Восхождение. Том 3

       – Бельгийская сторона оплатит все ваши расходы, – заверила королева.

       В действительности вся операция уже была подготовлена заранее и расписана по минутам. Хрущёв привлёк к ней Военно-транспортную авиацию, ВДВ, 5 самолётов Ил-18 из СССР, по одному из Югославии, Албании, ГДР, Чехословакии и Египта. Ещё 4 самолёта предоставила Греция. Премьер-министр Андреас Папандреу чувствовал себя обязанным Советскому Союзу, к тому же он очень хорошо представлял себе, что такое геноцид. (АИ)

       Никита Сергеевич также договорился с де Голлем о совместных действиях и снабжении самолётов топливом. Между Леопольдвилем в Бельгийском Конго и Браззавилем во Французском Конго было всего 7 километров – достаточно было пересечь реку Конго, чтобы попасть в другую страну. Поэтому эвакуация из столицы не являлась приоритетом – нужно было вывезти людей из городов в глубине страны. Руководство операцией с советской стороны принял командующий ВДВ Василий Филиппович Маргелов. (АИ)

       Для управления воздушным движением на территорию Французского Конго перелетел дирижабль ДРЛО, до того дежуривший над Гвинейским заливом. С базы Файид в зоне Суэцкого канала один за другим поднимались десантные Ан-12 и брали курс на юго-запад. Передовой базой был выбран город Банги во французской колонии Убанги-Шари. (после независимости – Центрально-Африканская Республика). Пассажирские самолёты из Европы летели через Каир и Алжир, и сосредотачивались в Форт-Лами (современная Нджамена, Чад). (АИ)

       Все операции по вывозу беженцев проводились примерно одинаково. Пользуясь обычным для Африки бардаком и раздолбайством, набитый десантниками Ан-12 неожиданно для занятых грабежами и убийствами негров плюхался на взлётную полосу очередного аэропорта, из него выскакивали «дьяволы с зелёными лицами», в бронежилетах и голубых беретах, и выезжали две лёгкие самоходки АСУ-57. В аэропортах крупных городов садились два самолёта, один за другим. (АИ)

       Десантники быстро и эффективно брали под контроль аэропорт, разгоняя автоматным огнём беснующихся негров, и обеспечивая безопасность насмерть перепуганного белого населения. О начале эвакуации обычно объявляли по радио, на частоте правительственной радиостанции. Погромщики были слишком заняты, чтобы слушать радио, а их жертвы, наоборот, ловили каждое слово, уповая на помощь правительства Бельгии. В аэропорту садились по очереди несколько Ил-18, и вывозили беженцев в Форт-Лами или Браззавиль – смотря куда было ближе лететь. Эвакуировали прежде всего детей и женщин. Со стороны погромщиков попытки помешать эвакуации, разумеется, были. Их жёстко подавляли огнём на поражение. Несколько раз приходилось вызволять перепуганных бельгийцев, блокированных неграми в городе. (АИ)

       Как только эвакуация завершалась, советские десантники грузились в самолёты и покидали аэропорт, чтобы через несколько часов свалиться на головы мятежников где-нибудь по соседству. Легионеры из Французского Иностранного Легиона действовали примерно аналогично. Задача удерживать объекты до подхода правительственных или бельгийских войск вообще не ставилась.(АИ)

       Французы взяли на себя эвакуацию из северных городов страны – Мунгбере, Титуле, Бюта, Бондо, Акети, Бумба, Лисала, Кокилхатвиля. Советские десантники обеспечивали эвакуацию из Стэнливилля, Букаву, Кинду, Конголо, Кабало, Альбертвиля, Кабонго, Камина, Букама, Тенке. (АИ)

       (Сейчас многие из городов Конго носят другие названия, данные им в результате программы «заиризации», проводившейся диктатором Мобуту с 1971 г. Названия в тексте даны по карте Бельгийского Конго на 1960 г. https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/01/Congo_spoorwegen.png)

       Мятежи происходили в основном в городах. Многие белые скрылись в сельской местности, и вернулись в свои дома, после высадки бельгийских войск. Операция стала хорошей тренировкой для советских десантников. Жертв не было – негры были слишком перепуганы и в ужасе разбегались по джунглям.

       В столицы Катанги и Конго – Элизабетвиль и Леопольдвиль – был высажен бельгийский десант для защиты белых. Столица была занята наиболее хорошо подготовленными и вооружёнными мятежниками. После двух дней боёв, к 10-му июля, бельгийские солдаты установили контроль над столицей Республики Конго. Белое население Лулуабурга было блокировано в импровизированных укреплениях в течение 3 дней, пока в город не высадились бельгийские парашютисты.(Реальная история )

       Полностью избежать жертв среди мирного населения не удалось, но их число оказалось в итоге заметно меньше, чем могло быть.

       8 июля, покидая Австрию, Хрущёв выступил перед репортёрами, подводя итоги визита, и как бы между прочим добавил:

       – Да, кстати... Чтобы избежать домыслов, искажений и откровенной лжи западной прессы, сообщаю: Советский Союз, Франция и Бельгия проводят совместную гуманитарную операцию в Бельгийском Конго, с целью спасения гражданского населения от начавшихся там беспорядков. К сожалению, бельгийцы немного запоздали с высадкой. Сразу по окончании эвакуации детей и женщин советские десантники покинут Конго и вернутся в места постоянной дислокации. Думаю, это произойдёт завтра или послезавтра. (АИ)

       По советскому телевидению с подобным заявлением выступил министр обороны Гречко. Сообщение стало полной неожиданностью для США и других стран НАТО, кроме Франции и Бельгии. Новостные агентства взорвались аршинными заголовками. Западная пресса разделилась. Американские и, особенно, английские газеты и телевидение на все лады обвиняла СССР в агрессии, при этом об участии Франции и Бельгии их репортёры даже не вспоминали. Французская, бельгийская, и итальянская пресса, напротив, поддерживала совместные действия СССР, Франции и Бельгии. Итальянские СМИ высказывали своё одобрение относительно сдержанно, французы, и, особенно – бельгийцы приняли события едва ли не с восторгом. Даже откровенно правые, насквозь буржуазные писаки, пусть и «сквозь зубы», но высказывались одобрительно, не забывая отмечать своё удивление столь гуманной акцией вчерашнего противника. (АИ)

       9 июля первые беженцы из Конго добрались до Брюсселя. Уставшие от долгого перелёта женщины с детьми охотно рассказывали на камеру:

       – Там творилось что-то невообразимое! Негры осатанели, крушили всё подряд, грабили дома и магазины, убивали белых, насиловали женщин, детей... Мы уже помолились и приготовились умирать. И вдруг – советские самолёты с десантниками, как ангелы с неба! Разогнали этих убийц, прислали для нас свои пассажирские лайнеры и привезли в Форт-Лами.

       Изумлённые репортёры не знали, как реагировать. Будь такие интервью единичными – их постарались бы замять и сделать вид, что ничего не произошло. Но все спасённые в один голос повторяли одно и то же и благодарили десантников, кто – советских, кто – французских. К тому же де Голль 11 июля прилетел в Алжир, куда вернулись выполнившие свою задачу легионеры, и устроил публичное награждение отличившихся, перед телекамерами, а затем произнёс речь, в которой отметил «небывалый уровень взаимопонимания, сложившийся в ходе операции между Францией, Бельгией и Советским Союзом, что позволило избежать множества жертв среди мирного населения».(АИ)

       Тон комментариев в прессе немедленно изменился, но и их количество оказалось не в пример меньше. Хрущёв в очередном интервью репортёрам западных газет в Москве по этому заявил, обращаясь, по большей части, к англо-американской части журналистского пула:

       – Что ж вы, господа хорошие? Как нас ругать – так вас за уши не оттащишь, а как оказалось, что мы что-то хорошее сделали, так вы все дружно языки в задницу засунули? Ну, ничего другого я и не ожидал. Раз так, больше мне с вами говорить не интересно. Будет говорить специальный пресс-секретарь. Представляю вам начальника нашего пресс-центра, товарища Трояновского, Олега Александровича. Он – дипломат высокого класса, не то что я, так что веселить вас теперь будет некому.

       Олег Александрович Трояновский с 1958 года был помощником Хрущёва по международным делам. Теперь Никита Сергеевич поручил ему ещё один, очень важный участок работы.

       11 июля Чомбе ввел в Катанге чрезвычайное положение и провозгласил провинцию «полностью независимым государством». Он заявил, что «Катанга отделяется от Конго, а бешеные, типа Лумумбы пусть делают, что хотят, в своем новом свободном государстве». Чомбе также разрешил Бельгии ввести в провинцию свои войска, чтобы защитить бельгийцев от насилия «революционных орд».

       Одновременно Чомбе объявил Лумумбу «агентом международного коммунизма». В тот же день правительство СССР выступило с заявлением о «недопустимости поощрения сепаратизма и развязывания агрессии против законно избранных правительств в государствах, только что получивших независимость». Это заявление было, скорее, дежурным, и имело целью обозначить общую позицию Советского Союза в данном вопросе. Какие-либо конкретные страны или организации названы не были.

       (АИ, в реальной истории в советском заявлении было сказано о «тяжелой ответственности, которая ложится на руководящие круги западных держав, развязавших вооруженную агрессию в Конго», и также было высказано требование её немедленного прекращения.)

       В сложившейся ситуации уже 11 июля Лумумба и Касавубу обратились к генсеку ООН Хаммаршёльду с просьбой о вводе войск ООН с целью оказания военной помощи Народной армии Конго для воссоединения территориальной целостности страны, то есть – возвращения мятежной Катанги военным путём. Лумумба получил приглашение посетить США. Поездка началась с посещения ООН.

       Новость о сецессии Катанги в мире встретили по-разному. Западные державы медленно сходили с ума, пытаясь понять что-нибудь в воцарившемся в стране хаосе. Правительство Конго находилось в состоянии ярости, перемежаемой тихой паникой. Советская пресса объявила, что неоколониалисты, финансируемые западными корпорациями, «пытаются вновь надеть ярмо на шею конголезского народа». Это был конкретный камень в огород крупнейшей горнодобывающей компании, действовавшей в провинции Катанга, «Union Miniere du Haut Katanga» (UMHK). Компания первоначально поддержала отделение от Конго, опасаясь, что центральное правительство перейдет к национализации промышленности. UMHK в значительной степени принадлежала бельгийской государственной холдинговой компании «Societe Generale de Belgique», базировавшейся в Брюсселе. Вторым крупным владельцем UMHK было правительство Бельгийского Конго. Этот пакет акций должен был перейти к избранному правительству независимого Конго, что никак не устраивало директора обеих компаний Эдгара Сенье (Edgar Sengier – https://en.wikipedia.org/wiki/Edgar_Sengier)

       Правительство Бельгии, лоббируемое UMHK, поддержало независимость Катанги, призвав военных и гражданских служащих остаться на своих постах. Неофициально поддерживаемая бельгийцами Катанга, тем не менее, не получила официального дипломатического признания ни от одной страны. Чомбе начал вербовать в войска Катанги наёмников, в основном белых из Южной Африки и Родезии. Он связался с президентом Франции де Голлем и и попросил прислать хотя бы нескольких специалистов из Французского Иностранного Легиона. Де Голль дал согласие.

       Также, Чомбе, объявивший себя президентом Катанги, обратился к уже хорошо зарекомендовавшей себя в нескольких достаточно сложных военных операциях родезийской частной военной компании «Southern Cross». Наёмники из «Южного Креста» уже тренировали на территории Катанги боевиков для «Чёрных пантер» – военизированного крыла американской организации «Нация ислама». Чомбе несколько раз лично наблюдал за их работой, и отдавал должное уровню их подготовки. (АИ)

       (АИ, см.гл. 05-08, в реальной истории «Чёрные пантеры» организовались в 1966 г, в АИ, под влияниям южноафриканского АНК это произошло уже в 1960-м).

       Частная военная компания «Southern Cross», или «Южный Крест», как её чаще называли в СССР, была организована в мае 1956 го года по указанию Ивана Александровича Серова и зарегистрирована в Южной Родезии. (АИ, см. гл. 02-07), с той же самой целью – возглавить и взять под контроль СССР процесс территориального передела Чёрной Африки, проводившийся в 60-х отрядами наёмников, финансируемых западными корпорациями.

       «Southern Cross» была организована по принципу сетевой структуры из множества неявно связанных между собой подразделений, а её деятельность строилась по принципу «матрёшки». Внешним, официальным бизнесом компании была охрана частных предприятий, промышленных объектов, складов, административных зданий и жилых комплексов, охрана и вооружённое сопровождение грузов, проводка колонн. Эти услуги компания оказывала по всему миру, для чего сначала в Европе, а затем в Азии и Латинской Америке была организована целая сеть филиалов и контор. Выполнение этих контрактов приносило основной объём доходов. Также официальной линией руководства компании было «трудоустройство военных профессионалов всех национальностей, вышедших в отставку, для сохранения и передачи их опыта».

       Вторым направлением деятельности были услуги по тренировке и обучению армий и спецподразделений развивающихся стран. Эта деятельность компанией не афишировалась, но и не особо скрывалась. Армейские инструкторы высокого класса, работавшие на «Southern Cross», весьма ценились на этом узком и достаточно специализированном участке рынка труда.

       Третье направление, уже засекреченное, было сосредоточено в отделе специальных операций компании. Здесь были сосредоточены профессионалы, выполнявшие задания по свержению неугодных режимов, проведению государственных переворотов, гражданских войн, а также менее масштабные операции по захвату / освобождению заложников, промышленных и военных объектов, и т. п.

       Специальные задания «третьего рода» тоже хорошо оплачивались нанимателями, но риск здесь был крайне высоким. Командование отдела специальных операций целенаправленно подбирало в качестве «пушечного мяса» различное отребье, используя этих «солдат удачи» как расходный материал.

       Сюда устраивались авантюристы всех мастей, от обычных искателей приключений до беглых уголовников и скрывающихся от правосудия мелких нацистов. Принцип был такой же, как во Французском Иностранном Легионе – «отсюда не выдают». После оформления и проверки кандидат мог назваться любым именем. Однако за ним внимательно наблюдали вышестоящие офицеры. Если наёмник вёл себя в соответствии с принятыми в подразделении правилами: не нарушал дисциплину слишком явно, не предавал товарищей по оружию, не «крысятничал» – ему многое сходило с рук. Если же нет – вопрос решался быстро и чаще всего даже не офицерами, а сослуживцами-наёмниками: пуля в лоб, труп в воду, в бетон, или на муравейник в джунглях.

       Если же в поле зрения попадал несомненный талант, пусть и настроенный далеко не демократически, ему обязательно находили полезное применение. Некоторых из них даже удавалось перевербовать и затем использовать в операциях Коминтерна. Для этого в компании работали опытные психологи и специалисты по вербовке, умевшие поставить клиента в нужные психологические условия, «подобрать нужный ключик» в зависимости от его характера, выявить сильные и слабые стороны. Кого-то удавалось подловить на остатках человеческого сострадания, кого-то – ошарашить творящейся очевидной несправедливостью, используя «комплекс борьбы за правое дело», хотя чаще человека для начала привлекали при помощи щедрого вознаграждения, а уже потом сочетали денежную мотивацию с психологической.

       Четвёртое направление, уже совершенно секретное – подготовка кадров для Коминтерна, а также проведение специальных операций в интересах Коминтерна и коммунистических режимов по всему миру. Эти операции оплачивались из доходов от операций первого и третьего направления. Выполняли их, как правило, добровольцы из стран третьего мира, завербованные через Коминтерн. Обучением кадров занимались по контрактам офицеры из Советского Союза, ГДР, Чехословакии и других социалистических стран. Для специалистов 4-го направления «Southern Cross» служил, по большей части, официальным прикрытием и источником финансирования.

       Пятое направление – высокопрофессиональные спецоперации для обеспечения проведения политической линии СССР по всему миру, выполнялись, обычно, профессионалами спецназа ГРУ, и офицерами других родов войск, (авиации, флота, морской пехоты, артиллерии и т. п.), также использовавшими «Southern Cross» как официальное прикрытие. Эти задания и выполнявшие их люди проходили в советских спецслужбах под общим кодовым наименованием «Синяя птица». Причём имелись в виду отнюдь не магазинные куры.

       Для формирования и обучения армии Катанги Чомбе обратился в компанию «Southern Cross», которая, в свою очередь, немедленно наняла и затем направила на службу в мятежную провинцию несколько групп наёмников, среди которых были и такие личности, как ирландец, майор Томас Майкл Хоар («Mad Mike»), и француз Робер Денар. Также к армии Катанги присоединился бывший бельгийский плантатор Жан Шрамм.

       (АИ частично. В реальной истории «Бешеный Майк» Хоар вступил в армию Катанги в 1960-м, возглавив «Коммандо 4». Жан Шрамм потерял своё имение в результате нападения сторонников Лумумбы, сформировал собственный отряд, где рядовыми служили негры, а офицерами – белые плантаторы, и в 1960-м, несколько позднее, присоединился сначала к «Коммандо 4» Майка Хоара, а затем действовал самостоятельно, преобразовав свой отряд в «Коммандо Леопард». Робер Денар завербовался в армию Катанги в 1961-м)

       12 июля в Нью-Йорке премьер Конго встретился с Генеральным секретарём ООН Дагом Хаммаршёльдом, однако результат получился не совсем тот, что он ожидал. Хаммаршёльд ограничился завтраком в честь Лумумбы. Он согласился на ввод миротворческого контингента войск ООН, но настоял на пяти условиях.

       1: Силы ООН будут под эксклюзивным контролем генерального секретаря ООН (т. е. самого Хаммаршёльда).

       2: Силы ООН не будут вмешиваться во внутренние дела Конго.

       3: «Голубые каски» получают свободу передвижения по всей территории Конго.

       4: Они могут применять оружие лишь в целях самообороны.

       5: Силы ООН не будут подчиняться приказам из стран, откуда они родом.

       Исходя из перечисленных требований, войска ООН не планировали ни подчинять мятежные провинции, ни поддерживать какую-либо фракцию в правительстве Конго. ООН также, к большому разочарованию Лумумбы, отказалась признать бельгийскую интервенцию актом агрессии. Резолюцией 143 Совета Безопасности ООН 12 июля 1960 была создана миссия ONUC (Organisation des Nations Unies au Congo), задачами которой были обеспечение вывода бельгийских войск, оказание помощи правительству в поддержании правопорядка и предоставление технической помощи. (https://ru.wikipedia.org/wiki/ONUC)

       Хаммаршёльд вскоре вылетел в Конго, даже ни разу больше не встречался с Лумумбой и не обсудив с премьером план действий миротворческого контингента. Конголезский премьер провёл переговоры с госсекретарем США Гертером и его заместителем Диллоном, но не добился успеха. Его подвела прокоммунистическая риторика.

       В интервью газете «Франс суар» Лумумба сообщил:

       – Они считают меня коммунистом, потому что я не позволил империалистам подкупить себя. Правительство Конго не желает исповедовать никакой импортной идеологии и добивается лишь всестороннего освобождения своей страны.

       В Конго шли тяжёлые бои между бельгийскими войсками и чёрными мятежниками в Катанге. Всё это сопровождалось грабежами, убийствами белых и массовыми изнасилованиями. В этой ситуации 13 июля Бельгия направила дополнительный воинский контингент в Конго. Бельгийские войска высадились в Леопольдвиле и Элизабетвиле. Правительство Лумумбы разорвало дипломатические отношения с Бельгией, а конголезские войска атаковали бельгийские вооружённые силы в Леопольдвиле. В это время в Нью-Йорке Совбез ООН начал обсуждения обстановки в Конго. В результате сильного международного давления правительству Бельгии было предъявлены требования о выводе своих войск из бывшей колонии.

       В итоге Лумумба сумел продавить в ООН резолюцию против Катанги. 14 июля ООН приняла решение – бельгийцев из Катанги убрать, а вместо них ввести миротворческие войска. Бельгия арестовала счета конголезского правительства, лишив Лумумбу возможности закупать оружие.

       Между 11 июля и 8 сентября 1960 года в Катангу перебросили свыше 100 тонн оружия и боеприпасов. Бельгийцы также предоставили Чомбе 25 самолётов бельгийских ВВС. В гвардии Чомбе служили 89 офицеров-бельгийцев, а 326 унтер-офицеров и техников считались «добровольцами». Западные страны заняли промежуточную позицию: с одной стороны, они блокировали антибельгийские резолюции в ООН, с другой — не давали Бельгии признать независимость Катанги, несмотря даже на угрозы Бельгии выйти из НАТО.

       Общая численность только бельгийских войск на территории Катанги достигла 6000 человек, не считая собственно армии Катанги, состоявшей из местных негров, но под командованием опытных, прошедших огонь и воду наёмников. Высадившиеся в столице Катанги Элизабетвилле бельгийские войска немедленно начали наводить порядок. Первым делом они задержали нескольких боевиков из «Нации ислама» за незаконное ношение оружия и хамское поведение. Не обратив внимания, что задержанные негры кричали что-то по-английски, бельгийцы дружно пожали плечами, поставили задержанных к первой попавшейся стенке и дали залп из своих FN FAL (штурмовая винтовка). Английского они не понимали. Или сделали вид, что не поняли (АИ).

       Однако этим бельгийцы не ограничились. Выяснив, что на территории провинции происходит тренировка незаконных вооружённых формирований, они подняли авиацию и за пару вылетов разнесли вдрызг тренировочные лагеря «Чёрных пантер». Наёмники-инструкторы едва успели вывести основной контингент своих подопечных из-под бомбо-штурмового удара, но лагеря, часть оружия, боеприпасов и снаряжение оказались уничтожены (АИ).

       «Чёрные пантеры» были вынуждены покинуть Катангу, но не покинули Конго. Они ушли в провинцию Квилу, область на юго-западе страны, населённую племенем мбунду. Они быстро нашли общий язык с одним из местых политических лидеров, Пьером Мулеле, в то время – министром образования в правительстве Лумумбы, однако затаили злобу на бельгийцев и Чомбе, «продавшегося белым». Боевики продолжили тренировки, более того, они сами начали тренировать местных боевиков из окрестных племён (АИ).

       Это было именно то развитие событий, которое предусматривал план Серова и Ивашутина по дестабилизации обстановки в Конго. Страна представляла собой слишком большой кусок, который трудно было проглотить «за один присест», с помощью одной, пусть и хитроумно спланированной операции. Поэтому руководители советских спецслужб избрали для достижения цели стратегию «управляемого хаоса».

       22 июля разобравшись с неотложными делами, Первый секретарь ЦК КПСС прибыл с рабочим визитом в Бельгию по приглашению королевы Елизаветы. Визит был назван рабочим, хотя он являлся, скорее, протокольным. Королева Елизавета и король Бодуэн высказали желание лично поблагодарить советского лидера за проявленное великодушие и помощь при эвакуации бельгийских граждан. (АИ)

       На встрече присутствовали король Бодуэн, королева-консорт Елизавета, премьер-министр Бельгии Гастон Эйскенс, и директор корпораций «Union Miniere du Haut Katanga» и «Societe Generale de Belgique» Эдгар Сенье, которого пригласили по просьбе Хрущёва.

       – Господин Хрущёв, бельгийский народ никогда не забудет, что в эту тяжёлую минуту первыми нам на помощь пришли именно русские, – прочувствованно произнесла королева Елизавета.

       – Видно, судьба у нашего народа такая – раз за разом спасать Европу и европейцев. То от Наполеона, то от Гитлера, теперь вот – от распоясавшихся погромщиков, – улыбнулся Первый секретарь.

       Выслушав слова благодарности от короля и королевы, Никита Сергеевич принял чек на оплату услуг по аренде самолётов СССР и их союзников, а затем обвёл хитрым взглядом собравшихся и, заговорщицки ухмыльнувшись, спросил:

       – Что, господа, не разрешают вам американцы признать Катангу?

       Американцы и англичане действительно оказывали весьма сильное давление на Бельгию, несмотря даже на её угрозы выйти из НАТО. Катанга была слишком лакомым куском, который бельгийцам очень сильно хотелось сохранить. Вопрос был щекотливый, поэтому бельгийский король и премьер-министр замялись с ответом. Не дав им опомниться, Хрущёв продолжил:

       – А что, если я организую признание Катанги Советским Союзом и странами ВЭС? Тут уже и американцам и ООН деваться будет некуда.

       Произошла немая сцена. Королева широко раскрыла свои, и без того немалые глаза. У премьер-министра Эйскенса отвалилась челюсть. Король Бодуэн не поверил своим ушам, однако, с трудом пересилив удивление, поинтересовался:

       – И что вы попросите взамен?

       Никита Сергеевич нарочито выдержал фирменную тролльскую паузу и ответил, глядя на короля и премьера:

       – Выход Бельгии из НАТО...

       Потом перевёл хитрющий взгляд на Эдгара Сенье и продолжил:

       – … и сорок пять процентов акций «Юнион Миньер».

       Этот план ему перед поездкой предложил провернуть Серов. Объясняя свою задумку, председатель КГБ сказал:

       – Конечно, скорее всего, они не согласятся. Просто потому, что не захотят делиться богатствами Катанги. Они пока надеются сохранить там своё присутствие при помощи режима Чомбе и наёмников. Но теперь они знают, что мы можем в любой момент свалиться им на головы и выгнать ссаными тряпками из Катанги и их самих, и наёмников и Чомбе. Поэтому, теоретически, могут попробовать поторговаться. А уж если начнут – не зевай.

       – Наша задача – закрепиться в Катанге законным путём, например, получив долю в «Юнион Миньер», – продолжил своё объяснение Серов. – Тогда мы запросто обеспечим себе поддержку местного населения, введя на шахтах 8-часовой рабочий день, отпуска, пенсии и страховую медицину для шахтёров, а также бесплатное образование для детей. Причём поддерживать нас будут не только негры, но и бельгийцы, у них такого уровня соцзащиты тоже пока нет. А дальше – через год-полтора мы пристрелим Чомбе, устроим свободные выборы, которые при такой политике наш кандидат гарантированно выиграет, и всё, в дамках. Здравствуй, Народная Социалистическая Республика Катанга.

       Американцы, конечно, будут в ярости, но законно выигранные нашим ставленником выборы свяжут им руки. Они бы и сейчас уже высадили десант в Конго и свергли бы Лумумбу, но им мешает сам факт, что его выбрало большинство населения на всеобщих выборах. Даг Хаммаршёльд будет возить их в ООН носом по дерьму и в итоге заставит уйти – колониализм у него – больной пунктик. (См. док. фильм «Смерть Дага Хаммаршёльда», где этот момент рассматривается подробно). А нашего человека в Катанге так просто им не свергнуть, если его и наши шахты будет охранять советский воинский контингент.

       Предложение Хрущёва было воспринято примерно как тот анекдот, где Сталин предлагает расстрелять всех евреев и выкрасить Кремль в зелёный цвет. Эдгар Сенье придушенным голосом прохрипел:

       – Двадцать процентов – и ни сантима больше!!!

       – То есть, по первому вопросу – выходу из НАТО – возражений нет? – ухмыляясь, уточнил Хрущёв.

       – Да гори оно синим пламенем, это НАТО! Катанга важнее!!! – выдавил Сенье.

       – Совершенно с вами согласен, – нарочито учтиво улыбнулся Никита Сергеевич. – Именно поэтому я не могу согласиться на ваше предложение. Заметьте, я – реалист. Я не требую у вас контрольный пакет. Я даже не прошу сорок девять процентов. Только сорок пять.

       Оставшиеся проценты Хрущёв намеревался заполучить, скупая акции через подставных брокеров, когда они упадут в цене. В том, что они упадут, он не сомневался.

       – Двадцать пять процентов!! – прохрипел Сенье.

       – Вы же понимаете, – продолжал Первый секретарь, – что у нас есть средства, чтобы решить вопрос иначе. Мы можем просто выпнуть оттуда Чомбе, сами, или руками сторонников Лумумбы, после того, как ООН заставит ваши войска уйти. А ООН заставит, даже не сомневайтесь. Но мы ценим нашу дружбу и предлагаем поделить большой пирог, который Бельгия больше не в состоянии прожевать в одиночку. Причём поделить даже не пополам.

       – Вы – грабитель! Тридцать процентов!!

       Король, королева и премьер-министр уже начали улыбаться, видя, как директор «Юнион Миньер» торгуется с лидером Советского Союза, как за помидоры на базаре.

       – Тридцать – это слишком мало. Мы можем получить всё, – покачал головой Хрущёв. – Соглашайтесь на сорок пять, и мы вместе обеспечим благополучие Бельгии, Катанги и Конго ещё как минимум лет на пятьдесят – сто.

       – Тридцать пять процентов... – Сенье, очень пожилой человек – ему был 81 год – от жадности уже начал синеть.

       – Как хотите. Всё равно, если миротворцы ООН вышвырнут Чомбе с его наёмниками из Катанги, ваши акции будут стоить дешевле той бумаги, на которой напечатаны, – пожал плечами Никита Сергеевич.

       (Эдгар Сенье скончался в 1963 г. Возраст у него был весьма преклонный, но потрясение от утраты Катанги, несомненно, было одной из причин его смерти)

       Тридцатилетний король вежливо отвернулся, закрывая рукой нижнюю часть лица. Его плечи тряслись от сдерживаемого, слегка истерического смеха. Королева Елизавета откровенно посмеивалась, в глазах этой пожилой, но ещё весьма красивой женщины по-молодому заплясали дьявольские искорки. Она понимала, что до конца жизни ей денег хватит, так чего бы и не посмеяться? А вот премьер-министру Эйскенсу было не до смеха – Катанга обеспечивала не только финансовое благополучие толстосумов, вроде Сенье, но и немалые поступления в бюджет Бельгии.

       – Господа! – вмешался Эйскенс. – Такие вопросы решаются путём продолжительных переговоров. Катанга слишком важна для Бельгии, чтобы делить её, как праздничный пирог – плюс-минус пять процентов туда-сюда. Господин Хрущёв, дайте нам время всё обдумать. Я должен обсудить ситуацию на заседании кабинета. Согласовать вопрос процентов предлагаю на уровне министров иностранных дел.

       Никита Сергеевич понял, что политики не торопятся с решением, а значит – скорее всего, не согласятся. Он понимал, что король в Бельгии – фигура в большой степени декоративная, а решение будет принимать кабинет министров.

       – Если вы надеетесь выторговать у товарища Громыко больше, чем у меня – то напрасно, – усмехнулся он. – Андрей Андреич вцепляется в жертву, как бульдог, и не отпускает, пока не оторвёт свою долю. Но я понимаю, безусловно, решать будет правительство. Отложим этот вопрос до обсуждения вашими министрами.

       Встреча в Бельгии не увенчалась успехом. После бурного обсуждения на заседании кабинета, премьер Эйскенс прислал официальный ответ, сообщив, что предложенный Хрущёвым вариант не может быть принят.

       – Ничего удивительного, – пожал плечами Первый секретарь. – Я бы, наоборот, удивился, если бы они согласились – это было бы слишком просто. Но попробовать всё равно стоило.

       Тем временем, уже 15 июля в Конго из Туниса прибыл первый контингент войск ООН. 22 июля Совет Безопасности ООН потребовал вывода бельгийских войск из Конго, и замены их миротворческим контингентом, подтвердив свою резолюцию от 14 июля.

       29 июля 1960 года в Конго прибыл 32-й ирландский миротворческий батальон из солдат-добровольцев. Всего батальон, собранный буквально за несколько дней, насчитывал 689 человек. Командовал подразделением комендант Пэт Куинлан.

       Если высадка бельгийцев помогла навести относительный порядок, то ввод войск ООН, напротив, привел к, скажем так, нестабильности. Прибывшие в Конго «голубые каски» сыграли роль троянского коня. Они ничуть не препятствовали бельгийским парашютистам держать под контролем захваченные ими ранее стратегические объекты. Положение в Конго для всего мира оставалось непонятным. Это ещё не был хаос, но и до порядка было далеко. Сухие строки энциклопедий и прочих документальных источников не передают всей полноты картины того 3,14здеца, что творился в одной из крупнейших и богатейших стран Африканского континента.