Помоги проекту - поделись книгой:
ЛУИ-ФЕРДИНАНД СЕЛИН
ШКОЛА
ТРУПОВ
27.05.2017
Предисловие к изданию 1942-го г.
Много воды утекло с тех пор, как вышла эта книга.
Мир изменился. Ещё несколько месяцев, несколько лет, и нам будут рассказывать истории, у которых не будет ни начала, ни конца, никто ничего не будет помнить. Подлинные свидетели умрут или превратятся в маразматиков либо будут кем-то завербованы.
Убивать молчанием или писаниной - боюсь, что в этом и заключается великая работа нашего времени. Ах! я как свои пять пальцев знаю это ремесло, я и есть само наше время! Одержимый писательством! Однако весьма недоверчивый и восприимчивый.
Два-три слова об этой книге, её характерных чертах и маленьких достоинствах, прежде чем она будет окончательно забыта.
Напечатана при Даладье.
Он осудил её автора 21 июня 1939-го г., после жалобы господина Руке, который нашёл её возмутительной. Господин Руке - член Профсоюза работников металлопромышленности и Интернациональных Бригад. Появление
Не станем забывать о том, что при Блюме вы вполне могли быть тем или другим, но только не всеми сразу. Что-то одно! В целом вас терпели... но всегда с небольшой оговоркой, поправкой, помаркой - чем-угодно.
Если вы были антисемитом и одновременно антирасистом - пожалуйста! На здоровье! Пустяк!... Если вы были сторонником примирения и одновременно занимали проанглийскую позицию - да ради бога! Браво! Вы против войны? Как хотите! Но при этом будьте докладчиком в ложе! Компенсация! Маленький крючок в вашей заднице, напоминающий об уважении к морали, обычаям, хорошему тону, Родине, и, разумеется, еврею!... Помните о самом главном!... Обо всех хамелеонских штучках!
Словом, достоинство этой книги заключается в том, что она была отвергнута всей французской прессой (в том числе и антисемитской) как абсолютная мерзость, которой следует касаться только пинцетом.
Между тем, меня прочитали прокуроры и люди из
В день судебного заседания - всё та же удивительная сдержанность французской прессы - в том числе антисемитской, пацифистской, прогерманской, и так далее. - Присутствовали только адвокаты и журналисты
На моей стороне - ни души.
Грязная скотина позорит лучшие намерения...
Во время первого слушания дела - превосходная речь нашего храброго Содмона, затем, спустя целых три месяца (более чем достаточно, чтобы навести все справки), на суде присутствовали только Дэноэль, я сам (разумеется), г-жи Канаваджо, Мари и Рене, наш хороший друг Бернардини, Монтандон (со своим зонтом), Бонвийер, наш любезный Чан - продавец книг и г-жа Альманзор.
Вот и всё - не так уж и много для такого большого города, в любое другое время всегда более охочего до авантюр и трагедий.
Еврей просто хладнокровно прошёл мимо.
Такие вот дела.
*****
Прогуливался я раз, погружённый в свои мысли, вдоль канала между Жатт и Курбевуа, я думал о мелочах, мне было скучно... Само собой, топиться я не собирался... тем не менее, я был озадачен, я не находил решения.
Жизнь никогда не была мёдом.
Мельком глядя на окрестности, я увидел баржу, всю покрытую тиной и перевёрнутую вверх дном, она походила на своего рода бон... и небольшую лебёдку...
Гляжу я ещё дальше... и замечаю русалку, барахтающуюся в воде, грязной и вонючей... среди тины и пузырей... Я почувствовал себя неловко и сделал вид, что не вижу её... Я осторожно отошёл...
— Вот это да ! Подумать только ! Фердинанд ! Не хочешь поздороваться, шалунишка ? Посмотрите, какой он важный ! Невоспитанный пижон ! Куда это ты так торопишься ?...
Я
был знаком с этой русалкой, с этой нахалкой, мне нередко доводилось встречаться с ней при довольно деликатных обстоятельствах, в абсолютно иных водах, в другое время, в Копенгагене, Сен-Лоране, растерянной, потерявшей голову от пены, радости, молодости, опьянённой брызгами... Я был поражён тем, как низко она пала... Вот так, в Сене... смолистой, сточной...
— Куда бежишь, фантазёр ? Хер писаный !... — обращается она ко мне.
Я знал эту интриганку... во что она превратилась в этих краях !... Я видел её прямо перед собой. Что за жалкая физиономия !
— Теперь я кажусь тебе отвратительной ? На себя глянь, пугало ! Давай ! Обними меня !
Мне было некуда деваться, от неё несло маслом... я извинился...
— Ты у нас скоро станешь дедом ! — сообщает она мне.
И со смеху покатывается, шлюха. Она знала всё, подлюга, все сплетни и пересуды в округе.
— А ты неплохо осведомлена, треска ! — отвечаю я ей и глазом не моргнув. Нахалка ! бесстыжая ! Ты когда так позеленела ?...
— Позеленела ! Позеленела !... ты и сам на труп похож ! Старая развалина мерзавец потаскун ! Старый неудачник ! Что, дедуля ? Задело ? Старый бабник ! вредитель ! Развратник ! Простатник ! Спермоглот !
— Грязное уёбище ! — я ей. Навозная роза ! сточная канава ! я тебя пришибу ! дерзкая дрянь !
И я прыгнул вниз и содрал с неё всю чешую ! Роман окончен !... двадцать лет - это перебор для волшебства... Мы потешно таскали друг друга за космы среди тины ! Наконец, мне опротивело. Я пытался быть дружелюбным, я хотел просто уйти, по-хорошему... Но меня охватил гнев...
— Я ухожу в море ! несвежая ! — решил я хвастануть. В чистые волны !... я !... Тухлятина !
— Как ты меня назвал ? Тухлятина ? Я не ослышалась ? Пиздюк говнистый ! Ну-ка повтори, я тебя утоплю ! В моче ! В море, значит, собрался ? как все подыхающие псы ! Мудак !
— Именно ! — отвечаю. Зараза ! Никудышная, никчёмная ! Профура ! Ты своё получишь ! Вот Нептун узнает ! Я знаком с его дочерью ! С русалкой с Пуан дю Жур ! Каково, а ? Ты своё получишь ! Я повторяю !
— Получу ! Получу !
— Получишь, селёдка !
— Селёдка !? Селёдка ?... как ты смеешь ?...
Селёдка... это было самым оскорбительным словом для неё ! Она задыхалась и икала от негодования и бешенства в своей грязи !
— Селёдка ! Селёдка !... это её здорово завело !
— Слушай ! ты ! Фрукт морской ! Вот ты кто ! Старый пердун ! Пьянь ! Слизняк ! Пузырь ! Я гнильё, говоришь ? Дерзкое ничтожество ! Иди-ка попробуй, подержись за мои прелести ! ну-же ! Как из дерева ! Укуси !... Что, не заводит? А?... Что, отвисла грудь ? А ? Соси ! Сопляк !
Это правда, всё её тело было твёрдым.
— И вообще, если желаешь знать — она неистово хлопала себя по бокам и по сверкающей груди — всё звенело ! Это всё у меня от злобы ! Слушай ! Какое твёрдое ! Всё настоящее ! А как держится ! Передавай Нептуну мой привет !
Её веселило то, что я был в замешательстве.
У неё не хватало двух, трёх зубов...
Её пропитый голос был отвратителен...
— Это всё винокуренные заводы — объяснила она. У меня их тут четыре перед Леваллуа... за мостом...
— Тебе нравится здесь ?
— Разве не видишь ?
— Я у тебя спрашиваю...
— А тебя твоя жизнь устраивает ?
Настроение всё ещё было скверным...
— Я живу как хочу... я свободен...
— Свободен... свободен... это не надолго...
— Увидим !...
— Да что ты знаешь ! Умник !...
— А ты знаешь только одни сплетни... те, которые стекаются в твои нечистоты !
— Да... да... сам будто чище !... Погоди у меня !... нахал ! ты у меня попляшешь !... ты у меня дощебечешься !... Дрозд ! Ты у меня скоро по- другому запоёшь !...
— Что ?... Что ?...
— Ты боишься ! Вот что ! Ты ещё хуже, чем просто подонок, ты трус !
— Ну-ка !... Ну-ка !...
— Что ты тогда делал в Клиши ?
— Что же ? Что же ?...
— Я знаю всё... и даже больше ! Намного больше !... Признайся, что ты боишься !
— Боюсь ? Я ?... Грязная, вонючая марамойка ! Да я слушаю тебя с удовольствием ! Давай, продолжай свою гангрену !
— Он сказал, что... хи ! хи ! хи ! Она видела, как... эй ! эй ! эй !
— Ах ! Ах !... Никогда не поверю...
— Что она...
— Ох ! Ох ! Ох ! Ну просто замечательно !...
— И что ты! Да! Да! Да!... именно !...
— Неслыханно !
— И что ты напился и... и... и... Да, он так и сказал ! она так и сказала... они так и сказали ! что... да... что... что... что... да... да...что... что... вот так вот !...
— Неужели !
— Да ! Да ! Да !
— Чудеса!
— Все ?
— Да ! Одна, две... десять... двенадцать, девяносто !
— Все ?
— Абсолютно ! до единого !
— Плохо дело !
— Ты ещё более мерзок, чем ты думаешь !
— Невозможно !
— Что ещё расскажешь ?
— Дай-ка мне чернила Сены... Я тебе такое расскажу... только окуну свой конец в твою сивуху! Ой как вспыхнет, ой как загорится, ой как затрещит
— писулька! каким дерьмом я себя ощущал, когда мне помочились на задницу! Чтоб мне сдохнуть! Принеси мне славный кусок дерьма !... Какого-нибудь Каминского ! чтобы я по-быстрому смочил своё перо...
чтобы я его увлажнил... И отваливай назад, поганка!... обратно в свой нужник! напрасно вылезла... Исчезни!
Поделиться книгой: