Помоги проекту - поделись книгой:
Сарториус. «Молодая девица — единственная наследница отца, выходя замуж, не будет стеснена в средствах. Она получила наилучшее воспитание и образование, какое можно приобрести, не щадя затрат, и всегда жила в самой утонченной и изысканной обстановке. Она во всех отношениях...»
Кокэйн (прерывает). Простите, но вам не кажется, что это несколько смахивает на рекламу? Я только так* с точки зрения хорошего вкуса.
Сарториус (обеспокоен). Пожалуй, вы правы. Я, конечно* не стремлюсь диктовать вам каждое слово...
Кокэйн. Ну конечно. Вполне вас понимаю.
Сарториус. Но я не хотел бы, чтобы у леди Роксдэл создалось неправильное представление о... о воспитании моей дочери. Что же касается меня...
•Кокэйн. Ну тут будет достаточно указать вашу профессию, или ваше занятие, или... (Останавливается, и несколько секунд оба испытующе глядят друг на друга.)
Сарториус (с расстановкой). Мои средства, сэр, слагаются из дохода от целого ряда больших жилых домов в Лондоне. Земля, на которой они построены, принадлежит в основном леди Роксдэл, а доктор Тренч имеет закладную на эти дома, и эта закладная, кажется, является единственным источником его средств. Сказать по правде* мистер Кокэйн, мне очень хорошо известны денежные дела доктора Тренча, и я уже давно искал случая познакомиться с ним лично.
Кокэйн (снова становится любезным; однако его любопытство еще не удовлетворено). Какое замечательное совпадение. А в каком районе, вы говорите, находятся эти дома?
Сарториус. В Лондоне, сэр. Управление этой недвижимостью занимает все мое время, за исключением тех часов, которые я посвящаю обычным занятиям и развлечениям, приличным джентльмену. (Встает и вынимает бумажник с визитными карточками.) Остальное я предоставляю на ваше усмотрение, сэр. (Кладет визитную карточку на стол.) Вот мой сербитонский адрес. Если вся эта затея кончится разочарованием для Бланш, ей* вероятно, не захочется встречаться с вами. Но если все обернется так, как мы рассчитываем, то друзья доктора Тренча будут и нашими друзьями.
Кокэйн (встает, с карандашом и бумагой в руках, и говорит самоуверенно). Положитесь на меня, мистер Сарториус. Здесь (указывает себе на лоб) письмо уже готово. Через пять минут оно будет готово и здесь. (Указывает па бумагу, кивком головы подкрепляет свои слова и принимается ходить взад и вперед по саду, то записывая что-то на бумаге, то постукивая себя по лбу, всем своим видом показывая, что в нем совершается напряженная умственная работа.)
Сарториус (смотрит на часы, потом зовет, обернувшись к калитке). Бланш!
I» 1 а и ш (издали). Да?
Сарториус. Пора идти к столу, дорогая. (Уходит в павильон с надписью «Table d'hote».)
Бланш (голос ее слышен ближе). Иду. (Входит через калитку в сопровождении Тренча и направляется к павильону.)
Тренч (полушепотом). Бланш. Подождите минутку.
Она останавливается.
Надо нам вести себя поосторожней, когда ваш отец где-нибудь поблизости. Мне пришлось ему пообещать, что я не буду считать нашу помолвку окончательной, пока не получу ответа из дому.
Бланш (с холодом в голосе). Ах, так! Понимаю. Ваши родные могут решить, что я вам не пара, и тогда свадьбе не бывать. А они, конечно, именно так и решат. Тренч (встревожен). Не говорите этого, Бланш; можно подумать, что вам все равно. Вы-то сами считаете ее окончательной? Вы мне еще не дали слова.
Бланш. Нет, дала. И отцу я тоже дала слово. Но я его нарушила ради вас. Я, видно, не так щепетильна, как вы. Но вот что я вам скажу: если вы не считаете нашу помолвку окончательной — что бы ни ответили ваши родственники, что бы вы ни пообещали моему отцу, — так давайте порвем все сейчас, и дело с концом.
Тренч (теряя голову от наплыва чувств). Бланш! Клянусь вам честью! Что бы там ни говорили мои родные, что бы я сам ни обещал...
В дверях появляется официант и оглушительно звонит в колокольчик.
Ах, чтоб тебе провалиться!
Кокэйн (подходит к ним, размахивая письмом). Готово, дорогой мой, готово! Сказано — сделано; секунда в секунду! C’est fini, mon gallon, e’est fini!1
Сарториус возвращается.
Сарториус. Вы поведете Бланш к столу, доктор Тренч? Тренч предлагает руку Бланш, и они уходят.
Кончили письмо, мистер Кокэйн?
Кокэйн (с выражением авторской гордости подает листок Сарториусу). Вот оно!
Сарториус читает, кивками выражая полное удовлетворен ние.
Сарториус (возвращает письмо Кокэйну). Благодарю вас, мистер Кокэйн. Вы в совершенстве владеете пером. Кокэйн (вместе с Сарториусом направляется к павильону). Ну что вы, что вы. Всего лишь капелька такта, мистер Сарториус, капелька знания света, капелька понимания женской натуры...
Исчезают в дверях павильона.
Библиотечная комната в хорошо обставленной вилле в Сербитоне. Солнечное сентябрьское утро. Сарториус сидит за письменным столом, просматривая деловую корреспонденцию. Позади него — камин, на лето заставленный цветами; с противоположной стене — окно. Между столом и окном сидит Бланш, одетая в свое самое кокетливое платье, и читает журнал. В средней стене дверь. Всюду по стенам полки, на полках книги в роскошных переплетах, плотно пригнанные одна к другой, словно кирпичи.
Сарториус. Бланш!
Бланш. Да, папа.
Сарториус. У меня есть новости.
Б л а н ш. Какие?
Сарториус. Интересные для тебя. Письмо от Тренча.
Бланш (с притворным равнодушием). Вот как!
Сарториус. «Вот как!» Это все, что ты можешь мне сказать? Ладно. (Продолжает работать.)
Пауза.
Бланш. Что говорят его родные, папа?
Сарториус. Его родные? Не знаю. (Продолжает писать.)
Пауза.
I) л а н ш. А он что говорит?
С арториус. Он? Он ничего не говорит. (Не спеша складывает письмо и оглядывается в поисках конверта.) Он предпочитает сообщить нам о результатах своих... куда это я его девал? А, вот. Да! Он предпочитает сообщить нам о результатах переговоров лично.
Бланш (вскакивает). Ах, папа! Когда он приедет?
Сарториус. Если он пойдет со станции пешком, то будет здесь через полчаса. А если поедет, то его надо ждать с минуты на минуту.
Бланш (спешит к двери). Ах!
Сарториус. Бланш!
Бланш. Что, папа?
Сарториус. Надеюсь, ты воздержишься от встречи с ним, пока я сам с ним не переговорю.
Бланш (лицемерно). Ну конечно, папочка. Мне это даже в голову не приходило.
Сарториус. Это все, что я хотел сказать. (Блати уже на пороге, он протягивает к ней руку и говорит под наплы-вом отеческих чувств.) Дорогое мое дитя!
Бланш возвращается и целует его. Стук в дверь. Войдите.
Входит Л и к ч и з с небольшим черным чемоданом в руках. Он бедно и неряшливо одет, в несвежем белье; лицо плохо вымыто, борода и бакенбарды растут клочьями, на голове небольшая плешь. Судя по выражению рта и глаз, это цепкий, задиристый человек с темпераментом фокстерьера, но перед Сарториусом он трепещет и раболепствует. Он кланяется Бланш и приветствует ее словами: «С добрым утром, мисс». Она проходит мимо, едва удостоив его презрительным кивком.
J1 и к ч и з. С добрым утром, сэр.
Сарториус (грубо и отрывисто). Здравствуйте!
Л икчиз (достает из чемодана мешочек с деньгами). Сегодня немного, сэр. Я только что имел честь познакомиться с доктором Тренчем, сэр.
Сарториус (недовольным тоном, поднимая глаза от листка, на котором пишет). Вот как?
Л икчиз. Да, сэр. Доктор Тренч просил указать ему дорогу со станции и был так добр, что подвез меня в экипаже.
Сарториус. А где же он сам?
Л и к ч и з. Задержался в вестибюле, сэр, вместе со своим другом. Наверно, беседует с мисс Сарториус.
Сарториус. С каким таким другом?
Л и к ч и з. С ним еще господин. Мистер Кокэйн.
Сарториус. Я вижу, вы уже с ними разговорились?
Л и к ч и з. Мы ведь вместе ехали со станции, сэр.
Сарториус (резко). Почему вы не приехали девятичасовым?
Л икчиз. Я думал...
Сарториус. Ладно. Теперь это уже не исправишь, так что неважно, что вы думали. Но впредь не извольте откладывать мои дела до последней минуты. Как там в Сент-Джайлзе? Были еще неприятности?
Л и к ч и з. Санитарный инспектор придирается из-за дома номер тринадцать по Робинз Роу. Говорит, что будет жаловаться в церковный совет.
Сарториус. Вы ему сказали, что я член церковного совета?
Л и к ч и з. Да, сэр.
Сп р гориус. Ну?
Л и к ч и з. Он говорит, что так и знал, а то вы не посмели бы так нагло нарушать закон. Я ведь только передаю его слова, сэр.
Сарториус. Гм! Вы узнали, как его фамилия?
Л и к ч и з. Узнал, сэр. Спикмэн.
С арториус. Запишите ее в календаре — против того дня, когда будет заседание санитарной комисии. Я научу мистера Спикмэна с большим уважением относиться к церковному совету.
Л и к ч и з (с сомнением). Церковный совет ему ничего не может сделать, сэр. Он подчинен только городскому управлению.
Сарториус. Я вас об этом не спрашивал. Покажите счета.
Ликчиз достает приходо-расходную книгу, подает ее Сарториусу и записывает, что ему велено, в лежащем на столе календаре, все время тревожно поглядывая на Сарториуса, погруженного в просмотр счетов.
(Встает, хмуря брови.) Один фунт четыре шиллинга за ремонт по дому номер тринадцать. Это еще что такое?
Ликчиз. Это за ремонт лестницы, сэр, на третьем этаже. По ней прямо ходить опасно. Ступеньки чуть не все поломаны, а перил вовсе нет. Я велел приколотить там несколько досок.
Сарториус. Досок? Это для чего же? Чтобы жильцам было чем топить, что ли? Они ведь все сожгут, до последней щепки. Вы израсходовали двадцать четыре шиллинга моих денег на дрова для квартирантов.
Ликчиз. Там надо бы каменную лестницу, сэр. Это в конечном счете дало бы экономию. Священник говорит...
Сарториус. Кто-о?
Ликчиз. Священник, сэр, всего-навсего священник. Не то чтобы я очень с ним считался, но если бы вы знали, как он меня извел с этой лестницей...
Сарториус. Я англичанин, и я не потерплю, чтобы какой-то священник вмешивался в мои дела. (Вдруг грозно поворачивается к Ликчизу.) Послушайте-ка, мистер Ликчиз! Вот уже третий раз за этот год вы мне подаете счета на ремонт стоимостью выше одного фунта. Я вам неоднократно объяснял, что это не какие-нибудь роскошные квартиры в Вест-Энде. Я вас не раз предупреждал, чтобы вы не смели болтать о моих делах с посторонними. Вам не угодно считаться с моими желаниями? Хорошо. Вы уволены.
Ликчиз (в ужасе). Что вы, сэр! Ради бога...
Сарториус (жестко). Вы уволены.
Ликчиз. Мистер Сарториус, это несправедливо! Это несправедливо, сэр! Ни один человек на свете не мог бы больше, чем я, выжать из этих несчастных бедняков или меньше при этом истратить! Я так замарал себе руки на этой работе, что для чистого дела они уже и не годятса. А теперь вы меня выгоняете...
Сарториус (перебивая его, угрожающим тоном). Это что за разговоры о грязных руках? Если я узнаю, что вы хоть на волос отступили от буквы закона, я сам упеку вас под суд. Знаете, что нужно для того, чтобы руки у вас всегда были чисты? Не обманывать доверия своего хозяина. Запишите это себе на память — пригодится на новой службе.
Горничная (распахивая дверь). Мистер Тренч и мистер Кокэйн!
Входят Кокэйн и Тренч. Тренч франтовски одет; он в прекрасном настроении. У Кокэйна вид крайне самодовольный.
Сарториус. Здравствуйте, доктор Тренч. С добрым утром, мистер Кокэйн. Рад вас видеть у себя. Мистер Ликчиз, положите счета и деньги на стол, я после просмотрю и рассчитаюсь с вами.
Ликчиз отходит к столу и в глубоком унынии начинает приводить в порядок счета. Горничная уходит.
Тренч (взглянул на Ликчиза). Мы вам не помешали, сэр?
Сарториус. Нисколько. Садитесь, пожалуйста. Боюсь, что я заставил вас ждать.
Тренч (садясь на стул, на котором сидела Бланш). О нет, ни капельки. Мы только что вошли. (Достает пачку писем и принимается ее развязывать.)
Кокэйн (подходит к столу у окна, по, прежде чем сесть, восхищенным взглядом обводит комнату). Сколько книг! Как вы, должно быть, счастливы здесь, мистер Сарториус. Литературная атмосфера.
Сарториус (садится). А я в них и не заглядываю. Бланш — та иной раз берет что-нибудь почитать. Я этот дом выбрал главное из-за песчаной почвы. Процент смертности здесь очень низкий.
Поделиться книгой: