Одним ударом (ЛП)

Илона Эндрюс

Одним ударом

Серия: Хроники Хозяйки Отеля - 3

Переведено специально для группы

˜”*°•†Мир фэнтез膕°*”˜

http://vk.com/club43447162

Переводчики: Jasmine, pikapee

Редактор: Юля Лагутина

Глава 1

Легкий звон вытянул меня из сна. Я раскрыла глаза и заморгала. Мне снилась пустыня: бесконечное море движущегося желтого песка под белым солнцем. Я брела по ней босиком в поисках кого-то или чего-то, утопая по щиколотку в песке, и ощущая, как песчинки скользят под пальцами при каждом шаге. Я искала часами, но находила только больше песка. Умиротворяющий потолок моей темной спальни был слишком большим шоком после освещенных солнцем песчаных дюн, и на сбивающее с толку мгновение я не знала, где нахожусь.

Магия снова прозвенела у меня в голове, пробежав по чувствам, быстрая и легкая, как перышко, но в то же время настойчивая. Кто-то проскользнул на территорию гостиницы.

Я опустила ноги на деревянный пол, подхватила метлу, и прошла по сумрачному коридору. Чудовище, моя крохотная ши-тцу, вылетела из-под кровати и потрусила за мной, готовая атаковать незваных гостей. Оставалось пять дней до Рождества, и я не ожидала гостей, особенно в два часа ночи. Но, в то же время, когда Гертруда Хант принимала гостей, они никогда не были обычными и редко заявлялись, как положено.

Холл заканчивался дверью. Я сняла с крючка рядом с ней вязаный кардиган, закуталась в него, и сунула ноги в тапочки. Этот декабрь начался с потопа, а затем стал не по сезону холодным. Ночью температура опускалась ниже нуля, что по техасским меркам было сродни апокалипсису. Выйти на улицу было все равно, что залезть в морозилку, тогда как в гостинице было тепло и уютно. Поэтому, перед выходом, мне приходилось укутываться, а затем на обратном пути развешивать толстовки и кардиганы у дверей.

Дверь передо мной распахнулась, и я вышла на балкон.

Меня объял холодный воздух. Ух ты.

Ярко сияла луна, проливая серебристый свет сквозь полупрозрачные обрывки ночных облаков. Слева рос мой яблоневый сад. Прямо передо мной, огромный старый дуб раскинул свои ветви над лужайкой, почти касаясь ими балкона. Справа, параллельно гостинице, проходила Парк-стрит. Прямо напротив Гертруды Хант, Парк-стрит пересекала Камелот-роуд, уходя дальше в район Авалон, заполненный обычными двухэтажными техасскими домами со старыми деревьями на подстриженных лужайках и темными авто, припаркованными на дорожках.

Все было тихо.

Я зондировала ночь своими чувствами. Мы с гостиницей были так крепко связаны, что я могла почувствовать каждый дюйм территории, если бы захотела. Незваный гость прикоснулся к границе, но еще не вошел, и теперь он или она притаился.

Я ждала, пытаясь не стучать зубами. Дыхание образовывало мелкие облачка, которые таяли в ночи.

Тишина.

Кто-то был там, наблюдая за мной. Я чувствовала на себе этот взгляд. Мурашки от страха или холода побежали у меня по спине. Вероятно, и то, и другое.

- Я знаю, что ты там. Выходи.

Тишина.

Я всматривалась в ночь, изучая знакомый пейзаж. Живая изгородь, отделяющая Парк-стрит от моей лужайки, казалась нетронутой. Никакие странные следы не пересекали лужайку. Никто не прятался под дубом, никто не шуршал в кустах под ним, никто не трогал кедр в двадцати футах за кустами...

Два янтарных глаза смотрели на меня из тени под кедром. Я почти подскочила.

- Шон!

Он едва не довел меня до сердечного приступа.

Шон Эванс не шелохнулся, темная тень в глубокой ночи. Несколько месяцев назад мы повстречались точно так же, только в тот раз он метил свою территорию на моих яблонях. Сейчас же он просто молчаливо ждал, уважая границы гостиницы.

- Подойди поближе, - позвала я, не повышая голоса. Нет нужды будить всех соседей.- Я не хочу кричать.

Он двигался, словно размытое пятно: подбежал к дубу, подпрыгнул, оттолкнулся и приземлился на ветку рядом с балконом. Дежавю.

Чудовище тихо гавкнула один раз, просто, чтобы дать ему знать о своем присутствии, на случай, если он решит что-нибудь выкинуть.

- Что-то не так?

Я разглядывала его лицо. Едва переехав в Авалон, Шон стал причиной легкой эпидемии обмороков. Если бы кто-то искал определение «крутой экс-военный» в словаре, то нашел бы там его фотографию. В свои почти тридцать он обладал атлетичным, мощным телом, красивым, всегда гладко выбритым лицом и каштановыми, коротко подстриженными, волосами. Он был сильным и быстрым, и переходить ему дорогу было глупой затеей. Еще он был оборотнем с погибшей планеты, о существовании которой большинство людей на Земле даже не подозревали. Несколько месяцев назад, помогая мне защитить район Авалон от межзвездного убийцы, Шон узнал о своем происхождении и после отправился искать себя. В итоге он оказался в ловушке на межзвездной войне, в месте, именуемом Нексус, и у меня ушли все мои силы и средства, чтобы вызволить его оттуда.

Война взяла свое, оставив на его лице длинный шрам. До Нексуса Шон был заносчивым и агрессивным. Этот новый Шон был тихим и спокойным, но если бы вы заглянули в его ясные янтарные глаза, то обнаружили бы там стальную твердость. Порой вы бы не увидели там ничего, будто заглядывая в глаза тигру. Ни голода, ни ярости, только необъяснимую настороженность. Три дня назад мы с Шоном ходили в кино, и после сеанса какой-то поддатый парень попытался затеять с ним драку у кинотеатра. Шон посмотрел на него, и, что бы тот парень ни увидел в его глазах, оно напрочь отшибло у него желание задираться, потому что пьянчужка молча развернулся и пошел прочь.

Я могла справиться с заносчивостью и злостью, но эта настороженность не давала мне покоя. Он научился хорошо ее скрывать. Я видела, как он разговаривал с людьми по соседству, и никто из них не убежал от него с криками. Но нечто было по-прежнему там. За весь вечер он не сказал мне больше двух слов. С другими соседями он старался изо всех сил, чтобы казаться нормальным, но я-то знала, через что ему пришлось пройти. Со мной он был собой, и этот Шон придержал для меня дверь, предложил свою куртку, когда решил, что мне холодно, и встал между мной и пьяницей, но он не разговаривал. Что бы он ни пережил на Нексусе, это выбило его за пределы нормальной человеческой жизни, и я не была уверена, что смогу вернуть его обратно.

- Как ты узнала? - спросил он. - Я держался за границами гостиницы.

- Мирный саммит дал гостинице импульс. Гертруда Хант распространяет свои корни, и ты проскользнул в зону нового прироста. - Я слегка надавила. Границы гостиницы на секунду зажглись бледно-зеленым светом и снова померкли.

- Это новая граница.

- Прости, - извинился он. - Я это запомню. Не хотел тебя будить.

- Не мог уснуть?

Я поплотнее запахнула кардиган.

- Просто предчувствие, только и всего.

- Какое предчувствие?

- Словно что-то случится.

- Если что-то собирается случиться, мы с таким же успехом можем подождать внутри.

И я только что пригласила его. Среди ночи. Одетая в кардиган и пижамную футболку «Хелло Китти», которая едва закрывала бедра. Что я вообще делала?

- Хочешь зайти? - Слова вылетали, словно сами по себе. - Я сделаю тебе чашку чая.

Блестяще.

В его глазах мелькнул янтарный отблеск.

- В два часа ночи настоящие мужчины пьют кофе. Черный.

Он любил кофе со сливками. Это была шутка? Пожалуйста, хоть бы это была шутка.

- Ага. А они ждут, чтобы он остыл и стал горьким, прежде чем выпить и проверить, насколько темные волосы выросли от этого на груди?

- Возможно.

Определенно, шутка. Внутри забрезжила надежда. Шутка была простенькой, но это было куда лучше, чем ничего.

- Что ж, если какой-нибудь мужчина решится выпить чашечку нежного орехового кофе с кучей сливок, он может зайти.

Он наклонился чуть ближе.

- Ты меня приглашаешь? - в его голосе был намек.

Внезапно, я перестала мерзнуть.

- Ну, ты уже здесь, на улице прохладно, и мы не можем просто стоять на балконе и разговаривать. Кто-нибудь может нас увидеть и прийти к неправильным выводам.

Вообще-то, никто бы нас не увидел, потому что была глубокая ночь, а даже если и так, то гостиница прикрыла бы нас с улицы.

Он спрыгнул с ветки и мягко приземлился рядом со мной. Он был таким... высоким. И стоял слишком близко. И смотрел на меня.

- Разве люди не поймут нас неправильно, если увидят, как я пробираюсь к тебе в дом посреди ночи?

Я открыла рот, пытаясь сообразить в ответ что-нибудь умное.

Небо над Парк-стрит взорвалось разрядом желтой молнии и выплюнуло сверхскоростной мотоцикл.

Шон стремительно развернулся.

Иглообразный летательный аппарат разрушил дорогу у основания тротуара, его двигатель ревел достаточно громко, чтобы поднять мертвых. В гостинице завибрировали окна. Сигнализации машин на улице взвыли.

О нет.

Оглушительный звук стих и снова вернулся, становясь громче. Идиот развернулся и поехал обратно. Шон ушел, спрыгнув с балкона.

- Пушка-глушитель, - выпалила я.

Крыша гостиницы раскрылась, черепица растеклась, как подтаявший воск, и выдвинулось дуло пушки длиной три фута.

Сверхскоростной байк грохотал, ревя двигателем.

В двух ближайших домах загорелся свет. Чтоб тебя.

Мотоцикл оказался у меня перед глазами.

- Огонь.

Пушка издала металлический звон. Свет в доме Рамиреза погас. Фонарный столб окутала тьма. Рев мотоцикла заглох, будто кто-то нажал на выключатель

Электромагнитный импульс - ужасно полезная штука.

Мотоцикл занесло. Бешено вращаясь, он врезался в фонарный столб, отскочил от него и, приземлившись на тротуар, проехался по нему, пока не остановился. В двадцати футах от границы гостиницы. Черт.

Через минуту мистер Рамирез поймет, что свет у него не включится, и ему придется сделать то, что обычно делает большинство мужчин в подобной ситуации. Он выйдет на улицу проверить, не пропал ли свет еще у кого-нибудь по соседству. Он увидит нас и сверхскоростной мотоцикл, который явно не принадлежал Земле.

Я спрыгнула с балкона. Массивный корень вынырнул из земли, поймал меня, и бережно опустил на траву. Я помчалась к улице, метла в моих руках расщепилась, высвобождая сияющее голубым нутро и перетекая в копье с крюком на конце.

Шон метнулся к мотоциклу, схватил его маленького пассажира и швырнул того прямиком к гостинице. Корни схватили его прямо в воздухе, лужайка разверзлась и они утащили его вниз. Я подцепила байк своим крюком. Шон ухватился за другой конец, напрягся, и мы потянули-понесли его к границе гостиницы.

Позади меня распахнулась дверь. Шон рыкнул, я вскрикнула, и мы перекинули мотоцикл и мою метлу через изгородь. Я тут же повернулась к улице.

Мистер Рамирез вышел со своим родезийским риджбеком Асадом.

- Дина, - произнес мистер Рамирез. - Ты в порядке?

Нет, я не в порядке.

- Какой-то придурок только что носился на мотоцикле по улице!

Мне даже не пришлось изображать возмущение. Его у меня и так было в избытке. Все посетители Земли придерживались одного правила: никогда не допускать своего обнаружения. Это было смыслом существования гостиниц. Я была уже сыта по горло его нарушением, и как только я попаду внутрь, байкер глубоко пожалеет о своем поведении.

- Мы в порядке, - сказал Шон.

- Это совершенно нелепо. - Я взмахнула рукой и запахнула кардиган потуже. - Люди должны иметь возможность поспать.

- У некоторых нет здравого смысла, - сказал мистер Рамирез. - У меня пропало электричество.

- Похоже, он врезался в фонарный столб. Должно быть, повредил провода, - предположил Шон.

Мистер Рамирез нахмурился.

- Возможно, ты прав. - Он сощурил глаза. - Погоди. Разве твой дом не в конце улицы? Что ты здесь делаешь?

- Не мог уснуть, - сказал Шон. - Отправился на пробежку.

Асад с явным подозрением принялся обнюхивать металлические отметины на асфальте.

- Пробежка, ага. - Мистер Рамирез взглянул на него, потом на меня в кардигане и футболке, потом снова на Шона. - В два часа ночи?

Я очень хотела стань невидимой.

- Лучшее время для пробежки, - сказал Шон. - Никто мне не мешает.

Асад поразмышлял над отметинами и громко гавкнул.

- Эй! - мистер Рамирез повернулся к нему. - Что там такое, парень?

Пахнет, словно что-то нечеловеческое приземлилось на тротуар, вот что там такое.

Здоровый пес встал между мистером Рамирезом и отметками и разразился нестройным лаем.

- Хмм. Он почти никогда не лает. Я лучше уведу его. С утра я собираюсь написать заявление в полицию. - Мистер Рамирез посмотрел на нас с Шоном в последний раз и улыбнулся. - Удачи с пробежками.

Нет. Он ведь только что не пожелал нам с Шоном удачи с пробежками.

- Идем, Асад.