Неизбежность

– Что за сомнения, дочь моя? София Фостер – одна из самых перспективных учёных по двигательным системам – и не хочет посмотреть на практический опыт конструкторов? Не дело… не дело.

– Ладно, хватит уже меня позорить! Поеду я, поеду. В восемь часов буду вас ждать.

– Отлично, – воскликнул Алексей, – значит, в восемь, – он посмотрел на Александра и продолжил: – Значит, у нас будет время заехать ещё кое-куда, – он невольно улыбнулся Софии, как будто специально делая вид, что они не хотят о чём-то ей рассказывать.

* * * ~ ~ * * *

Космический салон находился более чем в пятистах километрах от дома Фостеров, и имение Бергов было как раз по пути. Алексей познакомился с Виктором Бергом ещё в школе. Им было очень интересно общаться друг с другом. Они сошлись на почве многих интересов. Но особенно Виктору нравилось увлечение Алексея кендо. Он часто брал у него уроки, и Алексей даже собственноручно изготовил для него катану. Виктор же в свою очередь обучал его технике управления звездолётами среднего класса. На это утро они как раз запланировали встречу.

Алексей заранее подготовил и заправил топливом свой небольшой корабль и уже был готов стартовать. Вскоре подошёл и Александр. У него в руках было огромное количество папок с рисунками и документами, некоторые из которых периодически падали на землю.

– Извиняюсь, молодой человек, вот и я, – профессор, как всегда, был очень странным в своих приветствиях.

– Отлично! Помнится, вы говорили о том, что для продолжения экспериментов нам понадобятся звездолёты. Так вот, для создания таких машин даже суперпрофессионалам потребуется немало времени. Как только вы сказали мне об этом, я сразу подумал о Бергах!

– О ком? – переспросил Александр.

– Семья Бергов. Андрей и Светлана – конструкторы звездолётов в организации при Институте, и двое их бесстрашных детей! Разве вы не слышали о них?

– Кажется, что-то припоминаю… Пока мы едем, расскажи мне о них. Хочу понять, смогут ли они взяться за такую работу. Нам нужны не просто хорошие звездолёты…

Алексей вопросительно посмотрел на Александра.

– Нам нужны не просто хорошие звездолёты! А лучшие! Самые лучшие! Самые прочные и оснащённые всеми современными технологическими новинками. Там, куда мы собираемся их отправлять… – в задумчивости он поднял голову вверх. – Собственно, мы пока ещё даже и не знаем, что это такое это «там» вообще.

– Уверен, профессор, какое бы ни было это «там», семья Бергов – самые лучшие эксперты из всех. Но что меня беспокоит – это бюджет проекта. Корабли будут явно безумно дорогими. Я видел пару агрегатов их детей. Это серьёзная техника. Но ещё больше меня поражает тяга Виктора и Ирины к испытаниям. Иногда мне кажется, что они просто теряют голову и не понимают, с каким огнём играют.

– Отлично! Значит, аппараты пройдут ещё и тестовые прогоны! Насчёт стоимости не переживай. Пока этот вопрос у нас не стоит ребром. Наше наследство – это знак свыше! Оно открывает нам невиданные возможности для судьбоносных изобретений. Мы просто обязаны рачительно их использовать.

– То есть тратить на науку?

– Именно, Алексей, – уверенно ответил профессор, кивая головой.

Они медленно подлетели к дому Бергов. Около парадного въезда сидели Виктор и Ирина и о чём-то оживлённо беседовали.

– Виктор! Привет! Как жизнь, брат? – закричал Алексей, едва выпрыгнув из звездолёта.

– Какие люди! Мастера спорта! – было видно, что Виктор тоже был очень рад видеть друга. – Ты у меня, кажется, первый раз. Идём, я познакомлю тебя с моей семьёй!

Виктор взял Алексея за руку и подвёл к Ирине.

– Ирина, это мой друг Алексей, мастер спорта по кендо, великий учёный-практик и просто очень смелый и задорный малый! – Он перевёл взгляд в сторону Алексея: – Алексей! Это моя сестра Ирина! Бесстрашный пилот-испытатель любых движущихся предметов и сумасшедший исследователь древних цивилизаций!

Виктор был так увлечён их представлением друг другу, что даже не заметил того, что в этот момент его уже никто не слушал.

Алексей и Ирина как будто переместились в потусторонний мир. Они смотрели друг другу в глаза и не могли оторваться. Мир Алексея за доли секунды перевернулся вверх дном. Никогда ранее он не лицезрел такой неземной красоты и буквально растворился в том, что увидел. Эти немного прищуренные глаза гипнотизировали его, вьющиеся каштановые волосы и плавные изгибы шеи сводили с ума, скулы и брови были такими выразительными, что он не мог оторваться от энергетики, которая исходила от них. Ему казалось, что время летит мимо него, шум ветра сменился пением птиц, земля под ногами превратилась в райский сад, и сам он становился ангелом рядом с этим милым его сердцу созданием.

Ирина немного смутилась, увидев такой проникновенный взгляд Алексея, однако и она поймала себя на мысли, что тоже не может отвести взгляда от него. Она почувствовала, что падает в пропасть, из которой нет выхода. Чувства больше не подчинялись ей, и мысли, которые были у неё буквально минуту назад, безвозвратно исчезли и никак не хотели возвращаться. Она понимала, что Виктор говорил что-то, но мысли об Алексее вытесняли любые другие. Ирина пыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на Виктора и сосредоточиться на том, что он говорит, но её глаза по-прежнему не могли оторваться от Алексея. Проступивший на щеках румянец коварно выдавал её необычное возбуждение.

– Алексей! Ты хоть меня слышишь? – эмоционально воскликнул Виктор, тщетно пытаясь сконцентрировать внимание на себе.

– А? Да-да, конечно, Вить! Ты говорил…

– …я говорил, что мы с Ириной как раз хотели бы показать кое-что из наших последних разработок.

– Да, сейчас… Только мне нужно вас ещё кое с кем познакомить… – Алексей уже почти оправился от магнетизма, исходящего от Ирины. – Вы, наверное, знаете профессора Фостера? – Алексей медленно подошёл к их звездолёту, из которого как раз только что вышел профессор.

– Конечно же! Профессор Фостер, какая честь для нас!

– Профессор, это Виктор и Ирина Берг. Отличные специалисты и, как оказалось, по совместительству прекрасные пилоты-испытатели летательных аппаратов.

– Очень приятно, – сказала Ирина и сделала небольшой книксен, традиционный знак женского приветствия, который был распространён много веков назад. Ирина любила быть оригинальной. – А теперь прошу, пожалуйста, пройдёмте в дом и познакомимся с нашими родителями.

Они прошли в большой особняк, построенный в стиле первой половины XVIII века, в дизайн-проекте которого чувствовалась основательная проработка. Внутри дома повсюду висели репродукции картин великих русских художников: Айвазовского, Васнецова, Шишкина, Репина. Всё это удивительным образом сочеталось с техническими новинками, которыми, можно сказать, жил весь дом. Все они были очень хорошо и со вкусом размещены в разных частях здания. Жидкокристаллические мониторы, спрятанные в рамки и похожие на картины, охранные датчики слежения и видеокамеры умело скрывались в уголках комнат. На столах и нишах в стенах были расположены макеты первых самолётов, космических кораблей и ракет. Здесь были и прототипы первых ракет, разработанных человеком: ракеты ФАУ, разработка конструкторского бюро фон Брауна далёкого 1944 года, незаконченный им же проект А9/А10, первые ракеты Королёва – Р2, Р5 и легендарная Р7, знаменитые американские «Юпитер-С» и «Сатурн-5», при помощи которых человек впервые смог высадиться на Луну и позже сделать на ней первую обитаемую базу в далёком 2040 году, и, конечно же, первый в истории человечества шаттл – российский «Буран».

Удивлению Алексея не было предела. Профессор не мог сдержать слов восхищения:

– Неужели это точные макеты, восстановленные по конструкторской документации?

– Абсолютно верно, – с большой гордостью одновременно ответили Виктор и Ирина.

– Даже раритетная A10! Я и не думал, что её чертежи сохранились. Ведь фон Браун не успел реализовать в 1945 году этот проект.

– Напротив, профессор, – со знанием дела продолжал Виктор, который был лучшим учеником на предметах по ракетостроению, – ракеты А10 были почти готовы к промышленному выпуску в фашистской Германии. Вы не поверите, но это была первая ракета, изобретённая человеком, которая теоретически могла бы перелететь Атлантический океан от Берлина до Нью-Йорка. Возможности Гитлера к концу войны были поистине фантастическими, страна буквально фонтанировала новыми открытиями учёных. Хорошо, что войска союзников сумели вовремя захватить заводы до того, как нацисты смогли бы использовать А10 против нас. Лондону и так очень сильно досталось от её «младших» предшественников – ракет первой и второй моделей.

– Очень любопытно, Виктор. Да, это был действительно опасный период. Будь у нацистов тогда больше времени, в 1945 они могли бы уже иметь, и А10, и даже первую атомную бомбу. Это было бы ужасно! Мы часто недооцениваем силу знаний наших предков и древних цивилизаций.

Ирина с интересом посмотрела на профессора и явно хотела продолжить крайне интересную для неё тему, но в гостиной появились их родители, и Виктор любезно познакомил всех друг с другом.

– Профессор Фостер! Нам очень приятно принимать вас, – поприветствовал их глава семьи Андрей Берг. – Изобретения вашего отца просто перевернули наш мир. Поистине фантастические открытия!

– Благодарю вас за высокую оценку достижений моей семьи. Вы не поверите, но череда открытий ещё не закончилась. Думаю, мы ещё будем иметь честь не раз приятно удивить вас, – Александр с улыбкой посмотрел на Алексея и продолжил: – Мы бы хотели сделать один необычный заказ, который бы очень сильно помог нам в наших экспериментах. Алексей рекомендовал мне вас как самых лучших экспертов в области строительства звездолётов, кроме того, похоже, ваши дети так талантливы, что могли бы произвести на кораблях все необходимые тесты.

Разговор продолжила Светлана:

– Вы обратились по адресу! Мы конструируем корабли уже более тридцати лет и, не скрою, серьёзно преуспели в этом деле, а наши дети действительно ставят рекорды. Полагаю, вы слышали, что Ирина на своём корабле недавно поставила новый мировой рекорд по скорости летательного невоенного аппарата в пределах атмосферы?!

– Как любопытно! – Александр посмотрел на Алексея. – Я вижу, мы пришли куда нужно.

К беседе снова подключился Андрей Берг:

– Безусловно! Если вам интересно, я мог бы немного рассказать о том, с чего всё начиналось. Как вы, наверное, знаете, в России практическое развитие авиации несколько задержалось из-за ориентации правительства на создание воздухоплавательных летательных аппаратов – дирижаблей. Основываясь на примере Германии в начале позапрошлого века, русское военное руководство делало ставку на развитие дирижаблей и аэростатов для армии и, к сожалению, своевременно не оценило потенциальные возможности нового изобретения – самолёта, прототипа нынешних звездолётов. И должен вам сказать, они жестоко ошиблись. История создания звездолётов берёт своё начало ещё от первых механических полётов и запусков бумажных змеев. Вот что мы хотели бы вам предложить.

Андрей Берг достал со стеллажа воздушного змея. Шутка рассмешила всех присутствующих.

– Есть источники, в которых говорится, что первые попытки полётов человека на воздушных змеях были произведены ещё в древнем Китае. Позже первые рисунки летательных аппаратов появились у Леонардо да Винчи, в XV веке. Но по-настоящему серьёзные попытки полёта человека были реализованы в Европе только в конце XVIII века. Привязанные воздушные шары, заполненные горячим воздухом, были усовершенствованы в первой половине XIX века и применялись в значительных масштабах в ряде войн того времени. Чуть позже были проведены некоторые эксперименты с планерами, которые и заложили основу строительства первых летательных аппаратов «тяжелее воздуха», и уже в начале ХХ века прогресс в двигателестроении дал возможность управляемого полёта первых аппаратов с механическими тяговыми установками. С этого времени авиаконструкторы изо всех сил пытались создать аппараты, которые двигались бы быстрее, летели дальше и выше. Вы не поверите, но именно этим мы со Светланой и занимаемся до сих пор. Первой публикацией об авиации были «Эскизы машины для полёта по воздуху» шведского учёного Сведенборга, которая была издана ещё в 1716 году. Кстати, удивительно, но я нашёл этот редкий труд в нашей главной институтской библиотеке, как, впрочем, и многие другие материалы, благодаря которым я сейчас имею возможность так много рассказать вам. Так вот, его летающая машина состояла из лёгкого каркаса с натянутой на него крепкой тканью и имела два больших весла, или крыла, двигающихся на горизонтальных осях таким образом, что при движении вверх они не встречали сопротивления, а при движении вниз создавали подъёмную силу. Ещё через 50 лет эту работу продолжили британские учёные Джордж Кэйли и Джон Стрингфеллоу. В 1848 году был осуществлён первый успешный испытательный полёт модели с паровым двигателем. Эта модель была беспилотной. Насколько я понимаю, вам также будет нужна машина, которая могла бы управляться и человеком, и автоматикой?

– Совершенно верно, профессор Берг! Продолжайте, пожалуйста, вы отличный рассказчик, – ответил Александр.

Андрей Берг пригласил их к монитору, висевшему на стене, где демонстрировались редкие, не входившие в обычную программу обучения видеослайды, сопровождающие его интереснейший рассказ.

– Эксперименты с летательными аппаратами продолжил в 1856 году Жан-Мари Ле Бри. Он проводил испытания с управляемыми планерами. В 1874 француз Фелих Дю Темпл построил моноплан – большой самолёт из алюминия с размахом крыла более десяти метров и весом около сотни килограммов.

Долгое время проблема преодоления хоть сколько-нибудь дальнего расстояния оставалась неразрешимой. Решение было найдено французом Клементом Адером. Он сконструировал первый прообраз самолёта – аппарат «Eole», который был оснащён паровой машиной и совершил короткий пятидесятиметровый полёт недалеко от Парижа; а уже в 1890 году совершил первый в истории полёт на большое расстояние. После этого испытания конструктор немедленно начал новый проект, занявший пять долгих лет его жизни. Только этот аппарат, который он назвал «Avion III», был слишком тяжёл и едва мог оторваться от земли. Самолёт мог пролететь расстояние около трёхсот метров на маленькой высоте. Для того времени это было колоссальное расстояние.

– А каков был вклад русской науки? – задумчиво спросил Алексей.

– Я как раз хотел рассказать об этом. В 1884 году Александр Можайский создал моноплан с двумя паровыми машинами, который смог подняться в воздух и пролететь около тридцати метров недалеко от Красного Села. Одновременно с Можайским схожие работы по увеличению дальности полёта летательных аппаратов производили Пильчер и Стивенс в Великобритании. Нужно признать, что сила гравитации была в тот момент просто непреодолима для людей. Планета никак не хотела отпускать их от себя, как любящая мать не хочет отпускать маленького ребёнка из дома одного. Нужно признать, что путь науки всегда был очень затратным и опасным. Пильчер умер после несчастного случая с планером прежде, чем он смог проверить его, и, к великому сожалению, о его планах забыли на многие годы.

Лишь в 1896 году был совершен первый полёт аппарата Лэнгли, тестовый образец которого пролетел почти полтора километра. Его работу продолжили братья Райт, а также Флайер и Кертисс. Они создали несколько модификаций аппарата Лэнгли. После 1900 года всё большее количество учёных и конструкторов: Лиман Гилмор, Кентербери Ричард Пирс, Карл Ято, Престон Уотсон – стали заявлять о том, что смогли пролететь несколько километров на своих изобретениях. Таким образом, именно Можайский и Лэнгли могут считаться пионерами звездолётостроения.

Профессор Берг широко улыбнулся.

– К сожалению, нужно признать, что с самого начала строительства первых летательных аппаратов они сразу производились в двух версиях – гражданской и военной. Сейчас уже сложно разобраться в тонкостях, помогавших развиваться технологии, но очевидно одно: все достижения науки, так или иначе, становятся интересны и в свете военных нужд. Почти все современные технологии имеют военную модификацию, как бы ни был печален тот факт, что единственной целью создания оружия является всё более изощрённая форма убийства человека.

Годы между Первой и Второй мировыми войнами были отмечены существенным прогрессом в технологии строения летательных аппаратов. За этот период от самолётов, построенных главным образом из древесины, конструкторы перешли к почти полностью алюминиевым аппаратам, что помогло им выдерживать более серьёзные перегрузки и удары снарядов противника. Развитие двигателей тяги также шло семимильными шагами: от бензиновых двигателей с водяным охлаждением до роторных и радиальных с воздушным охлаждением. Нужно признать, что технология дирижаблей оказалась тупиковой для дальнейшего развития науки.

– Но ведь всё это были, можно сказать, ещё игрушечные аппараты. Верно, отец? – спросила Ирина.

– Верно, Ириша. Только в 1930-х годах началась разработка реактивного двигателя, ставшего настоящей революцией. Первые разработки велись в Германии. Создателем первого реактивного двигателя принято считать Ханса фон Охайна, который запатентовал свою версию реактивного двигателя в 1936 году и начал работу над его усовершенствованием. Независимо от фон Охайна такие двигатели разрабатывались и в Великобритании. Первым реактивным самолётом стал знаменитый «He-178», совершивший полёт в 1939 году. Любопытно, что в те же годы параллельно с фон Охайном велись разработки и ракетных двигателей под руководством доктора фон Брауна. Первая ракета «ФАУ-1» больше опиралась на технологию фон Охайна, чем фон Брауна. «ФАУ-2», напротив, стала первой баллистической ракетой. Дело в том, что оба этих учёных ставили перед собой разные цели. Один разрабатывал самолёты и мечтал о полётах большого количества людей в дальние страны на большие расстояния, второй же был одержим полётами в космос и исследованиями других планет. В дальнейшем, после окончания Второй мировой войны, летательные аппараты всё чаще начинают использоваться для перевозок людей.

Следующим судьбоносным событием в истории звездолётостроения стали так называемые сверхзвуковые летательные аппараты. Первым сверхзвуковым самолётом был русский «Ту-144», развивавший скорость более 2400 км/ч. Его испытания были осуществлены в конце 1968 года. В дальнейшем рекорды скоростей и маневренности, конечно же, ставили военные аппараты: «Су-33», «Су-35», – около 2500 км/ч, «МиГ-39», «МиГ-45» – до 4000 км/ч и «МиГ-48» – до 6000 км/ч.

Однако в середине XXI века стало понятно, что на обычных турбореактивных двигателях больших скоростей не достичь. Национальное Агентство по Космонавтике США произвело тестирование самолётов с ракетными двигателями – это были знаменитые «X-15», «Х-43А» и «Х-85Б»; последний из которых достиг максимальной скорости в 15 000 км/ч.

До изобретения двигателя вашим отцом, – профессор Берг посмотрел на Александра, – это оставалось предельным порогом скорости летательного аппарата. Современные летательные аппараты немыслимы без управляемой ядерной реакции Фостера. Будущее всех летательных кораблей, безусловно, за этими типами двигателей. Корабль Ирины, построенный по нашим со Светланой чертежам и реализованный ребятами, является одним из самых быстрых, мощных и маневренных летальных аппаратов на планете. Последние испытания Ирины показали, что его шесть двигателей способны разгонять борт до скорости более 20 000 километров в час. При этом конструкция выполнена из шести ступеней двигательной системы. Таким образом, корабль может выполнять все фигуры экстремального пилотирования. Но возможности «Беркута-Б47-12» не предельны для машин подобного класса. При необходимом финансировании мы вполне могли бы создать ещё более маневренный и быстрый звездолёт.

– Спасибо за блистательный рассказ, профессор Берг. Нам нужна именно такая машина. Причём, скорее всего, нам понадобится даже пара кораблей. И мы готовы профинансировать их создание, – оживился Александр Фостер.

– Что ж, хороший заказ от такой именитой семьи никогда не помешает. Давайте мы со Светланой принесём некоторые чертежи. Прошу вас немного подождать.

– Хорошо, отец! Алексей! Пойдём, подышим воздухом, – предложил Виктор, – а ты, Иришка, пока можешь обсудить с профессором историю древних цивилизаций. Как я понял из рассказов Лёши, у вас немало общих интересов.

Ира взглядом и кивком головы показала свою крайнюю заинтересованность.

– Вы тоже интересуетесь историей цивилизаций, профессор Фостер?

– Абсолютно верно, моя дорогая! Могу часами говорить об этом.

Виктор и Алексей, оживлённо переговариваясь, вышли из дома.

– Лёш!? Ты слышал когда-нибудь про доктора Самюэля Хантингтона?

– Знакомое имя… Почему ты спрашиваешь?

– Знаешь, – Виктор задумчиво посмотрел на него, – я тоже почему-то в последнее время под воздействием сестры стал всё чаще задумываться о влиянии древних цивилизаций на ход развития нашего мира. Правда, они меня интересуют немного в другом аспекте, нежели Ирину. Так вот, о чём я… Это был очень известный социолог и политолог. Более ста лет назад он написал судьбоносный труд «Столкновение цивилизаций». Можно сказать, что в нём он предсказал всё, что случится у нас на Земле, – Виктор посмотрел в глаза Алексея и продолжил:

– Как в воду глядел… Именно он впервые обрисовал принципы строения многополярного мира. Но самым важным его выводом, безусловно, были аспекты, связанные с неизбежностью столкновения различных цивилизаций на планете. Хантингтон отстаивал идею множественности цивилизаций, основой которых являются язык и религия. Мне кажется, он был абсолютно прав, выделяя восемь цивилизаций: Западную, Исламскую, Индуистскую, Синскую, Японскую, Латиноамериканскую, Буддийскую и Православную. Ты ведь помнишь, к чему приводила скрытая, а иногда и открытая, вражда между западной и исламской цивилизацией?

– Ты имеешь в виду события 2001 года?

– В точку. Я очень глубоко изучал данный вопрос. Утром одиннадцатого сентября четыре группы исламских террористов разделились и захватили гражданские самолёты. Что интересно, каждая группа имела как минимум одного члена, прошедшего начальную лётную подготовку. А ведь это было более ста лет назад – тогда не каждый умел летать на обычных звездолётах. Захватчики направили два лайнера на башни Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке: рейс 11 в башню WTC 1, а рейс 175 в башню WTC 2, в результате чего обе башни обрушились, вызвав серьёзнейшие разрушения и гибель огромного количества людей. Третий самолёт был направлен на здание Министерства обороны. Пассажиры и команда четвёртого авиалайнера, рейс 93, попытались перехватить управление самолётом у террористов, и самолёт упал на поле около города Шенксвилл.

В результате этих атак погибли почти три тысячи человек, и, что самое ужасное – большинство погибших были гражданскими лицами, Лёш! Эти люди просто сидели и работали в офисе! И все они погибли. Люди выпрыгивали из окон гигантских небоскрёбов. Это была не война, это была мясорубка!

Считается, что корни противостояния кроются в том, что европейская цивилизация, как считали представители исламской стороны, вела неоправданно жестокую политику против других цивилизаций и в первую очередь против них. Многие из тех, кто жил в исламских странах, голодали, они не могли себя защитить от возможных агрессий извне, у них не было доступа к материалам для строительства атомных электростанций, что не позволяло им развиваться теми же темпами, как странам европейской цивилизации. Под воздействием мирового сообщества, настраиваемого Соединёнными Штатами Америки, Совет Безопасности ООН вводил санкции против них.

И вот только после открытия контролируемой ядерной реакции Фостера и судьбоносного решения Генеральной Ассамблеи ООН все страны получили доступ к этим технологиям. Весь ядерный материал на обитаемых планетах переработали таким образом, чтобы он больше не мог служить основой для атомного оружия. За исключением боевой планетарной гвардии, больше уже никто не мог получить обогащённый материал. В то время была создана и «Глобальная Организация Обороны», которая сконцентрировалась на внешних для планет угрозах. Именно они сбили три астероида, угрожавшие Земле и Венере в 2071, 2082 и 2093 годах. Это была реальная опасность для человечества. Не исключено, что это может повториться и в наши дни и в более крупном масштабе. Ты ведь знаешь, Вселенная – непредсказуема. Так вот, после этого исторического решения ООН страны перестали враждовать, стали развиваться. В них были свергнуты последние диктаторские режимы, а люди на всей планете зажили в мире и согласии. Воистину, именно тогда, в далёком 2050-м году, можно было констатировать, что впервые за миллионы лет люди на всей планете стали одной единой цивилизацией. Это и по сей день позволяет нам двигаться вперёд и созидать, а не разрушать. Создание мирового научного Института этому реальное подтверждение.

– Ты прав, – задумался Алексей. – Вражда никогда не помогала созиданию и науке. Кроме того, для настоящих открытий требуется очень серьёзное финансирование.

– Я слышал, что специалисты из стран Ближнего Востока тоже прекрасные учёные и практики. Кажется, даже группу запуска тяжёлых звездолётов возглавляет учёный из Ирана.

– Да, точно! Это Али Карами! Я тоже слышал. Говорят, он талантливейший организатор.

– Как думаешь, если бы в Солнечной системе были другие обитаемые планеты, мы бы тоже враждовали?

– Хочется верить, что нет, только вот как знать…

– Откуда вообще у живых существ такая тяга к вражде друг с другом?

– Как откуда? В крови это, наверное, сидит! Посмотри вот на маленьких детей! Им никто не говорит о том, что есть такая вещь, как оружие, о том, что оно служит для уничтожения людей. И, несмотря на это, маленький мальчик всё равно предпочитает любой другой игрушке оружие: саблю, меч, пистолет, автомат. Что говорить, ты видишь, какие у нас самих увлечения!

– Но ведь мы не применяем свои умения в кендо в агрессивных целях. Такими катанами, как у тебя и у меня, можно было бы сделать салат из любого человека.

– Надеюсь, нам никогда не придётся использовать их в реальном бою.

Тем временем Ирина беседовала с профессором Фостером.

– Не хотите посмотреть наш семейный музей? Почти всё в нём собирала я сама.

Профессор, конечно же, не смог отказаться от столь заманчивого предложения.

Войдя в семейный музей, он был приятно удивлён. Никогда в жизни он ещё не видел человека, который не меньше его интересовался историей возникновения жизни на планете Земля.

– Ирина! Признаюсь, вы не перестаёте меня удивлять! Чем больше я общаюсь с вами, тем больше понимаю, насколько вы проницательны. Вы так много знаете и так много умеете!

Ирина немного смутилась.

– Я ещё молода, профессор, и обладаю высоким потенциалом, большой скоростью восприятия информации. Но до вашего уровня мне всё равно ещё очень далеко! Скорее, мне интересно… Как вам удаётся систематизировать знания в столь многих областях?

Профессор сделал глубокий вздох.

– Вы перехваливаете меня, милейшая Ирина. Просто я всю свою жизнь только и делаю, что занимаюсь наукой – познаю всё новые и новые вещи! История, астрономия, химия, физика – всё это представляется мне таким увлекательным, как будто мне сейчас всё те же пятнадцать лет.

Он продолжал осматривать экспонаты, расположенные в домашнем музее.

– Но что удивительно, – продолжал он, – мне иногда кажется, что как природа Вселенной, похоже, не имеет границ, так не имеет границ и сила сознания и разума; глубина знаний, накопленных человечеством со времён древнейших цивилизаций, поистине потрясает. В этом и есть их единая природа. Временные кризисы, Ирина, никогда не были помехой для развития человека. Напротив, на протяжении всей жизни наших цивилизаций со времён шумеров и майя, то есть более шести тысяч лет назад, эти кризисы помогали нам становиться ещё сильнее. Они помогали нам преодолевать препятствия, которые раньше казались непреодолимыми. Совершенствовать и изобретать то, что раньше казалось невозможным. Живые существа прошли огромный путь: от добычи огня, клинописи на табличках, изобретения колеса, выплавки металлов до первых исследований космоса с помощью телескопов, открытия радиоволн, гамма-излучения, ракетных двигателей, полёта на Луну, управляемого ядерного синтеза.