Код да Винчи - английский и русский параллельные тексты

familiar with the Priory's history of cryptic doubletalk, had concluded la clef de voute was a literal keystone—an architectural wedge—an engraved, encrypted stone, inserted into a vaulted archway in a church. Beneath the sign of the Rose. In architecture, there was no shortage of roses. Rose windows. Rosette reliefs. And, of course, an abundance of cinquefoils— the five-petaled decorative flowers often found at the top of archways, directly over the keystone. The hiding place seemed diabolically simple. The map to the Holy Grail was incorporated high in an archway of some forgotten church, mocking the blind churchgoers who wandered beneath it.	французских церквах. Охотники за чашей Грааля, знающие о пристрастии Приората к тайным шифрам, пришли к выводу, что la clef de voute — это в прямом смысле клинообразный краеугольный камень, находящийся в центре свода какой-нибудь церковной арки. Под знаком Розы. В архитектуре не было недостатка в розах. Окно-роза. Рельефы в виде розеток. Ну и, разумеется, настоящее изобилие cinquefoils — цветков с пятью лепестками, украшавших арочные своды, прямо под краеугольным камнем. Чертовски подходящее место для тайника. Карта, указующая путь к чаше Грааля, спрятана в сводчатом потолке какой-нибудь заброшенной церквушки, прямо над головами ничего не подозревающих прихожан.
"This cryptex can't be the keystone," Sophie argued. "It's not old enough. I'm certain my grandfather made this. It can't be part of any ancient Grail legend."	— Нет, этот криптекс не может быть краеугольным камнем, — сказала Софи. — Во-первых, он совсем не старый. И потом, я просто уверена: его сделал мой дед. И никакие легенды о Граале тут ни при чем.
"Actually," Langdon replied, feeling a tingle of excitement ripple through him, "the keystone is believed to have been created by the Priory sometime in the past couple of decades."	— Бытует мнение, — заметил Лэнгдон и почувствовал, как его охватывает радостное возбуждение, — что краеугольный камень был создан несколько десятилетий назад одним из членов Приората.
Sophie's eyes flashed disbelief. "But if this cryptex reveals the hiding place of the Holy Grail, why would my grandfather give it to me? I have no idea how to open it or what to do with it. I don't even know what the Holy Grail is!"	Глаза Софи недоверчиво блеснули.— Но если в этом криптексе указано, где хранится чаша Грааля, с какой стати дед посвятил меня в эту тайну? Я понятия не имею, как открыть цилиндр и что делать с его содержимым. Я даже толком не знаю, что это такое — чаша Грааля!
Langdon realized to his surprise that she was right. He had not yet had a chance to explain to Sophie the true nature of the Holy Grail. That story would have to wait. At the moment, they were focused on the keystone.If that is indeed what this is....	И Лэнгдон, к своему удивлению, понял, что она права. Он еще не успел объяснить Софи истинную природу чаши Грааля. Впрочем, с этим рассказом можно и подождать. Сейчас главное — краеугольный камень. Если это действительно он...
Against the hum of the bulletproof wheels beneath them, Langdon quickly explained to Sophie everything he had heard about the keystone.Allegedly, for centuries, the Priory's biggest secret— the location of the Holy Grail—was never written down. For security's sake, it was verbally transferred to each new rising senechal at a clandestine ceremony. However, at some point during the last century, whisperings began to surface that the Priory policy had changed. Perhaps it was on account of new electronic eavesdropping capabilities, but the Priory vowed never again even to speak the location of the sacred hiding place.	И вот под гул пуленепробиваемых шин фургона Лэнгдон торопливо пересказал Софи все, что ему было известно о краеугольном камне. Если верить слухам, самая главная тайна Приората — местонахождение чаши Грааля — ни разу на протяжении веков не была зафиксирована письменно. В целях безопасности она передавалась из уст в уста каждому новому senechal на специальной церемонии. Но относительно недавно пошли слухи, что политика Приората изменилась. Возможно, произошло это с учетом появления новых электронных средств прослушивания. Как бы там ни было, но отныне члены Приората поклялись никогда не упоминать вслух о том, где спрятано сокровище.
"But then how could they pass on the secret?" Sophie asked.	— Но как же тогда они передавали эту тайну? — спросила Софи.
"That's where the keystone comes in," Langdon explained. "When one of the top four members died, the remaining three would choose from the lower echelons the next candidate to ascend as senechal. Rather than telling the new senechal where the Grail was hidden, they gave him a test through which he could prove he was worthy."	— Вот тут-то и оказался нужен краеугольный камень, — ответил Лэнгдон. — Когда один из четырех членов высшего ранга умирал, оставшиеся трое выбирали ему замену из более низкого эшелона. Следующего кандидата в senechal. Но вместо того чтобы сразу сказать ему, где находится Грааль, они подвергали его испытанию. Он должен был доказать свою пригодность.

Sophie looked unsettled by this, and Langdon suddenly recalled her mentioning how her grandfather used to make treasure hunts for her—preuves de merite. Admittedly, the keystone was a similar concept. Then again, tests like this were extremely common in secret societies. The best known was the Masons', wherein members ascended to higher degrees by proving they could keep a secret and by performing rituals and various tests of merit over many years. The tasks became progressively harder until they culminated in a successful candidate's induction as thirty-second-degree Mason.	Софи отчего-то занервничала, и тут Лэнгдон вспомнил ее рассказ о том, как дед устраивал ей preuves de merite— испытания, заставлял разыскивать спрятанные в доме подарки. Очевидно, и в отношении краеугольного камня члены братства придерживались той же тактики. И вообще испытания были широко распространены в тайных обществах. Наиболее показателен в этом смысле пример масонов: их члены могли подняться на следующую ступень, доказав, что умеют хранить тайну,— пройдя целый ряд ритуалов и различных испытаний на протяжении многих лет. Причем с каждым разом задание становилось все труднее.
"So the keystone is apreuve de merite," Sophie said. "If a rising Priory senechal can open it, he proves himself worthy of the information it holds."	— Тогда наш краеугольный камень — это своего рода preuve de merite! — воскликнула Софи. — Если кандидат в senechal мог открыть его, то доказывал тем самым, что достоин той информации, которую он содержит.
Langdon nodded. "I forgot you'd had experience with this sort of thing."	Лэнгдон кивнул:— Совсем забыл, что у вас имеется опыт в этой области.
"Not only with my grandfather. In cryptology, that's called a 'self-authorizing language.' That is, if you're smart enough to read it, you're permitted to know what is being said."	— Дело не только в деде. В криптологии это называется "разрешительным" языком. Если ты достаточно умен, чтобы прочитать это, значит, тебе разрешено знать, что там написано. Лэнгдон колебался, не зная, с чего начать.
Langdon hesitated a moment. "Sophie, you realize that if this is indeed the keystone, your grandfather's access to it implies he was exceptionally powerful within the Priory of Sion. He would have to have been one of the highest four members."	— Вы должны понять одну вещь, Софи. Если этот предмет действительно краеугольный камень, если ваш дед имел к нему доступ, это означает, что он занимал высокое положение в Приорате Сиона. Возможно даже, являлся одним из четверки избранных.
Sophie sighed. "He was powerful in a secret society. I'm certain of it. I can only assume it was the Priory."	Софи вздохнула:— Уверена в этом. Он действительно состоял в тайном обществе. Судя по всему, в Приорате.
Langdon did a double take. "You knew he was in a secret society?"	Лэнгдон усомнился:— Вы точно знаете, что он был членом тайного общества?
"I saw some things I wasn't supposed to see ten years ago. We haven't spoken since." She paused. "My grandfather was not only a ranking top member of the group... I believe he was the top member."	— Я кое-что видела. То, что не должна была видеть. Десять лет назад. С тех пор мы с ним ни разу не разговаривали. — Она на секунду умолкла.— Мой дед состоял не только в высшем эшелоне... Он был там самым главным.
Langdon could not believe what she had just said. "Grand Master? But... there's no way you could know that!"	Лэнгдон ушам своим не поверил.— Великим мастером? Но... как вы могли узнать об этом?
"I'd rather not talk about it." Sophie looked away, her expression as determined as it was pained.	— Не хотелось бы говорить... — Софи отвернулась, лицо ее исказила болезненная гримаса.
Langdon sat in stunned silence. Jacques Sauniere? Grand Master? Despite the astonishing repercussions if it were true, Langdon had the eerie sensation it almost made perfect sense. After all, previous Priory Grand Masters had also been distinguished public figures with artistic souls. Proof of that fact had been uncovered years ago in Paris's Bibliotheque Nationale in papers that became known as Les Dossiers Secrets.	Лэнгдон был потрясен. Чтобы Жак Соньер был Великим мастером? Нет, это просто невероятно. И все же слишком многое указывало на то, что это именно так. Ведь и прежние главы Приората всегда являлись видными общественными деятелями, все до одного были наделены талантом и артистизмом. Доказательство этому удалось отыскать несколько лет назад в Парижской национальной библиотеке, в бумагах, известных под названием "Lees Dossiers Secrets".
Every Priory historian and Grail buff had read the	Эти досье были известны каждому ученому,

Dossiers. Cataloged under Number 4° lm1 249, the Dossiers Secrets had been authenticated by many specialists and incontrovertibly confirmed what historians had suspected for a long time: Priory Grand Masters included Leonardo da Vinci, Botticelli, Sir Isaac Newton, Victor Hugo, and, more recently, Jean Cocteau, the famous Parisian artist.	занимающемуся тайными обществами, каждому охотнику за Граалем. Каталог под номером 4° Im1 249 был официально признан многими специалистами "Тайными досье", где нашел подтверждение давно уже муссировавшийся слух: Великими мастерами Приората побывали в свое время Леонардо да Винчи, сэр Исаак Ньютон, Виктор Гюго и уже относительно недавно — Жан Кокто, знаменитейший парижский писатель, художник и театральный деятель.
Why not Jacques Sauniere?	Так почему не Жак Соньер?
Langdon's incredulity intensified with the realization that he had been slated to meet Sauniere tonight. The Priory Grand Master called a meeting with me. Why? To make artistic small talk? It suddenly seemed unlikely. After all, if Langdon's instincts were correct, the Grand Master of the Priory of Sion had just transferred the brotherhood's legendary keystone to his granddaughter and simultaneously commanded her to find Robert Langdon.	При мысли о том, что именно сегодня вечером он должен был встретиться с Жаком Соньером, Лэнгдон похолодел. Сам Великий мастер Приората настаивал на встрече со мной! Но зачем? Не для того же, чтобы провести вечер за пустопорожней светской болтовней. Интуиция подсказывала Лэнгдону, что глава Приората не зря передал своей внучке легендарный краеугольный камень братства, не зря велел ей найти его, Роберта Лэнгдона.
Inconceivable!	В это просто невозможно поверить!
Langdon's imagination could conjure no set of circumstances that would explain Sauniere's behavior. Even if Sauniere feared his own death, there were three senechaux who also possessed the secret and therefore guaranteed the Priory's security. Why would Sauniere take such an enormous risk giving his granddaughter the keystone, especially when the two of them didn't get along? And why involve Langdon... a total stranger?	При всем своем богатом воображении Лэнгдон просто не представлял, что за обстоятельства вынудили Соньера поступить именно так. Возможно, Соньер боялся умереть. Но ведь существовали же еще трое senechaux, владевших той же тайной и гарантировавших тем самым безопасность Приората. К чему Соньеру было идти на такой риск, доверять внучке краеугольный камень, особенно с учетом того, что они рассорились? И к чему вовлекать в это его, Лэнгдона... уж совсем постороннего человека?
A piece of this puzzle is missing, Langdon thought.	В этой головоломке недостает какой-то одной детали, подумал Лэнгдон.
The answers were apparently going to have to wait. The sound of the slowing engine caused them both to look up. Gravel crunched beneath the tires. Why is he pulling over already? Langdon wondered. Vernet had told them he would take them well outside the city to safety. The truck decelerated to a crawl and made its way over unexpectedly rough terrain. Sophie shot Langdon an uneasy look, hastily closing the cryptex box and latching it. Langdon slipped his jacket back on.	Но придется, видно, повременить с ответами. Машина замедлила ход, под шинами слышался шорох гравия. Софи с Лэнгдоном насторожились. Почему он тормозит, неужели уже приехали? Ведь Берне говорил, что хочет отвезти их как можно дальше от города, туда, где безопаснее. Фургон двигался теперь совсем медленно и, судя по тряске, по плохой дороге. Софи с Лэнгдоном обменялись настороженными взглядами, торопливо захлопнули крышку шкатулки. Лэнгдон прикрыл ее пиджаком.
When the truck came to a stop, the engine remained idling as the locks on the rear doors began to turn. When the doors swung open, Langdon was surprised to see they were parked in a wooded area, well off the road. Vernet stepped into view, a strained look in his eye. In his hand, he held a pistol.	Фургон остановился, но мотор продолжал работать. Ручка задней двери повернулась. И когда она открылась, Лэнгдон увидел, что они находятся в лесу. К двери подошел Берне. Смотрел он как-то странно, а в руке сжимал пистолет.
"I'm sorry about this," he said. "I really have no choice."	— Простите, — сказал он, — но у меня не было другого выхода.

CHAPTER 49	ГЛАВА 49
Andre Vernet looked awkward with a pistol, but his eyes shone with a determination that Langdon sensed would be unwise to test.	Андре Берне выглядел несколько нелепо с пистолетом в руке, но в его глазах горела такая решимость, что Лэнгдон сразу понял: спорить с ним не стоит.

"I'm afraid I must insist," Vernet said, training the weapon on the two of them in the back of the idling truck. "Set the box down."	— Извините, но я настаиваю, — произнес Берне и взял их на прицел. — Поставьте шкатулку. Софи прижимала шкатулку к груди.
Sophie clutched the box to her chest. "You said you and my grandfather were friends."	— Вы же сами говорили, что дружили с моим дедом, — слабо возразила она.
"I have a duty to protect your grandfather's assets," Vernet replied. "And that is exactly what I am doing. Now set the box on the floor."	— Мой долг — охранять имущество вашего деда, — сказал Берне. — И именно этим я сейчас и занимаюсь. Поставьте шкатулку на пол!
"My grandfather entrusted this to me!" Sophie declared.	— Но мне доверил ее сам дед!
"Do it," Vernet commanded, raising the gun. Sophie set the box at her feet.	— Ставьте! — скомандовал Берне и приподнял ствол пистолета. Софи поставила шкатулку у ног.
Langdon watched the gun barrel swing now in his direction.	Лэнгдон увидел, что Берне перевел дуло пистолета на него.
"Mr. Langdon," Vernet said, "you will bring the box over to me. And be aware that I'm asking you because you I would not hesitate to shoot."	— А теперь вы, мистер Лэнгдон, — сказал Берне, — подайте мне эту шкатулку. И знайте, я прошу об этом именно вас, потому что в вас могу выстрелить не раздумывая.
Langdon stared at the banker in disbelief. "Why are you doing this?"	Лэнгдон просто не верил своим ушам и глазам. — Зачем вам это? — спросил он банкира.
"Why do you imagine?" Vernet snapped, his accented English terse now. "To protect my client's assets."	— А вы как думаете? — рявкнул в ответ Берне. От волнения его французский акцент стал еще сильнее. — Всегда защищал и буду защищать имущество своих клиентов!
"We are your clients now," Sophie said.	— Но ведь это мы ваши клиенты! — возразила Софи. Лицо Берне словно окаменело, поразительная метаморфоза.
Vernet's visage turned ice-cold, an eerie transformation. "Mademoiselle Neveu, I don't know how you got that key and account number tonight, but it seems obvious that foul play was involved. Had I known the extent of your crimes, I would never have helped you leave the bank."	— Мадемуазель Невё, я не представляю, каким образом вы раздобыли этот ключ и номер счета, но совершенно очевидно, что обманным или злодейским путем. Знай я, какие именно тяжкие за вами числятся преступления, ни за что бы не стал помогать вам выбраться из банка.
"I told you," Sophie said, "we had nothing to do with my grandfather's death!"	— Я вам уже говорила, — жестко произнесла Софи, — мы не имеем никакого отношения к смерти моего деда!
Vernet looked at Langdon. "And yet the radio claims you are wanted not only for the murder of Jacques Sauniere but for those of three other men as well?"	Берне перевел взгляд на Лэнгдона:— А по радио сообщили, что вас разыскивают не только за убийство Жака Соньера, но и еще троих человек!
"What!" Langdon was thunderstruck. Three more murders? The coincidental number hit him harder than the fact that he was the prime suspect. It seemed too unlikely to be a coincidence. The three senechaux? Langdon's eyes dropped to the rosewood box. If the senechaux were murdered, Sauniere had no options. He had to transfer the keystone to someone.	— Что?! — вскричал Лэнгдон. Он был потрясен до глубины души. Убийство еще троих человек? Его поразило само число, а вовсе не тот факт, что он является подозреваемым. Не похоже на простое совпадение. Трое senechaux? Он покосился на шкатулку розового дерева. Если трое senechaux убиты, у Соньера действительно не было другого выхода. Должен же он был передать кому-то краеугольный камень.
"The police can sort that out when I turn you in," Vernet said. "I have gotten my bank involved too far already."	— Что ж, полиция разберется, когда я вас сдам, — сказал Верне. — Мой банк и без того достаточно скомпрометирован. Софи яростно сверкнула глазами:
Sophie glared at Vernet. "You obviously have no intention of turning us in. You would have driven us back to the bank. And instead you bring us out here and hold us at gunpoint?"	— Вряд ли вы намереваетесь сдать нас полиции. Иначе доставили бы обратно к банку. А вместо этого вы привезли в какую-то глушь да еще держите под прицелом!
"Your grandfather hired me for one reason—to keep his possessions both safe and private. Whatever this box contains, I have no intention of letting it become a piece of cataloged evidence in a police investigation. Mr. Langdon, bring me the box."	— Ваш дед нанял меня с одной целью. Чтобы я хранил его имущество и держал все сведения о нем в тайне. И что бы ни хранилось в этой шкатулке, не имею ни малейшего намерения передавать это в полицию в качестве вещественного доказательства. Подайте мне

	шкатулку, мистер Лэнгдон.
Sophie shook her head. "Don't do it."	Софи покачала головой: — Не делайте этого!
A gunshot roared, and a bullet tore into the wall above him. The reverberation shook the back of the truck as a spent shell clinked onto the cargo floor. Shit! Langdon froze.	Г рохнул выстрел, пуля вошла в металлическую обшивку кузова у них над головой. Г ильза звякнула, упав на пол фургона. Черт побери! Лэнгдон похолодел.
Vernet spoke more confidently now. "Mr. Langdon, pick up the box."Langdon lifted the box.	Теперь Берне говорил уже более уверенным тоном: — Мистер Лэнгдон, поднимите шкатулку. Лэнгдон повиновался.
"Now bring it over to me." Vernet was taking dead aim, standing on the ground behind the rear bumper, his gun outstretched into the cargo hold now.	— А теперь подайте ее мне. — Берне снова поднял ствол пистолета. Стоя на земле за задним бампером, он целился в кузов фургона.
Box in hand, Langdon moved across the hold toward the open door.	Лэнгдон медленно двинулся к двери с шкатулкой в руках.
I've got to do something! Langdon thought. I'm about to hand over the Priory keystone! As Langdon moved toward the doorway, his position of higher ground became more pronounced, and he began wondering if he could somehow use it to his advantage. Vernet's gun, though raised, was at Langdon's knee level. A well-placed kick perhaps? Unfortunately, as Langdon neared, Vernet seemed to sense the dangerous dynamic developing, and he took several steps back, repositioning himself six feet away. Well out of reach.	Надо что-то предпринять! Неужели я вот так просто отдам ему краеугольный камень? Подходя все ближе к двери, Лэнгдон вдруг сообразил, что находится значительно выше стоящего на земле Берне и что надо как-то воспользоваться этим преимуществом. Ствол пистолета был на уровне его колен. Может, врезать по нему ногой? Но тут Берне, видимо, почувствовал опасность и отступил на несколько шагов. Футов на шесть. И оказался недосягаем.
Vernet commanded, "Place the box beside the door."	— Поставьте шкатулку у двери! — скомандовал он.
Seeing no options, Langdon knelt down and set the rosewood box at the edge of the cargo hold, directly in front of the open doors.	Не видя другого выхода, Лэнгдон опустился на колени и поставил шкатулку палисандрового дерева на самый край кузова, прямо перед распахнутой дверью.
"Now stand up."	— А теперь встаньте.
Langdon began to stand up but paused, spying the small, spent pistol shell on the floor beside the truck's precision-crafted doorsill.	Лэнгдон начал было вставать, но тут взгляд его упал на маленькую гильзу, закатившуюся за приступку двери.
"Stand up, and step away from the box."	— Встать! Отойдите от шкатулки!
Langdon paused a moment longer, eyeing the metal threshold. Then he stood. As he did, he discreetly brushed the shell over the edge onto the narrow ledge that was the door's lower sill. Fully upright now, Langdon stepped backward.	Лэнгдон медлил, разглядывая низенький металлический порожек. Затем поднялся. И незаметно подтолкнул гильзу носком ботинка. Она попала в уголок, в самый стык между дверью и стенкой фургона. Лэнгдон выпрямился уже во весь рост и отступил в глубину кузова.
"Return to the back wall and turn around."	— Назад. К задней стенке, говорю! И отвернитесь!
Langdon obeyed.	Лэнгдон повиновался.
Vernet could feel his own heart pounding. Aiming the gun with his right hand, he reached now with his left for the wooden box. He discovered that it was far too heavy. I need two hands. Turning his eyes back to his captives, he calculated the risk. Both were a good fifteen feet away, at the far end of the cargo hold, facing away from him. Vernet made up his mind. Quickly, he laid down the gun on the bumper, lifted the box with two hands, and set it on the ground, immediately grabbing the gun again and aiming it back into the hold. Neither of his prisoners had moved.	Берне чувствовал, как бешено бьется у него сердце. Зажав пистолет в правой руке и продолжая держать беглецов под прицелом, он потянулся левой к шкатулке. Она оказалась страшно тяжелой. Так не пойдет, надо обеими руками. Он покосился в глубину кузова, пытаясь оценить риск. Его заложники находились футах в пятнадцати, у дальней стенки кузова, и стояли, отвернувшись от него. И Берне решился. Положил пистолет на бампер, быстро схватил шкатулку обеими руками и, опустив ее на землю, тут же схватил пистолет и снова прицелился. Ни один из заложников даже не шевельнулся.
Perfect. Now all that remained was to close and lock the door. Leaving the box on the ground for the moment, he grabbed the metal door and began to	Вот и прекрасно. Теперь оставалось лишь закрыть и запереть фургон. Опустив шкатулку на землю, он ухватился за тяжелую металлическую дверь и

heave it closed. As the door swung past him, Vernet reached up to grab the single bolt that needed to be slid into place. The door closed with a thud, and Vernet quickly grabbed the bolt, pulling it to the left. The bolt slid a few inches and crunched to an unexpected halt, not lining up with its sleeve. What's going on? Vernet pulled again, but the bolt wouldn't lock. The mechanism was not properly aligned. The door isn't fully closed! Feeling a surge of panic,Vernet shoved hard against the outside of the door, but it refused to budge. Something is blocking it! Vernet turned to throw full shoulder into the door, but this time the door exploded outward, striking Vernet in the face and sending him reeling backward onto the ground, his nose shattering in pain. The gun flew as Vernet reached for his face and felt the warm blood running from his nose.	начал ее закрывать. Дверь с глухим стуком захлопнулась, и Берне, ухватившись за единственную задвижку, потянул ее влево. Задвижка проползла несколько дюймов и вдруг застряла, никак не хотела попадать в петлю. Что происходит? Берне потянул сильнее, но задвижка не закрывалась. Ах вот оно что! Они с петлей на разных уровнях. Дверь до конца не закрылась! Стараясь подавить приступ паники, Берне изо всей силы навалился на дверь, но дальше она не шла. Чем-то заблокирована! Берне развернулся поудобнее и снова навалился плечом на дверь. И тут вдруг она неожиданно распахнулась, Берне получил сильнейший удар прямо в лицо. Его отбросило назад, он рухнул на землю, зажимая разбитый нос ладонью. Пистолет вылетел из руки, упал где-то в стороне. Берне продолжал зажимать нос, чувствуя, как по пальцам бежит теплая кровь.
Robert Langdon hit the ground somewhere nearby, and Vernet tried to get up, but he couldn't see. His vision blurred and he fell backward again. Sophie Neveu was shouting. Moments later, Vernet felt a cloud of dirt and exhaust billowing over him. He heard the crunching of tires on gravel and sat up just in time to see the truck's wide wheelbase fail to navigate a turn. There was a crash as the front bumper clipped a tree. The engine roared, and the tree bent. Finally, it was the bumper that gave, tearing half off. The armored car lurched away, its front bumper dragging. When the truck reached the paved access road, a shower of sparks lit up the night, trailing the truck as it sped away.	Роберт Лэнгдон с шумом приземлился где-то рядом, и Берне попытался подняться, но ничего не видел. В глазах у него потемнело. Софи Невё что-то кричала. Несколько секунд спустя Берне обдало облачком пыли и вонючих выхлопных газов. Он слышал визг шин по гравию, а когда собрался с силами и наконец сел, увидел лишь задний бампер удаляющегося на бешеной скорости фургона. Раздался треск — это передний бампер зацепился за небольшое дерево. Мотор ревел, дерево согнулось. В схватке победило оно — половина бампера оторвалась. Броневик уносился прочь с полуоторванным куском бампера. Вот шины ударились о бетонное ограждение, обрамляющее дорогу в лесу, из-под них вылетел сноп искр, и машина исчезла из виду.
Vernet turned his eyes back to the ground where the truck had been parked. Even in the faint moonlight he could see there was nothing there.	Берне посмотрел на то место, где только что стоял фургон. Даже в призрачном свете луны было видно, что на земле ничего нет.
The wooden box was gone.	Шкатулка розового дерева исчезла!

CHAPTER 50	ГЛАВА 50
The unmarked Fiat sedan departing Castel Gandolfo snaked downward through the Alban Hills into the valley below. In the back seat, Bishop Aringarosa smiled, feeling the weight of the bearer bonds in the briefcase on his lap and wondering how long it would be before he and the Teacher could make the exchange.	Неприметный "фиат" скользил по извилистой горной дороге Альбан-Хиллз, с каждой минутой все дальше удаляясь от замка Гандольфо. Сидевший на заднем сиденье епископ Арингароса довольно улыбался, ощущая тяжесть стоявшего на коленях портфеля с ценными бумагами. Так, теперь можно совершить обмен с Учителем. Вопрос лишь в том — когда.
Twenty million euro.	Двадцать миллионов евро.
The sum would buy Aringarosa power far more valuable than that.	За эту сумму можно купить нечто более ценное, чем просто власть.
As his car sped back toward Rome, Aringarosa again found himself wondering why the Teacher had not yet contacted him. Pulling his cell phone from his cassock pocket, he checked the carrier signal. Extremely faint.	Машина катила по направлению к Риму, и Арингароса вдруг спохватился. Почему Учитель до сих пор ему не позвонил? Он торопливо достал мобильник из кармана сутаны и проверил сигнал. Совсем слабенький.
"Cell service is intermittent up here," the driver said, glancing at him in the rearview mirror. "In about five minutes, we'll be out of the mountains, and service improves."	— Здесь, в горах, не возьмет, — заметил водитель, глядя на епископа в зеркальце. — Вот выедем минут через пять на равнину, и там снова заработает.
"Thank you." Aringarosa felt a sudden surge of concern. No service in the mountains? Maybe the	— Спасибо. — Сердце у Арингаросы тревожно сжалось. Стало быть, сигнал в горах не

Teacher had been trying to reach him all this time. Maybe something had gone terribly wrong.	проходит? А вдруг все это время Учитель пытался связаться с ним? Может, случилось нечто ужасное?
Quickly, Aringarosa checked the phone's voice mail. Nothing. Then again, he realized, the Teacher never would have left a recorded message; he was a man who took enormous care with his communications. Nobody understood better than the Teacher the perils of speaking openly in this modern world. Electronic eavesdropping had played a major role in how he had gathered his astonishing array of secret knowledge.	Арингароса быстро проверил почту мобильника. Ничего. Потом вдруг сообразил: Учитель ни за что не стал бы оставлять ему такое послание, он был чрезвычайно осторожен в выборе средств связи. Никто лучше Учителя не понимал всей опасности открытых переговоров в современном мире. Электронное прослушивание сыграло немаловажную роль в получении им самим невероятного количества секретной информации.
For this reason, he takes extra precautions.	Именно по этой причине он и принимает все эти меры предосторожности.
Unfortunately, the Teacher's protocols for caution included a refusal to give Aringarosa any kind of contact number. I alone will initiate contact, the Teacher had informed him. So keep your phone close. Now that Aringarosa realized his phone might not have been working properly, he feared what the Teacher might think if he had been repeatedly phoning with no answer.	Впрочем, иногда Арингаросе казалось, что в этом Учитель заходит слишком далеко. К примеру, он даже не дал никакого контактного номера. Я сам вступаю в контакт с нужными мне людьми, сказал Учитель. Так что держите телефон под рукой. Теперь же, поняв, что мобильник в горах не работает, Арингароса опасался, что Учитель пытался дозвониться ему много раз, но безрезультатно.
He'll think something is wrong. Or that I failed to get the bonds.	Подумает, что что-то не так. Или что мне не удалось получить облигации.
The bishop broke a light sweat.	Тут епископа прошиб пот.
Or worse... that I took the money and ran!	Или еще хуже... что я забрал деньги и сбежал!

CHAPTER 51	ГЛАВА 51
Even at a modest sixty kilometers an hour, the dangling front bumper of the armored truck grated against the deserted suburban road with a grinding roar, spraying sparks up onto the hood.	Даже при умеренной скорости шестьдесят километров в час полуоторванный передний бампер бронированной машины царапал полотно дороги, вышибая искры и оглушительно шумя.
We've got to get off the road, Langdon thought.	Нам надо съехать с этой дороги, подумал Лэнгдон.
He could barely even see where they were headed. The truck's lone working headlight had been knocked off-center and was casting a skewed sidelong beam into the woods beside the country highway. Apparently the armor in this "armored truck" referred only to the cargo hold and not the front end.	Он даже толком не видел, куда они направляются. Одна фара разбилась от удара о дерево, другая сместилась и высвечивала теперь тянувшийся вдоль сельской дороги лес. Очевидно, броней в этом автомобиле был защищен лишь грузовой отсек, а на кабину защита не распространялась.
Sophie sat in the passenger seat, staring blankly at the rosewood box on her lap.	Софи сидела на пассажирском сиденье и молча смотрела на шкатулку на коленях.
"Are you okay?" Langdon asked.	— Вы в порядке? — осторожно спросил Лэнгдон.
Sophie looked shaken. "Do you believe him?"	— Вы ему поверили? — мрачно спросила она.
"About the three additional murders? Absolutely. It answers a lot of questions—the issue of your grandfather's desperation to pass on the keystone, as well as the intensity with which Fache is hunting me."	— Про остальные три убийства? Да, конечно. Мы получили ответ на несколько вопросов сразу. Это объясняет, почему Соньер решил передать краеугольный камень вам и почему Фаш так упорно охотится за мной.
"No, I meant about Vernet trying to protect his bank."	— Нет, я не о том. Я о Берне, который якобы старался защитить свой банк.
Langdon glanced over. "As opposed to?"	Лэнгдон покосился на нее: — А на самом деле?..
"Taking the keystone for himself."	— Хотел сам завладеть краеугольным камнем.
Langdon had not even considered it. "How would he even know what this box contains?"	Лэнгдону это в голову не приходило.— Но откуда ему было знать, что находится в шкатулке?
"His bank stored it. He knew my grandfather. Maybe he knew things. He might have decided he wanted the Grail	— Она хранилась в его банке. К тому же он был дружен с дедом. Может, и знал кое-что. И вполне

for himself."	возможно, захотел заполучить чашу Грааля.
Langdon shook his head. Vernet hardly seemed the type. "In my experience, there are only two reasons people seek the Grail. Either they are naive and believe they are searching for the long-lost Cup of Christ..."	Лэнгдон покачал головой. Не тот человек был этот Берне.— Знаю по опыту, люди могут охотиться за Граалем лишь по двум причинам. Или они слишком наивны и верят, что ищут чашу Христа...
"Or?"	— Или?
"Or they know the truth and are threatened by it. Many groups throughout history have sought to destroy the Grail."	— Или же знают всю правду, и в этом для них кроется угроза. Уже не раз находились люди или группы людей, желавшие найти и уничтожить Грааль.
The silence between them accentuated the sound of the scraping bumper. They had driven a few kilometers now, and as Langdon watched the cascade of sparks coming off the front of the truck, he wondered if it was dangerous. Either way, if they passed another car, it would certainly draw attention. Langdon made up his mind.	В кабине повисло молчание, бампер, казалось, с удвоенной силой царапал о полотно. Они проехали так уже несколько километров, и, глядя на снопы искр, вылетающие из-под передней части машины, Лэнгдон вдруг подумал, что это небезопасно. Если им встретится другая машина, это привлечет внимание. И тогда он решился:
"I'm going to see if I can bend this bumper back." Pulling onto the shoulder, he brought the truck to a stop. Silence at last.	— Хочу посмотреть, нельзя ли поправить бампер. И он, свернув к обочине, остановился. Воцарилась благословенная тишина.
As Langdon walked toward the front of the truck, he felt surprisingly alert. Staring into the barrel of yet another gun tonight had given him a second wind. He took a deep breath of nighttime air and tried to get his wits about him. Accompanying the gravity of being a hunted man, Langdon was starting to feel the ponderous weight of responsibility, the prospect that he and Sophie might actually be holding an encrypted set of directions to one of the most enduring mysteries of all time.	Направляясь к передней части машины, Лэнгдон вдруг почувствовал себя неимоверно сильным и ловким. Сегодня ему довелось смотреть смерти в лицо, заряженный пистолет — это вам не шутка, и теперь, казалось, у Роберта появилось второе дыхание. И еще он начал чувствовать неизмеримый груз ответственности. Еще бы, ведь у них с Софи предмет, способный указать путь к одной из самых интригующих тайн в истории человечества.
As if this burden were not great enough, Langdon now realized that any possibility of finding a way to return the keystone to the Priory had just evaporated. News of the three additional murders had dire implications. The Priory has been infiltrated. They are compromised. The brotherhood was obviously being watched, or there was a mole within the ranks. It seemed to explain why Sauniere might have transferred the keystone to Sophie and Langdon— people outside the brotherhood, people he knew were not compromised. We can't very well give the keystone back to the brotherhood. Even if Langdon had any idea how to find a Priory member, chances were good that whoever stepped forward to take the keystone could be the enemy himself. For the moment, at least, it seemed the keystone was in Sophie and Langdon's hands, whether they wanted it or not.	Теперь Лэнгдон понимал, что искать способы вернуть краеугольный камень Приорату бесполезно. Новость еще о трех убийствах говорила о том, насколько ужасно складывается для братства ситуация. Враг сумел проникнуть в организацию. Она в опасности. По всей видимости, за членами братства шла слежка или же в рядах его завелся предатель. Только этим можно было объяс-нить то, что Жак Соньер передал краеугольный камень Софи и Лэнгдону, людям, не состоящим в братстве, людям, которые, как он знал, ничем не скомпрометированы. А потому и мы не можем передать краеугольный камень Приорату. Даже если бы Лэнгдон нашел способ связаться с каким-либо членом Приората, у него не было никакой гарантии, что тот не окажется врагом. Так что какое-то время краеугольному камню суждено побыть в руках у Софи и Лэнгдона, хотят они того или нет.
The truck's front end looked worse than Langdon had imagined. The left headlight was gone, and the right one looked like an eyeball dangling from its socket. Langdon straightened it, and it dislodged again. The only good news was that the front bumper had been torn almost clean off. Langdon gave it a hard kick and sensed he might be able to break it off entirely.	Передняя часть фургона выглядела еще хуже, чем предполагал Лэнгдон. Левая фара оторвалась напрочь, правая походила на глазное яблоко, выбитое из глазницы и висящее на ниточке. Лэнгдон вставил ее на место, попытался закрепить. Неизвестно, сколько продержится. Но зато передний бампер почти оторвался. Лэнгдон изо всей силы пнул его ногой и почувствовал: еще несколько ударов, и эту железяку можно будет убрать.
As he repeatedly kicked the twisted metal, Langdon recalled his earlier conversation with Sophie. My	Он пинал ногой перекрученный металл, и тут ему вспомнился разговор с Софи. Дед оставил мне

grandfather left me a phone message, Sophie had told him. He said he needed to tell me the truth about my family. At the time it had meant nothing, but now, knowing the Priory of Sion was involved, Langdon felt a startling new possibility emerge.	послание на автоответчике, говорила она. Сказал, что должен рассказать всю правду о моей семье. Тогда он не придал значения ее словам, но теперь, зная о том, что во всей этой истории замешан Приорат Сиона, Лэнгдон вдруг увидел все в ином свете.
The bumper broke off suddenly with a crash. Langdon paused to catch his breath. At least the truck would no longer look like a Fourth of July sparkler. He grabbed the bumper and began dragging it out of sight into the woods, wondering where they should go next. They had no idea how to open the cryptex, or why Sauniere had given it to them. Unfortunately, their survival tonight seemed to depend on getting answers to those very questions.	Бампер обломился внезапно и с громким хрустом. Лэнгдон остановился, чтобы перевести дух. По крайней мере теперь фургон уже не будет привлекать особого внимания. Он поднял бампер и потащил к опушке леса, чтобы спрятать там. Что же дальше? Они понятия не имеют, как открыть криптекс, не знают, зачем Соньер передал им его. Увы, теперь от ответов на эти вопросы зависит их жизнь.
We need help, Langdon decided. Professional help.	Нам нужна помощь, решил Лэнгдон. Помощь профессионала.
In the world of the Holy Grail and the Priory of Sion, that meant only one man. The challenge, of course, would be selling the idea to Sophie.	В мире, связанном с тайнами Грааля и Приората Сиона, кандидатура существовала только одна. Оставалось уговорить Софи, по он предчувствовал, что это будет непросто.
Inside the armored car, while Sophie waited for Langdon to return, she could feel the weight of the rosewood box on her lap and resented it. Why did my grandfather give this to me? She had not the slightest idea what to do with it.	Софи сидела в фургоне в ожидании, когда вернется Лэнгдон. Шкатулка тяжким грузом давила на колени, и Софи вдруг почувствовала к находке нечто вроде ненависти. Зачем только дед передал ее мне? Она понятия не имела, что с ней делать.
Think, Sophie! Use your head. Grand-pere is trying to tell you something!Opening the box, she eyed the cryptex's dials. A proof of merit. She could feel her grandfather's hand at work. The keystone is a map that can be followed only by the worthy. It sounded like her grandfather to the core	Думай, Софи, думай! Шевели мозгами! Дедуля хотел сказать тебе что-то важное. Она открыла шкатулку и воззрилась на мраморный криптекс из пяти дисков. Заслужила доверие. Во всем чувствовалась рука деда. Краеугольный камень — это карта, следовать указаниям которой может только достойный. Казалось, она слышит голос деда.
Lifting the cryptex out of the box, Sophie ran her fingers over the dials. Five letters. She rotated the dials one by one. The mechanism moved smoothly. She aligned the disks such that her chosen letters lined up between the cryptex's two brass alignment arrows on either end of the cylinder. The dials now spelled a five-letter word that Sophie knew was absurdly obvious.	Софи достала криптекс из шкатулки и провела кончиками пальцев по дискам. Пять букв. Затем начала по очереди поворачивать диски. Механизм работал отлично, точно смазанный. Она выстроила диски так, чтобы выбранные буквы находились между двумя медными стрелками-уровнемерами на каждом конце цилиндра. Теперь можно было прочесть слово из пяти букв, но Софи уже знала, что слово это слишком очевидно, а потому не годится.
G-R-A-I-L.	Г-Р-А-А-Л
Gently, she held the two ends of the cylinder and pulled, applying pressure slowly. The cryptex didn't budge. She heard the vinegar inside gurgle and stopped pulling. Then she tried again.	Она бережно взялась за концы цилиндра и попыталась раздвинуть. Криптекс не поддавался. Внутри угрожающе забулькала жидкость, и Софи перестала тянуть. Потом попробовала снова.
V-I-N-C-I	В-И-Н-Ч-И
Again, no movement.	И снова никакого результата.
V-O-U-T-E	V-O-U-T-E
Nothing. The cryptex remained locked solid.	Ничего. Криптекс оставался надежно запертым.
Frowning, she replaced it in the rosewood box and closed the lid. Looking outside at Langdon, Sophie felt grateful he was with her tonight. P.S. Find Robert Langdon. Her grandfather's rationale for including him was now clear. Sophie was not equipped to understand	Хмурясь, она опустила его обратно в шкатулку и закрыла крышку. Потом высунулась из окна посмотреть, не идет ли Лэнгдон. Софи была благодарна этому человеку за то, что сегодня он с ней. P. S. Найти Роберта Лэнгдона. Все же не

her grandfather's intentions, and so he had assigned Robert Langdon as her guide. A tutor to oversee her education. Unfortunately for Langdon, he had turned out to be far more than a tutor tonight. He had become the target of Bezu Fache... and some unseen force intent on possessing the Holy Grail.	случайно дед выбрал ей в помощь именно его. "Учителя, обладающего такими богатыми знаниями. Жаль, сегодня Лэнгдону не слишком часто пришлось выступать в роли учителя. Он стал мишенью для Безу Фаша... еще какой-то невидимой и безымянной пока силы, намеренной завладеть Граалем.
Whatever the Grail turns out to be.	Чем бы он там ни был, этот Грааль.
Sophie wondered if finding out was worth her life.	И Софи в который уже раз задала себе вопрос: стоит ли Грааль того, чтобы рисковать ради него жизнью?
As the armored truck accelerated again, Langdon was pleased how much more smoothly it drove. "Do you know how to get to Versailles?"	Бронированный фургон начал набирать скорость. Лэнгдон был доволен его гладким ходом.— Знаете, как проехать в Версаль? — спросил он Софи. Та удивилась:
Sophie eyed him. "Sightseeing?"	— Зачем? Полюбоваться видами?
"No, I have a plan. There's a religious historian I know who lives near Versailles. I can't remember exactly where, but we can look it up. I've been to his estate a few times. His name is Leigh Teabing. He's a former British Royal Historian."	— Нет, у меня есть план. Неподалеку от Версаля живет один выдающийся ученый. Занимается историей религий. Вот только не помню, где точно, но мы можем поискать. Я бывал у него в поместье, несколько раз. Его зовут Лью Тибинг. Бывший член Королевского исторического общества.
"And he lives in Paris?"	— Британец и живет в Париже?
"Teabing's life passion is the Grail. When whisperings of the Priory keystone surfaced about fifteen years ago, he moved to France to search churches in hopes of finding it. He's written some books on the keystone and the Grail. He may be able to help us figure out how to open it and what to do with it."	— Единственной целью и страстью его жизни была чаша Грааля. Когда лет пятнадцать назад до него дошли слухи о краеугольном камне Приората, он перебрался во Францию. Очень надеялся, что отыщет церковь с камнем. Написал о краеугольном камне и Граале несколько книг. Думаю, он способен помочь нам. Научит, как открыть криптекс и что с ним делать дальше.
Sophie's eyes were wary. "Can you trust him?"	Софи смотрела с подозрением.— Вы считаете, ему можно доверять?
"Trust him to what? Not steal the information?"	— В каком смысле? Что он не украдет информацию?
"And not to turn us in."	— И не выдаст нас.
"I don't intend to tell him we're wanted by the police. I'm hoping he'll take us in until we can sort all this out."	— А я не собираюсь сообщать ему, что нас разыскивает полиция. А когда все окончательно выяснится, нам и бояться будет нечего.
"Robert, has it occurred to you that every television in France is probably getting ready to broadcast our pictures? Bezu Fache always uses the media to his advantage. He'll make it impossible for us to move around without being recognized."	— А вы не подумали о том, Роберт, что в каждом доме здесь есть телевизор и что по этому телевизору показывают наши фото? Безу Фаш всегда использует СМИ в своих целях. Он сделает так, что нам будет просто невозможно появиться на людях без риска быть узнанными.
Terrific, Langdon thought. My French TV debut will be on "Paris's Most Wanted." At least Jonas Faukman would be pleased; every time Langdon made the news, his book sales jumped.	Просто ужас какой-то, подумал Лэнгдон. Мой дебют на французском телевидении. Под рубрикой "Разыскивается опасный преступник". Что ж, по крайней мере Джонас Фаукман будет доволен: тираж книги сразу взлетит до небес.
"Is this man a good enough friend?" Sophie asked.	— А этот человек действительно ваш хороший друг? — спросила Софи.
Langdon doubted Teabing was someone who watched television, especially at this hour, but still the question deserved consideration. Instinct told Langdon that Teabing would be totally trustworthy. An ideal safe harbor. Considering the circumstances, Teabing would probably trip over himself to help them as much as possible. Not only did he owe Langdon a favor, but Teabing was a Grail researcher, and Sophie	Лэнгдон сомневался, что Тибинг из тех, кто смотрит телевизор, особенно в столь поздний час, но над последним вопросом Софи стоило задуматься. Интуиция подсказывала Лэнгдону, что Тибингу можно доверять абсолютно и полностью. Идеальное убежище. С учетом складывающихся обстоятельств Тибинг наверняка из кожи будет лезть вон, чтобы помочь им. Он не только должник Лэнгдона, он настоящий исследователь и знаток всех проблем, связанных с

claimed her grandfather was the actual Grand Master of the Priory of Sion. If Teabing heard that, he would salivate at the thought of helping them figure this out. "Teabing could be a powerful ally," Langdon said. Depending on how much you want to tell him.	Граалем. К тому же Софи скажет, что дед ее был Великим мастером Приората Сиона. Когда Тибинг услышит это, у него просто слюнки потекут при одной мысли о том, что он будет задействован в этом расследовании.— Тибинг вполне может стать надежным союзником, — сказал Лэнгдон. Все зависит только от того, насколько Софи будет с ним откровенна.
"Fache probably will be offering a monetary reward."	— Наверняка Фаш предложил за нашу поимку денежное вознаграждение.
Langdon laughed. "Believe me, money is the last thing this guy needs." Leigh Teabing was wealthy in the way small countries were wealthy. A descendant of Britain's First Duke of Lancaster, Teabing had gotten his money the old-fashioned way—he'd inherited it. His estate outside of Paris was a seventeenth-century palace with two private lakes.	Лэнгдон рассмеялся:— Поверьте мне, деньги — это последнее, что интересует Тибинга.Лью Тибинга можно было считать богачом в том смысле, как бывают богаты малые страны. Он являлся потомком английского герцога Ланкастера и получил свои деньги самым старомодным на свете способом — унаследовал их. Его имение под Парижем представляло собой дворец семнадцатого века с парком и двумя прудами.
Langdon had first met Teabing several years ago through the British Broadcasting Corporation. Teabing had approached the BBC with a proposal for a historical documentary in which he would expose the explosive history of the Holy Grail to a mainstream television audience. The BBC producers loved Teabing's hot premise, his research, and his credentials, but they had concerns that the concept was so shocking and hard to swallow that the network might end up tarnishing its reputation for quality journalism. At Teabing's suggestion, the BBC solved its credibility fears by soliciting three cameos from respected historians from around the world, all of whom corroborated the stunning nature of the Holy Grail secret with their own research.	Лэнгдон познакомился с Тибингом несколько лет назад благодаря Би-би-си. Тибинг обратился в эту корпорацию с предложением снять документальный сериал об истории чаши Грааля. Он собирался выступить там ведущим и был уверен, что тема вызовет самый широкий интерес у зрителей. Продюсерам Би-би-си понравился проект, они с почтением относились к самому Тибингу, его исследованиям и репутации в научном мире. Однако было одно "но": они всерьез опасались, что концепция Тибинга носит слишком шокирующий характер, что обычным зрителям воспринимать ее будет сложно и все это негативно отразится на репутации компании, славившейся своими добротными документальными программами. По предложению Тибинга Би-би-си все же решила эту проблему — подстраховалась, пригласив трех виднейших специалистов по Граалю в качестве оппонентов Тибингу.
Langdon had been among those chosen.	Одним из избранных оказался Лэнгдон.
The BBC had flown Langdon to Teabing's Paris estate for the filming. He sat before cameras in Teabing's opulent drawing room and shared his story, admitting his initial skepticism on hearing of the alternate Holy Grail story, then describing how years of research had persuaded him that the story was true. Finally, Langdon offered some of his own research—a series of symbologic connections that strongly supported the seemingly controversial claims.	Би-би-си оплатила Лэнгдону перелет до Парижа, так он и попал на съемки в имение Тибинга. Он сидел перед камерами в роскошном кабинете сэра Лью и комментировал его повествование, вставляя скептические ремарки. Но затем в конечном счете признавал, что Тибингу удалось убедить его в правдивости истории чаши Грааля. В конце Лэнгдон знакомил зрителей с результатами своих собственных исследований, а именно: с рядом связей на уровне символов, говоривших в пользу противоречивой и оригинальной теории Тибинга.
When the program aired in Britain, despite its ensemble cast and well-documented evidence, the premise rubbed so hard against the grain of popular Christian thought that it instantly confronted a firestorm of hostility. It never aired in the States, but the repercussions echoed across the Atlantic. Shortly afterward, Langdon received a postcard from an old friend—the Catholic Bishop of Philadelphia. The card	Программа была показана в Великобритании, но, несмотря на "звездный" состав участников и обоснованные документально свидетельства, вызвала настоящую волну возмущения и протестов со стороны христиан. В Америке ее так и не показали, но гневные отголоски критиков долетели и до этой страны. Вскоре после этого Лэнгдон получил открытку от своего старого знакомого, епископа Католической церкви в

simply read: Et tu, Robert?	Филадельфии. На открытке красовались всего три слова: "Et tu, Robert?"17
"Robert," Sophie asked, "you're certain we can trust this man?"	— Роберт, — спросила Софи, — вы твердо уверены, что этому человеку можно доверять?
"Absolutely. We're colleagues, he doesn't need money, and I happen to know he despises the French authorities. The French government taxes him at absurd rates because he bought a historic landmark. He'll be in no hurry to cooperate with Fache."	— Абсолютно. Мы с ним коллеги, деньги ему не нужны, к тому же я знаю, что он презирает французские власти. Ваше правительства дерет с него какие-то совершенно непомерные налоги, потому что он, видите ли, приобрел в собственность исторические земли. Так что сотрудничать с Фашем он точно не будет.
Sophie stared out at the dark roadway. "If we go to him, how much do you want to tell him?"	Софи смотрела вперед, на темную дорогу.— Хорошо, допустим, мы к нему приедем. Что можно ему говорить, а что нельзя?
Langdon looked unconcerned. "Believe me, Leigh Teabing knows more about the Priory of Sion and the Holy Grail than anyone on earth."	Лэнгдон лишь отмахнулся:— Поверьте, Софи, Лью Тибинг знает о Граале и Приорате Сиона больше, чем любой другой человек в мире.
Sophie eyed him. "More than my grandfather?"	— Больше, чем мой дед? — недоверчиво спросила Софи.
"I meant more than anyone outside the brotherhood."	— Я имел в виду, больше, чем любой человек вне братства.
"How do you know Teabing isn't a member of the brotherhood?"	— А почему вы так уверены, что Тибинг не член братства?
"Teabing has spent his life trying to broadcast the truth about the Holy Grail. The Priory's oath is to keep its true nature hidden."	— Да он всю жизнь пытался рассказать миру правду о чаше Грааля. А члены Приората всегда давали клятву не разглашать ее.
"Sounds to me like a conflict of interest."	— Ну, это уже похоже на конфликт интересов.
Langdon understood her concerns. Sauniere had given the cryptex directly to Sophie, and although she didn't know what it contained or what she was supposed to do with it, she was hesitant to involve a total stranger. Considering the information potentially enclosed, the instinct was probably a good one.	Лэнгдон понимал ее тревогу. Соньер передал криптекс непосредственно Софи, и хотя она не знала, что в нем находится и как следует этим распорядиться, ей не хотелось вовлекать в это дело чужака. Что ж, вполне здравая мысль, особенно с учетом того, какой взрывной силы может оказаться эта информация.
"We don't need to tell Teabing about the keystone immediately. Or at all, even. His house will give us a place to hide and think, and maybe when we talk to him about the Grail, you'll start to have an idea why your grandfather gave this to you."	— Нам совсем необязательно сразу же говорить Тибингу о краеугольном камне. Вообще можем не говорить. Просто его дом послужит надежным укрытием, нам это даст время хорошенько подумать. Ну и, возможно, мы поговорим с ним о чаше Грааля, раз уж вам кажется, что дед передал вам именно ее.
"Us," Sophie reminded.	— Не мне, а нам, — поправила его Софи.
Langdon felt a humble pride and wondered yet again why Sauniere had included him.	Лэнгдон ощутил прилив гордости и снова удивился тому, что Соньер счел нужным подключить его.
"Do you know more or less where Mr. Teabing lives?" Sophie asked.	— Вы хоть примерно представляете, где находится имение этого Тибинга? — спросила Софи.
"His estate is called Chateau Villette."Sophie turned with an incredulous look. "The Chateau Villette?"	— Имение называется Шато Виллет. Софи недоверчиво воззрилась на него:— То самое Шато Виллет?
"That's the one."	— Ну да.
"Nice friends."	— Ничего себе! Хорошие у вас друзья.
"You know the estate?"	— Так вы знаете, где оно находится?
"I've passed it. It's in the castle district. Twenty minutes from here."	— Как-то проезжала мимо. Кругом одни замки. Езды отсюда минут двадцать.
Langdon frowned. "That far?"	Лэнгдон нахмурился: — Так далеко?
"Yes, which will give you enough time to tell me	— Ничего. Зато вы успеете рассказать мне, что на

what the Holy Grail really is."	самом деле представляет собой Грааль.
Langdon paused. "I'll tell you at Teabing's. He and I specialize in different areas of the legend, so between the two of us, you'll get the full story." Langdon smiled. "Besides, the Grail has been Teabing's life, and hearing the story of the Holy Grail from Leigh Teabing will be like hearing the theory of relativity from Einstein himself."	— Расскажу у Тибинга, — ответил после паузы Лэнгдон. — Просто мы с ним специализировались в разных областях, так что если соединить наши рассказы, получите полное представление о легенде. — Лэнгдон улыбнулся. — Кроме того, Грааль был смыслом жизни Тибинга. И услышать историю о чаше Грааля из уст Лью Тибинга — это все равно что услышать теорию относительности от самого Эйнштейна.
"Let's hope Leigh doesn't mind late-night visitors."	— Остается надеяться, что этот ваш Лью не против столь поздних гостей.
"For the record, it's Sir Leigh." Langdon had made that mistake only once. "Teabing is quite a character. He was knighted by the Queen several years back after composing an extensive history on the House of York."	— Во-первых, он не просто Лью, а сэр Лью. — Лэнгдон и сам допустил как-то ту же ошибку. — Сэр Тибинг — человек не простой. Был посвящен в рыцари самой королевой за особые заслуги перед двором. Он составил наиболее полное описание дома Йорков.
Sophie looked over. "You're kidding, right? We're going to visit a knight?"	— Вы шутите? — воскликнула Софи. — Так мы едем в гости к рыцарю?
Langdon gave an awkward smile. "We're on a Grail quest, Sophie. Who better to help us than a knight?"	Лэнгдон улыбнулся краешками губ:Мы едем расследовать историю с Граалем, Софи. Кто в этом деле поможет лучше рыцаря?
CHAPTER 52	ГЛАВА 52
The Sprawling 185-acre estate of Chateau Villette was located twenty-five minutes northwest of Paris in the environs of Versailles. Designed by Franqois Mansart in 1668 for the Count of Aufflay, it was one of Paris's most significant historical chateaux. Complete with two rectangular lakes and gardens designed by Le Notre, Chateau Villette was more of a modest castle than a mansion. The estate fondly had become known as la Petite Versailles.	Раскинувшееся на площади в 185 акров имение Шато Виллет находилось в двадцати пяти минутах езды к северо-западу от Парижа, в окрестностях Версаля. Спроектированное Франсуа Мансаром в 1668 году для графа Офлея, оно являлось одной из основных исторических достопримечательностей парижских пригородов. Само шато в окружении двух прямоугольных искусственных прудов и садов, созданных по проекту Ленотра, являлось скорее средних размеров замком, а не особняком. Французы любовно называли это имение "la Petite Versailles" — "маленьким Версалем".
Langdon brought the armored truck to a shuddering stop at the foot of the mile-long driveway. Beyond the imposing security gate, Sir Leigh Teabing's residence rose on a meadow in the distance. The sign on the gate was in English: PRIVATE PROPERTY. NO TRESPASSING.	Лэнгдон остановил бронированный фургон у ворот, за которыми открывалась аллея протяженностью не меньше мили, ведущая к замку. За внушительных размеров изгородью виднелась вдали и сама резиденция сэра Лью Тибинга. Табличка на воротах гласила: ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ПОСТОРОННИМ ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН
As if to proclaim his home a British Isle unto itself, Teabing had not only posted his signs in English, but he had installed his gate's intercom entry system on the right-hand side of the truck—the passenger's side everywhere in Europe except England.	Похоже, Тибинг вознамерился превратить свое обиталище в эдакий островок Англии. О том свидетельствовала не только табличка, написанная по-английски, но и радиопереговорное устройство у ворот, размещенное по правую руку от входа, — именно там находится пассажирское место в автомобиле во всех странах Европы, кроме Англии.
Sophie gave the misplaced intercom an odd look. "And if someone arrives without a passenger?"	Софи удивилась:— А если кто-то приедет один, без пассажира?
"Don't ask." Langdon had already been through that with Teabing. "He prefers things the way they are at home."	— Ой, не спрашивайте. — Лэнгдон уже был знаком с причудами Тибинга. — Он предпочитает, чтоб все было как у него на родине.
Sophie rolled down her window. "Robert, you'd better do the talking."	Софи опустила стекло.— Знаете, Роберт, лучше вы сами с ним поговорите.

Langdon shifted his position, leaning out across Sophie to press the intercom button. As he did, an alluring whiff of Sophie's perfume filled his nostrils, and he realized how close they were. He waited there, awkwardly prone, while a telephone began ringing over the small speaker.	Лэнгдон придвинулся к Софи и, перегнувшись через нее, надавил на кнопку домофона. В ноздри ему ударил терпкий аромат духов Софи, только тут он осознал, что находится слишком близко. Он ждал, из маленького микрофона доносились звонки.
Finally, the intercom crackled and an irritated French accent spoke. "Chateau Villette. Who is calling?"	Наконец там послышался щелчок, и раздраженный голос произнес по-английски с сильным французским акцентом:— Шато Виллет. Кто там?
"This is Robert Langdon," Langdon called out, sprawled across Sophie's lap. "I'm a friend of Sir Leigh Teabing. I need his help."	— Роберт Лэнгдон, — ответил Лэнгдон. Теперь он почти лежал у Софи на коленях. — Я друг сэра Лью Тибинга. Мне нужна его помощь.
"My master is sleeping. As was I. What is your business with him?"	— Хозяин спит. Я тоже спал. А что у вас за дело?
"It is a private matter. One of great interest to him."	— Сугубо личное. Но оно его очень заинтересует
"Then I'm sure he will be pleased to receive you in the morning."	— Тогда уверен, он будет счастлив принять вас прямо с утра.
Langdon shifted his weight. "It's quite important."	— Но это крайне важно, — продолжал настаивать Лэнгдон.
"As is Sir Leigh's sleep. If you are a friend, then you are aware he is in poor health."	— Сон для сэра Лью тоже важен. Если вы его друг, то должны знать: здоровье у него слабое.
Sir Leigh Teabing had suffered from polio as a child and now wore leg braces and walked with crutches, but Langdon had found him such a lively and colorful man on his last visit that it hardly seemed an infirmity. "If you would, please tell him I have uncovered new information about the Grail. Information that cannot wait until morning."	В детстве сэр Лью Тибинг переболел полиомиелитом, а теперь носил на ногах специальные скобы и передвигался на костылях. Но во время последней встречи он произвел на Лэнгдона впечатление такого живого и яркого человека, что тот почти не заметил этого его увечья.— Будьте так добры, передайте ему, что я нашел новую информацию о Граале. Информацию настолько важную, что до утра никак нельзя ждать.
There was a long pause.	В микрофоне надолго воцарилась тишина.
Langdon and Sophie waited, the truck idling loudly.	Лэнгдон с Софи ждали, мотор фургона работал вхолостую.
A full minute passed.	И вот наконец прорезался голос:
Finally, someone spoke. "My good man, I daresay you are still on Harvard Standard Time." The voice was crisp and light.	— Должен вам заметить, любезный, вы, очевидно, и здесь живете по гарвардскому времени.
Langdon grinned, recognizing the thick British accent. "Leigh, my apologies for waking you at this obscene hour."	Лэнгдон расплылся в улыбке, он узнал характерный британский акцент. Голос бодрый, жизнерадостный. — Лью, ради Бога, простите за то, что беспокою вас в столь неподходящий час.
"My manservant tells me that not only are you in Paris, but you speak of the Grail."	— Слуга сообщил мне, что вы хотите поговорить о Граале.
"I thought that might get you out of bed."	— Подумал, что только это поможет поднять вас с постели.
"And so it has."	— И оказались правы.
"Any chance you'd open the gate for an old friend?"	— Есть шанс, что откроете ворота старому доброму другу?
"Those who seek the truth are more than friends. They are brothers."	— Тот, кто пребывает в поисках истины, больше чем просто друг. Это брат.
Langdon rolled his eyes at Sophie, well accustomed to Teabing's predilection for dramatic antics.	Лэнгдон выразительно покосился на Софи. Тибинг обожал высказывания в духе античного театра.
"Indeed I will open the gate," Teabing proclaimed, "but first I must confirm your heart is true. A test of your honor. You will answer three questions."	— Ворота-то я открою, — провозгласил Тибинг, — но прежде должен убедиться, что вы пришли ко мне с чистым сердцем и лучшими намерениями. Это испытание. Вы должны ответить на три вопроса.
Langdon groaned, whispering at Sophie. "Bear with me here. As I mentioned, he's something of a character."	Лэнгдон тихонько застонал, потом шепнул Софи: — Видите, я говорил. Тот еще типчик. —
"Your first question," Teabing declared, his tone Herculean. "Shall I serve you coffee, or tea?"	Вопрос первый, — торжественно начал Тибинг. — Что вам подать: кофе или чай?

Langdon knew Teabing's feelings about the American phenomenon of coffee. "Tea," he replied. "Earl Grey."	Лэнгдон знал, как относится Тибинг к чисто американской манере без конца пить кофе. — Чай, — ответил он. — "Эрл Грей".
"Excellent. Your second question. Milk or sugar?"	— Отлично! Второй вопрос. С молоком или сахаром?
Langdon hesitated.	Лэнгдон колебался.
"Milk," Sophie whispered in his ear. "I think the British take milk."	— С молоком, — шепнула Софи ему на ухо. — Я знаю, англичане предпочитают с молоком.
"Milk," Langdon said.Silence.	— С молоком, — ответил Лэнгдон. Пауза.
"Sugar?" Teabing made no reply.	— И сахаром? Тибинг не ответил.
Wait! Langdon now recalled the bitter beverage he had been served on his last visit and realized this question was a trick.	Так, погодите-ка! Теперь Лэнгдон вспомнил горьковатую на вкус бурду, которой его угощали здесь во время последнего визита. И понял, что вопрос с подвохом.
"Lemon!" he declared. "Earl Grey with lemon"	— Лимон! — воскликнул он. — Чай "Эрл Грей" с лимоном.
"Indeed." Teabing sounded deeply amused now. "And finally, I must make the most grave of inquiries." Teabing paused and then spoke in a solemn tone. "In which year did a Harvard sculler last outrow an Oxford man at Henley?"	— Поздравляю, — насмешливо ответил Тибинг.— И наконец должен задать самый последний и страшный вопрос. — Он выдержал паузу, потом произнес зловещим и загадочным тоном: — В каком году в последний раз гребец парными веслами из Гарварда обошел такого же гребца из Оксфорда в Хенли?
Langdon had no idea, but he could imagine only one reason the question had been asked.	Лэнгдон понятия не имел, но понимал, что и этот вопрос с подвохом.
"Surely such a travesty has never occurred."	— Да ни в каком, потому что таких состязаний не было вовсе. Щелкнул замок, ворота отворились.
The gate clicked open. "Your heart is true, my friend. You may pass."	— Вы чисты сердцем, мой друг. Можете пройти.

CHAPTER 53	ГЛАВА 53
"Monsieur Vernet!" The night manager of the Depository Bank of Zurich felt relieved to hear the bank president's voice on the phone. "Where did you go, sir? The police are here, everyone is waiting for you!""I have a little problem," the bank president said, sounding distressed. "I need your help right away."	— Месье Берне! — В голосе ночного дежурного Депозитарного банка Цюриха явственно чувствовалось облегчение. Он сразу узнал голос президента по телефону. — Куда вы пропали, сэр? Полиция еще здесь, все ждут только вас!— У меня небольшие проблемы, — ответил президент банка расстроенным тоном.— Нужна ваша помощь, немедленно!
You have more than a little problem, the manager thought. The police had entirely surrounded the bank and were threatening to have the DCPJ captain himself show up with the warrant the bank had demanded. "How can I help you, sir?"	У тебя не одна небольшая проблема, а сразу несколько, подумал дежурный. Полиция окружила банк и угрожала, что скоро пожалует сам капитан судебной полиции с ордером на обыск.— Чем могу помочь, сэр?
"Armored truck number three. I need to find it."	— Бронированная машина номер три. Мне необходимо срочно найти ее.
Puzzled, the manager checked his delivery schedule. "It's here. Downstairs at the loading dock."	Дежурный растерялся и взглянул на расписание доставок.— Она здесь, сэр. Внизу, в погрузочном отсеке гаража.
"Actually, no. The truck was stolen by the two individuals the police are tracking."	— Ничего подобного! Фургон угнали двое типов, которых как раз и разыскивает полиция.
"What? How did they drive out?"	— Что? Но как им удалось выехать?
"I can't go into the specifics on the phone, but we have a situation here that could potentially be extremely unfortunate for the bank."	— Не хочу вдаваться в подробности по телефону, но складывается ситуация, которая может нанести огромный ущерб нашему банку.
"What do you need me to do, sir?"	— Что я должен делать, сэр?
"I'd like you to activate the truck's emergency transponder."	— Я бы хотел, чтобы вы задействовали сигнальное поисковое устройство фургона.

The night manager's eyes moved to the LoJack control box across the room. Like many armored cars, each of the bank's trucks had been equipped with a radio-controlled homing device, which could be activated remotely from the bank. The manager had only used the emergency system once, after a hijacking, and it had worked flawlessly— locating the truck and transmitting the coordinates to the authorities automatically. Tonight, however, the manager had the impression the president was hoping for a bit more prudence. "Sir, you are aware that if I activate the LoJack system, the transponder will simultaneously inform the authorities that we have a problem."	Взгляд ночного дежурного упал на распределительную коробку, находившуюся на другом конце комнаты. Как и большинство бронированных машин, каждый фургон банка был оборудован специальным контрольным устройством слежения, которое можно было привести в действие на расстоянии. Управляющему лишь раз пришлось включить эту сигнальную систему, когда один из фургонов остановили на дороге и угнали. И сработала она, следовало признать, безотказно. Службам безопасности тут же удалось определить местонахождение фургона и передать координаты властям. Впрочем, как чувствовал дежурный, сегодня ситуация складывалась несколько иначе, президент рассчитывал на большую приватность.— А вы знаете, сэр, что если я активирую эту систему, передатчик тут же уведомит власти, что у нас проблема?
Vernet was silent for several seconds. "Yes, I know. Do it anyway. Truck number three. I'll hold. I need the exact location of that truck the instant you have it."	Берне на несколько секунд погрузился в молчание.— Да, я знаю. И все равно выполняйте. Фургон номер три. Я подожду. Мне нужно точно знать, где эта машина. Как только получите, сообщите мне.
"Right away, sir."	— Слушаюсь, сэр.
Thirty seconds later, forty kilometers away, hidden in the undercarriage of the armored truck, a tiny transponder blinked to life.	Тридцать секунд спустя в сорока километрах от банка ожил и замигал спрятанный в шасси бронированного фургона крошечный передатчик.
CHAPTER 54	ГЛАВА 54
As Langdon and Sophie drove the armored truck up the winding, poplar-lined driveway toward the house, Sophie could already feel her muscles relaxing. It was a relief to be off the road, and she could think of few safer places to get their feet under them than this private, gated estate owned by a good-natured foreigner.	Лэнгдон с Софи ехали в фургоне к замку по обсаженной тополями длинной аллее. Наконец-то Софи могла немного расслабиться и вздохнуть спокойно. Какое облегчение знать, что после всех приключений и скитаний тебя ждет радушный прием в имении добродушного и веселого иностранца!
They turned into the sweeping circular driveway, and Chateau Villette came into view on their right. Three stories tall and at least sixty meters long, the edifice had gray stone facing illuminated by outside spotlights. The coarse facade stood in stark juxtaposition to the immaculately landscaped gardens and glassy pond.	Они свернули на круг возле дома, и перед ними предстало Шато Виллет. Трехэтажное здание метров шестидесяти в длину, не меньше, фасад из грубого серого камня освещен специальной наружной подсветкой. Он резко контрастировал с изысканным пейзажем, садами и прудом с зеркальной поверхностью.
The inside lights were just now coming on.	В окнах начал загораться свет.
Rather than driving to the front door, Langdon pulled into a parking area nestled in the evergreens. "No reason to risk being spotted from the road," he said. "Or having Leigh wonder why we arrived in a wrecked armored truck."	Лэнгдон не подъехал, а свернул к главному входу, на специально оборудованную стоянку под сенью вечнозеленых деревьев.— Так меньше риска, что нас заметят с дороги, — объяснил он. — Да и Лью не будет удивляться тому, что мы прибыли на изрядно помятом бронированном фургоне.
Sophie nodded. "What do we do with the cryptex? We probably shouldn't leave it out here, but if Leigh sees it, he'll certainly want to know what it is."	Софи кивнула.— Что делать с криптексом? — спросила она. — Наверное, оставлять его в машине не стоит. Но если Лью увидит, то наверняка захочет знать, что это такое.
"Not to worry," Langdon said, removing his jacket as he stepped out of the car. He wrapped the tweed coat around the box and held the bundle in his arms like a baby.	— Не беспокойтесь, — ответил Лэнгдон. Он снял твидовый пиджак и, выйдя из машины, завернул в него шкатулку. Получился сверток, напоминавший запеленатого младенца.
Sophie looked dubious. "Subtle."	Софи посмотрела с сомнением:— Как-то подозрительно выглядит.
"Teabing never answers his own door; he prefers to make an entrance. I'll find somewhere inside to stash this before he joins us." Langdon paused. "Actually, I should probably warn you before you meet him. Sir Leigh has a sense of	— Сэр Тибинг не из тех, кто открывает гостям двери. Он Любит торжественно обставлять свое появление. Войдем, и я найду, где это спрятать, перед тем как появится хозяин. — Он на секунду

humor that people often find a bit... strange."	умолк. — Вообще-то должен предупредить вас заранее. У сэра Лью весьма своеобразное чувство юмора... которое многие находят странным.
Sophie doubted anything tonight would strike her as strange anymore.	Но Софи сомневалась, чтобы с учетом всех сегодняшних событий что-то еще могло ее удивить.
The pathway to the main entrance was hand-laid cobblestone. It curved to a door of carved oak and cherry with a brass knocker the size of a grapefruit. Before Sophie could grasp the knocker, the door swung open from within.	Тропинка к главному входу была выложена мелкими камешками. Прихотливо извиваясь, она вела прямо к резным дверям из дуба и вишни с медным молотком размером с грейпфрут. Не успела Софи постучать, как двери гостеприимно распахнулись.
A prim and elegant butler stood before them, making final adjustments on the white tie and tuxedo he had apparently just donned. He looked to be about fifty, with refined features and an austere expression that left little doubt he was unamused by their presence here.	Перед ними, поправляя белый галстук и одергивая фалды фрака, стоял подтянутый элегантный дворецкий. На вид ему было лет пятьдесят, черты лица тонкие, породистые. А само выражение этого лица говорило, что он далеко не в восторге от появления гостей в столь поздний час.
"Sir Leigh will be down presently," he declared, his accent thick French. "He is dressing. He prefers not to greet visitors while wearing only a nightshirt. May I take your coat?" He scowled at the bunched-up tweed in Langdon's arms.	— Сэр Лью сейчас спустится, — торжественно объявил он с сильным французским акцентом. — Он одевается. Предпочитает встречать гостей не в ночной сорочке. Позвольте ваш пиджак. — И он кивком указал на твидовый сверток, зажатый под мышкой у Лэнгдона.
"Thank you, I'm fine."	— Благодарю, не стоит беспокойства.
"Of course you are. Right this way, please."	— Как угодно, сэр. Прошу сюда, пожалуйста.
The butler guided them through a lush marble foyer into an exquisitely adorned drawing room, softly lit by tassel-draped Victorian lamps. The air inside smelled antediluvian, regal somehow, with traces of pipe tobacco, tea leaves, cooking sherry, and the earthen aroma of stone architecture. Against the far wall, flanked between two glistening suits of chain mail armor, was a rough-hewn fireplace large enough to roast an ox. Walking to the hearth, the butler knelt and touched a match to a pre-laid arrangement of oak logs and kindling. A fire quickly crackled to life.	Дворецкий провел их через роскошный, отделанный мрамором холл в равно роскошную и элегантную гостиную, мягко освещенную викторианскими лампами с украшенными бахромой абажурами. Здесь приятно пахло мастикой для паркета, трубочным табаком, чайной заваркой, хересом, и к этим ароматам примешивался слабый запах влажной земли, присущий всем сооружениям из камня. У дальней стены, украшенной двумя наборами старинного оружия и доспехов, виднелся камин, тоже выложенный из необработанного камня и такой огромный, что в нем, казалось, можно было зажарить целого быка. Подойдя к камину, дворецкий наклонился и поднес спичку к приготовленной заранее растопке и дубовым поленьям. Огонь сразу же занялся.
The man stood, straightening his jacket. "His master requests that you make yourselves at home." With that, he departed, leaving Langdon and Sophie alone.	Дворецкий выпрямился, одернул фрак.— Хозяин просил передать, чтобы вы чувствовали себя как дома. — С этими словами он удалился, оставив Лэнгдона и Софи наедине.
Sophie wondered which of the fireside antiques she was supposed to sit on—the Renaissance velvet divan, the rustic eagle-claw rocker, or the pair of stone pews that looked like they'd been lifted from some Byzantine temple.	Софи никак не могла решить, куда ей лучше сесть — на бархатный диван в стиле эпохи Ренессанса, деревянную резную качалку с подлокотниками в виде орлиных когтей или же на каменную скамью, коих здесь было две, и каждая, похоже, некогда служила предметом обстановки византийской церкви.
Langdon unwrapped the cryptex from his coat, walked to the velvet divan, and slid the wooden box deep underneath it, well out of sight. Then, shaking out his jacket, he put it back on, smoothed the lapels, and smiled at Sophie as he sat down directly over the stashed treasure.	Лэнгдон развернул сверток, достал шкатулку, подошел к дивану и сунул ее под него, стараясь затолкать как можно глубже. Затем встряхнул пиджак, надел его, расправил лацканы и, улыбнувшись Софи, уселся прямо над тем местом, где было спрятано их сокровище.
The divan it is, Sophie thought, taking a seat beside him.	Что ж, на диван так на диван, подумала Софи и уселась рядом.
As she stared into the growing fire, enjoying the warmth, Sophie had the sensation that her grandfather would have loved this room. The dark wood paneling was bedecked	Глядя на весело пляшущие огоньки пламени в камине, наслаждаясь теплом, Софи вдруг подумала, что деду наверняка бы понравилась эта комната. На стенах,

with Old Master paintings, one of which Sophie recognized as a Poussin, her grandfather's second-favorite painter. On the mantel above the fireplace, an alabaster bust of Isis watched over the room.	отделанных панелями темного дерева, висели картины старых мастеров, в одной из них Софи сразу узнала Пуссена, он у деда был на втором месте после Леонардо. На каминной полке стоял алебастровый бюст богини Исиды. Казалось, она наблюдала за всем, что происходит в комнате.
Beneath the Egyptian goddess, inside the fireplace, two stone gargoyles served as andirons, their mouths gaping to reveal their menacing hollow throats. Gargoyles had always terrified Sophie as a child; that was, until her grandfather cured her of the fear by taking her atop Notre Dame Cathedral in a rainstorm. "Princess, look at these silly creatures," he had told her, pointing to the gargoyle rainspouts with their mouths gushing water. "Do you hear that funny sound in their throats?" Sophie nodded, having to smile at the burping sound of the water gurgling through their throats. "They're gargling," her grandfather told her. "Gargariser! And that's where they get the silly name 'gargoyles.' " Sophie had never again been afraid.	Помимо этой статуэтки камин украшали также две каменные горгульи, они служили подставкой для дров. Пасти грозно ощерены, открывают черные провалы глоток. Ребенком Софи всегда пугалась горгулий; продолжалось это до тех пор, пока дед не привел ее в собор Нотр-Дам во время сильного ливня. Они поднялись на самый верх.— Взгляни на эти маленьких уродцев, Принцесса, — сказал ей дед и указал на знаменитых горгулий, из пастей которых хлестали струи воды. — Слышишь, как журчит вода у них в глотках?Софи кивнула и засмеялась: действительно, вода так смешно булькала в глотках этих странных созданий.— Гур-гур-гур, — сказал дед. — Потому они и получили это имя — горгульи.И больше Софи уже никогда не боялась горгулий.
The fond memory caused Sophie a pang of sadness as the harsh reality of the murder gripped her again. Grand-pere is gone. She pictured the cryptex under the divan and wondered if Leigh Teabing would have any idea how to open it. Or if we even should ask him. Sophie's grandfather's final words had instructed her to find Robert Langdon. He had said nothing about involving anyone else. We needed somewhere to hide, Sophie said, deciding to trust Robert's judgment.	Воспоминания эти навеяли на нее грусть, сердце сжалось при мысли о том, что дед был убит так безжалостно и подло. Дедули больше нет. Потом она представила лежавший под диваном криптекс и усомнилась в том, что Лью Тибинг может придумать, как его открыть. Наверное, лучше и не спрашивать его об этом. Ведь дед в своем последнем послании к ней велел обратиться к Роберту Лэнгдону. Ни словом не упомянул о том, что надо привлекать кого-то еще. Просто нам надо где-то спрятаться, хотя бы на время. И Софи решила, что Лэнгдон был прав, привезя ее сюда.
"Sir Robert!" a voice bellowed somewhere behind them. "I see you travel with a maiden."	— Сэр Роберт! — раздался голос у них за спиной.— Как вижу, вы путешествуете не один, а в обществе прелестной девицы.
Langdon stood up. Sophie jumped to her feet as well. The voice had come from the top of a curled staircase that snaked up to the shadows of the second floor. At the top of the stairs, a form moved in the shadows, only his silhouette visible.	Лэнгдон поднялся. Софи тоже торопливо вскочила на ноги. Голос доносился сверху, с деревянной лестницы с резными перилами, которая вела на второй этаж. Там, наверху, в тени, кто-то двигался, были видны лишь смутные очертания фигуры.
"Good evening," Langdon called up. "Sir Leigh, may I present Sophie Neveu."	— Добрый вечер! — сказал Лэнгдон. — Позвольте представить, сэр Лью, это Софи Невё.
"An honor." Teabing moved into the light.	— Огромная честь для меня. — Тибинг вышел из тени.
"Thank you for having us," Sophie said, now seeing the man wore metal leg braces and used crutches. He was coming down one stair at a time. "I realize it's quite late."	— Спасибо за то, что приняли нас, сэр. — Только теперь Софи разглядела хозяина дома. Да, на ногах металлические скобы, и он медленно спускался по ступенькам на костылях. — Мы приехали так поздно и...
"It is so late, my dear, it's early." He laughed. "Vous n'etes pas Americaine?"	— Не поздно, дорогая моя, скорее рано, — засмеялся он. — Vous n'etes pas Americaine?58
Sophie shook her head. "Parisienne."	Софи покачала головой: — Parisienne59.

"Your English is superb."	— Ваш английский просто великолепен.
"Thank you. I studied at the Royal Holloway."	— Спасибо, сэр. Я училась в Ройял-Холлоуэе.
"So then, that explains it." Teabing hobbled lower through the shadows. "Perhaps Robert told you I schooled just down the road at Oxford." Teabing fixed Langdon with a devilish smile. "Of course, I also applied to Harvard as my safety school."	— Тогда понятно, — протянул Тибинг. — Возможно, Роберт говорил вам, что я преподавал неподалеку оттуда, в Оксфорде. — Тибинг одарил Лэнгдона хитрой улыбкой. — Ну и, разумеется, у меня про запас всегда был Гарвард.
Their host arrived at the bottom of the stairs, appearing to Sophie no more like a knight than Sir Elton John. Portly and ruby-faced, Sir Leigh Teabing had bushy red hair and jovial hazel eyes that seemed to twinkle as he spoke. He wore pleated pants and a roomy silk shirt under a paisley vest. Despite the aluminum braces on his legs, he carried himself with a resilient, vertical dignity that seemed more a by-product of noble ancestry than any kind of conscious effort.	Вот наконец он дошел до конца лестницы, и Софи не могла удержаться от мысли, что он похож на рыцаря не больше, чем сэр Элтон Джон. Дородный краснолицый старик с рыжими волосами и веселыми карими глазками, которые, казалось, подмигивали и щурились при каждом его слове. На нем были панталоны в клеточку и просторная шелковая рубашка, поверх которой красовался жилет в мелкий цветочек. Несмотря на алюминиевые скобы на ногах, держался он прямо, непринужденно и с достоинством, и, возможно, это объяснялось знатным происхождением, а не осознанным усилием.
Teabing arrived and extended a hand to Langdon. "Robert, you've lost weight."	Тибинг протянул руку Лэнгдону:— А вы изрядно потеряли в весе, Роберт.
Langdon grinned. "And you've found some."	— Зато вы прибавили, — усмехнулся Лэнгдон.
Teabing laughed heartily, patting his rotund belly. "Touche. My only carnal pleasures these days seem to be culinary." Turning now to Sophie, he gently took her hand, bowing his head slightly, breathing lightly on her fingers, and diverting his eyes. "M'lady."	Тибинг от души рассмеялся и похлопал себя по круглому животу.— Ничья! Единственное удовольствие, которое теперь могу себе позволить, — это всякие там кулинарные изыски. — Подойдя к Софи, он бережно взял ее за руку, слегка склонил голову набок, подул на пальчики, поцеловал и отвел глаза. — Миледи!
Sophie glanced at Langdon, uncertain whether she'd stepped back in time or into a nuthouse.	Софи покосилась на Лэнгдона, не уверенная, правильно ли себя ведет: стоит ли ей отступить и вырвать руку или не сопротивляться.
The butler who had answered the door now entered carrying a tea service, which he arranged on a table in front of the fireplace.	Дворецкий, отворивший им дверь, вошел в гостиную с подносом и принялся расставлять чайные приборы на столике перед камином.
"This is Remy Legaludec," Teabing said, "my manservant."	— Знакомьтесь, Реми Легалудек, — сказал Тибинг. — Мой верный слуга.
The slender butler gave a stiff nod and disappeared yet again.	Стройный дворецкий коротко кивнул и удалился.
"Remy is Lyonais," Teabing whispered, as if it were an unfortunate disease. "But he does sauces quite nicely."	— Реми у нас лионец, — прошептал Тибинг таким тоном, точно быть лионцем означало иметь какую-то постыдную болезнь. — Но совершенно потрясающе готовит соусы.
Langdon looked amused. "I would have thought you'd import an English staff?"	Это высказывание позабавило Лэнгдона.— А я был уверен, что вы импортируете из Англии и штат прислуги.
"Good heavens, no! I would not wish a British chef on anyone except the French tax collectors." He glanced over at Sophie. "Pardonnez-moi, Mademoiselle Neveu. Please be assured that my distaste for the French extends only to politics and the soccer pitch. Your government steals my money, and your football squad recently humiliated us."	— О Боже, нет, конечно! Врагу бы не пожелал иметь под боком британца шеф-повара. Впрочем, нет, французским налоговикам пожелал бы. — Он взглянул на Софи. — Простите, мадемуазель Невё. Будьте уверены, моя нелюбовь к французам распространяется только на политиков и футболистов. Ваше правительство нагло крадет у меня деньги, а ваша футбольная команда недавно разнесла нашу в пух и прах.

Sophie offered an easy smile.	Софи ответила улыбкой.
Teabing eyed her a moment and then looked at Langdon. "Something has happened. You both look shaken."	Несколько секунд Тибинг изучал ее, затем перевел взгляд на Лэнгдона:— Что-то случилось, да? Вид у вас обоих какой-то растерянный.
Langdon nodded. "We've had an interesting night, Leigh."	Лэнгдон кивнул:— Ночь сегодня выдалась весьма занимательная.
"No doubt. You arrive on my doorstep unannounced in the middle of the night speaking of the Grail. Tell me, is this indeed about the Grail, or did you simply say that because you know it is the lone topic for which I would rouse myself in the middle of the night?"	— Не сомневаюсь. Появляетесь у моих дверей неожиданно, среди ночи, говорите о Граале. Вот что, выкладывайте-ка всю правду. Речь действительно идет о Граале, или вы просто воспользовались этим предлогом, чтобы поднять меня с постели?
A little of both, Sophie thought, picturing the cryptex hidden beneath the couch.	И то и другое, подумала Софи, представив лежавшую под диваном шкатулку с криптексом.
"Leigh," Langdon said, "we'd like to talk to you about the Priory of Sion."	— Лью, — сказал Лэнгдон, — нам хотелось бы поговорить с вами о Приорате Сиона.
Teabing's bushy eyebrows arched with intrigue. "The keepers. So this is indeed about the Grail. You say you come with information? Something new, Robert?"	Пушистые брови Тибинга поползли вверх.— О хранителях? Так, значит, речь и вправду идет о Граале. Вы говорили, у вас есть какая-то информация? Что-то новенькое, да, Роберт?
"Perhaps. We're not quite sure. We might have a better idea if we could get some information from you first."	— Возможно. Мы и сами не до конца уверены. И уверимся, лишь когда получим информацию от вас.
Teabing wagged his finger. "Ever the wily American. A game of quid pro quo. Very well. I am at your service. What is it I can tell you?"	Тибинг шутливо погрозил ему пальцем:— Ну и хитрецы все эти американцы! Правила игры просты: баш на баш. Ну ладно, так и быть. Я к вашим услугам. Что вы хотите знать?
Langdon sighed. "I was hoping you would be kind enough to explain to Ms. Neveu the true nature of the Holy Grail."	Лэнгдон вздохнул:— Будьте столь добры, расскажите мисс Невё об истинной природе чаши Грааля.
Teabing looked stunned. "She doesn't know?”	Тибинг изумился:— А разве она не знает?
Langdon shook his head.The smile that grew on Teabing's face was almost obscene. "Robert, you've brought me a virgin?”	Лэнгдон отрицательно помотал головой. Тибинг ответил ему почти плотоядной улыбкой:— Получается, вы привели мне в дом девственницу, так, что ли, Роберт?
Langdon winced, glancing at Sophie. "Virgin is the term Grail enthusiasts use to describe anyone who has never heard the true Grail story."	Лэнгдон поморщился, покосился на Софи и пояснил: — Так энтузиасты Грааля называют любого, кто ни разу не слышал о его истинной истории.
Teabing turned eagerly to Sophie. "How much do you know, my dear?"	Тибинг обратился к Софи:— Но что вы об этом знаете, моя дорогая?
Sophie quickly outlined what Langdon had explained earlier—the Priory of Sion, the Knights Templar, the Sangreal documents, and the Holy Grail, which many claimed was not a cup... but rather something far more powerful.	Софи вкратце поведала о том, что совсем недавно узнала от Лэнгдона, — о Приорате Сиона, об ордене тамплиеров, о документах Сангрил и чаше Грааля, которую многие считают вовсе не чашей, а чем-то гораздо более важным.
"That's all?" Teabing fired Langdon a scandalous look. "Robert, I thought you were a gentleman. You've robbed her of the climax!"	— И это все? — Тибинг укоризненно покосился на Лэнгдона. — Ах, Роберт! А я всегда считал вас истинным джентльменом! Вы не сказали этой очаровательной девушке самого главного! Лишили, так сказать, кульминации.
"I know, I thought perhaps you and I could..." Langdon apparently decided the unseemly metaphor had gone far enough.	— Знаю. Просто подумал, может, лучше мы вместе... — Тут Лэнгдон умолк, опасаясь, что метафора может зайти слишком далеко.
Teabing already had Sophie locked in his twinkling gaze. "You are a Grail virgin, my dear. And trust me, you will never forget your first time."	Но Тибинг уже весело и заговорщицки подмигивал Софи, а та не сводила с него завороженных глаз.— Итак, вы девственница Грааля, моя дорогая. Можете мне поверить, вы всегда будете помнить, как потеряли невинность!

CHAPTER 55

ГЛАВА 55

Seated on the divan beside Langdon, Sophie drank her tea and ate a scone, feeling the welcome effects of caffeine and food. Sir Leigh Teabing was beaming as he awkwardly paced before the open fire, his leg braces clicking on the stone hearth.	Усевшись на диван рядом с Лэнгдоном, Софи пила чай и ела ячменные лепешки. Только сейчас она поняла, как устала и проголодалась. Сэр Тибинг, лучась улыбкой, расхаживал перед камином, время от времени задевая железной скобой за каменную плиту под очагом.
"The Holy Grail," Teabing said, his voice sermonic. "Most people ask me only where it is. I fear that is a question I may never answer." He turned and looked directly at Sophie. "However... the far more relevant question is this: What is the Holy Grail?"	— Чаша Грааля! — торжественно начал он свою речь. — Большинство людей спрашивают меня только об одном — где она находится? Боюсь, на этот вопрос я никогда не смогу ответить. — Он повернулся и взглянул Софи прямо в глаза. — Куда более уместным кажется мне другой вопрос. А именно: что это такое, чаша Грааля?
Sophie sensed a rising air of academic anticipation now in both of her male companions.	Софи почти физически ощутила, как нарастают у ее собеседников нетерпение и азарт, свойственные лишь истинным ученым.
"To fully understand the Grail," Teabing continued, "we must first understand the Bible. How well do you know the New Testament?"	— Чтобы понять, что такое Грааль, — продолжал Тибинг, — следует прежде всего понять Библию. Скажите, насколько хорошо вы знаете Новый Завет?
Sophie shrugged. "Not at all, really. I was raised by a man who worshipped Leonardo da Vinci."	Софи пожала плечами:— Боюсь, что вовсе не знаю. Меня воспитывал человек, боготворивший Леонардо да Винчи.
Teabing looked both startled and pleased. "An enlightened soul. Superb! Then you must be aware that Leonardo was one of the keepers of the secret of the Holy Grail. And he hid clues in his art."	Тибинг удивился и обрадовался одновременно:— Просвещенная душа! Замечательно! Тогда вы должны знать, что Леонардо был одним из хранителей тайны Грааля. И ключи к этой тайне мы находим в его искусстве.
"Robert told me as much, yes."	— Роберт говорил мне то же самое.
"And Da Vinci's views on the New Testament?"	— Ну а о взглядах да Винчи на Новый Завет?
"I have no idea."	— Об этом не знаю.
Teabing's eyes turned mirthful as he motioned to the bookshelf across the room. "Robert, would you mind? On the bottom shelf. La Storia di Leonardo."	Тибинг взглянул на книжные полки в другом конце комнаты. — Не будете ли так любезны, Роберт? На самой нижней полке. "La Storia di Leonardo".
Langdon went across the room, found a large art book, and brought it back, setting it down on the table between them. Twisting the book to face Sophie, Teabing flipped open the heavy cover and pointed inside the rear cover to a series of quotations. "From Da Vinci's notebook on polemics and speculation," Teabing said, indicating one quote in particular. "I think you'll find this relevant to our discussion."	Лэнгдон подошел к полкам, нашел большой альбом по искусству, принес и положил на журнальный столик. Повернув книгу лицевой стороной к Софи, Тибинг открыл ее и указал на внутренний клапан суперобложки, где были напечатаны цитаты.— "Из заметок да Винчи по искусству полемики и рассуждений", — прочел он. — Думаю, вот эта как нельзя лучше характеризует суть нашего разговора.
Sophie read the words.	И Софи прочитала:
Many have made a trade of delusions	Многие спекулируют на заблуждениях
and false miracles, deceiving the stupid multitude.	и ложных чудесах, обманывая глупое большинство.
—LEONARDO DA VINCI	ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
"Here's another," Teabing said, pointing to a different quote.	— А вот еще! — воскликнул сэр Тибинг и указал на другую цитату:
Blinding ignorance does mislead us.	Слепое невежество сбивает нас с пути.
O! Wretched mortals, open your eyes!	О! Жалкие смертные, раскройте глаза!
—LEONARDO DA VINCI	ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
Sophie felt a little chill. "Da Vinci is talking about the Bible?"	Софи пробрал легкий озноб.— Да Винчи говорит о Библии? Тибинг кивнул:
Teabing nodded. "Leonardo's feelings about the Bible relate directly to the Holy Grail. In fact, Da Vinci painted the true Grail, which I will show you momentarily, but first we must speak of the Bible." Teabing smiled. "And everything you need to know about the Bible can be summed up by the great canon doctor Martyn Percy." Teabing cleared his throat and declared, "The Bible did not arrive by fax from heaven."	— К Библии он относился примерно так же, как и к чаше Грааля. Вообще-то да Винчи написал настоящий Грааль, вскоре я покажу вам эту картину, но сперва поговорим о Библии. А все, что вам надо о ней знать, суммировал великий каноник, доктор теологических наук Мартин Перси. — Тут Тибинг откашлялся и процитировал: — "Библия не прислана к нам с небес по факсу".

"I beg your pardon?"	— Простите, не поняла?
"The Bible is a product of man, my dear. Not of God. The Bible did not fall magically from the clouds. Man created it as a historical record of tumultuous times, and it has evolved through countless translations, additions, and revisions. History has never had a definitive version of the book."	— Библия — это творение человека, моя дорогая, а вовсе не Бога. Библия не свалилась с небес нам на головы. Человек создал эту историческую хронику смутных времен, а затеи она прошла бесчисленное количество переводов, дополнений и переделок. В истории никогда не существовало подлинного варианта этой книги.
"Okay."	— Ясно.
"Jesus Christ was a historical figure of staggering influence, perhaps the most enigmatic and inspirational leader the world has ever seen. As the prophesied Messiah, Jesus toppled kings, inspired millions, and founded new philosophies. As a descendant of the lines of King Solomon and King David, Jesus possessed a rightful claim to the throne of the King of the Jews. Understandably, His life was recorded by thousands of followers across the land." Teabing paused to sip his tea and then placed the cup back on the mantel. "More than eighty gospels were considered for the New Testament, and yet only a relative few were chosen for inclusion—Matthew, Mark, Luke, and John among them.	— Иисус Христос был исторической фигурой, обладавшей огромным влиянием. Возможно, это самый загадочный и харизматический лидер, которого видел мир. Как и было предсказано Мессией, Иисус свергал царей, вдохновлял миллионы людей, явился родоначальником новых философий. Потомок царя Соломона и царя Давида, Иисус имел полное право претендовать на трон властителя евреев. Его жизнь была описана тысячами последователей по всему миру, что и понятно. — Тибинг сделал паузу, отпил глоток чая, вернул чашку на каминную полку. — Для включения в Новый Завет рассматривались свыше восьмидесяти Евангелий, но лишь несколько удостоились чести быть представленными в этой книге, в том числе от Матфея, Марка, Луки, Иоанна.
"Who chose which gospels to include?" Sophie asked.	— Но кто же решал, какое Евангелие выбрать? — спросила Софи.
"Aha!" Teabing burst in with enthusiasm. "The fundamental irony of Christianity! The Bible, as we know it today, was collated by the pagan Roman emperor Constantine the Great."	— Ага! — Тибинг излучал энтузиазм. — Вот в чем кроется ирония! Вот что уязвляет христиан! Библия, как мы теперь знаем, была составлена из различных источников язычником, римским императором Константином Великим.
"I thought Constantine was a Christian," Sophie said.	— А я думала, Константин был христианином, — сказала Софи.
"Hardly," Teabing scoffed. "He was a lifelong pagan who was baptized on his deathbed, too weak to protest. In Constantine's day, Rome's official religion was sun worship—the cult of Sol Invictus, or the Invincible Sun—and Constantine was its head priest. Unfortunately for him, a growing religious turmoil was gripping Rome. Three centuries after the crucifixion of Jesus Christ, Christ's followers had multiplied exponentially. Christians and pagans began warring, and the conflict grew to such proportions that it threatened to rend Rome in two. Constantine decided something had to be done. In 325 A.D., he decided to unify Rome under a single religion. Christianity."	— Едва ли, — покачал головой Тибинг. — Он всю жизнь прожил язычником, и крестили его только на смертном одре, когда он был слишком слаб, чтоб протестовать. В дни Константина официальной религией Рима было поклонение Солнцу. Культ Sol Invictus, или Непобедимого Солнца, и Константин был главным священником. К несчастью для него, Римскую империю в те времена охватили беспорядки на религиозной почве. Через три столетия после распятия Иисуса Христа на кресте число его последователей неизмеримо возросло. Христиане воевали с язычниками, и конфликт настолько разросся, что Риму угрожал раскол на два отдельных государства. Константин понимал, что надо как-то спасать ситуацию. И вот в 325 году нашей эры он решил объединить Рим под знаменем одной религии. А именно — христианства.
Sophie was surprised. "Why would a pagan emperor choose Christianity as the official religion?"	Софи удивилась:— Но что заставило императора-язычника выбрать государственной религией христианство?
Teabing chuckled. "Constantine was a very good businessman. He could see that Christianity was on the rise,	Тибинг усмехнулся:— Константин был весьма неплохим стратегом. Он

and he simply backed the winning horse. Historians still marvel at the brilliance with which Constantine converted the sun-worshipping pagans to Christianity. By fusing pagan symbols, dates, and rituals into the growing Christian tradition, he created a kind of hybrid religion that was acceptable to both parties."	понимал, что христианство находится на подъеме, и просто сделал ставку на фаворита. Историки до сих пор восхищаются умением, с которым Константин обратил язычников, приверженцев культа Солнца, в христианство. Он ввел языческие символы, даты и ритуалы в развивающуюся христианскую традицию и создал некое подобие религиозного гибрида, приемлемого для обеих сторон.
"Transmogrification," Langdon said. "The vestiges of pagan religion in Christian symbology are undeniable. Egyptian sun disks became the halos of Catholic saints. Pictograms of Isis nursing her miraculously conceived son Horus became the blueprint for our modern images of the Virgin Mary nursing Baby Jesus. And virtually all the elements of the Catholic ritual—the miter, the altar, the doxology, and communion, the act of "God-eating"—were taken directly from earlier pagan mystery religions."	— Поразительная метаморфоза! — подхватил Лэнгдон. — Налицо рудименты языческой религии в христианской символике. Египетские солнечные диски превратились в нимбы католических святых. Пиктограммы богини Исиды, баюкающей своего чудесным образом зачатого сына Г ора, стали образчиком образов Девы Марии с младенцем Иисусом на руках. Ну и все элементы католического ритуала — митра, алтарь, славословие, причастие, поедание "тела Христова", наконец, — были непосредственно позаимствованы из более ранних языческих религий.
Teabing groaned. "Don't get a symbologist started on Christian icons. Nothing in Christianity is original. The pre-Christian God Mithras—called the Son of God and the Light of the World—was born on December 25, died, was buried in a rock tomb, and then resurrected in three days. By the way, December 25 is also the birthday of Osiris, Adonis, and Dionysus. The newborn Krishna was presented with gold, frankincense, and myrrh. Even Christianity's weekly holy day was stolen from the pagans."	Тибинг издал жалобный стон:— Ну все, пошло-поехало! Стоит символисту заговорить о христианских иконах, и его уже не остановить! В христианстве все заимствовано. Дохристианский бог Митра, его еще называли сыном Солнца и Светочем Мира, родился 25 декабря, был похоронен в склепе на склоне горы и ровно через три дня воскрес. Кстати, 25 декабря является также днем рождения Осириса, Адониса и Диониса. Новорожденного Кришну одарили золотом, ладаном и миррой. Даже священный для христиан день недели был позаимствован у язычников.
"What do you mean?"	— Как это? — спросила Софи.
"Originally," Langdon said, "Christianity honored the Jewish Sabbath of Saturday, but Constantine shifted it to coincide with the pagan's veneration day of the sun." He paused, grinning. "To this day, most churchgoers attend services on Sunday morning with no idea that they are there on account of the pagan sun god's weekly tribute—Sunday."	— Вообще-то изначально христиане считали таким днем еврейский шаббат — субботу, но Константин сдвинул его в пользу почитаемого язычниками дня Солнца, — сказал Лэнгдон и усмехнулся. — По сей день большинство прихожан посещают службу в воскресенье утром и понятия не имеют о том, что находятся здесь по той же причине, что и язычники, — отдать дань уважения дню бога Солнца. А это кроется в самом названии воскресенья — Sunday.
Sophie's head was spinning. "And all of this relates to the Grail?"	У Софи голова пошла кругом.— Ну а какое все это имеет отношение к Граалю?
"Indeed," Teabing said. "Stay with me. During this fusion of religions, Constantine needed to strengthen the new Christian tradition, and held a famous ecumenical gathering known as the Council of Nicaea."Sophie had heard of it only insofar as its being the birthplace of the Nicene Creed."At this gathering," Teabing said, "many aspects of Christianity were debated and voted upon—the date of Easter, the role of the bishops, the administration of sacraments, and, of course, the divinity of Jesus."	— Вот именно, — кивнул сэр Тибинг. — Слушайте лучше меня. Во времена слияния двух религий Константину нужно было укрепить новую христианскую традицию, и он созвал знаменитый Вселенский собор. На этом собрании обсуждались, принимались и отвергались многие аспекты христианства — дата Пасхи, роль епископов, церковные таинства и, разумеется, божественность самого Иисуса Христа.
"I don't follow. His divinity?"	— Что-то я не совсем понимаю, — с недоумением нахмурилась Софи. — Божественность Иисуса?..
"My dear," Teabing declared, "until that moment in history, Jesus was viewed by His followers as a mortal prophet... a great and powerful man, but a man nonetheless. A mortal."	— Моя дорогая, — торжественно объявил Тибинг,— до этого исторического момента Иисус рассматривался Его последователями как смертный пророк... человек, безусловно, великий и влиятельный, но всего лишь человек. Простой

	смертный.
"Not the Son of God?"	— Не сын Бога?
"Right," Teabing said. "Jesus' establishment as 'the Son of God' was officially proposed and voted on by the Council of Nicaea."	— Да! — радостно воскликнул Тибинг. — Только на этом Вселенском соборе Христос был провозглашен и официально признан Сыном Божиим. В результате голосования.
"Hold on. You're saying Jesus' divinity was the result of a vote?"	— Погодите. Вы что же, хотите сказать, что божественная сущность Иисуса стала результатом голосования?
"A relatively close vote at that," Teabing added. "Nonetheless, establishing Christ's divinity was critical to the further unification of the Roman empire and to the new Vatican power base. By officially endorsing Jesus as the Son of God, Constantine turned Jesus into a deity who existed beyond the scope of the human world, an entity whose power was unchallengeable. This not only precluded further pagan challenges to Christianity, but now the followers of Christ were able to redeem themselves only via the established sacred channel—the Roman Catholic Church."	— Причем выиграл Он лишь с небольшим преимуществом голосов, — сказал сэр Тибинг. — Однако подтверждение божественной сущности Иисуса стало определяющим моментом в дальнейшем развитии Римской империи, и именно на этой основе зиждилась затем власть Ватикана. Официально провозгласив Иисуса Сыном Божьим, Константин тем самым превратил Его в божество, существующее как бы вне мира людей, чья власть над ними вечна и незыблема. Это не только предотвращало дальнейшие выпады язычников против христианства, но и позволяло последователям Христа искать спасение души лишь через один-единственный официально утвержденный канал — Римскую католическую церковь.
Sophie glanced at Langdon, and he gave her a soft nod of concurrence.	Софи вопросительно взглянула на Лэнгдона, тот кивком подтвердил, что согласен с умозаключениями Тибинга.
"It was all about power," Teabing continued. "Christ as Messiah was critical to the functioning of Church and state. Many scholars claim that the early Church literally stole Jesus from His original followers, hijacking His human message, shrouding it in an impenetrable cloak of divinity, and using it to expand their own power. I've written several books on the topic."	— А делалось все это исключительно ради власти,— продолжил тот. — Христос как Мессия угрожал самому существованию Церкви и государства. По мнению многих ученых, ранняя Церковь украла Христа у Его последователей в прямом смысле этого слова, отняла у Него человечность, затуманила Его образ, обрядив в непроницаемый плащ божественности. И использовала все это лишь с одной целью — расширить и укрепить свою власть. Я сам написал несколько книг на эту тему.
"And I assume devout Christians send you hate mail on a daily basis?""Why would they?" Teabing countered. "The vast majority of educated Christians know the history of their faith. Jesus was indeed a great and powerful man. Constantine's underhanded political maneuvers don't diminish the majesty of Christ's life. Nobody is saying Christ was a fraud, or denying that He walked the earth and inspired millions to better lives. All we are saying is that Constantine took advantage of Christ's substantial influence and importance. And in doing so, he shaped the face of Christianity as we know it today."	— И, как я полагаю, так называемые истинные христиане до сих пор забрасывают вас гневными письмами?— С чего бы это? — возразил Тибинг. — Большинство образованных христиан знакомы с историей своей веры. Иисус действительно был великим и очень сильным человеком. И все это политиканское маневрирование Константина никак не преуменьшает величия жизни Христа. Никто не может сказать, что Христос был обманщиком, никто не отрицает, что Он две тысячи лет назад ходил по этой земле и вдохновлял миллионы людей, призывая их к лучшей жизни. Мы всего лишь утверждаем, что Константин использовал огромное влияние и значимость Христа в своих целях. И таким образом сформировал основы известного нам на сегодняшний день христианства.
Sophie glanced at the art book before her, eager to move on and see the Da Vinci painting of the Holy Grail.	Софи покосилась на книгу, лежавшую перед ней на столе. Ей не терпелось услышать продолжение, увидеть, как да Винчи изобразил чашу Грааля.
"The twist is this," Teabing said, talking faster now. "Because Constantine upgraded Jesus' status almost four centuries after Jesus' death, thousands of documents already existed chronicling His life as a	— Но тут существовал один подвох, — продолжил свое повествование Тибинг. — Поскольку Константин поднял статус Христа почти через четыреста лет после смерти

mortal man. To rewrite the history books, Constantine knew he would need a bold stroke. From this sprang the most profound moment in Christian history." Teabing paused, eyeing Sophie. "Constantine commissioned and financed a new Bible, which omitted those gospels that spoke of Christ's human traits and embellished those gospels that made Him godlike. The earlier gospels were outlawed, gathered up, and burned."	последнего, успели накопиться тысячи документов, хроник жизни великого человека, где Он описывался как простой смертный. Константин понимал, что следует переписать эти исторические книги. Именно тогда и возник самый значимый момент в истории христианства. — Не сводя глаз с Софи, Тибинг выдержал многозначительную паузу, затем продолжил: — Константин финансировал написание новой Библии, куда не входили бы Евангелия, говорившие о человеческих чертах Христа, а включались те, где подчеркивалась божественная Его сущность. Все более ранние Евангелия были объявлены вне закона, затем собраны и сожжены на кострах.
"An interesting note," Langdon added. "Anyone who chose the forbidden gospels over Constantine's version was deemed a heretic. The word heretic derives from that moment in history. The Latin word haereticus means 'choice.' Those who 'chose' the original history of Christ were the world's first heretics."	— Одно любопытное замечание, — вставил Лэнгдон. — Любой, кто предпочитал запрещенные Константином версии Евангелия, объявлялся еретиком. Само слово "еретик" происходит от латинского "haereticus", что означает "выбор". Тот, кто выбрал изначальную историю Христа, и стал первым в мире "еретиком".
"Fortunately for historians," Teabing said, "some of the gospels that Constantine attempted to eradicate managed to survive. The Dead Sea Scrolls were found in the 1950s hidden in a cave near Qumran in the Judean desert. And, of course, the Coptic Scrolls in 1945 at Nag Hammadi. In addition to telling the true Grail story, these documents speak of Christ's ministry in very human terms. Of course, the Vatican, in keeping with their tradition of misinformation, tried very hard to suppress the release of these scrolls. And why wouldn't they? The scrolls highlight glaring historical discrepancies and fabrications, clearly confirming that the modern Bible was compiled and edited by men who possessed a political agenda—to promote the divinity of the man Jesus Christ and use His influence to solidify their own power base."	— К несчастью для историков, — продолжил Тибинг, — некоторые Евангелия из тех, что приказал уничтожить Константин, уцелели. Так, в 1950 году в пещере неподалеку от Кум-рана были найдены Свитки Мертвого моря. А незадолго до этого, в 1945-м, Коптские свитки, их нашли в Наг-Хаммади. В этих документах рассказывалась не только истинная история Грааля, они повествовали о пастырской роли Христа с чисто светской точки зрения. И разумеется, Ватикан, в худших своих традициях дезинформации, стремился пресечь распространение этих свитков. Что в общем-то и понятно. Ведь свитки эти позволяли выявить исторические расхождения и подтасовки, служили подтверждением тому, что к созданию новой Библии приложил руку политикан, стремившийся обожествить человека Иисуса Христа и использовать Его авторитет для укрепления собственной власти.
"And yet," Langdon countered, "it's important to remember that the modern Church's desire to suppress these documents comes from a sincere belief in their established view of Christ. The Vatican is made up of deeply pious men who truly believe these contrary documents could only be false testimony."	— И все же, — возразил Лэнгдон, — как мне кажется, важно помнить о том, что желание нынешней Церкви предотвратить широкое хождение этих документов происходит из искренней веры в правильность и непогрешимость устоявшихся взглядов на Христа. В Ватикане собрались глубоко верующие люди, убежденные, что эти противоречивые документы могут оказаться фальшивкой.
Teabing chuckled as he eased himself into a chair opposite Sophie. "As you can see, our professor has a far softer heart for Rome than I do. Nonetheless, he is correct about the modern clergy believing these opposing documents are false testimony. That's understandable. Constantine's Bible has been their truth for ages. Nobody is more indoctrinated than the indoctrinator."	Тибинг усмехнулся и опустился в глубокое кресло напротив Софи.— Как видите, дорогая, наш профессор гораздо мягче и снисходительнее относится к Риму, нежели я. И тем не менее он прав, говоря о том, что современные церковники искренне убеждены во вредности и ошибочности этих документов. Это и понятно. Ведь на протяжении долгих веков Библия Константина была для них истиной в последней инстанции. Нет на свете более внушаемых людей, чем те, кто призван внушать.

"What he means," Langdon said, "is that we worship the gods of our fathers."	— Он просто хочет сказать, — вставил Лэнгдон, — что мы поклоняемся богам наших отцов.
"What I mean," Teabing countered, "is that almost everything our fathers taught us about Christ is false. As are the stories about the Holy Grail."	— Я просто хочу сказать, — возразил Тибинг, — что почти все, чему учили нас отцы о Христе, есть ложь и фальшивка. Как и все эти россказни о чаше Грааля.
Sophie looked again at the Da Vinci quote before her. Blinding ignorance does mislead us. O! Wretched mortals, open your eyes!	Софи перевела взгляд на цитату да Винчи. "Слепое невежество сбивает нас с пути. О! Жалкие смертные, раскройте глаза!" Тибинг потянулся к книге и начал перелистывать ее.
Teabing reached for the book and flipped toward the center. "And finally, before I show you Da Vinci's paintings of the Holy Grail, I'd like you to take a quick look at this." He opened the book to a colorful graphic that spanned both full pages. "I assume you recognize this fresco?"	— И наконец, прежде чем я покажу вам рисунок да Винчи с изображением Грааля, хотел бы, чтоб вы взглянули на это. — Он открыл альбом с цветной иллюстрацией на развороте. — Вы, разумеется, узнаете эту фреску?
He's kidding, right? Sophie was staring at the most famous fresco of all time—The Last Supper—Da Vinci's legendary painting from the wall of Santa Maria delle Grazie near Milan. The decaying fresco portrayed Jesus and His disciples at the moment that Jesus announced one of them would betray Him. "I know the fresco, yes."	Да он никак шутит! Софи смотрела на самую знаменитую фреску всех времен — "Тайная вечеря". Легендарная роспись, которой да Винчи украсил стену собора Санта-Мария дела Г рацие неподалеку от Милана. На ней был изображен Христос со своими учениками. Он объявлял о том, что кто-то из них предал Его.— Да, конечно, мне хорошо знакома эта фреска.
"Then perhaps you would indulge me this little game? Close your eyes if you would."	— Тогда, может, вы согласитесь сыграть со мной в одну игру? Закройте глаза на минутку.
Uncertain, Sophie closed her eyes.	Софи несколько растерялась, но закрыла глаза.
"Where is Jesus sitting?" Teabing asked.	— Где сидит Иисус? — спросил Тибинг.
"In the center."	— В центре.
"Good. And what food are He and His disciples breaking and eating?"	— Отлично! А что за пищу преломляют и едят Христос и Его ученики?
"Bread." Obviously.	— Хлеб. — Это же очевидно!
"Superb. And what drink?"	— Прекрасно. А что пьют?
"Wine. They drank wine."	— Вино. Они пьют вино.
"Great. And one final question. How many wineglasses are on the table?"	— Замечательно, просто великолепно. Ну и, наконец, последний вопрос. Сколько на столе бокалов для вина?
Sophie paused, realizing it was the trick question. And after dinner, Jesus took the cup of wine, sharing it with His disciples. "One cup," she said. "The chalice." The Cup of Christ. The Holy Grail. "Jesus passed a single chalice of wine, just as modern Christians do at communion."	Софи задумалась, понимая, что это вопрос с подвохом. А после трапезы Христос взял чашу с вином и разделил ее со своими учениками.— Одна чаша, — ответила она. — Сосуд. Чаша Христова. Христос передавал из рук в руки один-единственный сосуд с вином, как бы подчеркивая тем самым, что все христиане должны объединиться.
Teabing sighed. "Open your eyes."	Тибинг вздохнул.— А теперь откройте глаза.
She did. Teabing was grinning smugly. Sophie looked down at the painting, seeing to her astonishment that everyone at the table had a glass of wine, including Christ. Thirteen cups. Moreover, the cups were tiny, stemless, and made of glass. There was no chalice in the painting. No Holy Grail.	Она повиновалась. Тибинг загадочно улыбался. Софи взглянула на иллюстрацию и, к своему изумлению, обнаружила, что у каждого за столом была чаша с вином, в том числе и у Христа. Тринадцать чаш. Мало того, все они были маленькие, без ножки и сделаны из стекла. Никакого особенного сосуда на картине не оказалось. Никакой чаши Грааля.
Teabing's eyes twinkled. "A bit strange, don't you think, considering that both the Bible and our standard Grail legend celebrate this moment as the definitive arrival of the Holy Grail. Oddly, Da Vinci appears to have forgotten to paint the Cup of Christ."	Тибинг хитро сощурился:— Немного странно, вам не кажется, что в Библии и наиболее распространенных легендах этот момент связывают с появлением чаши Грааля? А да Винчи словно забыл об этом и такую чашу не нарисовал.

"Surely art scholars must have noted that."	— Уверена, искусствоведы должны были это заметить.
"You will be shocked to learn what anomalies Da Vinci included here that most scholars either do not see or simply choose to ignore. This fresco, in fact, is the entire key to the Holy Grail mystery. Da Vinci lays it all out in the open in The Last Supper"	— Вы удивитесь, узнав, что некоторые странности в рисунках и картинах Леонардо сознательно обходились учеными и искусствоведами. А что касается этой фрески, то она и есть ключик пониманию тайны Грааля. И в "Тайной вечере" да Винчи он перед нами словно на ладони.
Sophie scanned the work eagerly. "Does this fresco tell us what the Grail really is?"	Софи впилась взглядом в иллюстрацию.— Так, получается, эта фреска говорит нам, что на самом деле представляет собой чаша Грааля?
"Not what it is," Teabing whispered. "But rather who it is. The Holy Grail is not a thing. It is, in fact... aperson"	— Не что, — прошептал в ответ Тибинг. — Скорее кто. Дело в том, что Грааль никакой не предмет. На самом деле это... лицо вполне одушевленное.

CHAPTER 56	ГЛАВА 56
Sophie stared at Teabing a long moment and then turned to Langdon. "The Holy Grail is a person?"	Софи изумленно смотрела на Тибинга, затем перевела взгляд на Лэнгдона:— Святой Грааль — это человек?
Langdon nodded. "A woman, in fact." From the blank look on Sophie's face, Langdon could tell they had already lost her. He recalled having a similar reaction the first time he heard the statement. It was not until he understood the symbology behind the Grail that the feminine connection became clear.	Лэнгдон кивнул:— Да, женщина.Судя по выражению лица Софи, она категорически отказывалась в это верить. Что ж, и у него самого была в точности такая же реакция, когда он впервые услышал об этом. Лишь позже, поняв скрытую за Граалем символику, он уверовал в эту теорию.
Teabing apparently had a similar thought. "Robert, perhaps this is the moment for the symbologist to clarify?" He went to a nearby end table, found a piece of paper, and laid it in front of Langdon.	Тибинг словно прочитал его мысли.— Возможно, пришел черед символиста объяснить нам кое-что? — Подойдя к столу, он взял чистый лист бумаги и положил его перед Лэнгдоном.
Langdon pulled a pen from his pocket. "Sophie, are you familiar with the modern icons for male and female?" He drew the common male symbol and female symbol .	Тот достал из кармана авторучку.— Софи, вам наверняка должны быть знакомы современные символы, обозначающие мужское и женское начала. — И он нарисовал известные всем мужской символ ? и женский +.
"Of course," she said.	— Да, конечно, — кивнула она.
"These," he said quietly, "are not the original symbols for male and female. Many people incorrectly assume the male symbol is derived from a shield and spear, while the female symbol represents a mirror reflecting beauty. In fact, the symbols originated as ancient astronomical symbols for the planet-god Mars and planet-goddess Venus. The original symbols are far simpler." Langdon drew another icon on the paper.	— Изначально, — продолжил он, — мужское и женское начала изображались совсем другими символами. Многие люди ошибочно думают, что мужской символ произошел от щита и копья, а женский представляет собой не что иное, как зеркало, где отражается красота. Но на самом деле символы эти происходят от древних астрономических обозначений божественной планеты Марс и планеты Венера. И Лэнгдон изобразил на листе бумаги еще один знак.
Z4	/ч
"This symbol is the original icon for male," he told her. "A rudimentary phallus."	— Этот символ изначально обозначал мужчину, — сказал он Софи. — Напоминает рудиментарный фаллос.
"Quite to the point," Sophie said.	— Вот именно, — согласилась с ним Софи.
"As it were," Teabing added.	— Так оно и было, — подтвердил Тибинг. Лэнгдон продолжил:
Langdon went on. "This icon is formally known as the blade, and it represents aggression and manhood. In fact, this exact phallus symbol is still used today on modern military uniforms to denote rank."	— Символ этот известен под названием клинок, или меч, и призван подчеркивать агрессивность и мужественность. Кстати, этот же похожий на фаллос символ до сих пор используется в

	шевронах военной формы для обозначения чина.
"Indeed." Teabing grinned. "The more penises you have, the higher your rank. Boys will be boys."	— Да уж! — усмехнулся Тибинг. — Чем больше у тебя пенисов, тем выше твой чин. Парни — они всегда парни.
Langdon winced. "Moving on, the female symbol, as you might imagine, is the exact opposite." He drew another symbol on the page. "This is called the chalice."	Лэнгдон едва заметно поморщился.— Как можно заметить, женский символ являет полную противоположность мужскому. — Он изобразил на листке еще один знак. — И этот символ получил название сосуд.
Sophie glanced up, looking surprised.	Софи удивленно взглянула на него. Лэнгдон понял, что ей удалось уловить связь.
Langdon could see she had made the connection."The chalice," he said, "resembles a cup or vessel, and more important, it resembles the shape of a woman's womb. This symbol communicates femininity, womanhood, and fertility." Langdon looked directly at her now. "Sophie, legend tells us the Holy Grail is a chalice—a cup. But the Grail's description as a chalice is actually an allegory to protect the true nature of the Holy Grail. That is to say, the legend uses the chalice as a metaphor for something far more important."	— Сосуд, — продолжил он, — напоминает чашу или вазу, но, что гораздо важнее, лоно женщины. Символ этот призван подчеркивать женское начало, женственность, плодородие. — Теперь Лэнгдон смотрел прямо ей в глаза. — Так вот, Софи, легенда говорит о том, что святой Грааль есть не что иное, как сосуд, чаша. Но это описание Грааля, упор на сходство с сосудом, — на самом деле аллегория, призванная защитить тайну истинной природы Грааля. Иными словами, легенда использует сосуд в качестве метафоры. А за этой метафорой стоит нечто более значимое.
"A woman," Sophie said.	— Женщина, — сказала Софи.
"Exactly." Langdon smiled. "The Grail is literally the ancient symbol for womanhood, and the Holy Grail represents the sacred feminine and the goddess, which of course has now been lost, virtually eliminated by the Church. The power of the female and her ability to produce life was once very sacred, but it posed a threat to the rise of the predominantly male Church, and so the sacred feminine was demonized and called unclean. It was man, not God, who created the concept of 'original sin,' whereby Eve tasted of the apple and caused the downfall of the human race. Woman, once the sacred giver of life, was now the enemy."	— Именно! — Лэнгдон улыбнулся. — Грааль есть не что иное, как древний символ женственности, он символизирует священное женское начало и богиню. Но со временем, как вы понимаете, значение это было утрачено, и тут уж на славу постаралась Церковь. Власть женщины, ее способность дарить жизнь, некогда считалась священной. Но она представляла угрозу подъему и возвышению новой Церкви, где всегда доминировал мужской образ, главенствовало мужское начало. И вот церковники стали демонизировать священное женское начало, называть женщин нечистыми. Именно человек, а никакой не Бог придумал концепцию первородного греха. Ева вкусила от яблока и вызвала тем самым падение рода человеческого. Женщина, некогда священная дарительница жизни, превратилась во врага.
"I should add," Teabing chimed, "that this concept of woman as life-bringer was the foundation of ancient religion. Childbirth was mystical and powerful. Sadly, Christian philosophy decided to embezzle the female's creative power by ignoring biological truth and making man the Creator. Genesis tells us that Eve was created from Adam's rib. Woman became an offshoot of man. And a sinful one at that. Genesis was the	— Хотелось бы добавить, — сказал Тибинг, — что концепция женщины — дарительницы жизни входила в основу древних религий. Появление ребенка на свет — это чудо, говорящее о власти женщины над миром. К сожалению, христианская философия решила присвоить себе созидательную силу и власть женщины. Отбросив простые биологические истины, она назвала Создателем мужчину. В Книге Бытия говорится о том, что Ева создана из ребра Адама. Женщина стала

beginning of the end for the goddess."	ответвлением, отростком мужчины. И созданием греховным. Именно с Книги Бытия началось низвержение богини.
"The Grail," Langdon said, "is symbolic of the lost goddess. When Christianity came along, the old pagan religions did not die easily. Legends of chivalric quests for the lost Grail were in fact stories of forbidden quests to find the lost sacred feminine. Knights who claimed to be "searching for the chalice" were speaking in code as a way to protect themselves from a Church that had subjugated women, banished the Goddess, burned nonbelievers, and forbidden the pagan reverence for the sacred feminine."	— Грааль, — подхватил Лэнгдон, — есть символ потерянной богини. С появлением христианства старые языческие религии не умерли. И легенды о поисках рыцарями чаши Грааля на самом деле представляли собой истории о запрещенных поисках утраченного священного женского начала, Рыцари, якобы занятые поисками "сосуда", закодировали истинный смысл своих стараний, чтобы защититься от Церкви, которая низвергла образ женщины, запретила богиню, сжигала на кострах неверных, запрещала даже упоминание о священном женском начале.
Sophie shook her head. "I'm sorry, when you said the Holy Grail was a person, I thought you meant it was an actual person."	Софи покачала головой:— Простите, но когда вы сказали, что чаша Грааля есть лицо одушевленное, я подумала, вы имеете в виду человека.
"It is," Langdon said.	— Так и есть, — кивнул Лэнгдон.
"And not just any person," Teabing blurted, clambering excitedly to his feet. "A woman who carried with her a secret so powerful that, if revealed, it threatened to devastate the very foundation of Christianity!"	— И не просто какого-то там человека, — возбужденно подхватил Тибинг и поднялся. — А женщину! Женщину, владеющую тайной такой взрывной силы, что это могло потрясти и разрушить сами основы христианства!
Sophie looked overwhelmed. "Is this woman well known in history?"	Софи была потрясена. — И эта женщина... она известна?
"Quite." Teabing collected his crutches and motioned down the hall. "And if we adjourn to the study, my friends, it would be my honor to show you Da Vinci's painting of her."	— Конечно. — Тибинг взял костыли. — А теперь, друзья мои, если вы изволите проследовать за мной в кабинет, буду иметь честь показать вам изображение этой женщины, принадлежащее кисти Леонардо да Винчи.
Two rooms away, in the kitchen, manservant Remy Legaludec stood in silence before a television. The news station was broadcasting photos of a man and woman... the same two individuals to whom Remy had just served tea.	Верный слуга и дворецкий Реми Легалудек находился на кухне и не сводил глаз с экрана телевизора. В очередном выпуске новостей показывали снимки мужчины и женщины... тех самых неурочных гостей, которым он, Реми, совсем недавно подавал чай.
CHAPTER 57	ГЛАВА 57
Standing at the roadblock outside the Depository Bank of Zurich, Lieutenant Collet wondered what was taking Fache so long to come up with the search warrant. The bankers were obviously hiding something. They claimed Langdon and Neveu had arrived earlier and were turned away from the bank because they did not have proper account identification.	Стоя на тротуаре перед зданием Депозитарного банка Цюриха, лейтенант Колле недоумевал: отчего Фаш все не едет с ордером на обыск? Эти хитрые банкиры наверняка что-то скрывают. Они подтвердили, что Лэнгдон и Невё приезжали сюда чуть раньше этой же ночью, но затем им якобы дали от ворот поворот, потому как у них не оказалось соответствующих документов.
So why won't they let us inside for a look?	Так почему бы им не впустить нас, чтобы мы могли проверить?
Finally, Collet's cellular phone rang. It was the command post at the Louvre. "Do we have a search warrant yet?" Collet demanded.	Тут вдруг у Колле заверещал мобильник. Звонили с командного пункта, временно расположившегося в Лувре.— Ну что, получили наконец ордер? — раздраженно спросил Колле.
"Forget about the bank, Lieutenant," the agent told him. "We just got a tip. We have the exact location where Langdon and Neveu are hiding."	— Забудьте о банке, лейтенант, — ответил агент. — Мы только что получили наводку. Точно знаем, где скрываются Лэнгдон с Невё.
Collet sat down hard on the hood of his car. "You're kidding."	Колле присел на капот своего автомобиля. — Шутите?

"I have an address in the suburbs. Somewhere near Versailles."	— У меня есть адрес. Это под Парижем. Недалеко от Версаля.
"Does Captain Fache know?"	— Капитан Фаш знает?
"Not yet. He's busy on an important call."	— Еще нет. Он говорит по телефону. Очень важный звонок.
"I'm on my way. Have him call as soon as he's free." Collet took down the address and jumped in his car. As he peeled away from the bank, Collet realized he had forgotten to ask who had tipped DCPJ off to Langdon's location. Not that it mattered. Collet had been blessed with a chance to redeem his skepticism and earlier blunders. He was about to make the most high-profile arrest of his career.	— Тогда я выезжаю. Передайте, чтобы позвонил мне, как только освободится. — Колле записал адрес и вскочил в машину. Уже отъезжая от банка, он вдруг спохватился, что забыл спросить, кто именно передал судебной полиции информацию о местонахождении Лэнгдона. Впрочем, не так уж это теперь и важно. Колле радовался выпавшей ему возможности загладить прежние ошибки. Он собирался произвести самый профессиональный арест за все время карьеры.
Collet radioed the five cars accompanying him. "No sirens, men. Langdon can't know we're coming."	По рации он связался с пятью сопровождавшими его машинами:— Сирены не включать, ребята. Лэнгдон не должен знать, что мы на подходе.
Forty kilometers away, a black Audi pulled off a rural road and parked in the shadows on the edge of a field. Silas got out and peered through the rungs of the wrought-iron fence that encircled the vast compound before him. He gazed up the long moonlit slope to the chateau in the distance.	В пятидесяти километрах от этого места черная "ауди" съехала с проселочной дороги и остановилась в тени деревьев у края поля. Сайлас вышел из машины и заглянул в щель между металлическими прутьями — большой участок земли был обнесен высокой изгородью. Он долго смотрел на освещенный луной склон горы, на котором виднелся замок.
The downstairs lights were all ablaze. Odd for this hour, Silas thought, smiling. The information the Teacher had given him was obviously accurate. I will not leave this house without the keystone, he vowed. I will not fail the bishop and the Teacher.	Окна на нижнем этаже были освещены. Странно для такого позднего часа, подумал Сайлас и улыбнулся. Информация, которую дал ему Учитель, подтверждалась. Я не уйду из этого дома без краеугольного камня, поклялся он. Я не подведу епископа и Учителя.
Checking the thirteen-round clip in his Heckler Koch, Silas pushed it through the bars and let it fall onto the mossy ground inside the compound. Then, gripping the top of the fence, he heaved himself up and over, dropping to the ground on the other side. Ignoring the slash of pain from his cilice, Silas retrieved his gun and began the long trek up the grassy slope.	Проверив свой тринадцатизарядный пистолет-автомат, Сайлас просунул его сквозь прутья решетки. Пистолет мягко упал в высокую густую траву. Затем, подобрав полы сутаны, Сайлас ухватился за прутья и полез через изгородь, пыхтя и отдуваясь, мешком плюхнулся на землю по другую сторону. Не обращая внимания на резкую боль от впившейся в ляжку подвязки с шипами, Сайлас подобрал оружие и двинулся к дому по поросшему травой склону.
CHAPTER 58	ГЛАВА 58
Teabing's "study" was like no study Sophie had ever seen. Six or seven times larger than even the most luxurious of office spaces, the knight's cabinet de travail resembled an ungainly hybrid of science laboratory, archival library, and indoor flea market. Lit by three overhead chandeliers, the boundless tile floor was dotted with clustered islands of worktables buried beneath books, artwork, artifacts, and a surprising amount of electronic gear—computers, projectors, microscopes, copy machines, and flatbed scanners.	Кабинет Тибинга совсем не походил на кабинеты, которые прежде доводилось видеть Софи. По площади он раз в шесть-семь превышал самые роскошные и просторные офисы и походил на научную лабораторию, библиотеку архива и "блошиный" рынок одновременно. Освещался кабинет тремя люстрами, плиточный пол был заставлен бесчисленными столиками и тумбами, заваленными книгами, картинами и репродукциями, статуэтками и прочими произведениями материальной культуры. Здесь же, к удивлению Софи, оказалось немало электронного оборудования — компьютеры, проекторы, микроскопы, копировальные аппараты и сканеры.
"I converted the ballroom," Teabing said, looking sheepish as he shuffled into the room. "I have little occasion to dance."	— Я использовал под кабинет бальный зал, — пояснил Тибинг еще с порога. — Танцевать мне теперь не часто приходится.
Sophie felt as if the entire night had become some kind of twilight zone where nothing was as she expected. "This is	Весь этот вечер и ночь Софи сталкивалась с неожиданностями и сюрпризами, но ничего подобного

all for your work?"	увидеть здесь никак не думала.— И все это нужно вам для работы?
"Learning the truth has become my life's love," Teabing said. "And the Sangreal is my favorite mistress."	— Постижение истины стало страстью всей моей жизни, — сказал Тибинг. — Ну а Сангрил я бы назвал моей любимой наложницей.
The Holy Grail is a woman, Sophie thought, her mind a collage of interrelated ideas that seemed to make no sense. "You said you have a picture of this woman who you claim is the Holy Grail."	Чаша Грааля — это женщина, напомнила себе Софи. Голова гудела и шла кругом от обрывочных мыслей и только что почерпнутых у Тибинга сведений.— Вы говорили, у вас есть портрет женщины, которую вы считаете Г раалем?
"Yes, but it is not I who claim she is the Grail. Christ Himself made that claim."	— Да, но это не совсем так. Это утверждал не я, а сам Христос.
"Which one is the painting?" Sophie asked, scanning the walls.	— Какая же из картин? — спросила Софи, оглядывая стены.
"Hmmm..." Teabing made a show of seeming to have forgotten. "The Holy Grail. The Sangreal. The Chalice." He wheeled suddenly and pointed to the far wall. On it hung an eight-foot-long print of The Last Supper, the same exact image Sophie had just been looking at. "There she is!"	— Гм... — Тибинг сделал вид, что запамятовал. — Чаша Грааля. Сангрил. Сосуд. — Тут он неожиданно резко и ловко повернулся и указал на дальнюю от них стену. Там висела большая, футов восемь в высоту, репродукция "Тайной вечери". Точно такую же, только маленькую, Софи видела в альбоме. — Да вот же она!
Sophie was certain she had missed something. "That's the same painting you just showed me."	Софи подумала, что неправильно его поняла.— Но эту картину вы мне уже показывали. Он игриво подмигнул ей:
He winked. "I know, but the enlargement is so much more exciting. Don't you think?"	— Знаю, но при увеличении она становится еще более любопытной. Вам не кажется?
Sophie turned to Langdon for help. "I'm lost."	Софи обернулась к Лэнгдону:— Просто теряюсь в догадках. Тот улыбнулся:
Langdon smiled. "As it turns out, the Holy Grail does indeed make an appearance in The Last Supper. Leonardo included her prominently."	— Как выясняется, чаша Г рааля действительно присутствует на "Тайной вечере". Леонардо все же изобразил ее и...
"Hold on," Sophie said. "You told me the Holy Grail is a woman. The Last Supper is a painting of thirteen men.""Is it?" Teabing arched his eyebrows. "Take a closer look."	— Погодите, — перебила его Софи, — вы сами только что говорили, что Грааль — женщина. А на "Тайной вечере" изображены тринадцать мужчин.— Разве? — Тибинг снова хитро прищурился. — А вы присмотритесь-ка повнимательнее.
Uncertain, Sophie made her way closer to the painting, scanning the thirteen figures—Jesus Christ in the middle, six disciples on His left, and six on His right. "They're all men," she confirmed.	Софи подошла поближе к картине и стала изучать тринадцать фигур: Иисус Христос в центре, шестеро учеников по левую Его руку, шестеро — по правую. — Но все они мужчины, — повторила она.
"Oh?" Teabing said. "How about the one seated in the place of honor, at the right hand of the Lord?"	— Неужели? — насмешливо воскликнул Тибинг. — А как насчет того, кто сидит на самом почетном месте, по правую руку от Господа?
Sophie examined the figure to Jesus' immediate right, focusing in. As she studied the person's face and body, a wave of astonishment rose within her. The individual had flowing red hair, delicate folded hands, and the hint of a bosom. It was, without a doubt... female.	Софи так и впилась глазами в фигуру, изображенную по правую руку от Христа. Она смотрела на лицо и торс этой фигуры, и вдруг... Нет, этого просто быть не может! Но глаза ее не обманывали. Длинные и волнистые рыжие волосы, маленькие, изящно сложенные ручки, даже некий намек на грудь. То, вне всякого сомнения... была женщина!
"That's a woman!" Sophie exclaimed.	— Да это женщина! — воскликнула Софи. Тибинг весело рассмеялся:
Teabing was laughing. "Surprise, surprise. Believe me, it's no mistake. Leonardo was skilled at painting the difference between the sexes."	— Вот уж сюрприз так сюрприз, верно? II поверьте мне, зрение вас не подвело. Уж кто-кто, а Леонардо славился умением изображать разницу между полами.

Sophie could not take her eyes from the woman beside Christ. The Last Supper is supposed to be thirteen men. Who is this woman? Although Sophie had seen this classic image many times, she had not once noticed this glaring discrepancy.	Софи не отводила глаз от сидевшей рядом с Иисусом женщины. Но на Тайной вечере собрались тринадцать мужчин. Кто же тогда эта женщина? До этого Софи много раз видела прославленное произведение Леонардо, но ни разу не замечала этих столь характерных черт.
"Everyone misses it," Teabing said. "Our preconceived notions of this scene are so powerful that our mind blocks out the incongruity and overrides our eyes."	— А никто не замечает, — словно прочитал ее мысли Тибинг. — Сказывается воздействие подсознания, укоренившихся в нем образов. И оно столь сильно, что не позволяет видеть несоответствий, обманывает наше зрение.
"It's known as skitoma," Langdon added. "The brain does it sometimes with powerful symbols."	— И явление это называется скотома, — вставил Лэнгдон. — Зачастую мозг именно так реагирует на укоренившиеся символы.
"Another reason you might have missed the woman," Teabing said, "is that many of the photographs in art books were taken before 1954, when the details were still hidden beneath layers of grime and several restorative repaintings done by clumsy hands in the eighteenth century. Now, at last, the fresco has been cleaned down to Da Vinci's original layer of paint." He motioned to the photograph. "Et voila!"	— Еще одна причина, по которой вы пропустили эту женщину, — сказал Тибинг, — заключается в том, что на многих фотографиях в альбомах по искусству, сделанных до 1954 года, детали скрыты под налетом пыли, грязи и несколькими слоями реставрационной краски. Следует отметить, что в восемнадцатом веке реставраторы работали довольно топорно. А затем наконец фреску очистили от всех этих наслоений, что и позволило увидеть оригинал да Винчи во всем его великолепии. — Он жестом указал на репродукцию. — Et voila!
Sophie moved closer to the image. The woman to Jesus' right was young and pious-looking, with a demure face, beautiful red hair, and hands folded quietly. This is the woman who singlehandedly could crumble the Church?	Софи подошла еще ближе. Женщина, сидевшая по правую руку от Иисуса, была молода и выглядела благочестиво. Личико застенчивое, скромно сложенные ручки, волны вьющихся рыжих волос. И одна эта женщина способна пошатнуть церковные устои?
"Who is she?" Sophie asked.	— Кто она? — спросила Софи.
"That, my dear," Teabing replied, "is Mary Magdalene."	— Она, моя дорогая, — ответил Тибинг, — не кто иная, как Мария Магдалина.
Sophie turned. "The prostitute?"	— Проститутка? — изумилась Софи.
Teabing drew a short breath, as if the word had injured him personally. "Magdalene was no such thing. That unfortunate misconception is the legacy of a smear campaign launched by the early Church. The Church needed to defame Mary Magdalene in order to cover up her dangerous secret—her role as the Holy Grail."	Тибинг возмущенно фыркнул, точно это слово оскорбило его самого.— Ничего подобного. Магдалина таковой не являлась. Заблуждение это вселилось в умы людей с подачи Христианской церкви раннего периода. Церковники организовали настоящую кампанию, чтобы опорочить Марию Магдалину. И все для того, чтобы сохранить в тайне одно опасное для них обстоятельство. Ее роль в качестве Грааля.
"Her role?"	— Ее роль!
"As I mentioned," Teabing clarified, "the early Church needed to convince the world that the mortal prophet Jesus was a divine being. Therefore, any gospels that described earthly aspects of Jesus' life had to be omitted from the Bible. Unfortunately for the early editors, one particularly troubling earthly theme kept recurring in the gospels. Mary Magdalene." He paused. "More specifically, her marriage to Jesus Christ."	— Как я уже говорил, — принялся объяснять сэр Тибинг, — церковники старались убедить мир в том, что простой смертный, проповедник Иисус Христос, являлся на самом деле божественным по природе своей существом. Потому и не вошли в Библию Евангелия с описанием жизни Христа как земного человека. Но тут редакторы Библии оплошали, одна из таких земных тем до сих пор встречается в Евангелиях. Тема Марии Магдалины. — Он сделал паузу. — А именно: ее брак с Иисусом.
"I beg your pardon?" Sophie's eyes moved to Langdon and then back to Teabing.	— Простите, не поняла... — Софи переводила удивленный взгляд с Лэнгдона на Тибинга и обратно.

"It's a matter of historical record," Teabing said, "and Da Vinci was certainly aware of that fact. The Last Supper practically shouts at the viewer that Jesus and Magdalene were a pair."	— Этот факт попал в исторические записи, — сказал Тибинг, — и да Винчи, разумеется, знал о нем. "Тайная вечеря" так и взывает к зрителю. Вот, смотрите, Иисус и Магдалина были парой!
Sophie glanced back to the fresco.	Софи перевела взгляд на фреску.
"Notice that Jesus and Magdalene are clothed as mirror images of one another." Teabing pointed to the two individuals in the center of the fresco.	— Заметьте также, Иисус и Магдалина одеты так, словно являются зеркальным отражением друг друга. — Тибинг указал на две фигуры в центре картины.
Sophie was mesmerized. Sure enough, their clothes were inverse colors. Jesus wore a red robe and blue cloak; Mary Magdalene wore a blue robe and red cloak. Yin and yang.	Софи смотрела точно завороженная. Да, одежда одинаковая, только разных цветов. На Христе красная мантия и синий плащ, на Марии Магдалине синяя мантия и красный плащ. Инь и ян.
"Venturing into the more bizarre," Teabing said, "note that Jesus and His bride appear to be joined at the hip and are leaning away from one another as if to create this clearly delineated negative space between them."	— Есть и более тонкие признаки, — продолжил Тибинг. — Видите, Иисус и Его невеста сидят рядом, вплотную, соприкасаясь бедрами, а выше фигуры их расходятся, образуя свободное пространство. И все это напоминает нам уже знакомый символ.
Even before Teabing traced the contour for her, Sophie saw it—the indisputable V shape at the focal point of the painting. It was the same symbol Langdon had drawn earlier for the Grail, the chalice, and the female womb.	Тибинг еще и договорить не успел, а Софи ужеч/увидела в центре фрески знак , образованный двумя центральными фигурами. Чуть раньше Лэнгдон обозначил этим символом Грааль, сосуд и женское лоно.
"Finally," Teabing said, "if you view Jesus and Magdalene as compositional elements rather than as people, you will see another obvious shape leap out at you." He paused. "A letter of the alphabet."	— И наконец, — продолжил Тибинг, — если рассматривать Иисуса и Магдалину как элементы композиции, а не людей, та тут так и напрашивается еще одна подсказка. — Он выдержал паузу, затем добавил: — Буква алфавита.
Sophie saw it at once. To say the letter leapt out at her was an understatement. The letter was suddenly all Sophie could see. Glaring in the center of the painting was the unquestionable outline of an enormous, flawlessly formed letter M.	И Софи тотчас увидела ее. Буква так и бросалась в глаза, странно, что она не замечала ее прежде. Теперь Софи видела только эту букву. В самом центре картины отчетливо вырисовывалась большая и изящно выписанная буква "М".
"A bit too perfect for coincidence, wouldn't you say?" Teabing asked.	— Слишком уж совершенна и отчетлива для простого совпадения, верно? — заметил Тибинг.
Sophie was amazed. "Why is it there?"	— Да, но зачем она здесь? — удивленно спросила Софи. Тибинг пожал плечами:
Teabing shrugged. "Conspiracy theorists will tell you it stands for Matrimonio or Mary Magdalene. To be honest, nobody is certain. The only certainty is that the hidden M is no mistake. Countless Grail-related works contain the hidden letter M—whether as watermarks, underpaintings, or compositional allusions. The most blatant M, of course, is emblazoned on the altar at Our Lady of Paris in London, which was designed by a former Grand Master of the Priory of Sion, Jean Cocteau."	— Теоретики тайных знаков и символов сказали бы вам, что она обозначает Matrimonio, или Марию Магдалину. Но единства мнений здесь не наблюдается. Одно определенно: запрятанная в картине буква "М" — это не ошибка художника. Она появилась здесь не случайно, по его воле. Замаскированная буква "М" фигурирует в бесчисленных работах, связанных с Граалем, то в виде водяного знака, то буквы, закрашенной еще одним слоем краски, то в форме композиционных аллюзий. Ну а самая явственная из всех украшает алтарь Матери нашей Богородицы в Лондоне.

	Создателем этого алтаря является бывший Великий мастер Приората Сиона, Жан Кокто.
Sophie weighed the information. "I'll admit, the hidden M's are intriguing, although I assume nobody is claiming they are proof of Jesus' marriage to Magdalene."	У Софи просто голова пошла кругом от обилия информации.— Согласна, эта буква "М" на картине действительно выглядит интригующе, но сомневаюсь, чтобы она могла служить доказательством брачных уз, связывавших Иисуса и Марию.
"No, no," Teabing said, going to a nearby table of books. "As I said earlier, the marriage of Jesus and Mary Magdalene is part of the historical record." He began pawing through his book collection. "Moreover, Jesus as a married man makes infinitely more sense than our standard biblical view of Jesus as a bachelor."	— Нет-нет, — сказал Тибинг и подошел к столу, заваленному книгами. — Я ведь уже говорил, брак Иисуса и Марин Магдалины зафиксирован в исторических хрониках. — Он начал рыться в бумагах и книгах. — Более того, Иисус как человек женатый наделен куда большим значением и смыслом, нежели привычный нам стандартный библейский образ Иисуса-холостяка.
"Why?" Sophie asked.	— Это почему? — удивилась Софи.
"Because Jesus was a Jew," Langdon said, taking over while Teabing searched for his book, "and the social decorum during that time virtually forbid a Jewish man to be unmarried. According to Jewish custom, celibacy was condemned, and the obligation for a Jewish father was to find a suitable wife for his son. If Jesus were not married, at least one of the Bible's gospels would have mentioned it and offered some explanation for His unnatural state of bachelorhood."	— Потому что Иисус — еврей, — ответил Лэнгдон вместо занятого поисками какой-то книги Тибинга. — А негласные социальные законы того времени запрещали еврейскому мужчине ходить в холостяках. Согласно иудейской традиции безбрачие не поощрялось, долгом каждого добропорядочного еврея было найти себе жену, чтобы та родила ему сына. Если бы Иисус не был женат, то по крайней мере хотя бы в одном из библейских Евангелий должен быть упомянут этот факт, а также приведено объяснение, почему Иисус оставался холостяком.
Teabing located a huge book and pulled it toward him across the table. The leather-bound edition was postersized, like a huge atlas. The cover read: The Gnostic Gospels. Teabing heaved it open, and Langdon and Sophie joined him. Sophie could see it contained photographs of what appeared to be magnified passages of ancient documents—tattered papyrus with handwritten text. She did not recognize the ancient language, but the facing pages bore typed translations.	Тибинг отыскал какую-то огромную книгу и вытащил ее из-под стопки других. Переплетенное в кожу издание было размером с плакат и напоминало атлас. Название на переплете гласило: "Гностические Евангелия". Тибинг раскрыл книгу, Софи с Лэнгдоном подошли к нему. Страницы представляли собой увеличенные снимки каких-то древних документов; тексты написаны от руки на обрывках папируса. Софи не поняла, что это за язык, но на странице слева был приведен перевод.
"These are photocopies of the Nag Hammadi and Dead Sea scrolls, which I mentioned earlier," Teabing said. "The earliest Christian records. Troublingly, they do not match up with the gospels in the Bible." Flipping toward the middle of the book, Teabing pointed to a passage. "The Gospel of Philip is always a good place to start." Sophie read the passage:	— Это фотокопии Свитков Мертвого моря и Коптских, из Наг-Хаммади, я уже упоминал о них сегодня, — сказал Тибинг. — Самые первые христианские записи. И в них найдены существенные расхождения с библейскими текстами. — Тибинг перелистал несколько страниц и указал на какой-то отрывок. — Полагаю, лучше всего начать с Евангелия от Филиппа.Софи прочитала перевод отрывка.
And the companion of the Saviour is Mary Magdalene. Christ loved her more than all the disciples and used to kiss her often on her mouth. The rest of the disciples were offended by it and expressed disapproval. They said to him, "Why do you love her more than all of us?"	А спутница Спасителя — Мария Магдалина. Христос любил ее больше всех своих учеников и часто целовал в губы. Остальные ученики были этим обижены и высказывали недовольство. Они говорили ему: "Неужели любишь ее больше, чем всех нас?"
The words surprised Sophie, and yet they hardly seemed conclusive. "It says nothing of marriage."	Слова эти удивили Софи, но не убедили окончательно. — Однако здесь ничего не сказано о браке.
"Au contraire." Teabing smiled, pointing to the first line. "As any Aramaic scholar will tell you, the word companion, in those days, literally meant spouse."	— Аu contraire60, — улыбнулся Тибинг и указал на первую строчку. — Любой специалист по арамейскому скажет вам, что слово "спутница" в те дни буквально означало "супруга".
Langdon concurred with a nod.	Лэнгдон в знак подтверждения кивнул.

Sophie read the first line again. And the companion of the Saviour is Mary Magdalene.	Софи еще раз перечитала первую строку: "А спутница Спасителя — Мария Магдалина".
Teabing flipped through the book and pointed out several other passages that, to Sophie's surprise, clearly suggested Magdalene and Jesus had a romantic relationship. As she read the passages, Sophie recalled an angry priest who had banged on her grandfather's door when she was a schoolgirl.	Тибинг перелистал книгу и нашел еще несколько отрывков, подтверждавших, что между Магдалиной и Иисусом существовали весьма романтичные взаимоотношения. Читая эти строки, Софи вдруг вспомнила, как однажды, когда она была еще девочкой, в дверь дома громко забарабанит какой-то разъяренный священник.
"Is this the home of Jacques Sauniere?" the priest had demanded, glaring down at young Sophie when she pulled open the door. "I want to talk to him about this editorial he wrote." The priest held up a newspaper.	— Здесь проживает Жак Соньер? — осведомился он, глядя сверху вниз на Софи, отворившую ему дверь. — Хочу поговорить с ним об этой его статейке. — В руках священник держал газету.
Sophie summoned her grandfather, and the two men disappeared into his study and closed the door. My grandfather wrote something in the paper? Sophie immediately ran to the kitchen and flipped through that morning's paper. She found her grandfather's name on an article on the second page. She read it. Sophie didn't understand all of what was said, but it sounded like the French government, under pressure from priests, had agreed to ban an American movie called The Last Temptation of Christ, which was about Jesus having sex with a lady called Mary Magdalene. Her grandfather's article said the Church was arrogant and wrong to ban it.	Софи позвала деда, и двое мужчин скрылись в кабинете, плотно притворив за собой дверь. Мой дед написал что-то в газету? Софи бросилась на кухню и начала просматривать утренние выпуски. И вот наконец в одной из газет, на второй странице, она увидела фамилию деда и прочитала статью. Софи, конечно, не поняла всего, что там говорилось, но общий смысл был таков: французское правительство под давлением священнослужителей решило запретить американский фильм "Последнее искушение Христа". В этом фильме Христос занимался сексом с женщиной по имени Мария Магдалина. Дед писал, что Церковь поступила неправильно, запретив фильм.
No wonder the priest is mad, Sophie thought.	Неудивительно, что священник был в такой ярости, подумала она.
"It's pornography! Sacrilege!" the priest yelled, emerging from the study and storming to the front door. "How can you possibly endorse that! This American Martin Scorsese is a blasphemer, and the Church will permit him no pulpit in France!" The priest slammed the door on his way out.	— Это порнография! Святотатство! — кричал он, выбежав из кабинета и бросаясь к входной двери. — Да как вы только посмели! Этот американец, Мартин Скорсезе, самый настоящий богохульник! И уж где-где, а во Франции Церковь не допустит, чтобы эти его мерзости вышли на экран! — Он выскочил на улицу, громко хлопнув дверью.
When her grandfather came into the kitchen, he saw Sophie with the paper and frowned. "You're quick."	Придя на кухню, дед увидел Софи с газетой и нахмурился:— Шустрая у меня девочка, ничего не скажешь.
Sophie said, "You think Jesus Christ had a girlfriend?"	— Так ты считаешь, что у Иисуса Христа была подружка? — спросила Софи.
"No, dear, I said the Church should not be allowed to tell us what notions we can and can't entertain."	— Нет, милая. Просто я хотел сказать, что Церковь не имеет права навязывать людям свои взгляды на искусство.
"Did Jesus have a girlfriend?"	— Так была у Христа подружка или нет?
Her grandfather was silent for several moments. "Would it be so bad if He did?"	Дед погрузился в молчание, потом ответил: — Если и да, то что в том плохого? Ты как считаешь?
Sophie considered it and then shrugged. "I wouldn't mind."	Софи задумалась, потом пожала плечиками: — Лично я не возражаю.
Sir Leigh Teabing was still talking. "I shan't bore you with the countless references to Jesus and Magdalene's union. That has been explored ad nauseum by modern historians. I would, however, like to point out the following." He motioned to another passage. "This is from the Gospel of Mary Magdalene."	Сэр Тибинг меж тем не умолкал:— Не стану утомлять вас бесчисленными ссылками, подтверждающими союз Христа и Магдалины. На эту тему существует масса спекуляций разных современных историков. Мне бы хотелось особо отметить следующее. — Он указал на очередную страницу. — Это отрывок из Евангелия от Марии Магдалины.

Sophie had not known a gospel existed in Magdalene's words. She read the text:	Софи знала, что Евангелия от Марии Магдалины в Библии не существует. Но текст прочла:
And Peter said, "Did the Saviour really speak with a woman without our knowledge? Are we to turn about and all listen to her? Did he prefer her to us?"	И сказал Петр: " Что, Спаситель и вправду говорил с женщиной без нашего ведома? Мы что же, теперь должны все слушать ее? Он предпочел ее нам?"
And Levi answered, "Peter, you have always been hot-tempered. Now I see you contending against the woman like an adversary. If the Saviour made her worthy, who are you indeed to reject her? Surely the Saviour knows her very well. That is why he loved her more than us. "	И Левит ответил ему: "Ты всегда слишком горячишься, Петр. Теперь вот решил состязаться с этой женщиной, точно с врагом. Если сам Спаситель выбрал ее, кто ты такой, чтобы отвергать? Уж Спасителю нашему виднее. Знает он ее хорошо, а потому и любит больше, чем нас".
"The woman they are speaking of," Teabing explained, "is Mary Magdalene. Peter is jealous of her."	— Женщина, о которой идет речь, — сказал Тибинг, — и есть Мария Магдалина. Петр ревнует к ней Христа.
"Because Jesus preferred Mary?"	— Потому что Иисус предпочел Марию?
"Not only that. The stakes were far greater than mere affection. At this point in the gospels, Jesus suspects He will soon be captured and crucified. So He gives Mary Magdalene instructions on how to carry on His Church after He is gone. As a result, Peter expresses his discontent over playing second fiddle to a woman. I daresay Peter was something of a sexist."	— Не только поэтому. Ставки тут гораздо выше. Во многих Евангелиях сказано, что именно в тот момент Иисус и заподозрил, что скоро Его схватят и распнут на кресте. И Он наказывает Марии, как править Его Церковью после того, как Он уйдет. Вот Петр и выражает недовольство тем, что играет роль второй скрипки. Лично мне кажется, Петр был женоненавистником.
Sophie was trying to keep up. "This is Saint Peter. The rock on which Jesus built His Church."	Софи возмутилась:— Как можно так говорить? Ведь это святой Петр! На него опирался Христос, когда строил свою Церковь.
"The same, except for one catch. According to these unaltered gospels, it was not Peter to whom Christ gave directions with which to establish the Christian Church. It was Mary Magdalene."	— Да, все верно, за исключением одной небольшой детали. Согласно всем этим изначальным Евангелиям, Христос давал указания о том, как строить Церковь, вовсе не Петру. А Марии Магдалине.
Sophie looked at him. "You're saying the Christian Church was to be carried on by a woman?"	Софи удивленно посмотрела на него:— Вы что же, хотите сказать, Христианская церковь была основана и управлялась женщиной?
"That was the plan. Jesus was the original feminist. He intended for the future of His Church to be in the hands of Mary Magdalene."	— Таков был план. Иисус оказался феминистом. Он отдавал будущее Своей Церкви в руки Марии Магдалины.
"And Peter had a problem with that," Langdon said, pointing to The Last Supper. "That's Peter there. You can see that Da Vinci was well aware of how Peter felt about Mary Magdalene."	— А Петр этого не одобрял, — подхватил Лэнгдон и указал на репродукцию "Тайной вечери". — Вот он, Петр. Как видите, да Винчи был прекрасно осведомлен о его отношении к Марии.
Again, Sophie was speechless. In the painting, Peter was leaning menacingly toward Mary Magdalene and slicing his blade-like hand across her neck. The same threatening gesture as in Madonna of the Rocks!	И вновь Софи на миг лишилась дара речи. Петр, изображенный на фреске, угрожающе нависал над Марией Магдалиной. Мало того, ребром ладони показывал, что готов перерезать ей горло. Тот же жест, что и на картине "Мадонна в гроте"!
"And here too," Langdon said, pointing now to the crowd of disciples near Peter. "A bit ominous, no?"	— И здесь тоже, — сказал Лэнгдон, указывая на учеников Христа, сгрудившихся вокруг Петра. — Выглядит угрожающе, верно?
Sophie squinted and saw a hand emerging from the crowd of disciples. "Is that hand wielding a dagger?"	Софи прищурилась и вдруг заметила выделяющуюся в толпе учеников чью-то руку.— Что это в ней? Кинжал?
"Yes. Stranger still, if you count the arms, you'll see that this hand belongs to... no one at all. It's disembodied. Anonymous."	— Да. Но вот странность. Попробуйте пересчитать руки на картине, и вы увидите, что эта рука принадлежит... как бы никому. Она анонимна. Рука без тела.
Sophie was starting to feel overwhelmed. "I'm sorry, I still don't understand how all of this makes Mary Magdalene the Holy Grail."	Софи была потрясена. А затем, после паузы, заметила: — Простите, но я все равно не понимаю, какая связь между Марией Магдалиной и Граалем.
"Aha!" Teabing exclaimed again. "Therein lies the rub!" He turned once more to the table and pulled out a large chart, spreading it out for her. It was an elaborate	— Ага! — торжествующе воскликнул Тибинг. — Вот мы и подобрались к сути дела! — И он снова бросился к столу, вытащил откуда-то из-под бумаг огромную

genealogy. "Few people realize that Mary Magdalene, in addition to being Christ's right hand, was a powerful woman already."	карту, а затем расстелил ее на столе перед Софи. На карте было изображено генеалогическое древо. — Лишь немногие знали о том, что Мария Магдалина помимо того, что была правой рукой Христа, уже обладала большой властью.
Sophie could now see the title of the family tree.	Софи увидела надпись над генеалогическим древом:
THE TRIBE OF BENJAMIN	РОД ВЕНИАМИНА
"Mary Magdalene is here," Teabing said, pointing near the top of the genealogy.	— Вот она, Мария Магдалина, здесь, — сказал Тибинг и указал на самую верхушку древа.
Sophie was surprised. "She was of the House of Benjamin?"	Софи удивилась:— Так она из дома Вениаминова?.
"Indeed," Teabing said. "Mary Magdalene was of royal descent."	— Вот именно, — кивнул Тибинг. — Мария Магдалина — женщина царского происхождения.
"But I was under the impression Magdalene was poor."	— А мне всегда казалось, она была бедна.
Teabing shook his head. "Magdalene was recast as a whore in order to erase evidence of her powerful family ties."	Тибинг отрицательно покачал головой:— Магдалину превратили в шлюху, чтобы уничтожить даже намек на ее благородное происхождение.
Sophie found herself again glancing at Langdon, who again nodded. She turned back to Teabing. "But why would the early Church care if Magdalene had royal blood?"	Софи вопросительно покосилась на Лэнгдона, тот подтвердил кивком. Тогда она спросила у Тибинга: — Но какое дело Церкви было до того, что Мария Магдалина благородных кровей?
The Briton smiled. "My dear child, it was not Mary Magdalene's royal blood that concerned the Church so much as it was her consorting with Christ, who also had royal blood. As you know, the Book of Matthew tells us that Jesus was of the House of David. A descendant of King Solomon—King of the Jews. By marrying into the powerful House of Benjamin, Jesus fused two royal bloodlines, creating a potent political union with the potential of making a legitimate claim to the throne and restoring the line of kings as it was under Solomon."	Англичанин улыбнулся:— Милое мое дитя! Церковь волновало не столько царское происхождение Марии, сколько ее отношения с Христом, который тоже принадлежал к царскому роду. В Евангелии от Матфея говорится, что Иисус происходил из дома Давидова. Как известно, Давид был потомком самого царя Соломона, царя еврейского народа. Женись Христос на Марии, Он бы объединился со знатным родом Вениамина, связал эти два царских рода и создал мощнейший политический союз, имел бы законное право претендовать на трон и возродить правящий царский род, как это было при Соломоне.
Sophie sensed he was at last coming to his point.	Софи поняла, что Тибинг подходит к кульминации своего повествования.
Teabing looked excited now. "The legend of the Holy Grail is a legend about royal blood. When Grail legend speaks of 'the chalice that held the blood of Christ'... it speaks, in fact, of Mary Magdalene—the female womb that carried Jesus' royal bloodline."	Сам же Тибинг заметно оживился:— Легенда о чаше Грааля — это легенда о царской крови. Упоминание в легенде о "сосуде с кровью Христа"... на деле означает упоминание о Марии Магдалине, женском лоне, несущем "царскую кровь" Христа.
The words seemed to echo across the ballroom and back before they fully registered in Sophie's mind. Mary Magdalene carried the royal bloodline of Jesus Christ? "But how could Christ have a bloodline unless...?" She paused and looked at Langdon.	Слова эхом обошли просторную комнату, прежде чем укоренились в сознании Софи. Мария Магдалина несла в себе царскую кровь Иисуса Христа?— Стало быть, у Христа могло быть?.. — Тут она умолкла и вопросительно взглянула на Лэнгдона.
Langdon smiled softly. "Unless they had a child."	— Могло быть потомство, — улыбнувшись, закончил он за нее.
Sophie stood transfixed.	Софи так и замерла, точно громом пораженная.
"Behold," Teabing proclaimed, "the greatest cover-up in human history. Not only was Jesus Christ married, but He was a father. My dear, Mary Magdalene was the Holy Vessel. She was the chalice that bore the royal bloodline of Jesus Christ. She was the womb that bore the lineage, and the vine from which the sacred fruit sprang forth!"	— Итак! — провозгласил Тибинг. — Сейчас перед вами раскроется величайшая из тайн в истории! Иисус не только был женат, Он был отцом. А Мария Магдалина, дитя мое, была священным сосудом, носившим Его ребенка! Тем священным лоном, призванным продлить царский род, той лозой, на которой зрел благословенный плод их любви! Софи почувствовала, как тонкие светлые волоски у нее на руке встали дыбом.

Sophie felt the hairs stand up on her arms. "But how could a secret that big be kept quiet all of these years?"	— Но как же получилось, что этот факт на протяжении веков оставался тайной?
"Heavens!" Teabing said. "It has been anything but quiet! The royal bloodline of Jesus Christ is the source of the most enduring legend of all time—the Holy Grail. Magdalene's story has been shouted from the rooftops for centuries in all kinds of metaphors and languages. Her story is everywhere once you open your eyes."	— Да Господь с вами! — воскликнул Тибинг. — Чем угодно, только не тайной! Именно царское происхождение Иисуса стало источником самой захватывающей из легенд всех времен, легенды о чаше Грааля. На протяжении веков об истории Марии Магдалины кричали и вопили на каждом углу, на разных языках и с помощью всевозможных метафор. Ее история повсюду, стоит только прислушаться и присмотреться внимательнее.
"And the Sangreal documents?" Sophie said. "They allegedly contain proof that Jesus had a royal bloodline?"	— Ну а документы Сангрил? — спросила Софи. — Это тоже аллегория, доказывающая царское происхождение Христа?
"They do."	— Да.
"So the entire Holy Grail legend is all about royal blood?"	— Тогда выходит, легенда о чаше Грааля есть не что иное, как повествование о царской крови?
"Quite literally," Teabing said. "The word Sangreal derives from San Greal—or Holy Grail. But in its most ancient form, the word Sangreal was divided in a different spot." Teabing wrote on a piece of scrap paper and handed it to her.	— Причем в самом прямом смысле, — заметил Тибинг. — Само слово "Сангрил" происходит от "San Greal", что в переводе означает "Святой Грааль". Но в древности слово "Сангрил" имело другую разбивку. — Тибинг взял листок бумаги, нацарапал что-то на нем и протянул Софи.
She read what he had written.	Она прочла:
Sang Real	Sang Real. И тут же перевела.
Instantly, Sophie recognized the translation. Sang Real literally meant Royal Blood.	Словосочетание "Sang Real" в буквальном смысле означало "королевская кровь".

CHAPTER 59	ГЛАВА 59
The male receptionist in the lobby of the Opus Dei headquarters on Lexington Avenue in New York City was surprised to hear Bishop Aringarosa's voice on the line. "Good evening, sir."	Мужчина, дежуривший в приемной, в вестибюле на первом этаже штаб-квартиры "Опус Деи" в Нью-Йорке, на Лексингтон-авеню, немало удивился, услышав в трубке голос епископа Арингаросы.Добрый вечер, сэр.
"Have I had any messages?" the bishop demanded, sounding unusually anxious.	Мне никаких сообщений не оставляли? — Голос епископа звучал непривычно встревоженно и возбужденно.
"Yes, sir. I'm very glad you called in. I couldn't reach you in your apartment. You had an urgent phone message about half an hour ago."	— Да, сэр. Очень хорошо, что вы позвонили. Сам я никак не мог связаться с вами. Тут примерно с полчаса назад поступило одно срочное сообщение.
"Yes?" He sounded relieved by the news. "Did the caller leave a name?"	— Да? — Теперь в голосе слышалось явное облегчение. — А звонивший назвался?
"No, sir, just a number." The operator relayed the number. "Prefix thirty-three? That's France, am I right?"	— Нет, сэр, только номер оставил. — И дежурный продиктовал ему номер. — Код тридцать три? Это, кажется, Франция?
"Yes, sir. Paris. The caller said it was critical you contact him immediately."	— Да, сэр. Париж. Звонивший сказал, дело очень срочное, просил, чтобы вы немедленно нашли его.
"Thank you. I have been waiting for that call." Aringarosa quickly severed the connection.	— Благодарю. Я ждал этого звонка. — И Арингароса быстро отключился.
As the receptionist hung up the receiver, he wondered why Aringarosa's phone connection sounded so crackly. The bishop's daily schedule showed him in New York this weekend, and yet he sounded a world away. The receptionist shrugged it off. Bishop Aringarosa had been acting very strangely the last few months.	Дежурный, вешая трубку, удивился, что Арингаросу было так плохо слышно, мешали шумы и потрескивания. Согласно расписанию на этой неделе епископ должен был бы быть в Нью-Йорке, но казалось, что звонит он откуда-то издалека. Впрочем, не важно, ему-то что за дело. Дежурный уже к этому привык.Последние несколько месяцев епископ Арингароса вел себя очень странно.
My cellular phone must not have been receiving,	Должно быть, на мой мобильный звонки не

Aringarosa thought as the Fiat approached the exit for Rome's Ciampino Charter Airport. The Teacher was trying to reach me. Despite Aringarosa's concern at having missed the call, he felt encouraged that the Teacher felt confident enough to call Opus Dei headquarters directly.	поступают, подумал Арингароса. "Фиат" подъезжал к римскому аэропорту Чампино, где осуществлялись чартерные рейсы. Учитель пытался разыскать меня. Арингароса волновался, что не может принять звонок Учителя, но теперь на душе полегчало: видно, Учитель чувствовал себя достаточно уверенно, раз позвонил прямо в штаб-квартиру "Опус Деи".
Things must have gone well in Paris tonight.As Aringarosa began dialing the number, he felt excited to know he would soon be in Paris. I'll be on the ground before dawn. Aringarosa had a chartered turbo prop awaiting him here for the short flight to France.Commercial carriers were not an option at this hour, especially considering the contents of his briefcase.The line began to ring. A female voice answered. "Direction Centrale Police Judidaire."	Должно быть, в Париже все прошло нормально. Скоро я и сам буду в Париже, думал Арингароса, набирая продиктованный ему номер. Приземлимся мы еще до рассвета. Арингароса летел маленьким самолетом, выполнявшим чартерные рейсы во Францию. О коммерческих в этот час не могло быть и речи, особенно с учетом содержимого его портфеля. В трубке послышались гудки. Ответила женщина:— Direction Centrale Police Judiciaire61.
Aringarosa felt himself hesitate. This was unexpected. "Ah, yes... I was asked to call this number?"	Арингароса растерялся. Этого он не ожидал.— Э-э... добрый вечер. Меня попросили позвонить по этому телефону.
"Qui etes-vous?" the woman said. "Your name?"	— Qui etes-vous? — спросила женщина. — Ваше имя?
Aringarosa was uncertain if he should reveal it. The French Judicial Police?	Арингароса не знал, стоит ли ему называться. Ведь он попал в Центральное управление судебной полиции Франции.
"Your name, monsieur?" the woman pressed.	— Ваше имя, месье? — продолжала настаивать дама.
"Bishop Manuel Aringarosa."	— Епископ Мануэль Арингароса.
"Un moment." There was a click on the line. After a long wait, another man came on, his tone gruff and concerned. "Bishop, I am glad I finally reached you. You and I have much to discuss."	— Un moment. — В трубке послышался щелчок. Затем, после паузы, раздался грубоватый мужской голос:— Рад, епископ, что смог наконец услышать вас. Нам с вами надо многое обсудить.
CHAPTER 60	ГЛАВА 60
Sangreal... Sang Real... San Greal... Royal Blood... Holy Grail.	Сангрил... Sang Real... San Greal... Королевская кровь... Чаша Грааля.
It was all intertwined.	Все взаимосвязано.
The Holy Grail is Mary Magdalene... the mother of the royal bloodline of Jesus Christ. Sophie felt a new wave of disorientation as she stood in the silence of the ballroom and stared at Robert Langdon. The more pieces Langdon and Teabing laid on the table tonight, the more unpredictable this puzzle became.	Священным Граалем является Мария Магдалина... мать царского рода Иисуса Христа. Софи стояла посреди просторного кабинета и растерянно смотрела на Лэнгдона широко раскрытыми глазами. Чем больше она узнавала от Тибинга и Лэнгдона, тем более непредсказуемой становилась эта игра в вопросы и ответы.
"As you can see, my dear," Teabing said, hobbling toward a bookshelf, "Leonardo is not the only one who has been trying to tell the world the truth about the Holy Grail. The royal bloodline of Jesus Christ has been chronicled in exhaustive detail by scores of historians." He ran a finger down a row of several dozen books.	— Как видите, дорогая моя, — сказал сэр Тибинг и захромал к книжным полкам, — Леонардо был не единственным, кто пытался рассказать миру правду о Граале. Знатное происхождение Христа исследовалось самым тщательным образом десятками историков. — Он провел пальцем по корешкам нескольких книг.
Sophie tilted her head and scanned the list of titles:	Склонив голову набок, Софи прочла их названия:
THE TEMPLAR REVELATION:	ОТКРЫТИЕ ТАМПЛИЕРОВ:
Secret Guardians of the True Identity of Christ	Тайные хранители истинного происхождения Христа
THE WOMAN WITH THE ALABASTER JAR:Mary Magdalene and the Holy Grail	ЖЕНЩИНА С АЛЕБАСТРОВЫМ КУВШИНОМ:Мария Магдалина и чаша Грааля
THE GODDESS IN THE GOSPELSReclaiming the Sacred Feminine	ОБРАЗ БОГИНИ В ЕВАНГЕЛИЯХ:Восстановление священного женского начала

"Here is perhaps the best-known tome," Teabing said, pulling a tattered hardcover from the stack and handing it to her. The cover read:	— Наверное, это самый известный труд, — сказал Тибинг, достал с полки книгу в потрепанной обложке и протянул ей. Софи прочла название:
HOLY BLOOD, HOLY GRAIL	СВЯТАЯ КРОВЬ, СВЯЩЕННЫЙ грааль
The Acclaimed International Bestseller	Всемирно признанный бестселлер
Sophie glanced up. "An international bestseller? I've never heard of it."	Софи с недоумением подняла глаза:— Всемирно признанный бестселлер? Странно, но я никогда о нем не слышала.
"You were young. This caused quite a stir back in the nineteen eighties. To my taste, the authors made some dubious leaps of faith in their analysis, but their fundamental premise is sound, and to their credit, they finally brought the idea of Christ's bloodline into the mainstream."	— Вы были слишком молоды, дитя мое. В восьмидесятые годы эта книга произвела настоящий фурор. На мой взгляд, авторам не хватило смелости довести до логического конца свой анализ. Но мыслили они в верном направлении. И еще, следует отдать им должное, сумели внедрить идею о царском происхождении Христа в умы широких масс.
"What was the Church's reaction to the book?"	— Ну а какова же была реакция Церкви на эту книгу?
"Outrage, of course. But that was to be expected. After all, this was a secret the Vatican had tried to bury in the fourth century. That's part of what the Crusades were about. Gathering and destroying information. The threat Mary Magdalene posed to the men of the early Church was potentially ruinous. Not only was she the woman to whom Jesus had assigned the task of founding the Church, but she also had physical proof that the Church's newly proclaimed deity had spawned a mortal bloodline. The Church, in order to defend itself against the Magdalene's power, perpetuated her image as a whore and buried evidence of Christ's marriage to her, thereby defusing any potential claims that Christ had a surviving bloodline and was a mortal prophet."	— Она, разумеется, привела священников в полное бешенство. Чего и следовало ожидать. Ведь в конечном счете здесь говорится о тайне, которую Ватикан пытался похоронить еще в четвертом веке. Речь, в частности, идет о крестовых походах. О том, как с их помощью собиралась и уничтожалась информация. Ведь угроза, которую Мария Магдалина представляла церковникам раннего христианского периода, была нешуточной. Она не только была женщиной, которой Христос доверил создание Своей Церкви, уже само ее существование доказывало: Церковь умалчивала о том, что у Христа, как и у всякого смертного, могло быть потомство. Более того — Церковь в стремлении защититься от власти Марии Магдалины объявила ее шлюхой и похоронила все свидетельства о женитьбе Христа на Марии, удушив в зародыше саму мысль о потомстве Христа и об исторических свидетельствах Его земного, а не божественного происхождения.
Sophie glanced at Langdon, who nodded. "Sophie, the historical evidence supporting this is substantial."	Софи взглянула на Лэнгдона, тот кивнул:— Можете мне поверить, Софи, там приведено достаточно исторических доказательств.
"I admit," Teabing said, "the assertions are dire, but you must understand the Church's powerful motivations to conduct such a cover-up. They could never have survived public knowledge of a bloodline. A child of Jesus would undermine the critical notion of Christ's divinity and therefore the Christian Church, which declared itself the sole vessel through which humanity could access the divine and gain entrance to the kingdom of heaven."	— Признаю, — сказал Тибинг, — реакция была чрезмерно жестока, но и Церковь можно понять. У нее были весьма серьезные основания хранить эти сведения в тайне. Церковь бы серьезно пострадала, если бы вдруг они оказались преданы широкой огласке. Ребенок Иисуса подорвал бы саму идею Его божественного происхождения, подорвал бы сами основы и устои Христианской церкви, провозгласившей себя единственным связующим звеном между Богом и людьми, единственными вратами, через которые человек может попасть в Царствие Небесное.
"The five-petal rose," Sophie said, pointing suddenly to the spine of one of Teabing's books. The same exact design inlaid on the rosewood box.	— Роза с пятью лепестками... — задумчиво произнесла Софи, разглядывая корешок одной из книг. Точно такой же узор выгравирован на шкатулке палисандрового дерева.
Teabing glanced at Langdon and grinned. "She has a good eye." He turned back to Sophie. "That is the	Тибинг взглянул на Лэнгдона и усмехнулся:— А она наблюдательная девочка. — Потом обернулся к Софи. — Это символ Грааля, созданный Приоратом.

Priory symbol for the Grail. Mary Magdalene.Because her name was forbidden by the Church, Mary Magdalene became secretly known by many pseudonyms—the Chalice, the Holy Grail, and the Rose." He paused. "The Rose has ties to the five-pointed pentacle of Venus and the guiding Compass Rose. By the way, the word rose is identical in English, French, German, and many other languages."	Символ Марии Магдалины. Поскольку имя ее было запрещено Церковью, она получила несколько псевдонимов. Ее называли Сосудом, чашей Грааля и Розой. — Он сделал паузу. — Символ Розы напрямую связан с пятиконечной звездой Венеры и Компасом Розы. Кстати, само слово "роза" звучит одинаково в английском, французском, немецком и многих других языках.
"Rose," Langdon added, "is also an anagram of Eros, the Greek god of sexual love."	— Роза, — вставил Лэнгдон, — является также анаграммой слова "Эрос", в латинском написании "Eros". А Эрос — бог плотской любви в Древней Греции.
Sophie gave him a surprised look as Teabing plowed on.	Софи удивленно взглянула на него, а Тибинг продолжил:
"The Rose has always been the premiere symbol of female sexuality. In primitive goddess cults, the five petals represented the five stations of female life—birth, menstruation, motherhood, menopause, and death. And in modern times, the flowering rose's ties to womanhood are considered more visual." He glanced at Robert. "Perhaps the symbologist could explain?"	— Роза всегда была главным символом женской красоты и сексуальности. В первобытных культах богини пять лепестков символизировали пять ипостасей жизни женщины: рождение, менструация, материнство, менопауза и, наконец, смерть. — Он взглянул на Роберта. — Возможно, специалисту по символам есть что добавить?
Robert hesitated. A moment too long.	Роберт замялся. Пауза затянулась.
"Oh, heavens!" Teabing huffed. "You Americans are such prudes." He looked back at Sophie. "What Robert is fumbling with is the fact that the blossoming flower resembles the female genitalia, the sublime blossom from which all mankind enters the world. And if you've ever seen any paintings by Georgia O'Keeffe, you'll know exactly what I mean."	— О Господи! — воскликнул Тибинг. — Эти американцы такие ханжи! — Он обернулся к Софи. — Просто Роберт стесняется вам сказать, что цветок розы напоминает женские гениталии, тот прекрасный бутон, из которого вышло на свет Божий все человечество. И если вы когда-нибудь видели картины Джорджии О'Кифф, вы бы точно поняли, что я имел в виду.
"The point here," Langdon said, motioning back to the bookshelf, "is that all of these books substantiate the same historical claim."	— Главное, — заметил Лэнгдон, подходя к книжным полкам, — что все эти книги объединяет одна весьма важная мысль.
"That Jesus was a father." Sophie was still uncertain.	— Что Иисус был отцом? — неуверенно спросила Софи.
"Yes," Teabing said. "And that Mary Magdalene was the womb that carried His royal lineage. The Priory of Sion, to this day, still worships Mary Magdalene as the Goddess, the Holy Grail, the Rose, and the Divine Mother."	— Да, — ответил Тибинг. — И что Мария Магдалина была тем сосудом, тем священным лоном, что носило Его знатного наследника. По сей день Приорат Сиона почитает Марию Магдалину как богиню, Грааль, Розу и Богоматерь.
Sophie again flashed on the ritual in the basement.	Софи вновь вспомнился ритуал, нечаянной свидетельницей которого она стала в доме деда.
"According to the Priory," Teabing continued, "Mary Magdalene was pregnant at the time of the crucifixion. For the safety of Christ's unborn child, she had no choice but to flee the Holy Land. With the help of Jesus' trusted uncle, Joseph of Arimathea, Mary Magdalene secretly traveled to France, then known as Gaul. There she found safe refuge in the Jewish community. It was here in France that she gave birth to a daughter. Her name was Sarah."	— Согласно Приорату, — продолжил Тибинг, — Мария Магдалина была беременна, когда Христа распяли. Чтоб спасти еще не рожденное дитя Иисуса, она покинула Святую землю, другого выхода у нее просто не было. С помощью дяди Иисуса, верного Иосифа Аримафейского, Мария Магдалина тайно бежала во Францию, известную тогда под названием Галлия. Там она нашла убежище в еврейской общине. Там же, во Франции, родила дочь. Девочку назвали Сарой.
Sophie glanced up. "They actually know the child'sname?"	Софи удивленно вскинула на него глаза: — Так они даже знали имя ребенка?
"Far more than that. Magdalene's and Sarah's lives were scrutinously chronicled by their Jewish protectors. Remember that Magdalene's child belonged to the lineage of Jewish kings—David and Solomon. For this reason, the Jews in France considered Magdalene sacred royalty and revered her as the progenitor of the royal line of kings.	— Не только это. Жизни Магдалины и Сары скрупулезно! описаны в хрониках их защитниками. Следует помнить, что ребенок Магдалины принадлежал к знатному роду еврейских царей — Давида и Соломона. А потому евреи, обосновавшиеся во Франции, высоко чтили Магдалину, считали ее

Countless scholars of that era chronicled Mary Magdalene's days in France, including the birth of Sarah and the subsequent family tree."	продолжательницей царского рода. Множество историков той эпохи составили подробнейшие жизнеописания Марии Магдалины во Франции, упоминалось и о рождении Сары. А затем составили и ее жизнеописание, и генеалогическое древо ее потомков.
Sophie was startled. "There exists a family tree of Jesus Christ?"	Софи была поражена.— Так, значит, существует генеалогическое древо самого Христа?
"Indeed. And it is purportedly one of the cornerstones of the Sangreal documents. A complete genealogy of the early descendants of Christ."	— Да, разумеется. И эти сведения легли в основу, стали краеугольным камнем документов Сангрил. Подробнейшее генеалогическое древо потомков Христа.
"But what good is a documented genealogy of Christ's bloodline?" Sophie asked. "It's not proof. Historians could not possibly confirm its authenticity."	— Но что толку от этих документов? — воскликнула Софи. — Ведь доказательств никаких. Историки наверняка не могут подтвердить их аутентичность.
Teabing chuckled. "No more so than they can confirm the authenticity of the Bible."	Тибинг усмехнулся:— Не более чем могут подтвердить аутентичность Библии.
"Meaning?"	— В смысле?
"Meaning that history is always written by the winners. When two cultures clash, the loser is obliterated, and the winner writes the history books—books which glorify their own cause and disparage the conquered foe. As Napoleon once said, 'What is history, but a fable agreed upon?' " He smiled. "By its very nature, history is always a one-sided account."Sophie had never thought of it that way.	— В том смысле, что история всегда пишется победителями. И когда происходит столкновение двух культур, проигравший как бы вычеркивается, а победитель начинает писать новые книга по истории, книги, прославляющие его деяния и унижающие побежденного противника. Как однажды сказал Наполеон: "Что есть история, как не басня, в которую договорились поверить?" — Он улыбнулся. — В силу своей природы история — это всегда односторонняя оценка событий. Софи подобное никогда в голову, не приходило.
"The Sangreal documents simply tell the other side of the Christ story. In the end, which side of the story you believe becomes a matter of faith and personal exploration, but at least the information has survived. The Sangreal documents include tens of thousands of pages of information. Eyewitness accounts of the Sangreal treasure describe it as being carried in four enormous trunks. In those trunks are reputed to be the Purist Documents—thousands of pages of unaltered, pre-Constantine documents, written by the early followers of Jesus, revering Him as a wholly human teacher and prophet. Also rumored to be part of the treasure is the legendary "Q" Document—a manuscript that even the Vatican admits they believe exists. Allegedly, it is a book of Jesus' teachings, possibly written in His own hand."	— Документы Сангрил повествуют о другой, неизвестной нам стороне жизни Христа. Прочтя их, человек волен сделать собственный выбор, но какую сторону он примет, зависит от его веры и личного опыта. Главное, что информацию эту удалось сохранить. Документы Сангрил состоят из тысяч страниц текста. Те немногие свидетели, которым удалось видеть это сокровище, утверждают, будто хранится оно в четырех огромных тяжелых сундуках. Говорят, в сундуках этих лежат так называемые Бумаги пуристов. Это тысячи страниц документов доконстантиновской эпохи, написанных самыми ранними последователями Христа. Там Иисус предстает как живой человек, учитель и проповедник. Ходят также слухи о том, что частью сокровища являются легендарные "Q "-документы — рукопись, существование которой признает даже Ватикан. Это книга проповедей Христа, предположительно написанная Его собственной рукой.
"Writings by Christ Himself?"	— Написанная самим Христом?!
"Of course," Teabing said. "Why wouldn't Jesus have kept a chronicle of His ministry? Most people did in those days. Another explosive document believed to be in the treasure is a manuscript called The Magdalene Diaries—Mary Magdalene's personal account of her relationship with Christ, His	— Да, конечно, — кивнул Тибинг. — Лично я не вижу в том ничего удивительного. Почему бы Христу и не вести записей о Своем пастырстве? Ведь в наши дни это делают очень многие. Еще один документ взрывной силы — это рукопись под названием "Дневники Магдалины". Рассказ самой Марии Магдалины о ее

crucifixion, and her time in France."	взаимоотношениях с Христом, о том, как Его распяли, о побеге и жизни во Франции.
Sophie was silent for a long moment. "And these four chests of documents were the treasure that the Knights Templar found under Solomon's Temple?"	Какое-то время Софи молчала, осмысливая услышанное.— Так эти четыре сундука документов и были тем сокровищем, которое тамплиеры обнаружили под развалинами храма Соломона?
"Exactly. The documents that made the Knights so powerful. The documents that have been the object of countless Grail quests throughout history."	— Да, верно. Именно эти документы сделали рыцарей такими могущественными. Документы, ставшие предметом бесчисленных поисков и спекуляций на тему Грааля.
"But you said the Holy Grail was Mary Magdalene. If people are searching for documents, why would you call it a search for the Holy Grail?"	— Но ведь вы сами говорили, что Грааль — это Мария Магдалина. Если люди заняты поисками документов, к чему им называть их поисками чаши Грааля?
Teabing eyed her, his expression softening. "Because the hiding place of the Holy Grail includes a sarcophagus."	Тибинг помедлил с ответом. — Дело в том, что в тайнике, где спрятан Г рааль, находится также саркофаг.
Outside, the wind howled in the trees.	За окнами в ветвях деревьев завывал ветер. Теперь Тибинг говорил, понизив голос:
Teabing spoke more quietly now. "The quest for the Holy Grail is literally the quest to kneel before the bones of Mary Magdalene. A journey to pray at the feet of the outcast one, the lost sacred feminine."	— Поиски чаши Грааля на самом деле не что иное, как стремление преклонить колени перед прахом Марии Магдалины. Это своего рода паломничество с целью помолиться отверженной, утраченному священному женскому началу.
Sophie felt an unexpected wonder. "The hiding place of the Holy Grail is actually... a tomb?"	Софи вдруг оживилась:— Так вы говорите, тайник, где находится Грааль, — это... могила?
Teabing's hazel eyes got misty. "It is. A tomb containing the body of Mary Magdalene and the documents that tell the true story of her life. At its heart, the quest for the Holy Grail has always been a quest for the Magdalene—the wronged Queen, entombed with proof of her family's rightful claim to power."	Карие глазки Тибинга приняли мечтательное выражение.— Да. И там, в этой могиле, покоится не только тело Марии Магдалины, но и документы, рассказывающие истинную историю ее жизни. Все поиски чаши Грааля были на деле поисками Магдалины, обманутой и попранной царицы, похороненной вместе с доказательствами ее неотъемлемого права на власть.
Sophie waited a moment as Teabing gathered himself. So much about her grandfather was still not making sense. "Members of the Priory," she finally said, "all these years have answered the charge of protecting the Sangreal documents and the tomb of Mary Magdalene?"	Софи ожидала продолжения рассказа, но Тибинг внезапно умолк. Многое еще оставалось непонятным, в частности история деда.— Члены Приората... — решилась она наконец. — Выходит, все эти годы они охраняли тайну документов Сангрил и место захоронения Магдалины?
"Yes, but the brotherhood had another, more important duty as well—to protect the bloodline itself. Christ's lineage was in perpetual danger. The early Church feared that if the lineage were permitted to grow, the secret of Jesus and Magdalene would eventually surface and challenge the fundamental Catholic doctrine—that of a divine Messiah who did not consort with women or engage in sexual union." He paused. "Nonetheless, Christ's line grew quietly under cover in France until making a bold move in the fifth century, when it intermarried with French royal blood and created a lineage known as the Merovingian bloodline."	— Да, но у братства был еще один, не менее важный долг — защитить потомство Христа. Ведь все эти люди находились в постоянной опасности. Ранняя Церковь боялась, что если эта ветвь рода Христова разрастется, то выплывет тайна Христа и Магдалины, а это подорвет устои католической доктрины о Мессии божественного происхождения, который никак не мог вступать в половую связь с женщинами. — Он умолк на секунду, затем продолжил: — Тем не менее род Христов благополучно рос и развивался втайне от всех во Франции, и сведения о нем всплыли на поверхность только в пятом веке, когда он соединился с французской королевской кровью, основав династию, известную как Меровинги.
This news surprised Sophie. Merovingian was a term learned by every student in France. "The Merovingians founded Paris."	Эта новость потрясла Софи. О Меровингах был наслышан каждый французский студент.— Меровинги, которые основали Париж?
"Yes. That's one of the reasons the Grail legend is so rich in France. Many of the Vatican's Grail quests here were in	— Да, они самые. И это одна из причин, по которой легенда Грааля особенно популярна во Франции. Вы

fact stealth missions to erase members of the royal bloodline. Have you heard of King Dagobert?"	когда-нибудь слышали о короле Дагоберте?
Sophie vaguely recalled the name from a grisly tale in history class. "Dagobert was a Merovingian king, wasn't he? Stabbed in the eye while sleeping?"	Софи помнила, что вроде бы это имя звучало на уроках французской истории.— Кажется, Дагоберт был королем Меровингов? И ему проткнули глаз кинжалом, когда он спал?
"Exactly. Assassinated by the Vatican in collusion with Pepin d'Heristal. Late seventh century. With Dagobert's murder, the Merovingian bloodline was almost exterminated. Fortunately, Dagobert's son, Sigisbert, secretly escaped the attack and carried on the lineage, which later included Godefroi de Bouillon—founder of the Priory of Sion."	— Совершенно верно. В конце седьмого века он пал жертвой заговора Пипина Молодого, опиравшегося на поддержку Ватикана. С убийством Дагоберта династия Меровингов практически перестала существовать. К счастью, сын Дагоберта, Сигизберт, уцелел и позже продолжил род. Потомком его являлся Годфруа де Буйон, основатель Приората Сиона.
"The same man," Langdon said, "who ordered the Knights Templar to recover the Sangreal documents from beneath Solomon's Temple and thus provide the Merovingians proof of their hereditary ties to Jesus Christ."	— Тот самый человек, — подхватил Лэнгдон, — который приказал рыцарям-тамплиерам разыскать документы Сангрил, выкопать их из-под развалин храма Соломона и таким образом доказать, что династия Меровингов ведет свое начало от Иисуса Христа.
Teabing nodded, heaving a ponderous sigh. "The modern Priory of Sion has a momentous duty. Theirs is a threefold charge. The brotherhood must protect the Sangreal documents. They must protect the tomb of Mary Magdalene. And, of course, they must nurture and protect the bloodline of Christ—those few members of the royal Merovingian bloodline who have survived into modern times."	Тибинг кивнул и тяжело вздохнул.— Обязанности Приората Сиона в современном его виде можно разделить на три составляющие. Во-первых, братство должно защищать документы Сангрил. Во-вторых, должны беречь могилу Марии Магдалины. И наконец, третье — они должны поддерживать и защищать потомков королевской династии Меровингов, нескольких членов семьи, доживших до наших дней.
The words hung in the huge space, and Sophie felt an odd vibration, as if her bones were reverberating with some new kind of truth. Descendants of Jesus who survived into modern times. Her grandfather's voice again was whispering in her ear. Princess, I must tell you the truth about your family.	Софи ощутила, как ее охватывает дрожь волнения. Потомки Христа дожили до наших дней! В ушах звучал шепот деда. Принцесса, я должен рассказать тебе правду о твоей семье.
A chill raked her flesh.	Ее словно током пронзило до самых костей.
Royal blood.	Царская кровь.
She could not imagine.	Нет, это просто представить невозможно!..
Princess Sophie.	Принцесса Софи.
"Sir Leigh?" The manservant's words crackled through the intercom on the wall, and Sophie jumped. "If you could join me in the kitchen a moment?"	— Сэр Лью! — раздался из селекторной коробки на стене голос слуги Тибинга, и Софи вздрогнула от неожиданности. — Не заглянете ли ко мне на кухню на минутку?
Teabing scowled at the ill-timed intrusion. He went over to the intercom and pressed the button. "Remy, as you know, I am busy with my guests. If we need anything else from the kitchen tonight, we will help ourselves. Thank you and good night."	Тибинг недовольно нахмурился: он не любил, когда его отрывали от дела. Подошел к коробке, надавил на кнопку.— Ты же знаешь, Реми, я занят со своими гостями. Если нам сегодня что-то понадобится на кухне, мы и сами сможем взять, без твоей помощи. Так что спасибо и спокойной ночи.
"A word with you before I retire, sir. If you would."	— Надо перемолвиться словечком. Пожалуйста, если не трудно, сэр. Тибинг проворчал что-то и снова надавил на кнопку.
Teabing grunted and pressed the button. "Make it quick, Remy."	— Ладно, выкладывай. Только быстро, Реми.
"It is a household matter, sir, hardly fare for guests to endure."	— Это дело сугубо домашнее, сэр, не предназначено для ушей гостей.
Teabing looked incredulous. "And it cannot wait until morning?"	Тибинг поразился:— И что, никак нельзя подождать до утра?
"No, sir. My question won't take a minute."	— Никак, сэр. Это ненадолго, всего на минутку.
Teabing rolled his eyes and looked at Langdon and	Тибинг театрально закатил глаза и покосился на

Sophie. "Sometimes I wonder who is serving whom?" He pressed the button again. "I'll be right there, Remy. Can I bring you anything when I come?"	Лэнгдона и Софи:— Нет, иногда я просто не понимаю, кто у кого находится в услужении! — Он снова нажал на кнопку: — Сейчас приду, Реми. Может, захватить чего-нибудь для тебя?
"Only freedom from oppression, sir."	— Разве что свободу от гнета, сэр.
"Remy, you realize your steak au poivre is the only reason you still work for me."	— А известно ли тебе, Реми, что единственной причиной, по которой ты до сих пор у меня служишь, являются твои фирменные бифштексы с перцем?
"So you tell me, sir. So you tell me."	— Как скажете, сэр. Вам виднее.

CHAPTER 61	ГЛАВА 61
Princess Sophie.	Принцесса Софи.
Sophie felt hollow as she listened to the clicking of Teabing's crutches fade down the hallway. Numb, she turned and faced Langdon in the deserted ballroom. He was already shaking his head as if reading her mind.	Софи слушала, как, постукивая костылями, удаляется по коридору сэр Тибинг, и вдруг ощутила себя опустошенной. Она обернулась, молча ища глазами Лэнгдона. Тот, словно прочитав ее мысли, покачал головой.
"No, Sophie," he whispered, his eyes reassuring. "The same thought crossed my mind when I realized your grandfather was in the Priory, and you said he wanted to tell you a secret about your family. But it's impossible." Langdon paused. "Sauniere is not a Merovingian name."	— Нет, Софи, — прошептал он. — Та же мысль пришла мне в голову, когда я понял, что ваш дед был членом Приората. Когда вы сказали, что он собирался открыть вам секрет о семье. Но это невозможно. — Лэнгдон на секунду умолк. — Соньер... эта фамилия не имеет отношения к Меровингам.
Sophie wasn't sure whether to feel relieved or disappointed. Earlier, Langdon had asked an unusual passing question about Sophie's mother's maiden name. Chauvel. The question now made sense. "And Chauvel?" she asked, anxious.	Софи не знала, как ей реагировать: огорчаться или радоваться. Чуть раньше Лэнгдон как бы между делом задал ей странный вопрос о девичьей фамилии матери. Фамилия матери Софи до брака была Шовель. Теперь она поняла смысл вопроса.— Ну а Шовель? — осторожно спросила Софи.
Again he shook his head. "I'm sorry. I know that would have answered some questions for you. Only two direct lines of Merovingians remain. Their family names are Plantard and Saint-Clair. Both families live in hiding, probably protected by the Priory."	И снова он отрицательно покачал головой: — Простите. Следовало бы объяснить вам раньше. Осталось лишь две линии прямых потомков Меровингов. И фамилии этих семей — Плантар и Сен-Клер. Обе эти семьи живут где-то, очевидно, под защитой Приората.
Sophie repeated the names silently in her mind and then shook her head. There was no one in her family named Plantard or Saint-Clair. A weary undertow was pulling at her now. She realized she was no closer than she had been at the Louvre to understanding what truth her grandfather had wanted to reveal to her. Sophie wished her grandfather had never mentioned her family this afternoon. He had torn open old wounds that felt as painful now as ever. They are dead, Sophie. They are not coming back. She thought of her mother singing her to sleep at night, of her father giving her rides on his shoulders, and of her grandmother and younger brother smiling at her with their fervent green eyes. All that was stolen. And all she had left was her grandfather.	Софи мысленно повторила эти фамилии, чтобы запомнить, затем покачала головой. Ни один из членов ее семьи не носил фамилии Плантар или Сен-Клер. И тут вдруг на нее навалились тоска и странное оцепенение. Она понимала, что ни на шаг не продвинулась к пониманию того, какую тайну собирался поведать ей дед. Лучше бы уж он вообще не упоминал о ее семье. Он задел старые раны, оказалось, что они так и не зажили. Они мертвы, Софи. Они никогда уже не вернутся. Она вспомнила маму, вспомнила, как та пела ей колыбельные перед сном. Вспомнила, как отец, посадив ее на плечи, весело скачет по комнате, а бабушка и младший брат улыбаются, смотрят на них яркими зелеными глазами. И все это у нее украдено. Остался один лишь дед.
And now he is gone too. I am alone.	А теперь, когда и он ушел, я совсем одна.
Sophie turned quietly back to The Last Supper and gazed at Mary Magdalene's long red hair and quiet eyes. There was something in the woman's expression that echoed the loss of a loved one. Sophie could feel	Софи обернулась к "Тайной вечере" и принялась разглядывать Марию Магдалину, женщину с длинными рыжими волосами и добрыми грустными глазами. Было в глазах этой женщины нечто, заставлявшее Софи

it too.	вспомнить о потере близких и любимых.
"Robert?" she said softly. He stepped closer.	— Роберт... — тихо окликнула она. Лэнгдон подошел поближе.
"I know Leigh said the Grail story is all around us, but tonight is the first time I've ever heard any of this."	— Лью только что говорил, что история Грааля... она лежит на поверхности. Сегодня я впервые об этом услышала.
Langdon looked as if he wanted to put a comforting hand on her shoulder, but he refrained. "You've heard her story before, Sophie. Everyone has. We just don't realize it when we hear it."	Лэнгдон хотел было утешающим жестом положить ей руку на плечо, но воздержался.— Вы слышали эту историю и прежде, Софи. Каждый слышал. Просто не совсем понимали, о чем идет речь.
"I don't understand."	— Я и сейчас не понимаю.
"The Grail story is everywhere, but it is hidden. When the Church outlawed speaking of the shunned Mary Magdalene, her story and importance had to be passed on through more discreet channels... channels that supported metaphor and symbolism."	— История Грааля как бы везде и в то же время являет собой тайну. Когда Церковь, причислив Марию Магдалину к отверженным, хотела запретить все разговоры о ней, ее история стала передаваться по скрытым каналам, в основном в форме метафор и символов.
"Of course. The arts."	— Да, конечно, это я понимаю. Через искусство.
Langdon motioned to The Last Supper. "A perfect example. Some of today's most enduring art, literature, and music secretly tell the history of Mary Magdalene and Jesus."Langdon quickly told her about works by Da Vinci, Botticelli, Poussin, Bernini, Mozart, and Victor Hugo that all whispered of the quest to restore the banished sacred feminine. Enduring legends like Sir Gawain and the Green Knight, King Arthur, and Sleeping Beauty were Grail allegories. Victor Hugo's Hunchback of Notre Dame and Mozart's Magic Flute were filled with Masonic symbolism and Grail secrets.	Лэнгдон указал на "Тайную вечерю":— Вот превосходный пример. Да и многие современные произведения изобразительного искусства, литература, музыка говорят о том же. Об истории Марии Магдалины и Христа. И Лэнгдон рассказал ей о работах да Винчи, Боттичелли, Пуссена, Бернини, Моцарта и Виктора Гюго, где в завуалированной форме делалась попытка восстановить запрещенный церковниками образ священного женского начала. Сказки и легенды о Зеленом рыцаре, короле Артуре, даже о Спящей красавице были аллегориями Грааля. "Собор Парижской Богоматери" Виктора Гюго, "Волшебная флейта" Моцарта изобилуют масонскими символами и аллюзиями с историей Грааля.
"Once you open your eyes to the Holy Grail," Langdon said, "you see her everywhere. Paintings. Music. Books. Even in cartoons, theme parks, and popular movies."	— Стоит только раскрыть глаза, — продолжил Лэнгдон, — стоит только понять, что на самом деле есть Грааль, и вы увидите его повсюду. В живописи. Музыке. Литературе. Даже в мультфильмах, развлекательных парках и самых популярных художественных фильмах.
Langdon held up his Mickey Mouse watch and told her that Walt Disney had made it his quiet life's work to pass on the Grail story to future generations. Throughout his entire life, Disney had been hailed as "the Modern-Day Leonardo da Vinci." Both men were generations ahead of their times, uniquely gifted artists, members of secret societies, and, most notably, avid pranksters. Like Leonardo, Walt Disney loved infusing hidden messages and symbolism in his art. For the trained symbologist, watching an early Disney movie was like being barraged by an avalanche of allusion and metaphor.	Лэнгдон отвернул манжет рубашки и продемонстрировал ей часы с Микки-Маусом, а потом рассказал о том, как всю жизнь Уолт Дисней работал над тем, чтобы передать историю Грааля будущим поколениям. За это друзья даже прозвали его современным Леонардо да Винчи. Ведь оба эти человека опережали свое время, были чрезвычайно одаренными художниками, членами тайных обществ и, что самое главное, заядлыми шутниками. Подобно Леонардо, Уолт Дисней просто обожал использовать в своем искусстве зашифрованные послания и символические знаки. Любой мало-мальски опытный ученый, специалист по символам, мог отыскать в ранних фильмах Диснея целую лавину метафор и аллюзий.
Most of Disney's hidden messages dealt with religion, pagan myth, and stories of the subjugated goddess. It was no mistake that Disney retold tales like Cinderella, Sleeping Beauty, and Snow White—all of which dealt with the incarceration of the sacred feminine. Nor did one need a background in	Большинство тайных посланий Диснея были тесно связаны с религией, языческими мифами и историями сверженной богини. Далеко не случайно он экранизировал такие популярные сказки, как "Золушка", "Спящая красавица" и "Белоснежка", — все они повествовали об угнетении священного женского

symbolism to understand that Snow White—a princess who fell from grace after partaking of a poisoned apple—was a clear allusion to the downfall of Eve in the Garden of Eden. Or that Sleeping Beauty's Princess Aurora—code-named "Rose" and hidden deep in the forest to protect her from the clutches of the evil witch—was the Grail story for children.	начала. Не нужно быть ученым, сведущим в символике, чтобы догадаться: Белоснежка — это принцесса, впавшая в немилость после того, как посмела откусить от отравленного яблока. Здесь просматривается прямая аллюзия с грехопадением Евы в садах Эдема. Или же принцесса Аврора из "Спящей красавицы". Тайное ее имя — Роза, и Дисней прячет красавицу в дремучем лесу, чтобы защитить от злой ведьмы. Чем вам не история Грааля, только для детей?
Despite its corporate image, Disney still had a savvy, playful element among its employees, and their artists still amused themselves by inserting hidden symbolism in Disney products. Langdon would never forget one of his students bringing in a DVD of The Lion King and pausing the film to reveal a freeze-frame in which the word SEX was clearly visible, spelled out by floating dust particles over Simba's head. Although Langdon suspected this was more of a cartoonist's sophomoric prank than any kind of enlightened allusion to pagan human sexuality, he had learned not to underestimate Disney's grasp of symbolism. The Little Mermaid was a spellbinding tapestry of spiritual symbols so specifically goddess-related that they could not be coincidence.	Кино — искусство корпоративное, и Дисней сумел заразить своих сотрудников духом игры. Многие его художники развлекались тем, что вводили в фильмы тайные символы. Лэнгдон часто вспоминал, как один из его студентов принес на занятия кассету с фильмом "Король-лев". Когда пленку стали прокручивать, он остановил ее в определенном месте, и все вдруг отчетливо увидели слово "SEX", плавающее над головой льва Симбы и состоящее из мелких частичек пыли. Хотя Лэнгдон подозревал, что это скорее шутка мультипликатора, а не сознательное использование аллюзии с сексуальностью язычников, он с тех пор перестал недооценивать значение символов в творчестве Диснея. Его "Русалочка" являла собой совершенно завораживающий гобелен, столь искусно сотканный из символов утраченной богини, что это не могло быть простым совпадением.
When Langdon had first seen The Little Mermaid, he had actually gasped aloud when he noticed that the painting in Ariel's underwater home was none other than seventeenth-century artist Georges de la Tour's The Penitent Magdalene—a famous homage to the banished Mary Magdalene—fitting decor considering the movie turned out to be a ninety-minute collage of blatant symbolic references to the lost sanctity of Isis, Eve, Pisces the fish goddess, and, repeatedly, Mary Magdalene. The Little Mermaid's name, Ariel, possessed powerful ties to the sacred feminine and, in the Book of Isaiah, was synonymous with "the Holy City besieged." Of course, the Little Mermaid's flowing red hair was certainly no coincidence either.	Впервые увидев "Русалочку", Лэнгдон едва сдержал возглас изумления и восторга. Он заметил, что картина в подводном царстве Ариэль — не что иное, как произведение художника семнадцатого века Джорджа де ла Тура "Кающаяся Магдалина" — дань уважения и памяти запрещенному образу Марии Магдалины. И вообще весь этот полуторачасовой фильм являл собой коллаж прямых символических ссылок на потерянную святость Исиды, Евы, богини рыб, а также Марии Магдалины. В самом имени русалочки — Ариэль — просматривались тесные связи со священным женским началом, в Книге пророка Исайи оно было синонимом "осажденного Вавилона". Ну и, разумеется, длинные рыжие волосы Русалочки тоже не были простым совпадением.
The clicking of Teabing's crutches approached in the hallway, his pace unusually brisk. When their host entered the study, his expression was stern.	В коридоре послышался стук костылей сэра Тибинга. Вот он вошел, остановился в дверях, и выражение лица его было суровым.
"You'd better explain yourself, Robert," he said coldly. "You have not been honest with me."	— Вам лучше объясниться, Роберт, — холодно и строго произнес он. — Вы были нечестны со мной.
CHAPTER 62	ГЛАВА 62
"I'm being framed, Leigh," Langdon said, trying to stay calm. You know me. I wouldn't kill anyone.Teabing's tone did not soften. "Robert, you're on television, for Christ's sake. Did you know you were wanted by the authorities?"	— Просто меня подставили, Лью, — пробормотал Лэнгдон, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Вы же меня знаете. Разве я способен убить человека?Но Тибинг не смягчился. — Да ваше фото показывают по телевизору! Вам было известно, что вас, черт побери, разыскивает полиция?
"Yes."	— Да.
"Then you abused my trust. I'm astonished you would put me at risk by coming here and asking me to ramble on about the Grail so you could hide out in my home."	— Тогда вы обманули мое доверие. Нет, такого я от вас никак не ожидал. Удивлен, что вы подвергли меня такому риску. Явились в мой дом, просили рассказать о

	Граале, и все с одной целью — спрятаться здесь.
"I didn't kill anyone."	— Я никого не убивал.
"Jacques Sauniere is dead, and the police say you did it." Teabing looked saddened. "Such a contributor to the arts..."	— Но Жак Соньер мертв, и полиция утверждает, что преступление совершили вы. — Тибинг помрачнел. — Такой огромный вклад в развитие искусства...
"Sir?" The manservant had appeared now, standing behind Teabing in the study doorway, his arms crossed. "Shall I show them out?"	— Сэр! — В дверях появился дворецкий и встал у Тибинга за спиной, скрестив на груди руки. — Давайте я выставлю их вон!
"Allow me." Teabing hobbled across the study, unlocked a set of wide glass doors, and swung them open onto a side lawn. "Please find your car, and leave."	— Нет уж, позвольте мне. — Тибинг прошел по кабинету к дверям террасы, распахнул. Они открывались на лужайку за домом. — Будьте любезны, ступайте к своей машине и уезжайте отсюда!
Sophie did not move. "We have information about the clef de voute. The Priory keystone."	Софи не двинулась с места.— У нас есть информация о clefde voute. Краеугольном камне Приората.
Teabing stared at her for several seconds and scoffed derisively. "A desperate ploy. Robert knows how I've sought it."	Тибинг пристально смотрел на нее несколько секунд и презрительно фыркнул:— Хитрая уловка! Роберт знает, как я искал его.
"She's telling the truth," Langdon said. "That's why we came to you tonight. To talk to you about the keystone."	— Она говорит правду, — сказал Лэнгдон. — Именно за этим мы и приехали к вам. Поговорить о краеугольном камне.
The manservant intervened now. "Leave, or I shall call the authorities."	Тут решил вмешаться дворецкий:— Убирайтесь, или я позову полицию!
"Leigh," Langdon whispered, "we know where it is." Teabing's balance seemed to falter a bit. Remy now marched stiffly across the room. "Leave at once! Or I will forcibly—"	— Лью, — прошептал Лэнгдон, — мы знаем, где он находится. Похоже, решимость Тибинга была несколько поколеблена. Реми грозно надвигался на них.— Вон отсюда! Быстро! Иначе я силой...
"Remy!" Teabing spun, snapping at his servant. "Excuse us for a moment."	— Реми! — прикрикнул Тибинг на своего слугу. — Прошу прощения, но ты должен выйти отсюда на секунду.
The servant's jaw dropped. "Sir? I must protest. These people are—"	У дворецкого просто челюсть отвисла от удивления. — Но, сэр?.. Я категорически против! Эти люди...
"I'll handle this." Teabing pointed to the hallway.	— Я сам ими займусь! — И Тибинг указал на дверь.
After a moment of stunned silence, Remy skulked out like a banished dog.	В комнате воцарилась напряженная тишина. Реми вышел, точно побитая собака.
In the cool night breeze coming through the open doors, Teabing turned back to Sophie and Langdon, his expression still wary. "This better be good. What do you know of the keystone?"	Из распахнутых настежь дверей тянуло прохладным ветерком. Тибинг обернулся к Софи и Лэнгдону: — Вот так-то лучше. И что же вам известно о краеугольном камне?
In the thick brush outside Teabing's study, Silas clutched his pistol and gazed through the glass doors. Only moments ago, he had circled the house and seen Langdon and the woman talking in the large study. Before he could move in, a man on crutches entered, yelled at Langdon, threw open the doors, and demanded his guests leave. Then the woman mentioned the keystone, and everything changed. Shouts turned to whispers. Moods softened. And the glass doors were quickly closed.	Засевший в густом кустарнике под окном кабинета Тибинга Сайлас прижимал к груди пистолет и не сводил глаз с освещенных окон. Всего несколько секунд назад, обходя дом, он приметил Лэнгдона и ту самую женщину. Они находились в кабинете и о чем-то оживленно говорили. Не успел он двинуться с места, как в кабинет вошел на костылях какой-то пожилой мужчина и начал кричать на Лэнгдона, а затем потребовал, чтобы оба они убирались вон. Тогда женщина упомянула о краеугольном камне, и ситуация резко изменилась. В комнате уже никто не кричал, говорили шепотом. И стеклянные двери поспешили закрыть.
Now, as he huddled in the shadows, Silas peered through the glass. The keystone is somewhere inside the house. Silas could feel it.	Прятавшийся в тени Сайлас всматривался сквозь стекло. Краеугольный камень находится где-то здесь, в доме. Он чувствовал это.
Staying in the shadows, he inched closer to the glass, eager to hear what was being said. He would give them five	Он придвинулся к окну еще на несколько дюймов, стараясь расслышать, о чем говорят эти трое. Он решил

minutes. If they did not reveal where they had placed the keystone, Silas would have to enter and persuade them with force.	дать им еще пять минут. Если за это время не обнаружится, где спрятано сокровище, Сайлас ворвется в дом и добудет признание силой.
Inside the study, Langdon could sense their host's bewilderment.	Лэнгдон почти физически ощущал изумление, охватившее хозяина дома.
"Grand Master?" Teabing choked, eyeing Sophie. "Jacques Sauniere?"	— Великий мастер? — недоверчиво произнес тот, не сводя глаз с Софи. — Жак Соньер?
Sophie nodded, seeing the shock in his eyes.	Она молча кивнула.
"But you could not possibly know that!"	— Но откуда вы об этом знаете?
"Jacques Sauniere was my grandfather."	— Просто Жак Соньер был моим дедом.
Teabing staggered back on his crutches, shooting a glance at Langdon, who nodded. Teabing turned back to Sophie. "Miss Neveu, I am speechless. If this is true, then I am truly sorry for your loss. I should admit, for my research, I have kept lists of men in Paris whom I thought might be good candidates for involvement in the Priory. Jacques Sauniere was on that list along with many others. But Grand Master, you say? It's hard to fathom." Teabing was silent a moment and then shook his head. "But it still makes no sense. Even if your grandfather were the Priory Grand Master and created the keystone himself, he would never tell you how to find it. The keystone reveals the pathway to the brotherhood's ultimate treasure. Granddaughter or not, you are not eligible to receive such knowledge."	Тибинг так и отпрянул, затем метнул вопросительный взгляд в сторону Лэнгдона. Тот кивнул. Тогда Тибинг вновь обратился к Софи:— Мисс Невё, вы просто лишили меня дара речи. Если это правда, сочувствую вашей потере. Должен признаться, в ходе исследований я составил список парижан, которые, по моим предположениям, могли иметь отношение к Приорату Сиона. И Жак Соньер входил в этот список наряду со многими другими потенциальными кандидатами. Но чтобы Великий мастер, как вы утверждаете?.. Это просто представить невозможно! — Какое-то время Тибинг молчал, затем покачал головой. — И все равно концы с концами здесь явно не сходятся. Даже если ваш дед и был членом Приората и Великим мастером, даже если он сам изготовил краеугольный камень, он бы ни за что не выдал вам его местонахождение. Ведь камень открывает дорогу к главному сокровищу братства. И внучка вы ему или нет, вы не могли быть посвящены в эту тайну.
"Mr. Sauniere was dying when he passed on the information," Langdon said. "He had limited options."	— Месье Соньер оставил это сообщение, уже умирая, — сказал Лэнгдон. — У него не было другой возможности. И выбора тоже.
"He didn't need options," Teabing argued. "There exist three senechaux who also know the secret. That is the beauty of their system. One will rise to Grand Master and they will induct a new senechal and share the secret of the keystone."	— А он в них и не нуждался, — возразил ему Тибинг. — В Приорате всегда существовали еще трое senechaux, знавших эту тайну. В том-то и заключалась прелесть системы. Назначается новый Мастер, тут же выбирается новый senechal, они-то и разделяют тайну краеугольного камня.
"I guess you didn't see the entire news broadcast," Sophie said. "In addition to my grandfather, three other prominent Parisians were murdered today. All in similar ways. All looked like they had been interrogated."	— Боюсь, вы не видели передачу целиком, — сказала Софи. — Ночью, помимо моего деда, были убиты еще трое весьма известных парижан. И все — аналогичным способом. И на теле у каждого — следы пыток.
Teabing's jaw fell. "And you think they were..."	Тибинг разинул рот:— Так вы думаете, это были...
"The senechaux," Langdon said.	— Senechaux, — закончил за него Лэнгдон.
"But how? A murderer could not possibly learn the identities of all four top members of the Priory of Sion! Look at me, I have been researching them for decades, and I can't even name one Priory member. It seems inconceivable that all three senechaux and the Grand Master could be discovered and killed in one day."	— Но как? Ведь убийца не мог знать всех четырех высших доверенных лиц Приората Сиона! Да взять хотя бы меня! На протяжении десятилетий я занимался изучением этой организации, но так до сих пор и не знаю имени ни единого члена Приората. Просто представить невозможно, чтобы все три senechaux и сам Великий мастер были обнаружены и убиты в один день!
"I doubt the information was gathered in a single day," Sophie said. "It sounds like a well-planned decapiter. It's a technique we use to fight organized crime syndicates. If DCPJ wants to move on a certain	— Сомневаюсь, чтобы информация о них собиралась всего один день, — заметила Софи. — Все это похоже на некий грандиозный план по уничтожению организации. И здесь наверняка были задействованы технические средства, применяемые в борьбе с

group, they will silently listen and watch for months, identify all the main players, and then move in and take them all at the same moment. Decapitation. With no leadership, the group falls into chaos and divulges other information. It's possible someone patiently watched the Priory and then attacked, hoping the top people would reveal the location of the keystone."	организованными преступными синдикатами. Если, допустим, судебная полиция вознамерится покончить с какой-то преступной группировкой, полицейские тайно будут наблюдать и прослушивать на протяжении месяцев всех главных подозреваемых, чтобы затем взять их одновременно. Все это очень походит на обезглавливание. Без лидеров любая группа распадается, начинается хаос, вся новая информация предается огласке. Вполне возможно, кто-то долго и пристально наблюдал за Приоратом, а затем совершил нападение в надежде, что лидеры выдадут краеугольный камень.
Teabing looked unconvinced. "But the brothers would never talk. They are sworn to secrecy. Even in the face of death."	Похоже, ей не удалось убедить Тибинга.— Но братья ни за что не заговорили бы. Они дали клятву хранить тайну. Молчать даже под угрозой смерти.
"Exactly," Langdon said. "Meaning, if they never divulged the secret, and they were killed..."	— Вот именно, — сказал Лэнгдон. — Все это означает, что тайны они так и не выдали. И потому были убиты...
Teabing gasped. "Then the location of the keystone would be lost forever!"	Тибинг тихонько застонал.— Тогда о месте, где находится камень, уже никто никогда не узнает!
"And with it," Langdon said, "the location of the Holy Grail."Teabing's body seemed to sway with the weight of Langdon's words. Then, as if too tired to stand another moment, he flopped in a chair and stared out the window.	— И о местонахождении Грааля — тоже, — добавил Лэнгдон.У Тибинга от огорчения подкосились ноги, и он грузно опустился в кресло, где и сидел, уставясь невидящим взором в окно.
Sophie walked over, her voice soft. "Considering my grandfather's predicament, it seems possible that in total desperation he tried to pass the secret on to someone outside the brotherhood. Someone he thought he could trust. Someone in his family."	Софи подошла к нему.— Если мой дед действительно был тем, кем мы предполагаем, — мягко начала она, — тогда возможно, что он в момент отчаяния все же решился передать тайну человеку, не состоящему в братстве. Кому-то из членов семьи.
Teabing was pale. "But someone capable of such an attack... of discovering so much about the brotherhood..." He paused, radiating a new fear. "It could only be one force. This kind of infiltration could only have come from the Priory's oldest enemy."	Тибинг побледнел.— Но это значит, есть человек, способный совершить такое нападение... сумевший так много узнать о братстве... — Он умолк, лицо его исказилось от страха. — Только одна сила в мире способна на это. Такого рода операцию мог осуществить лишь старейший враг Приората.
Langdon glanced up. "The Church."	— Церковь? — предположил Лэнгдон.
"Who else? Rome has been seeking the Grail for centuries."	— Кто же еще? Рим искал Грааль на протяжении веков.
Sophie was skeptical. "You think the Church killed my grandfather?"	Софи восприняла эту версию скептически.— Так вы считаете, Церковь убила моего деда?
Teabing replied, "It would not be the first time in history the Church has killed to protect itself. The documents that accompany the Holy Grail are explosive, and the Church has wanted to destroy them for years."	— Если да, то это будет не единственный случай в истории, когда Церковь убивает, чтобы защитить себя, — сказал Тибинг. — Документы, хранящиеся вместе с Граалем, обладают взрывной силой, на протяжении столетий Церковь мечтала уничтожить их.
Langdon was having trouble buying Teabing's premise that the Church would blatantly murder people to obtain these documents. Having met the new Pope and many of the cardinals, Langdon knew they were deeply spiritual men who would never condone assassination. Regardless of the stakes.	Лэнгдон усомнился в этом его утверждении. Вряд ли нынешняя Церковь станет убивать людей с целью завладеть какими-то, пусть даже очень важными, документами. Лэнгдон встречался с новым папой и многими его кардиналами и знал, что люди эти глубоко духовные, истинно верующие. Они бы ни за что и никогда не одобрили убийство. Пусть даже ставки очень высоки. Похоже, Софи разделяла его мнение.
Sophie seemed to be having similar thoughts. "Isn't it	— А есть вероятность того, что члены братства

possible that these Priory members were murdered by someone outside the Church? Someone who didn't understand what the Grail really is? The Cup of Christ, after all, would be quite an enticing treasure. Certainly treasure hunters have killed for less."	были убиты кем-то вне Церкви? Кем-то, кто не знает и не понимает, что на самом деле представляет собой Грааль? Ведь сама по себе чаша Христова — это огромная, неизмеримая ценность. Охотники за сокровищами убивали порой и за меньшее.
"In my experience," Teabing said, "men go to far greater lengths to avoid what they fear than to obtain what they desire. I sense a desperation in this assault on the Priory."	— По своему опыту знаю, — сказал Тибинг, — человек заходит куда дальше, стремясь защитить свою жизнь, нежели обрести желаемое. В этой атаке на Приорат чувствуется отчаяние.
"Leigh," Langdon said, "the argument is paradoxical. Why would members of the Catholic clergy murder Priory members in an effort to find and destroy documents they believe are false testimony anyway?"	— Лью, — перебил его Лэнгдон, — ваши аргументы весьма парадоксальны. К чему католическому духовенству убивать членов Приората, чтобы найти и уничтожить документы, которые они все равно считают фальшивкой?
Teabing chuckled. "The ivory towers of Harvard have made you soft, Robert. Yes, the clergy in Rome are blessed with potent faith, and because of this, their beliefs can weather any storm, including documents that contradict everything they hold dear. But what about the rest of the world? What about those who are not blessed with absolute certainty? What about those who look at the cruelty in the world and say, where is God today? Those who look at Church scandals and ask, who are these men who claim to speak the truth about Christ and yet lie to cover up the sexual abuse of children by their own priests?" Teabing paused. "What happens to those people, Robert, if persuasive scientific evidence comes out that the Church's version of the Christ story is inaccurate, and that the greatest story ever told is, in fact, the greatest story ever sold"	Тибинг усмехнулся:— Гарвардские башни слоновой кости размягчили вас, Роберт. Да, нынешнее римское духовенство Господь наделил искренней и сильной верой. А потому их вера способна противостоять любым нападкам, в том числе и свидетельствам документов, противоречащим тому, что дорого и близко их сердцу. Но весь остальной мир? Как насчет тех, кто смотрит на творящиеся в нем жестокости и спрашивает: где же он, ваш Бог? Или смотрит на скандалы и распри, раздирающие Церковь, и вопрошает: как смеют эти люди претендовать на звание наместников Бога на земле, толковать нам об истинах Христовых и лгать, покрывая своих же священников, совращающих малолеток? — Тибинг перевел дух и продолжил: — Что происходит со всеми этими людьми, Роберт, если есть убедительные научные доказательства, по которым церковная версия истории Христа далека от истинной? И если величайшая из всех в мире историй превратилась просто в самую распродаваемую?
Langdon did not respond.	Лэнгдон не ответил.
"I'll tell you what happens if the documents get out," Teabing said. "The Vatican faces a crisis of faith unprecedented in its two-millennia history."	— Тогда я скажу вам, что произойдет, если вдруг всплывут эти документы, — сказал Тибинг. — Ватикан столкнется с кризисом веры, которого не знал на протяжении всей двухтысячелетней истории христианства.
After a long silence, Sophie said, "But if it is the Church who is responsible for this attack, why would they act now? After all these years? The Priory keeps the Sangreal documents hidden. They pose no immediate threat to the Church."	Повисла долгая пауза. Потом Софи заметила:— Но если в нападении действительно замешана Церковь, почему это произошло именно сейчас? После долгих лет? Приорат по-прежнему хранит документы Сангрил в тайне. И пока они не представляют непосредственной угрозы Церкви. Тибинг многозначительно покосился на Лэнгдона:
Teabing heaved an ominous sigh and glanced at Langdon. "Robert, I assume you are familiar with the Priory's final charge?"	— Полагаю, Роберт, вы знакомы с последним обетом Приората?
Langdon felt his breath catch at the thought. "I am."	Лэнгдон замер, затем после паузы ответил:— Да.
"Miss Neveu," Teabing said, "the Church and the Priory have had a tacit understanding for years. That is, the Church does not attack the Priory, and the Priory keeps the Sangreal documents hidden." He paused. "However, part of the Priory history has always included a plan to unveil the secret. With the arrival of a specific date in history, the brotherhood plans to break the silence and carry out its	— Мисс Невё, — сказал Тибинг, — на протяжении долгих лет между Церковью и Приоратом существовал негласный договор. Церковь обещала не нападать на Приорат, Приорат же, в свою очередь, обязался хранить документы Сангрил в тайне. — Он помолчал, затем продолжил: — Однако в истории Приората всегда существовал план по обнародованию документов.

ultimate triumph by unveiling the Sangreal documents to the world and shouting the true story of Jesus Christ from the mountaintops."	Получив определенные данные, братство собиралось нарушить обет молчания, с триумфом представить документы всему миру и предать самой широкой огласке подлинную историю Иисуса Христа.
Sophie stared at Teabing in silence. Finally, she too sat down. "And you think that date is approaching? And the Church knows it?"	Софи молча смотрела на Тибинга. Потом и сама опустилась в кресло.— И вы считаете, время пришло? Церковь об этом знает?
"A speculation," Teabing said, "but it would certainly provide the Church motivation for an all-out attack to find the documents before it was too late."	— Пока это просто догадки и умозаключения, — ответил Тибинг. — Но лишь это может послужить мотивом массированной атаки на Приорат. С целью отыскать документы, пока еще не поздно.
Langdon had the uneasy feeling that Teabing was making good sense. "Do you think the Church would actually be capable of uncovering hard evidence of the Priory's date?"	У Лэнгдона возникло тревожное ощущение, что Тибинг прав.— Вы действительно считаете, что Церковь может пойти на такой риск?
"Why not—if we're assuming the Church was able to uncover the identities of the Priory members, then certainly they could have learned of their plans. And even if they don't have the exact date, their superstitions may be getting the best of them.""Superstitions?" Sophie asked."In terms of prophecy," Teabing said, "we are currently in an epoch of enormous change. The millennium has recently passed, and with it has ended the two-thousand-year-long astrological Age of Pisces—the fish, which is also the sign of Jesus. As any astrological symbologist will tell you, the Piscean ideal believes that man must be told what to do by higher powers because man is incapable of thinking for himself. Hence it has been a time of fervent religion. Now, however, we are entering the Age of Aquarius—the water bearer—whose ideals claim that man will learn the truth and be able to think for himself. The ideological shift is enormous, and it is occurring right now."	— Почему нет? Особенно если предположить, что Церкви удалось внедрить своих людей в братство и узнать о планах Приората. Только что наступило третье тысячелетие. Закончились две тысячи лет существования человечества, прошедшие под знаком Рыб, а это, как известно, был знак Иисуса. Любой специалист по астрологии скажет вам, что идеалом поведения человека под этим знаком является полное повиновение высшим силам, поскольку сам человек не способен отвечать за свои мысли и поступки. Этот период отличался пылкой религиозностью. Теперь же человечество входит в новый век. Век Аквария, или Водолея, и здесь будут главенствовать совсем другие идеалы. А суть их в том, что человек должен знать правду, должен действовать и думать самостоятельно. Это настоящий переворот в идеологии, и он происходит прямо сейчас.
Langdon felt a shiver. Astrological prophecy never held much interest or credibility for him, but he knew there were those in the Church who followed it very closely. "The Church calls this transitional period the End of Days."	Лэнгдона охватил озноб. Сам он никогда не придавал особого значения астрологическим прогнозам, не слишком-то в них верил. Зато знал, что в Церкви немало людей, следящих за ними самым пристальным образом.— Церковь называет этот переходный период концом дней.
Sophie looked skeptical. "As in the end of the world? The Apocalypse?"	Софи состроила гримаску удивления:— Может, Концом Света? Апокалипсисом?
"No." Langdon replied. "That's a common misconception. Many religions speak of the End of Days. It refers not to the end of the world, but rather the end of our current age— Pisces, which began at the time of Christ's birth, spanned two thousand years, and waned with the passing of the millennium. Now that we've passed into the Age of Aquarius, the End of Days has arrived."	— Нет, — ответил Лэнгдон. — Это очень распространенное заблуждение. Во многих религиях говорится о конце дней. И речь идет вовсе не о Конце Света, но о конце текущего столетия или эры. Рыбы начали править в эру Христа, господство их продолжалось две тысячи лет, теперь с наступлением нового тысячелетия они уступили место Водолею. Мы перешли в эпоху Водолея, а стало быть, наступил конец дней.
"Many Grail historians," Teabing added, "believe that if the Priory is indeed planning to release this truth, this point in history would be a symbolically apt time. Most Priory academics, myself included, anticipated the brotherhood's release would coincide precisely with the millennium. Obviously, it did not.Admittedly, the Roman calendar does not mesh	— Кстати, — перебил его Тибинг, — многие историки Грааля считают, что если Приорат все же решится обнародовать правду, это станет поворотным, символическим пунктом в истории человечества. Большинство ученых, занимающихся историей Приората, в том числе и я, ожидали, что этот поступок братства совпадет с наступлением нового тысячелетия.

perfectly with astrological markers, so there is some gray area in the prediction. Whether the Church now has inside information that an exact date is looming, or whether they are just getting nervous on account of astrological prophecy, I don't know. Anyway, it's immaterial. Either scenario explains how the Church might be motivated to launch a preemptive attack against the Priory." Teabing frowned. "And believe me, if the Church finds the Holy Grail, they will destroy it. The documents and the relics of the blessed Mary Magdalene as well." His eyes grew heavy."Then, my dear, with the Sangreal documents gone, all evidence will be lost. The Church will have won their age-old war to rewrite history. The past will be erased forever."	Но судя по всему, этого не случилось. Правда, римский календарь не совсем совпадает с астрологическим, так что полностью исключать возможность нельзя. Видимо, у Церкви имеется информация, что дата эта сместилась, отодвинулась на ближайшее будущее. Или же они встревожились, поверив астрологическим прогнозам.Не знаю. Это предположения. Но по какому бы сценарию ни развивались события, ясно одно: у Церкви был и есть мотив предпринять атаку на Приорат. — Тибинг нахмурился. — И поверьте мне, если Церковь найдет Грааль, она его уничтожит. И документы, и останки благословенной Марии Магдалины. — Он еще больше помрачнел. — И тогда, дорогие мои, с потерей документов Сангрил будут потеряны все доказательства. Церковь окончательно победит в многовековой войне. Истину уже никто не узнает.
Slowly, Sophie pulled the cruciform key from her sweater pocket and held it out to Teabing.	Софи медленно вытащила из кармана свитера ключ в форме креста и протянула Тибингу. Он взял, начал разглядывать.
Teabing took the key and studied it. "My goodness. The Priory seal. Where did you get this?"	— Бог ты мой! Печать Приората! Откуда это у вас?
"My grandfather gave it to me tonight before he died."	— Дед оставил мне. Ночью, перед самой смертью.
Teabing ran his fingers across the cruciform. "A key to a church?"	Тибинг провел кончиками пальцев по золотому кресту. — Ключ от какой-то церкви?
She drew a deep breath. "This key provides access to the keystone."	Софи собралась с духом:— Этот ключ обеспечивает доступ к краеугольному камню.
Teabing's head snapped up, his face wild with disbelief. "Impossible! What church did I miss? I've searched every church in France!"	Тибинг резко вскинул голову, безумно расширенные глаза светились недоверием.— Невероятно! Какую же церковь я пропустил? Ведь я обшарил все, что есть во Франции!
"It's not in a church," Sophie said. "It's in a Swiss depository bank."	— Это не от церкви, — сказала Софи. — Этот ключ от Депозитарного банка Цюриха.
Teabing's look of excitement waned. "The keystone is in a bank?"	— Так краеугольный камень в банке? — Тибинг смотрел все так же недоверчиво.
"A vault," Langdon offered.	— В сейфе, — сказал Лэнгдон.
"A bank vault?" Teabing shook his head violently. "That's impossible. The keystone is supposed to be hidden beneath the sign of the Rose."	— В банковском сейфе? — Тибинг отчаянно затряс головой. — Это невозможно. Краеугольный камень должен быть спрятан под знаком Розы.
"It is," Langdon said. "It was stored in a rosewood box inlaid with a five-petal Rose."	— Так и есть, — кивнул Лэнгдон. — Он хранился в шкатулке розового дерева, на крышке — инкрустация в виде розы с пятью лепестками.
Teabing looked thunderstruck. "You've seen the keystone?"	Тибинг сидел точно громом пораженный.— Так вы... видели краеугольный камень? Софи кивнула:
Sophie nodded. "We visited the bank."	— Да. Мы заходили в этот банк.
Teabing came over to them, his eyes wild with fear. "My friends, we must do something. The keystone is in danger! We have a duty to protect it. What if there are other keys? Perhaps stolen from the murdered senechaux? If the Church can gain access to the bank as you have—"	Тибинг приблизился к ним, в глазах его светился неподдельный страх.— Друзья мои, мы должны что-то делать! Краеугольный камень в опасности! Наш долг — защитить его. Что, если есть другие ключи? Возможно, они похищены у убитых senechaux? Ведь Церковь, как и вы, могла получить доступ к тому банку. И тогда...
"Then they will be too late," Sophie said. "We removed the keystone."	— Тогда будет слишком поздно, — сказала Софи. — Мы забрали краеугольный камень.
"What! You removed the keystone from its hiding place?"	— Что? Вы забрали краеугольный камень из тайника?
"Don't worry," Langdon said. "The keystone is well hidden."	— Да не волнуйтесь вы так, — сказал Лэнгдон. — Камень хорошо спрятан.
"Extremely well hidden, I hope!"	— Надеюсь, в самом надежном месте?

"Actually," Langdon said, unable to hide his grin, "that depends on how often you dust under your couch."	— Вообще-то, — Лэнгдон не сдержал улыбки, — надежность зависит от того, насколько часто здесь подметают под диваном.
The wind outside Chateau Villette had picked up, and Silas's robe danced in the breeze as he crouched near the window. Although he had been unable to hear much of the conversation, the word keystone had sifted through the glass on numerous occasions.	Ветер за стенами Шато Биллет усилился, полы сутаны Сайласа развевались и хлопали, но сам он не покидал своего поста под окном. Он слышал лишь обрывки разговора, но два заветных слова, "краеугольный камень", доносились до него сквозь стекло неоднократно.
It is inside.	Он там.
The Teacher's words were fresh in his mind. Enter Chateau Villette. Take the keystone. Hun no one.	Слова Учителя были свежи в памяти. Зайди в Шато Биллет. Забери камень. И чтобы никого не трогать!
Now, Langdon and the others had adjourned suddenly to another room, extinguishing the study lights as they went. Feeling like a panther stalking prey, Silas crept to the glass doors. Finding them unlocked, he slipped inside and closed the doors silently behind him. He could hear muffled voices from another room. Silas pulled the pistol from his pocket, turned off the safety, and inched down the hallway.	Но вдруг Лэнгдон и его собеседники почему-то перешли в другое помещение и, выходя, выключили в библиотеке свет. Точно пантера в погоне за добычей, Сайлас подкрался к стеклянным дверям. Двери оказались не заперты, он вошел в комнату и бесшумно затворил их за собой. Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Сайлас достал из кармана пистолет, снял его с предохранителя и двинулся по коридору.

CHAPTER 63	ГЛАВА 63
Lieutenant Collet stood alone at the foot of Leigh Teabing's driveway and gazed up at the massive house. Isolated. Dark. Good ground cover. Collet watched his half-dozen agents spreading silently out along the length of the fence. They could be over it and have the house surrounded in a matter of minutes. Langdon could not have chosen a more ideal spot for Collet's men to make a surprise assault.	Лейтенант Колле стоял в полном одиночестве у ворот замка Лью Тибинга и смотрел на огромный дом. Безлюдно. Темно. Прекрасное место для укрытия. С полдюжины его агентов бесшумно занимали позиции вдоль изгороди. Они могли перемахнуть через нее и окружить дом в считанные секунды. Лэнгдон просто не мог выбрать более удобного места для неожиданной атаки людей Колле.
Collet was about to call Fache himself when at last his phone rang.	Колле уже собирался позвонить Фашу, но тот его опередил.
Fache sounded not nearly as pleased with the developments as Collet would have imagined. "Why didn't someone tell me we had a lead on Langdon?"	Похоже, он был далеко не в восторге от успехов Колле. — Почему никто не доложил мне, что появилась наводка на Лэнгдона?
"You were on a phone call and—"	— Вы были заняты, говорили по телефону, и я...
"Where exactly are you, Lieutenant Collet?"	— Где именно вы находитесь, лейтенант? Колле продиктовал ему адрес.
Collet gave him the address. "The estate belongs to a British national named Teabing. Langdon drove a fair distance to get here, and the vehicle is inside the security gate, with no signs of forced entry, so chances are good that Langdon knows the occupant."	— Имение принадлежит британцу по фамилии Тибинг. Лэнгдон преодолел немалое расстояние, чтобы добраться сюда, машина стоит внутри, на территории. Ворота под сигнализацией, но никаких следов насильного вторжения не наблюдается. Так что, судя по всему, Лэнгдон знаком с хозяином этих владений.
"I'm coming out," Fache said. "Don't make a move. I'll handle this personally."	— Я выезжаю, — бросил в трубку Фаш. — Никаких действий без меня не предпринимать! Буду руководить всем лично.
Collet's jaw dropped. "But Captain, you're twenty minutes away! We should act immediately. I have him staked out. I'm with eight men total. Four of us have field rifles and the others have sidearms."	Колле ушам своим не верил.— Но, капитан, вы же в двадцати минутах езды! А мы должны действовать немедленно! Я его выследил. Вместе со мной нас здесь восемь человек. Четверо вооружены автоматами, у остальных при себе пистолеты.
"Wait for me."	— Дождитесь меня.
"Captain, what if Langdon has a hostage in there? What if he sees us and decides to leave on foot? We	— Но, капитан, а что, если у Лэнгдона там заложник? Что, если он заметил нас и попробует

need to move now! My men are in position and ready to go."	уйти? Нам надо брать его сейчас! Мои люди заняли исходные позиции и готовы к операции.
"Lieutenant Collet, you will wait for me to arrive before taking action. That is an order." Fache hung up.	— Лейтенант Колле, я приказываю вам дождаться меня, прежде чем предпринимать какие-то действия. Это приказ, ясно? — И Фаш отключился.
Stunned, Lieutenant Collet switched off his phone. Why the hell is Fache asking me to wait? Collet knew the answer. Fache, though famous for his instinct, was notorious for his pride. Fache wants credit for the arrest. After putting the American's face all over the television, Fache wanted to be sure his own face got equal time. Collet's job was simply to hold down the fort until the boss showed up to save the day.	Совершенно потрясенный услышанным, лейтенант Колле выключил мобильник. Какого черта Фаш просит меня подождать? Впрочем, ответ лежал на поверхности. Фаш был знаменит не только своим звериным чутьем, но и гордыней. Фаш хочет присвоить всю славу себе. Показав фото американца по всем телевизионным каналам, Фаш хотел быть уверенным в том, что и его лицо будет мелькать на экране ничуть не реже. А работа Колле состоит в том, чтобы держать осаду до тех пор, пока на взятие "крепости" не прибудет босс.
As he stood there, Collet flashed on a second possible explanation for this delay. Damage control. In law enforcement, hesitating to arrest a fugitive only occurred when uncertainty had arisen regarding the suspect's guilt. Is Fache having second thoughts that Langdon is the right man? The thought was frightening. Captain Fache had gone out on a limb tonight to arrest Robert Langdon—surveillance cachee, Interpol, and now television. Not even the great Bezu Fache would survive the political fallout if he had mistakenly splashed a prominent American's face all over French television, claiming he was a murderer. If Fache now realized he'd made a mistake, then it made perfect sense that he would tell Collet not to make a move. The last thing Fache needed was for Collet to storm an innocent Brit's private estate and take Langdon at gunpoint.	Никаких действий Колле предпринять пока не мог, а потому погрузился в размышления. И на ум ему пришло еще одно объяснение. Промедление с арестом подозреваемого могло быть вызвано только одним обстоятельством: неуверенностью в виновности этого самого преступника. А вдруг Фаш считает, что Лэнгдон совсем не тот человек? Мысль эта показалась пугающей. Сегодня капитан Фаш из кожи лез вон, чтобы арестовать Лэнгдона, подключил даже Интерпол, а затем и телевидение. Но даже великий и безупречный Безу Фаш не переживет скандала, который поднимется, если он ошибочно обвинил известного американского ученого, показал его лицо по всем каналам, утверждал, что он — подлый убийца. И если теперь Фаш понял, что ошибся, тогда вполне понятен и оправдан его приказ Колле не предпринимать никаких действий. Единственное, чего не хватало в такой ситуации Фашу, так это брать штурмом частные владения ни в чем не повинного англичанина и держать Лэнгдона под прицелом.
Moreover, Collet realized, if Langdon were innocent, it explained one of this case's strangest paradoxes: Why had Sophie Neveu, the granddaughter of the victim, helped the alleged killer escape? Unless Sophie knew Langdon was falsely charged. Fache had posited all kinds of explanations tonight to explain Sophie's odd behavior, including that Sophie, as Sauniere's sole heir, had persuaded her secret lover Robert Langdon to kill off Sauniere for the inheritance money. Sauniere, if he had suspected this, might have left the police the message P.S. Find Robert Langdon. Collet was fairly certain something else was going on here. Sophie Neveu seemed far too solid of character to be mixed up in something that sordid.	Более того, теперь Колле вдруг со всей отчетливостью понял, в чем состоит еще одна странность этого дела. Зачем понадобилось Софи Невё, родной внучке жертвы, помогать подозреваемому в убийстве? Очевидно, агент Невё была твердо убеждена в невиновности Лэнгдона. Кстати, Фаш сегодня выдвигал сразу несколько версий, объясняющих столь непонятное поведение Софи. В том числе и такую: Софи, будучи единственной законной наследницей Соньера, уговорила своего тайного любовника Роберта Лэнгдона убить деда, и все ради денег, которые должна получить по наследству. Возможно, Соньер подозревал об этих ее намерениях, а потому и оставил полиции послание: "P. S. Найти Роберта Лэнгдона". Однако Колле был просто уверен: что-то здесь не так. Не того сорта была эта дамочка, Софи Невё, чтобы оказаться причастной к столь грязной истории.
"Lieutenant?" One of the field agents came running over. "We found a car."	— Лейтенант! — К нему подбежал один из агентов. — Мы нашли машину.

Collet followed the agent about fifty yards past the driveway. The agent pointed to a wide shoulder on the opposite side of the road. There, parked in the brush, almost out of sight, was a black Audi. It had rental plates. Collet felt the hood. Still warm. Hot even.	Колле прошел вслед за агентом ярдов пятьдесят, мимо ворот и дальше вдоль дороги. А потом посмотрел на противоположную ее сторону. Там в кустах, почти неразличимый в тени, был припаркован черный автомобиль "ауди". Судя по номерам, машина была взята напрокат. Колле дотронулся до капота. Еще теплый. Даже горячий.
"That must be how Langdon got here," Collet said. "Call the rental company. Find out if it's stolen."	— Должно быть, именно на этой машине сюда приехал Лэнгдон, — сказал Колле. — Позвоните в компанию по прокату. Выясните, не в угоне ли автомобиль.
"Yes, sir."	— Есть, сэр.
Another agent waved Collet back over in the direction of the fence. "Lieutenant, have a look at this." He handed Collet a pair of night vision binoculars. "The grove of trees near the top of the driveway."	Еще один агент сделал знак Колле подойти поближе к изгороди.— Вот взгляните-ка, лейтенант, — он протянул Колле бинокль ночного видения, — на ту рощицу, что на холме, в конце аллеи.
Collet aimed the binoculars up the hill and adjusted the image intensifier dials. Slowly, the greenish shapes came into focus. He located the curve of the driveway and slowly followed it up, reaching the grove of trees. All he could do was stare. There, shrouded in the greenery, was an armored truck. A truck identical to the one Collet had permitted to leave the Depository Bank of Zurich earlier tonight. He prayed this was some kind of bizarre coincidence, but he knew it could not be.	Колле нацелил бинокль на холм, подкрутил колесики настройки. Постепенно в фокусе возникли какие-то зеленоватые очертания. Он навел бинокль на изгиб дорожного полотна, затем на рощицу. И, присмотревшись, заметил среди деревьев кузов бронированного фургона. В точности такого же, которому сам чуть раньше, тем же вечером, разрешил выехать с территории Депозитарного банка Цюриха. Он мысленно взмолился о том, чтобы это было просто совпадением, но в глубине души знал — таких совпадений не бывает.
"It seems obvious," the agent said, "that this truck is how Langdon and Neveu got away from the bank."	— Ироде бы точно на таком фургоне Лэнгдон с Невё уехали из банка, — сказал агент.
Collet was speechless. He thought of the armored truck driver he had stopped at the roadblock. The Rolex. His impatience to leave. I never checked the cargo hold.	Колле промолчал. Он вспоминал водителя бронированного фургона, которого остановил на выезде. Часы "Ролекс". Его явное нетерпение, стремление побыстрее уехать. А я не удосужился проверить груз.
Incredulous, Collet realized that someone in the bank had actually lied to DCPJ about Langdon and Sophie's whereabouts and then helped them escape. But who? And why? Collet wondered if maybe this were the reason Fache had told him not to take action yet. Maybe Fache realized there were more people involved tonight than just Langdon and Sophie. And if Langdon and Neveu arrived in the armored truck, then who drove the Audi?	И тут Колле понял, что в банке, сколь ни покажется это невероятным, кто-то укрывал Лэнгдона и Невё. Мало того, этот человек затем помог им бежать. Но кто? И с какой целью? Может, именно по этой причине Фаш приказал не начинать штурм без него? Может, Фаш понимает, что в эту историю вовлечены не только Невё и Лэнгдон, но и еще какие-то люди... И если Лэнгдон с Невё приехали сюда на бронированном фургоне, кто тогда сидел за рулем "ауди"?
Hundreds of miles to the south, a chartered Beechcraft Baron 58 raced northward over the Tyrrhenian Sea. Despite calm skies, Bishop Aringarosa clutched an airsickness bag, certain he could be ill at any moment. His conversation with Paris had not at all been what he had imagined.	За сотни миль к югу чартерный борт номер 58 летел над Тирренским морем. Несмотря на то что полет проходил гладко — тому благоприятствовала погода, — епископ Арингароса то и дело прижимал ко рту пластиковый пакет. Он был уверен, что ему вот-вот станет худо. От новостей, полученных из Парижа. Там все прошло совсем не так, как он ожидал.
Alone in the small cabin, Aringarosa twisted the gold ring on his finger and tried to ease his overwhelming sense of fear and desperation. Everything in Paris has gone terribly wrong. Closing his eyes, Aringarosa said a prayer that Bezu Fache would have the means to fix it.	Арингароса вертел на пальце золотое кольцо и пытался побороть охватившее его чувство отчаяния и страха. Все в Париже прошло просто ужасно. Епископ закрыл глаза и вознес молитву о том, чтобы у Безу Фаша хватило средств и сил исправить ситуацию.
CHAPTER 64	ГЛАВА 64

Teabing sat on the divan, cradling the wooden box on his lap and admiring the lid's intricate inlaid Rose.Tonight has become the strangest and most magical night of my life.	Тибинг уселся на диван, поставил на колени шкатулку и долго любовался искусно инкрустированной на крышке розой. Сегодня самая странная и волшебная ночь в моей жизни.
"Lift the lid," Sophie whispered, standing over him, beside Langdon.	— Поднимите крышку, — шепотом сказала ему Софи.
Teabing smiled. Do not rush me. Having spent over a decade searching for this keystone, he wanted to savor every millisecond of this moment. He ran a palm across the wooden lid, feeling the texture of the inlaid flower.	Тибинг улыбнулся. Не надо меня торопить. Больше десяти лет он искал краеугольный камень, а теперь мечта сбылась, и он хотел насладиться каждой долей секунды этого прекрасного ощущения. Он ласково провел ладонью по полированной крышке, бережно ощупал инкрустацию кончиками пальцев.
"The Rose," he whispered. The Rose is Magdalene is the Holy Grail. The Rose is the compass that guides the way. Teabing felt foolish. For years he had traveled to cathedrals and churches all over France, paying for special access, examining hundreds of archways beneath rose windows, searching for an encrypted keystone. La clef de voute—a stone key beneath the sign o f the Rose.	— Роза, — прошептал он. Роза, она же Мария Магдалина, она же чаша Грааля. Роза — это компас, указующий путь. Он, Тибинг, оказался круглым дураком. Столько лет обходил все церкви и кафедральные соборы Франции, платил за особый доступ, осмотрел сотни арок под окнами в виде розы в поисках краеугольного камня. Le clef de voute — краеугольный камень под знаком Розы.
Teabing slowly unlatched the lid and raised it.	И вот Тибинг медленно приподнял крышку.
As his eyes finally gazed upon the contents, he knew in an instant it could only be the keystone. He was staring at a stone cylinder, crafted of interconnecting lettered dials. The device seemed surprisingly familiar to him.	Едва увидев, что лежит в шкатулке, он понял: это и есть краеугольный камень, иначе просто быть не могло. Он разглядывал цилиндр из светлого мрамора, диски, испещренные буквами. Тибинг был уверен, что где-то уже видел похожий предмет.
"Designed from Da Vinci's diaries," Sophie said. "My grandfather made them as a hobby."	— Создан по рисункам из дневников да Винчи, — сказала Софи. — Дед очень любил вырезать такие, это было его хобби.
Of course, Teabing realized. He had seen the sketches and blueprints. The key to finding the Holy Grail lies inside this stone. Teabing lifted the heavy cryptex from the box, holding it gently. Although he had no idea how to open the cylinder, he sensed his own destiny lay inside. In moments of failure, Teabing had questioned whether his life's quest would ever be rewarded. Now those doubts were gone forever. He could hear the ancient words... the foundation of the Grail legend:	Ну да, конечно! Тибинг видел эти наброски и гравюры. Ключ к тайне Грааля лежит в этом цилиндре. Тибинг осторожно достал тяжелый криптекс из шкатулки. Он понятия не имел, как открыть цилиндр, но твердо знал одно: сама его судьба заключена внутри. В моменты неудач Тибинг задавался вопросом: будут ли когда-нибудь вознаграждены его поиски и труды? Теперь же все сомнения исчезли. Казалось, он слышал слова, долетевшие до него из глубины веков... слова, вошедшие в основу легенды о Граале.
Vous ne trouvez pas le Saint-Graal, c'est le Saint-Graal qui vous trouve.	Vous ne trouvez pas le Saint-Graal, c'est le Saint-Graal gui vous trouve.
You do not find the Grail, the Grail finds you.	He вы находите святой Грааль, это святой Грааль находит вас.
And tonight, incredibly, the key to finding the Holy Grail had walked right through his front door.	И вот сегодня, каким бы невероятным это ни показалось, Грааль сам пожаловал к нему в дом.
While Sophie and Teabing sat with the cryptex and talked about the vinegar, the dials, and what the password might be, Langdon carried the rosewood box across the room to a well-lit table to get a better look at it. Something Teabing had just said was now running through Langdon's mind.	Пока Софи с Тибингом сидели над криптексом и рассуждали о сосуде с уксусом, дисках и о том, каков же может быть пароль, Лэнгдон отнес шкатулку палисандрового дерева к хорошо освещенному столику в углу комнаты, чтобы получше рассмотреть ее. Слова, только что произнесенные Тибингом, не давали ему покоя.
The key to the Grail is hidden beneath the sign of the Rose.	Ключ к Граалю спрятан под знаком Розы.
Langdon held the wooden box up to the light and	Лэнгдон поднес шкатулку к свету и тщательно

examined the inlaid symbol of the Rose. Although his familiarity with art did not include woodworking or inlaid furniture, he had just recalled the famous tiled ceiling of the Spanish monastery outside of Madrid, where, three centuries after its construction, the ceiling tiles began to fall out, revealing sacred texts scrawled by monks on the plaster beneath.	осмотрел инкрустацию. И хотя он не был специалистом-краснодеревщиком, не слишком разбирался в инкрустациях, сразу почему-то вспомнил знаменитый кафельный потолок в одном испанском монастыре неподалеку от Мадрида. Здание простояло три иска, и вдруг плитки потолка начали отваливаться, и под ними появились священные тексты, выцарапанные монахами по сырой штукатурке.
Langdon looked again at the Rose.	И Лэнгдон снова присмотрелся к розе.
Beneath the Rose.	Под знаком Розы.
Sub Rosa.	Sub Rosa.
Secret.	Тайна.
A bump in the hallway behind him made Langdon turn.He saw nothing but shadows. Teabing's manservant most likely had passed through. Langdon turned back to the box. He ran his finger over the smooth edge of the inlay, wondering if he could pry the Rose out, but the craftsmanship was perfect. He doubted even a razor blade could fit in between the inlaid Rose and the carefully carved depression into which it was seated.	Шум в коридоре за спиной заставил Лэнгдона обернуться. Но он не увидел ничего, кроме нечетких теней. Очевидно, слуга Тибинга, проходя мимо, наткнулся на что-то в темноте. Лэнгдон снова занялся шкатулкой. Провел пальцем по гладким линиям инкрустации, проверил, нельзя ли вытащить розу, но все было сработано на совесть, держалась она прочно. Даже лезвие бритвы не вошло бы в зазор.
Opening the box, he examined the inside of the lid. It was smooth. As he shifted its position, though, the light caught what appeared to be a small hole on the underside of the lid, positioned in the exact center. Langdon closed the lid and examined the inlaid symbol from the top. No hole.	Открыв шкатулку, он начал обследовать внутреннюю сторону крышки. Гладкая плотная поверхность. Лэнгдон немного повернул ее, свет упал под другим углом, и тут он заметил нечто вроде маленького отверстия на внутренней стороне крышки, в самом ее центре. Тогда Лэнгдон закрыл крышку и снова тщательно осмотрел инкрустацию, но никакой дырочки в ней не было.
It doesn't pass through.	Значит, отверстие не сквозное.
Setting the box on the table, he looked around the room and spied a stack of papers with a paper clip on it. Borrowing the clip, he returned to the box, opened it, and studied the hole again. Carefully, he unbent the paper clip and inserted one end into the hole. He gave a gentle push. It took almost no effort. He heard something clatter quietly onto the table. Langdon closed the lid to look. It was a small piece of wood, like a puzzle piece. The wooden Rose had popped out of the lid and fallen onto the desk.	Оставив шкатулку на столе, он начал оглядывать комнату и заметил пачку бумаг, соединенных скрепкой. Взяв скрепку, вернулся к шкатулке, открыл ее и снова стал разглядывать дырочку. А затем осторожно разогнул скрепку, вставил один ее конец в отверстие и слегка надавил. Ему почти не понадобилось усилий. Послышался тихий щелчок. Лэнгдон закрыл крышку. И увидел: из инкрустации выдвинулся маленький кусочек дерева, точно фрагмент мозаики. А деревянная роза выскочила из крышки и упала на стол.
Speechless, Langdon stared at the bare spot on the lid where the Rose had been. There, engraved in the wood, written in an immaculate hand, were four lines of text in a language he had never seen.	Онемев от изумления, Лэнгдон разглядывал то место, где только что красовалась роза. Там, в углублении, виднелись четыре строки текста, вырезанные в дереве, безупречно ровные и четкие. Четыре строчки на совершенно незнакомом ему языке.
The characters look vaguely Semitic, Langdon thought to himself, and yet I don't recognize the language!	Буквы напоминают семитские, подумал Лэнгдон, но я понятия не имею, что это за язык!
A sudden movement behind him caught his attention. Out of nowhere, a crushing blow to the head knocked Langdon to his knees.	Тут он уловил за спиной какое-то движение и уже собрался было обернуться, но не успел. Мощнейший удар по затылку, и Лэнгдон рухнул на пол.
As he fell, he thought for a moment he saw a pale ghost hovering over him, clutching a gun. Then everything went black.	Падая, он успел заметить, что над ним навис какой-то бледный призрак и что в руке у этого призрака пистолет. В следующую секунду в глазах потемнело, и он потерял сознание.

CHAPTER 65	ГЛАВА 65
Sophie Neveu, despite working in law enforcement, had never found herself at gunpoint until tonight. Almost inconceivably, the gun into which she was now staring was clutched in the pale hand of an enormous albino with long white hair. He looked at her with red eyes that radiated a	Софи Невё хоть и работала в силовых структурах, но до сегодняшнего дня ей не доводилось оказываться под прицелом пистолета. Пистолет, в дуло которого она сейчас смотрела, сжимала бледная рука огромного альбиноса с длинными белыми волосами. Он пожирал

frightening, disembodied quality. Dressed in a wool robe with a rope tie, he resembled a medieval cleric. Sophie could not imagine who he was, and yet she was feeling a sudden newfound respect for Teabing's suspicions that the Church was behind this.	ее маленькими красными глазками, и взгляд этот был просто ужасен: преисполнен злобы и ненависти. Одетый в шерстяную сутану, подпоясанную грубой веревкой, альбинос напоминал средневекового монаха. Софи понятия не имела, кто он такой и откуда взялся, но чувствовала: подозрения Тибинга относительно участия в этой истории Церкви оказались не столь уж беспочвенными.
"You know what I have come for," the monk said, his voice hollow.	— Вы знаете, за чем я пришел, — произнес монах странным глухим голосом.
Sophie and Teabing were seated on the divan, arms raised as their attacker had commanded. Langdon lay groaning on the floor. The monk's eyes fell immediately to the keystone on Teabing's lap.	Софи с Тибингом сидели на диване, подняв руки, как велел им нападавший. Лэнгдон лежал на полу и тихо стонал. Монах перевел взгляд на криптекс, который Тибинг держал на коленях.
Teabing's tone was defiant. "You will not be able to open it."	— Вам все равно его не открыть, — с вызовом произнес Тибинг.
"My Teacher is very wise," the monk replied, inching closer, the gun shifting between Teabing and Sophie.	— Мой Учитель очень мудр, — ответил монах и подошел ближе, продолжая держать Тибинга и Софи на мушке.
Sophie wondered where Teabing's manservant was. Didn't he hear Robert fall?	Интересно, подумала Софи, куда запропастился слуга Тибинга? Неужели не слышал, как Роберт рухнул на пол?
"Who is your teacher?" Teabing asked. "Perhaps we can make a financial arrangement."	— И кто же он, ваш учитель? — спросил Тибинг.— Возможно, мы сможем с ним договориться... за определенную сумму.
"The Grail is priceless." He moved closer.	— Грааль бесценен. — Монах придвинулся ближе.
"You're bleeding," Teabing noted calmly, nodding to the monk's right ankle where a trickle of blood had run down his leg. "And you're limping."	— У вас на ноге кровь, — спокойно заметил Тибинг и кивком указал на правую лодыжку монаха, по которой стекала струйка крови. — И вы хромаете.
"As do you," the monk replied, motioning to the metal crutches propped beside Teabing. "Now, hand me the keystone."	— Как и вы, — ответил тот и указал на металлические костыли, прислоненные к дивану рядом с Тибингом. — А теперь отдайте мне краеугольный камень.
"You know of the keystone?" Teabing said, sounding surprised.	— Вам известно о краеугольном камне? — удивился Тибинг.
"Never mind what I know. Stand up slowly, and give it to me."	— Не важно, что мне известно. А теперь встаньте, только медленно, и передайте его мне.
"Standing is difficult for me.""Precisely. I would prefer nobody attempt any quick moves."	— Но мне не так-то просто встать. — Вот и славно. Желательно, чтобы никто не делал резких движений, это в ваших же интересах.
Teabing slipped his right hand through one of his crutches and grasped the keystone in his left. Lurching to his feet, he stood erect, palming the heavy cylinder in his left hand, and leaning unsteadily on his crutch with his right.	Тибинг взялся правой рукой за костыль, продолжая сжимать в левой цилиндр. Затем с трудом поднялся, выпрямился и, не выпуская тяжелый цилиндр из руки, неуверенно оперся о костыль.
The monk closed to within a few feet, keeping the gun aimed directly at Teabing's head. Sophie watched, feeling helpless as the monk reached out to take the cylinder.	Монах, продолжая целиться в голову Тибинга, подошел еще ближе, теперь их разделяло всего несколько футов. Софи беспомощно наблюдала за тем, как мертвенно-белая рука потянулась к сокровищу.
"You will not succeed," Teabing said. "Only the worthy can unlock this stone."	— У вас все равно ничего не получится, — сказал Тибинг. — Только достойный может вскрыть этот тайник.
God alone judges the worthy, Silas thought.	Один Господь Бог решает, кто достойный, а кто — нет, подумал Сайлас.
"It's quite heavy," the man on crutches said, his arm wavering now. "If you don't take it soon, I'm afraid I shall drop it!" He swayed perilously.	— Он очень тяжелый, — сказал старик на костылях. Руки его дрожали. — Берите быстрее, или я его уроню! — И он покачнулся.
Silas stepped quickly forward to take the stone, and as he did, the man on crutches lost his balance. The crutch slid out from under him, and he began to topple sideways to his right. No! Silas lunged to save the stone, lowering his	Сайлас быстро шагнул вперед, намереваясь забрать камень, но в этот момент старик потерял равновесие. Один из костылей выскользнул из руки, и старик начал валиться вправо. Нет! Сайлас

weapon in the process. But the keystone was moving away from him now. As the man fell to his right, his left hand swung backward, and the cylinder tumbled from his palm onto the couch. At the same instant, the metal crutch that had been sliding out from under the man seemed to accelerate, cutting a wide arc through the air toward Silas's leg.	рванулся вперед, пытаясь подхватить камень, и опустил ствол пистолета. Старик, словно в замедленной съемке, продолжал падать вправо, а потом резко взмахнул левой рукой, и каменный цилиндр выскочил у него из руки и упал на диван. В ту же секунду металлический костыль описал в воздухе широкую дугу и врезался в ногу Сайласа.
Splinters of pain tore up Silas's body as the crutch made perfect contact with his cilice, crushing the barbs into his already raw flesh. Buckling, Silas crumpled to his knees, causing the belt to cut deeper still. The pistol discharged with a deafening roar, the bullet burying itself harmlessly in the floorboards as Silas fell. Before he could raise the gun and fire again, the woman's foot caught him square beneath the jaw.	Дикая боль пронзила все его тело. Костыль задел подвязку с шипами, они впились в кровоточащую рану. Скорчившись от боли, Сайлас медленно осел на колени, отчего шипы подвязки еще глубже впились в плоть.При падении он, видно, задел спусковой крючок.Грянул оглушительный выстрел, но, по счастью, пуля угодила в потолочное перекрытие. Не успел Сайлас вскинуть пистолет и произвести еще один выстрел, как женщина изо всех сил ударила его ногой в челюсть.
At the bottom of the driveway, Collet heard the gunshot. The muffled pop sent panic through his veins. With Fache on the way, Collet had already relinquished any hopes of claiming personal credit for finding Langdon tonight. But Collet would be damned if Fache's ego landed him in front of a Ministerial Review Board for negligent police procedure.	Стоявший у ворот имения лейтенант Колле слышал выстрел. Приглушенный хлопок вверг его в тихую панику. Он уже смирился с тем, что Фаш по приезде получит все лавры за поимку Лэнгдона. Но тут Колле испугался, как бы Фаш не выставил его перед специальной министерской комиссией виновным в пренебрежении долгом офицера и полицейского.
A weapon was discharged inside a private home! And you waited at the bottom of the driveway?	В частном доме воспользовались огнестрельным оружием! А ты торчал у ворот и ждал?..
Collet knew the opportunity for a stealth approach had long since passed. He also knew if he stood idly by for another second, his entire career would be history by morning. Eyeing the estate's iron gate, he made his decision. "Tie on, and pull it down."	Колле понимал, что возможность мирного разрешения ситуации миновала. Он также понимал, что, если простоит у ворот хотя бы еще секунду, не предпринимая никаких действий, вся его карьера пойдет прахом. И вот, примериваясь взглядом к железным воротам, Колле принял решение.
In the distant recesses of his groggy mind, Robert Langdon had heard the gunshot. He'd also heard a scream of pain. His own? A jackhammer was boring a hole into the back of his cranium. Somewhere nearby, people were talking.	Лэнгдон тоже слышал выстрел. В затуманенном сознании он прозвучал словно где-то вдалеке. Он также слышал чей-то крик. Свой собственный?.. Затылок ломило от невыносимой боли, казалось, в черепе кто-то просверливал дырку. Где-то рядом говорили люди.
"Where the devil were you?" Teabing was yelling.The manservant hurried in. "What happened? Oh my God! Who is that? I'll call the police!"	— Где ты был, черт побери? — орал Тибинг. В комнату ворвался дворецкий:— Что случилось? О Господи, Боже ты мой! Кто это? Я вызову полицию!
"Bloody hell! Don't call the police. Make yourself useful and get us something with which to restrain this monster."	— Дьявол! Чтобы никакой полиции! Лучше займись делом. Сделай что-нибудь, чтобы утихомирить этого монстра.
"And some ice!" Sophie called after him.	— И льда принесите! — крикнула вдогонку Софи.
Langdon drifted out again. More voices. Movement. Now he was seated on the divan. Sophie was holding an ice pack to his head. His skull ached. As Langdon's vision finally began to clear, he found himself staring at a body on the floor. Am I hallucinating? The massive body of an albino monk lay bound and gagged with duct tape. His chin was split open, and the robe over his right thigh was soaked with blood. He too appeared to be just now coming to.	Тут Лэнгдон снова отключился. Потом опять голоса. Какое-то движение. И он понял, что сидит на диване. Софи прижимает к его голове пакет со льдом. Голова болит просто ужасно. Наконец в глазах у него прояснилось, и он увидел тело на полу. Это что, галлюцинация?.. Да вроде бы нет. Огромный альбинос в монашеской сутане, руки и ноги связаны, рот заклеен куском скотча. Подбородок разбит, сутана над правым бедром пропитана кровью. И он, похоже, приходит в себя.
Langdon turned to Sophie. "Who is that? What... happened?"	Лэнгдон осторожно повернулся к Софи:— Кто это? Что здесь произошло? Над ним склонился Тибинг:
Teabing hobbled over. "You were rescued by a knight brandishing an Excalibur made by Acme Orthopedic."	— Вас спас от гибели рыцарь, гарцующий на коне по кличке Акме Ортопедик.

Huh? Langdon tried to sit up.Sophie's touch was shaken but tender. "Just give yourself a minute, Robert.""I fear," Teabing said, "that I've just demonstrated for your lady friend the unfortunate benefit of my condition. It seems everyone underestimates you."	Что? Лэнгдон попытался выпрямиться. Софи нежно дотронулась до его плеча:— Погодите, не спешите, Роберт.— Похоже, — заметил Тибинг, — я только что продемонстрировал вашей очаровательной приятельнице преимущества своего плачевного состояния. Калек не следует недооценивать, друг мой.
From his seat on the divan, Langdon gazed down at the monk and tried to imagine what had happened.	Сидевший на диване Лэнгдон не сводил глаз с распростертого на полу монаха, пытаясь сообразить, что же все-таки произошло.
"He was wearing a cilice," Teabing explained.	— На нем была подвязка, — прошептал Тибинг.
"A what?"	— Что?
Teabing pointed to a bloody strip of barbed leather that lay on the floor. "A Discipline belt. He wore it on his thigh. I took careful aim."	Тибинг указал на валявшуюся на полу окровавленную плетеную полоску, утыканную шипами:— Пояс для самобичевания. Он носил его на бедре. Я хорошо прицелился.
Langdon rubbed his head. He knew of Discipline belts. "But how... did you know?"	Лэнгдон потер лоб. Он слышал о всяких приспособлениях для самобичевания.— Но как... вы узнали? Тибинг усмехнулся:
Teabing grinned. "Christianity is my field of study,Robert, and there are certain sects who wear their hearts on their sleeves." He pointed his crutch at the blood soaking through the monk's cloak. "As it were."	— Христианство — предмет моих многолетних исследований, Роберт. Есть секты, члены которых носят на рукавах вот такие сердечки. — И он указал костылем на окровавленную сутану монаха. — Видите?
"Opus Dei," Langdon whispered, recalling recent media coverage of several prominent Boston businessmen who were members of Opus Dei. Apprehensive coworkers had falsely and publicly accused the men of wearing Discipline belts beneath their three-piece suits. In fact, the three men did no such thing. Like many members of Opus Dei, these businessmen were at the "supernumerary" stage and practiced no corporal mortification at all. They were devout Catholics, caring fathers to their children, and deeply dedicated members of the community. Not surprisingly, the media spotlighted their spiritual commitment only briefly before moving on to the shock value of the sect's more stringent "numerary" members... members like the monk now lying on the floor before Langdon.	— "Опус Деи"... — прошептал Лэнгдон. И вспомнил недавние разоблачения в средствах массовой информации, антигероями которых стали несколько видных бизнесменов из Бостона, являвшихся членами "Опус Деи". Этих людей обвиняли в том, что под дорогими костюмами-тройками они носят специальные подвязки с шипами. Впрочем, вскоре выяснилось, что это не так. Подобно многим членам "Опус Деи", эти бизнесмены проходили стадию "испытания" и умерщвлением плоти не занимались. Все они оказались истовыми католиками, заботливыми мужьями и отцами, а также верными членами своей религиозной общины. Впрочем, неудивительно, что пресса подняла такой шум — это стало лишь предлогом для разоблачения более последовательных в своих действиях постоянных членов секты. Таких, как, к примеру, этот монах, лежащий сейчас на полу перед Лэнгдоном.
Teabing was looking closely at the bloody belt. "But why would Opus Dei be trying to find the Holy Grail?" Langdon was too groggy to consider it.	Тибинг не сводил глаз с окровавленной подвязки. — С чего это вдруг секта "Опус Деи" занялась поисками Грааля? Лэнгдон еще плохо соображал, а потому не ответил.
"Robert," Sophie said, walking to the wooden box."What's this?" She was holding the small Rose inlay he had removed from the lid.	— Роберт! — воскликнула Софи, подойдя к палисандровой шкатулке. — Что это? — В руках она держала маленькую розу, еще недавно красовавшуюся на крышке.
"It covered an engraving on the box. I think the text might tell us how to open the keystone."	— Она закрывала надпись на шкатулке. Думаю, текст подскажет нам, как открыть криптекс.
Before Sophie and Teabing could respond, a sea of blue police lights and sirens erupted at the bottom of the hill and began snaking up the half-mile driveway.	Не успели Софи с Тибингом как-то отреагировать на это открытие, как раздался вой сирен и из-за холма на дом начала надвигаться волна синих полицейских мигалок.
Teabing frowned. "My friends, it seems we have a	Тибинг нахмурился:

decision to make. And we'd better make it fast."	— Похоже, друзья мои, нам следует принять какое-то решение. И чем быстрее, тем лучше.
CHAPTER 66	ГЛАВА 66
Collet and his agents burst through the front door of Sir Leigh Teabing's estate with their guns drawn. Fanning out, they began searching all the rooms on the first level. They found a bullet hole in the drawing room floor, signs of a struggle, a small amount of blood, a strange, barbed leather belt, and a partially used roll of duct tape. The entire level seemed deserted.	Выбив входную дверь, Колле и его агенты ворвались в замок сэра Лью Тибинга с оружием наготове. И тут же начали обыскивать все комнаты на первом этаже. На полу в гостиной обнаружили отверстие от пули, следы борьбы, пятна крови, использованный рулон скотча и какой-то странный предмет — плетеный ремешок, усеянный шипами. Но ни единой живой души в этих помещениях не оказалось.
Just as Collet was about to divide his men to search the basement and grounds behind the house, he heard voices on the level above them.	Колле уже собирался разделить своих людей на две группы и отправить обыскивать подвал и подсобные помещения за домом, как вдруг сверху послышались голоса.
"They're upstairs!"	— Они там!
Rushing up the wide staircase, Collet and his men moved room by room through the huge home, securing darkened bedrooms and hallways as they closed in on the sounds of voices. The sound seemed to be coming from the last bedroom on an exceptionally long hallway. The agents inched down the corridor, sealing off alternate exits.	Перепрыгивая сразу через три ступеньки, Колле с агентами бросились наверх по широкой лестнице и принялись осматривать комнату за комнатой второго этажа. Там находились погруженные во тьму спальни, двери тянулись вдоль длинного коридора, и звук голосов, как показалось, доносился из самой последней комнаты в конце. Агенты крались по коридору, перекрывая все возможные пути к бегству.
As they neared the final bedroom, Collet could see the door was wide open. The voices had stopped suddenly, and had been replaced by an odd rumbling, like an engine. Sidearm raised, Collet gave the signal. Reaching silently around the door frame, he found the light switch and flicked it on. Spinning into the room with men pouring in after him, Collet shouted and aimed his weapon at... nothing.	Приблизившись к последней спальне, Колле увидел, что дверь и нее распахнута настежь.Голоса внезапно смолкли, их сменил оранный звук, напоминавший шум какого-то механизма. Колле вскинул руку и тем самым дал сигнал. Агенты стали по бокам от двери. Сам он осторожно сунул в проем руку, нащупал выключатель и включил свет. В следующее мгновение он вместе со своими людьми ворвался в комнату. Подбадривая агентов, Колле вопил и целился из своего револьвера... в ничто.
An empty guest bedroom. Pristine.	Комната была совершенно пуста. Ни единой живой души.
The rumbling sounds of an automobile engine poured from a black electronic panel on the wall beside the bed. Collet had seen these elsewhere in the house. Some kind of intercom system. He raced over. The panel had about a dozen labeled buttons:	Шум автомобильного мотора доносился из черной электронной панели на стене, возле кровати. Колле уже видел такие в этом доме. Нечто вроде домофона. Он подскочил и стал осматривать прибор. На панели примерно с дюжину кнопок, под каждой — наклейка с надписью.
STUDY... KITCHEN... LAUNDRY... CELLAR... So where the hell do I hear a car? MASTER BEDROOM... SUN ROOM... BARN... LIBRARY...	КАБИНЕТ... КУХНЯ... ПРАЧЕЧНАЯ... ПОДВАЛ... Так откуда, черт возьми, этот звук автомобильного мотора? СПАЛЬНЯ ХОЗЯИНА... СОЛЯРИЙ... АМБАР... БИБЛИОТЕКА...
Barn! Collet was downstairs in seconds, running toward the back door, grabbing one of his agents on the way. The men crossed the rear lawn and arrived breathless at the front of a weathered gray barn. Even before they entered, Collet could hear the fading sounds of a car engine. He drew his weapon, rushed in, and flicked on the lights.	Амбар! Через несколько секунд Колле был уже внизу, мчался по направлению к задней двери, прихватив по пути одного агента. Мужчины пересекли лужайку за домом и, задыхаясь, подбежали к серому старому амбару. Не успев войти, Колле услышал замирающий рокот автомобильного мотора. Держа пистолет наготове, он толкнул дверь и включил свет.
The right side of the barn was a rudimentary workshop— lawn-mowers, automotive tools, gardening supplies. A familiar intercom panel hung on the wall nearby. One of its	Амбар представлял собой нечто среднее между складом и мастерской. Справа — газонокосилки, садовый инвентарь, какие-то ящики и мешки. Рядом, на

buttons was flipped down, transmitting.	стене, уже знакомая панель домофона. Одна из кнопок вдавлена, под ней маленькая табличка:
GUEST BEDROOM II.	КОМНАТА ДЛЯ ГОСТЕЙ 11
Collet wheeled, anger brimming. They lured us upstairs with the intercom! Searching the other side of the barn, he found a long line of horse stalls. No horses. Apparently the owner preferred a different kind of horsepower; the stalls had been converted into an impressive automotive parking facility. The collection was astonishing—a black Ferrari, a pristine Rolls-Royce, an antique Astin Martin sports coupe, a vintage Porsche 356.	Колле, кипя от ярости, отвернулся. Они заманили нас наверх с помощью этой штуковины! Впрочем, обыск следовало продолжить. По другую сторону располагались лошадиные стойла. Но никаких лошадей в них не оказалось. Очевидно, владелец предпочитал другую разновидность лошадиной силы: стойла были превращены в отсеки гаража. Коллекция автомобилей впечатляла: черный "феррари", новехонький серебристый "роллс-ройс", антикварная модель спортивного "астон-мартина", роскошный "Порше-356".
The last stall was empty. Collet ran over and saw oil stains on the stall floor. They can't get off the compound. The driveway and gate were barricaded with two patrol cars to prevent this very situation.	Последнее стойло пустовало. Колле подбежал и увидел на полу масляные пятна. Но они не могли выехать с территории имения! Ведь и подъезд к имению, и ворота были заблокированы патрульными машинами.
"Sir?" The agent pointed down the length of the stalls.	— Сэр! — Агент указал в конец ряда стойл.
The barn's rear slider was wide open, giving way to a dark, muddy slope of rugged fields that stretched out into the night behind the barn. Collet ran to the door, trying to see out into the darkness. All he could make out was the faint shadow of a forest in the distance. No headlights. This wooded valley was probably crisscrossed by dozens of unmapped fire roads and hunting trails, but Collet was confident his quarry would never make the woods. "Get some men spread out down there. They're probably already stuck somewhere nearby. These fancy sports cars can't handle terrain."	Задняя дверь амбара была открыта. Она выходила на темные невспаханные поля, тонущие в предрассветной мгле. Колле подбежал к двери, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то. Но сколько ни старался, ничего не увидел, кроме смутных очертаний леса вдали. Ни огонька, ни света фар, ничего. Да эту лесистую долину наверняка пересекают дюжины не отмеченных на картах сельских дорог и охотничьих троп. Впрочем, Колле сильно сомневался, чтобы беглецы смогли доехать до леса по такой грязи.— Пошлите туда людей! — скомандовал он. — Наверняка они застряли где-то поблизости. Эти модные спортивные машины здесь бесполезны.
"Um, sir?" The agent pointed to a nearby pegboard on which hung several sets of keys. The labels above the keys bore familiar names.	— Смотрите, сэр! — Агент указал на ключи, висевшие на деревянных крючках. На ярлыках над каждым крючком знакомое название.
DAIMLER... ROLLS-ROYCE... ASTIN MARTIN... PORSCHE...	"ДАЙМЛЕР"... "РОЛЛС-РОЙС"... "АСТОН-МАРТИН"... "ПОРШЕ"
The last peg was empty.	Последний крючок был пуст.
When Collet read the label above the empty peg, he knew he was in trouble.	Когда Колле прочел название автомобиля над ним, он понял, что дела его плохи.
CHAPTER 67	ГЛАВА 67
The Range Rover was Java Black Pearl, four-wheel drive, standard transmission, with high-strength polypropylene lamps, rear light cluster fittings, and the steering wheel on the right.	"Рейнджровер" цвета "черный металлик" был оснащен четырьмя ведущими колесами, стандартной коробкой передач, мощными пропиленовыми фарами, навороченным набором задних огней и рулем, расположенным справа.
Langdon was pleased he was not driving.	Лэнгдон был счастлив, что не он сидит за рулем этой машины.
Teabing's manservant Remy, on orders from his master, was doing an impressive job of maneuvering the vehicle across the moonlit fields behind Chateau Villette. With no headlights, he had crossed an open knoll and was now descending a long slope, moving farther away from the estate. He seemed to be heading toward a jagged silhouette of wooded land in the distance.	Слуга Тибинга Реми, повинуясь указаниям хозяина, ловко пел тяжелый джип по залитым лунным светом полям за Шато Виллет. Не включая фар, он пересек открытое пространство, и нот теперь они спускались по склону холма, с каждой секундой удаляясь все дальше от имения. Реми вел машину по направлению к зубчатой кромке леса, что вставала вдали, на горизонте.

Langdon, cradling the keystone, turned in the passenger seat and eyed Teabing and Sophie in the back seat.	Лэнгдон, сидевший рядом с ним с криптексом в руках, обернулся к Тибингу и Софи, расположившимся на заднем сиденье.
"How's your head, Robert?" Sophie asked, sounding concerned.	— Как голова, Роберт? — заботливо спросила Софи. Лэнгдон с трудом выдавил улыбку:
Langdon forced a pained smile. "Better, thanks." It was killing him.	— Спасибо, уже лучше. — Боль была такая, что он едва не стонал.
Beside her, Teabing glanced over his shoulder at the bound and gagged monk lying in the cramped luggage area behind the back seat. Teabing had the monk's gun on his lap and looked like an old photo of a British safari chap posing over his kill.	Тибинг оглянулся через плечо и посмотрел на монаха. Тот, связанный по рукам и ногам, лежал в багажном отделении, за спинкой сиденья. Тибинг держал на коленях конфискованный у монаха пистолет-автомат и походил на англичанина, выехавшего на сафари и позирующего над поверженной добычей.
"So glad you popped in this evening, Robert," Teabing said, grinning as if he were having fun for the first time in years.	— А знаете, я рад, что вы заскочили ко мне сегодня, Роберт, — сказал Тибинг и усмехнулся. — Впервые за долгие годы хоть какое-то приключение.
"Sorry to get you involved in this, Leigh."	— Вы уж простите, что втянул вас в эту историю, Лью.
"Oh, please, I've waited my entire life to be involved." Teabing looked past Langdon out the windshield at the shadow of a long hedgerow. He tapped Remy on the shoulder from behind. "Remember, no brake lights. Use the emergency brake if you need it. I want to get into the woods a bit. No reason to risk them seeing us from the house."	— О, ради Бога! Всю жизнь только и ждал, чтобы меня втянули в какую-нибудь историю. — Тибинг смотрел мимо Лэнгдона через ветровое стекло. Впереди темнела полоса густой зелени. Он похлопал Реми по плечу: — Запомни, стоп-сигналы не включать. На крайний случай можешь воспользоваться ручным тормозом. Хочу, чтобы мы поглубже въехали в лес. Рисковать не стоит, а то еще заметят нас.
Remy coasted to a crawl and guided the Range Rover through an opening in the hedge. As the vehicle lurched onto an overgrown pathway, almost immediately the trees overhead blotted out the moonlight.	Реми резко сбавил скорость и осторожно направил "ровер" в прогалину между деревьями. Громоздкая машина, покачиваясь на ухабах, въехала на еле заметную тропинку, и тотчас воцарилась полная тьма — вершины деревьев затеняли лунный свет.
I can't see a thing, Langdon thought, straining to distinguish any shapes at all in front of them. It was pitch black. Branches rubbed against the left side of the vehicle, and Remy corrected in the other direction. Keeping the wheel more or less straight now, he inched ahead about thirty yards.	Ни зги не видать, подумал Лэнгдон, напрасно силясь рассмотреть хоть что-то сквозь ветровое стекло. Тьма, как в колодце. Ветки хлестали по бортам автомобиля, и тогда Реми слегка сворачивал в сторону. Наконец ему кое-как удалось выровнять машину, а продвинулись они вглубь ярдов на тридцать, не больше.
"You're doing beautifully, Remy," Teabing said. "That should be far enough. Robert, if you could press that little blue button just below the vent there. See it?"Langdon found the button and pressed it.	— Ты прекрасно справляешься, Реми, — сказал Тибинг. — Отъехали вроде бы достаточно. Роберт, будьте так добры, нажмите вон на ту маленькую синюю кнопочку прямо под вентилятором. Видите? Лэнгдон нашел кнопку и нажал.
A muted yellow glow fanned out across the path in front of them, revealing thick underbrush on either side of the pathway. Fog lights, Langdon realized. They gave off just enough light to keep them on the path, and yet they were deep enough into the woods now that the lights would not give them away.	Тропу перед ними высветил длинный приглушенно-желтотый луч света. По обе стороны тянулся густой кустарник. Противотуманные фары, догадался Лэнгдон. Они давали достаточно света, чтобы можно было видеть дорогу. И заехали они в лес довольно далеко, теперь вряд ли их кто может заметить.
"Well, Remy," Teabing chimed happily. "The lights are on. Our lives are in your hands."	— Ну что ж, Реми! — весело промурлыкал Тибинг. — Фары включены. Вверяем свои жизни в твои руки.
"Where are we going?" Sophie asked.	— Куда мы едем? — спросила Софи.
"This trail continues about three kilometers into the forest," Teabing said. "Cutting across the estate and then arching north. Provided we don't hit any standing water or fallen trees, we shall emerge unscathed on the shoulder of highway five."	— Эта дорога уходит в лес километра на три, — ответил Тибинг. — Делит мои владения пополам, а затем сворачивает к северу. Если не угодим в болото и не наткнемся на поваленное дерево, выедем целыми и невредимыми к шоссе номер пять.
Unscathed. Langdon's head begged to differ. He turned his eyes down to his own lap, where the	Невредимыми. Г олова у Лэнгдона продолжала раскалываться от боли. Чтобы отвлечься, он

keystone was safely stowed in its wooden box. The inlaid Rose on the lid was back in place, and although his head felt muddled, Langdon was eager to remove the inlay again and examine the engraving beneath more closely. He unlatched the lid and began to raise it when Teabing laid a hand on his shoulder from behind.	опустил глаза и начал рассматривать лежавшую на коленях шкатулку. Розу с крышки вставили на место, и Лэнгдону не терпелось вновь снять инкрустацию и еще раз взглянуть на загадочную надпись под ней. Он уже приподнял было крышку шкатулки, но Тибинг остановил его.
"Patience, Robert," Teabing said. "It's bumpy and dark. God save us if we break anything. If you didn't recognize the language in the light, you won't do any better in the dark. Let's focus on getting away in one piece, shall we? There will be time for that very soon."	— Терпение, Роберт, — сказал он, дотронувшись до его плеча. — Дорога ухабистая, слишком темно. Не дай Бог что-нибудь сломаем. Если уж при свете вы не могли понять, какой это язык, в темноте тем более не разберете. Так что давайте пока оставим изыскания. Время у нас еще будет.
Langdon knew Teabing was right. With a nod, he relatched the box.	Лэнгдон знал, что Тибинг прав. Кивнул и запер шкатулку.
The monk in back was moaning now, struggling against his trusses. Suddenly, he began kicking wildly.	Тут из багажника донесся стон. Монах очнулся и пытался сбросить путы. Через несколько секунд он уже извивался и барахтался.
Teabing spun around and aimed the pistol over the seat. "I can't imagine your complaint, sir. You trespassed in my home and planted a nasty welt on the skull of a dear friend. I would be well within my rights to shoot you right now and leave you to rot in the woods."	Тибинг повернулся и прицелился в него из пистолета.— Не понимаю, чем вы так возмущены, сэр. Сами ворвались в мой дом, едва не разнесли череп моему дорогому другу. Я имею полное моральное право пристрелить вас, как шелудивого пса, а потом выбросить тело из машины. Пусть себе гниет в лесу.
The monk fell silent.	Монах затих.
"Are you sure we should have brought him?" Langdon asked.	— А вы... э-э... уверены, что нам стоило брать его с собой? — спросил Лэнгдон.
"Bloody well positive!" Teabing exclaimed. "You're wanted for murder, Robert. This scoundrel is your ticket to freedom. The police apparently want you badly enough to have tailed you to my home."	— Еще как уверен! — воскликнул Тибинг. — Вас ведь разыскивают за убийство, Роберт. И этот тип — ваш билет на свободу. Видно, полиция просто зациклилась на вашем аресте, проследила до самого моего дома.
"My fault," Sophie said. "The armored car probably had a transmitter."	— Это моя вина, — сказала Софи. — В бронированном фургоне, очевидно, был передатчик.
"Not the point," Teabing said. "I'm not surprised the police found you, but I am surprised that this Opus Dei character found you. From all you've told me, I can't imagine how this man could have tailed you to my home unless he had a contact either within the Judicial Police or within the Zurich Depository."	— Теперь это не суть важно, — заметил Тибинг. — Меня не слишком удивляет, что полиция вышла на ваш след. Куда больше удивляет и беспокоит другое — что вас нашел этот тип из "Опус Деи". Из вашего рассказа совершенно неясно, как этот человек мог проследить вас до самого моего дома. Ну разве что у него был кто-то свой в полиции или в Депозитарном банке Цюриха.
Langdon considered it. Bezu Fache certainly seemed intent on finding a scapegoat for tonight's murders. And Vernet had turned on them rather suddenly, although considering Langdon was being charged with four murders, the banker's change of heart seemed understandable.	Лэнгдон задумался. Безу Фаш явно намерен найти козла отпущения, на которого смог бы свалить сегодняшние убийства. Берне напал на них внезапно, хотя, если учесть, что его, Лэнгдона, подозревают сразу в четырех убийствах, понять поступок банкира можно.
"This monk is not working alone, Robert," Teabing said, "and until you learn who is behind all this, you both are in danger. The good news, my friend, is that you are now in the position of power. This monster behind me holds that information, and whoever is pulling his strings has got to be quite nervous right now."	— Этот монах работает не один, Роберт, — сказал Тибинг. — И до тех пор, пока вы не будете знать, кто за ним стоит, вы с Софи в опасности. Впрочем, есть и хорошие новости, друг мой. Этот монстр, что лежит у меня за спиной, владеет важной информацией. И тот, кто использует его, должно быть, сейчас здорово нервничает.
Remy was picking up speed, getting comfortable with the trail. They splashed through some water, climbed a small rise, and began descending again.	Реми прибавил скорость, он понемногу освоился с дорогой. Джип со всплеском врезался в лужу, успешно преодолел небольшой подъем, и вот дорога снова пошла под уклон.
"Robert, could you be so kind as to hand me that phone?" Teabing pointed to the car phone on the dash. Langdon handed it back, and Teabing dialed a number. He waited	— Роберт, будьте так добры, передайте мне телефон. — Тибинг указал на телефон, закрепленный в приборной доске джипа. Лэнгдон

for a very long time before someone answered. "Richard? Did I wake you? Of course, I did. Silly question. I'm sorry. I have a small problem. I'm feeling a bit off. Remy and I need to pop up to the Isles for my treatments. Well, right away, actually. Sorry for the short notice. Can you have Elizabeth ready in about twenty minutes? I know, do the best you can. See you shortly." He hung up.	снял его и протянул Тибингу. Тот набрал какой-то номер. Он довольно долго ждал, прежде чем кто-то ответил. — Ричард? Что, разбудил? Ну конечно, разбудил, что за дурацкий вопрос. Извини. Тут у меня возникла небольшая проблема. Что-то я расхворался, и нам с Реми надо на острова, чтобы я мог подлечиться... Да вообще-то желательно прямо сейчас. Прости, что не предупредил заранее. Можешь подготовить "Элизабет" минут за двадцать?.. Знаю, но постарайся. Ладно, пока. Скоро увидимся. — И он отключился.
"Elizabeth?" Langdon said.	— Элизабет? — вопросительно протянула Софи.
"My plane. She cost me a Queen's ransom."	— Это мой самолет. Стоил чертову уйму денег.
Langdon turned full around and looked at him.	Лэнгдон всем телом развернулся на сиденье и уставился на него.
"What?" Teabing demanded. "You two can't expect to stay in France with the entire Judicial Police after you. London will be much safer."	— А что такого? — усмехнулся Тибинг. — Вам двоим категорически противопоказано оставаться во Франции, пока на хвосте висит полиция. В Лондоне гораздо безопаснее.
Sophie had turned to Teabing as well. "You think we should leave the country?"	Софи тоже обернулась к Тибингу:— Так вы считаете, мы должны покинуть страну?
"My friends, I am far more influential in the civilized world than here in France. Furthermore, the Grail is believed to be in Great Britain. If we unlock the keystone, I am certain we will discover a map that indicates we have moved in the proper direction."	— Друзья мои, я обладаю куда большим влиянием в цивилизованном мире, нежели во Франции. Кроме того, считается, что Грааль находится в Великобритании. Если удастся открыть цилиндр, просто уверен, мы обнаружим там карту, которая и укажет путь.
"You're running a big risk," Sophie said, "by helping us. You won't make any friends with the French police."	— Помогая нам, вы сильно рискуете, — заметила Софи. — Восстановили против себя французскую полицию.
Teabing gave a wave of disgust. "I am finished with France. I moved here to find the keystone. That work is now done. I shan't care if I ever again see Chateau Villette."	Тибинг презрительно отмахнулся:— С Францией покончено. Ведь я приехал сюда на поиски краеугольного камня. Теперь он найден. И мне все равно, увижу я еще раз Шато Виллет или нет.
Sophie sounded uncertain. "How will we get through airport security?"	Софи неуверенно спросила:— Но как мы проберемся через кордон службы безопасности аэропорта?
Teabing chuckled. "I fly from Le Bourget—an executive airfield not far from here. French doctors make me nervous, so every fortnight, I fly north to take my treatments in England. I pay for certain special privileges at both ends. Once we're airborne, you can make a decision as to whether or not you'd like someone from the U.S. Embassy to meet us."	Тибинг усмехнулся:— Я всегда вылетаю из Ле Бурже, аэропорт неподалеку отсюда. Французские врачи действуют мне на нервы, а потому раз в две недели я обычно летаю на север, показаться британским докторам. Ну и, разумеется, плачу за особые привилегии — и на вылете, и там. Как только мы поднимемся в воздух, вы решите, стоит ли представителю посольства США встречать нас в Англии.
Langdon suddenly didn't want anything to do with the embassy. All he could think of was the keystone, the inscription, and whether it would all lead to the Grail. He wondered if Teabing was right about Britain. Admittedly most modern legends placed the Grail somewhere in the United Kingdom. Even King Arthur's mythical, Grail-rich Isle of Avalon was now believed to be none other than Glastonbury, England. Wherever the Grail lay, Langdon never imagined he would actually be looking for it. The Sangreal documents. The true history of Jesus Christ. The tomb of Mary Magdalene. He suddenly felt as if he were living in some kind of limbo tonight... a bubble where the real world could not reach him.	Тут Лэнгдон вдруг понял, что ему не слишком хочется иметь дело с посольством. Он думал только о краеугольном камне, загадочной надписи на шкатулке и о том, приведет ли их это к Граалю. Интересно, прав ли Тибинг в том, что касается Британии? Ведь согласно большинству современных легенд Г рааль был спрятан где-то в Соединенном Королевстве. К тому же и Авалон, мистический остров короля Артура, этот рай кельтских легенд, известный теперь под названием Гластонбери, находится в Англии. Впрочем, главное не Грааль. Документы Сангрил. Истинная история Христа. Могила Марии Магдалины. Вот что больше всего интересовало сейчас Лэнгдона.

	Он вдруг почувствовал, что живет в каком-то ином пространстве, что недосягаем для реального мира.
"Sir?" Remy said. "Are you truly thinking of returning to England for good?"	— Сэр, — спросил Реми, — вы что, действительно подумываете вернуться в Англию навсегда?
"Remy, you needn't worry," Teabing assured. "Just because I am returning to the Queen's realm does not mean I intend to subject my palate to bangers and mash for the rest of my days. I expect you will join me there permanently. I'm planning to buy a splendid villa in Devonshire, and we'll have all your things shipped up immediately. An adventure, Remy. I say, an adventure!"	— Не беспокойся, Реми, — ответил Тибинг. — То, что я возвращаюсь во владения ее величества, вовсе не означает, что я до конца своих дней буду питаться исключительно сосисками и мерзопакостным картофельным пюре. Надеюсь, ты присоединишься ко мне. Я собираюсь купить великолепную виллу в Девоншире, а все твои вещи мы немедленно переправим морем. Приключение, Реми! Это настоящее приключение!
Langdon had to smile. As Teabing railed on about his plans for a triumphant return to Britain, Langdon felt himself caught up in the man's infectious enthusiasm.	Лэнгдон не мог сдержать улыбки. Тибинг так красочно расписывал подробности своего триумфального возвращения в Британию, что и он заразился жизнерадостностью и энтузиазмом этого человека.
Gazing absently out the window, Langdon watched the woods passing by, ghostly pale in the yellow blush of the fog lights. The side mirror was tipped inward, brushed askew by branches, and Langdon saw the reflection of Sophie sitting quietly in the back seat. He watched her for a long while and felt an unexpected upwelling of contentment. Despite his troubles tonight, Langdon was thankful to have landed in such good company.	Глядя в окно, Лэнгдон видел, как проплывают мимо деревья, призрачно желтоватые в свете противотуманных фар. Боковое зеркало покосилось от ударов веток по корпусу автомобиля, и Лэнгдон видел в нем отражение Софи, тихо сидевшей сзади. Он смотрел на нее долго, ощущая умиротворение и радость. Несмотря на все треволнения ночи, Лэнгдон был благодарен судьбе за то, что она свела его с такими замечательными людьми.
After several minutes, as if suddenly sensing his eyes on her, Sophie leaned forward and put her hands on his shoulders, giving him a quick rub. "You okay?"	Через несколько минут, словно почувствовав на себе его взгляд, Софи наклонилась вперед и положила руки ему на плечи.— Вы в порядке?
"Yeah," Langdon said. "Somehow."	— Да, — ответил Лэнгдон. — Более или менее.
Sophie sat back in her seat, and Langdon saw a quiet smile cross her lips. He realized that he too was now grinning.	Софи откинулась на спинку сиденья, и Лэнгдон заметил, как на губах ее промелькнула улыбка. А потом вдруг спохватился, что и сам улыбается, только во весь рот.
Wedged in the back of the Range Rover, Silas could barely breathe. His arms were wrenched backward and heavily lashed to his ankles with kitchen twine and duct tape. Every bump in the road sent pain shooting through his twisted shoulders. At least his captors had removed the cilice. Unable to inhale through the strip of tape over his mouth, he could only breathe through his nostrils, which were slowly clogging up due to the dusty rear cargo area into which he had been crammed. He began coughing.	Лежащий в багажном отделении "рейнджровера" Сайлас еле дышал. Руки завернуты за спину и крепко прикручены к лодыжкам веревкой для белья и скотчем. При каждом толчке на ухабе сведенные плечи пронзала боль. Хорошо хоть подвязку его мучители сняли. Рот был залеплен скотчем, и дышать он мог только носом, ноздри которого постепенно забивались дорожной пылью и выхлопными газами. Он начал кашлять.
"I think he's choking," the French driver said, sounding concerned.The British man who had struck Silas with his crutch now turned and peered over the seat, frowning coldly at Silas. "Fortunately for you, we British judge man's civility not by his compassion for his friends, but by his compassion for his enemies." The Brit reached down and grabbed the duct tape on Silas's mouth. In one fast motion, he tore it off.	— Вроде бы задыхается, — заметил француз-водитель. Англичанин, ударивший Сайласа костылем, обернулся и посмотрел на него, озабоченно хмурясь.— К счастью для тебя, мы, британцы, судим о гуманности человека по состраданию, которое он испытывает к врагам, а не к друзьям. — С этими словами англичанин протянул руку и сорвал пластырь, залеплявший рот Сайласа.
Silas felt as if his lips had just caught fire, but the air pouring into his lungs was sent from God.	Губы его ожгло точно огнем, зато в легкие ворвался воздух. Просто благословение Господне!
"Whom do you work for?" the British man demanded.	— На кого работаешь? — строго спросил англичанин.
"I do the work of God," Silas spat back through the pain in his jaw where the woman had kicked him.	— На Господа Бога! — Сайлас громко сплюнул, боль в челюсти, в том месте, куда женщина пнула его ногой, была просто невыносимой.

"You belong to Opus Dei," the man said. It was not a question.	— Ты из "Опус Деи", — сказал англичанин. И прозвучало это как утверждение, а не вопрос.
"You know nothing of who I am."	— Ничего не знаю, ничего не скажу.
"Why does Opus Dei want the keystone?"	— Зачем "Опус Деи" ищет краеугольный камень?
Silas had no intention of answering. The keystone was the link to the Holy Grail, and the Holy Grail was the key to protecting the faith.	Сайлас не имел ни малейшего намерения отвечать. Краеугольный камень был ключом к Граалю, а сам Грааль — ключом к защите веры.
I do the work of God. The Way is in peril.	Моя работа угодна Господу. Путь наш в опасности.
Now, in the Range Rover, struggling against his bonds, Silas feared he had failed the Teacher and the bishop forever. He had no way even to contact them and tell them the terrible turn of events. My captors have the keystone! They will reach the Grail before we do! In the stifling darkness, Silas prayed. He let the pain of his body fuel his supplications.	Связанный по рукам и ногам Сайлас, которого увозили неведомо куда, чувствовал, что сильно подвел епископа и Учителя. Связаться с ними и рассказать, какой скверный оборот приняли события, не было никакой возможности. Краеугольный камень у моих похитителей! Теперь они первыми доберутся до Грааля! Сайлас начал молиться. Боль в теле, казалось, придавала сил.
A miracle, Lord. I need a miracle. Silas had no way of knowing that hours from now, he would get one.	Чудо, Боже милосердный! Мне нужно чудо! Сайлас не знал не мог знать, что от чуда его отделяют всего несколько часов.
"Robert?" Sophie was still watching him. "A funny look just crossed your face."	— Роберт? — Софи снова смотрела на него. — Что за странное у вас выражение лица. О чем вы думаете?
Langdon glanced back at her, realizing his jaw was firmly set and his heart was racing. An incredible notion had just occurred to him. Could it really be that simple an explanation? "I need to use your cell phone, Sophie."	Только теперь Лэнгдон спохватился, что губы у него плотно сжаты, а сердце колотится как бешеное. В голову пришла совершенно невероятная мысль. Неужели объяснение может быть столь простым?— Мне нужен ваш мобильный телефон, Софи.
"Now?"	— Прямо сейчас?
"I think I just figured something out."	— Мне кажется, я кое-что понял.
"What?"	— Что?
"I'll tell you in a minute. I need your phone."Sophie looked wary. "I doubt Fache is tracing, but keep it under a minute just in case." She gave him her phone.	— Скажу через минуту. Мне нужен телефон. Софи встревожилась: — Сомневаюсь, чтобы Фаш прослеживал звонки, но все же постарайтесь говорить недолго. Не больше минуты. — Она протянула ему телефон.
"How do I dial the States?"	— Как набрать Штаты?
"You need to reverse the charges. My service doesn't cover transatlantic."	— Радиус действия моей сети не покрывает этого расстояния. Придется звонить через оператора, за дополнительную плату.
Langdon dialed zero, knowing that the next sixty seconds might answer a question that had been puzzling him all night.	Лэнгдон набрал "ноль", зная, что через каких-то шестьдесят секунд получит ответ на вопрос, мучивший его всю ночь.

CHAPTER 68	ГЛАВА 68
New York editor Jonas Faukman had just climbed into bed for the night when the telephone rang. A little late for callers, he grumbled, picking up the receiver.	Нью-йоркский редактор Джонас Фаукман только что улегся спать, когда зазвонил телефон. Что-то поздновато для звонков, подумал он и снял трубку. Оператор спросил:
An operator's voice asked him, "Will you accept charges for a collect call from Robert Langdon?"	— Вы готовы оплатить междугородний звонок от Роберта Лэнгдона?
Puzzled, Jonas turned on the light. "Uh... sure, okay."	Немного озадаченный Джонас включил настольную лампу. — Э-э... да, конечно.
The line clicked. "Jonas?"	В трубке послышался щелчок. — Джонас?
"Robert? You wake me up and you charge me for it?"	— Роберт? Мало того что разбудил меня, так еще заставляешь платить?
"Jonas, forgive me," Langdon said. "I'll keep this very short. I really need to know. The manuscript I gave you.	— Ради Бога, прости, — сказал Лэнгдон. — Буду краток. Поверь, мне это очень важно. Та рукопись,

Have you—"	что я тебе передал. Ты уже...
"Robert, I'm sorry, I know I said I'd send the edits out to you this week, but I'm swamped. Next Monday. I promise."	— Извини, Роберт. Знаю, что обещал переслать ее тебе на этой неделе с редакторскими поправками, но страшно замотался и все такое. В понедельник ты ее точно получишь, обещаю.
"I'm not worried about the edits. I need to know if you sent any copies out for blurbs without telling me?"	— Да нет, дело не в редактуре. Я хотел узнать, рассылал ли ты копии для издательской рекламы без моего ведома?
Faukman hesitated. Langdon's newest manuscript—an exploration of the history of goddess worship—included several sections about Mary Magdalene that were going to raise some eyebrows. Although the material was well documented and had been covered by others, Faukman had no intention of printing Advance Reading Copies of Langdon's book without at least a few endorsements from serious historians and art luminaries. Jonas had chosen ten big names in the art world and sent them all sections of the manuscript along with a polite letter asking if they would be willing to write a short endorsement for the jacket. In Faukman's experience, most people jumped at the opportunity to see their name in print.	Фаукман колебался, не зная, как лучше ответить. Последняя рукопись Лэнгдона, исследование в области истории поклонения богине, включала несколько разделов о Марии Магдалине, которые могли вызвать, мягко говоря, недоумение. Хотя весь этот материал был подкреплен документами, там же имелись и ссылки на других авторов, Фаукман не собирался выпускать книгу Лэнгдона без по крайней мере нескольких отзывов видных историков и искусствоведов. Джонас выбрал десять самых известных имен ученых и разослал всем полные копии рукописи с вежливыми сопроводительными письмами, в которых просил написать несколько строк на обложку. По своему опыту Фаукман знал: большинство людей с радостью хватаются за любую возможность увидеть свое имя на обложке книги, пусть даже и чужой.
"Jonas?" Langdon pressed. "You sent out my manuscript, didn't you?"	— Джонас! — окликнул его Лэнгдон. — Так ты рассылал копии рукописи или нет?
Faukman frowned, sensing Langdon was not happy about it. "The manuscript was clean, Robert, and I wanted to surprise you with some terrific blurbs."	Фаукман нахмурился, понимая, что Лэнгдон далеко не в восторге.— Рукопись готова к изданию, Роберт. Просто хотел удивить тебя шикарной рекламой на обложке.
A pause. "Did you send one to the curator of the Paris Louvre?"	Пауза.— И одну копию ты послал в Париж, куратору Лувра?
"What do you think? Your manuscript referenced his Louvre collection several times, his books are in your bibliography, and the guy has some serious clout for foreign sales. Sauniere was a no-brainer."	— Ну и что тут такого? Ведь в твоей рукописи неоднократно упоминаются экспонаты его коллекции, его книги входят в библиографический список, к тому же у парня прекрасная репутация, что немаловажно для продажи книги в другие страны. Соньер не какой-нибудь там дилетант.
The silence on the other end lasted a long time. "When did you send it?"	Снова молчание на том конце линии. — Когда ты ее послал?
"About a month ago. I also mentioned you would be in Paris soon and suggested you two chat. Did he ever call you to meet?" Faukman paused, rubbing his eyes. "Hold on, aren't you supposed to be in Paris this week?"	— Примерно месяц назад. Ну и упомянул, что ты сам скоро будешь в Париже, предложил вам двоим встретиться, поболтать. Кстати, он тебе не звонил? — Фаукман умолк, потер глаза. — Погоди-ка, ты вроде бы должен быть в Париже прямо на этой неделе, верно?
"I am in Paris."	— Я и есть в Париже. Фаукман резко сел в постели:
Faukman sat upright. "You called me collect from Paris?”	— Так ты звонишь мне за мой счет из Парижа?
"Take it out of my royalties, Jonas. Did you ever hear back from Sauniere? Did he like the manuscript?"	— Вычтешь из моего гонорара, Джонас. Ты получил какой-нибудь ответ от Соньера? Ему понравилась рукопись?
"I don't know. I haven't yet heard from him."	— Не знаю. Ничего от него не получал.
"Well, don't hold your breath. I've got to run, but this explains a lot Thanks."	— Ладно, все нормально. Мне надо бежать. Ты многое мне объяснил. Спасибо.
"Robert—"	— Послушай, Роберт...
But Langdon was gone. Faukman hung up the phone, shaking his head in disbelief Authors, he thought.Even the sane ones are nuts.	Но Лэнгдон уже отключился. Фаукман повесил трубку и удрученно покачал головой. Ох уж эти авторы, подумал он. Даже самые умные из них совершенно сумасшедшие.

Inside the Range Rover, Leigh Teabing let out a guffaw. "Robert, you're saying you wrote a manuscript that delves into a secret society, and your editor sent a copy to that secret society?"	Лью Тибинг, ставший свидетелем этого разговора, высказал предположение:— Роберт, вы только что говорили, что написали книгу, затрагивающую интересы тайного общества. И ваш редактор послал копию рукописи члену тайного общества?
Langdon slumped. "Evidently."	— Получается, что так, — ответил Лэнгдон.
"A cruel coincidence, my friend."	— Роковое совпадение, друг мой.
Coincidence has nothing to do with it, Langdon knew. Asking Jacques Sauniere to endorse a manuscript on goddess worship was as obvious as asking Tiger Woods to endorse a book on golf. Moreover, it was virtually guaranteed that any book on goddess worship would have to mention the Priory of Sion.	Совпадения тут ни при чем, подумал Лэнгдон. Положительный отзыв Жака Соньера на книгу о поклонении женскому божеству означал не только коммерческий успех. Это подразумевало причастность к ее рекламе такой организации, как Приорат Сиона.
"Here's the million-dollar question," Teabing said, still chuckling. "Was your position on the Priory favorable or unfavorable?"	— Вот вам вопрос на засыпку, — усмехаясь, сказал Тибинг. — Вы как там высказывались в адрес Приората? Положительно или отрицательно?
Langdon could hear Teabing's true meaning loud and clear. Many historians questioned why the Priory was still keeping the Sangreal documents hidden. Some felt the information should have been shared with the world long ago. "I took no position on the Priory's actions."	Лэнгдон сразу понял истинную подоплеку этого вопроса. Многих историков интересовало, почему Приорат до сих пор держит документы Сангрил в тайне. Кое-кто из них догадывался, что документы могут потрясти основы современного мироустройства.— Я никак не комментировал позицию Приората.
"You mean lack thereof."	— Так, значит, вообще не упоминали?
Langdon shrugged. Teabing was apparently on the side of making the documents public. "I simply provided history on the brotherhood and described them as a modern goddess worship society, keepers of the Grail, and guardians of ancient documents."	Лэнгдон пожал плечами. По всей вероятности, Тибинг был сторонником опубликования документов.— Я просто изложил историю братства. Охарактеризовал Приорат как современное общество культа женского начала, как хранителей Грааля и древних документов.
Sophie looked at him. "Did you mention the keystone?"	Софи повернулась к нему:— А о краеугольном камне упоминали?
Langdon winced. He had. Numerous times. "I talked about the supposed keystone as an example of the lengths to which the Priory would go to protect the Sangreal documents."	Лэнгдон поморщился. Упоминал. И неоднократно.— Я говорил о краеугольном камне лишь в качестве примера, характеризуя усердие, с которым Приорат будет защищать документы Сангрил.
Sophie looked amazed. "I guess that explains P.S. Find Robert Langdon."	Софи была потрясена.— Думаю, это объясняет слова деда: "P. S. Найти Роберта Лэнгдона".
Langdon sensed it was actually something else in the manuscript that had piqued Sauniere's interest, but that topic was something he would discuss with Sophie when they were alone.	Но сам Лэнгдон подозревал, что Соньера заинтересовало в его рукописи совсем другое. Впрочем, он предпочитал обсудить это Софи наедине.
"So," Sophie said, "you lied to Captain Fache."	— Так, значит, — сказала Софи, — вы все-таки солгали капитану Фашу.
"What?" Langdon demanded.	— О чем это вы? — спросил Лэнгдон.
"You told him you had never corresponded with my grandfather."	— Вы сказали ему, что никогда не переписывались с моим дедом.
"I didn't! My editor sent him a manuscript."	— Я и не переписывался! Это редактор послал ему копию рукописи.
"Think about it, Robert. If Captain Fache didn't find the envelope in which your editor sent the manuscript, he would have to conclude that you sent it." She paused. "Or worse, that you hand-delivered it and lied about it."	— Вдумайтесь хорошенько, Роберт. Если капитан Фаш не найдет конверт, в котором ваш редактор переслал ему рукопись, он неизбежно сделает вывод, что ее прислали вы. — Она на секунду умолкла. — Или, что еще хуже, что вы передали ее ему лично, из рук в руки. И опять же солгали.

When the Range Rover arrived at Le Bourget Airfield, Remy drove to a small hangar at the far end of the airstrip. As they approached, a tousled man in wrinkled khakis hurried from the hangar, waved, and slid open the enormous corrugated metal door to reveal a sleek white jet within.	И вот наконец "рейнджровер" очутился на аэродроме Ле Бурже, и Реми подъехал к небольшому ангару в дальнем конце взлетной полосы. При их приближении из ангара выскочил встрепанный мужчина в помятом комбинезоне цвета хаки, приветственно взмахнул рукой и отворил огромную металлическую дверь. В ангаре стоял изящный реактивный самолет белого цвета.
Langdon stared at the glistening fuselage. "That's Elizabeth?"	Лэнгдон не сводил глаз с блестящего фюзеляжа. — Так это и есть Элизабет? Тибинг улыбнулся:
Teabing grinned. "Beats the bloody Chunnel."	— Да. Перемахивает этот чертов Канал62 как нечего делать. Мужчина в хаки поспешил к ним, щурясь от яркого света фар.
The man in khakis hurried toward them, squinting into the headlights. "Almost ready, sir," he called in a British accent. "My apologies for the delay, but you took me by surprise and—" He stopped short as the group unloaded. He looked at Sophie and Langdon, and then Teabing.	— Почти все готово, сэр, — сказал он с сильным английским акцентом. — Прошу прощения за задержку, но вы застали меня врасплох и... — Тут он осекся: из джипа вышли сразу несколько человек. Он вопросительно взглянул на Софи и Лэнгдона, потом — на Тибинга.
Teabing said, "My associates and I have urgent business in London. We've no time to waste. Please prepare to depart immediately." As he spoke, Teabing took the pistol out of the vehicle and handed it to Langdon.	— Это мои помощники, — сказал Тибинг. — И у нас очень срочное дело в Лондоне. Так что не будем тратить времени даром. Готовьтесь к отлету немедленно. — С этими словами он достал из машины пистолет и протянул его Лэнгдону.
The pilot's eyes bulged at the sight of the weapon. He walked over to Teabing and whispered, "Sir, my humble apologies, but my diplomatic flight allowance provides only for you and your manservant. I cannot take your guests."	Увидев оружие, пилот испуганно округлил глаза. Потом подошел к Тибингу и зашептал:— Но, сэр, вы уж простите, но дипломатические привилегии распространяются только на вас и вашего слугу. Я никак не могу взять на борт этих людей.
"Richard," Teabing said, smiling warmly, "two thousand pounds sterling and that loaded gun say you can take my guests." He motioned to the Range Rover. "And the unfortunate fellow in the back."	— Ричард, — ласково улыбнулся ему Тибинг, — две тысячи фунтов стерлингов и этот заряженный пистолет говорят о том, что вам придется взять на борт моих гостей. — Он махнул рукой в сторону джипа. — И не забудьте прихватить еще одного, он в багажном отделении.
CHAPTER 69	ГЛАВА 69
The Hawker 731's twin Garrett TFE-731 engines thundered, powering the plane skyward with gut-wrenching force. Outside the window, Le Bourget Airfield dropped away with startling speed.	Два турбореактивных двигателя фирмы "Гаррет" с ревом и неукротимой силой уносили самолет "Хокер-731" все выше в небо. За стеклом иллюминатора аэродром Ле Бурже уменьшался с непостижимой быстротой.
I'm fleeing the country, Sophie thought, her body forced back into the leather seat. Until this moment, she had believed her game of cat and mouse with Fache would be somehow justifiable to the Ministry of Defense. I was attempting to protect an innocent man. I was trying to fulfill my grandfather's dying wishes. That window of opportunity, Sophie knew, had just closed. She was leaving the country, without documentation, accompanying a wanted man, and transporting a bound hostage. If a "line of reason" had ever existed, she had just crossed it. At almost the speed of sound.	Я бегу из своей страны, подумала Софи, и тело ее вжалось в кожаное сиденье. До этого момента она считала, что игра в кошки-мышки с Фашем как-то оправдана. Простоя пыталась защитить невиновного человека. Пыталась исполнить предсмертную волю моего деда. Теперь же Софи понимала: возможности оправдаться перед властями больше не существует. Она покидала страну без документов, вместе с человеком, которого разыскивает полиция, мало того, еще и с монахом, захваченным в заложники. Если грань дозволенного и существовала, она только что переступила ее. Почти со скоростью звука.
Sophie was seated with Langdon and Teabing near	Софи, Лэнгдон и Тибинг сидели у двери в кабину
62 Имеется в виду пролив Ла-Манш.

the front of the cabin—the Fan Jet Executive Elite Design, according to the gold medallion on the door. Their plush swivel chairs were bolted to tracks on the floor and could be repositioned and locked around a rectangular hardwood table. A mini-boardroom. The dignified surroundings, however, did little to camouflage the less than dignified state of affairs in the rear of the plane where, in a separate seating area near the rest room, Teabing's manservant Remy sat with the pistol in hand, begrudgingly carrying out Teabing's orders to stand guard over the bloody monk who lay trussed at his feet like a piece of luggage.	пилота, на ней красовался золотой медальон с надписью: "Элитный дизайн спортивного реактивного самолета "Хокер-731". Кресла с бархатной обивкой были привинчены к рельсам на полу, и их можно было передвигать и устанавливать вокруг прямоугольного стола твердых пород дерева. Получался мини-кабинет для совещаний. Впрочем, вся эта пристойная обстановка не могла скрыть неприглядной сцены в хвостовом отсеке, где на отдельном кресле, рядом с туалетом, сидел слуга Тибинга Реми с пистолетом в руке и, неукоснительно выполняя распоряжение хозяина, караулил монаха, которого бросили у его ног точно багаж.
"Before we turn our attention to the keystone," Teabing said, "I was wondering if you would permit me a few words." He sounded apprehensive, like a father about to give the birds-and-the-bees lecture to his children. "My friends, I realize I am but a guest on this journey, and I am honored as such. And yet, as someone who has spent his life in search of the Grail, I feel it is my duty to warn you that you are about to step onto a path from which there is no return, regardless of the dangers involved." He turned to Sophie. "Miss Neveu, your grandfather gave you this cryptex in hopes you would keep the secret of the Holy Grail alive.""Yes."	— Прежде чем мы снова займемся краеугольным камнем, — сказал Тибинг, — я бы хотел кое-что прояснить. — Произнес он это самодовольным менторским тоном — так отец поучает своих детишек. — Прекрасно понимаю, друзья мои, что оказался всего лишь вашим гостем в этом путешествии, и благодарю за оказанную мне честь. И тем не менее как человек, проведший долгие годы в поисках Грааля, считаю своим долгом предупредить: вы ступаете на тропу, откуда нет возврата, не говоря уж о сопряженных с этим путем опасностях. — Он повернулся к Софи.— Мисс Невё, ваш дед передал вам краеугольный камень в надежде, что вы сохраните тайну Грааля?— Да.
"Understandably, you feel obliged to follow the trail wherever it leads."	— Насколько я понимаю, вы считаете своим долгом пройти этот путь до конца.
Sophie nodded, although she felt a second motivation still burning within her. The truth about my family. Despite Langdon's assurances that the keystone had nothing to do with her past, Sophie still sensed something deeply personal entwined within this mystery, as if this cryptex, forged by her grandfather's own hands, were trying to speak to her and offer some kind of resolution to the emptiness that had haunted her all these years.	Софи кивнула, хотя думала еще об одной мотивации. Правда о моей семье. Несмотря на уверения Лэнгдона, что краеугольный камень не имеет никакого отношения к ее прошлому, Софи чувствовала, что с этой тайной связано нечто глубоко личное. Точно криптекс, вырезанный из камня руками деда, пытался заговорить с ней, предоставить некую компенсацию за пустоту и одиночество, которые она ощущала все эти годы.
"Your grandfather and three others died tonight," Teabing continued, "and they did so to keep this keystone away from the Church. Opus Dei came within inches tonight of possessing it. You understand, I hope, that this puts you in a position of exceptional responsibility. You have been handed a torch. A two-thousand-year-old flame that cannot be allowed to go out. This torch cannot fall into the wrong hands." He paused, glancing at the rosewood box. "I realize you have been given no choice in this matter, Miss Neveu, but considering what is at stake here, you must either fully embrace this responsibility... or you must pass that responsibility to someone else."	— Сегодня погибли ваш дед и еще трое, — продолжил Тибинг, — и они выбрали смерть, чтобы сохранить камень, не отдать его Церкви. Сегодня же секта "Опус Деи" едва не завладела этим сокровищем. Надеюсь, вы понимаете: все это налагает на вас огромную ответственность. В руки вам передали факел. Факел, горевший на протяжении двух тысяч лет, и никак нельзя допустить, чтобы он погас. Факел не должен попасть в чужие руки. — Он сделал паузу, взглянул на шкатулку розового дерева. — Понимаю, в этой ситуации у вас просто не было выбора, мисс Невё, но, учитывая, сколь высоки ставки, вы должны быть готовы взять на себя всю полноту ответственности... Или можете возложить эту ответственность на кого-то другого.
"My grandfather gave the cryptex to me. I'm sure he thought I could handle the responsibility."	— Дед передал криптекс мне. Уверена, он сделал это не случайно.

Teabing looked encouraged but unconvinced. "Good. A strong will is necessary. And yet, I am curious if you understand that successfully unlocking the keystone will bring with it a far greater trial."	Тибинг приободрился, но, похоже, не был до конца уверен.— Хорошо. Тут нужна очень сильная воля. И еще хотелось бы знать бог что. Понимаете ли вы, что в случае успешного открытия криптекса вы подвергнетесь дальнейшим, еще более серьезным испытаниям?
"How so?"	— Это почему?
"My dear, imagine that you are suddenly holding a map that reveals the location of the Holy Grail. In that moment, you will be in possession of a truth capable of altering history forever. You will be the keeper of a truth that man has sought for centuries. You will be faced with the responsibility of revealing that truth to the world. The individual who does so will be revered by many and despised by many. The question is whether you will have the necessary strength to carry out that task."	— Представьте на секунду, дорогая. Перед вами карта, и на ней указано местоположение Грааля. В этот момент вы становитесь обладательницей истины, способной полностью изменить ход истории. Вы становитесь обладательницей сокровища, за которым человек охотился столетиями. И перед вами встанет вопрос: стоит ли раскрывать правду миру? Это огромная ответственность. Человек, поведавший миру правду, будет превозносим одними и презираем другими. Вопрос в том, достаточно ли у вас сил, чтобы выдержать это испытание.
Sophie paused. "I'm not sure that is my decision to make."	Софи после некоторого колебания ответила:— Не уверена, что это будет исключительно мое решение. Тибинг удивленно приподнял брови:
Teabing's eyebrows arched. "No? If not the possessor of the keystone, then who?"	— Вот как? Но чье же, если не обладательницы краеугольного камня?
"The brotherhood who has successfully protected the secret for so long."	— Братства, которое успешно охраняло эту тайну на протяжении веков.
"The Priory?" Teabing looked skeptical. "But how? The brotherhood was shattered tonight. Decapitated, as you so aptly put it. Whether they were infiltrated by some kind of eavesdropping or by a spy within their ranks, we will never know, but the fact remains that someone got to them and uncovered the identities of their four top members. I would not trust anyone who stepped forward from the brotherhood at this point."	— Приората? — скептически произнес Тибинг. — Но разве это возможно? Братство разгромлено. Точнее, обезглавлено. Возможно, в его рядах появился предатель или шпион. Мы этого не знаем, но факт остается фактом: кто-то раскрыл имена четырех представителей верхушки. И лично я не стал бы доверять человеку, который бы неожиданно появился и назвался представителем братства.
"So what do you suggest?" Langdon asked.	— Так что же вы предлагаете? — спросил Лэнгдон.
"Robert, you know as well as I do that the Priory has not protected the truth all these years to have it gather dust until eternity. They have been waiting for the right moment in history to share their secret. A time when the world is ready to handle the truth."	— Вам, как и мне, прекрасно известно, Роберт: не для того все эти годы Приорат столь рьяно защищал истину, чтобы она навеки оставалась тайной. Его члены ждали подходящего момента, чтобы поделиться ею с человечеством.
"And you believe that moment has arrived?" Langdon asked.	— И вы считаете, такой момент настал? — спросил Лэнгдон.
"Absolutely. It could not be more obvious. All the historical signs are in place, and if the Priory did not intend to make their secret known very soon, why has the Church now attacked?"	— Да, просто уверен. Это же совершенно очевидно. Все признаки налицо. И потом, если Приорат не собирался вскоре предать свою тайну огласке, к чему было Церкви нападать на него?
Sophie argued, "The monk has not yet told us his purpose."	— Но ведь монах еще не рассказал нам о своих целях, — возразила Софи.
"The monk's purpose is the Church's purpose," Teabing replied, "to destroy the documents that reveal the great deception. The Church came closer tonight than they have ever come, and the Priory has put its trust in you, Miss Neveu. The task of saving the Holy Grail clearly includes carrying out the Priory's final wishes of sharing the truth with the world."	— Его цель — это цель Церкви, — сказал Тибинг. — И состоит она в том, чтобы уничтожить документы, разоблачающие ее. Сегодня церковники были близки к своей цели как никогда, и Приорат доверил камень вам, мисс Невё. Задача по спасению Грааля, вне всякого сомнения, включает и исполнение последнего желания Приората — поделиться этой тайной с миром.
Langdon intervened. "Leigh, asking Sophie to make that decision is quite a load to drop on someone who only an	— Лью, — перебил его Лэнгдон, — не слишком ли тяжкую ношу взваливаем мы на плечи Софи, прося ее

hour ago learned the Sangreal documents exist."	принять столь ответственное решение всего через несколько часов после того, как она узнала о существовании документов Сангрил?
Teabing sighed. "I apologize if I am pressing, Miss Neveu. Clearly I have always believed these documents should be made public, but in the end the decision belongs to you. I simply feel it is important that you begin to think about what happens should we succeed in opening the keystone."	Тибинг вздохнул:— Простите, если оказываю на вас давление, мисс Невё. Лично я всегда считал, что документы эти должны быть обнародованы, но окончательное решение принимать только вам. Я просто взял на себя смелость предупредить вас о том, что может последовать за успешным разрешением головоломки под названием "Криптекс".
"Gentlemen," Sophie said, her voice firm. "To quote your words, 'You do not find the Grail, the Grail finds you.' I am going to trust that the Grail has found me for a reason, and when the time comes, I will know what to do."	— Г оспода, — твердо заявила в ответ Софи, — цитируя ваши же слова: "Не вы находите святой Грааль, это святой Грааль находит вас", я склонна считать, что Грааль "нашел" меня неспроста. А потому я буду знать, что с ним делать, когда придет время.
Both of them looked startled.	Мужчины удивленно переглянулись.
"So then," she said, motioning to the rosewood box. "Let's move on."	— Так что, — сказала она и придвинула к себе шкатулку, — давайте займемся делом.
CHAPTER 70	ГЛАВА 70
Standing in the drawing room of Chateau Villette, Lieutenant Collet watched the dying fire and felt despondent. Captain Fache had arrived moments earlier and was now in the next room, yelling into the phone, trying to coordinate the failed attempt to locate the missing Range Rover.	Лейтенант Колле стоял в просторной гостиной Шато Виллет и с грустью наблюдал за тем, как догорает огонь в камине. Капитан Фаш прибыл несколько минут назад и находился в соседней комнате. Он орал что-то в телефонную трубку, пытаясь скоординировать действия своих людей по поиску исчезнувшего джипа.
It could be anywhere by now, Collet thought.	Да джип теперь может быть где угодно, подумал Колле.
Having disobeyed Fache's direct orders and lost Langdon for a second time, Collet was grateful that PTS had located a bullet hole in the floor, which at least corroborated Collet's claims that a shot had been fired. Still, Fache's mood was sour, and Collet sensed there would be dire repercussions when the dust settled.Unfortunately, the clues they were turning up here seemed to shed no light at all on what was going on or who was involved. The black Audi outside had been rented in a false name with false credit card numbers, and the prints in the car matched nothing in the Interpol database.	Он не подчинился приказу Фаша, упустил Лэнгдона во второй раз и был благодарен судьбе за то, что люди из управления судебной полиции обнаружили в полу пулевое отверстие. Это хоть как-то оправдывало действия Колле. Однако Фаш пребывал в самом скверном расположении духа, и Колле чувствовал, что его ждет нешуточная выволочка, когда все утрясется. К несчастью, все найденные в замке вещественные доказательства не проливали света на то, что здесь произошло и кто был замешан в этих событиях. Черная "ауди" была взята напрокат кем-то под вымышленным именем, расплатились за нее фальшивой кредитной картой, отпечатки пальцев на машине и в салоне не числились в полицейской картотеке.
Another agent hurried into the living room, his eyes urgent. "Where's Captain Fache?"	В комнату ворвался агент, глаза его возбужденно сверкали.— Где капитан Фаш?
Collet barely looked up from the burning embers. "He's on the phone."	Колле продолжал смотреть на тлеющие угли. — Г оворит по телефону.
"I'm off the phone," Fache snapped, stalking into the room. "What have you got?"	— Уже не говорю! — рявкнул Фаш, входя в комнату. — Что там у вас?
The second agent said, "Sir, Central just heard from Andre Vernet at the Depository Bank of Zurich. He wants to talk to you privately. He is changing his story."	— В управление только что звонил Андре Берне из Депозитарного банка Цюриха, — доложил агент. — Сказал, что хочет поговорить с вами лично. Он решил изменить показания.
"Oh?" Fache said.	— Вот как? — фыркнул Фаш.
Now Collet looked up.	Только теперь Колле отвел взгляд от камина.
"Vernet is admitting that Langdon and Neveu spent time inside his bank tonight."	— Берне признает, что Лэнгдон и Невё провели какое-то время в стенах банка.

"We figured that out," Fache said. "Why did Vernet lie about it?"	— Мы и без него это поняли, — сказал Фаш. — Но зачем он солгал? Вот в чем вопрос.
"He said he'll talk only to you, but he's agreed to cooperate fully."	— Сказал, что будет говорить только с вами. Согласен оказывать всяческое содействие.
"In exchange for what?"	— В обмен на что?
"For our keeping his bank's name out of the news and also for helping him recover some stolen property. It sounds like Langdon and Neveu stole something from Sauniere's account."	— В обмен просит, чтоб мы не упоминали его банк в новостях. И еще чтобы помогли ему найти похищенную собственность. Похоже, Лэнгдону с Невё удалось украсть что-то.
"What?" Collet blurted. "How?"	— Что именно? — воскликнул Колле. — И как?
Fache never flinched, his eyes riveted on the second agent. "What did they steal?"	Фаш грозно смотрел на агента. — Что они украли?
"Vernet didn't elaborate, but he sounds like he's willing to do anything to get it back."Collet tried to imagine how this could happen. Maybe Langdon and Neveu had held a bank employee at gunpoint? Maybe they forced Vernet to open Sauniere's account and facilitate an escape in the armored truck. As feasible as it was, Collet was having trouble believing Sophie Neveu could be involved in anything like that.	— Берне не говорил. Но похоже, он очень заинтересован в возвращении этой собственности. Готов буквально на все.
From the kitchen, another agent yelled to Fache. "Captain? I'm going through Mr. Teabing's speed dial numbers, and I'm on the phone with Le Bourget Airfield. I've got some bad news."	Из кухни еще один агент окликнул Фаша:— Капитан! Я только что связался с аэропортом Ле Бурже. Боюсь, у нас плохие новости.
Thirty seconds later, Fache was packing up and preparing to leave Chateau Villette. He had just learned that Teabing kept a private jet nearby at Le Bourget Airfield and that the plane had taken off about a half hour ago.The Bourget representative on the phone had claimed not to know who was on the plane or where it was headed. The takeoff had been unscheduled, and no flight plan had been logged. Highly illegal, even for a small airfield. Fache was certain that by applying the right pressure, he could get the answers he was looking for.	Тридцать секунд спустя Фаш собрался и приготовился выехать из замка Шато Виллет. Он узнал, что Тибинг держал в одном из ангаров Ле Бурже личный реактивный самолет и что самолет этот поднялся в воздух примерно полчаса назад. Представитель диспетчерской службы Ле Бурже, с которым Фаш говорил по телефону, клялся и божился, что не знает, кто был на борту самолета и в каком направлении он вылетел. Взлет произошел вне расписания, полетный план зафиксирован не был. Слишком много нарушений закона для такого маленького аэропорта. Фаш был уверен, что если как следует надавить, то можно получить ответы на все вопросы.
"Lieutenant Collet," Fache barked, heading for the door. "I have no choice but to leave you in charge of the PTS investigation here. Try to do something right for a change."	— Лейтенант Колле, — распорядился Фаш, направляясь к двери, — у меня нет выбора, так что придется оставить вас здесь за главного. И постарайтесь добиться каких-нибудь результатов, хотя бы ради разнообразия.

CHAPTER 71	ГЛАВА 71
As the Hawker leveled off, with its nose aimed for England, Langdon carefully lifted the rosewood box from his lap, where he had been protecting it during takeoff. Now, as he set the box on the table, he could sense Sophie and Teabing leaning forward with anticipation.	Набрав высоту, "хокер" выровнялся и взял курс на Англию. Лэнгдон осторожно снял шкатулку с колен, где держал во время взлета, чтобы не повредить. Поставил ее на стол и увидел, как Софи с Тибингом, сгорая от нетерпения, подались вперед.
Unlatching the lid and opening the box, Langdon turned his attention not to the lettered dials of the cryptex, but rather to the tiny hole on the underside of the box lid. Using the tip of a pen, he carefully removed the inlaid Rose on top and revealed the text beneath it. Sub Rosa, he mused, hoping a fresh look at the text would bring clarity. Focusing all his energies, Langdon studied the strange text.	Сдвинув защелку и открыв крышку, Лэнгдон обратил их внимание не на испещренные буквами диски криптекса, а на маленькое отверстие на внутренней стороне крышки. Взял авторучку и ее кончиком осторожно вытолкнул инкрустированную розу из углубления, под ней открылся текст. Под Розой, подумал он с надеждой, что свежий взгляд на текст внесет какую-то ясность. Но текст по-прежнему выглядел странно.

After several seconds, he began to feel the initial frustration resurfacing. "Leigh, I just can't seem to place it."	Лэнгдон рассматривал строчки несколько секунд, и к нему вернулась растерянность, охватившая его, когда он впервые увидел эту загадочную надпись.— Никак не пойму, Лью, что за тарабарщина такая?
From where Sophie was seated across the table, she could not yet see the text, but Langdon's inability to immediately identify the language surprised her. My grandfather spoke a language so obscure that even a symbologist can't identify it? She quickly realized she should not find this surprising. This would not be the first secret Jacques Sauniere had kept from his granddaughter.	Со своего места Софи еще не видела текста, но неспособность Лэнгдона определить, что это за язык, удивила ее. Неужели мой дед говорил на столь непонятном языке, что даже специалист по символам не может определить его принадлежность? Но она быстро поняла, что ничего удивительного в том нет. Это был не первый секрет, который Жак Соньер хранил в тайне от внучки.
Opposite Sophie, Leigh Teabing felt ready to burst. Eager for his chance to see the text, he quivered with excitement, leaning in, trying to see around Langdon, who was still hunched over the box.	Сидевший напротив Софи Лью Тибинг, дрожа от нетерпения, пытался заглянуть через плечо Лэнгдону, который склонился над шкатулкой.
"I don't know," Langdon whispered intently. "My first guess is a Semitic, but now I'm not so sure. Most primary Semitics include nekkudot. This has none."	— Не знаю, — тихо пробормотал Лэнгдон. — Сначала мне показалось, это семитский язык, но теперь не уверен. Ведь самые ранние семитские языки использовали неккудот. А здесь ничего подобного не наблюдается.
"Probably ancient," Teabing offered.	— Возможно, он еще более древний, — предположил Тибинг.
''Nekkudot?” Sophie inquired.	— А что такое неккудот? — спросила Софи. Не отводя глаз от шкатулки, Тибинг ответил:
Teabing never took his eyes from the box. "Most modern Semitic alphabets have no vowels and use nekkudot—tiny dots and dashes written either below or within the consonants—to indicate what vowel sound accompanies them. Historically speaking, nekkudot are a relatively modern addition to language."	— В большинстве современных семитских алфавитов отсутствуют гласные, вместо них используется неккудот. Это такие крохотные точечки и черточки, которые пишут под согласными или внутри их, чтобы показать, что они сопровождаются гласной. В чисто историческом плане неккудот — относительно современное дополнение к языку.
Langdon was still hovering over the script. "A Sephardic transliteration, perhaps...?"	Лэнгдон по-прежнему сидел, склонившись над текстом.— Может, сефардическая транслитерация?..
Teabing could bear it no longer. "Perhaps if I just..." Reaching over, he edged the box away from Langdon and pulled it toward himself. No doubt Langdon had a solid familiarity with the standard ancients—Greek, Latin, the Romances—but from the fleeting glance Teabing had of this language, he thought it looked more specialized, possibly a Rashi script or a STA'M with crowns.	Тибинг был не в состоянии больше ждать.— Возможно, если вы позволите мне... — И с этими словами он ухватил шкатулку и придвинул к себе. Без сомнения, Лэнгдон хорошо знаком с такими древними языками, как греческий, латынь, языки романогерманской группы, однако и беглого взгляда на текст Тибингу было достаточно, чтобы понять: этот язык куда более редкий и древний. Возможно, курсив Раши63, или еврейское письмо с коронками.
Taking a deep breath, Teabing feasted his eyes upon the engraving. He said nothing for a very long time. With each	Затаив дыхание, Тибинг впился взглядом в надпись. Он довольно долго молчал. Время шло, и уверенность
63 Вид еврейского письма, назван так по имени изобретшего его раввина Раши.

passing second, Teabing felt his confidence deflating. "I'm astonished," he said. "This language looks like nothing I've ever seen!"	Тибинга испарялась с каждой секундой.— Честно признаться, — заявил он наконец, — я удивлен. Этот язык не похож ни на один из тех, что мне доводилось видеть прежде!
Langdon slumped.	Лэнгдон сгорбился в кресле.
"Might I see it?" Sophie asked.	— Можно мне взглянуть? — спросила Софи. Тибинг притворился, что не слышал ее слов.
Teabing pretended not to hear her. "Robert, you said earlier that you thought you'd seen something like this before?"	— Роберт, вы вроде бы говорили, что где-то видели нечто подобное раньше?
Langdon looked vexed. "I thought so. I'm not sure. The script looks familiar somehow."	Лэнгдон нахмурился:— Да, так мне показалось. Но теперь я не уверен. И все же... этот текст кажется знакомым.
"Leigh?" Sophie repeated, clearly not appreciating being left out of the discussion. "Might I have a look at the box my grandfather made?"	— Лью! — нетерпеливо окликнула Тибинга Софи, недовольная тем, что ее исключили из этой дискуссии. — Может, вы все-таки позволите взглянуть на шкатулку, которую сделал мой дед?
"Of course, dear," Teabing said, pushing it over to her. He hadn't meant to sound belittling, and yet Sophie Neveu was light-years out of her league. If a British Royal Historian and a Harvard symbologist could not even identify the language—	— Конечно, дорогая, — спохватился Тибинг и придвинул шкатулку к ней. Ему совсем не хотелось обижать эту милую молодую даму, хотя он и считал, что "весовые категории" у них разные. Если уж член Британского королевского исторического общества и виднейший гарвардский специалист по символам не могут определить, что это за язык...
"Aah," Sophie said, seconds after examining the box. "I should have guessed."	— Ага... — протянула Софи несколько секунд спустя. — Мне следовало бы догадаться сразу.
Teabing and Langdon turned in unison, staring at her.	Тибинг с Лэнгдоном дружно подняли головы и уставились на нее.
"Guessed what?" Teabing demanded.	— Догадаться о чем? — спросил Тибинг. Софи пожала плечами:
Sophie shrugged. "Guessed that this would be the language my grandfather would have used."	— Ну, хотя бы о том, что дед изберет для надписи на шкатулке именно этот язык.
"You're saying you can read this text?" Teabing exclaimed.	— Вы хотите сказать, что можете прочесть этот текст? — воскликнул Тибинг.
"Quite easily," Sophie chimed, obviously enjoying herself now. "My grandfather taught me this language when I was only six years old. I'm fluent." She leaned across the table and fixed Teabing with an admonishing glare. "And frankly, sir, considering your allegiance to the Crown, I'm a little surprised you didn't recognize it."	— Запросто, — усмехнулась явно довольная собой Софи. — Дед научил меня этому языку, когда мне было всего шесть лет. И я довольно бегло говорю на нем. — Она перегнулась через стол и уставилась на Тибинга зелеными насмешливыми глазами. — И честно говоря, сэр, учитывая вашу близость к короне, я немного удивлена, что вы не узнали этого языка.
In a flash, Langdon knew. No wonder the script looks so damned familiar! Several years ago, Langdon had attended an event at Harvard's Fogg Museum. Harvard dropout Bill Gates had returned to his alma mater to lend to the museum one of his priceless acquisitions— eighteen sheets of paper he had recently purchased at auction from the Armand Hammar Estate.	В ту же секунду Лэнгдон все понял. Неудивительно, что текст показался знакомым! Несколько лет назад Лэнгдон посетил музей Фогга в Гарварде. Гарвардский выпускник Билл Гейтс в знак признательности сделал своей alma mater подарок, передал в музей бесценный экспонат — восемнадцать листов бумаги, приобретенных им на аукционе, из коллекции Арманда Хаммера.
His winning bid—a cool $30.8 million.	Он не моргнув глазом выложил за этот лот целых тридцать миллионов восемьсот тысяч долларов.
The author of the pages—Leonardo da Vinci.	Автором работ был Леонардо да Винчи.
The eighteen folios—now known as Leonardo's Codex Leicester after their famous owner, the Earl of Leicester—were all that remained of one of Leonardo's most fascinating notebooks: essays and	Восемнадцать листов, теперь известных как "Лестерский кодекс" (по имени их прежнего знаменитого владельца, герцога Лестерского), представляли собой уцелевшие фрагменты знаменитых блокнотов Леонардо. То были эссе и рисунки, где

drawings outlining Da Vinci's progressive theories on astronomy, geology, archaeology, and hydrology.	описывались весьма прогрессивные для тех времен теории Леонардо по астрономии, геологии, архитектуре и гидрологии.
Langdon would never forget his reaction after waiting in line and finally viewing the priceless parchment. Utter letdown. The pages were unintelligible. Despite being beautifully preserved and written in an impeccably neat penmanship—crimson ink on cream paper—the codex looked like gibberish. At first Langdon thought he could not read them because Da Vinci wrote his notebooks in an archaic Italian. But after studying them more closely, he realized he could not identify a single Italian word, or even one letter.	Лэнгдон никогда не забудет этого похода в музей. После долгого стояния в очереди он наконец созерцал бесценные листы пергамента. Полное разочарование! Разобрать, что написано на страницах, было невозможно. И это несмотря на то что они прекрасно сохранились и были исписаны изящнейшим каллиграфическим почерком, красными чернилами по светло-кремовой бумаге. Текст был абсолютно не читаем. Сначала Лэнгдон подумал, что не понимает ни слова потому, что да Винчи делал записи на архаичном итальянском. Но, более пристально всмотревшись в текст, он понял, что не видит в нем ни единого итальянского слова.
"Try this, sir," whispered the female docent at the display case. She motioned to a hand mirror affixed to the display on a chain. Langdon picked it up and examined the text in the mirror's surface.	— Попробуйте с этим, сэр, — шепнула ему женщина-доцент, дежурившая у стенда. И указала на ручное зеркальце, прикрепленное к стенду на цепочке. Лэнгдон взял зеркальце и поднес к тексту.
Instantly it was clear.	И все стало ясно.
Langdon had been so eager to peruse some of the great thinker's ideas that he had forgotten one of the man's numerous artistic talents was an ability to write in a mirrored script that was virtually illegible to anyone other than himself. Historians still debated whether Da Vinci wrote this way simply to amuse himself or to keep people from peering over his shoulder and stealing his ideas, but the point was moot. Da Vinci did as he pleased.	Лэнгдон так горел нетерпением ознакомиться с идеями великого мыслителя, что напрочь забыл об одном из удивительных артистических талантов гения — способности писать в зеркальном отражении, чтобы никто, кроме него, не мог прочесть эти записи. Историки по сию пору спорят о том, делал ли это да Винчи просто для собственного развлечения, или же для того, чтобы люди, заглядывающие ему через плечо, не крали у него идеи. Видно, это так и останется тайной.
Sophie smiled inwardly to see that Robert understood her meaning. "I can read the first few words," she said. "It's English."	Софи улыбнулась: она обрадовалась, что Лэнгдон наконец понял. — Что ж, прочту для начала первые несколько слов, — сказала она. — Это английский.
Teabing was still sputtering. "What's going on?"	Тибинг все еще недоумевал: — Что происходит?
"Reverse text," Langdon said. "We need a mirror."	— Перевернутый текст, — сказал Лэнгдон. — Нам нужно зеркало.
"No we don't," Sophie said. "I bet this veneer is thin enough." She lifted the rosewood box up to a canister light on the wall and began examining the underside of the lid. Her grandfather couldn't actually write in reverse, so he always cheated by writing normally and then flipping the paper over and tracing the reversed impression. Sophie's guess was that he had wood-burned normal text into a block of wood and then run the back of the block through a sander until the wood was paper thin and the wood-burning could be seen through the wood. Then he'd simply flipped the piece over, and laid it in.	— Нет, не нужно, — возразила Софи. — Я в этом достаточно хорошо натренировалась. — Она поднесла шкатулку к лампе на стене и начала осматривать внутреннюю сторону крышки. Дед не умел писать задом наперед, а потому пускался на небольшую хитрость: писал нормально, затем переворачивал листок бумаги и выводил буквы в обратном направлении. Софи догадалась, что он, видимо, выжег нормальный текст на куске дерева, а затем прогонял этот кусок через станок до тех пор, пока дерево совсем не истончилось и выжженные на нем буквы не стало видно насквозь. После чего он просто перевернул этот истончившийся кусок и вклеил в крышку.
As Sophie moved the lid closer to the light, she saw she was right. The bright beam sifted through the thin layer of wood, and the script appeared in reverse on the underside of the lid.	Придвинув шкатулку поближе к свету, Софи поняла, догадка ее верна. Луч просвечивал через тонкий слой дерева, глазам предстал текст уже в нормальном виде.
Instantly legible.	Вполне разборчивый.
"English," Teabing croaked, hanging his head in shame. "My native tongue."	— Английский, — крякнул Тибинг и стыдливо потупил глаза. — Мой родной язык.
At the rear of the plane, Remy Legaludec strained to hear beyond the rumbling engines, but the conversation up front was inaudible. Remy did not like the way the night was	Сидевший в хвостовом отсеке Реми Легалудек силился расслышать, о чем идет речь в салоне, но мешал рев моторов. Реми совсем не нравилось, как развивались

progressing. Not at all. He looked down at the bound monk at his feet. The man lay perfectly still now, as if in a trance of acceptance, or perhaps, in silent prayer for deliverance.	события. Совсем. Он перевел взгляд на лежавшего у его ног монаха. Тот окончательно затих, больше не барахтался, не пытался высвободиться из Лежал, точно в трансе от отчаяния, а может, мысленно читал молитву, моля Господа об освобождении.
CHAPTER 72	ГЛАВА 72
Fifteen thousand feet in the air, Robert Langdon felt the physical world fade away as all of his thoughts converged on Sauniere's mirror-image poem, which was illuminated through the lid of the box.	Находившийся на высоте пятнадцати тысяч футов Роберт Лэнгдон вдруг почувствовал, что реальный физический мир бледнеет, отступает куда-то и что все его мысли заняты исключительно стихотворными строками Соньера, которые вдруг высветились на крышке шкатулки.
Sophie quickly found some paper and copied it down longhand. When she was done, the three of them took turns reading the text. It was like some kind of archaeological crossword... a riddle that promised to reveal how to open the cryptex. Langdon read the verse slowly.	Софи быстро нашла листок бумаги и записала текст в обычном порядке. Закончила, и вот все трое склонились над ним. Содержание строк было загадочно, но разгадка обещала подсказать способ открыть криптекс. Лэнгдон медленно прочел:
An ancient word of wisdom frees this scroll... and helps us keep her scatter'd family whole... a headstone praised by templars is the key... andatbash will reveal the truth to thee.	— Мир древний мудрый свиток открывает... собрать семью под кровом помогает... надгробье тамплиеров — это ключ... и эт-баш правду высветит, как луч.
Before Langdon could even ponder what ancient password the verse was trying to reveal, he felt something far more fundamental resonate within him —the meter of the poem. Iambic pentameter.	Не успел Лэнгдон задуматься о том, что за тайна спрятана в этом тексте, как почувствовал, что его больше занимает другое. Размер, которым написан этот короткий стих. Пятистопный ямб. Почтиправильный.
Langdon had come across this meter often over the years while researching secret societies across Europe, including just last year in the Vatican Secret Archives. For centuries, iambic pentameter had been a preferred poetic meter of outspoken literati across the globe, from the ancient Greek writer Archilochus to Shakespeare, Milton, Chaucer, and Voltaire—bold souls who chose to write their social commentaries in a meter that many of the day believed had mystical properties. The roots of iambic pentameter were deeply pagan.	За долгие годы исследований, связанных с историей тайных обществ Европы, Лэнгдон неоднократно встречался с этим размером, последний раз — в прошлом году, в секретных архивах Ватикана. На протяжении веков этому стихотворному размеру отдавали предпочтение поэты всего мира — от древнегреческого писателя Архилоха до Шекспира, Мильтона, Чосера и Вольтера. Все они предпочитали именно этот размер, который, как считалось, обладал особыми мистическими свойствами. Корни пятистопного ямба уходили в самую глубину языческих верований.
Iambs. Two syllables with opposite emphasis. Stressed and unstressed. Yin yang. A balanced pair. Arranged in strings offive. Pentameter. Five for the pentacle of Venus and the sacred feminine.	Ямб. Двусложный стих с чередованием ударений в слогах. Ударный, безударный. Инь и ян. Хорошо сбалансированная пара. Пятистопный стих. Заветное число ".пять" — пентакл Венеры и сея щенного женского начала.
"It's pentameter!" Teabing blurted, turning to Langdon. "And the verse is in English! La lingua	— Это пентаметр! — выпалил Тибинг и обернулся к Лэнгдону. — И стихи написаны по-английски! La lingua

pura!”	pura!
Langdon nodded. The Priory, like many European secret societies at odds with the Church, had considered English the only European pure language for centuries. Unlike French, Spanish, and Italian, which were rooted in Latin—the tongue of the Vatican —English was linguistically removed from Rome's propaganda machine, and therefore became a sacred, secret tongue for those brotherhoods educated enough to learn it.	Лэнгдон кивнул. Приорат, подобно многим другим тайным европейским обществам, не слишком ладившим с Церковью, на протяжении веков считал английский единственным "чистым" европейским языком. В отличие от французского, испанского и итальянского, уходивших корнями в латынь, "язык Ватикана", английский в чисто лингвистическом смысле был независим от пропагандистской машины Рима. А потому стал священным тайным языком для тех членов братства, которые были достаточно прилежны, чтобы выучить его.
"This poem," Teabing gushed, "references not only the Grail, but the Knights Templar and the scattered family of Mary Magdalene! What more could we ask for?"	— В этом стихотворении, — возбужденно продолжил Тибинг, — есть намеки не только на Грааль, но и на орден тамплиеров, и на разбросанную по всему свету семью Марии Магдалины. Чего нам еще не хватает?
"The password," Sophie said, looking again at the poem. "It sounds like we need some kind of ancient word of wisdom?"	— Пароля, — ответила Софи, не отводя глаз от стихотворения. — Ключевого слова. Похоже, нам нужен некий древний эквивалент слова "мудрость".
"Abracadabra?" Teabing ventured, his eyes twinkling.	— Абракадабра? — предложил Тибинг, лукаво подмигнув ей.
A word of five letters, Langdon thought, pondering the staggering number of ancient words that might be considered words of wisdom—selections from mystic chants, astrological prophecies, secret society inductions, Wicca incantations, Egyptian magic spells, pagan mantras—the list was endless.	Слово из пяти букв, подумал Лэнгдон. Сколько же существовало на свете древних слов, которые можно было бы назвать "словами мудрости"! То были отрывки из мистических заклинаний, предсказаний астрологов, клятв тайных обществ, молитв Уитаке, древнеегипетских магических заклинаний, языческих мантр — список поистине бесконечен.
"The password," Sophie said, "appears to have something to do with the Templars." She read the text aloud. " 'A headstone praised by Templars is the key.' "	— Пароль, — сказала Софи, — имеет, по всей видимости, отношение к тамплиерам. — Она процитировала строку из стихотворения: — "Надгробье тамплиеров — это ключ".
"Leigh," Langdon said, "you're the Templar specialist. Any ideas?"	— Лью, — спросил Лэнгдон, — вы же у нас специалист по тамплиерам, есть идеи?
Teabing was silent for several seconds and then sighed. "Well, a headstone is obviously a grave marker of some sort. It's possible the poem is referencing a gravestone the Templars praised at the tomb of Magdalene, but that doesn't help us much because we have no idea where her tomb is."	Тибинг молчал несколько секунд, затем предположил: — Ну, "надгробье", видимо, означает какую-то могилу. Возможно, имеется в виду камень, которому поклонялись тамплиеры, считая его надгробием Марии Магдалины. Но это вряд ли поможет, поскольку мы не знаем, где находится этот камень.
"The last line," Sophie said, "says that Atbash will reveal the truth. I've heard that word. Atbash.""I'm not surprised," Langdon replied. "You probably heard it in Cryptology 101. The Atbash Cipher is one of the oldest codes known to man."	— А в последней строчке, — сказала Софи, — говорится, что правду откроет этбаш. Я где-то слышала это слово. Этбаш. — Неудивительно, — вмешался Лэнгдон. — Возможно, вы помните его из учебника по криптологии. Шифр этбаш — старейший из всех известных на земле.
Of course! Sophie thought. The famous Hebrew encoding system.	Ну да, конечно, подумала Софи. Знаменитая система кодирования в древнееврейском.
The Atbash Cipher had indeed been part of Sophie's early cryptology training. The cipher dated back to 500 B.C. and was now used as a classroom example of a basic rotational substitution scheme. A common form of Jewish cryptogram, the Atbash Cipher was a simple substitution code based on the twenty-two-letter Hebrew alphabet. In Atbash, the first letter was substituted by the last letter, the second letter by the next to last letter, and so on.	В самом начале своего обучения на кафедре криптологии Софи столкнулась с шифром этбаш. Датировался он примерно 500 годом до нашей эры, а в наши дни использовался в качестве классического примера схемы ротационной замены в шифровании. По сути своей шифр этот являлся кодом, основанным на древнееврейском алфавите из двадцати двух букв. Первая буква при шифровании заменялась последней, вторая — предпоследней, и так далее.

"Atbash is sublimely appropriate," Teabing said. "Text encrypted with Atbash is found throughout the Kabbala, the Dead Sea Scrolls, and even the Old Testament. Jewish scholars and mystics are still finding hidden meanings using Atbash. The Priory certainly would include the Atbash Cipher as part of their teachings."	— Этбаш подходит великолепно, — заметил Тибинг.— Тексты, зашифрованные с его помощью, находили в Каббале, в Свитках Мертвого моря, даже в Ветхом Завете. Еврейские ученые и мистики до сих пор находят тайные послания, зашифрованные с помощью этого кода. И уж наверняка этбаш изучали члены Приората.
"The only problem," Langdon said, "is that we don't have anything on which to apply the cipher."	— Проблема только в том, — перебил его Лэнгдон, — что мы не знаем, к чему именно применить этот шифр.
Teabing sighed. "There must be a code word on the headstone. We must find this headstone praised by Templars."	Тибинг вздохнул:— Видно, на надгробном камне выбито кодовое слово. Мы должны найти надгробие, которому поклонялись тамплиеры.
Sophie sensed from the grim look on Langdon's face that finding the Templar headstone would be no small feat.	По мрачному выражению лица Лэнгдона Софи поняла, что и это задание кажется невыполнимым.
Atbash is the key, Sophie thought. But we don't have a door.	Этбаш — это ключ, подумала Софи. Просто у нас нет двери, которая открывается этим ключом.
It was three minutes later that Teabing heaved a frustrated sigh and shook his head. "My friends, I'm stymied. Let me ponder this while I get us some nibblies and check on Remy and our guest." He stood up and headed for the back of the plane.	Минуты через три Тибинг испустил вздох отчаяния и удрученно покачал головой:— Я просто в тупике, друзья мои. Дайте мне немного подумать. А пока не мешало бы подкрепиться. И заодно проверить, как там поживают Реми и наш гость. — Он поднялся и направился в хвостовой отсек.
Sophie felt tired as she watched him go.	Софи устало проводила его взглядом.
Outside the window, the blackness of the predawn was absolute. Sophie felt as if she were being hurtled through space with no idea where she would land. Having grown up solving her grandfather's riddles, she had the uneasy sense right now that this poem before them contained information they still had not seen.	За стеклами иллюминаторов царила полная тьма. Софи вдруг ощутила, что неведомая сила несет ее по необъятному черному пространству, а она и понятия не имеет, где приземлится. Всю спою жизнь, с раннего детства, она занималась тем, что разгадывала загадки деда, и вот теперь у нее возникло тревожное чувство, что эта задачка ей не по зубам.
There is more there, she told herself. Ingeniously hidden... but present nonetheless.	Здесь есть что-то еще, сказала она себе. Искусно спрятанное... но оно есть, есть, должно быть!
Also plaguing her thoughts was a fear that what they eventually found inside this cryptex would not be as simple as "a map to the Holy Grail." Despite Teabing's and Langdon's confidence that the truth lay just within the marble cylinder, Sophie had solved enough of her grandfather's treasure hunts to know that Jacques Sauniere did not give up his secrets easily.	И еще ее тревожила мысль: то, что они рано или поздно обнаружат в криптексе, будет не просто картой, где указано местонахождение Грааля. Несмотря на уверенность Тибинга с Лэнгдоном в том, что правда спрятана в каменном цилиндре, Софи, хорошо знавшая деда, считала, что Жак Соньер не из тех, кто так легко расстается со своими секретами.

CHAPTER 73	ГЛАВА 73
Bourget Airfield's night shift air traffic controller had been dozing before a blank radar screen when the captain of the Judicial Police practically broke down his door.	Диспетчер ночной смены Ле Бурже дремал перед черным экраном радара, когда в помещение, едва не выбив дверь, ворвался капитан судебной полиции.
"Teabing's jet," Bezu Fache blared, marching into the small tower, "where did it go?"	— Самолет Тибинга! — рявкнул Безу Фаш и заметался по небольшому помещению, точно разъяренный бык.— Куда он вылетел?
The controller's initial response was a babbling, lame attempt to protect the privacy of their British client—one of the airfield's most respected customers. It failed miserably.	Диспетчер, призванный охранять тайны личной жизни британца, одного из самых уважаемых клиентов, пытался отделаться невнятным бормотанием. Но с Фашем такие номера не проходили.
"Okay," Fache said, "I am placing you under arrest for permitting a private plane to take off without registering a flight plan." Fache motioned to another officer, who approached with handcuffs, and the traffic controller felt a surge of terror. He thought of the newspaper articles debating whether the nation's police captain was a hero or a	— Ладно, — сказал Фаш в ответ на его невразумительные попытки объясниться, — отдаю тебя под арест за то, что позволил частному самолету взлететь без регистрации полетного плана. — Он кивнул своему агенту, тот достал наручники, и диспетчера охватил ужас. Ему сразу вспомнились

menace. That question had just been answered.	газетные статьи с дебатами на тему о том, кто такой на самом деле капитан национальной полиции — герой или угроза нации? Теперь он получил ответ на этот вопрос.
"Wait!" the controller heard himself whimper at the sight of the handcuffs. "I can tell you this much. Sir Leigh Teabing makes frequent trips to London for medical treatments. He has a hangar at Biggin Hill Executive Airport in Kent. On the outskirts of London."	— Погодите! — взвизгнул диспетчер, увидев наручники. — Я готов помочь, чем смогу. Сэр Лью Тибинг часто летает в Лондон, где проходит курс лечения. У него есть ангар в аэропорту Биггин-Хилл, в Кенте. Это неподалеку от Лондона.
Fache waved off the man with the cuffs. "Is Biggin Hill his destination tonight?"	Фаш жестом приказал агенту с наручниками выйти вон. Тот повиновался.: — Он и сегодня должен приземлиться в Биггин-Хилл?
"I don't know," the controller said honestly. "The plane left on its usual tack, and his last radar contact suggested the United Kingdom. Biggin Hill is an extremely likely guess."	— Не знаю, — честно ответил диспетчер. — Борт вылетел по обычному маршруту, последний сеанс связи показал, что он летит в направлении Англии. Так что да, скорее всего в Биггин-Хилл.
"Did he have others onboard?"	— Кто на борту, кроме него?
"I swear, sir, there is no way for me to know that. Our clients can drive directly to their hangars, and load as they please. Who is onboard is the responsibility of the customs officials at the receiving airport."	— Клянусь, сэр, я этого не знаю. Наши клиенты подъезжают прямо к своим ангарам, а уж что там грузят или кого — это их личное дело. Кто у них еще на борту, за это отвечают чиновники из паспортно-таможенного контроля той стороны.
Fache checked his watch and gazed out at the scattering of jets parked in front of the terminal. "If they're going to Biggin Hill, how long until they land?"	Фаш взглянул на наручные часы, затем на самолеты, выстроившиеся в ряд перед терминалом.— Если они направляются в Биггин-Хилл, то как скоро там приземлятся?
The controller fumbled through his records. "It's a short flight. His plane could be on the ground by... around six-thirty. Fifteen minutes from now."	Диспетчер сверился с записями.— Вообще-то полет недолгий. Его самолет должен приземлиться примерно... в шесть тридцать. Минут через пятнадцать.
Fache frowned and turned to one of his men. "Get a transport up here. I'm going to London. And get me the Kent local police. Not British MI5. I want this quiet. Kent local. Tell them I want Teabing's plane to be permitted to land. Then I want it surrounded on the tarmac. Nobody deplanes until I get there."	Фаш нахмурился и обратился к одному из агентов:— Зафрахтуйте мне самолет. Я вылетаю в Лондон. И соедините меня с местным отделением полиции в Кенте. Никаких контактов с МИ-5. Не хочу поднимать шума. Только с кентской полицией. Скажите им, чтобы дали разрешение на посадку самолету Тибинга, что я лично о том просил. А потом пусть блокируют его своими силами. Никаких других действий до моего прибытия не предпринимать!
CHAPTER 74	ГЛАВА 74
"You're quiet," Langdon said, gazing across the Hawker's cabin at Sophie.	— Вы что-то притихли, — сказал Лэнгдон Софи, когда они остались в салоне вдвоем.
"Just tired," she replied. "And the poem. I don't know."	— Просто устала, — ответила она. — И еще эти стихи. Я ничего не понимаю...
Langdon was feeling the same way. The hum of the engines and the gentle rocking of the plane were hypnotic, and his head still throbbed where he'd been hit by the monk. Teabing was still in the back of the plane, and Langdon decided to take advantage of the moment alone with Sophie to tell her something that had been on his mind. "I think I know part of the reason why your grandfather conspired to put us together. I think there's something he wanted me to explain to you."	Лэнгдон испытывал примерно такие же ощущения. Равномерный гул моторов и легкое покачивание самолета действовали усыпляюще. А голова по-прежнему болела — в том месте, где нанес удар монах. Тибинг все еще находился в хвостовом отсеке, и Лэнгдон решил воспользоваться моментом, раз уж они остались с Софи наедине, чтобы высказать ей кое-какие мысли.— Мне кажется, отчасти я понял причину, по которой ваш дедушка хотел, чтобы мы с вами объединились. Он хотел, чтобы я кое-что вам объяснил.
"The history of the Holy Grail and Mary Magdalene isn't enough?"	— Разве истории о Граале и Марии Магдалине недостаточно? Лэнгдон колебался, не зная, с чего лучше начать.
Langdon felt uncertain how to proceed. "The rift between you. The reason you haven't spoken to him in ten years. I	— Эта ваша размолвка с ним... Причина, по

think maybe he was hoping I could somehow make that right by explaining what drove you apart."	которой вы не желали с ним общаться целых десять лет. Возможно, он надеялся, что я как-то смогу исправить ситуацию.
Sophie squirmed in her seat. "I haven't told you what drove us apart."	Софи нервно заерзала в кресле.— Но ведь я не говорила вам, что стало причиной нашей ссоры.
Langdon eyed her carefully. "You witnessed a sex rite. Didn't you?"	Лэнгдон не сводил с нее глаз.— Вы стали свидетельницей какого-то сексуального ритуала. Я прав?
Sophie recoiled. "How do you know that?"	Софи поежилась.— Откуда вы знаете?
"Sophie, you told me you witnessed something that convinced you your grandfather was in a secret society. And whatever you saw upset you enough that you haven't spoken to him since. I know a fair amount about secret societies. It doesn't take the brains of Da Vinci to guess what you saw."	— Софи, вы сами говорили, что стали свидетельницей сцены, убедившей вас в том, что Жак Соньер является членом тайного общества. И увиденное настолько огорчило и возмутило вас, что с тех пор вы отказывались общаться с дедом. Не нужно обладать гением да Винчи, чтобы догадаться, что именно вы могли там видеть.
Sophie stared.	Софи изумленно смотрела на него.
"Was it in the spring?" Langdon asked. "Sometime around the equinox? Mid-March?"	— Когда это было? — спросил Лэнгдон. — Весной? Примерно в середине марта, да?
Sophie looked out the window. "I was on spring break from university. I came home a few days early."	Софи отвернулась к иллюминатору.— В университете как раз начались весенние каникулы. Я приехала домой несколькими днями раньше.
"You want to tell me about it?"	— Вы хотите рассказать мне об этом?
"I'd rather not." She turned suddenly back to Langdon, her eyes welling with emotion. "I don't know what I saw."	— Предпочла бы не рассказывать. — Она резко повернулась к Лэнгдону, в глазах ее стояли слезы. — Я сама не знаю, что видела.
"Were both men and women present?" After a beat, she nodded.	— Там присутствовали и мужчины, и женщины? Помедлив пару секунд, она кивнула.
"Dressed in white and black?" She wiped her eyes and then nodded, seeming to open up a little. "The women were in white gossamer gowns... with golden shoes. They held golden orbs. The men wore black tunics and black shoes."	— И одеты они были в белое и черное? Она вытерла глаза и снова кивнула: — Женщины были в платьях из тонкой белой ткани... на ногах золотые сандалии. И в руках они держали золотые шары. Мужчины в черных туниках и черных сандалиях.
Langdon strained to hide his emotion, and yet he could not believe what he was hearing. Sophie Neveu had unwittingly witnessed a two-thousand-year-old sacred ceremony. "Masks?" he asked, keeping his voice calm. "Androgynous masks?"	Лэнгдон подавил охватившее его волнение — он просто ушам своим не верил. Софи Невё стала невольной свидетельницей священной церемонии, такой, какие проводились две тысячи лет назад.— А маски? — спросил он, изо всех сил стараясь, чтоб голос звучал спокойно. — На них были маски с признаками обоих полов?
"Yes. Everyone. Identical masks. White on the women. Black on the men."	— Да. На всех. Одинаковые, только разного цвета. Белые маски на женщинах, черные на мужчинах.
Langdon had read descriptions of this ceremony and understood its mystic roots. "It's called Hieros Gamos," he said softly. "It dates back more than two thousand years. Egyptian priests and priestesses performed it regularly to celebrate the reproductive power of the female," He paused, leaning toward her. "And if you witnessed Hieros Gamos without being properly prepared to understand its meaning, I imagine it would be pretty shocking."	Лэнгдону приходилось читать описания этой церемонии, и он знал о ее мистических корнях.— Церемония называется Хиерос гамос, — тихо произнес он. — Очень старый ритуал, ему свыше двух тысяч лет. Египетские священнослужители и жрицы регулярно проводили эту церемонию, восславляющую детородную силу женщины. — Он умолк, подался еще ближе к Софи и добавил: — И если вы действительно стали свидетельницей Хиерос гамос, не будучи специально подготовленной, не понимая ее значения, тогда — да, я могу понять, какое это вызвало потрясение.
Sophie said nothing.	Софи не ответила.

"Hieros Gamos is Greek," he continued. "It means sacred marriage."	— Хиерос гамос — это по-гречески "священный брак".
"The ritual I saw was no marriage."	— Ритуал, который я видела, мало походил на бракосочетание.
"Marriage as in union, Sophie." "You mean as in sex."	— Брак в смысле "единение", Софи. — Как в сексе?
"No."	— Нет.
"No?" she said, her olive eyes testing him.	— Нет? — Она не сводила с него изумленных оливковых глаз.
Langdon backpedaled. "Well... yes, in a manner of speaking, but not as we understand it today." He explained that although what she saw probably looked like a sex ritual, Hieros Gamos had nothing to do with eroticism. It was a spiritual act. Historically, intercourse was the act through which male and female experienced God. The ancients believed that the male was spiritually incomplete until he had carnal knowledge of the sacred feminine. Physical union with the female remained the sole means through which man could become spiritually complete and ultimately achieve gnosis—knowledge of the divine. Since the days of Isis, sex rites had been considered man's only bridge from earth to heaven. "By communing with woman," Langdon said, "man could achieve a climactic instant when his mind went totally blank and he could see God."	Лэнгдон замялся:— Ну... во всяком случае, не в том смысле, как мы понимаем это сегодня. — И далее он объяснил: то, что показалось Софи сексуальным ритуалом, на самом деле не имело ничего общего с эротикой. Это был духовный акт. Ведь с исторической точки зрения совокупление было тем актом, через который мужчина и женщина познают Бога. Древние считали мужчину созданием духовно несовершенным до тех пор, пока он не прошел через плотское познание священного женского начала. Физическое слияние с женщиной было единственным способом сделать мужчину совершенным с духовной точки зрения, помогало ему овладеть "гносисом", то есть знанием божественного. Со времен Исиды сексуальные ритуалы считались для мужчины единственным мостиком между землей и небесами. — Совокупляясь с женщиной, — сказал Лэнгдон, — мужчина достигал такого состояния, при котором сознание оставляло его. И тогда он мог видеть Бога.
Sophie looked skeptical. "Orgasm as prayer?"	Софи окинула его скептическим взглядом: — Оргазм вместо молитвы?
Langdon gave a noncommittal shrug, although Sophie was essentially correct. Physiologically speaking, the male climax was accompanied by a split second entirely devoid of thought. A brief mental vacuum. A moment of clarity during which God could be glimpsed. Meditation gurus achieved similar states of thoughtlessness without sex and often described Nirvana as a never-ending spiritual orgasm.	В ответ Лэнгдон лишь пожал плечами. Следовало признать, что в целом Софи права. С чисто физиологической точки зрения оргазм у мужчины всегда сопровождается секундным помутнением рассудка. Эдаким ментальным вакуумом. Моментом истины, во время которого можно увидеть Бога. Гуру, занимающиеся медитацией, могли достигать такого состояния и без секса и часто описывали нирвану как нескончаемый духовный оргазм.
"Sophie," Langdon said quietly, "it's important to remember that the ancients' view of sex was entirely opposite from ours today. Sex begot new life—the ultimate miracle—and miracles could be performed only by a god. The ability of the woman to produce life from her womb made her sacred. A god. Intercourse was the revered union of the two halves of the human spirit—male and female— through which the male could find spiritual wholeness and communion with God. What you saw was not about sex, it was about spirituality. The Hieros Gamos ritual is not a perversion. It's a deeply sacrosanct ceremony."	— Софи, — тихо сказал Лэнгдон, — очень важно помнить, что взгляды древних на секс были диаметрально противоположны нынешним нашим взглядам. Секс порождает новую жизнь, это само по себе чудо, а чудеса может совершать только божество. Именно способность женщины вынашивать в чреве своем дитя, новую жизнь, и сделала ее священной. Божеством. Совокупление расценивалось как единение двух половинок человеческого духа, мужской и женской. Только через совокупление мужчина достигал духовной целостности и ощущения единения с Богом. И то, что вы видели, не имело отношения к сексу, это был чисто духовный акт. Ритуал под названием Хиерос гамос не извращение. Это глубоко духовная церемония.
His words seemed to strike a nerve. Sophie had been remarkably poised all evening, but now, for the first time, Langdon saw the aura of composure beginning to crack. Tears materialized in her eyes again, and she dabbed them	Последние его слова задели Софи. На протяжении всей ночи она держалась на удивление стойко, и тут вдруг Лэнгдон увидел, что выдержка ее оставляет. На глазах снова выступили слезы, она смахнула их рукавом

away with her sleeve.	свитера.
He gave her a moment. Admittedly, the concept of sex as a pathway to God was mind-boggling at first. Langdon's Jewish students always looked flabbergasted when he first told them that the early Jewish tradition involved ritualistic sex. In the Temple, no less. Early Jews believed that the Holy of Holies in Solomon's Temple housed not only God but also His powerful female equal, Shekinah. Men seeking spiritual wholeness came to the Temple to visit priestesses—or hierodules—with whom they made love and experienced the divine through physical union. The Jewish tetragrammaton YHWH— the sacred name of God—in fact derived from Jehovah, an androgynous physical union between the masculine Jah and the pre-Hebraic name for Eve, Havah.	Он дал ей время прийти в себя. Как правило, концепция, рассматривающая секс как часть пути к Богу, всегда вызывала у людей возмущение. Еврейские студенты смотрели на Лэнгдона с ужасом, когда он впервые сообщал им о том, что древние иудейские традиции включали ритуальный секс. Только в храме, никак иначе. Древние евреи считали, что в святая святых, храме Соломона, жил не только Бог, но и равная Ему по силе "половинка" женского рода, Шехина. И мужчины, ищущие духовной целостности, приходили в этот храм для свидания со жрицами.С ними они занимались любовью и постигали Бога через физическую близость. Знаменитое древнеиудейское сокращение YHWH, священное имя Бога, происходило от имени Иегова (Jehovah) и обозначения физического единения между мужским началом Jah и женским Havah — так звучало имя "Ева" на языке, предшествующем древнееврейскому.
"For the early Church," Langdon explained in a soft voice, "mankind's use of sex to commune directly with God posed a serious threat to the Catholic power base. It left the Church out of the loop, undermining their self-proclaimed status as the sole conduit to God. For obvious reasons, they worked hard to demonize sex and recast it as a disgusting and sinful act. Other major religions did the same."	— Для ранней Церкви, — тихо продолжил Лэнгдон, — использование секса как инструмента для прямого общения с Богом казалось кощунством, подрывало сами основы католицизма. Ведь это подрывало веру в Церковь как единственное связующее звено между человеком и Богом. Ну и по этой причине христианские священники просто из кожи вон лезли, стараясь демонтировать секс, заклеймить его как акт греховный и омерзительный. Кстати, и все остальные религии занимались тем же.
Sophie was silent, but Langdon sensed she was starting to understand her grandfather better. Ironically, Langdon had made this same point in a class lecture earlier this semester. "Is it surprising we feel conflicted about sex?" he asked his students. "Our ancient heritage and our very physiologies tell us sex is natural—a cherished route to spiritual fulfillment—and yet modern religion decries it as shameful, teaching us to fear our sexual desire as the hand of the devil."	Софи молчала, но Лэнгдон чувствовал, что она начала лучше понимать деда. По иронии судьбы в том же семестре, о котором Лэнгдон вспомнил, ему пришлось затронуть на лекции ту же проблему.— Удивительно, что у нас по поводу секса столь часто возникают разногласия, не правда ли? — заметил он. — Ведь само наше древнее наследие, сама наша физиология, казалось бы, свидетельствуют о том, что секс — занятие естественное. Весьма приятный путь к духовной полноте и совершенству. И все же современные религиозные источники описывают его как акт позорный, учат нас бояться собственных сексуальных желаний и вожделений, видят в сексе руку дьявола.
Langdon decided not to shock his students with the fact that more than a dozen secret societies around the world—many of them quite influential—still practiced sex rites and kept the ancient traditions alive. Tom Cruise's character in the film Eyes Wide Shut discovered this the hard way when he sneaked into a private gathering of ultraelite Manhattanites only to find himself witnessing Hieros Gamos. Sadly, the filmmakers had gotten most of the specifics wrong, but the basic gist was there—a secret society communing to celebrate the magic of sexual union.	Лэнгдон решил не шокировать студентов. Не стал говорить им о том, что в мире существует свыше дюжины тайных обществ — и среди них несколько весьма влиятельных, — которые до сих пор практикуют сексуальные ритуалы и придерживаются древних традиций. Герой фильма "С широко закрытыми глазами" в исполнении Тома Круза с трудом попадает на тайное собрание представителей высшей элиты с Манхэттена и становится свидетелем церемонии Хиерос гамос. К несчастью, создатели фильма превратно истолковали особенности и смысл этого ритуала, но суть была отражена: члены тайного общества собираются и восславляют таинство сексуального единения.

"Professor Langdon?" A male student in back raised his hand, sounding hopeful. "Are you saying that instead of going to chapel, we should have more sex?"	— Профессор Лэнгдон! — Какой-то паренек поднял руку и с надеждой смотрел на преподавателя. — Так вы хотите сказать, что вместо того, чтобы ходить в церковь, мы должны больше заниматься сексом?
Langdon chuckled, not about to take the bait. From what he'd heard about Harvard parties, these kids were having more than enough sex. "Gentlemen," he said, knowing he was on tender ground, "might I offer a suggestion for all of you. Without being so bold as to condone premarital sex, and without being so naive as to think you're all chaste angels, I will give you this bit of advice about your sex lives."	Лэнгдон усмехнулся. На крючок его поймать было не так-то просто. Он был наслышан о студенческих вечеринках в Гарварде и знал, что в сексе там недостатка не было.— Джентльмены, — осторожно начал он, зная, что ступает на скользкую почву, — лично я могу предложить всем вам лишь одно. Я не настолько туп, чтоб отговаривать вас от добрачных связей без презервативов, и не настолько наивен, чтоб полагать, будто все вы тут ангелы с крылышками. А потому готов дать один важный совет касательно половой жизни.
All the men in the audience leaned forward, listening intently.	Студенты затихли.
"The next time you find yourself with a woman, look in your heart and see if you cannot approach sex as a mystical, spiritual act. Challenge yourself to find that spark of divinity that man can only achieve through union with the sacred feminine."	— В следующий раз, когда найдете себе девушку, загляните прежде всего в свое сердце. И решите, можете ли вы подойти к сексу как к мистическому священному акту. Попробуйте отыскать в нем хотя бы искорку божественности, которая позволяет мужчине приблизиться к священному женскому началу.
The women smiled knowingly, nodding.	Девушки, сидевшие в аудитории, заулыбались и закивали.
The men exchanged dubious giggles and off-color jokes.	В рядах молодых людей послышались смешки и не слишком удачные шутки.
Langdon sighed. College men were still boys.	Лэнгдон вздохнул. Эти студенты — до сих пор еще мальчишки.
Sophie's forehead felt cold as she pressed it against the plane's window and stared blankly into the void, trying to process what Langdon had just told her. She felt a new regret well within her. Ten years. She pictured the stacks of unopened letters her grandfather had sent her. I will tell Robert everything. Without turning from the window, Sophie began to speak. Quietly. Fearfully.	Софи прижалась лбом к прохладному стеклу иллюминатора и невидящим взором смотрела в пространство, пытаясь осмыслить то, что говорил ей Лэнгдон. Теперь она испытывала сожаление. Целых десять лет. Перед ее мысленным взором предстали пачки нераспечатанных писем, полученных от деда. Я должна рассказать Роберту все. И вот, не отворачиваясь от иллюминатора, Софи наконец заговорила. Тихо. С опаской.
As she began to recount what had happened that night, she felt herself drifting back... alighting in the woods outside her grandfather's Normandy chateau... searching the deserted house in confusion... hearing the voices below her... and then finding the hidden door. She inched down the stone staircase, one step at a time, into that basement grotto. She could taste the earthy air. Cool and light. It was March. In the shadows of her hiding place on the staircase, she watched as the strangers swayed and chanted by flickering orange candles.I'm dreaming, Sophie told herself. This is a dream. What else could this be?	Начав рассказывать о том, что случилось с ней той ночью, она заново, шаг за шагом, переживала те события. Вот она видит свет в окнах дедовского дома в Нормандии... вот входит в дом и не видит там ни души... вот слышит чьи-то голоса внизу... затем обнаруживает потайную дверцу. Бесшумно и медленно спускается в подвал по каменной лестнице. Чувствует в воздухе влажный запах земли. Прохладно... А потом вдруг свет! Да, тогда был март. И вот, стоя на лестнице, в тени, она смотрит, как какие-то незнакомые люди раскачиваются и бормочут заклинания в мерцающем свете свечей. Это сон, беззвучно твердила Софи. Я сплю, и мне снится сон. Иначе просто быть не может!..
The women and men were staggered, black, white, black, white. The women's beautiful gossamer gowns billowed as they raised in their right hands golden orbs and called out in unison, "I was with you in the	Женщины и мужчины, чередование цветов, черное, белое, черное, белое. Платья из тонкой белой ткани колышутся, когда женщины поднимают золотые шары и выкрикивают в унисон: "Я была с тобой в начале, на рассвете всего, что есть свято! Я выносила тебя в чреве