Ангелы и демоны - английский и русский параллельные тексты

Дэн Браун. Ангелы и Демоны

Angels & Demons	АНГЕЛЫ И ДЕМОНЫ
by Dan Brown	Дэн Браун
For Blythe...	Блайз посвящается...
Fact	Факты
The world's largest scientific research facility-Switzerland's Conseil Europ?en pour la Recherche Nucl?aire (CERN)-recently succeeded in producing the first particles of antimatter.	Крупнейшему международному научно-исследовательскому учреждению -Европейскому центру ядерных исследований (ЦЕРН) - недавно удалось получить первые образцы антивещества.
Antimatter is identical to physical matter except that it is composed of particles whose electric charges are opposite to those found in normal matter.	Антивещество идентично обычному веществу, за исключением того, что его частицы имеют электрические заряды, противоположные зарядам знакомой нам материи.
Antimatter is the most powerful energy source known to man.	Антивещество представляет собой самый мощный из известных человечеству источников энергии.
It releases energy with 100 percent efficiency (nuclear fission is 1.5 percent efficient).	Оно высвобождает ее со 100-процентной эффективностью (коэффициент полезного действия ядерной цепной реакции составляет 1,5 процента).
Antimatter creates no pollution or radiation, and a droplet could power New York City for a full day.	При этом не происходит ни загрязнения окружающей среды, ни заражения ее радиоактивным излучением. Крошечная капля антивещества могла бы в течение целого дня обеспечивать энергией такой город, как Нью-Йорк.
There is, however, one catch...	Здесь есть, однако, одно обстоятельство...
Antimatter is highly unstable.	Антивещество крайне нестабильно.
It ignites when it comes in contact with absolutely anything... even air.	Оно высвобождает энергию при любом малейшем контакте... даже с воздухом.
A single gram of antimatter contains the energy of a 20 kiloton nuclear bomb-the size of the bomb dropped on Hiroshima.	Один грамм антивещества заключает в себе энергию 20-килотонной атомной бомбы - такой, какая была сброшена на Хиросиму.
Until recently antimatter has been created only in very small amounts (a few atoms at a time).	До недавнего времени антивещество получали лишь в мизерных количествах (несколько атомов за один раз).
But CERN has now broken ground on its new Antiproton Decelerator-an advanced antimatter production facility that promises to create antimatter in much larger quantities.	Однако сейчас ЦЕРН запустил свой новый замедлитель антипротонов - усоршенствованное устройство для производства антивещества, которое позволит значительно увеличить получаемые объемы.
One question looms: Will this highly volatile substance save the world, or will it be used to create the most deadly weapon ever made?	Остается один вопрос. Спасет ли эта крайне неустойчивая и капризная, но взрывоопасная субстанция мир или она будет использована для создания самого смертоносного оружия, которое когда-либо попадало в руки человека?
Author's Note	От автора

References to all works of art, tombs, tunnels, and architecture in Rome are entirely factual (as are their exact locations).	В книге упоминаются реальные гробницы, склепы, подземные ходы, произведения искусства и архитектурные памятники Рима, местоположение которых точно соответствует действительному.
They can still be seen today.	Их и сегодня можно видеть в этом древнем городе.
The brotherhood of the Illuminati is also factual.	Братство "Иллюминати" также существует по сию пору.
Prologue	Пролог
Physicist Leonardo Vetra smelled burning flesh, and he knew it was his own.	Физик Леонардо Ветра почувствовал смрадный запах горелого мяса и понял, что это прижигают его собственную плоть.
He stared up in terror at the dark figure looming over him.	Он в ужасе вскинул глаза на нависшую над ним темную фигуру.
"What do you want!"	- Что вам от меня нужно?
"La chiave," the raspy voice replied.	- La chiave, - проскрипел в ответ резкий злой голос.
"The password."	- Пароль.
"But... I don't-"	- Но... Я не...
The intruder pressed down again, grinding the white hot object deeper into Vetra's chest.	Мучитель склонился ниже, раскаленное добела железо еще глубже проникло в грудь Леонардо Ветра.
There was the hiss of broiling flesh.	Зашипела лопающаяся от жара кожа.
Vetra cried out in agony. "There is no password!" He felt himself drifting toward unconsciousness.	- Нет никакого пароля! - вскрикнул от нестерпимой боли ученый, чувствуя, что начинает проваливаться в беспамятство.
The figure glared. "Ne avevo paura.	- Ne avero paura, - проскрежетал его истязатель.
I was afraid of that."	- Этого я и боялся.
Vetra fought to keep his senses, but the darkness was closing in.	Леонардо Ветра изо всех сил старался не потерять сознание, но непроглядный мрак стремительно надвигался на него со всех сторон.
His only solace was in knowing his attacker would never obtain what he had come for.	Единственным утешением ему служила мысль, что безжалостному палачу никогда не получить того, чего он так добивался.
A moment later, however, the figure produced a blade and brought it to Vetra's face.	Однако через мгновение в руке у того появился кинжал, и остро отточенный металл блеснул у самого лица Ветра.
The blade hovered. Carefully. Surgically.	Лезвие опускалось медленно и неотвратимо, с хирургической точностью и расчетливостью.
"For the love of God!" Vetra screamed.	- О Господи! - взмолился Ветра. - Ради всего святого...
But it was too late.	Слишком поздно.

1	Глава 1
High atop the steps of the Pyramid of Giza a young woman laughed and called down to him.	Молодая женщина на самом верху лестницы, ведущей к пирамидам Г изы звонко расхохоталась.
"Robert, hurry up! I knew I should have married a younger man!" Her smile was magic.	- Пошевеливайся, Роберт! - крикнула она с кокетливой улыбкой. - Так и знала, что мне следовало искать мужа помоложе!
He struggled to keep up, but his legs felt like stone.	Он заторопился, но его ноги будто налились свинцом.
"Wait," he begged.	- Подожди меня, - окликнул он ее.
"Please..."	- Прошу, пожалуйста...
As he climbed, his vision began to blur. There was a thundering in his ears.	Он из последних сил одолевал ступеньку за ступенькой, перед глазами у него плыли кровавые круги, а в ушах звучал заунывный звон.
I must reach her!	"Я должен до нее добраться!"
But when he looked up again, the woman had disappeared.	Однако когда он вновь поднял глаза, женщина уже исчезла.
In her place stood an old man with rotting teeth. The man stared down, curling his lips into a lonely grimace.	На ее месте стоял старик, смотревший на него сверху вниз с кривой ухмылкой, обнажавшей редкие гнилые зубы.
Then he let out a scream of anguish that resounded across the desert.	Из груди потерявшего жену страдальца вырвался вопль муки и отчаяния, эхом прокатившийся по бескрайней пустыне.
Robert Langdon awoke with a start from his nightmare.	Роберт Лэнгдон вздрогнул и вынырнул из ночного кошмара.
The phone beside his bed was ringing.	У его кровати пронзительно звонил телефон.
Dazed, he picked up the receiver.	Еще не стряхнув остатки сна, он поднял трубку.
"Hello?"	- Алло!
"I'm looking for Robert Langdon," a man's voice said.	- Мне нужен Роберт Лэнгдон, - ответил мужской голос.
Langdon sat up in his empty bed and tried to clear his mind. "This... is Robert Langdon." He squinted at his digital clock.	Лэнгдон, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли, спустил ноги с кровати и скосил глаза на дисплей электронных часов.
It was 5:18 A.M.	5:18 утра.
"I must see you immediately."	- Слушаю. - Я должен немедленно с вами встретиться.
"Who is this?"	- Кто говорит?
"My name is Maximilian Kohler. I'm a discrete particle physicist."	- Максимилиан Колер - физик, изучающий элементарные частицы.
"A what?" Langdon could barely focus.	- Кто? - изумился Лэнгдон.
"Are you sure you've got the right Langdon?"	- А вы уверены, что вам нужен именно я?

"You're a professor of religious iconology at Harvard University.	- Уверен. Вы профессор Гарвардского университета, специализируетесь в области религиозной символики.
You've written three books on symbology and-"	Написали три книги и...
"Do you know what time it is?"	- А вы знаете, который час? - возмущенно перебил его Лэнгдон.
"I apologize.	- Прошу меня извинить.
I have something you need to see.	Мне необходимо вам кое-что показать.
I can't discuss it on the phone."	По телефону объяснить не могу.
A knowing groan escaped Langdon's lips.	Из груди Лэнгдона вырвался стон.
This had happened before.	Еще один... Такое уже бывало не раз.
One of the perils of writing books about religious symbology was the calls from religious zealots who wanted him to confirm their latest sign from God.	Неизбежное зло - звонки от свихнувшихся фанатиков, требующих, чтобы он толковал знамения, которые явил им сам Господь.
Last month a stripper from Oklahoma had promised Langdon the best sex of his life if he would fly down and verify the authenticity of a cruciform that had magically appeared on her bed sheets.	Только в прошлом месяце какая-то стриптизерша из Оклахомы обещала Лэнгдону секс, которого он в жизни еще не имел, за то, чтобы он прилетел к ней в гости и подтвердил подлинность отпечатка креста, чудесным образом появившегося на ее простынях.
The Shroud of Tulsa, Langdon had called it.	Плащаница из Талсы, посмеялся тогда Лэнгдон.
"How did you get my number?"	- Как вы узнали номер моего телефона?
Langdon tried to be polite, despite the hour.	- Несмотря на ранний час, Лэнгдон пытался говорить вежливо.
"On the Worldwide Web.	- Во Всемирной паутине.
The site for your book."	На сайте о ваших книгах.
Langdon frowned.	Лэнгдон недоуменно сдвинул брови.
He was damn sure his book's site did not include his home phone number.	Он был абсолютно уверен, что на этом сайте не указан номер его домашнего телефона.
The man was obviously lying.	Его собеседник явно лжет.
"I need to see you," the caller insisted.	- Мне необходимо вас видеть, - настаивал тот.
"I'll pay you well."	- Я вам хорошо заплачу.
Now Langdon was getting mad.	Вот теперь Лэнгдон разозлился по-настоящему.
"I'm sorry, but I really-"	- Простите, однако я действительно...
"If you leave immediately, you can be here by-"	- Если не станете тратить время на пререкания, то сможете быть у меня к...
"I'm not going anywhere!	- И с места не тронусь!
It's five o'clock in the morning!"	Пять часов утра!
Langdon hung up and collapsed back in bed. He closed his eyes and tried to fall back asleep.	- Лэнгдон бросил трубку и, рухнув в постель, закрыл глаза и попытался заснуть.

It was no use.	Бесполезно.
The dream was emblazoned in his mind.	Память все подсовывала увиденную в кошмарном сне картину.
Reluctantly, he put on his robe and went downstairs.	Поворочавшись на сбитых простынях, он нехотя влез в халат и спустился вниз.
Robert Langdon wandered barefoot through his deserted Massachusetts Victorian home and nursed his ritual insomnia remedy-a mug of steaming Nestl?'s Quik.	Роберт Лэнгдон босиком бродил по своему пустому викторианскому дому в Массачусетсе, бережно сжимая в ладонях дымящуюся кружку с неизменным снадобьем от бессонницы -волшебным напитком "Нестле".
The April moon filtered through the bay windows and played on the oriental carpets.	Апрельская луна лила через окна призрачный свет, который затейливыми пятнами играл на восточных коврах.
Langdon's colleagues often joked that his place looked more like an anthropology museum than a home.	Коллеги Лэнгдона постоянно подтрунивали над тем, что его жилище больше смахивает на антропологический музей, нежели на домашний очаг.
His shelves were packed with religious artifacts from around the world-an ekuaba from Ghana, a gold cross from Spain, a cycladic idol from the Aegean, and even a rare woven boccus from Borneo, a young warrior's symbol of perpetual youth.	Полки в комнатах заставлены занятными вещицами со всего мира. Жутковатая маска из Ганы, золотой крест из Испании, фигурка облаченного в тунику божества из Эгеи, символ неувядаемой силы юного воина с Борнео.
As Langdon sat on his brass Maharishi's chest and savored the warmth of the chocolate, the bay window caught his reflection.	Лэнгдон, присев на окованный медью сундук из Бомбея, наслаждался живительным теплом ароматного шоколада. Боковым зрением он видел в оконном стекле свое отражение.
The image was distorted and pale... like a ghost.	Искореженное, бледное... настоящее привидение.
An aging ghost, he thought, cruelly reminded that his youthful spirit was living in a mortal shell.	К тому же стареющее привидение, подумал он, -беспощадное напоминание о том, что его по-прежнему молодая душа заключена в бренную оболочку.
Although not overly handsome in a classical sense, the forty five year old Langdon had what his female colleagues referred to as an "erudite" appeal-wisps of gray in his thick brown hair, probing blue eyes, an arrestingly deep voice, and the strong, carefree smile of a collegiate athlete.	Хотя сорокапятилетний Лэнгдон и не был красив в классическом понимании этого слова, у него, как выражались его сотрудницы, была внешность "эрудита": седые пряди в густых каштановых волосах, пытливые проницательные голубые глаза, обворожительно сочный низкий голос, уверенная беззаботная улыбка спортсмена из университетской команды.
A varsity diver in prep school and college, Langdon still had the body of a swimmer, a toned, six foot physique that he vigilantly maintained with fifty laps a day in the university pool.	Занимавшийся прыжками в воду в школе и колледже, Лэнгдон сохранил телосложение пловца - шесть футов тренированных мышц. Он тщательно поддерживал физическую форму, ежедневно по пятьдесят раз покрывая дорожку в университетском бассейне.
Langdon's friends had always viewed him as a bit of an enigma-a man caught between centuries.	Друзья Лэнгдона всегда считали его некой загадкой, человеком, заблудившимся где-то между столетиями.

On weekends he could be seen lounging on the quad in blue jeans, discussing computer graphics or religious history with students; other times he could be spotted in his Harris tweed and paisley vest, photographed in the pages of upscale art magazines at museum openings where he had been asked to lecture.	В выходные его можно было увидеть в окружении студентов, когда он, примостившись в вытертых джинсах прямо на каком-нибудь камне, обсуждал с ними головоломные вопросы компьютерной графики или не менее сложные проблемы истории религии. Однако он выглядел столь же естественно, когда в твидовом пиджаке от Харриса читал лекцию на открытии какой-нибудь музейной выставки, где его весьма охотно фотографировали для элитарных иллюстрированных журналов.
Although a tough teacher and strict disciplinarian, Langdon was the first to embrace what he hailed as the "lost art of good clean fun."	Хотя как преподаватель Лэнгдон и был приверженцем строгих правил и жесткой дисциплины, он первым среди профессуры ввел в практику то, что сам называл "забытым искусством доброй невинной забавы".
He relished recreation with an infectious fanaticism that had earned him a fraternal acceptance among his students.	Он с заразительным фанатизмом исповедовал и проповедовал внедрение в учебный процесс необходимых для восстановления способности к умственной деятельности развлечений, чем заслужил братское отношение со стороны студентов.
His campus nickname-"The Dolphin"-was a reference both to his affable nature and his legendary ability to dive into a pool and outmaneuver the entire opposing squad in a water polo match.	Они прозвали его Дельфином, имея в виду и его легкий дружелюбный характер, и легендарную способность во время игры в водное поло внезапно глубоко нырнуть и с помощью хитрых маневров чуть ли не у самого дна бассейна оставить в дураках всю команду противника.
As Langdon sat alone, absently gazing into the darkness, the silence of his home was shattered again, this time by the ring of his fax machine.	Лэнгдон одиноко сидел в пустом доме, уставившись в темноту невидящим взглядом. Вдруг тишину вновь разорвал звонок, на этот раз факса.
Too exhausted to be annoyed, Langdon forced a tired chuckle.	Разозлиться как следует сил у него не хватило, и он лишь хохотнул, устало и совсем не весело.
God's people, he thought.	"Ох уж эти мне Божьи твари! - подумал он.
Two thousand years of waiting for their Messiah, and they're still persistent as hell.	- Вот уже две тысячи лет ждут своего мессию и все никак не уймутся".
Wearily, he returned his empty mug to the kitchen and walked slowly to his oak paneled study.	Он отнес пустую кружку на кухню и неторопливо прошлепал босыми ступнями в обшитый дубовыми панелями кабинет.
The incoming fax lay in the tray.	На поддоне факса лежал лист бумаги.
Sighing, he scooped up the paper and looked at it. Instantly, a wave of nausea hit him.	С горестным вздохом он взял его в руки, и в тот же миг на него стремительно накатил приступ тошноты.
The image on the page was that of a human corpse.	Ученый не мог оторвать взгляда от изображения трупа.
The body had been stripped naked, and its head had been twisted, facing completely backward.	Шея у совершенно обнаженного человека была свернута так, что виден был только затылок.

On the victim's chest was a terrible burn.	На груди чернел страшный ожог.
The man had been branded... imprinted with a single word.	Кто-то заклеймил свою жертву... выжег одно-единственное слово.
It was a word Langdon knew well.	Слово, которое Лэнгдон знал.
Very well.	Знал наизусть.
He stared at the ornate lettering in disbelief.	Не веря своим глазам, он всматривался в витиеватую вязь букв.
"Illuminati," he stammered, his heart pounding.	- Иллюминати... - запинаясь произнес он вслух, чувствуя, как сердце гулко забилось о ребра.
It can't be...	Не может быть...
In slow motion, afraid of what he was about to witness, Langdon rotated the fax 180 degrees.	Медленным-медленным движением, уже заранее зная, что он увидит, Лэнгдон перевернул текст факса вверх ногами.
He looked at the word upside down. Instantly, the breath went out of him. It was like he had been hit by a truck.	И, беззвучно шевеля губами, прочитал напечатанное там слово.
Barely able to believe his eyes, he rotated the fax again, reading the brand right side up and then upside down.	Противясь очевидному, не веря своим глазам, он вновь и вновь вертел в руках лист бумаги...
"Illuminati," he whispered.	- Иллюминати, - почему-то прошептал он наконец.
Stunned, Langdon collapsed in a chair.	Совершенно ошеломленный, Лэнгдон упал в кресло.
He sat a moment in utter bewilderment.	Посидел некоторое время, приходя в себя и пытаясь собраться с мыслями.
Gradually, his eyes were drawn to the blinking red light on his fax machine.	И только потом заметил мигающий красный индикатор факса.
Whoever had sent this fax was still on the line... waiting to talk.	Тот, кто отправил ему факс, все еще оставался на линии... хотел, видимо, с ним поговорить.
Langdon gazed at the blinking light a long time.	Лэнгдон в нерешительности долго смотрел на дразняще подмигивающий огонек.
Then, trembling, he picked up the receiver.	Затем, дрожа словно в ознобе, поднял трубку.
2	Глава 2
"Do I have your attention now?" the man's voice said when Langdon finally answered the line.	- Надеюсь, теперь вы уделите мне немного внимания? - услышал он мужской голос.
"Yes, sir, you damn well do.	- Да, сэр, не сомневайтесь.
You want to explain yourself?"	Может быть, вы все же объясните, что происходит?
"I tried to tell you before."	- Я уже пытался это сделать.
The voice was rigid, mechanical.	- Г олос звучал механически, без всяких интонаций.
"I'm a physicist. I run a research facility.	- Я физик, руковожу исследовательским центром.

We've had a murder.	У нас произошло убийство.
You saw the body."	Труп вы видели сами.
"How did you find me?" Langdon could barely focus. His mind was racing from the image on the fax.	- Как вы меня нашли? - Перед глазами у Лэнгдона стояла полученная по факсу фотография, он никак не мог сосредоточиться и задал первый пришедший в голову вопрос.
"I already told you.	- Я уже говорил.
The Worldwide Web.	Через Всемирную паутину.
The site for your book, The Art of the Illuminati."	На сайте о вашей книге "Искусство иллюминатов".
Langdon tried to gather his thoughts.	Лэнгдон попытался привести мысли в порядок.
His book was virtually unknown in mainstream literary circles, but it had developed quite a following on line.	Его книга была абсолютно неизвестна в широких литературных кругах, однако получила множество откликов в Интернете.
Nonetheless, the caller's claim still made no sense.	Тем не менее заявление его собеседника звучало совершенно неправдоподобно.
"That page has no contact information," Langdon challenged.	- На той странице не указаны мои контактные телефоны, - твердо сказал он.
"I'm certain of it."	- Я в этом совершенно уверен.
"I have people here at the lab very adept at extracting user information from the Web."	- У меня в лаборатории есть умельцы, которые способны получить любую информацию о пользователях Интернета.
Langdon was skeptical. "Sounds like your lab knows a lot about the Web."	- Похоже, ваша лаборатория неплохо ориентируется в Сети, - все еще недоверчиво протянул Лэнгдон.
"We should," the man fired back. "We invented it."	- А как же иначе, ведь это мы ее изобрели!
Something in the man's voice told Langdon he was not joking.	Что-то в голосе собеседника убедило Лэнгдона в том, что он не шутит.
"I must see you," the caller insisted.	- Мне необходимо с вами встретиться, -настойчиво продолжал тот.
"This is not a matter we can discuss on the phone.	- По телефону такие вещи не обсуждают.
My lab is only an hour's flight from Boston."	Из Бостона до моей лаборатории всего час лёта.
Langdon stood in the dim light of his study and analyzed the fax in his hand.	Лэнгдон стоял в густом полумраке кабинета, рассматривая факс, который он все еще судорожно сжимал подрагивающими пальцами.
The image was overpowering, possibly representing the epigraphical find of the century, a decade of his research confirmed in a single symbol.	Он не мог отвести взгляд от изображения, возможно, представлявшего собой эпиграфическую находку века, один-единственный символ, вобравший в себя десять лет кропотливого труда.
"It's urgent," the voice pressured.	- Дело не терпит отлагательства, - настаивал его собеседник.
Langdon's eyes were locked on the brand.	Лэнгдон впился глазами в надпись.

Illuminati, he read over and over.	"Иллюминати", - читал и перечитывал он.
His work had always been based on the symbolic equivalent of fossils-ancient documents and historical hearsay-but this image before him was today.	Его работа была связана с древними документами и преданиями, своего рода эквивалентами ископаемых останков, но эта символика относилась и к сегодняшнему дню.
Present tense.	К настоящему времени.
He felt like a paleontologist coming face to face with a living dinosaur.	Он чувствовал себя палеонтологом, который нос к ногу столкнулся с живым динозавром.
"I've taken the liberty of sending a plane for you," the voice said.	- Я взял на себя смелость послать за вами самолет,- сообщил ему собеседник.
"It will be in Boston in twenty minutes."	- Он будет в Бостоне через двадцать минут.
Langdon felt his mouth go dry.	В горле у Лэнгдона пересохло.
An hour's flight...	Всего час лёта...
"Please forgive my presumption," the voice said. "I need you here."	- Простите мне самонадеянность, но вы мне крайне нужны здесь, - произнес голос.
Langdon looked again at the fax-an ancient myth confirmed in black and white.	Лэнгдон вновь взглянул на факс, на отпечатанное на нем подтверждение древнего мифа.
The implications were frightening.	Его пугали возможные последствия произошедшего.
He gazed absently through the bay window.	Он рассеянно посмотрел в окно.
The first hint of dawn was sifting through the birch trees in his backyard, but the view looked somehow different this morning.	Сквозь кроны берез на заднем дворе робко пробивались первые лучи солнца, но этим утром давно ставшая привычной картина выглядела как-то по-другому.
As an odd combination of fear and exhilaration settled over him, Langdon knew he had no choice.	Лэнгдона охватило странное смешанное чувство безоглядного восторга и гнетущего ужаса, и он понял, что выбора у него нет.
"You win," he said.	- Ваша взяла, - сдался он.
"Tell me where to meet the plane."	- Объясните, как мне найти ваш самолет.
3	Глава 3
Thousands of miles away, two men were meeting.	В двух тысячах миль от дома Лэнгдона происходила другая беседа.
The chamber was dark. Medieval. Stone.	Г оворившие сидели в полутемной каморе с каменными стенами и потолком, как в мрачное Средневековье.
"Benvenuto," the man in charge said. He was seated in the shadows, out of sight. "Were you successful?"	- Тебе все удалось, Бенвенуто? - властным тоном поинтересовался один из собеседников, почти невидимый в густой тени.
"Si," the dark figure replied. "Perfectamente." His words were as hard as the rock walls.	- Si, perfettamente , - отозвался другой.
"And there will be no doubt who is responsible?"	- И ни у кого не возникнет сомнений в том, кто именно несет ответственность за происшедшее?
"None."	- Никаких.

"Superb.	- Превосходно.
Do you have what I asked for?"	Ты принес то, что я просил?
The killer's eyes glistened, black like oil.	Темные, как мазут, глаза убийцы сверкнули.
He produced a heavy electronic device and set it on the table.	Он поставил на стол тяжелый электронный прибор.
The man in the shadows seemed pleased. "You have done well."	- Молодец, - довольным голосом произнес первый.
"Serving the brotherhood is an honor," the killer said.	- Служить братству для меня высокая честь, -ответил убийца.
"Phase two begins shortly.	- Скоро начнется второй этап.
Get some rest.	Тебе нужно немного отдохнуть.
Tonight we change the world."	Сегодня вечером мы изменим этот мир.
4	Глава 4
Robert Langdon's Saab 900S tore out of the Callahan Tunnel and emerged on the east side of Boston Harbor near the entrance to Logan Airport.	"Сааб" Роберта Лэнгдона вырвался из тоннеля Каллахэн и оказался в восточной части Бостонского порта неподалеку от въезда в аэропорт Логана.
Checking his directions Langdon found Aviation Road and turned left past the old Eastern Airlines Building.	Следуя полученным указаниям, Лэнгдон отыскал Авиэйшн-роуд и за старым зданием компании "Истерн эйрлайнс" свернул налево.
Three hundred yards down the access road a hangar loomed in the darkness. A large number 4 was painted on it.	В трехстах ярдах от дороги он разглядел едва заметные в темноте очертания ангара, на стене которого была выведена гигантская цифра "4".
He pulled into the parking lot and got out of his car.	Лэнгдон зарулил на стоянку и выбрался из автомобиля.
A round faced man in a blue flight suit emerged from behind the building.	Из-за ангара появился круглолицый субъект в голубом комбинезоне.
"Robert Langdon?" he called. The man's voice was friendly. He had an accent Langdon couldn't place.	- Роберт Лэнгдон? - приветливо окликнул он его с незнакомым акцентом.
"That's me," Langdon said, locking his car.	- Он самый, - отозвался Лэнгдон, запирая машину.
"Perfect timing," the man said.	- А вы чертовски пунктуальны.
"I've just landed.	Я только что приземлился.
Follow me, please."	Прошу за мной, пожалуйста.
As they circled the building, Langdon felt tense.	Идя вокруг ангара, Лэнгдон вдруг ощутил, как напряжены его нервы.
He was not accustomed to cryptic phone calls and secret rendezvous with strangers.	Ученый не привык к таинственным телефонным звонкам и секретным встречам с незнакомцами.
Not knowing what to expect he had donned his usual classroom attire-a pair of chinos, a turtleneck, and a Harris tweed suit jacket.	Не зная, что его ждет, он выбрал одежду, которую обычно надевал на занятия, - прочные хлопчатобумажные брюки, свитер и пиджак из мягкого твида.

As they walked, he thought about the fax in his jacket pocket, still unable to believe the image it depicted.	Лэнгдон вспомнил о лежащем во внутреннем кармане пиджака факсе. Он все еще не мог заставить себя до конца поверить в реальность того, что на нем было изображено.
The pilot seemed to sense Langdon's anxiety.	Пилот, похоже, уловил владевшее Лэнгдоном напряженное беспокойство и спросил:
"Flying's not a problem for you, is it, sir?"	- А как вы переносите перелеты, сэр? Без проблем, надеюсь?
"Not at all," Langdon replied.	- Нормально, - ответил он и подумал:
Branded corpses are a problem for me. Flying I can handle.	"Перелет я как-нибудь переживу, а вот клейменые трупы для меня действительно проблема".
The man led Langdon the length of the hangar. They rounded the corner onto the runway.	Они прошли вдоль длиннющей стены ангара и очутились на взлетной полосе.
Langdon stopped dead in his tracks and gaped at the aircraft parked on the tarmac.	Лэнгдон застыл как вкопанный, уставившись на приникший к бетону самолет.
"We're riding in that?"	- Мы что, полетим вот на этой штуке?
The man grinned. "Like it?"	- Нравится? - расплылся в широкой улыбке пилот.
Langdon stared a long moment. "Like it? What the hell is it?"	- А что это вообще такое?
The craft before them was enormous. It was vaguely reminiscent of the space shuttle except that the top had been shaved off, leaving it perfectly flat.	Перед ними громоздился самолет гигантских, чудовищных размеров, отдаленно напоминавший космический "челнок", за исключением того, что верхняя часть его фюзеляжа была абсолютно плоской.
Parked there on the runway, it resembled a colossal wedge.	Создавалось впечатление, что сверху она срезана. Более всего летательный аппарат походил на клин колоссальных размеров.
Langdon's first impression was that he must be dreaming.	Лэнгдону на мгновение даже показалось, что он видит сон.
The vehicle looked as airworthy as a Buick.	С виду диковинная машина была столь же пригодна для полетов, как гусеничный трактор.
The wings were practically nonexistent-just two stubby fins on the rear of the fuselage.	Крылья практически отсутствовали. Вместо них из задней части фюзеляжа торчали какие-то коротенькие обрубки.
A pair of dorsal guiders rose out of the aft section.	Над обрубками возвышались два киля.
The rest of the plane was hull-about 200 feet from front to back-no windows, nothing but hull.	Все остальное - сплошной фюзеляж. Длиной около 200 футов и без единого иллюминатора.
"Two hundred fifty thousand kilos fully fueled," the pilot offered, like a father bragging about his newborn.	- Двести пятьдесят тысяч килограммов с полной заправкой! - хвастливо проинформировал Лэнгдона пилот - так молодой папаша горделиво сообщает данные о весе своего первенца.
"Runs on slush hydrogen.	- Работает на жидком водороде.
The shell's a titanium matrix with silicon carbide fibers.	Корпус из титана, армированного кремниево-карбидным волокном.

She packs a 20:1 thrust/weight ratio; most jets run at 7:1.	Соотношение тяги к весу - двадцать к одному, а у большинства реактивных самолетов оно не превышает семи к одному.
The director must be in one helluva a hurry to see you.	Нашему директору, видно, и вправду не терпится с вами повидаться.
He doesn't usually send the big boy."	Обычно он этого великана за своими гостями не высылает.
"This thing flies?" Langdon said.	- И эта... этот... оно летает? - не без сарказма вскинул брови Лэнгдон.
The pilot smiled. "Oh yeah." He led Langdon across the tarmac toward the plane.	- Еще как! - снисходительно усмехнулся пилот.
"Looks kind of startling, I know, but you better get used to it.	- Выглядит, конечно, немного необычно, может, даже страшновато, но советую привыкать.
In five years, all you'll see are these babies-HSCT's-High Speed Civil Transports.	Уже через пять лет в воздухе ничего, кроме этих милашек, не останется. Высокоскоростное гражданское средство передвижения.
Our lab's one of the first to own one."	Наша лаборатория одна из первых приобрела такой самолет.
Must be one hell of a lab, Langdon thought.	"Да, ничего себе лаборатория, не из бедных", -мелькнуло в голове у Лэнгдона.
"This one's a prototype of the Boeing X 33," the pilot continued, "but there are dozens of others-the National Aero Space Plane, the Russians have Scramjet, the Brits have HOTOL.	- Перед вами прототип "Боинга Х-33", -продолжал пилот. - Однако уже сегодня существуют десятки других моделей. У американцев, русских, британцев.
The future's here, it's just taking some time to get to the public sector.	Будущее за ними, нужно только некоторое время, чтобы внедрить их в сферу общественного транспорта.
You can kiss conventional jets good bye."	Так что можете прощаться с обычными реактивными самолетами.
Langdon looked up warily at the craft. "I think I'd prefer a conventional jet."	- Лично я предпочел бы обычный, - искренне признался Лэнгдон, с опаской поглядывая на титанового монстра.
The pilot motioned up the gangplank.	Пилот подвел его к трапу.
"This way, please, Mr. Langdon.	- Сюда, пожалуйста, мистер Лэнгдон.
Watch your step."	Смотрите не споткнитесь.
Minutes later, Langdon was seated inside the empty cabin.	Через несколько минут Лэнгдон уже сидел в пустом салоне.
The pilot buckled him into the front row and disappeared toward the front of the aircraft.	Пилот усадил его в первом ряду, заботливо застегнул на нем ремень безопасности и скрылся в носовой части самолета.
The cabin itself looked surprisingly like a wide body commercial airliner.	К его удивлению, салон напоминал те, к которым уже привыкли пассажиры широкофюзеляжных лайнеров.

The only exception was that it had no windows, which made Langdon uneasy.	Единственное отличие состояло в том, что здесь не было ни одного иллюминатора. Лэнгдону это обстоятельство пришлось не по душе.
He had been haunted his whole life by a mild case of claustrophobia-the vestige of a childhood incident he had never quite overcome.	Всю жизнь его преследовала умеренной тяжести клаустрофобия - следствие одного инцидента в раннем детстве, избавиться от которой до конца он так и не сумел.
Langdon's aversion to closed spaces was by no means debilitating, but it had always frustrated him.	Эта боязнь замкнутого пространства никоим образом не сказывалась на здоровье Лэнгдона, но причиняла ему массу неудобств и потому всегда его раздражала.
It manifested itself in subtle ways.	Проявляла она себя в скрытой форме.
He avoided enclosed sports like racquetball or squash, and he had gladly paid a small fortune for his airy, high ceilinged Victorian home even though economical faculty housing was readily available.	Он, например, избегал спортивных игр в закрытых помещениях, таких как ракетбол и сквош. Он охотно, даже с радостью выложил круглую сумму за свой просторный викторианский дом с высоченными потолками, хотя университет был готов предоставить ему куда более дешевое жилье.
Langdon had often suspected his attraction to the art world as a young boy sprang from his love of museums' wide open spaces.	Лэнгдона частенько навещали подозрения, что вспыхнувшая в нем в юности тяга к миру искусства была порождена любовью к огромным музейным залам.
The engines roared to life beneath him, sending a deep shudder through the hull.	Где-то под ногами ожили двигатели, корпус самолета отозвался мелкой дрожью.
Langdon swallowed hard and waited.	Лэнгдон судорожно сглотнул и замер в ожидании.
He felt the plane start taxiing.	Он почувствовал, как самолет вырулил на взлетную полосу.
Piped in country music began playing quietly overhead.	Над его головой негромко зазвучала музыка "кантри".
A phone on the wall beside him beeped twice.	Дважды пискнул висящий на стене телефон.
Langdon lifted the receiver.	Лэнгдон снял трубку.
"Hello?"	- Алло!
"Comfortable, Mr. Langdon?"	- Как самочувствие, мистер Лэнгдон?
"Not at all."	- Не очень.
"Just relax.	- Расслабьтесь.
We'll be there in an hour."	Через час будем на месте.
"And where exactly is there?"	- Где именно, нельзя ли поточнее?
Langdon asked, realizing he had no idea where he was headed.	- Только сейчас до него дошло, что он так и не знает, куда они направляются.
"Geneva," the pilot replied, revving the engines.	- В Женеве, - ответил пилот, и двигатели взревели.
"The lab's in Geneva."	- Наша лаборатория находится в Женеве.
"Geneva," Langdon repeated, feeling a little better.	- Ага, значит, Женева, - повторил Лэнгдон.

"Upstate New York.	- На севере штата Нью-Йорк.
I've actually got family near Seneca Lake.	Кстати, моя семья живет там, неподалеку от озера Сенека.
I wasn't aware Geneva had a physics lab."	А я и не знал, что в Женеве есть физическая лаборатория.
The pilot laughed. "Not Geneva, New York, Mr. Langdon.	- Не та Женева, что в штате Нью-Йорк, мистер Лэнгдон, - рассмеялся пилот.
Geneva, Switzerland."	- А та, что в Швейцарии!
The word took a long moment to register.	Потребовалось некоторое время, чтобы до Лэнгдона дошел весь смысл услышанного.
"Switzerland?"	- Ах вот как? В Швейцарии?
Langdon felt his pulse surge.	- Пульс у Лэнгдона лихорадочно зачастил.
"I thought you said the lab was only an hour away!"	- Но мне показалось, вы говорили, что нам лететь не больше часа...
"It is, Mr. Langdon." The pilot chuckled.	- Так оно и есть, мистер Лэнгдон! - коротко хохотнул пилот.
"This plane goes Mach fifteen."	- Эта малышка развивает скорость 15 M .
5	Глава 5
On a busy European street, the killer serpentined through a crowd.	Убийца ловко лавировал в толпе, заполнившей шумную улицу большого европейского города.
He was a powerful man. Dark and potent. Deceptively agile. His muscles still felt hard from the thrill of his meeting.	Смуглый, подвижный, могучего телосложения и все еще взбудораженный после недавней встречи.
It went well, he told himself.	Все прошло хорошо, убеждал он себя.
Although his employer had never revealed his face, the killer felt honored to be in his presence.	Хотя его работодатель никогда не показывал ему своего лица, само общение с ним было большой честью.
Had it really been only fifteen days since his employer had first made contact?	Неужели после их первого контакта прошло всего лишь пятнадцать дней?
The killer still remembered every word of that call...	Убийца помнил каждое слово из того телефонного разговора.
"My name is Janus," the caller had said.	- Меня зовут Янус, - представился его собеседник.
"We are kinsmen of a sort.	- Нас с вами связывают почти кровные узы.
We share an enemy.	У нас общий враг.
I hear your skills are for hire."	Говорят, вы предлагаете желающим свои услуги?
"It depends whom you represent," the killer replied.	- Все зависит от того, кого вы представляете, -уклончиво ответил убийца.
The caller told him.	Собеседник сказал ему и это.
"Is this your idea of a joke?"	- Вы шутите?
"You have heard our name, I see," the caller replied.	- Так, значит, вы о нас слышали?

"Of course.	- Конечно.
The brotherhood is legendary."	О братстве ходят легенды.
"And yet you find yourself doubting I am genuine."	- Ну вот, а вы сомневаетесь.
"Everyone knows the brothers have faded to dust."	- Так ведь все знают, что братья давно превратились в прах.
"A devious ploy.	- Всего лишь блестящая тактическая уловка с нашей стороны.
The most dangerous enemy is that which no one fears."	Согласитесь, самый опасный противник тот, кого все перестали опасаться.
The killer was skeptical. "The brotherhood endures?"	- Значит, если я вас правильно понял, братство выжило? - по-прежнему недоверчиво произнес убийца.
"Deeper underground than ever before.	- Именно так, только оно ушло в еще более глубокое подполье.
Our roots infiltrate everything you see... even the sacred fortress of our most sworn enemy."	Мы проникаем повсюду... даже в святая святых нашего самого заклятого врага.
"Impossible.	- Но это же невозможно.
They are invulnerable."	Эти враги неприступны и неуязвимы.
"Our reach is far."	- У нас очень длинные руки.
"No one's reach is that far."	- Но не настолько же!
"Very soon, you will believe.	- Очень скоро вы в этом сами убедитесь.
An irrefutable demonstration of the brotherhood's power has already transpired.	Уже получено неопровержимое доказательство всемогущества братства.
A single act of treachery and proof."	Один-единственный акт измены - и...
"What have you done?"	- И как вы поступили?
The caller told him.	Собеседник посвятил его в подробности.
The killer's eyes went wide.	- Невероятно.
"An impossible task."	Просто немыслимо! - воскликнул убийца.
The next day, newspapers around the globe carried the same headline.	На следующий день газеты разнесли эту сенсацию по всему миру.
The killer became a believer.	Убийца обрел веру.
Now, fifteen days later, the killer's faith had solidified beyond the shadow of a doubt.	И вот сейчас, пятнадцать дней спустя, он уже настолько укрепился в этой своей вере, что не испытывал более ни тени сомнений.
The brotherhood endures, he thought.	Братство живет, ликовал он.
Tonight they will surface to reveal their power.	Сегодня они явятся белому свету, чтобы показать всем свою неодолимую силу.
As he made his way through the streets, his black eyes gleamed with foreboding.	Убийца пробирался хитросплетениями улиц, его темные глаза зловеще и в то же время радостно мерцали от предвкушения предстоящих событий.

One of the most covert and feared fraternities ever to walk the earth had called on him for service.	Его призвало служить себе одно из самых тайных и самых страшных сообществ среди тех, которые когда-либо существовали на этой земле.
They have chosen wisely, he thought.	Они сделали правильный выбор, подумал он.
His reputation for secrecy was exceeded only by that of his deadliness.	Его умение хранить секреты уступало только его умению убивать.
So far, he had served them nobly.	Он служил братству верой и правдой.
He had made his kill and delivered the item to Janus as requested.	Расправился с указанной жертвой и доставил требуемый Янусу предмет.
Now, it was up to Janus to use his power to ensure the item's placement.	Теперь Янусу предстоит применить все свои силы и влияние, чтобы переправить предмет в намеченное место.
The placement... The killer wondered how Janus could possibly handle such a staggering task.	Интересно, размышлял убийца, как Янусу удастся справиться с подобной, практически невыполнимой задачей?
The man obviously had connections on the inside.	У него туда явно внедрены свои люди.
The brotherhood's dominion seemed limitless.	Власть братства, похоже, действительно безгранична.
Janus, the killer thought. A code name, obviously.	Янус, Янус... Несомненно, псевдоним, подпольная кличка, решил убийца.
Was it a reference, he wondered, to the Roman two faced god... or to the moon of Saturn?	Только вот что здесь имеется в виду - двуликое божество Древнего Рима... или спутник Сатурна?
Not that it made any difference.	Хотя какая разница!
Janus wielded unfathomable power.	Янус обладает непостижимой и неизмеримой властью.
He had proven that beyond a doubt.	Он доказал это наглядно и убедительно.
As the killer walked, he imagined his ancestors smiling down on him.	Убийца представил себе, как одобрительно улыбнулись бы ему его предки.
Today he was fighting their battle, he was fighting the same enemy they had fought for ages, as far back as the eleventh century... when the enemy's crusading armies had first pillaged his land, raping and killing his people, declaring them unclean, defiling their temples and gods.	Сегодня он продолжает их благородное дело, бьется с тем же врагом, против которого они сражались столетиями, с одиннадцатого века... с того черного дня, когда полчища крестоносцев впервые хлынули на его землю, оскверняя священные для нее реликвии и храмы, грабя, насилуя и убивая его сородичей, которых объявляли нечестивцами.
His ancestors had formed a small but deadly army to defend themselves. The army became famous across the land as protectors-skilled executioners who wandered the countryside slaughtering any of the enemy they could find.	Для отпора захватчикам его предки собрали небольшую, но грозную армию, и очень скоро ее бойцы получили славное имя "защитников". Эти искусные и бесстрашные воины скрытно передвигались по всей стране и беспощадно уничтожали любого попавшегося на глаза врага.
They were renowned not only for their brutal killings, but also for celebrating their slayings by plunging themselves into drug induced stupors.	Они завоевали известность не только благодаря жестоким казням, но и тому, что каждую победу отмечали обильным приемом наркотиков.

Their drug of choice was a potent intoxicant they called hashish.	Излюбленным у них стало весьма сильнодействующее средство, которое они называли гашишем.
As their notoriety spread, these lethal men became known by a single word-Hassassin-literally "the followers of hashish."	По мере того как росла их слава, за этими сеющими вокруг себя смерть мстителями закрепилось прозвище "гашишин", что в буквальном переводе означает "приверженный гашишу".
The name Hassassin became synonymous with death in almost every language on earth.	Почти в каждый язык мира это слово вошло синонимом смерти.
The word was still used today, even in modern English... but like the craft of killing, the word had evolved.	Оно употребляется и в современном английском... однако, подобно самому искусству убивать, претерпело некоторые изменения.
It was now pronounced assassin.	Теперь оно произносится "ассасин" .
6	Глава 6
Sixty four minutes had passed when an incredulous and slightly air sick Robert Langdon stepped down the gangplank onto the sun drenched runway.	Через шестьдесят четыре минуты Роберт Лэнгдон, которого все-таки слегка укачало во время полета, сошел с трапа самолета на залитую солнцем посадочную полосу, недоверчиво и подозрительно глядя по сторонам.
A crisp breeze rustled the lapels of his tweed jacket.	Прохладный ветерок шаловливо играл лацканами его пиджака.
The open space felt wonderful.	От представшего перед его глазами зрелища на душе у Лэнгдона сразу полегчало.
He squinted out at the lush green valley rising to snowcapped peaks all around them.	Прищурившись, он с наслаждением рассматривал покрытые роскошной зеленью склоны долины, взмывающие к увенчанным белоснежными шапками вершинам.
I'm dreaming, he told himself.	Чудесный сон, подумал он про себя.
Any minute now I'll be waking up.	Жаль будет просыпаться.
"Welcome to Switzerland," the pilot said, yelling over the roar of the X 33's misted fuel HEDM engines winding down behind them.	- Добро пожаловать в Швейцарию! - улыбнулся ему пилот, стараясь перекричать рев все еще работающих двигателей "Х-33".
Langdon checked his watch.	Лэнгдон взглянул на часы.
It read 7:07 A.M.	Семь минут восьмого утра.
"You just crossed six time zones," the pilot offered.	- Вы пересекли шесть часовых поясов, - сообщил ему пилот.
"It's a little past 1 P.M. here."	- Здесь уже начало второго.
Langdon reset his watch.	Лэнгдон перевел часы.
"How do you feel?"	- Как самочувствие?
He rubbed his stomach.	Лэнгдон, поморщившись, потер живот.
"Like I've been eating Styrofoam."	- Как будто пенопласта наелся.
The pilot nodded. "Altitude sickness.	- Высотная болезнь, - понимающе кивнул пилот.

We were at sixty thousand feet.	- Шестьдесят тысяч футов как-никак.
You're thirty percent lighter up there.	На такой высоте вы весите на треть меньше.
Lucky we only did a puddle jump.	Вам еще повезло с коротким подскоком.
If we'd gone to Tokyo I'd have taken her all the way up-a hundred miles.	Вот если бы мы летели в Токио, мне пришлось бы поднять мою детку куда выше - на сотни и сотни миль.
Now that'll get your insides rolling."	Ну уж тогда бы у вас кишки и поплясали!
Langdon gave a wan nod and counted himself lucky.	Лэнгдон кивнул и вымучено улыбнулся, согласившись считать себя счастливчиком.
All things considered, the flight had been remarkably ordinary.	Вообще говоря, с учетом всех обстоятельств полет оказался вполне заурядным.
Aside from a bone crushing acceleration during take off, the plane's motion had been fairly typical-occasional minor turbulence, a few pressure changes as they'd climbed, but nothing at all to suggest they had been hurtling through space at the mind numbing speed of 11,000 miles per hour.	Если не считать зубодробительного эффекта от ускорения во время взлета, остальные ощущения были весьма обычными: время от времени незначительная болтанка, изменение давления по мере набора высоты... И больше ничего, что позволило бы предположить, что они несутся в пространстве с не поддающейся воображению скоростью 11 тысяч миль в час.
A handful of technicians scurried onto the runway to tend to the X 33.	"Х-33" со всех сторон облепили техники наземного обслуживания.
The pilot escorted Langdon to a black Peugeot sedan in a parking area beside the control tower.	Пилот повел Лэнгдона к черному "пежо" на стоянке возле диспетчерской вышки.
Moments later they were speeding down a paved road that stretched out across the valley floor.	Через несколько секунд они уже мчались по гладкому асфальту дороги, тянущейся по дну долины.
A faint cluster of buildings rose in the distance. Outside, the grassy plains tore by in a blur.	В отдалении, прямо у них на глазах, вырастала кучка прилепившихся друг к другу зданий.
Langdon watched in disbelief as the pilot pushed the speedometer up around 170 kilometers an hour-over 100 miles per hour.	Лэнгдон в смятении заметил, как стрелка спидометра метнулась к отметке 170 километров в час. Это же больше 100 миль, вдруг осознал он.
What is it with this guy and speed? he wondered.	Господи, да этот парень просто помешан на скорости, мелькнуло у него в голове.
"Five kilometers to the lab," the pilot said.	- До лаборатории пять километров, - обронил пилот.
"I'll have you there in two minutes."	- Доедем за две минуты.
Langdon searched in vain for a seat belt. Why not make it three and get us there alive? The car raced on.	"Давай доедем за три, но живыми", - мысленно взмолился Лэнгдон, тщетно пытаясь нащупать ремень безопасности.
"Do you like Reba?" the pilot asked, jamming a cassette into the tape deck.	- Любите Рибу? - спросил пилот, придерживая руль одним пальцем левой руки, а правой вставляя кассету в магнитолу.
A woman started singing. It's just the fear of being alone...	"Как страшно остаться одной..." - печально запел женский голос.

No fear here, Langdon thought absently.	Да чего там страшного, рассеянно возразил про себя Лэнгдон.
His female colleagues often ribbed him that his collection of museum quality artifacts was nothing more than a transparent attempt to fill an empty home, a home they insisted would benefit greatly from the presence of a woman.	Его сотрудницы частенько упрекали его в том, что собранная им коллекция диковинных вещей, достойная любого музея, есть не что иное, как откровенная попытка заполнить унылую пустоту, царящую в его доме. В доме, который только выиграет от присутствия женщины.
Langdon always laughed it off, reminding them he already had three loves in his life-symbology, water polo, and bachelorhood-the latter being a freedom that enabled him to travel the world, sleep as late as he wanted, and enjoy quiet nights at home with a brandy and a good book.	Лэнгдон же всегда отшучивался, напоминая им, что в его жизни уже есть три предмета самозабвенной любви - наука о символах, водное поло и холостяцкое существование. Последнее означало свободу, которая позволяла по утрам валяться в постели, сколько душа пожелает, а вечера проводить в блаженном уюте за бокалом бренди и умной книгой.
"We're like a small city," the pilot said, pulling Langdon from his daydream. "Not just labs.	- Вообще-то у нас не просто лаборатория, - отвлек пилот Лэнгдона от его размышлений, - а целый городок.
We've got supermarkets, a hospital, even a cinema."	Есть супермаркет, больница и даже своя собственная киношка.
Langdon nodded blankly and looked out at the sprawling expanse of buildings rising before them.	Лэнгдон безучастно кивнул и посмотрел на стремительно надвигающиеся на них здания.
"In fact," the pilot added, "we possess the largest machine on earth."	- К тому же у нас самая большая в мире Машина, -добавил пилот.
"Really?"	- Вот как?
Langdon scanned the countryside.	- Лэнгдон осмотрел окрестности.
"You won't see it out there, sir." The pilot smiled.	- Так вам ее не увидеть, сэр, - усмехнулся пилот.
"It's buried six stories below the earth."	- Она спрятана под землей на глубине шести этажей.
Langdon didn't have time to ask.	Времени на то, чтобы выяснить подробности, у Лэнгдона не оказалось.
Without warning the pilot jammed on the brakes. The car skidded to a stop outside a reinforced sentry booth.	Без всяких предупреждений пилот ударил по тормозам, и автомобиль под протестующий визг покрышек замер у будки контрольно-пропускного пункта.
Langdon read the sign before them. Securite. Arretez He suddenly felt a wave of panic, realizing where he was.	Лэнгдон в панике принялся шарить по карманам.
"My God!	- О Господи!
I didn't bring my passport!"	Я же не взял паспорт!
"Passports are unnecessary," the driver assured.	- А на кой он вам? - небрежно бросил пилот.
"We have a standing arrangement with the Swiss government."	- У нас есть постоянная договоренность с правительством Швейцарии.

Langdon watched dumbfounded as his driver gave the guard an ID.	Ошеломленный Лэнгдон в полном недоумении наблюдал, как пилот протянул охраннику свое удостоверение личности.
The sentry ran it through an electronic authentication device. The machine flashed green.	Тот вставил пластиковую карточку в щель электронного идентификатора, и тут же мигнул зеленый огонек.
"Passenger name?"	- Имя вашего пассажира?
"Robert Langdon," the driver replied.	- Роберт Лэнгдон, - ответил пилот.
"Guest of?"	- К кому?
"The director."	- К директору.
The sentry arched his eyebrows.	Охранник приподнял брови.
He turned and checked a computer printout, verifying it against the data on his computer screen.	Отвернулся к компьютеру, несколько секунд вглядывался в экран монитора.
Then he returned to the window.	Затем вновь высунулся в окошко.
"Enjoy your stay, Mr. Langdon."	- Желаю вам всего наилучшего, мистер Лэнгдон, -почти ласково проговорил он.
The car shot off again, accelerating another 200 yards around a sweeping rotary that led to the facility's main entrance.	Машина вновь рванулась вперед, набирая сумасшедшую скорость на 200-ярдовой дорожке, круто сворачивающей к главному входу лаборатории.
Looming before them was a rectangular, ultramodern structure of glass and steel.	Перед ними возвышалось прямоугольное ультрасовременное сооружение из стекла и стали.
Langdon was amazed by the building's striking transparent design.	Дизайн, придававший такой громаде поразительную легкость и прозрачность, привел Лэнгдона в восхищение.
He had always had a fond love of architecture.	Он всегда питал слабость к архитектуре.
"The Glass Cathedral," the escort offered.	- Стеклянный собор, - пояснил пилот.
"A church?"	- Церковь? - решил уточнить Лэнгдон.
"Hell, no.	- Отнюдь.
A church is the one thing we don't have.	Вот как раз церкви у нас нет.
Physics is the religion around here.	Единственная религия здесь - это физика.
Use the Lord's name in vain all you like," he laughed, "just don't slander any quarks or mesons."	Так что можете сколько угодно поминать имя Божье всуе, но если вы обидите какой-нибудь кварк или мезон - тогда вам уж точно несдобровать.
Langdon sat bewildered as the driver swung the car around and brought it to a stop in front of the glass building.	Лэнгдон в полном смятении заерзал на пассажирском сиденье, когда автомобиль, завершив, как ему показалось, вираж на двух колесах, остановился перед стеклянным зданием.
Quarks and mesons?	Кварки и мезоны?
No border control?	Никакого пограничного контроля?
Mach 15 jets?	Самолет, развивающий скорость 15 М?

Who the hell are these guys?	Да кто же они такие, черт побери, эти ребята?
The engraved granite slab in front of the building bore the answer:	Полированная гранитная плита, установленная у входа, дала ему ответ на этот вопрос.
CERN Conseil Europ?en pour la Recherche Nucl?aire	Conseil Europeen pour la Recherche Nucleaire
"Nuclear Research?" Langdon asked, fairly certain his translation was correct.	- Ядерных исследований? - на всякий случай переспросил Лэнгдон, абсолютно уверенный в правильности своего перевода названия с французского.
The driver did not answer. He was leaning forward, busily adjusting the car's cassette player.	Водитель не ответил: склонившись чуть ли не до пола, он увлеченно крутил ручки автомагнитолы.
"This is your stop.	- Вот мы и приехали, - покряхтывая, распрямил он спину.
The director will meet you at this entrance."	- Здесь вас должен встречать директор.
Langdon noted a man in a wheelchair exiting the building.	Лэнгдон увидел, как из дверей здания выкатывается инвалидное кресло-коляска.
He looked to be in his early sixties.	Сидящему в ней человеку на вид можно было дать лет шестьдесят.
Gaunt and totally bald with a sternly set jaw, he wore a white lab coat and dress shoes propped firmly on the wheelchair's footrest.	Костлявый, ни единого волоска на поблескивающем черепе, вызывающе выпяченный подбородок. Человек был одет в белый халат, а на подножке кресла неподвижно покоились ноги в сверкающих лаком вечерних туфлях.
Even at a distance his eyes looked lifeless-like two gray stones.	Даже на расстоянии его глаза казались совершенно безжизненными - точь-в-точь два тускло-серых камешка.
"Is that him?" Langdon asked.	- Это он? - спросил Лэнгдон.
The driver looked up.	Пилот вскинул голову.
"Well, I'll be."	- Ох, чтоб тебя...
He turned and gave Langdon an ominous smile.	- Он с мрачной ухмылкой обернулся к Лэнгдону.
"Speak of the devil."	- Легок на помине!
Uncertain what to expect, Langdon stepped from the vehicle.	Не имея никакого представления о том, что его ждет, Лэнгдон нерешительно вылез из автомобиля.
The man in the wheelchair accelerated toward Langdon and offered a clammy hand.	Приблизившись, человек в кресле-коляске протянул ему холодную влажную ладонь.
"Mr. Langdon?	- Мистер Лэнгдон?
We spoke on the phone.	Мы с вами говорили по телефону.
My name is Maximilian Kohler."	Я - Максимилиан Колер.
7	Глава 7
Maximilian Kohler, director general of CERN, was known behind his back as K?nig-King.	Генерального директора ЦЕРНа Максимилиана Колера за глаза называли кайзером.

It was a title more of fear than reverence for the figure who ruled over his dominion from a wheelchair throne.	Титул этот ему присвоили больше из благоговейного ужаса, который он внушал, нежели из почтения к владыке, правившему своей вотчиной с трона на колесиках.
Although few knew him personally, the horrific story of how he had been crippled was lore at CERN, and there were few there who blamed him for his bitterness... nor for his sworn dedication to pure science.	Хотя мало кто в центре знал его лично, там рассказывали множество ужасных историй о том, как он стал калекой. Некоторые недолюбливали его за черствость и язвительность, однако не признавать его безграничную преданность чистой науке не мог никто.
Langdon had only been in Kohler's presence a few moments and already sensed the director was a man who kept his distance.	Пробыв в компании Колера всего несколько минут, Лэнгдон успел ощутить, что директор -человек, застегнутый на все пуговицы и никого близко к себе не подпускающий.
Langdon found himself practically jogging to keep up with Kohler's electric wheelchair as it sped silently toward the main entrance.	Чтобы успеть за инвалидным креслом с электромотором, быстро катившимся к главному входу, ему приходилось то и дело переходить на трусцу.
The wheelchair was like none Langdon had ever seen-equipped with a bank of electronics including a multiline phone, a paging system, computer screen, even a small, detachable video camera.	Такого кресла Лэнгдон еще никогда в жизни не видел - оно было буквально напичкано электронными устройствами, включая многоканальный телефон, пейджинговую систему, компьютер и даже миниатюрную съемную видеокамеру.
King Kohler's mobile command center.	Этакий мобильный командный пункт кайзера Колера.
Langdon followed through a mechanical door into CERN's voluminous main lobby.	Вслед за креслом Лэнгдон через автоматически открывающиеся двери вошел в просторный вестибюль центра.
The Glass Cathedral, Langdon mused, gazing upward toward heaven.	Стеклянный собор, хмыкнул про себя американец, поднимая глаза к потолку и увидев вместо него небо.
Overhead, the bluish glass roof shimmered in the afternoon sun, casting rays of geometric patterns in the air and giving the room a sense of grandeur. Angular shadows fell like veins across the white tiled walls and down to the marble floors.	Над его головой голубовато отсвечивала стеклянная крыша, сквозь которую послеполуденное солнце щедро лило свои лучи, разбрасывая по облицованным белой плиткой стенам и мраморному полу геометрически правильные узоры и придавая интерьеру вестибюля вид пышного великолепия.
The air smelled clean, sterile.	Воздух здесь был настолько чист, что у Лэнгдона с непривычки даже защекотало в носу.
A handful of scientists moved briskly about, their footsteps echoing in the resonant space.	Гулкое эхо разносило звук шагов редких ученых, с озабоченным видом направлявшихся через вестибюль по своим делам.
"This way, please, Mr. Langdon."	- Сюда, пожалуйста, мистер Лэнгдон.
His voice sounded almost computerized.	Г олос Колера звучал механически, словно прошел обработку в компьютере.

His accent was rigid and precise, like his stern features.	Дикция точная и жесткая, под стать резким чертам его лица.
Kohler coughed and wiped his mouth on a white handkerchief as he fixed his dead gray eyes on Langdon.	Колер закашлялся, вытер губы белоснежным платком и бросил на Лэнгдона пронзительный взгляд своих мертвенно-серых глаз.
"Please hurry."	- Вас не затруднит поторопиться?
His wheelchair seemed to leap across the tiled floor.	Кресло рванулось по мраморному полу.
Langdon followed past what seemed to be countless hallways branching off the main atrium. Every hallway was alive with activity.	Лэнгдон поспешил за ним мимо бесчисленных коридоров, в каждом из которых кипела бурная деятельность.
The scientists who saw Kohler seemed to stare in surprise, eyeing Langdon as if wondering who he must be to command such company.	При их появлении ученые с изумлением и бесцеремонным любопытством разглядывали Лэнгдона, стараясь угадать, кто он такой, чтобы заслужить честь находиться в обществе их директора.
"I'm embarrassed to admit," Langdon ventured, trying to make conversation, "that I've never heard of CERN."	- К своему стыду, должен признаться, что никогда не слышал о вашем центре, - предпринял Лэнгдон попытку завязать беседу.
"Not surprising," Kohler replied, his clipped response sounding harshly efficient.	- Ничего удивительного, - с нескрываемой холодностью ответил Колер.
"Most Americans do not see Europe as the world leader in scientific research.	- Большинство американцев отказываются признавать мировое лидерство Европы в научных исследованиях и считают ее большой лавкой...
They see us as nothing but a quaint shopping district-an odd perception if you consider the nationalities of men like Einstein, Galileo, and Newton."	Весьма странное суждение, если вспомнить национальную принадлежность таких личностей, как Эйнштейн, Галилей и Ньютон.
Langdon was unsure how to respond.	Лэнгдон растерялся, не зная, как ему реагировать.
He pulled the fax from his pocket.	Он вытащил из кармана пиджака факс.
"This man in the photograph, can you-"	- А этот человек на фотографии, не могли бы вы...
Kohler cut him off with a wave of his hand. "Please. Not here. I am taking you to him now." He held out his hand.	- Не здесь, пожалуйста! - гневным взмахом руки остановил его Колер.
"Perhaps I should take that."	- Дайте-ка это мне.
Langdon handed over the fax and fell silently into step.	Лэнгдон безропотно протянул ему факс и молча пошел рядом с креслом-коляской.
Kohler took a sharp left and entered a wide hallway adorned with awards and commendations.	Колер свернул влево, и они оказались в широком коридоре, стены которого были увешаны почетными грамотами и дипломами.
A particularly large plaque dominated the entry. Langdon slowed to read the engraved bronze as they passed.	Среди них сразу бросалась в глаза бронзовая доска необычайно больших размеров. Лэнгдон замедлил шаг и прочитал выгравированную на металле надпись:
ARS ELECTRONICA AWARD	ПРЕМИЯ АРС ЭЛЕКТРОНИКИ

For Cultural Innovation in the Digital Age Awarded to Tim Berners Lee and CERN for the invention of the WORLDWIDE WEB	"За инновации в сфере культуры в эру цифровой техники" присуждена Тиму Бернерсу-Ли и Европейскому центру ядерных исследований за изобретение Всемирной паутины
Well I'll be damned, Langdon thought, reading the text. This guy wasn't kidding.	"Черт побери, - подумал Лэнгдон, - а ведь этот парень меня не обманывал".
Langdon had always thought of the Web as an American invention.	Сам он был убежден, что Паутину изобрели американцы.
Then again, his knowledge was limited to the site for his own book and the occasional on line exploration of the Louvre or El Prado on his old Macintosh.	С другой стороны, его познания в данной области ограничивались нечастыми интернет-сеансами за видавшим виды "Макинтошем", когда он заходил на сайт собственной книги либо осматривал экспозиции Лувра или музея Прадо.
"The Web," Kohler said, coughing again and wiping his mouth, "began here as a network of in house computer sites.	- Всемирная паутина родилась здесь как локальная сеть... - Колер вновь закашлялся и приложил к губам платок.
It enabled scientists from different departments to share daily findings with one another.	- Она давала возможность ученым из разных отделов обмениваться друг с другом результатами своей повседневной работы.
Of course, the entire world is under the impression the Web is U.S. technology."	Ну а весь мир, как водится, воспринимает Интернет как очередное величайшее изобретение Соединенных Штатов.
Langdon followed down the hall. "Why not set the record straight?"	- Так почему же вы не восстановите справедливость? - поинтересовался Лэнгдон.
Kohler shrugged, apparently disinterested. "A petty misconception over a petty technology. CERN is far greater than a global connection of computers.	- Стоит ли беспокоиться из-за пустячного заблуждения по столь мелкому поводу? -равнодушно пожал плечами Колер. - ЦЕРН - это куда больше, нежели какая-то глобальная компьютерная сеть.
Our scientists produce miracles almost daily."	Наши ученые чуть ли не каждый день творят здесь настоящие чудеса.
Langdon gave Kohler a questioning look. "Miracles?"	- Чудеса? - Лэнгдон с сомнением взглянул на Колера.
The word "miracle" was certainly not part of the vocabulary around Harvard's Fairchild Science Building.	Слово "чудо" определенно не входило в словарный запас ученых Гарварда.
Miracles were left for the School of Divinity.	Чудеса они оставляли ребятам с факультета богословия.
"You sound skeptical," Kohler said.	- Вижу, вы настроены весьма скептически, -заметил Колер.
"I thought you were a religious symbologist.	- Я полагал, что вы занимаетесь религиозной символикой.
Do you not believe in miracles?"	И вы не верите в чудеса?
"I'm undecided on miracles," Langdon said.	- У меня пока нет сложившегося мнения по поводу чудес, - ответил Лэнгдон.

Particularly those that take place in science labs.	- Особенно по поводу тех, что происходят в научных лабораториях.
"Perhaps miracle is the wrong word.	- Возможно, я употребил не совсем подходящее слово.
I was simply trying to speak your language."	Просто старался говорить на понятном вам языке.
"My language?"	- Ах вот как!
Langdon was suddenly uncomfortable.	- Лэнгдон вдруг почувствовал себя уязвленным.
"Not to disappoint you, sir, but I study religious symbology-I'm an academic, not a priest."	- Боюсь разочаровать вас, сэр, однако я исследую религиозную символику, так что я, к вашему сведению, ученый, а не священник.
Kohler slowed suddenly and turned, his gaze softening a bit. "Of course.	- Разумеется. Как же я не подумал! - Колер резко притормозил, взгляд его несколько смягчился.
How simple of me. One does not need to have cancer to analyze its symptoms."	- Действительно, ведь чтобы изучать симптомы рака, совсем не обязательно самому им болеть.
Langdon had never heard it put quite that way.	Лэнгдону в своей научной практике еще не доводилось сталкиваться с подобным тезисом.
As they moved down the hallway, Kohler gave an accepting nod.	Колер одобрительно кивнул.
"I suspect you and I will understand each other perfectly, Mr. Langdon."	- Подозреваю, что мы с вами прекрасно поймем друг друга, - с удовлетворением в голосе констатировал он.
Somehow Langdon doubted it.	Лэнгдон же в этом почему-то сильно сомневался.
As the pair hurried on, Langdon began to sense a deep rumbling up ahead.	По мере того как они продвигались по коридору все дальше, Лэнгдон начал скорее ощущать, чем слышать непонятный низкий гул.
The noise got more and more pronounced with every step, reverberating through the walls.	Однако с каждым шагом он становился все сильнее и сильнее, создавалось впечатление, что вибрируют даже стены.
It seemed to be coming from the end of the hallway in front of them.	Гул, похоже, доносился из того конца коридора, куда они направлялись.
"What's that?" Langdon finally asked, having to yell.	- Что это за шум? - не выдержал наконец Лэнгдон, вынужденный повысить голос чуть ли не до крика.
He felt like they were approaching an active volcano.	Ему казалось, что они приближаются к действующему вулкану.
"Free Fall Tube," Kohler replied, his hollow voice cutting the air effortlessly. He offered no other explanation.	- Ствол свободного падения, - не вдаваясь ни в какие подробности, коротко ответил Колер; его сухой безжизненный голос каким-то невероятным образом перекрыл басовитое гудение.
Langdon didn't ask.	Лэнгдон же ничего уточнять не стал.
He was exhausted, and Maximilian Kohler seemed disinterested in winning any hospitality awards.	Его одолевала усталость, а Максимилиан Колер, судя по всему, на призы, премии и награды за радушие и гостеприимство не рассчитывал.

Langdon reminded himself why he was here.	Лэнгдон приказал себе держаться, напомнив, с какой целью он сюда прибыл.
Illuminati.	"Иллюминати".
He assumed somewhere in this colossal facility was a body... a body branded with a symbol he had just flown 3,000 miles to see.	Где-то в этом гигантском здании находился труп... труп с выжженным на груди клеймом, и чтобы увидеть этот символ собственными глазами, Лэнгдон только что пролетел три тысячи миль.
As they approached the end of the hall, the rumble became almost deafening, vibrating up through Langdon's soles.	В конце коридора гул превратился в громоподобный рев. Лэнгдон в буквальном смысле ощутил, как вибрация через подошвы пронизывает все его тело и раздирает барабанные перепонки.
They rounded the bend, and a viewing gallery appeared on the right.	Они завернули за угол, и перед ними открылась смотровая площадка.
Four thick paned portals were embedded in a curved wall, like windows in a submarine.	В округлой стене были четыре окна в толстых массивных рамах, что придавало им неуместное здесь сходство с иллюминаторами подводной лодки.
Langdon stopped and looked through one of the holes.	Лэнгдон остановился и заглянул в одно из них.
Professor Robert Langdon had seen some strange things in his life, but this was the strangest.	Профессор Лэнгдон много чего повидал на своем веку, но столь странное зрелище наблюдал впервые в жизни.
He blinked a few times, wondering if he was hallucinating.	Он даже поморгал, на миг испугавшись, что его преследуют галлюцинации.
He was staring into an enormous circular chamber.	Он смотрел в колоссальных размеров круглую шахту.
Inside the chamber, floating as though weightless, were people.	Там, словно в невесомости, парили в воздухе люди.
Three of them.	Трое.
One waved and did a somersault in midair.	Один из них помахал ему рукой и продемонстрировал безукоризненно изящное сальто.
My God, he thought. I'm in the land of Oz.	"О Господи, - промелькнула мысль у Лэнгдона, - я попал в страну Оз".
The floor of the room was a mesh grid, like a giant sheet of chicken wire.	Дно шахты было затянуто металлической сеткой, весьма напоминающей ту, что используют в курятниках.
Visible beneath the grid was the metallic blur of a huge propeller.	Сквозь ее ячейки виднелся бешено вращающийся гигантский пропеллер.
"Free fall tube," Kohler said, stopping to wait for him.	- Ствол свободного падения, - нетерпеливо повторил Колер.
"Indoor skydiving.	- Парашютный спорт в зале.
For stress relief.	Для снятия стресса.

It's a vertical wind tunnel."	Простая аэродинамическая труба, только вертикальная.
Langdon looked on in amazement.	Лэнгдон, вне себя от изумления, не мог оторвать глаз от парившей в воздухе троицы.
One of the free fallers, an obese woman, maneuvered toward the window.	Одна из летунов, тучная до неприличия дама, судорожно подергивая пухлыми конечностями, приблизилась к окошку.
She was being buffeted by the air currents but grinned and flashed Langdon the thumbs up sign.	Мощный воздушный поток ощутимо потряхивал ее, однако дама блаженно улыбалась и даже показала Лэнгдону поднятые большие пальцы, сильно смахивающие на сардельки.
Langdon smiled weakly and returned the gesture, wondering if she knew it was the ancient phallic symbol for masculine virility.	Лэнгдон натянуто улыбнулся в ответ и повторил ее жест, подумав про себя, знает ли дама о том, что в древности он употреблялся как фаллический символ неисчерпаемой мужской силы.
The heavyset woman, Langdon noticed, was the only one wearing what appeared to be a miniature parachute.	Только сейчас Лэнгдон заметил, что толстушка была единственной, кто пользовался своего рода миниатюрным парашютом.
The swathe of fabric billowed over her like a toy.	Трепетавший над ее грузными формами лоскуток ткани казался просто игрушечным.
"What's her little chute for?" Langdon asked Kohler.	- А для чего ей эта штука? - не утерпел Лэнгдон.
"It can't be more than a yard in diameter."	- Она же в диаметре не больше ярда.
"Friction," Kohler said.	- Сопротивление.
"Decreases her aerodynamics so the fan can lift her." He started down the the corridor again.	Ухудшает ее аэродинамические качества, иначе бы воздушному потоку эту даму не поднять, -объяснил Колер и вновь привел свое кресло-коляску в движение.
"One square yard of drag will slow a falling body almost twenty percent."	- Один квадратный ярд поверхности создает такое лобовое сопротивление, что падение тела замедляется на двадцать процентов.
Langdon nodded blankly.	Лэнгдон рассеянно кивнул.
He never suspected that later that night, in a country hundreds of miles away, the information would save his life.	Он еще не знал, что в тот же вечер эта информация спасет ему жизнь в находящейся за сотни миль от Швейцарии стране.
8	Глава 8
When Kohler and Langdon emerged from the rear of CERN's main complex into the stark Swiss sunlight, Langdon felt as if he'd been transported home.	Когда Колер и Лэнгдон, покинув главное здание ЦЕРНа, оказались под яркими лучами щедрого швейцарского солнца, Лэнгдона охватило ощущение, что он перенесся на родную землю.
The scene before him looked like an Ivy League campus.	Во всяком случае, окрестности ничем не отличались от университетского городка где-нибудь в Новой Англии.
A grassy slope cascaded downward onto an expansive lowlands where clusters of sugar maples dotted quadrangles bordered by brick dormitories and footpaths.	Поросший пышной травой склон сбегал к просторной равнине, где среди кленов располагались правильные кирпичные прямоугольники студенческих общежитий.

Scholarly looking individuals with stacks of books hustled in and out of buildings.	По мощеным дорожкам сновали ученого вида индивиды, прижимающие к груди стопки книг.
As if to accentuate the collegiate atmosphere, two longhaired hippies hurled a Frisbee back and forth while enjoying Mahler's Fourth Symphony blaring from a dorm window.	И словно для того, чтобы подчеркнуть привычность атмосферы, двое заросших грязными волосами хиппи под льющиеся из открытого окна общежития звуки Четвертой симфонии Малера азартно перебрасывали друг другу пластиковое кольцо.
"These are our residential dorms," Kohler explained as he accelerated his wheelchair down the path toward the buildings.	- Это наш жилой блок, - сообщил Колер, направляя кресло-коляску к зданиям.
"We have over three thousand physicists here. CERN single handedly employs more than half of the world's particle physicists-the brightest minds on earth-Germans, Japanese, Italians, Dutch, you name it.	- Здесь у нас работают свыше трех тысяч физиков. ЦЕРН собрал более половины специалистов по элементарным частицам со всего мира - лучшие умы планеты. Немцы, японцы, итальянцы, голландцы - всех не перечислить.
Our physicists represent over five hundred universities and sixty nationalities."	Наши физики представляют пятьсот университетов и шестьдесят национальностей.
Langdon was amazed. "How do they all communicate?"	- Как же они общаются друг с другом? -потрясенно спросил Лэнгдон.
"English, of course.	- На английском, естественно.
The universal language of science."	Универсальный язык науки.
Langdon had always heard math was the universal language of science, but he was too tired to argue.	Лэнгдон всегда полагал, что универсальным средством общения в науке служит язык математики, однако затевать диспут на эту тему у него уже не было сил.
He dutifully followed Kohler down the path.	Он молча плелся вслед за Колером по дорожке.
Halfway to the bottom, a young man jogged by.	Где-то на полпути им навстречу трусцой пробежал озабоченного вида юноша.
His T shirt proclaimed the message: NO GUT, NO GLORY!	На груди его футболки красовалась надпись "ВСУНТЕ - ВОТ ПУТЬ К ПОБЕДЕ!".
Langdon looked after him, mystified. "Gut?"	- Всуньте? - со всем сарказмом, на который был способен, хмыкнул Лэнгдон.
"General Unified Theory." Kohler quipped.	- Решили, что он малограмотный озорник? - вроде бы даже оживился Колер. - ВСУНТЕ расшифровывается как всеобщая унифицированная теория.
"The theory of everything."	Теория всего.
"I see," Langdon said, not seeing at all.	- Понятно, - смутился Лэнгдон, абсолютно ничего не понимая.
"Are you familiar with particle physics, Mr. Langdon?"	- Вы вообще-то знакомы с физикой элементарных частиц, мистер Лэнгдон? - поинтересовался Колер.
Langdon shrugged. "I'm familiar with general physics-falling bodies, that sort of thing."	- Я знаком с общей физикой... падение тел и все такое...

His years of high diving experience had given him a profound respect for the awesome power of gravitational acceleration.	- Занятия прыжками в воду внушили Лэнгдону глубочайшее уважение к могучей силе гравитационного ускорения.
"Particle physics is the study of atoms, isn't it?"	- Физика элементарных частиц изучает атомы, если не ошибаюсь...
Kohler shook his head.	- Ошибаетесь, - сокрушенно покачал головой Колер и снова закашлялся, а лицо его болезненно сморщилось.
"Atoms look like planets compared to what we deal with.	- По сравнению с тем, чем мы занимаемся, атомы выглядят настоящими планетами.
Our interests lie with an atom's nucleus-a mere ten thousandth the size of the whole."	Нас интересует ядро атома, которое в десять тысяч раз меньше его самого.
He coughed again, sounding sick. "The men and women of CERN are here to find answers to the same questions man has been asking since the beginning of time.	Сотрудники ЦЕРНа собрались здесь, чтобы найти ответы на извечные вопросы, которыми задается человечество с самых первых своих дней.
Where did we come from?	Откуда мы появились?
What are we made of?"	Из чего созданы?
"And these answers are in a physics lab?"	- И ответы на них вы ищете в научных лабораториях?
"You sound surprised."	- Вы, кажется, удивлены?
"I am.	- Удивлен.
The questions seem spiritual."	Эти вопросы, по-моему, относятся к духовной, даже религиозной, а не материальной сфере.
"Mr. Langdon, all questions were once spiritual.	- Мистер Лэнгдон, все вопросы когда-то относились к духовной, или, как вы выражаетесь, религиозной сфере.
Since the beginning of time, spirituality and religion have been called on to fill in the gaps that science did not understand.	С самого начала религия призывалась на выручку в тех случаях, когда наука оказывалась неспособной объяснить те или иные явления.
The rising and setting of the sun was once attributed to Helios and a flaming chariot.	Восход и заход солнца некогда приписывали передвижениям Г елиоса и его пылающей колесницы.
Earthquakes and tidal waves were the wrath of Poseidon.	Землетрясения и приливные волны считали проявлениями гнева Посейдона.
Science has now proven those gods to be false idols.	Наука доказала, что эти божества были ложными идолами.
Soon all Gods will be proven to be false idols.	И скоро докажет, что таковыми являются все боги.
Science has now provided answers to almost every question man can ask.	Сейчас наука дала ответы почти на все вопросы, которые могут прийти человеку в голову.
There are only a few questions left, and they are the esoteric ones.	Осталось, правда, несколько самых сложных...
Where do we come from?	Откуда мы появились?

What are we doing here?	С какой целью?
What is the meaning of life and the universe?"	В чем смысл жизни? Что есть вселенная?
Langdon was amazed. "And these are questions CERN is trying to answer?"	- И на такие вопросы ЦЕРН пытается искать ответы? - недоверчиво взглянул на него Лэнгдон.
"Correction.	- Вынужден вас поправить.
These are questions we are answering."	Мы отвечаем на такие вопросы.
Langdon fell silent as the two men wound through the residential quadrangles.	Лэнгдон вновь замолчал в некотором смятении.
As they walked, a Frisbee sailed overhead and skidded to a stop directly in front of them.	Над их головами пролетело пластиковое кольцо и, попрыгав по дорожке, замерло прямо перед ними.
Kohler ignored it and kept going.	Колер, будто не заметив этого, продолжал катить дальше.
A voice called out from across the quad. "S'il vous plaоt!"	- S'il vous plait! - раздался у них за спиной голос.
Langdon looked over.	Лэнгдон оглянулся.
An elderly white haired man in a College Paris sweatshirt waved to him.	Седовласый старичок в свитере с надписью "ПАРИЖСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ" призывно махал руками.
Langdon picked up the Frisbee and expertly threw it back.	Лэнгдон подобрал кольцо и искусно метнул его обратно.
The old man caught it on one finger and bounced it a few times before whipping it over his shoulder to his partner.	Старичок поймал снаряд на палец, крутнул несколько раз и, не глядя, столь же ловко перебросил его через плечо своему партнеру.
"Merci!" he called to Langdon.	- Merci! - крикнул он Лэнгдону.
"Congratulations," Kohler said when Langdon finally caught up.	- Поздравляю, - усмехнулся Колер, когда Лэнгдон вприпрыжку нагнал его.
"You just played toss with a Noble prize winner, Georges Charpak, inventor of the multiwire proportional chamber."	- Вот и поиграли с нобелевским лауреатом Жоржем Шарпаком - знаменитым изобретателем.
Langdon nodded.	Лэнгдон согласно кивнул.
My lucky day.	Действительно, вот счастье-то привалило.
It took Langdon and Kohler three more minutes to reach their destination-a large, well kept dormitory sitting in a grove of aspens.	Через три минуты Лэнгдон и Колер достигли цели. Это было просторное ухоженное жилое здание, уютно расположенное в осиновой роще.
Compared to the other dorms, this structure seemed luxurious.	По сравнению с общежитиями выглядело оно просто роскошно.
The carved stone sign in front read Building C.	На установленной перед фасадом каменной плите было высечено весьма прозаическое название -"Корпус Си".
Imaginative title, Langdon thought.	Какой полет фантазии, издевательски ухмыльнулся про себя Лэнгдон.

But despite its sterile name, Building C appealed to Langdon's sense of architectural style-conservative and solid.	Тем не менее архитектурное решение корпуса "Си" полностью соответствовало утонченному вкусу Лэнгдона - оно несло на себе печать консервативности, солидной прочности и надежности.
It had a red brick facade, an ornate balustrade, and sat framed by sculpted symmetrical hedges.	Фасад из красного кирпича, нарядная балюстрада, состоящая из симметрично расположенных изваяний.
As the two men ascended the stone path toward the entry, they passed under a gateway formed by a pair of marble columns.	Направляясь по дорожке ко входу, они прошли через ворота, образованные двумя мраморными колоннами.
Someone had put a sticky note on one of them. This column is Ionic	Одну из них кто-то украсил жирной надписью "ДА ЗДРАВСТВУЮТ ИОНИКИ!".
Physicist graffiti?	Граффити в Центре ядерных исследований?
Langdon mused, eyeing the column and chuckling to himself.	Лэнгдон оглядел колонну и не смог сдержать иронического смешка.
"I'm relieved to see that even brilliant physicists make mistakes."	- Вижу, даже самые блестящие физики иногда ошибаются, - не без удовольствия констатировал он.
Kohler looked over. "What do you mean?"	- Что вы имеете в виду? - вскинул голову Колер.
"Whoever wrote that note made a mistake.	- Автор этой здравицы допустил ошибку.
That column isn't Ionic.	Данная колонна к ионической архитектуре не имеет никакого отношения .
Ionic columns are uniform in width.	Диаметр ионических колонн одинаков по всей длине.
That one's tapered.	Эта же кверху сужается.
It's Doric-the Greek counterpart.	Это дорический ордер , вот что я вам скажу.
A common mistake."	Впрочем, подобное заблуждение весьма типично, к сожалению.
Kohler did not smile. "The author meant it as a joke, Mr. Langdon.	- Автор не хотел демонстрировать свои познания в архитектуре, мистер Лэнгдон, - с сожалением посмотрел на него Колер.
Ionic means containing ions-electrically charged particles.	- Он подразумевал ионы, электрически заряженные частицы, к которым, как видите, он испытывает самые нежные чувства.
Most objects contain them."	Ионы обнаруживаются в подавляющем большинстве предметов.
Langdon looked back at the column and groaned.	Лэнгдон еще раз обвел взглядом колонну, и с его губ непроизвольно сорвался тягостный стон.
Langdon was still feeling stupid when he stepped from the elevator on the top floor of Building C. He followed Kohler down a well appointed corridor.	Все еще досадуя на себя за глупый промах, Лэнгдон вышел из лифта на верхнем этаже корпуса "Си" и двинулся вслед за Колером по тщательно прибранному коридору.

The decor was unexpected-traditional colonial French-a cherry divan, porcelain floor vase, and scrolled woodwork.	К его удивлению, интерьер был выдержан в традиционном французском колониальном стиле: диван красного дерева, фарфоровая напольная ваза, стены обшиты украшенными искусной резьбой деревянными панелями.
"We like to keep our tenured scientists comfortable," Kohler explained.	- Мы стараемся сделать пребывание наших ученых в центре максимально комфортабельным,- заметил Колер.
Evidently, Langdon thought.	Оно и видно, подумал Лэнгдон.
"So the man in the fax lived up here?	- Так, значит, тот человек с фотографии как раз здесь и жил?
One of your upper level employees?"	Один из ваших высокопоставленных сотрудников?
"Quite," Kohler said.	- Совершенно верно, - ответил Колер.
"He missed a meeting with me this morning and did not answer his page.	- Сегодня утром он не явился ко мне на совещание, на вызовы по пейджеру не отвечал.
I came up here to locate him and found him dead in his living room."	Я отправился к нему сам и обнаружил его мертвым в гостиной.
Langdon felt a sudden chill realizing that he was about to see a dead body.	Лэнгдон поежился от внезапно охватившего его озноба, только в эту минуту осознав, что сейчас увидит покойника.
His stomach had never been particularly stalwart.	Он не отличался крепким желудком, каковую слабость открыл в себе еще студентом на лекциях по искусствоведению.
It was a weakness he'd discovered as an art student when the teacher informed the class that Leonardo da Vinci had gained his expertise in the human form by exhuming corpses and dissecting their musculature.	Это обнаружилось, когда профессор рассказал им, что Леонардо да Винчи достиг совершенства в изображении человеческого тела, выкапывая трупы из могил и препарируя их мускулы.
Kohler led the way to the far end of the hallway.	Колер покатил в дальний конец коридора.
There was a single door.	Там оказалась единственная дверь.
"The Penthouse, as you would say," Kohler announced, dabbing a bead of perspiration from his forehead.	- Пентхаус, как говорят у вас в Америке. - Он промокнул платком покрытый капельками пота лоб.
Langdon eyed the lone oak door before them. The name plate read: Leonardo Vetra "Leonardo Vetra," Kohler said, "would have been fifty eight next week.	Табличка на дубовой створке гласила: "Леонардо Ветра". - Леонардо Ветра, - прочитал вслух Колер. - На следующей неделе ему бы исполнилось пятьдесят восемь.
He was one of the most brilliant scientists of our time.	Один из талантливейших ученых нашего времени.
His death is a profound loss for science."	Его смерть стала тяжелой утратой для науки.
For an instant Langdon thought he sensed emotion in Kohler's hardened face. But as quickly as it had come, it was gone.	На какое-то мгновение Лэнгдону почудилось, что на жесткое лицо Колера легла тень присущих нормальным людям эмоций, однако она исчезла столь же молниеносно, как и появилась.

Kohler reached in his pocket and began sifting through a large key ring.	Колер достал из кармана внушительную связку ключей и принялся перебирать их в поисках нужного.
An odd thought suddenly occurred to Langdon.	В голову Лэнгдону пришла неожиданная мысль.
The building seemed deserted.	Здание казалось абсолютно безлюдным.
"Where is everyone?" he asked. The lack of activity was hardly what he expected considering they were about to enter a murder scene.	Это обстоятельство представлялось тем более странным, что через какую-то секунду они окажутся на месте убийства. - А где же все? -спросил он.
"The residents are in their labs," Kohler replied, finding the key.	- В лабораториях, конечно, - объяснил Колер.
"I mean the police," Langdon clarified.	- Да нет, а полиция где?
"Have they left already?"	Они что, уже здесь закончили?
Kohler paused, his key halfway into the lock. "Police?" Langdon's eyes met the director's.	- Полиция? - Протянутая к замочной скважине рука Колера с зажатым в ней ключом повисла в воздухе, их взгляды встретились.
"Police.	- Да, полиция.
You sent me a fax of a homicide.	Вы сообщили мне по факсу, что у вас произошло убийство.
You must have called the police."	Вы, безусловно, обязаны были вызвать полицию!
"I most certainly have not."	- Отнюдь.
"What?"	- Что?
Kohler's gray eyes sharpened. "The situation is complex, Mr. Langdon."	- Мы оказались в крайне сложной и запутанной ситуации, мистер Лэнгдон. - Взгляд безжизненных серых глаз Колера ожесточился.
Langdon felt a wave of apprehension. "But... certainly someone else knows about this!"	- Но... ведь наверняка об этом уже еще кто-нибудь знает! - Лэнгдона охватила безотчетная тревога.
"Yes.	- Да, вы правы.
Leonardo's adopted daughter.	Приемная дочь Леонардо.
She is also a physicist here at CERN.	Она тоже физик, работает у нас в центре.
She and her father share a lab.	В одной лаборатории с отцом.
They are partners.	Они, если можно так сказать, компаньоны.
Ms. Vetra has been away this week doing field research.	Всю эту неделю мисс Ветра отсутствовала по своим служебным делам.
I have notified her of her father's death, and she is returning as we speak."	Я уведомил ее о гибели отца, и в данный момент, думаю, она спешит в Женеву.
"But a man has been murd-"	- Но ведь совершено убий...
"A formal investigation," Kohler said, his voice firm, "will take place.	- Формальное расследование, несомненно, будет проведено, - резко перебил его Колер.
However, it will most certainly involve a search of Vetra's lab, a space he and his daughter hold most private.	- Однако в ходе его придется проводить обыск в лаборатории мистера Ветра, а они с дочерью посторонних туда не допускали.

Therefore, it will wait until Ms. Vetra has arrived.	Поэтому с расследованием придется подождать до возвращения мисс Ветра.
I feel I owe her at least that modicum of discretion."	Я убежден, что она заслуживает хотя бы такого ничтожного проявления уважения к их привычкам.
Kohler turned the key.	Колер повернул ключ в замке.
As the door swung open, a blast of icy air hissed into the hall and hit Langdon in the face.	Дверь распахнулась, лицо Лэнгдона обжег поток ледяного воздуха, стремительно рванувшегося из нее в коридор.
He fell back in bewilderment.	Он испуганно отпрянул.
He was gazing across the threshold of an alien world.	За порогом его ждал чужой неведомый мир.
The flat before him was immersed in a thick, white fog.	Комната была окутана густым белым туманом.
The mist swirled in smoky vortexes around the furniture and shrouded the room in opaque haze.	Его тугие завитки носились среди мебели, застилая гостиную плотной тусклой пеленой.
"What the...?" Langdon stammered.	- Что... это? - запинаясь спросил Лэнгдон.
"Freon cooling system," Kohler replied.	- Фреон, - ответил Колер.
"I chilled the flat to preserve the body."	- Я включил систему охлаждения, чтобы сохранить тело.
Langdon buttoned his tweed jacket against the cold.	Лэнгдон машинально поднял воротник пиджака.
I'm in Oz, he thought.	"Я попал в страну Оз, - вновь подумал он.
And I forgot my magic slippers.	- И как назло забыл свои волшебные шлепанцы".
9	Глава 9
The corpse on the floor before Langdon was hideous.	Лежащий перед Лэнгдоном на полу труп являл собой отталкивающее зрелище.
The late Leonardo Vetra lay on his back, stripped naked, his skin bluish gray.	Покойный Леонардо Ветра, совершенно обнаженный, распростерся на спине, а его кожа приобрела синевато-серый оттенок.
His neck bones were jutting out where they had been broken, and his head was twisted completely backward, pointing the wrong way.	Шейные позвонки в месте перелома торчали наружу, а голова была свернута затылком вперед.
His face was out of view, pressed against the floor.	Прижатого к полу лица не было видно.
The man lay in a frozen puddle of his own urine, the hair around his shriveled genitals spidered with frost.	Убитый лежал в замерзшей луже собственной мочи, жесткие завитки волос вокруг съежившихся гениталий были покрыты инеем.
Fighting a wave of nausea, Langdon let his eyes fall to the victim's chest.	Изо всех сил борясь с приступом тошноты, Лэнгдон перевел взгляд на грудь мертвеца.
Although Langdon had stared at the symmetrical wound a dozen times on the fax, the burn was infinitely more commanding in real life.	И хотя он уже десятки раз рассматривал симметричную рану на присланной ему по факсу фотографии, в действительности ожог производил куда более сильное впечатление.

The raised, broiled flesh was perfectly delineated... the symbol flawlessly formed.	Вспухшая, прожженная чуть ли не до костей кожа безукоризненно точно воспроизводила причудливые очертания букв, складывающихся в страшный символ.
Langdon wondered if the intense chill now raking through his body was the air conditioning or his utter amazement with the significance of what he was now staring at.	Лэнгдон не мог разобраться, колотит ли его крупная дрожь от стоящей в гостиной лютой стужи или от осознания всей важности того, что он видит собственными глазами.
His heart pounded as he circled the body, reading the word upside down, reaffirming the genius of the symmetry.	С бешено бьющимся сердцем Лэнгдон обошел вокруг трупа, чтобы убедиться в симметричности клейма.
The symbol seemed even less conceivable now that he was staring at it.	Сейчас, когда он видел его так близко и отчетливо, сам этот факт казался еще более непостижимым... невероятным.
"Mr. Langdon?"	- Мистер Лэнгдон, - окликнул его Колер.
Langdon did not hear.	Лэнгдон его не слышал.
He was in another world... his world, his element, a world where history, myth, and fact collided, flooding his senses.	Он пребывал в другом мире... в своем собственном мире, в своей стихии, в мире, где сталкивались история, мифы и факты.
The gears turned.	Все его чувства обострились, и мысль заработала.
"Mr. Langdon?" Kohler's eyes probed expectantly.	- Мистер Лэнгдон! - не унимался Колер.
Langdon did not look up. His disposition now intensified, his focus total.	Лэнгдон не отрывал глаз от клейма - его мышцы напряглись, а нервы натянулись, как перед ответственным стартом.
"How much do you already know?"	- Что вы уже успели узнать? - отрывисто спросил он у Колера.
"Only what I had time to read on your website.	- Лишь то, что смог прочитать на вашем сайте.
The word Illuminati means 'the enlightened ones.'	"Иллюминати" значит "Просвещенные".
It is the name of some sort of ancient brotherhood." Langdon nodded.	Какое-то древнее братство.
"Had you heard the name before?"	- Раньше это название вам встречалось?
"Not until I saw it branded on Mr. Vetra."	- Никогда. До той минуты, пока не увидел клеймо на груди мистера Ветра.
"So you ran a web search for it?"	- Тогда вы занялись поисками в Паутине?
"Yes."	- Да
"And the word returned hundreds of references, no doubt."	- И обнаружили сотни упоминаний.
"Thousands," Kohler said.	- Тысячи, - поправил его Колер.
"Yours, however, contained references to Harvard, Oxford, a reputable publisher, as well as a list of related publications.	- Ваши материалы содержат ссылки на Гарвард, Оксфорд, на серьезных издателей, а также список публикаций по этой теме.

As a scientist I have come to learn that information is only as valuable as its source.	Видите ли, как ученый я пришел к убеждению, что ценность информации определяется ее источником.
Your credentials seemed authentic."	А ваша репутация показалась мне достойной доверия.
Langdon's eyes were still riveted on the body.	Лэнгдон все еще не мог оторвать глаз от изуродованного трупа.
Kohler said nothing more.	Колер смолк.
He simply stared, apparently waiting for Langdon to shed some light on the scene before them.	Он просто смотрел на Лэнгдона в ожидании, когда тот прольет свет на возникшую перед ними загадку.
Langdon looked up, glancing around the frozen flat.	Лэнгдон вскинул голову и спросил, оглядывая заиндевевшую гостиную:
"Perhaps we should discuss this in a warmer place?"	- А не могли бы мы перейти в более теплое помещение?
"This room is fine." Kohler seemed oblivious to the cold.	- А чем вам тут плохо? - возразил Колер, который, похоже, лютого холода даже не замечал.
"We'll talk here."	- Останемся здесь.
Langdon frowned.	Лэнгдон поморщился.
The Illuminati history was by no means a simple one.	История братства "Иллюминати" была не из простых.
I'll freeze to death trying to explain it.	"Я окоченею до смерти, не рассказав и половины", - подумал ученый.
He gazed again at the brand, feeling a renewed sense of awe.	Он вновь посмотрел на клеймо и опять испытал прилив почти благоговейного трепета... и страха.
Although accounts of the Illuminati emblem were legendary in modern symbology, no academic had ever actually seen it.	Хотя в современной науке о символах имеется множество упоминаний об эмблеме "Иллюминати", ни один ученый еще никогда не видел ее собственными глазами.
Ancient documents described the symbol as an ambigram-ambi meaning "both"-signifying it was legible both ways.	В старинных документах этот символ называют амбиграммой - от латинского ambi, что означает "кругом", "вокруг", "оба". Подразумевается, что амбиграммы читаются одинаково, даже если их повернуть вверх ногами.
And although ambigrams were common in symbology-swastikas, yin yang, Jewish stars, simple crosses-the idea that a word could be crafted into an ambigram seemed utterly impossible.	Симметричные знаки достаточно широко распространены в символике - свастика , инь и ян , иудейская звезда , первые кресты у христиан. Тем не менее идея превратить в амбиграмму слово представлялась немыслимой.
Modern symbologists had tried for years to forge the word	Современные ученые потратили многие годы, пытаясь придать слову
"Illuminati" into a perfectly symmetrical style, but they had failed miserably.	"Иллюминати" абсолютно симметричное написание, однако все их усилия оказались тщетными.

Most academics had now decided the symbol's existence was a myth.	В итоге большинство исследователей пришли к выводу, что символ этот представляет собой очередной миф.
"So who are the Illuminati?" Kohler demanded.	- Так кто же они такие, эти ваши иллюминаты? -требовательно спросил Колер.
Yes, Langdon thought, who indeed?	"А действительно, кто?" - задумался Лэнгдон.
He began his tale.	И приступил к повествованию.
"Since the beginning of history," Langdon explained, "a deep rift has existed between science and religion.	- С незапамятных времен наука и религия враждовали друг с другом, - начал Лэнгдон.
Outspoken scientists like Copernicus-"	- Подлинных ученых, не скрывавших своих воззрений, таких как Коперник...
"Were murdered," Kohler interjected.	- Убивали, - перебил его Колер.
"Murdered by the church for revealing scientific truths.	- За обнародование научных открытий их убивала церковь.
Religion has always persecuted science."	Религия всегда преследовала и притесняла науку.
"Yes.	- Совершенно верно.
But in the 1500s, a group of men in Rome fought back against the church.	Однако примерно в 1500-е годы группа жителей Рима восстала против церкви.
Some of Italy's most enlightened men-physicists, mathematicians, astronomers-began meeting secretly to share their concerns about the church's inaccurate teachings.	Некоторые из самых просвещенных людей Италии - физики, математики, астрономы - стали собираться на тайные встречи, чтобы поделиться друг с другом беспокойством по поводу ошибочных, как они считали, учений церкви.
They feared that the church's monopoly on 'truth' threatened academic enlightenment around the world.	Они опасались, что монополия церкви на "истину" подорвет благородное дело научного просвещения по всему миру.
They founded the world's first scientific think tank, calling themselves 'the enlightened ones.' "	Эти ученые мужи образовали первый на земле банк научной мысли и назвали себя "Просвещенные".
"The Illuminati."	- Иллюминаты!
"Yes," Langdon said.	- Да, - подтвердил Лэнгдон.
"Europe's most learned minds... dedicated to the quest for scientific truth."	- Самые пытливые и великие умы Европы... искренне преданные поиску научных истин.
Kohler fell silent.	Колер погрузился в задумчивое молчание.
"Of course, the Illuminati were hunted ruthlessly by the Catholic Church.	- Католическая церковь, конечно, подвергла орден "Иллюминати" беспощадным гонениям.
Only through rites of extreme secrecy did the scientists remain safe.	И лишь соблюдение строжайшей секретности могло обеспечить ученым безопасность.
Word spread through the academic underground, and the Illuminati brotherhood grew to include academics from all over Europe.	Тем не менее, слухи об иллюминатах распространялись в академических кругах, и в братство стали вступать лучшие ученые со всех концов Европы.

The scientists met regularly in Rome at an ultrasecret lair they called the Church of Illumination."	Они регулярно встречались в Риме в тайном убежище, которое называлось "Храм Света".
Kohler coughed and shifted in his chair.	Колер шевельнулся в кресле и зашелся в новом приступе кашля.
"Many of the Illuminati," Langdon continued, "wanted to combat the church's tyranny with acts of violence, but their most revered member persuaded them against it.	- Многие иллюминаты предлагали бороться с тиранией церкви насильственными методами, однако наиболее уважаемый и авторитетный из них выступал против такой тактики.
He was a pacifist, as well as one of history's most famous scientists."	Он был пацифистом и одним из самых знаменитых ученых в истории человечества.
Langdon was certain Kohler would recognize the name.	Лэнгдон был уверен, что Колер догадается, о ком идет речь.
Even nonscientists were familiar with the ill fated astronomer who had been arrested and almost executed by the church for proclaiming that the sun, and not the earth, was the center of the solar system.	Даже далекие от науки люди прекрасно знают, какая печальная участь постигла астронома, который дерзнул объявить, что центром Солнечной системы является вовсе не Земля, а Солнце.
Although his data were incontrovertible, the astronomer was severely punished for implying that God had placed mankind somewhere other than at the center of His universe.	Инквизиторы схватили его и едва не подвергли казни... Несмотря на то, что его доказательства были неопровержимы, церковь самым жестоким образом наказала астронома, посмевшего утверждать, что Бог поместил человечество далеко от центра своей вселенной.
"His name was Galileo Galilei," Langdon said.	- Этого астронома звали Галилео Галилей.
Kohler looked up. "Galileo?"	- Неужели и Галилей... - вскинул брови Колер.
"Yes. Galileo was an Illuminatus.	- Да, Галилей был иллюминатом.
And he was also a devout Catholic.	И одновременно истовым католиком.
He tried to soften the church's position on science by proclaiming that science did not undermine the existence of God, but rather reinforced it.	Он пытался смягчить отношение церкви к науке, заявляя, что последняя не только не подрывает, а даже, напротив, укрепляет веру в существование Бога.
He wrote once that when he looked through his telescope at the spinning planets, he could hear God's voice in the music of the spheres.	Он как-то писал, что, наблюдая в телескоп движение планет, слышит в музыке сфер голос Бога.
He held that science and religion were not enemies, but rather allies-two different languages telling the same story, a story of symmetry and balance... heaven and hell, night and day, hot and cold, God and Satan.	Галилей настаивал на том, что наука и религия отнюдь не враги, но союзники, говорящие на двух разных языках об одном и том же - о симметрии и равновесии... аде и рае, ночи и дне, жаре и холоде, Боге и сатане.
Both science and religion rejoiced in God's symmetry... the endless contest of light and dark."	Наука и религия также есть часть мудро поддерживаемой Богом симметрии... никогда не прекращающегося состязания между светом и тьмой...
Langdon paused, stamping his feet to stay warm.	- Лэнгдон запнулся и принялся энергично приплясывать на месте, чтобы хоть как-то согреть окоченевшие ноги.

Kohler simply sat in his wheelchair and stared.	Колер безучастно наблюдал за его упражнениями, ожидая продолжения.
"Unfortunately," Langdon added, "the unification of science and religion was not what the church wanted."	- К несчастью, - возобновил свой рассказ Лэнгдон,- церковь вовсе не стремилась к объединению с наукой...
"Of course not," Kohler interrupted.	- Еще бы! - вновь перебил его Колер.
"The union would have nullified the church's claim as the sole vessel through which man could understand God.	- Подобный союз свел бы на нет притязания церкви на то, что только она способна помочь человеку понять Божьи заповеди.
So the church tried Galileo as a heretic, found him guilty, and put him under permanent house arrest.	Церковники устроили над Галилеем судилище, признали его виновным в ереси и приговорили к пожизненному домашнему аресту.
I am quite aware of scientific history, Mr. Langdon.	Я неплохо знаю историю науки, мистер Лэнгдон.
But this was all centuries ago.	Однако все эти события происходили многие столетия назад.
What does it have to do with Leonardo Vetra?"	Какое отношение могут они иметь к Леонардо Ветра?
The million dollar question.	Вопрос на миллион долларов.
Langdon cut to the chase.	Лэнгдон решил перейти ближе к делу:
"Galileo's arrest threw the Illuminati into upheaval.	- Арест Галилея всколыхнул сообщество "Иллюминати".
Mistakes were made, and the church discovered the identities of four members, whom they captured and interrogated.	Братство допустило ряд ошибок, и церкви удалось установить личности четырех его членов. Их схватили и подвергли допросу.
But the four scientists revealed nothing... even under torture."	Однако ученые своим мучителям ничего не открыли... даже под пытками.
"Torture?"	- Их пытали?
Langdon nodded.	- Каленым железом.
"They were branded alive.	Заживо.
On the chest.	Выжгли на груди клеймо.
With the symbol of a cross."	Крест.
Kohler's eyes widened, and he shot an uneasy glance at Vetra's body.	Зрачки Колера расширились, и он непроизвольно перевел взгляд на безжизненное тело коллеги.
"Then the scientists were brutally murdered, their dead bodies dropped in the streets of Rome as a warning to others thinking of joining the Illuminati.	- Ученых казнили с изощренной жестокостью, а их трупы бросили на улицах Рима как предупреждение всем, кто захочет присоединиться к ордену.
With the church closing in, the remaining Illuminati fled Italy."	Церковь подбиралась к братству "Иллюминати" все ближе, и его члены были вынуждены бежать из Италии.
Langdon paused to make his point. He looked directly into Kohler's dead eyes.	- Лэнгдон сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность этих слов.

"The Illuminati went deep underground, where they began mixing with other refugee groups fleeing the Catholic purges-mystics, alchemists, occultists, Muslims, Jews.	- Они ушли в глубокое подполье. Там неизбежно происходило их смешение с другими изгоями, спасавшимися от католических чисток, -мистиками, алхимиками, оккультистами, мусульманами, евреями.
Over the years, the Illuminati began absorbing new members.	С течением времени ряды иллюминатов начали пополняться новыми членами.
A new Illuminati emerged. A darker Illuminati.	Стали появляться "просвещенные", лелеющие куда более темные замыслы и цели.
A deeply anti Christian Illuminati.	Это были яростные противники христианства.
They grew very powerful, employing mysterious rites, deadly secrecy, vowing someday to rise again and take revenge on the Catholic Church.	Постепенно они набрали огромную силу, выработали тайные обряды и поклялись когда-нибудь отомстить, католической церкви.
Their power grew to the point where the church considered them the single most dangerous anti Christian force on earth.	Их могущество достигло такой степени, что церковники стали считать их единственной в мире по-настоящему опасной антихристианской силой.
The Vatican denounced the brotherhood as Shaitan."	Ватикан назвал братство "Шайтаном".
"Shaitan?"	- "Шайтаном"?
"It's Islamic.	- Это из исламской мифологии.
It means 'adversary'... God's adversary.	Означает "злой дух" или "враг"... враг Бога.
The church chose Islam for the name because it was a language they considered dirty."	Церковь выбрала ислам по той причине, что считала язык его последователей грязным.
Langdon hesitated. "Shaitan is the root of an English word...Satan."	От арабского "шайтан" произошло и наше английское слово... сатана.
An uneasiness crossed Kohler's face.	Теперь лицо Колера выражало нескрываемую тревогу.
Langdon's voice was grim. "Mr. Kohler, I do not know how this marking appeared on this man's chest... or why... but you are looking at the long lost symbol of the world's oldest and most powerful satanic cult."	- Мистер Колер, - мрачно обратился к нему Лэнгдон, - я не знаю, как это клеймо появилось на груди вашего сотрудника... и почему... но перед вашими глазами давно утраченная эмблема старейшего и самого могущественного в мире общества поклонников сатаны.
10	Глава 10
The alley was narrow and deserted.	Переулок был узким и безлюдным.
The Hassassin strode quickly now, his black eyes filling with anticipation.	Ассасин шел быстрым размашистым шагом, его темные глаза горели предвкушением.
As he approached his destination, Janus's parting words echoed in his mind.	Приближаясь к своей цели, он вспомнил прощальные слова Януса:
Phase two begins shortly.	"Скоро начнется второй этап.
Get some rest.	Тебе нужно немного отдохнуть".
The Hassassin smirked.	Ассасин презрительно фыркнул.
He had been awake all night, but sleep was the last thing on his mind.	Он не спал всю ночь, однако об отдыхе не помышлял.

Sleep was for the weak.	Сон - для слабых телом и духом.
He was a warrior like his ancestors before him, and his people never slept once a battle had begun.	Он же, как и его предки, воин, а воины с началом сражения глаз не смыкают.
This battle had most definitely begun, and he had been given the honor of spilling first blood.	Его битва началась, ему была предоставлена высокая честь пролить первую кровь.
Now he had two hours to celebrate his glory before going back to work.	И сейчас у него есть два часа, чтобы, перед тем как вернуться к работе, отпраздновать свою победу.
Sleep?	Спать?
There are far better ways to relax...	Есть куда лучшие способы отдохнуть...
An appetite for hedonistic pleasure was something bred into him by his ancestors.	Страсть к земным утехам он унаследовал от своих предков.
His ascendants had indulged in hashish, but he preferred a different kind of gratification.	Они, правда, увлекались гашишем, однако он предпочитает другие пути к наслаждению.
He took pride in his body-a well tuned, lethal machine, which, despite his heritage, he refused to pollute with narcotics.	Он гордился свои телом, безукоризненно отлаженным, не дающим сбоев смертоносным механизмом. И вопреки обычаям и традициям своих прародителей отказывался травить его наркотиками.
He had developed a more nourishing addiction than drugs... a far more healthy and satisfying reward.	Он нашел гораздо более эффективное средство, нежели дурман...
Feeling a familiar anticipation swelling within him, the Hassassin moved faster down the alley.	Чувствуя, как в нем растет знакомое предвкушение, он заторопился к неприметной двери в конце переулка.
He arrived at the nondescript door and rang the bell.	Позвонил.
A view slit in the door opened, and two soft brown eyes studied him appraisingly.	Сквозь приоткрывшуюся в створке щель его пытливо оглядели два карих глаза.
Then the door swung open.	Потом дверь гостеприимно распахнулась.
"Welcome," the well dressed woman said.	- Добро пожаловать, - с радушной улыбкой приветствовала его со вкусом одетая дама.
She ushered him into an impeccably furnished sitting room where the lights were low.	Она провела его в изысканно обставленную гостиную, неярко освещенную слабо горящими светильниками.
The air was laced with expensive perfume and musk.	Воздух здесь был пропитан ароматом драгоценных духов и пряным запахом мускуса.
"Whenever you are ready." She handed him a book of photographs. "Ring me when you have made your choice." Then she disappeared.	- Позовите меня, как только сделаете свой выбор.- Дама протянула ему альбом с фотографиями и удалилась.
The Hassassin smiled.	Ассасин расплылся в довольной улыбке.
As he sat on the plush divan and positioned the photo album on his lap, he felt a carnal hunger stir.	Удобно устроившись на обтянутом плюшем мягком диване, он уложил альбом на коленях и ощутил, как его охватывает похотливое нетерпение.

Although his people did not celebrate Christmas, he imagined that this is what it must feel like to be a Christian child, sitting before a stack of Christmas presents, about to discover the miracles inside.	Хотя его соплеменники не праздновали Рождество, он подумал, что подобные чувства должен испытывать христианский мальчик, собирающийся заглянуть в чулок с рождественскими подарками.
He opened the album and examined the photos.	Ассасин открыл альбом и принялся рассматривать фотографии.
A lifetime of sexual fantasies stared back at him.	Эти снимки могли пробудить самые немыслимые сексуальные фантазии.
Marisa.	Марта.
An Italian goddess.	Итальянская богиня.
Fiery.	Вулкан страсти.
A young Sophia Loren.	Вылитая Софи Лорен в молодости.
Sachiko.	Сашико.
A Japanese geisha.	Японская гейша.
Lithe.	Гибкая и податливая.
No doubt skilled.	Несомненно, весьма опытная и умелая.
Kanara.	Канара.
A stunning black vision.	Сногсшибательная чернокожая мечта.
Muscular.	С развитой мускулатурой.
Exotic.	Сплошная экзотика.
He examined the entire album twice and made his choice. He pressed a button on the table beside him.	Дважды изучив альбом от корки до корки, он наконец сделал выбор и нажал кнопку звонка, встроенную в журнальный столик.
A minute later the woman who had greeted him reappeared.	Через минуту появилась встречавшая его дама.
He indicated his selection.	Он показал ей фотографию.
She smiled.	Дама цепко глянула на него и понимающе улыбнулась:
"Follow me."	- Пойдемте.
After handling the financial arrangements, the woman made a hushed phone call. She waited a few minutes and then led him up a winding marble staircase to a luxurious hallway.	Покончив с финансовыми расчетами, хозяйка заведения позвонила по телефону и, выждав несколько минут, пригласила его подняться по винтовой лестнице в роскошный холл.
"It's the gold door on the end," she said. "You have expensive taste."	- Золотая дверь в самом конце, - сказала она и добавила: - У вас прекрасный вкус.
I should, he thought. I am a connoisseur.	"Еще бы, - мысленно согласился он с ней, - я ведь большой знаток".
The Hassassin padded the length of the hallway like a panther anticipating a long overdue meal.	Ассасин крался к двери, как пантера, предвкушающая вкус крови долгожданной добычи.

When he reached the doorway he smiled to himself. It was already ajar... welcoming him in.	Подойдя к ней, он расплылся в торжествующей ухмылке: створка уже приоткрыта... его ждут с нетерпением.
He pushed, and the door swung noiselessly open.	Вошел.
When he saw his selection, he knew he had chosen well.	Увидел свою избранницу и понял, что не ошибся.
She was exactly as he had requested... nude, lying on her back, her arms tied to the bedposts with thick velvet cords.	В точности как он хотел... Обнаженная, она лежит на спине, руки привязаны к спинке кровати толстыми бархатными шнурами.
He crossed the room and ran a dark finger across her ivory abdomen.	В два шага он пересек комнату и провел пальцами по атласно-гладкой и нежной впадине ее живота, и его жесткая ладонь показалась особенно смуглой на фоне как будто светящейся изнутри кожи цвета слоновой кости.
I killed last night, he thought. You are my reward.	"Вчера я убил врага, - подумал он, - и ты мой трофей".
11	Глава 11
"Satanic?"	- Что вы сказали?
Kohler wiped his mouth and shifted uncomfortably.	- Колер приложил к губам платок, борясь с приступом кашля.
"This is the symbol of a satanic cult?"	- Это эмблема сатанистского культа?
Langdon paced the frozen room to keep warm.	Лэнгдон забегал по гостиной, чтобы согреться.
"The Illuminati were satanic.	- Иллюминаты были сатанистами.
But not in the modern sense."	Правда, не в нынешнем смысле этого слова.
Langdon quickly explained how most people pictured satanic cults as devil worshiping fiends, and yet Satanists historically were educated men who stood as adversaries to the church.	Лэнгдон кратко пояснил, что, хотя большинство обывателей считают последователей сатанистских культов злодеями, сатанисты исторически были весьма образованными людьми, выступающими против церкви.
Shaitan.	"Шайтанами".
The rumors of satanic black magic animal sacrifices and the pentagram ritual were nothing but lies spread by the church as a smear campaign against their adversaries.	Байки о приношениях в жертву животных и пентаграммах, о черной магии и кошмарных ритуалах сатанистов есть не что иное, как ложь, старательно распространяемая церковниками, чтобы очернить своих врагов.
Over time, opponents of the church, wanting to emulate the Illuminati, began believing the lies and acting them out.	С течением времени противники церкви, соперничавшие с братством и стремившиеся не просто подражать ему, но превзойти и вытеснить его, начали верить в эти выдумки и воспроизводить их на практике.
Thus, modern Satanism was born.	Так родился современный сатанизм.
Kohler grunted abruptly. "This is all ancient history.	- Все это быльем поросло! - неожиданно резко воскликнул Колер.
I want to know how this symbol got here."	- Мне нужно выяснить, как этот символ появился здесь и сейчас!

Langdon took a deep breath.	Лэнгдон, успокаивая себя, сделал глубокий вдох.
"The symbol itself was created by an anonymous sixteenth century Illuminati artist as a tribute to Galileo's love of symmetry-a kind of sacred Illuminati logo.	- Сам этот символ был создан неизвестным художником из числа иллюминатов в шестнадцатом веке. Как дань приверженности Галилея симметрии. Он стал своего рода священной эмблемой братства.
The brotherhood kept the design secret, allegedly planning to reveal it only when they had amassed enough power to resurface and carry out their final goal."	Оно хранило его в тайне, намереваясь, как утверждают, открыть людским взорам лишь после того, как обретет достаточную силу и власть для достижения своей конечной цели.
Kohler looked unsettled. "So this symbol means the Illuminati brotherhood is resurfacing?"	- Следовательно, наш случай означает, что братство выходит из подполья?
Langdon frowned.	Лэнгдон задумался.
"That would be impossible.	- Это невозможно, - ответил он наконец.
There is one chapter of Illuminati history that I have not yet explained."	- В истории братства "Иллюминати" есть глава, о которой я еще не упомянул.
Kohler's voice intensified. "Enlighten me."	- Ну так просветите меня! - повысив голос, потребовал Колер.
Langdon rubbed his palms together, mentally sorting through the hundreds of documents he'd read or written on the Illuminati.	Лэнгдон неторопливо потер руки, мысленно перебирая сотни документов и статей, которые он прочитал или написал сам.
"The Illuminati were survivors," he explained.	- Видите ли, иллюминаты боролись за выживание,- объяснил он.
"When they fled Rome, they traveled across Europe looking for a safe place to regroup.	- После бегства из Рима они прошли всю Европу в поисках безопасного места для восстановления своих рядов.
They were taken in by another secret society... a brotherhood of wealthy Bavarian stone craftsmen called the Freemasons."	Их приютило другое тайное общество... братство состоятельных баварских каменщиков, которые называли себя масонами.
Kohler looked startled. "The Masons?"	- Масонами, говорите? - вздрогнул Колер. - Не хотите ли вы сказать, что масоны принадлежат к сатанистам?
Langdon nodded, not at all surprised that Kohler had heard of the group.	Лэнгдон совсем не удивился тому, что Колер слышал об этой организации.
The brotherhood of the Masons currently had over five million members worldwide, half of them residing in the United States, and over one million of them in Europe. "Certainly the Masons are not satanic," Kohler declared, sounding suddenly skeptical.	На сегодняшний день масонское общество насчитывает свыше пяти миллионов членов по всему миру, половина из них проживают в Соединенных Штатах, а более миллиона обосновались в Европе.
"Absolutely not.	- Конечно, нет.
The Masons fell victim of their own benevolence.	Масоны пали жертвой собственной благожелательности и добросердечия.

After harboring the fleeing scientists in the 1700s, the Masons unknowingly became a front for the Illuminati.	Предоставляя убежище беглым ученым в восемнадцатом веке, они, сами того не подозревая, стали ширмой для братства "Иллюминати".
The Illuminati grew within their ranks, gradually taking over positions of power within the lodges.	Члены последнего набирались сил, постепенно прибирая к рукам власть в масонских ложах.
They quietly reestablished their scientific brotherhood deep within the Masons-a kind of secret society within a secret society.	Они негласно восстановили свое братство - так появилось тайное общество внутри тайного общества.
Then the Illuminati used the worldwide connection of Masonic lodges to spread their influence."	А затем иллюминаты стали использовать хорошо налаженные и весьма широкие связи масонов для распространения своего влияния по всему миру.
Langdon drew a cold breath before racing on.	- Лэнгдон перевел дух, набрав полные легкие ледяного тумана.
"Obliteration of Catholicism was the Illuminati's central covenant.	- Основной идеей братства "Иллюминати" была ликвидация католицизма.
The brotherhood held that the superstitious dogma spewed forth by the church was mankind's greatest enemy.	Братство утверждало, что церковь с навязываемыми ею суевериями и предрассудками является злейшим врагом человечества.
They feared that if religion continued to promote pious myth as absolute fact, scientific progress would halt, and mankind would be doomed to an ignorant future of senseless holy wars."	Иллюминаты опасались, что если религии позволить и дальше распространять ложные мифы в качестве непреложных фактов, то научный прогресс прекратится и человечество, став заложником невежества, будет обречено на бессмысленные и кровавые священные войны.
"Much like we see today."	- Что мы и имеем сегодня, - ворчливо вставил Колер.
Langdon frowned. Kohler was right.	Он прав, подумал Лэнгдон.
Holy wars were still making headlines.	Священные войны все еще не сходят с первых страниц газет.
My God is better than your God.	Мой Бог лучше твоего.
It seemed there was always close correlation between true believers and high body counts.	И сдается, ряды таких правоверных все ширятся, что ведет к колоссальным человеческим жертвам.
"Go on," Kohler said.	- Продолжайте, - попросил Колер.
Langdon gathered his thoughts and continued.	Лэнгдон помолчал, собираясь с мыслями.
"The Illuminati grew more powerful in Europe and set their sights on America, a fledgling government many of whose leaders were Masons-George Washington, Ben Franklin-honest, God fearing men who were unaware of the Illuminati stronghold on the Masons.	- Братство "Иллюминати", окрепнув в Европе, обратило свои взоры на Америку, где многие лидеры были масонами - Джордж Вашингтон, например, или Бенджамин Франклин... Честные и богобоязненные люди, они даже не подозревали, что братство держит масонов за горло мертвой хваткой.
The Illuminati took advantage of the infiltration and helped found banks, universities, and industry to finance their ultimate quest."	Иллюминаты же проникали повсюду и участвовали в учреждении банков, основании университетов, развитии промышленности, чтобы добывать средства на финансирование своего последнего похода...

Langdon paused.	- Лэнгдон вновь сделал паузу.
"The creation of a single unified world state-a kind of secular New World Order."	- А его целью было образование единого мирового порядка - создание своего рода светского всемирного государства.
Kohler did not move.	Колер замер в своем кресле, внимая каждому слову Лэнгдона.
"A New World Order," Langdon repeated, "based on scientific enlightenment.	- Да, в их планы входило установить новый мировой порядок, основанный на научном просвещении, - повторил тот.
They called it their Luciferian Doctrine.	- Сами они называли эту концепцию "доктриной Люцифера".
The church claimed Lucifer was a reference to the devil, but the brotherhood insisted Lucifer was intended in its literal Latin meaning-bringer of light.	Церковники ухватились за этот факт и обвинили иллюминатов в связях с сатаной, однако братство настаивало на том, что имеет в виду Люцифера в его подлинной ипостаси светоча .
Or Illuminator."	Или "Иллюминатора".
Kohler sighed, and his voice grew suddenly solemn. "Mr. Langdon, please sit down."	- Присядьте, пожалуйста, мистер Лэнгдон, -внезапно предложил Колер.
Langdon sat tentatively on a frost covered chair.	Лэнгдон не без страха примостился на краешке заиндевевшего кресла.
Kohler moved his wheelchair closer.	Колер подкатил кресло-коляску чуть ли не вплотную к его коленям.
"I am not sure I understand everything you have just told me, but I do understand this.	- Не уверен, что понял все из того, что вы мне только что рассказали.
Leonardo Vetra was one of CERN's greatest assets.	Но одно у меня не вызывает сомнений: Леонардо Ветра был одним из наших ценнейших сотрудников.
He was also a friend.	И моим другом.
I need you to help me locate the Illuminati."	Я прошу вас помочь мне найти братство "Иллюминати".
Langdon didn't know how to respond.	Лэнгдон растерялся. А он, оказывается, шутник!
"Locate the Illuminati?"	- Найти братство
He's kidding, right?	"Иллюминати"? - переспросил он.
"I'm afraid, sir, that will be utterly impossible."	- Боюсь, сэр, это совершенно невозможно.
Kohler's brow creased. "What do you mean?	- Это почему же?
You won't-"	Вы что...
"Mr. Kohler." Langdon leaned toward his host, uncertain how to make him understand what he was about to say.	- Мистер Колер! - остановил его Лэнгдон, не зная, как заставить этого человека понять то, что он собирался сказать.
"I did not finish my story.	- Я еще не закончил.
Despite appearances, it is extremely unlikely that this brand was put here by the Illuminati.	Абсолютно невероятно, чтобы этот знак был оставлен здесь одним из иллюминатов.

There has been no evidence of their existence for over half a century, and most scholars agree the Illuminati have been defunct for many years."	За последние полвека не появлялось никаких свидетельств их существования, и большинство исследователей сходятся во мнении, что орден давным-давно почил в бозе.
The words hit silence.	Воцарилось тягостное молчание.
Kohler stared through the fog with a look somewhere between stupefaction and anger.	Колер, словно в оцепенении, отрешенно смотрел прямо перед собой в белесый туман.
"How the hell can you tell me this group is extinct when their name is seared into this man!"	- Какого черта вы мне рассказываете, что братство исчезло когда их эмблема выжжена на груди лежащего перед вами человека! - вдруг очнувшись, вспылил он.
Langdon had been asking himself that question all morning.	Лэнгдон и сам ломал голову над этой загадкой все утро.
The appearance of the Illuminati ambigram was astonishing.	Появление амбиграммы сообщества "Иллюминати" было фактом поразительным и необъяснимым.
Symbologists worldwide would be dazzled.	Исследователи символов по всему миру будут ошеломлены и озадачены.
And yet, the academic in Langdon understood that the brand's reemergence proved absolutely nothing about the Illuminati.	И все же ученый в Лэнгдоне был твердо уверен, что это событие никоим образом не может служить доказательством возрождения братства.
"Symbols," Langdon said, "in no way confirm the presence of their original creators."	- Символы не есть подтверждение жизнедеятельности их первоначальных авторов, -с непреклонной уверенностью произнес он.
"What is that supposed to mean?"	- Что вы хотите этим сказать?
"It means that when organized philosophies like the Illuminati go out of existence, their symbols remain... available for adoption by other groups.	- Только то, что, когда высокоорганизованные идеологические системы, такие как братство "Иллюминати", прекращают существование, их символы... продолжают использовать другие группировки.
It's called transference. It's very common in symbology.	Такое встречается сплошь и рядом.
The Nazis took the swastika from the Hindus, the Christians adopted the cruciform from the Egyptians, the-"	Нацисты заимствовали свастику у индусов, крест христианам достался от египтян...
"This morning," Kohler challenged, "when I typed the word	- Когда сегодня утром я ввел в компьютер слово
'Illuminati' into the computer, it returned thousands of current references.	"Иллюминати", - бесцеремонно оборвал тираду ученого Колер, - он выдал мне тысячи ссылок, относящихся к нашему времени.
Apparently a lot of people think this group is still active."	Совершенно очевидно, что множество людей считают братство активно действующим и по сей день.
"Conspiracy buffs," Langdon replied.	- Пропагандистский вздор! - резко возразил Лэнгдон.

He had always been annoyed by the plethora of conspiracy theories that circulated in modern pop culture.	Его всегда раздражали всевозможные теории заговоров, в изобилии распространяемые современной массовой культурой.
The media craved apocalyptic headlines, and self proclaimed "cult specialists" were still cashing in on millennium hype with fabricated stories that the Illuminati were alive and well and organizing their New World Order.	Средства массовой информации наперегонки пророчат близкий конец света, самозваные "эксперты" наживаются на искусственно раздуваемой шумихе вокруг наступления 2000 года, выступая с измышлениями о том, что братство "Иллюминати" не только здравствует и процветает, но исподволь ведет работу по установлению нового мирового порядка.
Recently the New York Times had reported the eerie Masonic ties of countless famous men-Sir Arthur Conan Doyle, the Duke of Kent, Peter Sellers, Irving Berlin, Prince Philip, Louis Armstrong, as well as a pantheon of well known modern day industrialists and banking magnates.	Не так давно газета "Нью-Йорк таймс" сообщила о зловещих масонских связях огромного числа известнейших личностей - сэра Артура Конан Дойла, герцога Кента, Питера Селлерса , Ирвинга Берлина , принца Филиппа , Луи Армстронга, а также целого сонма нынешних промышленных и финансовых магнатов.
Kohler pointed angrily at Vetra's body. "Considering the evidence, I would say perhaps the conspiracy buffs are correct."	- А это вам не доказательство? - Колер возмущенным жестом указал на труп Ветра. -Тоже пропагандистский вздор, скажете?
"I realize how it appears," Langdon said as diplomatically as he could.	- Я осознаю, как это может восприниматься на первый взгляд, - призывая на помощь все свои дипломатические способности, осторожно ответил Лэнгдон.
"And yet a far more plausible explanation is that some other organization has taken control of the Illuminati brand and is using it for their own purposes."	- Однако на деле мне представляется куда более правдоподобным то объяснение, что какая-то иная организация завладела эмблемой иллюминатов и использует ее в своих собственных целях.
"What purposes?	- В каких там еще целях!
What does this murder prove?"	Чего они добились этим убийством?
Good question, Langdon thought.	Еще один хороший вопрос, хмыкнул про себя Лэнгдон.
He also was having trouble imagining where anyone could have turned up the Illuminati brand after 400 years.	Он, сколько ни напрягал свое недюжинное воображение, не мог себе представить, где после четырехсот лет небытия могла отыскаться амбиграмма "Иллюминати".
"All I can tell you is that even if the Illuminati were still active today, which I am virtually positive they are not, they would never be involved in Leonardo Vetra's death."	- Скажу только одно, - решительно тряхнул головой Лэнгдон. - Даже если допустить факт возрождения "Иллюминати", каковую возможность я отвергаю напрочь, братство все равно не могло быть причастно к смерти Леонардо Ветра.
"No?"	- Неужели?
"No.	- Никоим образом.

The Illuminati may have believed in the abolition of Christianity, but they wielded their power through political and financial means, not through terrorists acts.	Иллюминаты могли ставить своей целью искоренение христианства, однако для ее достижения они бы использовали свои политические и финансовые ресурсы и никогда не стали бы прибегать к террористическим актам.
Furthermore, the Illuminati had a strict code of morality regarding who they saw as enemies.	Более того, у братства существовал строгий моральный кодекс, четко обозначавший круг их врагов.
They held men of science in the highest regard.	К ученым они относились с необыкновенным пиететом.
There is no way they would have murdered a fellow scientist like Leonardo Vetra."	Убийство коллеги, в данном случае Леонардо Ветра, для них было бы просто немыслимо.
Kohler's eyes turned to ice.	- Возможно, вы так уверены потому, что не знаете одного важного обстоятельства, - поднял на него холодный взгляд Колер.
"Perhaps I failed to mention that Leonardo Vetra was anything but an ordinary scientist."	- Леонардо Ветра был отнюдь не обычным ученым.
Langdon exhaled patiently. "Mr. Kohler, I'm sure Leonardo Vetra was brilliant in many ways, but the fact remains-"	- Мистер Колер, - досадливо поморщился Лэнгдон, - у меня нет сомнений в том, что Леонардо Ветра был разносторонне талантливым человеком, но факт остается фактом...
Without warning, Kohler spun in his wheelchair and accelerated out of the living room, leaving a wake of swirling mist as he disappeared down a hallway.	Колер вдруг развернул свое кресло-коляску и помчался прочь из гостиной, оставляя за собой взвихрившиеся клубы студеного тумана.
For the love of God, Langdon groaned.	"Господи, да что же он вытворяет?" - мысленно простонал Лэнгдон.
He followed. Kohler was waiting for him in a small alcove at the end of the hallway.	Он последовал за сумасбродным директором и увидел, что Колер поджидает его у небольшой ниши в дальнем конце коридора.
"This is Leonardo's study," Kohler said, motioning to the sliding door.	- Это кабинет Леонардо... - Колер указал на дверь.
"Perhaps when you see it you'll understand things differently."	- Думаю, после его осмотра вы несколько измените свое мнение.
With an awkward grunt, Kohler heaved, and the door slid open.	Он неловко изогнулся в кресле и, покряхтывая, принялся возиться с дверной ручкой. Наконец створка плавно скользнула в сторону.
Langdon peered into the study and immediately felt his skin crawl.	Лэнгдон с любопытством заглянул в кабинет, и в ту же секунду по коже у него побежали мурашки.
Holy mother of Jesus, he said to himself.	"Боже, спаси и помилуй!.." - сами собой беззвучно прошептали его губы.
12	Глава 12
In another country, a young guard sat patiently before an expansive bank of video monitors.	Совсем в другой стране молодой охранник сидел перед множеством видеомониторов.

He watched as images flashed before him-live feeds from hundreds of wireless video cameras that surveyed the sprawling complex. The images went by in an endless procession.	Он внимательно наблюдал за беспрерывной чередой сменяющих друг друга изображений, передаваемых в реальном времени сотнями беспроводных видеокамер, установленных по всему гигантскому комплексу.
An ornate hallway.	Нарядный вестибюль.
A private office.	Кабинет.
An industrial size kitchen.	Кухня огромных размеров.
As the pictures went by, the guard fought off a daydream.	Картинки следовали одна за другой, охранник изо всех сил боролся с одолевавшей его дремотой.
He was nearing the end of his shift, and yet he was still vigilant.	Смена подходила к концу, однако бдительности он не терял.
Service was an honor. Someday he would be granted his ultimate reward.	Служба его почетна, и в свое время он будет за нее достойно вознагражден.
As his thoughts drifted, an image before him registered alarm.	Внезапно на одном из мониторов появился сигнал тревоги.
Suddenly, with a reflexive jerk that startled even himself, his hand shot out and hit a button on the control panel. The picture before him froze.	Охранник инстинктивно нажал кнопку на панели управления, Изображение застыло.
His nerves tingling, he leaned toward the screen for a closer look.	Он приник к экрану, всматриваясь в незнакомую картинку.
The reading on the monitor told him the image was being transmitted from camera #86-a camera that was supposed to be overlooking a hallway.	Титры внизу экрана сообщали, что она передается камерой №86, ведущей наблюдение за вестибюлем.
But the image before him was most definitely not a hallway.	Однако на мониторе он видел отнюдь не вестибюль.
13	Глава 13
Langdon stared in bewilderment at the study before him.	Лэнгдон, словно завороженный, в смятении разглядывал обстановку кабинета.
"What is this place?"	- Что это? - не в силах сдержаться, воскликнул он.
Despite the welcome blast of warm air on his face, he stepped through the door with trepidation.	Даже не обрадовавшись уютному теплу, ласково повеявшему из открытой двери, он не без страха перешагнул порог.
Kohler said nothing as he followed Langdon inside.	Колер оставил его вопрос без ответа.
Langdon scanned the room, not having the slightest idea what to make of it.	Лэнгдон же, не зная, что и подумать, переводил изумленный взгляд с одного предмета на другой.
It contained the most peculiar mix of artifacts he had ever seen.	В кабинете была собрана самая странная коллекция вещей, какую он мог себе представить.
On the far wall, dominating the decor, was an enormous wooden crucifix, which Langdon placed as fourteenth century Spanish.	На дальней стене висело огромных размеров деревянное распятие. Испания, четырнадцатый век, тут же определил Лэнгдон.
Above the cruciform, suspended from the ceiling, was a metallic mobile of the orbiting planets.	Над распятием к потолку была подвешена металлическая модель вращающихся на своих орбитах планет.

To the left was an oil painting of the Virgin Mary, and beside that was a laminated periodic table of elements.	Слева находились написанная маслом Дева Мария и закатанная в пластик Периодическая таблица химических элементов.
On the side wall, two additional brass cruciforms flanked a poster of Albert Einstein, his famous quote reading:	Справа, между двумя бронзовыми распятиями, был помещен плакат со знаменитым высказыванием Альберта Эйнштейна:
God Does Not Play Dice With the Universe	"БОГ НЕ ИГРАЕТ В КОСТИ СО ВСЕЛЕННОЙ".
Langdon moved into the room, looking around in astonishment. A leather bound Bible sat on Vetra's desk beside a plastic Bohr model of an atom and a miniature replica of Michelangelo's Moses.	На рабочем столе Ветра он заметил Библию в кожаном переплете, созданную Бором пластиковую модель атома и миниатюрную копию статуи Моисея работы Микеланджело.
Talk about eclectic, Langdon thought.	Ну и мешанина! Классический образчик эклектики, мелькнуло в голове у Лэнгдона.
The warmth felt good, but something about the decor sent a new set of chills through his body.	Несмотря на то что в тепле кабинета он должен был вроде бы согреться, его била неудержимая дрожь.
He felt like he was witnessing the clash of two philosophical titans... an unsettling blur of opposing forces.	Ученый чувствовал себя так, будто стал очевидцем битвы двух титанов философии... сокрушительного столкновения противостоящих сил.
He scanned the titles on the bookshelf:	Лэнгдон обежал взглядом названия стоящих на полках томов.
The God Particle	"Частица Бога".
The Tao of Physics	"Дао физики".
God: The Evidence	"Бог: только факты".
One of the bookends was etched with a quote:	На корешок одного из фолиантов была наклеена полоска бумаги с рукописной цитатой:
True science discovers God waiting behind every door. Pope Pius XII	"Подлинная наука обнаруживает Бога за каждой открытой ею дверью", - папа Пий XII.
"Leonardo was a Catholic priest," Kohler said.	- Леонардо был католическим священником, -где-то за спиной Лэнгдона глухо произнес Колер.
Langdon turned. "A priest?	- Священником? - удивленно обернулся к нему Лэнгдон.
I thought you said he was a physicist."	- Мне казалось, будто вы говорили, что он физик.
"He was both.	- Он был и тем, и другим.
Men of science and religion are not unprecedented in history.	История знает такие примеры, когда люди умели совместить в своем сознании науку и религию.
Leonardo was one of them.	Одним из них был Леонардо.
He considered physics	Он считал физику
'God's natural law.'	"Божьим законом всего сущего".
He claimed God's handwriting was visible in the natural order all around us.	Утверждал, что повсюду в устройстве окружающей нас природы видна рука Бога.

Through science he hoped to prove God's existence to the doubting masses.	И через науку надеялся доказать всем сомневающимся существование Бога.
He considered himself a theo physicist."	Он называл себя теофизиком .
Theo physicist?	- Теофизиком? - не веря своим ушам, переспросил Лэнгдон.
Langdon thought it sounded impossibly oxymoronic.	Для него подобное словосочетание казалось парадоксальным.
"The field of particle physics," Kohler said, "has made some shocking discoveries lately-discoveries quite spiritual in implication.	- Физика элементарных частиц в последнее время сделала ряд шокирующих, не укладывающихся в голове открытий... Открытий по своей сути спиритуалистических, или, если вам угодно, духовных.
Leonardo was responsible for many of them."	Многие из них принадлежали Леонардо.
Langdon studied CERN's director, still trying to process the bizarre surroundings.	Лэнгдон недоверчиво посмотрел на директора центра.
"Spirituality and physics?"	- Духовность и физика?
Langdon had spent his career studying religious history, and if there was one recurring theme, it was that science and religion had been oil and water since day one... archenemies... unmixable.	Лэнгдон посвятил свою карьеру изучению истории религии, и если в этой сфере и существовала неопровержимая аксиома, так это та, что наука и религия - это вода и пламя... заклятые и непримиримые враги.
"Vetra was on the cutting edge of particle physics," Kohler said.	- Ветра работал в пограничной области физики элементарных частиц, - объяснил Колер.
"He was starting to fuse science and religion... showing that they complement each other in most unanticipated ways.	- Это он начал соединять науку и религию... демонстрируя, что они дополняют друг друга самым неожиданным образом.
He called the field New Physics."	Область своих исследований он назвал "новой физикой".
Kohler pulled a book from the shelf and handed it to Langdon.	Колер достал с полки книгу и протянул ее Лэнгдону.
Langdon studied the cover.	Тот прочитал на обложке:
God, Miracles, and the New Physics-by Leonardo Vetra.	"Леонардо Ветра. Бог, чудеса и новая физика".
"The field is small," Kohler said, "but it's bringing fresh answers to some old questions-questions about the origin of the universe and the forces that bind us all.	- Эта весьма узкая область, - добавил Колер. -Однако она находит новые ответы на старые вопросы - о происхождении Вселенной, о силах, которые соединяют и связывают всех нас.
Leonardo believed his research had the potential to convert millions to a more spiritual life.	Леонардо верил, что его исследования способны обратить миллионы людей к более духовной жизни.
Last year he categorically proved the existence of an energy force that unites us all.	В прошлом году он привел неопровержимые доказательства существования некой энергии, которая объединяет всех нас.

He actually demonstrated that we are all physically connected... that the molecules in your body are intertwined with the molecules in mine... that there is a single force moving within all of us."	Он продемонстрировал, что в физическом смысле все мы взаимосвязаны... что молекулы вашего тела переплетены с молекулами моего... что внутри каждого из нас действует одна и та же сила.
Langdon felt disconcerted.	Лэнгдон был абсолютно обескуражен.
And the power of God shall unite us all.	"И власть Бога нас всех объединит".
"Mr. Vetra actually found a way to demonstrate that particles are connected?"	- Неужели мистер Ветра и вправду нашел способ продемонстрировать взаимосвязь частиц? -изумился он.
"Conclusive evidence.	- Самым наглядным и неопровержимым образом.
A recent Scientific American article hailed New Physics as a surer path to God than religion itself." The comment hit home.	Недавно журнал "Сайентифик америкэн" поместил восторженную статью, в которой подчеркивается, что "новая физика" есть куда более верный и прямой путь к Богу, нежели сама религия.
Langdon suddenly found himself thinking of the antireligious Illuminati.	Лэнгдона наконец осенило. Он вспомнил об антирелигиозной направленности братства
Reluctantly, he forced himself to permit a momentary intellectual foray into the impossible.	"Иллюминати" и заставил себя на миг подумать о немыслимом.
If the Illuminati were indeed still active, would they have killed Leonardo to stop him from bringing his religious message to the masses?	Если допустить, что братство существует и действует, то оно, возможно, приговорило Леонардо к смерти, чтобы предотвратить массовое распространение его религиозных воззрений.
Langdon shook off the thought. Absurd!	Абсурд, вздор полнейший!
The Illuminati are ancient history!	"Иллюминати" давным-давно кануло в прошлое!
All academics know that!	Это известно каждому ученому!
"Vetra had plenty of enemies in the scientific world," Kohler went on.	- В научных кругах у Ветра было множество врагов, - продолжал Колер.
"Many scientific purists despised him. Even here at CERN.	- Даже в нашем центре. Его ненавидели ревнители чистоты науки.
They felt that using analytical physics to support religious principles was a treason against science."	Они утверждали, что использование аналитической физики для утверждения религиозных принципов есть вероломное предательство науки.
"But aren't scientists today a bit less defensive about the church?"	- Но разве ученые сегодня не смягчили свое отношение к церкви?
Kohler grunted in disgust. "Why should we be?	- С чего бы это? - с презрительным высокомерием хмыкнул Колер.
The church may not be burning scientists at the stake anymore, but if you think they've released their reign over science, ask yourself why half the schools in your country are not allowed to teach evolution.	- Церковь, может быть, и не сжигает больше ученых на кострах, однако если вы думаете, что она перестала душить науку, то задайте себе вопрос: почему в половине школ в вашей стране запрещено преподавать теорию эволюции?

Ask yourself why the U.S. Christian Coalition is the most influential lobby against scientific progress in the world.	Спросите себя, почему Американский совет христианских церквей выступает самым ярым противником научного прогресса...
The battle between science and religion is still raging, Mr. Langdon.	Ожесточенная битва между наукой и религией продолжается, мистер Лэнгдон.
It has moved from the battlefields to the boardrooms, but it is still raging."	Она всего лишь перенеслась с полей сражений в залы заседаний, но отнюдь не прекратилась.
Langdon realized Kohler was right.	Колер прав, признался сам себе Лэнгдон.
Just last week the Harvard School of Divinity had marched on the Biology Building, protesting the genetic engineering taking place in the graduate program.	Только на прошлой неделе в Гарварде студенты факультета богословия провели демонстрацию у здания биологического факультета, протестуя против включения в учебную программу курса генной инженерии.
The chairman of the Bio Department, famed ornithologist Richard Aaronian, defended his curriculum by hanging a huge banner from his office window. The banner depicted the Christian "fish" modified with four little feet-a tribute, Aaronian claimed, to the African lungfishes' evolution onto dry land.	В защиту своего учебного плана декан биофака, известнейший орнитолог Ричард Аарониэн, вывесил из окна собственного кабинета огромный плакат с изображением христианского символа -рыбы, но с пририсованными четырьмя лапками в качестве свидетельства эволюции выходящей на сушу африканской дышащей рыбы.
Beneath the fish, instead of the word	Под ней вместо слова
"Jesus," was the proclamation "Darwin!"	"Иисус" красовалась крупная подпись "ДАРВИН!".
A sharp beeping sound cut the air, and Langdon looked up.	Внезапно раздались резкие гудки, Лэнгдон вздрогнул.
Kohler reached down into the array of electronics on his wheelchair. He slipped a beeper out of its holder and read the incoming message.	Колер достал пейджер и взглянул на дисплей.
"Good.	- Отлично!
That is Leonardo's daughter. Ms. Vetra is arriving at the helipad right now.	Дочь Леонардо с минуты на минуту прибудет на вертолетную площадку.
We will meet her there.	Там мы ее и встретим.
I think it best she not come up here and see her father this way."	Ей, по-моему, совсем ни к чему видеть эту кошмарную картину.
Langdon agreed.	Лэнгдон не мог с ним не согласиться.
It would be a shock no child deserved.	Подвергать детей столь жестокому удару, конечно, нельзя.
"I will ask Ms. Vetra to explain the project she and her father have been working on... perhaps shedding light on why he was murdered."	- Я собираюсь просить мисс Ветра рассказать нам о проекте, над которым они работали вместе с отцом... Возможно, это прольет некоторый свет на мотивы его убийства.
"You think Vetra's work is why he was killed?"	- Вы полагаете, что причиной гибели стала его работа?
"Quite possibly.	- Вполне вероятно.

Leonardo told me he was working on something groundbreaking. That is all he said.	Леонардо говорил мне, что стоит на пороге грандиозного научного прорыва, но ни слова больше.
He had become very secretive about the project.	Подробности проекта он держал в строжайшей тайне.
He had a private lab and demanded seclusion, which I gladly afforded him on account of his brilliance.	У него была собственная лаборатория, и он потребовал обеспечить ему там полнейшее уединение, что я, с учетом его таланта и важности проводимых исследований, охотно сделал.
His work had been consuming huge amounts of electric power lately, but I refrained from questioning him."	В последнее время его эксперименты привели к резкому увеличению потребления электроэнергии, однако никаких вопросов по этому поводу я ему предпочел не задавать...
Kohler rotated toward the study door.	- Колер направил кресло-коляску к двери, но вдруг притормозил.
"There is, however, one more thing you need to know before we leave this flat."	- Есть еще одна вещь, о которой я должен вам сообщить прежде, чем мы покинем этот кабинет.
Langdon was not sure he wanted to hear it.	Лэнгдон поежился от неприятного предчувствия.
"An item was stolen from Vetra by his murderer."	- Убийца кое-что у Ветра похитил.
"An item?"	- Что именно?
"Follow me."	- Пожалуйте за мной.
The director propelled his wheelchair back into the fog filled living room.	- Колер двинулся в глубь окутанной мглистой пеленой гостиной.
Langdon followed, not knowing what to expect.	Лэнгдон, теряясь в догадках, пошел следом.
Kohler maneuvered to within inches of Vetra's body and stopped. He ushered Langdon to join him.	Колер остановил кресло в нескольких дюймах от тела Ветра и жестом поманил Лэнгдона.
Reluctantly, Langdon came close, bile rising in his throat at the smell of the victim's frozen urine.	Тот нехотя подошел, чувствуя, как к горлу вновь соленым комом подкатывает приступ тошноты.
"Look at his face," Kohler said.	- Посмотрите на его лицо.
Look at his face? Langdon frowned.	"И зачем мне смотреть на его лицо? - мысленно возмутился Лэнгдон.
I thought you said something was stolen.	- Мы же здесь потому, что у него что-то украли..."
Hesitantly, Langdon knelt down.	Поколебавшись, Лэнгдон все-таки опустился на колени.
He tried to see Vetra's face, but the head was twisted 180 degrees backward, his face pressed into the carpet.	Увидеть тем не менее он ничего не смог, поскольку голова жертвы была повернута на 180 градусов.
Struggling against his handicap Kohler reached down and carefully twisted Vetra's frozen head.	Колер, кряхтя и задыхаясь, все же как-то ухитрился, оставаясь в кресле, склониться и осторожно повернуть прижатую к ковру голову Ветра.
Cracking loudly, the corpse's face rotated into view, contorted in agony. Kohler held it there a moment.	Раздался громкий хруст, показалось искаженное гримасой муки лицо убитого.

"Sweet Jesus!"	- Боже милостивый!
Langdon cried, stumbling back in horror.	- Лэнгдон отпрянул и чуть не упал.
Vetra's face was covered in blood.	Лицо Ветра было залито кровью.
A single hazel eye stared lifelessly back at him.	С него на Колера и Лэнгдона невидяще уставился единственный уцелевший глаз.
The other socket was tattered and empty.	Вторая изуродованная глазница была пуста.
"They stole his eye?"	- Они украли его глаз?!
14	Глава 14
Langdon stepped out of Building C into the open air, grateful to be outside Vetra's flat.	Лэнгдон, немало радуясь тому, что покинул наконец квартиру Ветра, с удовольствием шагнул из корпуса "Си" на свежий воздух.
The sun helped dissolve the image of the empty eye socket emblazoned into his mind.	Приветливое солнце помогло хоть как-то сгладить жуткое впечатление от оставшейся в памяти картины: пустая глазница на обезображенном лице, покрытом замерзшими потеками крови.
"This way, please," Kohler said, veering up a steep path. The electric wheelchair seemed to accelerate effortlessly.	- Сюда, пожалуйста, - окликнул его Колер, въезжая на довольно крутой подъем, который его электрифицированное кресло-коляска преодолело безо всяких усилий.
"Ms. Vetra will be arriving any moment."	- Мисс Ветра прибудет с минуты на минуту.
Langdon hurried to keep up.	Лэнгдон поспешил вслед за ним.
"So," Kohler asked.	- Итак, вы все еще сомневаетесь, что это дело рук ордена
"Do you still doubt the Illuminati's involvement?"	"Иллюминати"? - спросил его Колер.
Langdon had no idea what to think anymore.	Лэнгдон уже и сам не знал, что ему думать.
Vetra's religious affiliations were definitely troubling, and yet Langdon could not bring himself to abandon every shred of academic evidence he had ever researched.	Тяга Ветра к религии, безусловно, его насторожила, однако не настолько, чтобы он смог заставить себя тут же отвергнуть все научно подтвержденные сведения, которые собрал за годы исследований.
Besides, there was the eye...	Еще к тому же и похищенный глаз...
"I still maintain," Langdon said, more forcefully than he intended. "that the Illuminati are not responsible for this murder.	- Я по-прежнему утверждаю, что иллюминаты не причастны к этому убийству, - заявил он более резким тоном, нежели намеревался.
The missing eye is proof."	- И пропавший глаз тому доказательство.
"What?"	- Что?
"Random mutilation," Langdon explained, "is very... un-Illuminati.	- Подобная бессмысленная жестокость совершенно... не в духе братства, - объяснил Лэнгдон.

Cult specialists see desultory defacement from inexperienced fringe sects-zealots who commit random acts of terrorism-but the Illuminati have always been more deliberate."	- Специалисты по культам считают, что нанесение увечий характерно для маргинальных сект -экстремистов-фанатиков и изуверов, которые склонны к стихийным террористическим актам. Что касается иллюминатов, то они всегда отличались продуманностью и подготовленностью своих действий.
"Deliberate? Surgically removing someone's eyeball is not deliberate?"	- А хирургическое удаление глаза вы к таковым не относите?
"It sends no clear message.	- Но какой в этом смысл?
It serves no higher purpose."	Обезображивание жертвы не преследует никакой цели.
Kohler's wheelchair stopped short at the top of the hill. He turned.	Колер остановил кресло на вершине холма и обернулся к Лэнгдону.
"Mr. Langdon, believe me, that missing eye does indeed serve a higher purpose... a much higher purpose."	- Ошибаетесь, мистер Лэнгдон, похищение глаза Ветра преследует иную, весьма серьезную цель.
As the two men crossed the grassy rise, the beating of helicopter blades became audible to the west.	С неба до них донесся стрекот вертолета.
A chopper appeared, arching across the open valley toward them. It banked sharply, then slowed to a hover over a helipad painted on the grass.	Через секунду появился и он сам, заложил крутой вираж и завис над отмеченным на траве белой краской посадочным кругом.
Langdon watched, detached, his mind churning circles like the blades, wondering if a full night's sleep would make his current disorientation any clearer.	Лэнгдон отстранено наблюдал за этими маневрами, раздумывая, поможет ли крепкий сон привести наутро в порядок его разбегающиеся мысли.
Somehow, he doubted it.	Он почему-то в этом сомневался.
As the skids touched down, a pilot jumped out and started unloading gear. There was a lot of it-duffels, vinyl wet bags, scuba tanks, and crates of what appeared to be high tech diving equipment.	Посадив вертолет, пилот спрыгнул на землю и без промедления принялся его разгружать, аккуратно складывая в ряд рюкзаки, непромокаемые пластиковые мешки, баллоны со сжатым воздухом и ящики с высококлассным оборудованием для подводного плавания.
Langdon was confused. "Is that Ms. Vetra's gear?" he yelled to Kohler over the roar of the engines.	- Это все снаряжение мисс Ветра? - недоуменно выкрикнул Лэнгдон, стараясь перекричать рев двигателей.
Kohler nodded and yelled back,	Колер кивнул.
"She was doing biological research in the Balearic Sea."	- Она проводила биологические исследования у Балеарских островов! - также напрягая голос, ответил он.
"I thought you said she was a physicist!"	- Но вы же говорили, что она физик!
"She is.	- Так и есть.
She's a Bio Entanglement Physicist.	Точнее, биофизик.
She studies the interconnectivity of life systems.	Изучает взаимосвязь различных биологических систем.

Her work ties closely with her father's work in particle physics.	Ее работа тесно соприкасается с исследованиями отца в области физики элементарных частиц.
Recently she disproved one of Einstein's fundamental theories by using atomically synchronized cameras to observe a school of tuna fish."	Недавно, наблюдая за косяком тунцов с помощью синхронизированных на уровне атомов камер, она опровергла одну из фундаментальных теорий Эйнштейна.
Langdon searched his host's face for any glint of humor.	Лэнгдон впился взглядом в лицо собеседника, пытаясь понять, не стал ли он жертвой розыгрыша.
Einstein and tuna fish?	Эйнштейн и тунцы?
He was starting to wonder if the X 33 space plane had mistakenly dropped him off on the wrong planet.	А может, "Х-33" по ошибке забросил его не на ту планету?
A moment later, Vittoria Vetra emerged from the fuselage.	Через минуту из кабины выбралась Виттория Ветра.
Robert Langdon realized today was going to be a day of endless surprises.	Взглянув на нее, Роберт Лэнгдон понял, что сегодня для него выдался день нескончаемых сюрпризов.
Descending from the chopper in her khaki shorts and white sleeveless top, Vittoria Vetra looked nothing like the bookish physicist he had expected.	Виттория Ветра, в шортах цвета хаки и в белом топике, вопреки его предположениям книжным червем отнюдь не выглядела.
Lithe and graceful, she was tall with chestnut skin and long black hair that swirled in the backwind of the rotors.	Высокого роста, стройная и грациозная, с красивым глубоким загаром и длинными черными волосами.
Her face was unmistakably Italian-not overly beautiful, but possessing full, earthy features that even at twenty yards seemed to exude a raw sensuality.	Черты лица безошибочно выдавали в ней итальянку. Девушка не поражала зрителя божественной красотой, но даже с расстояния двадцати ярдов была заметна переполнявшая ее вполне земная плотская чувственность.
As the air currents buffeted her body, her clothes clung, accentuating her slender torso and small breasts.	Потоки воздуха от работающего винта вертолета разметали ее смоляные локоны, легкая одежда облепила тело, подчеркивая тонкую талию и маленькие крепкие груди.
"Ms. Vetra is a woman of tremendous personal strength," Kohler said, seeming to sense Langdon's captivation.	- Мисс Ветра очень сильная личность, - заметил Колер, от которого, похоже, не укрылось то, с какой почти бесцеремонной жадностью разглядывал ее Лэнгдон.
"She spends months at a time working in dangerous ecological systems.	- Она по нескольку месяцев подряд работает в крайне опасных экологических условиях.
She is a strict vegetarian and CERN's resident guru of Hatha yoga."	Девица убежденная вегетарианка и, кроме того, является местным гуру во всем, что касается хатха-йоги.
Hatha yoga? Langdon mused.	Хатха-йога - это забавно, мысленно усмехнулся Лэнгдон.
The ancient Buddhist art of meditative stretching seemed an odd proficiency for the physicist daughter of a Catholic priest.	Древнее буддийское искусство медитации для расслабления мышц - более чем странная специализация для физика и дочери католического священника.

Langdon watched Vittoria approach. She had obviously been crying, her deep sable eyes filled with emotions Langdon could not place.	Виттория торопливо шла к ним, и Лэнгдон заметил, что она недавно плакала, вот только определить выражение ее темных глаз под соболиными бровями он так и не смог.
Still, she moved toward them with fire and command.	Походка у нее тем не менее была энергичной и уверенной.
Her limbs were strong and toned, radiating the healthy luminescence of Mediterranean flesh that had enjoyed long hours in the sun.	Длинные сильные загорелые ноги, да и все тело уроженки Средиземноморья, привыкшей долгие часы проводить на солнце, говорили о крепком здоровье их обладательницы.
"Vittoria," Kohler said as she approached. "My deepest condolences.	- Виттория, - обратился к ней Колер, - примите мои глубочайшие соболезнования.
It's a terrible loss for science... for all of us here at CERN."	Это страшная потеря для науки... для всех нас.
Vittoria nodded gratefully.	Виттория вежливо кивнула.
When she spoke, her voice was smooth-a throaty, accented English. "Do you know who is responsible yet?"	- Уже известно, кто это сделал? - сразу спросила она. Приятный глубокий голос, отметил про себя Лэнгдон, по-английски говорит с едва уловимым акцентом.
"We're still working on it."	- Пока нет. Работаем.
She turned to Langdon, holding out a slender hand.	Она повернулась к Лэнгдону, протягивая ему изящную тонкую руку.
"My name is Vittoria Vetra.	- Виттория Ветра.
You're from Interpol, I assume?"	А вы, наверное, из Интерпола?
Langdon took her hand, momentarily spellbound by the depth of her watery gaze.	Лэнгдон осторожно пожал узкую теплую ладонь, нырнув на миг в бездонную глубину ее наполненных слезами глаз.
"Robert Langdon." He was unsure what else to say.	- Роберт Лэнгдон, - представился он, не зная, что еще добавить.
"Mr. Langdon is not with the authorities," Kohler explained.	- К официальным властям мистер Лэнгдон не имеет никакого отношения, - вмешался Колер.
"He is a specialist from the U.S.	- Он крупный специалист из Соединенных Штатов.
He's here to help us locate who is responsible for this situation."	Прибыл сюда, чтобы помочь нам найти тех, кто несет ответственность за это преступление.
Vittoria looked uncertain. "And the police?"	- Разве это не работа полиции? - нерешительно возразила она.
Kohler exhaled but said nothing.	Колер шумно выдохнул, демонстрируя свое отношение к блюстителям порядка, однако отвечать не стал.
"Where is his body?" she demanded.	- Где его тело? - поинтересовалась Виттория.
"Being attended to."	- Не волнуйтесь, мы обо всем позаботились, -слишком поспешно ответил Колер.
The white lie surprised Langdon.	Эта явная ложь удивила Лэнгдона.

"I want to see him," Vittoria said.	- Я хочу его видеть, - решительно заявила она.
"Vittoria," Kohler urged, "your father was brutally murdered.	- Виттория, прошу вас... Вашего отца убили, убили изуверски.
You would be better to remember him as he was."	- Колер решительно посмотрел ей в глаза. - Вам лучше запомнить его таким, каким он был при жизни.
Vittoria began to speak but was interrupted.	Она собиралась что-то сказать, но в этот момент неподалеку от них раздались громкие голоса:
"Hey, Vittoria!" voices called from the distance.	- Виттория, ау, Виттория!
"Welcome home!"	С приездом! С возвращением домой!
She turned.	Она обернулась.
A group of scientists passing near the helipad waved happily.	Небольшая компания проходящих мимо вертолетной площадки ученых дружно махала ей руками.
"Disprove any more of Einstein's theories?" one shouted.	- Ну как, опять обидела старика Эйнштейна? -выкрикнул один из них, и все разразились хохотом.
Another added, "Your dad must be proud!"	- Отец должен тобой гордиться! - добавил другой.
Vittoria gave the men an awkward wave as they passed. Then she turned to Kohler, her face now clouded with confusion. "Nobody knows yet?"	- Они что, еще ничего не знают? - бросила она на Колера недоумевающий взгляд.
"I decided discretion was paramount."	- Я счел крайне важным сохранить это трагическое событие в тайне.
"You haven't told the staff my father was murdered?"	- Вы утаили от сотрудников, что мой отец убит?
Her mystified tone was now laced with anger.	- Недоумение в ее голосе уступило место гневу.
Kohler's tone hardened instantly.	Лицо Колера окаменело.
"Perhaps you forget, Ms. Vetra, as soon as I report your father's murder, there will be an investigation of CERN.	- Мисс Ветра, вы, вероятно, забываете, что, как только я сообщу об убийстве вашего отца, начнется официальное расследование.
Including a thorough examination of his lab.	И оно неизбежно повлечет за собой тщательный обыск в его лаборатории.
I have always tried to respect your father's privacy.	Я всегда старался уважать стремление вашего отца к уединению.
Your father has told me only two things about your current project.	О том, чем вы занимаетесь в настоящее время, мне от него известно лишь следующее.
One, that it has the potential to bring CERN millions of francs in licensing contracts in the next decade.	Во-первых, то, что ваш проект может в течение следующего десятилетия обеспечить центру лицензионные контракты на миллионы франков.
And two, that it is not ready for public disclosure because it is still hazardous technology.	И во-вторых, что к обнародованию он еще не готов, поскольку технология несовершенна и может представлять угрозу для здоровья и жизни человека.

Considering these two facts, I would prefer strangers not poke around inside his lab and either steal his work or kill themselves in the process and hold CERN liable.	С учетом этих двух фактов я бы не хотел, чтобы посторонние шарили у него в лаборатории и либо выкрали ваши работы, либо пострадали в ходе обыска и в связи с этим привлекли ЦЕРН к судебной ответственности.
Do I make myself clear?"	Я достаточно ясно излагаю?
Vittoria stared, saying nothing.	Виттория молча смотрела на него.
Langdon sensed in her a reluctant respect and acceptance of Kohler's logic.	Лэнгдон почувствовал, что она вынуждена была признать доводы Колера разумными и логичными.
"Before we report anything to the authorities," Kohler said, "I need to know what you two were working on.	- Прежде чем информировать власти, - заключил Колер, - мне необходимо знать, над чем именно вы работали.
I need you to take us to your lab."	Я хочу, чтобы вы провели нас в вашу лабораторию.
"The lab is irrelevant," Vittoria said.	- Да при чем тут лаборатория?
"Nobody knew what my father and I were doing.	Никто не знал, чем мы с отцом там занимались, -ответила Виттория.
The experiment could not possibly have anything to do with my father's murder."	- Убийство никоим образом не может быть связано с нашим экспериментом.
Kohler exhaled a raspy, ailing breath. "Evidence suggests otherwise."	- Некоторые данные свидетельствуют об обратном... - Колер болезненно сморщился и приложил к губам платок.
"Evidence? What evidence?"	- Какие еще данные?
Langdon was wondering the same thing.	Лэнгдону тоже очень хотелось услышать ответ на этот вопрос.
Kohler was dabbing his mouth again. "You'll just have to trust me."	- Вам придется поверить мне на слово! - отрезал Колер.
It was clear, from Vittoria's smoldering gaze, that she did not.	Виттория обожгла его испепеляющим взглядом, и Лэнгдон понял, что как раз этого она делать и не намерена.
15	Глава 15
Langdon strode silently behind Vittoria and Kohler as they moved back into the main atrium where Langdon's bizarre visit had begun.	Лэнгдон молча шел за Витторией и Колером к главному зданию, откуда начался его полный неожиданностей визит в Швейцарию.
Vittoria's legs drove in fluid efficiency-like an Olympic diver-a potency, Langdon figured, no doubt born from the flexibility and control of yoga.	Походка девушки поражала легкостью, плавностью и уверенностью. Виттория двигалась, как бегунья олимпийского класса. Вне всяких сомнений, заключил Лэнгдон, дают о себе знать регулярные занятия йогой.
He could hear her breathing slowly and deliberately, as if somehow trying to filter her grief.	Он слышал ее медленное размеренное дыхание, и у него сложилось впечатление, что, считая про себя вдохи и выдохи, она пытается справиться с обрушившимся на нее горем.

Langdon wanted to say something to her, offer his sympathy.	Лэнгдону очень хотелось сказать ей какие-то слова утешения, выразить свое сочувствие.
He too had once felt the abrupt hollowness of unexpectedly losing a parent.	Он тоже пережил момент внезапно возникшей пустоты, когда скоропостижно умер его отец.
He remembered the funeral mostly, rainy and gray.	Больше всего ему запомнились похороны и стоявшая тогда ненастная погода.
Two days after his twelfth birthday.	И это случилось спустя всего лишь два дня после того, как ему исполнилось двенадцать.
The house was filled with gray suited men from the office, men who squeezed his hand too hard when they shook it.	В доме толпились одетые в серые костюмы сослуживцы отца, слишком крепко пожимавшие в знак соболезнования его детскую ладошку.
They were all mumbling words like cardiac and stress.	Все они мямлили какие-то непонятные ему слова вроде "стресс", "инфаркт", "миокард"...
His mother joked through teary eyes that she'd always been able to follow the stock market simply by holding her husband's hand... his pulse her own private ticker tape.	Его мать пыталась шутить сквозь слезы, что она всегда могла безошибочно определить состояние дел на бирже, просто пощупав у отца пульс.
Once, when his father was alive, Langdon had heard his mom begging his father to "stop and smell the roses."	Однажды, когда отец еще был жив, Лэнгдон подслушал, как мать умоляла его "хотя бы на миг забыть о делах и позволить себе понюхать розу".
That year, Langdon bought his father a tiny blown glass rose for Christmas.	И он в тот год подарил отцу на Рождество стеклянную розочку.
It was the most beautiful thing Langdon had ever seen... the way the sun caught it, throwing a rainbow of colors on the wall.	Это была самая красивая вещица, какую Лэнгдон видел в своей жизни... Когда на нее падал солнечный луч, она расцветала целой радугой красок.
"It's lovely," his father had said when he opened it, kissing Robert on the forehead.	- Какая прелесть! - сказал отец, развернув подарок и целуя сына в лоб.
"Let's find a safe spot for it."	- Надо подыскать ей подходящее место.
Then his father had carefully placed the rose on a high dusty shelf in the darkest corner of the living room.	После чего он поставил розочку на поросшую пылью полку в самом темном углу гостиной.
A few days later, Langdon got a stool, retrieved the rose, and took it back to the store.	Через несколько дней Лэнгдон подтащил табуретку, достал с полки стеклянное сокровище и отнес его обратно в лавку, где купил.
His father never noticed it was gone.	Отец пропажи так и не заметил.
The ping of an elevator pulled Langdon back to the present.	Негромкий мелодичный звон, возвестивший о прибытии лифта, вернул Лэнгдона из прошлого в настоящее.
Vittoria and Kohler were in front of him, boarding the lift. Langdon hesitated outside the open doors.	Виттория и Колер вошли в кабину, Лэнгдон в нерешительности топтался у открытых дверей.
"Is something wrong?" Kohler asked, sounding more impatient than concerned.	- В чем дело? - спросил Колер, проявляя не столько интерес, сколько нетерпение.
"Not at all," Langdon said, forcing himself toward the cramped carriage.	- Нет, ничего, - тряхнул головой Лэнгдон, принуждая себя войти в тесноватую кабину.

He only used elevators when absolutely necessary.	Лифтами он пользовался лишь в случае крайней необходимости, когда избежать этого было невозможно.
He preferred the more open spaces of stairwells.	Обычно же он предпочитал им куда более просторные лестничные пролеты.
"Dr. Vetra's lab is subterranean," Kohler said.	- Лаборатория мистера Ветра находится под землей, - сообщил Колер.
Wonderful, Langdon thought as he stepped across the cleft, feeling an icy wind churn up from the depths of the shaft.	Замечательно, просто чудесно, мелькнуло в голове у Лэнгдона, и он заставил себя шагнуть в лифт, ощутив, как из глубины шахты потянуло ледяным сквозняком.
The doors closed, and the car began to descend.	Двери закрылись, и кабина скользнула вниз.
"Six stories," Kohler said blankly, like an analytical engine.	- Шесть этажей, - ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Колер.
Langdon pictured the darkness of the empty shaft below them.	Перед глазами у Лэнгдона моментально возникла картина непроглядно черной бездны под ногами.
He tried to block it out by staring at the numbered display of changing floors.	Он пытался отогнать видение, обратив все внимание на панель управления лифтом.
Oddly, the elevator showed only two stops. Ground Level and LHC.	К его изумлению, на ней было всего две кнопки: "ПЕРВЫЙ ЭТАЖ" и "БАК".
"What's LHC stand for?" Langdon asked, trying not to sound nervous.	- А что у вас означает "бак"? - осторожно поинтересовался Лэнгдон, помня, как уже не раз попадал впросак со своими предположениями.
"Large Hadron Collider," Kohler said.	- Большой адроновый коллайдер, - небрежно бросил Колер.
"A particle accelerator."	- Ускоритель частиц на встречных пучках.
Particle accelerator?	Ускоритель частиц?
Langdon was vaguely familiar with the term.	Лэнгдону этот термин был знаком.
He had first heard it over dinner with some colleagues at Dunster House in Cambridge.	Впервые он услышал его на званом обеде в Кембридже.
A physicist friend of theirs, Bob Brownell, had arrived for dinner one night in a rage.	Один из его приятелей, физик Боб Браунелл, в тот вечер был вне себя от ярости.
"The bastards canceled it!"	- Эти мерзавцы его провалили!
Brownell cursed.	- Физик без всякого стеснения разразился грубой бранью.
"Canceled what?" they all asked.	- Кого? - чуть ли не в один голос воскликнули все сидевшие за столом.
"The SSC!"	- Да не кого, а ССК!
"The what?" "The Superconducting Super Collider!"	Закрыли строительство сверхпроводящего суперколлайдера!
Someone shrugged. "I didn't know Harvard was building one."	- А я и не знал, что в Гарварде такой строят, -удивился кто-то из присутствующих.
"Not Harvard!" he exclaimed.	- Да при чем тут Гарвард?

"The U.S.!	Речь идет о Соединенных Штатах! - вспылил Браунелл.
It was going to be the world's most powerful particle accelerator!	- Там хотели создать самый мощный в мире ускоритель.
One of the most important scientific projects of the century!	Один из важнейших научных проектов века!
Two billion dollars into it and the Senate sacks the project!	Собирались вложить два миллиарда долларов. А сенат отказал.
Damn Bible Belt lobbyists!"	Черт бы побрал всех этих лоббистов в сутанах!
When Brownell finally calmed down, he explained that a particle accelerator was a large, circular tube through which subatomic particles were accelerated.	Когда Браунелл наконец несколько утихомирился, то объяснил, что ускоритель представляет собой подобие гигантской трубы, в которой разгоняют частицы атомов.
Magnets in the tube turned on and off in rapid succession to "push" particles around and around until they reached tremendous velocities.	Она оснащена магнитами, которые, включаясь и выключаясь с не поддающейся воображению быстротой, заставляют частицы двигаться по кругу, пока те не наберут совершенно немыслимую скорость.
Fully accelerated particles circled the tube at over 180,000 miles per second.	У полностью разогнанных частиц она достигает 180 000 миль в секунду.
"But that's almost the speed of light," one of the professors exclaimed.	- Но это же почти скорость света! - запротестовал один из профессоров.
"Damn right," Brownell said.	- Именно! - ликующе подтвердил Браунелл.
He went on to say that by accelerating two particles in opposite directions around the tube and then colliding them, scientists could shatter the particles into their constituent parts and get a glimpse of nature's most fundamental components.	Далее он рассказал, что, разогнав по трубе две частицы в противоположных направлениях и столкнув их затем друг с другом, ученым удается разбить их на составные элементы и "увидеть" основные, фундаментальные ингредиенты вселенной.
"Particle accelerators," Brownell declared, "are critical to the future of science. Colliding particles is the key to understanding the building blocks of the universe."	Иными словами, в столкновении частиц обнаруживается ключ к пониманию строения мира.
Harvard's Poet in Residence, a quiet man named Charles Pratt, did not look impressed.	Некто по имени Чарльз Пратт, местная знаменитость, олицетворяющая в Гарварде духовное поэтическое начало, не преминул выразить свое весьма скептическое отношение к этому методу.
"It sounds to me," he said, "like a rather Neanderthal approach to science... akin to smashing clocks together to discern their internal workings."	- А по-моему, это какой-то неандертальский подход к научным исследованиям, - язвительно заметил он. - Все равно что взять пару карманных часов и колотить их друг о друга, чтобы разобраться, как они устроены.
Brownell dropped his fork and stormed out of the room.	Браунелл швырнул в него вилкой и пулей вылетел из-за стола.
So CERN has a particle accelerator?	Значит, у центра есть ускоритель частиц?

Langdon thought, as the elevator dropped. A circular tube for smashing particles.	Замкнутая в кольцо труба, где они сталкиваются друг с другом?
He wondered why they had buried it underground.	Но почему же они запрятали ее под землю?
When the elevator thumped to a stop, Langdon was relieved to feel terra firma beneath his feet.	Лэнгдон задумался, ожидая, когда лифт доставит их к цели. Кабина остановилась, и он страшно обрадовался тому, что сейчас вновь почувствует под ногами твердую землю.
But when the doors slid open, his relief evaporated.	Двери открылись, и испытываемое им чувство облегчения сменилось унынием.
Robert Langdon found himself standing once again in a totally alien world.	Он вновь очутился в совершенно чуждом и враждебном мире.
The passageway stretched out indefinitely in both directions, left and right.	В обе стороны, насколько видел глаз, уходил бесконечный коридор.
It was a smooth cement tunnel, wide enough to allow passage of an eighteen wheeler.	По существу, это был тускло отсвечивающий голыми бетонными стенами тоннель, достаточно просторный, чтобы по нему мог проехать многотонный грузовик.
Brightly lit where they stood, the corridor turned pitch black farther down. A damp wind rustled out of the darkness-an unsettling reminder that they were now deep in the earth.	Ярко освещенный там, где они стояли, тоннель по правую и левую руку исчезал в непроницаемой тьме - неуютное напоминание о том, что они находятся глубоко под землей.
Langdon could almost sense the weight of the dirt and stone now hanging above his head.	Лэнгдон почти физически ощущал невыносимую тяжесть нависшей над их головами породы.
For an instant he was nine years old... the darkness forcing him back... back to the five hours of crushing blackness that haunted him still.	На мгновение он снова стал девятилетним мальчишкой... тьма неодолимо засасывает его обратно... обратно в жуткий черный мрак, страх перед которым преследует его до сих пор...
Clenching his fists, he fought it off.	Сжав кулаки, Лэнгдон изо всех сил старался взять себя в руки.
Vittoria remained hushed as she exited the elevator and strode off without hesitation into the darkness without them.	Притихшая Виттория вышла из лифта и без колебаний устремилась в темный конец тоннеля, оставив мужчин далеко позади.
Overhead the flourescents flickered on to light her path.	По мере продвижения над ее головой, неприятно дребезжа и помаргивая, автоматически зажигались лампы дневного света, освещавшие ей дальнейший путь.
The effect was unsettling, Langdon thought, as if the tunnel were alive... anticipating her every move.	Лэнгдону стало не по себе, тоннель представлялся ему живым существом... караулившим и предвосхищавшим каждый шаг Виттории.
Langdon and Kohler followed, trailing a distance behind.	Они следовали за ней, сохраняя дистанцию.
The lights extinguished automatically behind them.	Светильники, пропустив людей, гасли за их спинами словно по команде.
"This particle accelerator," Langdon said quietly. "It's down this tunnel someplace?"	- А ваш ускоритель находится где-то здесь, в тоннеле? - вполголоса поинтересовался Лэнгдон.
"That's it there."	- Да вот он, у вас перед глазами...

Kohler motioned to his left where a polished, chrome tube ran along the tunnel's inner wall.	- Колер кивнул на стену слева от них, по которой тянулась сверкающая полированным хромом труба.
Langdon eyed the tube, confused. "That's the accelerator?"	- Вот это? - в изумлении рассматривая ее, переспросил Лэнгдон.
The device looked nothing like he had imagined.	Ускоритель он представлял себе совсем другим.
It was perfectly straight, about three feet in diameter, and extended horizontally the visible length of the tunnel before disappearing into the darkness.	Эта же труба диаметром около трех футов казалась совершенно прямой и шла по всей видимой длине тоннеля.
Looks more like a high tech sewer, Langdon thought.	Больше похоже на дорогостоящую канализацию, подумал Лэнгдон.
"I thought particle accelerators were circular."	- А я-то думал, что ускорители должны иметь форму кольца, - вслух заметил он.
"This accelerator is a circle," Kohler said.	- Правильно думали, - согласился Колер.
"It appears straight, but that is an optical illusion.	- Он только кажется прямым. Оптический обман.
The circumference of this tunnel is so large that the curve is imperceptible-like that of the earth."	Длина окружности этого тоннеля столь велика, что глазу изгиб незаметен - ну вроде поверхности земного шара...
Langdon was flabbergasted. This is a circle?	- И вот это - кольцо?!
"But... it must be enormous!"	Но тогда... каких же оно тогда размеров? -ошеломленно пролепетал Лэнгдон.
"The LHC is the largest machine in the world."	- Наш ускоритель самый большой в мире, - с гордостью пояснил Колер.
Langdon did a double take. He remembered the CERN driver saying something about a huge machine buried in the earth.	Тут Лэнгдон вспомнил, что доставивший его в Женеву пилот упомянул о какой-то спрятанной под землей гигантской машине.
But- "It is over eight kilometers in diameter... and twenty seven kilometers long."	- Его диаметр превышает восемь километров, а длина составляет двадцать семь, - невозмутимо продолжал Колер.
Langdon's head whipped around.	Голова у Лэнгдона шла кругом.
"Twenty seven kilometers?"	- Двадцать семь километров?
He stared at the director and then turned and looked into the darkened tunnel before him.	- Он недоверчиво посмотрел на директора, потом перевел взгляд на дальний конец тоннеля.
"This tunnel is twenty seven kilometers long? That's... that's over sixteen miles!"	- Но это же... это же более шестнадцати миль!
Kohler nodded.	Колер кивнул:
"Bored in a perfect circle. It extends all the way into France before curving back here to this spot.	- Да частично туннель проходит под территорией Франции Прорыт он в форме правильного, я бы даже сказал, идеального круга.
Fully accelerated particles will circle the tube more than ten thousand times in a single second before they collide."	Прежде чем столкнуться друг с другом, полностью ускоренные частицы должны за секунду пронестись по нему десять тысяч раз.

Langdon's legs felt rubbery as he stared down the gaping tunnel. "You're telling me that CERN dug out millions of tons of earth just to smash tiny particles?"	- Хотите сказать, что вы перелопатили миллионы тонн земли только для того, чтобы столкнуть между собой какие-то крошечные частички? -чувствуя, что едва держится на ставших ватными ногах, медленно проговорил Лэнгдон.
Kohler shrugged.	Колер пожал плечами:
"Sometimes to find truth, one must move mountains."	- Иногда, чтобы докопаться до истины, приходится передвигать горы.
16	Глава 16
Hundreds of miles from CERN, a voice crackled through a walkie talkie.	В сотнях миль от Женевы из потрескивающей портативной рации раздался хриплый голос:
"Okay, I'm in the hallway."	- Я в вестибюле.
The technician monitoring the video screens pressed the button on his transmitter.	Сидящий перед видеомониторами охранник нажал кнопку и переключил рацию на передачу.
"You're looking for camera #86.	- Тебе нужна камера номер 86.
It's supposed to be at the far end."	Она находится в самом конце.
There was a long silence on the radio.	Воцарилось долгое молчание.
The waiting technician broke a light sweat.	От напряжения по лицу охранника потекли струйки пота.
Finally his radio clicked.	Наконец рация вновь ожила.
"The camera isn't here," the voice said.	- Ее здесь нет.
"I can see where it was mounted, though. Somebody must have removed it."	Кронштейн, на котором она была установлена, вижу, а саму камеру кто-то снял.
The technician exhaled heavily. "Thanks.	- Так, понятно... - Охранник с трудом перевел дыхание.
Hold on a second, will you?"	- Не уходи пока, подожди там минутку, ладно?
Sighing, he redirected his attention to the bank of video screens in front of him.	Он перевел взгляд на экраны мониторов.
Huge portions of the complex were open to the public, and wireless cameras had gone missing before, usually stolen by visiting pranksters looking for souvenirs.	Большая часть комплекса была открыта для публики, так что беспроводные видеокамеры пропадали у них и раньше. Как правило, их крали наглые и бесстрашные любители сувениров.
But as soon as a camera left the facility and was out of range, the signal was lost, and the screen went blank.	Правда, когда камеру уносили на расстояние, превышающее дальность ее действия, сигнал пропадал и экран начинал рябить серыми полосами.
Perplexed, the technician gazed up at the monitor.	Озадаченный охранник с надеждой взглянул на монитор.
A crystal clear image was still coming from camera #86.	Нет, камера №86 по-прежнему передавала на редкость четкое изображение.
If the camera was stolen, he wondered, why are we still getting a signal?	Если камера украдена, рассуждал про себя охранник, почему мы все же получаем от нее сигнал?

He knew, of course, there was only one explanation.	Он, конечно, знал, что этому есть только одно объяснение.
The camera was still inside the complex, and someone had simply moved it.	Камера осталась внутри комплекса, просто ее кто-то снял и перенес в другое место.
But who?	Но кто?
And why?	И зачем?
He studied the monitor a long moment.	Охранник в тяжком раздумье уставился на экран, будто надеясь найти там ответы на эти вопросы.
Finally he picked up his walkie talkie.	Помолчав некоторое время, он поднес рацию ко рту и произнес:
"Are there any closets in that stairwell?	- Слушай, рядом с тобой есть лестничный проем.
Any cupboards or dark alcoves?"	Посмотри, нет ли там каких шкафов, ниш или кладовок?
The voice replying sounded confused. "No. Why?" The technician frowned.	- Нет тут ни хрена, - ответил через некоторое время сердитый голос. - А что такое?
"Never mind.	- Ладно, не бери в голову.
Thanks for your help."	Спасибо за помощь.
He turned off his walkie talkie and pursed his lips.	- Охранник выключил рацию и нахмурился.
Considering the small size of the video camera and the fact that it was wireless, the technician knew that camera #86 could be transmitting from just about anywhere within the heavily guarded compound-a densely packed collection of thirty two separate buildings covering a half mile radius.	Он знал, что крошечная беспроводная видеокамера может вести передачу практически из любой точки тщательно охраняемого комплекса, состоящего из тридцати двух отдельных зданий, тесно лепящихся друг к другу в радиусе полумили.
The only clue was that the camera seemed to have been placed somewhere dark.	Единственной зацепкой служило то, что камера находилась в каком-то темном помещении.
Of course, that wasn't much help.	Хотя легче от этого не было.
The complex contained endless dark locations-maintenance closets, heating ducts, gardening sheds, bedroom wardrobes, even a labyrinth of underground tunnels.	Таких мест в комплексе уйма: подсобки, воздуховоды, сараи садовников, да те же гардеробные при спальнях... не говоря уже о лабиринте подземных тоннелей.
Camera #86 could take weeks to locate.	Так что камеру №86 можно искать и искать неделями.
But that's the least of my problems, he thought.	Но это еще не самое страшное, мелькнуло у него в голове.
Despite the dilemma posed by the camera's relocation, there was another far more unsettling matter at hand.	Его беспокоила даже не столько проблема, возникшая в связи с непонятным перемещением видеокамеры.
The technician gazed up at the image the lost camera was transmitting.	Охранник вновь уставился на изображение, которое она передавала.
It was a stationary object. A modern looking device like nothing the technician had ever seen.	Незнакомое и с виду весьма сложное электронное устройство, какого ему, несмотря на серьезную техническую подготовку, встречать еще не приходилось.

He studied the blinking electronic display at its base.	Особое беспокойство вызывали индикаторы, подмигивающие с лицевой панели прибора.
Although the guard had undergone rigorous training preparing him for tense situations, he still sensed his pulse rising.	Хотя охранник прошел специальный курс поведения в чрезвычайных ситуациях, сейчас он растерялся. Его пульс участился, а ладони вспотели.
He told himself not to panic.	Он приказал себе не паниковать.
There had to be an explanation.	Должно же быть какое-то объяснение.
The object appeared too small to be of significant danger.	Подозрительный предмет был слишком мал, чтобы представлять серьезную опасность.
Then again, its presence inside the complex was troubling.	И все же его появление в комплексе вызывало тревогу.
Very troubling, indeed.	А если начистоту, то и страх.
Today of all days, he thought.	И надо же было этому случиться именно сегодня, с досадой подумал охранник.
Security was always a top priority for his employer, but today, more than any other day in the past twelve years, security was of the utmost importance.	Его работодатель всегда уделял повышенное внимание вопросам безопасности, однако именно сегодня им придавалось особое значение. Такого не было уже двенадцать лет.
The technician stared at the object for a long time and sensed the rumblings of a distant gathering storm.	Охранник пристально посмотрел на экран и вздрогнул, услышав далекие раскаты надвигающейся грозы.
Then, sweating, he dialed his superior.	Обливаясь потом, он набрал номер своего непосредственного начальника.
17	Глава 17
Not many children could say they remembered the day they met their father, but Vittoria Vetra could.	Мало кто из детей может похвастать тем, что точно помнит день, когда впервые увидел своего отца.
She was eight years old, living where she always had, Orfanotrofio di Siena, a Catholic orphanage near Florence, deserted by parents she never knew.	Виттория Ветра была именно таким исключением из общего правила. Ей было восемь лет. Брошенная родителями, которых она не знала, девчушка жила в "Орфанотрофио ди Сьена" -католическом сиротском приюте близ Флоренции.
It was raining that day.	В тот день шел дождь.
The nuns had called for her twice to come to dinner, but as always she pretended not to hear.	Монахини уже дважды приглашали ее обедать, но девочка притворялась, что не слышит.
She lay outside in the courtyard, staring up at the raindrops... feeling them hit her body... trying to guess where one would land next.	Она лежала во дворе, наблюдая, как падают дождевые капли, ощущая, как они небольно ударяются о ее тело, и пыталась угадать, куда упадет следующая.
The nuns called again, threatening that pneumonia might make an insufferably headstrong child a lot less curious about nature.	Монахини опять принялись ее звать, пугая тем, что воспаление легких быстро отучит строптивую девчонку от чрезмерного пристрастия к наблюдению за природой.

I can't hear you, Vittoria thought.	"Да не слышу я вас!" - мысленно огрызнулась Виттория.
She was soaked to the bone when the young priest came out to get her.	Она уже промокла до нитки, когда из дома вышел молодой священник.
She didn't know him. He was new there.	Она его не знала, в приюте он был новеньким.
Vittoria waited for him to grab her and drag her back inside.	Виттория съежилась в ожидании, что он схватит ее за шиворот и потащит под крышу.
But he didn't.	Однако священник, к ее изумлению, не сделал ничего подобного.
Instead, to her wonder, he lay down beside her, soaking his robes in a puddle.	Вместо этого он растянулся рядом с ней прямо в большущей луже.
"They say you ask a lot of questions," the young man said.	- Говорят, ты всех замучила своими вопросами, -обратился к ней священник.
Vittoria scowled. "Are questions bad?"	- А что в этом плохого? - тут же спросила Виттория.
He laughed. "Guess they were right."	- Выходит, это правда, - рассмеялся он.
"What are you doing out here?"	- А чего вы сюда пришли? - грубовато поинтересовалась дерзкая девчонка.
"Same thing you're doing... wondering why raindrops fall."	- Так ведь не одной тебе интересно, почему с неба падают капли.
"I'm not wondering why they fall!	- Мне-то как раз неинтересно, почему они падают.
I already know!"	Это я уже знаю!
The priest gave her an astonished look.	- Да что ты говоришь! - удивленно взглянул на нее священник.
"You do?"	- Конечно!
"Sister Francisca says raindrops are angels' tears coming down to wash away our sins."	Сестра Франциска рассказывала, что дождевые капли - это слезы ангелов, которые они льют с небес, чтобы смыть с нас наши грехи.
"Wow!" he said, sounding amazed.	- Ого!
"So that explains it."	Теперь все понятно! - восхитился он.
"No it doesn't!" the girl fired back.	- А вот и нет! - возразила юная естествоиспытательница.
"Raindrops fall because everything falls!	- Они падают потому, что все падает.
Everything falls!	Падает все!
Not just rain!"	Не одни только дождевые капли.
The priest scratched his head, looking perplexed. "You know, young lady, you're right.	- Знаешь, а ведь ты права, - озадаченно почесал в затылке священник.
Everything does fall.	- Действительно, все падает.
It must be gravity."	Должно быть, гравитация действует.
"It must be what?"	- Чего-чего?

He gave her an astonished look. "You haven't heard of gravity?"	- Ты что, не слышала о гравитации? - недоверчиво посмотрел на нее священник.
"No."	- Нет, - смутилась Виттория.
The priest shrugged sadly. "Too bad.	- Плохо дело, - сокрушенно покачал головой он.
Gravity answers a lot of questions."	- Гравитация может дать ответы на множество вопросов.
Vittoria sat up.	- Так что за штука эта ваша гравитация?
"What's gravity?" she demanded. "Tell me!"	- Сгорая от любопытства, Виттория даже приподнялась на локте и решительно потребовала: - Рассказывайте!
The priest gave her a wink. "What do you say I tell you over dinner."	- Не возражаешь, если мы обсудим это за обедом?- хитро подмигнул ей священник.
The young priest was Leonardo Vetra.	Молодым священником был Леонардо Ветра.
Although he had been an award winning physics student while in university, he'd heard another call and gone into the seminary.	Хотя в университете его неоднократно отмечали за успехи в изучении физики, он подчинился зову сердца и поступил в духовную семинарию.
Leonardo and Vittoria became unlikely best friends in the lonely world of nuns and regulations.	Леонардо и Виттория стали неразлучными друзьями в пронизанном одиночеством мире монахинь и жестких правил.
Vittoria made Leonardo laugh, and he took her under his wing, teaching her that beautiful things like rainbows and the rivers had many explanations.	Виттория частенько смешила Леонардо, помогая ему разогнать тоску, и он взял ее под свое крыло. Он рассказал ей о таких восхитительных явлениях природы, как радуга и реки.
He told her about light, planets, stars, and all of nature through the eyes of both God and science.	От него она узнала о световом излучении, планетах, звездах... обо всем окружающем мире, каким его видят Бог и наука.
Vittoria's innate intellect and curiosity made her a captivating student.	Обладавшая врожденным интеллектом и неуемной любознательностью, Виттория оказалась на редкость способной ученицей.
Leonardo protected her like a daughter.	Леонардо опекал ее как родную дочь.
Vittoria was happy too.	Девочка же была просто счастлива.
She had never known the joy of having a father.	Ей было неведомо тепло отцовской заботы.
When every other adult answered her questions with a slap on the wrist, Leonardo spent hours showing her books.	В то время как другие взрослые шлепком, порой весьма увесистым, обрывали ее приставания с вопросами, Леонардо часами терпеливо растолковывал Виттории всякие премудрости, знакомил ее с интереснейшими, умнейшими книгами.
He even asked what her ideas were.	Более того, он даже искренне интересовался, что она сама думает по тому или иному поводу.
Vittoria prayed Leonardo would stay with her forever.	Виттория молила Бога, чтобы Леонардо оставался рядом с ней вечно.
Then one day, her worst nightmare came true.	Однако настал день, когда мучившие ее кошмарные предчувствия оправдались.

Father Leonardo told her he was leaving the orphanage.	Отец Леонардо сообщил, что покидает приют.
"I'm moving to Switzerland," Leonardo said.	- Уезжаю в Швейцарию, - сообщил он ей.
"I have a grant to study physics at the University of Geneva."	- Мне предоставили стипендию для изучения физики в Женевском университете.
"Physics?" Vittoria cried.	- Физики? - не поверила своим ушам Виттория.
"I thought you loved God!"	- Я думала, вы отдали свое сердце Богу!
"I do, very much.	- Бога я люблю всей душой, - подтвердил Леонардо.
Which is why I want to study his divine rules.	- Именно поэтому и решил изучать его Божественные заповеди.
The laws of physics are the canvas God laid down on which to paint his masterpiece."	А законы физики - это холсты, на которых Бог творит свои шедевры.
Vittoria was devastated.	Виттория была сражена.
But Father Leonardo had some other news.	Но у него была для нее еще одна новость.
He told Vittoria he had spoken to his superiors, and they said it was okay if Father Leonardo adopted her.	Оказывается, он переговорил с вышестоящими инстанциями, и там дали согласие на то, чтобы отец Леонардо удочерил сироту Витторию.
"Would you like me to adopt you?" Leonardo asked.	- А ты сама хочешь, чтобы я тебя удочерил? - с замирающим сердцем спросил Леонардо.
"What's adopt mean?" Vittoria said.	- А как это? - не поняла Виттория.
Father Leonardo told her. Vittoria hugged him for five minutes, crying tears of joy.	Когда он ей все объяснил, она бросилась ему на шею и минут пять заливала сутану слезами радости.
"Oh yes!	- Да! Хочу!
Yes!"	Да! Да! Хочу! - всхлипывая, вскрикивала она, вне себя от нежданного счастья.
Leonardo told her he had to leave for a while and get their new home settled in Switzerland, but he promised to send for her in six months.	Леонардо предупредил, что они будут вынуждены ненадолго расстаться, пока он не устроится в Швейцарии, однако пообещал, что разлука продлится не более полугода.
It was the longest wait of Vittoria's life, but Leonardo kept his word.	Для Виттории это были самые долгие в жизни шесть месяцев, но слово свое Леонардо сдержал.
Five days before her ninth birthday, Vittoria moved to Geneva.	За пять дней до того, как ей исполнилось девять лет, Виттория переехала в Женеву.
She attended Geneva International School during the day and learned from her father at night.	Днем она ходила в Женевскую международную школу, а по вечерам ее образованием занимался приемный отец.
Three years later Leonardo Vetra was hired by CERN.	Спустя три года Леонардо Ветра пригласили на работу в ЦЕРН.
Vittoria and Leonardo relocated to a wonderland the likes of which the young Vittoria had never imagined.	Отец и дочь попали в страну чудес, какой Виттория не могла вообразить даже в самых дерзких мечтах.

Vittoria Vetra's body felt numb as she strode down the LHC tunnel.	Виттория Ветра, словно в оцепенении, шагала по туннелю.
She saw her muted reflection in the LHC and sensed her father's absence.	Поглядывая на свое искаженное отражение в хромированной поверхности трубы ускорителя, она остро ощущала отсутствие отца.
Normally she existed in a state of deep calm, in harmony with the world around her.	Обычно Виттория пребывала в состоянии незыблемого мира с самой собой и полной гармонии со всем, что ее окружало.
But now, very suddenly, nothing made sense.	Однако сейчас все внезапно потеряло смысл.
The last three hours had been a blur.	В последние три часа она просто не осознавала, что происходит с ней и вокруг нее.
It had been 10 A.M. in the Balearic Islands when Kohler's call came through.	Звонок Колера раздался, когда на Балеарах было десять часов утра.
Your father has been murdered.	"Твой отец убит.
Come home immediately.	Возвращайся домой немедленно!"
Despite the sweltering heat on the deck of the dive boat, the words had chilled her to the bone, Kohler's emotionless tone hurting as much as the news.	Несмотря на то что на раскаленной палубе катера было удушающе жарко, ледяной озноб пробрал ее до самых костей. Бездушный механический тон, которым Колер произнес эти страшные слова, был еще больнее, нежели сам их смысл.
Now she had returned home.	И вот она дома.
But home to what? CERN, her world since she was twelve, seemed suddenly foreign.	Да какой же теперь это дом? ЦЕРН, ее единственный мир с того дня, как ей исполнилось двенадцать лет, стал вдруг чужим.
Her father, the man who had made it magical, was gone.	Ее отца, который превращал центр в страну чудес, больше нет.
Deep breaths, she told herself, but she couldn't calm her mind. The questions circled faster and faster.	Дыши ровнее и глубже, приказала себе Виттория, но это не помогло привести в порядок мечущиеся в голове мысли.
Who killed her father?	Кто убил отца?
And why?	За что?
Who was this American "specialist"?	Откуда взялся этот американский "специалист"?
Why was Kohler insisting on seeing the lab?	Почему Колер так рвется к ним в лабораторию?
Kohler had said there was evidence that her father's murder was related to the current project.	Вопросы один за другим все быстрее вспыхивали у нее в мозгу. Колер говорил о возможной связи убийства с их нынешним проектом.
What evidence?	Какая может быть здесь связь?
Nobody knew what we were working on!	Никто не знал, над чем они работают!
And even if someone found out, why would they kill him?	Но даже если кому-то и удалось что-то разнюхать, зачем убивать отца?

As she moved down the LHC tunnel toward her father's lab, Vittoria realized she was about to unveil her father's greatest achievement without him there.	Приближаясь к лаборатории, Виттория вдруг подумала, что сейчас обнародует величайшее достижение его жизни, а отец при этом присутствовать не будет.
She had pictured this moment much differently.	Этот торжественный момент виделся ей совсем по-другому.
She had imagined her father calling CERN's top scientists to his lab, showing them his discovery, watching their awestruck faces.	Она представляла себе, что отец соберет в своей лаборатории ведущих ученых центра и продемонстрирует им свое открытие, с потаенным ликованием глядя на их ошеломленные, растерянные, потрясенные лица.
Then he would beam with fatherly pride as he explained to them how it had been one of Vittoria's ideas that had helped him make the project a reality... that his daughter had been integral in his breakthrough.	Затем, сияя отцовской гордостью, объяснит присутствующим, что, если бы не одна из идей Виттории, осуществить этот проект он бы не смог... что его дочь прямо и непосредственно участвовала в осуществлении такого выдающегося научного прорыва.
Vittoria felt a lump in her throat.	Виттория почувствовала, как к горлу подкатил горький комок.
My father and I were supposed to share this moment together.	В этот момент триумфа они с отцом должны были быть вместе.
But here she was alone.	Но она осталась одна.
No colleagues.	Вокруг нее не толпятся взбудораженные коллеги.
No happy faces.	Не видно восторженных лиц.
Just an American stranger and Maximilian Kohler.	Рядом только какой-то незнакомец из Америки и Максимилиан Колер.
Maximilian Kohler.	Максимилиан Колер.
Der K?nig.	Der Konig. Кайзер.
Even as a child, Vittoria had disliked the man.	Еще с самого детства Виттория испытывала к этому человеку глубокую неприязнь.
Although she eventually came to respect his potent intellect, his icy demeanor always seemed inhuman, the exact antithesis of her father's warmth. Kohler pursued science for its immaculate logic... her father for its spiritual wonder.	Нет, с течением времени она стала уважать могучий интеллект директора, однако его ледяную холодность и неприступность по-прежнему считала бесчеловечными... Этот человек являл собой прямую противоположность ее отцу, который был воплощением сердечного тепла и доброты.
And yet oddly there had always seemed to be an unspoken respect between the two men.	И все же в глубине души эти двое относились друг к другу с молчаливым, но величайшим уважением.
Genius, someone had once explained to her, accepts genius unconditionally.	Г ений, сказал ей однажды кто-то, всегда признает другого гения без всяких оговорок.
Genius, she thought.	"Гений, - тоскливо подумала она, - отец...
My father... Dad.	Папа, папочка.
Dead.	Убит..."

The entry to Leonardo Vetra's lab was a long sterile hallway paved entirely in white tile.	В лабораторию Леонардо Ветра вел длинный, стерильной чистоты коридор, от пола до потолка облицованный белым кафелем.
Langdon felt like he was entering some kind of underground insane asylum.	У Лэнгдона почему-то появилось ощущение, что он попал в подземную психушку.
Lining the corridor were dozens of framed, black and white images.	По стенам коридора тянулись дюжины непонятно что запечатлевших черно-белых фотографий в рамках.
Although Langdon had made a career of studying images, these were entirely alien to him.	И хотя Лэнгдон посвятил свою карьеру изучению символов, эти изображения не говорили ему ничего.
They looked like chaotic negatives of random streaks and spirals.	Они выглядели как беспорядочная коллекция негативов, вкривь и вкось исчерченных какими-то хаотическими полосами и спиралями.
Modern art? he mused.	Современная живопись?
Jackson Pollock on amphetamines?	Накушавшийся амфетамина Джексон Поллок ? Лэнгдон терялся в догадках.
"Scatter plots," Vittoria said, apparently noting Langdon's interest.	- Разброс осколков.
"Computer representations of particle collisions.	Зафиксированный компьютером момент столкновения частиц, - заметив, видимо, его недоумение, пояснила Виттория и указала на едва видимый на снимке след.
That's the Z particle," she said, pointing to a faint track that was almost invisible in the confusion.	- В данном случае наблюдаются Z-частицы.
"My father discovered it five years ago.	Отец открыл их пять лет назад.
Pure energy-no mass at all.	Одна энергия - никакой массы.
It may well be the smallest building block in nature.	Возможно, это и есть самый мелкий, если можно так выразиться, строительный элемент природы.
Matter is nothing but trapped energy."	Ведь материя есть не что иное, как пойманная в ловушку энергия.
Matter is energy?	Неужели? Материя есть энергия?
Langdon cocked his head.	Лэнгдон насторожился.
Sounds pretty Zen.	Это уже скорее смахивает на дзен .
He gazed at the tiny streak in the photograph and wondered what his buddies in the Harvard physics department would say when he told them he'd spent the weekend hanging out in a Large Hadron Collider admiring Z particles.	Он еще раз посмотрел на тонюсенькие черточки на фотографии. Интересно, что скажут его приятели с физфака в Г арварде, когда он признается им, что провел выходные в большом адроновом коллайдере , наслаждаясь видом Z-частиц?
"Vittoria," Kohler said, as they approached the lab's imposing steel door, "I should mention that I came down here this morning looking for your father."	- Виттория, - сказал Колер, когда они подошли к стальным дверям весьма внушительного вида, -должен признаться, что сегодня утром я уже спускался вниз в поисках вашего отца.

Vittoria flushed slightly. "You did?"	- Неужели? - слегка покраснев, произнесла девушка.
"Yes.	- Именно.
And imagine my surprise when I discovered he had replaced CERN's standard keypad security with something else."	И представьте мое изумление, когда вместо нашего стандартного цифрового замка я обнаружил нечто совершенно иное...
Kohler motioned to an intricate electronic device mounted beside the door.	- С этими словами Колер показал на сложный электронный прибор, вмонтированный в стену рядом с дверью.
"I apologize," she said.	- Прошу прощения, - сказала Виттория.
"You know how he was about privacy.	- Вы же знаете, насколько серьезно он относился к вопросам секретности.
He didn't want anyone but the two of us to have access."	Отец хотел, чтобы в лабораторию имели доступ лишь он и я.
Kohler said, "Fine.	- Понимаю, - ответил Колер.
Open the door."	- А теперь откройте дверь.
Vittoria stood a long moment. Then, pulling a deep breath, she walked to the mechanism on the wall.	Виттория не сразу отреагировала на слова шефа, но затем, глубоко вздохнув, все же направилась к прибору в стене.
Langdon was in no way prepared for what happened next.	К тому, что произошло после, Лэнгдон оказался совершенно не готов.
Vittoria stepped up to the device and carefully aligned her right eye with a protruding lens that looked like a telescope.	Виттория подошла к аппарату и, склонившись, приблизила правый глаз к выпуклой, чем-то похожей на окуляр телескопа линзе.
Then she pressed a button.	После этого она надавила на кнопку.
Inside the machine, something clicked.	В недрах машины раздался щелчок, и из линзы вырвался лучик света.
A shaft of light oscillated back and forth, scanning her eyeball like a copy machine.	Лучик двигался, сканируя глазное яблоко так, как сканирует лист бумаги копировальная машина.
"It's a retina scan," she said.	- Это - сканер сетчатки, - пояснила она.
"Infallible security.	- Безупречный механизм.
Authorized for two retina patterns only. Mine and my father's."	Распознает строение лишь двух сетчаток - моей и моего отца.
Robert Langdon stood in horrified revelation.	Роберт Лэнгдон замер.
The image of Leonardo Vetra came back in grisly detail-the bloody face, the solitary hazel eye staring back, and the empty eye socket.	Перед его мысленным взором во всех ужасающих деталях предстал мертвый Леонардо Ветра. Лэнгдон снова увидел окровавленное лицо, одинокий, смотрящий в пространство карий глаз и пустую, залитую кровью глазницу.
He tried to reject the obvious truth, but then he saw it... beneath the scanner on the white tile floor... faint droplets of crimson.	Он попытался не думать об ужасающем открытии... но спрятаться от правды было невозможно. На белом полу прямо под сканером виднелись коричневатые точки.

Dried blood.	Капли запекшейся крови.
Vittoria, thankfully, did not notice.	Виттория, к счастью, их не заметила.
The steel door slid open and she walked through.	Стальные двери заскользили в пазах, и девушка вошла в помещение.
Kohler fixed Langdon with an adamant stare.	Колер мрачно посмотрел на Лэнгдона, и тот без труда понял значение этого взгляда:
His message was clear: As I told you... the missing eye serves a higher purpose.	"Я же говорил вам, что похищение глаза преследует иную... гораздо более важную цель".
18	Глава 18
The woman's hands were tied, her wrists now purple and swollen from chafing.	Руки женщины были связаны. Перетянутые шнуром кисти опухли и покраснели.
The mahogany skinned Hassassin lay beside her, spent, admiring his naked prize.	Совершенно опустошенный, ассасин лежал с ней рядом, любуясь своим обнаженным трофеем.
He wondered if her current slumber was just a deception, a pathetic attempt to avoid further service to him.	Смуглого убийцу занимал вопрос, не было ли ее временное забытье лишь попыткой обмануть его, чтобы избежать дальнейшей работы.
He did not care. He had reaped sufficient reward.	Впрочем, на самом деле это его не очень волновало, так как он получил более чем достаточное вознаграждение.
Sated, he sat up in bed.	Испытывая некоторое пресыщение, ассасин отвернулся от своей добычи и сел на кровати.
In his country women were possessions.	На его родине женщины являются собственностью.
Weak.	Слабыми созданиями.
Tools of pleasure.	Инструментом наслаждения.
Chattel to be traded like livestock.	Товаром, который обменивают на скот.
And they understood their place.	И там они знают свое место.
But here, in Europe, women feigned a strength and independence that both amused and excited him.	Здесь же, в Европе, женщины прикидываются сильными и независимыми. Эти их жалкие потуги одновременно смешили его и возбуждали.
Forcing them into physical submission was a gratification he always enjoyed.	Убийца получал особое наслаждение в те моменты, когда гордячки оказывались в полной физической зависимости от него.
Now, despite the contentment in his loins, the Hassassin sensed another appetite growing within him.	Несмотря на ощущение полного физического удовлетворения, ассасин начал испытывать другое желание.
He had killed last night, killed and mutilated, and for him killing was like heroin... each encounter satisfying only temporarily before increasing his longing for more.	Прошлой ночью он убил человека. Не только убил, но и изуродовал труп. Убийство действовало на него так, как на других действует героин... Каждая новая порция приносит лишь временное облегчение, порождая тягу к очередной, все увеличивающейся дозе.
The exhilaration had worn off. The craving had returned.	Чувство приятного удовлетворения исчезло, и на смену ему снова пришло желание.

He studied the sleeping woman beside him.	Он внимательно посмотрел на спящую рядом с ним женщину и провел ладонью по светлой шее.
Running his palm across her neck, he felt aroused with the knowledge that he could end her life in an instant.	Сознание того, что он в один миг может лишить ее жизни, приводило его в состояние возбуждения.
What would it matter?	Кому нужна жизнь этого ничтожного существа?
She was subhuman, a vehicle only of pleasure and service.	Кто она такая? Недочеловек. Инструмент наслаждения.
His strong fingers encircled her throat, savoring her delicate pulse.	Мощные пальцы убийцы сжали нежное горло, и он уловил биение ее пульса.
Then, fighting desire, he removed his hand.	Однако тут же, подавив желание, убрал руку.
There was work to do.	Дело прежде всего.
Service to a higher cause than his own desire.	Личные желания должны уступать место служению более высоким целям.
As he got out of bed, he reveled in the honor of the job before him.	Встав с постели, ассасин еще раз восхитился величием того дела, которое ему предстояло свершить.
He still could not fathom the influence of this man named Janus and the ancient brotherhood he commanded.	Он все еще не мог до конца осознать степень влияния человека, скрывающегося под именем Янус, и могущества древнего братства, которое тот возглавлял.
Wondrously, the brotherhood had chosen him. Somehow they had learned of his loathing... and of his skills.	Каким-то непостижимым образом им удалось узнать о его ненависти и... его непревзойденном искусстве.
How, he would never know.	Как именно это стало им известно, для него навсегда останется тайной.
Their roots reach wide.	Их корни проросли через весь земной шар.
Now they had bestowed on him the ultimate honor.	И вот теперь они удостоили его высшей чести.
He would be their hands and their voice.	Он станет их руками и их голосом.
Their assassin and their messenger. The one his people knew as Malak al haq-the Angel of Truth.	Их мстителем и их посланником - тем, кого его соплеменники именуют Малик-аль-Хак. Ангел Истины.
19	Глава 19
Vetra's lab was wildly futuristic.	Войдя в лабораторию Ветра, Лэнгдон перенесся из нашего времени в далекое будущее.
Stark white and bounded on all sides by computers and specialized electronic equipment, it looked like some sort of operating room.	Абсолютно белое внутри помещение, заставленное компьютерами и специальным электронным оборудованием, походило на операционную какого-нибудь футуристического госпиталя.
Langdon wondered what secrets this place could possibly hold to justify cutting out someone's eye to gain entrance.	Интересно, какие тайны хранила эта лаборатория, думал американец, если для их сохранности пришлось создавать запоры, открыть которые можно лишь с помощью глаза?..

Kohler looked uneasy as they entered, his eyes seeming to dart about for signs of an intruder. But the lab was deserted.	Колер первым делом внимательно оглядел помещение, но в нем, естественно, никого не оказалось.
Vittoria moved slowly too... as if the lab felt unknown without her father there.	Что касалось Виттории, то та двигалась как-то неуверенно... Так, словно лаборатория в отсутствие отца стала для нее чужой.
Langdon's gaze landed immediately in the center of the room, where a series of short pillars rose from the floor.	Лэнгдон сразу обратил внимание на невысокие массивные колонны, чем-то напоминающие Стонхендж в миниатюре.
Like a miniature Stonehenge, a dozen or so columns of polished steel stood in a circle in the middle of the room.	Этих колонн из полированной стали было около десятка, и они образовывали в центре комнаты небольшой круг.
The pillars were about three feet tall, reminding Langdon of museum displays for valuable gems.	Но еще больше эти трехфутовые сооружения напоминали постаменты, на которых в музеях выкладывают драгоценные камни.
These pillars, however, were clearly not for precious stones.	Однако сейчас на них лежали отнюдь не драгоценности.
Each supported a thick, transparent canister about the size of a tennis ball can.	На каждой из колонн покоился толстостенный прозрачный сосуд, формой и размером напоминающий теннисный мяч.
They appeared empty.	Судя по их виду, сосуды были пусты.
Kohler eyed the canisters, looking puzzled. He apparently decided to ignore them for the time being. He turned to Vittoria.	Колер с удивлением посмотрел на них и, видимо, решив поговорить об этом потом, сказал, обращаясь к Виттории:
"Has anything been stolen?"	- Взгляните хорошенько. Ничего не украдено?
"Stolen?	- Украдено?
How?" she argued.	Каким образом?
"The retina scan only allows entry to us."	Сканер сетчатки может впустить только нас.
"Just look around."	- Все-таки посмотрите.
Vittoria sighed and surveyed the room for a few moments.	Виттория вздохнула и некоторое время разглядывала комнату.
She shrugged.	Затем пожала плечами и сказала:
"Everything looks as my father always leaves it.	- Лаборатория в том состоянии, в котором ее обычно оставляет отец.
Ordered chaos."	В состоянии упорядоченного хаоса.
Langdon sensed Kohler weighing his options, as if wondering how far to push Vittoria... how much to tell her.	Лэнгдон понимал, что Колер взвешивает все возможные варианты своего дальнейшего поведения, размышляя о том, в какой степени можно оказывать давление на Витторию и... как много следует ей сказать.
Apparently he decided to leave it for the moment. Moving his wheelchair toward the center of the room, he surveyed the mysterious cluster of seemingly empty canisters.	Видимо, решив оставить девушку на время в покое, он выехал в центр комнаты, обозрел скопление таинственных пустых сосудов и после продолжительной паузы произнес:

"Secrets," Kohler finally said, "are a luxury we can no longer afford."	- Секреты... это та роскошь, которую мы себе больше позволить не можем.
Vittoria nodded in acquiescence, looking suddenly emotional, as if being here brought with it a torrent of memories.	Виттория неохотно кивнула, выражая свое согласие, и на ее лице отразилась та буря эмоций, которые она испытывала. Эмоций и воспоминаний.
Give her a minute, Langdon thought.	"Дай ей хотя бы минуту!.." - подумал Лэнгдон.
As though preparing for what she was about to reveal, Vittoria closed her eyes and breathed.	Как бы набираясь сил для того, чтобы открыть страшную тайну, Виттория опустила ресницы и вздохнула полной грудью.
Then she breathed again. And again.	Затем, не открывая глаз, она сделала еще один глубокий вздох.
And again...	И еще...
Langdon watched her, suddenly concerned.	Лэнгдона охватило беспокойство.
Is she okay?	С ней все в порядке?
He glanced at Kohler, who appeared unfazed, apparently having seen this ritual before.	Он покосился на Колера. Тот сидел совершенно спокойно, поскольку ему, очевидно, не раз приходилось бывать свидетелем этого ритуала.
Ten seconds passed before Vittoria opened her eyes.	Прежде чем Виттория открыла глаза, прошло не менее десяти секунд.
Langdon could not believe the metamorphosis.	С ней произошла такая метаморфоза, что Лэнгдон просто не поверил своим глазам.
Vittoria Vetra had been transformed.	Виттория Ветра совершенно преобразилась.
Her full lips were lax, her shoulders down, and her eyes soft and assenting.	Уголки ее пухлых губ опустились, плечи обвисли, взгляд стал мягким.
It was as though she had realigned every muscle in her body to accept the situation.	Казалось, девушка настроила свой организм на то, чтобы смириться со сложившимся положением.
The resentful fire and personal anguish had been quelled somehow beneath a deeper, watery cool.	Страдания и личную боль ей каким-то образом удалось спрятать в глубине сердца.
"Where to begin..." she said, her accent unruffled.	- С чего начать? - спросила она совершенно спокойно.
"At the beginning," Kohler said.	- Начните с самого начала, - сказал Колер.
"Tell us about your father's experiment."	- Расскажите нам об эксперименте своего отца.
"Rectifying science with religion has been my father's life dream," Vittoria said.	- Отец всю свою жизнь мечтал о том, чтобы примирить науку и религию, - начала Виттория.
"He hoped to prove that science and religion are two totally compatible fields-two different approaches to finding the same truth."	- Он хотел доказать, что наука и религия вполне совместимы и являют собой всего лишь два различных пути познания единой истины...
She paused as if unable to believe what she was about to say. "And recently... he conceived of a way to do that."	- Девушка замолчала, как бы не веря тому, что собиралась сказать в следующий момент: - И вот недавно... он нашел способ это сделать.
Kohler said nothing.	Колер молчал.

"He devised an experiment, one he hoped would settle one of the most bitter conflicts in the history of science and religion."	- Отец задумал провести эксперимент, который, как он надеялся, сможет разрешить одно из самых острых противоречий между наукой и религией.
Langdon wondered which conflict she could mean.	Интересно, какое противоречие она имеет в виду, подумал Лэнгдон.
There were so many.	Истории известно огромное их множество.
"Creationism," Vittoria declared. "The battle over how the universe came to be."	- Отец имел в виду проблему креационизма -проблему вечного спора о том, как возникла наша Вселенная.
Oh, Langdon thought.	Вот это да, подумал Лэнгдон.
The debate.	Значит, речь идет ни много ни мало о том самом споре!
"The Bible, of course, states that God created the universe," she explained.	- В Библии, естественно, сказано, что наш мир был сотворен Богом, - продолжала Виттория. -
"God said,	"И сказал Бог: да будет свет.
'Let there be light,' and everything we see appeared out of a vast emptiness.	И стал свет". Итак, все, что мы видим перед собой, возникло из бесконечной пустоты и тьмы.
Unfortunately, one of the fundamental laws of physics states that matter cannot be created out of nothing."	Но к сожалению, один из фундаментальных законов физики гласит, что материя не может быть создана из ничего.
Langdon had read about this stalemate.	Лэнгдону доводилось читать об этом тупике.
The idea that God allegedly created "something from nothing" was totally contrary to accepted laws of modern physics and therefore, scientists claimed, Genesis was scientifically absurd.	Идея о том, что Бог смог создать "нечто из ничего", полностью противоречила общепризнанным законам современной физики и потому отвергалась ученым миром. Акт Творения с точки зрения науки представлялся полнейшим абсурдом.
"Mr. Langdon," Vittoria said, turning, "I assume you are familiar with the Big Bang Theory?"	- Мистер Лэнгдон, - сказала Виттория, повернувшись к американцу, - полагаю, что вы знакомы с теорией Большого взрыва?
Langdon shrugged. "More or less."	- Более или менее, - пожал плечами Лэнгдон.
The Big Bang, he knew, was the scientifically accepted model for the creation of the universe.	Так называемый Большой взрыв, насколько ему было известно, являлся признанной наукой моделью возникновения Вселенной.
He didn't really understand it, but according to the theory, a single point of intensely focused energy erupted in a cataclysmic explosion, expanding outward to form the universe.	До конца он этого не понимал, но знал, что, согласно теории, находившееся в сверхплотном состоянии и сконцентрированное в одной точке вещество в результате гигантского взрыва начало расширяться, формируя Вселенную.
Or something like that.	Или что-то в этом роде.
Vittoria continued. "When the Catholic Church first proposed the Big Bang Theory in 1927, the-"	- Когда в 1927 году католическая церковь впервые предложила теорию Большого взрыва...
"I'm sorry?" Langdon interrupted, before he could stop himself. "You say the Big Bang was a Catholic idea?"	- Простите, - прервал ее Лэнгдон, - неужели вы хотите сказать, что идея Большого взрыва первоначально принадлежала церкви?

Vittoria looked surprised by his question	Витторию его вопрос, казалось, несказанно изумил.
"Of course.	- Ну конечно, - ответила она.
Proposed by a Catholic monk, Georges Lemaоtre in 1927."	- Ее в 1927 году выдвинул католический монах по имени Жорж Лемэтр.
"But, I thought..." he hesitated. "Wasn't the Big Bang proposed by Harvard astronomer Edwin Hubble?"	- Но я всегда считал, - неуверенно произнес Лэнгдон, - что эту теорию разработал гарвардский астроном Эдвин Хаббл ...
Kohler glowered. "Again, American scientific arrogance.	- Еще один пример американского научного высокомерия, - бросив на Лэнгдона суровый взгляд, вмешался Колер.
Hubble published in 1929, two years after Lemaоtre."	- Хаббл опубликовал свои рассуждения в 1929 году, то есть на два года позже Лемэтра.
Langdon scowled. It's called the Hubble Telescope, sir-I've never heard of any Lemaоtre Telescope!	"Я читал о телескопе Хаббла, сэр, а о телескопе Лемэтра почему-то никто не пишет", - подумал Лэнгдон, но вслух этого не сказал.
"Mr. Kohler is right," Vittoria said, "the idea belonged to Lemaоtre.	- Мистер Колер прав, - продолжала Виттория. -Первоначально идея принадлежала Лемэтру.
Hubble only confirmed it by gathering the hard evidence that proved the Big Bang was scientifically probable."	Хаббл всего лишь подтвердил ее, собрав доказательства того, что Большой взрыв теоретически возможен.
"Oh," Langdon said, wondering if the Hubble fanatics in the Harvard Astronomy Department ever mentioned Lemaоtre in their lectures.	Интересно, упоминают ли этого Лемэтра фанатичные поклонники Хаббла с факультета астрономии Гарвардского университета, когда читают лекции своим студентам, подумал Лэнгдон. Вслух он этот вопрос, правда, задавать не стал, ограничившись неопределенным: -О...
"When Lemaоtre first proposed the Big Bang Theory," Vittoria continued, "scientists claimed it was utterly ridiculous.	- Когда Лемэтр впервые предложил свою теорию,- продолжала Виттория, - ученые мужи объявили ее полной нелепицей.
Matter, science said, could not be created out of nothing.	Материя, сказали они, не может возникнуть из ничего.
So, when Hubble shocked the world by scientifically proving the Big Bang was accurate, the church claimed victory, heralding this as proof that the Bible was scientifically accurate. The divine truth."	Поэтому, когда Хаббл потряс мир, научно доказав возможность Большого взрыва, церковь возвестила о своей победе и о том, что это является свидетельством истинности Священного Писания.
Langdon nodded, focusing intently now.	Лэнгдон кивнул. Теперь он очень внимательно слушал рассуждения девушки.
"Of course scientists did not appreciate having their discoveries used by the church to promote religion, so they immediately mathematicized the Big Bang Theory, removed all religious overtones, and claimed it as their own.	- Ученым, естественно, пришлось не по вкусу то, что церковь использовала их открытия для пропаганды религии, и они тут же облекли теорию Большого взрыва в математическую форму, устранив из нее тем самым все религиозное звучание. Это позволило объявить им Большой взрыв своей собственностью.

Unfortunately for science, however, their equations, even today, have one serious deficiency that the church likes to point out."	Но к несчастью для науки, все их уравнения даже в наше время страдают одним пороком, на который не устает указывать церковь.
Kohler grunted. "The singularity."	- Так называемая сингулярность, - проворчал Колер.
He spoke the word as if it were the bane of his existence.	Он произнес это слово так, словно оно отравляло все его существование.
"Yes, the singularity," Vittoria said.	- Вот именно - сингулярность! - подхватила Виттория.
"The exact moment of creation.	- Точный момент творения.
Time zero."	Нулевое время.
She looked at Langdon.	Даже сейчас... - Виттория взглянула на Лэнгдона.
"Even today, science cannot grasp the initial moment of creation.	- Даже сейчас наука не способна сказать что-либо внятное в связи с первым моментом возникновения Вселенной.
Our equations explain the early universe quite effectively, but as we move back in time, approaching time zero, suddenly our mathematics disintegrates, and everything becomes meaningless."	Наши уравнения весьма убедительно объясняют ранние фазы ее развития, но по мере удаления во времени и приближения к "нулевой точке" математические построения вдруг рассыпаются и теряют всякий смысл.
"Correct," Kohler said, his voice edgy, "and the church holds up this deficiency as proof of God's miraculous involvement.	- Верно, - раздраженно произнес Колер. - И церковь • использует эти недостатки как аргумент в пользу чудесного Божественного вмешательства.
Come to your point."	Впрочем, мы несколько отошли от темы.
Vittoria's expression became distant.	Продолжайте...
"My point is that my father had always believed in God's involvement in the Big Bang.	- Я хочу сказать, - с отрешенным выражением лица произнесла Виттория, - что отец всегда верил в Божественную природу Большого взрыва.
Even though science was unable to comprehend the divine moment of creation, he believed someday it would."	Несмотря на то что наука пока не способна определить точный момент Божественного акта, отец был убежден, что когда-нибудь она его установит.
She motioned sadly to a laser printed memo tacked over her father's work area. "My dad used to wave that in my face every time I had doubts."	- Печально показав на напечатанные на лазерном принтере слова, висевшие над рабочим столом Леонардо Ветра, девушка добавила: - Когда я начинала сомневаться, папа всегда тыкал меня носом в это высказывание.
Langdon read the message:	Лэнгдон прочитал текст:
Science and religion are not at odds. Science is simply too young to understand.	НАУКА И РЕЛИГИЯ НИКОГДА НЕ ПРОТИВОСТОЯЛИ ДРУГ ДРУГУ. ПРОСТО НАУКА ОЧЕНЬ МОЛОДА, ЧТОБЫ ПОНЯТЬ ЭТО

"My dad wanted to bring science to a higher level," Vittoria said, "where science supported the concept of God."	- Папа хотел поднять науку на более высокий уровень, - сказала Виттория. - На тот уровень, когда научные знания подтверждали бы существование Бога.
She ran a hand through her long hair, looking melancholy. "He set out to do something no scientist had ever thought to do.	- Она меланхолично пригладила ладонью свои длинные волосы и добавила: - Отец затеял то, до чего пока не додумался ни один ученый.
Something that no one has ever had the technology to do."	Он решил сделать нечто такое, для чего до настоящего времени даже не существовало технических решений.
She paused, as though uncertain how to speak the next words.	- Виттория замолчала, видимо, не зная, как произнести следующие слова.
"He designed an experiment to prove Genesis was possible."	Наконец, после продолжительной паузы, девушка сказала: - Папа задумал эксперимент, призванный доказать возможность акта Творения.
Prove Genesis? Langdon wondered.	Доказать акт Творения?
Let there be light?	Да будет свет?
Matter from nothing?	Материя из ничего? Лэнгдон не мог представить себе ничего подобного.
Kohler's dead gaze bore across the room. "I beg your pardon?"	- Прости, но я тебя не понял, - произнес Колер, сверля девушку взглядом.
"My father created a universe... from nothing at all."	- Отец создал Вселенную... буквально из ничего.
Kohler snapped his head around. "What!"	- Что?! - вскинул голову Колер.
"Better said, he recreated the Big Bang."	- Пожалуй, правильнее будет сказать - он воссоздал Большой взрыв.
Kohler looked ready to jump to his feet.	Колер едва не вскочил на ноги из своего инвалидного кресла.
Langdon was officially lost.	А Лэнгдон запутался окончательно.
Creating a universe?	Создал Вселенную?
Recreating the Big Bang?	Воссоздал Большой взрыв?
"It was done on a much smaller scale, of course," Vittoria said, talking faster now.	- Все это, естественно, сделано не в столь грандиозном масштабе, - сказала Виттория (теперь она говорила гораздо быстрее).
"The process was remarkably simple.	- Процесс оказался на удивление простым.
He accelerated two ultrathin particle beams in opposite directions around the accelerator tube.	Папа разогнал в ускорителе два тончайших луча частиц. Разгон осуществлялся в противоположных направлениях.
The two beams collided head on at enormous speeds, driving into one another and compressing all their energy into a single pinpoint.	Когда два луча с невообразимой скоростью столкнулись, произошло их взаимопроникновение, и вся энергия сконцентрировалась в одной точке.
He achieved extreme energy densities."	Папе удалось получить чрезвычайно высокие показатели плотности энергии.

She started rattling off a stream of units, and the director's eyes grew wider.	Девушка начала рассказывать о физическом характере потоков, и с каждым ее словом глаза директора округлялись все больше и больше.
Langdon tried to keep up.	Лэнгдон изо всех сил пытался не потерять нить рассказа.
So Leonardo Vetra was simulating the compressed point of energy from which the universe supposedly sprang.	Итак, думал он, Леонардо Ветра смог создать модель энергетической точки, которая дала начало нашей Вселенной.
"The result," Vittoria said, "was nothing short of wondrous.	- Результат эксперимента без преувеличения можно назвать чудом, - продолжала Виттория.
When it is published, it will shake the very foundation of modern physics."	- Его опубликование буквально потрясет основы основ современной физической науки...
She spoke slowly now, as though savoring the immensity of her news.	- Теперь она говорила медленно, словно желая подчеркнуть грандиозное значение открытия.
"Without warning, inside the accelerator tube, at this point of highly focused energy, particles of matter began appearing out of nowhere."	- И в этой энергетической точке внутри ускорителя буквально из ничего начали возникать частицы материи.
Kohler made no reaction.	Колер никак не отреагировал на это сообщение.
He simply stared.	Он просто молча смотрел на девушку.
"Matter," Vittoria repeated.	- Материи, - повторила Виттория.
"Blossoming out of nothing.	- Вещества, родившегося из ниоткуда.
An incredible display of subatomic fireworks.	Мы стали свидетелями невероятного фейерверка на субатомном уровне.
A miniature universe springing to life.	На наших глазах рождалась миниатюрная Вселенная.
He proved not only that matter can be created from nothing, but that the Big Bang and Genesis can be explained simply by accepting the presence of an enormous source of energy."	Папа доказал, что материя может быть создана из ничего. Но это не все! Его эксперимент продемонстрировал, что Большой взрыв и акт Творения объясняются присутствием колоссального источника энергии.
"You mean God?" Kohler demanded.	- Или, иными словами, Бога?
"God, Buddha, The Force, Yahweh, the singularity, the unicity point-call it whatever you like-the result is the same.	- Бога, Будды, Силы, Иеговы, сингулярности, единичной точки... Называйте это как угодно, но результат останется тем же.
Science and religion support the same truth-pure energy is the father of creation."	Наука и религия утверждают одну и ту же истину: источником творения является чистая энергия.
When Kohler finally spoke, his voice was somber.	Колер наконец заговорил, и голос его звучал печально:
"Vittoria, you have me at a loss.	- Виттория, твой рассказ оставил меня в полной растерянности.
It sounds like you're telling me your father created matter... out of nothing?"	Неужели ты и вправду хочешь сказать, что Леонардо смог создать вещество... из ничего?
"Yes."	- Да

Vittoria motioned to the canisters. "And there is the proof.	И вот доказательство, - ответила Виттория, указывая на пустые сосуды.
In those canisters are specimens of the matter he created."	- В каждом из этих шаров находится образчик сотворенной им материи.
Kohler coughed and moved toward the canisters like a wary animal circling something he instinctively sensed was wrong.	Колер откашлялся и покатился к сосудам. Он двигался осторожно, так, как двигаются инстинктивно ощущающие опасность дикие животные.
"I've obviously missed something," he said.	- Видимо, я что-то недопонял, - сказал директор.
"How do you expect anyone to believe these canisters contain particles of matter your father actually created?	- Почему я должен верить тому, что сосуды содержат частицы материи, созданные твоим отцом?
They could be particles from anywhere at all."	Это вещество могло быть взято откуда угодно.
"Actually," Vittoria said, sounding confident, "they couldn't.	- Нет, - уверенно ответила Виттория. - Откуда угодно взять это вещество невозможно.
These particles are unique.	Данные частицы уникальны.
They are a type of matter that does not exist anywhere on earth... hence they had to be created."	Подобного вида материи на Земле не существует... Отсюда следует вывод, что она была создана искусственно.
Kohler's expression darkened. "Vittoria, what do you mean a certain type of matter?	- Как прикажешь понимать твои слова? - с суровым видом произнес Колер.
There is only one type of matter, and it-" Kohler stopped short.	- Во Вселенной существует лишь один вид материи... - начал было руководитель ЦЕРНа, но тут же остановился.
Vittoria's expression was triumphant.	- А вот и нет! - с победоносным видом объявила Виттория.
"You've lectured on it yourself, director. The universe contains two kinds of matter.	- Вы же сами на своих лекциях говорили нам, что существует два вида материи.
Scientific fact."	И это - научный факт.
Vittoria turned to Langdon. "Mr. Langdon, what does the Bible say about the Creation?	Мистер Лэнгдон, - произнесла девушка, - что говорит Библия об акте Творения?
What did God create?"	Что создал Бог?
Langdon felt awkward, not sure what this had to do with anything.	Лэнгдон не понимал, какое отношение этот вопрос имеет к происходящему, но все же, ощущая некоторую неловкость, ответил:
"Um, God created... light and dark, heaven and hell-"	- Хм... Бог создал свет и тьму... небо и землю... рай и ад...
"Exactly," Vittoria said.	- Именно, - прервала его Виттория.
"He created everything in opposites.	- Он создал противоположности.
Symmetry.	Полную симметрию.
Perfect balance."	Абсолютное равновесие.

She turned back to Kohler. "Director, science claims the same thing as religion, that the Big Bang created everything in the universe with an opposite."	- Вновь повернувшись к Колеру, девушка сказала:- Директор, наука утверждает то же, что и религия: все, что создал Большой взрыв, он создавал в виде двух противоположностей. И я хочу подчеркнуть слово "все".
"Including matter itself," Kohler whispered, as if to himself.	- Все, включая саму материю, - прошептал, словно самому себе, Колер.
Vittoria nodded.	- Именно, - кивнула Виттория.
"And when my father ran his experiment, sure enough, two kinds of matter appeared."	- И в ходе эксперимента моего отца возникли два вида материи.
Langdon wondered what this meant.	Лэнгдон вообще перестал понимать то, о чем говорили Колер и Виттория.
Leonardo Vetra created matter's opposite?	Неужели, думал он, Леонардо Ветра изобрел нечто противоположное материи?
Kohler looked angry. "The substance you're referring to only exists elsewhere in the universe.	- Субстанция, о которой ты говоришь, существует лишь в иных областях Вселенной, - сердито сказал директор.
Certainly not on earth.	- На Земле ее определенно нет.
And possibly not even in our galaxy!"	Возможно, ее нет и во всей нашей галактике!
"Exactly," Vittoria replied, "which is proof that the particles in these canisters had to be created."	- Верно, - согласилась Виттория. - И это доказывает, что находящиеся в сосудах частицы были созданы в ходе эксперимента.
Kohler's face hardened. "Vittoria, surely you can't be saying those canisters contain actual specimens?"	- Не хочешь ли ты сказать, что эти шары содержат в себе образцы антивещества? - спросил Колер, и лицо его стало похоже на каменную маску.
"I am."	- Да
She gazed proudly at the canisters.	Я хочу сказать именно это, - ответила Виттория, бросив торжествующий взгляд на пустые с виду сосуды.
"Director, you are looking at the world's first specimens of antimatter."	- Директор, перед вами первые в мире образцы антиматерии. Или антивещества, если хотите.
20	Глава 20
Phase two, the Hassassin thought, striding into the darkened tunnel.	Второй этап, думал ассасин, шагая по темному тоннелю.
The torch in his hand was overkill.	Убийца понимал, что факел в его руке - вещь в принципе излишняя.
He knew that. But it was for effect.	Он был нужен лишь для того, чтобы произвести впечатление.
Effect was everything.	Во всем нужен эффект.
Fear, he had learned, was his ally.	Страх, как хорошо знал ассасин, был его союзником.
Fear cripples faster than any implement of war.	Страх калечит сильнее, чем любое оружие.

There was no mirror in the passage to admire his disguise, but he could sense from the shadow of his billowing robe that he was perfect.	В тоннеле не было зеркала, чтобы полюбоваться собой. Но судя по сгорбленной тени, которую отбрасывала его скрытая широким одеянием фигура, мимикрия была полной.
Blending in was part of the plan... part of the depravity of the plot.	Маскировка являлась важнейшей частью плана... Кроме того, она еще раз подчеркивала всю безнравственность заговора.
In his wildest dreams he had never imagined playing this part.	Даже в самых дерзких своих мечтах он не представлял, что сыграет в нем столь важную роль.
Two weeks ago, he would have considered the task awaiting him at the far end of this tunnel impossible.	Еще две недели назад он посчитал бы, что выполнить ожидающую его в конце пути задачу невозможно.
A suicide mission.	Она показалась бы ему самоубийственной.
Walking naked into a lion's lair.	Это было почти то же самое, что войти обнаженным в клетку со львом.
But Janus had changed the definition of impossible.	Но Янус сумел лишить смысла само понятие невозможного.
The secrets Janus had shared with the Hassassin in the last two weeks had been numerous... this very tunnel being one of them.	За последние две недели Янус посвятил его во множество тайн...
Ancient, and yet still perfectly passable.	Тоннель, кстати, был одной из них - древний, но вполне пригодный для прохода подземный коридор.
As he drew closer to his enemy, the Hassassin wondered if what awaited him inside would be as easy as Janus had promised.	С каждым шагом приближаясь к врагам, ассасин не переставал думать о том, насколько трудной может оказаться его задача.
Janus had assured him someone on the inside would make the necessary arrangements.	Янус обещал, что сделать все будет проще простого, поскольку некто, находящийся в здании, проведет всю подготовительную работу.
Someone on the inside.	Некто, находящийся в здании.
Incredible.	Невероятно!
The more he considered it, the more he realized it was child's play.	Чем больше он думал о своей миссии, тем сильнее становилась его вера в то, что она окажется простой, как детская забава.
Wahad... tintain... thalatha... arbaa, he said to himself in Arabic as he neared the end.	Wahad... tintain... thalatha... arbaa, думал он и мысленно произносил эти слова по-арабски, приближаясь к концу тоннеля.
One... two... three... four...	Один... два... три... четыре.
21	Глава 21
"I sense you've heard of antimatter, Mr. Langdon?"	- Думаю, вы слышали об антивеществе, мистер Лэнгдон? - спросила Виттория.
Vittoria was studying him, her dark skin in stark contrast to the white lab.	Ее смуглая кожа резко контрастировала с белизной лаборатории.
Langdon looked up.	Лэнгдон поднял на нее глаза.

He felt suddenly dumb.	Он вдруг ощутил себя полным тупицей.
"Yes.	- Да--
Well... sort of."	В некотором роде.
A faint smile crossed her lips. "You watch Star Trek."	- Вы, видимо, смотрите по телевизору сериал "Звездный путь", - с едва заметной усмешкой сказала девушка.
Langdon flushed. "Well, my students enjoy..." He frowned. "Isn't antimatter what fuels the U.S.S.	- Моим студентами он очень нравится... - начал он, покраснев, однако тут же взял себя в руки и серьезно продолжил: - Антивещество служит главным топливом для двигателей звездного крейсера
Enterprise?"	"Энтерпрайз". Не так ли?
She nodded. "Good science fiction has its roots in good science."	- Хорошая научная фантастика уходит корнями в настоящую науку, - утвердительно кивнув, ответила Виттория.
"So antimatter is real?"	- Значит, антивещество действительно существует?!
"A fact of nature.	- Да, как природное явление.
Everything has an opposite.	Все имеет свою противоположность.
Protons have electrons. Up quarks have down quarks.	Протоны и электроны, кварки и антикварки.
There is a cosmic symmetry at the subatomic level.	На субатомном уровне существует своего рода космическая симметрия.
Antimatter is yin to matter's yang.	Антивещество по отношению к веществу то же самое, что инь и ян в китайской философии. Женское и мужское начало.
It balances the physical equation."	Они поддерживают состояние физического равновесия, и это можно выразить математическим уравнением.
Langdon thought of Galileo's belief of duality.	Лэнгдон сразу вспомнил о дуализме Галилея.
"Scientists have known since 1918," Vittoria said, "that two kinds of matter were created in the Big Bang.	- Ученым еще с 1918 года известно, что Большой взрыв породил два вида вещества, - сказала Виттория.
One matter is the kind we see here on earth, making up rocks, trees, people.	- Один - тот, который мы имеем здесь, на Земле. Из него состоят скалы, деревья, люди.
The other is its inverse-identical to matter in all respects except that the charges of its particles are reversed."	Другой вид вещества находится где-то в иных частях Вселенной. Это вещество полностью идентично нашему, за исключением того, что все частицы в нем имеют противоположный заряд.
Kohler spoke as though emerging from a fog.	- Но хранить частицы антивещества невозможно, -сказал, возникнув словно из тумана, Колер.
His voice sounded suddenly precarious.	Теперь в его голосе звучало сомнение.
"But there are enormous technological barriers to actually storing antimatter.	- Технологий для этого не существует.

What about neutralization?"	Как насчет нейтрализации?
"My father built a reverse polarity vacuum to pull the antimatter positrons out of the accelerator before they could decay."	- Отцу удалось создать вакуум с обратной поляризацией, что, в свою очередь, позволило извлечь частицы вещества из ускорителя до того, как они успели исчезнуть.
Kohler scowled. "But a vacuum would pull out the matter also.	- Но вакуум одновременно с антивеществом извлечет и обычную материю.
There would be no way to separate the particles."	Я лично не вижу способа разделить частицы, - с недовольным видом возразил Колер.
"He applied a magnetic field.	- Для этой цели папа использовал сильное магнитное поле.
Matter arced right, and antimatter arced left.	Частицы вещества ушли по дуге вправо, а антивещества - влево.
They are polar opposites."	У них, как известно, противоположная полярность.
At that instant, Kohler's wall of doubt seemed to crack.	И в этот момент стена скептицизма, которой окружил себя Колер, похоже, дала первую трещину.
He looked up at Vittoria in clear astonishment and then without warning was overcome by a fit of coughing.	Он с изумлением посмотрел на Витторию и зашелся в приступе кашля.
"Incred... ible..." he said, wiping his mouth, "and yet..." It seemed his logic was still resisting.	- Неверо... ятно, - выдавил он, вытирая губы.
"Yet even if the vacuum worked, these canisters are made of matter.	- Но пусть даже... - у Лэнгдона сложилось впечатление, что разум директора продолжал сопротивляться, - ...вакуум и магниты возымели действие, все равно эти сферические сосуды изготовлены из вещества.
Antimatter cannot be stored inside canisters made out of matter.	А ведь антивещество невозможно хранить в сосудах из нашей обычной материи.
The antimatter would instantly react with-"	Вещество и антивещество мгновенно вступят в реакцию...
"The specimen is not touching the canister," Vittoria said, apparently expecting the question.	- Образцы антиматерии не касаются стенок сосудов, - ответила, явно ожидавшая этого вопроса Виттория.
"The antimatter is suspended.	- Они находятся в подвешенном состоянии.
The canisters are called 'antimatter traps' because they literally trap the antimatter in the center of the canister, suspending it at a safe distance from the sides and bottom."	Эти сосуды называются "ловушками антивещества", поскольку они буквально затягивают его в центр сферы и удерживают на безопасном расстоянии от стенок.
"Suspended?	- В подвешенном состоянии?
But... how?"	Но... каким образом?
"Between two intersecting magnetic fields.	- В точке пересечения двух магнитных полей.
Here, have a look."	Можете взглянуть.

Vittoria walked across the room and retrieved a large electronic apparatus.	Виттория прошла через всю комнату и взяла какой-то большой электронный прибор.
The contraption reminded Langdon of some sort of cartoon ray gun-a wide cannonlike barrel with a sighting scope on top and a tangle of electronics dangling below.	Эта хитроумная штуковина больше всего походила на лучевое ружье из детских комиксов. Широкий, похожий на пушечный ствол, лазерный прицел сверху и масса электронных приспособлений в нижней части.
Vittoria aligned the scope with one of the canisters, peered into the eyepiece, and calibrated some knobs.	Девушка соединила прицел с одним из сосудов, взглянула в окуляр и произвела тонкую калибровку.
Then she stepped away, offering Kohler a look.	Затем отступила в сторону и жестом пригласила Колера приблизиться.
Kohler looked nonplussed.	Директор, казалось, пребывал в полном замешательстве.
"You collected visible amounts?"	- Неужели вам удалось добыть видимое количество?
"Five thousand nanograms," Vittoria said.	- Пятьсот нанограммов .
"A liquid plasma containing millions of positrons."	В виде жидкой плазмы, состоящей из миллионов позитронов.
"Millions?	- Миллионов?!
But a few particles is all anyone has ever detected... anywhere."	Но до сих пор во всех лабораториях мира удалось выделить лишь несколько частиц антивещества...
"Xenon," Vittoria said flatly.	- Ксенон, - быстро ответила Виттория.
"He accelerated the particle beam through a jet of xenon, stripping away the electrons.	- Папа пропустил луч через поток ксенона, который отнял у частиц все электроны.
He insisted on keeping the exact procedure a secret, but it involved simultaneously injecting raw electrons into the accelerator."	Детали эксперимента он держал в тайне, но мне известно, что отец одновременно впрыскивал в ускоритель струю чистых электронов.
Langdon felt lost, wondering if their conversation was still in English.	Лэнгдон уже и не пытался что-либо понять. "Неужели они говорят по-английски?" - думал он.
Kohler paused, the lines in his brow deepening.	Колер замолчал, сдвинув брови.
Suddenly he drew a short breath. He slumped like he'd been hit with a bullet.	Затем он судорожно вздохнул и откинулся на спинку кресла - так, словно его сразила пуля.
"Technically that would leave..."	- Но это означает, что технически мы...
Vittoria nodded.	- Именно.
"Yes. Lots of it."	Мы имеем возможность получить большое количество антивещества.
Kohler returned his gaze to the canister before him. With a look of uncertainty, he hoisted himself in his chair and placed his eye to the viewer, peering inside.	Колер посмотрел на металлические стержни, поддерживающие сферические сосуды, неуверенно подкатил к тому, на котором был закреплен зрительный прибор, и приложил глаз к окуляру.
He stared a long time without saying anything.	Он долго смотрел, не говоря ни слова.

When he finally sat down, his forehead was covered with sweat.	Затем оторвался от визира, обессилено откинулся на спинку кресла и вытер покрытый потом лоб.
The lines on his face had disappeared.	Морщины на его лице разгладились.
His voice was a whisper. "My God... you really did it."	- Боже мой... вы действительно это сделали, -прошептал он.
Vittoria nodded. "My father did it."	- Это сделал мой отец, - уточнила Виттория.
"I... I don't know what to say."	- У меня просто нет слов...
Vittoria turned to Langdon. "Would you like a look?"	- А вы не хотите взглянуть? - спросила девушка, обращаясь к Лэнгдону.
She motioned to the viewing device. Uncertain what to expect, Langdon moved forward.	Совершенно не представляя, что он может увидеть, Лэнгдон подошел к стержням.
From two feet away, the canister appeared empty.	С расстояния в один фут сосуд по-прежнему казался пустым.
Whatever was inside was infinitesimal.	То, что находилось внутри, имело, по-видимому, бесконечно крошечные размеры.
Langdon placed his eye to the viewer. It took a moment for the image before him to come into focus.	Американец посмотрел в окуляр, но для того, чтобы сфокусировать взгляд на содержимом прозрачной сферы, ему потребовалось некоторое время.
Then he saw it.	И наконец он увидел это.
The object was not on the bottom of the container as he expected, but rather it was floating in the center-suspended in midair-a shimmering globule of mercurylike liquid.	Объект находился не на дне сосуда, как можно было ожидать, а плавал в самом центре сферы. Это был мерцающий, чем-то похожий на капельку ртути шарик.
Hovering as if by magic, the liquid tumbled in space.	Поддерживаемый неведомыми магическими силами, шарик висел в пространстве.
Metallic wavelets rippled across the droplet's surface.	По его поверхности пробегал муар отливающих металлом волн.
The suspended fluid reminded Langdon of a video he had once seen of a water droplet in zero G.	Шарик антивещества напомнил Лэнгдону о научно-популярном фильме, в котором демонстрировалось поведение в невесомости капли воды.
Although he knew the globule was microscopic, he could see every changing gorge and undulation as the ball of plasma rolled slowly in suspension.	Несмотря на то что шарик был микроскопическим, Лэнгдон видел все углубления и выпуклости, возникающие на поверхности витающей в замкнутом пространстве плазмы.
"It's... floating," he said.	- Оно... плавает, - произнес специалист по религиозной символике.
"It had better be," Vittoria replied.	- И слава Богу, - ответила Виттория.
"Antimatter is highly unstable.	- Антивещество отличается крайней нестабильностью.

Energetically speaking, antimatter is the mirror image of matter, so the two instantly cancel each other out if they come in contact.	По своей энергетической сущности оно является полной противоположностью обычного вещества, и при соприкосновении субстанций происходит их взаимное уничтожение.
Keeping antimatter isolated from matter is a challenge, of course, because everything on earth is made of matter.	Удерживать антивещество от контакта с веществом очень сложно, потому что все -буквально все! - что имеется на Земле, состоит из обычного вещества.
The samples have to be stored without ever touching anything at all-even air."	Образцы при хранении не должны ничего касаться - даже воздуха.
Langdon was amazed.	Лэнгдон был потрясен.
Talk about working in a vacuum.	Неужели можно работать в полном вакууме?
"These antimatter traps?" Kohler interrupted, looking amazed as he ran a pallid finger around one's base. "They are your father's design?"	- Скажи, - вмешался Колер, - а эти, как их там... "ловушки антивещества" тоже изобрел твой отец?
"Actually," she said, "they are mine."	- Вообще-то их придумала я, - несколько смущенно ответила она.
Kohler looked up.	Колер поднял на нее вопросительный взгляд, ожидая продолжения.
Vittoria's voice was unassuming. "My father produced the first particles of antimatter but was stymied by how to store them.	- Когда папа получил первые частицы антивещества, он никак не мог их сохранить, -скромно потупившись, сказала Виттория.
I suggested these.	- Я предложила ему эту схему.
Airtight nanocomposite shells with opposing electromagnets at each end."	Воздухонепроницаемая оболочка из композитных материалов и разнополюсные магниты с двух сторон.
"It seems your father's genius has rubbed off."	- Похоже, что гениальность твоего отца оказалась заразительной.
"Not really.	- Боюсь, что нет.
I borrowed the idea from nature.	Я просто позаимствовала идею у природы.
Portuguese man o' wars trap fish between their tentacles using nematocystic charges.	Аргонавты удерживают рыбу в своих щупальцах при помощи электрических зарядов.
Same principle here.	Тот же принцип использован и здесь.
Each canister has two electromagnets, one at each end.	К каждой сфере прикреплена пара электромагнитов.
Their opposing magnetic fields intersect in the center of the canister and hold the antimatter there, suspended in midvacuum."	Противоположные магнитные поля пересекаются в центре сосуда и удерживают антивещество в удалении от стен. Все это происходит в абсолютном вакууме.
Langdon looked again at the canister.	Лэнгдон с уважением посмотрел на шарообразный сосуд.
Antimatter floating in a vacuum, not touching anything at all.	Антивещество, свободно подвешенное в вакууме.
Kohler was right.	Колер был прав.

It was genius.	Этого мог добиться лишь гений.
"Where's the power source for the magnets?" Kohler asked.	- Где размещены источники питания электромагнитов? - поинтересовался Колер.
Vittoria pointed. "In the pillar beneath the trap.	- В стержне под ловушкой.
The canisters are screwed into a docking port that continuously recharges them so the magnets never fail."	Основания сфер имеют контакт с источником питания, и подзарядка идет постоянно.
"And if the field fails?"	- А что произойдет, если поле вдруг исчезнет?
"The obvious. The antimatter falls out of suspension, hits the bottom of the trap, and we see an annihilation."	- В этом случае антивещество, лишившись поддержки, опустится на дно сосуда, и тогда произойдет его аннигиляция, или уничтожение, если хотите.
Langdon's ears pricked up. "Annihilation?"	- Уничтожение? - навострил уши Лэнгдон.
He didn't like the sound of it.	Последнее слово ему явно не понравилось.
Vittoria looked unconcerned. "Yes.	- Да, - спокойно ответила Виттория.
If antimatter and matter make contact, both are destroyed instantly.	- Вещество и антивещество при соприкосновении мгновенно уничтожаются.
Physicists call the process 'annihilation.' "	Физики называют этот процесс аннигиляцией.
Langdon nodded. "Oh."	- Понятно, - кивнул Лэнгдон.
"It is nature's simplest reaction.	- Реакция с физической точки зрения очень проста.
A particle of matter and a particle of antimatter combine to release two new particles-called photons.	Частицы материи и антиматерии, объединившись, дают жизнь двум новым частицам, именуемым фотонами.
A photon is effectively a tiny puff of light."	А фотон - не что иное, как микроскопическая вспышка света.
Langdon had read about photons-light particles-the purest form of energy.	О световых частицах - фотонах Лэнгдон где-то читал. В той статье их называли самой чистой формой энергии.
He decided to refrain from asking about Captain Kirk's use of photon torpedoes against the Klingons.	Немного поразмыслив, он решил не спрашивать о фотонных ракетах, которые капитан Кёрк использовал против злобных клинганов.
"So if the antimatter falls, we see a tiny puff of light?"	- Итак, если электромагниты откажут, произойдет крошечная вспышка света? - решил уточнить он.
Vittoria shrugged. "Depends what you call tiny.	- Все зависит от того, что считать крошечным, -пожала плечами Виттория.
Here, let me demonstrate."	- Сейчас я вам это продемонстрирую.
She reached for the canister and started to unscrew it from its charging podium.	Она подошла к одному из стержней и принялась отвинчивать сосуд.
Without warning, Kohler let out a cry of terror and lunged forward, knocking her hands away.	Колер неожиданно издал вопль ужаса и, подкатившись к Виттории, оттолкнул ее руки от прозрачной сферы.
"Vittoria! Are you insane?"	- Виттория, ты сошла с ума!

22	Глава 22
Kohler, incredibly, was standing for a moment, teetering on two withered legs. His face was white with fear.	Это было невероятно. Колер вдруг поднялся с кресла и несколько секунд стоял на своих давно усохших ногах.
"Vittoria!	- Виттория!
You can't remove that trap!"	Не смей снимать ловушку!
Langdon watched, bewildered by the director's sudden panic.	Лэнгдон, которого внезапная паника директора повергла в изумление, молча взирал на разыгрывающуюся перед ним сцену.
"Five hundred nanograms!" Kohler said.	- Пятьсот нанограммов!
"If you break the magnetic field-"	Если ты разрушишь магнитное поле...
"Director," Vittoria assured, "it's perfectly safe.	- Директор, - невозмутимо произнесла девушка, -операция не представляет никакой опасности.
Every trap has a failsafe-a back up battery in case it is removed from its recharger.	Каждая ловушка снабжена предохранителем в виде аккумуляторной батареи.
The specimen remains suspended even if I remove the canister."	Специально для того, чтобы ее можно было снять с подставки.
Kohler looked uncertain. Then, hesitantly, he settled back into his chair.	Колер, судя по его неуверенному виду, не до конца поверил словам Виттории, но тем не менее уселся в свое кресло.
"The batteries activate automatically," Vittoria said, "when the trap is moved from the recharger.	- Аккумуляторы включаются автоматически, как только ловушка лишается питания, - продолжала девушка.
They work for twenty four hours.	- И работают двадцать четыре часа.
Like a reserve tank of gas."	Если провести сравнение с автомобилем, то аккумуляторы функционируют, как резервный бак с горючим.
She turned to Langdon, as if sensing his discomfort. "Antimatter has some astonishing characteristics, Mr. Langdon, which make it quite dangerous.	- Словно почувствовав беспокойство Лэнгдона, она повернулась к нему и сказала: - Антивещество обладает некоторыми необычными свойствами, мистер Лэнгдон, которые делают его весьма опасным.
A ten milligram sample-the volume of a grain of sand-is hypothesized to hold as much energy as about two hundred metric tons of conventional rocket fuel."	В частице антиматерии массой десять миллиграммов - а это размер песчинки -гипотетически содержится столько же энергии, сколько в двухстах тоннах обычного ракетного топлива.
Langdon's head was spinning again.	Голова Лэнгдона снова пошла кругом.
"It is the energy source of tomorrow.	- Это энергия будущего, - сказала Виттория.
A thousand times more powerful than nuclear energy. One hundred percent efficient.	- Энергия в тысячу раз более мощная, чем ядерная, и с коэффициентом полезного действия сто процентов.
No byproducts.	Никаких отходов.
No radiation.	Никакой радиации.

No pollution.	Никакого ущерба окружающей среде.
A few grams could power a major city for a week."	Нескольких граммов антивещества достаточно, чтобы в течение недели снабжать энергией крупный город.
Grams?	- Граммов?
Langdon stepped uneasily back from the podium.	Лэнгдон на всякий случай отступил подальше от сосудов с антивеществом.
"Don't worry," Vittoria said. "These samples are minuscule fractions of a gram-millionths. Relatively harmless."	- Не волнуйтесь, - успокоила его Виттория, - в этих сферах содержатся всего лишь миллионные доли грамма, а такое количество относительно безопасно.
She reached for the canister again and twisted it from its docking platform.	Она подошла к одному из стержней и сняла сферический сосуд с платформы.
Kohler twitched but did not interfere.	Колер слегка поежился, но вмешиваться на этот раз не стал.
As the trap came free, there was a sharp beep, and a small LED display activated near the base of the trap.	Как только ловушка освободилась, раздался резкий звуковой сигнал, и в нижней части сферы загорелся крошечный экран.
The red digits blinked, counting down from twenty four hours.	На экране тут же замигали красные цифры. Начался обратный отсчет времени.
24:00:00...	24:00:00...
23:59:59...	23:59:59...
23:59:58...	23:59:58...
Langdon studied the descending counter and decided it looked unsettlingly like a time bomb.	Лэнгдон проследил за меняющимися цифрами и пришел к выводу, что это устройство очень смахивает на бомбу замедленного действия.
"The battery," Vittoria explained, "will run for the full twenty four hours before dying.	- Аккумулятор будет действовать ровно двадцать четыре часа.
It can be recharged by placing the trap back on the podium.	Его можно подзарядить, вернув ловушку на место.
It's designed as a safety measure, but it's also convenient for transport."	Аккумулятор создан в качестве меры предосторожности и для удобства транспортировки.
"Transport?" Kohler looked thunderstruck.	- Транспортировки?! - прогремел Колер.
"You take this stuff out of the lab?"	- Ты хочешь сказать, что выносила образцы из лаборатории?
"Of course not," Vittoria said.	- Нет, не выносила, - ответила Виттория.
"But the mobility allows us to study it."	- Но мобильность образцов позволит лучше изучить их поведение.
Vittoria led Langdon and Kohler to the far end of the room.	Девушка пригласила Лэнгдона и Колера проследовать за ней в дальнюю часть лаборатории.

She pulled a curtain aside to reveal a window, beyond which was a large room.	Когда она отдернула штору, перед ними открылось большое окно в соседнее помещение.
The walls, floors, and ceiling were entirely plated in steel.	Стены, полы и потолки обширной комнаты были обшиты стальными листами.
The room reminded Langdon of the holding tank of an oil freighter he had once taken to Papua New Guinea to study Hanta body graffiti.	Больше всего комната была похожа на цистерну нефтяного танкера, на котором Лэнгдон однажды плавал в Папуа - Новую Гвинею, чтобы изучить татуировки аборигенов.
"It's an annihilation tank," Vittoria declared.	- Это помещение мы называем аннигиляционной камерой, - пояснила Виттория.
Kohler looked up. "You actually observe annihilations?"	- И вы действительно наблюдали аннигиляцию? -посмотрел на нее Колер.
"My father was fascinated with the physics of the Big Bang-large amounts of energy from minuscule kernels of matter."	- Отец просто восторгался этим физическим явлением, - ответила Виттория. - Огромное количество энергии из крошечного образца антивещества.
Vittoria pulled open a steel drawer beneath the window. She placed the trap inside the drawer and closed it.	Девушка выдвинула из стены под окном стальной с загнутыми краями и потому похожий на противень лист, положила на него сосуд с антивеществом и задвинула этот необычный поднос обратно.
Then she pulled a lever beside the drawer.	Затем она потянула за находящийся рядом рычаг.
A moment later, the trap appeared on the other side of the glass, rolling smoothly in a wide arc across the metal floor until it came to a stop near the center of the room.	Не прошло и секунды, как за стеклом они увидели ловушку. Сфера покатилась по широкой дуге и остановилась на металлическом полу почти в самом центре помещения.
Vittoria gave a tight smile. "You're about to witness your first antimatter matter annihilation.	- Сейчас вы впервые в жизни сможете наблюдать процесс аннигиляции вещества и антивещества, -с легкой улыбкой объявила девушка.
A few millionths of a gram.	- В процессе участвуют миллионные доли грамма антиматерии.
A relatively minuscule specimen."	Мы имеем дело с относительно небольшим образцом.
Langdon looked out at the antimatter trap sitting alone on the floor of the enormous tank.	Лэнгдон взглянул на одиноко стоящую на полу огромного бака ловушку антивещества.
Kohler also turned toward the window, looking uncertain.	Колер же просто прильнул к окну. Вид у директора, надо сказать, был довольно растерянный.
"Normally," Vittoria explained, "we'd have to wait the full twenty four hours until the batteries died, but this chamber contains magnets beneath the floor that can override the trap, pulling the antimatter out of suspension.	- В обычных условиях аккумулятор прекращает действовать через сутки. Однако в этом помещении в пол вмонтированы сильные магниты, способные нейтрализовать магнитное поле ловушки.
And when the matter and antimatter touch..."	В тот момент, когда вещество и антивещество соприкоснутся, произойдет...
"Annihilation," Kohler whispered.	- Аннигиляция, - прошептал Колер.

"One more thing," Vittoria said.	- Да, и еще кое-что, - сказала Виттория.
"Antimatter releases pure energy.	- Антивещество порождает чистую энергию.
A one hundred percent conversion of mass to photons.	Вся его масса полностью превращается в фотоны.
So don't look directly at the sample.	Поэтому не смотрите на образец.
Shield your eyes."	Прикройте чем-нибудь глаза.
Langdon was wary, but he now sensed Vittoria was being overly dramatic.	Лэнгдон немного волновался, но ему казалось, что девица переигрывает, чересчур драматизируя ситуацию.
Don't look directly at the canister?	Не смотреть на этот сосуд?
The device was more than thirty yards away, behind an ultrathick wall of tinted Plexiglas.	Похожая на прозрачный теннисный мяч ловушка находилась от него в добрых тридцати ярдах. Зрителей от нее защищало толстенное и вдобавок затемненное органическое стекло.
Moreover, the speck in the canister was invisible, microscopic.	А образец в ловушке был просто микроскопическим.
Shield my eyes? Langdon thought.	Прикрыть глаза?
How much energy could that speck possibly-	Сколько энергии способна выделить подобная... Но додумать до конца Лэнгдон не успел.
Vittoria pressed the button. Instantly, Langdon was blinded.	Девушка нажалакнопку, и он мгновенно ослеп.
A brilliant point of light shone in the canister and then exploded outward in a shock wave of light that radiated in all directions, erupting against the window before him with thunderous force.	В сосуде возникла сияющая точка, которая вдруг взорвалась ослепительной вспышкой, и волна света, по аналогии с воздушной волной от обычного взрыва, со страшной силой ударила в затененное стекло прямо перед ним.
He stumbled back as the detonation rocked the vault.	Лэнгдон непроизвольно отступил назад.
The light burned bright for a moment, searing, and then, after an instant, it rushed back inward, absorbing in on itself, and collapsing into a tiny speck that disappeared to nothing.	Стены помещения завибрировали, а свет, вначале заполнивший всю стальную комнату, снова стал стягиваться в одну точку, чтобы через мгновение превратиться в ничто.
Langdon blinked in pain, slowly recovering his eyesight. He squinted into the smoldering chamber.	Лэнгдон беспомощно моргал. Глаза у него болели, и зрение возвращаться не спешило.
The canister on the floor had entirely disappeared.	Когда оно все же вернулось, американец увидел, что шарообразный сосуд исчез без следа.
Vaporized. Not a trace.	Испарился.
He stared in wonder. "G... God."	- Б... Боже мой! - прошептал изумленный Лэнгдон.
Vittoria nodded sadly. "That's precisely what my father said."	- Именно это и сказал мой папа, - печально произнесла Виттория.
23	Глава 23

Kohler was staring into the annihilation chamber with a look of utter amazement at the spectacle he had just seen.	Колер молча смотрел через затененное стекло в аннигиляционную камеру. То, что он увидел, его потрясло.
Robert Langdon was beside him, looking even more dazed.	Рядом с ним стоял Роберт Лэнгдон, которого этот спектакль поразил еще больше.
"I want to see my father," Vittoria demanded.	- Я хочу видеть отца, - потребовала Виттория.
"I showed you the lab. Now I want to see my father."	- Я показала вам лабораторию, а теперь желаю взглянуть на папу.
Kohler turned slowly, apparently not hearing her.	Колер медленно отвернулся от окна. Слов девушки директор, судя по всему, просто не слышал.
"Why did you wait so long, Vittoria?	- Почему вы с отцом так долго ждали, Виттория?
You and your father should have told me about this discovery immediately."	Об этом открытии вам следовало немедленно сообщить мне.
Vittoria stared at him. How many reasons do you want?	На это имеются десятки причин, подумала девушка, а вслух произнесла:
"Director, we can argue about this later.	- Если не возражаете, директор, мы все это обсудим позже.
Right now, I want to see my father."	А сейчас я хочу увидеть папу.
"Do you know what this technology implies?"	- Ты представляешь, к каким последствиям может привести это открытие?
"Sure," Vittoria shot back.	- Естественно! - резко бросила Виттория.
"Revenue for CERN. A lot of it.	- К росту доходов ЦЕРНа! Значительному росту.
Now I want-"	А сейчас я настаиваю...
"Is that why you kept it secret?" Kohler demanded, clearly baiting her.	- Теперь я понимаю, почему вы все держали в тайне, - гнул свое Колер, явно стараясь уязвить собеседницу.
"Because you feared the board and I would vote to license it out?"	- Ты и твой отец опасались, что совет директоров потребует запатентовать вашу технологию.
"It should be licensed," Vittoria fired back, feeling herself dragged into the argument.	- Она должна быть запатентована, - сердито ответила Виттория, понимая, что директору все же удалось втянуть ее в спор.
"Antimatter is important technology. But it's also dangerous.	- Технология производства антивещества - дело слишком серьезное и весьма опасное.
My father and I wanted time to refine the procedures and make it safe."	Мы с отцом не спешили с сообщением, чтобы усовершенствовать процесс и сделать его более безопасным.
"In other words, you didn't trust the board of directors to place prudent science before financial greed."	- Иными словами, вы не доверяли совету, опасаясь, что он пожертвует наукой во имя своей алчности?
Vittoria was surprised with the indifference in Kohler's tone.	Виттория была поражена тем, с каким равнодушием директор произнес эти слова.
"There were other issues as well," she said.	- Имелись и другие мотивы, - сказала она.