Сказания вьетнамских гор

Тут явилась Хэни.

— Ты не видала Дам Шана, сестра? — спросила она Хэанг. — Он к тебе в дом не вернулся?

— Дам Шан у себя в покоях. А что меж вами случилось? Вы затеяли ссору?

— Не затевали мы ссоры, — отвечала Хэни. — Хэбхи позвала Дам Шана рису поесть, а он разгневался и покинул дом.

Сказала так Хэни и пошла в Дамшановы покои.

— О муж мой! Возвратись к нам в дом! Родичи там тебя ждут и рабы!

— А что за нужда мне туда возвращаться? Нет, лучше я в своем доме останусь.

Надели тогда Хэни и Хэбхи корзины на плечи, побрели к ручью за водой. Увидел их Дам Шан в окно и грозно вскричал:

— Что смотрите, рабы и слуги, что глаза таращите? Или не знаете, что перед вами дочери вождей самых могучих и богатых?

Тут слуги разом кинулись за сестрами, корзины у них взяли с тыквенными бутылями: кто одну, кто две. Когда же Хэни и Хэбхи возвратились, Дам Шан им сказал:

— Велите изловить слона и сюда привести!

Бросились слуги слона ловить.

— Эй, слон! Эй, слон! — взывали они громко. — Ты ешь побеги бамбуковые, ты жуешь листья в зарослях бамбуковых. Хэни — твоя госпожа, Хэбхи — твоя госпожа.

Услышал это слон, и ярость его обуяла, грозно затрубил он и ринулся на слуг. Укрылись слуги в зарослях бамбука, но слон растоптал и расшвырял бамбук. В другую рощу побежали, слон и ее в щепы разнес, кому-то бедро раздробил, кому-то ногу размозжил. В страхе слуги бросились к дому хозяев, жалобно закричали:

— Не можем мы изловить слона, не можем его сюда привести. Он взъярился, обуздать нам его не под силу. Мы страшимся его. Кто ни пойди из нас, он любого растопчет.

Хэни на мужа посмотрела:

— Как же нам быть, Дам Шан? Выходит, никто тут у вас слона не смеет поймать и привести сюда?

Поднялся тут Дам Шан:

— Я изловлю слона! Вот только длинный железный прут возьму и брусок захвачу тяжелый, медный. Укрощу слона!

Два храбреца пошли на пастбище слонов к лугам. Один — Дам Шан, второй — Прон Мын, известный своим упрямством.

Сказал Дам Шан:

— Зови слона.

Прон Мын ответил:

— Боюсь я звать слона, он — бешеный. Не ровен час придавит да растопчет.

— Смерти страшишься? Трус! Зови слона!

Прон Мын повиновался:

— О слон! Ты ешь побеги бамбуковые, ты жуешь листья в зарослях бамбуковых. Хэни — твоя госпожа, Хэбхи — твоя госпожа.

Опять взъярился слон, грозно затрубил и в дикой злобе помчался на Прон Мына. Испугался Прон Мын и за Дам Шана спрятался.

Дам Шан вскричал:

— Эй, слон! Презренный! Ты бесишься! Как госпожа твоя, Хэни.

Тут на колени слон припал, склонился, внимая словам Дам Шана.

Взобрались Дам Шан и Прон Мын на слона. Но слон к селенью не пошел, а в лес помчался и там остановился перед большим баньяном. Понукает его Дам Шан, а слон и шагу не ступит.

Поднял тогда Дам Шан голову и на баньяне среди листьев увидел две ветви с цветами: на одной сияли нежною красою три цветка, на другой благоухали два цветка.

Сказал Дам Шан:

— Спущусь-ка я и привяжу на цепь слона.

Сказал он так и длинной палицей с крюком захотел достать цветы.

— На что тебе эти цветы? — подивился Прон Мын.

— Хочу их унести с собою, — сказал Дам Шан и стал карабкаться вверх по стволу. Но только он добрался до цветов и прикоснулся к ним, цветы на другие ветки перелетели, на те, что были рядом. Дам Шан за ними потянулся, но цветы, будто на крыльях, дальше перелетели. Как ни старался Дам Шан, не мог он до цветов добраться и наконец, усталый, так и заснул на ветке. Спал крепко, а душа его улетела тем временем к божеству, которое Небом зовется.

Говорит Небо:

— Сорвать те цветы, Дам Шан, тебе не под силу, ими владеют Хэни и Хэбхи. Если ты согласишься жить у них в доме, я подарю тебе эти цветы, наслаждайся ими, сколько душе угодно.

Дам Шан отвечал:

— Уж лучше умереть, чем быть мужем Хэни, лучше любые муки принять, чем быть мужем Хэбхи.

Молвило Небо:

— Коли не хочешь ты, сын мой, пешим ходить, коли желаешь рабами владеть и слонами, ты должен взять в жены Хэни и Хэбхи.

— О Хэни, — спрашивает меж тем Хэбхи, — скажи, отчего Дам Шан до сих пор не вернулся? Быть может, его растоптал слон? Пойдем же поищем его!

И они побрели по следам слона, того, который увез Дам Шана, и добрались до баньяна, увидали цветы и сели в густой тени, ожидая, что будет.

Сказало тогда Небо Дам Шану:

— Взгляни, твои жены пришли.

— Жены? Какие жены? Лучше возьми мою жизнь, лишь не вели жениться на Хэни и Хэбхи.

Грозно нахмурилось Небо:

— Правду ли ты говоришь?

— Правду, — отвечает Дам Шан.

Взяло тогда Небо бамбуковую трубку, длинную, сучковатую, замахнулось, да как стукнет Дам Шана по голове, и погрузился Дам Шан в смертный сон. Оживило Небо Дам Шана и спрашивает:

— Теперь ты согласен жить в доме Хэни и Хэбхи?

— Нет, не согласен, — ответил Дам Шан.

Семь раз ударяло Небо Дам Шана длинной бамбуковой трубкой, семь раз погружался Дам Шан в смертный сон, и семь раз Небо его оживляло. И когда в седьмой раз Небо спросило:

— Что ты теперь надумал, Дам Шан?

Дам Шан отвечал:

— Я согласен. А правда, что пешком я больше не буду ходить, если стану жить с Хэни и Хэбхи, правда, что буду владеть во множестве слонами и рабами?

Отвечает Небо:

— Обещаю тебе это.

Дам Шан очнулся от смертного сна, смело дотронулся до веток цветущих, но упали ветки: одна — прямо в рукав Хэни, другая — в рукав Хэбхи.

Дам Шан им сказал:

— О Хэни, о Хэбхи! Не видали вы, куда делись цветы, те, что с баньяна упали на землю?

Хэни отвечала:

— О муж мой, я не видела их.

Дам Шан спустился с баньяна и вместе с Хэни и Хэбхи стал искать чудо-цветы. Искал, искал — все напрасно. Втроем они в дом возвратились, и Дам Шан сказал:

— О Хэни, о Хэбхи! Вы должны покинуть мой дом. Вернетесь, когда я найду те цветы. А если не найду, мужем я вам не буду, а вы не будете женами мне.

Побрели Хэни и Хэбхи прочь из дома Дам Шана. Вышла Хэни во двор и вдруг видит — цветы у нее в рукаве. Обрадовалась Хэни и как закричит:

— Я чудо-цветы нашла!

— Верно ли ты говоришь? — спросил Дам Шан.

— Верно.

— И Хэбхи нашла цветы?

— Нашла! — звонким голосом отвечала Хэбхи. Возрадовался Дам Шан, сел на слона и вместе с Хэни и Хэбхи отправился в их селенье.

Сказала Хэни:

— Взгляните на эти цветы! Крылышки-лепестки мы разделим и тотчас съедим, а стебли дома сварим с сердцем быка и тоже съедим.

Вслед за Хэни повторяла Хэбхи:

— Эти цветы — чудо из чудес! Крылышки-лепестки мы тотчас съедим, а стебли сварим с сердцем быка.

На полпути вспомнил Дам Шан, что оставил дома рубахи и набедренные повязки и решил вернуться за ними.

— Хэни, ты жди меня здесь, а Хэбхи пусть идет вперед. Я возвращусь домой, возьму рубахи и набедренные повязки.

Потом он сказал слону:

— Эй, слон! Если увидишь толстый бамбук — срывай с него листья, увидишь тонкий бамбук — ешь побеги. Твоя госпожа Хэни сидит у тебя на спине.

Дам Шан вернулся домой, пошел в покои, чтобы одежды собрать, но вдруг уснул крепким сном. Слон ждал его целую ночь, ждал целый день и еще одну ночь, а на третью ночь убежал. Добрался слон до зеленых лесов, до буйных зарослей, поднялся на дальние горы. Тут слона увидал Пак Куэ, друг Дам Шана, он по лесам бродил, ходил вдоль рек, охотился на птиц и зверей.

Пак Куэ удивился:

— Что за слон, откуда он взялся? Не жена ли Дам Шана сидит у него на спине?

Тут Хэни подала голос:

— О юноша! Помоги мне усмирить слона!

— Какими словами я должен его подозвать? Скажи мне!

— Вот какими словами: «Эй, слон! Эй, слон! Ты ешь побеги бамбуковые, ты жуешь листья в зарослях бамбуковых. Хэни — твоя госпожа, Хэбхи — твоя госпожа».

Хотел Пак Куэ подозвать слона, но тот затрубил что есть мочи и ринулся на Пак Куэ. Побежал Пак Куэ, укрылся в бамбуковой роще, но слон растоптал и расшвырял бамбук; укрылся тогда Пак Куэ в соседней роще, но слон, все круша своими бивнями, и там его настиг, только треск кругом раздавался.

Сказала Хэни:

— Не усмирить нам слона! Поспеши в селенье к Дам Шану, передай, что семь дней я его жду, семь ночей дожидаюсь.

Ушел Пак Куэ, у ручья повстречал он Хэли и спросил:

— О сестра! Где мой друг, где Дам Шан?

— У жен своих в доме, — отвечала Хэли.

— У жен? Но одну из них слон унес в джунгли, которые зеленеют вокруг.

— Верно ли ты говоришь? — спросила Хэли.

Вернулись Пак Куэ и Хэли в селенье.

Спрашивает Хэли у Хэанг: