Помоги проекту - поделись книгой:
Комбат Мв Найтов ©
Тень Сталина [СИ]
INFO
ТЕКСТ: http://samlib.ru/k/kombat_n/shadowdoc.shtml
АВТОР: Комбат Мв Найтов ©
ЖАНР: Альтернативная история
ПОЧТА: nightwanderer3@msn.com
РАЗМЕЩЁН: 14/07/2013
ИЗМЕНЁН: 29/06/2015
Тень Сталина [СИ]
Переезд не занял много времени. Пока мы были у Сталина, люди Короленко перевезли наши нехитрые пожитки на дальнюю дачу. Её строили для Сталина, но он никогда в ней не жил, зато остальные члены Правительства и ЦК часто отдыхали там. Высокий одноэтажный, очень большой, дом, с зелёной металлической крышей, был перестроенной усадьбой какого-то богатого помещика. Недалеко от высокого крыльца бил фонтан. А парк напоминал парк в санатории ВВС в Ялте, правда, без магнолий: уютные беседки, гроты с источниками чистой ключевой воды, стриженые газоны и большие клумбы цветов. Внутри дома был медицинский кабинет, небольшой бассейн, стены в комнатах были обшиты светлым орехом и красным деревом. В здании был большой персонал. Весь периметр был огорожен, бойцы Короленко охраняли дом и снаружи, и изнутри.
О чём Сталин разговаривал с Маргаритой, я не знал: она молчала, а я не стал её спрашивать. Она держала на руках Оленьку, и, молча, смотрела в окно всю, довольно долгую, дорогу. Когда въехали во двор, она произнесла единственную фразу: "Наша тюрьма...".
Сам я, тоже, чувствовал себя не в своей тарелке: меня отстранили от моей любимой работы, неизвестно, как меня встретит окружение Сталина. Впрочем, что я вру самому себе! Известно, как оно меня встретит. Тем более, что речь шла о подборе кадров. То, что всё изменилось, дал почувствовать разговор с Берия возле машины: когда я обратился к нему по имени-отчеству, он прервал меня: "Андрей, зови меня Лаврентий, просто Лаврентий. Мы с тобой в одной лодке: если убьют тебя, то убьют и меня. И наоборот. Не поздравляю. Тяжёлая у тебя ноша. Найди, пожалуйста, время для моего доклада. Я введу тебя в курс всех моих вопросов." Сергей присутствовал при всех разговорах, я это чувствовал, но Сергей молчал. Только, когда мы вышли от Сталина, а там, вместо нашего ЗиСа, нас ждал бронированный "Паккард", он произнёс: "Господин назначил меня любимой женой!", пожелал счастливого пути и "пошёл гулять с собаками". Один Митька с удовольствием рассматривал внутреннее устройство незнакомой ему машины, и атаковал меня своими "Почему?". Когда я дома, он у меня с рук практически не слезает. Видимо, ему меня недостаёт. Надо и на это выделить время. Саша теперь сидит справа от водителя, и у него прибавилась шпала в петлице. Время военное, поэтому впереди шли две машины сопровождения, а сзади ещё одна. Эти новые машины появились недавно, в 41 году, их специально заказывали в Америке. Внешне они напоминали довоенные "Паккарды" ЦК и Правительства, но только внешне. Митя был очень удивлён толщиной стёкол и наличием автоматов в салоне, уложенных в специальные ящики с кожаными крышками. Кроме того, в машине была радиосвязь с ЗАС и выходом на ВЧ.
Двери на входе в дом открывались специальным механизмом. Сразу запищала сигнализация, которая обнаружила наше оружие, но лейтенант, сидевший за стеклом справа, выключил сигнал и открыл вторую дверь. Мы вошли в большой светлый коридор. К нам подошли три женщины, одна из них хотела взять ребёнка у Риты, но Рита отрицательно покачала головой. Одна из женщин представилась как Анастасия Викторовна, и что она является старшей среди обслуживающего персонала.
— Мы расположили вас вот в этом крыле, на солнечной стороне, но если у Вас есть или возникнут какие-то другие пожелания, то просто скажите мне или любому из персонала. Весь дом в Вашем полном распоряжении. Пройдёмте, я всё покажу.
Она показала, в первую очередь, детскую для Ольги, и женщину, которая будет помогать по уходу за ребёнком. Она — врач-педиатр. Звали её Вера, это она пыталась забрать у Маргариты спящего ребёнка. В комнате, она ловко проделала это, даже не разбудив Оленьку, сняла ей туфельки и положила её на кроватку. Мы тихонько вышли из комнаты. Рядом располагалась комната Мити, между ними была дверь, так, чтобы дети могли общаться, не выходя в коридор.
— Это две Ваши спальни, они тоже сообщаются, они одинаковые. Вот в эту мы положили Ваши вещи, Андрей Дмитриевич, а сюда — все женские. Это Ваш кабинет, если что-то требуется дополнительно, сообщите мне. Книги расставлены в том же порядке, как и у Вас на старой квартире. Пройдёмте дальше. Это — малая столовая. Есть ещё две больших столовых. Это — банкетный зал, это — комната отдыха. Это — библиотека. В каждой комнате есть кнопка вызова персонала и красная кнопка вызова охраны. Кухня и персонал работают круглосуточно. Меню — в любой из столовых, Вы можете заказывать любое блюдо, даже, если его нет в меню. Повара у нас очень хорошие.
Мы, молча, следовали за ней, я даже не пытался запомнить: где и что. Поблагодарив Анастасию Викторовну, мы вернулись в комнату-спальню Риты. Я положил портфель, вытащил пистолет из кобуры, положил его в тумбочку у кровати.
— Пойдем, посмотрим парк. — сказал я, и Рита понимающе мотнула головой.
Вышли в парк.
— Мне тоже кажется, что здесь всё на "прослушке". Вполне вероятно, что и парк тоже радиофицирован. Во всяком случае, скамейки и беседки — точно. — сказала Рита. — Что будем делать? И как ты видишь будущее наших детей и моё будущее. Ситуация гораздо хуже, чем тогда с Василием. Кстати, где он сейчас?
— Его перевели в инспекцию ВВС, после того, как Сталин узнал, что он опять начал пить.
— И он окончательно поставил на нём крест?
— Видимо, да.
— И выбрал тебя в качестве "преемника". Везёт нам, как утопленникам! — я мысленно улыбнулся: "Я ведь и есть "утопленник"".
— Да, Рита. Может быть и так, но, мне кажется, что Сталин не настолько высоко оценивал Василия, чтобы делать на него высокие ставки. Хотя, конечно, каждому отцу хочется, чтобы его сыновья тоже добились успеха.
— Не важно. Сейчас важно то, что уже случилось. — Рита сделала вид, что показывает мне на клумбу. — Чем мне заниматься, если Сталин сказал, что, в первую очередь, все станут доставать именно меня и детей. Т.е. сделают то, что сделали с его жёнами.
— А ты займись живописью и переводами. — Рита удивлённо посмотрела на меня.
— А ты откуда знаешь, что я рисую? Я никому, никогда об этом не говорила и не показывала мои рисунки. Дома ни одного нет! Все рисунки в школе и в моём кабинете на Лубянке.
— Ты забыла, откуда у нас Тлетль?
— Ты же не понимаешь по-испански!
— Не понимаю. Но слово "пинтор" — знаю. И потом, вы так долго и увлечённо говорили с маэстро Диего...
— Мда... Мне казалось, что это распознать невозможно. Вообще-то, это мысль. Рисовать мне очень нравится. Но это занимает много времени, поэтому я редко могла это себе позволить. Сейчас можно заняться этим вплотную. А с переводами, не знаю, нужно перевоплощаться в писателя...
— Но ты же разведчица. У тебя получится!
— Ты у меня просто удивительный! Мне казалось, последнее время, что у тебя нет ни секунды времени, чтобы даже поговорить со мной.
— Я часто с тобой разговариваю. Просто ты об этом не знаешь. Я перебираю в мыслях те минуты, которые успеваю выделить для тебя, и часто думаю, как бы ты поступила на моём месте. Особенно, когда разговариваю с людьми. Ты же психолог, по натуре.
— Скорее, по профессии. Это — не врождённое, это — приобретённое. Когда готовишь человека-нелегала, приходится разбирать его психологию на составляющие.
— Тогда это тоже можно использовать. Но это будет зависеть от твоих успехов в живописи.
— Что ты задумал?
— Ещё не время об этом. — я поцеловал Риту. — Пойдём в дом, надо посмотреть, чем занят Митя.
— Он привык, что возле него мама Маша, но Сталин сказал, что к ней проявляют внимание чужие спецслужбы, которые подбираются к тебе и ко мне. Поэтому, ради её безопасности, просил уволить её. Друг, который у неё появился, не внушает Сталину доверия. Жаль Машу.
Мы повернули к дому, а нам навстречу бежал Митя. Взяв его за руки, мы, раскачивая его на руках, шли в сторону дома. Митька был на седьмом небе от счастья. Папа и мама вместе с ним гуляют! Солнце уже цеплялось за вершины деревьев. Мы попросили накрыть нам ужин в малой столовой. Оленька была накормлена и играла с Верой, а Митя носился по дому, рассматривая всё. Больше всего ему понравился бассейн, и мама Рита пообещала научить его плавать.
Вечером НарКом Берия выслушал доклад Иванцова, который собирал данные обо всех в Москве.
— Что по "Малышу"?
— Вот, Лаврентий Павлович. Но там ничего нет. Его жена назвала "Семёновское" "нашей тюрьмой". Больше ни одного слова о делах. Только разговоры с сыном.
— Мы хорошо готовим нелегалов. Его жена — опытный сотрудник внешней разведки у Судоплатова. А "Малыш", практически, гений. Завтра снимите прослушку во всех комнатах и в машине, кроме двух больших столовых, комнаты отдыха, комнат персонала, на кухне и в парке. Схему прослушивания передать "Малышу" и его жене. Кстати, у неё нет клички. Пусть будет "Сова". Она довольно опасна и умна, постарайтесь внедрить кого-нибудь к ней. Обслуживающий персонал не подходит. С кем она ещё контактирует?
— Иногда перезванивается по открытой связи с Головановой, заезжает в ателье на Сущёвке, очень замкнута.
— Все бы были такими! А то за остальными бабами глаз да глаз нужен! Глупы, как клуши! И помело, вместо языка!
<i>
Поколебавшись около 5 минут, Берия снял ВЧ и назвал позывной Андреева.
— Андрей? Лаврентий!
— Добрый вечер!
— Спустись, пожалуйста, вниз, дежурный тебя проводит, там тебе передадут кое-какие схемы. Я приказал передать тебе эти бумаги. Пульты 1 и 2 можешь выключить, закрыть на ключ и забрать ключи себе. Остальные, пожалуйста, не выключай. Ты имеешь полное право выключить всё, но, лучше оставить этот пост на дежурстве. Лучше контролировать исполнителей. Ты согласен?
— Лаврентий, Вы о приборах в комнатах?
— Да. Этот дом был очень удобным местом для сбора кое-какой информации. Так как там теперь живёшь только ты, и обслуга с охраной, то схему можно изменить, оставив работать только то, что необходимо слушать. Ключи будут у тебя. Полное право посещения этого кабинета ты имеешь.
— Понял. Спасибо. Сейчас схожу. Спокойной ночи, Лаврентий.
Я вышел из комнаты, прошёл в сторону выхода, там меня уже ждал капитан ГБ с красной повязкой на рукаве. Мы спустились в подвальный этаж, мне показали все помещения цокольного этажа, большинство помещений было отведено под кухни, холодильники, кладовые. Одна совсем неприметная маленькая дверь, без вывески, скрывала довольно большое помещение с хорошей звукоизоляцией. Там находились несколько пультов для прослушивания помещений дома и парка. При мне было отключено крыло дома, в котором находились наши комнаты, библиотека, медкабинет, санузлы. Пульты были закрыты на ключ и опечатаны моей личной "секреткой". Я расписался в журналах, и получил на руки два экземпляра схем для меня, и для Маргариты. Поблагодарил дежурного и поднялся в спальню Риты. Показал ей документы. Рита на листке бумаги написала: "Надо попросить Берга проверить. Может быть многоуровневая." Вслух она сказала совершенно другое. "Не думаю, что Берия захочет играть на два фронта, но с Бергом надо встретиться. Завтра позвоню." — в ответ написал я. "Там есть ещё помещения, в которых ты не был?" "Нет, показали все." "Может быть, ты и прав, хотя, в это трудно поверить." Я забрал листок, прошёл в кабинет и уничтожил листок в специальной печи, стоявшей там. Вернувшись, предложил Рите пройтись перед сном. Мы прошлись к прудам, пахло свежескошенным сеном, по парку разгуливали косули, в прудах тяжело билась крупная рыба. Косули людей не боялись.
— Надо будет, в следующий раз, хлеб захватить. — сказала Рита.
— Тишина какая! А где-то война идёт.
— Как ты думаешь, Гитлер ещё долго будет сопротивляться?
— Не знаю. Шансов у него никаких нет. Армия начала сдаваться. Не думаю, что у него есть много времени. Посмотрим, чем сегодня-завтра ответят англичане. Если они поддержат безоговорочную капитуляцию, то всё решится, в буквальном смысле, на днях. Если пойдут на сепаратный мир, то ещё несколько месяцев. Мы сейчас наступаем по 50 км в день. Довольно быстро. И авиацией вычищаем всё перед фронтом на 200-300 км. Так что скоро. Американцы не поддержат сепаратных переговоров с Гитлером, так как в этом случае они сразу потеряют Монголию, и всё то, что они туда ввезли. В условиях того, что японцы продолжают активно продвигаться на Юг, вряд ли Америка позволит Англии что-либо сделать против нас. Хотя, гарантировать ничего пока невозможно. Но, вступление в войну Англии, на стороне Гитлера, не сможет переломить ситуацию в Европе. В этом случае мы забудем о наших договоренностях. Реальных сухопутных сил, кроме нас, в Европе больше нет.
— Ты за этим летал в Англию?
— Да. Но, о том, что я тебе сейчас сказал, я, конечно, не говорил.
— Не сомневаюсь! — Рита улыбнулась, — Теперь понятно, почему всё это произошло, с твоим назначением. Со мной Сталин об этом не говорил. Кстати, могут наши же начать мешать. Особенно наша пресса. Одна-две публикации в духе Троцкого, и всё пойдёт насмарку. Как этому помешать?
— Мне кажется, что Сам хорошо осознаёт это. Во всяком случае, он говорил именно об этом.
— И ещё, он может, используя тебя как раздражитель, продолжить чистку ЦК. Этим он столкнет тебя с остальными.
— Скорее всего, так и будет. Речь шла о том, что я умею подбирать кадры...
— Поэтому он нас сюда и спрятал. Ты обратил внимание, что здесь везде посты?
— Да, конечно.
— Видимо, он считает, что с тобой попытаются расправиться физически. Я, правда, не совсем понимаю: при чём тут я? Хотя... Исключить такой вариант тоже невозможно. Поэтому ты пересел в бронированный автомобиль, и будешь работать в Кремле, где никто оружия не носит. Кстати, для того чтобы убить, металлического оружия и не требуется. Не совсем понятно. Тем более, можно стрелять с удаления. В ближайшее время возьмёшь меня с собой. Я маршрут и порядок в Кремле хочу посмотреть. Может быть, что и подскажу, не тебе, так Саше.
— Считаешь, что у Саши недостаточно опыта охранника?
— У него меньше опыта террориста.
— Хорошо, но меня больше устроило бы то, что ты находишься на даче, и под охраной.
— А я хочу быть уверена в том, что с тобой, по чьей-то глупости, чего-нибудь не случится.
Я её обнял и сказал, чтобы она выбросила глупые мысли из головы. Всё будет хорошо. Главное: мы вместе, и нас не одолеть. В ответ прозвучало: "Глупенький ты у меня! Но я тебя люблю!"
Глава 2
Рабочий день у Сталина начинался поздно, и также поздно заканчивался. Тем не менее, я к 11 часам приехал в Кремль к Сенатскому дворцу. Поднялся наверх, подошёл к Поскрёбышеву. Когда он, Поскрёбышев, спит, для всех являлось полной загадкой.
— Андрей Дмитриевич, здравствуйте. Самого ещё нет, вчера поздно уехал домой. Следующая дверь, выходите и налево, Ваша приёмная. Вот папка, с которой Вас просил ознакомиться товарищ Сталин. Сказал, что, как только он появится, чтобы Вы к нему зашли. Я позвоню.
— Спасибо, Александр Николаевич.
— Пройдёмте, я Вас познакомлю с сотрудниками. Это — Светлана Аркадьевна, Ваш секретарь. И две машинистки: это Надежда, а это Любовь Андреевна. Обе владеют стенографией. Александр Викторович! Это ваша комната — сказал он Филиппову и указал на дверь в приёмной. Мы прошли в другую дверь, в мой кабинет.
— Ну вот, Андрей Дмитриевич. Ваши апартаменты. Вот тут вот, можно нажать кнопку, и появится возможность пройти во вторую комнату. Там есть душ, туалет, кушетка и всё необходимое. Вот шкаф, можете использовать его для другой одежды. Здесь вот, телефоны, они подписаны по зонам. Это — справочники, или звоните Светлане Аркадьевне, она соединит с кем нужно. Она давно здесь работает. Вот и всё, наверное. — Он протёр абсолютно лысую голову и внимательно посмотрел на меня. — Что-то не так, Андрей Дмитриевич?
Я грустно улыбнулся.
— Пока всё в порядке, просто ещё не в курсе: что, и как, и зачем.
— Мой совет: не торопитесь. Делайте всё обстоятельно. Ну, и успехов на новом поприще.
В папке находились статистические данные за последние сутки по всей промышленности, сводки и донесения с фронтов, разведсводки и проект тезисов внеочередного пленума ЦК ВКП(б). Одним из вопросов пленума стоял мой доклад о переговорах в Англии. Я попросил секретаря дать мне несколько листов ватмана и цветные карандаши. Перевёл статистику в графическую форму. Разложил донесения по фронтам, соединил разведданные с фронтами и направлениями. Здесь, вроде всё понятно, постоянно с этим работаю, только данных больше. А вот пленум? Несколько непонятно, о чём пойдёт речь. Начал делать наброски доклада, но успел только обозначить канву. Раздался звонок внутренней связи: Поскрёбышев сказал, что приехал Сталин, и просит зайти к нему. Взял всё, что успел сделать, захожу.
— Здравствуй, Андрей!
— Здравствуйте, товарищ Сталин.
— Нам вчера не удалось поговорить. Мне не хотелось сталкивать тебя с Берия. Это — верный пёс! Но, верная собака больней кусает! Никогда до конца ему не доверяй. — Сталин улыбнулся. — Реально, он спит и видит: занять моё место. Очень властная натура. Но, если его держать в руках, то вполне можно использовать. Бог с ним! Что сейчас нужно от тебя: во-первых, я ничего или почти ничего, не понимаю в науке и технике. И меня, попросту, используют. Стоит что-либо похвалить, это начинают использовать для тех или иных целей. Ты реально можешь меня подменить в этом направлении. Так что, возьмёшь на себя все эти вопросы, включая атомный проект. Тем более, что инициировал его ты. Второе: это сложнее. Требуется обосновать, что те решения, которые принял ты, мы же, практически, не оговаривали детали по переговорам в Англии, соответствуют нашим устремлениям. Я знал, что ты не упустишь выгоду для нас, поэтому и не связывал тебе руки. Теперь требуется доказать остальным, что это тот максимум, который мы могли получить в результате. И ещё одно: в партии, до сих пор, велико влияние раннего коммунизма. И того, что можно всего добиться военным путём. Что мне нравится в тебе, так это то, что ты очень разумно применяешь силу. Предпочитаешь действовать другими методами. И — очень эффективно. Но, нас не все поймут. В первую очередь, в ЦК. Третье: система управления государством сильно устарела: мы вышли на международный уровень, а там нет понятия "наркомат". Требуется провести реформу управления. Четвертое: Советский Союз состоялся и сумел себя защитить: "Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться". Необходимо перевести этот успех в политический успех, и изменить направление пропаганды, и атрибутов новой реальности. Третья и четвёртая задачи должны стать для тебя приоритетами. Но, ты к ним не сможешь приступить, не закрыв первые две проблемы. Что скажешь, Андрей?
— Первая задача мне вполне по силам. Вторая — не знаю. Я мало сталкивался с людьми из этой среды. Но, мне кажется, что слишком многие могут не понять нас с Вами, товарищ Сталин.
— Я не отрицаю этого. Более того, мне необходимо знать всех, кто этого не поймёт.
— Товарищ Сталин! Есть такое понятие, как мимикрия: в случае опасности животное перекрашивается и маскируется.
— Вот эти замаскировавшиеся интересуют меня в первую очередь! Да, и ещё, Андрей. На первых этапах я тебя поддерживать не буду. Те, кто поумней, конечно, поймут, что ты не просто так живёшь на моей даче. Но их вскрывать уже придётся тебе. Сейчас, главное, выявить настоящих троцкистов.
— Мне кажется, товарищ Сталин, что таким образом мы поймаем только глупых троцкистов. Умные — спрячутся, и будут более опасны.
— Что ты предлагаешь?
— Может быть, мне "подставиться"? — Сталин некоторое время думал.
Поделиться книгой: