Помоги проекту - поделись книгой:
Дионис КАПТАРЬ. Китай будут взрывать изнутри, судя по всему.
Константин СИВКОВ. До этого ещё далеко, а время их поджимает очень серьёзно. Сегодня Запад находится в ситуации, когда нужно, с одной стороны, затягивать пояса народу, с другой стороны — искать "виновных" в беде Запада. Сначала пытались найти этих виновных в лице мифического терроризма, потом вдруг выяснилось, что терроризм этот выращен самими же США и Западом. Теперь в качестве противника избрали Россию. Причина выбора ясна: Россия инициировала создание БРИКС, инициировала создание альтернативной финансовой системы, фактически поставила под угрозу существование экономического глобального долларового насоса, который качает сырьё и ресурсы из всех стран мира за счёт выпуска ничем не обеспеченных бумажек.
Дионис КАПТАРЬ. Но бумажки обеспечены авианосцами. Самое лучшее обеспечение!
Константин СИВКОВ. Да, это, кстати, ответ на вопрос, что первичнее — геополитика или экономика. Выясняется, что первичнее всё-таки геополитика и авианосцы. Что все эти "фантики" стоят чего-то, если есть авианосцы. Были у нас авианосцы, крейсера, линкоры, танки, самолёты, большое количество пехотных дивизий — стоял наш рубль крепко! Не стало всего этого, и рубль упал…
Так что же происходит сейчас? Россия практически полностью лишила западную цивилизацию шансов установить глобальный монополярный или мондиальный мир. Дополнением тому стала утрата возможности взять под контроль ресурсы Ближнего Востока, удушить Китай, Индию, другие развивающиеся страны. Сегодня западные элиты начинают осознавать простую вещь, что при сохранении существующего положения дел социальный взрыв с крушением всех этих элит, изменением социального порядка в тех же странах Европы и США, — это вопрос времени, причём относительно короткого. И при этом все страны Европы имеют внешний долг, превосходящий или приближающийся к их ВВП. Народы Запада не готовы воевать. Американцы проиграли войну в Ираке и в Афганистане именно потому, что не готовы были умирать. А их противники были готовы… Сегодня из России лихорадочно лепят образ врага путём цитирования в том числе сумасшедших отставных натовцев, чтобы канализировать гнев западного люда не на собственные элиты, а на внешнюю силу, конкретно — на Россию.
Дионис КАПТАРЬ. Константин Валентинович, известно, что западный мир в долгах как в шелках. США должны, Европа должна, японцы должны… А кому они должны?
Константин СИВКОВ. У них огромные долги перед нефтедобывающими странами, перед той же Саудовской Аравией, перед Катаром, перед Бахрейном. Плюс, к тому же, там имеется большое количество внутренних перекрёстных долгов перед банками… В-третьих, огромные долги перед транснациональными корпорациями Китая, Индии, Бразилии.
Дионис КАПТАРЬ. Частный долг перетекает в государственный. Это сложная система.
Константин СИВКОВ. Выплатить эти долги уже невозможно. Долг США значительно превысил ВВП США. При 17 триллионах долг составляет 18 с чем-то триллионов. И он продолжает расти. И это всего лишь госдолг! А если брать долги всех корпораций, то они превышают 50 триллионов долларов.
Дионис КАПТАРЬ. Взыскать эти долги не удастся, тем более что Америка может в любой момент объявить обмен доллара на другой, новый доллар по курсу 1:1000 000, и обменять его только своим.
Константин СИВКОВ. Да, но если это происходит, то лопается бюджет Китая… И в этом случае Китай и другие страны перестают платить и давать сырьё Америке.
Дионис КАПТАРЬ. Вполне возможно эту пирамиду запустить ещё раз.
Константин СИВКОВ. Как будет дальше — сказать сложно. Во всяком случае, это будет означать крушение долларовой системы. А крушение долларовой системы будет означать крах западных элит, это тоже однозначно. Крушение доллара повлечёт за собой слом долларового насоса, сырьё поступать перестанет. Тогда начнут создаваться региональные валютные союзы, как у нас на базе рубля, как в Китае на базе юаня. Юань может стать главной мировой валютой вместо доллара и евро, и тогда вместо долларового насоса начнёт работать юаневый насос. Штатам это категорически нельзя допустить, поэтому они сейчас и борются за доллар.
Дионис КАПТАРЬ. В этом случае американцы будут стараться силой заставить людей снова играть в их пирамиду. Они попросту вернутся к классическим неприкрытым методам XVIII-XIX вв., когда винтовка рождала экономику.
Константин СИВКОВ. Я с вами абсолютно согласен, но есть нюанс. Если Россия, Китай, Индия выступят единым фронтом, то США и НАТО ничего сделать не смогут. Эти страны могут объединиться, если из-за американцев одновременно лишатся своего золотовалютного резерва… И вы верно заметили: винтовка порождает экономику, но на каждую винтовку есть другая винтовка. Для её создания нам нужны предприятия, наука, ядерный потенциал и люди, которые смогли бы всё это держать в своих руках.
Генштаб газеты "Завтра"
Генштаб газеты "Завтра"
Владислав Шурыгин
Донбасс Война Сирия Ближний Восток ИГИЛ НАТО
Как обычно, ничем закончились очередные переговоры президента России Владимира Путина, канцлера ФРГ Ангелы Меркель, президента Франции Франсуа Олланда и президента Украины Петра Порошенко относительно политического урегулирования ситуации на юго-востоке Украины. Постоянные обстрелы Донбасса, полное нежелание Украины выполнять пункты подписанных ею же соглашений, игнорирование собственных обещаний давно уже сделали "Минск-2" неким ничего не значащим дипломатическим ритуалом. Владимир Путин призвал к немедленному прекращению обстрелов украинскими вооружёнными формированиями населённых пунктов Донбасса. Было подчёркнуто, что ключевым элементом урегулирования должен стать прямой диалог Киева с Донецком и Луганском в целях полного и всеобъемлющего выполнения Минских договорённостей. В ответ украинский президент Порошенко тут же потребовал восстановления контроля за украинско-российской границей и освобождения неких "украинских заложников" и "политических заключённых", в том числе Надежды Савченко. А заодно обвинил российские власти в "постоянном нарушении прав крымских татар". На том и попрощались. При этом, украинский президент тут же привычно публично соврал, заявив по окончании переговоров, что руководители Украины, Франции, Германии и России выразили поддержку развёртыванию полицейской миссии ОБСЕ в Донбассе и договорились о начале консультаций по этому вопросу. При этом в пресс-службах Кремля и Елисейского дворца таких утверждений не делали.
Обстрелы Донбасса в эту ночь продолжались с обычной интенсивностью.
Куда более тревожные сведения поступают из Сирии. Пользуясь режимом перемирия, боевики ИГИЛ и близких ей группировок резко нарастили боевую активность. Их отряды упорно пытаются вернуть себе утраченные позиции в районе Пальмиры, а также наступать под Алеппо. В этой ситуации министр обороны России Сергей Шойгу обратился к военному командованию США с предложением о координации боевых действий против террористов. Но США категорически отвергли эти предложения, заявив, что никак не собираются совместно с русскими сражаться против ИГИЛ, и это вполне ясно обозначает американскую позицию — на словах бороться против террористов, на деле же решать свои собственные узкополитические задачи военного присутствия на Ближнем востоке и фактической оккупации части Сирии, находящейся под их контролем.
В этих условиях Россия с 25 мая начинает новый этап воздушных ударов по боевикам на севере Сирии. Целью их станут не только военные объекты боевиков, но в первую очередь колонны снабжения, перемещающиеся между Турцией и северными сирийскими районами, занятыми боевиками.
Ещё одной новостью, напрямую связанной с событиями в Сирии, стало подтверждение представителями исламистского движения "Талибан" информации об уничтожении их лидера, Ахтара Мохаммада Мансура, известного также как мулла Мансур. По имеющимся данным, глава группировки был убит в ночь с 20 на 21 мая на афганско-пакистанской границе при налёте американских беспилотников.
Некоторые эксперты утверждают, что ликвидация муллы Мансура стала ответом на неконструктивное поведение руководства "Талибана" в ходе четырёхсторонних переговоров о мире с участием США, Афганистана, Пакистана и Китая. В этом смысле ликвидацию муллы Мансура следует воспринимать как предложение талибам и стоящим за ними пакистанским спецслужбам не только пересмотреть свою стратегию в Афганистане, но и сменить персональный состав руководства "Талибана".
Но есть и другая точка зрения. Уже сегодня в Афганистане идёт ожесточённая борьба между постоянно увеличивающимися отрядами ИГИЛ и талибами. При этом часть полевых командиров "Талибана" выступает за объединение с ИГИЛ, и только авторитет муллы Ахтара Мансура вынуждал их воевать против "игиловцев". Смерть муллы Ахтара Мансура резко усилит внутренние конфликты и углубит раскол в "Талибане". Как следствие, усилит позиции ИГИЛ в Афганистане.
Понимают ли американцы, что, уничтожив лидера талибов, они тем самым резко изменили баланс сил в Афганистане? Думаю, что понимают. Тринадцать лет ведя здесь боевые действия, американцы отлично разбираются во всех нюансах внутренней ситуации. Тогда зачем же они заталкивают ИГИЛ в Афганистан?
Тому есть свои резоны. Открытие нового фронта, с одной стороны, вынудит руководство ИГИЛ отвлечь часть сил из Ирака и Сирии, где американцы прочно увязли в бесперспективных бомбёжках и не имеют серьёзного продвижения. С другой стороны, перспектива доминирования в Афганистане способна стратегически перенацелить ИГИЛ с ближневосточного театра военных действий, где ИГИЛ также увяз в кровавом болоте гражданской войны в Сирии и зажат на юге Ирака, — на Афганистан и Среднюю Азию, где ситуация для развёртывания ИГИЛ более чем благоприятная: республики бывшего СССР раздроблены, их правительства погрязли в коррупции и утратили авторитет в глазах населения, а само население влачит полунищенское существование. Кроме того, под боком ИГИЛ в этом случае окажется ещё и Пакистан с его сотнями миллионов мусульман, который также в перспективе может рассматриваться лидерами ИГИЛ как потенциальная цель его расширения.
В свете этого смерть лидера талибов Ахтара Мохаммада Мансура приобретает совершенно иной смысл. Эта ликвидация серьёзно усилит позиции ИГИЛ в Афганистане и Центральной Азии, подвинув его ближе к границам России.
Истории об истории
Истории об истории
Светлана Иванова , Артём Суетин
Философия истории Информационная война Общество
взгляд в прошлое: смотреть или видеть
История, к которой мы привыкли, носит эмпирический, описательный характер. Колесо жизни, вращаясь, оставляет следы на пыльной дороге людских начинаний. Эти следы подвергаются историками тщательному анализу и изучению, и представляются в виде длинных линейных описаний. По сути, история в учебниках — это прежде всего некая мозаика дат и событий, "хранилище анекдотов и фактов, расположенных в хронологическом порядке", которые по происшествии нескольких лет пост-школьной жизни превращаются в яркий ковёр, сотканный из чудом задержавшихся в голове фрагментов информации. Исторические киноленты, снятые в "эпоху постмодернистских исканий", добавляют в представления человека дополнительную неразбериху и ирреальность исторического временного ряда. Одни люди свято верят в то, что удалось вычитать в пыльных исторических повествованиях и высмотреть в новых фильмах о былом, иные не обращают вообще внимания на странные записки о прошлом, третьи противостоят им и пытаются переписать ход истории…
Само слово история многозначно. Причем значение "рассказ, повествование" стоит в более ранних словарях на ведущем месте. Так, например, в 1899 году Полный церковно-славянский словарь на странице 230 сообщал: "Исторiографъ - (греч.) = писатель повестей".
Словарь Gaffiot от 1934 года издания также в первых трактовках указывает на значение "повествование, рассказ".
В более поздних словарях находим изменение позиции понятия "рассказ, повествование" и перенос его на вторые роли, вглубь списка значений. На первые же позиции выходит акцент на следующих определениях: "действительность в процессе развития", "совокупность фактов и событий, относящихся к прошлой жизни", "прошлое, сохранившееся в памяти людей" и наконец "наука, изучающая прошлое человеческого общества" ("Словарь русского языка в четырёх томах", М.: Русский яз., 1981, Т.1., стр. 691). Аналогичную картину мы встречаем и в зарубежных словарях более позднего периода, например, в известном словаре "Le petit Larouss" (1994).
В этой связи интересными кажутся находки нейробиологов, которые утверждают, что "истории иллюстрируют тот способ, которым работает наш мозг", то есть "для осознания собственного опыта люди склонны использовать истории". А "самая сильная сторона историй заключается в их способности фундаментально изменять образ мышления людей, опираясь на диссонанс". По своей природе история — это некий "роман", который "правдоподобно переносит нас из настоящего в будущее". И создаёт модель правдоподобных причинно-следственные связей в виде своеобразных перипетий в воображаемом повествовании, в сюжет которого человек готов поверить. Следует отметить, что когда "мы слушаем других, наши речевые моторные области мозга активизируются так же, как если бы мы говорили сами", то есть стираются различия между воспроизведением и восприятием слов, история "присваивается" человеком на уровне когнитивной работы мозга. Более того: даже в клинических случаях "словесное могло делать на несколько часов и более практически здоровыми больных". Это происходит во многом потому, что "ни мы сами, ни кто-либо другой не контролирует свои мысли и поступки. Ими руководит воображаемый рассказ, который лучше всего подходит к данной ментальной среде". По мнению исследователей мозга, под понятием культура в нейросреде понимается некая "коллективная история, которую та или иная группа рассказывает сама себе, определяет мышление, а последнее, в свою очередь, определяет поведение". По сути, с точки зрения протекания нейропроцессов посредством историй происходит устойчивое формирование образа, который "привычно" формируется из завязки, сюжетной линии и развязки. При этом завязка автоматически включает механизм внутреннего прогноза и предвидения, то есть создания динамического внутреннего образа предвосхищаемых событий. И если этот прогноз подтверждается, то человек получает удовлетворение на уровне нейромедиаторов приятных ощущений. Чем чаще человек получает эти ощущения, тем регулярней он воспроизводит поведение, которое привело к последующему удовольствию, то есть имеет место создание динамического внутреннего образа предвосхищаемых событий.
Исследования нейробиологов натолкнули специалистов управленцев (в широком смысле слова) на понимание того, что наиболее действенным методом воздействия являются истории, которые рассказывают "где мы находимся сейчас, и где нам следует оказаться". И тут естественно возникает вопрос об эволюции понятия истории в словарях, да и в головах. Действительно интересно, почему повествовательный аспект в определении слова "история" стал смещаться во второстепенные значения? Не менее интересный вопрос и в том, действительно ли нейробиологи раскопали эти знания об историях и их влиянии на мозг — или эти знания были получены ранее каким-то другим путём и использовались для управления обществом с незапамятных времен? Ведь никто не знает, сколько лет или столетий, например, индейской поговорке: "Тот, кто рассказывает истории, правит миром".
Интересен вопрос и о том, с какой "историей" имеет дело среднестатистический гражданин?
Вероятно, наиболее близко определение Т.Куна о расположенных в хронологическом порядке анекдотах и фактах. Только человек, как правило, не осознаёт этого. Для него история, как сказали ещё в школе, — это наука, которой известно, как было на самом деле. И, более того, это очень серьёзная наука: есть столько диссертаций, экспедиций, исследований, датировок. Например, о каждой битве известно почти всё (учебник красочно описывает передвижения пехоты, конницы и прочих важных составляющих боя и не только его). О каждом правителе существуют красочные описания жизни, характера, пристрастий, прегрешений и пр. Но как такое может быть в принципе?
Если посмотреть на современный мир, наполненный информацией (спасибо Интернету), и задаться вопросом, например, о возможности описания какой-либо битвы в Сирии, — то сразу станет заметно, что события совсем недавнего периода, например, битву за Пальмиру мы можем описать значительно хуже, чем битву при Бородине. Неужели такое возможно? Знать наверняка (или почти наверняка), что было пару сотню лет назад — и толком не знать, что происходит сейчас?! Про "правителей" с их привычками и характерами вообще разговор отдельный — просто миф обыкновенный, натуральный! Один Иван Грозный чего стоит, который то ли убивает сына (как на картине), то ли не убивает, так как на волосах трупа сына нет следов крови. При этом факт убийства, запечатлённый на картине, тихо шепчет разуму, что все же убийство произошло — его изображение за всю сознательную жизнь виделось столько раз, что само себя закрепило в ментальной реальности как нечто свершившееся и имевшее место быть. Таким образом в историческую "науку" тихонько пробирается фактор веры в историю-рассказ (картину), которым оперирует мозг человека. В этом случае большой интерес вызывает, конечно, авторство этих исторических шедевров. Равно как важен и вопрос о выгодополучателях и их целях и задачах при формировании определённого исторического текста.
Естественно, человеку хотелось бы придать истории характер теоретического знания, то есть проверяемого знания, помогающего предвидеть развитие социальной массы и строить планы на будущее. Но как показывает опыт, теория бывает частенько слепа к оценке неожиданных изменений, к новым проявлениям бытия, и приходится признавать, что историческое "развитие происходит случайно,.. ход истории беспорядочен, причины непостижимы, а итоги проследить невозможно". И победа в Пальмире пока ещё кажется неким мифом-сюрпризом, тогда как события Бородина представляются "проверенным" мифом, которому можно верить.
Следует понимать, что на сегодняшний день формальные теории не дают алгоритма обработки исторической информации, упираясь в различные ограничения неполноты (теорема Гёделя), неразрешимости (теорема Чёрча), невозможности выразить истину (теорема Тарского) и пр. И тут конечно и приходят на выручку истории-рассказы, в которые достаточно просто поверить. Собственно, это и причина появления бурного и брутального потока фейков современности. Всё немного неполно, неразрешимо, непроверяемо, что позволяет как раз рассказывать оригинальные воображаемые истории. И все истории появляются как плод воображения, основанный на определённых умозаключениях и имеющий определённую цель. Тут стоит задаться вопросом: а так было всегда? Если да, то все описания баталий, правителей, походов (нужное подчеркнуть) — это, вероятно, в большинстве своём просто воображаемые рассказы о былом. И об этом писали весьма уважаемые люди уже давно. Так, например, Гельмут Мольтке указывал, что "план операции не может с некоторой уверенностью простираться дальше первого столкновения с главной массой противника. Только профан может думать, что весь поход ведётся по предначертанному во всех мелочах плану без отступлений и что этот первоначальный план может быть выдержан до конца". Да и Лев Толстой в "Войне и мире" писал: "Если в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них война и сражения исполняются по вперёд определённому плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны".
Конечно, они опираются на какие-то факты и артефакты. Но история — это, прежде всего, интерпретация фактов интерпретатором (другими словами "историографом", писателем повестей), а не истинное знание. В какой-то момент времени обществу стоит в этом себе признаться. И задаться вопросом, что делать с этим ворохом "сена", в котором затерялась "игла" познания?
Наиболее познавательным, на наш взгляд, является подход умозаключений на основе оценки фактов не с позиции современности, а на основе переосмысления возможных взаимосвязей, существовавших в различные эпохи истории. Умозаключения истории не базируются только лишь на научных идеях, они переплетаются и с философскими идеями, и с технологическими возможностями, и с политическими и экономическими взглядами, свойственными и несвойственными исследуемому обществу в определённый период. История как идеальный случай познания должна представлять собой попытку, по выражению Виктора Шкловского, "вывода вещи (в нашем случае — исторических реалий) из автоматизма восприятия" для получения опыта рефлексии и опыта осознания реальности иным способом. При этом всегда стоит помнить, что "карта не есть территория", а умозаключения не являются реальной историей. Но именно они позволяют осмысливать исторические события, позволяют переосмысливать собственный опыт и представления об окружающем и ранее окружавшем, что, в конечном счёте, может привести к изменению ментального поведения конкретного человека, а с ним и коллектива людей. В случае удачного переосмысления представлений о мире может произойти и так называемый сдвиг парадигмы, который похож на состояние, когда "пелена спадает с глаз".
Что же касается выхода из автоматизма восприятия, то тут уместны различные технологии работы с информацией. Так, например, продуктивно осуществлять "оценивание" входящей первичной информации, то есть производить своеобразную госприёмку информационного сырья сразу на входе в систему исследования. Конечно, в этой приёмке будет принимать участие уже сформированная исследовательская парадигма человека, которая под себя будет фальсифицировать, подкреплять убеждениями (по определению К.Поппера) входящий материал. Но зато прервётся процесс "воспоминания", обусловленный наличием парадигмы мышления исследователя. Парадигмы обеспечивают в восприятии замену "реальности" на "суждения о реальности", на некие абстрактные мнения о том, что есть что. Красиво и интересно об этом написано в сказке Андерсена "Голый король": вера и заблуждения мешают человеку увидеть очевидные вещи, а коллективная поддержка иллюзий формирует устойчивые ложные образы и массовые подмены.
Человек перестаёт смотреть, видеть, замечать, так как он всё время активно "вспоминает". Такого рода "воспоминания" и размышления отличаются избирательным характером и повышенной субъективностью. А парадигма представляет собой своеобразный набор правил и норм, который выполняет две основные функции: устанавливает границы "допустимого восприятия" и предписывает, как "правильно" действовать (думать) в пределах заданных границ. Парадигмы позволяют объяснить мир в упрощённом виде и предсказать его "поведение". Собственно, все те же нейропроцессы, призванные подкрепить удовольствием прогностика, играют ту же самую роль. И некто, находящийся внутри парадигмы, с трудом может вообразить себе какую-то другую парадигму. Древнегреческий философ Парменид с необыкновенной тонкостью обобщил природу данного явления в следующем высказывании: "У большинства смертных нет ничего в их заблуждающемся уме, кроме того, что попало туда через их заблуждающиеся органы чувств". Последние исследования, сделанные в области нейробиологии, экспериментально подтверждают парменидовское суждение, так как в сознании, действительно, первым появляется зрительный образ, созданный воображением, и он отнюдь не является отражением объективной реальности. Мозг, таким образом, воспринимает как бы "наилучшую догадку" об объекте, а не сам объект. Известно, что более или менее знакомые объекты проходят когнитивную обработку, сопряжённую с наименьшими затратами энергии, то есть следуя по кратчайшему когнитивному пути, по пути воспроизведения уже знакомых образов, перевоссоздавая то, что есть уже в собственном опыте и памяти, а не то, что видит глаз при повторном разглядывании объекта.
Сдвиг парадигмы (то есть выход за пределы автоматического восприятия и "бессознательного умозаключения" на основе существующих в памяти устойчивых аналогов) происходит в случае появления большого количества нерешённых проблем, своеобразного внутреннего диссонанса понимания. Таким образом, у человека (коллектива) происходит некий "интеллектуальный бунт"; естественно, он происходит не у всех, а лишь у тех, кому действительно некомфортно пребывание в непонимании.
Как раз оценивание первичной информации и может служить в большой мере задаче накапливания критического количества плохо стыкуемых фактов под дальнейшую интерпретацию. Оценка отдельных фактов (безусловно, субъективная и фальсифицируемая по определению) и присвоение им значений вероятной достоверности позволяют взглянуть на мир без автоматизма, а с долей здорового сомнения. Чем условней вероятность достоверности, полученная исследователем при приёмке информации, тем больше вопросов появляется в момент интерпретации; чем больше появляется вопросов, тем ближе можно подойти к платоновской диалектике, к многообразию возможных толкований, нахождению иных ответов и к исключению выявленных явных ошибок. По своей сути эта "приёмка" позволяет понять, насколько увеличивается знание человека в свете новых сведений об изучаемом событии, и соответственно сформировать новый массив исследовательских вопросов.
А получив набор оценённых фактов, исследователь может с ними уже играть, группировать, сортировать, выстраивать сценарии, получать новые вопросы на доработку. Информация становится живой и более подвижной, то есть приобретают свои обыкновенные качества элементы-провокаторы изменения систем. При этом, если человек в рамках собственного исследования видит различные возможности интерпретации, то даже при наличии сценария-фаворита он начинает более внимательно относится к версиям других исследователей. Ведь это просто возможные сценарии, но уже это порождает возможность корректного обсуждения и коллективного поиска понимания истории, то есть того рассказа, который сформировался о былом и который мог бы быть воспринят как какая-то промежуточная форма истины.
Записки оптимиста
Записки оптимиста
Константин Душенов
Политика Геополитическое противостояние Война Оборонное сознание НАТО
европейский капкан для НАТО
Масштаб русского военного возрождения только теперь становится понятным для самоуверенных западных генералов. Американские военные эксперты бьют тревогу: в случае конфликта на европейском театре военных действий вооружённые силы России будут иметь перед армиями НАТО ряд существенных преимуществ. Недавно даже начальник штаба сухопутных войск США, генерал Марк Милли, выступая перед сенатской комиссией по делам вооружённых сил, признал, что с недавних пор Россия обладает в Европе значительным огневым превосходством.
А военные аналитики исследовательского центра "Рэнд корпорейшн" смоделировали возможный ход столкновения России и НАТО в Прибалтике и сошлись во мнении, что русским войскам понадобится всего три дня, чтобы разгромить силы Североатлантического альянса. В соответствии с их выводами, Москва примерно за 10 дней способна развернуть на намеченном плацдарме армию в 50 тысяч солдат, полностью оснащённых бронетехникой, артиллерией и прикрытую мощной группой авиационной поддержки. А НАТО за те же 10 дней может мобилизовать лишь несколько разрозненных легковооружённых подразделений.
В результате, после десятидневного развёртывания сил, Россия, по мнению экспертов из "Рэнд корпорейшн", будет иметь огромное преимущество перед США и их союзниками практически по всем видам вооружения. По танкам это преимущество будет в соотношении 7 к 1, по боевым машинам пехоты — 5 к 1, по ударным вертолётам — 5 к 1, по ствольной артиллерии — 4 к 1, по реактивной артиллерии — 16 к 1, по системам противовоздушной обороны малой дальности — 24 к 1 и по ПВО дальнего действия — 17 к 1.
Единственная область, в которой войска НАТО пока превосходят Россию — это боевые самолёты. Но и этот козырь полноценно использовать они не смогут, сокрушаются западные аналитики, так как Россия обладает лучшей в мире системой противовоздушной обороны. Она включает в себя такие уникальные комплексы дальнего радиуса действия, как знаменитый С-400, комплексы средней дальности "С-300" и "Бук" различных модификаций, а также действующий на малой дальности комплекс "Тор" и не имеющий аналогов в мире сверхэффективный комплекс "Панцирь", прикрывающий ближние рубежи нашей противовоздушной обороны. Эти средства позволяют создать глубоко эшелонированную "зону закрытого доступа", при прорыве которой самолёты НАТО понесут колоссальные потери, которые невозможно будет восстановить до конца конфликта.
На первый взгляд эти цифры кажутся невероятными. В последние десятилетия мы привыкли считать аксиомой, что Россия значительно слабее НАТО. Но американцы, сравнив наши военные потенциалы, всерьёз озаботились внезапно возникшей перед ними проблемой. В Вашингтоне даже сформировали специальную правительственную экспертную группу, которая должна понять, как армия США может приспособиться к "новому масштабу российской угрозы". В результате родилось обширное исследование под названием "Русская война нового поколения", цель которого — пересмотреть концепцию применения сухопутных войск США на тот случай, если им придётся столкнуться с русскими танками в Восточной Европе.
Комиссию возглавил генерал-лейтенант Герберт Реймонд Макмастер, который после подробных исследований заявил, что "американские военачальники и представители разведки сильно встревожены тем, что Москва обладает серьёзными преимуществами в ряде ключевых военных областей". Например, лёгкие американские бронированные машины "Страйкер", которые Вашингтон широко использовал в Ираке и Афганистане, совершенно беззащитны перед новым русским вооружением, которое сейчас в массовом порядке поступает в сухопутные подразделения нашего Западного военного округа.
И это не случайность. Дело в том, что после развала СССР американская армия была переориентирована на ведение колониальных войн и карательных экспедиций в странах третьего мира. Специально для этого и были созданы лёгкие бронемашины "Страйкер", а так же проведена военная реформа. Эта реформа завершилась созданием большого числа лёгких тактических групп на фоне радикального сокращения количества бригад, оснащённых тяжёлой техникой. А в 2009 году Пентагон и вовсе прекратил программу по разработке тяжёлых боевых платформ нового поколения — нового танка, тяжёлой боевой машины пехоты, самоходной артиллерийской установки и других машин аналогичного класса. Сделано это было потому, что — по мнению американских экспертов — после крушения СССР широкомасштабных и интенсивных боевых действий, для которых такие машины предназначены, якобы, больше не предвидится.
И вот теперь до американцев, наконец, дошло, как сильно они ошиблись. Русские танки типа Т-90 и Т-72Б3, которые они считали "пережитком устаревшей военной доктрины", на Украине, в Сириии в других локальные военных конфликтах недвусмысленно доказали, что именно они по-прежнему играют в достижении победы решающую роль. Более того, по словам бывшего командующего войсками НАТО генерала Уэсли Кларка, многоуровневая защита российских танков сегодня настолько хороша, что они "в основном неуязвимы для американских противотанковых ракет".
Ещё одним сюрпризом для американских стратегов стал тот факт, что Россия обладает большим ассортиментом управляемых и неуправляемых ракет, а также мощных артиллерийских систем, которые по дальности и эффекту воздействия далеко превосходят артсистемы сухопутных войск США. Попросту говоря, новейшим русским самоходкам "Коалиция" и танкам "Армата", тяжёлым БМП "Курганец" и реактивным установкам залпового огня "Торнадо" американцам нынче просто нечего противопоставить.
Сегодня в сухопутных войсках США реально используются только две артиллерийские системы. Это древняя самоходка M109-"Паладин", принятая на вооружение аж 55 лет назад, и полевая буксируемая 155-мм гаубица M777. Её можно, в случае необходимости, перемещать на внешней подвеске вертолёта, но это неизбежно накладывает серьёзные ограничения по массе орудия. А из-за таких ограничений её боевые возможности существенно уступают новым российским артсистемам, которые по основным боевым показателям — дальности, мощности и скорострельности — превышают показатели американских аналогов в полтора-два раза. Максимальная дальность стрельбы большинства американских орудий составляет от 14 до 24 километров, тогда как самая обычная российская самоходная гаубица способна поразить цель, находящуюся в 29 километрах от неё.
Ещё более печальная для американцев картина складывается в области реактивной артиллерии. Её основу в американских войсках составляют реактивные системы залпового огня M270, принятые на вооружение 33 года назад. По своей боевой эффективности они примерно соответствуют советскому "Смерчу", хотя снаряд "Смерча" мощнее, а в производстве американские установки многократно дороже. Аналогов же современных российских РСЗО "Торнадо-Г" и "Торнадо-С" в США вообще нет.
Велика разница и в организации боевого применения реактивной артиллерии. В американской армии РСЗО сведены в специальные артиллерийские бригады, которые придаются войсковой группировке, начиная только с уровня армейского корпуса. В России же каждая бригада имеет в своём составе реактивный дивизион. А каждая наша дивизия, развёрнутая в Западном военном округе, и вовсе имеет в своём составе полноценный полк реактивной артиллерии!
Не меньше, чем из-за русских танков и реактивных систем залпового огня, американцы волнуются по поводу слабости систем ПВО своих сухопутных войск. Американские бригады оснащены откровенным старьём — зенитно-ракетным комплексом "Авенджер", первый пуск с которого был осуществлён ещё в далеком 1984 году. Этот комплекс представляет собой переносные зенитные ракеты "Стингер", установленные на лёгкий армейский вездеход "Хамви". Его характеристики по нынешним временам откровенно провальны: он может сбивать цели — вертолёты и штурмовики — на высоте не более 3800 метров и на дальности не более пяти с половиной километров.
Сегодня американские военные эксперты оправдывают такую непростительную беспечность тем, что "армия США не подвергалась серьёзным нападениям с воздуха уже более 70-ти лет, после 1943-го года". В то же время российские бригады вооружены зенитно-ракетным комплексом малой дальности "Тор", который может сбивать даже баллистические ракеты и авиационные высокоточные средства поражения типа корректируемых авиабомб.
При этом особой головной болью натовских генералов является наша Калининградская область, оказавшаяся после распада СССР в тылу у натовской восточноевропейской группировки. Зенитные комплексы С-400 и противокорабельные комплексы "Бастион", размещённые там, в сочетании с ударным комплексом "Искандер" способны создавать для натовских войск обширные "зоны запрещённого доступа", покрывающие огромные морские и сухопутные территории.
"У России есть зенитные и противокорабельные комплексы наземного и морского базирования, а также боевые самолёты, размещенные в Калининградской области и других регионах страны, которые могут покрывать огромные районы", — сообщил недавно западным журналистам высокопоставленный представитель НАТО. Странные они всё-таки, эти европейцы. Как будто это стало известно только вчера! Как будто Москва в течение последних десяти лет сто раз не предупреждала Брюссель и Вашингтон, что она даст адекватный ответ на попытки Запада закрепить своё военное преимущество над Россией, возникшее после развала СССР!
Вот теперь, постепенно, миру становятся понятны масштабы этого русского ответа. Теперь Европа оказалась лицом к лицу с нашей военной группировкой, насчитывающей сотни тысяч военнослужащих и многие тысячи единиц бронетехники, боевой авиации, высокоточных баллистических и крылатых ракет. А к моменту окончания программы перевооружения в 2020-м году её состав, вдобавок, массово пополнится такими образцами вооружения, аналогов которых у НАТО нет и в ближайшие 10-15 лет не предвидится…
Похоже, масштаб происходящих перемен всё-таки начинает доходить даже до неповоротливых мозгов большинства западных "стратегов". Не зря, видно, в мае 2016 года высокопоставленный натовский генерал — пожелавший, впрочем, остаться неизвестным — заявил в беседе с корреспондентом влиятельной газеты "Файнэншл Таймс", что в случае конфликта с Россией "силы быстрого реагирования НАТО будут разгромлены ещё до того, как приготовятся к бою к востоку от Одера". Что ж, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Возможно, это запоздалое прозрение заставит, наконец, натовских стратегов прекратить нагнетание международной напряжённости и понудит Вашингтон всерьёз учитывать национальные интересы России.
Хотя, честно говоря, надежд на такой поворот событий намного. Поэтому, думаю, нам стоит забыть про "мир, дружбу, жвачку" и сосредоточить свои усилия на том, чтобы "русский бронепоезд", всегда стоящий, как известно, на запасном пути, был готов в любой момент тронуться в путь. На запад, на запад, на запад…
Мне при этом невольно вспоминаются слова старой военной песни "Солдаты — в путь!". Это песня была очень популярна в послевоенную сталинскую эпоху. Мне, мальчишке, её часто пел отец, прошедший войну от рядового танкиста до майора, начальника разведки танкового полка.
Поделиться книгой: