Помоги проекту - поделись книгой:
– Если я не ошибаюсь, ты десять минут назад говорил, что не можешь покинуть своей библиотеки, что ты привязан к ней, как коза к колышку…
– Как собака к будке, – поправил Дионисий.
– Да, и как собака тоже, – быстро согласилась она. – Но ты же только что мне в мрачнейших красках описывал, какие беды принесло нашествие колдуна и его войска Лукоморску! Как ты это все мог знать, если…
– Ах, это… – библиотечный понял и вопрос, и недоверие еще до того, как они сорвались с губ царицы. – Я не вводил тебя в заблуждение – я действительно не могу покинуть стены моей библиотеки. Для меня это весь мир. Дальше – царство домовых, а они народ незатейливый, кондовый, и меня… не то что недолюбливают… Скорее, не понимают. И в своих владениях не приветствуют. Но если из моего царства ушла книга, то я могу последовать за ней, куда угодно. Но не покидая дворца. Всему есть свои пределы. А за долгие годы, как бы это не сердило, не раздражало и не доводило меня неоднократно до нервного срыва – кому здесь есть дело до маленького, незаметного Дионисия! – из библиотеки было взято и оставлено навеки валяться где попало немало книг.
– Да, я видела их, – слегка недоуменно подтвердила Елена, – но я бы не сказала, что они именно валялись. Они аккуратно стояли на полках и в шкафах, и…
– Если они не у меня, они ВАЛЯЮТСЯ, – не терпящим возражений тоном отрезал библиотечный. – Книга должна находиться там, где ей предназначено находиться природой – в библиотеке. Конечно, я допускаю, что ее иногда забирают, чтобы читать, от этого никуда не деться, но если она не возвращается через две недели… Скорее всего, она не вернется больше никогда. Я вывел этот закон из собственного печального опыта.
– Извини, что снова перебиваю, – с тенью полунамека-полуупрека проговорила царица, – но, кажется, мы говорили о Граненыче. Разве тебя не беспокоит, что ИСТОПНИК взял КНИГУ?
– Кхм… Да… Прости меня, Елена, великодушно – я был неправ как сто левых ботинков… Мне стыдно… я разгорячился… Больная тема, царица Елена, больная тема для каждого библиотечного… Но, возвращаясь к Граненычу, – я не вижу причин для беспокойства. Он, пока никто не видит, постоянно берет книги. И всегда их возвращает через две недели. Поэтому…
– Он берет книги и возвращает?!.. Но зачем тогда он их?!..
Завсегдатаи библиотеки, безусловно, знали, что истопник Митроха потаскивает книги из обширнейшей царской коллекции сочинений стратегов и тактиков всех времен и народов, которую никто и никогда даже не пролистывал и вряд ли соберется. Но никто и под страхом долгой и мучительной смерти не догадался бы, что он с ними делает.
А он их читал.
Читал долгими зимними вечерами и короткими летними ночами, читал, аккуратно поплевывая на палец и бережно переворачивая страницы, читал, делая пометки на листах пергамента, специально купленного для этого на свое невеликое жалованье, и проговаривая вслух наиболее понравившиеся мысли. Читал, рисуя на пыльной столешнице схемы и планы, перечеркивал их, сдувая пыль с места на место, пока снова не ложилась она идеально ровным слоем, и тогда перерисовывал эти загадочные диаграммы вновь, уже по-другому, по-своему, удовлетворенно кивая и прихлебывая из заветной чекушки…
Неизвестно, как отнеслись бы к этому сами полководцы и флотоводцы – авторы этих трудов, узнай они, что их единственный читатель и почитатель в Лукоморске зарабатывает на жизнь топкой печей и не просыхает большую часть этой самой жизни, но факт оставался фактом.
Под носом у генералов царя Симеона, а потом и Василия, пропадал величайший гений военного дела современности.
…Набранная из жителей близлежащей слободы артель землекопов, покачивая головами и прицокивая языками, как будто даже несколько кругов по размеченной территории не могли заставить их поверить собственным глазам, окружила капрала Надыся.
– Такую большую яму? И такой глубины? И за два дня? – изумленно вытаращивая глаза с началом каждой фразы, как бы подчеркивая невероятность того, что только что услышал и теперь должен повторить, проговорил назначенный самовыдвижением артельщик, шорник в свободное от копки ям время, наваливаясь на выданный ему шанцевый инструмент лопату.
– Да, а что? – непонимающе уставился на них капрал.
– Да ты что, боярин, это ж работы на неделю!..
– Если не больше!..
– На две, скорее!..
– Во-во, – потыкал большим пальцем в группу поддержки артельщик. – Слыхал, что народ говорит? На три недели! Не меньше!
– Да ты чего, мужик, с ума сошел?! На три недели?! – капрал покрутил пальцем у виска под шлемом для наглядности и полного донесения до адресата своей мысли. – Да его величество приказало за два дня это сделать! На какой такой ляд вас иначе столько сюда понагнали, а?
– На какой? – заинтересованно взглянул на него артельщик.
– Что работали, а не языками мели!!! – рявкнул капрал. – А ну, быстро взяли лопаты в руки и стали копать!!! А то я вас всех!!!..
– Поняли, – пожал плечами артельщик. – Уже взяли. Уже копаем.
Он обернулся на копарей, воткнул лопату в землю и обратился к ним:
– Ну, что, мужики. Боярин говорит – копать надо. А раз боярин говорит – значит, так оно и есть.
– Ну, раз надо…
– Говорит, что надо…
– Дык мы разве ж против, копать-то…
– Это мы всегда готовы…
– А коль готовы, сердешные, то айда, на раз-два-взяли.
– Айда, Данила!..
– Перекур!
Мужики торжественно кивнули, положили лопаты и стали доставать кисеты с самосадом.
– Э-э-эй!!! Вы чего!!! Вы чего это делаете!!! Я вам приказал работать!!! – от удивления и возмущения капрал захлопал по бокам руками, как актер, изображающий курицу, и разве что не подпрыгивал.
– Как – чего, боярин? – с недоумением окинул его взглядом артельщик Данила. – Ты ж сам сказал, что работать надоть. А какая ж это работа, ежели ее с перекура не начать? Скажите, мужики!..
– Никакой, – обреченно покачал мужичонка с рыжей бородой справа от него.
– Удачи не будет, – охотно пояснил длинный жилистый землекоп рядом с ним.
– Не пойдет работа, боярин, хоть ты плачь, – предсказал его сосед, уже с дымящейся самокруткой в прокуренных усах.
– Фольклорный традиций такой, – пожал плечами начитанный Данила. – Что по-лукоморски значит «народный обычай».
– Проверено, – подтвердила вся артель в голос.
– Ну, раз проверено, – с сомнением протянул капрал и обвел своих поднадзорных настороженным взглядом. – Тогда курите. Только быстро.
– Само знамо, боярин, – оживились артельщики, и со всех сторон защелкали кресала.
Перекур через двадцать минут быстро закончился, и артель, поплевав на мозолистые ладони и покряхтев еще раз насчет огромности предполагаемой ямины, принялась за работу и проработала целых пятнадцать минут.
– Чего встали? – грозно встрепенулся задремавший было под помостом Надысь. – Работать, работать!..
– Ага, работать, боярин! – жалобно проблеял мужичок с рыжей бородой.
– А сам-то ты пробовал тупым струментом работать, а? – поддержал его мужик в синей рубахе.
Капрал в своей жизни не работал тупым инструментом, равно как и острым, и гордился этим.
– Ну так наточите! – раздраженно фыркнул он.
– Эй, честной народ, слыхали – боярин велел струмент наточить! – громовым фальцетом крикнул синерубашечный.
– Шабашь работу! Айда точила искать! – авторитетно приказал Данила и, подавая личный пример, бросил лопату на землю.
– Айда! – мужики, как чрезвычайно степенные, но целеустремленные тараканы, побросав лопаты, потянулись в разные стороны.
– Эй, эй, эй!!!.. Стойте!!! Вы куда?!..
– Точила искать, – вежливо пояснил ему артельщик. – Лопата ить – струмент тонкий, ее чем попало точить – только портить.
– Ее точить – особые точила нужны, – авторитетно подняв к небу желтый от табака указательный палец, заявил жилистый.
– Или у тебя лопат – целая лавка? – ехидно поинтересовался рыжебородый.
– Н-нет… – растерянно признался Надысь. – А сколько вам времени надо, чтобы нужные точила найти?
– Н-ну… не так много…
– Хорошо.
– …не больше часа.
– ЧТО???!!!
– Так ить не каждое подойдет, – извиняясь, развел руками Данила. – Тут ить от металла зависит…
– И от зерна…
– И от закалки…
– И от отпуска…
– И от допуска…
– И от посадки…
– И от сортности…
– И от балльности…
У капрала голова пошла кругом.
– Ну, если так…
– Да, боярин. Только так. Что мы, врать, что ли, будем, – обиженно надулся артельщик.
– НУ ТАК ЧЕГО ВЫ ТОГДА СТОИТЕ???!!! Ищите свои точила БЫСТРО!!! И НЕ ПЕРЕПУТАЙТЕ!!!..
Мужиков как ветром сдуло.
Через два часа, повозив, пока не надоело, кто бруском, кто напильником, а кто наждачной шкуркой по своей лопате, с довольным видом резво принялись они за работу, радостно приговаривая, как славно им работается остро наточенным инструментом. Убаюканный их речитативом, капрал присел под помостом, навалился на опору и закрыл глаза.
Он еще не догадывался, что остро наточенным инструментом мужикам будет славно работаться еще ровно десять минут.
В начале одиннадцатой Данила, с сожалением прищелкнув языком, опустил лопату и позвал Надыся:
– Эй, боярин!
– Чего еще? – обуреваемый тревожными предчувствиями, подскочил капрал, пребольно ударившись спросонья о настил.
Предчувствия его не обманули.
– Грунт твердый пошел, – ткнул артельщик лопатой себе под ноги.
– И что?
– Лопата плохо входит.
– И что? – упорствовал в непонимании капрал.
– Дык… Это… Смазать бы надо…
– Лопату?… Смазать?…
– Обязательно, – озабоченно кивнул Данила.
– Без этого – никак! – поддержала его артель.
– Грунт, понимаешь, твердый…
– Глинистый…
– Каменистый…
– Ой, угробим струмент, боярин!..
– Угробим – как пить дать!..
– Винтом пойдет!
– Выбросишь!..
– Десять минут!!! – прорычал Надысь и яростно зыркнул на шарахнувшихся от него артельщиков.
– Полчаса, не меньше… – виновато пожимая плечами, попросил Данила.
Поделиться книгой: