Река снов. Том 2 [СИ, не вычитано]

Сергей Сезин (AD)

Река Снов. Том 2

Часть 1

Час в ожидании катера я провел в компании солдат, рассказывая им о подземных приключениях.

Предчувствия меня таки не обманули, и многократные мысли о том, что я нахожусь под горой дольше, чем мне это кажется, оправдались. Блуждал я средь подземных ужасов аж до 26 августа! Почти три месяца прогулок по филиалу ада! Мне аж поплохело. Недаром в пещере видений мне не так давно виделось про пожар города 23 августа. Да, это был не ад, это была его контора, и он не длился вечно…

И как теперь будет со мной после пребывания в "кармане времени"? Да, там время стояло, в снаружи оно двигалось. А вот теперь не пойдет ли мое внутреннее время вперед, и даже быстрее, чем было? Увы, я подробностей не помню про пребывание в этих "карманах", ведь столько лет прошло с тех пор, когда мне про них преподавали…

Пока неприятного только паралич магических способностей и полное отсутствие аппетита. Солдатики меня покормили бутербродом с тушенкой. Я-то думал, что после трехмесячных блужданий на голодном пайке я сейчас проглочу эту тушенку вместе с жестью — ан нет, еле этот бутерброд в себя впихнул. И от второго отказался. Объяснил им с благодарностью, что после долгой голодухи много есть нельзя — кишки не выдержат. Они это знали, так что доели банку сами.

Я рассказывал солдатикам про чудеса, виденные мной, а сам размышлял, что столько выдержать при малых запасах воды и пищи смог, наверное, только потому, что в меня накачали целую прорву Силы. Оттого сейчас и не могу ничего сделать — перегрузился организм. Но обратима ли эта ситуация или нет? Вот что меня беспокоило больше всего. Хотя была еще куча других проблем, о которых я хотел по примеру одной героини книги подумать попозже.

А пока я удивлял слушателей чудесами гор и подземелий. Про портал и филактерию я помалкивал. Но слушателям и так было интересно. Особенно их интересовал вопрос про Мелузину: можно ли было ее соблазнить? Что можно сказать — простые души!

Что интересно, про Хозяйку Горы они были наслышаны и охальных идей по поводу ее не нашлось. Есть, есть про нее нехорошие рассказы, как она обходится с молодыми парнями, встретившимися ей по дороге, поэтому вожделения она не вызывает. Говорят еще, что девиц тоже она не любит и может отмстить за то, что другая девица тьму веков назад ее любимого увела.

А мой рассказ про пожалованную ей водицу, которая червю полморды черной сделала, их в этом укрепил еще больше. Встреча с двумя червями народ очень удивила и они пообсуждали, чтоб они делали, окажись на моем месте. Выходило, что только выпустить столько пуль, сколько получится, червям в морды. Без большой надежды, что все это поможет.

Кстати, а вот теперь я подумал, а стоило ли на них магией воздействовать? Если они бывшие драконы, то ясно, что бесполезно. А если просто дальние родичи, как тур — ящеры? Интересно, хватило бы у меня Силы магически заткнуть глотку хотя бы одному? Следом за этим пришла мысль, что может, черви уползли восвояси не по причине ритуала взаимоотношений, а вследствие знака на мне: не подлежит поеданию? Как это было внушено Ишамаэлю, который вроде должен быть их родичем… А в спину мне червь огнем полыхнул с перепугу, получив "мертвой водой" по морде. Правда, мне б этого хватило, замешкайся я чуть — чуть….Вообще хорошие и умные мысли, к несчастью, приходят позже, чем хотелось бы.

За беседою время шло незаметно. Подошел катер, принял пост на борт, нового высаживать не стал и двинулся в сторону Самары. Солдатики разместились на палубе, а меня после проверки документов отправили в кубрик, где я продолжил рассказ уже новой аудитории — свободной от вахты команде. Им я тоже рассказал про поиски неведомого магического артефакта, который обнаружили проплывающие маги, а потом я пытался найти, но обрел не его, а только приключения на одно место.

Команда состояла из людей постарше, поэтому возможность соблазнения речных фей их не волновала. Зато рассказ про прогулку казненного Клауса поразил их, что вызвало долгое обсуждение возможности этого. Увы, сейчас пришлые мечами и топорами в бою не пользуются. Поэтому ничей опыт использовать было невозможно, за исключением нередкого случая, когда обезглавленная курица, которой пора в суп, долго бегает по двору уже без головы. Поэтому спор быстро свелся к дилемме: "курица без головы бегает" и "человек не курица". Матрос Федор, отстаивавший возможность прогулки Клауса, сказал, что сейчас нет возможности доказать, что так бывает, но через пару недель будет ярмарка куда явятся много восточных купцов. Вот он у их охранников и расспросит, бывало ли такое после удара саблей. Моторист ехидно спросил, а с каких это пор Федор стал чужие языки понимать, чтоб расспросить харазцев и прочих об этом. Федор ответил, что скорее всего, на ярмарке будет его брат-приказчик, который языки понимает. Вот через него и спросит. Спор постепенно увял.

Воспользовавшись спором, я оторвался от рассказа и подумал про насущное и неотложное. Будем мы в Самаре уже ночью, так что возникнут сложности с поселением. Возьмут ли меня столь грязного на ночлег в гостиницу? В баню очень поздно ночью не попадешь. Вообще в ряде городов есть такие отделения бань, где народ не моется, а пьет — гуляет — разврату предается. Те могут и всю ночь работать. Только мне оплачивать эти удовольствия за простое мытье неохота. Есть и другой сложный момент — чистого запасного белья и одежды с собой нет. Придется надевать грязное на чистое. Не идти же из бани в гостинцу голым, но чистым. Ночью же одежду с бельем на замену не купишь. Какой-то замкнутый круг. Нет в Самаре места для грязных.

Или временно набраться наглости и ходить по городу, не обращая внимания на свой внешний вид? Наверное, придется так и делать. Я ведь все-таки не местный житель, чтоб необратимо подорвать этим свой авторитет. А по-другому никак не получится.

Тут меня оторвали от дум, и я поразил воображение народа, рассказав про странную паутину, от прикосновения к которой видишь картинки и тексты…

Вечер для команды удался на славу, а я все беспокоился и беспокоился о том, куда ж мне деваться в Самаре… Не все гостиницы чеки принимают, а наличных у меня только три рубля осталось. И банки ночью отдыхать желают. Тут мне опять подумалось, что я как-то был отторгнут от мира, а вернуться в него требуется много хлопот перенести… я даже почувствовал себя немножечко аборигеном, который попадает в город пришлых, где все ему как-то мешает. И есть даже аналогия с чистотой нас обоих. Вообще не часто такие мысли пришлого посещают — ощутить себя также как абориген и даже пожалеть его…Проще отгородиться барьером — языка, нравов, той же чистоты. Тут мне вспомнилась история, когда-то читанная мною о некоем восточном правителе, который имел обыкновение периодически переодеваться в простое платье, и выйдя тайком из дворца, походить по улицам. И самому увидеть и услышать, что думают и говорят его простые подданные. Как вы понимаете, часто он слышал совсем не то, что рассказывали ему его приближенные.

Пример правителя этого опасен, но полезен. Интересно, ощущают ли князья Владимир Кириллович, Алексей Алексеевич, астраханский Виктор (забыл, как его отчество) или казанский Мелик-Касым-хан такой же позыв или рутина сильнее их?

А зачем мне это? Командую я только собой и кроликом Масиком. Разве что призовут на службу и придется вспомнить, что я прапорщик, и оттого кем-то повелеваю и решаю, что ему делать, а что нет. Незачем мне альтернативный источник информации об умах и чаяньях подданных за отсутствием таковых. Разве что когда осуществлю свою шутку про занятие армирского престола.

Правда, мне будет легче, чем этим владетельным особам. Кое-каким магическим способам читать мысли я обучен. Самое главное — не делать это с послами, чтоб не возник дипломатический конфликт. И это еще не все. Вещи мои уехали в Тверь, Валерию тоже надо сообщать, что я никуда не делся, тверской магический цех надо извещать, что не пропадет их доброта втуне, вот приеду и до Нового года буду долги отрабатывать…Хорошо, что еще рано вмешиваться суду- не вышел срок безвестного отсутствия, чтоб полагать меня мертвым…

Я спросил, а что слышно про нашумевшее убийство купца и спутников его в 'Хлебной'. Рассказать мне смогли только слух, что вроде как преступников нашли, но взять их не удалось, ибо что-то такое неожиданное случилось, не то взрыв, не то еще что-то. Ладно, это я позже поинтересуюсь. Небось опять квартальный меня попытается отловить и использовать на благо следствия.

Спросил про пиратов- тут вести были поточнее и поинтереснее. Оказывается, их истребили, причем интересным способом. Некий рьяный служака из самарского гарнизона, после того как оба нападения близ Самары случились, решил совместить приятное с полезным- и себе славы прибавить, и пиратов извести. Он заручился поддержкой своего начальства и купца- владельца ограбленной баржи, который тогда лежал в больнице вместе с половиной команды, которая получила ранения при абордаже. Купеческую баржу сделали судном ловушкой. Для тог ее перекрасили(теперь с каждого борта она выглядела по-разному), устроили за фальшбортом закрытия из мешков с песком, так же прикрыли от обстрела кубрик и рубку. На ней разместился взвод с двумя пулеметами. Судовой частью командовал мобилизованный шкипер, а солдатами — этот ретивый поручик. Судно — ловушка должно было плавать туда сюда, вызывая внимание пиратов, чтобы они соблазнились и атаковали ее. Дня три экипаж тренировался, потом вышел в рейс вверх по реке. Дошли они до Симбирска, но на них не клюнули. А вот на обратном пути обе моторки выскочили из-за острова, быстро сблизились, а дальше прозвучала предупредительная очередь из МГ перед носом судна, а потом еще одна по трубе — это уже для острастки. Затем с лодки заорали в мегафон, дескать, суши весла, готовься к досмотру. На борту достаточно умело изобразили панику, сбросили трап и спустили флаг. Лодка с пулеметом подошла поближе, готовясь к захвату, а вторая чуть отстала. Затем скрытно лежащая засада на палубе показалась и почти в упор расстреляла эту лодку. Отставшая лодка оторвалась, несмотря на огонь по ней, отлетающие от бортов щепки и падение нескольких пиратов в воду. Из воды подняли двоих тяжелораненных пиратов, которые вскоре умерли. Про их базу кто-то из них успел рассказать до смерти, и туда отправился десант. Но в лагере никого не было. Лодку, изрядно побитую, нашли в стороне на берегу, живых и мертвых при ней не оказалось. Что с ними произошло — неизвестно. Но тут не было участников похода, поэтому сведения о пропаже пиратов могли быть и дежурной версией. Трупы умерших ватажников, за неимением живых, повисли на виселице. Им-то уже все равно, а вот их агентуре в городе испортить настроение- самое то. Народ думает, что сбежавших пиратов поели чудовища из Сока.

Я рассказал народу обе наши придумки, что за чудища должны были родиться в Сокском Дурном болоте для покарания пиратов. Гибрид плотоядного кролика и енота их изрядно повеселил.

От дальнейших рассказов я уклонился, сославшись на то, что нехорошо себя чувствую и сделав вид, что дремлю. Народ еще долго обсуждал всякие рассказы про тайны Самарской Луки — кто про что слышал. А я и впрямь задремал. И проснулся только при швартовке.

Проснулся, пришел в себя, собрал вещи и двинул на выход. Прошел ворота с амулетом (амулет на меня не отреагировал, ибо я демоном не стал и Злу не предался)И был отловлен комендантским патрулем. С катера обо мне сообщили, что ли?

Пришлось сдать оружие. Меня повели в кабинет, где заседал поручик в черном мундире, а рядом пристроился и мой коллега тоже в мундире этого цвета. Их интересовало, кто я такой и что я делал в местах, где замечены пираты. Документы я предъявил и назвался тоже. Желание ответить на их вопросы высказал, но вот от проверки моих ответов магически отказался наотрез. Объяснил это тем, что мне нечего скрывать, но во время путешествия по Самарской Луке подвергся воздействию магического артефакта большой силы, вследствие чего близок к магическому истощению, отчего и против дополнительных магических воздействий. Ибо не уверен, не повредит ли это мне, и попросил подтвердить коллегу, насколько это опасно. Тот проворчал в бороду, что и впрямь возможно ухудшение.

Я приободрился и привлек внимание подпоручика- колдуна к своей ауре- пусть глянет и определит, насколько опасно мне усугублять магическое истощение. Он опять что-то пробурчал. Далее я продолжил в том же смысле, что при магическом воздействии я рискую утратить свои способности, которые меня всю жизнь кормили, что равносильно инвалидности от удара по голове, скажем. Поэтому они могут определять правдивость на слух, следить за моей аурой визуально, использовать методику 'серебряная струя', пускать кораблик в чашу со ртутью, но только пассивно следить за мной. Активное воздействие Силою — никак нельзя.

Коллега про 'серебряную струю' не знал. Что не удивительно, ибо я ее только что придумал. Ртути у него тоже в досягаемости не было, так что осталось ему только следить за аурой. Хе-хе.

Одержав тактическую победу путем охмурения, я еще раз выразил согласие отвечать на вопросы. А интересовало их все. Из чего я заключил, что ничего особенного они мне предъявить не могут и ждут, когда я проболтаюсь о чем-либо. Значит, надо следить за языком (хоть штатный колдун и побежден) и говорить покороче и подвусмысленнее, чтоб можно было вывернуться на этом.

Хоть я ничего противозаконного не совершал, но беседа с ними мне активно не нравилась. Оттого я хотел ее закончить в кратчайший срок и более к ней не возвращаться. Контрразведки — это такие организации, что лучше с ними вообще не связываться, а связавшись, побыстрее свалить из их сферы досягаемости. Воображаю, каково полуэльфам переступать порог подобных заведений и ощущать, как взгляд допрошающего на уши их наводится. Ибо хоть ты и не являешься явным врагом государства, но уши-то у тебя вражеские. Кстати. надо будет поспрашивать в Академии- есть ли разница в наследовании эльфийских признаков полуэльфом в зависимости от того, кто у него отец- эльф или пришлый?

Хотя если будет мобилизация, надену и я такой мундир и буду насквозь всяких подозрительных типов взглядом протыкать. А может, еще худшее увидеть или сделать придется в порядке исполнения священного долга. Эх-ма…

И стал я рассказывать про вещие сны, которые все повторялись и повторялись, и из которых я уяснил, что должен прибыть на Самарскую Луку, отыскать там некий опасный магический артефакт и его обезвредить, ибо он способен превратить Луку в еще одно Дурное Болото, а то и хуже. Вещие сны я посчитал ниспосланными Акером и Мардогом, тем более, что в храме Мардога со мною произошла такая вот коллизия. И я описал тамошнее приключение.

Прибыв в Самару, я поклонился могилам родных, ибо рассчитывал, что эпопея может и плохо кончится, и, наняв местного проводника, двинулся к предполагаемому месту пребывания артефакта. Там его не оказалось, но я получил новое послание, что он таится под горою в каменных пещерах поблизости от Чаши Слез. Я туда последовал (про подрыв решетки промолчал), и блуждал там длительное время и чуть не умер там от упадка сил. Но таки смог найти выход. Артефакт я не смог обнаружить, ибо попал на целое поле порталов, которые гоняли меня то туда то сюда, в прошлое, а может, и в будущее, поэтому, я возможно, не смог попасть в нужный. Или не понял, что он рядом. НУ и рассказал про разные страсти в подземелье. При этом я не забывал ссылаться на всех, кто меня мог видеть раньше. И на регистрацию своих действий в разных бумагах.

Филактерия упомянута не была. Я придерживался мысли, что про это никому пока говорить не надо. Тем более, я все же не был полностью уверен, что филактерии конец. Но надеялся вскоре получить известие об этом…

Эта часть повествования их особенно не заинтересовала, разве что пару раз уточнили, реально ли было все мною виденное или нет. На что я ответил, что не уверен. Ибо от недостатка пищи, воды и сна периодически впадал в какое-то странное состояние и не мог бы точно сказать, истинно ли видел все или мне это казалось. Вот так- и попробуй опровергни.

Гораздо больший их интерес вызвали мои перемещения по Самаре и Федоровскому перед движением навстречу филактерии. Оттого я укрепился в мысли, что меня ни в чем конкретном не подозревают. Вот я и рассказывал в деталях, все, что помнил и ссылался, что меня должны помнить и портье, и кастелянша в Федоровском, и много бумаг, где я расписался существует. А меня все спрашивали о деталях — кто из контрразведки в Федоровском меня принимал, во сколько это было, и прочие детали. На половину вопросов я отвечал, что это я не запомнил по причине неважности, но должен же лежать документ, по которому меня поселили, дали вот эту памятку, разрешили путешествовать в колонне. Время шло, я устал, оба труженика политического сыска устали, начал уже брезжить рассвет, а мы все ходили вокруг да около всяких деталей, и вокруг некоторых уже не раз. Меня уже начало клонить в сон. Контрразведчик тоже периодически еле сдерживал зевоту.

Разговор уже совсем еле-еле шел, как вдруг оживился при упоминании ретивого квартального. Оба они навострили уши, когда я упомянул, что с ним ходил на место преступления выискивать следы. А зачем я это сделал? А по просьбе самого квартального, ибо он как-то сомневался в предыдущем магическом осмотре, вот и попросил меня, а за потраченное время отблагодарил, дав пообщаться с человеком, который Самарскую Луку знает, что мне поиски облегчило. На звучавший в тысячный раз возглас, что ведь Чумаченко подтвердить может, контрразведчик недовольно скривился и сказал, что не сможет. И поведал, что квартальный буквально носом землю рыл, ища лиходеев и вроде бы нашел. Он собрал нескольких городовых, что были в досягаемости, и ворвался в тот дом, где злодеи прятались, а дальше произошло что-то вроде взрыва или пожара, и от домика и всех там осталось только пепелище. По нему было видно, что он что-то не договаривает. Ну да ладно, еще найдем информатора по этому вопросу. Я рассказал, что засек там наличие мощного амулета и предупреждал, что при умелом или совсем неумелом пользовании этим амулетом может беда случиться. Возможно, враг, не желая висеть, амулетом воспользовался, чтоб в портал уйти. но портал взорвался, так как ему помешали. Но на лице коллеги была скептическая улыбка- дескать, что я могу знать. Ага. Запомним и поспрашиваем. Но потом. Сейчас надо эпопею закончить.

Было уже светло, когда допрошающие ушли куда-то, видимо, к начальству. А я остался сидеть на диване, под охраной молоденького унтера, и внезапно опять задремал. Разбудил меня разнос унтеру за то, что я тут был оставлен в кабинете, а он, унтер то есть, выходил курить. А ведь я мог притвориться и нечто зловредное свершить, пока меня спящим полагали….

Ага, надо мне это. Коллега уже не присутствовал, мне возвратили оружие и те документы, которые изучали, заставили в трех листах расписаться, что все получил, что забиралось, ничего не пропало и претензий не имею. После чего меня проводили на выход.

Было уже семь утра. Проблема куда идти сразу посреди ночи разрешилась. Теперь ее заменила другая- куда идти сразу поутру. Ну, сейчас уже будет чуть попроще.

Едва я вышел за дверь, как пришлось сразу возвращаться. Карабин-то надо сдавать в оружейку на хранение. Сдав его и снова выйдя на улицу, я вспомнил, что он после стрельбы в зале с нишами нечищенный. Эх! Но сил вернуться опять в это здание не было. Так и пошел дальше.

Что-то этот день неудобств никак не закончится. И побрел я в банк, снимать со счета деньги. Вообще бы я сначала в баню пошел, но если так сделать, ерунда получится. Чистого белья у меня с собой нет. Тогда, вымывшись, придется на чистое тело грязную одежду с бельем одевать. Купить же чистое — наличных не хватит. Поэтому пошел я делиться своими неудачами с сотрудниками банка. Они, небось, видя меня, грязного и ободранного, будут оскорблены до глубины души своей чистой, что такой тип к ним пожаловал. И не по ошибке- принимать придется.

Так и вышло. Банковские клерки в снежно — белых сорочках и синих нарукавниках, кидая на меня взгляды, аж передергивались и беседу вели на грани нервного срыва. Когда один из них случайно со мной руками столкнулся, когда я подписывал, это его повергло в шок. Он посмотрел на свою руку с безграничным удивлением- как это могло случиться? Видал я такой взгляд в отряде у нордлинга, которому оторвало полруки взрывом своей же 'гранаты' (шнур он из-за великих понтов укоротил по самый корешок). Меня даже потянуло для полного доведения его до апофигея почесаться, как будто меня вши мучают. Но пожалел.

Обслужили меня очень быстр о для банка — видимо, чтоб меньше глаза терзал. Вышел из банка и пошел на телеграф, где дал две телеграммы — в Тверь и в Царицын.

Выполнив свой долг, отловил извозчика и поехал на рынок, в гостиницу, где жил и которая обещала отправить вещи домой. Уточню это, поселюсь, а потом можно будет в баню и поесть.

В гостинице на меня также глянули косо и неодобрительно, но косые взгляды быстро сменились виноватыми. Не отправили они ничего! Демьян Филин вещички им привез, те, что я оставил в лагере, а они их присоединили к прежним и забыли. Тут я не выдержал и выразился, начав с 'Загиба Петра Великого' и закончив обвинениями в деловой импотенции. Я выражался бы и дольше, но тут мне пришла в голову мысль, что это разгильдяйство уберегло меня сейчас от покупки новой одежды. Поэтому я сбавил накал и заявил, что если не дай боги, одежда моя и прочее в сыром подвале пришла в негодность, я с них стребую втридорога. Меня заверили, что подвал у них старый, сухой и ничего там случиться не может. И мышей с крысами они регулярно истребляют. Я потребовал принести вещи в номер, где я их в их присутствии осмотрю И исходя из результатов, решу что делать — обращаться к судье или нет. А заплаченные за невыполненную пересылку деньги пойдут в счет оплаты за номер.

Подробное изучение вещей показало, что ущерб понесли только некоторые носки, продравшиеся на пятках, то есть явно не по вине гостиницы. Демьяну явно собирать и складывать вещи помогала жена — больно все аккуратно сложено и аккуратно в мешковину зашито. Я собрал себе вещей на переодевание после бани, взял с собою кольт с запасным магазином и отправился в баню. Еще пришлось переобуться — сапог все-таки требует ремонта. По дороге вспомнил, что бинт остался в гостинице, оттого купил бинт в аптеке.

Баню я посетил сегодня другую, а не ту, в которой был прежде. Называлась она 'Наяда' и располагалась совсем недалеко, на берегу Самары. Заказал себе отдельное моечное помещение и стал отскребать себя от многомесячной грязи. Я ожидал, что от меня вся река станет черной и Великая тоже малость потемнеет, но многослойной грязи на мне не оказалось. Словно я не три месяца воздерживался от мытья, а недели две. Чистым себя такого не назовешь, но сказать, что ужасно грязен — это преувеличение. Все-таки 'карман времени' жил по своим часам, и организм заставлял жить по ним. Поэтому бородища до пояса не дошла, и скелета я напоминать не стал. Животик уменьшился. Что ж, будет за возвращение чего бороться. Затем я сходил к здешнему парикмахеру и лишился излишков волос и бороды.

Переоделся в чистое, грязное свернул в узелок и отправился на не то поздний завтрак, не то ранний обед. Вообще, до чего же легче жить стало- на ногах нет сапожищ, нет ни ранца, ни жилета, волос стало меньше, лишнего веса также- хоть взлетай и пари над мостовой. Но почему-то не лечу. Ах да, ногти на ногах не стрижены, к земле притягивают, цепляются, летать мешают. Ничего, вечером я их пообкорнаю, будет меня во сне легкость бытия к потолку возносить.

Наученный опытом с тушенкой, я предусмотрительно заказывал еды понемногу. Есть продолжало не хотеться, поэтому два яйца с колбасой потребовали героических усилий по поеданию их. Чай пошел легче. Пирожков я набрал с собой, рассчитывая на возможное позднее включение аппетита. Посетила мысль о том, когда восстановится аппетит и когда восстановится владение Силой, но я не менее героически загнал ее вглубь. Потом.

Забежал в номер, оставил пирожки, зато прихватил сапоги и сдал- белье с одеждой в стирку, а сапоги в починку. В стирке мне пообещали сказать адрес специалиста по художественной штопке. Вот когда штаны постираются, отнесу их ему. У меня штопать хорошо не получается. Носок — это еще можно, а вот штаны на самом видном месте… Теперь у меня даже в руках ничего не было, лететь бы и радоваться, но накатила усталость после бурно проведенной ночи От нее не то, что летать, а ноги волочить тяжело было. Кое-как добрался до номера и свалился на кровать. Мелькнула мысль, что револьвер тоже нечищенный… Все потом, все потом…

Сон был нормальный, то есть вообще без сновидений. Устал я видеть странное и загадочное и думать, что означает камень на дороге- препятствие или просто деталь пейзажа. Проснулся вечером, в полдевятого.

Встал, размялся. Чувствовал себя довольно бодро, ибо хорошо отдохнул. Вот только вряд ли ночью засну, но уж ладно. Кинул взгляд на пирожки и не ощутил себя желающим их отведать. Делать по мелочи надо много, поэтому так и проведу эту ночь — в трудах да заботах.

А пока прилягу и поразмышляю, что, где и когда сделать должен. Быстро уехать из Самары пока не получится. Нужно разведать, как мне доплыть до Твери (сразу или с пересадкой), причем путешествовать на баржах уже не хочется. Хочется чего-то поуютнее.

А значит, не мешает изыскать возможность заработать. В принципе, обычно в городах пришлых магам препонов не чинят, если нездешний маг подзаработать хочет. Нужно обратиться в торгово-промышленную палату, в ту ее часть, которая ведает патентами, и выяснить, нет ли сейчас какого-то ограничения на магическую деятельность. Но обычно такие ограничения не всеобъемлющие- на один-два вида воздействий. Это иногда делается, чтоб в городе не собиралось множество специалистов и 'специалистов' по приворотам, например, и специалисты не толкались на городском просторе и от тесноты не переходили к неспортивным методам конкуренции. Если сейчас нет такого ограничения, то можно было бы подзаработать. Наступает осень, время свадеб и сбора грибов. Водка пьется, грибы едятся… А у меня какой-то блок. Не то действительно истощение, не то просто переутомился. Но, хоть я и сейчас не в форме, а спросить не мешает. Никто ведь денег вперед не потребует за магическую практику.

То есть в любом случае надо несколько дней здесь провести. Навести порядок с вещами и одеждой. Ага. Не мешает еще зайти к коллегам, провести магическое сканирование. Как мой организм отреагировал на пещеру. Ну и заодно узнаю, много ли здесь магов и не толкаются ли они на городской кормушке.

И не мешало бы кое-что узнать про ретивого квартального, который мне здесь слегка надоедал своей активностью. Чувствую я какую-то не то вину, не то недосказанность этой истории, и как бы она не вернулась ко мне петлей Судьбы. Правда, лучше бы в нее не влезать в нее без восстановления магических способностей. Ибо фигурирует там сверхмощный амулет, да и вампира лучше бы заклинаниями встречать. К некромантии я не способен(как и большинство магов), но даже несложные заклинания вроде 'толчка' или левитации уже не позволят вампиру добраться до организма мага. В принципе некромант имеет перед стихийным магом только одно серьезное преимущество — ему легче искать вампира. А нейтрализовать… Ну не могу я использовать все эти заклинания, в названиях которых используется слово 'прах', и что? Нейтрализовать вампира я могу не хуже. Он и гореть может, и на 'Небесном Крючке' висеть может, да и 'Серп Восточного ветра' вполне подойдет. Воспользовался я им как-то еще в Нижнем: лежит кровосос на полу и только ползти может, ибо 'Серп' ему ноги перерезал чуть выше колен. Да, он жив, и даже выжить может, если я ему позволю. Не говоря уже о том, что 'Серп' ему и голову срезать способен, переведя опасную тварь в категорию безопасного скелета. А не срезал я голову, чтоб полиция с ним пообщалась и, может, что-то полезное узнала. Но частного пристава вампир не заинтересовал. Поглядел пристав в мертвые глаза живого мертвеца и махнул рукой. После чего подписал мне бумагу о поимке опасного существа и убыл обратно в околоток. А я кровососа добил, а останки передал городовым для надлежащих процедур по кремации и развеиванию праха.

Потом полночи я все свое складывал, раскладывал и проверял, выбросил часть дырявых носков, а часть заштопал, почистил оружие, обувь, разрядил магазины к карабину… Два пирожка съел, а более не захотелось. Пытался подумать во важном, но голова ничего полезного не продуцировала. Книжку бы почитать, но в наличии только книга по лечебной магии и наставления по оружию. Читать их не хочется совершенно.

Что еще можно сделать — а только прилечь и попытаться заснуть, что я и сделал. Как ни удивительно, а сон пришел.

И во сне явлена была золотая дубовая ветвь. Золотые листья и золотые желуди прикоснулись к моему плечу, и желуди при соприкосновении с моим плечом растаяли, и капельки золота скатились по моей коже…

Было уже утро. Сердце не стучало сильнее, и сном этим я был скорее озадачен, чем взволнован. Хотя дубовая ветвь мне была ранее показана как символ Не-мертвого, но вообще дубовая ветвь, а тем более золотая ветвь, это древний символ силы. Можно даже сказать магической Силы. И что мне должны принести эти золотые желуди, коснувшиеся меня: прямо, в лоб — золото или косвенно — Силу? Не откажусь ни от того, ни от другого. Можно даже сразу все.

Поскольку сегодня ни белье, ни сапог готовы не будут, займемся более возвышенным. А именно пароходами, торгово-промышленной палатой, магическим сканированием, а под занавес — про судьбу квартального.

Первые два пункта понятны и куда обращаться — известно. А вот к какому магу идти и как выяснять насчет смерти полицейского чиновника-это пока загадка. Значит, нужно доразведать.

Я свершил утренний туалет, вместо завтрака съел пирожок, взял документы и кольт и, одевшись, покинул гостиницу. Торгово-промышленная палата помещалась в двухэтажном красно-белом здании, выходящем на круглую площадь. Но пришел я туда очень рано-на часах было восемь, а открывались они в девять… Можно было спуститься вниз, к пароходным конторам, а можно было повернуть налево к полицейскому управлению. До него был один квартал, до пароходной конторы четыре. Экономия сил победила. Я пошел налево.

Вошел в здание и обратился к дежурному с просьбой направить к тому чиновнику, кто занимался или занимается делом о гибели квартального надзирателя Чумаченко. Дежурный позвонил к кому-то, побеседовал и сообщил, что я могу сейчас подняться к частному приставу Рудневу. Только пистолет придется оставить ему.

Мой кольт отправился в ячейку, взамен я получил номерок. А далее поднялся на второй этаж в двадцатый кабинет, табличка на двери которого гласила 'Пристав Первой частиnbsp; Вечер для команды удался на славу, а я все беспокоился и беспокоился о том, куда ж мне деваться в Самаре… Не все гостиницы чеки принимают, а наличных у меня только три рубля осталось. И банки ночью отдыхать желают. Тут мне опять подумалось, что nbsp; Пришлось сдать оружие. Меня повели в кабинет, где заседал поручик в черном мундире, а рядом пристроился и мой коллега тоже в мундире этого цвета. Их интересовало, кто я такой и что я делал в местах, где замечены пираты. Документы я предъявил и назвался тоже. Желание ответить на их вопросы высказал, но вот от проверки моих ответов магически отказался наотрез. Объяснил это тем, что мне нечего скрывать, но во время путешествия по Самарской Луке подвергся воздействию магического артефакта большой силы, вследствие чего близок к магическому истощению, отчего и против дополнительных магических воздействий. Ибо не уверен, не повредит ли это мне, и попросил подтвердить коллегу, насколько это опасно. Тот проворчал в бороду, что и впрямь возможно ухудшение.

я как-то был отторгнут от мира, а вернуться в него требуется много хлопот перенести… я даже почувствовал себя немножечко аборигеном, который попадает в город пришлых, где все ему как-то мешает. И есть даже аналогия с чистотой нас обоих. Вообще не часто такие мысли пришлого посещают — ощутить себя также как абориген и даже пожалеть его…Проще отгородиться барьером — языка, нравов, той же чистоты. Тут мне вспомнилась история, когда-то читанная мною о некоем восточном правителе, который имел обыкновение периодически переодеваться в простое платье, и выйдя тайком из дворца, поnbsp; Я рассказал народу обе наши придумки, что за чудища должны были родиться в Сокском Дурном болоте для покарания пиратов. Гибрид плотоядного кролика и енота их изрядно повеселил.

ходить по улицам. И самому увидеть и услышать, что думают и говорят его простые подданные. Как вы понимаете, часто он слышал совсем не то, что рассказывали ему его приближенные. nbsp;

& Руднев Иван Фомич'. Постучали и, дождавшись приглашения, вошел.

Иван Фомич что-то писал. Отложив ручку, он ответил на мое 'Здравствуйте' и спросил, кто я такой и чего желаю.

Я назвался и сказал, что покойный квартальный несколько раз обращался ко мне за помощью в расследовании убийства в гостинице 'Хлебной' купца(к сожалению, запамятовал, как его звали) с помощниками и он был доволен результатами. Далее я был вынужден уехать и отсутствовал довольно долго. Приехав, я хотел узнать у покойного Чумаченко, помогло ли мое участие ему, но узнал, что он погиб при загадочных обстоятельствах.

Добавил, что понимаю, что полицейская работа не терпит огласки в некоторых делах, ибо приходилось помогать и полиции Нижнего, и Твери, но, если это возможно, хотел бы узнать, как погиб Чумаченко, и не виноват ли в этом происшествии магический амулет очень большой силы.

Иван Фомич молчал, хмурился и вертел в руках пресс-папье. Молчание затягивалось. Наверное, nbsp;прnbsp;истав боролся с желанием выгнать меня, но врожденная дипломатичность мешала сделать это. А дипломатом полицейскому чиновнику такого уровня надо быть недюжинным, и даже более, чем ищейкой. Ибо очень часто расследования влезают в такие деликатные вопросы…

Я решил подтолкнуть пристава к какому-то решению и добавил, что хотелось бы даже помочь розыскам злодеев, сделав для этого все, что в моих силах…

Ивана Фомича аж перекосило. Но он преодолел раздражение и позвонил в колокольчик. На звон явился длинный и худой городовой. Ростом он был с меня, но по весу раза в три легче. Оттого и напоминал удилище, завернутое в полицейский мундир. Иван Фомич недовольно сказал:

— Кузькин, отведи этого господина к Борщеву и скажи, чтоб ознакомил с результатами расследования по Чумаченко. Но в рамках!

После чего уткнулся в бумаги и на мое 'спасибо' с 'до свидания' не отреагировал. Я пошел вслед за Кузькиным и мысленно поздравил Самару с таким приставом. Уж не знаю, каков из него полицейский, но как дипломат вполне на уровне!

Квартальный надзиратель Борщов, выслушав распоряжение начальства, вздохнул и сказал, что выполнит в точности, пусть Иван Фомич не сомневается. После чего Кузькин удалился, а мы начали беседу. Очень скоро я убедился, что указание пристава 'в рамках' было вполне своевременным, ибо Борщов оказался большим болтуном. Не исключено, конечно, что он много болтая о второстепенном, скрывает самое важное, но это я утверждать точно не могу.

А вот впечатление о том, что он — болтун, сложилось четкое.

Про обстоятельства убийства купца он мне ничего нового не добавил. Затем выяснилось, что сведения про наличие магического амулета очень большой силы у преступников в дело не попали. Поскольку Борщов, прослышав про это, кинулся уточнять и записывать.

Покойный Чумаченко активно ходил и опрашивал людей вокруг гостиницы и нашел свидетеля, который видел двух подозрительных типов возле гостиницы, один из которых ходил в плаще с капюшоном на голове, хотя дождя в ту ночь не было. А через пару дней свидетель пришел в управление и сказал, что видел этого типа в плаще в Засамарской слободке. Чумаченко обратился к тамошнему квартальному и вместе они походили и побеседовали с людьми в слободке. Там действительно видели этого типа, а вместе с ним еще одного господина, похожего на купеческого приказчика, около дома на Западной улице. А неподалеку от того дома у местного квартального имелся информатор, который и сообщил, что действительно, два типа снимают полдома у сторожа Николая Акулова, который живет в другой половине дома, а эту сдает разным людям на срок от пары дней до месяца. Акулов в темных делах не замечен, но сдаст полдома любому, кто заплатит вперед, не спрашивая, для чего. Такой он человек.

Местный квартальный остался наблюдать за домом, а Чумаченко съездил за ордером, привел четырех городовых и решил пойти с козыря, явившись в дом и обыскав его. Ну, если супостаты там будут, так еще лучше. Один городовой затаился в засаде на случай побега супостатов со стороны Великой, а местный квартальный со стороны хозяйской половины дома. Остальные двинулись к крыльцу. Уцелели только оба находящихся в засаде. Квартальный скрывался за сарайчиком и ничего не видел, а вот городовой из засады видел, как минут через десять после их входа в дом, дом как бы исчез во вспышке. Причем показал он странное. Вспышка произошла внутри дома, как будто там солнце вспыхнуло и на мгновение ему показалось, что стены дома аж прозрачными стали. А дом исчез, как его и не было, выше уровня подвала. Вспышка была беззвучной и взрывом не сопровождалась. Надворные постройки не пострадали. Хозяин дома был на работе и жив остался. А вот его жена (детей у них не было) исчезла вместе с домом. Нижние венцы дома обуглились, то есть огонь какой-то был. Или не был. Магическое исследование дома проведено, но смогли обнаружить только какую-то остаточную магическую активность. В подвале были только запасы хозяина, вещей жильцов не осталось. Были пять-семь людей в доме и пропали.

Показания городового вызвали некоторое недоверие, но он вообще на хорошем счету был. Дома не стало, а взрыва никто из соседей не слышал, и пожара никто не видел.

Странно все это. Но надо все на досуге обдумать.

Я спросил, а можно ли место события посетить. Борщов ответил, что вполне. Охрану оттуда давно убрали, а хозяин, жены лишившись, наложил на себя руки. Владение является выморочным, и сейчас только ждет законного срока для судебного решения по нему. Наследники Акулова, по слухам, живущие в Казани, еще не откликнулись. Так что мне может помешать только собака Акулова, если ее никто из соседей себе не забрал.

Дело по смерти чинов полиции и Марьи Акуловой еще открыто, он им занимается, но вообще пора его закрывать, ибо никакого прогресса не наблюдается. И вряд ли наступит.

Но если я что-то узнаю об этом событии — милости просим сюда, к квартальному надзирателю Борщову Семену Егоровичу. Ибо он этим делом занимается, и должен все законные начинания, помогающие расследованию события, контролировать и поддерживать, а незаконные- пресекать.

С квартальным я распрощался, спустился вниз, получил свое оружие и пошел в торгово-промышленную палату. Встретили меня приветливо и рассказали, что для магической деятельности никаких препятствий не имеют. Тем более, что в опытных магах есть даже некоторый недостаток. Всего в городе шесть человек магической практикой занимаются, из них двое медиумов и один некромант. Правда, последний уже с полгода как уехал из города и в нем не показывается. И что с ним в Царицыне сталось, никто не ведает. Поэтому для занятия лечебной магией мне нужно только написать заявление о желании практикой заняться и оплачивать налог понедельно исходя из пятипроцентной ставки от чистого дохода, под которым понимается здесь доход минус стоимость аренды помещения для деятельности. Так что подать заявление, в газету объявление дать, куда обращаться и можно работать. Тем более жаждущие помощи найдутся сразу же — в самой палате, не отходя от стола регистрации.

Я сказал, что не против помочь самарским жителям, но мне сейчас нужно решить, должен ли я провести некоторое время в Самаре или вскоре уехать. Если окажется, что я вынужден задержаться, то с удовольствием поработаю. В завершение я спросил, не подскажут ли мне адреса, где принимают маги здешние, чтобы я мог с ними познакомиться. Мне выписали на бумажный листочек адреса регистрации всех магов за исключением загулявшего некроманта, и я с благодарностями покинул палату.

Выбрал на площади лавочку в тени и, сидя там, изучил список. Медиумов я сразу отбросил, так что осталось три адреса. Ближайший из них — улица Венцека, Кондратьева Галина Алексеевна. Это, наверное, та дама, после которой квартальный меня позвал. Остальные два адреса — на улица Затонной и Вилоновской. Этих улиц я даже не знаю. Затонная — это, наверное, на берегу Самары, а где Вилоновская — даже не представляю. Пошел я к даме в гости. По дороге купил у разносчика трубочку с кремом и съел ее. Магическим процедурам лучше подвергаться на сытый организм. На удивление, трубочка пошла без насилия над организмом.

Дама принимала на первом этаже типичного для этой части города двухэтажного дома. Первый этаж у таких домов кирпичный, и в нем обычно помещаются лавки и мастерские, а на втором, деревянном этаже, люди живут. В Твери чаще увидишь такие же дома, у которых второй этаж бревенчатый, а вот в Самаре принято бревна сруба обшивать доской. Если хозяин не ленится их регулярно красить, то выглядит красивее, чем сруб. Если же нет — потемневшие доски лучше неошкуренных бревен не выглядят. Такая же деревня, а не крупный город. Тут я вспомнил, что сам этим летом собирался дом покрасить, ибо не захотел в свое время оставить сруб в натуральном виде и обшил его досками. Надеюсь, осень выдастся теплой и не дождливой.

Вошел в дверь, оказался в коридоре, в конце которого виднелась лестница на второй этаж. Левая дверь вела к магу, правая к нотариусу. Постучал и вошел.

Это был явно вестибюль. На стенах висят два диплома и пара акварельных видов Самары. Для посетителей стоят пяток стульев, а для секретаря стол, за которым сидит девочка лет пятнадцати и так увлеченно что-то рисует, что даже на мой приход не отреагировала. Я кашлянул. Девочка подняла голову.

— Добрый день. Могу я видеть Галину Алексеевну?

Девочка неожиданно басовито прокричала:

— Тетя Галя! К тебе!

Мда, голосок у девочки прямо трубный. И тут прямо семейная идиллия и семейная фирма. Из-за занавески показалась 'тетя Галя'. На вид она чуть моложе меня, одета в лиловый балахон с вышивками (вроде как рыбы и звезды). На голове — фиолетовый тюрбан из шелка, в который вплетены нити магического волокна. На шее ожерелье из камней вроде халцедонов.

Магических ощущений у меня нет никаких. Ни от помещения, ни от самой дамы, ни от ее ожерелья и наряда. А должно быть хоть какое-то ощущение. Плохо.

— Здравствуйте, Галина Алексеевна. Не сможете ли Вы уделить мне внимания, проведя магическое сканирование организма?

— Здравствуйте. Конечно, смогу. Проходите в эту комнату. А ты, Марина, не кричи так громко. Я с перепугу чуть чашку не уронила!