Газета Завтра 7 (1211 2017)

" ЗАВТРА". И вы решили тогда… Жак, что подтолкнуло вас к решению воссоздать Петродворцовый часовой завод?

Жак фон ПОЛЬЕ. Вы знаете, мне всегда были интересны бренды. Мне всегда было интересно, почему девушка готова отдать не просто зарплату, а зарплату за полгода, чтобы купить себе сумку Louis Vuitton. Что в ней такого, почему? И мне всегда было обидно, что нет русских брендов; особенно когда сами русские просто отказались от всего, что может быть сделано в России.

" ЗАВТРА". Для России бренд не в приоритете. Россия создавала произведения искусств, совершала прорывы в науке и технике. И когда со сцены Большого театра после его реконструкции Дмитрий Медведев назвал Большой театр брендом — для русского уха определение прозвучало несколько фальшиво.

Жак фон ПОЛЬЕ. Неправда. У России были свои бренды. Дореволюционный "Фаберже", к примеру, — это великий бренд. Просто с ходом истории России, революциями, войнами они как будто перестали представлять ценность. И это очень жалко. Не так много стран, культура которых известна всему миру: Италия, Франция, Великобритания… В ряду этих стран Россия занимает совершенно уникальную позицию. Литература, музыка, наука России на самых топовых позициях, музыку Чайковского, Рахманинова, Мусоргского играют во всём мире, произведения Толстого, Достоевского, Чехова читают во всём мире, таблицу Менделеева учат школьники всего мира. То есть в любой области искусства и знаний, Россия — на первом месте. И при этом не имеет своего бренда. Великая Россия — единственная страна, которая не имеет своего великого бренда. Мы можем сказать, что бренд Швейцарии — часы Breguet, бренд Франции — Chanel… Жалко, что когда приходишь в Шереметьево в дьюти-фри, ты можешь купить духи или помаду Chanel, а от России разве что — матрёшку. Можно по-разному относиться к бренду, можно быть за или против, как хотите. Но бренд создаёт мечту. Мы думаем, что на нас не влияют бренды, но это не так. Когда же вы начинаете интересоваться брендами России, то достаточно быстро попадаете на часовую индустрию.

" ЗАВТРА". Жак, вы заинтриговали. Почему именно на часовую индустрию?

Жак фон ПОЛЬЕ. Дело в том, что для бренда необходимы две вещи, которые не купить ни за какие деньги. Во-первых, это история: она либо есть, либо её нет. Может быть, кто-то богат и хочет создать свой бренд, но он не может купить для него историю. Во-вторых, это ноу-хау, секрет производства, с помощью которого что-то можно сделать лучше всех. Возьмите, к примеру, французский бренд Hermes, именно здесь лучше всех обрабатывают кожу, и поэтому сумки для дам от Hermes стоят огромных денег. Ноу-хау передаётся из поколения в поколение. Ноу-хау в часовой индустрии — это часовой механизм. На создание такого уходит 50-100 лет. Каждое поколение делает его лучше и лучше, передаёт свои знания. И если часовой завод закрыть более чем на шесть месяцев, то снова его открыть уже окажется нереально.

" ЗАВТРА". То есть уникальность часового производства — в создании часовых механизмов?

Жак фон ПОЛЬЕ. Да. Намного легче купить готовый механизм. И та же Swatch Group свои механизмы продаёт почти для всех часовых брендов.

" ЗАВТРА". С ноу-хау разобрались, чем знаменита история часовой индустрии в России?

Жак фон ПОЛЬЕ. Вот я иногда думаю: если бы советский часовой завод дал рекламу в Париже — "Наши часы первыми были в Космосе!", или "Наши часы на руке первого космонавта мира — Юрия Гагарина!", так этот завод был бы самым богатым, самым знаменитым в мире! Omega до сих пор гордится, что часы их компании были на Луне. Верно, сейчас все спорят: действительно были или нет? Но мы не об этом. Важно, что это огромная гордость — часы на руке космонавта, прославленного лётчика. Швейцарцы не были в космосе. Они платили американцам, чтобы те носили их швейцарские часы в космосе. В России, СССР тогда никто никому не платил. Юрий Гагарин, первый в мире космонавт, был в космосе с часами "Победа" на руке! Русский космос имеет мировую репутацию. И часы тоже.

" ЗАВТРА". Тем не менее о швейцарских часах говорит весь мир, а о русских — нет.

Жак фон ПОЛЬЕ. Не совсем так. Россия в часовой индустрии имеет очень хорошую репутацию. Почему? Прежде всего, она была огромна. В 70-80-е годы наш завод производил пять миллионов механических часов в год. Это очень-очень много. Швейцария производит в год шесть миллионов. То есть один завод производил столько часов, сколько одна страна, которая на производстве часов специализируется. Русские часы вы найдёте во всём мире. Во всём мире есть энтузиасты-любители, коллекционеры русских часов. Есть клубы коллекционеров русских часов в Японии, во Франции, в Англии, в США, везде. Но ещё больше подделок русских часов в странах мира. Подделывают то, что имеет отличную репутацию. Вы не будете подделывать польский парфюм, потому что Польша не имеет никакой репутации в парфюме, а у французского парфюма — есть, и подделки есть. Так вот и с русскими часами.

" ЗАВТРА". Что определило выбор именно Петродворцового часового завода?

Жак фон ПОЛЬЕ. С другом Дэвидом Хендерсоном-Стюартом (он тоже с русскими корнями) мы выкупили завод в 2009 году. После развала СССР пошёл процесс приватизации, завод менял руководство, разрушался на глазах, из завода исчезали архивы. А ведь это старейший, с трёхсотлетней историей завод! До революции он принадлежал семье Романовых, после революции был национализирован; корона Екатерины Великой, красные звёзды Кремля — предметы Петродворцового завода. Когда мы пришли, да, он был в очень плохом состоянии. Думаю, если бы мы пришли с опозданием на несколько месяцев, то он был бы уже закрыт. Денег не было уже на отопление, и я первый раз увидел, как мастера в свои 60-70 лет собирали часы в холоде, дело зимой было. Катастрофа просто! И мы чуть-чуть бессознательно его купили, мы не поняли, насколько будет сложно поднимать.

" ЗАВТРА". И в каком состоянии завод сегодня?

Жак фон ПОЛЬЕ. Раньше это был масштабный завод, сейчас это маленький завод, но уютный, который не потерял своё ноу-хау. Кстати говоря, самый большой часовой механизм в мире для "Детского Мира" на Лубянке был изготовлен Петродворцовым часовым заводом. Специализированного обучения в России в настоящее время нет — в Швейцарии есть, а в России нет, поэтому мы создали школу часовщиков при заводе. Мы нашли молодёжь, которая у нас работает, но иногда обидно, что после двух-трёх лет обучения они уходят работать таксистами, чуть-чуть побольше зарабатывают. Пригласили на завод и нескольких швейцарских инженеров. И вот что любопытно. Как-то один из швейцарцев сказал своим русским коллегам: вы можете объехать всю Швейцарию, но нигде не найдёте такого дворца, как в Петергофе, а завод совсем рядом с Петергофом. Таких нет, просто нет! Это удивительно, как люди имеют перед своими глазами такие ценности в России, такие шедевры, но как будто не замечают их, не ценят.

" ЗАВТРА". Что может мотивировать сегодня молодых людей идти на завод?

Жак фон ПОЛЬЕ. С мотивацией сложно, конечно. Очень сложно. Потому что для молодёжи не суперсекси работать на заводе, учиться несколько лет, прежде чем вы сможете сделать маленькую шестерёнку. Молодёжь мечтает о бизнесе, мерседесах. Сложно убеждать молодёжь создать карьеру на часовом заводе. Но с нами сотрудничают наши "звёзды", и участие их в рекламе, конечно, мотивирует молодых людей, это им психологически помогает.

" ЗАВТРА". Среди "звёзд" завидные имена, дорогая для вас реклама.

Жак фон ПОЛЬЕ. Совсем нет. "Звёзды" помогают нам на дружеских условиях, никаких денег нет. Наталья Водянова, наверное, первый раз в своей жизни помогала бренду без контракта. Также и Эмир Кустурица. Также и футбольный клуб "Зенит". Также и солисты Большого театра Анна Тихомирова и Артём Овчаренко, которые совсем недавно узнали о нас и вызвались помочь с рекламой. Каждый из них просто узнал про нас и решил, что проект достоин поддержки. Это хорошая поддержка, это действительно помогает. И мы благодарны и известным людям, которые нас поддерживают, и благодарны неизвестным людям, которые нас тоже поддерживают. И если какой-то студент в своём общежитии пишет про нас в интернете — мы тоже ему благодарны, это тоже для нас поддержка.

" ЗАВТРА". Реклама с солистами Большого театра Анной Тихомировой и Артёмом Овчаренко помогла и мне узнать про вас. Не избежать вопроса: что значит для вас Русский балет?

Жак фон ПОЛЬЕ. Во-первых, это великая гордость России. Это такое искусство, которое заморозили ещё лет двести назад и решили сохранить для какой-то высшей непознанной цели, и, в принципе, в нём мало что изменилось. Балет требует огромных вложений, над ним работают сотни и сотни людей: декораторы, костюмеры, бутафоры, музыканты — и в этом смысле он очень похож на часовую индустрию. Производить механические часы — тоже сложно, очень дорого и сегодня как будто никому не нужно, так как электронные часы повсюду. Нужно для незначительной части населения. Думаю, будет интересна статистика, сколько русских бывает в опере и балете и сколько носят на руке механические часы. Вот у вас очень интересные часы.

" ЗАВТРА". Памятные. И я бываю в опере и балете. Ну, а если серьёзно, то мне хотелось бы узнать, как сложился ваш творческий союз с культовым режиссёром Эмиром Кустурицей?

Жак фон ПОЛЬЕ. С Эмиром Кустурицей так случилось. Как-то, совсем случайно, я познакомился с дочкой Кустурицы, Дуней. Она купила часы "Ракета". Просто они ей понравились. Оказалось, у её дедушки тоже были часы "Ракета", и он с ними и с пачкой сигарет бежал из дома во время натовских бомбардировок Сараево. А вскоре эти дедушкины часы принесли нам в ремонт. В результате познакомились с Эмиром Кустурицей и стали дружить. Для кинофестиваля сделали ему кинопостер, видеоролик. На вопрос, сколько должны за работу, ответили — нисколько не должны, мы работу сделали в знак уважения к таланту. Тогда Кустурица предложил нам помощь в рекламе часов. Часы, рекламу которым сделал Эмир Кустурица, в стилистике авангарда, пользуются сегодня особенной популярностью.

" ЗАВТРА". Жак, что значит для вас русский стиль?

Жак фон ПОЛЬЕ. Вы знаете, когда мы только начинали, мне говорили, что надпись "Сделано в России" — это антиреклама. Я же, наоборот, делал эту надпись крупнее. Просто огромными буквами. С 1991-го по 2005-й год Россия игнорировала свой стиль. Сейчас же мы наблюдаем всплеск интереса к конструктивизму, к узорам Хохломы, к авангарду — к русскому стилю. Русский авангард — мощнейшее влияние России на дизайн всего мира. Это серьёзнейшая русская революция. Реминисценции его значительны сегодня. Мне очень повезло, что с "Ракетой" мы можем создавать русский стиль.

" ЗАВТРА". Время для мечты остаётся?

Жак фон ПОЛЬЕ. Моя личная мечта связана исключительно с нашим заводом. Мечтаю, чтобы завод стал прибыльным, чтобы часы "Победа" и "Ракета" стали для России таким брендом, которым можно гордиться. Как Chanel или Louis Vuitton, или Hermes для Франции.

Материал подготовила Марина Алексинская

Апостроф

Апостроф

Даниил Торопов

16 февраля 2017 0

Евгений МАЛИКОВ. Песни кастратов. М.: Опустошитель, 2016. – 240 с. – (Серия «Сцена»(#30)

Как-то в одной околополитической тусовке неизбежно и во многом тривиально шла беседа об актуальных имперских жанрах. В воздухе повисали «рок», «индастриал», «техно»…«А как же опера?» - грозно заполнил возникшую паузу автор представляемой книги. 

Первая книга Евгения Маликова «Миф и танец. Опыт занимательной герменевтики» была выпущена научно-гуманитарным издательством «Канон+». В монографии Маликов занимательно, но академически исследовал вопрос о смысле танца. «Песни кастратов» - по форме и содержанию являют нам иную ипостась критика и культуролога. О, как кстати, пришёлся воистину независимый проект «Опустошитель», обратившийся к не самому очевидному в наши дни жанру оперной критики.

«Воццек» и «Лоэнгрин», «Богема» и «Кавалер розы», Вагнер и Ницше, «Медея» ди Капуа и зигзаги пресловутой «режиссёрской оперы». 

Все тексты книги проходили в своё время в «Литературке» и «Завтра», однако в книге отобраны и выстроены издательским волюнтаризмом. И целое превысило сумме частей.

«Будь я серьезным автором, книга называлась бы «О современном прочтении старых оперных партитур некоторыми столичными и провинциальными режиссёрами». Но поскольку я человек несерьезный, то книга вышла под игривым и почти неприличным названием "Песни кастратов". Где под кастратами разумеются отнюдь не нынешние Фаринелли, близко познакомившиеся с ножом хирурга, а авторы безумно-красивых или бездумно-уродливых произведений. И хотя роднит этих авторов принципиальная утилитарная бесплодность, я не в равной степени трогаю производителей красоты и изготовителей уродств. В первом случае я готов говорить о добром плоде, ибо красота не нуждается в оправдании. Во втором не вижу ни плода, ни оправданий», - остроумно разъясняет Маликов.

Впрочем, для неискушённого читателя стоит сделать поправку: «несерьёзность» Маликова имеет под собой очень серьёзную основу. Помимо режиссуры, голосов, сценографии, он следит за символами, движениями континентов, историческими контекстами. В конце ХIХ – начале ХХ века в русской музыкальной критике процветало многообразие жанров. Спустя век диапазон сузился до рецензий и заметок. А Маликов обращается к эссеистической форме. Думаю, что при желании может и фельетон выдать.   

Как благодарный читатель я понимаю, что Маликов убеждённо пристрастен, и это хорошо. Главное, что есть в книге - это авторское вдохновение: громит возвышенно, смеётся заразительно, восторгается завлекательно. Что «убрал» и смотреть не захочешь, что упустил –  чувствуешь, что лишил себя прекрасного. 

Маликов одновременно может быть консервативнее записных «реакционеров» и авангарднее патентованных «модернистов». Как говорится, «бей белых, пока не покраснеют, бей красных, пока не побелеют», да и зелёных тоже стоит прихватить –пока не обретут понимание. Поэтому

Маликов с удовольствием расставляет мины, на которых с лёгкостью может подорваться читатель, для которого культурный выбор «самодовольное полузнание», но также и выводит на чистую воду эстетов-«знаек».

Маликов убеждённо апеллирует к большому национальному телу, но постоянно подчёркивает индивидуальный подход и нежелание петь хором. Хору будем внимать в театре. А здесь важен нюанс, интонация, акцент.

А вот что для Маликова по-настоящему непростительно  - так это глухота «к тайне жизни», путаница истерики и «священного безумия», подмена  религиозного чувства  бытовой мелодрамой.

«Всякое серьёзное явление искусства имеет претензию отразить в себе весь мир, включая момент его возникновения. Это – основа настоящего искусства. Способность воспринимать произведение, созданное в согласии со священной традицией, – дар богов. Лишённый его – не столько смешон  и жалок, сколько непонятен и странен. «Грешат позитивизмом» не математики или, положим, физики. Нет, высокомерие к сакральному сквозит как раз в речах иных театроведов. Добро бы миф не знал какой-то оптик и спектроскопист, но вот беда: его забыл гуманитарий! Роль мифа для него играет позитивная наука, но дело в том, что именно в науке такой театровед совсем не сведущ!

Однако без смущения сей легковесный критик и дальше пронесёт «ату» своей сплочённой стаи и в адрес Штрауса, и в адрес «Женщины без тени».

В самодовольстве описанного «театруполномоченного» нет, впрочем, злонамеренности: он просто либерал и, следовательно, позитивист. А у либералов и позитивистов отсутствует орган, которым воспринимают сакральное. Посочувствуем, но вспомним, что и им есть утешение: для тех театроведов, которые в «Женщине» видят комичность ненужной ныне претензии, есть сериал «Школа».

И пусть они оставят Рихарда Штрауса нам, мистикам».

Идите по жизни радостно

Идите по жизни радостно

Сергей Яновский

16 февраля 2017 0

театральная премьера

В Московском государственном историко-этнографическом театре состоялась премьера популярной дореволюционной пьесы Аркадия Крюковского "Сверхъ комплекта", с успехом игравшейся на сценах Императорских санкт-петербургских театров со знаменитым артистом Давыдовым в главной роли. А теперь её поставил на своей сцене Михаил Мизюков.

Эта оригинальная комедия высмеивает старого холостяка Вирилина (его играет Сергей Васильев), задумавшего жениться на молодой девушке Ольге (очаровательная Екатерина Фураева).

Место действия — дом фабриканта Вирилина и обойная фабрика "Вирилинъ и Мотылевъ". Вечно спорящие партнёры-фабриканты Вирилин и Мотылёв (Антон Чудецкий) сходятся лишь в одном: племянник Вирилина Павел (Алексей Остафийчук) должен жениться на дочери Мотылёва Варваре (Карина Фадеева), дабы продолжить общее семейное дело. Неожиданно в контору при фабрике устраивается молодая девушка Ольга, в которую влюбляется сам Вирилин, а ей нравится уже обручённый с Варварой Павел; тем временем за гордой Варварой ухаживает товарищ Павла, легкомысленный и весёлый Окуркин (Николай Антропов)… Всего за пару часов действия мы переживаем события, происходившие в далёком прошлом, оцениваем их и в то же время видим их в настоящем… вечный вопрос взаимоотношения полов актуален всегда. Отец Ольги Михаил Семёнович (Виктор Юрченко) ищет выгодную партию для своей дочери, Окуркин мечтает жениться на богатой невесте Варваре, Ольга стремится устроиться и сделать карьеру на работе — место в конторе на фабрике считается престижным, а устремления к карьере и выгодному браку волнуют людей и сегодня.

Пьеса написана очень живо, а спектакль смотрится на одном дыхании. Эффектны и выразительны костюмы, интересен старинный интерьер, трогательным фоном звучит классическая музыка — атмосфера XIX века завораживает. На сцене оживает прекрасный, старинный, уютный, ушедший мир. А второстепенных ролей просто нет — все герои здесь оказываются главными. Неожиданны повороты сюжета: кому-то из персонажей везёт больше, кому-то меньше — но в успехах и неудачах герои винят только себя, при этом помогая и сопереживая друг другу, ценя каждое светлое мгновение своей жизни и не позволяя мелким досадам и огорчениям завладеть собой.

Пётр Вирилин, Павел, Варвара, Ольга, Окуркин — это энергичные, бодрые духом персонажи, уверенно и прямо идущие по жизни. Все они очень хотят найти, разглядеть своё счастье и не пройти мимо, открывая сердца для любви, взаимопонимания и добра.

Счастливая развязка пьесы "Сверхъ комплекта" призывает зрителя свято ценить и беречь любовь, идя по жизни с добрыми мыслями и радостными надеждами.

: Empty data received from address

Empty data received from address [ http://old.zavtra.ru/content/view/muzon-228/ ].

Зашифрованный миф

Зашифрованный миф

Галина Иванкина

16 февраля 2017 0

о фильме «Ла-Ла Ленд»

Посредственный фильм с банальным сюжетом. Голливуд стряпает их мегатоннами и километрами — каждый год и на любой вкус. О чём речь? Он — неудачливый музыкант, она — скромненькая барменша. Оба рассуждают об успехе — а о чём ещё можно "правильно" думать в Америке?! Их настигает ураганная влюблённость, но жизнь расставляет всё по местам. Финал оптимистичен и — с лёгонькой, почти незаметной грустинкой. Поют и пляшут. Иной раз — энергично и слаженно. Глянцево-декоративный фон, симпатичные костюмы. Но ничего цепляющего. На первый взгляд. Эмма Стоун и Райан Гослинг танцуют хуже, чем Джинждер Роджерс с Фредом Астером. Музыка Джастина Гурвица не более чем гармонично-мелодичная. Однако же мюзикл Демиена Шазелла с несерьёзным названием "Ла-Ла Ленд" (2016) покорил киноманов и с триумфом прошёл по экранам. Восторженная критика, громкие рукоплескания. Почему?

У Америки, как и у каждой страны, свои культурные коды, и все они удивительным образом вплетены в сюжет "Ла-Ла Ленд"-а. Начнём с того, что слоган кинокартины — "Бесстрашным мечтателям посвящается…". В своё время мне довелось прочесть несколько работ, посвящённых стратегиям успеха, — все они оказались написаны заокеанскими спецами. Одни были серьёзны и говорили об экономической эффективности, другие — поражали иррациональным, ненаучным подходом. Они советовали… визуализировать — представлять в красках, звуках, ощущениях — свои грядущие победы, а, мол, подсознание само выведет на безупречный путь. Прямо как в "Ла-Ла Ленд" — стать бесстрашным мечтателем и сочинить себе миллион. Или свой джаз-клуб и карьеру актрисы.

В американской системе ценностей сосуществуют два типа людей: Looser (неудачник) и Winner (победитель). Все остальные болтаются в промежуточном состоянии: двигаются от лузера — к виннеру или же, напротив, падают с Олимпа — к его подножию и далее несут свои бренные тела в сторону дешёвых забегаловок. Чтобы оттуда — если выйдет — снова начать путь виннера. Стезя одиночки. Как писал Дональд Трамп в своей книге: "Представляйте, что вы — это целая армия, правда, состоящая из одного бойца. В этой армии вы не только главнокомандующий, но и солдат. Вы сами составляете план военных действий, но вы же его и выполняете".

В мюзикле "Ла-Ла-Лэнд" мы наблюдаем приключение-восхождение двух откровенных лузеров. Девушка Миа томится за барной стойкой, а в свободное от работы время бегает по кастингам, пытаясь пристроиться в какой-нибудь многосерийный проект (кстати, авторы фильма тонко и при этом злобно высмеяли индустрию сериалов). Девушка милая, но нелепая. Эмма Стоун выступает в амплуа girl next door — "соседской девчонки". Обычная, типовая. Не красавица и не секс-бомба. Зато — хороша, свежа и оптимистична. Америка любит "смешных девчонок" — у них поначалу всё валится из рук. Их вышучивают. Им все наступают на ногу и толкают под руку. И даже так — выливают кофе на их единственную приличную блузку. Миа постоянно проигрывает, проваливается и "не годится". Снимает жильё в компании таких же свистулек-мечтательниц, которые грезят если уж не о славе, то хоть о дольче-вита.

Другой герой повествования — ресторанный лабух Себастиан. Его просят изображать лёгенькую классику или же поп-музыку, но он упорно продвигает свой любимый джаз, а синкопы, как выясняется, не актуальны среди жующей публики. Таким образом, оба — жалки. Но! Оба считают себя достойными. Иначе путь от лузера к виннеру — закрыт и заколочен. В конечном итоге, Миа становится суперстар, и уже другие девочки подают ей кофе в том самом баре… Себастиан тоже не промах — вот он в шикарном костюме представляет публике свой джаз-клуб и респектабельный бэнд. Всего добились — всем обязаны себе. American Dream в самом явном и доходчиво-примитивном формате. Хочешь стать великим? Начни сегодня. Смотри, как получилось у этих, а ведь Себастиан и Миа — канонические лузеры!

Ещё одна американская скрепа зовётся "Старый Голливуд". Поклонение артистам Золотой Эры нам, скорее всего, непонятно. Да, у нас есть народное кино, однако мы не замираем при мысли о том, что "…вот в этом доме снимался визит Новосельцева к Людмиле Прокофьевне". У них — иначе. Восторженно звучат слова Мии: "Вот тут Хэмфри Богарт встречался с Ингрид Бергман в "Касабланке"!". Благоговение, как в храме. Голливуд, по сути, сделал Америку и превратил американский стиль в навязчивую идею для миллионов людей во всём мире. Глядя на прыжки супергероев и наряды кинодив, простаки впадают в сладкое оцепенение. Фабрика грёз. Конвейер трендов, лиц и смыслов, ежедневно создающих облик великой сверхдержавы. На деле всё проще и гнуснее. Тоскливее. Провинциальнее. Не просто же так папа-Дональд пообещал вернуть (!) Штатам их величие.

Америка ассоциируется с джазовой музыкой, которую наши стиляги приняли в качестве манифеста. Для них USA была точкой сборки, родиной свободы, шикарных авто и прочих коктейль-холлов с девочками. Но джаз первичен, ибо воплощал принципиально другую модель мировосприятия и — музицирования.

Один из персонажей аксёновского "Острова Крым" — молодой советский джазмен — вопрошает: "Куда нам теперь убегать, Луч?". И Андрей Лучников отвечает: "У вас путь один. В музыку вам надо убегать, и подальше. <…> Вот кому я всегда завидую — вам, лабухам, вам всё-таки есть куда убегать. Если подальше в музыку убежать, не достанут". Интересно, что парню из "Ла-ла-лэнд" также приходится убегать в музыку. Он и от своей девушки сбежал (или она от него?) — джаз ревнив, он не переносит мелькания "третьих лишних". Ему или отдаёшься полностью или топаешь по прямой в сладенькую попсу. Джаз обладает громадной разрушительной силой — недаром у нас бытовал стишок: "Сегодня он играет джаз, а завтра — Родину продаст". (Впоследствии джаз реабилитируют и сочтут музыкой для эстетов. Он весь обратится в ностальгию и ретро, а бывший стиляга Бэмс из "Взрослой дочери…" признается: "Вот так вот примоститься где-нибудь между двух нот, ну, например, в композиции Дюка Эллингтона "Настроение индиго", пристроиться там, пригреться, и больше ничего не надо, до конца жизни ничего не надо…"). Музыканту-фанатику Себастиану тоже ничего не надо, кроме как "делать джаз". Не играть, а — созидать. Остальные — да, поигрывают и бренчат. В фильме прямо говорится, что джаз — это не для толпы, а для своих. Для понимающих. У Себастиана вызывает злобу сама мысль, что в культовом джазовом заведении теперь танцуют сальсу и жрут какую-то пошлую еду. Тема "высокого" и "низкого" жанров проходит красной нитью через всё повествование. Что такое хорошо и что такое плохо?

"Ла-Ла Ленд" — фильм-ностальгия, причём эти коллективные воспоминания подаются под самыми разными соусами и приправами. В поисках денег Себастиан соглашается быть клавишником в группе, поющей хиты тридцатилетней давности. Курьёзно звучит песенка "Take On Me" группы A-ha, которую сменяют другие узнаваемые хиты из нестареющей дискотеки 80-х. Главгерой — в мешковатых цветных штанах по моде того времени. В кадре — веселящаяся молодёжь. Девушки в купальниках, ярко-синие бассейны, такое же светящееся небо. Ирония и — грусть. Эпоха яппи — бриллиантовые-восьмидесятые с их тренированными и агрессивными карьеристами, широкоплечими девами в спортивных костюмчиках, целеустремлённостью и — конечным выгоранием. Эффектные блондинки и белозубые боссы из мега-проекта "Династия" — это мир амбиций. Дональд Трамп — идеальный яппи. То поколение хотело много работать и столь же многое брать от жизни. Трудоголизм в сочетании с витальностью. Что их отличало? Нарочитая демонстрация своих достижений: престижные лейблы, длинноногие жёны, пышные убранства, пафосные шоу. Уже в 1990-х стало не принято бахвалиться — посмотрите, как выглядят и что произносят современные миллиардеры, вроде Марка Цукерберга. Джинсы, ковбойка да кроссовки. Как говорится, бедненько, но чистенько. А тогда — в разгар солнечных 80-х — всё должно было блистать и повергать в трепет… Ностальгия по яппи-десятилетию рождает соответствующие — пусть карикатурные — образы. Себастиан смешон в штанах-бананах, как смешны незамысловатые словечки: "Take On Me… Take me on… Slowly learning that life is OK…!"

Финал картины — тоже сугубо американский. Выстраданный, а потому — заданный. Успех важнее чувств. Наша европейская традиция — это рефлексия, терзания, зацикленность на "вечной любви" или хотя бы на мечтах о ней. Если бы это было русское, французское или немецкое кино, то случайная встреча с Себастианом произвела бы на Мию колоссальное впечатление. Буря эмоций, а следом — печаль и глаза полные слёз. На голливудских холмах всё спокойнее и проще. Мимолётная грусть. Полуулыбка. Да, лав-стори не получилась. Зато — овации. Великолепно снятый клип-фрагмент: фантазия девушки на тему "Как это было бы, если бы?". Если бы их первая встреча с Себастианом кончилась не хамством, а — затяжным поцелуем? Танец-эпизод, где любовь и удача пошли рука об руку. Но даже в голливудской феерии не бывает слишком много карамелек. У Мии — другой мужчина, а ещё — славная дочурка. И, разумеется, карьера. Страсть — явно лишняя, поэтому и Себастиан не выглядит расстроенным. Такова судьбина. Главное — это джаз.

"Ла-Ла Ленд" — это зашифрованный миф об Америке. Можно сказать — фильм-лозунг, хотя кинокритики решили, что это фильм-настроение. В мире всё неслучайно. Американцам стало не хватать… самих себя. С блестящими мюзиклами, роскошными яппи, джазом, удачей и золотом. Именно поэтому соскучившаяся Америка выбрала Дональда Трампа — гротескного толстосума, сангвиника, женолюба. Им надоела жидкая кашица толерантности и прочих "общечеловеческих ценностей". Потому-то и привлекает "Ла-Ла Ленд" — как всё беспримесное и явное. Лузер может стать виннером, а виннер — первым среди равных. Бесцветная девочка обратится в сверкающую жар-птицу. Нищий пианист сорвёт аплодисменты. Долларовый дождь. И Дональд Трамп, который написал в одной из своих книг: "Если вы не будете рассказывать людям о своём успехе, очень вероятно, что они так и не узнают о нём"…

Амстердам, «Коппелия»

Амстердам, «Коппелия», Анна Оль

Евгений Маликов