Ангелы плачут в июне (СИ)

- Мне нужно увидеть Валю… то, что от неё осталось.

- Зачем?

- Я ведь не спрашиваю, зачем вам деньги, лейтенант.

- Деньги, которые я ещё не получил, - язвительно напомнил он. - Впрочем, ладно, это даже интересно, идём.

Игнорируя его удивленно-насмешливый взгляд, я натянула наушники и включила плеер на полную громкость. Не смотря на эти меры предосторожности, уже на пороге морга меня буквально пригнула к земле тяжесть скопившегося здесь негатива. Захотелось изо всех сил сжать гудящую голову ладонями и бежать прочь, вместо этого пришлось стиснуть зубы и идти вперёд.

Не знаю, что сказал Громов медсестре и судмедэксперту, но через минуту мы остались одни, если, конечно, не считать усопших.

- Она там, - Громов безучастно кивнул в сторону стола, на котором лежало нечто накрытое изжелта-белой застиранной простынёй.

Я отключила плеер и медленно подошла к телу. Из-под простыни выглядывала рука девушки. В глаза бросился вызывающе яркий маникюр и колечко с крохотным бриллиантом - подарок отца на выпускной.

Громов с ленивым безразличием наблюдал за мной, прислонившись к стене.

- К сожалению, не могу избавить вас от своего присутствия, - сухо произнёс он. - Не положено, а то вдруг какие-нибудь органы для своих ритуалов прихватите.

- Ну, зачем же мне мёртвые органы, для жертвоприношения годятся лишь живые существа! - огрызнулась я, дотрагиваясь до Валиной ладони. Она была холодной и сухой. - Засеките время лейтенант. Через пять минут вы выведете меня из транса.

- А если…

- А если не захотите или не успеете, я могу не вернуться и в казино с вами, соответственно, не пойду.

- Не вернуться откуда? - недоверчиво переспросил он, но моё сознание уже подключилось, точнее, попыталось подключиться к Валиной ДНК. Клеточная память этого хромосомного набора - своего рода уникальная база данных, в которой записаны все события когда-либо происходившие с человеком. Именно с этой “базой” я всегда и работаю.

В момент смерти, как и за пару часов до неё, Валя была пьяна. Это я поняла по головокружению и характерной пелене возникшей перед глазами. Пелена была плотной и застилала не только зрение, но и сознание. Увидеть удалось не много.

Я чувствовала злость и обиду, охватившую девушку в какой-то момент. Видела разорванный документ, похожий на медицинское заключение УЗИ. Затем перед глазами встало перекошенное от ярости лицо Руслана, за этим последовала острая вспышка боли на щеке - пощёчина; Валя упала и ударилась затылком о край стола. А потом… потом темнота и… мою шею обхватило тонкое шершавое кольцо удавки, я начала задыхаться. Пальцы тщетно цеплялись за что-то узкое, жёсткое и по ощущениям матерчатое, пытаясь освободить сдавленное горло, но тот, кто стоял позади, был сильнее…

Воздуха становилось всё меньше. Я захрипела, перед глазами замелькали яркие расплывающиеся разноцветные пятна. Всё кончилось также внезапно, как и началось. Я открыла глаза и закашляла, с трудом удерживая равновесие. Сфокусироваться на предметах удалось не сразу: пред глазами всё расплывалось. Шея болела, дыхание оставалось неровным и прерывистым. Рядом стоял Громов.

- Впечатляет. Очень артистично, - протянул он ровным голосом. - И… что это было?

- Валя была беременна? - спросила я вместо ответа.

Он сверился с заключением эксперта:

- Нет, а почему…

- Спасибо за помощь, лейтенант, встретимся в субботу! - я снова включила плеер и, махнув на прощанье недовольному полицейскому, поспешила покинуть морг.

Глава 7

Дома меня, конечно же, встретила взволнованная бабушка с вопросом:

- Ну как? Ты что-нибудь выяснила.

- Пока не поняла, - я устало плюхнулась в любимое кресло. - В момент смерти Валя была пьяна. Поэтому всё, что я видела, скорее всего, ничего не значит: алкоголь здорово искажает восприятие.

- А что ты видела?

Я помолчала, вглядываясь в знакомый пейзаж за окном.

- Немного… он ударил её.

Бабушка, которая пусть и поверхностно знала обоих “героев” трагедии, схватилась за голову:

- Значит, это всё-таки Руслан?! А с виду такой приличный молодой человек! Да ещё к тебе несколько раз приходил!

- Бабуль, не заводись.

- Но он убил эту бедную девочку, ты же сама видела!

Ничего себе вольная интерпретация моих слов!

- Стоп! Стоп! Я видела, как он её ударил - не больше! А ещё видела заключение гинеколога и ультразвуковое исследование по поводу беременности.

Бабушка перестала метаться по комнате и, как подкошенная, рухнула на диван:

- Боже! Валя была беременна?!

- В том то и дело, что нет. Поэтому в данном случае моим виденьям доверять не стоит.

Я невольно прикоснулась к шее, вспомнив жуткое саднящее ощущение затягивающейся удавки. Это уж точно не пьяный бред, её задушили. Кто и как - я не видела. Возможно, что и сам Руслан, он ведь тоже был сильно пьян и, похоже, очень рассержен. Но с бабушкой такими рассуждениями делиться точно не стоит. Не сейчас.

В дверь позвонили. Василиса Аркадьевна поднялась, остановив меня царственным жестом:

- Сиди! Я сама! Ты же опять в глазок не посмотришь!

Через секунду она буквально ворвалась обратно с безумным выражением лица и громким шёпотом запричитала:

- Господи, это она! Куда мне спрятаться?!

Я ничего не поняла:

- Кто она?

- Та кикимора из санатория! Из-за которой меня чуть не уволили. Ты меня не видела и вообще - меня здесь не было!

Бабушка скрыла в соседней комнате, громко шикнув на прощанье:

- Ну, чего застыла, открывай!

- Зачем?! - не поняла я.

Она с недовольным видом выглянула из-за двери:

- Как зачем?! Такой шанс узнать, что у неё на уме и избавить меня от неприятностей!

Я нахмурилась:

- Так этот визит твоих рук дело?

Она плечами пожала:

- Я же рассказывала, что предлагала ей навестить тебя ещё вначале нашего гм… конфликта. Тогда она, мягко говоря, отказалась, а теперь, наверное, передумала. К тому же я попросила кое-кого в санатории порекомендовать… э… твои услуги. Ну, чего стоишь - открывай!

Звонок продолжал настойчиво тренькать. Бабушка повелительно указала на входную дверь и скрылась из вида. Я неохотно поплелась в прихожую. Все мысли занимало случившееся с Валей, встречаться с незваной гостьей не хотелось.

За дверью стояла элегантная молодая женщина с огромными глазами цвета самых синих васильков и коротко стриженными черными волосами. На ней были обычные серые джинсы и чёрная водолазка. Плюс минимум косметики, тонкая цепочка и пара неброских колечек на руке. Портрет, нарисованный бабушкой, настолько не совпадал с действительностью, что я не смогла сдержать удивления. Неужели это и есть та самая злобная, усыпанная бриллиантами “кикимора”? А может родственница обозналась? Хотя со зрением у бабули до сих пор всё было в порядке.

- Добрый день, вы ко мне?

- Да, если вы - та самая Злата, - в её голосе проскользнуло плохо скрываемое пренебрежение. - Мне говорили о ваших гм… неординарных способностях.

- Да, я о них тоже наслышана. Входите.

Девушка переступила порог и оценивающе осмотрелась. Я провела её на кухню.

- Присаживайтесь. Чем могу помочь?

Она долго приглядывалась к простому деревянному стулу, прежде чем соизволила величественно опуститься на самый его краешек.

- Сначала проясним ситуацию. Я не собираюсь платить за дешёвые фокусы вроде карточных гаданий. Вы должны доказать мне свои способности. Расскажите о моём прошлом, - с каждым словом пренебрежение стремительно перерастало в надменность.

Увы, бабуля не ошиблась: точно кикимора. Ладно, сама напросилась. У таких особ прошлое скучным не бывает. И в транс входить не придётся - она не из тех, кто может долго контролировать мысли и эмоции.

- Вообще-то я никому ничего не должна, но если настаиваете… дайте руку.

Она осторожно протянула ухоженную ладонь с красивым акриловым маникюром. На хорошеньком лице обозначилось скептическое выражение.

Теперь понятно, зачем она так неброско вырядилась - меня проверяет. Ладно, приступим…

На третьем имени, с описанием подробностей последней (кстати, совсем недавней) романтической встречи она сдалась и резко отдернула руку. Вероятно, это далеко не полный список. Неужели муж не догадывается?

- Доказательства приняты?

Она ничуть не смутилась, только выражение лица стало ещё более неприятным и надменным.

- Допустим. Но ты никому ничего не скажешь, дорогуша. Собирайся, поехали!

Я поморщилась. Не люблю фамильярность, поэтому ответила тем же:

- Когда это мы успели перейти на ты? Никуда я с тобой не поеду - другие планы, извини, дорогуша.

В синих глазах сверкнуло такое! Женщина стала похожа на пантеру, приготовившуюся сбить жертву одним прыжком… Не прыгнула и даже не зарычала. Напротив, назвала очень симпатичную круглую цифру и достала из сумочки несколько купюр приятного зеленоватого цвета.

- Это задаток. Если поможешь моей дочери, получишь остальное.

Не спрашивая разрешения, она закурила и нервно продолжила:

- Физической причины её болезни врачи не находят, считают - проблема психологического характера. Какая-то травма пережитая в детстве…Ты сможешь это увидеть?

Я пересчитала деньги. Не плохо - и на холодильник хватит и на квартплату останется. И это только задаток.

- Попробую.

- И не вздумай меня шантажировать, - металлические нотки в высоком голосе неприятно резанули слух, вызвав ассоциации с Громовым. - Мужа моя личная жизнь давно не интересует, но он человек известный - огласки он не допустит, тебе же хуже придётся. Теперь поедешь?

- Да, планы изменились. Я такая непостоянная.

Деньги я убрала и в случае не удачи возвращать не собиралась. Это плата за расход энергии, а её, похоже, придётся потратить не мало…

Уже выходя из квартиры, я поймала себя на мысли, что чего-то не хватает. Ах да, непривычная тишина. Никаких звуков ремонта с момента моего возвращения из морга. Чтобы это значило? Неужели закончили?

Глава 8

Она не была похожа на болезненного, с детства скитающегося по больницам подростка. Да и вообще на подростка не походила. Слишком серьёзный взгляд - обречённый и смиренный одновременно. И никаких признаков вызывающего бунтарства, свойственного переходному возрасту. Здоровый румянец на щеках и крепко сбитое, но ещё не начавшее преображаться в женские округлости тело двенадцатилетней девочки с этим взглядом совсем не вязались. Она сидела посреди разобранной постели в розовой с кружевными рюшами пижаме и разглядывала меня. Без страха, без интереса, без доверия. Привыкла, что родители постоянно приводят новых лекарей. Приводят, но… ничего не меняется.

Мама (по дороге выяснилось, что её зовут Алина Борисовна Шолохова) присела рядом с девочкой и стала что-то тихо ей шептать. Надменное выражение мгновенно исчезло с её лица. Холёные ладони нежно перебирали спутанные локоны девочки, голос звучал мягко и ласково. Поразительно, как любовь преображает самого неприятного человека… Наконец, меня пригласили подойти. Алина пересела в кресло у окна.

- Я останусь. Можешь начинать.

- Привет, Галя, меня зовут Злата, - я присела рядом с девочкой.

Она машинально отодвинулась и тихо спросила:

- Это из-за волос?

- Что?

- У вас волосы золотые…

- А… да, из-за них, - не объяснять же ей, что имя не настоящее. - Я попробую выяснить, что с тобой происходит. Хорошо?

В карих глазах мелькнула настороженность:

- Как?

- Просто подержу тебя за руку.

Она невесело улыбнулась: