Селена (СИ)

— И всё? — приподняв седую кустистую бровь, интересуется библиотекарь.

— Вигентонская… — добавляю.

— Графиня, значит, — явно наслышанный о нашем роде, собеседник покивал каким-то своим мыслям. — Не буду спрашивать почему вам придётся самостоятельно зарабатывать. В жизни всякое случается, — добавил он, чем заслужил мой благодарный взгляд. — Договоримся так… Мне пара дней нужна чтобы закончить кое — какие дела, а послезавтра можете приступать к работе. Хотите с утра приходите, пока занятия не начались, или во второй половине дня. Тут уж сами решайте. И не обессудьте, но первые две недели будут испытательным сроком. Не справитесь…

— Я постараюсь… — выдыхаю, смотря в его прозрачно — голубые глаза, и всё ещё не веря, что нашла работу.

— Ну вот и чудно. А теперь идите. У меня дел полно, а скоро студенты понабегут…

Решив не мешать, я выскользнула из библиотеки, столкнувшись нос к носу с Адрианой. Девица, прошла мимо сделав вид, что мы незнакомы. Обидно немного конечно, ну да и ладно, уж что-что, а в подруги к ней набиваться я точно не собираюсь.

В животе заурчало, напоминая о том, что я так и не позавтракала. Интересно, где сейчас Милания? Надеюсь, она не обиделась из-за моего внезапного исчезновения…

— А вот и она! — стоило мне распахнуть дверь в столовую, раздался голос, лёгкой на помине, и явно забывшей на меня обидеться подруги. — Селена! Иди к нам! — призывно махая рукой, воскликнула она, указывая на свободное место за столиком, где она сидела в компании трёх незнакомых мне девушек.

Желудок возмущённо урчит. Кошусь в сторону линии раздачи. Не поздно ли пришла? А Милания явно ждёт. Нет уж, сначала надо раздобыть еды. Вряд ли у них что-то настолько срочное, и не терпящее отлагательств.

— Сейчас, — отозвалась я и поспешила к раздаче.

Наполнив поднос, направилась к подруге. И вдруг буквально спиною чувствую, как ко мне один за другим обращаются все взгляды в зале. Нет, это определённо какая — о мания! Поворачиваюсь, не желая привлекать лишнее внимание, и окидываю взглядом зал. Как я только поднос из рук не выпустила? Голова аж кругом пошла. Большинство присутствующих девушек смотрят на меня с неприкрытой ненавистью, а на лицах ещё мгновение назад не обращавших на меня внимания ребят, выражение праздного любопытства сменилось на нечто иное… Удивление? Ехидство? У кого-то кажется даже брезгливость?! Так и подмывает развернуться и во всеуслышание спросить: «Что происходит?»

— Фиета Селена, — раздался откуда-то сбоку до боли знакомый голос, от звуков которого сердце пропустило удар. — Не составите компанию?

Все эти косые взгляды и ожидающая меня Милания вмиг оказались забыты. Я только и успела мельком взглянуть на подругу, и скорчить извиняющуюся гримасу.

Одного взгляда на графа Дортанса хватило чтобы ощутить слабость в ногах. Мне повезло что не успела отойти от линии раздачи, и умудрилась удачно опустить на неё поднос, прежде чем пальцы разжались сами собой. Стою как дура и не могу оторвать взгляда от его тёмно — карих, почти чёрных глаз. Между нами не меньше метра и поднос в его руках, а мне кажется эти глаза словно омуты затягивают меня, и я безвольно тянусь им навстречу…

— Э — э-э… К — хм… — вывел меня из странного завораживающего оцепенения граф. — Как устроились?

— Прекрасно, — с опозданием заливаясь краской отвечаю. — Меня поселили вместе с Миланией и Адрианой на втором этаже в общежитии лекарского факультета…

— Хорошая новость, а я хотел вам кое-что предложить, но думаю для начала стоит куда-нибудь присесть, — улыбнулся он. — Как на счёт во — о-он того столика возле колонны?

Нехотя отворачиваюсь, окидывая зал невидящим взглядом. Да какая собственно разница за какой столик? Глупо, но я готова даже на полу есть, лишь бы в его обществе. Обидно. Я ведь почти успела себе внушить, что моё отношение к графу всего лишь подсознательное проявление безмерной благодарности за оказанную им помощь, и вот стоило нам встретиться и…

А он тем временем посчитав молчание согласием, направился вперёд с полной уверенностью, что последую за ним. И да, я подхватив свой поднос иду. Вот только рискуя споткнуться, ведь ничего кроме его спины не вижу.

Как же он сегодня элегантен! Это тёмно — бордовое свободное одеяние, со строгим воротничком стоечкой, подчёркивающее смуглость кожи и очень красиво гармонирующее с цветом глаз. Видимо это форма одежды для сотрудников ВУЗа, я уже видела несколько человек в подобных одеждах, только иного цвета…

Вот мы уже достигли цели. Граф поставил свой поднос, и забрав мой, галантно пододвинул мне стул. Уши горят от обилия обращённых в нашу сторону взглядов, лицо от смущения перед мужчиной, заставляющим учащённо биться моё сердце.

— Слышал, вы поступили на Менталистику? — как ни в чём не бывало произносит граф, а я лишь киваю, не в силах оторвать взгляд от его губ, следя как они двигаются в момент произнесения слов, как касаются края стакана, как… и несвоевременно приходит мысль: «А вдруг там, во снах, это был он?»

И как назло граф умолк. Ест и смотрит на меня, а я не могу заставить себя вилку в руку взять, так как чувствую — пальцы дрожат.

— Вы о чём-то хотели поговорить? — пытаюсь отвлечь его разговором.

— Ешьте, — неожиданно строго, произносит. — А о делах потом.

Ну что тут поделаешь? Пытаюсь сосредоточиться. Вцепилась в вилку так, будто это спасительная соломинка, удерживающая меня над пропастью. Подцепила кусочек мяса с тарелки, и даже загордилась собой в тот момент, когда сумела без происшествий положить его в рот. И тут же едва не подавилась, заметив каким взглядом смотрит на меня граф. По телу прокатилась странная волна жара, а внизу живота как-то странно заныло, но нельзя сказать, что неприятно. Я посмотрела ему в глаза и мне показалось он чувствует тоже что и я, вернее не так, он знает, что именно я чувствую в данный момент. А ещё… его рука, лежащая на столе на мгновение, почти приблизилась к моей. Я с замиранием сердца ждала прикосновения, но… Он неожиданно встряхнул головой будто отгоняя наваждение и принялся есть, делая вид что меня не замечает.

Аппетит пропал. Сижу, понуро ковыряюсь в тарелке. Ещё и апатия какая-то странная навалилась. Ощущение такое, будто я ему предложила себя, а он оттолкнул! Понимаю, что всё это бред и ничего подобного и близко не было. Просто моя фантазия пририсовала несвойственные этому мужчине искорки в глазах, и якобы ответное желание прикоснуться… Но как я себя не убеждаю, легче не становится. Всё равно хочется убежать прочь, спрятаться так чтобы никто не нашёл и разреветься.

— Селена… — выдернул меня из забытья голос графа. — Я не спрашивал почему вы бежали из дома… Только не пытайтесь отрицать очевидное, — припечатал он, хотя я и рта не успела открыть. — Так вот, столь же очевидно и то, что у вас нет средств к существованию. В вашем случае университет — это довольно удачный выход из ситуации, но, увы, даже здесь нужны кой — какие карманные деньги…

Вмиг припомнились утренние слова Милании о продажных женщинах. Моё лицо вспыхнуло. Он что хочет предложить стать его… Его… Да как он…

— Селена? — граф вскочил и наклонился ко мне, с тревогой всматриваясь в глаза. — Вам нехорошо? Позвать лекаря?

— Нет — нет, — пробормотала я, отгоняя дурные мысли и искренне надеясь, что неправильно истолковала его слова.

— Вы как-то резко побледнели, — говорит, а я в шоке уставилась на него, чуть не ляпнув: «Побледнела? Мне казалось, ещё мгновение и я вспыхну!»

— Всё уже хорошо, — тихо отвечаю. — Так что вы хотели сказать?

— В университетской библиотеке нужен помощник, — продолжая вглядываться в моё лицо, будто надеясь там что-то увидеть, произносит он. — Оплата там мягко говоря не высокая, но и работа…

— Знаю, — с облегчением произношу. — Я уже переговорила с маэстро Феофаном. Он принял меня на испытательный срок.

— Хм… Быстро вы сориентировались, — усмехнулся он. — Ну вот, собственно, и всё, что я хотел вам сообщить. Тогда позвольте откланяться, фиета Селена. Дела, увы, не ждут.

— Да — да, — выдавив из себя улыбку, отвечаю. — И благодарю вас за всё что вы сделали, и за эту заботу…

— Не за что, — уже поднимаясь из-за стола, ответил он.

Граф давно ушёл, а я всё смотрю в закрывшуюся за ним дверь. Вот почему? Почему я не встретила этого мужчину раньше? Вернее, не так! Почему он встретил другую до знакомства со мной? Он ведь идеален: красив, умён, обаятелен, в состояние прийти на помощь и защитить, и к тому же неимоверно заботлив.

— Хватит слюни пускать, на тебя все уже пялятся, — ворвалась в мои мысли Милания. — Ты забыла, что я тебе говорила? В него влюблена треть универа, но он женат и души в супруге не чает. Хочешь стать ещё одной безмолвной тенью? Будешь ходить за ним по пятам и утайкой вздыхать, смахивая скупую девичью слезу?

— Да — да, помню, — несколько растерянно киваю в ответ.

Вот уж от кого угодно, но только от вечно беззаботной болтушки Милании я совершенно не ожидала столь циничной отповеди. И стоит заметить эта маленькая тирада вмиг вправила мои мозги на место.

— Ты прости, что я сегодня убежала, — говорю. — Услышала, что библиотекарь ищет помощника, вот и…

— Да, я слышала, — отмахнулась подруга. — Ну и как? Договорилась?

— Угу, — киваю. — А у тебя смотрю появились новые подруги?

— Ну… подругами за час не становятся, — усмехнулась, Милания. — Нас пригласили в общество «Лемборнских дев»! — с гордостью произнесла она, словно это название должно было что-то мне сказать, а я лишь с удивлением взглянула на подругу. Заметив не понимание у меня во взгляде, она тут же пояснила: — Это университетское женское общество, в которое входят лишь избранные!

— Ага, не успели проснуться и уже стали избранными, — фыркнула я, понимая, что подруге весьма качественно промыли мозги.

— Ну не скажи! — тут же начала оправдываться она. — Моя мама была в этом обществе во времена учёбы, и много о нём рассказывала. Попасть в число избранных очень престижно…

Она что-то говорила ещё, а мне стало грустно. Вот и всё. Была у меня подруга, а теперь она нашла тех, с кем ей будет интереснее. Собственно, что я могу ей дать, кроме необходимости вечно делать мне подачки… ну или подарки, если учесть то, что Милания делала всё от чистого сердца. К тому же скоро начнётся учёба. Днём я буду пропадать на занятиях, вечером в библиотеке. А они… Они старожилы. Многое знающие об университете, способные дать полезный совет, возможно даже чем-то помочь…

— Эй! — встряхнула меня за плечо подруга. — Ты меня вообще слушаешь?

— А? — очнувшись от размышлений, отозвалась я.

— Я спрашивала, о чём вы с графом беседовали?

— А — а-а… — протянула я, явно зациклившись на одной букве. — Он хотел сказать, что в библиотеке появилась работа. Пришлось признаться, что я уже в курсе.

— Хм… — лицо подруги неожиданно посерьёзнело. — А с чего это он о тебе так заботится? — в её взгляде промелькнуло недоверие. — Ты точно ничего от меня не скрываешь?

— Ты о чём? — не поняла я.

— Ладно. Извини. Забудь. И вообще! Вот и чего мы расселись? — хватая меня за руку и буквально вытаскивая из-за стола, выпалила она. — Нас ждут великие дела! — сменила тему подруга. — Возможно это мой последний шанс сделать тебе подарок. А то начнёшь работать, разбогатеешь и… — она состроила расстроенную мордашку и развела руками. — И придётся мне у тебя клянчить подарки! — якобы по секрету, на самое ушко прошептала она и смеясь выскользнула из столовой.

Иду следом, ощущая, что настроение несмотря ни на что поднимается. Энергии и оптимизму Милании можно только позавидовать, но главное, она умудряется ими буквально заражать окружающих. Хотя нет. На Адриану и фаам Ксеону это правило вряд ли распространяется.

Глава 6

Знакомство с городом

По дороге из универа, Милания беззаботно щебетала о всяких пустяках. Её переполняли эмоции:

— Мы станем членами общества «Лемборнских дев»! — периодически восклицала она.

Больно надо. И я не скрываю, что эта затея меня не особо-то впечатляет. Но подруга никак не угомонится, всё рассказывает и рассказывает. Слово за слово, и… ей удалось меня заинтриговать.

Во — первых, оказалось, что мало кто осмеливается связываться с членами общества. То есть на них, не только как на студенток ВУЗа, распространялась официальная защита от любых исходящих извне санкций, но и внутри учебного заведения приобретается статус неприкосновенности.

А во — вторых, девушки из общества имеют кое — какие льготы. Например, их не отправляют на практику в какие-нибудь захолустья. Казалось бы, мелочь, но… Ведь замок сосватавшего меня герцога, точно так же, как и родительский, находится в самом что ни на есть захолустье, а мне туда, ну очень уж не хочется попадать.

— Уговорила, — сдаюсь я. — Сходим на это собрание. Послушаем что там говорят и что вообще от нас требуется. Вряд ли участие не подразумевает никаких обязательств, — добавляю, а сама прикидываю в чём они могут заключаться?

Если потребуется вносить какие-то взносы, как это бывает, например, в некоторых церковно — приходских общинах, то эта песня не про меня, в связи с банальной неплатёжеспособностью. Если потребуется выполнять какие-то поручения, то опять же всё зависит от того какие. Дело не в том, что я слишком гордая, просто — напросто впереди меня ожидает катастрофическая нехватка свободного времени.

Так, и идём, размышляя о чём-то своём, даже Милания умолкла. Глазеем по сторонам. Эта часть города производит очень приятное впечатление. Дороги широкие, мощённые, и настолько ровные, что кажется брось монетку, и она покатится до конца улицы. И да, непривычно чисто. Ни помоев, ни слякоти, ни мелкого мусора. Высоченные дворцы, соседствуют с небольшими, но добротными двух и трёхэтажными домами. Все здания, и ограды вокруг них, отделаны камнем светлых тёплых тонов: беж, охра, цвета сливок и изредка белоснежные. Обилие зелени поражает. Здесь и аллеи, и парки, и скверики с обилием клумб, наполняющих воздух цветочными ароматами. Тишину нарушает лишь птичье пение и порой слышно, как где-то нет — нет да скрипнет, открываясь дверь или окно.

И что удивительно, все встреченные на пути лавки и магазинчики — закрыты. В некоторых, правда горит свет, но на дверях висят таблички, гласящие «Закрыто».

— Хм… а я боялась, что мы поздно вышли, — вторя моим наблюдениям, произносит Милания. — Помнится дома, когда мы ездили в город, там вся торговля утром шла, а к обеду уже… в общем, пришли бы мы к шапочному разбору. А здесь магазины, во второй половине дня, видимо, открываются.

По мере продвижения к центу города, на улицах становится всё оживлённее, прохожих становится значительно больше, часто проезжают мимо кареты, открытые экипажи, и просто верховые.

Так, неспешным шагом добрели до главной площади, где располагался королевский дворец. Взглянуть бы на него хоть одним глазком, но приблизиться, к сожалению, не удалось. Окружающие его высоченные, метров трёх, ковано — литые решётки, одновременно и неприступные, и красивые, не дают возможности подойти поближе. Далее обзор закрывается плотным кольцом растительности, из-за которой виднеются лишь верхние этажи бело — голубого здания, с золочёными шпилями и белоснежными статуями на крыше.

Проигнорировав недовольные взгляды стражников, мы едва ли не носами припали к воротам, за которыми простиралась широкая прямая дорога ведущая к парадному входу во дворец. Широкие низкие ступени, статуи, огромные вазоны…

— Вот бы попасть туда… — мечтательно произнесла Милания, и тут же где-то за нашими спинами послышался шум, двойные удары копыт о дорогу, буквально кричат красноречивее любых слов о том, что мчащие на приличной скорости наездники не собираются останавливаться.

Стражники тут же засуетились, оттесняя нас в сторону, со словами «Что встали?», и гостеприимно распахнули ворота. Мимо, обдав смесью мужского парфюма и конского пота, пронеслась группа всадников. Загнанные долгим походом лошади, всхрапывают, но натянутые вожжи ездоков вынуждают животных придерживаться иноходи, хотя видно — дай им волю и сорвутся в галоп, чтобы поскорее избавиться от седоков и попасть в родные конюшни.

Уже в воротах процессия неожиданно притормозила, и я поймала взгляд какого-то молодого человека, восседающего на чёрном словно смоль жеребце. Мужчина, на мгновение замер, приподняв руку, словно приказывая остальным остановиться. Даже с такого расстояния, его глаза показались неимоверно зелёными, в лучах входящего в зенит солнца. Мгновение, и он встряхнул головой, будто прогоняя наваждение, отвернулся и вместе со всей кавалькадой устремился в сторону замка, а мы с Миланией смотря им вслед остались стоять возле успевших уже закрыться ворот.

— Ты видела, как он на тебя посмотрел? — схватив меня за руку, зашептала подруга. — А? — растерянно откликаюсь.

— Вы что знакомы? — не унимается она. — Кто это?

— Откуда мне знать? — воззрилась я на подругу.

— Хм… А мне, кажется… Нет… Он… Хотя… Странно… Нет… Не может быть! — бормочет, споря сама с собой, Милания.

— Ты о чём? — не поняла я.

— А вдруг это герцог какой-то?

— Не поминай при мне герцогов, — фыркнула я, зябко ёжась, несмотря на припекающее солнце.

— Нет, ну ты сама-то подумай? Он беспрепятственно въезжает сюда, значит является приближённым Его Величества, а может находится в свите принца? А, может…

— Кажется, мы собирались пройтись по магазинам, — напоминаю подруге, стараясь сменить странно заинтересовавшую её, щекотливую тему.

— Да — да, — всё ещё не сводя взгляда с успевшей опустеть дороги, бормочет Милания. — Идём, — нехотя, со вздохом, говорит и как-то неожиданно резко разворачивается и понуро бредёт прочь.

— Эй, ты чего? — окликаю подругу, но та лишь губки поджимает и глаза отводит.

На одной из ближайших улочек, обнаружилось уже работающее уличное кафе. Я с грустью потрогала лежащий в кармашке кошелёчек с несколькими монетами. Да, на крайний случай у меня имеются семенные драгоценности, но пока что рука не поднимается их продать. Остаётся надеяться, что работа в библиотеке покроет текущие расходы. А сейчас… сейчас надо как-то встряхнуть неожиданно загрустившую Миланию.

— Не знаю, как ты, но я хочу чая с пирожным! — наигранно весело, воскликнула я и потянула подругу к одному из столиков.

Стоило усесться, и тут же рядом с нами очутился официант. Получив заказ, он испарился, а вот мне теперь пришлось тараторить без умолку болтая о всякой ерунде, лишь бы вытащить Миланию из навалившегося на неё уныния.

— Да ладно — ладно, — в какой-то момент не выдержала подруга и расхохоталась. — Селена, больше никогда даже не пытайся заболтать кого-то! Вот не обижайся, но это не твоё. Никогда прежде об этом не задумывалась, но оказывается, чтобы трещать без умолку, нужен талант.

— Которым ты, слава богу не обделена, — поддержала я.

— Именно, — соглашается подруга. — А значит даже и не пытайся меня превзойти! — усмехнулась она. — И прости… Просто этот… Который смотрел на тебя… Он похож на моего знакомого… — она снова вздохнула и отвела взгляд.

— Наверное, тебе показалось, — шутливо отмахнулась я, боясь, что подруга опять загрустит.

— А вот не скажи! — встрепенулась она. — Я ж его… с… ну ни с детства, но года два или три, точно знаю. Лицо один к одному, даже родинка возле правой брови точь — в-точь такая же, и глаза, и то как он держится в седле… эта осанка, поворот головы…

— Хочешь сказать, это твой знакомый? — удивилась я, памятуя о том, что проезжавшие мимо нас даже и не взглянул в сторону подруги.

— Вряд ли, — вздыхает она. — Его род в опале. Титул — это всё, чем они владеют. Земель и то не осталось, всё изъято. Живут как перекати — поле. Сегодня здесь, а завтра где-то там. Но вроде бы осели на одном месте… Вот только надолго ли? И к тому же… Они никогда не говорят об этом открыто… Но мне всегда казалось, что семья Франца, его так зовут… В смысле, моего знакомого. Так вот, они недолюбливают короля и очень критично относятся ко всем нововведениям…

— Потише бы ты на эти темы разглагольствовала, — шикнула я на подругу, заметив приближающегося официанта.

— Ай, — махнула она рукой. — Наверное мне показалось. Чтобы Франц и здесь? Нет, это невозможно. А жаль… — едва слышно прошептала она, и я сделала вид, что ничего не слышала.

Горячий, душистый чай из липы и ромашки, и бисквитное пирожное со взбитыми сливками сделали своё дело — не прошло и пары минут, а Милания уже ворковала о чём-то, напрочь забыв… Ну или сделав вид, что забыла о встрече с голубоглазым незнакомцем. А я как всегда, кивала для приличия, думая в это время совсем о другом.

Что я знаю о Милании? Она баронесса, у неё довольно дружная и вполне обеспеченная семья, по маминой линии имеются родственники подверженные какому-то странному проклятию под названием «жажда знаний». И вот она проговорилась о некой семье, у которой кроме громкого титул и опалы, ничего больше нет. Как вышло так, что девушка из аристократической семьи оказалась с ними знакома? Она имела полную свободу перемещения? Или же многие были вхожи в их замок? Вот вроде бы мы подруги, но ни она обо мне, ни я о ней, ничегошеньки не знаем. Спрашивать как-то неудобно, она же не лезет ко мне в душу, не вызнаёт почему я оказалась вдали от дома без гроша за душой.

— Кстати, — словно только вспомнив, спохватилась я, и озвучила давно мучивший меня вопрос: — Ты начинала как-то рассказывать про какое-то проклятие под названием…