Помоги проекту - поделись книгой:
На изуверства мне в кино вообще везет. У Лунгина в фильме об Иване Грозном меня и на костре сожгли, и батогами забили, и в реке утопили. От такого количества казней я начал текст путать. Мне нужно с костра крикнуть:
– На Новгород, государь!
А я ору:
– Россия, вперед!
Лунгин смеется и радостно добавляет:
– Да, и все на выборы!
Еще снялся в комедийном сериале «Любовь на колесах» с Женей Добровольской. Я и Ксюху звал сниматься. Но она об этом и слышать не хочет: «Достаточно того, что ты актер. У нас и так бардак. Хоть кто-то в семье нормальным должен быть».
Некоторое время назад она пошла учиться иконописи. Сначала меня пригласили, но я понимал, что мне просто не хватит времени. А она рисует хорошо, у нее иконы стали на выставки просить. Кыса их не отдала, постеснялась, и напрасно… Теперь пишет иконы друзьям. И денег за это не берет. Она такая кристально чистая христианка, в отличие от меня, путаника. Хотя я и не считаю, что церковь обязательно должна человека чего-то лишать, если речь не идет о грехе. Господь не прокурор, его многие преподносят в коммерческих целях, Господь – защитник. Только Его в показаниях путать не надо. Адвокату глупо врать.
Я, как и прежде, увлекаюсь единоборствами. Когда борюсь, ничем не болею. У меня, как правило, хорошее настроение, я ровный, мне хорошо пишется. Когда перестаю заниматься, тут же простужаюсь, становлюсь какой-то нервический, неопределенный, пузо отрастает. А вот на мотоциклах бросил кататься. В 1996 году разбился сильно. Меня на повороте закрутило, и я упал. Боялся, что позвоночник поврежден, все было залито кровью, грудь порвана… Однако серьезно пострадали только зубы. Я их до сих пор так и не вставил. Надо заняться. Когда у тебя даже один ребенок, так рисковать аморально. А уж в моем случае…
У меня теперь приоритет – семья, все остальное не главное, даже я сам, как это ни странно звучит. Собственная творческая реализация по сравнению с этим – ничто. Дикий кайф получаешь, когда подарки делаешь, куда-то с семьей едешь, просто наблюдаешь. Это ощутить может только человек, имеющий детей. Такая ровная, спокойная радость, и это не просто обладание чем-то и не ощущение защищенности в будущем – меньше всего на свете я думаю о том, что когда-то в старости дети меня поддержат. Это собственная потребность – выпестовать их, вырастить, и чтобы они ни в чем не нуждались.
Самая старшая – Анфиса. Она спортивная, добрая, хотя немного бестолковая. Ей тяжело дается учеба, но Анфиса очень много читает. Она все отдаст, бессребреница, работящая. Ее маленький Савва обожает, считает второй мамой. Она его быстрее всех убаюкивает.
Вторая – Дуся. Она очень похожа на мою прабабушку Софью Филипповну, с характером и себе на уме. Класс ей как-то объявил бойкот, Дуся подумала две минуты и сама объявила бойкот классу. Потом с ней заново все стали дружить. Она учится очень хорошо. У нее все так аккуратно в шкафчике… Но вспыльчивая, просто огонь. Петь очень любит.
У нее в школе был православный утренник, и одна девочка исполнила песенку про елочку, другая про зайчика, а потом Дусю спросили:
– А ты какую рождественскую песенку споешь?
– Про любовь.
Дуся вышла в центр зала и запела: «А я пила горькое пиво, улыбаясь глубиной души, так редко поют красиво в нашей земной глуши».
В зале наступила полная тишина. И только отец Стефан, человек с юмором и образованный, знал, что это Вертинский, и одобрил:
– Браво! – сказал. – Бис!
А я чуть не прослезился от счастья. «Вот, – думаю, – какой я хороший воспитатель, Макаренко сейчас нервно локти кусает». Ведь я когда детей вожу, у меня в машине всегда музыка правильная играет – это я так их образовываю, пытаюсь привить вкус к настоящему и вечному. А то, что сейчас дети слушают: «Блестящие», «Хрустящие», «Свистящие» – срам какой-то, прости Господи!
…Варечка – та пошла в мою любимую бабушку Машу, которая меня воспитывала. Необычайно добрая, не по годам умная, редкого обаяния девчонка. В каждой секции, куда мы приходили записываться, все мальчики, за редким исключением, после первого знакомства предлагали ей руку и сердце.
Вася у нас в семье первый мальчик, и когда он появился, девки его измучили. Он кусался, отбивался от них. Сейчас хорошо рисует. Он мальчик очень нежный, тоже хочет родительского внимания, но ему его достается меньше, чем девчонкам. Потому что девчонки хитрее и своего добиваются, а Васе делать это как-то неловко.
Такова наша мужицкая доля.
Пятая – Иоанна. Девочка-сталь. Набедокурит, я спрашиваю:
– Нюша, это ты сделала?
Набычится, сложит губки куриной попкой и говорит:
– Да.
Никогда не врет и ничего не боится. Они с Васей лучшие кореши, постоянно тусят вместе. Я им купил солдатиков, всяких гоблинов, рыцарей, и они замки строят. А еще в папу и маму играют. Как-то просыпаюсь и слышу: «Папа, иди в магазин». Спросонья думаю: «Господи, куда же мне идти-то надо?» А оказывается, это Нюша с Васей играют. Она очень смешливая девчонка, но с железным характером. Ох, даст она шороху кому-то в жизни.
Савва – самый последний. Это своенравный толстощекий блондин, чрезвычайно избалованный, мамой как хочет, так и крутит. Папу толком признал через полтора года жизни – начал на колени садиться, а так – только мама. Если я Кысу обнимал, то сердился, ногой топал.
Мы живем в небольшой четырехкомнатной квартире. В общем-то, нормально. У нас дети так воспитаны – они довольствуются тем, что есть. Прекрасно понимают слова «нет денег», потому что знают, что при любой возможности мы будем их баловать.
Девочки хотят быть принцессами, при этом кикбоксингом занимаются. У меня долг перед Анфисой – ей джинсы надо купить, с дырками. А Дуся платье хочет, такое же, как у мадам Адамс в нашем любимом фильме «Семейка Адамс».
Они помогают маме, купают младших, вытирают пыль. Оксанка периодически ругается, что они, мол, лентяйки такие, плохо убирают. Дети тоже между собой скандалят. Особенно Анфиса с Дусей. Последний раз они так сильно повздорили, что Оксанка не выдержала и говорит: «А теперь лайте, раз не умеете разговаривать!»
И она заставила их гавкать друг на друга. Да, Кыса иногда бывает жесткой гражданкой, но злой никогда. Никогда не срывается на крик, не шлепает детей в тупом остервенении, хотя и устает безумно. Весь дом на ней. Три раза в неделю она встает в шесть утра и везет детей причащаться в Саввино-Сторожевский монастырь. И в загородную школу детей возит тоже она. И еще она каждый день с ними уроки делает, готовит, рисует иконы.
Читает ребятам перед сном. При этом успевает еще с подружками поговорить по телефону.
От нянь мы отказались, лишь иногда вызываем. Ксюха считает, что они формально относятся к детям. Сейчас нам помогает Валентина Степановна, которая недавно вышла на пенсию. И Кыса хоть немного отдыхает, когда она приезжает.
А я с детьми долго находиться не могу – устаю. Если Кыса меня оставляет с чадами одного, то у меня ощущение, что я на галере был. Шум беспрерывный, беготня, что-то бьется, летит, скрипит, взрывается. Надо одновременно отвечать на сто вопросов. Катастрофа, в общем. Но с другой стороны – крайне полезно. По-настоящему начинаешь понимать, как ей тяжело. «Кыса моя, давай сходим куда-нибудь вдвоем, а то я так устал», – говорю жене, когда она возвращается.
Но, оставшись вдвоем, мы начинаем скучать по дому. Вот, например, на десятилетие свадьбы поехали в Венецию. Посетили все музеи, выставки, концерты, все биеннале, накатались на гондолах, наелись пиццы, напились сицилийского белого вина, обсудили «Грозу» Джорджоне. Все сделали, что могли. А дальше – скукота. Сидим в роскошном гостиничном номере с видом на собор Святого Марка и оставшиеся два дня детям эсэмэски шлем: «Приматы, как вы там? Плохо нам без вас».
В общем, мы обычная семья. С Кысой ссоримся периодически, но не сильно. Главная ссора состоялась сразу после свадьбы. Мы тогда поспорили, кто круче – Брюс Уиллис или Стивен Сигал. В итоге чуть не разошлись.
Началось с того, что я за завтраком возьми и брякни:
– Брюс Уиллис – круче всех в Голливуде и его окрестностях!
Ксюха чуть не поперхнулась от возмущения.
– Да он младенец по сравнению с Сигалом!
– Стивен! Да он играть не умеет, только конечностями сучит!
– А Брюс лысый!
– А Стивен нелепый!
Неделю потом не разговаривали. И с тех пор только потявкиваем друг на друга. А куда ссориться? Шестеро детей…
Сейчас я буду решать квартирный вопрос. Мне уже один раз Лужков отказал… За меня просили Марк Захаров, Олег Табаков, Олег Ефремов, Евгений Колобов и Константин Райкин. Большое письмо составили. Я даже ездил квартиру смотреть, потом Лужков сказал: нельзя. Почему, я не понял, а уточнять постеснялся – ну нельзя и нельзя. По тем временам мы жили не шумно, у нас только четверо детей было. Но сейчас пора расширяться. На государство надежды мало, треп один, бумажная могила. Надо самому зарабатывать. Мы рожали – нам морочиться. Страха нет.
Лично мне ничего не надо. Кыса, наверно, права: по сути, я панк. Что есть – и того много. Я привык ночью работать или в машине. Но девочки скоро подрастут, станут гостей водить, хорошо, чтобы у них были свои комнаты. Я ведь – архаичный самец, в семье добытчик, хочу, чтобы дети были веселые, визгливые и балованные и ни в чем не нуждались. И, конечно, желаю им счастья. Но для меня понятие счастья – одно, для них оно может быть совсем другим. Я попытаюсь под них подстроиться.
Так что я обычный законопослушный гражданин, в меру безумный и в меру пьющий. Но одно тревожит: ощущение бездны, которое я испытал когда-то там, у стен деревенского амбара, периодически настигает меня. Оно приходит обычно ночью, во сне. Я просыпаюсь, чувствую необъяснимое беспокойство, силы неистовые в теле, у меня повышается давление, обостряется слух, обоняние, даже вижу лучше. Эта исходящая из глубин души жуть. Бездонный, неуправляемый хаос… Большинство идей для сценариев я вытащил оттуда.
Я не нашел лучше способа с этим бороться, как ходить – просто изнурительно ходить. Пробовал выпивать – не помогает, алкоголь только отодвигает этот момент. Но потом бездна возвращается с новой силой.
В двухстах метрах от нашего дома – магазин, на нем всякие надписи: «Сотовая связь», «Банк», «Оплата счетов», «Интернет». Если в обычном состоянии, чтобы прочитать вывески, мне нужно подойти чуть ли не вплотную, то в такие моменты я вижу каждую букву, не отходя от подъезда. Иду по городу и чувствую его запахи и звуки: вот за этим окном на четвертом этаже жарят картошку, тут, на втором, смотрят телевизор.
Бывают периоды, когда этого нет, а потом накрывает с такой силой, что передать невозможно…
И я даже не знаю, хочу ли избавиться от этого ужаса или нет. Может, это тот форс-мажор, который мне нужен, чтобы быть самим собой. Чтобы вернуться домой и испытать ни с чем не сравнимое удовольствие, когда в темноте входишь в комнату, а там угадывается шуршащий, теплый клубок тел. И ты думаешь: «Логово. Моё, моё». И хочется накрыть их всех большими перепончатыми крыльями, выпустить когти и всю ночь, злобно поводя чешуйчатой шеей, хранить их безмятежный сон.
О главном
Благославляю на праведный бой[1]
Невозможно, нельзя смиряться перед сатаной и его адептами. Иначе нельзя называть себя верующим человеком, а тем более пастырем.
Мрак окутал некогда цветущий край добрых и красивых людей.
Звери, опьяненные пролитой кровью своих же соотечественников, зомби, одурманенные «евросодомской» брехней, крохоборы, обворованные страной идиотки Псаки и «всемирного властителя» Обамы, воры, распродавшие по дешевке всё, от армии до собственных женщин, иуды, предавшие славянский мир, безумцы, построившие государственную идеологию только на ненависти ко всему русскому, смеют меня укорять в отсутствии пасторской любви и смирения?!
Нет. Нельзя любить дьявола, нельзя смиряться перед сатаной и его адептами. Можно и должно бороться с Тьмой, иначе нельзя называть себя верующим человеком, а тем более пастырем.
И я, как пастырь, и как славянин, и как гражданин Великой, многонациональной России, приветствую борьбу мужественных защитников Новороссии – бастиона христианской добродетели и воинской доблести, не устрашившихся встать на пути Зла.
И я, силой Апостольской Благодати, дарованной мне при рукоположении во священники, благословляю уничтожить эту сатанинскую, фашистскую заразу, безжалостно, всеми возможными способами, стереть с лица Земли всё, что даже напоминает о ней. Никто не сможет отменить моё благословение, ибо Благодать не имеет обратной силы.
Все, кто на этой войне отдадут свои жизни во утверждение Славы Божьей, попадут в рай.
Все, считающие иначе, забывающие, что с дьяволом нельзя договориться, допускающие компромиссы и мотивирующие это политической или финансовой выгодой – суть слуги дьявола и предатели Веры Православной!
Русский мир
«Русский мир – это Священная война»
Сейчас приходится часто слышать отсылки к некому общественному феномену, именуемому как «Русский мир». Чаще всего, произносящие вслух эту формулу, даже не догадываются об ее истинном содержании, приписывая ей территориально-политическое значение. Чтобы избежать недомыслия попытаюсь в нескольких словах описать это явление.
«Русский мир» – это идеологическая константа, подразумевающая отказ русских людей от стратегии дальнейшего развития человечества, подразумевающей индивидуализм с последующим обезличиванием; от стратегии бездуховности с последующим погружением в ад фашизма; как от фазы, предшествующей приходу Антихриста.
Автором вышеупомянутых стратегий разрушения нации является сам дьявол. Исполняющими его волю в разные времена были известные организации: масоны, олигархические группы, политические партии, тоталитарные секты.
На данный момент эпицентр деятельности этих деструктивных сил находится в США. Оттуда по всей Земле ползет хаос и разрушение. Сверхзадачей Америки является мировое господство. Кто-то еще сопротивляется, кто-то уже сдался в лапы «победителя», наивно надеясь войти в число «золотого миллиарда», исчислять который намеревается верхушка политической элиты Запада.
Понимание основ «Русского мира» строго академично: нация – это группа, живущая сквозь годы в истории нашей земли. Русский – это тот, кто считает себя таковым и принадлежит к Православной Церкви.
«Русский мир» – авангард армии сопротивления сатанинской власти, армии, куда входят, на равных правах, представители всех традиционных миров, даже исповедующих другие веры – «Арабский мир» или «Китайский мир».
Перед лицом глобальной катастрофы, надвигающейся с Запада, мы забыли о противоречиях между остальными «мирами», мы принимаем их такими, какими они есть, а не какими нам удобно их видеть. Наши сердца искренне открыты для наших принципиальных союзников и они это хорошо понимают, отчего наши отношения становятся всё лучше и лучше.
Основные битвы с нежитью происходят сейчас в пределах Русского и Арабского миров, поэтому так нами востребована идея «Русского мира», как единственной силы способной остановить фашизм.
И джихад «Арабского мира», если его рассматривать в границах нашего понимания, это поход арабского общества против мира, лишенного каких-либо представлений о духовности и нравственных постулатах. Это их законное благородное намерение, и, отнюдь, не терроризм, как это преподносят западные средства массовой дезинформации. Терроризм начинается там, где ведутся военные действия против невинных, мирных людей. Как это сейчас происходит на Украине, которая поддалась сатанинскому безумию и безжалостно уничтожает собственных граждан в угоду геополитических интересов Америки.
Для «Русского мира» «священная война» столь же естественна, как и для «Арабского мира» «джихад». Лишь проявленное против Бога и людей зло позволяет русскому человеку взять в руки оружие! Поэтому для русских людей возможна только «священная война», из которой мы неизменно выходим победителями, оттого что воюем на стороне Бога и справедливости. Как только мы, спровоцированные нечистым, ввязывались в несправедливые войны, мы проигрывали.
Мы обязаны быть честными, мы не должны преследовать свою личную выгоду, а только быть исполнителями Промысла Божия, выраженного в противлении воле духов злобы поднебесной, подталкивающих человечество к краю пропасти.
Мы солдаты на полях Армагеддона. Передовые рубежи «главной» битвы проходят по границам наших собственных душ, искалеченных за последнее столетие равнодушием, алчностью, гордыней, безответственностью, пьянством, блудом. Победа в этой схватке гарантирует нам победу во всех остальных сражениях.
Именно это имеет ввиду Христос, говоря нам: «Не мир Я принес вам, но меч».
Изборский клуб претворяет идеи в жизнь[2]
Приглашение в Изборский клуб я почел за честь, поскольку в нем состоит много людей, чьи взгляды я уважаю и на чьё мнение я ориентируюсь, в подавляющем большинстве общественно-политических вопросов.
Прежде всего, необходимо понимать, что именно из себя представляет Изборский клуб. С моей точки зрения – это интеллектуальная цитадель современного, русского консерватизма, причем (что делает для меня это авторитетное сообщество особенно привлекательным) деятельность Изборского клуба бесконечно далека от пустого теоретизирования – это союз думающих и деятельных людей, претворяющих свои убеждения в жизнь.
Для меня – человека воспитанного на трудах Льва Тихомирова, Рене Генона, Петра Столыпина, Юлиуса Эволы, митрополита Иоанна Ладожского, органичное сочетание слова и дела, чрезвычайно важный, обязательный параметр существования феномена русского консерватизма как идеологии удержания идентичности в целях непрерывности эволюционного развития нации. В ином случае Изборский клуб рисковал бы разделить грустную участь великого множества патриотических сообществ, созданных за последние десятилетия и не продвинувшихся далее учредительных конференций и балаганных награждений несуществующими орденами случайных людей.
Нет, Изборский клуб живет, дышит, эволюционирует, определяет духовно-интеллектуальные тенденции в российском обществе. И если внимательно проанализировать происходящее ныне в нашем Отечестве, то вы имеете возможность, во многих преобразованиях последних лет, обнаружить результаты работы клуба.
К сказанному могу лишь добавить: я счел это приглашение и за знак Свыше, поскольку меня многое связывает с самим Изборском, хотя это уже особая тема.
Англо-саксы, как лошади, видят мир перевернутым
Довольно часто меня упрекают в отчуждении от передовой части общества. Это не так. Проблема в том, что у нас нет передовой части общества. У нас есть пылкие самообразованцы и пациенты психдиспансера, остальные 99,99 % или учатся, или служат, или работают. Я работаю на остальных. Весь Изборский клуб работает.
И большинство единомышленников в клубе не владеет роскошью свободного времени. Их задача постоянно определять идеологический вектор, главный побуждающий момент, благородное намерение. Чем, собственно говоря, и обязаны в обществе заниматься консерваторы. Они хранители сакрального «я» нации. Это «я» дает понимание что правильно, а что не правильно. Демократы предлагают, консерваторы рассматривают.
И потеря этой иерархии, обходится им человеческими жизнями. Поскольку те пустоты общественного сознания, которые остаются от вытесненных консерваторов, чаще всего заполняются неонацистами. Что ярко видно на примере Украины. Хотя всем очевидно, что протесты людей на Майдане носили справедливых характер, пока не вспыхнул от «коктейля Молотова» шлем безоружного полицейского из подразделения «Беркут».
Этого никогда бы не произошло, не увлекись киевская интеллигенция «благородными намерениями» англо-саксонской цивилизации, к которой не принадлежали. Надо понимать: у той цивилизации другие «благородные намерения», разительно отличающиеся от «благородных намерений» цивилизации славянской. Это проявляется в разном понимании мира. У нас мир в любви, у них мир в справедливости. Это очень важно понять. Если вы поймете это, то вы поймете всё до истоков российской коррупции.
Если я не ошибаюсь, то лошади видят мир перевернутым, так же представители англо-саксонской цивилизации, на понятийном уровне, видят мир по-другому. Или мы. Как угодно. Важно понять – мы для них не люди, «зверьки», как и они для нас «электроники». Это вопрос академической биологии и антропологии, мы сами не выбираем, иначе говоря. Необходимо с этой невозможностью смириться и ограничиться торговым и религиозным общением. Если они начинают заниматься идеологическим прозелитизмом среди славян, в определенный момент всегда проливается кровь.
А по сему: пусть работает Изборский клуб. Пусть, согласно славянскому партикуляру, декларирует наши благородные намерения. Чтобы во время созидательных процессов, ныне происходящих в нашей Богохранимой Отчизне, не допускать биологической ереси неонацизма, имеющего свои истоки в осатаневшем либерализме англосаксов.
Только так наши дети получат шанс вырасти в мире не бородатых женщин.
О политике
Доктрина-77[3]
Вот и началось, наступает новая эпоха в истории моей отчизны. Завтра – уже никогда не будет прежним и потому что мы с вами сегодня здесь, и потому что мне выпала величайшая честь – озвучить то, о чем думает каждый русский человек, кто еще не отравлен ядом пораженческих настроений, кто еще не опустил руки, кто еще готов бороться за будущее своих детей, чье сердце не расколола ненависть, кто не боится признавать свои ошибки, чтобы с учетом оных вступить светлое возрождение своей родины.
Я не первый, кто поднял эту тему. В 2007 году на Всемирном русском соборе в присутствии ныне Святейшего Патриарха Кирилла был озвучен фундаментальный труд, созданный под руководством Виталия Аверьянова, так называемый «Сергиевский проект».
Был не менее серьезный труд господина Севастьянова, были работы Холмогорова, были работы Савельева, была работы уважаемого революционера Петро Грицко, был отчаянный труд Алимова, проект Русского Национального Единства за Рубежом.
Много еще было заслуживающих упоминания работ по этой теме, но ни один из них не услышан.
Нет, причина отнюдь не в ошибках, допущенных авторами, причина заключалась в несостоятельности самой русской общественности – услышать эти преданные России голоса. Духовно-информационный вакуум поглотил эти голоса, и надо быть благодарным Богу и времени, что сейчас этот вопрос, наконец, заинтересовал людей. И я вдвойне благодарен Господу, что он предоставил мне эту возможность, что здесь, на самом большом стадионе самой большой страны в мире можно открыто говорить об этом.
Каждый из присутствующих здесь знает правду, даже если всю жизнь скрывал ее от себя. Но наступает время, когда правда, словно нежный росток, взламывает метровые стены из бетона, стремясь к небу. И сейчас не время учеников, сейчас время учителей.
Поделиться книгой: