Из чародея в шиноби

alex shaman

Из чародея в шиноби

Пролог

Сознание возвращалось тягуче медленно словно пузырек воздуха всплывающий сквозь толщу мутной воды. Что со мной Куда я попал Почему я ничего не вижу Ничего не чувствую, не слышу Неужели так со всеми кто прошёл через арку смерти Или все люди ощущают нечто подобное. Или же я и здесь отличился Интересно здесь есть кто–нибудь вообще, и как отсюда выбраться… и куда. И удастся ли вообще сделать, хоть что–нибудь. И надо ли Как же много вопросов, а я больше человек действия, а не слова. По крайней мере остаётся ждать и не терять надежду, что подвернется случай вырваться из этого странного состояния ил все таки места. А пока остается только занять себя размышлениями о своей, такой не долгой жизни

Следить за ходом времени совершенно не возможно. Как долго я здесь нахожусь День месяц год а может тысячелетие А я так ничего и не смог узнать о своем местоположении. Никто ко мне не пришёл, ни Дамблдор, ни мама с папой, даже Сириус и Римусом не появились. Да хоть бы Воландеморт пришёл позлорадствовать. До чего же тяжело находиться наедине со своими мыслями. Кажется я не смогу больше увидеть родных и друзей, как печально. Интересно, что они чувствуют после смерти Стыдно ли им за меня Или они мною гордятся. Очень надеюсь на последнее. Я не смогу спросить их об этом пока. Это очень обидно. Хотя, если им все же за меня стыдно, то момент встречи хотелось бы оттянуть. Но всё–таки стоит подвести итоги. Я не знаю где я нахожусь, не знаю почему я именно здесь, в общем не знаю ничего. И кажется у меня истерика.

Оказывается профессор Дамблдор, очень часто помогал нам. Ха, очень просто как же! Все это время я думал над своей жизнью, и в памяти всплывали ранее не замеченные и на первый взгляд на столько не связанные друг с другом эпизоды, что у меня даже в голове не укладывается! Вдруг появившееся желание сходить в библиотеку, возникшее после разговора с директором, чтобы узнать О тех или иных фактах, или заклинаниях, а чего стоят проведенные им на шестом курсе дополнительные занятия по истории магического мира и дуэлингу, после которых каждый хотел стать лучше, сильнее, умнее. И при этом никакой легилименции! Уж благодаря Снейпу я мог её без труда почувствовать, (чтоб ему в гробу душно было. Я все больше утверждался в мысли что Дамблдор действительно гений, или же просто великий манипулятор! Да и не был директор легилиментом. Как он сказал однажды Честно говоря Гарри, из меня легилимент, как из Фаджа дуэлянт, я могу использовать окклюменцию, но её обратная сторона для меня покрыта великим мраком. Но я отвлекся. А уж когда он согласился учить меня заклинаниям за несколько месяцев до своей смерти. Такого желания у меня не было со второго курса! Да и было чему поучиться, на тех уроках Дамблдор действительно становился победителем Гриндевальда. От количества и мощи известных ему заклинаний у меня иногда возникало ощущение, что он должен был потратить тысячелетия на их изучение. И что его возраст равен по древности Стоунхенджу. Но я опять отвлекся. После битвы за Хогвартс, я нашел письмо, где он попросил прощения, за то, что не рассказал сразу о последнем крестраже Темного Лорда. Оказывается, Дамблдор где–то нашёл информацию о том, что крестраж может передавать магию для своего хозяина, увеличивая магическую мощь последнего. А если крестража не станет, маг потеряет подпитку, и лишится части силы. Директор знал о дневнике, кольце, догадывался он и обо мне, и предполагал что еще один крестраж должен находиться где–то в банке, так как в Гринготтсе кроме чрезвычайно сильной защиты еще довольно высокий магический фон, и подпитка там будет на довольно высоком уровне. Об остальных крестражах он действительно не знал, и не имел точной информации, хотя учитывая базовые принципы нумерологии и предполагал их существование. Изначально Дамблдор хотел обезвредить все крестражи, сводить меня к ритуалистам, а потом, лично добить безносого. Но подарочек в виде проклятья на кольце спутал ему все планы. Под давлением изменившихся обстоятельств для моего скорейшего развития ему пришлось применить крайне опасный метод скоростной раскачки резерва. Вряд ли менее опытный маг смог бы периодически удерживать меня на грани подступающего разрушения магического ядра, заставляя вычерпывать свою магию до последней капли, и еще хоть чуточку сверх этого, а уж какие я испытывал тогда ощущения… чего стоил один лишь энергетический голод (казалось что ты умирая в пустыне от жажды пытаешься напиться фантомной водой не приносящей ни малейшего утоления) или те же блуждающие по всему телу фантомные боли! Но несмотря на все это чем сильнее я становился тем больше у меня было шансов на победу и сдаться а тем более отступить я не имел ни права ни малейшего желания! Эти тренировки у нас начались за несколько месяцев до его гибели. После уничтожения во мне крестража, магия перестала переходить от меня к Тому, и мой резерв начал быстро восстанавливаться и расти. По видимому свое влияние на скорость роста так же оказал Запретный лес. А я все думал и гадал, зачем мы вечно шатаемся по по нему, углубляясь с каждым днём все дальше. Именно благодаря этим тяжелейшим тренировкам и влиянию на меня древней магии Леса, я и смог в сражении с Тёмным Лордом стать практически равен ему по голой силе, стоит упомянуть, что уничтожение крестражей и попытки подчинения Старшей Палочки довольно сильно ударили по нему, серьезно ослабив, хоть Лорд и старался не показывать этого своим пожирателям. А ведь служи она Тому, по настоящему, тот вполне мог бы убить и меня, и крестраж. Или вообще только меня, ох что бы тогда было.

Как хорошо Бузинная палочка по настоящему слушается лишь владельца, а другим чтобы колдовать ею, придется приложить не мало усилий. Дамблдор знал это, и спланировал все, сначала дав обезоружить себя, передав этим власть над палочкой Драко, а после отведя от него подозрения, при помощи убийства совершенного Снейпом — обезопасил обоих на какое–то время.

В любом случае, даже если бы я не победил Малфоя, план бы сработал. Да и выиграй Воландеморт в бою со мной это не принесло бы ему победы, так как Дамблдор зная характер Тома с высокой долей вероятности предположил желающий продемонстрировать триумф своим сторонникам Темный Лорд невольно покажет на сколько упал уровень его сил, что оказалось бы для него фатальным. Магическую слабость своему лидеру вряд ли простили бы, даже не взирая на наличие меток! не те личности среди них собрались! Это было гениально. Обо всем этом можно думать и вспоминать многократно, благо время есть, но это не так важно. Впоследствии, когда я обсуждал это уже с портретом директора, упомянул о том, что парселтанг у меня остался, тот был удивлён и озадачен. А уж я то как был удивлён, когда готовящаяся напасть на Хагрида змея послушалась моего приказа остановилась и уползла, Дамблдор обдумал мои слова, но так и не смог придти к однозначному выводу. Однако сказал, что скорее всего знание языка змей стало уже лично моей, а не заимствованной от крестража способностью. Хотя я на тот момент так и не понял как такое возможно. Однако сейчас, я прихожу к выводу, что в этом было значительное влияние запретного леса, который и вырастил Салазар Слизерин. Я был крайне удивлен прочитав об этом в директорском издании Истории Хогвартса. В разделе посвященном Слизерину так же говорилось и о любви Салазара к природе и животным, да и вообще создавалось впечатление что он был похож на друида из магловских сказок. Судя по всему молодой, тогда еще, Лес впитал в себя какую–то часть магии Слизерина и сроднился с ней, Гермиона как то говорила, что — парселтанг — это древний магический дар, а Рон упоминал, что во время поездки в Египет, слышал о змееустах, к которым местные относились с большим уважением. Видимо в данной ситуации сложилось и наличие во мне крестража, и почти постоянное истощение восполняемое магией Леса, в свою очередь впитавшего магию Слизерина. Со слов портрета, или все же это сам Дамблдор я так и не определился как к нему относиться, и как называть, к языку змей в Англии относятся очень отрицательно, в первую очередь из–за страха к Воландеморту называющему себя потомком Слизерина. А раз плохой один то и от второго ждать хорошего не стоит. Теперь, после моей смерти, в Англии уже не осталось ни одного змееуста, так что, и мнение о них, или всё–таки о нас исправлять теперь некому. Ну да и ладно, не очень то и хотелось. Хотя обидно в глубине души, я же жилы себе рвал, но не сумел спасти Родину от уничтожения. Итогом стал зарождающийся страх перед еще одним могущественным магом, а благодаря знанию мной языка змей злые языки все чаще стали шептаться что свою силу я унаследовал от Темного лорда и наверняка пойду по его стопам. Всеобщая ненависть подогреваемая журналюшками и Министерством, которому живым я был крайне не удобен и привела к моей казни

Возвращаясь мыслями к своему детству я понял, почему Вернон ненавидел меня. Нет не так, вернее сказать я вспомнил. У него в каком–то смысле болезннно высокая чувствительность на любые магические проявления. И к несчастью она передалась Дадли. Как только у меня происходил магический выброс, у них начинались приступы удушья и мигрени. Действительно приятного тут совсем мало. А ведь он с Дадли в правду могли серьезно пострадать. После четвёртого по счету магичского выброса, Вернон положил все свои силы на поиск решения. Почти две недели он уходил с рассветом и появлялся затемно, перерывая все доступные ему источники информации, но каким то чудом ему удалось найти шамана, который сумел провести обряд защиты духов. Суть которого состояла в том что детские выбросы сырой магии не могли преодолеть стен чулана, а вся магия уходила духам как плата. То есть пока я в чулане, наружу ничего не прорвется. В то время Дурсли отнюдь не были богатыми, и на большее по размерам помещение у Вернона просто не хватило денег… Я даже удивляюсь как Вернон впоследствии смог создать свою пусть небольшую, но прибыльную компанию. Хотя, он и брал кредит, и далеко не один, однако, вряд ли бы этого хватило, тут мало иметь острый ум, к нему нужна деловая хватка и или невероятное везение. Но прибыль с каждым месяцем росла и ко времени когда мне исполнилось шесть лет, они сумели выплатить все кредиты и их уровень жизни начал повышаться. Тогда то Петунья нарыла где–то, хотя скорее всего сама выдумала теорию, о том, что если я буду трудиться больше, то не будет всплесков. Наверно она думала что если у меня не останется физических сил, то не будет и сил на магию, а может просто хотела самоутвердиться за мой счёт. Маг служит магглу, как хорошо. Да, о таком не зазорно вспоминать холодными вечерами возле камина.

Вернону желавшему в первую очередь мира в семье осталось лишь согласился.

Ретроспектива.

Маленький Гарри лежал в своём чуланчике засыпая. Сегодня был замечательный день, мальчик впервые побывал в зоопарке, и увидел различных зверушек. Слоники, лошадки, жирафы, львы. Но самыми удивительными были змейки. Оказывается они умели говорить. И рассказывали мальчику о своих домах. О лесах и горах, О пустынях и озёрах. Было очень интересно, он поговорил со всеми, из–за чего очень устал. Уже засыпая мальчик услышал разговор дяди с тётей.

— Петунья, не кажется ли тебе, что это уже слишком Да, твоя сестрица со своим муженьком были грубы и нахальны, но почему за это должен платить ребёнок — с раздражением и гневом сказал дядя.

— Вернон, при чем здесь это, да я недолюбливала свою сестру, но это не значит, что я ненавижу мальчика. — спокойно сказала Петунья.

— Но Туни, он ведь совсем маленький, ему только шесть лет. Не кажется ли тебе подобное слишком жестоким — с удивлением спросил Вернон. На что его жена крайне неубедительно ответила

— Нет не кажется, тем более Лили — это имя она произнесла явно с трудом — после тяжёлой работы никогда не устраивала ничего ненормального.

— Но дорогая…

— И ты не можешь гарантировать, что эти его фокусы не ударят по Дадли. — О это был удар ниже пояса. Вернон очень любил сына, и готов был практически на все, чтобы защитить его.

— Хорошо, но давай его хотя бы не слишком нагружать. — примиряюще ответил Вернон, всё–таки Гарри тоже дитя.

— Конечно дорогой, я ведь не хочу калечить мальчишку.

Конец ретроспективы.

Были и более темные страницы в моем детстве

Оказывается своего первого человека я убил во восемь. Как переменчива жизнь. Я так много убил людей. Хорошо что за мной подчищало Министерства.

Ретроспектива.

Восьмилетний мальчик с портфелем за спиной шёл по улице, домой с улыбкой на лице. Его сегодня похвалил учитель за хорошо написанную работу, а дядя пообещал за хорошую учебу купить ему игрушку змейки, уж очень мальчик их любил. Вдруг внезапно на него налетел мужчина, схватил за рукой волосы а другой закрыл рот.

— Ха, за тебя мальчишка дадут неплохую сумму. У твоего дяди достаточно денег чтобы заплатить за твою жизнь, однако мы всё–таки подстраховались, если он начнёт упираться.

Практически одновременно с ним из–за угла на скорости появился автомобиль, резко притормозивший возле них.

— Билли садись в тачку, толстяк у меня. — прокричал человек с каштановыми волосами и бородой.

— Стив, наконец–то…проклятье! этот засранец укусил меня! — и ударив мальчика по шее буквально закинул того в машину и тут же запрыгнул следом.

Двадцать пять минут спустя.

— Алло, да, если вы хотите увидеть в живых своих детей, то вы должны выплатить десять тысяч фунтов стерлингов за каждого. А в качестве доказательства того что мы не шутим, мой кореш сейчас отрежет пальцы тощему сопляку.

— Нет пожалуйста не надо, ПРОШУ надрывался Гарри — видя как на него приближается громила с ножом, и слыша слова другого человека, Мужчина уже занёс руку над пальцем ребёнка как вдруг чёрное пламя охватило его, и тот завизжал от боли и ужаса. Его товарищ попытался потушить огонь при помощи воды, но пламя вместо того чтоб затихнуть, разгорелось ещё сильнее и яростнее. Попытка сбить огонь с помощью куртки сделала еще хуже, чёрное пламя перекинулось на него. (привет Аматерасу; —) не смог удержаться)

Через два часа, Вернон с Петунией, прибыли на место с деньгами, то увидели людей в мантиях, которые махали палками безуспешно пытаясь потушить здание, а рядом на бордюре сидели два мальчика. Один выглядел истощенным и казалось скоро потеряет сознание, а другой неподвижно сидел с пустым взглядом.

— Что здесь происходит — спросил Вернон, как вдруг ему стало плохо.

— Маггл на территории, обли…

— Подождите, этот мужчина — дядя Гарри Поттера, так что аккуратнее

— произнёс мужчина с платиновыми волосами до плеч. — Что с ним

— У него повышенная чувствительность на магию. — с ужасом произнесла Петуния

— Тогда увозим его и детей я все объясню по дороге.

Конец ретроспективы.

— Вы хотите, чтобы мы унижали мальчика Почему- с удивлением спросил Вернон Дурсль.

— Скажу прямо, вас это не касается. — произнес глава рода Малфой. — Вас должно волновать другое, а именно рассудок вашего сына.

— Боюсь что так. — с обреченностью произнес Дурсль. — но где гарантии что вы вылечите нашего сына.

— О дайте мне пару часов, и с ним будет все в порядке. — уверенным тоном которому невозможно было не верить, произнес Люциус.

— А как же мальчишка, он будет об этом помнить — неожиданно даже для себя спросила Петунья, всё–таки, даже не смотря на ненормальность, Лили была её сестрой, а Гарри племянником. И где–то очень глубок в душе, Петунья всегда желала счастья им обоим, хоть и не хотела признаваться в этом даже себе.

— Нет, мистеру Поттеру сотрут память об этом дне.

— Хорошо мы согласны. — произнеся это Вернон уже ни во что не верил, но надеялся на чудо.

Вечер. Поместье Малфоев.

Как же легко управлять этими магглами. Восстановив разум мальчишки, я сумел их сделать своими должниками, а упоминание о том, что если они будут делать поблажки для Поттера, то разум их сына рассыпется как карточный домик. Хотя, конечно этого не случится, но кто им об этом скажет. Но всё–таки… чёрное пламя, до сих пор горящее в том месте… от него исходит такая страшная магия, удивительная мощь. Не факт, что даже я смогу создать что–то в половину могущественное. А может бредни Дамблдора о защите матери не такая ерунда как мы думали Что если он тоже сгорел в этом огне Хорошо ещё, что этот лис не прознал О случившемся, как удачно несколько сотен галеонов могут закрыть рот. — думал лорд Малфой отпивая из своего бокала. — Вот бы Драко такую мощь…

Кажется я потихоньку начинаю терять свои воспоминания. Вроде и незаметно, но всё–таки. Сейчас я не могу вспомнить имён своих одноклассников из маггловской школы. Или лицо тёти Петуньи, да я даже не могу вспомнить как звали нашу соседку, и почему у нее было так много кошек. Не могу вспомнить лиц мадам Помфри и имя библиотекаря в Хогвартсе. Очень обидно, я ведь кажется только–только разобрался в своей жизни. Однако вместо этого я получаю нечто очень важное. Я начинаю чувствовать нечто такое, что забыл. Нечто далёкое и хорошее. Но такое забытое. Знать бы еще, что это.

О нет, начинают стираться в памяти первый день в Хогвартсе и лица моих друзей, забыл имя профессора Макгонагалл, и многое другое. Нет, прошу, я не хочу забывать ничего. Не хочу. Не хочу. НЕ ХОЧУ!!!.

Где–то на Земле.

— Дорогой, кажется у меня отошли воды. — произнесла привлекательная девушка лет двадцати пяти, с блондинистыми волосами и карими глазами.

— О нет, то есть О да, в смысле, я… — в страхе забормотал мужчина с чёрными волосами и синими глазами.

— Звони в скорую. — с раздражением произнесла рожающая.

— Ах да, точно, сейчас дорогая сейчас.

— стал повторять муж этой стойкой и терпеливой женщины. Ей только за одно это памятник надо ставить. Хотя, мужа она любит, искренне и сильно.

— Да что на тебя нашло, ты какой–то нервный… ВЫЗЫВАЙ СКОРУЮ — крикнула женщина не дождавшись ответа.

Семь часов спустя.

— Поздравляю папаша, у вас ребенок жив и здоров. — произнёс с усталостью доктор.

— Но доктор, кто это мальчик, или девочка

(А вот это вы узнаете в следующей главе)).

Примечание к части

Хаха, начало положено крайняя редакция 12.11.15 в 1726

Глава первая

Поздравляю папаша, ваш ребенок, жив и здоров — произнёс с усталостью доктор.

— Но доктор, вы не сказали, это мальчик, или девочка — с волнением спросил глава семейства.

— Мальчик. — улыбнувшись ответил врач, после чего передал свёрток с ребёнком отцу. Подойдя к ребёнку, отец спросил

— Как мы его назовём- тихо, боясь потревожить ребенка спросил молодой отец

— Мне нравится- Алекс. — устало улыбнувшись сказала женщина.

— Алекс, и правда очень хорошее имя. Ну здравствуй Алекс… — но ребёнок этого не слышал, он уже сладко спал.

Где–то в подсознании.