Блин! Может нам стоит просто завести собаку.
Никогда-никогда,
Чарли
Она нравится мне. Мне даже нравлюсь я, когда я с ней.
В груди начинает зарождаться тупая боль. Я прогоняю ее и всматриваюсь в ее почерк.
Эта боль мне знакома. Это грусть.
Я помню, каково это - чувствовать грусть.
Я читаю еще одно свое письмо, адресованное ей, в надежде еще лучше узнать себя как личность.
Чарли, малыш,
Сегодня я так сильно скучал по тебе, как никогда раньше. Это был тяжелый день. Вообще-то все лето было тяжелым. Предстоящий суд, в сочетании с запретом не видеться с тобой официально, превратил это лето в самое худшее лето моей жизни.
Подумать только, как все хорошо начиналось.
Помнишь ту ночь, когда я пробрался в твою комнату через окно? Я очень ярко помню, но, наверно, потому, что до сих пор храню видео с той ночи и просматриваю его каждую ночь. Но я точно знаю, что даже если бы у меня не было этого видео, я бы все равно помнил каждую деталь. Тогда мы в первый раз провели вместе ночь как пара, хоть я и не должен был оставаться с ночевкой.
Но проснувшись и увидев как лучи солнца освещали твое лицо, я подумал, что это сон. Словно девушка, которую я держал в своих руках в течение прошедших шести часов, была ненастоящей. Потому что невозможно считать свою жизнь настолько идеальной и беззаботной, какой я тогда ее посчитал.
Знаю, иногда ты издеваешься надо мной из-за того как сильно я полюбил ту ночь, но думаю, это потому, что я никогда не говорил тебе почему.
Когда ты уснула, я придвинул камеру поближе. Я обнял тебя и слушал, как ты дышишь, до тех пор пока не уснул сам.
Иногда, когда я не могу уснуть, я проигрываю то видео.
Знаю, это странно, но именно за это ты любишь меня. Ты любишь то, как сильно я люблю тебя. Потому что - да. Я слишком сильно люблю тебя. Сильнее, чем кто-либо заслуживает быть любимым. Я ничего не могу с этим поделать. Ты усложняешь простое чувство любовь. Ты превращаешь меня во влюбленного в тебя психопата.
Однажды, вся эта неразбериха закончится. Наши семьи забудут, какую боль причинили друг другу. Они узнают о нашей связи и будут вынуждены ее принять.
А пока, никогда не теряй надежду. Никогда не прекращай любить меня. Никогда не забывай.
Никогда-никогда,
Сайлас.
Я крепко закрываю глаза и медленно выдыхаю. Как можно скучать по тому, кого ты не можешь вспомнить?
Откладываю письмо в сторону и начинаю перебирать дневники Чарли. Нужно найти тот, в котором описываются события, связанные с нашими отцами. Кажется, именно они оказались катализатором проблем в наших отношениях. Беру один из них и открываю на случайной странице.
Я ненавижу Аннику. О боже, она такая тупая.
Переворачиваю страницу. Кажется я тоже ненавижу Аннику, но сейчас это не важно.
Сайлас испек торт на мой день рождения. Он был ужасный. Думаю, Сайлас забыл добавить в тесто яйца. Но это была самое красивая шоколадная каша, которую я когда-либо видела. Я была счастлива, что смогла сохранить невозмутимость на лице, когда попробовала кусочек. Но, боже, торт был просто ужасный.
Самый лучший в мире парень.
Мне хочется дочитать эту запись, но я не могу. Каким надо быть идиотом, чтобы забыть добавить яйца?
Перелистываю еще несколько страниц.
Сегодня, они забрали моего отца.
Я сажусь ровнее.
Сегодня, они забрали моего отца.
Я ничего не чувствую. Появятся ли чувства? Или может я чувствую все сразу. Все, что я могу делать - это сидеть тут и смотреть на стену. Я чувствую себя такой беспомощной, будто должна и не могу что-то сделать.
Все изменилось, и у меня болит в груди.
Сайлас продолжает приходить к нам, но я не хочу его видеть. Я никого не хочу видеть.
Это несправедливо. Зачем заводить детей, если ты собираешься совершить глупое дерьмо и оставить их? Папа говорит, что это все недоразумение и правда выйдет наружу, но мама плачет, не прекращая.
Мы больше не можем пользоваться нашими кредитными карточками, потому что все счета заморожены. Телефон звонит без остановки, а Джанет сидит на своей кровати и сосет палец, как делала это, когда была маленькой. Я просто хочу умереть.
Я ненавижу того, кто сделал это с нашей семьей. Я даже не могу...
Перелистываю несколько страниц вперед.
Мы должны съехать из нашего дома. Так сказал папин адвокат. Дом подлежит конфискации в счет погашения долга отца по решению суда. Я знаю это только потому, что подслушала разговор адвоката и мамы. После его ухода, мама закрылась в ванной и не выходила оттуда два дня.
Мы должны освободить дом в пять вечера. Я начала собирать кое-какие наши вещи, но я понятия не имею, что лучше всего нам взять с собой. Или куда мы собираемся идти.
Неделю назад у меня начали выпадать волосы. Огромными клоками, когда я расчесываюсь или принимаю душ. А вчера Джанет попала в передрягу в школе, расцарапала лицо девочке, когда та начала насмехаться над ней из-за того, что наш папа попал в тюрьму.
На моем сберегательном счете есть пара тысяч долларов, но серьезно, кто сдаст мне квартиру? Я не знаю что делать.
Я до сих пор не видела Сайласа, но он приходит каждый день. Я заставила Джанет прогнать его.
Я сбита с толку. Все обсуждают нас, даже мои друзья. Анника случайно добавила меня в беседу, где они отправляли друг другу демотиваторы о тюрьме. Хотя, если задуматься, сомневаюсь что это получилось случайно. Она с радостью вцепится в Сайласа. Теперь у нее есть шанс. Теперь, когда он поймет, как опозорилась моя семья, он больше не захочет со мной общаться.
Тьфу. Что я был за человек? Почему она так подумала? Я бы никогда… Не думаю что я когда-либо…
Я бы смог…?
Захлопываю дневник и тру лоб. У меня начинает болеть голова, и я понимаю, что до сих ничего толком не выяснил. Я решаю прочесть еще одну страницу.
Я скучаю по своему дому. Но он больше не мой, разве я могу продолжать так его называть? Я скучаю то тому, что было моим домом. Иногда я приезжаю туда, просто стою на дорожке и вспоминаю. Я даже не знаю, была ли наша жизнь такой замечательной до ареста папы или же я просто жила в пузыре из роскоши. По крайней мере, я так не чувствовала себя. Будто какой-то неудачник.
Все что делает мама, это пьет. Теперь она больше не заботится о нас. Отсюда возникает вопрос, а заботилась ли она раньше вообще, или мы с Джанет были всего лишь частью ее гламурной жизни. Потому что сейчас ее заботит только собственное состояние.
Я переживаю за Джанет. У меня хотя бы была настоящая жизнь с настоящими родителями. Она еще маленькая. Это оставит след в ее жизни, потому что она не узнает каково это - иметь полную семью. Она все время ходит сердитой. Я тоже. Вчера я издевалась над этим ребенком, пока не довела ее до слез. Это было приятное чувство. И так же неприятное. Но как сказал папа, до тех пор пока я злее, чем они, они не доберутся до меня. Я просто буду бить их до тех пор, пока они не оставят меня в покое.
После уроков я виделась с Сайласом. Он купил мне бургер, а после отвез домой. Он впервые увидел в какой яме с дерьмом теперь мы живем. Я увидела на его лице шок. Он высадил меня, а через час я услышала шум газонокосилки. Сайлас поехал домой, привез газонокосилку и какие-то инструменты, чтобы привести в порядок наш двор. Я бы хотела, чтоб этот его поступок вызвал во мне нежные чувства к нему, но это лишь смутило меня.
Он делает вид, что ему наплевать на то, как изменилась моя жизнь, но я знаю что это не так. Он такой. А я не та, кем была раньше.
Мне написал папа. Он кое-что сказал мне, но я уже не знаю чему верить. Если он прав… Я даже думать об этом не хочу.
Начинаю перебирать письма от ее отца. О каком из них она писала? Наконец, нахожу его. Тут же чувствую тошноту.
Дорогая Шарлиз,
Вчера я разговаривал с твоей матерью. Она сказала, что ты до сих пор видишься с Сайласом. Я разочарован. Я тебя предупреждал об их семье. Из-за его отца я нахожусь в тюрьме, но ты по-прежнему любишь его. Ты хоть понимаешь, какую боль мне это причиняет?
Понимаю, ты думаешь, что знаешь его, но он ничем не отличается от своего отца. Это не семья, а змеиное гнездо.
Шарлиз, пожалуйста, пойми, я не пытаюсь причинить тебе боль. Мне бы хотелось защитить тебя от этих людей, но я здесь, заперт за решеткой, и не в состоянии позаботиться о своей семье. Все, что я могу, это предостеречь тебя, и надеюсь, ты прислушаешься к моим словам.
Мы все потеряли - наш дом, наше доброе имя, нашу семью. А у них по-прежнему есть все то, что им принадлежало и все то, что было нашим. Это неправильно. Прошу тебя, держись от них подальше. Посмотри, что они сделали со мной. Со всеми нами.
Пожалуйста, передай своей сестре, что я люблю ее.
Папа.
Я дочитываю письмо и снова чувствую симпатию к Чарли. Девочка разрывалась между мальчиком, который очевидно любил ее, и отцом, который манипулировал ею.
Мне нужно навестить ее отца. Нахожу ручку и записываю обратный адрес, указанный в письме. Вынимаю свой телефон и вношу данные в поисковик Гугл. Тюрьма находится в добрых двух с половиной часов езды от Нового Орлеана.
Два с половиной часа в одну сторону - слишком много потерянного времени, учитывая, что в запасе у меня всего лишь сорок восемь часов. И у меня ощущение, что большую часть из них я уже потратил. Записываю часы посещения и решаю, что если не найду Чарли до завтрашнего утра, то поеду на свидание к ее отцу. По письмам, которые я только что прочитал, понятно, что Чарли больше всего была близка со своим отцом. Ну, кроме прежнего Сайласа. И если я не имею никакого понятия где она находится, ее отец, вероятно, один из немногих, кто может это знать.
Интересно, а согласится ли он вообще встретиться со мной?
Я вздрагиваю на стуле, когда звенит последний звонок, оповещающий всех об окончании школьного дня. Не смешивая письма, аккуратно складываю их в рюкзак.
Учеба закончилась, и надеюсь, Креветка будет там, где я назначил ей встречу.
Глава 7
Чарли
Я заперта в комнате с парнем.
Комната очень маленькая и здесь пахнет хлоркой. Она даже меньше той, в которой я находилась, прежде чем уснула. Не помню, как я просыпалась и перемещалась в другую комнату, но я здесь, и раз уж на то пошло, теперь я много чего не помню.
Парень сидит на полу, опираясь спиной о стену, с раздвинутыми коленями. Я наблюдаю, как он откидывает голову назад и начинает громко петь припев песни «Oh Cecelia» (ПП: песня инди-поп группы The Vamps).
Он довольно сексуальный.
- О Боже, - перекрикиваю его я, - если мы будем тут вместе заперты, ты можешь хотя бы петь что-нибудь нормальное?
Не знаю, что на меня нашло. Я ведь не знаю этого парня. Он допевает песню, выделяя последнее слово, и очень сильно фальшивит на последней «е-э-э-э». И только после я понимаю, что узнала не только песню, которую он только что спел, но и весь ее текст. Все неожиданно меняется, и я больше не та девушка.
Я наблюдаю, как та девушка смотрит на парня.
Я сплю.
- Я голодна, - говорит она.
Он встает с пола и копается в своем кармане. Вытянув руку, он протягивает ей мятную конфету.
- Да ты мой спаситель! - воодушевляется она, забирая ее. Потом она пинает его по ноге, а он в ответ над ней насмехается.
- Почему ты не злишься на меня? - спрашивает парень.
- За что? За срыв наших планов пойти на концерт ради того, чтобы заняться сексом в чулане? Почему, черт возьми, я должна злиться? - она демонстративно поигрывает белой круглой конфетой между губами. - Думаешь, они догадаются, что мы здесь, когда концерт закончится?
- Я на это надеюсь. Или же ты действительно проголодаешься и всю ночь будешь мне грубить.
Девушка смеется, а потом они оба начинают улыбаться друг другу как идиоты. Я слышу музыку. На этот раз она медленная. Они заперлись, чтобы заняться сексом.
Как мило.
Я чувствую зависть.
Девушка медленно подходит к парню, а он опускает для нее ноги. Когда она садится на него верхом, тот начинает поглаживать рукой ее спину. На ней фиолетовое платье и черные ботинки. Рядом стоят грязные швабры и огромное желтое ведро.
- Обещаю, это не повторится, когда мы пойдем на «One Direction», - объявляет он серьезно.
- Ты ненавидишь «One Direction».
- Да, но думаю, я должен загладить свою вину. Я же хороший парень, и все такое.
Он дразнит руками кожу ее ног. Изображает пальцами ноги человечков, направляя их вверх по бедру. И я почти чувствую ее мурашки.
Девушка запрокидывает голову назад и, на этот раз, сама начинает подпевать песне. Но не попадает под ритм отдаленной музыки, она поет еще хуже, чем он.
- О Боже, - морщится парень, прикрывая ее рот ладонью, - я люблю тебя, но нет.
Он убирает свою руку, но девушка хватает ее и целует ладонь.
- Да, любишь. А я люблю тебя.
И когда они целуются, я просыпаюсь.
