Помоги проекту - поделись книгой:
Каков порок Алексеича, я и без него знал. Но нужно было, что бы он сам признал его – только тогда бы исцеление было возможно. Старик потупил голову. Стыдно было ему говорить. Тем более ведь не молодой уже был.
– Эх, Порфирька… Знаешь ты ведь мой порок, да и все наверно знают, – поник Алексеич. – Обманывать я грешен, что тут говорить… Сколь помню себя, все время обманщиком был. Дитятком был – матушке врал, в школе – учителям да ребятам, а на заводе – рабочим… Но я ведь не со зла… Просто хотел, чтоб уважали меня, – дед совсем опечалился.
– Не печалься, Алексеич, ты так, – утешил я деда. – То, что ты порок свой признал, это похвалы заслуживает. Теперь же, если хочешь здоровым быть, ты должен правдивым быть всегда и со всеми. Ложь – главный отравитель печени, запомни…
Дед все понимал, что я говорю. Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидел истинное желание быть здоровым, честным человеком.
Отвар готов был уже. Я пошел на кухню, чтоб ковшичек с огня снять и преподнести отвар Алексеичу. Держа в руках горячую кружку отвара хвои, отправился я вновь к деду.
– Держи, – говорю, – да пей глотками небольшими. А ты чего хотел? Это не квас тебе…
Поперхнувшись, дед продолжал пить. Хвойный отвар был горек, но горечь эта целебной была. Хвоя изгоняла из печени и желчного пузыря всю чернь, что отравляла их. Выпив отвар, дед произнес:
– Хорошо-то как стало… Но боль не прошла еще, – покосился на меня Алексеич.
– А ты что хотел? – спрашиваю. – Такие недуги не проходят за мгновенье. Отвар этот будешь принимать каждый день по два раза. Нюрке твоей покажу, как отвар готовить, она тебя поить будет.
Через четыре месяца, когда весна наступила, я проведал Алексеича. Постучал я к нему в дом, а дверь мне Нюрка открыла. Выглядела она много лучше, чем прежде. От былой грусти на лице и следа не осталось.
– О, это вы Порфирий! – улыбнулась мне Нюра, – Батенька в огороде у нас, проходи.
Нюра проводила меня в огород к Алексеичу. Оглядев огород, я увидел старика за теплицей – в грядках он копался.
– Здорово, – говорю, – Алексеич!
Старик удивленно повернулся ко мне и улыбнулся улыбкой, которую едва различить можно было из-за его бороды густющей. Алексеича не узнать совсем было. Словно помолодел он. На лице ни капли болезненности не было, зато были здоровый мужицкий румянец и игривая, озорняцкая улыбка. Так Алексеич выглядел еще до моей службы военной, когда я, не окончив школу, на завод пошел работать. Только борода длиннее, да седины больше стало.
– Порфирька! Вот не ждал я тебя, – весело воскликнул дед. – Думал, конечно, что придешь проведывать старика, но не так вот неожиданно!
– Ну, как дела твои-то, как здоровье? – я невольно начал улыбаться. Дед словно заразил меня весельем своим.
– Словно на десять лет назад перенесся я, Порфирька! Окреп, помолодел, и печень словно новую мне поставили, – радовался Алексеич. – Делал я все так, как ты мне говорил. Пил отвар хвойный постоянно, да врать перестал. Стал честен перед собою и людьми. Тяжело было от порока этого себя отучать, но теперь говорение правды мне даже удовольствие приносит. Такой легкости и свободы никогда не ощущал я! Ну, и самое главное, тебя поблагодарить хочу, что на ноги меня поднял… Чудесный ты человек Порфирька, никогда твоей помощи не забуду!
Я искреннее порадовался за Алексеича. Ну, и немного за себя, что человеку помочь сумел. Теперь же, дорогие читатели, расскажу вам рецепты целебные для печени да желчного пузыря. Только не забывайте, что главный разрушитель здоровья печенки вашей – это ложь. Если хотите иметь хорошую и здоровую, будьте честными, не лгите ни себе, ни другим, и тогда вам никакие лекарства не понадобятся. Светлая энергия слов правдивых – самый лучший эликсир, а хвоя лишь помощник в этом.
Что касается пузыря желчного, то его отравляет зависть человеческая. Не завидуйте, примите себя такими, какие вы есть. Примите то, что у вас есть. Занимайтесь всегда своим делом, своим ремеслом, а на других не смотрите. Если вы будете соблюдать все это, то проблемы с пузырем желчным вас минуют.
Первый рецепт для исцеления печени
Это тот самый отвар, которым я Алексеича излечил. Он поможет вам при любых недугах печеночных. Этот отвар очень сильный да жесткий, тяжело его будет пить на первых порах, ну, да ничего, можно привыкнуть и даже удовольствие получить. Для его приготовления понадобится нам:
• стакан веточек еловых;
• полстакана веточек сосновых;
• горсточка тертого корня одуванчика (для женщин да девушек);
• пол-литра воды.
Если отвар вы для женщины делаете, то количество веточек сократите примерно на треть. Зато вместо этой трети нужно будет добавить горсточку измельченного корня одуванчика. Это сделает отвар полезней для энергетики женской.
В общем, приступим к приготовлению. Наливаем в ковшичек (лучше, чтоб алюминиевый был) холодную воду и ставим ее на огонь.
Пока у нас вода нагревается, занимаемся веточками. Веточки необходимо промыть в воде теплой. Причем еловые нужно промыть отдельно от сосновых. Как только веточки немного обсохнут, начинайте их на части разделывать. Это нужно делать так, чтобы каждая часть была длиною со средний палец больного (кому вы отвар делаете).
Если вода в ковшичке закипела уже, то начинайте помещать туда веточки. Сначала высыпьте все еловые, а затем сосновые. Если вы готовите отвар одуванчика корня, то высыпайте его в ковишичек только в самую последнюю очередь. Накройте ковшичек крышечкой какой-нибудь, чтобы не уходил пар, ибо вместе с паром будет улетучиваться энергия хвойная. Готовим отвар ровно полчаса. Через каждые 10 минут снимайте крышечку и добавляйте щепотку сахара в отвар, а потом помешайте отвар пару раз ложечкой и обратно накройте крышечкой. Как отвар приготовится, снимите с огня его, но крышечку не снимайте сразу, дайте настояться минут пять. После этого отвар процедите, а потом пейте на здоровье.
Теперь расскажу вам, как хвойный отвар употреблять правильно. Всего у вас получилось пол-литра отвара примерно. Объем этот надо бы за два дня выпить, ибо на третий день целебная сила уходить начинает. В каждый из дней выпивайте по четверти литра, по стакану одному получается. Пить отвар хвойный вечером нужно. И смотрите, не кушайте перед питием отвара ничего, и после пития тоже. Если же тяжело сразу целую кружку пить будет, то разделите порцию еще на две части. Первую порцию утром выпивайте, а вторую вечером. Каждые два дня готовьте свежий отвар, да продолжайте пить, пока из печени вся чернь не уйдет.
Сколько у вас на это времени уйдет, я сказать не могу, ибо по-разному у каждого. У Алексеича, например, три месяца полных ушло. Когда из печени чернь начнет уходить, вы это заметите по цвету мочи вашей. Она потемнеет, а кроме этого, и другие оттенки еще могут появиться (по-разному опять же у всех). Когда же моча приобретет оттенок нормальный, то, значит, чернь вышла вся, либо почти вышла. Если будете пить отвар, как указал я, да советами моими не пренебрегать, то вернете вы печенке своей здоровье и силу. Через годик можете повторить питие отвара профилактики ради.
Второй рецепт для исцеления печени
Расскажу вам еще один рецепт для исцеления печени. Он мягче сам по себе, чем первый, ну, и послабей немного, разумеется. Для его приготовления возьмите:
• полстакана веточек еловых;
• треть стакана веточек сосновых;
• горсть ягод шиповника;
• воды пол-литра.
Для этого отвара хвои нам понадобится меньше наполовину, чем в первом отваре. Вместо этой половины мы добавляем шиповник, который также славен своим благотворным действием на печенку-то. Ковшичек с водой поставьте на огонь нагреваться, пока не закипит. С хвоей повторите действия все, которые я в первом рецепте вам описал. Таким же способом промываем и измельчаем веточки. Шиповник же просто промойте в водичке теплой. В кипящую водичку поместите сперва ель, потом сосну и в самом конце шиповник. Отвар варите 20 минут с накрытой крышечкой. Каждые 10 минут добавляйте щепотку сахара, да помешивать не забывайте после этого. Как отвар приготовится, дайте ему настояться. Только на этот раз не 5 минут, а 20. Отвар этот пейте также и столько же, как я вам в первом рецепте указал.
Отвар для исцеления желчного пузыря
Для лечения пузыря желчного более всего из хвойных пихта подходит. Энергия пихты такова, что она уничтожает всю зависть желтую, которая сосредоточивается в пузыре желчном. Чтобы приготовить настой этот, нам понадобится:
• стакан лапок пихтовых (хвои);
• воды 1 литр.
Водичку налейте в ковшичек да нагреваться поставьте. Тем временем подготовьте лапки пихтовые. Разделите лапки так, чтоб каждая частичка была длиною с палец безымянный больного. Как измельчите, промойте пихту в теплой воде. Когда водица в ковшичке закипит, пихтовые веточки высыпьте в нее, да крышкой потом прикройте. Варите, пока 20 минут не пройдет. Затем снимите ковшичек с огня, да дайте настояться отвару 30 минут. После этого отвар можно пить на здоровье.
Литр отвара нужно будет выпить за два дня, а потом приготовить новый. Каждый день пейте по стакану: один утром, а другой вечером. Пить после еды нужно. Только не сразу, а через полчаса примерно. Единственный день, в который отвар принимать не нужно – это воскресенье. В этот день перерыв сделайте. Пейте отвар в течение 1–2 месяца, опираясь на ощущения свои. Если через месяц почувствуете вы, что пузырь ваш желчный в порядке стал, то не пейте больше. Если же и через два месяца пития отвара желчный пузырь беспокоит, то сделайте перерыв в неделю, а потом опять пить продолжайте. И не забывайте, дорогие читатели, про главный порок, который желчный пузырь отравляет – зависть.
Даритель сил жизненных
Рассказ о том, как я друга своего Кирюху настоем хвойным от пьянства избавил
Утром, как и всегда, меня разбудил первый гудок заводской. Вставать не охота было, но надо как-никак… Выглянув в окно, я не увидел солнышка. Оно спряталось где-то за толщей нахлынувших туч, что опечалило меня, ибо хотел я после работы по лесу прогуляться, травок пособирать, а под дождем-то особо не разгуляешься. На улицах начали появляться первые рабочие заводские, да пастухи с коровами. Умывшись, отведав сухарей ржаных с квасом ядреным, я отправился в этот пасмурный день на завод. Был уже июнь месяц, помню, поэтому на улице было светло совсем, несмотря на небо пасмурное. Пока я на работу шел, внутри у меня было какое-то беспокойство непонятное. Предчувствовал я, что на работе что-то плохое будет. И оно не обмануло меня. На пути к моему месту рабочему меня встретил Евгенич, трубоукладчик наш. Таким серьезным я его еще никогда не видел.
– Здорово, Афанасич, – поздоровался трубоукладчик. – Новость плохая у меня, Кирюху-то рассчитали с завода…
– Как же так… – оцепенел я.
Кирюшка был другом моим лучшим, мы с ним еще с молодецких времен вместе работали. Только как с армии вернулся, я в слесаря пошел, а Кирюха – в токари. Хоть мы и в разных цехах работать начали, дружба наша еще крепче стала. Часто мы выбирались на природу вместе, помогали друг другу всячески… Замечательный человек он был. Никогда в помощи не отказывал, всегда был честен да справедлив. Кирюшка всегда смотрел в глубь вещей да поразмышлять любил о смысле жизни. Его мы прозвали даже «Философ». Больше всего Кирюшка стихи любил, и даже писал сам. Бывало и на заводе, все обедать уйдут в столовую-то, а он сядет, да писать начнет. А потом, как мы с работы возвращались, он читал мне свои творения… У сынишки его, Петьки, я крестным стал. Кирюха был единственным родным человеком у Петьки. Матушка его померла три года назад. Сердце у нее прихватило внезапно, и помочь никто не смог. Еще у него были бабка с дедкой по матери, но они жили в другой деревне, далеко отсюда. Как же Петька жить-то теперь будет, когда кормильца единственного работы лишили…
– Так ты не знаешь, что ль, ничего, Афанасич? Кирюха-то спился… Ужо месяц как на работе-то не появляется.
Мне горестно стало да стыдно. Как же так, с другом лучшим такая беда случилась, а я и не знаю ничего… Я еще несколько недель назад заметил, что Кирюхи не видать что-то, да подумал, что просто занят он шибко у себя в цеху, да дома дела по хозяйству какие-нибудь. Не думал я, что плохое что-то произойти может… После рабочего дня я решил прямиком отправиться к Кирюшке да Петьке – проведать их да разузнать, что за беда-то такая случилась.
Дом Кирюшкин находился на другом конце поселка, на отшибе самом, возле леспромхоза. Местность эта была безлюдной, всего улочек пара-тройка, в которых домов-то раз, два и обчелся. Лето, казалось бы, детишки должны бегать да резвиться, красавицы молодые между собой хихикаться, но ничего этого не было здесь. Только какая-то старуха в рубище черном с пустым ведром вдоль дороги бредет. Тишина… И лишь где-то вдали, в другой части поселка кто-то песни распевал.
Дошел я до Кирюшкиного дома, который стоял ближе всего к лесу. Взглянув в сторону огорода, я увидел, что не засажено толком ничего. Постучал я в старую, обветшавшую дверь. Тихо. Будто и нет никого в доме. Постучал еще раз. Тут что-то скрипнуло внутри. Глянув в окно, я увидел исхудавшее лицо Петьки, уставившегося на меня своими большими, выразительными глазами. Я кивком попросил Петьку дверь мне открыть. Он, чуть поколебавшись, исчез из окна, и через несколько мгновений был уже у двери.
– Здорово, Петенька, – говорю.
– Здорово, Зеленый, – улыбнулся Петька.
Как я рассказал ему, что в школьные времена меня «Зеленым» прозвали, так Петька и сам так меня звать стал. Я протянул Петьке руку и поздоровался, как с мужиком. Мы прошли в дом. Внутри было тихо и темно, занавески полностью окна закрывали. Кирюхи внутри не было.
– Что у вас случилось-то? – спросил я, присев на жесткий, пошатывающийся стул.
– Да плохо все, дядь, – радость от моего прихода исчезла с лица мальчугана. – Батька пьет уже месяц почти, на работу не ходит. А вечером постоянно в гараже запирается… Боюсь я, что он там сделает чего-нибудь с собой…
– А чего это он так, что произошло-то с ним?
– А не знает никто… Я хотел было поговорить с папкой, да он мне: «Мал ты еще, Петька, не понять тебе»… Незадолго до этого я видел, как он взял все свои письмена со стихами и выбросил в печь. Я хотел было их достать, но опоздал. Почти все сгорело, пепел один остался…
Петька повесил голову. Я сел к нему поближе, да потрепал за плечо по-отцовски.
– Не переживай, – говорю. – Все хорошо у вас будет, поставим мы батьку твоего на ноги. Где он? В гараже?
– В гараже…
Я отправился в гараж. Дверь в него была приоткрыта немного, я вошел. Темноту гаража освещала лежащая на старом обтрепанном столе лампа керосиновая. За столом сидел Кирюшка. Он пошатывался, икал да смотрел куда-то в стену, не отрываясь. На столе лежали две бутылки водки, одна из которых была пустою, темно-синий стакан, испачканные листки бумаги да ручка чернильная обгрызенная. Было понятно, что нетрезв он совсем. Я подошел к нему и сел на круглое полено, которое вместо стула было. Кирюшка медленно повернул ко мне голову и смотрел так пару мгновений. Лицо его расплылось в улыбке пьяной.
– О, друг мой любезный пришел, – продолжал улыбаться Кирюха, покачиваясь слегка. – Давно тебя не было, какими судьбами?
Я понял, что разговаривать было с ним бесполезно, пока пьян он. Хотел было его проводить в дом, да он упираться начал. Осмотрев гараж, в самом темном углу раскладушку обнаружил, на которой, видимо, Кирюха и спал. Я уложил его туда, да накрыл покрывалом. Забрав со стола водку, пошел обратно в дом, не забыв дверь прикрыть. Решено было, что сегодня здесь ночевать буду, у Петьки. День следующий выходным был, на работу не нужно было. А с утра, как Кирюшка протрезвеет, я поговорить с ним намерен был.
Пока еще не смеркалось, отправился я до дома, домашних предупредить, что ночевать в гостях буду. Набрал пирогов свежих, которых матушка напекла, да оправился обратно, на другую сторону поселка.
Петька обрадовался мне, когда вернулся я, и еще больше обрадовался свежим, горячим пирогам. Он с жадностью набросился, как только я их на стол выложил.
– Чай-то хоть есть у вас? – говорю. – Ну, давай, заваривай. С чаем-то вкуснее…
До глубокой ночи мы просидели с Петькой. Пироги ели, да я ему истории рассказывал свои армейские. Спать мы легли поздно. Я лежал возле окна самого на кровати, на которой Кирюха спал. В гараже тихо было, и лишь только ближе к утру там звякнуло что-то, да затихло.
Проснувшись, умылся да в гараж отправился. Петька спал еще. Когда я тихонько открыл дверь, солнечные лучи проникли в гараж, освещая все уголки его. Кирюха лежал на кровати да за голову одной рукой держался.
– Утро доброе, – говорю. – Ну, как оно?
– Порфирька?! – прищурился мой товарищ. – А ты как тут оказался-то?
Похоже, Кирюшка плохо помнил день вчерашний, как, впрочем, и предыдущие дни. Я рассказал ему обо всем. И что он уже пьет месяц, и что с работы его убрали, и что пора заканчивать со всем этим.
– Правда, что ль, уволили? Все равно – это не важно уже… Не хочу я жить. Нету никаких сил, нету никакого смысла. Только тихая, серая явь… Даже стихи не идут у меня. Нет никакого вдохновения, нет никакой красоты в мире… Петька? Петьку и без меня воспитают, у него бабушка и дедушка еще есть. Нельзя, чтоб его воспитывал такой, как я…
Так и думал я, что его философствования до добра не доведут. Ну, ничего, этим мы потом займемся, а сперва нужно Кирюху от пьянствования вылечить.
– А водки у меня разве не осталось со вчера-то? – спросил Кирюха, потихоньку вставая с раскладушки.
– Осталось, но я убрал ее. И не получишь ты ее. Для твоего же блага стараюсь, – серьезно сказал я, а Кирюха застонал в ответ.
Кирюха всегда доверял мне. Даже если он и сам не понимал, что делаю, то верил мне и делал, как я ему советовал.
– Лечить меня собрался, что ль? – горько произнес мой товарищ. – Смысла в этом все равно нет. Травами жизнь не вдохнешь в человека… В общем, делай, как знаешь – хуже мне все равно уже не станет.
Чем из Кирюхи выбить к алкоголю тягу, я знал уже. Еще будучи на службе в армии, мне доводилось от алкогольной страсти сержанта нашего избавлять. А помогла мне в этом кора сосновая да хвоя пихтовая. Настой, из них приготовленный, обладал удивительной силой возвращать человеку желание жить, творить и развиваться. Причина состояний тягостных – большое скопление энергии темной на уровне горла нашего, где находится энергетический центр мысли и творчества. Именно он является вместилищем той светлой энергии, которая побуждает нас к созидательной деятельности. Когда же темной энергии в центре мысли и творчества становится больше, чем светлой, человек теряет интерес ко всему и вся. Жизнь начинает терять краски свои и становится бессмысленной да нежеланной. Такое вот состояние пробуждает у человека желание напиться да забыться. Алкоголь же это состояние не лечит, а наоборот – усугубляет. Как только хмель выходить начинает, состояние тягостности возвращается вновь еще сильнее. Алкоголь, словно нектар для пчел, притягивает к центру мысли и творчества энергию темную. Настой же хвойный совсем наоборот действует. Он проясняет разум и память, выталкивая из центра мысли и творчества энергию негативную. Он усиливает волю к жизни и обостряет творческие способности, раскрашивая жизнь красками яркими да цветными. Ну, и в итоге-то, страсть к спиртному в небытие уходит. А некоторым вообще противен алкоголь становится после хвои-то.
Хочу вам еще об одном дереве хвойном рассказать. О кипарисе.
Дерево это диковинно и редко весьма в краях наших, ибо теплолюбиво оно очень, а с нашими-то морами зимними не согреешься особо. Я же столкнулся с ним, когда в Крыму был во время путешествия своего. Как мне мой товарищ крымский, Лаврентий, рассказал, кипарис к ним с краев пиренейских путешественники завезли во времена России царской. С тех пор и прижилось там это растение диковинное.
Как я увидел его первый раз, удивился очень. Все деревья хвойные обладали женской, поглощающей энергией, а вот кипарис наоборот совсем – мужской, излучающей. Кипарис казался мне сильным, могучим, отважным воином среди деревьев. А это значило, что если из него средство целебное приготовить, то цены ему не будет в применении для мужиков. Такое средство бы мужскую энергетику сильнее гораздо сделало, а силу внутреннюю – явственной. «Ну, грех будет не попробовать целебное средство из кипариса сделать», – подумал я. Сорвал я несколько веточек, да решил прямо у товарища своего в гостях и сготовить средство это. Лаврентий не против был, ибо сам он к растениям целебным интерес имел. Отвар, который приготовил я из кипариса, на славу вышел. Обычно, если средство впервые готовлю, то сперва его на себе пробую. Но товарищ мой, Лаврентий, убедил меня и ему дать отвару испробовать. Пили мы средство это целебное в течение нескольких дней. Я сразу же замечать стал, как после отвара внутри меня огонек игривый разгорается да сила набирается. С Лаврентием тоже самое было. А на пятый день мы и вовсе чувствовать начали, что начало мужское в нас, словно огонь, разгорелось. А помимо этого, и много других эффектов радостных проявилось. У Лаврентия в то время давления кровяное подскакивало, да пульс барахлил немного. Так благодаря отвару целебному ушло все это от товарища моего.
Удивил меня кипарис, в общем. И ежели вам столкнуться с ним посчастливится, то обязательно возможность эту используйте во благо здоровья своего. Особенно это мужчин касается. Приготовьте из него отвар, да насладитесь силой его целебной. А как отвар этот приготовить, вы, дорогие читатели, можете узнать на 145 странице.
Пока Кирюшка отлеживался, я за хвоей в лес пошел. Идти мне пришлось недалеко совсем, пара мгновений – и уже среди деревьев. Сосна ближе была, поэтому сперва коры ее решил набрать. Для настоя нужна была кора молодой хвои, да с молодых деревьев веточек. Выбрав нужное дерево, я потихоньку начал снимать кору с самых маленьких да молодых веточек. Если будете когда-нибудь собирать кору для настоя этого, то сдирайте только самые верхние слои, ибо они самые молодые, самые полезные для людей, к алкоголю пристрастных. Чтобы добраться до места, где лиственницы растут, пришлось немного прогуляться. Если же у вас в краю лиственница не произрастает, то придется вам заменить ее на пихту, но знайте, что эффект лечебный от такой подмены слабее будет. Добравшись до лиственниц, наконец, я вновь стал выбирать молодую самую из них. Подойдя к молодому деревцу, я нарвал веточек, какие наросли только в этом году. Собрав все, что нужно, я отправился обратно в дом.
Кирюшка уже не спал. Он сидел дома, за столом, и хмуро глядел в окно. Вид у него был сердитый довольно – хмель выходить начал.
– Вот и друг мой лекарь явился, – повернулся он ко мне. – Набрал своих трав?
– Набрал, набрал, – говорю.
Я выложил хвою с корою возле умывальника да приступил к приготовлению настоя.
– Мед, – говорю, – есть с дрожжами в доме?
– И то, и то есть, – хмуро ответил Кирюха. – Мед в правом шкафу посмотри, а дрожжи в кладовой лежат.
Приготовив основу, я залил ее в банку трехлитровую да поставил настаиваться в кладовой. Через сутки настой должен готов быть. А чтобы это время с пользой прошло, я Кирюху в лес забрал, к лиственницам. Даже простое пребывание возле дерева оказывало действие исцеляющее. Причем, не обязательно было притрагиваться к нему телом своим, ибо энергетическое поле каждого дерева не меньше чем на 2 метра в радиусе распространялось. Но если вы присядете к дереву вплотную, то действие лечебное, конечно, сильнее будет.
Подошли мы с Кирюхой к лиственницам да присели у самого подножия. Первые минут 30 мы сидели молча, никто и слова не проронил. Я сразу же чувствовать начал, как приятная энергия дерева пробегает по всему телу моему, очищая да исцеляя. Глянув на Кирюху, я увидел то же самое, только сильней намного. Организм его, водкой отравленный, начал очищаться. Темная энергия, словно пластами, сходила с Кирюхи. Товарищ мой даже не заметил, как хмурь с его бровей расправляться начала, а лицо улыбаться стало.
– Что-то мне действительно стало получше, – улыбнулся Кирюха. – Спасибо, друг, что из гаража меня в лес вытащил.
– Вот ты говоришь, жить не зачем… Взгляни, какая красота-то кругом! – сказал я. – Посмотри на деревья да на цветы. Они приросли к земле, да не могут двигаться. Растения рождаются, растут, умирают на одном и том же кусочке земли. Им не дано видеть мира, кроме леса своего, у них нет других развлечений, кроме к солнышку тяги. Но они не угасают от этого, а растут, цветут и радуют этим людей да животных. Так же и нам надо жить, людям. У нас есть руки, ноги, голова, у нас есть улыбка. Рядом с нами родные, друзья, товарищи. У нас есть природа… Что ж еще нужно для счастья, Кирюшка? – улыбнулся я своему другу. – Ради этого и стоит жить. Расти самому и помогать расти другим да наслаждаться этим.
Поделиться книгой: