Вопреки обыкновению (СИ)

- Твоя мама, часом, не была пленницей дракона и любительницей посочинять книжки? - Мирра как-то совершенно неожиданно для себя вспомнила кулинарную книжку, некогда подаренную магом Флапом.

- А Мракнесущий ее знает, - пожал плечами парень и поставил сковородку на стол.

Омлет, приправленный травками, пах изумительно, пузырился солнечными кругляшами и манил побыстрее воспользоваться столовыми приборами.

- Ты что, не знаешь свою маму? - но девочка гораздо больше заинтересовалась реакцией своего гостя.

- Как-то не приходилось с ней встречаться, - он с видимым усердием накинулся на блюдо, но, несмотря на все старания, было явно, что есть ему расхотелось.

- Все мы хотя бы раз встретились со своей родительницей, при появлении на свет, - Мирра дотянулась до его руки, лежащей на столе, но прикосновение только разозлило парня.

Жюль вскочил на ноги и заметался по кухне. Слова лились из него ядовитым потоком и пробуждали сочувствие.

- Ну, уж поверь, если существовал способ с помощью которого я мог родиться как-то иначе, моя матушка бы им воспользовалась. Мне не было еще дня от роду, когда я очутился на пороге сиротского приюта, абсолютно голый и голодный. Нянька выкармливала меня, как котенка. Я носил одежду уже и так заношенную более старшими детьми. Меня шпиняли такие же, как и я сироты, потому что у них когда-то была семья, или хотя бы пеленка в которую их завернули, прежде чем оставить на каменных ступенях. Лет до трех у меня не было имени, каждый называл так, как хотел: кто - щенок, кто - сосунок, кто просто "эй, ты". А потом меня отдали в учение к дядюшке Ласу. Потому что я был худым и юрким, мало говорил, но все понимал. Первым делом меня назвали Жюлем, дядюшка любил короткие имена, а потом пообещали, что за каждый срезанный у добрых людей кошелек мне будет причитаться большая миска похлебки. Ты думаешь, я мог отказаться?

- И это происходило в нашем королевстве? - девочка, живя в своих развалинах даже не подозревала о существовании сиротских приютов и специальных школ для обучения воровству.

- Это происходило в Империи, - в первый раз улыбнулся парень, но как-то криво и зло, что никаких добрых чувств эта улыбка не вызывала.

- Ну, - Мирра немного растерялась, - в конце концов, твоя мать подарила тебе жизнь, а не придушила при рождении.

- Видимо, я должен быть ей благодарен за это? - он приподнял одну бровь.

Потом вдруг успокоился, сел за стол и продолжил свой завтрак. Как успела убедиться драконица, жалости к себе молодой человек не терпел. Да, девочка и не знала, как можно поддержать человека в подобном случае. Особых проявлений материнской любви Мирра тоже не помнила, но ведь мать как никакзаботилась о ней, была рядом. Просто неизбывная печаль мешала женщине проявить ласку.

Девочка тихонько вышла из кухни, и направилась к нише с материнским прахом. Потребность прикоснуться к запечатанному кувшину оказалась довольно сильной. Мирра погладила пальцами его шероховатый бок. Внутри сухо шуршали блестящие чешуйки, словно шептали что-то неслышное обычному уху. А потом глиняный сосуд вдруг закачался и рухнул на пол со своего небольшого постамента. Девочка просто ахнула над его черепками и рассыпавшимся во все стороны содержимым. А потом расплакалась. Прах матери смешался с острыми осколками и ранил пальцы. Мирре казалось кощунственным воспользоваться метлой, поэтому она кропотливо принялась собирать все в одну кучу, отбирая частички кувшина и откладывая их в сторону. По щекам текли невыплаканные досель над останками слезы. Переливающиеся чешуйки казались так же немного влажными на ощупь, словно и мать плакала тоже. Теперь нужно было искать для них новый сосуд, желательно покрепче.

Девочка с некоторой опаской посмотрела в сторону другого кувшина, в котором был запечатан Лазарь. Надо быть очень осторожной, собрать разлетевшийся пепел будет намного труднее.

- Чем занимаешься? - вопрос Жюля прозвучал неожиданно и громко. Эхо голоса разнеслось по коридорам, заглянуло во все щели, нырнуло во все провалы и проемы, а потом растеклось где-то внизу, куда человеку хода не было.

- Это моя мать, - Мирра набрала пригоршню чешуек и показала парню.

Он присел рядом, потеребил пальцами жесткие кругляши, и не задавая лишних вопросов, просто кивнул головой.

- Как я понимаю, надо найти, во что их сложить?

Не дожидаясь ответа, Жюль вскочил на ноги и умчался по коридору. Где его носило, девочка могла только догадываться. Но через некоторое время он вернулся весь в пыли и паутине, но с небьющейся кастрюлей с помятым бочком, но плотно прилегающей крышкой.

- Не очень эстетично, конечно, и далеко от романтики, но явно прочнее твоей глиняной крынки, - грубовато пояснил гость. - В том кувшине, - он ткнул пальцем в сторону места упокоения Лазаря, - тоже, я полагаю, не плесневелое варенье?

- Нет, - Мирра скрупулезно перекладывала останки матери в принесенную посуду. - Не варенье.

- Отец?

- Лазарь - маг Первой Гильдии, куратор ордена Пятого Гребня. Занимался изучением Драконов Боевого уровня. Автор 25 книг о Великих Крылатых, восьми свитков заклинаний и четырех пособий для начинающих драконоведов, - почти дословно процитировала девочка. - Можно сказать, что он был мне, как дедушка.

- Круто, - хмыкнул Жюль. - У тебя завидные знакомства.

- А ничего, что в твоих знакомых числится принц Людовик? - наконец, отпарировала вовремя Мирра.

- В моем случае это не взаимно, - он свесил голову набок и поморщил нос. - Я его знаю, а он меня нет.

- Поверь, так чаще именно и бывает: я не знала мою мать, Лазарь не знал меня.

- А где твой отец?

Девочка пожала плечами. Перстень на цепочке выжигал в душе черную рану тоски.

- Значит, ты тоже сирота, - сделал заключение парень и принялся помогать складывать чешуйки в кастрюлю, периодически посматривая на собеседницу, будто что-то выискивая в ее чертах.

Мирра невольно засомневалась: не видел ли он в ее облике другого образа? Для обычного обиженного жизнью воришки ее гость был слишком загадочен и прозорлив.

- Ты всегда жила в этих развалинах?

- Думаю, с самого рождения, - она задумалась. - Во всяком случае, иного я не помню. Всегда эти камни, заброшенный заросший сад и глухие пыльные коридоры, - драконица стряхнула с пальцев прилипшие чешуйки и плотно закупорила крышку.

Помятая кастрюля, может быть была не слишком лицеприятным саркофагом на вид, но более надежным, чем хрупкий кувшин. Надо бы в будущем так же переселить Лазаря. Мысленно попрощавшись со своими дорогими усопшими девочка встала, наконец, с колен. Жюль поднялся за ней следом.

- Я могу помочь расчистить завалы.

- А зачем? Лазарь некогда уже это начинал делать. Мы добрались до подвала, а потом замок тряхнуло и все осыпалось снова, - Мирра не стала уточнять, что землетрясение произошло от их совместных с магом не слишком удачных занятий колдовством. - Мне вполне хватает для жилья имеющихся комнат. Гостей у меня почти не бывает.

- В таком случае, я польщен, оказанной мне чести, - парень кивнул с легкой усмешкой и, перегнав на повороте свою хозяйку, распахнул перед ней постоянно заклинивающуюся дверь.

Девочке показалось, что в темноте глаза ее гостя вспыхнули ярким малиновым цветом и погасли. Вероятно, это отразился огонь кухонного очага.

Забытая ею половина омлета уже основательно остыла в сковороде. Но, как ни странно, драконица сильно проголодалась и просто накинулась на отсроченный завтрак. Жюль сел напротив, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Он исподволь наблюдал за Миррой, но она готова была ему простить это внимание к своей особе. В этот момент ей меньше всего хотелось остаться в своем невольном одиночестве.

- Вкусно! - от души похвалила девочка.

- Всегда пожалуйста, - отозвался парень и отвернулся к огню.

Весь оставшийся день молодые люди занимались огородиком и нехитрым хозяйством. Жюль старался особо не злить Мирру. А она избегала щекотливых вопросов, и казалась благодарной. Ей было интересно, какой срок обозначил для себя ее гость, для того, чтобы дядя принца забыл о нечаянном защитнике. Но предстоящая разлука не казалась такой уже желанной, как накануне вечером.

- Ты был во многих местах Империи? - поинтересовалась девочка за вечерней трапезой.

- В восьми из четырнадцати королевств, - немного горделиво ответил собеседник.

- Ого! И как? - Миррино удивление не было наигранным, ей казалось практически невозможным обойти больше половины мира на своих двоих, если с ее-то крыльями - она не залетала дальше границы королевства.

- Места разные, а люди - одинаковые, - пожал плечами Жюль. - Но больше всего попадают именно короли и королевы.

- Почему? - драконице всегда казалось, что знатным людям проще жить на этом свете, чем простому люду.

Парень даже прищелкнул пальцами от возбуждения:

- После наложения печати они не должны пересекать своих границ, потому что в ином случае это будет считаться объявлением войны.

- Ой, бедняжки, - посочувствовала девочка.

- Есть лишь один король - Лаферт Четырнадцатый, который сам изгнал себя из своего королевства, а на должность регента назначил брата - тот выполняет его функции, а он сам путешествует по Империи.

- И ты встречал его? - недоверчиво покосилась Мирра.

- Все может быть, - воришка закинул ногу на ногу и вскинул нос. - Он же не показывает свою королевскую печать всем и каждому. Но в одном привале не так давно служит шестипалый хозяин, и он клянется, что только благодаря королю остался жить на этом свете.

Девочке казалось невероятным услышанное. Правящие казались недоступными и великими. Они были где-то в стороне. А тут - подумать только - ходит один из них по земле, натирает мозоли на пятках, с кем-то разговаривает, словно обычный смертный. Как-то само собой казалось, что короли сидят на троне, и не бывают в других землях только из-за собственной занятости или лени, принцы периодически ссорятся за наследство, воюют с особо наглыми драконами, ворующими принцесс.

- А еще там есть разные зверушки, помогающие в хозяйстве!

- Ну, - это уже было ближе для понимания, - у меня тоже живет пес, птицы и волуша. Да, и в каждом дворе такого добра - не перечесть.

- Я не об этих, - отмахнулся Жюль. - Например, были бы у тебя удобряйки или пашцы, мы бы с тобой целый день не стояли на корячках, а нашли бы занятие поинтереснее.

- Я тебя не заставляла, - немного обиделась Мирра.

Но парень словно и не заметил:

- А еще есть эти, - он пощелкал пальцами вспоминая, - камнегрызки что ли. Они бы махом твои завалы расчистили, лучше всяких каменщиков.

- Рассказывай! - она все больше убеждалась в том, что гость просто уже заврался и пичкает ее детскими сказками.

Этому балаболу только покажи, что слушаешь внимательно - еще не то наплетет. Девочка вздохнула. Она чувствовала себя привязанной к месту, где нашли упокоение мать и Лазарь, не хуже, чем короли Империи.

- Да, правда! Возьми и слетай! - запальчиво крикнул Жюль, а потом вдруг прикусил язык и замолчал, пряча глаза.

Мирра медленно поднялась, обошла стол и встала напротив собеседника. Если бы взгляд мог растворять, от парня уже осталась бы только мокрая лужица.

- С чего бы мне летать? - медленно спросила драконица.

- Ну, - он замялся, - чешуйки там... А ты говоришь, это твоя мать...

Его взгляд лихорадочно нырял в разные угля комнаты, словно выискивал там подсказку для своих ответов. Воришка растерялся. Нечаянно вылетевшая фраза выдала его тщательно скрываемые догадки. Он не был к этому готов совершенно, а девочка тем более. Единственный, кто до этого узнал ее сущность - был принц Людвик. Но и то, он видел ее лишь единожды.

- Моя мать до самой своей кончины не догадывалась о моей природе. Лазарь прожил со мной бок о бок почти десять лет, но не раскусил меня. А ты вдруг сделал это на второй день знакомства. Ничего не хочешь объяснить?

Жюль вскочил и отошел к очагу, подальше от своей хозяйки. Казалось, ему безопаснее рядом с огнем, чем с Миррой.

- Я уже все объяснил, - он побарабанил пальцами по полке, покатал свиток с неиспользованным заклинанием Флапа и неуклюже попытался сменить тему разговора: - А это что у тебя такое?

- Понятия не имею! - девочка колыхнула длинной юбкой и ушла в свою комнату, иная простота - хуже воровства.

6.

Легкий стук в дверь, почти царапанье, отвлек Мирру от созерцания собственного двора через окно. Поскольку производить его мог только один посетитель, она не стала вставать, и крикнула прямо со своего места:

- Что надо?

- Можно войти?

- А если я не разрешу, ты не войдешь?

Дверь приоткрылась со скрипом, и голова Жюля показалась в проеме.

- Войду. Нам надо поговорить.

Девочка пожала плечами и снова отвернулась к окну. Она внимательно рассматривала разбитую тропинку, густые заросли сада, начавшее темнетьнебо с невесомыми изменчивыми облаками, настойчиво игнорируя то, что гость стоял уже за спиной.

- Смотри, - он легонько постучал ее по плечу.

Мирра неторопливо повернула голову. Прямо перед ее носом маячил висящий на простой грубой нити овальный отшлифованный жетон. Вещь была древняя и непростая, какая-то мощь чуть ли не физически исходила от нее.

- Что это?

- Возьми и узнаешь.

Девочка сжала жетон в ладони. Легкое покалывание согрело руку. Предмет был приятным на ощупь, внутри него что-то ритмично пульсировало, словно сердцебиение.

- Как живой, - не смогла сдержать удивления Мирра.

- Ничего не чувствуешь больше? - зрачки Жюля закрыли почти всю радужку, глаза казались черными и дикими, лицо побледнело, желваки упрямо ходили туда-сюда.

- Нет, - она понимала, что он расстроен из-за неоправданных надежд, но обманывать не хотела. - Только покалывание и толчки, словно сердце бьется в руке.

Парень разочарованно забрал жетон и повесил на свою шею.

- Что ж. Видимо, что-то не сработало.

- А что должно было сработать?

- Это магическая вещь.

- Я поняла.

- И она показывает суть.

- Наверное, даже ей не по силам это сделать с тобой, - улыбнулась она, как-то сразу перестав обижаться на Жюля. - Ты поэтому увидел, кто я есть, и в переулке, и здесь?

Он кивнул и отвернулся.

- Кто тебе ее дал?

- Один чокнутый маг. Флап, кажется. Сказал, пригодиться.