За жизнь платят кровью (СИ)

— Хорошо, Мартын Сергеевич. — Я, вслед за Сенькой сбросил рюкзак на асфальт, и начал обрубать ветки, мешающие подобраться к машинам.

Мародерка нас увлекла было, мы распотрошили пяток машин.

— Глянь, что. — Присвистнув, Клим вытащил из оперативной пластиковой кобуры пистолет. — А, ерунда, резинострел. Только на сувенир. Блин, богатеи же, неужели у них ничего стоящего не было, кроме этого?

И молодой урядник кивнул на небольшую кучу хабара около наших рюкзаков. Десяток бутылок старого коньяка и водки, пара блоков сигар в пластике (кому они нужны, понятия не имею), три кейса с инструментами, монтажки — и, в принципе, больше ничего хорошего.

— ты немного не прав, Клим. — Я вытащил из окаменевшей барсетки, добротно сделанной из какой‑то кожи, пачку древних долларов, и плотную банковскую упаковку пятитысячных рублевых купюр, несколько платиковых карт. — тогда этого было достаточно, в большинстве случаев.

— Ага, а на тебя волк нападет или бандит, ты ему деньги совать будешь. — вскинулся молодой урядник. — Вась, ты же сам в прошлом году с отрядом ходил, банду гонял. Знаешь ведь, они как ласки, дуреют от крови, и режут всех подряд.

— Наверное, тогда была другая жизнь? — Пожал я плечами, подбрасывая старые деньги в воздух. Красные и зелденоватые бумажки закружились, гонимые ветром, как опавшие листья.

— Дело не в этом. — Самый спокойный, умудряющийся казаться назаметным, третий из спасателей, Роберт, взвесил большой кейс с инструментом. Покачал головой. — мы не сможем ничего взять из этого. Судя по всему, девушку придется выносить, если она еще жива. А это все весит больше полуцентнера. Так что придется оставить все здесь.

— Возьмите пару бутылок водки или коньяка. — Старший поглядел на наручные часы. — И Пошли. Итак двадцать минут здесь потеряли.

Рафаль глухо зарычал и сделал стойку, обтянув поводок.

— Глядите, лоси! — Сеня показал на старый перекресток. Точно, лосиха и пара подросших телят вышли на свободное от деревьев и завалов место. Рудольф громко и звонко свистнул, хлопнул в ладоши, но звери просто внимателно поглядели на него, и сторожко, но неторопливо зашли в кленовый лесок.

— Так, потопали. Сеня, веди. — Сергеич пошел следом за собаководом. За ним пошел Рудольф, со вздохом накинувший на плечи рюкзак, со складными носилками поверх. А за ним в цепочку остальные. Завершил шествие я. В голове и хвосте колонны в старом городе всегда должны быть некроманты.

— Точно, церковь. И гляди, часть уцелела. — мы вышли на площадь, которые раньше назывались соборными. — И дымком тянет. Похоже, дошли?

— Так. Сень, Василий, я убивцев не чую. Как вы? — Старший снял с себя рюкзак, и перекинул на грудь укорочненную винтовку. — особо ты, Вась?

— Глушит город все, Мартын Сергеевич, почти ничего не чую. — Покачал головой Семен.

— Там кто‑то недавно умер. — Я кивнул на здание на противоположном конце площади. — В соборе ничего, кроме света. Есть кто‑то живой, один. Убивал. Но в бою. И давно уже.

Ну да, мы, некроманты, не только смерть чуем. Нет, живых тоже, если хорошо постараемся.

— Нет. Вась, зря ты в инквизицию не идешь. — Покачал головой Сергеич. — Катался бы как сыр в масле.

— Они вкалывают как волы, Мартын Сергеевич, от одного неупокоя к следующему. Некогда им кататься. Да и дисциплинка у них, не погуляешь, не поблядуешь. Нет уж, благодарю покорно. — Снова отказался я, усмехнувшись про себя. Инквизиция, инквизиция. Ну, сватали меня в эту контору, больше напоминающую сейчас джедайский орден из старой фантастики. Мол, они несут спокойствие и мир на планету. И спрашивается — для чего?

Сейчас на всей Земле живет народу всего ничего, по меркам прошлых времен. Мильенов сто пятьдесят — двести в Евразии, примерно столько же в остальном мире. В Африке, в большей части Латинской Америки народ фактически вернулся к племенной жизни, живет как в каменном веке. Только в некоторых местах сохранили знания, и очаги цивилизации.

То есть места на планете — живи и радуйся. Так нет, инквизиторы лезут к старым поселениям, уничтожают неупокоев, разгоняя их порой на сотни верст. Но при этом они на самом деле, готовы в любой момент рвануть на зов о помощи, и даже нелюдь умеют судить честно.

— Ладно. Клим, разверни рацию, отстучи, что прибыли на место, приступаем к спасательной операции. Семен, Рудольф, готовьтесь. Сердант, ты с Василием на всякий случай бдите здесь, договорились?

Спасатели поскидывали с себя все лишнее, оставив по пистолету, мотку плотной веревки и еще кой — какие спасательные вещицы на специальном жилете — разгрузке. И аккуратно, бесшумно вошли под своды старой церкви. Даже Рафаль, казалось, вел отряд на цыпочках.

Вскоре из дверного проема храма вышел Сенька, и позвал нас за собой.

Пройдя пыльный притвор, я увидел в среднем храме ту, ради которой мы сюда и притопали. Чуть подальше сидел, рычал и скалил зубы знакомый кобель, привязанный к какому‑то возвышению. Похоже, она псину к алтарю привязала. Рафаль стоял промежду овчаром и людьми, страхуя.

Худощавая черноволосая женщина лежала на каких‑то, когда‑то блестящих вещах, около кострища, в котором, судя по всему, сжигались куски старой мебели храма. Сказать, сколько ей лет, было очень затруднительно, лицо нашей клиентки было покрыто грязью и копотью, то же самое было с ее одеждой.

Сейчас Сергеич осматривал ее ногу, срезав самодельную повязку и распоров штанину. Неподалеку валялся ботинок, тоже располосованный старым спасателем. Рудольф придерживал руки женщины, обняв ее сзади.

Моя аптечка валялась открытая неподалеку, и, судя по всему, пригодилась. Нет, не пистолет, дирринджер валялся в аптечке, а вот вскрытая упаковка антибиотиков, и пустая обертка от пеммикана, показали что я угадал.

— Как она? — первым делом спросил сержант, подойдя к спасателям и спасаемой.

— Не очень хорошо, скорее, плохо. Закрытый перелом, судя по всему — воспаление. — Сергеич закончил осмотр, и сейчас делал женщине в бедро подряд несколько уколов. — Наложу шину, и вызовем "кукурузника". Нужна операция, и срочно. Попала ты на деньгу, барышня.

— Ничего, расплачусь. — Женщина на какое‑то время расслабилась, обмякнув в руках Рудольфа. — Там, напротив площади — банк. Мы в нем взяли около пуда в монетах и слитках, золото и серебро, пара брусочков платины. На выходе Константин провалился сквозь прогнивший пол, началось обрушение. Вячеслав топал под упавшую плиту, я вышвырнула рюкзачок с добычей в окно, и едва успела, сама выпрыгнула. При этом сломала ногу. Долго ждала и кричала, но парней не было видно и слышно. При помощи Альфреда перебралась через площадь сюда, в церковь, и отправила пса за помощью. Он вернулся, принес записку и посылку. Спасибо тому, кто ее послал, и сообщил вам.

— Вон, Василия благодари. — Кивнул на меня старший, накладывая шину на ногу застонавшей и до кроми прикусившей губу скорее девушке. Или молодой женщине, сейчас я уже мог определить, что она вряд ли за тридцатник перешагнула. — Клим, разворачивай рацию, вызывай " летающего дохтура". Биплан на площади сядет спокойно, там чистого места хватает. Остальные — готовьте косты, надо посадку разметить. Сеня, садись к Алене, я пошел руководить. А то наворочают, архаровцы.

Под руководством старшего мы быстро немного расчистили от кустов, и разметили площадку примерно сто пятьдесят на тридцать метров, благо старая площадь была сделана капитально. После чего соорудили посадочные костры из старья, надранного в салонах древних машин. А что, эта древняя, расползающаяся в руках синтетика отменно и дымно горит. Как раз то, что нам надо. Да еще маслом полили, набрав его из‑под севших на ободья джипов. Пробили им картеры и надоили масла. Как раз хватило.

Вскоре прилетел небольшой самолетик. Покрутившись над помеченной дымами площадкой, он лихо приземлился, и коротко прокатившись, встал неподалеку от нас.

— Где пострадавшая? — Из открывшегося люка выскочил коренастый дядька в синеватом костюме.

— Сейчас принесут. — поздоровался с ним за руку Сергеич, и, обернувшись, показал на пару спасателей, вынесших девушку из храма. — Только у нее овчарка. Возьметет с собой, а то мы не знаем, как она себя поведет без хозяйки?

— Возьму, только пусть в салоне привяжет за поводок покрепче. — Кивнул врач, и быстро проверил у девушки пульс, давление, температуру. Коротко осмотрел ногу, нахмурился, и скомандовал заносить в салон.

Я в это время разговаривал с пилотом. С Джеком мы уже года три как знакомы, все‑таки не зря я тоже в авиации служу.

— Вась, вы тут поосторожнее. Севернее, по — моему, стая расквыр была, по крайней мере мне так показалось. Штук сто — сто пятьдесят, не меньше. Я торопился, потому не стал круг делать. — Джек тоже был некромантом, пусть и не очень сильным. — Километрах в десяти отсюда, там вроде как детская колония была.

— Блин, хреново. — Я Почесал затылок, и вытащил карту города. Не такая масштабная, как у Сергеича, но тоже достаточно подробная. — Покажи, где?

— Вот здесь. — Палец Джека уверенно ткнул в детскую спецшколу, когда‑то бывшую в этом городе. Точно не простые вороны, Вась.

— Спасибо, Джек. Мы бы тем путем обратно пошли, скорее бы всего. Там таких разрушений нет, точнее, таких диких завалов. — Я пометил на карте место, пожал руку пилоту, и отошел в сторону, пряча карту в свой карман. Карманы у моей куртки хорошие, там места много, и вещей полезных хватает.

Тем временем в самолетик уже загрузили Алену, ее рюкзачок с добычей, Альфреда и доктора. Джек завел двигло своего летала, при нашей помощи развернулся (ну да, ухватили вчетвером за хвост, приподняли и развернули), и вскоре самолетик исчез за высокими деревьями.

— Ну, мы свое дело сделали. — Сергеич поглядел на часы. — Ночевать будем в храме. Но времени еще несколько часов. Пошарим в старых машинах?

— Надо бы проверить, как она своих напарников отмолила. — Алена рассказала, что прочитала в храме заупокойные по погибшим парням. В принципе, такого должно хватить, чтобы нормально проводить души. Но проверить не помешает. — Да и поглядеть надо, может дозавалить нужно. У тебя же тротил есть, Мартын Сергеевич?

Глава четвертая

— Найдется. Шесть шашек по пятьдесят грамм, и шнур с детонаторами. — Кивнул старший спасатель. — Ты прав, я как‑то не подумал.

Что поделать, мир, в котором мы сейчас живем — жесткий. Не жестокий, а именно жесткий. Никто не заставлял этих ребят лезть в старый город, никто. Мы спасли кого смогли, и вовсе не обязаны заботиться о мертвых. Тут вокруг были тысячи смертей, я это постоянно ощущаю. Но именно эти две ярким пятном висят в общем фоне, и мне это совершенно не нравится.

— Что‑то не так в этом банке, Мартын Сергеевич. По — моему, он не просто так схлопнулся. — Я поглядел на развалины какого‑то старого коммерческого банка. Не часто в них встречается золото и серебро в таких количествах, как в рюкзачке у Шушкиной. Блин, и не распросил ее, откуда они узнали про это. — Пошли, поглядем.

И я проверил, как из засапожных ножен выходит тяжелый нож. Ну не нравится мне этот банк, с самого начала. Как мы сюда пришли, так на нервы и действует. Глядя на меня, Сергеич и Сенька проверили свои ножи. Вообще, большинство ножей некромантов практически одинаковы — обоюдоострые кинжалы в простых деревянных ножнах, обитые серебром. Правда, куют их из сложного сплава, и на лезвии, вроде как черном, серебренные прожилки. Гасят неупокоев не сами ножи, просто нам так намного проще отправить неспокойную душу туда, где ей место. В ад или рай, или на перерождение, это не нам решать.

Чем ближе мы подходили к дому, тем яснее становилось, что молитвы Алены не сказались как должно, и души погибших парней не обрели посмертия.

— Мда. Беспокойные ребята, никак не угомонятся. — Сергеич похлопал лезвием ножа по ладони. Поглядел на окно второго этажа, к которому была прислонена грубо сколоченная лестница. Ну ясно, искатели — мародеры нарубили осинок, и смастрячили. — вообще‑то, староват я уже для таких номеров.

— Так, все ясно. — Кивнул я, скидывая рюкзак на истрескавшуюся бетонную черепицу, или как она там называлась? А, брусчатка. Вспомнил. Сейчас такое не делают, дороговато. У нас улицы вымощены обрезками лиственницы. Относительно дешево, и грязи нет. Ну, или щебнем трамбованным засыпаны, и битумом залиты. Вроде как асфальтовый завод строят, но уже несколько лет. Все время находятся дыры в бюджете города. — Сень, подстрахуешь?

— Договорились. — Кивнул спасатель, тоже скидывая с себя лишнее снаряжение.

— Парни, осторожно. Там свежие обрушения. — Покачал головой Сергеич. Но останавливать не стал, новые неупокои ни к чему. Проще отпустить ребят.

По лестнице, хоть и корявой, но прочной, я поднялся до окна, и внимательно оглядел комнату. Не стал сразу влезать, некуда торопиться.

Интересно, Алена сказала, что один из парней провалился, но тут обрушилась стена соседней комнаты, завалив помещение битым кирпичом, а пол уцелел. В одном месте из‑под кирпичей натекла лужа запекшейся и уже высохшей крови.

Я неторопливо осматривал помещение. И просто осматривал, и так сказать, "внутренним взором". В училище говорили — "сканировать". Вот и сканирую.

Вещички парней и Алены, кстати, вон лежат, в уголке неподалеку. Три винтовки, FN‑FAL, одна армейская, и две полуавтоматические гражданские. Это я отсюда хорошо вижу. Рюкзаки и разгрузки. Понятно. Алена рассказывала, что ее товарищи с обрезами двудулок на дело пошли, заряженными серебром. Один из них, Константик, был некромантом. И, по словам девушки, не самым слабым. И тем не менее, они здесь погибли.

— Как там? — Сенька вверх не лезет, ждет меня. И правильно делает. По крайней мере, могу оттолкнуть лестницу, и потом спрыгнуть.

— Погоди, Сень. — Я не торопился.

Оглядев каждый угол, просканировав каждый кирпич, я аккуратно спустился в комнату, и бочком — бочком пошел в угол.

В окне объявился Сенька, и тоже плавненько влез в комнату. Моя настороженность передалась ему, и спасатель держал руку на рукояти ножа, который носил в нагрудных ножнах, слева, рукоятью вниз.

— Тихо?

— Пока да. — Меня нервировало то, что не могу увидеть души погибших мародеров, но при этом чувствую их где‑то неподалеку. — Пока тихо.

И в этот момент моя правая нога вошла в бетонный пол как в кисель, и намертво застряла в нем. Сенька. Попытавшийся выдернуть нож, получил в грудь кирпичом, и удавившись в простенок между окнами, сполз по старым пластиковым панелям на пол.

— Сволочи… — Прошипел голос, и из кирпичной кучи появилось нечто. — Хотите мои деньги. Та стервочка сбежала и серебром, оно мне мешало, но золото из хранилища я вам не отдам.

— Ну вот, и объявился. — Облегченно выдохнул я, с трудом ухватив полтергейста. И метнув в него свой второй нож, который носил за шиворотом. Ну да, в моей куртке много карманов. Только этот нож узкий, больше похож на офицерский кортик.

Пронзительное шипение и одновременно бьющий по нервам инфразвук вырвались от пришпиленного к стене полтергейста, но я сумел "продавить" сопротивление неупокоя, и настала тишина.

— Сень, ты как? — Спасатель пошевелился, и со стоном сел. В окошко влетел с ножом в одной руке и пистолетом в другой Сергеич, ошалело поглядел на бьющегося полтергейста, покачал головой, и кинулся помогать Семену.

— Освободи мою ногу! — Бетон пола раздался, и я вытащил свою конечность из неожиданной западни. Нет, читал я в учебнике, что сильный полтергейст способен оперировать материальными объектами. Точнее, очень сильный, но с таким я вообще впервые встретился. И сейчас очень был благодарен своему учителю, который когда‑то посоветовал приобрести второй клинок. — Чего ты разбушевался, дух? И кем ты был?

— Я хозяин этого банка. Был и есть. И никому не отдам валюту и золото. — Снова зашипел призрак, приобтший черты когда‑то крепкого, в хорошем и очень дорогом костюме мужчины. — Ненавижу!

— Зря. — И я отправил духа туда, куда ему и дорога. После чего подошел и с огромным трудом вытащил пробивший пластик, и глубоко вошедший в бетон нож. Осмотрел лезвие, с удивлением не найдя изъянов, и спрятал его в ножны. — Сволочь старая, все‑таки уморил мародеров полностью. Поглотил их души целиком, в момент атаки.

— Ну и бог с ними. — Сергеич поднял Сеньку, с трудом приходящего в себя после сильнейшего удара. Я вообще не понял, как он уцелел, после такой кирпичной атаки, мне бы все ребра переломало.

Впрочем, когда Сенька вытащил из внутреннего кармана большую флягу из нержавейки, я понял в чем дело. И какой Семен везунчик.

— теща подарила. — Сенька покачал головой, разглядывая глубокую вмятину от угла кирпича в центре фляги. — Блин, вернусь когда — расцелую Анну Сергеевну, и торт шоколадный куплю.

— Ты ей лучше цикас купи, она ходила вкруг него в "Ашане". — Усмехнулся Сергеич, надевая на Семена страховочную сбрую, и привязывая к нему толстый репшнур. Ну да, Семена пошатывает, будем страховать при спучке по лестнице. — Рудольф, лезь сюды. Сенька отожрался, вдвоем его тяжеловато спускать будет. Василий хоть и похож на медведя, но Сенька и его тяжелее.

Ну да, я вешу сто двадцать кило, а Семен сто тридцать восемь, и лишнего веса у него вообще нет. Здоровущий чумадан.

Подстраховав, а точнее спустив по лестнице Семена, Мартын Сергеевич отправил Рудольфа вниз, к мужикам, и начал помогать мне собирать трофеи. Точнее, рюкзак и винтовку Алены, и оружие и снаряжение ее напарников.

— Ого! — Я покачал головой, разглядывая хитромудрые пули в патронах от ФН — ФАЛ. — Читал про такие, но вижу в первый раз. Погляди, Мартын Сергеевич. Серебряная стружка в плотной платсмассе. Патрон в пыль разлетается в теле нечисти, и все серебро ей достается. В результате его надо меньше раз в шесть, соответственно патрон дешевле. И ты глянь, серьезно парень подготовился, три магазина по двадцать. Жаль, не наша "шестерка", а "триста восьмой". Европа, штоб ее.

— Так оставь себе винтовку, одна твоя по праву. И вот, возьми. — Сергеич протянул мне увесистый длинноствольный револьвер. — Бельгийский ФН, родственничек твоего пистолета и этих винтовок. И калибр распространенный, " тридцать восьмой специальный", и патронов с такой же серебряной пулей сотня. Что же с собой тот некромант взял? Если он такой запасливый?

— Да кто его знает? — Я поглядел на немалую гору кирпича. — Разбирать долго, Мартын Сергеевич. Не стоит, наверное. Пусть все у него останется. Хотя, если учесть поглощение душ, им все равно.

— А золото? Ты как думаешь, не наврал банкир? — Спасатель поглядел на завал, почесал затылок. — Хотя, если хранилище за этим завалом… ты прав, тут работы немяряно. Есть идеи?

— Ага. — Кивнул я, осматривая трофейные винтовки. Отличные машинки, в очень хорошем состоянии. В принципе, скорее всего, возьму армейскую, с автоматическим огнем. Она подороже немного, чем гражданские образцы. — Надо будет зайти после окончания к "кадыровцам", и оставить наводку. Сам знаешь, у Аслана — старшего нюх на золото. Вот пусть и разбираются. База для ночевок есть, рядышком.

— Точно. — Согласно кивнул старший, и закрыл Аленин рюкзак. Точно ее, и поменьше, и белье женское поверх в пакете лежит. Хотя, может кто‑то из ее фетишистом был? Да нет, вряд ли.

В паре других рюкзаков были шмотки, консервы, патроны. Ничего лишнего, все функционально, опытные путешественники.

— Прибалты, похоже. — Сергеич вчитался в надпись на рыбных консервах. — Хорошие шпроты, на закусь пойдет.

— Точно! Там же еще водка и коньяк остались! — Я перегнулся через подоконник, и вскоре Рудольф и Клим, в сопровождении рафаля, отправились на автостоянку, за оставленным хабаром. Тут неподалеку, вокруг чисто, быстро обернутся.

Спустив вещи и спустившись сами, сняли лестницу, и положили ее около стены. Так сказать, убрали от греха. Ну ее, полезет кто, а дерево высохнет. Гвозди вывернет. Грохнется еще, расшибется.

И вскоре мы собирали хворост, попутно проверяя невскрытые машины. На удивление немало осталось. Впрочем, ничего странного. Спальный район, одни многоэтажки. Навалило вокруг так, что хрен проедешь, и ничего не вывезешь. Кроме того, тут ни автосалонов, ни предприятий нет. Ничего, магазины и парикмахерские. А магазины Прошлых складов не имели, работали с колес. Хотя…

— Смотри. Мартын Сергеевич. — Я ткнул пальцем в полуразвалившийся ларек. — "Охота, туризм, рыбалка". Стоит поглядеть?

— Разве блесны и крючки. — Сергеич подошел, и попробовал качнуть ногой стену. Под ботинком с хрустом сломалась насквозь прогнившая сендвичпанель. — Оружейных таких не бывает, тогда оружие продавались в очень специальных магазинах, в скобянной лавке купить было невозможно. И по специальному разрешению полиции, правда, законопослушным гражданам продавалось без особых проблем.

— Да уж, закончики. — Я покачал головой. Нет, я много что про прошлые времена знаю, с удовольствием читаю старые книги, точнее, новоизданные. Но вот таких откровений хватает. Я привык, что оружие является одним из первейших жизненно необходимых товаров. Хотя, тогда вроде как жизнь было поспокойнее. С другой стороны, настолько мощная армия была, что до сих пор танки и бронемашины встречаются, на старых складах. Конечно, сейчас они, в принципе, уже не нужны как боевые машины, но сталь на них отменная, и стоит такая машина немало. Это не гнилушка — "мерседес". Хотя, если подумать, мы сегодня хоть по мелочи, но наколупали неплохо. Каждому досталось по хорошему набору инструментов, нашли пяток алюминиевых канистр, которые разыграем. Неплохо. И это не учитывая винтовку и револьвер. И то и то свеженькое, выпущено восемь лет назад, не растрелянно. Хорошее оружие.

Вечером, сидя у костра, разложенного в сделанном нами очаге посреди храма, я пересчитал номинально серебряные патроны для винтовки и револьвера. Совершенно неплохо, остня винтовочных, и сто шесть револьверных. Сотня в пачках, и шесть в револьвере. Интересно, запасной револьвер в рюкзаке, и снаряженный серебром. Бывший хозяин или параноик, или идиот. Третьего не дано.

Вычистив свою новую винтовку, я забил в магазины парноны с серебром. Днем погляжу, как погдаются, нет ли повреждений на пулях при подаче патрона в ствол. А то точности никакой не будет.

— Клим, хватит баловаться с травматом! Еще глаз кому‑нибудь выбьешь! — психанул сержант, глядя как его подчиненый играет с найденным пистолетом.

— Да товарищ сержант, патронам двести годов уже. Не стреляют, я пробовал. Вот, смотрите! — Клим передернул затвор, отвел ствло резиноплюя в сторону, и нажал на спуск.

Хлопнул выстрел, и с иконостаса упала икона Божьей Матери.

Я почувствовал, как по спине прокатило холодом, как будто кто‑то ледяной крошки насыпал.

— Клим, придурок, что ты наделал?!!!