Помоги проекту - поделись книгой:
Илья Фролов
Тьма
Часть I. Мальвия
Глава I. Перевернутый мир
Наверное, каждый из вас просыпался с утра под любимую музыку, которую вы поставили себе на будильник для того, чтобы просыпаться было приятно, но не тут-то было! Неважно, в каком стиле заиграл ваш мобильник — будь то рок, металл, рэп, попса, или нечто такое, о чем и подумать нельзя, как, в принципе, неважно насколько ваш телефон новый, все равно вы даже не открываете глаз. Медленно отрывая свою голову от подушки, вы нажимаете клавишу сброса на клавиатуре, к которой так привыкли, что можете написать с ее помощью любой текст, совсем на нее не смотря, причем с такой скоростью, что позавидует любая машинистка. Нет? Не с такой? Ну, что я могу сказать, значит, привыкли еще не настолько… Телефон замолкает, и вы довольно откидываетесь назад, смачно зевнув. «Ну вот, еще чуть-чуть полежу и обязательно встану», — на всякий случай, говорите себе вы и вновь затягиваетесь сладким сном.
Вам снятся гигантские горы, широкие поля с созревающей рожью, луга, посреди которых распластывается озерная гладь, покрытая мелкой рябью. Иногда из воды выныривают маленькие рыбки, в спешке пролетая над водой и блестя мокрой чешуей в фонтане поднятых хвостиком брызг. Они словно стремятся взлететь высоко в небеса, совсем забывая, что воздух — не вода, и проплыть по нему они не смогут. Над водой снова вздымается фонтанчик брызг и за только что нырнувшей рыбкой устремляется утка-ныряльщик, которая благородно решила предоставить несчастной рыбке возможность полетать вместе с ней до гнезда, но, как ни странно, рыбку это уже не заботит. Мгновение, и птица улетает, медленно с достоинством удаляясь от озера, неся в клюве свою жертву. Она поднимается высоко в небо, туда, где летят облака, и дуют ветра, но вам уже не до нее. Тучки наплывают откуда-то с северо-востока и, благодаря своему волшебному свойству — летать, вскоре закрывают свет солнца, в теплых и палящих лучах которого совсем еще недавно летала рыбка. Но не хотите же вы дождя, а потому проходит лишь мгновение, а вы уже стоите на высокой горе, далеко-далеко оттуда, где была поймана бедная рыбешка. Вы осматриваетесь вокруг и видите снег, но холода от него нет. Вам кажется это странным, но все ваше внимание приковывает лес, находящийся внизу, у подножья вашей горы. Там, среди высоких, зеленых елей, дубов и берез, среди речушек и болот, снуют лесные жители: лисы, волки, медведи, дикие коты, зайцы, белки и другие обитатели леса, которых мы любим, даже не подозревая об этом, и которых мы любим есть на обед, но об этом не знают уже они. Птицы поют на деревьях, предвещая, что день будет хорошим и теплым. Вы все смотрите и смотрите на чудо природы, распластавшиеся у вас под ногами, и чувствуете себя повелителем всего мира. Впереди, где-то за морем, светит солнце, и, казалось бы, уже ничто не может нарушить ваш покой и умиротворенность, но вот вы слышите свой резкий, сумасшедший голос, вещающий…
— Я проспал! — завопил Игорь на всю квартиру, да так сильно, что сам же и испугался. Впопыхах он схватил свой мобильник и, лихорадочно соображая, что ему делать дальше, посмотрел на дисплей, в левый верхний угол, туда, куда разработчик его телефона поместил часы. Они уверенно показали 6:32.
«Фу, не проспал», — подумал он. Весь его сон, который, как ему казалось, длился часа три, уложился в 2 минуты, каким образом, наверное, не знал даже сам сон. Игорь откинулся на подушку и, в ужасе подумав, что снова уснет, решил вставать.
Он сел на кровати и неспешно потянулся. Тело за ночь затекло, да к тому же сон, не обращая внимания на то, что его владелец уже проснулся и пытается встать, все еще стоял в глазах, не давая Игорю возможности даже на то, чтобы подумать. Он как разлитое по полу тесто, медленно расползался по сознанию, не собираясь его покидать. Чтобы глаза не слипались, и картинки исчезли из них, Игорь каждые полминуты тряс головой. Прошло немного времени, и сон, не спеша, тихо и печально, не сдаваясь, стал покидать сознание. Он окончательно сдался только тогда, когда Игорь добрался до ванной и стал беспощадно смывать его водой, умываясь. Тот смылся в канализацию и с ужасным воплем уплыл. Игорь посмотрел в зеркало. Оттуда на него глядел сонный парень. На вид ему было лет восемнадцать. Волосы коротко-стриженные темного русого цвета, можно сказать пепельного, были взъерошены после сна. Человеку в зеркале явно нужна была расческа. Взгляд Игоря опустился чуть ниже и увидел зеленые глаза, смотревшие на него из-под густых бровей. Глаза были очень усталыми и заспанными, но в них было что-то еще. Что-то скрытое и незаметное, но Игорь давно уже не обращал на эту странность никакого внимания. По всем признакам человек зазеркалья еще спал. «Ну и чего ты пялишься», — спросил Игорь у своего отражения. То пожелало промолчать и, не очень-то дружелюбно, Игорь продолжил с любопытством разглядывать себя. Под глазами находился небольшой, прямой нос, не привлекающий к себе никакого внимания. Под ним были уже заметны усы, которые зазеркалец сбрил два дня назад. Там же был и самый обыкновенный рот, скалившийся Игорю и показывавший ему язык. Зачем он делал это, было не понятно, но из-за этого было хорошо видно зубы зазеркальца. Игорь вновь тряхнул головой и перестал скалиться. Вместо этого он взял зубную щетку, на которую немедленно была намазана зубная паста, спокойно спавшая в своем тюбике. Паста возмутилась тем, что ее потревожили, и намазалась так же и на майку Игоря.
— А-а-а! Что б тебя! — Выругался Игорь, мотая головой. Он положил щетку на раковину и стал снимать майку. Где-то сбоку раздался кошачий визг и Игорь упал.
«Надо ложиться спать пораньше», — подумал он, вытирая лицо полотенцем. Уже пятый день, как он засыпал только в три часа ночи и вставал в семь утра. Будь его родители дома, так может быть и спал бы как положено, но родители Игоря были в отъезде в Англии. В городе не осталось никого родного.
Вообще Игорь никогда не понимал своих родителей, казалось им просто наплевать на него. Их не было уже полгода, но за это время, ни отец, ни мать не написали ему даже коротенькой SMS, но хоть деньги присылали вовремя. Игорь уже успел привыкнуть к самостоятельной жизни; когда с самого детства к человеку относятся так, как будто его нет, то он не нуждается ни в чьей помощи, а потому и Игорю было все равно где его родители.
За спиной кто-то жалобно мяукнул. Игорь взял свою кошку на руки и нежно погладил, та замурчала. Он вынес ее из ванной и пошел в комнату одеваться. Кошка, догадалась, что в данный момент хозяина больше интересует одежда, вырвалась из рук Игоря и, мяукая, запрыгнула на диван. Она устроилась поудобнее и стала наблюдать за ним, широко раскрыв глаза, словно следя за мышкой, бегающей в углу. Она внимательно рассмотрела каждую вещь, которую брал ее хозяин и надевал на себя, разглядев ее как следует, она одобрительно мяукала. Тот, не спеша, оделся, взял сумку с учебниками, собранную еще с вечера, и вышел в коридор, чтобы оставить там сумку и пойти позавтракать.
Завтрак как всегда был самым обычным. Быстро управившись с ним и утолив жажду, он оделся и, подняв свою сумку, вышел за дверь. Из его комнаты вновь раздался кошачий вопль, когда он уже собирался закрыть за собой дверь. Черно-белая кошка выбежала в коридор и пристально уставилась на своего хозяина, словно прося его остаться.
— Ну, чего тебе, — поинтересовался Игорь. Кошка тихо мяукнула, но ее хозяин явно не умел говорить по кошачьи, поэтому только сделал к ней два шага, погладил по голове и, развернувшись на пятках в сторону двери, вышел и закрыл за собой последнюю. Его серая кошка молча смотрела на запертую дверь. Она жалобно мяукнула, но ничего не изменилось. «Главное вернись назад», — подумала она, хоть это и кажется нелепым.
Игорек вышел из подъезда и направился к остановке, затем, посмотрев на время, решил, что может позволить себе пол часика погулять. Вокруг расцветала вся природа — была весна в своем великолепии. Где-то в деревьях пела птичка, уже прилетевшая из теплых краев. Она спряталась в зеленейшей листве и наблюдала за тем, что происходит вокруг, рассказывая всем о своей радости. Воздух был слегка влажным и приятным, таким, каким и должен быть весенний воздух в приморском маленьком городке. Но самым приятным он был именно в это время. Кое-где уже были видны спешащие по своим делам люди. Они с невозмутимым видом все неслись вперед, вперед, не обращая ни малейшего внимания на то, что творилось вокруг них. И эта поющая в древесной кроне птичка, чья радость жизни была больше, чем могло в ней уместиться, щебетала и щебетала, никуда не спеша, стараясь отдать то, что в ней не поместилось, но, как оказалось, никому ее радость была не нужна… Игорь тоже никуда не спешил. Услышав птичку, он замер, послушал ее пение, на секунду ему даже показалось, что она стала ему очень близка, но пролетевшая по дороге, метрах в десяти от него машина, не желавшая слушать пташку, заглушила ее ревом своего мотора. Игорь поморщился и двинулся дальше.
С самого раннего детства он замечал за собой стремление быть рядом с природой. Он ее любил, даже обожал, относился к ней с трепетом. Когда ему удавалось поехать на природу, а времени на это часто не оставалось, все уходило на учебу, то он часто, подолгу, сидел где-нибудь на лугу или на полянке и смотрел куда-нибудь вдаль или в небо, ни о чем не думая. Часто он мечтал о том, если бы умел летать. Он представлял себе это, но понимал, что никогда не сможет этому научиться. Игорь просто погружался в свои мечты, и таким образом отвлекался от окружающего его мира. Его друзья, с которыми он всегда выбирался на природу, все время удивлялись тому, как он может столько времени просто сидеть и смотреть вникуда. Пару раз они пытались посидеть с ним вместе, но из-за вечной привычки людей куда-нибудь спешить, никогда не могли усидеть на месте и просто тихо помолчать, помечтать. Так и сейчас, он замечтался. Вспомнил свой сон, всю ту долину, животных, но его мысли были прерваны тем, что он поскользнулся. Едва не упав на землю, Игорь посмотрел вниз, сначала на свои ноги, а затем обернулся — по асфальту была размазана качественная собачья «мина», часть которой осталась на его ботинках. Подумав о том, что ему только подрыва и не хватало, он пошел вытирать свой ботинок о траву.
— Эй, ты! Мобила есть? — Услышал Игорек. Но был слишком занят оттиранием прилипшей «мины», поэтому не обернулся. — Чувак, ты совсем оглох, я к тебе обращаюсь! — Настырно заорал чей-то хриплый и низкий голос у него прямо за спиной. Игорь обернулся и уставился на двух парней, настроенных явно не дружелюбно. Один был очень высокий и коренастый. Хриплый голос, окликнувший Игорька, скорее всего, принадлежал именно ему. Было видно, что парень посещает тренировочный зал. Другой детина был не менее коренастым, но пониже первого. Он со злобой смотрел на Игоря, но пока что никаких действий не предпринимал. Одеты они были в спортивные костюмы с курточками на замок; на улице было довольно таки тепло. Таких парней молодёжь, почему-то называет гопниками, и именно два гопника сейчас смотрели на Игорька. У него по спине пробежали мурашки. Если бы дело дошло до драки, то Игоря бы избили и отобрали бы все, ведь гопники выглядели достаточно спортивно и явно умели драться, в отличие от Игоря.
— Чего вам нужно, — с опаской спросил он. Нехорошее предчувствие закралось к нему в душу, но было уже слишком поздно. Кулак одного из них угодил ему прямо в живот. Дышать сразу стало трудно — Игорь не ошибся, парень был боксером и ударил точно в солнечное сплетение. В глазах у Игоря даже начало темнеть. Боксер подождал пару секунд, удерживая Игорька, чтобы тот не упал.
— Сам все отдашь или тебя отпинать, — рявкнул тот, но голос сорвался из-за чего получился очень сиплым и страшным. Это было профессиональное профессии гопника. Дело в том, что весь год напролет про гопника можно сказать: «Зимой и летом в одном и том же». Поэтому зимой, хоть они и надевали теплые куртки, но шарф никогда не наматывали. Проводя вечера в укромном темном переулке, в ожидании какого-нибудь бедняги, дабы отобрать его телефон и деньги, они вечно сталкивались с холодом и получали в свой длинный список болячек, новую болезнь. Курение, да и постоянное срывание голоса сделали свое дело. «Наша служба и опасна и трудна» — поется в песне, правда поется не о них… Им бы больше подошло выражение: «Тупой и еще тупее».
Игорь слегка пришел в себя и стал лихорадочно придумывать, что ему делать. Тем временем второй гопник зашел к нему со спины.
— Парни, вы чего, — прохрипел Игорь. Голос все еще не повиновался ему. Денек, который начался совсем плохо, достиг, пока что, своей наивысшей точки, как показалось Игорю.
— Тебе мало? Еще ударить?
— Не надо, отдам, только отпусти, — сказал Игорь, уже чуть более ровным и твердым голосом. Гопник, почему-то поверил Игорю. Игорь сделал вид, что засовывает руку в карман, а тем временем оценил дистанцию до боксера. Его дружек уже зашел сзади, и план Игоря мог не удаться.
— Вот, — сказал он, вытаскивая из левого кармана руку с мобильным телефоном. Боксер потянулся за ним. В этот момент Игорь сделал очень резкое, твердое и сильное движение в сторону лица боксера правой рукой, предварительно сжав кулак. Гопники, не ожидая этого, не успели ничего предпринять, из-за чего боксер получил в глаз с такой силой, что даже отошел на три шага от Игоря. Игорь был удивлен не меньше его друга, но быстро сообразил и метнулся в сторону дороги.
— Держи его! — Заорал, точнее, захрипел боксер. Второй гопник очнулся и бросился за Игорем. Тот уже успел добраться до дороги, нужно было только перебежать ее и добежать до мужчины, который шел по той стороне и уставился на орущего боксера.
— Ты за это ответишь, козел, — снова гневно засипел первый гопник. Отвечать Игорь не собирался и, когда до дороги оставался один метр, он обернулся посмотреть, где гопники. Те слегка отстали, видимо в беге были слабоваты, но отпускать бегущего Игоря не собирались. Игорь повернул голову обратно и только и успел увидеть, как врезался головой прямо в дорожный знак, говоривший всем, что здесь пешеходный переход. Сзади послышался смех. Игорь едва не упал и не мог бежать дальше. Голова закружилась, он начал терять сознание. Пошатнувшись и не удержавшись на краю дороги, он сделал несколько шагов вперед, чтобы удержать-таки равновесие. И тут, он услышал оглушительный вопль, треск, свист шин и затихающий звук гудка. Мир сделал два полных оборота вокруг своей оси, и Игорь приземлился на теплый, уже нагретый Солнцем, грязный битум. Глаза стали закатываться, все тело болело так, как будто его пропустили через мясорубку. Последним усилием он открыл глаза и увидел лишь, что лежит он в луже крови, лицом вниз. Звуки куда-то пропали, и он слышал только раздражавший его писк в ушах. Глаза закрылись, и неожиданно наступила тьма, тишина и покой…
Глава II. Я умер?
Когда вы спокойно лежите, не причиняя никому вреда, то вам просто хочется полежать, помолчать и чтобы вас никто не беспокоил. Вы не открываете глаз, смотрите на ту тьму перед собой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но разочаровавшись, наконец, решаете открыть глаза. Но так бывает лишь тогда, когда вы легли спать, и проснулись утром. Вам никуда не надо спешить и вы можете себе это позволить, но совсем другое дело, если вы не помните ни того, как вы ложились, ни того как вы заснули. Если вы помните лишь дорожный знак пешеходного перехода, разъяренное лицо гопника и включенные фары машины, сбивающей вас, и вы, вдруг, очнулись и не чувствуете ничего, то вы не то, что глаза открыть боитесь, вы даже пальцем опасаетесь шевельнуть.
Так же и я. Лежал и не хотел открывать глаз. Я уже давно заметил, что пока человек жив, то он страстно мечтает увидеть мир мертвых, будь то Рай или же Ад, не важно, ему все равно интересно: «Что же там ждет меня в загробной жизни», но никто из живых людей не знает, что он почувствует и подумает когда умрет, если вообще сможет чувствовать и думать. Но я мог это делать, значит, либо я был жив, либо мне повезло во много раз меньше, но все же как-то. Эта перспектива радовала меня, но все же хотелось оказаться живым, а еще больше невредимым. Смотреть на заветный загробный мир, в который я, скорее всего, и угодил, как-то не очень-то хотелось, я бы сказал, даже, не хотелось, вообще никак не хотелось, но лежать так вечность я не мог, и с мыслью о том, что неужели же мне было суждено умереть, я открыл, таки, глаза.
В них хлынул яркий свет, почти как солнечный. Слегка привыкнув к нему, я разглядел голубое небо и белые облачка на нем, очень быстро несущиеся куда-то вдаль. Повеяло воспоминаниями, но я отбросил их в сторону — сейчас мне было не до них. Я сделал для себя открытие, ведь я лежал на спине. Это явно был не Ад, что меня хоть чуть-чуть порадовало, оказывается я не такой уж прямо злостный грешник. Я смотрел вверх прямо на него, на небо. Куда же меня занесло, неужели в Рай?! Оказывается, в Раю есть облака, совсем как на Земле… А может все-таки Ад? Ведь Рай он где-то высоко в небесах, как рассказывает библия, как говорят другие люди… Нет, это не Ад, точно не он. Во всяком случае, у меня ничего не болит, и я чувствую себя нормально, даже, я ничего не чувствую. Но это ведь не мучения, да и потоков лавы вроде бы нигде нет. Я все так же, не шевелясь, опустил глаза вниз, своего тела я не увидел, зато обнаружил, что лежу в высокой-высокой зеленой траве. Но как я сюда мог попасть, что я тут делаю?! Я вновь посмотрел на небо. Вокруг стояла абсолютная тишина, даже ветер не дул. Не пели птицы, нигде не журчала вода, я слышал только свои мысли и смотрел на несущиеся в небе облака, несущиеся, поддаваясь какому-то странному явлению, ведь ветра нет. А может я просто оглох? Нет, отчего, не мог я оглохнуть. Я, наконец, решился и двинул пальцем на руке. Боли не было, зато палец оглушительно хрустнул. Я невольно дернулся и все тело безболезненно захрустело. Я закрыл глаза и попытался перестать дергаться. Все стихло. Значит — я не оглох, ну вот, вторая радостная новость.
Я вновь пошевелился, на этот раз рука не стала хрустеть. Я поднес ее к лицу и стал рассматривать. Это была моя рука, она не была прозрачной, но ничего не чувствовала, наверное я все таки умер… Я опустил руку и подвигал ногой, та задвигалась, но тоже без чувств. Жив ли я? Вновь послышался хруст. На этот раз хрустела спина. Мне надоело лежать, и я сделал рывок. Захрустело еще сильнее, но я сел и посмотрел вниз. На одежде была кровь. Мобильного в руке я не обнаружил. По-прежнему ничего не чувствуя, я стал осматриваться. Оказалось, что я действительно лежал в огромном поле. Где-то прямо передо мной виднелся лес, а за ним горы. Горы, откуда они здесь взялись, да, я умер, похоже на то. Гор поблизости от городка, где я жил не было, значит, я точно был не там, так говорила логика, и я ей поверил. Я мертв. Почему, почему я должен был умереть?! Понятно, почему этот день начался так стремно… Все хотело, чтобы я дома остался, моя кошка, сон, паста, все… Зачем же я тогда побежал через дорогу?! Эх, если это Рай, то надо бы найти кого-то из мертвых — не нравится мне это слово, пускай будет просто кого-то. Ладно, надо искать, узнаю у них что-нибудь полезное.
Я попытался встать. У меня получилось, даже сделать шаг, но я закачался и завалился на бок. Что-то меня коснулось и пощекотало. Ха, так значит — чувствую! Я ущипнул себя и действительно — едва уловимая боль. Сидеть мне не хотелось, и я резко встал. В глазах потемнело, и закружилась голова, но я устоял на ногах. Сделал шаг, другой, третий, качка закончилась. Чувства, отсутствовавшие у меня, неожиданно начали появляться. Господи, как ужасно болит лоб?! Я потрогал его рукой и обнаружил там огромную, просто гигантскую шишку. Все лицо было липким, подцепив это липкое ногтем, я стал рассматривать багровое пятнышко на конце ногтя — кровь. Видимо шишка кровоточила, но уже перестала. Я ощупал ее но раны не нашел, странно. Я встал, ожидая пока потемнение из глаз исчезнет, и стал смотреть на поле впереди. Там виднелось несколько высоких деревьев, а еще, мне так показалось, дым. Да, точно, это был дым, я увидел это, как только тьма отступила, зато на смену ей пришла страшная боль в голове. Теперь болела уже не только шишка, но и вся голова. Но она меня не волновала, я увидел дым, и он был моей целью. Шатаясь, я пошел прямо к тем высоким деревьям. До них было что-то около пятисот метров. Ветер, который до этого отсутствовал, дал о себе знать и подул в лицо. Тут же стала чувствоваться вся та кровавая масса у меня на нем. Почему-то кровь осталась на мне даже после смерти… Так умер я или нет? Ну, вот доберусь до источника дыма, надеюсь, что там будет кто-нибудь…м-м-м, живой…нет, правильнее, наверное, мертвый… а-а-а-а, да как же вас называть?! Ой, не нравится мне считать себя мертвым, да и чувствую я себя живым. Да что это я фигней занимаюсь, вот доберусь и узнаю где я.
Шатать снова перестало, и я ускорил свой шаг. Деревья приближались, как и дым за ними. Появился слабый запах гари и, к моему счастью, где-то справа от меня зажурчала вода. Я стал рыскать в округе в ее поисках. В конце концов, в тридцати метрах от деревьев я нашел небольшой ручеек.
Горло было пересохшим — я ощутил это только когда нагнулся к нему, чтобы попить. В воде отразилось красное лицо, черты которого было невозможно разглядеть из-за загустевшей и потемневшей крови. Как только я прикоснулся к воде, та сразу стала красной. Я стал умываться, шишку трогать было очень больно, но ничего не поделаешь, пришлось. Вода была очень мягкой и легкой, а кроме того, хоть и била она прямо из земли, теплой и сладкой. Такой сладкой бывает только очень чистая вода. Умываться ею было приятно. Я вообще заметил, что здесь все было приятно, кроме моего пробуждения.
Кое-как отмыв лицо, я стал дожидаться, пока вода станет чистой, и ее можно будет спокойно пить. Этого долго ждать не пришлось. Я вдоволь напился и улегся на спину, опершись о локти, рядом с ручейком. Снова задул ветер. Он прикоснулся к моему лицу и словно гладил его. Я сразу почувствовал себя лучше. Силы, поначалу отсутствовавшие во мне, стали возвращаться. Сделав глубокий вдох, я встал и двинулся дальше. Ветерок освежал и приносил с собой запах дыма, дававшего мне надежду на то, что я все-таки жив. Не хочу я быть мертвым, я жить хочу! Надо идти вперед.
Так размышляя, я добрался до холма с деревьями и забрался на него. Внизу стал виден источник дыма. Это был большой белый дом, с красной черепичной крышей и большим садом рядом. На крыше находилась труба, из которой, собственно, и шел дым. Я обрадовался, ведь если есть дом, ухоженный сад, дым, значит рядом люди. От этой мысли сил у меня увеличилось, и я побежал вниз с высокого, как оказалось, холма.
Дом был действительно очень большой. Кое-где виднелись окна, украшенные расписными ставнями. Он выглядел как-то странно, как-то по-русски, но было в нем что-то не то, во всяком случае, на избу он не походил, даже на очень большую избу. Прямо передо мной были ворота в яблочный сад. На деревьях росли плоды яблок, значит, уже было лето, июль или август, но этого просто не могло быть, ведь на дворе, пока меня не сбили, была весна. Я сорвал одно яблоко, попробовал его. То было очень сладким и сочным. Настолько вкусных яблок я еще никогда не ел.
Между деревьев, к дому, вела протоптанная в траве тропинка. Она выходила прямо к большим дверям, расписанным изящной резьбой. Где-то в деревьях защебетала птица. Вновь воспоминания, да помолчала бы ты. Не выглядит это все мертвым… Я подошел к дверям, и хотел было постучать, но дверь раскрылась еще до того, как я успел к ней прикоснуться. Это было слишком странно, и я даже вскрикнул от неожиданности. На пороге, прямо передо мной, стоял человек с длинными седыми волосами. Он показался мне очень мощным и сильным, хотя больше походил на старичка. Я скользнул глазами по его лицу. На его губах застыла улыбка. Но все лицо выражало удивление и непонимание. Ну конечно! Если бы передо мной стоял парень, весь в крови, да еще и с гигантской шишкой на лбу, то я бы вообще испугался и спрятался в доме. Я посмотрел ему в глаза. Они были серыми и какими-то блеклыми, глубокая печаль и грусть наполняла их, но взгляд был настолько силен, что я не смог удержаться и отвел глаза. Когда я в них заглянул, мне показалось, что на меня давит целый океан, всем своим весом. Шишка тут же разболелась как надо. Незнакомец что-то сказал, но я не понял его. Белиберда какая-то! Это был какой-то странный язык. Я никогда раньше не слышал его. Тот повторил свой вопрос, но я снова ничего не понял. Надо попробовать с ним на языке жестов пообщаться…
— Кто ты, юноша? Откуда ты? — вновь сказал незнакомец, но я понял его. Тут уже, если выражаться компьютерным языком, у меня произошел стак в системе — незнакомец снова говорил на том же языке, но это не помешало мне его понять. Нельзя говорить ему правду, надо что-нибудь придумать. Скажем, меня зовут Локс… А вот откуда я… Ай, скажу что с Земли, все равно я наверное уже не там… Да и вообще, поймет ли он меня? Ну, раз я его понял, то и он меня поймет…
— Я Локс. Прибыл к тебе из поля, недалеко от твоего дома. Как я там оказался — не знаю, а вообще родом я с Земли, — выпалил я и удивленно заметил, что я уже умею и говорить на его языке. Незнакомец улыбался.
— С земли говоришь? Все мы с земли, ходим по ней, лежим на ней, сражаемся на ней, колдуем на ней, — вот тут я вообще ничего не понял. Колдуем?! Это что еще за фигня?! Сумасшедший какой-то? Да, нет, вроде не похож, а, хотя, откуда я могу знать, ведь я не встречал ни одного. Я решил дослушать и помолчать, — а из какой ты страны, Локс?
— А разве есть какая-то разница, с какой я страны?! Мне-то показалось, что здесь это не должно никого интересовать, я ведь мертв, — после этих слов старик расхохотался.
— Однако, какой же ты неприличный юноша! Да нет, ты живее всех живых, хоть и искупался, как я вижу в крови, да и по голове тебя кто-то сильно ударил. В общем, ты такой же живой, как и я!
— Точно? — удивленно спросил я. — А тогда будьте вы так любезны, ответьте мне на вопрос, где я сейчас нахожусь?
— Ты, мой неожиданно любезный Локс, находишься во владениях мага Орена, великого и непревзойденного, — на слове мага мне стало как-то не по себе. Это слово было сказано так, что ни один человек на свете не мог бы сказать, что он смеется надо мной. По его словам я был жив, но о магах я слышал лишь, что те обманывают людей и занимаются шарлатанством. А, он, наверное, фокусник, да, точно, фокусник или, правда, псих… — Мои же владения, как и я сам, находимся под владычеством его Величества, императора Мальвии, Эбенгейтса.
Я никогда не слышал о такой стране. Она точно не на Земле, уж географию-то я знаю, а тут еще и какие-то маги непревзойденные, Эбенгейтсы. Голова начала раскалываться. Точно сумасшедший.
— О, мой юный друг, кажется, у тебя болит голова, — сказал Орен, заметив, как я поморщился. — Дай ка я тебе помогу, — он протянул руку и коснулся шишки у меня на лбу. Боль исчезла. С раскрытым ртом, для того, чтобы сказать что-то типа: «О да, Великий Орен, пожалуйста, позвольте мне покинуть вас», собираясь свалить как можно быстрее и как можно подальше, я уставился на руку Орена, неожиданно снявшую мою боль. Я коснулся того места, где до этого была шишка, но никакой шишки не было.
— Вы настоящий маг?! — воскликнул я, моему удивлению не было ни конца, ни краю — Как вам это удалось?!
— Ты так удивлен? Неужели там, откуда ты родом совсем нет магов, и ты ни разу в жизни не видел настоящей магии? — я захлопал глазами и лишь удивленно вымолвил: «Нет». Маг расхохотался и сказал: «Что ж, Локс с Земли, входи». Он повернулся ко мне спиной и зашагал вперед по коридору. Я пошел следом за ним и лишь только я переступил порог, как дверь за мной захлопнулась. Мне стало не по себе. Во всех фильмах явление, когда дверь сама собой захлопывается, не предвещает ничего хорошего. Обычно это говорит о том, что в доме живут вампиры или другие злые существа. Я в них, как любой нормальный человек, не верил, но этот чудак, этот старичок, обладал какой-то силой. Он одним прикосновением вылечил мне шишку и убрал боль в голове. Его взгляд был очень могуч, да и сам он походил на очень сильного человека. Неужели и правда — вампир?! Ой, что-то меня заносит…
— Орен, скажите, я правда жив, — все еще сомневаясь, спросил я. В голосе звучала нотка страха, но я понадеялся, что тот не заметит. Орен вновь расхохотался.
— Ну, если я до сих пор не умирал, а я не умирал, то да, ты жив, — рассудительно произнес маг, после того, как перестал хохотать. Эти слова произвели на меня положительный эффект и я вздохнул с облегчением. Больше меня уже не будет заботить этот вопрос. К счастью я жив, но как я сюда попал?!
Глава III. Магия
Коридор, по которому мы с Ореном медленно шли, закончился и я увидел огромный зал. Посреди него стоял не менее большой стол, человек так на двадцать, двадцать пять. Почему-то все, что я здесь встречал, в этой Мальвии было огромным. Трава, в которой я очнулся, шишка, которая самым таинственным образом исчезла с моего лба, после прикосновения Орена, деревья были невероятно большими, белый дом мага… Интересно, что дальше?
— Столовая, — пояснил маг, хоть я и сам догадался. — Ты вовремя пришел, я как раз обедать собирался. Садись, поешь и расскажешь мне все. Но сначала, я отвечу тебе на любые вопросы, ну, на те, на которые смогу ответить, — добавил он, загадочно улыбнувшись. Как я заметил, Орен был человеком, если он таким являлся, веселым и очень любил посмеяться и улыбаться, но каким он был в действительности, я даже и представить себе не мог.
Орен сел во главе стола, у которого странным образом оказалось всего два стула. Мне ничего другого не оставалось, только обойти стол и сесть напротив него. Он по-хозяйски осмотрелся и хлопнул в ладоши, я подумал, что он звал служанок, но ошибся. Вместо служанок в распахнувшиеся прямо напротив меня двери влетело два блюда на серебряных подносах. За ними летело два бокала — еще одно подтверждение тому, что этот человек маг, так куда же меня занесло… Орен, как ни в чем не бывало, вооружился вилкой и ножом, возникшими перед ним из воздуха, впрочем, как и передо мной, и, пожелав мне приятного аппетита, стал обедать. Я тоже взял свои нож и вилку и уставился на тарелку передо мной. На тарелке лежал здоровый кусок говядины под каким-то соусом, рядом был салатик и картошка. Я отрезал кусочек и аккуратно попробовал его. Мясо под странным соусом имело просто превосходный вкус. Я попробовал картошку, вроде бы пожаренную, та тоже была просто великолепна, салат имел ничуть не худший вкус. Я набросился на еду, а та все не заканчивалась. Казалось бы, не большое блюдо, но еды не убывало. Мясо, как будто отрастало вновь, опять магия. Я ел, ел, и, в конце концов, заметил, что еды стало меньше и, наконец, она закончилась. Я почувствовал, что наелся до отвалу, именно так, как мне сейчас больше всего хотелось. Тарелка улетела, ко мне приблизился бокал, наполненный вином. Я посмотрел на Орена, тот давным-давно сидел, попивая вино из своего бокала, и с любопытством разглядывал меня. Заметив, что я на него смотрю, он снова улыбнулся. Я взял бокал в руку, тот оказался на удивление легким. Вино было так же хорошо, как и еда, которой меня кормил хозяин дома. Я немного попил и поставил бокал на стол. Тот остался стоять на месте.
— Ну что, как тебе моя еда? — поинтересовался Орен.
— В-в-великолепна, — заикаясь, ответил я, вспомнив вкус пищи, которую ел пять минут назад. — Спасибо.
— Не за что!
— А где вы нашли такого хорошего повара?
— Да у меня нет повара, все просто, это магия. Стоит мне только хлопнуть в ладоши, как в комнату влетят тарелки с таким блюдом, которого больше всего хочет тот, кому оно предназначено.
— Вы можете еду наколдовывать, а что еще вы можете, — удивленно спросил я.
— Я могу все, — коротко ответил Орен.
— И что же, вы можете прямо сейчас взять и оказаться в другом месте?
— Да, запросто.
— И целый город разрушить?
— Конечно, но…
— И вы можете меня домой отправить?! — перебил я его.
— Мог бы. Дело в том, что ты мне договорить не дал. Я хотел сказать, что я могу делать все, пока у меня есть магическая энергия, но мне бы ее не хватило на то, чтобы город разрушить, но вот убить всех кто в городе я могу с легкостью. — Сказал Орен. «Он самодовольно улыбается, опять. Он как-то часто улыбается», — подумал я. — Я не знаю откуда ты, и никогда там не был, поэтому того о чем ты попросил я сделать не могу. Да и если честно, то даже если бы я знал, откуда ты прибыл, то вряд ли смог тебя вернуть назад, это, скорее всего, слишком далеко, а я могу телепортироваться или телепортировать других только на расстояние сорока миль, на большее расстояние у меня просто не хватит энергии, — пояснил маг. Я так надеялся, что смогу попасть назад с его помощью, что сильно расстроился.
— А теперь ответь на мой вопрос. Если ты прибыл издалека, то откуда знаешь мальвинский язык? Ведь не мог же он распространиться так далеко.
— Не знаю, я просто услышал вашу речь, сначала я вас не понимал, а потом, вдруг, понял. И обнаружил, даже, что я умею на нем говорить. Подумал, потом, когда узнал что вы волшебник…
— Маг!
— Маг. Так вот, я подумал, что это вы наколдовали.
— Очень интересно… Но я не колдовал. Что ж, спрашивай еще, — сказал маг задумчиво. Улыбка исчезла с его лица, но прошло мгновение, и рот вновь растянулся в улыбке.
— А как можно стать магом, — задал я вопрос, интересовавший меня в данный момент больше всего.
— Очень просто. Для начала нужно обладать даром. Если у человека есть дар, то, в конце концов, этот дар себя проявит. Затем этому человеку нужно прийти к другому магу, и обучаться у него пару лет. И все, тот человек маг.
— А как узнать, обладает ли человек даром?
— Ну, другие маги это видят. Я не могу этого объяснить, это как такое поле вокруг человека…
— А у меня есть такой дар? — спросил я с надеждой. Я даже возвращаться на Землю отказался бы, если бы у меня такой дар был бы. Орен рассмеялся.
— Ну, вот все вы такие! Как видите мага, так всегда спрашиваете. Нет, Локс, я не вижу в тебе дара. В тебе его нет, и ты никогда не сможешь, стать магом, если ты человек, конечно, — сказал он, совершенно меня разочаровав.
— А может, вы знаете кого-нибудь, кто мог бы меня назад отправить?
— Нет, у меня нет таких знакомых. В империи вообще нет больше мага сильнее меня, а если я не могу тебя отправить назад, то они и подавно.
Мое разочарование достигло предела. Я хотел сказать ему что-нибудь обидное, но не успел. Окно, выходившее в сад, разбилось и в комнату ворвалось ужасное существо. Оно было похоже на гигантского ящера с большими рогами, но без хвоста. Чешуя была черной с серым отливом. Его глаза горели красным, а из пасти текла слюна — зрелище не из приятных. В лапе оно сжимало огромный двухсторонний топор, и настроено оно было совсем не дружелюбно. У меня от страха так екнуло сердце, что я чуть не потерял сознание, опять.
— Рорры! Локс беги, быстрее беги! — Завопил Орен, затем он развернулся и сказал пару слов, рорр перед ним рассыпался в пыль, но в окно уже лезли другие. Я развернулся и побежал по коридору, из которого мы вошли в столовую. Когда я был рядом с дверями наружу, те распахнулись от мощного удара и ударились о стены дома. Через них в коридор вбежали разъяренные рорры. Убежать от них я не успевал. Хоть внутренний голос и говорил мне: «Беги, беги», — я глупо стоял и смотрел на них. Неужели я должен умереть второй раз за день?! Но в тот самый момент, когда рорр занес свой топор для удара, я почувствовал словно какая-то юркая, склизкая змейка, вползла в мое сознание. Она стала шептать мне что-то. И я заорал во все горло: «
— Локс! Локс очнись! Что с тобой, черт тебя дери! — услышал я знакомый голос. Тот орал во все горло. Я открыл один глаз и увидел склонившегося надо мной Орена. Вокруг стояла ужасная вонь.
— Орен, я убил рорров, — слабым от бессилия голосом похвастался ему я. — У меня все-таки есть дар!
— Не может быть… — что он говорил дальше, я понять не мог — уснул.
Когда я проснулся, то оказалось, что я лежу в мягкой постели. Рядом со мной окно, за которым занимался рассвет. Солнечные лучи уже пробивались сквозь листву яблонь. Значит все это, моя «смерть», сад, дом, маг, все это мне не снилось…
Силы, которые меня полностью покинули после произнесения заклятья, восстановились. Я сел на кровати и посмотрел на улицу. Там ничего не изменилось со вчерашнего дня, только кое-где виднелись следы рорров. Дверь открылась, и в комнату вошел Орен.
— Я знал, что ты скоро проснешься. Как восстанавливаются в тебе силы — я чувствую, но вот дара в тебе я не могу увидеть. Скажи мне теперь вот что, какое ты использовал заклинание? Что ты сказал? — с волнением спросил маг.
— Я сказал: рорр, испарись, словно вода, — ответил я. Маг удивленно на меня посмотрел.
— Ты даже знаешь, что ты сказал?!
— Ну да, я просто сказал…
— А ты уверен! Заклинание не может сработать, сказанное на мальвинском. Что именно ты сказал! — удивленно воскликнул Орен. Я напрягся, вспоминая то, что мне нашептала змейка. Я действительно вспомнил, что сказал что-то на другом языке, но сейчас я абсолютно знал, что именно это означало. Я сказал Орену. Тот удивился еще больше.
— Ты точно так сказал?!
— Ну, да, почему вы так удивляетесь?
— Но, понимаешь, просто это даже не лаарский язык. Этого языка не знает ни один человек в Мальвии. Мы творим нашу магию на лаарском, а то, что сказал ты, на лаарском, звучало бы так:
— Что ж, видимо магия, сотворенная на этом языке очень могуча. Локс, а ну ка, проверим. Попробуй, к примеру, поднять это перо в воздух. Скажи заклинание, ты ведь знаешь тот язык, — с энтузиазмом предложил Орен. Я попробовал сказать что-нибудь на том языке, но у меня не получалось. Орен с еще большим интересом посмотрел на меня.
— Ладно, похоже, ты его все-таки не знаешь. В чем же твой секрет, — задумался он.
— У меня нет секрета.
Поделиться книгой: