Помоги проекту - поделись книгой:
Достав из кармана носовой платок, я обтер себе руки и лоб, но запах пищи привел меня в себя. Я подошел к столику. Что за пиршество! Толстый, сочный бифштекс или же ростбиф, целая миска французского жареного гарнира, блюдо оладий с ананасовым сиропом, тосты, масло, мармелад и большой кофейник с кофе.
Я придвинул стул и принялся насыщаться. Пища придает силу, сказал я себе, разрезая мясо. О’кей, меня похитили, но не голодать же из-за этого!
Покончив решительно со всем, что было на тарелках, я тут же обнаружил пачку «Честерфильда» и зажигалку. Закурив, я вернулся к креслу и растянулся в нем.
Теперь я уже успокоился и мог думать о маленькой старушке и о событиях вчерашнего вечера вполне беспристрастно. Мне казалось, что она должна быть связана с мистером Дюрантом… Только этим можно было объяснить мое похищение. Я рассуждал так: мистер Дюрант решил, что я именно тот тип, которого он искал, и по известным только ему одному причинам он доставил меня в эту комнату столь оригинальным способом. Потом я подумал об Обезьяне, которая доставила мне сюда завтрак, и мне снова стало не по себе. Я сказал себе, что не стану строить из себя перед ним героя, ссориться с ним было равносильно ссоре с огнем. А это не входило в мои намерения.
Поэтому я ждал продолжения не без дрожи.
Прошло с полчаса. Я то и дело посматривал на часы, думая, когда же начнется действие, выкурил четыре сигареты и начал от нетерпения ерзать в кресле, когда дверь раздвинулась и появился Орангутан. За ним следовал невысокий, смуглый человек, в котором по лакированным ботинкам я немедленно узнал мистера Дюранта.
Когда я приподнялся в кресле, он произнес твердым, металлическим голосом:
— Сидите, мистер Стивенс!
Он подошел ко второму креслу и уселся. Я изучал его. Описание Лу было точным, но Лу не добавил, что от этого человека пахло не только богатством, но и несомненной опасностью.
Я глянул на Орангутана, застывшего у двери. Он глазел на меня точно так, как тигр обозревает предполагаемый обед. Я решил ждать первого шага Дюранта.
Он не спешил. Его суровые черные глаза изучали меня, затем его голова склонилась, и я понадеялся, что это было знаком одобрения.
— Мистер Стивенс, — соизволил он наконец заговорить, — естественно, вас интересует, что все это значит… У вас нет никаких оснований для тревоги. Просто была необходимость доставить вас сюда именно так, как это было проделано.
— Киднеппинг считается тяжким уголовным преступлением, — сказал я, негодуя на себя за то, что голос у меня звучал недостаточно веско.
— Совершенно верно…
Он взглянул на кончики своих пальцев.
— Сейчас неподходящее время для обсуждения правовых аспектов вашей доставки сюда, мистер Стивенс. Позднее, возможно, мы поговорим об этом, но не сейчас.
Он закинул ногу за ногу и покачал лакированным ботинком в мою сторону.
— Мне хотелось бы перепроверить некоторые факты в отношении вас…
Сделав многозначительную паузу, он заговорил другим тоном:
— Вы — актер, имевший успех в фильмах из жизни Дикого Запада. Примерно в течение последних шести месяцев вы без работы. Вы ищете ее, но пока безуспешно. Все правильно?
— Ну да, я ищу работу. Вестерны в настоящее время вышли из моды, но они…
Он прервал меня:
— У вас нет денег. Фактически, мистер Стивенс, вы не только без денег, но вы и в долгу, у вас порядочная задолженность за квартиру. Правильно?
Я пожал плечами.
— Правильно…
Он кивнул.
— Полагаю, я могу предложить вам неплохую работу. Жалование достаточно высокое… Я готов платить вам по тысяче долларов в день на протяжении как минимум тридцати дней, возможно, даже дольше, при условии, что вы подчинитесь определенным условиям.
Довольно долго я сидел в прострации.
ПО ТЫСЯЧЕ ДОЛЛАРОВ В ДЕНЬ НА ПРОТЯЖЕНИИ ТРИДЦАТИ ДНЕЙ, ВОЗМОЖНО, ДОЛЬШЕ.
Это не может быть правдой, подумал я. В чем же ловушка?
Однако еще раз посмотрев на этого человека, я понял, что тысяча долларов в день кажется ему сущим пустяком. Как выразился Лу, от этого человека разило деньгами.
Но я все же не был настолько ошеломлен, чтобы с ходу вцепиться в его предложение. В моем собеседнике было что-то такое, что предупреждало меня, что я могу нажить себе крупные неприятности… Я снова глянул на Обезьяну, который стоял совершенно неподвижно, тараща на меня глаза.
— Это звучит интересно, мистер Дюрант, — произнес я безо всяких эмоций. — Что это за условия?
— Я хочу приобрести ваше чистосердечное сотрудничество. Как мне известно, вы человек спокойный, невозмутимый, это так?
— Все в мире относительно. У меня никогда не было недоразумений с начальством. Я не…
Он снова махнул рукой, останавливая меня.
— Искреннее сотрудничество… Разрешите мне это уточнить. Я готов нанять вас и платить по тысяче долларов в день, если вы будете в точности исполнять то, что от вас потребуется, без лишних вопросов и колебаний. Вот что я понимаю под чистосердечным и искренним сотрудничеством. То, что я буду просить вас выполнять, не будет ни опасным, ни противозаконным, ни непосильным. Вы либо оказываете мне искреннее сотрудничество, либо я вас не нанимаю.
В этом должна быть какая-то ловушка, снова подумал я, но мои мысли уже были заняты таким баснословно высоким гонораром.
— Что именно я должен буду делать?
Он долго рассматривал меня, так что я почувствовал себя весьма неуютно.
— Как я вижу, вы не готовы предоставить мне чистосердечное сотрудничество без дополнительной информации? Я должен это точно знать.
Было ли в его голосе предупреждение? Я почувствовал, что начинаю потеть. Получать по тысяче долларов в день потрясающе, но инстинктивно я чувствовал, что тут кроется какая-то ловушка… Похищение, Обезьяна, такие огромные деньги и Дюрант, который выглядел так, что его можно было заподозрить в связях с мафией, — все это вместе пугало меня. ЭТО НЕ БУДЕТ НИ ОПАСНЫМ, НИ ПРОТИВОЗАКОННЫМ, НИ НЕПОСИЛЬНЫМ. Несмотря на то, что мне отчаянно требовались деньги, я не хотел вслепую вваливаться черт знает во что.
— Нет, — совершенно искренне ответил я. — Я не готов согласиться на безоговорочное сотрудничество, пока вы не скажете, что именно вы от меня хотите…
Я уловил глухое ворчание Обезьяны. Он издал звук, напоминающий отдаленный раскат грома. Дюрант потер лоб, нахмурился, потом пожал плечами.
— Ну что же, мистер Стивенс… Я надеялся, что предложенных вам денег окажется достаточно для того, чтобы вы согласились на любую работу.
— Значит, вы ошиблись… Так чего же вы от меня хотите?
Его тонкие губы изогнулись в подобие улыбки.
— Поскольку вы настаиваете, я в общих чертах обрисую вам, в чем будут состоять ваши обязанности.
Он неторопливо вытащил из кармана, портсигар из кожи ящерицы, выбрал сигару, повертел ее между пальцами, затем срезал кончик специальным золотым ножичком, глянул через плечо на Обезьяну, тот прыгнул вперед, зажег спичку и угодливо держал ее, пока Дюрант прикуривал.
Пока все это происходило, я тоже вытащил сигарету из пачки «Честерфильда» и закурил.
— Мне нужно, чтобы вы исполняли роль человека, на которого вы похожи, — сказал Дюрант, выпуская целое облако приятно пахнущего дыма.
Признаться, я ничего подобного не ожидал.
— Исполнять роль? Кто этот челочек?
— В данный момент вам этого знать не нужно…
— Почему нужно играть эту роль?
Дюрант сделал движение рукой, как бы прогоняя надоедливую муху.
— Человеку, которого вы будете изображать, требуется свобода передвижений, — сказал он, и в голосе его звучало нетерпение.
— За ним постоянно наблюдает группа людей. Ему необходима свобода действий, чтобы осуществить весьма важную деловую операцию. Поскольку он сильно ограничен, вернее говоря, ему постоянно мешают конкуренты по бизнесу и пресса, мы решили нанять для него двойника, дублера, по-моему это так называется в мире искусства. Чтобы этот человек отвлекал эту группу и журналистов, которые в последнее время становятся просто невыносимыми. Человек, роль которого вы будете играть, сможет уехать за границу, путешествовать по Европе и закончить свое дело в спокойной обстановке, не нервничая из-за того, что за ним постоянно ходят по пятам и шпионят. Как только с делом будет покончено, вы сможете вернуться к нормальному образу жизни, имея на счету в банке примерно тридцать тысяч долларов.
Я откинулся на спинку кресла и обдумал сказанное Дюрантом, пока он курил, отвернувшись от меня. Я достаточно много читал о промышленном шпионаже. Один раз даже изображал такого шпиона в третьесортном кинобоевике… Махинации крупных акул индустриального мира давно перестали меня поражать.
Если за этой крупной акулой шпионят, то нанять для нее дублера, подумал я, весьма хитроумный ход. Лично меня ни капельки не взволнует никакая слежка, в особенности если мне за это будут платить по тысяче в день!
— Но зачем киднеппинг? — спросил я, чтобы выиграть время.
Дюрант преувеличенно горестно вздохнул.
— Теперь вам сказали, чем вам придется заниматься, — заговорил он нетерпеливо, — и вы должны понимать, что требование максимальной секретности было необходимо. Никто не знает, что вы находитесь здесь. А вы сами не знаете, — где вы сейчас. Если бы вы отказались сотрудничать, вас бы снова усыпили и вернули в вашу квартиру.
Я снова подумал о ловушке и спросил:
— Откуда мне знать, что мне действительно заплатят, когда работа будет закончена?
Снова неприветливая улыбка тронула губы Дюранта. Он достал из своего бумажника клочок бумаги. Обезьяна двинулся вперед, взял у него из рук и передал мне.
Это был кредитный чек на Чейзовский национальный банк. На тысячу долларов. На мое имя.
— И каждый день, пока вы находитесь с нами и работаете на меня, вы будете получать точно такие же чеки, — сказал Дюрант. — У вас нет оснований тревожиться из-за денег.
Я больше не колебался.
ЭТО НЕ БУДЕТ ОПАСНЫМ, НЕ БУДЕТ ПРОТИВОЗАКОННЫМ, НЕ БУДЕТ НЕПОСИЛЬНЫМ.
Так почему бы нет?
— О’кей, мистер Дюрант, — сказал я, — Мы заключили сделку.
— Должен ли я понимать, мистер Стивенс, — спросил он, его черные глазки впились в мое лицо, — что я приобретаю ваше искреннее сотрудничество? Вы будете в точности выполнять все мои поручения?
На какую-то долю секунды я заколебался, но тут же твердо заявил:
— Повторяю: сделка заключена.
Глава 2
Я сидел в глубоком кресле и ждал.
Меня наняли. Я сказал Дюранту, что буду ему безоговорочно подчиняться. В моем бумажнике лежал кредитный чек на тысячу долларов. По его словам, завтра я получу точно такой же и на ту же сумму.
Мне придется играть роль какой-то крупной акулы, пока этот делец отправится за границу с каким-то заданием, которое его конкурентам хочется либо нарушить, либо разнюхать. И вот за эту работу у меня через месяц скопится в Чейзовском национальном банке тридцать тысяч долларов.
Когда я сказал, что сделка совершена, Дюрант кивнул, поднялся на ноги и двинулся к выходу. На пороге он задержался, посмотрел на меня своим тяжелым взглядом и бросил:
— Ждите, мистер Стивенс…
И он удалился в сопровождении Обезьяны. Дверь за ними задвинулась.
А я закурил сигарету и принялся ждать.
Не подумайте, что у меня было легко на душе… Что-то страшило меня в Дюранте и Обезьяне, но я очень нуждался в деньгах… Меня заверили, что никакой опасности нет, что я не буду нарушать закон. Вот я и подумал, что если бы я отказался от такого заманчивого предложения, меня следовало бы немедленно отправить в психиатрическую лечебницу.
Я ждал, волнуясь, минут тридцать, затем дверь скользнула вбок, и в комнату вошла та самая старушка плюс ее пудель. По всей вероятности, дверь контролировалась каким-то электронным устройством, потому что старушка успела сделать не более пары шагов вперед, как створка бесшумно ушла по пазу на место.
На старой даме был желтовато-коричневый шерстяной свитер и черные брюки. Нитка натурального жемчуга завершала этот туалет.
Она остановилась и дружески улыбнулась мне. Пудель, повизгивая, вырвался у нее из рук. Ему наверняка хотелось меня облизать.
— Мистер Стивенс, — вкрадчиво заговорила она. — Могу ли я нарушить ваше уединение?
Я сердито посмотрел на нее, затем поднялся на ноги.
— Так вы здесь, не так ли? — сказал я.
Она прошла дальше в комнату, улыбаясь, и уселась в кресло, в котором недавно сидел Дюрант.
— Я пришла извиниться, мистер Стивенс… Я прекрасно понимаю, как вы себя чувствуете. Все это должно казаться вам очень странным.
Оставаясь на ногах, я сказал:
— Мистер Дюрант все объяснил…
— Конечно… Но я не хочу, чтобы у вас оставались какие-то нехорошие чувства. Садитесь, пожалуйста! Я чувствую, что должна дать дальнейшие объяснения.
Я сел.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказала она, глядя на меня своими недобрыми серыми глазами. — Скажите, мистер Стивенс, ваша матушка жива?
— Она умерла пять лет назад.
— Печально, мистер Стивенс… Я совершенно уверена, что если бы она была жива, она бы сделал то же самое, что и я. Человек, в роли которого мы вас просим выступить, мой сын.
Я подумал о своей матери: доброе, простенькое создание, не блещущее умом, но богомольное и очень робкое.
Поделиться книгой: