Тайна Тёмного Оплота (СИ)

— Помню, — хмыкнул он. — Но это совершенно разные вещи. Одно дело женщина, которая появилась в моём доме и совершила преступление. Кто знает, откуда она пришла и зачем? Даже если она во всеуслышание заявит, что всему виной — король Тёмного Оплота, кто поверит? Мотивы вполне могут оказаться личными. Власти Оплота, ясное дело, ответственность на себя не возьмут. Своим же подданным и вовсе скажут, что девушку светлые стражи убили лишь из‑за цвета её волос. Всё остальное — навет и клевета. Если же я приеду в Оплот, то сделаю это официально. С сопровождающими, с шумом, под возгласы толпы, с освещением каждого шага в газетах. Не потому, что мне всё это нравится. А потому, что в такой ситуации власти Оплота не решатся причинить мне вред. Если я не вернусь оттуда живым, даже Грань Безопасности может оказаться недостаточно надёжной защитой от гнева настрийцев.

Я слушала, взвешивала его аргументы и мотала на ус. В чём‑то он прав, но риск в такой затее, тем не менее, присутствует. С одной стороны, Уилфорт разбирается в политике лучше меня. С другой, он гораздо хуже меня представляет, насколько хитёр может быть Брайан. Так или иначе, мне было к чему прислушаться.

— Впрочем, — осадил самого себя Уифлорт, — не факт, что мне следует обращаться к тебе за посредничеством. Ещё не известно, как отреагируют власти Оплота на твоё появление. По — моему, они не рассчитывали, что ты выйдешь с этого задания живой. И уж во всяком случае не будут довольны, что ты провалила задание и вступила со мной в переговоры без их ведома. Подозреваю, что в Оплоте тебе лучше больше не появляться. В целях твоей же безопасности.

— Если я когда‑нибудь выйду из‑под ареста, то всё равно вернусь в Оплот, — отрезала я. — Там мой дом. И как бы ни поступили со мной власти — а в этом ещё только предстоит разобраться, — я не собираюсь предавать свою родину. И бросать её тоже не собираюсь.

Я сама не заметила, как перешла на повышенный тон.

— Насколько я понимаю, Настрия — тоже твоя родина. — В ответе Уилфорта тоже звучала повышенная эмоциональность. — И даже в большей степени. Ведь ты родилась именно здесь, разве не так?

— Так, и что с того? — огрызнулась я.

— Стало быть, именно здесь и есть твоя родина.

— Видала я такую родину в…

Я высказалась не совсем прилично, зато ёмко.

— Интересно, чем она тебе так не угодила? В конце концов, с преступными намерениями сюда пришла именно ты. Да, твоему народу здесь сильно досталось, но с тех пор прошло двести лет! Всё закончилось задолго до того, как ты появилась на свет. Согласен, предубеждения живы до сих пор, но они — взаимны! Так какого же демона такая ненависть к своей стране?

— Какого демона? — переспросила я, окончательно выйдя из себя. — А вот какого!

Это выходило за рамки всяких приличий, но в тот момент мне было наплевать. Я стянула через голову платье, оставшись в итоге в одном белье. Полагаю, однако, что вовсе не панталоны разглядывал Уилфорт в эти секунды. Поскольку моей целью было продемонстрировать ему шрамы, пусть старые и относительно зажившие, зато наглядно украшавшие всю спину и одно плечо.

— Откуда это?

Судя по тону, весь недавний запал Уифлорта сошёл на нет.

— Добрые светлые, уже двести лет как не мыслящие о дурном, обвинили в воровстве тихую и скромную девочку — библиотекаря, — ответила я, поворачиваясь к нему лицом. Нехватка одежды по — прежнему мало меня волновала. — Обвинили без малейших на то оснований, разумеется, если не считать цвета волос. И девочка подставила свою спину под плеть. А после этого собрала вещи и стряхнула прах своей 'родины' с ног, намеренная никогда больше не возвращаться. Вот только жизнь сложилась по — другому.

Лицо Уилфорта стало каменным; глаза, периодически казавшиеся голубыми, приобрели стальной оттенок.

— Кто отдал приказ? — спросил он.

Я зло улыбнулась и с непонятным мне самой удовлетворением сообщила:

— Ты.

— Что значит 'я'?

Он ещё не понял.

— Приказ подписало два человека. Мэр Тель — Мона — именно там я тогда проживала — и Александр Уилфорт из Иллойи. Но, может быть, ты скажешь, что у тебя здесь есть тёзка, имеющий право подписывать подобные документы?

Я изобразила вежливый интерес, будто была вполне готова выслушать и всерьёз рассмотреть подобное объяснение.

Теперь выражение лица Уилфорта было небесстрастным, а мрачным. Его руки машинально сжались в кулаки. Теперь он понял.

— Когда это было? — глухо спросил он.

— Три года назад.

Я больше не видела причин скрывать свою биографию.

— Что было украдено?

— Перстень. — Я презрительно скривила губы. — Только не спрашивай, как он выглядел. Я не имею об этом ни малейшего представления. Знаю только, что он был очень дорогой. Хотя вряд ли такие перстни стоят искалеченных жизней.

Уилфорт молча стоял, хмуря брови и глядя куда‑то в пол.

— Я не помню, — наконец покачал головой он.

Попытки оправдаться тут не было; скорее, в его словах ощущалась уязвимость. Словно он считал важным вспомнить всё, как было, но не мог. Я безразлично передёрнула плечами.

— Куда уж вам, светлым лордам, помнить такие мелочи.

— Ты не могла бы помолчать? — рявкнул он.

Я снова пожала плечами и послушно сомкнула губы.

Уилфорт вышел в коридор и, не закрывая за собой дверь, проорал, что хочет немедленно видеть Джоя. Проорал он это так громко, что, думаю, Джой услышал бы, будь он даже на другом конце дворца.

— Прикройся, — распорядился Уилфорт, перекидывая мне плед.

Я так и поступила, поскольку и сама не планировала щеголять в одном белье перед всем населением дворца.

Секретарь появился чрезвычайно быстро. Двух минут не прошло точно.

— Лорд Уилфорт? — почтительно обратился к хозяину он.

Мне Джой приветственно кивнул, попытавшись изобразить бесстрастное лицо при виде моего наряда. Увы, такое выражение удавалось ему несколько хуже, чем его непосредственному начальнику.

— Твоя фамилия? — обратился ко мне Уилфорт тоном, не подразумевавшим пререканий.

— Элайна Кенборт, — равнодушно отозвалась я.

— Дело о краже перстня, в Тель — Моне, три года назад, — повернулся к секретарю Уилфорт. — Обвинение выдвинули библиотекарю Элайне Кенборт. Присылали нам на визирование. Помнишь такое?

— Элайна Кенборт… — Джой нахмурился и несколько раз беззвучно повторил моё имя, лишь шевеля губами. — Нет, простите, лорд Уилфорт, не припоминаю. Три года назад — это то самое время, когда тель — рейский округ только — только поступил в ваше ведение. Нам тогда присылали на визирование по десять — двадцать приговоров в день. Я, конечно, просматривал документацию и суммировал для вас, но, сами понимаете, глубоко вникнуть в каждое дело не было возможности.

— Это было до того, как я поставил над каждым городом отдельного куратора? — уточнил Уилфорт.

— Совершенно верно, — подтвердил Джой. — Это нововведение вошло в работу два с половиной года назад. Точнее, два года и восемь месяцев. С тех пор к нам присылают только наиболее сложные или деликатные дела, и их мы успеваем рассмотреть, как полагается…

— Понятно, — перебил его Уилфорт. — Но записи у тебя всё равно должны быть?

— Конечно, милорд. Я могу разыскать их прямо сейчас.

— Так и сделай. Разыщи и принеси сюда. Я хочу, чтобы максимум через полчаса вся информация по тому делу лежала на этом столе.

И он указал на стол, за которым я совсем недавно в спокойной обстановке ела бутерброд.

Джой покинул комнату почти бегом. Ещё бы: попробуй, найди какое‑то завалящее дело трёхлетней давности в столь короткие сроки. Уилфорт ушёл сразу следом за секретарём.

— Никуда не уходи, — предупредил он меня прежде, чем широким шагом выйти за дверь.

— Издеваешься? — проворчала я ему вслед.

Куда это, скажите на милость, я могла бы уйти, учитывая наличие стражников за каждым углом? А в данный конкретный момент у меня даже настроения обдумывать побег — и то не было.

Уилфорт вернулся минут через пять, держа в руке какую‑то круглую коробочку.

— Ложись! — безапелляционно велел он, кивая на диван.

— Что? — нахмурилась я.

— Ложись на живот, — повторил он, похоже, не намеренный что‑либо объяснять.

Нет, ну, казалось бы, что может быть понятнее? Аристократ заполучил под свой полный контроль иностранную шпионку. Женщина находится в его власти, прошлое показало, что он считает её привлекательной, к тому же ещё и супруга — стало быть, задолжала брачную ночь. Чего уж тут церемониться? Даже если я закричу и привлеку внимание всех местных стражников, останавливать Уилфорта они не станут. В самом лучшем случае замучают его советами.

Тем не менее, при всей этой, казалось бы, предельно прозрачной картине, я чувствовала какой‑то подвох. Именно этот подвох заставил меня, мрачно покосившись на Уилфорта, послушаться и лечь на диван. Правда, я продолжала кутаться в плед, но он наполовину сполз, пока я укладывалась, а потом Уилфорт и вовсе сбросил его на пол. Сел рядом (спасибо, что не сразу сверху) и, нисколько не стесняясь, расстегнул мой бюстгальтер.

— Ноги раздвинуть, или сам справишься? — мрачно поинтересовалась я, не поднимая головы.

— Рот заткнуть, — не менее мрачно ответствовал Уилфорт.

После чего моей спины коснулось что‑то холодное, склизкое и противное.

— А — а-а! — завопила я. — У вас, светлых, что, щупальца под одеждой спрятаны?

— Угу, а ещё рога и копыта, — подтвердил супруг. — Лежи и не дёргайся. Это целебная мазь. Немного неприятно, зато эффективно.

— Лучше бы ты меня изнасиловал, — пробурчала я, когда Уилфорт мазанул спину особенно щедрой порцией холодного 'эффективного средства'. — Это было бы менее изощрённо.

— Предложишь в третий раз — я так и поступлю, — пригрозил супруг, не прерывая экзекуцию.

— Думаешь, мне уже не втирали миллион разных средств? — проворчала я. — В лекарственных травах в Оплоте разбираются в тысячу раз лучше, чем здесь. Жизнь заставила научиться. А мной занимались самые лучшие целители.

— Но они не владели светлой магией, — возразил Уилфорт. — А эта мазь основана на магических компонентах. С ней всё заживёт в кратчайшие сроки. Помазать несколько раз — и не останется никаких шрамов.

Притерпевшись к малоприятной мази, я осознала, что Уилфорт наносит её хоть и уверенно, но крайне аккуратно. Будто опасается хоть самую малость потревожить старые раны. И ещё: если отстраниться от мази, прикосновения его рук отнюдь не были мне неприятны.

— Почему ты не подала апелляцию? — спросил он, не отрываясь от дела.

— Апелляцию? — хмуро переспросила я.

— После того, как тебе предъявили несправедливое обвинение, ты имела полное право это сделать.

— А я и сделала, — просветила я его.

— И к кому ты обратилась?

— К нашему градоначальнику. И знаешь, что услышала в ответ? — Я подождала пару секунд для пущего эффекта. — 'Эти тёмные совершенно обнаглели за последние годы! Пора напомнить им, где их настоящее место'.

Рука Уилфорта замерла, не донеся очередную порцию мерзкой мази до кожи.

— Лувер Сент? — уточнил он, скрипнув зубами.

Я промолчала в знак согласия. Уилфорт возобновил процедуру в прежнем ритме.

Его рука, обрабатывая шрам на боку, скользнула совсем рядом с грудью. И, хотя супруг даже не попытался воспользоваться ситуацией, у меня на пару секунд перехватило дыхание.

— Он получит всё, что ему причитается, — процедил Уилфорт.

— Да ладно! — фыркнула я. — Скажи ещё, что прикажешь выпороть его на площади.

— Вполне вероятно, что так и сделаю, — отозвался он, но данную тему временно пресёк. — Почему ты не подала апелляцию мне? Особенно после такого ответа?

— Смеешься? — Я даже приподнялась на руках и повернула голову, пытаясь посмотреть ему в глаза. — Какую апелляцию? Уж если местный градоначальник отклонил её, даже не попытавшись вчитаться в подробности, чего можно было ждать от высшего аристократа, сидящего в своей столице и знать не желающего, что происходит у нас в захолустье? Да даже доберись я на Иллойи, меня бы к тебе и на порог не пустили, не говоря уж об апелляции. Тем более, ты сам поставил подпись на приказе.

— Именно поэтому и пустили бы, — возразил Уилфорт. — В чём, по — твоему, суть такой подписи? Понятное дело, что, находясь в Иллойе, я лично расследование не вёл и детали дела знал только из бумаг. Как, по — твоему, было там написано, что городские власти отнеслись к делу предвзято из‑за масти подозреваемой? Фактически такая подпись означает, что я видел документацию и беру данное дело под свою ответственность. А стало быть, и апелляцию рассмотреть обязан. Так что на порог тебя бы точно пустили. Возможно, ты бы не поговорила лично со мной. Но с Джоем или с кем‑то из его коллег — абсолютно точно. А дальше дело передали бы и мне, особенно с учётом той цитаты, которую ты сейчас привела. И всё бы закончилось совершенно иначе. Вероятнее всего, плети бы получила не ты, а сам Сент.

— Ну конечно, — пробурчала я в диванную обивку, нисколько не веря в реалистичность такого развития событий.

Уилфорт в последний раз провёл пальцами по моей спине и остановился. Я ожидала либо окончания разговора, либо дальнейшего развития начатой темы, но он вдруг спросил совершенно другое:

— Было очень больно?

— Да. — Его, несомненно, не порадовал такой ответ, но я совершенно не собиралась облегчать ему жизнь. — Очень больно и очень унизительно. Настолько, что я не готова была снова смотреть в глаза ни тем, кто меня приговорил, ни тем, кто поддерживал. Я собрала вещи и ушла, как только позволило здоровье. И в сказки по 'родину' больше не верю. Я оденусь, с твоего позволения.

Он не стал возражать. Просто поднялся с дивана и отвернулся, предоставляя мне свободу действий. А вскоре после того, как я привела себя в пристойный вид, возвратился Джой.

— Вот.

Он, запыхавшись, подошёл к Уилфорту и вручил ему несколько листков бумаги. Кажется, их было три или четыре. С того места, где я находилась, можно было разглядеть лишь чёрную вязь наклонного почерка, да казённую печать.

— Я успел их просмотреть. — Секретарь немного поколебался, затем добавил: — Возможно, вы сочтёте это важным… Масть обвиняемой нигде не упоминается. Ни прямо, ни косвенно.

— Понятно, — откликнулся Уилфорт, принимая бумаги. — Спасибо, Джой. Можешь идти. Но постарайся пока оставаться поблизости. Возможно, ты мне ещё понадобишься.

Секретарь кивнул и, не мешкая, покинул комнату.

Я забралась на диван с ногами. Уилфорт, не тратя времени на переход в другое помещение, сел за стол и принялся внимательно читать. Тикали часы. Покачивался маятник. Дальше по коридору двое слуг вели житейский разговор, но он доносился до меня лишь за счёт моего необычного слуха.

Наконец Уилфорт оторвался от бумаг.

— Говоря откровенно, я так и не вспомнил это дело, — признался он. — Однако оно и выглядит совершенно обыкновенным. О твоей масти действительно ничего не сказано. Написано, что ты была единственным человеком, с которым этот… — Уилфорт сверился с бумагой, — …Иверт Ноллс общался в библиотеке. Дескать, ты провела его к стеллажам, помогла найти нужные книги и передала их ему из рук в руки.