Возвращение в Тооредаан — 2 (СИ)

…Это означало, что наша встреча с Ренки, и возможность лично убедиться что он жив-здоров, опять откладывается на неопределенное время. А если еще, не дай бог, этот придурок уплывает куда-нибудь «по срочной надобности»…, опять придется рыскать по всему морю ища его. Но деваться было некуда. — «Поступайте, как считаете наиболее правильным», — распорядился я. — Только побыстрее, Вражеский фрегат, полагаю, можно будет пограбить и позже, в более спокойной обстановке.

— Оставлю там призовую команду. — Кивнул Флиин. — оу Рж’коов…

— Оу Рожков понадобится мне здесь. — Рявкнул я, неожиданно зло, ибо, честно слово, — достало уже собирать всю свою команду, плавно размазанную по всему Срединному морю. — Назначьте кого-нибудь другого.

— И правда, ваша милость. — Согласно кивнул Флиин. — Подраться сегодня еще придется, а оу Рж’коов, рубака не из последних, и команду свою выучил…, хе-хе…, не хуже ваших фаарконских егерей. Отправлю Жиима Коокиса, нашего мичмана. На него, конечно, нельзя положиться, так же как и на оу Рж’коова — молод еще, и соображает не дюже быстро. Но, думаю, справится.

Я милостиво соизволил кивнуть в ответ, соглашаясь с данным предложением Флиина, и капитан удалился, с не слишком довольной физиономией, отдавать распоряжения своей команде.

А тем временем, по одному из абордажных мостиков, этакой вальяжной походочкой, и сам предмет нашего спора соизволил вернуться на корабль. В одной руке Рожков тащил здоровенный протазан, в другой — какой-то сундучок, его шлем был изрядно помят, на панцире сияло несколько свежих зарубок, а по роже блуждала этакая людоедская улыбочка-оскал. М-да, — типичный боец, выходящий из рукопашной битвы. …И ведь ему это явно нравится! Потом возможно он будет скулить, кокетничать, и изображать вселенскую скорбь. Но сейчас, когда еще несколько минут назад вокруг твоей головы сверкали вражеские клинки, ноги скользили по лужам крови, а лица врагов мелькали буквально на расстоянии вытянутой руки, что-то изображать очень сложно. Недаром, рукопашка считается главной проверкой мужества и готовности солдата сражаться. Для нетренированного человека, даже простой дружеский спарринг, это уже сильный стресс. Бывает, если выгнать двух новичков на татами или ринг, скачут они вокруг друг дружки, что-то этакое изображают, агрессивное, но толком к друг другу даже притронуться не могут. А потом — руки-ноги едва ли не дрожат от переизбытка адреналина в крови, глаза блестят дурным блеском, из тела выжаты все силы… А представьте ситуацию, когда подобных сопляков бросают в бой, где надо убивать, едва ли не голыми руками, да не один поединок провести, а драться с кучей народа разом. И недаром, в нашем мире, в веке так семнадцатом-восемнадцатом, в европейских армиях считалось делом вполне разумным, избегать сходиться в штыковых атаках. Так как тут уже «машиной к ружью приставленной» быть недостаточно. Тут нужны воины, а воины и палочная дисциплина — вещи мало совместимые. — Отсюда разброд и шатание в умах солдатни. А задачей офицера на поле боя, по большей части, и было приглядывать за своими солдатами, дабы не вздумали почувствовать себя людьми.

М-да, для того чтобы просто выжить в такой мясорубке, недостаточно быть искусным фехтовальщиком-спортсменом, или там получить сто пятый дан по комнатному ниндзюцу, тут надо суметь разбудить в себе зверя — этакого кровожадного доисторического крокодила, вечно голодного и жаждущего крови. И тогда ты окажешься в родной стихии, а значит — сможешь выжить. …Я это точно знаю, мой личный крокодил, хоть и сидит сейчас на привязи, но в свое-то время тоже кровушки попил вволю. Иначе бы я просто не выжил тут, особенно когда тянул солдатскую лямку в армии Тооредана. …Всякая война — страшная штука. Но вот так убивать, глядя прямо в лицо своей жертве, когда ее кровь брызгает тебе на одежду и лицо, стекает по оружию на руки, а нос забит вонь из кишок, в которые ты только что засадил свой штык… Даже среди не страдающих сентиментальностью местных, у многих психика не выдерживает, руки опускаются, и они предпочитают дать прикончить себя, чем сделать еще один выпад штыком. В Спецкомплексе нам говорили, что настоящим воякой, который на войне не выживает, а живет, разбудил в себе крокодила, но держит его привязи, — может стать лишь примерно один из двадцати мужиков. Вполне нормальных, здоровых и отлично воспитанных в добрых мужских традициях, мужиков. Остальные могут прекрасно и много работать, заботиться о семье, помогать друзьям и соседям, держать слово, понимать что такое честь, и даже будут готовы погибнуть за свои убеждения. Но вот выдерживать нагрузки, которые сваливаются на одного человека, во время такой вот сумасшедшей резни, их психика не способна. И в конечном итоге — либо крыша поедет, либо убьют. Местная палочная система, конечно способна заставить быть солдатом почти всех рекрутов. Но — счастье средневековья, что армии тут были сравнительно маленькие. Иначе количество психов, просто утопило бы этот мир в цунами безумия. …Это я все к тому, что за Рожкова надо браться очень основательно, и в ближайшее время держать его на коротком поводке. Даже если он один из указанных двадцати, то есть — прирожденный вояка, все равно надо направить все это в правильное русло, иначе из этой «куколки» вылупится такой отморозок, что его в клетке держать придется. Меня, в свое время, спасла необходимость заботиться о своей банде, ну и хорошие командиры. Лейтенант Бид, сержанты Доод и Йоовик, да и полковник Дезгоот… Просто какое-то чудо, что в одном полку, оказалось так много хороших и правильных людей. Они и сами отлично чувствовали грань между боевым и постоянным безумием, и могли научить ее чувствовать и других. …Как тогда Йоовик заставил нас с Ренки добивать раненных. Не сразу после боя, когда еще кровь кипит, а сначала дал остыть, успокоиться, а потом сунул в руки штыки, и объяснил, что это противная, но необходимая работа, а не удовольствие или наказание. После такого, начинаешь смотреть на ремесло солдата, совсем по другому. А вот кто присматривает за Рожковым? …Окликнуть, что ли? — Нет, не стоит. Он сейчас в окружении своих людей. Я это тоже помню, — то чувство единения, боевого братства тех, кто выжил в подобной сумасшедшей резне. А им ведь, сегодня наверняка еще раз придется в бой идти. …Нет, определенно, надо быстрее с этой войной завязывать. Иначе можно в одночасье всех своих людей лишиться. Тем более, что у этого мира, есть уже проблемы и посерьезнее. Хотя он об этом, пока даже не подозревает.

— Разрешите обратиться, ваша милость?

— А, полусотник… Да, конечно обращайтесь.

— Мне кажется, что я тут вам вовсе и не нужен. Разрешите присоединиться к отряду оу Рж’коова?

…Хе-хе… А у парнишки-то, в глазах настоящее беспокойство. Причем не такое — сволочное, типа — «могут грохнуть объект разработки», а искреннее. Похоже, для него понятие «родственник» и впрямь дело серьезное. Да и Рожков говорил, что они с этим оу Наугхо, были друзьями-не-разлей-вода.

— Надеюсь, сударь, вы разрешили с моим лейтенантом все свои конфликты? — Поинтересовался я, и увидев вспыхнувшие гневом глаза офицерика, поспешил пояснить свою мысль. — Разумеется я вас не подозреваю в каких-то подлых и недостойный намерениях, ибо вижу, что вы человек благородный. Но мне кажется, что его люди весьма оу Рожкову преданы, а зная пиратские нравы…, у кого-то из них, может появиться мысль… На вашем месте, я бы не стал поворачиваться к ним спиной.

— Я способен позаботиться о своей спине сам.

…Типичный оу — спина как натянутая струна, аж вибрирует, нос задран к облакам, на роже этакая непреклонная решимость сдохнуть, но не отступить ни на полшага. …Дедушка был бы доволен, что такие долбодятлики тут еще сохранились.

— Вы мне не подчиняетесь, сударь. — Пожал я плечами. — Вы на этом корабле гость, и как гостю, вам никто не может отказать в подобной любезности. …Однако, отряд оу Рожкова, подготовлен по особой методике. Не уверен, что вы сможете найти свое место в их рядах.

— Еще полгода назад, оу Рж’коов, был инструктором БВБ, и готовил мой отряд, кажется по той же самой методике. Так что думаю, я смогу вписаться в их ряды.

— Хм. Nash postrel vezde pospel… Не обращайте внимания, сударь. Так — мысли вслух… Идите, присмотрите там за оу Рожковым. И скажите, что это было мое решение, мой приказ. А заодно, передайте ему, что я не слишком доволен тем, как он командует. Офицеру должно управлять своими солдатами в бою, а не лезть в драку самому. Тот, кто забывает об этом — негодный офицер! Так ему и скажите.

Я сделал этакий вальяжный жест, отпуская оу Наугхо вершить подвиги. Он откозырял, и едва ли не бегом спустившись с капитанского мостика, двинул к Рожкову. О чем-то там они поговорили, Рожков едва ли не обниматься полез. То ли искренне радуется, то ли демонстрирует своим подчиненным дружеское расположение к вчерашнему обидчику и скандалисту. Мне-то, впрочем, пофигу. Этот оу Наугхо, кажется довольно скользкий тип. Нет, не сволочь откровенная. Но…, своим человеком, я его точно никогда не сделаю. Его преданность уже раз и навсегда отдана Сатрапии и Бюро. А учитывая своеобразный кодекс чести оу… Ради интересов Вождя, им позволено лгать и даже пренебрегать собственной честью. Конечно — только в очень исключительных особых случаях. Но в Бюро, да и в любой другой организации подобного рода, умеют распространить «особые случаи» на всю повседневную жизнь. Так что если этого оу Наугхо грохнут, это будет конечно печально, но лично для меня, большой трагедией не станет.

Пока я предавался всем этим размышлениям, наша «Кусачая Черепаха», смогла вернуться к месту первоначальной схватки. …Не самый, кстати, легкий маневр — идти против сильного ветра, на паруснике, способном задействовать лишь половину парусов, но Флиин и его команда справились.

Уж я не знаю почему, но сразу в бой наш капитан не ринулся. Опять начались какие-то хитрые маневры, кажется мы к кому-то подкрадывались, воспользовавшись опустившимися сумерками и прячась за корпусами других кораблей, многие из которых, представляли уже весьма печальное зрелище. Особенно тот, что изображал из себя большой костер посреди моря. …Ага, кажется наша цель вон тот красавец. У меня не такой уж большой опыт морских сражений, но думаю этот тяжелый фрегат, тут вроде как воображает себя самой большой и страшной акулой в садке для рыбы. Никаких серьезных повреждений на нем не видно. Из открытых портов грозно скалятся ряды пушек, а команды на нем, — наверное раза в полтора больше чем у нас. Неудивительно, что в той битве калек, он стал решающей силой, и сейчас «держит» всю площадку. Надеюсь, Флиин не собирается брать его на абордаж? Хотя черт его, придурка, знает. Нахрена вообще было так близко подходить к тому горящему кораблю? Ведь огонь в любую минуту может добраться до крют-камеры, и тогда и нам мало не покажется. С другой стороны, вокруг сильного источника света, темнота особенна густа и непроницаема. И внезапно вынырнув из этой темноты, мы смогли влепить в «красавца» полный залп пушек левого борта, с абсолютно смехотворной дистанции. …Кажется Флиин внял голосу разума, и наши пушки были нацелены не на палубу, куда-то на уровень ватерлинии. Кажется получилось весьма удачно, — зуб даю, я видел не меньше десятка удачных попаданий по корпусу, точно туда где волны плещутся. После такого «красавчик» вволю водички нахлебается, и ему уже будет не до драки. А мы, тем временем, удачно проскользнули «красавцу» за корму, избегая ответного залпа. Вот сейчас бы развернуться другим бортом, и еще разок, на добивание. Но второй залп, Флиин почему-то направил выше. Неужели его жадность одолела, и этот придурок решил захватить и эту плавающую крепость? Тогда нас ждет много-много крови.

Но похоже нет. Флиин поступил куда хитрее. Сбив удиху бизань-мачту и существенно покоцав рангоут и такелаж грота, мы к тому же хорошенько разнесли ему корму и повредили рули. После чего, красавец-фрегат стал неуправляемым, а поскольку, после нашего первого залпа, он стал сильно набирать воду, то теперь, ему ничего не оставалось, кроме как выйти из боя, и выброситься на берег. Так что, если удихи не наберутся решимости сжечь собственный корабль, у Флиина еще будет возможность его пограбить. А вот теперь, мы стали самой злобной рыбкой в этом аквариуме, чем Флиин и не замедлил воспользоваться. Первым делом, мы обстреляли несколько вражеских кораблей, видимо чем-то вызвавших особую неприязнь нашего капитана, а затем подвалили к связке из трех кораблей — одного нашего и двух удихов. С нашей стороны, это был галеон, наподобие флииновской «Черепахи». Такие же высокие носовые и кормовые надстройки — своеобразные форты, штурмовать которые приходилось по всем правилам осадной науки. Вот эти самые крепости, все еще и продолжали держаться, даже после двух с лишним часов боя, несмотря на то, что палубы и кажется даже трюм, уже были захвачены врагом. — А куда деваться? Пленных тут не берут.

Картечный залп вдоль палубы одного из удихов, обход связки по широкой дуге, и еще один залп, уже по палубам другого корабля. Очередной толчок по ногам, когда наш тяжелый галеон, со всей дури лупит скулой в корпус вражеского судна, и с противным скрипом притирается к нему борт о борт. Опять летят абордажные крюки, и перекидываются мостки. И опять, разрядив по врагу мушкеты, на чужой борт ломится толпа наших вояк. …Честное слово, это уже начинает меня утомлять. Я даже прикрыл глаза, чтобы не пялиться на очередное кровавое побоище. Но уши-то не заткнешь, так что звон сабель, пистолетные выстрелы, и вопли различной тональности — от воинственных кличей до стонов и предсмертных хрипов, не позволили мне помечтать, будто я нахожусь на морском курорте.

— Ваша милость. Наши!!! — Громкий радостный вопль Флиина, вывел меня из дремоты, в которую я незаметно для самого себя погрузился, прислонившись к стенке юта. — Смотрите, это же «Счастливый»!

— М-да…?! А как там вообще…, обстоят дела? Мы уже победили?

— Нет, ваша милость. — Кажется Флиин слегка обиделся. — Но победа уже близка.

— Ну вот и славно. Наверняка Дгай уже сообщил Ренки о моем присутствии тут. Однако, я был бы вам весьма благодарен, если бы вы изыскали какую-нибудь возможность сообщить капитану оу Дарээка, о том, что оу Готор Готор находится на вашем корабле, и с нетерпением ждет его в гости. …И, конечно это несколько нагло с моей стороны требовать подобное, но было бы неплохо, если бы кто-то навел порядок в моей каюте, а то там сейчас ужасный бардак. Мне не хотелось бы принимать своего старого друга, посреди груды щепок.

Игорь Рожков, судовой лекарь

Благодать, — возвращаюсь домой! Не, пока еще не на Землю-1, она, если честно, пока вообще под большим вопросом, особенно учитывая все то, что рассказал мне подполковник Говоров. …Ну а тогда, где нынче мой дом? — Ясное дело, там, где жена. А значит путь мой, лежит на Фесткийские острова.

Я, поначалу, не то чтобы сюда не рвался, просто мне казалось, что покидать в такой момент своих подчиненных, это своего рода предательство. Но Говоров уперся всеми копытами. — «В отпуск, и точка». Я ему — «Да тут вообще такого понятия нет — „отпуск“». А он мне — «Есть, да еще какое. Всем офицерам положено. — Вспоминай чему тебя учили. А раз ты офицер, вот и изволь соответствовать…». Мне он потом, с глазу на глаз, пояснил, что, по его мнению, я слишком в эту жизнь втянулся. В смысле — в пиратско-корабельную. А мол, резиденту, такое себе позволять нельзя. Должна быть определенная отстраненность, а то крыша поедет, да так далеко и быстро, что потом не угонишься. …Не знаю, может быть он и прав. Я вот, за то время пока мы сюда на «Счастливом» плыли, и впрямь, как-то немного…, встряхнулся что-ли. Пообщался с подполом, с генералом оу Дарээка тем же — а он ведь тоже, уже почти наш человек, и как-то у меня взгляд на мир, немножко поменялся. В конце концов, я и впрямь сюда, на Землю-2, не пиратствовать заявился. Да и всяческие подвиги вершить…, оно мне не надо. А на последних абордажах, я, правду сказать, и впрямь чего-то того…, заигрался в героя. Ведь убить могли раз двадцать, или покалечить, а про местную медицину, я не понаслышке знаю, — сам местный медик. Да и когда в тебя ядрышко, миллиметров этак пятнадцать-двадцать в диаметре засадят, или рубанут тяжелой сабелькой по маковке, или штык в брюхо воткнут…, тут и наша медицина, не сильно поможет. Раны от местного оружия, прямо скажем — жутковатые. Так на кой, и ради чего, спрашивается, мне их получать? Во имя каких таких светлых идеалов? За ради любимого сатрапа Вааси Седьмого? — Так я его не знаю, и не люблю вовсе, хотя вон, знающие люди, говорят, что нормальный такой парнишка. Или во имя благополучной жизни «пахарей моря» и во славу добрых традиций Литруги, мне жизнью рисковать прикажете? Так я на этой Литруге не был никогда, да и традиции у нее, не такие уж и добрые, как я уже понял. Во имя полноты собственного кошелька? — Ну так теперь будет возможность подзаработать и менее членовредительским путем. — Говоров и оу Дарээка мне это обещали. А они тут, люди не из последних, по нашим меркам — губернаторы небольшого такого, но очень перспективного округа. Только, в отличии от губернаторов, в свой карман, гребут на вполне законных основаниях — им по должности «кормление с земель» положено. Да и земли эти, как бы в их собственности находятся. Гы-гы…, — феодалы блин! Меня тоже пообещали феодалом назначить. В графья или бароны, пока суваться рано, а вот полноценным помещиком — это запросто. Своя земелька, чуток побольше двенадцати соток, пашня, сад, виноградники, скромный такой домик-дворец, сарайчики-конюшни всяческие, прислуга-дворня, управляющий и все дела…, — что еще надо человеку, чтобы встретить старость? А самое главное — полная легализация, дворянский статус, крыша над головой, и политическая крыша вообще. Буду числиться фааркоонским егерем в запасе, доучусь в местном университете до полноценного диплома доктора — Говоров это более чем одобрил. Обещали дать выкупить какой-то пай в Торговом доме Ваксай, что по местным меркам означает допуск к большой и вкусной кормушке. Ну и конечно полноценная работа по профилю. Я правда пока толком еще не решил, на Землю-1 работать придется, тьфу совсем уже запутался в этих землях, в смысле, на Россию, или против нее. Со слов Говорова получается, что работать будем за. Но насколько можно верить подполу? — Поет то он вроде складно, и каждое лыко в строку ложится. Да только этот прохиндей, за несколько лет, умудрился сумасшедшую карьеру сделать в мире, где социальные лифты, прямо скажем не особо работают. И даже местные пираты, как мне Флиин намекнул, считают его чуть ли не местным сатаной и богом мошенников, который любого хитреца вокруг пальца обведет и объегорит. Местные Службы, я так понимаю, он и обвел. А возможно и наши надуть умудрился — ведь как-то он сюда повторно выбраться сумел? В общем — темная он личность, и верить его словам надо с оглядкой.

* * *

…Но, к черту подпола. — Вон то облако на горизонте, зуб даю, что это славный остров Гриит, на котором, в уютном домике в тени фруктовых деревьев, ждет меня моя Неевия! Особенно приятно, что мне будет чем ее обрадовать, и не только в смысле поместья и относительно спокойной жизни, но и насчет того, что мы с ее братом полностью примирились, и теперь снова — друзья, не разлей вода. Поместье разом решает почти все наши разногласия, — в море, пиратствовать, я больше не выйду! Конечно, и сидеть все время возле ее юбки, — этого я ей обещать не могу, я от такой жизни сам в петлю полезу, да и Говоров мне не позволит, но думаю, что мои дальнейшие приключения станут менее экстремальными. Ну а уж то, что все внутрисемейные разногласия разрешены, это и вовсе ей бальзам на душу. Осталось только уговорить Игиира, чтобы он с нами ее младшую сестренку отпустил — Тиишкаат и Неевия привыкли жить вместе. А уж мы-то там ей жениха найдем — все обзавидуются. В высшее общество Тооредана, как я понял, проникнуть намного проще. Меня вот, очень скоро обещали представить тамошнему королю.

…Но ведь не только Неевия ждет меня на этом гостеприимном берегу, — Игиир говорит, что оставил с ней старину Рааста. А хотя по жене я соскучился куда сильнее, но и этого добродушного великана, признаюсь, мне будет видеть приятно. Не так много у меня в этом мире, настоящих друзей.

Думал, мое появление станет сюрпризом. Уходил то я на «Кусачей Черепахе», а прибыл на «Счастливом». Но первым, кого я увидел, высадившись со шлюпки на берег, был верзила Рааст. Оно и неудивительно, этот великан возвышался над местной, не слишком крупной публикой как минимум на полторы головы. А если еще и считать мохнатую шапку даарского стражника — то и на все три. Шапочка-то, надо сказать, приметная, ни с чем не перепутаешь, один волчий хвост чего стоит. Как он вообще по такой жаре ходит в этаком головном уборе для меня загадка, в ней впору по Сибири рассекать, в самые морозы, а тут, считай местная Африка.

…А кто это вместе с ним? — Знакомая мордашка. А, так это же служанка, которую Неевиия наняла к нам в дом. …А девочка-то похоже не промах. Эк она с Раастом держится, я бы сказал — по-хозяйски. Прикрывшись его широкой спиной, обеспечила себе лучшее место для обзора, и в рукав его этак собственнически вцепилась, дескать — «Руки и глаза прочь, это моё!». Вот только не очень понятно, то ли она сейчас сама наше прибытие обозревает, то ли дает подружкам и заинтересованной публике обозреть себя и своего ручного даарского стражника. Короче — совсем девка оборзела. А эта орясина здоровенная и доволен, будто алабай, которому хозяин загривок чешет. Короче — совет им да любовь.

— А как вы тут…? — Начал было спрашивать я, и сразу понял, что сморозил глупость. — Островок не такой уж большой, и приход всякого большого корабля, тут большое событие. А уж прибытие военного корабля под флагом «Красного вепря», тем более такого знаменитого корабля как фрегат «Счастливый», это сравни заходу возвращающегося из городу-Парижу полка гусар в уездный городок, у нас сразу после войны Двенадцатого года. А учитывая, что генерал оу Дарээка тут местная супер-стар, по сравнению с которым все голливудские знаменитости сразу становятся теми кто они и есть на самом деле — шутами гороховыми, неудивительно что смотреть на наше прибытие сбежался весь городок. Тут ведь, при отсутствии возможности посмотреть данное событие «потом» по телевизору или в интернете, всем кто не смог заявиться на пристань дабы лично поглазеть на торжественную церемонию прибытия, потом только и останется, что слушать рассказы других, глотая горькие слезы зависти и обиды. И это касается хоть посетителей простонародных кабачков, хоть завсегдатаев дорогих гостиных. …Наверняка ведь где-нибудь тут и моя Неевиия должна…

— Госпожа дома осталась. — Правильно расценив мою вытянутую шею и вертящуюся голову, заявила служанка…, кажется ее Лиита зовут. — Благородной даме не пристало появляться на публике без сопровождения кавалера. А экипажа у нас нету. А то бы она смогла выехать на набережную, и посмотреть из-за занавесок.

Последнее было сказано с явной укоризной и как явный упрек мне. Это при том, что насколько я знаю, на всем острове не найдется и двух десятков карет и прогулочных колясок в личном пользовании, поскольку тут и ездить то толком некуда. Нет, точно коза в конец оборзела. Чувствую, придется тут порядок наводить своей хозяйской рукой.

Хотел было ее проигнорировать и поболтать с Раастом, но куда там — даарский стражник тянулся перед своим полусотником, и кажется собирался рапортовать ему по всей форме, одновременно выделывая экзерциции с мушкетом, звеня шпорами и прищелкивая каблуками, чем сразу напомнил мне о сословных различиях, и что оу не пристало подобное панибратство с младшим чином. За время своего пребывания на пиратском корабле, я от подобных тонкостей человеческих взаимоотношений уже немного отвык. Да и до этого, не больно-то успел привыкнуть.

— …А это сам генерал оу Дарээка? Какой красавчик! И мундир богатый, и усы такие…, представительные. А что это за вельможа рядом с ним в красном шелковом камзоле? Такой важный и держится так вальяжно, видно какой-то мооскаавский придворный чин. Сразу видно не меньше сотни поколений благородных предков. А что… — Вот уж у кого не было проблем с чинопочитанием, так это у нашей служанки. Забросала меня вопросами, будто я ей подружка какая. И ведь что самое обидное — так и хочется ответить, а нельзя — статус не позволяет опускаться ни до болтовни, ни до ругани со служанкой. Да и вообще только тут я понял, что командовать слугами, это целая наука, в которой я плаваяю сильнее чем в ядерной физике. Вот Неевиия как-то умудрялась ставить слуг на место одним взглядом и интонациями голоса. А у меня подобной выучки нет. Одно дело солдат строить, мне это дело привычное, и совсем другое — молодую девчонку, бойкую и веселую. Меня такому не учили. …А еще в помещики собрался.

— Друг Игиир…, — вспомнив о своих хозяйских обязанностях, я обратился к шурину, дождавшись, когда эти даарские вояки закончат с официальной частью. — А пойдем-ка ко мне домой. Обрадуем Неевию. В кои-то веки пообедаем человеческой едой, а не этой корабельной слякотью. Да и винца приличного с дороги чуток выпить было бы весьма богоугодным занятием, как говаривал мой знакомый жрец. …Это, как тебя? — Лиита, — беги скорее домой, и скажи хозяйке… Хотя стоп. Лучше появимся внезапно, удивим ее, а ты давай-ка дуй в какую-нибудь приличную харчевню, да закажи там праздничный обед повкуснее, на нашей-то кухне пока еще все приготовят. Мяса хочу свежего, жареного, купи за любые деньги, хоть целого барана — мы все съедим. Зелени, овощей, фрутов. И хлеба, хлеба вообще побольше — пироги, калачи, булки, буханки, что угодно, лишь бы не сухари. И винца — самого лучшего из того что у них будет, есть у меня одна задумка… Ну и сласти, какие не увидишь — тоже бери. Для слуг каких-нибудь вкусняшек купи, уж коли праздновать, так праздновать всерьез, работать у меня сегодня никто не будет! На вот тебе кошель, не скупись, но и не трать понапрасну. — Отчет о потраченных деньгах, потом хозяйке дашь. …Рааст, дружище, я кой-какого барахлишка с собой привез, там подарки и немножко добычи. Со следующей шлюпкой привезут. Ты уж не откажи в любезности, там будет боцман Воонс распоряжаться, дылда такой, со шрамом на левом щеке, подойди к нему, и попроси указать мой сундук. Потом найми кого-нибудь чтобы притащил. …Сам не корячься. — Вспомнил я Мооскаа и тамошние заморочки с этикетом. — Тебе по должности не положено, ты ведь воин! …Хм, кажется ничего не забыл. Э-э-э…, ты на что-то намекаешь друг Игиир? — Спросил я, заметив, что мой шурин, косит глазом в сторону дружков-феодалов, сиречь Говорова и оу Дарээка.

— А ты не считаешь нужным, спросить разрешения отлучиться, у своих сюзеренов? — Хмуро поинтересовался он. — Ведь как я понял, ты дал им клятву оу как своим вождям?

…Хм, кажется Игиир выглядит недовольным, с тех пор как неделю назад я рассказал ему эту новость, а я-то думал его порадовать, что у его сестер теперь будет все в шоколаде. Не хочет расставаться с семьей, или Говоров прав, и вся его дружба — сплошная подстава? Не, — Говоров тот еще прохиндей, я ему конечно верю…, отчасти. Но и своему внутреннему голосу верю еще больше. А внутренний голос, мне подсказывает что не может Игиир оказаться такой циничной сволочью, каким Говоров хочет его представить. А это — большой минус подполу, если бы я хотел перевербовать кого-то на свою сторону — один из самых легких путей, первым делом рассорить его со всеми друзьями и близкими. Когда человеку не на кого положиться, он начинает слепо верить тому, кто первым сможет удачно изобразить дружбу и сочувствие. …Нас этому специально учили, и кстати — сам Говоров и учил. Объяснял, как действуют тоталитарные секты, и как не попасться в лапы к подобным прохиндеям. Ну и подразумевалось — как самим стать подобными прохиндеями. — Разведчики в белых одеждах и с крылышками за плечами, бывают только в плохой художественной литературе. А в реальности — шпионаж и разведка, дело очень грязное.

Ну да, к черту все эти мысли, сейчас не до них.

— Ну конечно же я у них отпрошусь. — Клятвенно заверил я своего педанта-шурина, которому и впрямь наплел про клятву и прочую феодальную лабуду, дабы не заморачиваться объяснениями почему слушаюсь приказов оу Готора, и в каком полку я у него служил раньше. — Просто самое важное, решил отложить напоследок, после того закончу с разными мелочами. Хотя, полковник оу Готор Готор, еще раньше и так приказал мне отдыхать следующие две недели, так что все это, лишь пустая формальность.

— Так неужели это сам оу Готор Готор? — Охнула служанка, опять влезая в наш в разговор, но тут уж Игиир так зыркнул на нее своим фирменным «наугховским» взглядом, что она сразу заткнулась, и бочком-бочком, поспешила покинуть нашу теплую компанию. …Хм, слишком уж с деловым и нетерпеливым видом, подпрыгивала ее попка, уносясь вдаль. …Сдается мне, что появление оу Готора Готора — важнейшая новость дня на острове, и я только что передал эксклюзивные права на ее разглашение этой сороке. — Очередной прокол. Правда, подпол мне вроде как не говорил скрывать его личность. Да и я далеко не единственный человек, который об этом знает, — у нас таких полный корабль, причем не один. Так что к вечеру эта новость будет обсуждаться в каждом кабачке острова Гриит, а через неделю разойдется по всем Фесткийским островам, но все равно — как-то неприятно. Намекает на мой непрофессионализм.

…И опять же — к черту! Бегом, получить разрешение от «сюзеренов» и в припрыжку, по знакомой набережной, по ставшей уже едва ли не родной улочке, мощеной разноцветным булыжником. Вверх по каменной, со стершимися от времени ступеньками, лестнице наверх к заветной калитке.

— Жена, я дома!

Охи, ахи, слезы, радостное мурлыканье, и горькие упреки. — Не предупредил, а она в таком виде… Будто мне сейчас есть дело до фасона ее платья и как уложены рыжие локоны, я на нее саму налюбоваться не могу. Нет, все-таки Говоров в чем-то, но был прав — на кой хрен мне сдалось все это геройство и прочие подвиги, когда меня дома ждет такое сокровище? А ведь я, чуть было не начал всерьез воспринимать Ту жизнь, переживал, как там будут мои квад-ал-ахарские головорезы, без моей отеческой заботы. А сейчас уже и самому вспоминать смешно.

Хе-хе… А Лиита, хотя по горящим глазам, видно уже и успела растрезвонить свой эксклюзив подружкам, однако обернулась достаточно быстро. Не прошло и полчаса, как она заявилась во главе целого каравана носильщиков, загруженных корзинами с разной снедью, и сообщила, что это только — «…что успели собрать на скорую руку. Горячее и сласти, будут позднее».

Тут опять посыпались упреки и самобичевание от моей женушки, — как же так — ейный мужик с промысла вернулся, а она его кормить кабацкой жратвой будет. Вот сейчас, не пройдет и двух часов… А то что брат о ней подумает, как о хозяйке? Даже перед слугами стыдно.

Ну да тут к счастью заявился Рааст с моим здоровенным сундуком, и начавшаяся раздача слонов заткнула ротик моей разлюбезной, тем более что самые крупные и жирные особи из этого стада длинноносых ушастиков, предназначались именно ей. В сундуке, (как минимум в половине сундука), лежали явные доказательства, что в дальних морях, на крутых берегах, ейный мужик не забывал о своей женушке. Благовония и цветастые платки из Южных земель. Тончайшая льняная ткань и косметика из Аэрооэо, кружева и всякие дамские финтифлюжки из Сатрапии, название коих, нормальному мужику и знать-то не прилично. И конечно же, — золото-брульянты со всего Срединного моря. Брульянтов может и не так много. Зато золота, серебра, жемчуга, и разных других каменьев, мне в лапы попалось немало. Часть честно купил, часть еще более честно отнял. Здоровенная такая шкатулочка получилась разных украшений. Визгу-то было, визгу, собравшимся вокруг шкатулки дамам все надо было примерить, изучить, понять чего с каким платьем носить, и какие платья и драгоценности необходимо докупить для достижения полной вселенской гармонии между браслетиками и сережками. На консилиум были допущены даже оставшаяся сегодня без работы кухарка, и еще какая-то дородная тетка непонятного назначения. Ну и без Лииты конечно, дело не обошлось. Судя по некоторой вольности поведения, она тут умудрилась стать закадычной подружкой моей Неевии. Конечно — делая скидку на сословные различия, о которых, в отличии от меня, моя женушку никогда не забывает — это у нее как рефлекс.

Заодно и мужиков порадовал — Игииру вручил шпагу, доставшуюся мне в качестве трофея на предпоследнем абордаже. Лично того капитана протазаном пришиб, а он мне гад такой, едва этой самой своей тыкалкой классную удихскую кирасу не вскрыл. Ту самую, что я с пленного багатура снял. Каким-то чудом клинок соскользнул в сторону, оставив глубокую, и весьма впечатляющую царапину. Оу Дарээка потом эту шпагу смотрел, и даже языком зацокал, дескать — очень качественная вещь, чуть ли не родная сестра его знаменитой шпаги. Ну да я, до шпаг не большой любитель, мне огнестрел привычней, да и протазан, как-то солидней в руках смотрится, так что пусть родственничек порадуется, и не помнит былых обид. Я и для Рааста подарочек припас — удихскую саблю, или скорее ятаган. У нее сталь конечно чуток похуже чем у шпаги, но генерал вроде тоже хвалил, и даже купить у меня хотел, себе в коллекцию. Я конечно хотел сначала тупо подарить, подмазываясь к высокому начальству. Но потом, смотря как ладно огромный клинок сидит в руке этого великана, я сразу вспомнил про своего великана-ученика. Генералу пришлось отказать ради рядового. Но услышав слово «ученик», оу Дарээка кажется весьма проникся, и больше на покупку не намекал. Все-таки, отношения учитель-ученик, тут дело достаточно серьезное. Вон, и Игиир не стал возражать, что я Раасту подарки дарю, и даже его вместе с нами за один стол усадил, хоть и с самого краешка.

Досталось по мелочевке и всем слугам. Для них, я конечно специально подарки не подбирал, но у меня скопилось достаточно всяческого барахла, так что было из чего выбрать. Да и много ли им надо — кому отрез ткани, кому платок, кому еще какую дешевую безделушку. Садовнику подарил кинжал — не слишком высокого качества, но, в конце-то концов, зачем ему реальное боевое оружие? — Пусть будет просто сувенир, на стенку повесить, или сходить на гулянку или в храм, пофорсить чуток.

— А у меня для тебя тоже есть подарок. — Вдруг встрепенулась моя женушка, забыв про шкатулку с украшениями, при этом вся дамская компания состроили весьма загадочные рожицы на своих личиках.

Они, шушукаясь между собой, скрылись во внутренних покоях дома, а потом вынесли оттуда…

…вынесли……

…оттуда….

…вынесли…

…Я сначала вообще не понял что ЭТО. А когда понял — едва себе коленки не отшиб отпавшей челюстью. Спасло меня только то, что от шока у меня полностью атрофировались все разговорные и мимические навыки, и прочитать всю гамму обуревающих меня чувств, не смог бы даже самый опытный физиономист.

…Моя камуфляжка!!! Последняя, и самая навороченная разработка армейских гениев обмундирования, с привлечением психологов и мастистых живописцев. По слухам, расположение и форма каждой точки на ней, было просчитано на одном из самых мощных компьютеров в стране. И все для того, чтобы сделать ее обладателя максимально незаметным для чужих глаз.

…………………………………………………………………………………………… нет слов!

Больше всего меня убили даже не длинные пышные кружевные манжеты и воротник, и не громадная саламандра, вышитая на груди. Вот она-то как раз мне и понравилась больше всего. Зверюга была вышита золотыми нитками и смотрелась как живая, и уж я не знаю, чем были вышиты языки пламени, но реально — мне показалось что нитки светились и подрагивали, как настоящее живое пламя. …Но розовые рюшечки-фестончики, которыми были обшиты карманы и некоторые другие детали формы, вроде гульфика на штанах…, вот это меня подкосило окончательно. Вот это было…, это было…, я чувствовал себя как боксер, которому в момент нокаутирующего удара на голову еще и потолок обрушивается. На этом фоне, пуговицы из какого-то драгоценного камня, золотые шнурки, и даже бантики по бокам, уже смотрелись вполне органично и почти не вызывали отрицательных эмоций.

…Что я мог сказать?

…Нет, уж поверьте, я много бы чего мог сказать! И уж можете не сомневаться — соответствующие слова и выражения рвались из моей груди! Но глядя на сияющее личико своей женушки, я только и смог выдавить из себя — «Это…, это великолепно!».

— Иди! Примерь немедленно, а то я обижусь! — Капризно хмуря бровки, прощебетала она. Пытка продолжилась.

Я ушел в нашу спальню, и с омерзением держа свою форму двумя пальчиками, натянул ее на себя. …М-да. Сразу меня не обрадовали, но ко всему этому еще прилагались и красные туфли с золотыми пряжками и широкополая шляпа с пышным пером. А еще там было прикреплено что-то спереди…

…Ноги меня больше не держали, и я сел на кровать, как кролик на удава глядя на собственную физиономию, глядящую на меня из глубин огромной розовой розетки.

Мой пропуск в Зону-1. Последняя разработка сколковских алхимиков. Девять степеней защиты, и это, по слухам, только известных нам — простым служакам. Еще ходили слухи, что каждый такой пропуск подписывает едва ли не лично президент России, своей фирменной, не поддающейся подделке электронной подписью. Его электронная начинка напрямую общается с микрочипов вшитым мне под черепную коробку, сообщая Кому Надо о моем местоположении и состоянии здоровья. …Хм, кстати непонятно, как Говоров и гражданка Ваксай без подобного пропуска, вообще смогли пройти хотя бы за первый периметр охраны. Об этом надо сильно подумать…, когда способность думать, вообще вернется ко мне. А сейчас…

Я оделся, и с тоской посмотрел на себя в зеркало. …Нет, это даже были не дембельские швейные войска. Это было…, это было…, как если бы всех проституток-трансвеститов Таиланда собрать в одну армию, ее главнокомандующий носил бы такой мундир!

Ну а потом, я опоясался широким поясом со шпагой, подвязал офицерских шарф, едва ли не руками растянув щеки, попытался слепить на своем лице улыбку и счастливое выражение лица, и пошел на величайшее позорище своей жизни.

* * *

Я не сразу осознал ужас создавшейся ситуации, и поначалу даже вздохнул с облегчением, — моим друзьям, мой «новый мундир» очень даже понравился. …Ну, по крайней мере, никто не ржал, катаясь под столом, чего я, надо сказать, всерьез опасался. Скорее наоборот — они искренне восхитились его богатством и пышностью. Откуда я знаю, что это и впрямь было «искренне»? — Ну, они же не только хвалили, — например, строго осудили и подвергли критике некоторую мешковатость фасона, и странный «болотный» цвет ткани. Хотя и отметили, что на фоне этого «болота», золото и шелк смотрятся особенно ярко. Многочисленные карманы были признаны вещью забавной, но абсолютно бесполезной — что в них прятать? В этом мире, большинство вещей было достаточно массивными. Даже кошельки, обычно представляли из себя мешочки с монетами, которые куда удобнее подвешивать к поясу, чем засовывать в карман. А что еще? — Документы? — Маленькие книжечки в твердом переплете, тут не в ходу. — Солидный документ, должен быть солидного размера с сургучной печатью с блюдце величиной. Мое, достаточно скромное удостоверение личности, выданное мне в??? было размером примерно так в полтора листа А4 и с печатью сантиметров 7–8 в диаметре. Его надо было свернуть в трубочку, и хранить в специально купленном для этих целей тубусе из толстой жёсткой кожи. В карман, такую хреньку не спрячешь. Самые маленькие часы тут были размером с небольшой сундук. Местные пистолеты? — До карманных образцов, дело еще дойдет не скоро. Я правда видел в Мооскаа в оружейном магазине пару «крох» размером чуть меньше знаменитого маузера С96. Но они позиционировались как «дамские», и по словам продавца стрелять в реального противника, из них было желательно в упор, что гарантировало точность попадания и убойность оружия. Боеприпас к пистолету? — Для них существуют специальные подсумки. Ну а традиционную коробочку для освежающих конфеток, пузырек с благовониями, или там маленькую шкатулочку с драгоценностями…, — для них хватит и одного-двух карманов, зачем же целых двенадцать, включая два на рукавах, и шесть на штанах? В общем — карманы были признаны вещью странной и ненужной, и их чуть не оторвали, экспериментируя с липучками, на которые они закрывались. При этом Неевиия с Лиитой наперебой рассказывали какую-то странную историю про чешую волшебной ящерицы, которую, якобы убил какой-то мой далекий предок. История эта была настолько бредовой и попахивала таким безумием, что я не осмелился ее опровергать, не желая ставить супругу в неловкое положение. За что и схлопотал приквел про саму ящерицу и предка-поджигателя-пиромана, к которому, каким-то невероятным образом была еще и приплетена моя фотография на пропуске. Звучало все это настолько фантастично, что сподвигло меня, осторожно поинтересоваться у Неевии, уже потом, когда мы остались наедине, не увлеклась ли она тут от скуки собиранием и готовкой грибов, воскурением сушеных трав, или вдыханием каких-нибудь порошков? Мое предположение вновь было признанно странным, а его появление отнесли к тяготам пиратской жизни и долгому пребыванию на море, ибо, как всем известно, долгая качка способствует застою проистечения гуморов[9] в организме, нарушению кислотно-щелочного баланса и появлению странных мыслей и фантазий. …Как-то так. Но в любом случае — все это говорит о мудрости моей жены, которая знала и предупреждала обо всем заранее, а я, ее не послушал, и вот — результат налицо! Так что впредь мне бы лучше… А вообще — она дама приличная, и ей даже не интересно в каких борделях и притонах Южных земель я набрался всех этих идей с грибами и воскурением трав, но она требует чтобы возвращаясь домой, я оставлял все эти неприличности снаружи, ибо она дама приличная и…, дальше по тексту. В общем, нарвался я со своей заботой на небольшой скандал, правда устроенный больше для профилактики, чем от души. — Неевиия соскучилась по…, нашему общению, не меньше, чем я, и выгонять меня из супружеской постели в первый же день, (или неделю) после возвращения, явно не собиралась.

* * *

…Но все это было уже потом, а пока, я стоял под пристальным прицелом семи пар глаз, включая глаза слуг, и чувствовал себя какой-то моделью на подиуме, на показе передовых извращений современной моды. Но как я уже и говорил — никто не ржал, и я сначала даже было вздохнул с облегчением, и тут Лиита бросила фразу типа — «…Когда вы пойдете на променад по пристани, все сдохнут от зависти». И вот тут-то мне и поплохело реально. Начни все ржать, — это было бы десять…, ну пусть двадцать минут позора, и еще несколько лет затухающих воспоминаний о нем. А теперь, чувствую, эта пытка закончится еще не скоро.

Но тут мы сели обедать и, хотя поначалу мне кусок в горло не лез, — вкусная пища и здоровый аппетит быстро взяли свое. А уж поверьте бывалому пирату, — после продолжительного питания корабельной стряпней, аппетит моряку, сидящему перед кучей вкусных блюд, испортить трудно. Что мы с Игииром и доказали делом, фактически на двоих умяв целого барашка в брюхе которого оказался местный аналог риса, смешанный с изюмом и цукатами, и щедро сдобренный специями — одно из «фирменных» блюд Фесткийских островов. Все это мы заедали кучей овощей и фруктов, — сырых, маринованных, вареных, тушеных, и жаренных. Потом последовали пироги со всем, что только можно найти на островах, правда, чаще всего это находили в море, но все равно было очень вкусно. Даже пирожки с морской капустой или улитками шли на ура, главное не слишком задумываться, что ты ешь. Нашего корабельного кока Деревяшку, хватало только на похлебку со всей морской живностью, что умудрялись наловить матросы, а там тоже всякой гадости хватало, только было намного менее вкусно.

Потом наступило время изысканных вин и сладостей, и конечно же — наших рассказов о приключениях и подвигах. И Игииру и мне, было чего рассказать, так что публика не осталась разочарованной.

И вот под вечер, когда жаркое тропическое солнце уже начало клониться к закату, но до темноты еще оставалась пара часов, прозвучали роковые слова — «А пойдемте гулять!».

Это предвечернее время, когда на землю сходит хоть какая-то видимость прохлады, на островах считалось самими богами предназначенным для светской жизни. Все, от богатых купчиков до нищей бедноты, в эти часы старались выползти из своих убежищ, и провести время со вкусом и толком. Одни оттягивались в дорогих тавернах, уровня наших ресторанов с тремя звездами Мишлен, другие — в складчину покупали флягу дешевого вина, и распивали ее с друзьями, гуляя по набережной — достаточно длинной, чтобы на ней хватило место и завсегдатаям ресторанов, и веселящейся бедноте. Должно было хватить и мне, и моему кошмарно-позорному костюмчику.

Ясное дело, что идти не хотелось, но попробуйте отказаться, когда любимая женщина смотрит на вас с такой гордостью и восхищением в глазах. Попробуйте объяснить ей, что считаете результат ее многодневных трудов и немалых денежных вложений, нелепым уродством. …Ведь, в конце-то концов, она же ни в чем не виновата, действовала в рамках и представлениях своего мира, ибо даже не представляет, что существуют другие миры. …Что говорить о ней, если даже у даарских стражников, чьи воинские умения наиболее схожи с нашими пограничниками-фсбешниками не возникло даже крохи понимания, при виде серенько-невзрачной ткани моей формы? Зато они искренне восхищались богатой отделкой и обилием позолоты на мундире. А мало ли я встречал подобных нелепо изукрашенных мундиров в Мооскаа? Тут такой мир — документы с собой таскать не принято — они в карман не влезают. А свой статус, принято доказывать поведением, осанкой, и дорогими одеждами. …Если подумать, то и мы, не слишком-то далеко ушли от этого. Часы за сотню тысяч евро, по сути такая же нелепость, как и золотые висюльки и шелковые ленточки на моем мундире. Ведь показывают то они тоже самое время, что и обычные, за пару тысяч рублей. Костюмы от Гуччи-Версачи — люди переплачивают сумасшедшие деньги, по сути, за одну только бирку и собственные понты. На моем-то мундирчике, хотя бы золота, каменьев, да шелка — на пару-тройку сотен полновесных золотых монет. А что такого крутого есть в той гуччи-версачевской тряпке? — Покрой, ткань? — Не, не стоят они тех денег, которые за них просят. Однако… В общем — не лежи в основе этого «проекта» моя старая форма, я бы, наверное, и не стал так психовать, а отнесся бы к подарку достаточно спокойно. Любимой бы одежкой, это конечно не стало, ибо — раздражает меня вся эта мишура. Однако и устраивать истерики я бы тоже не стал — нет ничего глупее, чем судить о чужом мире, по собственным представлениям, сложившимся в совершенно другом мире и других условиях. Просто тут два мира, как бы наложились друг на друга, и я на секундочку представил, что меня увидят мои сослуживцы — то-то им веселья будет! Но! — это если они увидят меня в таком виде Там — на Земле-1. А если тут, на Земле-2? — Скорее всего, они мне еще и позавидуют, ведь мой уродский мундирчик, говорит о том, что я не только выжил в совершенно чуждом для меня мире, но и добился тут достаточно высокого положения. Так что хихикать и задирать нос, тут уже буду я.

…Лишь бы только не нарваться в таком виде на Говорова. Боюсь, он не сможет сдержать гомерического хохота при виде моей «старой обновки», и тогда мне придется объясняться с Неевиией. А ведь она девушка гордая, и своей ошибки мне никогда не простит.

И как назло, не успели мы пройти набережную до половины, как навстречу нам заявилась эта парочка — Говоров и оу Дарээка. Конечно не вдвоем, а со свитой, тут были и шкипер Лоон — официальный судоводитель «Счастливого», и парочка старших офицеров с того же корабля, и какой-то мутный тип оу Огууд, от которого, судя по невзрачному виду и хитрой морде, так и разило очередными спецслужбами, и еще несколько человек, которых я не знал, (хотя кажется, один из них был местным бургомистром). Но как-то так получалось, что все эти люди словно бы пребывали в тени этих двух. Оба владетеля Фааркоона, выступали важно, держались вальяжно, и посматривали на всех остальных снисходительно. Вот у таких вот, уж точно, ни один, даже самый борзый ДПСник, стражник, или патрульный, документы спрашивать не осмелится. С такими мордами в Кремль можно дверь ногой открывать, и посылать первого встречного офицера ФСО сбегать в ГУМ за сигаретами. Вся встречная публика почтительно расступалась перед ними, и приветствовал низкими поклонами, словно каких-то королевских особ.

…Я, кстати, обратил внимание, что и передо мной, а вернее — перед моим мундиром, народ тоже расходился в стороны. А потом неоднократно слышал за спиной почтительный шепот, с упоминанием моей фамилии и службы под стягом «Красного вепря». И конечно же, не могло не получиться так, что обе наши процессии, сошлись нос к носу.

Я хотел было просто разойтись на встречных курсах, но куда там, — Игиир, едва ли не пинком направил меня к моим сюзеренам, напоминая об обязанностях оу, — все-таки редкостный он педант и зануда во всем, что касается этикета, а в спину и бока заколотили кулачки Неевии и кажется Лииты, которым страсть как было охота, одной — познакомиться со столь важными особами, а второй — просто засветиться рядом с ними, на зависть подружкам и прочим зевакам. Пришлось приветствовать начальство по всей форме, и представлять ему свою супругу и ученика.

Гы-гы, я едва сам не заржал, глядя на лицо Рааста, кажется впервые в жизни увидевшего человека выше себя ростом. Пусть и не намного — сантиметра на три-четыре, но выше. Рааст Медведь, взирал на генерала оу Ренки Дарээка, с изумлением и искренним восторгом. И тот, надо сказать, тоже отнесся к нему весьма одобрительно, в том числе и скользнув взглядом по знакомой сабле, на поясе Рааста не казавшейся такой уж огромной. Еще смешнее мне стало, когда я понял, что оба этих великана схожи не только ростом, но и вобще — похожи друг на дружку как родные братья. Хотя и родились на разных континентах, и один был блондином в дорогом мундире, а второй — рыжим, в суконном синем мундирчике обычного стражника. Все-таки гены — великая и загадочная штука.

— Я смотрю вы приоделись оу Рожков?

У спросившего это у меня Говорова, лицо было спокойным и доброжелательным, — вот что значит специалист высшего класса! Разве что в глубине глаз, мелькали этакие развеселые бесенята, корчащиеся в судорогах гомерического хохота при виде моего клоунского наряда.

— Да, знаете ли, полковник оу Готор Готор — супруга постаралась. — Спокойно, стараясь поддержать тон дружеской беседы, ответил я.

— Великолепная работа. — Одобрительно покачал он головой, и даже языком поцокал, якобы от восторга. — Вам, в вашем новом статусе, как раз и надо было что-то…, похожее. …Жаль цвета не совсем подходящие. Фааркоонские егеря, по традиции носят зеленое с красным. Но все равно — великолепно! …Кстати, госпожа Неевиия, через три дня бургомистр острова дает бал в нашу честь. Я понимаю, что срок для подготовки абсолютно недостаточен, но искренне надеюсь, что вы сможете украсить этот праздник своим появлением. Что и сказать, меня с вашим мужем связывают давние узы службы в одном полку, и я искренне надеюсь, что и с вами мы станем добрыми друзьями. …Кстати, оу Рж’коов, не отойдете ли со мной на пару шагов в сторону, хочу, не отвлекая столь приятное общество от познавательной беседы, задать вам пару вопросов? …Где автомат, балбес? — Прошипел он мне на ухо, едва мы отошли в сторонку. — Женушка, в вещах копаясь, его не нашла?

— Э-э-э-э… А-а-а-а…

Дама Неевия, из рода оу Рж’коов урожденная Наугхо

Неевиия смотрела из окна спальни на виднеющееся за деревьями сада мори, с задумчивым видом крутя простенькое золотое колечко на безымянном пальце левой руки, — действие, вошедшее у нее в последнее время в привычку, во время размышлений о действительно серьезных проблемах.

…Нет, вообще-то, сегодня она была на седьмом небе от счастья. Еще бы — сплошные подарки судьбы. Муж вернулся. Муж вернулся целым и невредимым. Целым и невредимым, осененный воинской Славой, и с полными сундуками добычи. Но чудеса и радости на этом не заканчивались — еще он как-то умудрился там, среди огромного моря, встретиться и помириться с ее братом, да к тому же оказался близким другом двух, наверное, самых загадочных и знаменитых людей Срединного моря, которые пообещали взять его на службу в королевство Тооредан, где у них было очень высокое положение, дать там поместье и обеспечить приличный доход. А это означало, что ее Иигрю, больше не понадобиться рисковать жизнью ради горстки монет, которые обеспечат им пристойное существование. …Хотя, в глубине души, Неевия должна была признаться себе, что ей приятно, что ее муж оказался таким храбрецом и умелым воином, отправившимся на встречу опасностям ради благополучия их семьи. Вот только не надо, доказывать ей это каждый день, — удача, — очень капризная богиня. Уж куда лучше — тихая жизнь в собственном поместье. Может и не такая богатая и не со столь значительным положением в обществе, — зато безопасная и спокойная. Конечно, мечтать что ее муженек, этот воин и храбрец, вдруг превратиться в домоседа и семьянина, было наивно. Да и репутация его новых вождей, была далека от понятия «спокойные и миролюбивые». Но всяко — на службе владетельных синьоров, опасностей куда меньше, чем на пиратском галеоне.

Правда было вообще не очень понятно с этой службой, — почему ее муж — принц по происхождению, как то утверждает молва (спросите любого, да хоть на городском рынке острова Гриит), принес клятву оу полковнику оу Готору Готору, а не наоборот. Но…, видимо на то была какая-то причина. Недаром же он приехал в Сатрапию инкогнито и старался держаться незаметно, — наверняка скрывается от врагов трона его отца, и только ждет момента чтобы…

…Вот поэтому он так странно и отнесся к новому мундиру. — С прохладцей. Скорее всего, такие нарядные одежды напоминает ему о детстве во дворце, и о том чего он лишился. А еще — видимо она не угадала с цветами мундира. Выросшая почти что в трущобах, Неевия была женщиной весьма наблюдательной, и даже проницательной. Там, увы, нельзя было ходить по улицам, смотря поверх голов всякой бедноты, пришлось быстро читать чувства и эмоции других людей, ведь от этого зависело не только твое благополучное существование, но подчас и сама жизнь. …И она сразу заметила, что мундир вызывает у Иигря какие-то странные и кажется не очень положительные эмоции. Ей даже на секунду показалось, что ему противно не то чтобы его надевать, но даже и прикасаться к роскошной обновке. Но он это тщательно скрывал, и Неевия решила ему подыграть. А потом она заметила и странный блеск в глазах оу Готора Готора. Кажется это был тщательно скрываемый смех. Намек оу Готора Готора дал подсказку, — цвета для мундира подобранны неподходящие, и оттого, видимо в глазах людей понимающих, ее муж смотрелся нелепо. Возможно розовый с золотом — цвета клана его врагов. …Но откуда ей было это знать? Ведь на старом мундире, не было даже намеков на зеленый и красный. …Или это тоже неспроста? …Да, скорее всего, все драгоценности и украшения со своего мундира, Иигрь срезал сам, чтобы спрятаться от врагов своего рода. Видимо об этом, они и говорили с оу Готором Готором, когда тот отозвал его в сторону во время встречи на вечерней прогулке. Кажется, несмотря на улыбку и доброжелательное выражение лица, оу Готор Готора разговор вышел не очень приятный. Тем более, что после него у Иигря был несколько озабоченный вид. Что ж, — конечно жалко потраченных денег, но мундир можно будет и перешить, а пока — убрать в сундук, под предлогом сохранности.

…А вообще — приятный человек этот оу Готор Готор. Не настолько, конечно хорош и приятен как благородный герой оу Дарээка, но тоже — чувствуется родовитое происхождение, и большой опыт светской жизни. Конечно он не такой герой как его более знаменитый товарищ, хотя и говорят, что они вместе прошли через огонь сражений и холод дворцовых интриг. У генерала одни только усы чего стоят. Однако, этот человек явно себе на уме, и весьма, весьма непрост. Говорят он больше ученый и мудрец, нежели воин. …Ну да — это и к лучшему, служба у такого вождя, сулит меньше опасностей для ее мужа.

Единственное — немного неприятно будет покидать Фесткийские острова, на которых Неевия уже успела прижиться. — Их домик, сад, образовавшийся круг знакомых. …А еще Лиита. …Она напоминала Неевии одну их соседку из Хиим’кии. Лет до десяти, они были с ней близки как две сестры. А потом в их дружбу вторглись сословные различия и… Спустя несколько лет, у Неевии не было злейшего врага, чем та соседка… Может удастся уговорить Лииту бросить дом и поехать с ними, тем более что ее романчик с Раастом кажется уже перерос в нечто большее? Да и сама Лиита, до сих пор пребывает в некотором изумлении от знакомства со столь важными особами как оу Дарээка и оу Готор Готор.

Кстати, очень приятно, как эти двое относятся к ее мужу, и как приняли ее. Явно, Иигрь будет при них не «одним из многих», а доверенным лицом. Уже заметно, что их, всех троих, объединяет какая-то тайна. …Может быть даже — тайна исчезновения невесты сатрапа! …Если ее муженек что-то знает об этом, и не сказал ей…!!! Впрочем, она больше не девчонка из трущоб, а жена важного государственного человека. Пора привыкать, что у него могут быть тайны даже от нее.

…Но бал! Стыдно признаться, но Неевия никогда еще не была на настоящем балу — те несколько праздников, что они успели устроить в их новом доме в Мооскаа, явно не в счет. И оттого, сейчас она испытывала весьма противоречивые чувства, с одной стороны — это было предвкушение и счастье, а с другой — жуткий, вымораживающий душу страх. …А ведь еще надо решить что одеть, и подобрать правильные украшения, подобающие замужней даме. …То розовое платье? — Жаль, но от него придется избавиться. кажется Иигрю не очень нравится розовый цвет. Надеть что-то зелено-красное, чтобы ему было приятно? — Такого платья у нее нет, а сшить его за три дня не удастся. То, голубое? А не слишком ли оно старомодно? — Не хочется оказаться посмешищем на своем первом балу, да еще и мужа опозорить. Провала с мундиром, вполне достаточно.

…О боги! А ведь еще и мужу придется подобрать что-то достойное, а то ведь ему хватит ума отправиться туда в том, в чем он ходит каждый день. …Чувствуется, что этому человеку никогда не надо было заботиться о своем гардеробе и раздумывать какой костюм сегодня надеть. Вероятно, все детство и юность, одежду ему готовили слуги. А теперь — это ее обязанность. Обязанность жены оу, не только ездить по балам и блистать в свете, хотя и это тоже очень важно. И даже быть хозяйкой в доме, пока благородный оу пребывает на войне или в походе, воспитывать детей, управлять слугами, и контролировать кухню и покупки, недостаточно. Еще она обязана позаботиться об одежде и снаряжении своего супруга. А в былые времена — благородная дама обязана была еще и уметь позаботиться об оружии, доспехах, верблюдах и конях своего мужа и сыновей. Теперь то, все это в прошлом, …хотя недаром, по традиции, муж после свадьбы отдает жене все ключи от всех комнат и кладовыхы в доме, включая арсенал и конюшни.

…А ведь есть еще и брат. Она, хоть и вышла из рода Наугхо после свадьбы, но как единственная родственница тут, обязана позаботиться и об одежде брата. А ведь он говорил, что во время ужасной гибели того огромного корабля на котором Игиир приплывал сюда в прошлый раз, брат потерял почти все свои вещи. Надо срочно перебрать сундуки с одеждой Иигря, и подобрать наряды и ему и ее брату. Что-то придется перешивать, на что-то, дошивать украшения, подобрать кружева, и прочие необходимые мелочи.