Помоги проекту - поделись книгой:
— Тебя надолго отпустили? — быстрый вопрос, словно мать опасалась, что он начнет задавать свои.
Раньше она не спрашивала, она просто радовалась, что он рядом. Вероятно, детство кончилось, и не тогда, когда офицеры забрали его из дома, оно кончилось сейчас, от этого неловкого, неуместного вопроса.
— У меня есть время проследить, что бы это не повторилось, — он встал, посмотрел на съежившуюся на сером казенном белье женщину, и почувствовал себя взрослым, почувствовал великаном из сказки. Когда все успело так измениться?
— Ты ведь не уйдешь сейчас? — испуганно спросила мать, и он услышал за ее ловами много такого, чего бы не хотел, — Скоро придет врач, опять будет говорить о операции, терапии. Максим, — голос сорвался и она приложила руку к груди, пальцы с короткими обломанными ногтями чуть дрожали.
Он знал, о чем она его просит, видел, чего на самом деле она боится. Всегда боялась, и тем не мене не мог отказать. Не мог уйти.
Грош опустился обратно на кровать, воздух в палате, показался ему спертым, а взгляды, бросаемые соседкой, навязчивыми и слишком жалостливыми, тогда, как он в жалости не нуждался. Ни в чьей.
— Я поговорю с врачом, — пообещал он, сжав ее руку.
И выполнил обещание. Он поговорил со всеми от лечащего врача до заведующего отделением. Итоги были неутешительны. Нужна операция, в противном случае, кость могла срастись неправильно, плюс атрофия нервных окончаний и в лучшем случае мать будет ковылять с палочкой, в худшем – ездить на инвалидной коляске. Угрозы жизни не было, операция не покрывалась из имперской социальной страховки, а шла сверх нее. Тысяч на сорок сверх.
Он воспользовался телефоном матери, который до сих пор выглядел так, словно его вчера купили, он купил, а она им почти не пользовалась.
Трубку взяли после третьего гудка.
— Привет, — проговорил Грош, и представился, — Это Малой.
— Тебя уже выпустили из психушки? — голос хрипло рассмеялся.
— Нет. Нужно поговорить.
— Приезжай, — милостиво разрешили ему, и повесили в трубку.
Дом был самым обычным, трехэтажный особнячок, выкрашенный голубой краской и отделанный белыми финтифлюшками. Здание долго разрушалось, так как никто ни хотел браться за реставрацию сарая объявленного памятником архитектуры, сулящей больше хлопот, чем прибыли. Пока, к возмущению сторожил, за него не взялся Шрам. Или Раимов Тилиф, успевший изрядно намозолить глаза корпусу правопорядка. На момент знакомства с Максом у него было около трех десятков хвостов. О чем и не преминул сообщить ему один мелкий мальчишка десять лет назад, встретив того на улице, и изрядно напугав мать. Той очень не понравился молодой мужчина, правую щеку которого пересекала ломаная линия шрама, от чего уголок глаза казался опущенным к низу, и не хватало части верхней губы.
Второй раз они встретились через два года, и Макс с удивлением отметил, что количество хвостов уменьшилось вдвое. Тогда же он заработал свои первые деньги, просто подержав в руке зеленовато – желтый кристалл, змеевик. Это сейчас Грош знал, что Шрам заставил пацана поднять сопротивляемость кад-арта онна на три, передав ему часть силы. И стоило это куда дороже, чем та, сотня, что дал Раимов.
Кад-арт – это не первый камень Керифонта, он не лишает псионника взявшего его в руки силы, а лишь впитывает ее частичку, которая со временем восстанавливается, как и любая другая энергия.
Макс оглядел фасад, ухоженный газон с цветами, козырек над крыльцом, с которого лениво капала вода. Дождь закончился, на тротуаре в серых лужах отражалось серое небо.
В здании располагался клуб спортивного туризма Эдвантин, названный в честь высокогорного озера, жемчужины в короне Инатара. Многие думали, что его председатель романтик, пока не встречались лицом к лицу. Один из журналистов разразился по этому поводу серией обличительных статей, экспрессивно рассуждая, что на самом теле перевозят байдарочники и студенты в своих больших рюкзаках. Глотку драл он недолго, в зените славы перевелся в областной центр на другом конце империи. «Де юро» Раимов был чист перед законом, и не имел никого отношения ни к проституции, ни к транспортировке оружия и лекарств, ни уж тем более, к продаже кад-артов за границу. Каким чудом при такой насыщенной «путешествиями» жизни Шрам не обзавелся ни одним смертельным хвостом, оставалось для Макса загадкой.
Обычные хвосты регулярно подчищались, при чем совершенно законно, разве что любопытные задавались вопросом, как он минует расписанные на год вперед очереди к пси специалистам. А умные об этом не думали, помня о судьбе журналиста.
Грошев потянул на себя тяжелую железную дверь, глазок камеры ожил и повернулся, фиксируя посетителя. Приемная с двумя диванами, фикусом в кадке, и секретаршей за массивным столом. Вместо ожидаемой длинноногой блондинки на него сквозь стекла очков смотрела дама в строгом сером костюме и тугим пучком на голове, по возрасту годившаяся студенту в матери.
— Вас ждут, — она указала на совершенно обычную дверь в конце коридора, а не на представительное полотно за спиной.
Макс смутно помнил, что комната, куда его отправили, была библиотекой. Стеллажи книг уходили под потолок, мягкие кресла, тумбочки, низкие столики, несколько торшеров со светлыми абажурами и гигантский каменный глобус у окна. В одном из кресел спиной к двери сидел мужчина, на коленях которого лежала открытая книга.
С момента их первой встречи прошло десятилетие, время посеребрило и без того светлые волосы, придав им немного пыльный оттенок, лицо стало грубее, залысины на висках глубже, шрам на правой щеке, казался трещиной на светлой коже, и только глаза остались такими же цепкими, в них по-прежнему горел лукавый беспокойный огонек.
— А ты подрос, Малой, — Тилиф указал на кресло напротив.
Макс сел, оглядел дорогой костюм, часы на запястье, кожаные туфли собеседника. В нос тут же ударил застарелый несвежий запах отрезанных хвостов и яркие арома росчерки действующих. Шрам многим был неугоден и при жизни и после нее. Но ему было наплевать. На груди поверх шелковой рубашки висели три кристалла: кад-арт, вид-арт, сем-аш.
Многие сказали бы, что он этого не достоин. Но решали не люди, решали камни. Новорожденного приносили в сад камней, что бы один из кристаллов отозвался на его зов, и признал ребенка хозяином, что бы до самой смерти защищать разум от мертвых. Ни что не могло помешать этому, ни потоп, ни народное восстание, ни высадка инопланетян, ни отсутствие денег или времени. На земле, где призраки убивали живых, беспечность обходилась очень дорого. Но бывало и так, что младенцу отвечал не один камень, а два, еще реже – три. Кад-арт — камень разума, вид – арт — камень сердца, сем – аш — камень души. Три кристалла, три хранителя, с абсолютно одинаковой электронной начинкой и по сути взаимозаменяемые, но если поднять сопротивляемость каждого хотя бы на пару единиц, способность противостоять блуждающим усилится ровно в три раза. Таких, как мужчина напротив, называли счастливчиками, таким завидовали.
— И остался таким же молчуном, - Шрам перевел взгляд на окно и без эмоций спросил, — Сколько?
— Откуда ты….
— Ко мне за другим не приходят, — мужчина развел руками, — Только за деньгами.
— Мне нужны не деньги, мне нужна работа.
— Сколько?
— Тридцать пять тысяч, — Тилиф прищурился, и парень добавил — И у меня только два, максимум три дня.
— Да, все такой же, — словно разговаривая сам с собой, повторил Шрам, — Работа на пять тысяч и на тридцать пять сильно отличаются друг от друга. Ты понимаешь это, Малой?
— Понимаю.
— Хорошо, – мужчина усмехнулся, — Возвращайся к матери в больницу.
Макс скрипнул зубами, вызвав еще одну полу улыбку. Шрам всегда знал то, что требовалось знать. Мужчина достал из кармана телефон и протянул парню. Тот не шевельнулся.
— Нам нужна связь, судя по тому, что звонил ты с матушкиного, с этим проблемы, — он бросил аппарат Максу на колени, — Прекрати разыгрывать передо мной белошвейку с принципами. Сделаем дело – вернешь.
— Когда? — Грош убрал трубку в карман.
— Я позвоню, — мужчина взял отложенную книгу и перевернул страницу.
Макс ждал звонка весь остаток дня, и даже часть ночи, которую провел в больнице, легко поддавшись на материнские уговоры. Точно также поддался и врач, и сестра — хозяйка, выделившая парню закуток со швабрами, раскладушку и байковое одеяло неопределенной расцветки. Он мог пойти домой, он почти хотел этого, но, глядя в умоляющие серые глаза, сдался. Мать не боялась оставаться одна, она боялась, что один останется он.
Но дома он все-таки побывал, пусть и не совсем так, как рассчитывал.
Что бы добраться до родительской квартиры, нужно сесть на третий автобус, доехать до церкви, пересесть на девятнадцатый и выйти за одну остановку до конечной, на улице Старого Ярма. А можно дойти пешком. Сжимая руки в кулаки, то и дело останавливаясь, задирая голову к темному небу. Двух часовая прогулка, как способ успокоить бушевавшую внутри ярость.
Знакомая до каждой выщерблины лестница, дверь из фанеры, выкрашенная коричневой краской. У него не было ключей, но он почему-то был уверен, что она не заперта. Полумрак коридора, брошенная как попало обувь, мерцающий свет работающего телевизора в дверном проеме.
В большую, обставленную старой мебелью комнату, он прошел не разуваясь. Круглый стол по центру, вместо скатерти, затертая на сгибах клеенка. На стуле, глядя на беззвучное изображение экрана, сидел мужчина. Перед ним опустошенная наполовину бутылка водки, стопка и банка помидор.
— Пришел, умник? Я уж заждался, — он рассмеялся, — Давай – давай, проходи, выпей.
Рука схватила бутылку и прозрачная жидкость, булькнув, перелилась в стопку. Мужчина был нетрезв, но движение отработано настолько, что мимо не пролилось ни капли.
— Давай, — взмах рукой.
Гость не шевельнулся.
— Али ты не мужик?
Вошедший не ответил, он стоял и смотрел, на стареющего алкоголика, с его выпирающим брюшком под растянутой майкой, на волосатые руки, и испытывал отвращение. Больше всего на свете, он хотел оказаться подальше от этих стен оклеенных обоями в цветочек, подальше от этого пьяного урода.
— Али ты меня не уважаешь? Уже западло поднять стопку с таким как я? — мужик поднялся, угрожающе качнулся вперед, пальцы сжались в кулаки, — Высокомерный щенок. Все вы чернорубашечники такие, все….
Он замахнулся, но гость легко ушел от удара. Пьяного повело в сторону, он задел бедром стол. Бутылка качнулась, упала и покатилась, разливая остро пахнущую жидкость. Это взбесило мужика еще больше.
— Урою, мразь, — заорал он, бросаясь на молчаливого гостя.
Бутылка докатилась до края стола и упала, каким-то чудом не разбившись.
Хозяин ударил снова, на этот раз удачнее, по лицу не попал, но задел плечо. Пришедший толкнул пьяного, тот грузно сел обратно на стул. Лицо покраснело, вены на шее вздулись.
— Ублюдок, — взревел мужик, поднимаясь и бросаясь на гостя.
[1] Инатарские горы - горная система, расположенная на севере Империи Камней. Длина более 2000 км, ширина от 40 до 150 км (Путеводитель по Инатарскому краю. Лучшие пешие и автомобильные маршруты. Устаревшее издание 19.. года, снят с печати)
[2] Великая - самая высокая вершина Инатарского хребта, представляет собой горный массив, в составе которого можно выделить две вершины: Западную, высота 1730 м; и Восточную, резкое скальное поднятие с плоской вершиной, высота 1472 м. Относительный перепад высот составляет 200-350 м. (Национальный Атлас, входит в учебно-методический комплекс по географии, рекомендованный корпусом образования и науки Империи, издательство ИМПРА, издание 3-е дополненное, тираж…)
[3] Троворот – областной центр на востоке Империи камней, образовался в период мертвых веков, на слиянии рек Верхней и Нижней Измири, из рабочего поселка лесорубов. (История Измирского края: факты, мифы, легенды. Отпечатано по заказу Краеведческого музея. Тираж 1000 экз., не для продажи).
[4] О событиях произошедших в Вороховке читайте в книге Ани Сокол « Призраки не умеют лгать».
[5] Онн – единица измерения пси атаки (Нефизические величины и единицы их измерения. Справочник под ред. М Мишнева, пособие для студентов пси академии утвержденный…)
[6] Мертвые века – период с 1524 по 1703гг., ознаменованных нашествием первых блуждающих, характеризуются территориальной раздробленностью, разобщенностью, отсутствием единовластия, непогрешимой верой в загробную жизнь и не сопротивлением власти призраков. Человеческие потери по самым скромным подсчетам варьируются от 1млн. до 3,5млн. человек. (История Империи Камней. Учебник рекомендован для школьной программы 7 класса имперским образовательным корпусом.)
[7] Ворошки – национальное всеимперское кладбище, на сегодняшний день площадь захоронений насчитывает более 35 тыс. гектаров (Имперский реестр используемых под захоронения площадей, их учет и обслуживание, по состоянию на май 20.. года)
[8] Справочник сводных таблиц по нефизическим величинам, под редакцией профессора Мантурова Е. Ф (рекомендован как учебное пособие школьникам старших классов абитуриентам пси академии, объем 1430 с., тираж 20 000 экз, Типография Тиррен, Заславль)
[9] Хвост – название явления, при котором призрак, не будучи привязанным к захоронению, регулярно атакует мозг человека не выходя за пределы пяти онн. Опасности такие атаки не несут, и являются следствием мелких ссор и обид, нанесенных призраку человеком при жизни. Хвосты подлежат обязательно регистрации в службе контроля того района, где проживает человек (Памятка гражданину империи)
[10] Ладия – область на юге Империи камней, граничит с севера-востока с Шиганским краем, с запада с Вадийской областью, с юга омывается Ладийским морем. Курортная зона, средняя температура января не опускается ниже - 3ºС, средняя температура июля 27ºС. По морю проходит государственная граница Империи с островным государством Тихрат общей протяженностью…. (Географический справочник школьника. Рекомендован имперским образовательным корпусом, как справочно-вспомогательное пособие для учеников общеобразовательных школ)
[11] Шорома – город в Империи Камней, административный центр Шоромского района Инатарского края, городской округ. Расположен у слияния рек Троги, Шоромки и Кобылки. В 1989 году население Шоромы достигло 251,4 тысяч человек и с тех пор быстрыми темпами сокращается, хотя он остаётся вторым по величине городом Инатарского края (Вестник имперского географического общества, от 15 апреля 20..г, не принят к печати, как несоответствующий общей направленности издания).
[12] Листовец – город в империи, расположенный по обе стороны реки Листы, в 947 км на юго-восток от Заславля, высота над уровнем моря 160 м, население… (паспорт муниципального образования Троворотского городского округа)
[13] Ладия, Перискор, Виния, Бронер – области присоединенные к Инатару в период мертвых веков, путем завоевания их Тримиром Третьим Инатарским (Правдивая история завоеваний и образование Империи камней. За основу текста издания взят перевод, выполненный известным профессором Д.С.Гроговым, научная деятельность которого начиналась еще в при императоре…..)
Поделиться книгой: