Пушкинский некрополь

На этом же участке, поблизости от В. С. Огонь-Догановского, находится надгробие Алексею Федоровичу Рахманову (Рохманову) (1799–1862) – гвардии штабс-ротмистру. Богатый москвич, двоюродный брат А. А. Дельвига, он служил в гусарских полках, а затем, после отставки, в Московском архиве Коллегии иностранных дел. Алексей Федорович был доверенным лицом Пушкина в Москве, дружил с П. В. Нащокиным. А. Ф. Рахманов «славился» своей невероятной тучностью и любовью хорошо поесть.

Если по продольной дорожке пройти вглубь, до второго 5-го участка, и повернуть налево, то примерно в середине участка, справа у дорожки, можно увидеть черное надгробие Константину Анастасьевичу Попандопуло (1787–1867) – военному врачу, пользовавшемуся большой известностью в Москве. В 1820 году им была издана «Российско-греческая грамматика». Тогда-то и познакомился с ним А. С. Пушкин в Кишиневе. «Попандопуло привезет тебе мои стихи», – писал он в январе 1822 года из Кишинева в Москву П. А. Вяземскому.

А теперь возвратимся к Большому собору. На 6-м участке похоронен барон Федор Андреевич Бюлер (1821–1896) – дипломат, архивист и писатель. Длительное время он управлял газетной экспедицией Министерства иностранных дел; состоял членом главного управления по делам печати, где был сослуживцем писателя И. А. Гончарова. Позже Бюлер – директор Московского Главного архива Министерства иностранных дел. Сотрудничал в «Отечественных записках», «Русской старине» и других журналах.

Ф. А. Бюлер – автор воспоминаний о встрече с Пушкиным в Царском Селе (1831) и некролога о Пушкине, написанного 29 января 1837 года следом за посещением квартиры покойного поэта. В коллекции Бюлера находились письма Пушкина к М. А. Корфу и Н. А. Дуровой.

Дочь сенатора киевского губернатора В. А. Хованского, жена московского почт-директора А. Я. Булгакова – Наталья Васильевна Булгакова (1785–1841) – была умной и серьезной женщиной, обладала изумительным голосом, удивлявшим всех своей красотой и силой. Все эти качества не мешали ей своих крепостных держать в большом повиновении. В белорусской деревне она завела ткацкую фабрику, а в селе Горбове Рузского уезда Московской губернии не только поддерживала суконную фабрику, перешедшую к ней от отца, князя Хованского, но расширила ее и брала на себя казенные поставки сукна.

Н. В. Булгакову хорошо знали и бывали у нее в доме А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, братья А. И. и Н. И. Тургеневы и другие видные деятели литературы и искусства. В мемуарной и эпистолярной литературе того времени ей уделено много места. Ее надгробие – в нескольких шагах от памятника Ф. А. Бюлеру.

У абсиды Большого собора стоит черный камень с надписью: «Декабрист Василий Петрович Зубков (1799–1862)». Воспитанник Муравьевского училища для колонновожатых, с 1819 года отставной подпоручик Василий Петрович служил в Московском архиве Коллегии иностранных дел. Член декабристского общества «Семисторонней» или «Семиугольной звезды» (с А. П. Бакуниным, К. К. Данзасом, Е. П. Оболенским, И. И. Пущиным и др.). Привлекался по делу декабристов и был на непродолжительное время заключен в Петропавловскую крепость.

Знакомство с Пушкиным состоялось в 1826 году после возвращения поэта из Михайловской ссылки. Пушкин проводил много времени у Зубкова на Малой Никитской, был влюблен в его свояченицу С. Ф. Пушкину и даже делал ей предложение. «Я надеялся увидеть тебя и еще поговорить с тобой до моего отъезда; но злой рок мой преследует меня во всем том, чего мне хочется. Прощай же, дорогой друг, – еду похоронить себя в деревне до первого января, – уезжаю со смертью в сердце», – писал А. С. Пушкин Зубкову в ноябре 1826 года. В альбоме Зубкова сохранился автограф Пушкина «Ответ Ф. Т.***» «Нет, не черкешенка она…» и «Зачем безвременную скуку…» с авторской датой «1 ноября 1826. Москва». Оба стихотворения посвящены Софье Федоровне, его дальней родственнице. Василий Петрович оставил «Записки», которые были напечатаны в 1906 году в издании «Пушкин и его современники».

Напротив, через дорожку, находится одинокий памятник видному историку Дмитрию Николаевичу Бантыш-Каменскому (1788–1850) – автору «Словаря достопамятных людей Русской земли». Еще до их личного знакомства в 1831 году Пушкин, работая над «Полтавой», пользовался его «Историей Малороссии». В 1834–1835 годах между ними завязалась переписка в связи с работой Пушкина над «Историей Пугачева». «С нетерпением буду ждать биографию Пугачева, которую изволите мне обещать с такой снисходительностью», – писал поэт историку в 1834 году. «С благодарностью отсылаю к Вам статьи, коими по Вашему благорасположению ко мне пользовался я при составлении моей «Истории». При них препровождаю и экземпляр «Истории» самой. Мнение Ваше о ней, во всяком случае, мне драгоценно: похвала от настоящего историка, а не поверхностного рассказчика или переписчика, будет лестна для меня; а из укоризны научуся…» – сообщал Пушкин Бантыш-Каменскому в 1835 году уже после напечатания «Истории Пугачевского бунта».

В свою очередь Пушкин рассказал Дмитрию Николаевичу для его «Словаря» некоторые «словесные предания» о А. П. Ганнибале. В 1847 году Бантыш-Каменский включил в свой «Словарь достопамятных людей Русской земли» биографию А. С. Пушкина, составленную по рассказам отца поэта.

Ко времени знакомства с Пушкиным Д. Н. Бантыш-Каменский слыл известным путешественником: в 1808 году он обошел Молдавию, Валахию и Сербию, в 1810-м издал описание этих стран. В 1812 году он занимался эвакуацией московских архивов в Нижний Новгород. С 1825 года он губернатор в Тобольске, а затем – виленекий губернатор. Неудивительно, что Пушкин так желал познакомиться с «почтенным историком Малороссии».

На 1-м участке у Большого собора еще три знакомых Пушкина: Федор Федорович Кокошкин (1773–1838), Иван Эммануилович Курута (1780–1853) и Александр Львович Дадиан (1801–1865).

Ф. Ф. Кокошкин – драматург и переводчик, с 1818 года член конторы Дирекции Императорских театров в Петербурге, управляющий московскими театрами (1823–1831), член Общества любителей российской словесности при Московском университете. С Пушкиным встречался в 1818–1819 годах на вечерах у драматурга князя А. А. Шаховского. Известен французский перевод Кокотки на стихотворения Пушкина «Я пережил свои желанья…», выполненный в 1824 году.

Поэт бывал в доме Таврического вице-губернатора И. Э. Куруты во время своей Южной ссылки. Впоследствии он служил владимирским губернатором. Александр Сергеевич упоминает о нем в письме к невесте Н. Н. Гончаровой, отправленном в конце 1830 года из Владимирской губернии, как О человеке, «не позаботившемся о своевременном снятии холерного карантина». Владимирский губернатор И. Э. Курута сыграл определенную роль в судьбе А. И. Герцена. О нем писатель с симпатией вспоминает в «Былом и думах».

А. Л. Дадиан – князь, штабс-капитан, – дальний родственник А. С. Пушкина. Поэт встречался с ним в 1829 году на Кавказе. В качестве адъютанта И. Ф. Паскевича Дадиан был командирован в Петербург с донесением Николаю I о победах над турками в сражении 18–20 июля 1829 года. Он любезно захватил письма Пушкина к его родителям.

На 3-м участке, между Малым собором и усыпальницей Голицыных, покоятся чета Шиповых и действительный статский советник Дмитрий Михайлович Хрущев (1799–1845). Пушкин хорошо знал Анну Евграфовну Шипову, урожденную графиню Комаровскую (1806–1872) и ее мужа – Сергея Павловича Шипова (1789–1876) – участника Отечественной войны, члена Союза спасения и Союза благоденствия, впоследствии генерал-адъютанта. Сохранился альбом Шиповой с вписанным Пушкиным стихотворением «Муза»:

В младенчестве моем она меня любилаИ семиствольную цевницу мне вручила.Она внимала мне с улыбкой – и слегка,По звонким скважинам пустого тростника,Уже наигрывал я слабыми перстамиИ гимны важные, внушенные богами,И песни мирные фригийских пастухов.

Дмитрий Михайлович Хрущев участвовал в 1818 году вместе с Пушкиным у Олениных в домашнем спектакле «Воздушные замки».

По приезде в 1829 году в Тифлис Пушкин нанес визит тифлисскому военному губернатору Степану Степановичу Стрекалову (1781–1856), впоследствии генерал-адъютанту, действительному тайному советнику, сенатору. Однажды поэт был приглашен на обед к генерал-губернатору. Об этом он рассказал во второй главе «Путешествия в Арзрум»: «Слуги так усердно меня обносили, что я встал из-за стола голодный. Черт побери тифлисского гастронома!» Пушкин мог также встретиться со Стрекаловым в 1833 году в Казани, в бытность его тамошним генерал-губернатором. Могила Стрекалова не сохранилась.

Тогда же в канцелярии тифлисского военного губернатора Пушкин познакомился с коллежским асессором Константином Ивановичем Савостьяновым (1805–1871), сыном купца 1-й гильдии. Савостьянов переписывался с Пушкиным и доставлял ему некоторые сведения «о бытности самого Пугачева в Саранске и его окрестностях». В письме к В. П. Горчакову, написанном уже в 1850 году, Савостьянов рассказал о знакомстве с Пушкиным летом 1829 года в Тифлисе и их встрече на почтовой станции Шатки (между Арзамасом и Лукояновым в Нижегородской губернии), происшедшей 12 декабря 1834 года. Похоронен Савостьянов на 6-м участке.

Петербургским знакомым Пушкина был чиновник Министерства иностранных дел, впоследствии сенатор, Николай Иванович Любимов (1808–1875). Сохранился рисунок встречи Нового 1836 года у князя В. Ф. Одоевского, где среди гостей изображены Пушкин и Любимов. 3 февраля 1837 года Любимов писал М. П. Погодину о дуэли и смерти поэта и назвал его убийцу Дантеса «новым Геростратом». Могила Любимова утрачена.

А. С. Пушкин очень любил своих детей. «Мой ангел! поздравляю тебя с Машиным рождением, целую тебя и ее. Дай Бог ей зубков и здоровья. Того же и Саше желаю, хоть он и не именинник», – писал он 18 мая 1834 года жене из Петербурга в Ярополец.

Маша – старшая дочь поэта Мария Александровна Пушкина, в замужестве Гартунг (1832–1919). Она жила в Туле. С ней был знаком Л. Н. Толстой. По мнению дочери Льва Николаевича Т. Л. Сухотиной-Толстой, М. А. Гартунг явилась прототипом Анны Карениной. Дочь Пушкина прожила большую жизнь, скончалась уже после Октябрьской революции, похоронена на Донском кладбище, но не на Старом, монастырском, рядом со своей прабабушкой, а на Новом кладбище, возле крематория. Чтобы посетить ее могилу, нужно выйти из монастыря через Западные ворота, затем, повернув налево, пройти к крематорию и, не доходя до него, свернуть влево на 2-ю дорожку. Ее надгробие – небольшая мраморная белая плита с керамическим портретом Марии Александровны.

Некрополь Новодевичьего монастыря

Не забудем также, братья,Добрым словом помянутьТех, навек от нас ушедших,Что, свершив свой трудный путьИ до гроба сохранившиВ сердце преданность добру,Произнесть могли с поэтом:«Знаю: весь я не умру».А. Н. Плещеев

В 30-х годах кто-то решил «реконструировать и облагообразить» территорию Новодевичьего монастыря, превратить ее в сквер с зелеными газонами и асфальтированными аллеями и дорожками. В некрополе монастыря до его варварской «реконструкции» было свыше 2800 захоронений. После – сохранилось только около сотни надгробий (без учета памятников и надгробий в подклети Смоленского собора), разбросанных по всему внутреннему двору монастыря.

Как удалось установить, в некрополе Новодевичьего монастыря покоятся 88 друзей, знакомых и родственников А. С. Пушкина. Из 88 надгробий на сегодня сохранилось всего 16, да можно с большой уверенностью говорить о местонахождении еще пяти. Все сохранившиеся памятники друзьям и знакомым поэта располагаются главным образом вокруг Смоленского собора.

Слева, рядом с главным (северным) порталом собора, на высоком постаменте стоит бронзовый бюст поэта-партизана, героя Отечественной войны 1812 года Дениса Васильевича Давыдова (1784–1839). Это близкий друг А. С. Пушкина. Их знакомство, начавшееся в Петербурге в 1818 году, продолжилось затем зимой 1821 года в Киеве. После возвращения из ссылки в 1826 году Пушкин, наведываясь в Москву, охотно встречался с Денисом Васильевичем. Участвовал Давыдов и в мальчишнике накануне свадьбы Пушкина. В январе 1836 года поэты встретились в Петербурге, куда Давыдов привез своих сыновей Василия и Николая, желая определить их в учебное заведение. Пушкин подарил тогда другу «Историю Пугачевского бунта», сопроводив стихотворением «Д. В. Давыдову»:

Тебе, певцу, тебе, герою!Не удалось мне за тобоюПри громе пушечном, в огнеСкакать на бешеном коне <…>Вот мой Пугач: при первом взглядеОн виден – плут, казак прямой!В передовом твоем отрядеУрядник был бы он лихой.

Дань уважения к «певцу-гусару» Пушкин высказывал и в более ранних посвященных ему стихотворениях «Наездники» (1816), «Певец-гусар, ты пел биваки…» (1821) и «Недавно я в часы свободы…» (1822). Пушкин привлек Дениса Васильевича к сотрудничеству в «Современнике». В нем опубликовано шесть стихотворений и две статьи Давыдова – «Занятие Дрездена» и «О партизанской войне». С их изданием связана длительная переписка Пушкина с Давыдовым, поскольку Александру Сергеевичу пришлось приложить немалые усилия, чтобы «протолкнуть» статьи через цензуру. Все их письма являют неизменную любовь Пушкина к Давыдову.

Смерть великого поэта потрясла стареющего партизана Отечественной войны. «Какая потеря для всей России», – писал Денис Васильевич князю П. А. Вяземскому. Пушкин был знаком и с семьей Давыдова: женой Софьей Николаевной, урожденной Чирковой (1795–1880), и детьми. Жена похоронена вместе с ним, а сыновья Денис Денисович (1826–1867) и Ахилл Денисович (1827–1865) покоятся слева от родителей.

А теперь слева обойдем Смоленский собор вокруг. У его алтарной части (между собором и колокольней) находятся надгробия Кривцовой, князю Шаховскому и писателю Загоскину. На массивной черной плите выбито: «Кривцова Софья Николаевна (1821–1901)». Это – дочь Николая Ивановича Кривцова, брата декабриста, жена этнографа Помпея Николаевича Батюшкова. Она – петербургская знакомая А. С. Пушкина.

Впереди, в нескольких шагах, – надгробие князю Александру Александровичу Шаховскому (1777–1846) – драматургу и театральному деятелю, члену «Беседы любителей русского слова». Пушкин упоминает его в письмах к П. А. Вяземскому, В. Л. Пушкину, Н. И. Кривцову и др., начиная с 1816 по 1823 год. В письме к дяде, отправленном из Царского Села в Москву, поэт восклицал:

Но вы, которые умели <…>И мучить бледного ШишковаСвященным Феба языком,И лоб угрюмый ШаховскогоКлеймить единственным стихом!

В Петербурге Пушкин смотрел в театре драмы Шаховского и сообщал об этом в Новгород П. Б. Мансурову (1819): «Сосницкая и кн. Шаховской толстеют и глупеют – а я в них не влюблен – однако ж его вызывал за его дурную комедию, а ее за посредственную игру». В 1822 году, будучи уже в Кишиневе, Пушкин узнает, что граф Ф. И. Толстой распространил кляузу. «Ему показалось забавно сделать из меня неприятеля и смешить на мой счет письмами чердак князя Шаховского», – писал поэт П. А. Вяземскому в Москву. «Вся моя ссора с Толстым происходит от нескромности князя Шаховского», – замечает Александр Сергеевич несколько позже в письме к брату Л. С. Пушкину. Как видим, отношения поэта с Шаховским дружескими не были. Правда, по прошествии лет их отношения улучшились. Шаховской написал драму по мотивам пушкинского «Бахчисарайского фонтана». Она с успехом шла в Малом театре, главную роль играл П. С. Мочалов.

В 1817 году в издававшемся М. Н. Загоскиным (совместно с П. А. Корсаковым) журнале «Северный наблюдатель» было опубликовано пять стихотворений Пушкина. Однако познакомились они лишь в конце 20-х годов в салоне Зинаиды Волконской. Они встречались и позже, в приезды Пушкина в Москву. Первый роман Загоскина «Юрий Милославский» (1829) Пушкин от души приветствовал. «Прерываю увлекательное чтение Вашего романа, чтоб сердечно поблагодарить Вас за присылку «Юрия Милославского», лестный знак Вашего ко мне расположения. Поздравляю Вас с успехом полным и заслуженным, а публику с одним из лучших романов нынешней эпохи», – писал в 1830 году Пушкин Загоскину из Петербурга в Москву.

Александр Сергеевич был знаком не только с Михаилом Николаевичем Загоскиным (1789–1852), но и с его женой – Анной Дмитриевной (1792–1853) и сыном Дмитрием (1818–1870), похороненными вместе с писателем. Надгробие Михаилу Николаевичу, исключительно доброму человеку, о котором с большой любовью и уважением отзывались все его современники, расположено рядом с памятником его другу драматургу А. А. Шаховскому.

Ближе к южной стене монастыря покоится еще один известный писатель – исторический романист Иван Иванович Лажечников (1792–1869), автор романов «Ледяной дом», «Последний Новик» и др. В 1831–1837 годах Лажечников был директором училищ Тверской губернии, а затем – цензором петербургского Цензурного комитета.

В своих воспоминаниях Лажечников рассказал о знакомстве и встречах с Пушкиным. Познакомились они в Петербурге в декабре 1819 года, когда Лажечников помешал дуэли Пушкина с Денисевичем, майором, служившим вместе с Лажечниковым под начальством графа А. И. Остермана-Толстого. Отношения у них установились доверительные, хотя больше они не виделись. Но, получив от Лажечникова его романы «Ледяной дом» и «Последний Новик», поэт отвечал: «Позвольте, милостивый государь, благодарить Вас теперь за прекрасные романы, которые мы прочли с такою жадностию и таким наслаждением. Может быть, в художественном отношении «Ледяной дом» и выше «Последнего Новика», но истина историческая в нем не соблюдена, и это со временем, когда дело Волынского будет обнародовано, конечно, повредит вашему созданию; но поэзия остается всегда поэзией, и многие страницы Вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык. За Василия Тредьяковского, признаюсь, я готов с вами поспорить. Вы оскорбляете человека, достойного во многих отношениях уважения и благодарности нашей». В этом отрывке весь Пушкин – критик прямой и справедливый. В библиотеке Пушкина сохранился роман «Последний Новик» с надписью: «Первому Поэту Русскому А. Серг. Пушкину с истинным уважением и совершенною преданностию подносит Сочинитель. 18.12.1831. Тверь».

У южной стены Смоленского собора видим две горизонтально лежащие толстые черные плиты на могилах декабриста Михаила Федоровича Орлова (1788–1842), его жены Екатерины Николаевны (1797–1885) и их сына – Николая Михайловича (1822–1886) – автора заметок об отце. Всех их хорошо знал Пушкин. Жена Орлова была дочерью героя Отечественной войны генерала от кавалерии Николая Николаевича Раевского. Ранним майским утром 1820 года Пушкин уезжал из Петербурга в ссылку в глухой городок Екатеринослав (теперь – Днепропетровск) на службу в канцелярию генерала Инзова – наместника Бессарабии. Приехав в Екатеринослав, Пушкин поехал кататься на лодке по Днепру, выкупался и схватил лихорадку. В это время через Екатеринослав на Кавказ проезжала семья генерала Н. Н. Раевского. Пушкин с 1817 года находился в сердечной дружбе с сыновьями и дочерьми генерала, и они, узнав, что он находится в Екатеринославе, разыскали больного поэта, найдя его в плохонькой избенке, на дощатом диване, бледного и худого. С разрешения доброго генерала Инзова, Раевские увезли поэта с собой на Кавказ, и там Пушкин стал быстро поправляться. С Кавказа «морем отправились мы мимо полуденных берегов Тавриды, в Юрзуф, где находилось семейство Раевского. Ночью на корабле написал я Элегию, которую тебе посылаю», – сообщил Пушкин брату. Всю ночь поэт не спал, с волнением приближаясь к Гурзуфу, где находилась вдохновительница элегии, девушка, которую он полюбил еще до отъезда на юг. Это была старшая дочь генерала Раевского Екатерина Николаевна. В этой элегии «Погасло дневное светило…» поэт восклицает:

Душа кипит и замирает;Мечта знакомая вокруг меня летает…

В Гурзуфе «посреди семейства почтенного Раевского» Пушкин провел три недели, «счастливейшие минуты жизни моей». Как вспоминала дочь генерала Мария Николаевна, Пушкин среди сестер выделял Екатерину Николаевну, «с ней и особенно любезничал», и «спорил о литературе». Для него важны были ее литературные оценки, он дорожил ее мнением. В Крыму чувство поэта к Екатерине Николаевне пробудилось с новой силой. В «Евгении Онегине» поэт признавался:

А там, меж хижинок татар…Какой во мне проснулся жар!Какой волшебною тоскоюСтеснялась пламенная грудь!Но, муза! прошлое забудь!

В Гурзуфе написана также элегия «Увы, зачем она блистает…», посвященная серьезно больной в то время Екатерине Николаевне. Стихотворение проникнуто глубоким чувством поэта:

Спешу в волненье дум тяжелых,Сокрыв уныние мое,Наслушаться речей веселыхИ наглядеться на нее…

День расставанья 5 сентября 1820 года поэт называет «днем страдания». Пушкин уезжает к месту службы в Кишинев, так как канцелярия Инзова за время путешествия поэта по Кавказу и Крыму переехала из Екатеринослава в Молдавию. В конце 1820 года Пушкин встретил Раевских в Каменке. Здесь он написал стихотворения: «Редеет облаков летучая гряда…» и «Кто видел край, где роскошью природы…», также проникнутые глубоким чувством к Екатерине Николаевне. Вскоре стало известно, что она приняла предложение генерала М. Ф. Орлова выйти за него замуж. В Кишиневе Пушкин живет дорогими для него воспоминаниями. В конце мая 1821 года Орловы приезжают в Кишинев. Пушкин был частым гостем в их доме. Любимая стала женой его приятеля. В январе 1822 года Пушкин с ней простился. Летом того же года он работает над крымской поэмой «Бахчисарайский фонтан», вдохновленный воспоминаниями о Е. Н. Орловой. Новая их встреча произошла в 1826 году в салоне З. А. Волконской.

Как видим, с именем Екатерины Николаевны Орловой связаны многие произведения поэта. Современники говорили, что она покоряла людей твердым, независимым характером и прямотой слова. Кишиневские друзья ее мужа за эти качества шутливо называли ее «Марфой-Посадницей». Но сильный характер соединялся в ней с душевной мягкостью и необычайной добротой. Самоотверженно заботилась она о родителях, братьях и сестрах, приходила им на помощь в самые трудные минуты жизни. Единственная в семье, она сочувствовала младшей сестре Марии ехать в Сибирь к мужу – декабристу С. Г. Волконскому.

Ее муж Михаил Федорович Орлов сражался в войнах с Наполеоном в 1805–1807 годах. В битве при Аустерлице Орлов участвовал в разгроме французского отряда и за это был произведен из унтер-офицеров в офицеры. Он участник Бородинского сражения. Командовал одним из партизанских отрядов. Когда в марте 1814 года русские войска вступили в Париж, командование, зная дипломатические способности М. Ф. Орлова, поручило ему вести переговоры с французами о капитуляции города.

В 1817 году и позже, до своей ссылки на юг, Пушкин бывал в гостиной своей петербургской знакомой, княгини Е. И. Голицыной. Среди ее гостей он встречал «красавца и богатыря» М. Ф. Орлова. Виделись они и на заседаниях литературного общества «Арзамас». Орлов был членом «Союза благоденствия» и главою кишиневского отделения этого Союза. В январе 1821 года «Союз благоденствия» был распущен, в «Южное общество» генерал-майор Орлов не вступил. В восстании декабристов участия не принимал. Заступничество брата, А. Ф. Орлова, пользовавшегося расположением царя, благоприятно решило его судьбу. Он был выслан в д. Милятино Калужской губернии под надзор полиции с обязательством жить там безвыездно. В 1827 году М. Ф. Орлов послал оттуда Пушкину сочинения Байрона и Тальма, а позже свою книгу «О государственном кредите» с дарственной надписью.

Близко знавшие М. Ф. Орлова говорили о нем как о человеке блестящего ума и образованности, с большой похвалой отзывались о его душевных качествах, истинном патриотизме, возвышенной честности и рыцарском благородстве. Неудивительно поэтому, что он стал приятелем молодого Пушкина. В стихотворении «В. Л. Давыдову» Пушкин несколько строк посвящает М. Ф. Орлову:

Меж тем как генерал Орлов —Обритый рекрут Гименея —Священной страстью пламенея…

И далее:

Тебя, Раевских и Орлова,И память Каменки любя, —Хочу сказать тебе два словаПро Кишинев и про себя.

Слева от места упокоения Орловых, ближе к южной монастырской стене, лежит черный округлый каменный монолит. На его стесанной стороне надпись: «Михаил Петрович Погодин (1800–1875), историк, писатель, издатель».

Личное знакомство Пушкина с Погодиным состоялось 11 сентября 1826 года у Веневитиновых и перешло в сотрудничество и дружбу. Пушкин поощрял литературные и исторические труды Погодина и в особенности его опыты народной исторической драмы («Марфа-Посадница», 1830; «Петр I», 1831). Писатель сотрудничал в «Современнике» Пушкина. Еще до их знакомства Погодин проявлял большой интерес к поэту и его творчеству, одобрительно отзывался о его стихотворениях, поэмах и первой главе «Евгения Онегина», написал критический отзыв о «Кавказском пленнике» (1823), где говорил об «искусстве и зрелом плоде труда». В его альманахе «Урания» было опубликовано пять стихотворений Пушкина (1826). При ближайшем участии поэта Погодин организовал и издавал «Московский вестник». У него дома собирались выдающиеся люди России, и среди них А. С. Пушкин. Известно письмо С. П. Шевыреву за границу, написанное его друзьями на новоселье у М. П. Погодина. Под ним и подпись Пушкина.

Смерть поэта произвела на М. П. Погодина тяжелое впечатление. «Пушкин, наш славный Пушкин – погиб», – писал он <…>. – Он первый наш народный поэт и погиб от руки «поганого бродяги». Пушкин знал жену Погодина Елизавету Васильевну, урожденную Вагнер (1809–1844), его мать Аграфену Михайловну (1775–1850) и брата – Григория Петровича (1806–1859). Мать и брат похоронены вместе с Михаилом Петровичем, а жена Е. В. Погодина погребена на Введенском кладбище.

Поэт посвятил М. П. Погодину стихотворение «Новоселье»:

Благословляю новоселье,Куда домашний свой кумирТы перенес – а с ним веселье.Свободный труд и сладкий мир.Ты счастлив: ты свой домик малый,Обычай мудрости храня,От злых забот и лени вялойЗастраховал, как от огня.

Поблизости от места погребения Погодиных находится надгробие Иосифу (Осипу) Максимовичу Бодянскому (1808–1877) – слависту, профессору Московского университета, где он преподавал в одно время с М. П. Погодиным. Бодянский виделся с Пушкиным во время посещения поэтом лекции И. И. Давыдова в Московском университете и разговаривал с ним о «Слове о полку Игореве». Бодянский опубликовал несколько рассказов о Пушкине, принадлежащих Н. В. Гоголю, М. А. Максимовичу и др., часть рассказов он позже передал П. И. Бартеневу.

У западного крыльца Смоленского собора находятся два надгробия декабристам – Сергею Петровичу Трубецкому (1790–1860) и Матвею Ивановичу Муравьеву-Апостолу (1793–1886).

Знакомство С. П. Трубецкого и Пушкина произошло в 1819 году на заседаниях литературного и театрального общества «Зеленая лампа». К друзьям-лампистам обращены стихи Пушкина:

Здорово, рыцари лихиеЛюбви, свободы и вина!Для нас, союзники младые,Надежды лампа зажжена.

Блестящий гвардейский офицер, герой Бородина, князь С. П. Трубецкой был членом «Союза спасения» и «Союза благоденствия», он – один из руководителей «Северного общества». Накануне 14 декабря 1825 года гвардейского полковника С. П. Трубецкого выбрали диктатором и поручили ему руководить ходом восстания, но он на площадь не явился и участия в восстании не принимал. Был осужден на двадцать лет каторги.

На его могиле – памятник в виде черного каменного монолита с черным крестом в невысокой металлической ограде.

Позади захоронения С. П. Трубецкого находится памятник М. И. Муравьеву-Апостолу, выполненный в виде беломраморного аналоя, украшенного резьбой. Он также участник Отечественной войны, майор Полтавского пехотного полка, член «Союза спасения», «Союза благоденствия» и «Южного общества». Осужден по делу декабристов на двадцать лет каторги.

Его знакомство с Пушкиным состоялось в Петербурге, еще до южной ссылки поэта, и продолжалось в Киеве у И. Я. Бухарина (середина 1820– начало 1821 года). После отбытия срока каторжных работ долгие годы жил на поселении в городе Ялуторовске вместе с декабристами И. Д. Якушкиным и Н. В. Басаргиным. В сохранившемся в Ялуторовске доме М. И. Муравьева-Апостола в настоящее время открыт «Дом декабристов».

На развилке дорожек к монастырской трапезной и Смоленскому собору покоится один из самых близких друзей поэта – Александр Иванович Тургенев (1784–1845), тот самый Тургенев, которому было суждено сопровождать покойного Пушкина из Петербурга в Михайловское и хоронить в Святогорском монастыре.

Александр Иванович знал Пушкина с детства, по его совету 12-летний Саша был определен в Царскосельский лицей. Во всей последующей жизни поэта Александр Иванович играл весьма существенную роль. В 1817 году и позже, до ссылки на юг, поэт часто посещал дом своих друзей братьев Тургеневых, у которых собиралась свободолюбиво настроенная молодежь. Старший из братьев, А. И. Тургенев, хлопотал перед министром иностранных дел К. В. Нессельроде о переводе ссыльного поэта из Кишинева в Одессу. Блестяще образованный человек, Александр Иванович Тургенев был знаком «со всеми знаменитостями Европы». Большую услугу он оказал русской исторической науке. Так, находясь подолгу за границей, он выписывал сведения о России из древних документов, находящихся в архивах Франции и Италии.

Ему Пушкин посвятил несколько стихотворений и дружескую эпиграмму «Послание к А. И. Тургеневу» (1819):

В себе все блага заключая,Ты наконец к ключам от раяПривяжешь камергерский ключ.

«Ключи от рая» – шутка по поводу службы Тургенева в Министерстве просвещения и духовных дел.

После суда над декабристами настроения А. И. Тургенева приобретают оппозиционный характер и он годами живет вне родины. Их встречи с Пушкиным возобновляются в 1831 году, по приезде Тургенева в Россию. Пушкин знакомит его с VIII, IX главами «Евгения Онегина» и строфами из X главы, сожженной поэтом. Об этом Александр Иванович сообщает своему брату декабристу Николаю Ивановичу («Хромому Тургеневу»), находящемуся в изгнании за границей. С ним Пушкин обсуждал «Историю Пугачева», а в 1836 году привлек Александра Ивановича к участию в своем «Современнике», где опубликовал его заграничные письма «Хроника русского».

Наиболее частыми их встречи стали с ноября 1836 года по январь 1837-го. Тем не менее о готовящейся дуэли Тургенев не знал. Александр Иванович как близкий друг провел многие часы в квартире умирающего поэта и описал горестные события в письмах к современникам. Позднее он проявил исключительную заботу о семье своего друга. Об этом и других обстоятельствах жизни А. И. Тургенева, человека замечательной судьбы, можно более обстоятельно узнать, прочитав роман А. К. Виноградова «Братья Тургеневы».

Между трапезной и западной стеной монастыря расположен мавзолей Волконских. В нем похоронен московский знакомый поэта – генерал-лейтенант, сенатор, участник суворовских походов и Отечественной войны 1812 года, автор неопубликованных исторических «Записок» Дмитрий Михайлович Волконский (1769–1835). По утверждению И. А. Арсеньева, впоследствии писателя и издателя, Пушкин вместе с Волконским в начале 1830-х годов обедали в московском доме его отца – сенатора А. А. Арсеньева. 8 февраля 1833 года Пушкин встречался с Волконским на маскараде у его брата П. М. Волконского.

У правого крыльца трапезной под массивной каменной плитой погребен Николай Алексеевич Милютин (1818–1872) – с 1835 года чиновник Министерства внутренних дел, впоследствии исполняющий обязанности товарища министра (по-нынешнему – заместитель министра), сторонник освобождения крестьян. Н. А. Милютин был племянником друга Пушкина С. Д. Киселева, и, возможно, в 30-х годах они встречались и у него. Трагическая смерть Пушкина произвела на Н. А. Милютина глубокое впечатление.

Будучи зван в дом министра народного просвещения Сергея Семеновича Уварова, с которым у поэта в 30-х годах установились крайне неприязненные отношения, он мог быть знаком с его сыном – Алексеем Сергеевичем (1825–1884), впоследствии археологом. Надгробие на его могиле расположено справа от дорожки, идущей от трапезной к Северным воротам монастыря.

В нескольких метрах правее надгробия А. С. Уварову, ближе к Смоленскому собору, за невысокой металлической оградой находится одинокая могила. На черной горизонтальной плите надгробия еще заметны слова: «Сушков Николай Васильевич, родился в 1796, скончался в 1871 г.» Эта могила писателя, драматурга и издателя сборников «Раут», выходивших в середине позапрошлого века. Учился Николай Васильевич вместе с А. С. Грибоедовым в Благородном пансионе при Московском университете, а в своих воспоминаниях «Обоз к потомству» писал о знакомстве и встречах с Пушкиным в 1809–1810 годах сначала в Москве и затем в Петербурге, когда он в 1814 году навешал в Лицее юного поэта. Встречались они также в гостях у его племянницы, поэтессы Е. П. Ростопчиной. Н. В. Сушков был у гроба Александра Сергеевича 1 февраля 1837 года.

В нескольких метрах слева от могилы Сушкова когда-то находилось надгробие генералу С. А. Тучкову (по свидетельству А. Т. Саладина). С Сергеем Алексеевичем Тучковым (1767–1839) был знаком А. С. Пушкин. С. А. Тучков участвовал в войне со Швецией и Польшей. С 1802 года шесть лет возглавлял гражданскую администрацию в Грузии, а затем четыре года воевал в Турции (1808–1812). Во время Отечественной войны он – дежурный генерал в штабе главнокомандующего Дунайской армией П. В. Чичагова. В молодости был близко знаком с А. Н. Радищевым. После 1812 года высказывал убеждения о том, что «существующий способ правления народом более не может остаться неизменным». Все это, а также долголетняя вражда С. А. Тучкова с Аракчеевым, видимо, послужили причиной гонений на заслуженного генерала. Ему вменили нелепое обвинение в том, что он преднамеренно упустил Наполеона, когда войска П. В. Чичагова и П. Х. Витгенштейна должны были его захватить. Семь комиссий допрашивали Сергея Алексеевича по этому «делу».

В декабре 1821 года Пушкин посетил город Измаил, где жил в опале С. А. Тучков, и встретился с ним. Очарованный «умом и любезностью» генерала, поэт позже признавался своему кишиневскому приятелю И. П. Липранди, что «остался бы у Тучкова на месяц, чтобы посмотреть все то, что ему показывал генерал». Пушкин мог получить, в частности, интересующие его сведения о Радищеве и об обстоятельствах убийства Павла I.

Сергей Алексеевич Тучков был знаком с будущими декабристами – И. Д. Якушкиным, Ф. Ф. Вадковским и С. И. Муравьевым-Апостолом. В начале 1824 года, уезжая из Белой Церкви, он выполнил просьбу С. И. Муравьева-Апостола и отвез в Петербург его послание К. Ф. Рылееву. Находясь в отставке, он проживал у своего брата Павла Алексеевича в подмосковном имении Ляхово, где они дали вольную крестьянам, освободив их вместе с домами, огородами и пастбищами. Этим они восстановили против себя помещиков и начальство Рузского и Верейского уездов Московской губернии.

Русско-турецкую войну 1828–1829 годов С. А. Тучков окончил генерал-лейтенантом. Умер сенатор С. А. Тучков, оставив после себя добрую память, свои «Сочинения и переводы», вышедшие в свет в 1816 году, и «Военный словарь (1818) – прообраз русской военной энциклопедии. Пушкин об этом хорошо знал и встречался с С. А. Тучковым не только как с героем многих войн, но и как с известным в то время литератором.

Из той же рукописной книги А. Т. Саладина (см. Список литературы) известно примерное место захоронения знакомой Пушкина, внучки великого математика Леонарда Эйлера, фрейлины Александры Александровны Эйлер (1808–1870) – умной и красивой женщины. В 1831 году летом вместе с мужем А. Н. Зубовым она проживала в Царском Селе, где в то время находилась молодая чета Пушкиных. В дневнике А. О. Смирновой-Россет отмечено, что «однажды вечером (август-сентябрь 1831) у нее в присутствии Пушкина, Жуковского, Виельгорских и фрейлин Урусовой и Эйлер происходило чтение Гоголем «Вечеров на хуторе близ Диканьки»». Возможно, Пушкин встречался с Александрой Александровной и ее мужем в доме Карамзиных. Могила А. А. Эйлер (Зубовой) находилась справа от мавзолея Волконских, почти у западной монастырской стены.

Хорошими знакомыми А. С. Пушкина были писатели Д. Н. Бегичев, Н. В. Путята, Н. С. Всеволожский, С. Д. Нечаев, поэтесса Е. А. Тимашева, композитор Н. И. Пашков, историк Сибири Г. И. Спасский, дипломат И. С. Мальцев (Мальцов), также похороненные в некрополе Новодевичьего монастыря. Их места погребения нам не известны, также мы не знаем, где нашли свой последний приют брат жены Пушкина – Сергей Николаевич Гончаров и тесть поэта – Николай Афанасьевич Гончаров.

Николай Афанасьевич Гончаров (1787–1861) – владелец Полотняного завода в Калужской губернии, отец Натальи Николаевны, жены Пушкина, и ее брата Сергея Николаевича. 18 февраля 1831 года Афанасий Николаевич присутствовал при бракосочетании своей дочери Натальи Николаевны и Пушкина.

Отношения Пушкина с Сергеем Николаевичем Гончаровым (1815–1865) всегда были доброжелательными. Летом 1834 года, когда Наталья Николаевна была в Полотняном заводе, Сергей Николаевич проживал у Пушкина в Петербурге. Во всех почти письмах к жене Пушкин передавал привет ее брату Сергею Николаевичу. В то время С. Н. Гончаров был унтер-офицером Киевского гренадерского полка в Петербурге, а затем – корнетом Ингерманландского полка. В отставку уволился поручиком. Со слов Сергея Николаевича были записаны воспоминания о Пушкине, а затем опубликованы в «Русской старине» и «Русском архиве».

Спасский Григорий Иванович (1783–1864) – историк Сибири, окончил Московский университет, был действительным членом Вольного общества любителей российской словесности, наук и художеств (второе его название – Общество соревнователей просвещения и благотворения). После каждого заседания этого Общества собирались пожертвования, для чего существовала особая кружка, выполненная в виде лиры, с надписью: «Вспомните о бедных». Среди членов Общества было немало литераторов (Н. И. Гнедич, М. Н. Загоскин, А. А. Дельвиг, В. К. Кюхельбекер, А. А. Бестужев (Марлинский), Н. А. Бестужев и др.).

Членом этого литературного объединения был и А. С. Пушкин. На его заседаниях читались художественные и научные произведения. Проповедуя высокие идейные и гуманные принципы, «соревнователи» стремились влиять на литературную жизнь эпохи.

19 сентября 1818 года Пушкин и Спасский присутствовали на заседании этого общества. Известно также письмо Пушкина, написанное в июле 1833 года, в котором он просил Спасского предоставить ему на несколько дней «рукопись Рычкова, касающуюся времен Пугачева». Эта рукопись была помещена во втором томе пушкинской «Истории Пугачевского бунта». Г. И. Спасский был членом-корреспондентом Петербургской Академии наук по разряду восточной словесности и древностей; издавал в Петербурге журналы «Сибирский вестник» (1818–1824) и «Азиатский вестник» (1825–1827). В библиотеке А. С. Пушкина сохранился комплект «Сибирского вестника» за 1818–1822 и 1824 годы.

Хорошо знал Пушкин и друга Е. А. Баратынского литератора Николая Васильевича Путяту (1802–1877). Путята был воспитанником известного Муравьевского училища для колонновожатых, затем служил прапорщиком Квартирмейстерской части, а с 1823 года он адъютант московского генерал-губернатора А. А. Закревского. В 1832–1851 годах Николай Васильевич Путята служил чиновником статс-секретариата Великого княжества Финляндского. Выйдя в 1828 году в отставку в чине штабс-ротмистра, к концу своей жизни он дослужился до действительного статского советника. Одно время был председателем московского Общества любителей российской словесности.

В сентябре 1826 года Е. А. Баратынский познакомил Николая Васильевича с Пушкиным. С этого времени Пушкин и Путята довольно часто встречались в Москве и Петербурге, куда вскоре переехал и Пугята. В гостинице Демута Александр Сергеевич читал Николаю Васильевичу «Египетские ночи» и «Утопленника», а на квартире Путяты – стихотворение «Твоих признаний, жалоб нежных…», которое поэт тут же записал Николаю Васильевичу на память. По воспоминаниям Путяты, их общение было особенно близким в январе – октябре 1828 года, именно к этому времени относится записка Пушкина к Путяге с просьбой быть посредником в предполагаемой дуэли с секретарем французского посольства Т.-Ж. Лагренэ. В 1837 году Николай Васильевич приходил проститься к умершему поэту.

С Дмитрием Никитичем Бегичевым (1786–1855) – участником Отечественной войны, полковником в отставке, писателем и театралом, Пушкин общался в 1817–1820 годах у князя А. А. Шаховского и в петербургских театральных кругах. Он автор романа «Семейство Холмских» (1832). В 1830–1836 годах он воронежский губернатор, а затем – сенатор.

Был знаком поэт с отставным подполковником, литератором, путешественником и владельцем типографии Николаем Сергеевичем Всеволожским (1772–1857). 22 марта 1830 года Пушкин виделся с ним в числе других лиц на вечере у М. П. Погодина. О другой встрече с Николаем Сергеевичем Пушкин упоминает в письме к невесте от 20 июля 1830 года.

Петербургским приятелем Пушкина был Никита Всеволодович Всеволожский (1799–1862) – основатель литературно-политического общества «Зеленая лампа». Его брат – участник Отечественной войны, любитель театра и литературы, и тоже лампист – Александр Всеволодович Всеволожский (1793–1864), давний петербургский знакомый Пушкина. Их встречи проходили на заседаниях «Зеленой лампы» в доме его брага Н. В. Всеволожского весной 1819– в мае 1820 года. В ноябре 1819 года Пушкин, А. В. Всеволожский и другие посетили петербургскую гадалку А. Ф. Кирхгоф, которая, по словам поэта, предсказала его судьбу. Пушкин упоминал А. В. Всеволожского («недавнего рекрута Гименея») в вариантах стихотворения «Горишь ли ты, лампада наша…» (1822). В 1827 году, после возвращения поэта из ссылки, они нередко встречались и у общих знакомых, и в петербургских литературно-театральных кругах. Так, 13 декабря 1836 года на дружеском обеде у Всеволожского Пушкин, М. Ю. Виельгорский, П. А. Вяземский и В. А. Жуковский, сочинили «шуточный канон» в честь М. И. Глинки, а В. Ф. Одоевский тут же положил его на музыку. Пушкин был знаком и с семьей камергера А. В. Всеволожского – его женой Софьей Ивановной, урожденной княжной Трубецкой (1800–1852), их сыновьями – Владимиром (1824–1880) и Всеволодом (1822–1888), похороненными вместе с Александром Всеволожским. «Дом Всеволожских» Пушкин намеревался вывести в неосуществленном романе «Русский Пелам».

Степан Дмитриевич Нечаев (1792–1860) – литератор, археолог, член «Союза благоденствия», хороший знакомый А. С. Пушкина, В. К. Кюхельбекера, П. А. Вяземского, А. А. Бестужева. С 1833 по 1836 год обер-прокурор Синода, с 1836-го – сенатор, впоследствии тайный советник. Их встречи с Пушкиным проходили в Петербурге во второй половине 20-х и в 30-е годы. 6 декабря 1827 года они виделись на именинах у Н. И. Греча, а 12 мам 1828 года в компании Пушкина, Вяземского и других Нечаев был на вечере у А. А. Перовского. Сохранилось два письма Пушкина к Нечаеву. Поэт был знаком и с его женой – Софьей Сергеевной (ск. 1836), сестрой И. С. Мальцова.

Старший из братьев Мальцовых – Иван Сергеевич (1807–1880), очень интересовал поэта, возможно, потому, что он служил первым секретарем русского посольства в Персии (при А. С. Грибоедове); он единственный сотрудник миссии, оставшийся в живых.

12 октября 1826 года И. С. Мальцов присутствовал у Веневитиновых, когда Пушкин читал «Бориса Годунова», а 24 октября 1826 года он вместе с поэтом присутствовал на обеде у А. С. Хомякова по случаю основания «Московского вестника», сотрудником которого он являлся. Последующие их встречи происходили в Петербурге, куда переехал на жительство И. С. Мальцов. 2 февраля 1837 года Мальцов писал своему родственнику С. А. Соболевскому, находившемуся за границей, о гибели Пушкина – «милого и любезного поэта».

Впоследствии И. С. Мальцов стал камергером, действительным статским советником. Его младший брат – Сергей Сергеевич (1813–1838) был магистром философии Дерптского университета. Пушкин мог с ним встречаться в петербургском салоне А. П. Елагиной и в московских литературных кругах. Имеется свидетельство С. А. Соболевского о том, как Пушкин «объяснял» римского поэта Марциала С. С. Мальцову, «отлично знавшему по-латыни», и тот не мог «надивиться верности и меткости его заметок».

В своих воспоминаниях (записанных М. И. Семевским) Павел Александрович Муханов (1798–1871) рассказал, что был «коротким приятелем» Пушкина «еще по петербургской своей жизни» (до мая 1820), в бытность свою штабс-капитаном и адъютантом управляющего Главным штабом графа П. А. Толстого. В Москве П. А. Муханов встречался с Пушкиным в доме Урусовых. Вместе с П. А. Вяземским, Е. А. Баратынским, И. М. Снегиревым Муханов присутствовал 15 мая 1827 года у М. П. Погодина на прощальном завтраке по случаю «отъезда Пушкина в Петербург». 11 августа 1828 года Муханов писал М. П. Погодину из Петербурга: «Пушкин учится английскому языку, а остальное время проводит на дачах». 29 апреля 1830 года Муханов, в числе других приближенных, был на новоселье у М. П. Погодина, где виделся с поэтом. Нельзя исключить также его встреч с Пушкиным в петербургском доме Карамзиных. П. А. Муханов – автор биографического очерка о Пушкине.

Стихи «Я видел вас, я их читал…» Пушкин посвятил поэтессе Екатерине Александровне Тимашевой, урожденной Загряжской (1798–1881), и вписал их в ее альбом:

Я видел вас, я их читал,Они прелестные созданья,Где ваши томные мечтаньяБоготворят свой идеал.Я пил отраву в вашем взоре,В душой исполненных чертах,И в вашем милом разговоре,И в ваших пламенных стихах…