Солнце Палестины (СИ)

Петров Владимир

Солнце Палестины

  Вот и закончил свой псевдо исторический и немного фантастический рассказ. Если кто-то надеялся прочитать, как героиня учит крестоносцев делать автоматы, то он ошибается, здесь прогрессорства нет. Я, вообще, против сюжетов, где Гг., убивает Батыя из снайперской винтовки. Ведь, в исторических процессах, все события связаны. Не стало Батыя, южные княжества выжили, Москва не получила развития, Россия не возникла. Мой рассказ, это попытка, посмотреть на событие, глазами современного человека. Как уж, получилось, так получилось.

   Если кто-то, надеялся прочитать как в ГГ. влюбляются рыцари и бегают за нею толпами, то должен разочаровать, этого тоже нет. Вот, мне интересно, неужели наши умницы и красавицы, нередко имеющие по два высших образования, попав в такую передрягу, бросятся сразу искать себе мужика? Ведь рыцарь 11 века, это не граф де Бюсси из 16. Он редко моется, груб и необразован. Многие рыцари в Европе, тогда жили чуть лучше крестьян и они, в первую очередь, старались жениться на титуле и феоде, а любовь, можно взять и с крестьянки.

   Тогда, что тут есть?- Спросит читатель. - Про что читать? В рассказе, есть девушка, которая оказалась черт, знает, где. Она напугана и выбита из колеи жизни, а вокруг война, жара, сарацины, кровь и смерть, а ещё, рабство и она, пытается выжить. Вот и все.

   Кто-то спросит, почему про девушку написал, а не про парня. Не знаю, почему- то, в голове так нарисовалось. Про парней как-то не интересно, ведь по канонам, он десантник, КГБ-шник или НКВД-шник, в детстве всю энциклопедию прочитал. С начало, ГГ. оруженосец, потом барон, зять короля, потом он, развивает тяжелую промышленность и сельское х-во. Девчонки, хотя бы, сразу учиться идут, в Академию.

   Пираты, не вздумайте тырить текст, а то, а - та - та. Обижусь, и уйду на литэру, а то, вообще, на целлюлозу.

   Солнце Палестины

  Пролог

   Аэропорт Шарм-эль - Шейха шумел как растревоженный улей. С протяжным гулом взлетали и садились самолеты. К зданию аэропорта постоянно подъезжали и отъезжали многочисленные такси и автобусы, которые высаживали или забирали туристов из разных стран, а также местных жителей. Городские таксисты громко зазывали к себе клиентов, выкрикивая фразы на основных мировых языках, и хватая их за руки. Пассажиры, спасаясь от жары, пытались быстро проскочить этот кордон из таксистов и скрыться в прохладе аэропорта или оснащенных кондиционерами автобусах.

  Внутри вокзала многочисленные группы отдохнувших туристов перемещались от стоек регистрации на рейс к пунктам таможенного досмотра. Мимо них проходили пассажиры с недавно приземлившихся самолетов и ненадолго останавливались у пунктов выдачи багажа. Рядом с ними, отдельной группой стояли гиды, встречающие свои группы. Неподалеку размещались зазывалы, которые каким-то образом умудрялись определять гостей города, прилетевших отдыхать самостоятельно, без группы. Они подходили к ним и рекламировали гостиницы, сопровождая свою речь показом ярких буклетов и активной жестикуляцией.

  В креслах зала ожидания сидели люди, которые кого-то встречали, пассажиры, чей рейс задерживался по каким - то причинам, или те, у кого, регистрация, еще не началась.

  Из репродукторов, висевших под потолком вокзала, раздавался голос диспетчеров, которые, делали объявления на основных языках мира.

  У одной из стоек таможни проходила контроль группа туристов из России. Сразу после досмотра, пройдя по специальному коридору, люди попадали в салон самолета, который летел в северную столицу. Среди этой колоритной группы, со скучающим видом стояла высокая красивая девушка в легком сарафане и лёгких босоножках. У неё были чёрные волосы до плеч, собранные заколкой в хвост. Челка волос подбиралась солнечными очками, и открывала широкий лоб. Лицо было слегка вытянутым с волевым подбородком. Нос был прямым, греческого типа. При взгляде на лицо, можно было предположить, что в предках девушки были выходцы с Кавказа или кто-то из греков.

  Фигура незнакомки была крупноватой, но вместе с высоким ростом все казалось гармоничным и пропорциональным и не портило ее. Проходя по залу вокзала походкой манекенщицы, она то и дело слышала за спиной восхищенные возгласы восточных мужчин. Это гипертрофированное внимание сильной местной половины за две недели отдыха ее порядком утомили. Поэтому единственным желанием, на данный момент, было поскорее оказаться в самолёте.

  Девушку звали Александра Скворцова, ей было двадцать три года. Все, кто ее знал, могли охарактеризовать ее как человека с сильной волей и внутренним стержнем в характере. Однажды, поставив себе цель, она добивалась ее. Как-то, еще, будучи школьницей, решила научиться защищать себя от всяческих уличных хулиганов. Для достижения этой цели, записалась в секцию тайского бокса. Отец, полковник в отставке, сам любил спорт, поэтому поддержал ее желание. Нашел ей школу и оплачивал занятия, мать же, поначалу охала и причитала, но потом смирилась. Занятие боксом укрепило ее характер и воспитало в ней бойца, что пригодилось в ее повседневной жизни, хотя спортсменом она не стала. Но стабильные физические нагрузки сформировали ее сегодняшнее тело, у которого не было ни грамма жира, ни целюлита, что с завистью замечали подруги. Несмотря на свой твёрдый характер, в общении с друзьями, она была лёгким и приветливым собеседником, шутила сама и понимала шутку. Была начитана и умна, любила посидеть с книгой, но не забывала и о противоположном поле. К своим годам она неплохо знала школьный курс французского языка, а работа прибавила ей небольшое знание английского, на уровне основных разговорных фраз.

  Путевку, на двух недельный отдых на пляжах Египта, Саше подарили ее родители. Совпал первый отпуск на фирме, и ее день рождения, вот папа с мамой и подгадали. Впечатлений от этого турне, у нее была масса, сувениров, и фото тоже хватало. Под конец тура она даже стала уставать от этого восточного колорита, и ей хотелось вернуться домой.

  Ну вот, таможня пройдена, багаж сдан, и наконец-то, она прошла в салон эконом класса. Место оказалось в хвостовой части самолета, заняв его, она попросила услужливую стюардессу принести подушку и одеяло, чтобы подремать в полете. Наконец, загудели двигатели и лайнер начал свой путь в далекий Петербург.

  Воздушный корабль, достиг высоты в две тысячи метров и встал на генеральный курс. В это же время неприметный гражданин восточной внешности, сидя в машине, на парковке у аэропорта, отправил СМС-ку на секретный номер.

  Никто не увидел, как в багажном отсеке раздался взрыв, от которого самолет развалился в воздухе и исчез с экранов радаров.

  Теракт, взяла на себя одна известная экстремистская организация. Когда спасатели и эксперты собрали и генетически опознали останки погибших пассажиров, то оказалось, что не хватает только одного человека, как будто его не было в самолете. Тело Саши Скворцовой так никогда не было найдено, она оказалась единственным пассажиром, пропавшим без вести.

  Глава 1

   Саше, снились ее родители, папа обнимал одной рукой маму за плечи, а другой рукой махал ей, словно провожал в дорогу. Девушка пыталась кинуться к ним, но путь преградила прозрачная стена, похожая на стекло. Она ударялась в эту стену, била кулаками, пытаясь разбить, но все было тщетно. Все ее действия, происходили в тишине, словно в немом кино. Но вот постепенно стал нарастать шум, он как будто приближался издали и, достигнув определённой громкости, распался на несколько звуков. Саше в уши ворвался шум прибоя, крики чаек над морем и лошадиное ржание. Кони ржали с надрывом и хрипом, как будто их заперли в закрытом помещении, и к ним, давно никто не приходил.

   К этой какофонии звуков, добавился запах водяных испарений, гниющих водорослей и йода. Картина родителей стала пропадать, а от гаммы запахов зачесалось в носу. Саша громко чихнула, открыв при этом глаза.

   Она лежала на животе, повернув голову набок. Ее глаза смотрели в песок пляжа, уходящего за горизонт. Саша со стоном села и схватилась руками за голову, ее мутило, а в внутри черепа набирала обороты сильная мигрень. Потирая виски ладонями, она осмотрелась, открыв рот в изумлении. Оказалась, что она сидит на берегу недалеко от линии прибоя. Пляж, был в ширину метров тридцать, и заканчивался высоким обрывом из песчаника, который уходил вдаль в обе стороны от нее и терялся на горизонте. Над его краем, кое-где торчали листья и ветки кустарника, а выше их макушки редких пальм.

   Посмотрев перед собой, Саша увидела огромный водный простор синего цвета, который, на горизонте, соединялся с ярко голубым небом. Волны потихоньку накатывались на берег недалеко от Сашиных ног. Через пятьдесят метров от линии прибоя, вдоль берега, тянулась скальная гряда, которая торчала из воды словно зубы. На этот опасный барьер, волны обрушивались с силой, образуя бурлящую пену и водяные брызги. Далеко в море, по белым шапкам бурунов, угадывалась ещё одна гряда, вернее, отдельные редкие вершины подводных скал.

   Но все это природное великолепие загораживала большая деревянная конструкция, напоминающая ступеньки. Это непонятное сооружение в высоту было метров шесть - первая ступенька, и метров восемь вторая, а в ширину около семи метров. С борта, этого непонятного сооружения, свисали канаты и удерживали в воде длинное круглое бревно, которое плавало по воле волн, затем, веревки возвращали его обратно, ударяя со стуком о борт. Этот звук вызывал истерическое ржание, находящихся внутри этой конструкции, лошадей.

   - Господи, куда это я попала? - воскликнула Саша, при этом пытаясь вспомнить, что с ней произошло. Попытка напрячь свою память, потерпела неудачу и только усилила мигрень. Внутренне она чувствовала, что с самолетом, на котором она летела, произошло что-то страшное, но вот что именно, ни как не удавалось вспомнить. Вставал вопрос, как она перенеслась в это место из воздушного лайнера, который летел на высоте две тысячи метров и кто это все устроил. У Саши, мелькнула мысль о вмешательстве высших сил, но она отбросила ее, так как никогда в них не верила, хотя и была крещеной. Акт крещения был данью моде, нежели вопросом веры. В девяностые годы в России появилась мода на религию. Народ кинулся в храмы и секты, возродился обычай крестить детей и венчать молодоженов. Поддавшись этому веянию, Саша вместе с подругами, уже, будучи студентами, однажды пошли в храм и покрестились. Напоминанием об этом событии являлся золотой крестик на красивой золотой цепочке, который она купила со своей первой зарплаты.

   Усиливающаяся жажда заставила девушку прекратить воспоминания и позаботиться поисками воды. К тому же палящее солнце заставляло искать тень. Кожа на плечах и руках начала краснеть от его лучей, а ткань сарафана раскалилась так, что не дотронешься, это все могло привести к тепловому удару.

   Саша задумчиво посмотрела на деревянную конструкцию. Она не была дурой, и уже догадалась, что эта странная штука, является частью корабля, который потерпел крушение. Скорее всего, передняя часть разрушилась от удара об первую скальную гряду и, оторвавшись, была разбита в щепки. А заднюю часть подхватила следующая волна и, с помощью ветра, перебросила через первый риф и прочно посадила на скалы возле берега. Саша только не могла понять, кому понадобилось использовать такую древность в наш век высоких технологий. Но как бы там ни было, на этом куске дерева могли оказаться полезные для неё вещи. В первую очередь вода, ведь поили же чем-то лошадей в пути. Может быть, повезёт найти забытый кем-то из экипажа сотовый телефон или рацию. Саша со стоном поднялась на ноги, хочешь, не хочешь, а надо лезть в море.

   Осторожно ставя ноги на дно и постепенно погружаясь, она пошла в сторону корабля. Вода была очень прозрачной, сквозь неё хорошо просматривались устлавшие песчаное дно, покрытые зелеными водорослями, камни. Среди них можно было увидеть мелкую рыбешку, ракушки и разных моллюсков. Глубина, по мере приближения к этой конструкции, постепенно увеличивалась и возле борта корпуса остановилась на уровне Сашиной груди.

   С близкого расстояния, остов корабля не казался утлым суденышком. Высота бортов вызывала уважение. Чтобы увидеть верхний край, Саше пришлось высоко поднять голову. Она не могла и представить себе, что видит перед собой кормовую надстройку и часть средней палубы венецианского нефа. Этот тип торгового корабля появился с началом Крестовых походов. Шторм уложил остатки нефа килем между двух скал и надёжно его заклинил. Штевень кормы висел над глубиной, которая угадывалась по воде темно-синего цвета. С другой стороны обломок опирался на остатки киля, который торчал дальше края слома и втыкался под водой в песок. Благодаря этому, днище корабля висело над дном, вровень с поверхностью моря. Сквозь воду, на обломке киля, просматривались обломанные части шпангоутов и куски досок обшивки. Волны, периодически захлестывали в трюм, что вызывало нервный приступ у животных.

   Саша, с начала, хотела проникнуть внутрь обломка через разлом. Но, когда обогнула неровный край обшивки, то перед ее глазами оказались копыта трех лошадей. Две, ближние к ней, были тонконогими животными, с изящными шеями и маленькими головами. Первая лошадь, была черная как уголь, а вторая из них, темно-коричневой масти с белыми чулками на копытах. Стоящий за ними конь, пепельной масти, был чуть пониже передних лошадок. Он имел мощную грудь и крепкие ноги и казался на фоне других животных, силачом или атлетом. У всех, были густые, длинные гривы и хвосты. Все животные, были опутаны ремнями, которые протягивались у них под животами, и крепились к потолку трюма. Эта ременная обвязка не давала животным перемещаться в замкнутом пространстве трюма и удерживала их на месте во время сильной качки. В глубине, в полумраке, угадывались какие-то мешки, и другие вещи.

   Саша отказалась от идеи проникнуть через трюм. Ей не улыбалось ползти между копытами нервных коней, к тому же трюмные люки, наверняка, были задраены перед штормом.

   Пришлось штурмовать корабль как альпинисту или скалолазу. Взявшись за одну из веревок и упираясь ногами в борт судна, девушка полезла наверх. Намокший сарафан добавлял весу и тянул вниз, ноги в босоножках норовили соскользнуть с досок борта. Но вот она перевалила через планширь и, улеглась на палубу, раскинув руки и тяжело дыша. Отдохнув после восхождения, Саша решила осмотреться. Вот только смотреть было особо не на что. Палуба была абсолютно пустой, все смыл шторм, только остатки канатов такелажа свисали с бортов. На палубе обнаружилась крышка люка, ведущая в трюм с лошадьми, сейчас прикрытая чем-то, напоминающим брезент. За спуском в трюм, перед кормовой надстройкой, торчал огрызок, бывший когда-то мачтой, за которым находился проход внутрь обломка. Сама надстройка, состояла из двух отсеков, построенных вдоль бортов. В них, располагались каюты пассажиров. Между отсеками, получался коридор, в который, выходили двери четырех кают. Крышей всему этому, служила верхняя палуба, на которой когда-то, находился рулевой и обычно, присутствовал капитан.

   Осмотрев палубу, Саша заметила, что нигде не было видно вещей, которые можно было бы отнести к её эпохе. Даже простого и привычного гвоздя обнаружено не было.

   Вздохнув, девушка встала и пошла, осматривать помещения внутри корпуса. Набравшись смелости, она распахнула ближнюю дверь. За ней оказалась тесная каюта, размером с большой ящик. Весь пол занимал топчан, а напротив входа, прямо у борта, к полу был прикручен сундук для вещей пассажиров. На топчан были навалены какие-то тряпки, черепки от разбитой посуды. Запах из каюты шел тяжёлый, пахло застарелым потом, чем-то кислым и сырыми тряпками. Саша быстро захлопнула дверь и пошла дальше. Вторая каюта была больше первой, на полу разместились два топчана, были два сундука и куча вещей. К тяжелому духу добавился приторный запах каких-то специй и благовоний. Третья каюта, оказалась также двухместной, но отличалась от остальных наличием человеческого тела. Молодая девушка лежала на спине, раскинув руки. На ней было одето платье с длинными рукавами, из синего атласа с вышивкой по краю подола. Из-под платья выглядывал краешек нательной рубахи из белого хлопка. Поверх него был одет зелёный шелковый халат с короткими и широкими рукавами. Он, был расшит желтыми нитками, вышивка изображала листья, птиц и гроздья винограда. Халат опоясывал на талии узкий кожаный поясок. Пряжка пояска хитро застегивалась на животе, оставляя его концы длинными, которые, когда-то кокетливо свешивающиеся вниз. На нем висели кожаный кошелёк и маленький кинжальчик, украшенный мелкими камнями.

   Сама девушка, была среднего роста, ниже Саши почти на голову. Она имела выразительные, округлые формы, которые скрадывало ее широкое одеяние. У неё была красивая длинная шея украшенная монистом из разноцветных стеклянных бус и полудрагоценных камней. Лицо круглое и миловидное, только его немного портил слегка великоватый, армянский нос, а также шишка на лбу. Губы у незнакомки были пухлыми, небольшими, а глаза обрамляли пышные длинными ресницы. Волосы девушки, были черного цвета, заплетены в густую толстую косу и длинной доходили до поясницы. Голову покрывал платок из белой кисеи, который прижимался одетым сверху серебряным обручем. На ногах у нее были сапожки из красной кожи. Наряд незнакомки, напоминал рисунки на древних гобеленах или гравюрах. Откуда Саше было знать, что ей довелось увидеть детали средневекового костюма, которые назывались камиза и котт.

   Рядом с девушкой, лежал медный кувшин литра на два. Его узкое горлышко закрывала деревянная резная пробка. Увидев кувшин, Саша, позабыв обо всем, бросилась к нему. Подняла с пола и потрясла возле уха. Внутри что-то булькнуло. Вытащив довольно плотную пробку, приложилась к горлышку и отхлебнула, стараясь не думать о микробах и паразитах. На счастье, в кувшине оказалась вода, правда она была тёплой, имела металлический привкус и отдавала болотом, что ее не смутило, так как рот пересох от жажды. Позабыв на время обо всем, она с наслаждением выпила почти всё, что в нем было. Затем, вспомнив о незнакомке, присела возле неё и проверила пульс на шее. Почувствовав биение вены, тонкой струйкой вылила на лоб пострадавшей остатки воды.

   Незнакомка застонала, затем потерла лоб ладонью и открыла глаза. Они у неё оказались большими и выразительными. Взгляд сначала был мутным, но когда сфокусировался, она увидела над собой улыбающуюся Сашу. Девушка резко приняла сидячее положение, затем отодвинулась от Саши и стала крутить головой, осматривая каюту. Заметив открытую дверь и отсвечивающие на полу коридора солнечные зайчики, она с кряхтением встала на ноги и выскочила на улицу. Саша присела на один из сундуков и с интересом стала наблюдать за развитием событий. Между тем, девушка вернулась в каюту, опустилась на колени лицом к одному из углов и стала молиться, при этом, истово крестясь и отвешивая поклоны. Саша, всмотрелась в этот угол, и увидела небольшую темную икону. " Надо же, единственный человек на всю округу и тот религиозный фанатик" - подумала она.

   Между тем, девушка произнесла громко: "Аммен", встала с колен, ещё раз поклонилась иконе, перекрестилась, а затем повернулась к Саше. Своими карими глазами она пристально ее осматривала, приложив указательный палец правой руки к подбородку, а левой теребила пряжку своего пояска. Ее особое внимание привлек Сашин крестик с цепочкой, который висел поверх ее одежды, затем она осмотрела Сашин сарафан, ее голые ноги, обутые в босоножки, на небольшой шпильке. Было видно, что крашеные ногти на руках и ногах ее сильно заинтересовали. Осмотрев Сашу, девушка приложила правую ладонь к груди и отвесила неглубокий, вежливый поклон и защебетала на своём языке, выстреливая фразы как из пулемета. Закончив свою речь, вопросительно посмотрела на Сашу. Язык, на котором говорила девушка, был незнаком нашей героине. Своим звучанием, он походил на речь одной пожилой пары греков, которая проживала в отеле, на одном с ней, этаже и в тоже время, отличался от него. Саша, задумчиво почесала подбородок: "Как мне, с ней разговаривать?" - мысленно, произнесла она, - "Картинки в блокноте рисовать?" Не надеясь на удачу, произнесла сакраментальную фразу всех русских туристов: "Ду ю спек Инглиш?"

  Девушка ненадолго задумалась, затем опять, что-то прощебетала на своём тарабарском языке. Саша в ответ произнесла:

  - Парлез воуз франсиз? - и вопросительно посмотрела на собеседницу.

  Та задумчиво смотрела в потолок и несколько раз повторила слово "франсиз". Видимо что-то поняв, она радостно посмотрела на собеседницу и переспросила:

  - Франк?

  Саша в ответ кивнула, что сразу же вызвало поток слов на французском языке. Правда этот язык назвать французским можно было с большой натяжкой, к тому же иногда проскальзывали слова похожие своим произношением на итальянский язык или немецкий. До Саши смысл слов доходил с пятое на десятое.

   Установив языковой контакт, девушка гордо подняла подбородок и, показывая на себя ладошкой, представилась: "Анастасия, из купеческого рода Василаки!" И вопросительно посмотрела на Сашу. Та приняла, такую же, картинную позу и гордо произнесла: "Александра Скворцова!". Обе девушки облегченно выдохнули, и присев рядышком на сундук, продолжили ломать языковой барьер, помогая себе жестами и мимикой. Через некоторое время, Саша смогла понять историю Анастасии. Если опустить все трудности перевода, то история выглядела так:

   - Мы, вместе с отцом, жили в городе Ларнак, на Кипре, - рассказывала Анастасия,- Моя семья жила с торговли индийскими тканями и благовониями. У отца, было три лавки, одна в Ларнаке и две в Кирении и Лимосоле. Торговля шла успешно. Но, у него был конкурент, грек Феофил из Солуни, сын собаки, да пошлет Господь кары небесные на его голову. Он, желая устранить соперника, написал донос, стратегу города. В нем, он обвинил отца в измене империи и поношении особы императора Алексея Комнина, да продлит Господь его годы. Знакомый чиновник из магистрата предупредил отца об аресте. Нам пришлось срочно бежать, бросив все. Мы сели на первый, отплывающий корабль, который шел в Яффу. Ночью разыгрался шторм. Отец, вышел утром из каюты на палубу, чтобы узнать обстановку у наварха, но его смыло обрушавшейся на корабль волной. Я боялась выходить из каюты, и истово молилась Николаю Чудотворцу, защитнику всех моряков, и Пресвятой Богородице. Ночью раздался страшный треск, корабль тряхнуло сильно. Я, слышала крики с палубы, что корабль разламывается и нужно спасаться. От ужаса, я не могла и шагу ступить из каюты, продолжая молить святых заступников. В этот момент, последовал новый удар, корабль резко остановился и, неведомая сила кинула меня на пол. Вот и все, что я помню. Святые Заступники услышали мои молитвы, и даровали мне жизнь. Ну и тебя, мне прислали на помощь и в утешение.

   На последние слова, Саша удивленно хмыкнула, с такой стороны она ситуацию не рассматривала. А что, чем не версия? Но ее интересовала другая информация:

   - Анастасия, как ты думаешь, где мы сейчас находимся? Чей это берег?

   - Могу предположить, что это Иудея. Когда-то христианская земля, а теперь принадлежит мусульманам, - девушка грустно вздохнула, - для нас это очень плохо.

   - И чем же плохо? - удивилась Саша.

   - Возьмут нас в плен и продадут на невольничьем рынке. Попадем к какому-нибудь паше или эмиру в гарем. Заставят жить с ним в плотском грехе и гореть тогда нашим душам после смерти в Геенне Огненной.

   Саша с удивлением посмотрела на собеседницу.

  "Какой гарем, какой паша с эмиром?"- подумала она.

  Но сумасшедшей, Анастасия не выглядела. Наоборот, она говорила о сарацинах и о рабстве как об обычных явлениях, словно все это для неё было реальностью. Память Саши указала ещё на ряд подозрительных фактов, подмеченных ею на корабле, но не принятых во внимание.

   Странное безлюдье берега, а современные Израиль и Ливан, густо заселены. Отсутствие вертолетов спасателей и катеров береговой охраны, ведь обязательно, кто-то бы позвонил в полицию, чтобы проверили подозрительный объект, лежащий на берегу. А сам обрубок корабля, собранный, без современных болтов, только с помощью деревянных штырей - нагелей и железных, кованых гвоздей. А в каютах не было ни одной современной вещи, даже не нашлось ни одного китайского кроссовка.

   Все эти факты подводили Сашу к фантастической догадке, которую она пыталась гнать от себя, но подсознательно чувствовала, что ее предположения верны. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои выводы, она, внутренне сжавшись от страха, задала Анастасии последний вопрос:

   - Пожалуйста, Анастасия ответь мне, какого числа и в какой год вы отплыли с Кипра?

   - В день преподобного мученика Никона Сицилийского, двадцатого мая 1099 года от Рождества Христова, во второй половине дня, - ни на минуту не задумавшись, ответила Анастасия.

  Глава 2

   Саша сидела на сундуке в каюте, откинувшись спиной на стену. В голове царил хаос из мыслей, а сердце сжималось от тоски и страха. Названный Анастасией год окончательно убедил, что она в прошлом, правда где-то внутри души, еще теплилась надежда, что это ошибка, но ее интуиция говорила, что так оно и есть. Она с тоской вспоминала свою прошлую жизнь, которую уже не вернуть. Жалко было родителей, которые наверняка оплакивают ее, ведь для них она была мертва.

   Все к чему Саша стремилась, какие цели себе ставила, все это исчезло. Надо было определяться заново. Самое плохое во всем этом было то, что ей некуда идти. Под солнцем этой Ойкумены не было общности людей, которые могли принять Сашу как своего соотечественника на равных правах. Она была никому не нужна, если только, как рабыня. Но этого уже не хотела она сама.

   Пробираться на историческую Родину, на Русь? Это возможно, но трудно и дорого. А как её, там встретят? Для местных она будет чужестранкой, за которой не стоит Род. Защитить ее интересы некому, значит можно ограбить, продать в рабство. Да и народа "русские" сейчас не существовало. Были древляне, поляне, кривичи, язык которых сильно отличался от современного русского языка. Сашину речь ни кто там не поймёт. Из школьного курса истории она помнила, что в данный период умер Ярослав Мудрый и его сыновья начали борьбу за власть, что не предвещало для жителей тех мест ничего хорошего. Дрались эти князья жестоко и жгли русские города и веси с яростью оккупантов.

   Пробираться в Европу? Когда-то она мечтала переехать жить в Чехию. Уютные чистые городки, красивые замки, красивая природа. Вот только у девушки были подозрения, что сейчас ничего этого нет. Ещё не построили. Другие европейские города, такие как Париж, Лондон, по мнению Саши, являлись помойками огороженными стенами. Ведь дочь Ярослава Мудрого, Анна, писала отцу в письме из Парижа: "Папа, в какую дыру ты меня выдал замуж!" Получается, что Константинополь и Киев, в данном отрезке времени сравним с Нью-Йорком наших дней.

   Главные герои и героини некоторых прочитанных Сашей книг о попаданцах, узнав о своём попадании, начинали бегать, плакать и ругаться. Ей же, как не странно, ничего этого делать не хотелось. У неё была апатия, ступор, но характер бойца, закаленный в спаррингах на занятиях, и внезапно возникшие проблемы побуждали к действию. Встряхнувшись и повторив про себя как мантру: "А вот хрен вам, а не рабыню. Русские не сдаются!" - она обратилась к Анастасии:

   - Настя, ближайшая территория христиан, где находится?

   Та после небольшой паузы ответила:

  - Антиохия, ее полгода назад после долгой осады взяли приступом воины, несущие на себе крест, которые пришли из Европы.

   - Это крестоносцы, что ли? - переспросила Саша.

   - Да, их можно назвать и так, - кивнула Анастасия, - Но мы до неё не дойдем.

   - Почему?

   - На все время пути нам не хватит ни еды, ни воды. К тому же здесь много воинских разъездов, которые охраняют дороги и деревни от разбойников. Пастухи, пасущие свои отары. Кто-нибудь, все равно заметит нас или наши следы. А нам пешим от конных не уйти.

   - А ты умеешь управляться с лошадьми?

   - Меня отец много чему учил. Научил и за лошадьми ухаживать. А зачем ты спрашиваешь?

   - В трюме лошади и их нужно напоить.

   Услышав эту новость, Анастасия вскочила на ноги и побежала к находящемуся в коридоре люку. Вдвоём девушки освободили крышку от куска шкуры, которая не давала воде попасть внутрь корабля.

   Спустившись по крутой лестнице, они попали в кормовой трюм забитый мешками и ящиками. В соседний трюм вела дверь в переборке, закрытая на деревянную задвижку. Через эту дверь девушки попали в сохранившуюся часть трюма с лошадьми. В углу этого трюма, возле переборки, в ряд стояли несколько бочек. Они удерживались на месте двумя канатами, натянутыми поперёк передних бочек. Канаты крепились к бронзовым кольцам, вделанным в стену переборки и борта. Вот только вода из бочек наполовину выплеснулась во время качки.

   Напротив бочек, с другой стороны переборки, на специальных крючках висели седла, сбруя и уздечки.

   Рядом висело кожаное ведро, в котором лежали щётка и скребок. А у борта кучей лежали мешки с овсом и попоны. Две попоны синего цвета с желтыми рисунками, третья белая с гербами, а также три войлочных плотника. По всей видимости, трюм был специально оборудован для перевозки коней пассажиров.

   Анастасия проверила бочки, сняла ведро со стены и, зачерпнув воды, пошла к лошадям. Она подходила то к одной то к другой, гладила им головы, шептала что-то по-своему. Саша сложила руки на груди, облокотилась на косяк и с интересом наблюдала за действиями Насти.

   - Ну что, наши шансы растут. Теперь нас будет трудно поймать?

   - Истинно так, Александра. Явно, Господь помогает нам. Но если нас заметят, то уже не отстанут и будут гнать, пока не догонят. И почему ты называешь меня Настя?

   - Это ласково твоё имя, да и короче так, а ты зови меня Саша, это ласково Александра. Почему ты считаешь, что за нами будет погоня?

   - Я согласна на такое имя, - кивнула Настя, - а на счёт, почему от нас не отстанут. Так они увидят, что мы девушки, не воины, значит, отпор дать не сможем. А мы для них представляем хорошую добычу, лошади и девушки здесь ценятся.

   - Понятно, - кивнула Саша, ненадолго задумалась, а затем спросила, - а если они увидят издалека мужчин, воинов?

   Настя пожала плечами.

  - Не знаю, кто-то не станет связываться, кто-то наоборот. Но я не пойму, что ты предлагаешь?

   - Все просто: переоденемся в мужчин, прицепим оружие и поскачем.

   - Если мы найдём нужное на корабле, то может получиться. Только грех это, девушке носить мужскую одежду. Святые отцы этого не одобрят. Саша я все спросить хочу, откуда ты тут взялась, ведь на корабле тебя не было? И наряд твой очень развратный, ноги и руки голые, грудь видно. Извини, но ты одета как шлюха из дорогого лупанария.

   "О - ля - ля! - подумала Саша, - Твой стильный сарафан, оказывается, одежда портовой шлюхи. И что же мне ей сказать?"

  Между тем, Настя внимательно смотрела на неё и ждала ответа.

   - Понимаешь, для тех мест, где я живу, это обычная одежда для жарких дней. Ведь и у вас в древней Элладе тоже носили хитоны похожие на мой сарафан.

   - Они были язычниками и жили в грехе. А там это где?

   - Далеко на востоке, в Китае. Оттуда шелк привозят. И у нас христиане живут, а одежда продажных женщин еще откровенней.

   - А как ты сюда попала, отстала от каравана?

   - Не знаю, шла по делам, вдруг тёмно в глазах. Очнулась на берегу. Вот так.

   - Получается, что тебе некуда идти, а на родину путь долек и опасен, - лицо Насти стало грустным, а затем озарилась догадкой,- получается, что Господь и правда послал тебя мне в помощь и во спасение. Можно, я буду звать тебя сестрой? У меня, тоже никого нет. Только двоюродный дядя, который живёт в Херсонесе.

   - Хорошо, я согласна только, чур, я буду старшей сестрой и если, кто про нас спросит, говори, что мы вместе плыли на корабле.

   - Почему? Ты чего-то опасаешься?