Озеро еще сильнее обмелело, так что я прошел метров двадцать, от прошлого уровня воды, прежде чем смог начать смывать с себя кровь. Раздеваться не стал, а просто засучил рукава и штанины. Крови оказалось не так много, как я ожидал. Руки уже начали заживать, так что я осторожно потер их друг, о друга смывая остатки крови, и выбрался на берег. Внезапно у меня закружилась голова, и я буквально повис на упертом в землю копье. В голове крутились какие-то незнакомые слова, которые копошились под моей черепной коробкой, как будто удобнее устраиваясь там. Минуты через две все прошло. Я списал такое состояние на мое ночное бдение. Почувствовав себя лучше, я решил не искушать судьбу, а отправиться обратно к челноку. Там я кое-как защищен стенами, да и обороняться будет удобнее.
Назад вернулся по своим следам, добавив только несколько камней для пращи, которые не выпускал из рук. Подойдя к кораблю, обошел его по кругу. Я рассчитывал обнаружить следы того, кто упер фотоаппарат, но все было чисто, кроме меня здесь больше никто не ходил. Я предположил, что грабитель забрался по бревну, которое я не удосужился затащить наверх. Возле него все было перепахано самим бревном, которое я то поднимал на крышу аппарата, то опускал обратно на землю. На этот раз я втащил бревно за собой и положил его подальше от края. Прошел к шлюзу и осторожно протиснулся внутрь. Все было спокойно.
Я решил проверить рубку, а потом, используя инструмент, найденный здесь, попытаться исправить шлюзовой люк, чтобы его можно было полностью закрыть. Наружный люк, конечно, сильно деформирован, а вот внутренний, можно починить. Я обошел рубку и направился к сложенному в углу инструменту. Подобрав подходящий на вид инструмент, я вернулся к шлюзовой камере. Разложив перед люком инструмент, я стал восстанавливать механизм открывания и поворотный механизм. Через сорок-пятьдесят минут, я получил удовлетворительный результат. Когда я захлопнул люк, то он, загудев какими-то приводами, подтянулся к герметичной прокладке и щелкнув, запорным механизмом, выключился. Открывался он нажатием на специальную ручку, которую нужно было нажать, а потом повернуть. Теперь, если не знать, как воздействовать на ручку, то люк просто так не откроешь. Я стал собирать инструмент с пола, когда обнаружил капли крови, которые были на полу, в середине коридора. Видимо кровь была моя. Я предположил, что ходил ночью куда-то и там повредил ладони рук. Я стал выискивать следы крови на полу коридора. Они попались мне чуть дальше от шлюза, я шел, опустив голову и присматриваясь к таким каплям на полу. Вот еще капли, потом обнаружил, что они заворачивают в один из отсеков, здесь их было больше. Так, не поднимая головы, я и уперся во что-то. Подняв голову, я встретился с горящими глазами механического робота, который напоминал скелет огромной пантеры или кошки. Последнее, что успел зафиксировать мой мозг прежде, чем я провалился в беспамятство, это то, что робот был практически свободен.
1.18. Глава 18.
* * *
Пришел я в себя от мощнейших тычков, от которых моя голова моталась по палубе челнока как арбуз или футбольный мяч. Я застонал и открыл глаза. Тычки сразу прекратились. Надо мною нависала та самая башка робота, которой он меня и подталкивал, чтобы я очнулся. Сознание зафиксировало, что убивать меня не будут, а значит нужно как-то налаживать контакт, если меня не приготовили для рабского труда на таких кошек. Я перевернулся на четвереньки и попытался встать. Как ни странно, но мне это удалось. Пантера, как могла, помогала мне. Пока я был на четвереньках, то разглядел на лапах робота остатки металлических лент, сплетенных из стальных тросов. Я показал пальцем на них и вопросительно взглянул на меха. Точно, в нашей фантастике таких называли мехи. Робот заговорил. Сначала я ничего не мог понять, но вдруг, скачком ко мне пришло понимание нового для меня языка. Я осознал саму концовку его повествования. Как я понял, какие-то кариды связали его и решили доставить к себе на планету, для изучения. Сопротивляться мех не мог, зато у него осталась мысленная связь с поврежденным кораблем. Когда космический челнок, на котором везли меха стал отдаляться от его корабля, то мех послал сигнал на уничтожение этого челнока вместе с ним. Секретные технологии не должны были попасть к каридам. Его поврежденный корабль произвел залп из уцелевших орудий, но защита корабля каридов выстояла, хотя и не совсем. Челнок потерял управление и понесся к ближайшей планете, на которую и рухнул. Ауры двух коридов погасли после первого соприкосновения корабля с почвой планеты. Их телесные оболочки очень слабы. Инсектоиды легко приспосабливаются к меняющимся условиям обитания, но плохо переносят резкие удары, хотя перегрузки ускорения могут выдерживать существенные, до сорока же. Как бы там ни было, но мех остался стоять зафиксированным в грузовом отсеке. Прошло чуть больше двух недель, прежде чем появился я. К тому времени у меха восстановились оборванные перегрузкой нейронные связи, но вот освободиться он не мог, да и энергия была близка к нулю. И тут я, как снег на голову. Первые дни он присматривался ко мне. Не мог понять, к какой расе я принадлежу и можно ли мне доверять. Наконец он выяснил, что я попал сюда случайно и не знаю дорогу домой. Это меняло дело, так как мне тогда можно было довериться. Он стал ночами подключаться к моему мозгу и читать информацию, это отнимало уйму энергии, которой итак практически не было. Положение спас я, когда обнаружил возможность открывать стекло рубки управления. Отраженный свет стал попадать на универсальные элементы его зарядных устройств, так что за два дня он смог восстановить энергопотери на пятнадцать процентов. Теперь он каждую ночь посещал мою голову и считывал информацию, так он узнал о втором корабле, погребенном под пирамидой. На его родной планете рассказ об этом считается выдумкой. Эта информация была получена археологами, которые раскопали древний город и нашли книги, сделанные из мягкого металла. Косвенно попытались определить, когда это произошло. Высказывания разных ученых давали цифры от пятидесяти тысяч до двадцати тысяч лет, но никак не меньше. Когда он увидел в моей голове образ карты перехода по скрытому рукаву из их галактики в эту, то решил во чтобы то ни стало, заполучить четкие снимки этой карты. Это была даже не карта, а скорее всего макет прохода, так что я получил ментальную установку и выполнил ее. Этому поспособствовало и то, что я тоже, подсознательно мечтал запомнить эту схему. Применив к коридам такую же методику получения знаний, как и ко мне, он передал мне коды доступа к сейфу, где хранился фотоаппарат. Он, конечно, называется по другому, но мне будет лучше понятен тот термин, который мне ближе. В общем, я добыл информацию, теперь ее нужно было вложить в долговременную память меха. Для этого я отнес фотоаппарат, будучи под внушением к меху и оставил его рядом. Мех так и не смог подключиться к фотоаппарату, так как его манипуляторы были связаны. Тогда он еще раз воздействовал на меня и приказал мне порвать путы, фиксирующие его к стенам грузового трюма. Моих физических сил хватило, чтобы порвать руками такие ленты, но вот верхнее покрытие моего тела оказалось слабым и местами стерлось, а кое-где и лопнуло, но я свою задачу выполнил, так что сейчас мех свободен и полученная мной информация находится в памяти меха. Обрывки лент, конечно, мешают ему нормально двигаться, так что он надеется на наше совместное сотрудничество. Его основная задача, доставить информацию на свою планету. Тут я его разочаровал, объяснив, что этот челнок не способен преодолеть притяжение планеты, так как двигатели у него, по моим понятиям, слабенькие. Тут нужен ракетоноситель, который смог бы вывести такой челнок на орбиту. Мех удивился, а потом, когда все просчитал, то даже зауважал меня, так как его хозяева жили в поясе астероидов и не нуждались в атмосфере. Это давно уже была механическая раса. Между астероидами летали на своих челноках и не задумывались, что с крупной планеты сила тяжести может просто не отпустить такой челнок.
Пока он все это мне рассказывал, я, постепенно, приходил в себя. Потом поинтересовался у него, неужели они так все дома и ходят, в смысле, без верхнего покрытия, которое зовется у нас кожей. Ведь нужно как-то защищать внутренние коммуникации и центр управления от внешних неблагоприятных воздействий, таких как вода, свет, пыль, мелкие животные и насекомые.
Оказалось, что верхний чехол был, но кориды оборвали наружное покрытие когда пытались подключиться к его центральному управляюще-вычислительному центру. Но он их обманул, они думали, что подключились в нему, а на самом деле, это он скачивал их информацию. Тут я вспомнил о пробковом дереве.
- Слушай, а я здесь видел дерево, у него необычайно мягкая и относительно прочная и в тоже время легкая кора. Если ты как-нибудь нацепишь ее на себя кусками, то получится что-то, похожее на шкуру.
Мех пожелал взглянуть на дерево, но сначала следовало освободить его лапы от остатков удерживающих его ремней. С этим мы провозились несколько часов. Было такое впечатление, что фиксаторы оковы были одноразовыми. То есть его никто не собирался выпускать. Я подумал и предложил принести какую-нибудь вещь с другого корабля и использовать ее, как я использовал здешнюю палку в том корабле. Получится что-то типа плазменного резака, главное, чтобы в этот момент не пострадала электроника. Я еще раз прокрутил в голове предложенную идею, а потом дополнил ее каким-нибудь изолятором. Вот, а почему бы не использовать ту же самую пробковую кору, как изоляционный материал. Я озвучил предложение меху и он, поразмыслив не более секунды, согласился.
Сегодня мы успевали только сходить и набрать коры, а вот завтра, приступим к полному освобождению меха. Я двинулся к выходу, мех последовал за мной. Он терпеливо ждал, пока я открою входной шлюз. Тот открывался с небольшим усилием, так как был слегка деформирован. Наконец мы выбрались наружу, и я повел меха к передней части челнока и мы спустились по пологой носовой части на землю. Я уверенно повел меха в сторону леса. Моя тропинка была еле заметна, но я ее не терял, и вскоре мы подходили к довольно большому пробковому дереву. Нам даже не пришлось сдирать кору со ствола, так как, обойдя дерево по кругу, мы наткнулись на большую ветку, которая валялась на земле. Мех предложил оттащить всю ветку к кораблю, и там, когда появится необходимость, использовать оставшуюся после его облачения, кору. Я попробовал приподнять ветку. К сожалению моих сил явно не хватало. Я развел руками и отошел в сторону, с намерением попытаться ободрать лоскут коры с основного ствола, но выручил мех. Он взял ветку в зубы и потащил к кораблю, я еле успевал за ним. Ветку бросили возле корабля, и я пошел стаскивать мою лестницу с крыши челнока. Потянув за свешивающийся конец троса, я стащил бревно, играющее роль лестницы. Мех не стал заморачиваться такими мелочами, а просто запрыгнул на крышу. Следовало отправляться спать, так как туман стал выползать из-за деревьев. Наступала ночь.
1.19. Глава 19.
* * *
В челнок забирались по очереди, я шел впереди, чтобы открыть внутренний люк шлюзовой камеры. Мех посмотрел на мою возню с первым и вторым люком и пообещал, что сегодня займется ремонтными работами. Все же не исключено, что мы сможем взлететь с этой планеты на нашем челноке. Я только скептически пожал плечами. Инженерные расчеты, это одно, а когда своими глазами, пусть и по телевизору видишь, как взлетает космический корабль, то все вопросы отпадают сами собой. В корабле разделились, я направился в рубку, чтобы поужинать половинкой ореха, а мех ушел в тот отсек, где я нашел инструменты.
Не знаю, мех, конечно, не живой, так что может не понимать, что его стук, при ремонтных работах, не даст мне поспать. Но не говорить же ему об этом. У него свой, "механический", взгляд на мир. Думаю, что и мои мысли и высказывания не всегда находят у него поддержку. Я закрыл жалюзи, и корабль погрузился во мрак. Думаю, что для меха это не проблема. Он должен видеть в почти полной темноте, если утверждает, что живет на, или в поясе астероидов. Орешек проскочил в меня очень даже хорошо. По телу разлилась приятная, ощутимая энергия. Никак не могу понять, как такая маленькая порция еды способна восполнить потерю моей энергии и воды? Я бы скорее поверил в какие-то наркотические эффекты от этого орешка, чем в то, что он, полноценная еда. Но я уже давно ими питаюсь, и, пока, никаких неприятных побочных эффектов не было. А вот с другой ягодой, были и не только эффекты, но и галлюцинации, да и жизнь моя, тогда, подверглась опасности аж два раза. Первый, это вообще, непонятно что. Как можно бессознательно вскрыть себе вены и улечься на жертвенный камень. Нормальный человек такого не сделает. А взобраться на такую пирамиду! Я, снизу, оценивал подъем на нее, в три дня. Спустился за два, но как! Ну, а то что слышал голоса, так это, наверное, и есть галлюцинация. На планете кроме меня, меха и трех трупов, больше, похоже, ничего и нет. С орехами я, конечно, не пропаду. Они и еда, и вода. То есть, все что нужно, но вот во что я буду одеваться, когда истлеют оба комбинезона пришельцев? В лопухи, так еще не видел здесь таких, только короткая и длинная трава. Значит, как папуас. Хотелось бы чего-нибудь добротного и удобного.
Я разделся и пристроился на кресле. Мне нужно поспать, завтра придется идти на второй корабль под пирамиду. В голове ворочались мысли, что же прихватить с корабля, чтобы можно было использовать, как сварочный электрод? Скорее всего, что-нибудь из инструментов. Стал перебирать в уме, что мне там попадалось на глаза. Вскоре я подобрал подходящую вещь и, даже вспомнил, где ее видел на корабле. Мысли ворочались все медленнее и медленнее, наконец, я просто провалился в сон.
Открыв глаза я понял, что прекрасно выспался, никто меня не тревожил во сне, не было никаких звуков ремонтных работ. Я потянулся, и стал натягивать на себя мой комбинезон. Ноги, как всегда были голыми. Можно было бы сделать обувь из обрезков комбинезона, но на долго ли? Да и здесь, в лесочке ходить босиком было нормально. Попадались кое-где веточки или гладкие камни, но в целом тропинка проходила просто по травяной подстилке или голой земле. Ноги, конечно, грязные, но тут уж ничего не поделаешь. Какой смысл идти к озеру, чтобы помыть ноги, а потом возвращаться по той самой земле, об которую испачкался. Емкостей для воды я пока не нашел.
Направился к меху, нужно посмотреть, что же он умудрился сделать с люками шлюза. Когда я проходил мимо люка, то мне бросилось в глаза, что он был ровный, как будто и не было на нем вмятин. Не, так исправить невозможно. Должны быть видны следы ударов, царапины. А тут, как будто только что с завода. Я двинул в грузовой отсек. Меха не было. Я продолжил поиски и прошел все отсеки, где бы он мог поместиться. Его нигде не было. Остается только, что он выбрался наружу. Точно! Наверное, он, когда ремонтировал люк, прошел на ту сторону и стал его выравнивать, а он возьми, да захлопнись. Вот мех и остался на той стороне. Я открыл люк вручную и выбрался в шлюз. Вот это да! Второй люк был тоже закрыт. Причем свет в шлюзовую камеру не проникал. Я открыл наружный люк вручную, благо уже понял, как, и выбрался наружу. Меха нигде не было видно. Может он тоже, галлюцинация, пронеслось в голове. Осмотрел люк, и этот как новенький. Не, так не бывает. Этого просто не может быть, потому, что не может быть. Всплыла глупая фраза из моей прошлой жизни на Земле. Эти люки явно отливались на заводе из очень крепкого металла, чтобы их вернуть в первоначальный вид, их нужно было демонтировать и отправить на переплавку на их родной завод, а оттуда получить новые и установить обратно. Глядя на это, чувствуешь себя идиотом. Я направился к носу челнока, когда сзади послышался какой-то звук. Я обернулся и увидел, как люк закрывается. Я бросился обратно. Как только я приблизился к люку, так он снова начал гостеприимно открываться. Ну, мех, ну и мастер. Как же это он так сделал, не иначе как влез в электронный мозг корабля.
Ладно, так можно долго рассуждать, а топать на чужой корабль под пирамиду нужно. Я скатился по носу челнока на грунт и направился по знакомой тропинке. Я ее теперь даже замечал. Вот что значит натоптать тропинку. Уже привычным маршрутом я добрался до пирамиды и скользнул в щель трещины. Пробираясь по узкому проходу я обнаружил, что моя кожа стала немного грубее. Раньше я здесь обдирал кожу, когда цеплялся за неровности камня, теперь же я только чувствовал, что прикасаюсь к стенам и все, никаких царапин и шишек. Вскоре я уже топал по моему трапу. Теперь дорога на этот корабль стала похожа на прогулку. Сейчас еще немного повишу на ремнях, и можно будет выбираться обратно. Так и случилось. Я еще перед сном наметил, какой инструмент взять, так что прогулка получилась как у хоббита, туда и обратно. Вскоре я уже протискивался через щель расколотой плиты основания пирамиды. Здесь, самое важное, это было не прикоснуться инструментом к каменным стенам. Но все обошлось, так что еще задолго до захода местного солнца, я подходил к кораблю.
1.20. Глава 20.
* * *
Вот из-за деревьев показался наш челнок. Я обошел его по кругу, выискивая меха. Того нигде видно не было, самое интересное, что и той здоровой ветви, которую он притащил сюда, тоже. Ну, если здесь нет моего робота, то, скорее всего, он в корабле. Я поднялся на крышу челнока и затопал в сторону шлюза. При моем приближении люк открылся. Я прошел в саму камеру и за моей спиной, с легкой вибрацией, закрылся входной люк, а буквально через пять-десять секунд, открылся внутренний. Я прошел внутрь корабля и принялся искать меха. Как ни странно, но его на корабле не оказалось. Может, отправился искать что-то, что ему необходимо? Нужно дать ему какое-нибудь прозвище. Мне он никак не представился, да и я ему тоже, но у меня проблема, я не помню, как меня звать. Значит следует придумать нам обоим идентификаторы, а то ходим какие-то безликие, и еще, нужно поискать побольше орехов. Нужно на всякий случай готовиться к местной зиме, или что-то на нее похожее, когда будет нечего есть, а так меня прокормят орешки. Вспомнив об орешках, я перекусил очередной четвертинкой. Вообще я заметил, что когда я получал сильную нагрузку, то объем еды возрастал, а когда нагрузка была умеренной, то хватало четверти ореха в сутки, а иногда и дольше. Мне никак не удавалось четко определить мою суточную норму, всегда вмешивались какие-то непредвиденные обстоятельства. Пока раздумывал над этой проблемой, за спиной послышались звуки открываемого люка. Ну, ясно, это мой мех вернулся на корабль. Вскоре послышалось какое-то позвякивание, а затем в рубку просунулась голова меха. Я помазал ему рукой и сообщил, что я принес инструмент с того корабля и мы можем приступить к его окончательному освобождению от ремней, которыми он был зафиксирован в грузовом трюме. Мех развернулся и направился обратно к шлюзовому люку, и я, выбравшись из кресла, отправился за ним. Спустившись на землю, мех отошел подальше от корабля и остановился. Я последовал за ним, предварительно подобрав куски пробковой коры, которые валялись там, куда мех притащил ветку. В принципе, здесь было удобно освобождать его лапы, так как всюду валялись крупные камни, вывороченные рухнувшим сюда челноком. Найдя подходящий камень, я предложил меху поставить одну из лап на него и отвернуться, так как свет, образующийся, когда материя и антиматерия находятся очень близко и начинают друг друга отторгать, получается очень сильным. Было видно, что мех серьезно отнесся к моему предупреждению, так как голову спрятал за камень, а на нем осталась только лапа с надетым на нее фиксатором металлизированной ленты. Подсунув под фиксатор кору, чтобы не было соприкосновения фиксатора и металлической основы меха, я приступил к сварочным работам. Искры летели как при дуговой сварке, однако мех не останавливал меня какими-нибудь криками или отдергиванием лапы, хотя это мы можем отдернуть руку или ногу, когда испытываем болезненное ощущение, здесь же, похоже, никаких датчиков не было, так что через пять минут я освободил первую лапу меха. Я очень часто просил его слегка повернуть лапу, в одну, или в другую сторону, что, в конце концов, обратился к нему с предложением дать ему какой-нибудь идентификатор, а то общаться было очень неудобно. Мех сообщил мне, что это запрещено законом его мира, но так как он считается уже уничтоженным, так как такой сигнал послал его корабль в тот мир, откуда они прилетели, то мне можно. Я предложил назвать его Мехс, что будет означать механизированное существо или Робс, что, соответственно означает, роботизированное существо. Слово существо можно заменить, на сущность, так как сущность, это более полное понятие слова существо включая и его внутренний мир. Вот как-то так. Мех размышлял довольно долго, для роботизированного существа, видимо перебирал варианты и искал несоответствия. Наконец он обратился ко мне с вопросом, а нельзя ли объединить оба эти идентификатора. Ему нравится и тот и другой, так как оба отражают его сущность. Видимо слово сущность ему тоже понравилось. Я пожал плечами, так как руки у меня были заняты и сказал, что тогда нужно искать вариант с приятным звучанием. Ну, вот, для примера, Мехсробс или Робсмехс, а может Меробс или Робмехс. По произношению неплохо звучит Меробс, то есть механизировано-роботизированная сущность. Мех ухватился за новое свое имя и попросил несколько раз произнести его вслух, а он послушает. Я, не прекращая работу над третьей лапой меха, стал с разной интонацией произносить его новое имя. Было такое впечатление, что он млеет от удовольствия. Когда я закончил произносить его имя, то попросил назвать как-нибудь и меня. У меня, когда-то был идентификатор, когда я жил на своей планете, но я его забыл, видимо,когда меня забросило на эту планету. Меробс мысленно потирая лапы, сообщил, что меня можно назвать, по аналогии с тем, как я называл его, БЕС, то есть биологически-естественная сущность. Я чуть свой резак не выронил. Уж что такое бес, я еще помнил из своей прошлой жизни. Да и человеческие имена я помнил и мог себе взять любое, но вот решил поиграть в демократию с роботом, и вот, что из этого получилось. Я попросил Меробса придумать что-нибудь другое, так как на моей родной планете так называли мелкую нечистую силу, любящую пакостить другим. В этот момент последний фиксатор с остатками ленты был срезан и Меробс получил полную свободу.
Я поинтересовался у него, куда он дел ту ветвь, что притащил от пробкового дерева. Меробс качнул головой и поделился со мной, самым сокровенным. Оказывается его источник энергии может разделяться, сейчас часть его находится в специально созданном реакторе, в котором приготовляется новое покрытие для его тела. Это процесс не совсем экологически чист, поэтому Меробс утащил ветвь подальше отсюда и, выкопав глубокую яму, установил в ней часть своего энергоблока. В яму были загружены некоторые подручные составляющие, которые будут учувствовать в создании нового покрытия для основного каркаса Меробса, и которые внесут в это покрытие некоторые дополнения, позволяющие улучшить его свойства. Оказывается за основу он взял информацию о моей коже. Ему понравилось, что она сама себя лечит, Она в меру крепкая и в меру эластичная. Так же ему понравилась ее почти односторонняя гигроскопичность, чувствительность. Так что эти компоненты в его новой коже будут использованы и улучшены до максимально возможного. Я ухмыльнулся и просвятил Меробса, что у нас на Земле многие животные имеют густое волосяное покрытие, называемое шерстью, состоящей из длинных жестких волосков и мягкого короткого подшерстка. Такое покрытие предохраняет их от холода и жары, обеспечивая равномерную температуру тела, несет в себе и защитную функцию. Позволяет иметь различный окрас для маскировки. Почти все хищники, похожие на него, имеют вертикальные полоски на такой шерсти, это позволяет им быть незаметными среди деревьев и кустов, да и такая шерсть приятна на ощупь. Люди любят гладить домашних животных по такой шерсти. Мейробс аж подскочил на месте и пожурил меня, что я ему раньше об этом не сказал. Он заверил меня, что не все еще потеряно и унесся в лес, перепрыгивая преграды, встречающиеся на его пути
1.21. Глава 21.
* * *
В эту ночь я ночевал в корабле один. Не пришел Меробс и на следующий день. Я забеспокоился, ведь если с ним что-то случилось, то только я смогу ему помочь, потому что, похоже, на этой планете больше никого нет. Если вспомнить, то из плена ему помог выбратьсятоже я. Какой бы силой он не обладал, но ловкие и цепкие пальцы человека могут помочь там, где не справится вся хваленая сила механических существ. На второй день я попытался пройти по следу, оставленному Меробсом. Меня хватило только метров на пятьдесят, потом следы терялись, трава уже поднялась, да и заметных следов Меробс не оставлял. Я сделал несколько больших кругов, но так и не обнаружил Меробса. Пришлось признать свое поражение и возвращаться на корабль. Без меха время тянулось медленно. Когда я знал, что в округе никого нет, кроме меня, то было как-то спокойнее, а теперь я ощущал беспокойство и заботу. В голову лезли всякие нехорошие мысли. То я видел Меробса, лежащего на каменистом дне горного ущелья, с переломанными лапами, то, тонущего в реке или в болоте, то придавленного деревом. В общем я не находил себе места. Наконец, на третий день я собрал все свое вооружение и отправился на поиски Меробса. Направление, в котором унесся мех, я запомнил, так что решил идти по намеченному маршруту пару, тройку дней. Если обнаружу Меробса, то поволоку его назад на буксире. Я специально взял с собой несколько ремней, найденных на корабле. Больше я для моего напарника ничего сделать не смогу. Я не знаю, как он устроен. Если его электроника вышла из строя, то я могу только развести руками. В настоящий момент, я даже элементарный обрыв проводника не смогу запаять, потому что нечем. Не исключено, что такое оборудование есть на корабле, но где его искать и как оно выглядит, не представляю. Я успел отойти от корабля метров на триста, во всяком случае я его уже не видел из-за деревьев, когда Меробс окликнул меня. Я повернулся на звук голоса, но никого не увидел. Опять прозвучало мое новое имя.
- Бес, я здесь.
Как я ни вглядывался в заросли леса, то не мог найти Меробса. Голос его звучал буквально в паре шагов от меня
- Мер! - Позвал я - Ты где? Я тебя не вижу.
В это время из ближайших кустов выскочило что-то лохматое и грозно спросило.
- Как ты меня назвал?
Я перепугался, но голос был Меробса и я попытался ответить, что это такое сокращение. Ведь когда нужно что-то быстро сообщить в критической ситуации, то, во всяком случае наши военные, предпочитают использовать короткие позывные, дающие емкую характеристику хозяина позывного. Пока я все это произносил, то разглядывал то лохматое существо, что теперь стояло напротив меня.
- Слушай, Мер. Возьми из моей головы вид наших кошачьих. Мне кажется, что так будет лучше. Ведь сейчас ты будешь только запутываться в такой длинной шерсти. Вот смотри, и я представил нашего тигра, потом гепарда, потом пантеру, а потом домашнюю кошку. Меробс, видимо, понял, что последние это домашний, вид и сообщил мне, что ему понравился вид тигра, хотя все представители кошачьих выглядят очень красиво. Пообещав вернуться через день, он опять растворился в зарослях. Я развернулся и пошел к нашему кораблю. Раз с Меробсом все нормально, то тогда я, наверное, схожу и помоюсь в озере, а то я давно не проводил водных процедур. Пробравшись через завалы стволов и камней, я подошел к челноку. Подниматься на борт не было никакого резону, поэтому я сбросил с себя все оружие и направился по тропинке к озеру. Помоюсь и немного постираю свои вещи.
- Свои вещи! Ничего своего у меня здесь нет, все чужое.
Так, препираясь сам с собой я прошел по тропинке до самого озера. Вода ушла от берега еще больше. Интересно, как только оно обмелеет, так опять случится ливень? Не хотелось бы. Правда теперь я могу спрятаться в челноке. После того, как Меробс исправил люки, наводнения можно было не опасаться. Вода внутрь не попадет. Но вот если затопит челнок на несколько дней или забьет его грязью, что даже не выберешься. Нет, такого ливня не хотелось бы. Я разделся на берегу и сперва немного поплавал. Плавать было как-то странно, так как тело я ощущал немного по-другому, чем раньше, когда я был на Земле. Сейчас мое тело как бы вытягивалось в струнку, причем я это ощущал физически, оно как бы подстраивалось под ту среду, в которой я находился. Нужно взять это на заметку. Может у меня еще какие-нибудь свойства проснутся. Я решил проверить некоторые из них не откладывая в долгий ящик. Первое, что можно было сделать, это нырнуть. Я согнулся под девяносто градусов и поднял ноги над поверхностью воды, так ныряют киты, что называется от бедра. Я попробовал открыть глаза, но ничего разглядеть в воде не получалось, вода была мутная, скорее всего здесь глиняное дно. Прошло уже около пяти минут, а у меня не было никаких позывов для вдоха. Я все также скользил в глубине этого водоема. Минут через пятнадцать я просто всплыл на поверхность, нет, не для того, чтобы вдохнуть, а просто надоело таращиться на мутную воду, ничего не различая в воде. Какие же еще сюрпризы преподнесла мне эта сомнительная ситуация с дорогой, автомобилем и мной?
Выбравшись на берег я подобрал с земли свой комбинезон и зайдя в озеро почти по пояс, принялся отстирывать свою одежду. Простирывая комбинезон, я внимательно осматривал его. На сегодняшний день это пятьдесят процентов моей одежды. Вторые пятьдесят лежат сейчас в соседнем, с моим, кресле. Осмотрев, как износился комбинезон за такой маленький период, я пришел к выводу, что я смогу рассчитывать на пару земных лет, а потом останутся лохмотья. Я последний раз прополоскал одежду и, выйдя из воды, отправился в обратный путь. Технология переноски комбинезона на палке была уже отработана, так что подобрав в лесу подходящую ветку, я закинул на нее комбинезон и довольный, зашагал к своему кораблю.
Опять мысленно захихикал, "своему", выходит я обрастаю имуществом. У меня своя одежда, свой космический корабль, свои орешки, свои корзинки, свое оружие. Смешно, но на самом деле нет ничего путного, того, что действительно помогает мне выживать. Хотя нет. Орешки, это то, что помогло мне дожить до сегодняшних дней. Вода и еда, заключенная в контейнер, объемом около двух квадратных сантиметров. Об этом можно только мечтать. Думаю, что я вместе с ореховой сердцевиной получаю весь необходимый набор микроэлементов, потому что визуально не наблюдается никаких отклонений в моей жизнедеятельности, хотя, есть одна непонятная вещь, а именно, отсутствие необходимости ходить в туалет. Получается, что все, что в меня попадает, все полностью перерабатывается, без каких-либо отходов. Это странно, но удобно.
Эти мысли плавно перетекли к странности моего попадания сюда. Во-первых, это частичная потеря памяти. Я бы даже назвал выборочной потери памяти. Странно ведь, что я помню очень много человеческих имен, не только своей страны, но и зарубежные, но своего имени я не помню. Не помню где родился, хотя точно знаю из какой я страны, не помню своих родителей и друзей. Такое впечатление, что кто-то старательно вычистил из моей памяти все, что связано с моей личностью. Я могу принять это как должное, но тогда закономерно встает вопрос, а зачем? Должна же быть цель, ради чего это было сделано. В какие-то побочные эффекты амнезии я не верил. Напрашивался вывод о вмешательстве извне. Ну, допустим, что кто-то решил провести эксперимент и лишил меня информации обо мне. Зачем тогда меня тогда засунули на эту планету, ведь я мог прекрасно здесь разгуливать зная кто я, откуда я и где мои корни. Если решили создать новую личность, то зачем тогда оставлять какие-то прежние навыки, земные знания, память о всевозможных земных мелочах, литературе. Да все осталось в моей памяти, кроме меня самого.
1.22. Глава 22.
* * *
Эти размышления вывели меня из себя. Я, не то, чтобы стал нервничать, а просто мое настроение испортилось. Не хочется быть игрушкой в чужих руках. А самое главное, в чьих руках? Я так увлекся этими рассуждениями, что чуть не протопал мимо нашего с Меробсом корабля. Если бы я не споткнулся об оставленное перед челноком свое оружие, то явно пошел бы дальше. Тут правда не очень-то и расходишься. Дальше лежат серьезные завалы стволов деревьев, вывороченные из земли камни, все это переплетено молодыми побегами травы и каким-то вьющимся кустарником.
Окончательно придя в себя, я осмотрелся. Вроде все нормально. Вообще, нельзя так отвлекаться от действительности. Хорошо, планета пустая, ну, почти пустая. Во всяком случае, нет ни хищников, ни каких-нибудь диких племен с замашками каннибалов или просто, охотников за головами. Я развесил мокрый комбинезон на ближайших крупных камнях и, сверкая голой задницей, полез на крышу челнока. Решил, пока нет Меробса, то я еще покопаюсь в инопланетных вещах. Как открывается сейф, я знаю, остальные отсеки открыты и может я, в прошлый раз, что-то пропустил.
Люк гостеприимно стал открываться, едва я к нему подошел. Проход через шлюз, и вот я в корабле. Сначала нужно сходить в рубку и одеть мой второй комбинезон, а потом займемся изысканиями. На этот раз я все оглядывал внимательно. То, что было разложено на полках и на полу, я уже просматривал. Я стал искать что-нибудь такое, что хитро спрятано в укромных нишах, шкафах или каких-нибудь углублениях. Мои поиски увенчались успехом, так как я нашел нишу с космическими скафандрами, только вот мне они не подойдут. Если комбинезон я смог обрезать на длину моей ноги, то так не поступишь с о скафандром для выхода в открытый космос. Про шлем я даже говорить не буду. Из всего комплекта меня заинтересовала только обувь. Это были какие-то толстые сандалии, которые одевались сверху, прямо на скафандр. Они чем-то напоминали свинцовые калоши наших водолазов, когда те погружались на дно со шлангом, в который подавался воздух. Эти сандалии были из какого-то материала, слегка напоминающего резину, но более жесткого. Ремни пришлось значительно укоротить, но в целом, я приобрел неплохую обувь, во всяком случае она на ноге держалась плотно. Одним из недостатков было то, что они мне были слегка маловаты. Когда я хоронил обоих пилотов, то обратил внимание на сегменты их нижних конечностей. Так вот, самый последний был значительно меньше длины моей ступни. Здесь же, похоже, обувь одевалась как под скафандр, так и на него. Поэтому у меня слегка высовывались наружу пальцы ног, но ходить это не мешало. Я решил из обрезков комбинезона сделать небольшой чехол для моих пальцев, чтобы не поранить их, когда буду ходить в этих сандалиях. Это приобретение очень сильно подняло мне настроение. Я так обрадовался, что не стал больше проверять стены отсеков, а отправился в рубку. Мои сандалии издавали своеобразный приглушенный звук, как будто что-то хлюпает под ногами. Думаю, что это звук контакта покрытия пола и подошвы сандалий. Желудок подсказывал мне, что нужно покушать. Я достал четверть орешка и, смакуя каждый кусочек, съел его весь. Про себя подумал, что если мы с Меробсом сможем улететь с этой планеты, то нужно набрать несколько сотен таких орехов. Ведь полеты в космосе длятся очень долго, а есть в корабле мне же что-нибудь будет нужно, вот орешки и составят мой пищевой рацион.
Я посмотрел на местное солнце, оно уже висело над горизонтом. Скоро ночь. Думаю, что Меробс будет себя переделывать пару дней. День на то, чтобы убрать то, что он натворил. Это же надо было додуматься вырастить такую искусственную шерсть на себе. Он что, не понимает, что хорошо, это не значит много. Это мне напоминает фразу из анекдота, "дайте мне таблеток от жадности, да побольше, побольше!". Хотя, он же никогда, наверное, в лесу не был. Ну что там может быть, на астероиде? Да ничего. Камень или лед и безвоздушное пространство. Там маскироваться не от кого и незачем. О! А тогда у меня возникает проблема. Вот, допустим, мы улетим с ним в его мир. Я же там не выживу. Они-то не биологические объекты, им атмосфера не нужна, а я без нее, родимой, жить не могу. Нужно будет его подробно расспросить о его мире. Готовиться надо к худшему, это даже чисто морально поможет. Скорее всего, его мир должен стать для меня промежуточным пунктом. Главное, чтобы они могли указать мне дорогу домой. Можно, конечно, и здесь остаться и доживать свой век в одиночестве, а может я, когда-нибудь, решусь на какую-нибудь дальнюю экспедицию. Вдруг здесь есть цивилизация. Хотя цивилизация, это не всегда радушные аборигены. Яркий пример, товарищ Кук. Хотелось бы быть подданным, а не поданым, как блюдо. Нет, так можно гадать хоть до посинения. Лучше дождусь Меробса. Он мне нравится. Не старается надо мной главенствовать, то есть, в нем нет, как у хищников, необходимости доминировать в стае. Мы с ним, скорее, как партнеры. Где-то помогаю я, где-то он. Пока я размышлял, последние лучи местного солнца погасли. Сейчас потянется туман, это уже не интересно. Я закрыл жалюзи и стал снимать свои новые сандалии. Они сделаны очень качественно, думаю, что смогут прослужить мне много лет. У меня их, два комплекта. Если поковыряюсь во всех ящиках и скрытых нишах, то, не исключено, найду еще. Но будем исходить, как я говорил раньше, из худшего. Вот, кстати, ведь Меробс же может что-то там выращивать для своего тела. Может он и мне что-нибудь создаст. Мне не нужно что-то сверхъестественное, только самое главное, это обувь и какой-нибудь балахон или комбинезон. Можно даже просто тряпку, а я ее потом раскрою, наделаю дырок и свяжу отдельные элементы одежды полосками ткани, как это делали американские индейцы. Это если у меня не будет никаких швейных приспособлений. Ну и назвал, приспособлений! Да сказал бы уж проще, иголка да нитка.
Снимая, осмотрел свой комбинезон. Он уже начал снизу обрастать бахромой. Это и понятно, я же его укоротил, а вот край не обработал, потому, что нечем обрабатывать. Насколько я знаю, края покроются бахромой на небольшую длину, после чего этот процесс сам по себе остановиться. Не буду заострять на нем внимание. Лучше подберу пока обрезки комбинезона для защиты пальцев ног. Теперь я смогу нормально ходить по лесу и по щебню или крупному камню. Моя ступня, если честно, то огрубела и уже не так реагировала на неровности почвы, но все равно, ходить было неудобно. Теперь же я буду разгуливать, как цивилизованный человек, в обуви и одежде. Все, туман окончательно укутал землю, я его как-то чувствовал. Можно ложиться спать. Мейробс, даже если прибежит ночью, то сам откроет и закроет шлюз, так что ждать его не нужно. Все, день закончился. Спокойной ночи, Бес!
1.23. Глава 23.
* * *
Утром проснулся бодрым, хорошо отдохнувшим. Меробс, если уже вернулся, то находится, наверное, в своем грузовом отсеке. Открыл доступ солнечным лучам и пошел проверять моего напарника. В грузовом отсеке было пусто. Я наскоро пробежал по всем, доступным мне помещениям. Никого. Значит, процедура еще не закончена. Я решил, что не буду ждать Меробса, а отправлюсь осуществлять мою вчерашнюю задумку с орехами. Нужно делать запасы. По-моему, я вчера немного погорячился. Сотня орехов, это приблизительно год моей жизни здесь. Ну, наберу я орехов на три года, ну, даже на пять лет. Судя по тому, как часто они здесь встречаются, то больше и не получится. А космический перелет подразумевает огромное количество времени. Нас ученые световыми годами пугали, а тут пять лет. Вот пять лет и все. Нет Беса. Нет, это же надо, как не открещивался от этого имени, а ведь прилипло, теперь и сам себя так называю. Ну, Меробс, ну, скотина, пускай и железная. Надо же было так меня назвать. С этими мыслями я выбрался из корабля и, наметив себе маршрут и, подобрав свое оружие, двинулся в лес. В новых башмаках идти было, просто удовольствие. Я решил пройти вокруг нашего корабля, как бы по спирали. Буду забирать все дальше и дальше. Даже если не найду орешник, то, получше изучу округу. Вскоре я понял, что несколько погорячился. Лес становился гуще. Не знаю, как там деревья ведут борьбу за солнечный свет вверху, но я не мог обнаружить ни одного просвета, чтобы можно было увидеть хоть клочок неба. Внизу разразилась не шуточная война за каждый свободный участок земли. Ноги вязли в переплетении стволов кустарников, корней. Вьющиеся растения душили то, что смогло вылезти из почвы. Странно, ведь я заходил в лес, когда нашел орехи впервые, да и повторный мой рейд за орехами, включал в себя достаточно большой крюк вглубь того леса, а здесь джунгли или тайга, но без настоящего мачете тут не пробраться. Еще полчаса борьбы, и я сдался. Развернулся и стал, по своим следам выбираться обратно. С трудом дыша и еле переставляя ноги, я выбрался на тропу к озеру, с которой и ушел в сторону, чтобы совершить первый круг, описав его вокруг нашего челнока. Вот тебе и экспедиция. Как я себя вчера настраивал. Буду искать тут цивилизацию. Выходит, что пока я на дороге или близко от нее и пирамид, то все нормально, а если захочу уйти в сторону, то природа не даст.
С трудом перебирая ногами, я приближался к нашему челноку. Осталось не более пятидесяти-шестидесяти метров, когда из обшивки челнока вылетело что-то, и устремилось вверх. Я устало проводил глазами это что-то, удивляться просто не было сил. Доплелся до корабля и присел рядом с ним. Нужно было восстановиться. Странно, я уже давно не ощущал такой усталости. Орешки сделали меня выносливее и сильнее. Я ведь помню, как резвился, перебивая небольшое деревце. Нет, тут что-то другое. Наконец немного придя в себя, я стащил свою приставную "лестницу" и, буквально заставил себя влезть по ней на крышу челнока. Люк, как мне показалось, тоже устало прошипев, открылся. Едва я вошел в шлюз и за мной закрылся входной люк, как меня окатили струи какой-то жидкости, а жесткие струи какого-то газа, вмиг высушили меня. Только после этого я смог пройти вовнутрь корабля. Не глядя по сторонам я пробрался в рубку и буквально рухнул в свое кресло. Рука судорожно нашарила мою корзинку с орехами и нащупав очередную четвертинку, отправила ее в рот. Буквально через пять минут я почувствовал себя человеком. Усталость исчезла, как будто ее и не было. В голову пришла страшная догадка, а вдруг это своеобразный наркотик и я без него уже не могу. Потом здравый смысл возобладал над паническими мыслями. Нет, здесь скорее что-то другое. И видимо это что-то просто высосало из меня энергию, пока я пробирался через лес. Вскоре за спиной я почувствовал какое-то движение. Резко обернулся. В рубку вступал крупный тигр, правда, у него окрас был сочный, такой, как рисуют тигров на картинках. В жизни они не такие яркие. Я восхитился тигром, а потом сказал Меробсу о яркости окраски. Меробс отмахнулся. Оказывается, теперь его окрас подстраивается под цветовую насыщенность окружающей среды, чем ярче краски, чем контрастней на его шкуре полоски. Я задумался, а ведь, наверное, должно сработать. В корабле, конечно, не проверишь, а вот в лесу и на фоне пирамиды должно все проясниться. Я поинтересовался, что это вылетело из корабля, минут пятнадцать назад. Оказалось, что это разведывательные зонды. Сейчас они облетают планету и передают информацию в обрабатывающий центр. Здесь он слабенький, но Меробс его нарастил и сейчас уже можно рассмотреть планету. С этими словами он разложил на полу два кубика и отойдя от них, ко мне, видимо дал сигнал на подключение. Из кубиков, навстречу друг другу и немного вверх рванули узкие полоски света, и вдруг стало проступать изображение. Оно немного подергивалось, но в целом было понятно, что под нами проплывает земля. Вон и дорога виднеется. Стенка рубки, находящаяся за этой голограммой, или как она называется, мешал смотреть полученный видеоматериал, просвечиваясь своими неровностями. Я нажал на рычаг закрытия жалюзи и качество изображения резко улучшилось. Теперь все виделось четко и я, затаив дыхание наблюдал за чужим миром. Всю планету покрывали леса и только кое-где виднелись проплешины, но это, скорее всего, следы пожаров после удара молнии, и только одна зона резко контрастировала со всей планетой, это было огромное кольцо, огороженное уже виденной мной дорогой. По краю ее еще виднелась какая-то растительность, а дальше вглубь шла безжизненная почва. Даже с такой высоты было понятно, что она не живая. Уж не из-за того ли корабля, что накрыли пирамидой.
Как бы там ни было, но чего-то, отдаленно напоминающее город или поселок, не наблюдалось. Может, конечно, аборигены живут под деревьями и их поселений не видно, но я сам уже знал, что это не так. Откуда-то появилась уверенность, что на планете нет никаких животных или людей. Мы еще долго рассматривали вид планеты с высоты птичьего полета, но пейзаж всюду был одинаковым и вскоре я потерял к нему всякий интерес. Меробс видимо почувствовал снижение моего интереса к просмотру, но, видимо, нужно было досмотреть до конца, поэтому кубики не были убраны, но теперь на экран смотрел только Меробс. Чтобы показать заинтересованность, я поинтересовался, где и как он раньше жил и как он умудрился попасть в лапы этим богомолам-переросткам. Тот поглядел на меня, видимо не поняв вопроса. Мимики у него не было. Я уже понял, что немного погорячился и пояснил, что у меня на планете есть такие насекомые, которые очень похожи на предыдущую команду этого челнока. Мы их называем богомолами, потому что у них так расположены передние хватательные конечности, как будто они молятся, то есть восхваляют, бога, но только они у нас очень маленькие и я показал размер пальцами. А бог это высшая сущность, которая управляет каким-нибудь миром и охраняет его. Правда, его никто не видел, поэтому вся информация о нем, строится на вере, а не на реальных фактах существования. Вера является основой поклонения населения богу. То есть это культ. Ну, и есть еще теория, что бог управляет не только одним миром, а множеством миров или целой вселенной, хотя, может и их множество. Правда, это утверждение проверить еще сложнее, чем первое, поэтому нам лучше принять информацию о боге скорее как термин для нашей беседы.
1.24. Глава 24.
* * *
Меробс как будто задумался с чего начать, но на самом деле, я думаю, убирал из повествования секретную информацию, и начал свой рассказ. Их раса вынуждена постоянно пополнять свои запасы редкоземельных элементов, а вернее того, что не встречается в поясе астероидов, но раньше использовалось их расой. Так уж получилось, что когда-то они были биологической расой, жили на своей планетарной системе. В нее входило светило и девять планет. Три из них были уже освоены пращурами Меробса. Наука и производство достигли небывалых высот. Все процессы были автоматизированы. Раса освоила телепортацию, правда, на небольшие расстояния, но этого хватало, чтобы все три планеты были связаны такими каналами. Телепортационные каналы использовались не только для перемещения грузов и населения, но и для передачи информации, поэтому никто не чувствовал, что их разделяет космос. Раньше, до того, как была изобретена телепортация, раса использовала космическую технику. Это были космические корабли, на орбите висели спутники, которые помогали общаться планетам между собой. Естественно информация, передаваемая с одной планеты на другую несколько запаздывала. Опоздание было незначительным, около двадцати-тридцати минут между ближайшими планетами. Тогда расы, живущие на каждой из планет различались существенно. На ближайшей к светилу планете жили ящероподобные особи. Они достигали значительных размеров и любили жаркий климат, жили в свое удовольствие. Еда была всегда под рукой. Протяни щупальце или хобот и все, ты сыт. Из-за теплого климата недостатка в продуктах питания не было. Все росло само собой. Они быть может и прекратили бы развиваться, но была одна проблема, и заключалась она в том, что для продолжения рода самец должен был приготовить место для своей самки, чтобы она смогла отложить яйцо. Это был своеобразный конкурс, на лучшее решение. Так что они имели хорошие знания в области строительных технологий. Вторую по удаленности от светила планету населяли особи типа меня, то есть человекоподобные, как я их для себя окрестил, существа. Эти умели делать своими чувствительными конечностями различные приспособления, которые облегчали им жизнь и помогали выжить. На третьей планете жили самые крупные особи. Они представляли собой сгустки протоплазмы, помещенной в костяной панцирь. Держалась протоплазма внутри панциря за счет локального электрического или очень похожего на него поля. Недостаток знаний по этой расе объясняется тем, что в ту пору на этой планете не могли выжить жители первых двух планет. Основным занятием этой расы было созерцание и накопление знаний. Для поддержания своей жизнедеятельности особям нужен был только свет их основного светила. Прошло огромное количество лет, пока жители второй планеты не придумали, как можно перемещаться в космосе. Первые контакты рас были не всегда безобидными и полезными. Какое-то время было даже военное противостояние. Но в конце концов победила здравая логика и расы стали существовать, органично дополняя друг друга. К тому времени несколько изменился климат на планетах. Стало холоднее, Гигантские особи первой планеты стали вымирать, а выживали более мелкие, которые могли прокормиться скудной пищей и которые могли защитится от холода. Раса второй планеты была самая жизнестойкая. Небольшие размеры особей и наличие множества приспособлений, позволили им продолжать существовать без потери представителей своей расы. Они приспособились и продолжили развиваться дальше. Хуже всего пришлось третьей расе. Количество света, которое питало их тела уменьшилось и им пришлось подстраиваться под эту ситуацию. Результатом стало объединение протоплазмы в один организм. Создать для такого организма панцирь было просто нереально, но и протоплазму нужно было защитить и тогда панцирем стала вся планета. Жители двух других планет стали называть эту планету живой, что собственно и было. Коллективный разум этой планеты стал выдвигать какие-то проекты, которые стали реализовывать жители второй планеты. Вторая планета покрылась сетью городов и транспортных путей. На орбите появлялось все больше и больше спутников. Их объединяли друг с другом. Там стали жить и работать особи, не востребованные на самой планете. Так постепенно появилась еще одна раса. Их изменения были связаны с жизнью в космосе. Они наследовались следующими поколениями. Получилось так, что вторая и третья планеты стремительно прогрессировали. Если на второй все это заметно было на глаз, то третья прогрессировала в качественном плане. Однако, через какое-то время выяснилось, что и третьей планете нужны рабочие руки и тогда появились телепортационные каналы. Их никто не строил. В один прекрасный день они одновременно появились на всех трех планетах. Если на первых двух планетах особи могли ходить друг к друг в гости без проблем, то вот на третью можно было попасть только по приглашению. И так получилось, что приглашения получали в основном только жители космических станций второй планеты. Жители первой и второй планет оказались как бы изолированы от третьей. Они стали обмениваться технологиями. Раса первой планеты оказалась настолько активной в плане освоения чужих, а затем и в создании своих технологий, что прогресс на их планете шел семимильными шагами. Видимо длительный застой поспособствовал лавинообразному развитию всех отраслей науки и производства. Появились ученые, разрабатывались теории. Одной из таких теорий стала идея о том, что их светило можно немножко восстановить, чтобы оно светило как раньше. Группа ученых разработала теорию и передала ее проектировщикам и разработчикам. Те, как и подобает их специальностям спроектировали и разработали. Все это делалось в тайне от третьей планеты. Двум первым хотелось выступить в роли победителей и благодетелей. Идея была проста. Как можно усилить пламя костра? Да просто. Нужно плеснуть в него горючую жидкость. В один не очень прекрасный день три ракеты направились к светилу неся в себе специальное вещество, которое должно было помочь светилу возродиться. Идея ученых заключалась в том, что одна из ракет должна упасть на светило. Две другие выполняли роль подстраховки. Если первая не долетит, то это сделает вторая, если и она не сможет, то в дело вступает третья. Но случилось так, что все три ракеты были захвачены неожиданно сильным притяжением этой звезды. Все данные по характеристикам этой звезды оказались неточными, а некоторые прямо противоположными. Результатом этого "восстановления" стал взрыв звезды. Третья планета умудрилась прыгнуть в пространственно-временную петлю, а уже в ней, рассчитать новые параметры и вывалиться на свое старое место через сто пятьдесят миллионов лет. По меркам существ, населяющих космические станции, прошло не более пятидесяти лет, как планета выполнила скачек. За это время она смогла научиться получать необходимую энергию из космоса. Теперь она не нуждалась в существах, которые смонтировали ей такую установку. Планета провела какие-то манипуляции с метриками пространства и космические станции начали разлетаться от нее в разные стороны. Повезло тем модулям, которые угодили в кучу астероидов. Это было все, что осталось от светила и двух планет. Повезло, но не всем, конечно, астероиды сталкивались друг с другом. Давили модули. Прошло какое-то время пока существа не научились предвидеть такие столкновения и убирать модули в безопасное место. Оказалось, что в чудовищном хаосе пояса астероидов имеется своя строгая система движения разрозненных кусков. Пока приспосабливались к вывертам пояса астероидов, просчитали, что систем жизнеобеспечения на долго не хватит. Тогда приняли единственно верное решение, стали переделывать биологические объекты в роботов, а точнее в андроидов. Конечно не все были согласны. Вспыхивали и гасли восстания жителей отдельных модулей. Но большинство понимало, это единственный способ остаться в истории этой части вселенной. Общими усилиями и материалами с астероидов создали криогенную камеру для хранения биологического материала. Все же хотелось оставить не только след в истории, но и когда-нибудь продолжить род.
Меробс отвлекся и протопал в грузовой отсек. Я отмер и только сейчас понял, что я сидел не дыша и слушал эту сказку для взрослых. Через некоторое время челнок вздрогнул два раза с небольшим интервалом. Видимо еще два зонда ушли в небо и полетели по одному Меробсу известному маршруту.
1.25. Глава 25.
* * *
Пока Меробса не было, я задумался, а ведь не исключено, что третья планета фальсифицировала данные об их светиле и подкинула идею ученым. Уж больно быстро она убралась из места взрыва. Чтобы проделать такое нужно быть готовым к такому повороту событий. Видимо ей нужно было какое-то особое излучение или энергия взрыва, которая запустила какой-то процесс. Как бы там ни было, в порядочность планеты я не верил, да и конечная фаза, когда она избавляется от тех, кто ей создавал и обеспечивал эти мощности. Никогда не поверю, что она захотела и нырнула в пространственно-временную петлю. Да и не меняла она никакие характеристики, находясь в петле. По идее ты не можешь управлять этим процессом. Он идет вне зависимости от тебя, ведь ты находишься вне времени и вне пространства, а закончится он тогда, когда кончится энергия, подпитывающая этот процесс. Нет, все было спланированно заранее. Думаю, что планета с разумом, это страшно.
Наконец вернулся Меробс и, отладив оба кубика, опять получил изображение планеты. - Бес, кто-то сбивает наши зонды. Не могу отследить, откуда наносят удар, но явно не с поверхности планеты. Я про себя подумал, что мои галлюцинации еще и кровь мне подобных любят, так что им сбить разведывательный зонд, рас плюнуть.
Меробс добился стабильного изображения на экране и продолжил.
- Сила взрыва центрального светила оказалась такая, что осколки планет летели от эпицентра взрыва радиально. Вместе с ними летели и роботизированные существа со второй планеты. Они все больше и больше удалялись от первоначального места своего обитания и друг от друга. Двигатели на модулях были маневровые, так что ни о каком длительном перемещении в космосе речь даже не заходила. Топливо расходовали экономно, только на маневры уклонения от астероидов. Рядом с тем модулем, в котором находились хозяева Меробса, летело еще три модуля. Модуль с биоматериалом уходил в сторону и уже был вне досягаемости с этих трех модулей. Жизнь в модулях текла своим чередом. Добывали полезные ископаемые на астероидах. Стаскивали все в модуль, где сохранился небольшой инструментальный цех. Здесь, переналадив оборудование, изготовляли запасные части к модулям и андроидам. Все шло своим чередом, пока их, уже и не пояс, а скорее небольшая куча астероидов подлетела к огромной звезде и была захвачена ее гравитацией. У звезды имеется шесть планет. Две из них имеют спутники. На четвертой по счеты от центрального светила, мы сейчас находимся. Вторую занимают инсектоиды. Третья очень напоминает нашу разумную планету, но я не уверен на все сто процентов. На остальных жизни нет. Так вот, как только мы появились вблизи этого светила, так нам все время приходится отбивать атаки жителей второй планеты. Ты их видел и похоронил перед кораблем. Они агрессивны по своей сути. Ни о каком перемирии не может быть и речи. Единственное, что нас спасает, это то, что наша орбита имеет сильно вытянутый эллипс. Нас можно атаковать только тогда, когда мы подходим достаточно близко к их планете. Тогда взлетают несколько кораблей, и начинается настоящая охота на нас. В тот раз, когда меня взяли в плен, я находился на грузовой барже. Ее выстреливают в определенном направлении, и она летит по инерции до места работы. Есть небольшой ручной двигатель, которым я могу немного скорректировать курс и затормозить возле места разработки. Затем я перехожу на астероид и начинаю его разрабатывать. Есть определенный перечень необходимых веществ, которые представляют ценность для нашего модуля. Все мы поддерживаем тесную радиосвязь с основным модулем и пользуемся его базами данных и вычислительными мощностями. Каждый из нас имеет свой код доступа и соответственно, место для хранения информации. Меня обыграли только потому, что баржа оборудована очень скудно. Эти два инсектоида смогли незаметно для меня пристыковаться к барже и войти в ее рабочую сеть, подделать мой код и отключили меня от базы, не представляло для них никакой проблемы, так как работа с управляющим процессором баржи ведется напрямую без ограничений доступа. Они послали ложный сигнал об уничтожении баржи. Мой код доступа автоматически изымался, и для центрального вычислительного центра модуля я перестал существовать. Я мог использовать только мое локальное управление баржой. Мне пришлось вступить в схватку с этим челноком. Оружие на борту не предусмотрено, только своеобразная пушка, которая имеет гибкое соединение с баржей. Она имеет возможность выдвигаться от баржи на складывающихся манипуляторах до шестидесяти метров Ее задача, размалывать породу в мелкий щебень используя мощный ультразвуковой импульс, а если не помогает, то электромагнитный таран. Дальше вступает в силу приспособление засасывающее породу в гибкую трубу и транспортирующее ее по ней, используя вихревые электромагнитные потоки. В момент отключения меня от центрального вычислителя я просто перестал существовать. Вступили в действие механизмы безопасности и выживания. Была восстановлена базовая матрица моего сознания и загружены данные из моего резервного хранилища. Я пробовал связаться с центральным мозгом и доложить о диверсии, но наш мозг сообщил, что такого кода доступа в его базе нет. Когда заработали мои системы ориентации, датчики положения тела, то выяснилось, что я нахожусь на чужом корабле и жестко зафиксирован в нем. У меня оставалась только локальная связь со своим кораблем, ограниченная расстоянием порядка пяти-восьми километров. Я дал команду на мою пушку, разогревая ее рабочие элементы. Используя ее видеосвязь, которая продолжала транслироваться в меня видео с камеры, я стал направлять ее, используя управляющие сигналы на манипуляторы. Вражеский челнок пристыковался к барже носовой частью, так как там находилась средства борьбы с электронным оборудованием противника. Всякие направленные излучатели, сканеры, системы проникновения. Через эту систему меня и доставили на их челнок, когда я находился в отключенном состоянии. Боевые манипуляторы делают все быстро и четко. Тут не подкопаешься. В общем, я выбрал самое слабое место этого челнока, его шлюзовую камеру. Первый люк я повредил тараном, а затем включилась ультразвуковая дробилка. Деформация первого люка и частичная, второго, лишила челнок части его атмосферы. У пилотов началась паника. Они работали без скафандров, так что их мысли переключились на выживание. Не без гордости скажу, что я был создан как военный диверсант. В то время еще шли войны между планетами нашего родного мира. Одним из моих, неоспоримо ценных качеств, является возможность проникновения в сознание противника. Конечно, это не просто сделать, но, на то я и диверсант. Когда челнок лишился атмосферы, а экипаж запаниковал, в этот момент наступила самая подходящая ситуация, для моей атаки на их сознание. Когда возникает такая ситуация, то в дело вступают не условные рефлексы, как бывает, когда биологическая особь падает, или тонет. Нет, здесь в сознании начинается лихорадочный поиск возможных путей решения возникшей проблемы. Вся информация всплывает как бы на поверхность, так что я ее просто качал в свою память. Я так увлекся этим процессом, что не сразу обнаружил, что мы получили чувствительный импульс, и челнок неуправляемо несется ко второй планете этой планетарной системы. Я попытался воздействовать на сознание экипажа, но в их сознание стало тухнуть. Все процессы стали замедляться. Может они так впадают в спячку. Такой информации не было, но в итоге я получил два спящих тела и неуправляемый челнок. Я переключился на свою баржу. Мне удалось только осмотреть прилегающее пространство возле баржи видео системой. Невдалеке барражировал среднего размера космический корабль. Он прятался за помехами, но вот визуально, виделся прекрасно. Это с него на рабочем челноке и прилетели два диверсанта.
1.26. Глава 26.
* * *
В этот момент опять потух экран. Видимо, и эти два зонда приказали долго жить. Похоже, это мои собеседники по пирамиде резвятся. Я сказал Меробсу, чтобы больше не расходовал зонды, потому, что я, похоже, знаю, кто их сбивает. Правда не знаю, как их назвать, и на что они похожи и вообще, реальны они или плод моего больного воображения. Меробс удивился. - Они? - Я задумался. Ну, если ты, наевшись галлюциногенных ягод, слышишь два голоса, то, два, это они, во всяком случае, мне так кажется. Меробс повернул голову ко мне от потухшего экрана и высказался в том плане, что слово "кажется" не рекомендуется использовать в серьезных обсуждениях. Я задумался. Ну, вот сейчас я ему расскажу, о том, что я, как последний идиот, наелся незнакомых ягод, оказавшихся такими веселенькими штучками, что когда я себя осознал вновь, то был со вскрытыми венами и беседовал с двумя голосами, звучащими сверху, в смысле, с небес. Если бы мне кто-нибудь такое рассказал, то я, во-первых, отодвинулся бы от такого подальше, а во-вторых, покрутил бы пальцем у своего виска, но так, чтобы тот не видел. Нет, нужно ему рассказать, как я сюда попал, и как выживал. Может он найдет в моем рассказе что-то полезное для себя, или у меня прояснятся некоторые моменты, которые никак не укладываются в нормальную логику. Я уселся поудобнее и начал с того, что поинтересовался у Меробса, есть ли у него свободное время для меня. Тот показал головой на потухший экран, а потом произнес, не без ехидства, что, сколько угодно. Я хмыкнул, но продолжил.
- Понимаешь, Меробс, я сам не знаю, как я попал на эту планету.
Тот не обладал мимикой, но вот звуковые колебания он мог издавать, поэтому его хмыканье я воспринял, как недоверие к моим словам. Я набрал побольше воздуха и как в воду, бросился в свое повествование. Я рассказал, что помню себя в день переноса, что у меня была какая-то полоса неудач тем утром. Как я проглядел машину. Хоть это и произошло на пешеходном переходе, но жизнь-то человеку дается один раз, и нужно было своими глазами глядеть по сторонам. Немного пофилосовствовал, что мы, пешеходы стали заложниками таких переходов. Мы иногда даже не задумываемся, что машине не может сразу остановиться, что водитель не может предугадать того, что мы, идя вдоль дороги, вдруг резко поворачиваем и несемся через такой переход. Не редко это заканчивается трагически. К нам эта мода на пешеходные переходы пришла из Европы. Там, в небольших городах, они себя оправдывали, но в крупных мегаполисах это не работает. Такие переходы не освещены и в утреннее или вечернее время водители просто не видят, что человек идет через переход. Пропускная способность перекрестка в крупном городе должна быть максимальной, иначе, многокилометровые пробки. Только надземные и подземные переходы могут частично решить такую проблему. Но люди ленивы по своей натуре. Им лень спуститься или подняться по ступенькам. Тут я заметил, что Меробс смотрит на меня, склонив голову набок. Я понял, что меня не туда занесло. Извинившись, я продолжил свое повествование, ведь Меробс не понял, почему я так невзлюбил эти самые переходы. Продолжил рассказ с того, что моим последним воспоминанием с моей планеты, был стремительно надвигающийся на меня капот машины. Следующее воспоминание уже были на этой планете. Рассказал, как искал оружие, одежду и обувь, так как я существо нежное и не могу передвигаться по острым камням без специальной прокладки на ногах. Вспомнил, что на Земле я при питании использовал относительно большой объем продуктов, а здесь нашел альтернативу, небольшие орехи. Съев один такой орех, я полностью компенсировал потребление энергии и воды в организме в течение дня. Со временем, необходимость в целом орехе отпала и сейчас я обхожусь четвертинкой ореха в сутки, иногда чуть больше или меньше. Все зависит от потери энергии. В этой связи вспомнил, что вчерашний поход в лес вымотал меня так, что я еле передвигал ноги, хотя и расстояние и нагрузка были незначительными, по сравнению со всеми другими прожитыми здесь днями. Рассказал, как нашел корабль под пирамидой. Как исследовал его. Напомнил Меробсу, что и тот самый стол со схемой прохода между галактиками, мирами, вселенными или реальностями, не знаю, как правильно сказать, я обнаружил именно в этом корабле. Но был и еще один случай, который не вписывается в общую картину, и я приписываю его моему разыгравшемуся воображению, подстегнутому здешним галлюциногеном, а именно, такими небольшими ягодами, растущими возле самой пирамиды. В моих галлюцинациях я видел себя стоящим на вершине такой пирамиды со вскрытыми венами, это такие мои сосуды, по которым течет моя, очень необходимая мне биологическая жидкость, именуемая кровью. В тот момент два голоса с небес предложили мне задать один вопрос и обещали выполнить одно мое желание. В тот момент я пожелал вернуться домой, а вопрос у меня был, жив я или нет. Те, кто со мной общался, не смогли выполнить ни первое, ни второе. Так как не располагали информацией о моем прежнем мире и не могли определить, жив я или нет, что, в общем-то, странно. Они сообщили мне, что за мной остается право на один вопрос и одно желание. Вот такие метаморфозы случились, толи со мной, толи с моим подсознанием. На пирамиде меня застал ливень, и это было уже реальностью, я еле успел спуститься на землю, а иначе мы бы сейчас не разговаривали. Несколько дней просидел на дереве, так как в результате ливня поднялась вода и затопила все вокруг. Дождавшись спада воды, выбрался на дорогу и сходил за орехами, так как во время катаклизма я их все растерял. Набрав орехи, я вернулся к пирамиде и, бродя неподалеку, наткнулся на этот челнок. Ну, а дальше Меробс уже и сам все знает.
Меробс долго сидел и молчал, видимо сопоставлял услышанное, и взятое из моей памяти. Мой рассказ был несколько сумбурным, как и моя жизнь здесь. Наконец он заговорил. Оказалось, что информация из моей головы и та, что я помнил, не совсем совпадает. Здесь он предположил два варианта, первый, это наведенные воспоминания, кем и для чего, он не знает. Второе, это блокирование части воспоминаний для сокрытия какой-то информации, находящейся у меня в голове. Выяснилось, что к Меробсу не попали как раз воспоминания о моей беседе с чьим-то разумом. Я испытал некоторое облегчение от того, что эта информация оказалась ложной, но Меробс не дал мне успокоиться, а наоборот, предложил почаще вспоминать этот эпизод. Не исключено, что он был реальностью, потому что если это те, о ком он думает, то в моей голове вскоре всплывет и дополнительная информация. Я засомневался. Одно дело, что я помню событие, а другое, когда я каждый раз начинаю вспоминать это событие несколько иначе, Эдак у меня и крышу сорвет, однако, увидев склоненную набок голову Меробса, уточнил, что в смысле, сойду с ума. Голова еще больше склонилась к плечу. Я еще раз поправился, объяснив, что это означает, будто мой мозг заболеет и не сможет полноценно функционировать. Теперь Меробс понял. Вот я и предполагаю, что зонды сбивают они, те, что со мной разговаривали. Меробс на секунду задумался, а потом предположил, что если мои воспоминания не галлюцинация, а реальные события, то тогда мы столкнулись с двумя демиургами. Демиург, это полуразумный сгусток энергии. Ее основная функция, это поддержание на планете стабильных условий. Если стабильность удерживается длительное время, то происходит зарождение, а затем и развитие жизни. Многие религии в разных мирах наделяют их телом и разумом, но на самом деле это сгусток энергии, который может менять параметры некоторых характеристик планет. Меробс объяснил, почему он их считает полуразумными. Оказалось, что поддержания своеобразного гомеостаза планеты проходит у них на подсознательном уровне, даже может быть, на уровне рефлексов, но работу свою они выполняют четко. Через какое-то время, исчисляемое миллионами лет, у демиурга происходит качественный скачек. Он получает новый уровень развития. В это время планета остается без контроля. Это самое тонкое место в развитии мира. Любой катаклизм может обернуться катастрофой для всего мира. Может быть, поэтому во вселенной так много безжизненных миров. Но если все проходит нормально и мир не развалился, а демиург вышел на новый уровень, то мир получает стремительное развитие. Но во всех приведенных примерах у планеты или мира всегда присутствует только один демиург. Было бы интересно узнать, почему у этого мира их два, а вот жизни на планете, похоже, нет.
Я слушал Меробса, открыв рот, а потом высказал предположение, что два демиурга, это один, как бы исходный, а второй, отпочковавшийся. Ведь должны же они как-то размножаться? Меробс только покачал головой, но опровергать меня не стал, видимо было очень мало информации по демиургам и мое предположение, тоже имело право на жизнь.
1.27. Глава 27.
* * *
Наш вечер воспоминаний затянулся до глубокой ночи. Уже готовясь ко сну, я спросил Меробса, а может он мне сделать одежду, так же, как приготовил себе. Меробс только отрицательно покачал головой. Выяснилось, что производство внешней оболочки меха полностью, связано с очень большим выделением отравляющих веществ, и если он может блокировать выделение остатков этих ядов наружу, за свою оболочку, то внутри она продолжает оставаться непригодной для биологических объектов. Я кивнул головой и грустно вздохнул, такая хорошая задумка улетучилась. Я стал укладываться в кресло, а Меробс отправился в свой грузовой трюм. Я окликнул его и поинтересовался, почему он не останется в рубке, на что тот напомнил мне, что для мехов такой длительный отдых не нужен. Достаточно, поочередно кратковременно отключать отдельные участки мозга на отдых и все. Так что он еще немного поработает с кораблем, может, удастся вывести его на орбиту, а то и долететь до его баржи или до основного корабля инсектоидов. Я только отрицательно покачал головой, Ученые целой планеты трудились десятилетиями, чтобы осуществить такой полет Проводили пробные запуски. Люди жертвовали жизнями ради этой цели. А тут раз, и мы на самолете, а по-другому его и не назовешь, полетим за пределы притяжения такой огромной планеты. Но пусть лучше что-то делает, чем изнывает от безделья, да и действительно, челнок следует немного подремонтировать, даже с перспективой на длительное проживание в нем. Ну не верю я, что мы сможем взлететь на этом корыте.