Рожденный в CССР. Часть 1 (СИ)

И мы начали составлять план наших дальнейших действий. Резонно предположив, что к Степ Степычу нужно идти с развернутым планом действий.

Первое - техника: металлообрабатывающие и деревообрабатывающие станки берем из подготовленных на списание у военных частей Подмосковья и обойдется это максимум ящика в три водки. Если просить об этом одолжении будет командир отдельной бригады инженерных войск.

- И как я понял, именно он будет обладать нашим выигрышным билетом, - письменно поинтересовался я.

- Да и приобретет его по номинальной стоимости москвича, чему будет очень рад. Машина будет для его дочки - он вдовец и души в ней не чает. Постоянно ее балует. А по командирам поездит на своем "козлике"(ГАЗ 69А) с водителем - после дружеских полковничьих посиделок, обычно не до вождения машины. Он же обеспечит нам передачу детдому списанных грузовиков и козлов, а также автокрана, бульдозера и экскаватора. Придется, за его бригаду, сдать металлолом по равноценному весу передаваемой технике, но это решаемо. Мне есть кому поручить это сделать взаимовыгодным.

- Так и суммы за москвич не хватит.

- Ну во-первых, будем меняться услуга на услугу, а во-вторых выпивка в хорошей компании и спокойной обстановке, где нет посторонних глаз и жена не считает выпитые рюмки и ты знаешь, что тебя доставят домой в целости и сохранности - тоже дорогого стоит. Расслабуха - лечит.

- Антон Васильевич я не пью - спортсмен, чиркнул я.

- Вот и хорошо - будешь развозить и комнату в своем доме подготовь для банкетов, - захохотал он. - Шучу, но битый ГАЗ-М -72 (внедорожник на базе ГАЗ-69 с кузовом победы) я тебе домой закину, на днях. Будешь натаскивать первую группу автослесарей из детдомовцев. С работы в мастерских будешь уходить с обеда. Детали и станочные работ за мной, официальное оформление машины на тебя тоже за мной. А ты до Нового года подготовишь минимум шесть автослесарей и проведем их через учебный комбинат. Будут первые ласточки шефской помощи комбината - детдому. И вообще без своих кадров мы - никто по имени никак.

"Вот и поучился", - подумал я. Хватка у дяди оказалась мертвая и я был этому рад. Придется форсировать окончание строительства теплого гаража с ремонтной ямой и местом для хорошего верстака. Ну и пару небольших станочков не помешает - пусть ученических. Для попутной мелочевки.

Жить уже было где - Санина комната почти готова, а свою буду делать в свободное от работы время. Свободное - три ха-ха.

В конце концов к разговору с директором детдома подготовились и я не сомневался в положительном результате переговоров. Оба директора были фронтовиками, а это братство в 1960 году было многочисленно, относительно здорово, деятельно и они всегда поддерживали друг-друга. Почти.

Так, что свою мечту пристроиться на работу в "тихую гавань" поучиться - пришлось отложить. Что сказать... эти тертые мужики сразу нашли общий язык и уже на третий день после нашего разговора экскаваторы военной части рыли траншеи под фундаменты военных ангаров для техники. А поставку бетона пробил новый зав районо, который поднялся из замов удачно подав городскому начальству "Академиаду 1960", проведенную летом в детдоме Степ Степыча. Кстати проведенную и за мои деньги. Этот зав районо, деятельный вальяжный мужчина и тоже фронтовик, сразу ухватил идеологическую суть нововведений, пока идущих под крышей детдомовских кружков. И я понял, уже в который раз, что идея овладевшая массами - становится материальной силой и в моих советах эти ветераны не нуждаются. "Мавр сделал свое дело - мавр может уходить" и я пошел - и не просто пошел, а побежал домой.

А там меня ждали: битый ГАЗ-М-72 и семь парней выпускного класса, из которых я должен сделать автослесарей третьего разряда, за три месяца. Пришлось их поселить у себя и взять на продовольственное обеспечение, но загрузил я их выше крыши и гараж они оборудовали, и комнату мне доделывали. Для обустройства всей бригады, пришлось выпросить у полковника армейские двуярусные кровати и все для сна в восьми комплектах. Подселил к ним Саню - нечего выбиваться из стаи и пусть привыкает к руководству. А сам влез к нему в комнату. И жизнь понеслась галопом.

Внедорожник мы сделали за месяц и сделали неплохо, ведь для себя - я обещал каждому научить управлять им. За следующий месяц сделали капитальный ремонт трем машинам - победам, как я понял, уже пошел обмен услугами. Третий месяц прошел в учебном комбинате на официальной практике, где мы подняли из небытия четыре армейских грузовика. На которых и будут учиться наши ребята на шоферов профессионалов третьего класса - группой в двадцать человек. И в их рядах была моя семерка новоиспеченных автослесарей - они это заслужили.

Новый год отмечали у нас дома, вместе с Саней было человек пятнадцать - Степ Степыч разрешил им увольнение на сутки, под мою ответственность. Парни оценили это и не подвели, конечно подпили прилично для молодых, но все осталось при нас и наружу не вылезло. По-семейному.

А через пять дней я вскочил ночью с постели от громкого стука в калитку. Выскочил во двор и впустил Мишку - шустрого, сообразительного паренька из моей семерки:

- Иван, наших парней режут!

Я посмотрел на Саньку, Мишку и бросился одеваться. Мишке бросил ключи от гаража и показал, что нужно заводить машину. Санька уже одевался и мы с ним взяли нунчаки, а Мишке дали велосипедную цепь. По дороге к детдому, Мишка рассказал о причине конфликта - козырные потребовали себе места в группе учащихся на водителей.

Несмотря на то, что в автокомбинат направили тех кто нормально учился и хорошо отработал на нашей народной стройке. Кто прошел по конкурсу, так сказать. И это было проведено решением на общем собрании воспитанников. А козырные потребовали от парней отказаться от учебы в их пользу и для силовой поддержки провели в детдом знакомых блатных. Сторожей подпоили еще с вечера, а дежурного воспитателя и воспитательницу заманили в темную кладовку и там заперли. Двадцать наших парней и пяток к ним примкнувших друзей отбивались как могли, от вооруженных ножами и кастетами блатных. И в конце концов забаррикадировались в классе на втором этаже, а Мишку спустили в окно - послав за подмогой. И теперь подпитые негодяи пытались выломать дверь в класс и развлекались - издеваясь над "нейтралами", как всегда оказавшимися без вины виноватыми. Девочки успели закрыться в своем корпусе, но было только вопросом времени, когда до них доберется озверевшая гопота.

Подошли к окнам класса и поняли, что блатняки еще в класс не прорвались. Мишка бросил камешек в окно, нам спустили связанные ремни и с их помощью подняли в класс. Четверо парней были сильно порезаны, а у двоих разбиты головы и я, не обращая внимание на ломающуюся дверь, оказал им первую помощь прихваченными из машины перевязочными материалами.

А дальше мы отломали ножки у стола и стульев, оторвали сидухи парт. Растянули ремни у входа в класс и четверо парней подняли над дверью снятую классную доску, стоя на партах. По моей команде дверь быстро освободили от баррикады и ворвавшиеся в темный класс, вслед за вылетевшей дверью, первые шесть человек споткнулись о ремни и упали. А на них сверху рухнула классная доска на которую прыгнул я с нунчаками и первым двоим сразу залетело по башке. Следующую пару снесла брошенная сбоку парта, а я выскочил в коридор прикрывая развертывающуюся для атаки "дикую дивизию"... и понеслась. Парней я строго предупредил, через Саню, что избить это одно, а убить это - тюрьма. И не только им, а и мне она будет светить. С Мишкой пошли к кладовке освобождать воспитателей, вернее освободил он, а мы с Саней по-английски смылись. Не было нас и точка.

В общем криминальный нарыв лопнул с кровью, но лучше раньше, чем позже. А из "сопротивленцев" образовалась, познавшая и поражение, и победу стая. А это дорогого стоит. По дороге домой Саша показал учебник, который я засунул ему и другим парням за пояс - он был почти пробит заточкой. Я остановил машину и долго изощренно ругался в небо, высказывая сидящему там все, что о нем думаю. Ругался до тех пор, пока Саня не утащил меня в кабину машины. Думаю он и Он, были поражены моим знанием русского матерного. Армия. Все закончилось более менее нормально: Степан Степаныч огреб строгача с занесением, воспитатели получили просто выговора. Сторожей уволили по статье в трудовой. Парней допрашивали в милиции, но мы остались в тени, а парни проходили как герои. Раненные ребята выздоровели и смогли учиться на курсах в комбинате, а "примкнувших" парней приняли на учебу в порядке исключения. И это было правильно.

Глава 7

С Нового года отмотало уже больше недели и в воскресный день я проснулся позже обычного - прошедший очередной субботний "семинар" у Ван Ваныча вымотал меня до нельзя. Эти три кавказца - самбиста, прикрепленные к Ван Ванычу из столичной спортивной роты для повышения спортивного мастерства, вязали меня узлами во время спарринга... и забывали развязывать. Сильные от природы, цепкие, быстрые и дико выносливые - если им удавалось осуществить удачный захват, то меня не спасали ни техника, ни опыт. Они переводили борьбу в партер (положение лежа) и дожимали меня в пяти случаях из десяти. Фифти фифти. Необходимо было постоянно сбивать им захваты или проводить контратаку максимально синхронно с их атакой, а это уровень японских борцов дзюдо.

Лучших из лучших в мире. Они во всех четырех весовых категориях могли выставить по десять борцов и те заняли бы все десять первых мест в трех категории. И уступили бы первое место только в открытой весовой категории голландцу - Гесинку.

Ван Ваныч только хмыкал, глядя на мои схватки. И как-то проходя мимо его кабинетика я услышал свое имя и не удержался - подслушал:

- Вы, горные бараны, должны на руках носить Ивана и радоваться, что он работает с вами в поединках. Он сегодня провел с вами по три схватки. Вы понимаете, как это трудно. Он легче каждого из вас на десяток килограммов и тем не менее уродуется для команды. Ведь если бы не его рост, то я бы сказал - это высококлассный японский дзюдоист. Скажите мне Ваше барановичество - где вы можете поиметь такой опыт! Где!?

Дальше я не стал слушать его разнос и понял, что опять прокололся. Я не такой высококлассный, как думает Ван Ваныч - просто дзюдо развивается. Я же знаком с дзюдо образца 2000 года, по сравнению с 1960 годом прошло более двенадцати Олимпиад. А это не шутка. Слова Ван Ваныча орлы не приняли всерьез и не работали в спарринге по заданию, а все старались меня измотать и задавить, следуя своему высокому самомнению. И когда один из них чуть не порвал мне связки, хотя я сигнализировал что сдаюсь - Ваныч их просто выгнал. И не взял обратно, несмотря на все просьбы высокопоставленных защитников. А я стал работать с Петром и Федором и хотя они были еще тяжелее, но мы работали по заданиям тренера, а не бились изо всех сил за победу. Даже я заметил, как вырос наш уровень и Ван Ваныч все чаще задумчиво поглядывал на меня. Особенно четко отгранился талант Петра, очень умный боец с колоссальным опытом - он буквально предугадывал мои действия на ковре (татами). К человеку пришла вторая молодость и мы все за него были рады. Кстати с кавказцами он расправлялся за полминуты, те даже вспотеть не успевали, как следовала чистая победа Петра.

Когда, в последний раз, пришли ходатаи за горцев, Ван Ваныч выставил в спарринг против них Петра. И тот потратил на них всех около двух минут. Спортивные боссы возмутились, мол Петр тяжелее каждого из них на пятнадцать килограмм. Тогда Ваныч выпустил меня и я в упорной борьбе чисто победил двоих, а третий из них пожаловался на растяжение и со схватки снялся. Начальники вполне дружелюбно распрощались с Ван Ванычем и больше мы кавказцев у нас не видели. А вот к Петру и Федору подходили с предложениями перейти к более именитым тренерам. На что те дипломатично замечали о конях на переправе и предстоящих Олимпийских играх 1964 года.

Но это все было позже, а ныне с самого утра в большой комнате сидел Деменьтев и попивал чаек с Саней. Саша был напряжен, значит уже подвергся расспросам и о чем его пытали не такая уж головоломка - всплыла драка в детдоме. На нас показаний не должно было быть, разве от наших, но это вряд ли. А противники видели наши лица замотанные шарфами по глаза, да и то им было не до этого. "Нейтралы" сидели в спальне, так что посторонние показать на нас не могли.

Однако лейтенант...опаньки - уже старшой, все же появился у нас, а это было не к добру. Мне ничего не оставалось, как продолжить утренний туалет и сесть за стол завтракать вместе с незваным гостем. За завтраком говорили о погоде, работе, международном положении... и о нашей машине. Вернее я мотал головой, а говорил Саня.

А так как я парень не дурак, хоть дурак немалый, то предложил Деменьтеву испробовать авто на ходу. С этим предложением, старший опер и лейтенант согласился незамедлительно и попросил подбросить его в центр по сугубо личному делу. Саня тоже был не глуп и начал собираться по своим пацанским делам. Гулять. А нам с Деменьтевым предстоял разговор тет на тет, как говорится.

До того как выехали на Осташковскую он ограничивался краткими замечаниями по автомобилю и моей манере езды. А когда по его просьбе притормозили на обочине и начался собственно разговор:

- Я понимаю язык глухонемых - русскую версию. Писать не нужно.

Я хочу, что бы ты меня понял и поэтому кое-что расскажу о себе.

Я начал войну в ОМСБОНе рядовым бойцом по комсомольскому призыву - пришел из дальневосточной погранзаставы. Работали на оккупированной территории в глубоком тылу врага - Белоруссия, Украина... После освобождения нашей территории был направлен в СМЕРШ Наркомата внутренних дел и "зачищал" ближайшие армейские тылы вплоть до победы. После войны ловил националистические банды по всей пограничной территории СССР и в 1952 году помогал полякам - можно сказать делился опытом. Кто подсунул мне эту суку: то ли "свои поляки", то ли остатки подполья, то ли американцы - я так и не узнал. Но у меня никогда не было семьи и я "поплыл", а рядом не оказалось никого, кто бы меня остановил.

Раскрыл ее я сам и "закрыл" сам, вместе со связником: ее наглухо, а связника сдал польским коллегам. Сам же полетел виниться к своему начальству, а там меня уже ждали. На допросе главная тема: почему застрелил связника и все мои доводы, что я сдал его полякам живого - разбивались об непоколебимую уверенность моего бывшего дружка, что я вру . Он сейчас большой начальник в УВД Мосгорисполкома, а тогда он меня утопил и я пошел под трибунал и по этапу. Дело пересмотрели только в 1957 году, помог друг фронтовик из КГБ. Он же и вытащил меня сюда на должность участкового и добился возвращения мне офицерского звания, аж целого младшего лейтенанта. Я в этом районе Москвы родился заново, по сути, как бы вернулся домой с войны длящейся двенадцать лет. Я сделаю все, что бы помочь здешним людям, даже нарушая служебный долг. Да у меня испарились его остатки когда я узнал, что тех двух псов, которых ты убил, - он даже не повернулся ко мне,- прикрывал мой "дружочек". Тот, что отмерил мне десятку - исключительно по служебному долгу. Его отправят по-тихому в отставку и ворошить это гавно, никто не желает. Сталина нет и все быстро начало гнить, а ведь прошло всего семь лет. Вот ответь мне - это начало конца?

- Да, - кивнул я.

- И ничего нельзя сделать?

- Не знаю, - показал я.

- Но ты попытаешься - если представиться возможность? Ты чувствуешь хоть какую-то возможность? Не вибрируй, с Гуляевым мы начинали в ОМСБОНе, он из старшин и жук еще тот. Но верный мужик.

- Я пойду до конца.

- Я "провел" тебя по всем возможным в СССР каналами сам и с помощью друзей. Ты тот, кто есть. А в фантастику я не верю, но вот глаза у тебя человека, повидавшего не меньше меня. Можешь на меня рассчитывать.

Мы молча доехали до станции метро пл. Дзержинского, где он попросил высадить его, сказав на прощание:

- На тебя пришли бумаги на допуск, из первого отдела Института физики. Получено положительное решение. Вот тебе мои телефоны. Просто запомни их.

И ушел, как же опер угро... старший. Ну,ну. Человек войны и злой судьбы, который был мне понятен, как никто другой. Как же мне повезло в этом времени - пространстве на Людей, а я еще Тебя ругал.

Допуск получен, а значит у меня максимум неделя для улаживания домашних, личных дел и нужно будет выходить на новую работу. Я вспомнил, как был огорчен Гуляев, когда я подал заявление по собственному желанию. И как мы потом пообщались с ним, по существу вопроса, откровенно:

- Антон Василевич вам нужен в соратниках автослесарь? Или журналист, а именно им я собираюсь стать. И уже начал подготовку к поступлению в МПГИ на факультет русского языка и литературы. На заочное отделение. И работу подыскал, где можно учиться на ночных сменах, в Институте физики АН СССР. Правда добираться нужно до противоположного края Москвы, но зато почти все время по проспектам.

В конце концов он со мной согласился, взяв обещание появляться в детдоме хотя бы раз в неделю. В детдоме образовался совет воспитанников, в котором не было администрации детдома - однако был я, как боевой товарищ.

В райотдел меня... пригласил новый участковый - Юрий Михайлович, младший лейтенант вступивший в должность сразу после училища. Его ввели в курс дела старшие товарищи и он уже не был так расстроен назначением. А ведь по выпуску наверное представлял себя бравым опером, как берет в одиночку всю банду "Черная кошка", а здесь участковый.

Я бы вообще ввел законом, чтобы первые назначения офицеров милиции были помощниками участковых. Пусть походят по земле и увидят тех кого защищают, поймут их заботы, а то многие сразу начинают "общаться" с криминальным элементом и ... осадочек остается.

Допрос проводил старший лейтенант милиции и после обычных ментовских ритуалов начал задавать вопросы, на которые я писал: не знаю, не был, не понимаю... Сплошное отрицалово. Этим и закончилась официальная часть, а затем он предложил побеседовать без протокола:

- Иван, ты же понимаешь, что воспитанники ничего, никому не скажут. Но дело нужно завершить, приблатненных то мы посадим и их главных сообщников в детдоме - они уже дали признательные показания. Бакланы. Но достаточное количество участников инцидента останется в детдоме и ты представляешь, что с ними будет? Их нужно убрать из детдома, может быть беда. Подростки часто более жестоки, чем взрослые - у них нет жизненного опыта, а с ним и приобретенных "тормозов". Поэтому нужно помочь.

- Вы наверное забыли...товарищ старший лейтенант, что я сам из них, сам приютский. Поэтому ни помогать следствию, ни стучать не буду. А вот помочь разрулить ситуацию в детдоме - постараюсь. Не торопитесь сажать.

В результате этого разговора и был создан совет воспитанников, который отказал в доверии пятерым воспитанникам и двум воспитанницам. Тем самым девам, которые скрасили ночную смену сторожам интимом (скорее всего с трипаком в придачу), а заодно подпоили до беспамятства. Именно их, совет просил директора убрать из детдома, что я и довел до Степ Степыча.

Парням и это было западло - среда обитания называется. В первом приближении, анархия была подавлена. Республика ШКИД - в натуре. На совете решили не лезть в вопросы администрирования, не светиться, а свои требования оформлять в виде просьб конкретных воспитанников - руководителей совета. А далее видно будет.

Дорожку в МПГИ мне подсказал ассистент Михаил из МГИМО, тот что

рекомендовал для Сани репетитором свою бывшую преподавательницу английского языка - Анну Павловну. Он же рекомендовал мне ее дочь - Елену Анатольевну Новикову, которая натаскивала Саню по истории западноевропейского искусства и преподавала в МГПИ. Елена закончила этот институт по специальности русский язык и литература, а вот писала диссертацию по западноевропейскому искусству. Михаил созвонился с Леной, мы подъехали к институту в конце рабочего дня и встретили ее у входа в главный корпус.

Михаил взял на себя роль переговорщика и озвучил мою просьбу, попросив ее подготовить меня к вступительным экзаменам по всем предметам. Поскольку ей это было не сложно, так как она закончила институт всего год назад. Дочку родила на первом курсе, отца похоронила, маму выхаживала... И тем не менее успешно закончила институт, поступила в аспирантуру и преподавала - вела практические занятия. Очень красивая женщина и незаурядная личность, тем более - кто отец ребенка, не призналась даже своей матери. Ее дочке, Танюше, было уже четыре года, мы заехали за ней в детсад, а потом отвезли с мамой домой.

Договорились следующим образом: я каждый день своей свободной недели буду подъезжать в институт к обеденному перерыву и отвозить ее в кафе обедать. Где она будет тестировать мои знание по экзаменационным предметам. Необычным это не будет выглядеть, так как это кафе облюбовали для встреч начинающие поэты и писатели. И там очень часто, на столах рядом с обеденными приборами, находились тетради, блокноты, карандаши и ручки.

А после этой проверки она определит уровень моих знаний и составит план подготовки к экзамену. Глядя на нее, я тоже мечтал проэкзаменовать ее, только совсем по другому предмету. Но ... мы были в разных категориях и с моим уровнем было только трахать разбитную диспетчершу учебного автокомбината. Иногда прямо на рабочем месте. Таким образом спермотоксикоз мне не грозил, а в любовь я давно не верил. Знаю, пробовал.

И все же я сделал попытку, предложив каждое воскресенье погружаться в языковую среду и для реализации идеи пригласил ее со всей семьей приезжать к нам с Саней на все воскресенье. Мол лыжи, санки, коньки, хвойный лес и вкусная здоровая пища - делают чудеса при обучении иностранному языку. А места в доме у нас уже хватало с избытком и бытово мы прибарахлились в норме. Спасибо Гуляеву. Однако ответ получил уклончивый...и то хорошо, что не полный отлуп.

С Саней мы ранее провели разбор полетов по итогам закончившегося полугодия. И не скажу, что он был победным, но и не провальным: троек мало, четверок больше, пятерка по физкультуре. Фирма - у меня было так же. Так что нам нужно было жить по Ленину: учиться, учиться и еще раз учиться - настоящим образом. Теперь к этому процессу подключался и я, а вдвоем веселее.

А история, с побоищем в детдоме, имела еще одно продолжение... Когда в середине недели я подъехал к дому - у калитки меня ждали двое. Один, лет двадцати двух, прямо всем своим обликом кричал, что он по блату и не меньше. Другой крепкий, жилистый, среднего роста и возраста, неприметно одетый удивил только тем, что в тридцати градусный мороз был в туфлях. Но когда я пригласил их в дом, то по его походке стало ясно, что он на протезах. Саша был дома и увидев гостей, сразу насторожился - видно знал кто это.

Саша уже более менее знал язык жестов и я попросил его помочь мне разговаривать с гостями незваными... но ожидаемыми. Пригласил их присаживаться и мы с Саней быстро собрали на стол. Достал из холодильника бутылку "Московской" и разлил всю на троих. После традиционного "будем" принялись закусывать и через некоторое время старший отодвинул от себя тарелку и стакан, а я приготовился к непростому разговору:

- Обзовись парень. Кто ты, какой масти, под кем ходишь, - спросил обратив на меня тяжелый взгляд старший.

- Это мой брат по отцу из детдомовских кличут Говорун. Мужик, в завязке, - ответил за меня Саня. А я просто согласно кивнул.

- Ха, мужик! С рогами на метр, - влез в разговор баклан и тут же получил в лоб основанием ладони и пока он падал с табуретки я уже был готов воткнуть вилку - целя ему в горло.

- Остынь, - услышал я одновременно со щелчком взводимого курка. - Вроде пацан, как пацан, а за метлой не следит.Ну просто малолетка - малолеткой.

- Помоги ему сесть, - кивнул он Сане, но тот не сдвинулся с места.

- Братаны, - хмыкнул Старший, - Колесо тоже горячий...был, хотя последнее время сидел один на льдине.

Страдалец уже сел на пол и пытался подняться, вскоре ему это удалось.

- Иди на улицу и жди меня, заодно охолонешь. А ты мужик, чего лезешь не в свои дела, зачем влез в разборки в детдоме. - спросил он меня.

- Объясни, с каких пор блатные мужикам указывают и вообще посторонних привлекают, что бы те их прессовали? Не нужно беспредельничать. Детдом это не ваша территория, - ответил Саня, а я кивнул.

- Борзый значит?

- Нет - справедливый.

- А кто за тебя может поручиться. Справедливый?

- Шило.

- ...... Авторитетный свояк - другое дело, вопрос закрыт. Совет тебе, держись подальше от молодняка, они все дальше уходят от понятий, - и пошел на выход.

Я отвел его на улицу, где он сел в подошедшую машину. И все.

Дома с Саней убрали со стола, попили чай, помыли посуду. И уже на пороге своей комнаты Саня сказал:

- А ведь ты бы его убил.

И я отвел глаза, а что говорить: это сделали бы и Иван Найденов и Александр Колесов, а уж вместе...атас.

"Рожденный в СССР"

Глава 8

В воскресенье, ровно в 10.00, мы с Саней подъехали к дому, где жили Новиковы и я отправил его к ним в квартиру. Заранее проинструктировав, что и как говорить - одни словом определив нашу линию поведения:

- Саня заходишь со словами, мол мы уже приехали. Здравствуйте. В зале будет удивление и соответствующие реплики. Ты делаешь огорченную морду и извиняясь говоришь, что брат видно ошибся и это простительно - инвалид от рождения. И начинаешь прощаться, но рупь за сто они нас пригласят на чай - потому, как интеллигенты,

- А если они меня интеллигентно выставят за дверь?

- Не исключено, мило попрощаешься и уйдешь. Но и это пойдет в зачет. В будущем.

- Я вижу она тебе понравилась, - поинтересовался брат.