Помоги проекту - поделись книгой:
Он поцеловал меня в шею, и я судорожно сглотнула. Босс в ответ довольно фыркнул. Потом опустился ниже и поцеловал меня между грудей. Кожа мгновенно покрылась мурашками, и он провел пальцем по моему соску. Тот ответил, гордо поднявшись и отдав честь.
– Саш, мне нужно ехать, – промычала я.
– И, правда, – сказал он мне в пупок, – Если я продолжу, то к мужу ты сегодня не попадешь.
От этих слов я дернулась, как от пощечины. Красота момента мгновенно испарилась, и я вспомнила, кто я и где нахожусь. Чувство стыда захлестнуло меня, и я ощутила, как краска приливает к лицу.
Спихнув его с себя, я встала и принялась собирать свою одежду с пола. Пока я одевалась, он восседал на кровати и пожирал меня глазами. Обернувшись, я уставилась на него с вопросом:
– Что?
– Можно теперь перемотать обратно? – улыбнулся он, и я покраснела.
– Одевайся, ты обещал меня отвезти, – обвинительным тоном сказала я.
За спиной зашуршала постель, и я бросила короткий взгляд через плечо. Залюбовавшись очертаниями упругой задницы, тонкой талии и широких плеч, я выронила свою водолазку. Опомнившись, я снова подняла ее с пола и стала надевать, окончательно убивая свою укладку.
– Твоя татуировка, – сказал Саша, поворачиваясь ко мне.
Я уставилась на обнаженную грудь и заморгала, пытаясь подавить в себе желание облизнуться.
– Зачем ты сделала ее больше? – продолжил он, застегивая брюки.
Я пожала плечами:
– Захотелось. Она мне казалась незавершенной. А что?
– Не надевай больше ничего с открытой спиной, – сказал он, и я снова принялась моргать, как дурочка, – Это убивает. В буквальном смысле.
Я не выдержала и разразилась хохотом.
– Серьезно?
– Да, – кивнул он, натягивая трикотажную футболку с длинным рукавом, – Если еще раз случайно встречу тебя в таком платье, поимею прямо на месте. У всех на глазах, – он бросил на меня осуждающий взгляд.
– Слушаюсь, босс, – я отсалютовала ему ладошкой.
Он рыкнул и закрыл глаза.
– Господи, как же мне этого не хватало. Тебе не нужна работа? – Саша улыбнулся, а потом его голова скрылась в джемпере, который он надевал.
– Откровенно говоря, не помешала бы. Но что–то подсказывает мне, что ты не можешь предложить мне что–то пристойное.
– И, правда, – босс хмыкнул и поднял мою сумку с пола, – На ум идут одни непристойности. Пошли.
Он протянул мне сумку и направился к двери. Я посеменила следом, допустив еще одну ошибку. Но об этом позже.
Мы тихо спустились по лестнице, которая предательски поскрипывала. Откуда–то из глубины дома доносились голоса и женский смех. Пробежав в прихожую, я схватила свою куртку и скользнула в сапоги. Выйдя на улицу, я снова поморщилась от холода и обхватила себя руками. Добравшись до машины, я уже начала подрагивать.
– Тебе определенно нужно купить что–то теплое, – выдал Саша, когда мы уселись на холодных кожаных сиденьях, – Так и заболеть недолго.
– Какая забота, – фыркнула я.
Он завел мотор, потер ладони и дернул автоматическую коробку передач в режим “D”. Потом повернулся и спросил с улыбкой:
– Ну, теперь–то можно музыку включить?
Я расхохоталась и дала добро:
– Можно.
Он нажал на проигрыватель, и в салоне заиграла музыка. Тронувшись, машина поехала, шурша гравием. Я принялась переключать песни. Убедившись, что это тот же треклятый диск «По Фрейду», я огорченно вздохнула, потому что первые шесть песен были мне до боли знакомы. Седьмой трек зазвучал по–новому, и я остановилась на нем.
– Да вы прикалываетесь! – вырвалось у меня, и Саша рассмеялся.
Когда я дернулась, чтобы переключить песню, он остановил мою руку:
– Я хотел его сжечь, но так и не решился. Оставь.
Оказалось, что обратная дорога заняла всего двадцать минут. Когда Мерседес притормозил у гостиницы, я бросила быстрый взгляд на парковку. Феррари нет, слава Богу!
– Надеюсь, прощаться не будем? – сказал Саша, слегка улыбнувшись.
Нахмурившись, я ответила:
– Не знаю.
Открыв дверь машины, я собралась выходить, но он остановил меня, припечатав холодной рукой к сиденью. Запустив другую мне в волосы, он поцеловал меня глубоким и долгим поцелуем, разгоняя все мысли прочь. Когда он отстранился и прожег меня взглядом насквозь, я с трудом могла дышать.
– Кто ты? – прошептал он, касаясь своими губами моих, и отпуская руки.
Я выскочила из машины и побежала в гостиницу, чтобы не намокнуть. Моросящий дождь не прекратился, и по дорогам расползлись лужи. Обернувшись на входе, я увидела, как Мерседес трогается с места, и его белые задние огни моргнули мне на прощание.
Второй раз за день приняв душ, я смывала с себя преступные запахи этих нескольких часов, проведенных с Сашей. Когда я сушила волосы, стоя в одном нижнем белье, в ванной появился Никита. От неожиданности, я напряглась всем телом, и выключила фен.
– Привет, – коротко бросил он и робко улыбнулся, оглядывая меня с головы до ног.
– Привет, – ответила я с натянутой улыбкой.
– Все в порядке?
Я кивнула, и продолжила манипуляции с волосами, но он не унимался. Подойдя ко мне сзади, он обнял меня и положил свои руки мне на живот. Меня затошнило, и моя рука с включенным феном остановилась. Никита наклонился и поцеловал меня в шею, а затем в плечо.
Страх и ужас сковали меня. Я поняла, что мы не занимались сексом с тех пор, как я приехала. В первый день я была уставшая с дороги, а во второй вернулась позже него, когда он практически спал. Судорожно соображая, что делать, я поймала себя на том, что я просто не хочу, чтобы он ко мне прикасался.
От этой мысли я чуть не блеванула на свое отражение.
– Никита, – шепнула я, выключив фен, – У меня месячные.
Глупо, знаю. Но это первое, что пришло мне в голову.
Он вздохнул мне в плечо и отстранился.
– Жаль, – сказал он с улыбкой, – Давно?
– Вчера начались. Наверное, из–за перелета… – протянула я в свое оправдание.
– Ну, значит, подождем, – он пожал плечами и поцеловал меня в щеку, – Пойдем ужинать куда–нибудь?
Я кивнула:
– Да, только справлюсь с этим, – я показала в отражении на свою голову, и он хихикнул.
– Оставь растрепанными. Тебе идет.
– Правда? – я вскинула бровь и вгляделась в свое отражение.
– Да. Выглядишь, – он присвистнул, – Горячо.
Я подавилась слюной, и он принялся стучать мне между лопаток. Когда приступ кашля прошел, я вытерла подступившие слезы и постаралась улыбнуться. Вышло паршиво, но Никита не заметил.
– Я в душ, – сказал он и принялся снимать одежду.
Я начала виновато прятать глаза, но куда я могла их деть, учитывая, что зеркало было огромное и охватывало почти всю ванную? Естественно, я уставилась на его обнаженное тело, и мое подсознание начало делать то, чего делать не следовало, сравнивая его с Сашей.
Никита выше меня на голову, даже больше, и это иногда вызывало неудобство. С Сашей мы были почти одного роста, и из–за этого наши тела подходили друг другу, как кусочки мозаики. Его бедра были на уровне моих бедер; голова спокойно могла лечь мне на плечо, и ему не нужно было для этого изворачиваться и изгибаться. Ему достаточно было лишь слегка наклонить голову, чтобы меня поцеловать; и это позволяло прижиматься к нему всем телом. С Никитой у меня никогда не было ощущения близости, потому что он либо целовал меня, отстраняясь при этом; либо обнимал и я утыкалась лицом ему в грудь. С Сашей было два в одном.
Господи, за что мне все это?
Тряся головой, я кое–как высушила волосы. Взяв гель для волос, которым пользовался Никита, я нанесла немного на пальцы и придала прическе художественный беспорядок. Выгляжу, правда, горячо. И пахну по–другому, своим мужем. Это придало мне уверенности.
Пока Никита мылся, я принялась за одежду. Разбросав платья на кровати (кроме бирюзового), я уставилась на них, думая, какое надеть. Когда вода в душе выключилась, я взяла оба и вытянула перед собой.
– Никит? – крикнула я
– Что? – он выглянул из ванной.
– Какое мне надеть? – я потрясла платьями.
– Сиреневое, – не раздумывая, ответил он.
– Оно лавандовое, – буркнула я, отворачиваясь.
Справившись с платьем, я покрутилась перед зеркалом и поняла, что если надену чулки, буду светить ими на всю округу. Встав на шпильки, я цокнула каблуками по полу.
– Я почти готова!
Муж появился из ванной в одном полотенце, и я залилась краской. Он быстро оделся, пока я делала макияж, который получился слишком ярким. Посмотрев глазами панды на свое отражение, я поморщилась, но решила оставить все, как есть. Выходя из номера, Никита накинул на меня свое пальто, пропитанное его парфюмом. Когда легкий ненавязчивый запах от Armani окружил меня легкой дымкой, я совсем расслабилась.
Словно ничего и не было.
Встретив Элджаса и Ханну в холле гостиницы, мы вчетвером вышли на улицу и направились к пиццерии на углу. Разместившись за столиком и заказав напитки, мы принялись изучать меню. Никита по–хозяйски приобнял меня, и водрузил одну руку мне на бедро, поглаживая его. Я хихикала как девчонка, когда он рассказал какой–то пошлый анекдот, и положила голову ему на плечо, пока он выбирал нам пиццу. Окончательно забыв случайную и ненужную встречу, я смогла улыбаться, как ни в чем не бывало.
Когда я услышала голос с легкой хрипотцой, обратившийся к нам, я подняла глаза. Моя улыбка тотчас сползла с лица, потому что я уставилась на Сашу, протягивающего мне мой телефон.
– Девушка, кажется, вы обронили.
ГЛАВА 7
До меня моментально дошло, что я забыла мобильник в особняке. В ужасе, я потянулась за трубкой и выхватила ее у него из руки. Он довольно хмыкнул. Никита радостно сказал:
– Спасибо! Так приятно слышать здесь родную речь.
Я уставилась на него, ничего не понимая. Неужели он его не узнал?
Да, похоже, было на то. Саша продолжил:
– Кажется, я вас знаю? – кивнул он моему мужу, – Вы хоккеист?
Никита залился краской и отпустил мое бедро, протягивая руку:
– Да! – гордо выпалил он, – Это мои товарищи по команде Ханну и Элджас. А это моя жена, Алиса.
Твою мать, Никита!
Я готова была рвать на себе волосы, но вместо этого умоляюще уставилась на Сашу. Он кивнул и улыбнулся.
Поделиться книгой: