Мое бумажное счастье (СИ)

Со стола убирали мы с Катариной. И почему-то я только сейчас задумалась кое над чем.

- Катарина, а где находится ваша комната?

- О, мы не живем в этом доме. - С улыбкой ответила та. - На заднем дворе, есть не большой домик для гостей, Мил подарил его нам. Это очень щедро с его стороны.

- Да, действительно.

Я уже было хотела завести разговор о шкатулке, но вовремя захлопнула рот. Я почему- то боялась того, что она мне скажет.

Оставшийся вечер я провела в своей комнате и писала реферат, который должна сдать в понедельник. Но мысли, так или иначе, возвращались к шкатулке под моей кроватью. Если бы я была на месте Мила, хотела бы я прочитать это письмо? Думаю да, но я ни когда не любила (мои короткие влюбленности ни что, по сравнению с их любовью), я не могу даже представить себе, что он почувствует.

Я стаяла у двери Мила, и ни как не могла решиться постучать.

- Да, была, не была, я сойду сума, если не сделаю это. - Уговаривала я саму себя. - Соберись тряпка и действуй.

И я постучалась.

- Войдите. - Послышался голос Мила, и я вошла...

- О, Эмили, что-то случилось? - Взволнованно спросил парень.

- Да... То есть, нет, - мямлила я. - Я просто хотела посоветоваться с тобой.

- Помогу, чем смогу. - Он сел на кровать и жестом попросил меня сделать то же самое. - Что такое?

Я подошла и села напротив него. - Если бы ты... Боже, я не знаю, как начать. В общем, если бы ты знал что-то, что может принести твоему близкому человеку боль, но ты знаешь, что он имеет полное право знать это. И не рассказывать ему, не правильно, как бы ты поступил?

Видимо мой вопрос его удивил. - Ты хочешь знать, рассказал бы я или нет? - Я кивнула. - Я не знаю, Эмили, наверное, рассказал. Потому что я не имею право скрывать то, что мне не принадлежит.

Я кивнула и уставилась на свои руки, лежащие на моих коленях.

- Мой ответ помог тебе?

- Думаю да, подожди меня здесь, пожалуйста, я сейчас вернусь. - Я встала и вышла из комнаты, и через пару секунд вернулась обратно, но уже с ношей, которая беспокоила мою душу пару часов. Мил прав, мы не вправе скрывать то, что нам не принадлежит.

Я держала шкатулку за спиной.

- Прежде чем отдать тебе кое-что, я хочу попросить у тебя прощение, я не должна была читать. Но я прочла, потому, что не знала, что это вообще такое. Прости меня. - Он смотрела на меня в недоумении, а я плакала, сама не понимала почему, но слезы лились ручьем, словно я знала, что через минуту его мир рухнет и он почувствует всю ту боль, от которой так давно бежит. - Я нашла это в своей комнате.

- Я не понимаю. - Почти прошептал он. Я достала шкатулку из-за спины, но не было, ни намека на узнавание в его глазах.

Я протянула ее ему. - Держи, я оставлю тебя одного.

Я развернулась и вышла за дверь, вытирая свое лицо от слез. Как же я надеюсь, что я поступила правильно. Кто я такая, что бы рушить чужую жизнь.

Что-то тяжелое ударилось о стену и с грохотом рухнуло на пол. Да простит меня, Катарина. Но я должна была это сделать.

Дописав реферат, я легла спать. Мил больше не крушил мебель, я вроде как не выходил из своей комнаты. Дани домой не вернулся, и только одному Богу известно, где его носило.

Глава 9

Воскресенье прошло, как в тумане. Я проспала до одиннадцати часов. Приняв душ, я спустилась на кухню, Катарина что-то готовила, на моё «Доброе утро »она ни чего не ответила. Очевидно, ей влетело от Мила, и разговаривать со мной она желания не имела, но я не считаю себя виноватой, хотя по отношению к ней я была несправедлива. Допив свое кофе, я решила исправить сложившуюся ситуацию.

- Катарина, прости меня, пожалуйста. - Начала я, стоя за ее спиной. - Я не должна была идти к Милу, не поговорив с тобой. Я должна была сначала прийти к тебе, мне очень жаль.

Она вытерла руки и бросила полотенце на столешницу.

- О чем ты только думала, Эмили скажи мне на милость? - Взорвалась Катарина. - Чем ты думала? Какое право ты имела отдавать письмо, не поговорив со мной? Хлоя доверила его мне, не тебе. Ты не имела права.

- Я знаю, Катарина знаю. Но и так, же, ни кто из нас не имел право скрывать это от него, это принадлежало ему, ты давно должна была отдать это. Это память о ней. Но я, правда, сожалею, что не поговорила с тобой. Я не собиралась отдавать ему шкатулку, но потом, поговорив с Милом, я не могла поступить по-другому. Мне жаль.

- Я надеюсь, тебе действительно жаль, потому что последствия могли быть катастрофическими. И нам повезло, что ни чего плохого не произошло.

- Как он?

- Как не странно он в порядке, помотал конвертом перед моим лицом пару минут, потыкал в меня пальцем, сказал, что я не имела права скрывать его и всякое такое. - Катарина сжала двумя пальцами переносицу, эта ситуация явно вызывала у нее головную боль. - Он уехал в девять часов на встречу с каким-то банкиром. Вроде как его сыну принадлежит второй медальон. Он звонил мне час назад и извинился за утреннюю сцену, странно, я думала он меня не простит.

- У него большое сердце. - Улыбнулась я, обнимая ее. - И на тебя не возможно злится. - Я обняла ее еще крепче. - Ты простишь меня?

- Все в порядке, Эмс. Все в порядке. - Обняла она меня в ответ. - О, милая, отнеси, пожалуйста, завтрак Даниэлю, он вернулся под утро и завалился спать, так и не сказав, где был. И да, расскажи ему о шкатулке.

- Хорошо.

Мил восстановил мои документы и так же нанял людей, которые делали ремонт в моей сгоревшей квартире, готовя ее к продаже.

Разговоров о Хлое больше не заходило, да и я не возражала, слишком тяжелые воспоминания.

В воскресенье двадцать девятого числа, Даниэль позвал меня на пикник к озеру, чем очень удивил. Мы выехали из дома в три часа дня. Как оказалось, озеро было в пяти минутах езды от дома Уорнеров, я сделала себе пометку бывать тут чаще.

Место было потрясающее и живописное, а самое главное уединенное. Со всех трех сторон мы были спрятаны за пока еще «голыми деревьями», а перед нами ковром расстилалась водяная гладь.

- Тут так красиво. - Я села на плед, который Дани расстелил на траве под деревом, чтобы солнце не слепило мне глаза. - Такая теплая погода мне нравится.

Даниэль ни чего не ответил, лишь на его лице отразилась язвительная ухмылка. - Это от нахождения рядом со мной, тебя бросает в жар, Бэмби.

- Почему «Бэмби»?

- Я думал, это очевидно. - Он разливал шампанское по бокалам, а между нами стояла корзинка с фруктами, тарелки с сыром, бутербродами и какими- то пирожными. До чего же все аппетитно выглядит. - Ты бы видела себя в тот момент, в день пожара, когда фары нашей машины осветили твое лицо. Ты была такая милая, напуганная, глаза на пол лица, полные страха и надежды. Мне сразу захотелось сделать все что угодно, лишь бы больше ни когда не видеть такого ужаса в твоих глазах.

Я потеряла дар речи, все, что я могла делать - это смотреть на него. На его красивое, угловатое лицо, красивые, четко очерченные губы, в его глаза. Я только сейчас заметила россыпь веснушек на его лице. Если бы на этот раз у меня спросили, как выглядит «падший» ангел, я бы показала фотографию Даниэля Уорнера. Прекрасный и опасный. Словно змей искуситель.

Он рассмеялся и протянул мне бокал.

- Давай выпьем за тот случай, ведь именно он свел нас вместе. - Я покраснела и пригубила свой бокал.

- Эмили, расскажи мне о том парне на парковке, я не помню его имени.

- Зак. Его звали Зак. Что именно ты хочешь о нем услышать?

- Все... Точнее все, что ты готова о нем рассказать.

Я молчала примерно минуту, а потом начала говорить. Мне было тяжело смотреть в глаза Дани, поэтому я рассматривала озеро.

- Мы познакомились на первом курсе и сразу же подружились. Он был, что-то вроде заводилы. Ну, знаешь, всегда шутил и прикалывался. Всегда имел свое мнение и не боялся его высказать и отстоять. Я ни когда не встречала таких как он. Он всегда улыбался, я ни разу не видела его в плохом настроении. - Я притихла и, переведя дыхание, уставившись на свои ногти. - Я думала, что любила его, точнее мне так казалось. Но вот его не стало, и я не думаю о нем как о погибшем парне, и о своих задетых чувствах. Я скучаю по другу, которым он был, мне не хватает его, и я все чаще ловлю себя на мысли, что жду его звонка.

Мои глаза наполнились слезами. - Мне жаль, что я запуталась в своих чувствах. Неправильно их, поняв, я оттолкнула его, и потеряла столько времени, которое мы могли провести вместе.

- Мне жаль. - Даниэль сжал мою руку. А другой нежно стер слезы с моих щек.- Мне так жаль, Эмс.

- Мне тоже. - Я сделала глубокий вдох. - Его похороны были в прошлое воскресенье, а я не смогла найти в себе силы, и пойти на них. Там были все, а меня не было. Я не могу забыть его глаза, когда он посмотрел на меня в последний раз.

Даниэль передвинулся ближе ко мне, и я положила свою голову на его плечо. Он нежно гладил мои волосы.

- Вы с ним еще встретитесь, вот увидишь, рано или поздно вы встретитесь. Если не на земле то....

- Я знаю. - Перебила я его. - Так и будет.

- Прости меня, я полный кретин, раз поднял эту тему.

- Нет, все хорошо, если честно мне стало легче. Я ни с кем еще не говорила об этом. У меня словно груз с сердца спал.

Так мы и сидели бок, о бок, разговаривая не о чем и обо всем, мне становилось легче и спокойнее. И я поймала себя на мысли, что не осознанно представляю, какого бы это было, быть с Даниэлем. Он кажется таким беззаботным, опасным, веселым. В нем таилось столько нежности, что мне захотелось узнать, какого это - быть его любимой.

Он взял мое лицо в своих ладони и нежно- нежно коснулся моих губ своими губами, и целый мир вокруг растворился, а сердце сделало сальто. Нежность его губ меня захлестнула с головой, именно этого мне и не хватало. Я растворилась в Даниэле и позволила ему себя целовать. Словно каждый его поцелуй омывает мою душу.

Апрель....

Дальше дни летели один за другим. Мил навел справки по каким-то своим супер проверенным каналам и выяснил, что второй медальон так же находится в нашем городе, по совсем не понятным причинам. Принадлежал он Аманде Вудбери, но перед смертью она отдала его своему сыну Алексу. Аманда попросила его подарить медальон своей будущей невесте.

Отец Алекса, Роберт Вудбери крупный банкир. Милу пришлось очень постараться, чтобы втереться к нему в доверие. Но для Мила нет, ни чего невозможного.

На днях Роберт прислал нам приглашения на день рождение Алекса, которое будет десятого апреля.

Дани всегда был со мной, делал мне сюрпризы и дарил подарки. Вчера, например, он принес мне завтрак в постель, да мне ни кто в жизни не приносил завтраки в постель. Сказать, что я была счастлива, равносильно тому, что ни чего не сказать.

Я постепенно приходила в норму, так сказать возвращалась в свою колею. И Дани был не плохим отвлечением. Я сомневаюсь, что его устроит быть просто другом, но что-то большее я предложить не могу. По крайней мере, пока.

Эстер обижалась на меня, за то, что мы мало времени проводим вместе, и мне пришлось пообещать ей, что скоро все изменится. Хотя я прекрасно осознавала, что рядом со мной она в опасности.

Катарина каждый вечер приходила ко мне в комнату с каталогами платьев, помогая мне подобрать наряд для вечеринки в честь дня рождения Алекса. И со всей этой суматохой, я чуть не забыла о том, что мой собственный день рождения тоже не за горами.

Выпускные экзамены тоже приближаются, так же как и защита дипломного проекта. А он у меня написан только на сорок процентов.

Эстер настаивала на том, чтобы на мой день рождения (семнадцатого апреля), мы собрались нашей женской бандой и отправились в клуб. Ее так радовала эта мысль, что я просто не могла отказать.

Я еще не сделала это, а уже жалею. Это плохая идея. Нет, это очень плохая идея.

Глава 10

- Привет, - повернувшись, я, увидела Мила стоящего на пороге моей спальни.- Можно войти?

- Конечно, это же твой дом. - Я допечатала предложение в дипломе и захлопнула ноутбук.

- Да, но это твоя комната. - Он прошел и сел на угол моей кровати, отодвинув гору тетрадок. - Философия? Мой самый не любимый предмет.

- Как и мой.

- Эмили, я пришел к тебе поговорить об Алексе. Я не знаю, как нам заполучить второй медальон. Хотя ты прекрасно понимаешь, что тебе будет проще сделать это, чем кому- либо из нас.

- Почему?

- Это подарок его матери, вряд ли он просто отдаст его малознакомому мужчине. И стащить его мы тоже не сможем.

- И что ты предлагаешь?

- В том то и дело, я не могу найти выход из этой ситуации. - Он запустил пальцы в свои волосы, взлохмачивая их. - Пока нам просто нужно познакомиться с ним, а дальше будет видно.

- Ладно, я уверенна, мы найдем выход. - Я сжала его руку, и он улыбнулся мне в ответ.

- Эмс, я, конечно, знаю, что это не мое дело, но что происходит между тобой и Дани?

Сама не знаю почему, но я покраснела.

- Насколько я знаю, ни чего. На самом деле ни чего. Он очень мил и добр по отношению ко мне. Я не знаю, имею ли я право называть его другом, но он что-то вроде этого. А что?

- Мне просто показалось... Не важно, просто помни, что я, Дани и Сингеры хотим домой, это наша цель. И я не хочу, чтобы потом тебе было больно.

- Да, я знаю. - Но до этой минуты я не осознавала, что совсем скоро они все исчезнут. Я могу поклясться, что Даниэль говорил мне, что он собирается остаться. Что влез во все это, ради брата. Но если и верить кому-то из Уорнеров, то Милу.

Сегодня вечером была вечеринка, в честь дня рождения Алекса на которой Мил должен будет нас познакомить.

Катарина, любезно предложила сделать мне прическу, наверное по мне сразу видно, что руки у меня не из того места растут. Не минуты не раздумывая, я согласилась.

Платье весело на дверце шкафа. Это самое прекрасное платье, которое я когда-либо видела. Длинной оно до пола, нежно-фиолетового цвета, без рукавов и с v-образным вырезом, собранным под грудью. Легкий, струящийся материал дополнялся поясом расшитым пайетками и камушками темно-фиолетового цвета. Туфли, как и сумочка - были черными.

Я сидела на пуфе в своей гардеробной, Катарина старательно накручивала мои волосы на плойку. Мил стоял на нас со скрещенными на груди руками, прислонившись боком к шкафу.

- Милая, постарайся запомнить самое основное: ты - наша двоюродная сестра. Все остальное, можешь рассказывать, как есть на самом деле, твой дом сгорел, поэтому ты живешь у нас, и так далее.

- По ком? - Зевая, спросила я.