В Лесах Ада

Обе отсчитывали расстояния между отметками — они не хотели пропустить поворот. Как только светящиеся метки пропадали из виду, они, не говоря не слова, разворачивались, чтобы продолжить их поиск по обочинам дороги. Сайленс волновалась, что это будет самой трудной частью охоты, но они легко нашли то место, где люди свернули в Леса. Светящиеся отпечатки копыт сформировали след — одна из лошадей наступила в мочу другой на дороге, — который вел в Леса.

Сайленс опустила на землю мешок, доставая гарроту[4], приложила палец к губам и жестом указала Уильям Энн ждать на дороге. Девочка кивнула. Сайленс не могла разобрать выражение её лица в темноте, но слышала, как дыхание дочери участилось. Одно дело быть Поселенцем и привыкнуть выходить из дома в ночи. Но оказаться в Лесах одной…

Сайленс взяла синюю баночку светящейся пасты и накрыла её платком. Затем сняла свою обувь и чулки и тихо ступила в ночь. Каждый раз, когда она так делала, Сайленс снова чувствовала себя ребёнком, входящим в Леса с дедушкой. Прежде чем сделать следующий шаг, она проверяла, не зашуршат ли листья или ветки, выдавая её местоположение.

Она практически наяву слышала его наставления: как определить направление ветра и использовать звук шелеста листьев, чтобы замаскироваться, когда пересекаешь шумные участки. Он любил Леса, пока однажды они не забрали его. «Никогда не называй эту землю адом, — говорил он. — Относись к ней с уважением, как если бы она была опасным зверем. Но не нужно её ненавидеть».

Духи скользили сквозь деревья поблизости, почти незаметные в темноте. Сайленс держалась поодаль, но даже не смотря на это, изредка оборачиваясь, она замечала кого-нибудь из них, проплывающих мимо. Для человека столкновение с духом может закончиться смертью, но такое случалось крайне редко. Когда духи не были разгневаны, они всегда отдалялись, словно сдуваемые мягким бризом, от людей, оказавшихся слишком близко к ним. Пока двигаешься медленно — а ты должен — с тобой ничего не произойдёт.

Она держала носовой платок намотанным вокруг фляги, кроме тех случаев, когда хотела проверить наличие меток поблизости. Паста освещала духов, и те, что отражали свет ярче, предупреждали Сайленс о своём приближении.

Неподалёку послышался стон. Сайленс замерла, сердце практически выпрыгивало у неё из груди. Духи были безмолвны; стонал человек. Она осматривалась напряжённо и бесшумно, пока не увидела мужчину, скрытого в дупле дерева. Он шевелился, массируя виски. Головная боль от яда Уильям Энн настигла его.

Поразмыслив, Сайленс осторожно обошла дерево сзади. Она пригнулась и так прождала пять мучительных минут, ожидая, пока он зашевелится. Шурша листьями, мужчина снова потянулся к вискам.

Сайленс кинулась вперёд, набросив гарроту на его шею и туго затянула. Удушение не было лучшим способом убийства человека в Лесах. Слишком долго.

Дозорный заметался, хватаясь за горло. Духи поблизости остановились.

Сайленс ещё туже затянула петлю удавки. Мужчина, ослабленный ядом, пытался оттолкнуться ногами от душившей его женщины. Она шагнула за его спину, всё ещё крепко удерживая и наблюдая за духами. Они озирались как животные, нюхающие воздух. Некоторые начали тускнеть, их собственное слабое естественное свечение исчезало, очертания меняли цвет от белого к чёрному.

Плохой знак. Сайленс ощущала своё сердцебиение, словно гром внутри. «Сдохни, будь ты проклят!»

Наконец мужчина перестал дёргаться, его конвульсии становились всё более вялыми. После того, как он вздрогнул в последний раз и обмяк, Сайленс прождала ещё мучительную вечность, затаив дыхание. В конце концов, духи, которые были поблизости, сменили цвет на белый, а затем поплыли прочь по своему извилистому пути.

Она ослабила петлю гарроты и облегчённо вздохнула. Через мгновение Сайленс сориентировалась и, оставив труп, побрела назад к Уильям Энн.

Девочкой можно было гордиться; она спряталась так хорошо, что Сайленс не видела её, пока та не прошептала:

— Мама?

— Да, — сказала Сайленс.

— Слава Богу Извне, — произнесла Уильям Энн, вылезая из-за дерева, где она укрылась в листьях. Дрожа, девушка взяла Сайленс за руку:

— Ты нашла их?

— Дозорный убит, — кивнула Сайленс. — Четверо других должно быть спят. И сейчас мне понадобится твоя помощь.

— Я готова.

— Идём.

Они пошли назад по пути Сайленс, миновав груду, которая была трупом разведчика. Уильям Энн осмотрела его, не выказывая жалости.

— Он один из них, — прошептала девушка. — Я узнала его.

— Конечно, один из них.

— Просто хотела убедиться. С тех пор как мы… ну, знаешь.

Неподалёку от поста дозорного они обнаружили лагерь. Четверо мужчин в спальниках дремали среди духов, как сделал бы истинный Рождённый в Лесах. Они установили сосуд с пастой в центре лагеря таким образом, чтоб свечение было не слишком ярким и не выдавало их, но его было достаточно, чтобы видеть лошадей, привязанных в нескольких футах на другой стороне лагеря. Зелёный свет упал на лицо девушки. Сайленс была потрясена, увидев в нём не страх, а сильный гнев. Уильям Энн давно стала защитницей Себруки и была готова убивать после того, что пережила маленькая девочка.

Сайленс жестом указала на мужчину, лежащего с краю, и Уильям Энн кивнула. Тут начиналась самая опасная часть. Так как они приняли только по полдозы, была вероятность того, что любой из этих мужчин мог проснуться от звуков умирающих товарищей.

Сайленс вытащила один из просмоленных мешков и вручила его Уильям Энн, затем достала молоток. Это не боевое орудие, говорил её дедушка. Так, простой инструмент, чтобы забить парочку гвоздей или ещё что-нибудь.

Сайленс наклонилась к первому мужчине. Всматриваясь в его спящее лицо, она почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Интуиция подсказывала ей, что глаза вот-вот откроются.

Она показала три поднятых пальца Уильям Энн, затем стала загибать их по одному. Когда третий палец согнулся, Уильям Энн накинула мешок на голову мужчины. Когда он дёрнулся, Сайленс сильно ударила его молотком по виску. Череп треснул, и голова немного обвисла. Мужчина ещё раз содрогнулся и полностью обмяк.

Сайленс осмотрелась, напряжённо наблюдая за другими охотниками, пока Уильям Энн крепко затягивала мешок. Духи поблизости остановились, но это не привлекло их внимание столь сильно, как удушение. Пока просмоленный мешок препятствовал просачиванию крови, они были в безопасности. Сайленс ударила по голове второго мужчину дважды и проверила пульс. Его не было.

С большей осторожностью они расправились со следующей жертвой. Отвратительная работа, словно забой животных. Думать помогало лишь то, что эти мужчины так же безумны, как та собака, о которой она ранее рассказывала Уильям Энн. Но совсем не помогало думать о том, что они сделали с Себруки. Эти воспоминания злили Сайленс, а она не могла себе позволить потерять самоконтроль. Ей нужно быть холодной, тихой и расчётливой.

Чтобы прикончить ещё одного, потребовалось больше ударов, но пробуждался он гораздо медленнее, чем его товарищ. Болотная трава одурманила мужчин. Для её целей это превосходный яд. Ей всего лишь было нужно, чтобы они стали сонными и немного дезориентированными. Но…

В этот момент другой мужчина сел в своём спальнике.

— Что за…? — невнятно спросил он.

Сайленс подскочила к нему и, схватив за плечи, опрокинула на землю. Духи, находящиеся поблизости, повернулись на громкий шум. Сайленс вытащила гарроту, поскольку мужчина пытался подняться, стараясь оттолкнуть её, а у Уильям Энн перехватило дыхание от шока.

Сайленс перекатилась, обматывая шею разбойника. Она с силой затянула петлю, напрягаясь, пока мужчина дёргался в конвульсиях, привлекая духов. Она почти прикончила его, когда последний живой выскочил из своего спальника и, ошеломлённый от происходящего, кинулся прочь.

Тени! Последним был Честертон собственной персоной. Но если духи заинтересуются именно им…

Сайленс оставила третьего мужчину задыхаться, оттолкнув его в сторону, и бросилась в погоню за Честертоном. Если духи высушат его, то ей ничего не достанется. Не будет даже трупа, за который можно получить вознаграждение.

Духи исчезли из поля зрения Сайленс как только она настигла Честертона, который уже добрался до лошадей на границе лагеря. Она отчаянно схватила его за ноги, повалив одурманенного мужчину на землю.

— Ах ты, сука! — невнятно пробормотал он, отбиваясь. — Ты хозяйка постоялого двора. Ты отравила меня, тварь!

Духи в лесу полностью почернели. Зелёные глаза полыхнули, когда открылось их земное зрение. Из глаз струился туманный свет.

Сайленс изо всех сил отбивалась от рук сопротивляющегося Честертона.

— Я заплачу… — сказал он, цепляясь за неё. — Я тебе заплачу…

Сайленс стукнула молотком по его руке, заставив Честертона взвыть. Затем ударила по лицу, раздался хруст. Пока он стонал и дёргался, она сорвала с себя вязаную тунику и кое-как обмотала вокруг его головы и молотка.

— Уильям Энн! — крикнула она. — Мне нужен мешок. Быстрее! Мешок! Принеси мне…

Уильям Энн упала на колени рядом ней, спешно натягивая мешок на голову Честертона, так как кровь начала пропитываться сквозь ткань. Сайленс лихорадочно шарила рукой по сторонам. Схватив камень, она врезала им по голове. Туника заглушала вопли Честертона, но и смягчила удар камнем. Ей пришлось бить снова и снова.

Наконец он обмяк. Уильям Энн затягивала мешок на его шее, чтобы кровь не просочилась. Ей с трудом удавалось дышать.

— О, Бог Извне. О, Боже…

Сайленс осмелилась осмотреться. Десятки зелёных глаз в лесу пылали, словно огоньки во тьме. Уильям Энн зажмурилась, шепча молитву, слёзы текли по её щекам.

Сайленс осторожно направилась в её сторону, доставая серебряный кинжал. Она помнила ту другую ночь, другое море пылающих зелёных глаз. Последнюю ночь её бабушки. «Беги, девочка! БЕГИ!»

В ту ночь бегство давало шанс выжить. Они были близки к спасению. Даже тогда бабушка не сделала этого. Могла, но не стала.

Воспоминание о той ночи наводило ужас на Сайленс. Что сделала бабушка. Что сделала Сайленс… Что ж, этой ночью у неё оставалась единственная надежда. Бежать бесполезно, до безопасных мест слишком далеко.

Проклятые глаза очень медленно, но стали угасать. Сайленс села и позволила серебряному кинжалу выскользнуть из её пальцев на землю.

Уильям Энн открыла глаза.

— О, Бог Извне! — сказала она, когда тени вновь стали прежними. — Это чудо!

— Нет, не чудо, — ответила Сайленс. — Нам повезло. Мы вовремя его убили. Ещё секунда, и они бы рассвирепели.

Уильям Энн обхватила себя руками.

— О, тени. Ох, тени. Я думала, мы умрём. О, тени.

Внезапно Сайленс кое о чём вспомнила. Третий мужчина. Она не успела окончательно его придушить, когда Честертон побежал. Женщина вскочила и повернулась.

Он лежал там же, не двигаясь.

— Я прикончила его, — сообщила Уильям Энн. — Задушила своими руками. Этими руками…

Сайленс оглянулась на неё.

— Хорошая работа, девочка. Вероятно, ты спасла нам жизнь. Если бы тебя здесь не было, я никогда бы не убила Честертона, не разозлив духов.

Девушка всё ещё смотрела в лес, наблюдая за успокоившимися духами.

— Ты правда так считаешь? — спросила она. — На твой взгляд это чудо, нежели совпадение?

— Очевидно, случилось чудо, — ответила Сайленс. — А не совпадение. Давай. Нужно одеть по второму мешку на этих ребят.

Уильям Энн вяло присоединилась к ней, она никак не могла оправиться от того, что одевала мешки на головы бандитов. По паре мешков на каждого, на всякий случай. Кровь была самым опасным магнитом. Бег притягивал духов, но медленно. Огонь моментально приводил их в ярость, но он также ослеплял и приводил их в замешательство.

Но кровь… кровь, пролитая на открытом воздухе, вызывала гнев… Одна капля могла заставить духов убить сначала тебя, а затем всех остальных в пределах их видимости.

На всякий случай Сайленс проверила у каждого мужчины пульс — они были мертвы. Вместе с Уильям Энн она оседлала лошадей, привязав все трупы, включая разведчика, к сёдлам и забрала спальники и всё их снаряжение. Хотелось бы надеяться, у мужчин с собой было хоть немного серебра. Законы о вознаграждении позволяли Сайленс оставить себе всё, что она нашла, если только вещь не была краденой. В случае с Честертоном Форты просто хотели его смерти, не более.

Сайленс резко дёрнула поводья и остановилась.

— Матушка! — воскликнула Уильям Энн, указывая на что-то.

В Лесах зашуршали листья. На освещённую пастой лагерную стоянку бандитов выехала группа из восьми человек, мужчин и женщин, верхом на лошадях.

Они были из фортов. Хорошо одетые, высматривающие духов в Лесах. Городские. Сайленс шагнула им навстречу, жалея, что у неё не было с собой молотка, дабы, по крайней мере, выглядеть немного угрожающе. Он остался внутри мешка, который был обвязан вокруг головы Честертона. На нём была кровь, поэтому она не могла его вытащить, пока кровь не высохнет или же Сайленс не окажется где-нибудь в очень, очень безопасном месте.

— Ты глянь, — заговорил мужчина, ехавший впереди. — Я не мог поверить словам Тобиаса, когда он вернулся из разведки, но, кажется, это правда. Все пятеро из шайки Честертона, убиты парой поселенцев из Лесов?

— Кто ты? — спросила Сайленс.

— Рэд Младший, — ответил мужчина в остроконечной шляпе. — Я выслеживал их в течение четырёх последних месяцев. Не знаю, как мне отблагодарить вас за то, что вы обо всём позаботились, — он махнул нескольким спешившимся.

— Матушка! — прошептала Уильям Энн.

Сайленс изучала глаза Рэда. Он был вооружён дубинкой, а у женщины позади него был один из тех новых арбалетов с тупыми наконечниками. Они быстро перезаряжались и били сильно, но не до крови.

— Отойди от лошадей, дитя, — сказала Сайленс.

— Но…

— Назад, — Сайленс выпустила из рук уздечку лошади, которую вела. Трое человек сжали свои поводья, а один искоса взглянул на Уильям Энн.

— А ты умна, — заметил Рэд, наклонившись и изучая Сайленс. Мимо прошла одна из его женщин, ведя за собой лошадь Честертона с трупом мужчины, съехавшим с седла.

Сайленс подошла и положила руку на седло Честертона. Женщина, ведущая лошадь, приостановилась, переводя взгляд на своего босса. Сайленс незаметно достала кинжал из ножен.

— Ты отдашь нам часть, — сказала Сайленс Рэду, скрывая кинжал в рукаве. — После того, что мы сделали. Четверть, и я не скажу ни слова.

— Само собой, — ответил он, приподнимая шляпу. На его лице застыла фальшивая улыбка, словно с картины. — Четверть, не более.

Сайленс кивнула. Она полоснула ножом по одной из тонких верёвок, что удерживали Честертона в седле. Получилось удачно. Ничего не заметив, женщина повела коня за собой. Сайленс отступила, положа руку на плечо Уильям Энн, украдкой убирая кинжал.

Рэд снова приподнял перед ней шляпу. В мгновение ока охотники за головами скрылись в деревьях возле дороги.

— Четверть? — прошипела Уильям Энн. — Думаешь, он заплатит?

— Сомневаюсь, — ответила Сайленс, поднимая снаряжение. — Нам уже повезло, что он не убил нас. Пойдём.

Она направилась в Леса. Уильям Энн шагала рядом, осторожно ступая, как и требовалось, находясь в этом месте.

— Тебе потребуется время, чтобы вернуться на постоялый двор, Уильям Энн.

— А ты что собираешься делать?

— Заберу назад наше вознаграждение.

Проклятье, она ведь Фоскаут. Ни один чопорный человек из Форта не посмеет красть у неё.

— Полагаю, ты хочешь значительно сократить расстояние, продвигаясь по белой зоне. Но что ты будешь делать? Мы не сможем так долго сражаться, матушка.

— Я найду способ.

Этот труп означал свободу — жизнь для её дочерей. Она не позволит ему ускользнуть, как дым сквозь пальцы. Они вошли во тьму, проходя мимо духов, которые ещё недавно чуть не погубили их. Теперь они отступили, став равнодушными к людям, пропуская их.

«Думай, Сайленс. Здесь явно что-то не так». Как эти люди обнаружили лагерь? По свету? Услышали её разговор с Уильям Энн? Они утверждали, что разыскивают Честертона уже не один месяц. Разве тогда она уже не знала бы о них? Эти мужчины и женщины выглядели слишком бодро, уж больно свежо для тех, кто уже несколько месяцев преследует в лесу убийц.