Помоги проекту - поделись книгой:
Василий Щепетнёв: Фаренгейтные гектопаскали
Автор: Василий Щепетнев
Представляю себе состояние Башмачкина, когда при нём ругали департамент, в котором Акакий Акакиевич имел счастье служить. Даже не ругали, а просто замечали без горячности, что по уровню образования департамент на восемьсот пятидесятом месте, по уровню жалования - на три тысячи девятьсот девяностом, зато по взяткам равных ему найти трудно, шагу без взятки ступить не дадут. При этом к самому Башмачкину – никаких претензий; напротив, смотрели на него с жалостью и участием.
Горько было Акакию Акакиевичу. Хотелось встать, стукнуть кулаком по столу, гаркнуть "неправда ваша" и выйти вон. Только куда ж выйти, если слова эти звучали отовсюду? К тому же удерживали Акакия Акакиевича ещё две причины: врождённая робость и сознание того, что да, что в департаменте и в самом деле по части наук не очень ярко, а по части взяток ярко, но с другой стороны. И потому он мучился, страдал, а пропажа шинели – так, последняя соломинка.
Вот и сейчас: только я раскрыл браузер – хлоп: "Россия заняла сто семьдесят второе место в рейтинге свободы прессы". А до того – про престиж российских вузов, про тотальное казнокрадство, чем дальше, тем депрессивнее.
Однако руководят страной не Башмачкины, отнюдь. И сенаторы, и адмиралы, да и сам государь – люди решительные и терпеть попрёки не намерены. Клевета всё это. Вернее, тенденциозные рейтинги, не учитывающие особенности России как суверенного государства. Переносить на родную почву приёмы иноземной агротехники возделывания сахарного тростника чревато неурожаем. То же справедливо и для приёмов управления.
Посади в наши ВУЗы, наши министерства и наши парламенты иноземных знатоков – и тут же дело встанет. Доворуют последнее, а проку всё равно не будет, думал Башмачкин, и петербургский ветер, пробираясь сквозь прорехи шинели, помогал сохранять хладнокровие.
Действительно, что немцу, французу или англичанину хорошо, для нас либо смерть, либо лишняя морока. Система рейтингов определяется так, как удобно им, а не нам. Что чревато ошибками и недоразумениями. В детстве поражали меня зарубежные полярники и нью-йоркцы. Нью-йоркцы ходят по всяким бродвеям, жалуются на несусветную жару, потеют и пьют непонятную кока-колу, напиток изменников и стиляг. А как не пить, если жара сто градусов! Поди, кока-кола кипит прямо в бутылке! Или полярники: кругом минус семьдесят пять, а они ходят, поплёвывают и слушают, замёрзнет ли плевок на лету.
Оказалось, что считают они на свой манер, методом господина Фаренгейта, по системе которого сто градусов равны нашим тридцати семи. Сто градусов в Нью Йорке – жарко, не поспоришь, но всё-таки вытерпеть можно. Тень, зелёный чай, соль на кончике ложечки…
Но когда в приказном порядке мы с миллиметров ртутного столба перешли на гектопаскали, было не до смеха. Ладно, погода, она сама по себе, мы сами по себе, остаётся лишь приспосабливаться. Но и артериальное давление у больных пришлось считать в гектопаскалях. Мало того - в нашу больницу пришла партия тонометров со шкалой, градуированной в гектопаскалях (было, было!). И тут началось… Пациент привык, что для него крайние значения - сто пятьдесят и девяносто, а тонометр показывает двести на сто двадцать. Убеждаешь его, что это то же самое, рассказываешь о переходе на международную систему СИ, а пациент ни на грош не верит и думает: ага, совсем уморить народ хотят, сволочи.
По счастью, хватило политической воли (об уме не говорю) вернуться к ртутному столбу. Зато ввели летнее и зимнее время, что ещё полбеды, а потом летнее время приказали считать зимним. Мдя… Или глюкоза крови. Испокон веков считали её в миллиграммах на литр. Наглядность, физический смысл понятен каждому выпускнику ЦПШ. Вот литр, вот миллиграмм. Нет, перевели на моли. А что для человека моль? Шерстеядное насекомое в платяном шкафу. И только.
То есть каждому человеку ясно: и градусы Фаренгейта, и гектопаскали способны вызвать путаницу и неразбериху, взбаламутить воду для любителей особого рода рыбалки. То ж и с рейтингами. Какой Фаренгейт их придумал, какой Гектопаскаль тиражирует, какая, извините за выражение, Моль протаскивает? Сто семьдесят вторые по свободе прессы. А всего сто девяносто семь мест. Хуже нас только пятнадцать, даже меньше: своё место Россия делит с Зимбабве. В рейтинге репутации наши ВУЗы в сотню не входят.
Конечно, вся причина в неверной методе. Неправильные переводы граммов в литры или что-нибудь вроде этого. И уже слышны призывы людей, близких к власти: следует ввести свой, суверенный рейтинг. Дабы неповадно было клеветать на страну в целом и по частям.
Опыт уже есть. Продолжительность жизни, удручающе малая, подскочила за последние годы изрядно. Как? Благодаря чему? Даже если бы в России люди вообще умирать перестали (то есть абсолютно), не могла бы продолжительность жизни достигнуть объявленных высот!
Успокойтесь, говорят скептикам. Если вы крохоборы и буквоеды, в статистике ничего не понимаете, то вот объяснение: увеличилась не реальная продолжительность жизни, а ожидаемая. То есть ожидается, что родившийся сегодня младенец проживёт столько-то лет. Ясно? Через семьдесят лет приходите, проверим, насколько точны оказались наши ожидания.
Тут меня и осенило! Вот оно, слово: ожидаемое!
Чуть успокоюсь и вспомню старину. В советские время раз в месяц газета "Известия" публиковала на последней странице бюллетень "Официальный курс валют". Маленькую колоночку, пять на десять сантиметров или около того, набранную петитом. Доллар США стоил, в зависимости от колебаний рынка, то шестьдесят, а то и девяносто советских копеек. Официальное наполнение рубля равнялось 0,987412 граммам чистого, стопроцентного золота. Что-то ещё про фунты, кроны, марки и франки. Но гражданам идти в банк менять тысячу кровных рублей на 987,412 грамма абсолютного золота или на полторы тысячи долларов не стоило. Не этого от них ждали.
А ждали обратного: пусть несут килограмм золота или полторы тысячи долларов, тогда они получат тысячу рублей – если, разумеется, докажут, что владеют золотом и валютой законно. Добровольно на подобную мену не соглашался никто, но если специалист возвращался из далёкой страны, где строил электростанцию или металлургический комбинат, получая за труд валютой, ему заработанное и меняли по объявленному курсу. Впрочем, позволяли тратить обмененное в специальных магазинах, где ассортимент был побогаче, чем в магазинах неспециальных, и частенько продавались сигареты "Честерфилд", бритвенные лезвия "Жиллет" и магнитолы "Шарп".
Как смотрели на тот курс иностранные банки, не знаю, а воображение буксует. Нет опоры под колёсами. Могу лишь предположить, что никак не смотрели. Ни к чему он им.
Так вот, следует ввести такой же рейтинг для всего. Для начала прорейтингуем ВУЗы. В чём мерить ВУЗ? В ноблях! Нобли – моё открытие, и, надеюсь, нобль встанет в один ряд с ампером, омом и прочими величинами. Что такое нобль? Нобль – это коэффициент вероятности того, что выпускник ВУЗа станет лауреатом Нобелевской премии. Рассчитывается просто (в чём и прелесть системы): в числителе – количество лауреатов Нобелевской премии из выпускников данного ВУЗа. В знаменателе – общее число выпускников данного ВУЗа. Чтобы число получилось красивое, умножим результат на тысячу. Или на десять тысяч, это можно вынести на обсуждение общественности.
В результате узнаём, что рейтинг Гарварда - два нобля, Сорбонны – полтора, а Массачусетского технологического – три с половиной (само собой, рейтинги и ВУЗы условны, как выигрышные билеты на рекламе лотерей).
Но это не всё, далеко не всё. Моё предложение гораздо глубже, чем примитивное деление с умножением. Действительно, на что ноль не дели и на что ноль не умножай, рейтинг подавляющего большинства российских вузов останется нулевым. Вот тут-то вступает в действие вторая часть предложения: в числитель следует ставить не действительное число выпускников – лауреатов Нобелевской премии, а ожидаемое! Ожидаемое, понимаете? Мы-де ожидаем, что за последующие семьдесят лет из стен Воронежской Медакадемии выйдет сорок пять нобелевских лауреатов! И тут же курс всяких гарвардов и массачусетов падёт к ногам Воронежской Медакадемии, как пал курс доллара к рублю в бюллетене банка СССР от тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
Это лишь пример - уж очень я за Воронежскую академию переживаю, сплю и вижу, как вытащить её из… ну, вдаваться в детали нужды нет. Точно так же будут введены рейтинги коррупции: путём применения коэффициента ожидания. Ожидаем, что через семьдесят лет подношения в той же медакадемии сведутся к букету цветов в день экзаменов.
Аналогично и с инновациями (ожидаем, что через семьдесят лет в Сколкове…), и с рабочими местами, и с конкурентоспособностью картошки, да с чем угодно!
Сразу вернётся гордость за страну, и Акакий Акакиевич перестанет бесплодно грустить. А будут ли обращать внимание на наши суверенные рейтинги учёные Великобритании, абитуриенты Норвегии, картофелеводы Турции или банкиры Китая, дело десятое.
Дмитрий Комиссаров (РОСА) об open source в Сколково
Автор: Евгений Крестников
Исследовательское подразделение компании РОСА получило статус резидента "Сколково", представив на суд Экспертной коллегии инновационного центра проект разработки "социального" интерфейса. Суть идеи - уйти от ставших стандартными в современных операционных системах окон и создать технологию, отражающую не физическую структуру размещения данных в памяти компьютера, а ассоциативную связь различных информационных объектов по различным признакам, включая их смысловое содержание. О новом проекте компании "Компьютерре" рассказал её руководитель, Дмитрий Комиссаров.
- Насколько было сложно получить статус резидента "Сколково"?
- С формальной точки зрения любой может пройти описанную в документах процедуру и убедить "Сколково" зарегистрировать себя как резидента. На практике дело оказывается несколько сложнее. Например, создавая зарегистрированную в "Сколково" компанию, мы два раза меняли её устав.
- То есть вы создали отдельное юридическое лицо для этой цели?
- Одно из требований "Сколково" - чтобы у юридического лица, которое становится резидентом, из областей деятельности в уставе присутствовали только исследования и разработки. Вы вынуждены создавать отдельную компанию, которая регистрируется в "Сколково". Они преследуют понятную цель, чтобы компания занималась именно исследованиями. Потому что иначе можно взять, например, ИТ-аутсорсера в каком-нибудь банке, зарегистрировать его в "Сколково", всех операционисток банка в эту компанию трудоустроить и начать получать налоговые льготы.
- А что это за компания и как она называется?
- Называется она "РОСА Лаборатори". Это дочерняя компания ЗАО "РОСА", ориентированная на новые технологии, которые мы собираемся разработать и представить рынку.
- По сути, это исследовательское подразделение ЗАО "РОСА"?
- Да, на самом деле это именно так.
- Что может дать компании статус резидента "Сколково"?
- Прежде всего, достаточно большие налоговые льготы. Компания освобождена от налога на прибыль в течение 10 лет или до достижения ею оборота в миллиард рублей. Ключевых моментов два: у вас нет налога на прибыль и у вас сильно сокращены платежи по социальному страхованию. А 80 процентов затрат софтверной компании - это зарплата. То есть вы можете позволить себе нанять гораздо больше людей и использовать их в research, вкладывая те же самые деньги.
- Получается, что статус резидента - это мощное подспорье для российских разработчиков?
- Совершенно верно. Если вы становитесь резидентом, то получаете мощные льготы по основным расходам. Но там есть и вторая возможность - уже будучи резидентом, получать гранты на разработки. Но за это право надо серьёзно побороться. В "Сколково" около четырёхсот компаний-резидентов, а гранты из них получили, по-моему, не более четверти.
- Давайте от общих вопросов перейдём непосредственно к вашему проекту.
- Некоторое время назад, принимая активное участие в жизни Mandriva, мы обнаружили там интересный проект под названием Nepomuk. Как сейчас модно выражаться, семантический десктоп.
- По-моему, это часть среды KDE?
- Да, он входит в KDE, но один из основных разработчиков Nepomuk был внештатным сотрудником Mandriva, и компания достаточно активно занималась этим продуктом. Заложенные в него идеи прекрасны. Обычные интерфейсы сейчас умирают. Пришедший с десктопов интерфейс очень мало связан с информацией, а людей интересует не файловая система сама по себе, а именно информация. Её нужно каким-то образом структурировать и визуализировать.
Идея Nepomuk нас потрясла. Но, во-первых, это проект академический - его двигают люди, которые выступают за чистую науку и красоту кода. К Nepomuk предъявляют множество претензий в части скорости работы. Он медленно работает, потому что написан красиво и все свои внутренние данные хранит в XML. Это, конечно, хорошо, но если у вас проиндексирован, скажем, диск с миллионом текстовых файлов, то чтение индекса займёт соответствующее время, как его ни оптимизируй.
Кроме того, этот семантический десктоп для использования требует серьёзных навыков - у него нет интерфейса, позволяющего простым способом визуализировать возможности. Проблема в том, что проектом занимались академически мыслящие люди, построившие мощную машину, но не подумавшие, как она соотносится с пользователями. Наш интерес состоит в создании интерфейсов нового поколения, которые ориентированы на представление информации. Не на файловую систему, не на документы и даже не на процессы, а именно на информацию.
В дистрибутивах РОСА/Mandriva появился SimpleWelcome, внутри которого есть инструмент TimeFrame - он представляет имеющиеся у пользователя документы в понятной временной шкале. Создать такие надстройки над Nepomuk для визуализации данных - это был первый этап. Мы попробовали, посмотрели на реакцию людей и поняли, что нужно разрабатывать принципиально новое средство. Оно должно представлять информационный срез по хронологической шкале.
К примеру, у меня была вчера активность на компьютере. На этом компьютере я посетил двадцать сайтов, открыл два документа, подготовил один документ, участвовал в чате и разговаривал в Skype с Евгением Крестниковым, написал какие-то сообщения и так далее. Наша задача - представить эту активность в понятном виде. И более того - построить связи между разными видами этой активности.
- Информация визуализируется именно по времени?
- Изначально по времени, но должна быть возможность делать срез любым путём. Если видели такую вещь - Personal Brain, то знаете, что там можно взять за любой узел и просмотреть дерево, как будто этот узел корневой. Здесь задача похожая. То есть я писал вчера какие-то документы, я вхожу в интерфейс и вспоминаю, что мне нужно найти что-нибудь от Крестникова... Смотрю, что я вчера с Крестниковым переписывался, нажимаю на Крестникова и получаю, взявшись за этот узел, всю ассоциированную с вами активность.
Полученные письма, документы и т.д. При этом хотелось бы иметь не только такой срез, но и более продвинутые возможности. Например, индексацию самих документов. Наша задача - создать интерфейс, позволяющий смотреть на информацию с разных сторон. И в идеале хорошо бы не просто смотреть, что я послал письмо Крестникову, но и что в этом письме я писал про интервью. Автоматически выделить ключевые объекты.
Это не совсем наша разработка. ABBYY, например, делает семантическое дерево и такую технологию. Мы самой лингвистикой не занимаемся - задача состоит только в построении интерфейса.
- Какие-то прототипы дизайна интерфейса уже есть? Можно их увидеть?
- Прототипы есть. Но показывать их на этом этапе рано.
- Это будет развитие SimpleWelcome или новый продукт?
- На самом деле всё-таки развитие, потому что мы хотим сделать единообразный интерфейс для различных устройств. С некоторыми, разумеется, изменениями. Понятно, что десктоп не может выглядеть так же, как "таблетка".
- Под развитием я понимал не столько идейное продолжение, сколько наследование кода. Будет ли новый продукт, грубо говоря, следующей версией SimpleWelcome?
- Думаю, да, можно сказать, что это следующая версия SimpleWelcome. Задумки, которые у нас есть, - они в любом случае на несколько лет. Код будет наследоваться.
- А в качестве поискового движка вы используете только Nepomuk?
- Нет, мы будем использовать несколько разных технологий. Хотя в KDE видимо придётся использовать Nepomuk (правда, нам недостаточно его возможностей и скорости работы).
- Проблема со скоростью работы Nepomuk не решается?
- Пока мы не видим, как её можно решить. Там нужно менять архитектуру.
- Будете ли вы использовать наработки в области "интеллектуальных" поисковиков компании Linux Ink.?
- По поводу семантики мы взаимодействуем с Димой Дмитриевым из Linux Ink, который этим занимается. Но не только с ним. Мы видим свою задачу скорее как интерфейсного интегратора, а вот сами семантические технологии будем брать из разных источников.
- В том числе и российские разработки?
- Российские в основном и будут. Nepomuk - технология прекрасная, но мы ориентируемся в первую очередь на отечественный рынок, и нам нужна русская лингвистика. Она принципиально отличается от английской или французской.
- А как вы тогда планируете выходить со своими наработками на мировой рынок?
- С английской семантикой ситуация несколько проще - можно брать готовые продукты. Где-то, наверное, будем и Nepomuk использовать - мы не делаем саму технологию индексации. Используем то, что есть на рынке. Nepomuk, например, непросто портировать, скажем, на Макинтош. В GNOME есть фреймворк Zeitgeist, который обладает сходным функционалом.
- О каких-либо конкретных продуктах, которые будут использованы, говорить пока рано?
- Мы точно будем взаимодействовать с Linux Ink. Если ABBYY выпустит свою технологию, то, думаю, будем использовать и её...
- На какие платформы в первую очередь будет ориентирован ваш продукт?
- Прежде всего это Linux, Mac OS X и Windows. А также мобильные платформы в самом широком смысле.
- Будут ли открыты исходные тексты ваших наработок?
- Исходные тексты открывать будем, скорее всего, под GPL.
- А линковка с коммерческими продуктами? Может, лучше LGPL?
- Мы же авторы этого дела. Если заказчику нужен закрытый кусок, можем его предоставить. Но все основные наработки будут свободными.
- А когда можно будет потрогать руками какие-то прототипы?
- Думаю, что осенью можно будет что-нибудь пощупать. Изначально наработки появятся в составе тестовых версий дистрибутивов ROSA Desktop 2012 (нам нужна какая-то тестовая база). Но таргетом для нас является широкий спектр платформ. На смартфонах нет ROSA... по крайней мере пока.
- И поскольку это будут преимущественно свободные наработки, вы не будете возражать против их включения в другие дистрибутивы Linux?
- SimpleWelcome есть, например, в репозиториях openSUSE - никто же не мешает его внедрять.
- Разработка будет вестись только силами компании, или вы предполагаете взаимодействовать с мейнстримом? Будете ли продвигать свои наработки в другие свободные проекты и создавать комьюнити?
- Участников сообщества мы, конечно, привлекать будем, но это произойдёт несколько позже. Вероятно, летом следующего года. Плюс в проекте работают достаточно известные в мировом СПО-сообществе личности. Чтобы привлекать людей, нужно выпустить какую-нибудь бета-версию, а потом уже создавать комьюнити. Есть и другие пути, но этот нам кажется оптимальным.
Голубятня: Почему апгрейды вечны?
Автор: Сергей Голубицкий
Жизнь часто меня сводит с профессиональными компьютерщиками и пользователями-любителями, которые полностью равнодушны к апгрейдам. Ну то есть совсем безразличны. Мне лично даже не верилось поначалу, что такое бывает. Я-то эти обновления ставлю чуть ли не ежедневно и сколько себя помню.
Дошло вообще до смешного: половина времени, проводимого мною и на Маке, и на айфоне, и на айпаде, и на Вайо (под 64-битной Windows 7) уходит именно на обновления то самой системы, то сторонних приложений. Я пока что еще в здравом уме и отдаю себе отчет, что занятие это совершенно бесполезное, никчемное и даже вредное. Уж сколько раз давал обещания самому себе и читателям порвать с этой порочной практикой, но куда там! Чуть заблещет на горизонте очередной апгрейд, новый релиз, тут же мчусь его ставить!
Ставлю, блаженно расплываюсь в лыбе и... спокойно закрываю обновленное приложение! Закрываю, потому что оно мне на фиг не понадобится, по крайней мере в ближайшие недели-месяцы :)
Поведение апгрейдера безусловно смотрится со стороны как конченая патология, граничащая с клиническими отклонениями в психике. Умом все это понимаю, но ничего поделать не могу, тем более – не могу перестроиться на альтернативное взаимодействие с компьютерами, то есть на отказ от регулярных и систематических обновлений. И это понятно: мне кажется, что в этих моих апгрейдах таится львиная доля всей привлекательности компьютерного мира.
Почему так происходит? Давно собираюсь разобраться. Вернее, конечно, давно уже во всем разобрался, однако руки не доходили до прозрачной формулировки. Знаете, как бывает: понимание ситуации есть, однако только на уровне интуиции: не ровен час проснешься утром и забудешь :) Дабы этого не случилось, требуется вербализация. Этим сейчас и займемся.
Начну с объяснения сублимированной мотивации тех, кто полностью игнорирует софтверные апгрейды, либо пользуется ими в крайне редких случаях. Для наглядности приведем пример: возьмем хотя бы Антонелло ака Евгения Козловского. На прошлой неделе заглянул в берлогу к деду - обнять друга, ну и заодно протестировать Sony NEX-7 с разными объективами. Попытались мы открыть в фотошопном Camera RAW свежие снимки - и обломились. Почему обломились? Потому что Фотошоп Антонеллы не понимает соневский формат ARW, тем более не понимает саму камеру.
Дернулись туда, дернулись сюда - вот и объяснение: у деда стоит Creative Suite 4! Не свеженькая Шестерка, которая уже больше недели радует мой глаз на Макбуке и на Вайо, не 5.5 и даже не 5.0, а 4 хрен какого мохнатого года! «Деда, ты чего?! Совсем сбрендил?!» А деда в ответ смотрит непонимающим глазом, им же моргает, вяло отбивается: «Да нафига он мне сдался - твой новый Фотошоп? Я же работаю на нем каждый день!»
Вот, собственно, и все объяснение: человек РАБОТАЕТ! Вы даже не представляете, до какой степени это объяснение универсально для подавляющего большинства ситуаций, когда пользователь отказывается от апгрейдов! Ему эти апгрейды не нужны, потому что он с данной программой работает! И эта программа давно и полностью удовлетворяет его потребностям и запросам. Если бы не удовлетворяла, он бы на ней банально не работал и скорее всего нашел бы ей альтернативную замену.
Теперь становится понятным главное: что за публика одержима апгрейдиозом. Сплошь и рядом (по мне так 99 %) это люди, которые с компьютером играют. Иными словами, для них программы - это хобби, развлечение, удовольствие, забава, что угодно, но только не работа. Причем не важно, какая работа: что принудительная по долгу службы, что добровольная для личного профита, ибо при любом раскладе игры с апгрейдами противоречат краеугольному камню любой работы - ее производительности.
Нет ничего более вредного для результативности, чем апгрейд инструментария. Соответственно, на этот апгрейд идут в крайних случаях и с минимальными потерями. Достигается это с помощью делегирования процедур, связанных с апгрейдом, профессионалам, которые обеспечивают для работников, потребляющих тот или иной софтверный продукт, максимально комфортный и безболезненный переход. Причем речь идет не только о замене программного обеспечения на свежие версии, но и о сопутствующих процедурах, как то: переобучение, создание и внедрение новых измененных алгоритмов работы, которые, как правило, почти всегда возникают при апгрейдах, и т.п.
Итак, апгрейдиоз - это роскошь, непозволительная для компьютерных трудяг. Кто же тогда наш вирусоносец? Первое, что приходит в голову: праздный бездельник, не догадывающийся, что с компьютером делать, куда его прикрутить и каким содержанием наполнить. Первая версия, увы, иллюзорна. Праздный бездельник к компьютеру не подходит на пушечный выстрел в принципе. Потому что в жизни есть гораздо более привлекательные формы праздного времяпрепровождения и все они связаны с риаллайфом (от пивного бара до стадиона и путешествий). Компьютер уже сам по себе обязывает. И в достаточной мере - напрягает.
Я видел фирменных праздных бездельников, вступающих в компьютерный контакт: пять минут максимум! Через пять минут их одолевает столь лютая тоска, что ее не развеять никакими «Одноклассниками» и «ВКонтактами». Какие уж тут, к черту, софтверные апгрейды!
Гипотеза моя, связанная с генезисом апгрейдиоза, довольно экстравагантна, однако же этим и увлекательна. Мне кажется, что апгрейдиоз - это разновидность иллюзии экстенсивного рая, которой заражена вся современная западная цивилизация.
Поделиться книгой: