Бяка Ада и Тридесятое царство

Цветкова Марианна

Бяка Ада и Тридесятое царство

Глава 1. Встреча с Василисой

Солнце палило немилосердно. Воздух был таким горячим, что мухи, казалось, вот-вот сварятся в нем, как в супе. Громко стрекотали кузнечики, порхали разноцветные бабочки, нескладным хором пели птицы. Лес словно разомлел от послеполуденной жары и задремал, но вдруг…

Затрещали сучья, зашуршала трава, и из лесной чащи на поляну выбежало небольшое существо, покрытое пушистой бежевой шерстью. Худенькое тельце лесной бяки (а это, конечно же, была бяка), дрожало от радости и ожидания чего-то особенного, таинственного и прекрасного. "Наконец-то, наконец-то, — мысленно повторяла бяка, — вот и настал этот день. Целый год я его ждала, и вот он наступил!"

— Ех-хо! Ну и повеселюсь я сегодня! — бяка весело расхохоталась, потирая розовые ладони. Длинный тонкий хвост закрутился как пропеллер, словно зажил своей собственной жизнью.

Настроение у бяки Ады было отличное — еще бы, никому не охота кукситься в праздник Солнцестояния, в этот великий день для каждого лесного существа. Отмечают его всего лишь раз в год, в конце июня, зато ждут целых двенадцать месяцев.

Ада мечтательно заулыбалась, вспоминая, как она веселилась на прошлогоднем празднике со своими друзьями — ухарем Вилли и бякой Василисой. Тогда на Большой поляне, перед пещерой Верховной — царицы Бякандии — были накрыты столы; существ собралось видимо-невидимо, и малиновый сироп лился рекой… Они танцевали и объедались вкуснятиной, потом снова танцевали, а потом смотрели на колдобой. По лесу ходили слухи, что в этом году тоже будет чемпионат по колдобою. И Ада готова была отдать все на свете, даже свое любимое ожерелье из волчьих ягод, только бы посмотреть на бой настоящих волшебников — злыдней с Черных Холмов.

Бяка так размечталась, что даже начала посасывать кисточку на своем хвосте, хотя Вилли тысячу раз пытался отучить ее от этой дурной привычки. "Даже не верится, что уже послезавтра начнется неделя магических состязаний, — думала бяка, — полеты, заплывы, конкурс уродства… Игры, призы, малиновый сироп, а главное — колдовство, колдовство и колдовство… Да, интересное предстоит времечко! Злыдни за весь год не показывают нам, простым лесным существам, столько колдовских фокусов, как на этой неделе."

Вспомнив про злыдней, Ада подняла голову и с опаской оглядела мрачные контуры Черных Холмов, нависших над вершинами деревьев. "Странно, — удивилась бяка, — тишина и покой. Уснули они там, что ли? Холмы как будто вымерли, хотя я просто уверена, что злыдням сейчас не до отдыха — готовятся к празднику."

Вот уже целый месяц лесные существа наблюдали на Холмах по ночам яркие вспышки, и никто не сомневался, что это не костры людей, а обыкновенный колдовской огонь — очевидно, злыдни испытывали новые заклинания, а может, создавали какие-нибудь удивительные колдо-вещи. Впрочем, бояться злыдней не стоило: эти жуткие на вид безволосые существа хоть и были великими магами, но еще никогда не сделали обитателям леса ничего плохого, а некоторых, например, Верховную, даже обучили своему искусству. Без злыдней и их колдо-штучек не было бы ни одного праздника, а жизнь в лесу стала бы серой и однообразной.

Солнце слепило глаза. Ада прищурилась и увидела, как высоко в ярком голубом небе появилась черная точка. Точка росла, росла и росла и, наконец, превратилась в большую черную птицу по имени Великое Каркало. Покружив над верхушками сосен под пристальными взорами лесных жителей, птица торжественно сообщила точное время: "Карр! Карр!" — и тут же скрылась из виду.

"Ну вот, всего лишь два часа дня, — подумала Ада. — Ровно два, потому что наше Каркало никогда не спешит и не отстает, не то, что часы у людей. Значит, времени до начала праздника еще навалом. Успею немного пошалить, а потом побегу к Вилли. Пообедаем поплотнее, дождемся Василису (она, наверняка, опоздает, она всегда опаздывает, я же ее знаю, как облупленную!) и отправимся на праздник все вместе."

— Ех-хо! Хорошо, когда есть верные друзья! — воскликнула бяка. — С ними гораздо веселее.

Вилли отличный парень, хоть и ухарь, а бяка Василиса ей вообще как сестра. Сегодня на празднике они станцуют с Васькой бяк-бяк — самый модный танец в Бякандии в этом сезоне. Жаль, что Вилли танцевать не умеет — он страшно неповоротливый, как все ухари. Зато они с Васькой танцуют так, что существа смотрят на них с разинутыми ртами.

Вспоминая движения модного танца, Ада зашагала по поляне. "Сначала налево три приставных шага. Или четыре? Правая лапа — вперед. Хвост наверх — трубой. Потом пошевелить ушами по часовой стрелке и сделать шаг назад. Неплохо получается" — бормотала бяка. — Теперь надо задрать вверх голову и что есть сил крикнуть: "бяк-бяк!".

Ада подняла голову и уже открыла рот, чтобы крикнуть, но тут слова застряли у нее в горле. Бяка увидела, что на нее с неба, подобно орлу, пикирует гигантский комар — самый страшный хищник в лесу по имени Упырь Альбинос. Белоснежные крылья комара были распростерты, налитые кровью глаза выпучены, а длинное острое жало нацелено ей прямо в лоб. Комар был огромным: раза в два больше самой бяки. У Ады от ужаса перехватило дыхание, она бросилась бежать. Единственное спасение для нее сейчас — спрятаться в лесу, Альбинос ведь не сможет охотиться в непроходимой чаще.

Бяка в три прыжка пересекла поляну, юркнула в лес и спряталась в густом малиннике, но упрямый Альбинос не отставал. Послышалось гудение, чем-то напоминавшее отдаленный рев самолета. Прижавшись спиной к колючим веткам, бяка зажмурилась. "Только не сегодня, только не сегодня, — твердила она. — Только не перед праздником. Пускай бы он укусил меня в любой другой день, ну вот завтра, например, или послезавтра, а лучше через неделю. В общем, когда праздник закончится."

Неожиданно гудение стихло. Бяка приоткрыла один глаз и замерла от ужаса: острое как игла жало тянулось к ней от самой тропы сквозь кусты малины. Оно все приближалось и приближалось, пока не застряло среди ветвей возле самого ее носа. На острие появилась прозрачная капля и упала на землю, бяка еле успела отдернуть лапу. А на том месте, где капля соприкоснулась с землей, трава пожухла и стала багряно-красной. Ада с облегчением вздохнула: кажется, опасность миновала, вряд ли упырь попытается укусить ее еще раз.

Огромный голодный комар что-то прогудел с досадой, взмахнул крыльями и улетел, чтобы продолжить охоту в другом месте. Все в лесу знали, что Упырь Альбинос питается энергией существ — высасывает из них жизненную силу и бросает на произвол судьбы. Несчастная жертва могла проваляться без сознания целый месяц. Когда же на упыря жаловались Верховной, та только посмеивалась — этот опасный хищник помогал ей в ее темный делах, и царица Бякандии на многое закрывала глаза.

Дрожа от страха и задыхаясь, бяка стала выбираться из малинника на тропу. "Безобразие, в этом лесу не расслабиться ни на минуту, — возмущенно бормотала бяка. — Только размечтаешься, как… бац! Тут же на тебя какая-нибудь гадость с неба свалит… "

От сильного толчка Аду отшвырнуло в сторону. Через мгновение она очнулась, но уже сидя на тропе. А перед ней руки-в-боки стояла ее подруга Васька, собственной персоной. Рыжая, лохматая, толстая и, кажется, немного смущенная, что было очень подозрительно.

— Васька!!! — радостно закричала Ада, — А классно мы с тобой столкнулись! Ты меня чуть не раздавила своей тушей! Что это ты тут носишься, как сумасшедшая? Ты видела Альбиноса?

— М-м-да… — уклончиво пробормотала Василиса и отвела взгляд. В спутанной шерсти торчали шарики репейника. Вдруг Василиса поджала хвост и засеменила прочь.

— Эй, ты куда? — почуяв неладное, Ада быстро вскочила на ноги и преградила Ваське дорогу. — Ты куда так торопишься? Вилли совсем в другой стороне живет. Мы же вместе на праздник собирались, как в прошлом году! Ты что, забыла?

Василиса подняла на Аду слегка косящие бегающие глазки и решительно сказала:

— Я не пойду с вами на праздник.

Ада изумленно уставилась на подругу.

— Как это не пойдешь? Почему?

— Потому, что не хочу. Видишь ли Ада, — продолжала Васька, гнусаво растягивая слова, — бывают в жизни такие моменты, когда вдруг собрался куда-то, например, на праздник, а потом взял, да и разобрался. Собрался — разобрался, собрался — разобрался…

— Я тебе покажу собрался — разобрался! — завопила Ада, потрясая кулаками. — С кем же я буду танцевать бяк-бяк? А как же наша дружба, наши мечты?

Васька усмехнулась и нагло выставила вперед мохнатую лапу.

— Послушай, Ада, ты давно в зеркало смотрелась? Знаешь, какая ты стала худая? Между прочим, да будет тебе известно, бяки толстеют не от еды, а от подлостей и хулиганства. Вот хоть на меня посмотри!

И Васька с гордостью похлопала себя по упитанным бокам.

— Мой тебе совет, Ада, — сказала она важно, — возьмись за ум. Будешь добренькой — скоро от тебя кожа да кости останутся. Ну ладно, некогда мне тут с тобой… Я очень спешу. Меня уже, наверно, заждались на Большом Совете.

И Васька исчезла в зарослях. Некоторое время вдали еще хрустели ветки, а потом все стихло.

— Не ври! — опомнилась Ада. — Да кто тебя пустит на Большой Совет, чучело! — закричала она вдогонку. Но Васька ее уже не слышала.

Ада, совершенно расстроенная, побрела прочь.

В лесу было гораздо прохладнее, чем на поляне, и звуки из чащи доносились совсем другие: тут жужжали мухи, поскрипывали стволы деревьев, где-то поблизости журчал ручей. Ада тяжело вздохнула и внезапно ощутила страшную усталость — еще бы, не каждый день нападает Альбинос и предает лучшая подруга. Но испортить бяке настроение, да еще и в такой день не так-то просто. Дойдя до ручья, Ада присела на корточки, так что острые коленки оказались даже выше ее всклокоченной головы, зачерпнула ладонями прохладную воду и с любопытством уставилась на свое отражение.

Все как обычно — пушистая бежевая шерсть, аккуратные треугольные уши. В тени густой листвы рассмотреть цвет глаз было невозможно, но Вилли говорил, что они цвета свежих сосновых иголок, к тому же очень хитрые. Из-за спины показался длинный, гибкий хвост с кисточкой на конце.

— Может, я и похудела, — решительно сказала Ада. — Зато не разоряю чужих гнезд и не предаю друзей. Но я наказываю их за предательство. Мщу и караю. Эта бесстыжая Васька у меня еще попляшет! Сейчас же пойду и расскажу все Вилли. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Ех-хо! Я ей покажу, где раки зимуют!

В тот момент Ада даже не предполагала, насколько это окажется сложно.

Глава 2. В гостях у Вилли

Ухарь Вилли жил в норе. В просторной двухкомнатной норе со всеми удобствами. Но главным ее удобством была, конечно, настоящая печь, на которой почти всегда что-то булькало и шкворчало. Вилли обожал готовить, а Ада обожала вкусно поесть. К сожалению, их вкусы в еде совпадали очень редко…

Еще за десять шагов до норы бяка почувствовала аппетитный запах, витающий над землей: Вилли провел трубу из норы прямо на поверхность. На запах его стряпни возле трубы собиралось мелкое зверье со всей округи, а иногда приходили даже существа — бяки, фефелы, задохлики.

Ада принюхалась. "Похоже на ореховое пюре с медовым соусом" — подумала она. Нетерпеливо отодвинув лапами двух белок, уткнувшихся носами в трубу, бяка забарабанила по ней хвостом.

— Эй, Вилли, открой, это я!

Прошло немало времени, прежде чем над травой поднялось нечто вроде люка, и наружу высунулось как всегда немного сонное лицо Вилли. Внешне Вилли немного напоминал бобра, но назвать ухаря бобром означало нанести ему страшное оскорбление. В отличие от Ады, ухарь очень следил за своей внешностью и был страшным чистюлей. Густая бурая шерсть Вилли всегда блестела, овальные розовые уши были чисто вымыты, ноготки на пухлых пальчиках ног и рук аккуратно подстрижены, а хвост и пышные длинные усы — расчесаны.

— Ух, Ада, ты, что-ли? — Вилли дружелюбно улыбнулся, обнажив при этом пятьдесят крупных белых зубов. Верхняя челюсть ухаря немного выдавалась вперед, но это его нисколько не портило. Как и все ухари, Вилли довольно часто ухал.

— Это я, я! — нетерпеливо сказала Ада.

— Ух, заходи скорее, только белок не пускай, а то повадились тут! Сами-то варить не умеют, вот и ходят на все готовенькое…

— Ладно, не ворчи.

Ада быстренько спустилась по ступенькам на земляной пол и подбежала к печке, на которой стояла большая блестящая кастрюля.

— Что сегодня на обед?

— Грибной суп.

— Фу! — Ада недовольно поморщилась. — Зачем ты его сварил? Ты же знаешь, что я не ем тех, кто с глазами.

— Ух, а разве грибы с глазами? — искренне удивился Вилли, поглаживая пухлыми розовыми пальцами пышные усы.

— Червяки в них с глазами. Вот недогадливый какой! — Ада воздела глаза к небу, вернее, к потолку землянки, в котором были проделаны два окошка, затянутые прозрачной пленкой. А за окнами действительно синело небо, проплывали белые облака и покачивались два беличьих хвоста и, кажется, один заячий.

— В моем супе нет червяков, — невозмутимо ответил ухарь.

— Это еще надо доказать. А что на второе?

— Гусеницы, фаршированные бузиной, пареная легушачья икра и хвойный салат.

— А что на компот? — упавшим голосом спросила Ада.

— Ух, на компот сегодня березовый сок со сладкими жуками-короедами.

— Налей мне, пожалуйста, немного сока, только без короедов, если можно.

— Но это же самое вкусное!

— Спасибо, оставь себе, — бяка чуть не плакала. — Ну и денек сегодня выдался. Мало того, что предала лучшая подруга, так вдобавок еще обед невкусный.

Ада сняла с гвоздика на стене ожерелье из сушеной рябины, присела на пенек возле деревянного стола и принялась уныло грызть кисло-горькие ягоды.

Все стены подземной кухни были украшены заготовками на зиму: гирляндами репчатого лука, сушеных грибов, ягод и кореньев. В массивном буфете стояли баночки с маринованными жуками и пузатые глиняные чашки, из которых пить чай гораздо вкуснее, чем из обычных.

На стенах висели половники и ситечки, полки и полочки с горшками, кастрюлями, ковшиками, коробочками и прочими вещами, совершенно необходимыми любому повару. А в гигантском мешке в углу что-то подозрительно шуршало и шевелилось.

Ухарь Вилли поставил перед Адой березовый сок, налил себе в тарелку дымящегося ароматного супа и молча принялся за еду. Но стоило ему проглотить одну ложку, как Ада залпом осушила свой стакан и выпалила:

— Да я эту Ваську к людям в зоопарк сдам — пусть себе головы ломают, что это за зверь!

Вилли ухнул, задумчиво потеребил мохнатый затылок, искоса взглянул на Аду и спросил:

— Что-то случилось? Ты какая-то не такая.

— Случилось! — Отчаянно размахивая лапами, Ада поведала Вилли о своей встрече с Василисой.

Вилли невозмутимо ел суп. Вопреки ожиданиям бяки, он, казалось, нисколько не удивился и не расстроился. Он лишь повел овальными розовыми ушами и сказал:

— Ух, не обращай внимания. Васька всегда была такая. Ей нельзя доверять. Она — бяка.

— Но я ведь тоже бяка! — возмущенно сказала Ада.

Вилли задумался.

— Ух, она не такая, как ты, — изрек он наконец. — А про Большой Совет Васька врет, я уверен. Туда приглашают только самых-самых, а уж она-то точно не самая-самая.

— Но она вела себя так нагло, как будто бы ее и вправду ждали на Совете. К тому же, — Ада с опаской оглянулась и перешла на шепот, — вчера я два раза встречала ее в лесу вместе с Верховной. Что у них за дела? А вдруг Верховная учит Ваську колдовать?

От этой мысли Аде просто худо стало: ведь она сама так мечтала заниматься магией…

— Ух, а может и так, — задумчиво произнес Вилли — Васька такая проныра…

— А тебе не кажется, что в последнее время в Бякандии что-то неладно, — продолжала Ада шепотом. — Как будто что-то затевается, что-то носится в воздухе. Темное, нехорошее. По-моему, сегодня вечером что-то должно случи…

А-а-а… А-а!.. — завопила вдруг бяка.

Раздался странный звук, похожий на чихание, и Аду подбросило вверх до самого потолка. Лишь приземлившись на пол, она поняла, что произошло.

А произошло крайне неприятное событие: пенек, на котором она только что сидела, приоткрыл правый глаз, настоящий желтый глаз в зеленую крапинку. Над глазами нависали древесные грибы-паразиты, возле ноздрей болталась паутина, по которой бегал испуганный паук. Видимо, паук случайно забрался пню в нос, вот тот и чихнул.

— Разговорчики? — ехидно проскрипел Старый Пень. — Придется рассказать о вашем поведении Верховной.

— Но мы же ничего не говорили, мы же вообще молчали, — затараторила Ада.

— Ух, и спали… — неуверенно добавил Вилли.

— Попались, теперь вам не отвертеться, я все видел и слышал. — Старый Пень фыркнул, слизнул с носа паутину длинным зеленым языком и проголотил паука. — Вы мне никогда не нравились. Сегодня же доложу Верховной о вашем заговоре.