Записки недопросветленного. Проза

Я чувствую себя теперь подобно ребянку, хоть мой ум по-прежнему взрослый.

Я чувствую, что никогда не перестану искать мудрости, да и не хочу переставать.

Я чувствую, что я мог бы пойти в другом направлении, но мой конечный пункт назначения остался бы прежним.

Я чувствую, что я все еще человек снаружи – да это и к лучшему.

Я чувствую, что мой путь никогда не заканчивается, и я рад этому.

Я чувствую, что мне помогают идти по моему пути, хотя и не вижу своего проводника.

Я чувствую, что я далеко не единственный, кто чувствует себя подобным образом, однако таких людей мало.

Я чувствую, что мог бы сказать больше … но и сказанного уже достаточно.

Я чувствую, что мне стоит помолчать … немного.

В Новом Мире

Когда же это было?

Иногда мне кажется, что все это произошло какие-то минуты назад, хотя с тех пор миновали долгие двадцать лет.

Это не сказка – нет. Это история моей жизни, ее удивительная и незабываемая часть, ее путеводная сверкающая звезда. Начало моего нового пути в мире. Если хотите – солнечное перерождение.

Наша память всегда запечатлевает для нас самые запоминающиеся и удивительные моменты. И сейчас, спустя двадцать лет, я крайне отчетливо помню тот ярчайший почти что месяц. Они, те дни, как на ладони раскрываются передо мной - когда бы я ни пожелал, память повторяет их для меня в ярчайших подробностях - каждый день из нескольких десятков. Иногда мне даже кажется, что какая-то особая память хранит те события…

Они остались в моем сердце – те дни.

Сейчас я снова вспоминаю эти мгновения, и слезы катятся по моим щекам… Это слезы грусти и слезы радости, друзья мои.

Каждый день и каждый час – как на ладони…

* * *

“Джон, тебе уже пора домой ! ”, - и встревоженная мать показалась на крыльце.

Но мальчик ее и не слышал – он был далеко. Они вместе с Джимом и Лаурой - девчонкой из того же квартала - плескались в реке. Они зачерпывали своими детскими ладонями пригоршни воды и что есть силы бросали их друг в друга, обливая сверкающим водяным потоком.

Вот он схватил двумя руками струящуюся воду и швырнул ее в Джима, облив ему лицо. Тогда Джим, до сих пор увлеченный метанием струй в смеющуюся Лауру, как-то приставил руку к воде - и через мгновение целый водяной вихрь охватил его.

Вокруг Джима возник водяной щит. Сам же он крутился в воде и бил по ней руками – и струи летели в разные стороны от него, задевая и правого (кем здесь могла считаться Лаура - ведь не она же в конце концов начала на него эту атаку !), так и виноватого - то есть Джона, имевшего неосторожность облить это водного чемпиона Джима и сейчас, обливаемого бесперебойным потоком, уже горько жалевшего об этом своем столь опрометчивом шаге.

Однако этот новый водяной барьер и метаемые струи, казалось, лишь больше воодушевили их всех – они хохотали и обливали друг друга, уже не закрывая лица от несущихся в разные стороны по совершенно непредсказуемым траекториям водных струй, посылаемых той или иной стороной.

Постепенно он вместе с пришедшей ему на помощь против этого лохнесского чудища Лаурой стал все больше и больше теснить Джима к берегу - струи били в лицо, он уже не видел Джима толком, но продолжал сражаться. Но и Джим не отступал - теперь он успевал метать воду уже и в Лауру, и той доставалось не меньше, чем ему.

Они бились и бились друг с другом, и звонкий ребяческий смех наполнял пространство и раскатывался волнами вокруг.

Они здорово повеселились в тот день. Джима все-таки удалось вытеснить на берег – и они вместе с Лаурой как полноправные победители затем обливали его, уже побежденного и не сопротивляющегося с двух сторон изо всех сил.

Затем они гонялись друг за другом в воде, как стаи кровожадных акул, как сказал все тот же Джим. Тех, кого догоняли, хватали в воде за пятки и тащили на берег. Проще всего получалось догнать Лауру - после того, как ее удавалось схватить за пятки в воде, она, как и положено побежденному, покорно шла на берег и ждала там, пока они гонялись друг за другом. Затем, смеясь, она плыла к ним - и уже догоняла их, изрядно уставших в погоне друг за другом, и ей почти всегда это удавалось. Ну, разумеется, они поддавались ей.

Потом были лесные прогулки и пение птиц в ветвях деревьев. Было утро и они, усевшись на древесные бревна, заворожено слушали птичью трель.

“Наши лесные братья умеют воздавать хвалу свету”, - как сейчас помню эту фразу Лауры.

Были их совместные прятки-ляпы в лесных буреломах и обильных ветвях росших здесь высоких кустарниках. Были спуски с морозных ледяных гор и игра снегом. Было падение в глубокие сугробы и дружелюбный смех стоящих рядом с тобой друзей. Была радость познания столь громадного и удивительного мира, открытого их взорам.

Они – эти трое – еще только входили в жизнь детьми. Они и потом жили ими.

Они… Они – трое.

Теперь же из них остался только он.

Это было как удар. Нет - это было страшнее.

Как будто тысяча пламенных молотов разом обрушилась на тебя и придавила так, чтобы ты уже не смог даже дышать… Как будто тебя засасывает какая-та страшная глубина и ты не можешь ничего сделать… Как будто тебя разрывает и кромсает на части какая-та неведомая тебе сила… Как будто ты перестал жить…

И все же он был - тот день. Десять лет назад - да, именно тогда он узнал о том, что великие друзья его детства и юности, давшие ему так много - Джим и Лаура… - оба они умерли. Оба покинули этот мир и он остался в нем без них.

“Без. Них. Без. Них. Один. Один. Один.”, - как молотом в висках отбивало его сознание тогда.

“Без…них”, - бьющиеся в сознании слова наконец сложились в жалкое подобие фразы - и он потерял сознание, упав на внезапно приблизившуюся к нему землю.

После он пришел в себя, хоть и не сразу. Еще год он приходил в себя.

Это была действительно огромная потеря - потеря, быть может, самого ценного, что подарила ему жизнь.

Но он пережил ее. Справился - справился потому, что не мог не справиться. И потому, что сердце - его сердце - никогда не подводившее его, настойчиво и постоянно с того дня этой потери шептало ему, что эта разлука не вечна. Что они, трое, встретятся вновь под солнцем иного мира, что они встретятся, когда его путь здесь будет завершен и долг - выполнен.

Но это было уже позже, это было спустя многие годы. А тогда они были светлыми детьми - и ничто и никто не омрачало их праздника жизни.

* * *

Казалось, тот день был самым обычным днем, каких за год для стороннего наблюдателя бывает ровно триста шестьдесят пять. Но это казалось другим - но не ему. Не ему.

Призрак или человек? Я сначала даже думал, что увидел призрака, когда тот осторожно подошел к моему дому и поздоровался со мной. Как будто бы появился из ниоткуда…

Я приветствовал его, резко приложив правую ладонь к голове и затем отпустив ее - так почему-то часто делали люди в военной форме на парадах, и я тоже решил так попробовать.

“Боец”, - ответил незнакомец и улыбнулся. “Из тебя выйдет истинный боец”, - добавил он.

Он заговорил. Спрашивал о моем квартале и о том, сможет ли он где-нибудь пожить здесь некоторое время, пока ему не “будет пора двигаться дальше” - кажется так он тогда выразился.

Мы - я и Лаура, как раз в это время прибежавшая к моему дому с тем, чтобы пригласить меня и Джима в субботу на пикник, который собирались устроить ее родители - оба активно включились в разговор с незнакомцем, наперебой тараторя и перебивая друг друга, чтобы дать этому человеку как можно более точную информацию о том, почему ему, например, стоит остановиться в доме у тетушки Жанетты и ни в коем случае не стоит останавливаться в трактире “Ночной всадник”.

Так мы узнали, что призрака зовут Ричард. “Ричард,- ответил призрак, - так меня зовут. Одно из любимых мною имен”.

Когда мы закончили наши объяснения и оба умолкли, изрядно устав от такой словесной тирады, он улыбнулся и спросил, может ли остановиться у меня в доме.

“А почему вы не хотите остановиться у тетушки Жанетты?”, - опередила меня с вопросом Лаура и взглянула на незнакомца испытующим и заинтересованным взором. Ричард-призрак поднял глаза влево-вверх - как будто бы задумался о чем-то. Затем как-то отвел в сторону руки, выставив их ладонями вверх, как бы прося кого-то неведомого о помощи - так продолжалось секунд десять. Затем он встряхнул головой и вновь посмотрел на нас лучистым взглядом - я как сейчас помню этот чудное сверкание его глаз ! - и вновь заговорил.

- Решил посмотреть снова, стоит ли мне останавливаться там, где вы мне предложили. Это будет не лучший выбор. Я должен остаться некоторое время с вами.

Мы, конечно, начали наперебой расспрашивать его, почему же именно с нами и как он узнал об этом, на что он ответил : “Вы все узнаете в свое время. Когда вы вырастете, вы все поймете”.

“Воины”, - добавил он и улыбнулся. “Не бойся, Джон, и ты не бойся, Лаура. Я не причиню вам вреда. Воины добра сражаются вместе - плечом к плечу – а не друг против друга”.

Но…но я не говорил ему своего имени ! И Лаура не говорила тоже ! Как же он мог узнать их?

По лицу Лауры я увидел, что она тоже находится в растерянности. “А как вы…”, - начала было она - и внезапно передумала, не закончив фразу.

Незнакомец повернулся к ней и улыбнулся.

- Хочешь спросить, как я узнал твое и Джона имя? Нет, я не выспрашивал людей о вас - это мне не требуется. Вы получите ответ и на этот вопрос, когда подрастете. Вам многое откроется в свое время.

Больше он не сказал по этому вопросу ни слова, и мы не стали его расспрашивать.

“Я так понимаю, требуется согласие ваших родителей на то, чтобы я пожил с вами ?” – и он взглянул на нас. “Ну разумеется”, - вновь добавил он через пять или десять секунд. “Я достойно оплачу свое проживание и не буду мешать вам в вашей повседневной жизни. Впрочем, если вам - он посмотрел на меня и на Лауру - потребуется помощь - вы всегда можете обратиться ко мне, пока я буду с вами. Я буду здесь примерно месяц, а потом мне потребуется идти дальше, ибо мой путь зовет меня. Спросите своих родителей и решите вместе, примите ли вы меня - и кто из ваших родителей примет меня. Я приду завтра днем. Удачи вам, воины”, - и с этими словами он порывисто встал, взмахнул нам рукой на прощание и, казалось, также внезапно растаял за горизонтом, как и появился, оставив нас в чувстве недоумения и в то же время пришедшей откуда-то светлой радости и предчувствия счастья.

По крайней мере такое чувство осталось у меня - но и у Лауры, похоже, тоже.

- Ну и что будем делать? Тебе не показался этот человек… странным? - и Лаура посмотрела на меня.

- Странным? Да, верно… какой-то он странный…но я почему-то доверяю ему. Не знаю. Я доверяю ему и верю - ответил я.

- И я тоже. Я только хотела узнать, что ты чувствуешь. Правда, не думаю, что мои родители разрешат ему жить с нами - слишком уж они настороженно относятся к незнакомцам, даже к …. таким как он… - и Лаура вздохнула. Но твои-то почти точно разрешат! Вам ведь сейчас нужны деньги и они воспользуются любой пришедшей возможностью.

- Да, мои наверно разрешат. Он будет жить с нами … он будет жить с нами… месяц – сказал я. Месяц… “Почему же так мало, месяц ?!”, – внезапно вырвалось у меня и я поспешно прикрыл рот рукой. Что за мысли ? Странно.

- Ну ладно. Я приду завтра вечером и ты мне расскажешь о нем. Он такой загадочный… - Лаура одарила меня своей улыбкой, встала с места, махнула рукой на прощание - совсем как тот незнакомец - и побежала к своему дому. Ее силуэт постепенно удалялся, как будто тая в этой утренней дымке - и вскоре совсем исчез из виду.

“Значит, завтра. Значит, месяц. Что ж, пусть будет так”, - не помню, откуда пришли тогда ко мне эти мысли, но в них была необычайная сила и какое-то внутреннее согласие.

Мои родители действительно разрешили незнакомцу жить с нами.

Так начался тот чудный и незабываемый месяц моей жизни, оставшийся в моем сердце, оставшийся - навсегда.

* * *

Он был полон загадок, этот Ричард, и был очень добр - и мы с Лаурой, Джимом (такое событие мы не могли от него скрыть, и он тоже стал наведываться ко мне в дом, чтобы еще и еще раз встретиться с нашим новым жильцом) вскоре все трое полюбили его. Я как сейчас помню наши беседы с ним, его лучащиеся солнечные глаза и ровный, спокойный и исполненный внутренней силы голос…

“Ты спрашиваешь, откуда я пришел к вам ? Из мира - из миров. Их мириады - мириады неповторимых удивительных миров. Ваша жизнь - в беспредельности. Надо только устремиться к познанию и красоте. И этот мир – вы можете и его сделать цветущим садом. Понимаешь? Можете! Это все в ваших силах…”.

“Сейчас ты живешь по жизни ребенком, ты замечаешь и видишь многое – чего не видят уже большинство взрослых людей - много прекрасного. Ты живешь в живом мире. Для тебя нов каждый день, и для тебя чудесен - каждый день. Это справедливо и это верно, это прекрасное восприятие жизни. Другим надо учиться такому восприятию. Тем, кто забыл, что такое возможно - надо просто напомнить. Ваша радость жизни и любовь - твоя и твоих друзей - она как бы ключ к миру. Она откроет все врата перед вами, она проведет вас над пропастями и даст вам прекрасные крылья для полета”.

“Да, именно радость заповедана людям. Люди могли бы жить в радости, если бы сами не ввели себя в круг страданий. Я не знаю, почему они сделали этот выбор - но многие его все же сделали. О какой радости я говорю? Но ведь ты уже испытывал ее ! Когда вы вместе с друзьями играли и резвились - вы радовались живой жизни. Когда вы с интересом изучаете окружающий вас мир - это радость познания мира. Когда ты трудишься - это радость труда. Когда ты любишь и даришь любовь свою ближним - это радость и восторг любви и отдачи. Странно, что некоторые потеряли эту чудесную нить - но это значит, что им надо снова отыскать ее. Сердце растопить свое им надо ! Люди страстно желают быть счастливыми - и не делают ничего, чтобы быть ими. Для некоторых каждый день - как однообразный туманный образ и жизнь их бывает также полна тумана. Но в тумане легко заблудиться и потерять путеводную нить - поэтому надо, чтобы сердце сияло любовью и радостью – и тогда никакой туман не покроет это пламенное сердце ! “

“Дойдет тот, кто движется - я знаю, ты уже слышал эти слова - и это так и есть. Нельзя сидеть на месте, в сотый раз перегребая рухлядь своих предрассудков и ненужных и неполезных привычек. Двигаться надо, устремляться надо ! Вдохновение нужно людям - но многие думают, что оно приходит только в каких-то исключительных случаях. Но оно всегда рядом с нами - лишь руку протянуть. Лишь начать трудиться с добрыми мыслями - и вдохновение будет твоим верным преданным спутником на твоем пути”.

“Как я узнал твое имя? А как животные чувствуют страх? Как люди чувствуют взгляд? Как чувствуется атмосфера дома, в котором они находятся? Конечно, не все обладают этой чувствительностью - но они сами своими предрассудками закрывают себе путь. Но даже те, кто обладают, обычно считают это чем-то вроде искусственного самовнушения. Предельно четко и ясно чувствуют некоторые - и все-таки не верят ! Отмахиваются, отнекиваются, в то время как могли бы изучать эти явления. Но люди с таким трудом признают все, что поднимает их существо и их представление о себе, поэтому многим показаний очевидцев недостаточно - они судят по своему существу о вещах в мире. Но наука может подтвердить это - и ваша наука должна наконец уделить этому внимание. Ваша наука уже изучила немало законов физического мира - но теперь пора изучать законы мира духовного. Собственно, вам так давно было сказано о главных из них - много-много столетий назад, но для многих они остались грамотой на бумаге, которую они уважают, но не соблюдают”.

“Что это за законы? Что же вам говорилось? Люби ближнего, умей найти радость в любом труде, умей быть мужественным, учись нести свет в мир. Простые слова. Огромный смысл и мудрость – и знание тоже. Сколько же людей каждый день помнят об этом и живут так ?”.

“Кто я? Ведь первый раз, когда я пришел к вам, ты посчитал меня, наверное, каким-нибудь призраком, верно? Но как видишь, я тоже живой человек. Просто я говорю то, о чем многие еще не знают. Некоторым знавшим и забывшим – напоминаю”.

“Почему я должен буду скоро уйти ? Потому что мой путь зовет меня и я должен идти. Мне еще многое предстоит сделать”.