Записки недопросветленного. Поэзия

Другой

So you were born, a helpless man, Who would be strange for now and then, And who would not be understood By parents in his childhood, Who would soon start to feel as so He's one of soldiers in the row Without mind, without heart, All struggling to escape this, but... But it will be in aftertime - And we return to what is prime. You were a child, small and funny, Who learned how to cry for mummy, Whose world was in her lips and hands With no idea where it ends. But years passed, and you grew strong, And found soon that you were wrong, And found world ahead of you Along with things, not much, not few, Along with men, all old indeed, Not knowing where it will you lead, Now knowing how you will soon feel In being someone other's meal, In being someone other's toy As they but mock and laugh in joy, For they have found you as "strange" When you appeared in the range, When you refused to play with them, When you showed no respect to Sam, When you was almost all alone Within your own thoughts and tone. Man-in-itself in all the aspects, Without need for fame and respects, Without wish to behave so... Not like a soldier in the row. Oh, boy, not soon you understood That it was not for bad, but good, That it was like a road's stone For no one said there would be none, For no one said there was no price For understanding of such size, For possibility to grow Not sacrificing to The Row. You were the different, alone, For many others - road's stone, And by some person's wish for fun You were then called "another one". You tried to make them understand That you could give a helpful hand To help them see the other sun … But they just laughed : "Another one!". You tried to help them feel as so They are unique in the row - That's similarity you’ve fought, You tried to help ... they listened not. Another one you have become In their eyes in days to come, In their endless wish for fun - Thus you have born, Another One! It would take many days to see That they were right, and to agree With their nickname of this kind, For you are now a man of mind, For you can now respect the others, For you can see them as the brothers, For you can distinguish them all Though they may look like bricks in wall. For you can help them see the sun When one of them is in the run, When one of them have not at all Intentions to be Brick in Wall. You've grown to the man of mind, There are few ones on your side - And even fewer who can grow To break one day that cursed Row. So now relax, and just have fun In being this ... another one.

Проснись!

 The Earth is cradle for the men ... But that is just the part of plan, For it has yet another side - The Earth is sleeping deep inside. And with the Earth sleeps humankind ... There is potential for mind That was forsaken long ago, The man preferred to lay it low. That man preferred to fall asleep ... It now, like newborn, breathes deep, Yet knowing nothing of his kind, There is little use for sleeping mind. He has forgotten whom he was And he has still so many foes, Who hunt for him in own dreams ... He's always victim - so it seems. He may believe in thousand things, To these beliefs he always clings, But there is yet the other side - He's sleeping deep, so deep inside. There are so many forms of sleep ... You'll have to make a quantum leap To free yourself of dream's clutch, All what’s at stake - it's just too much. There are more than one way To end the night, to bring the day, To step past shade, becoming solar, To soar high, to fly as stroller. If you are victim - you shall suffer, Your tortures will become all tougher, And day will come, you faith'll be shaken - And from that pain you'll awaken. If you are stronger than the rest, If heart still beats in own chest, If heart is always full of fire - Than your solution is desire. Destroy your cage in own wake And grow inside you what it take To shape your heart and mind in one, To dive in self, to dive for fun. Awaken now, awaken, sleeper ! There is still time before your reaper Will take you out of this life ... Just throw away your fears, dive ! If own fire will be lit And on the paper it will feed, And for this guide in dire need ... Than it is yours - and so be it.

Зверь внутри

Nowhere to run, nowhere to hide, And pain now serves as some sort of rite With no means to heal the tortured soul … There is but no cure for things that are foul. No target to strike, no foe to fight … That doesn't look good, that cannot be right! And all of the might have too died within, It sank in the void and cannot be seen. Nowhere to go, no reason to live... Until it's gone you will never thrive, You might gnaw it through - yours life golden cage, But that'll only feed this beast's endless rage. You cannot escape, you may only hide, But this beast can wait - for he is your Pride, It may sleep for long in souls like sky, But he is eternal - and thus cannot die. You will once submit, you cannot resist, For will long have gone, for road always twist... It will be the greatest and fiercest beast For ones lost in fog, for those lost in mist. And one day your eyes you will sacrifice To obey his orders in search of a prize, You will start to live in dreams of your size Once your foul Pride will be on the rise. Stop running for now, and face him alone - And face him in battle, face him being prone, Face him being poor, face him being rich, And have once the courage to lay him in siege! You cannot escape, you may only hide, But this cannot help - for he is inside. Once being awoken it will bite and tear, And what is the worst - he sleeps just so near…

Освободиться

Can you hear my voice? I shall speak of your choice, Of the bonds you've been given, of unreachable heaven, Of the freedom you've lost to become nameless ghost, Of the life you do live, helping prison to thrive. Can you hear me now? You are one in a row, Perfect soldier in all but to find own goal, But to follow your mind which is gone with a wind, And to find own path, being "I" and not "Us", Being one in a crowd, stepping your own road And ignoring comment, that thus safety does end. One, who wants to break free, one, who wants to be man, Needs willpower to see - he's a slave now and then, Moving predefined ways, speaking his usual "nays", Watching all-common faces, racing other ones’ races. Never will slavery end, never will prison break Till you find inner land - and the willpower you seek. Will you hear me now, being one in a row? It's your mind who'll break free - and one day that you'll see.

Огненный Меч

I have been given flaming blade To pierce night and fight with shade, And it is glowing with that fire The source of which is my desire. It has seen war, it knows of peace, It chopped heads, it burned grease, And it executed swift death, For some it's curse, for others bless. It has severed diseased limbs, It has exposed others’ sins, It was a torch for ones in dark, Cut out exit to those stuck. It settled disputes in the world, It used to touch the right heart's chord, Its clang alone can make heart brave, And it is lost for those who rave. It is engulfed in the flame And thus can make its wielder lame, It brings uncommon sort of fame Which clears heart and grants no shame. Yes, I can feel its heat in hands ... This blade has traveled many lands And many battles it has seen, Those armed with it destined to win. It's a reflection of a Word, Which always touches rightist chord And purifies its victim's heart ... Eternal justice, friend and guard.

Он внутри

He is inside, and he is within, He is enslaved and cannot be seen, He is alive, and yet he is dead, He is a joy, but now he is sad. You've searched beyond for millennia years, You've praised his name in your salty blood tears - And thus he became the punishment tool, And you have become a ritual fool. But still you all hope to see him one day And listen to what this one has to say… He might and he would, he did and he does, Wrong place you search still where he never goes. But turn off your mind and let silence reign, And listen to what your heart would be saying … And then lost yourself - what did not exist, Your mind would be pure, your sight wouldn't twist. You'll hear the voice, silenced for so long, True part of yourself with such a strange tongue. For he is within, but rare to find... You'll know this one day - Your God is inside.

Я не пастух, я не лакей

I am a light in the darkest night, I am a stone on the road that is right, I am a mead in a sorrow's potion, I am but a tear in a life’s ocean. I am not one to follow, I am not one to blame, And my pass won't be sorrowed, Thus I don't feel ashamed. I am not of the chosen, I am not of the right - I am just but a mortal Who is simply not blind. And I don't see the future, And I can't alter souls, I am but a life's teacher Who has no selfish goals. And as long as I'm here Standing fast, holding ground, You may not have the fear For new life is around. All to see you are happy Lightened ones, helping others, So one day in the long last I can call you “my brothers”.

Человек Многих Имен

I don't know why I feel I am Once lived through all of this - and then I have forgotten who I was, Who were my friends, who were my foes, How I was called, and how I died ... This feeling does constantly bite, But still my memory is mist ... It's like I start with empty list. And yet some sparks of former life Feel very old the time I dive Into reflection of myself - And this makes squeeze my soul nerve. I feel I once had many names ... Are these but dreams, just madness games ? I might have gone completely mad, But these feelings long have bred. I worn them all, they were like clothes For man with many names I was And many faces I once had ... I am, no doubt, truly mad. How one can live the endless life And pass through death ... and still survive ? And still in times remember that Another own name he had ? They are all mine, I once were them, All these persons in the pram, Like were-man I always shift ... Is it a curse, is it a gift ? Is there is one beyond them all That is my only truly goal, The one, who never had the name, The Nameless One ... are we the same ? I will remember once them all For this is only worthy goal ... The time will come, I'll pass through flames To be the Man Of Many Names.

Не первый, не последний

One always speaks about self Whether through action or just barf, But words may too have sort of price - They serve as tools for those who’re wise. Who am I then to speak of me ? From pain of past it makes you free, So now I'm throwing it aboard - My truly useless, bloody world. I may be warm, I may be cold, I am both fearful and bold, For some I'm moon, for others sun, From both I'm always in the run. I am quite normal and still mad, I am both happy and both sad, And during life's entire span I will be known as no-one. And I can fight, and I can hide, I'm still so weak ... and full of might, I'm own master, own pet, Is it just good, is it so bad ? I am both known and unnamed, Inside I'm wild, but act like tamed, I am always free and yet enslaved, I'm used to speak the truth and raved. In times I'm kind, sometimes fierce, I was born there - and from stars, I am, like others, one of a kind, I'm often wrong, sometimes I'm right. If I had time I would but try To find the means to soar for sky, But first I have to reach just me - This kind of knowledge makes one's free. Of what I am, and who I was - I'll have to answer to all those Silented questions of my past ... I am not first, I am not last.

Один из Многих

I am the voice of Evolution, I am the bringer of Confusion, I am the whisper in the Noise, I am the teller of the Choice. I am one of Many, who're now Few, I am the maker of new View, In universe I'm like a Grain Yet what I do is not in Vain. No more Pet, no longer Beast, The road is clear - doesn't twist, I'm flying now on Wings of Fate, I've come in time to pass the Gate. The world is shifting in Frustration, But underneath lives New Formation. It won't be quick, it will take time As this New Order starts to shine. You see the roof, I look in depths, To find Divine I take the steps, Believe or not, one day you'll see - It is not I - it's all through me. For those who find are never Wany ... I'm not alone - I'm one of Many.

P.S.

There is a power in the name That may be scorched by the fame, And that is why the truly wise Will once destroy those painful ties, He will become the Nameless One, For he is child of the sun, For he has travelled his life's road In search of universal God, And he's already seen a lot, Still being smallest spark of God, Still feeling crawlings of sensation That he is one of His creation. Oh, does it matter who he is ? He has to pay his own fees To burn inside this smallest spark And free the past out of dark. The name was given once again ... Is it too old to live on then ? It has some power of the steep - And part of it I will then keep. The second part means nothing now, For it reminds me of the Row, And as suggested by the God This part I'll throw on passed road. What does it mean - the change of name ? Inside myself I'm still the same. And I was free to create name That may stand up against fame, It is both real and both not, For I'm but smallest spark of God, In second name I'm long too plunged - It is untouched, first is changed. When time will come to pay my fee, Those blessed with Word will join me. This word will grow like eucaliptus - And in your lifes it'll be Post Scriptus.

Феникс

It is the dream of my origin, For in the dreams I am still virgin, And still I'm fighting with my sleep, But hesitate - that's why I weep. My worthless dreams I must deny, But still afraid to make the try, For who am I now to decide What dream is wrong, what dream is right ? My purest dream is that of bird - It is the symbol of the world Which always change and born anew, This bird I am, like it I flew. For like a phoenix I reborn ... My wings may melt, my wings may worn, But I'm constantly born anew, I'm many-faced in others view. I am restored in the fire, The fire's cold, that fire's dire, It forges one's wings to make him flyer ... It is a grand sight to admire. From former ego it deprives, And, as its victim slowly dies, His flesh begins to grow anew ... And still survivors are so few. I'm passing through this coldest hell, My burning skin is all I smell, My former past will once unfold ... It is a strange sight to behold. For I am one without name, I've lost my past, rejected fame, The Earth will never be my home … I will be free the time I'm gone. All other worlds awaiting me ... I will awake, I shall break free, Inside myself I'm searching deeper - Such is the fate of the Unsleeper. No one can help me on my path, I'm always self, I'm never "us", Through divine hell I'm passing by To forge the wings for final flight. The time will come, I will reborn, My former skin myself I'll torn, Reborn anew, becoming flyer - It's all the wish, it's one's desire.

Бред наивного

What of me? I'm good, you see, I am the one, who just broke free, I am those one, who wants to change Imperfect world within my range. You people are the strangest guys - And yet this humankind survives. I wonder - will it last for long? Of those my thoughts I'll sing a song. I want to see you all the better, Say, more slim and less fatter... You hear me ? Healthy life rules ! Oh, you do not? Then you are fools ! Stop wasting time and start to work - And your achievements will just rock ! You hear that? I know of this ! And hold your anger, hold it, miss ! Forget your sorrows and be happy... Or do you need a soul-nappy? It is a pleasure to just live - So start to smile and to thrive ! Reject your anger, calm your mind And leave those selfish thoughts behind ! I am your brother and your sister... And stop looking like that, you, mister ! Move close to nature, leave the city And thus rejoice at true world's beauty ! We are the nature beings, men, And must accept her, now and then ! Make friends and peace in all the world - That's our future, I've been told. So now make peace, forget wars, please, Hold on your fire, cease it, cease ! Reject yourself to find new one, To see you as a divine son, Stop webbing those words on the shelf - "To know the world is to know yourself" ! You hear me? I know of that ! To help you see the truth I'm glad ! Hey, you, stop throwing this at me, I'm not a jester, don't you see ?! There is a way out of this maze - Your mindless life you need to raze ! That's how for now I end my phrase … No more, I can't hold your gaze ! You'll ask for future of this one, If he became that "divine son"? Oh, he soon died in foreign lands - And that is how this story ends.

Побочный эффект

I've come to this for now at last - All past no more than a dust With dead ideals full of rust Now blown away with fresh wind's gust. I am much older that I seem, No more than a chip in stream, I am no body and no mind … The day they die - I'll live behind. I am the many, and still one, All these "me"s look just so fun, And day by day they passing by ... It is all me - and still not I. I have no wings - thus cannot fly, There are no means to make a try, And still I say - the heavens' mine, In own dreams I soar just fine. But what I do - I do for me, It is myself whom I make free, It's only I who sees the change And all the rest may find it strange. And in the way to consciousness skies I have been given one small prize Which is a key to final cage - This given word will free the sage. It is a weapon, this word's blade, From ore of stars it has been made, And though this gift may not be perfect - It is a wonderful side effect...

Песнь монаха

I am just a silent monk And have no a silver tongue, Though I'll try to sing a song Of how deeply I have sunk. Will I ever find the words To describe my feelings hordes? Will thy known how long I've prayed To restore the faith betrayed? But I'm willing to describe How the bonds of love are tight, Though it is like a bitter wine... All in all, the song is mine. It was month ago, no less, I was making strong progress On the way to saturation Of the soul in starvation. Praying hard in starless nights, Hardening my spirit sights, Strengthening my own rights In the defect's endless fights. Those were days of saturation Of the soul in starvation … But so little has been done To become enlighted one. And one day all this has crashed, Own faith myself I’ve smashed, Brought to kneels of own soul, Failed to achieve my goal. Woman entered my hut - All in all, she was not heard, Almost naked, head to torso, Crying and afraid was also. When she noticed me at home All her fears have just gone, And she moved to me at once With her flashing, stunning glance. Asking me to help her hide, Doing once the thing that's right… Stunned, shocked I have stayed And my faith I have betrayed. Asked me if she could sit And my candle she has lit, Then she told me how she ran Through the forest by the sun. Hoping to escape the life That have cut her like a knife, Telling me of former lover And her prison in the tower. She was married for a knight - Cruel one, whose bonds were tight, Who have tossed her by night On the bed to start his .. fight. Who has no the need for feeling, Who loved not and hurt her being, Who was madman of some sort... Crying she was as she told. And to help her come to life In the sin I had to dive - I embraced her that one day, Even I saw not the way... And she stayed within my home To heal wounds and reborn, To protect her I have sworn Till I'm dead ... or she is gone. She was one of great beauty, She was very, very ... sweaty. We have spent a lot of days Walking in the sunny rays. Thus she entered my heart, I was to refuse her, but... Was it heart, or was it gut That have broken me apart? We have used to known each other, Feeling same to say it rather, These were the days of sun - We both stopped from the run. Should I tell you what came next? Will you ever read that text? You may not, and I don't care - Truly love is just so rare … I have failed to become Lightened one in days to come, I have failed to achieve Goals of mine...but feel no grief. To the hell with sins and gain, To the hell, I feel no pain ! To the hell with soul bows, To the hell with all the vows ! All I feel now is the love… It was truly way that's tough, I don't know what will come next, Though I've finished my text.

Поговори со мной

Speak with me when it is time - I will tell you what is prime, I will tell you what is right, I shall purify your sight. Speak with me when no one listens Though your courage truly glistens, Speak with me when no one hears - I will be eternal ears, I will be eternal eyes - Those of universal size, I may open many doors And to show you where each goes, I may help you find the way Where you'll never be the prey, Where you won't be rubbish shelf … Where you will become yourself. Where your deeds are all the right, Where your conscience feels alright, Where your never know the fear, Where inspiration is so near... But speak with me, speak at long last, And please, get rid of this disgust And never fear what they think, I am your only and last link, I am your only and last chance, I am what's being called "six sense", I am the vision in the light, I am a sunray in the night. So speak with me with me when times are hard For I am your eternal guard Who's granted vision to decide What's good and bad, what's light and night. So speak ! I'll tell you of your life Whether you should emerge or dive, But if your thoughts and deeds were foul Then I will speak myself - your soul...

Успех

What does one strife for, if not success ? Constantly pressured, each day in stress ? What do I care ? Listen or not - Poem's successful, still being hot. For politician it's measured in voices, And for musician it's all in the noises. For the reporter - it's in sensations, And for astronomer - in observations. As for the priest - it's measured in souls, And for each medic it's counted in bowels. For common mystic it's in divinations. What of the killer ? In annihilations. For simple writer it's in the novels, For complex digger it's in the shovels. For undertaker this one's in corpse, For the oculist this one's in orbs. It's in new places for endless strollers And for all merchants all in the dollars. And for the army it's in the wars ... Now do you see where successful one goes ? And for the planet it's in the us. Want be successful ? See where this goes ? Or will prefer not to race for success, Driving as madman, always in stress ? Spirit success now is being so rare ... Poem's successful ... what do I care ?

Мечта

We all are given rare gift - The time will pass, the planes will shift, But for as long as we have dreams To live through time we have the means. The dream may free, the dream may kill, The dream may heal and make one ill, The dream may bless, the dream may curse, It's paradise - and the abyss. The dream is not the thing to share, And pure dreams are truly rare, So many dim, yet some as flare … But one will never lay them bare. The dream is like the guiding light, Yet its existence makes a plight, And when one dreams of other's love His own feelings bent to muff. The dream is powerful somehow ... I, too, once dreamed of pure love, But when it turned to be a bluffer - The time has come for one to suffer. There is no time for second thought, That dream is doomed to die and rot, Through withered lands I'm passing by ... The dream is foe, not ally. For when one hide in endless dreams Theirs bitter nature feed his sins - When their poison flow through vein One only strengthen own pain. But once the pain is forsaken, And pieces of shattered dream are taken, I will create new one and sate ... Is that is how the dream degrade ? Those ones who cannot dream of sky Will never have the will to fly, And they are bent to comfort's sins For they know not such things as dreams. I will still keep my dream of other, If not for me - than for another.

Сердце

When one is set in own path He will escape all crowd's mass, And will be ready for the fight With own demons of the blight. He will prevail after all, But pay a costly, dire toll, That toll will be his former life ... He shall destroy it in the strife. The flame of heart may break one's night, The flame of heart destroys the blight, The flame of heart is endless fire, The flame of heart is your desire. My word is blade and song is shield, And I'm still fighting on the field In some eternal, endless war ... That fight is fierce - but what for ? I cannot flee, I cannot run, My armor glistens under sun, And blood now feeds the earth below ... I am, like others, one in row. My throat is dry, my thoughts all spin, And hope to end the fight is thin, It won't extinguish by itself - For I am fighting with myself. My mind is helmet for the head, My heart is armor in the red, And as the drops of blood now burn That heart is ready for its turn. My heart is afire, engulfed in flame, My heart is afire - and yet just the same, My heart is afire wherever I go, My heart is afire - and let it be so.

Клятва

I was dreaming for this night, I was walking in the light, I was healed in my hope, Given strength to fight and cope. I was told then of my way - But of that I dare not say, I was told of choice and thus I have given my oath. To keep spirit and behold Ways of life I was then told, To find kindness in the world And to help it to uphold. My oath was small in size, Hard in deed and never wise : Hold the faith in the new race, Move aside from outer pace, Find the wisdom in the pain, Drop the thoughts of selfish gain, Search for light in endless dark, Keep the silence when all bark, Keep the faith when all is lost, Being modest like a ghost, Being endless like the life, Sharp in tongue just like Swiss knife, Warm in heart just like the sun, Young as child having fun, Wise as hundred years man … That was part of oath then. Live to fight my own sins, Through repentance finding means, Not for glory, not for gain - But to end some other's pain, But to bring the light of hope And give strength to fight and cope. I can stop, I can say "nay", I can move away from way, But as long as I keep faith I will never fall from grace. I have given it - and thus I must now fulfill oath. If I will - I cannot see … All in all, it's up to me.

Очиститель

The webs of past are thick to hack, And maze of life is cold and dark, There are no torches on its walls ... You wander by without goals. Ancestors’ bones all lie below ... You'll end like them, of this you know. What is the meaning of your road ? You are destined to die and rot. The slime on walls became your food - It is edible, but no good, The veil of darkness is your cloak, And heart resembles walls of rock. The pits on floor possess no threat - To fall in them you will be glad, And with this maze you've formed band … But you're still standing where you stand. The walls of past are thick to hack, But you will have to make a brack And to destroy them once for all ... For this is only worthy goal. My words may help you on this path ... I am not first, I am not last, For your new life I am the lawyer, But some still see me as destroyer. And when it's cold, and when it's dark, I may become short-living spark ... From time to time, when need is dire, I shall become a Purifier. I'll burn to dust those foul webs, I'll kill all spiders with sword's stabs, I shall become a distant light Who guides to exit, shining bright. And when the maze is left behind, Screw up your eyes to not be blind, For rising sun you'll see on fore ... And from this time I'll be no more.

Выход

It is so difficult to say If one can follow own way, If he can face what lies ahead, If he will live - or live as dead. You've faced choice the thousand times, You've known what is called "the primes", But did you have eternal will To pass trough tortures, living still ? When times are hard for thou to act Thou will submit and will react, When times are difficult to speak That coward silence thou shall seek. When being charged with the guilt There is no choice for thou but wilt, And when betrayed by a friend Thou will be stunned where thou stand. When all the rest will turn away You'll make yourself your own pray, And when the light of hope will fade - The prime of torture is now made. And if there is no place to hide You'll still elude the danger's sight, And when nowhere you can run You will be dead, you shall be done. No one will come to nameless grave - From time we're born we aren't safe, But did thou have thy inborn will To live that live - and pay its bill ? It is thy choice that must be done - Will thou have strength or will thou run, But did thou have thy inner will To pass through it - and live on still ? When thou will stand between the choice Shut up thy mind, hear heart’s voice, For when all dangers make thy stout - At last thou’ve found thy way out...

Автор

Возможен лишь один Исток, К нему однажды всяк пророк Свой взор духовный устремлял И план небесный созерцал. Я не такой, как все они - В свои млады телесны дни Уже не молод духом я ... Хоть мне и ведома заря, Хоть знаю суть я вдохновенья, И хоть вперед, без сожаленья Спешу к Рожденью много лет, Но не пророк, увы, я, нет. Я лишь беззвучный проводник ... Когда-то свет в меня проник, И так беспечно с этих пор Я приношу вам манну с гор, И много лет с тех давних пор Веду я с небом разговор, Огня божественный поток Дает мне сил для новых строк. Я разобью свою тюрьму, Огня крещенье я приму, Чтоб был раскрыт небесный дар Я наношу по ней удар. Я разобью никчемны прутья ! Тюрьмы своей ведь понял суть я. Я разнесу ее в клочки, Огнем пылали чтоб зрачки. О, я не автор этих строк - Какой мне в этом был бы прок, Какой мне смысл от всего ? Я проводник лишь для Него. Я безымянный проводник ... От вас на время скрыл я лик, И в глубине ночной тиши Пишу я только для души. Внутри себя возжечь чтоб свет Проводника принят обет, Еще не мало минет лет ... Но я не автор строк, о нет. Чтоб выпить жизни чистой сок, Чтоб вдохновенья жил весь ток, Приму огня души поток ... Нет, не я автор этих строк.

Баллада о Светлом Спасителе

Может близко, может быть далеко, может скоро, может никогда, может точно, может мимо срока приключалась странная байда. Может сказка, может быть реальность, может ложь все, может не совсем, коль б не сказки некая брутальность - то понравилась, она, должно быть, всем. Коль б не горечь, смешанная с медом, коль б не скрытый миру в ней укор, коль б не раны, залитые йодом, - в этой сказке мыслям есть простор.

Мы начнем ту сказку очень просто : за войной наступит скоро мир, и Спаситель маленького роста вновь придет на жизни новой пир. Не с небес придет он, не из рая, сколько б Папа то ни говорил, вся семья его будет простая, просто Папа - тот еще дебил. И не будет там святого духа, что любил насиловать всех дам, мать Спасителя вам, право, ведь не сука, и измена - тот еще есть срам. Ваш Спаситель выйдет кровь от крови женщиной рожденный человек, что кричать и биться будет в боле - так начнется новой жизни век. И отец его, конечно, тоже - он обычный будет человек, всяким духам, право, жить негоже в сей науки праведнейший век. Будет мальчик с виду славный кроха, будет кроха с виду человек, разве, право, то ужасно плохо, что он выбрал двадцать первый век? И он умным вскоре будет назван, но ваш ум - ведь та еще беда, будет он разумным и проказным, ум умрет, но разум - никогда. Он учиться даже будет в школе, он учить потом будет других - и расскажет вам о вашей доле, - вот об этом будет этот стих. Мы расскажем выборе о смелом, мы расскажем духа о ночи, мы расскажем вам о мире сером, мрачном мире, жившем без свечи. Потекут слова наши рекою и прольются пламенем души, не оставив шансов для покою даже в вечной мертвенной глуши. Лишь не скажем мы о духа славе, потому что как сказать о том ? - коли сами то не испытали, ваша жизнь вся будет вечным сном. Коли нет в сердцах тех устремленья, коли разум побежден умом, коль ваш дух не знает вдохновенья, - не найти вам свет в себе самом. Свет способен тьму всегда рассеять, лишь бы было то, чему гореть, всяк Спаситель свет умеет сеять, но не каждый будет то хотеть. И не всяк Спаситель вам поможет, и не всяк с собою поведет, и не всяк вам путь вперед проложит, зато всяк когда-нибудь умрет. Зато всяк когда-нибудь покинет этот мир и храм его забот ... кто в себе Спасителя раз примет - никогда уже тот не умрет. Кто в себе найдет такие силы, чтоб себя спасти, а не других, тот достоит нашей грешной лиры - о таких о людях этот стих.

* * *

Был рожден который уж Спаситель, тихо рос, не ведая забот, счастья маме был он приноситель, - но седьмой однажды стукнул год. Повели тогда его все в школу, посадили за какой-то стол, убедившись, что оковы впору, дали в руки пишущий прибор. И велели что-то там калякать, обязали буквы выводить ... за окном была такая слякоть, как же тут чернила не пролить ? Как же в них потом не измараться и соседа как не измарать, чтоб уроков после бы остаться те рисунки с парты убирать ? Но прибудет живопись вся вечно, каждый штрих ее запечатлен, пусть жизнь парты хоть и быстротечна - срок рисунка был еще продлен. Может быть, была учитель доброй, может быть, не знала, что сказать, парту ту сумела сделать пробной, и иную вскоре заказать.

Так шли дни, и все было спокойно, год прошел - и не было забот, рисовал он, право, недостойно, и другим делам пришел черед. Страшный враг, учитель физкультуры, в страшном гневе сразу на весь класс от своей широкой от натуры трояков наставил всем за раз. Он не знал, учитель этот строгий, про его закопанный талант, он художник вовсе не убогий - он оценок был себе гарант. Одноклассник каждый прослезился, ведь Спаситель сделал ему честь, неизвестно, как он то добился, - цифру "три" исправил он на "шесть". Это было лучше, чем "отлично", много лучше всяких "хорошо", было то кошерно и готично, и счастливым он домой пришел. Ну а завтра ... завтра наступило, и распят он был пред классом всем, - по рукам учитель его била, - то болезный, право, был размен. И тогда впервые осознал он, что же значит людям помогать, помощь стала подлинным кошмаром, и врагов он начал наживать. Страшный враг, учитель физкультуры - он не ведал, право, что творил, от своей спортивной от натуры друга он Спасителя побил. Низачто, а может и за что-то, но он сам не знал даже за что, у него такая ведь работа - он спортсменов делает зато. Не остался друг в долгу нисколько, справедливость он восстановил, и уроков после крайне бойко стул ему сидальный подпилил. Бедный враг, учитель физкультуры, он не понял даже, на что сел, от своей ранимой от натуры даже было чуть не заревел.

Но недолго классу был потехой, общий смех рукой остановил, этот день его стал жизни вехой, что ему Спаситель подарил. Стал тот день подобием допроса, стал тот день подобием суда, и совсем бессовестно, без спроса над Спасителем зажглась его звезда. Дева Маша, или же Мария, местной школы местная звезда, на него, как будто бы на Вия, показала пальчиком тогда.

"Это он, она сказала, сделал, это он один у нас такой, где-то спертым он белесым мелом стих писал под школьной под доской. Это он назвал меня глупышкой, когда я стереть хотела то, и толстенной русского он книжкой в меня кинул просто ни за что. Это он углем писать придумал, это он измазал две доски, когда целый день ходил угрюмым со своей он с легонькой руки. Это он на праздник спер все розы, заменив картинкой их своей, и объевшись будто бы глюкозы говорил, картинка что живей. Это он пытался поджечь елку в нашем классе прямо в новый год, говоря, что мало в елке толку, но не каждый тут его поймет. Это он ту крысу на веревке положил пред входом в новый класс, со словами, полными издевки : "В крысы год встречает она вас". Это он сказал, что я смешная и себя не знала никогда, но одна я умная такая, он невежей будет же всегда."

Ее видеть, право, надо было, ее слышать, Маши эту речь, так глазами всем она светила - что, казалось, может и запечь. Умный враг, учитель физкультуры, доверял той девочке всегда, от своей доверчивой натуры он не знал всей правды никогда. И Спаситель был распят повторно, перед классом был по попе бит, было то противно и позорно - но судьба Спасителя хранит. Его друг тогда пред классом вышел, на себя вину свою принял, и в тот день, пожалуй, каждый слышал, как он Машу в фальше обвинял. Обвинил учителя он злого, что тот верит клеветным словам, и сказал, что, право, то не ново, что никто не судит по делам. Грустный враг, учитель физкультуры, он не знал тогда, что и сказать, от своей смущенной от натуры он забыл другого наказать. Он спросил в тот день у них прощенья, перед классом всем то попросил, и с святого их благословенья даже сам площадку всю помыл.

С того дня Спаситель стал героем и святым он мучеником стал, но, друзья, от вас мы то не скроем - лет за десять сан его достал. Разве в сане, право, люди дело, разве нужен он, чтобы спасать ? Назовем Спасителем мы смело лишь того, на сан кто смог нассать. Только тот, отбросил кто медали, только тот, кто начал помогать низачто, за что-бы-им-не-дали, только тот не будет почивать. Не уснет он от хвалебных песен, и его ты не боготвори, целый мир подобным будет тесен, ведь огонь живет у них в крови.

Наш Спаситель вырос вскоре тоже и последний он закончил класс, быть героем долго ведь не гоже, быть героем стоит лишь на час. Было много разных столкновений, было много страннейших забот ... в институт, вперед, без сожалений, наш Спаситель скоро уж пойдет. Он познал уже, что может слово, понял он, что слово словно меч, - может то сравненье и не ново, но узнает он, что значит сечь. Десять лет каких-то миновало, десять лет упорства и труда ... что с друзьями школьными уж стало - не узнает он уж никогда. Может кто-то стал еще любимей, хоть один возможно и расцвел, и один, быть может, выпал в иней, и ушел уж кто-то на костер. И, возможно, кто-то стал мудрее, и, быть может, кто-то стал живей, кто-то жить торопится скорее, кто-то жить торопится правей. Сделал он, что было в его силах и он спас от глупости себя, и мочил он сам себя в сортирах, чтоб пройти страдания поля. Чтобы выйти уж однажды к свету, и пройти пустыню под дождем, полюбить однажды всю планету и познать, что вечно мы живем.

* * *

И пришло то время золотое, в институт Спаситель поступил, слово разума, до мудрости простое, многим он в те годы подарил. Пять лишь лет - но шли они, как вечность, пять лишь лет - им не было конца, подарили годы те беспечность для младого жизни сорванца. Его группа была очень милой, его группе было невдомек, что своей тревожащею лирой он врагов внимание привлек. И враги внезапно появлялись, вылезали всяких из щелей, и к словам его они цеплялись, рот закрыть пытались поскорей. Первый враг довольно был разумным и все лекции по памяти читал, и язык его не был даже заумным - но однажды он Спасителя достал. Вопрошал, что было то впервые - изобрел кто первым в мире лук, на вопросы эти на простые ни один студент не издал звук. И Спаситель, встав, тогда ответил, и вопрос он задал на вопрос - кто же лук впервые тот приметил, до ученых кто тот лук донес ? Кто тот лук, единственный, наверное, откопал каких-то средь руин, и зачем, послушно и примерно, во всем мире лук был тот один ? Что считать уже возможно луком - всяк ли палку с нитью поперек ? - так своим возникшим гласа звуком он врага внимание привлек. И не знал тот враг, что и ответить, он не знал, что стоит отвечать, и вопрос он, словно не заметив, стал под нос себе что-то бурчать. Перешел затем к другой он теме и вопросов уж не задавал, а затем большой на перемене он Спасителя рукой к себе позвал. Что-то он сказал ему про факты, он сказал "Так принято считать", он сказал "Не смей строить терракты. Тебе лучше будет помолчать". Это был, пожалуй, первый опыт - и был разум фактом побежден, но сомнений факт родил тот ропот, для сомнений он ведь был рожден. И не стал Спаситель больше спорить - ему лучше было помолчать, он шпаргалки стал тогда готовить, чтобы факты те не изучать. И он факты выдал на "отлично", рассказал все факты он на пять, и держался с виду он прилично, но лишь разум стал его кричать. Этот крик, рожденный лишь однажды, до сих пор как будто не замолк, - это крик, кричит которым каждый, но не каждый знает в этом толк. И кричал он, сам того не зная, и с глупцами спорил до конца, и мочил невежество без края он вопросов пулей из свинца. Тем снискал тернарную он славу - и для первых он занудой стал, для вторых пришелся он по нраву, а до третьих просто не достал. Он спасал вторых от предрассудков, и спасал от гнева первых он, - но в году так, право, мало суток, да и треть ушла из них на сон.

Жизнь текла - он взрослым становился, годы шли - и вот он возмужал, но любви студенток не добился, никогда хотя не обижал. Он всегда к ним был неравнодушен, не всегда то, впрочем, говоря - но зачем таким он был им нужен ? - им ты дай звериного царя. Им ты дай подобного герою, им ты дай подобного горе, лишь один процент - возможно, с горю, - об ином мечтают о царе. Но держался, впрочем, он достойно, отвержения молча проживал, только сердце билось беспокойно - его случай странный поджидал. К ним пришла учитель черноока о культуре речь свою вести, и была она так одинока ... он ее тогда решил спасти. Каждый день вещала она скромно, каждый день тихонько уходя, улыбалась лишь она истомно, всякий раз на пару приходя. И он стал на парах с ней общаться, и вопросы чаще задавать, и в журнале сам стал отмечаться, и всю боль былую забывать. И однажды он ее дождался, и вопросом он остановил, до ладошки он ее добрался, розу ей в тот день он подарил. Расцвела тогда она в улыбке, отвечав "спасибо" за цветок, этот мост симпатий страшно зыбкий в тот же день свой первый дал росток. А потом ее пришли вновь пары, а потом не стало вновь забот, чувств всех прошлых кончились кошмары - им любви дарован был весь год. Провожал ее он после лекций, и она теперь его ждала, - это было чувство без эрекций, да она и, впрочем, не дала. Видно было, что ее тревожит этот разный статус их существ ... ей в любви Спаситель пусть поможет, и не будет с ней нисколько черств. Год прошел - они затем расстались - так господь, видать, благоволил, пусть ему студентки не достались - но он ей надежду подарил.

Год прошел, за ним прошли другие, и пришла пора писать диплом, времена то были золотые ... но баллада, впрочем, не о том. Вся баллада наша о тех людях, тех разумных мира существах, коих жизнь однажды всех разбудит, не стесняясь в всяческих средствах. И не знаем мы своих героев, и не знаем, живы ли они, их найти мы можем средь помоев, но внутри они давно цари. Лишь отбросив сон свой скоротечный сможем мы разумно дальше жить, сказ о жизни вечно бесконечный ... но балладу жаждем завершить. Сколько можно, право, в самом деле, нам писать Спасителе о том, ведь иные светочи поспели ... но оставим их мы на потом.

Вот мораль, примите ее скромно, ведь проста она как дважды два : коль вокруг тебя извечно темно, свет в себе зажечь сумей сперва !

Баллада о Темном Спасителе

Далеко, в неблизком грешном мире, средь простых батраков на селе, следуя моей беспечной лире был рожден герой наш во хлеве. Он не знал тогда о своей доле, он не знал еще, сколь будет дважды два, но зато он был уже на воле, выбравшись из матери едва. Раз вздохнул, другой вздохнул и третий - до чего же здорово дышать … он рожден, спаситель на планете, мать не будет больше муж сношать ! Пискнул раз, другой разок и третий, чтобы не забыли про него - что ни говори, а все же дети - это счастье дома твоего. Был поднят и унесен далеко, и умыты руки от крови, и семь лет до наступленья срока он был чистым, черт его дери !

Был он скромным и прилежным крохой всем своим товарищам назло, и не ведал он, что значит плохо - но в семь лет ему не повезло.

Подошел он слишком близко к стойлу, хотя б лучше уж не подходил, потому как полный смрадну пойлу выскочил оттуда брат-дебил. Он, видать, считал себя героем, возомнил он рыцарем себя, и, увлекшись сим достойным боем, шлепнул брата ломом втихаря. Было странно - скользко, грязно, сыро, закружился в чудных красках целый мир, и замолкла бы на этом глупа лира - но, друзья, герой наш не почил. Он не знал, прошел ли год, иль вечер, он не ведал, тепл он иль остыл - но познать тогда сумел он, что он вечен, и что брат его - законченный дебил. Он познал, что движет этим миром, он увидел мертвого себя, царств Аида наслаждаясь пиром и в себя тихонько приходя. Видел он, как люди умирают, видел он порочной жизни круг - с той поры, насколько его знают, стала смерть ему как самый верный друг.

Временами было все хреново, и в беспамятстве часами он лежал, а когда сознанье было снова - он вопросом смерти мозг сношал. Он вопрос, шекспировский тот самый, Гамлетовский вечный тот вопрос поднимал с утра пред слезной мамой, и иную чушь порою нес.

Прошел год, а может прошло десять - всем бессмертным время не удел, на вопрос тот так и не ответив, он немножко даже поседел. День пришел, он встал с полночной койки, вскрыл отмычкой бренный саркофаг, и из морга, словно как с попойки, он вперед направил свой нетленный шаг. Было странно это - люди в диком страхе разбегались прямо перед ним. "А ! Спасите ! Зомби, вурдалаки !", - так стандартно каждый уж вопил.

Он сперва не понял, в чем же смысл, и зачем кого-то он схватил, и зачем тот землю всю описал, пока кровь его из горла он все пил. Лишь затем, взглянув на свои руки, полные превсяческих кишок, осознал он смерти чужой муки - то громадный, был, поверьте, шок. Кем он стал - убийцей, вурдалаком, зверем, что не ведал, что творил ? Вытер слезы он тогда костистой лапой - ведь, выходит, брат его убил. Ведь выходит, он давно уж помер … может быть, что помер даже брат, чем же он старуху смерть то донял, чем же он пред нею виноват ? Он желал воскреснуть - но не мертвым ! Да, желал он вечно в мире жить - но закон бессмертия тот чертов, черт возьми, так сложно одурить ! Он упал и землю скреб ногтями, он кричал - и в крике проклинал лишь попа, что в храме со свечами его дух, увы, не отпевал. Вот отпел бы - было б все покойно, не воскрес б он, чтобы снова жить, и чего тогда работа их достойна, если так все можно запустить ? Он лежал - спокойно, без движений, и чужая кровь в жилах текла - у него не будет с жизнью прений, коли смерть его так сберегла.

* * *

Прошел день - он был довольно бурный, если бурным можно бы назвать то, как новый лик он свой гламурный все в реке пытался отмывать. Вы на вид ему бы дали сорок, ну а может даже сорок два, если б сквозь волос истлевших ворох показалась лысина б сперва. Если бы не три прогнивших зуба, если бы не впавший правый глаз, если бы не ребра, что друг в друга упирались до сих пор сейчас. Если бы не запах мертвечины, если б не огнем горящий взор, если бы не слизь и желатины - он б на тридцать даже бы попер. Что поделать, сложно крайне дело отмывать всю харю от грязи, коли с попом Васей из Пострела у тебя контракт не на мази.

День прошел, и солнце перестало в тот кусок земли уже светить, и луна Спасителя застала думающим, как же дальше жить. Так выходит, что он стал бессмертным, близкого рукою убиен, но, воскреснув, оказался первым неживым - и жизнью взят был в плен. Кем он стал и что за сила дышит в каждом хрусте косточек его, может бог земли его услышит и возьмет назад как своего ? Может он сумеет отказаться этой новой жизни от проблем, коли вновь сумеет с ней расстаться с помощью каких-нибудь бы стен ? Может он сумеет уничтожить странного немытого себя ? Знает он, что это не поможет - воскресил его господь, любя.

Воскрешенье - это, право, сила, и не нам, друзья, ее понять - тех давно всех ждет уже могила кому лет за сто – сто двадцать пять. Воскрешен - и тем же уничтожен, уничтожен - тем и воскрешен, что за чертов смысл в том заложен, что за черт в том смысле отражен ? Он уснул, наш будущий Спаситель, он проспал каких-то тридцать лет, и вернулся в мира вновь обитель из далеких призрачных тенет. Вновь раскинув праведные руки, вновь с укором миру на лице, он лежал и землю скреб от скуки, об ином мечтая о конце. Но конец, увы, его не близок, как не близки прочие концы - коли мир настолько жив и низок, в нем рождаться будут мертвецы. Он заснул, и снилось ему небо - чистое, стерильное, как шприц, и ему с небес подали хлеба - но не видел, впрочем, тех он лиц.

* * *

День настал - он вышел из ночлега, и из ветки сделал себе трость, и как будто просто ради стеба к ней берцову он приделал кость. Отодрал куски он сгнившей плоти и избавил тело от червей, чтобы в духа новом сем оплоте он нашел б гармонию скорей.

И он шел неведомо куда-то, он хотел неведомо чего, - когда в жизни все так хренова-то, сделаешь ты, друг, и не того. Разбегались перед ним все звери, разлетались птицы в небе все, ну а кровь глупцов, что не поспели, растворялась в утренней росе. И он шел по лесу меж селами, он хотел придти к себе домой, чтобы сообщить родимой маме, что он здесь по-прежнему живой. И к ночи добрел он до кургана - до кургана мертвого села, жителей которого так рьяно смерть к себе недавно позвала. Были там надгробья и могилы, не было там жизни и забот ... и его расти вдруг стали силы, - слышит он, что мать его зовет. Он не знал, зачем остановился, он не знал, зачем он стал копать, прошел час, и он вдруг убедился - перед ним его лежала мать. Умерла она, похоже, лишь недавно, не успев всю плоть отдать земле, в детстве видел мертвых он исправно - здесь же стало вдруг не по себе. Он отмел сырые комья глины, прошептал какие-то слова, крайне скорбные поделал рожей мины, и поплакал даже он едва. Он шептал "Ма..ма..мама...Мария ! Кто, когда, зачем и почему? Ты зачем родила меня Вием, одного, Мария, не пойму !". Он ревел, и слезы протекали медленно сквозь высохший костяк ... для чего с семьей они ругались, и зачем - ужель за просто так ? Час прошел, а он не шелохнулся, хладный труп по-прежнему держал ... час прошел - и труп вдруг шевельнулся, а потом отчаянно заржал.

"Бу-га-га ! Ужель, сыночек, ты ли ? Я-то думаю, откуда этот смрад ?! Что ж, мой сына, оба мы остыли - но гляжу я, ты тому не рад. Успокойся, сына, упокойся, предстоит тебе большая честь - с новой силой ты сейчас освойся, а потом сверши ты жизни месть ! Ты спаси заблудши эти души, ты спаси их грешные тела, слушай, глупый, слушай, слушай, слушай ... это я тебя сейчас звала. Оживи невинно убиенных, воскреси их силой своих рук, погляди - здесь тел довольно бренных, знай, мой сын ... ты некромантов внук. Не скажу о дедушке ни слова, ведь не знаю даже, что сказать, да и из могилы этой снова не охота, сына, вылезать. Знай лишь то, в момент твоей что смерти был тебе дарован дивный дар - в этой жизни вечной круговерти ты устроишь скоро холивар.

Бу-га-га ! Услышь меня, мой сына, и вступи бесстрашно ты вперед, и спасай, покуда бог-скотина всех их вновь к себе не заберет ! Выступай и подари погосты всем живым ты здешним мертвецам, ты сотри с земли эти наросты и отправь навечно к праотцам !

Бу-га-га ! Усе, договорила ! Больше уж мне нечего сказать, выступай, в тебе теперь есть сила, уходи и помни свою мать."

Хладный труп еще раз шевельнулся, конвульсивно дернулся и смолк, и в последней смерти улыбнулся - так, как будто был в том скрытый толк.

И пришла тогда к нему вдруг сила, и нагрянула холодным шквалом лиц, как-никак, внутри земля - могила, с глубиной почти что без границ. И кричал он, сам не зная что же, призывал не ведая кого, и костей спокойно это ложе поднялось на вечный зов его. Разверзлись давнишние могилы, и пластами вспучилась земля, пробуждались новой жизни силы, вечной жизни мертвые поля. Из земли повытянулись руки, показалась чья-то голова, и уста ее, зевнув как бы от скуки, вдруг промолвили : "Я здесь. Я вся твоя". А за ней - один, другой и третий, поднимались трупы из земли, были среди них и даже дети, боже вечный, души их храни !

Среди них он вдруг узрел и брата, хоть и не узнал его сперва, был труп брата сильно хромоватый, и на нем болтался рог едва. Они шли, все шли к нему спокойно, взор уставив свой немой вперед - так, пожалуй, чинно и достойно лишь колонна смертников идет. Не нужны им были вдохновенья, и куда там в кости что вдыхать ? Им с живыми нужно столкновенье, чтобы есть, чтоб рвать, крушить, ломать. Вот они, его спасенны дети, спасены от смерти всех забот, и к живым, вперед, по всей планете он их за собою поведет. И пройдут они немым укором всем живущим на грешной земле, и покажут в беге этом скором, что же будет с теми, кто во зле. Его сила - сила превращений, он способен души изменять, эту силу живо-мертвых тлений никому теперь уж не отнять. Стал теперь он странным некромантом, стал теперь способен оживлять, чтобы лишь с себе присущим понтом оживленных в стан свой пригонять. Будет его армия от края и до края мира пролегать, воскрешать других - то власть святая, и не каждому ее бог может дать.

Поднялась вся новая армада, человек так этак сотни три, не давай ты мертвым шоколада - ты живых им грешников дари. Было много разных всяких трупов - даже дети, женщины и псы, их тела полны гниющих струпов, души их исполнены красы. "Поведи нас, утоли наш голод !", - до него донесся мертвых клич, - "Надоел могил нам вечный холод !", - продолжали мертвые свой спич. "Поведи, нам дай живую пищу ! Поведи, Спаситель, нас вперед ! Братьев мы тебе поднимем тыщу, с каждой смертью войско лишь растет !".И он вышел - и махнул рукою, указал им посохом вперед, та земля, что была неживою, скоро в страхе новом оживет.

* * *

Шли они, и бил в лицо им ветер, шли они, и плакал с ними дождь, и пред ними шел блаженно светел их Спаситель, жизни новой вождь. Они шли - и тихо становилось, замолкали звери все в лесах, к ним иное кладбище прибилось, так росло их войско на глазах. И дошли они до поселенья, и вкусили прелести телес, им как будто дали вдохновенья - крайне славный вышел то замес. Полдеверни быстро обглодали, справили нужду на костяках, и со вкусом все попировали на живых еще почти мозгах.

Вот зачем, скажите, мертвым разум, вот зачем живым, скажите, мозг ? Лучше б он божественным указом переплавлен был в церковный воск. Лучше бы забыли все живые, кто они, зачем и почему, им бездумным быть уж не впервые ... мозг зачем им, так и не пойму.

Треть деревни быстро разбежалась, пятая попряталась в леса, ну а остальное, что осталось, Бог должно быть взял на небеса. Стали верно люди те святыми, искупили муками грехи, а живые стали все "простыми", и в глазах святых они лохи. И прошел Спаситель поле брани, и свершил над умершими жест, и простыми бранными словами освятил он память этих мест. И забрал он души неумерших, силой выпил силы до конца, в мертвецов толпу всех руки вздевших кинул он кровавого мясца. Выигран бой, но ждут его другие, выигран бой, но ждет его война, - скоро тем, давно кто неживые, новая жизнь будет дадена.

Говорят так древние все книги, говорит так знающий народ, что пройдя бесчисленные лиги, к ним Спаситель к каждому придет. Тот Спаситель души упокоит, он утешит плач людских сердец, он своей любовью их накроет, и тогда придет уже Конец.