Помоги проекту - поделись книгой:
Хольгер Кальвайт
Шаманы, целители, знахари
Древнейшие учения, дарованные самой жизнью
«Быть в ясном сознании — вот
истинная болезнь, протекающая
по всем правилам болезни»
Введение
Три вещи забыла наша культура: здоровье, целение, святое. Эти понятия имеют один и тот же языковой корень и одни цели: здоровье, целостность, полнота, избавление, спасение, счастье, волшебство.
Целение имеет мало общего со скальпелем хирурга и антисептикой. Истинное здоровье обретает лишь внутренне очищенный — под этим подразумевается: освобожденный от наслоений дурного, прошедший через страдание. Это не имеет ничего общего со сладким эпосом нашей размягченной культуры; речь идет о физических и психических трансформациях на всех уровнях. Целитель, святой, исцеленный — все познали духовные изменения. Всех их, по сути, гнули, ломали, подвергали переоценке, пока им не была придана безукоризненная новая форма. Такими они вступают в некий целостный мир, который свободен от болезней и очищен через страдание. И в этом состоит первый парадокс шаманства.
Быть здоровым означает целостно воспринимать все уровни бытия. Целить означает лечить сначала саму культуру, затем человека и лишь потом болезнь.
Быть святым означает ощущать в себе многие, даже все, сферы бытия.
Эта триада: мудрость, счастье, волшебство — утрачена нами.
Целитель лечит сначала не пациента, но себя самого, позднее он освящает все вокруг. Это — «видение целителя», видение врача нового типа.
Эта книга об этом и рассказывает — о том, как традиционные целители познают сущее, как отдают себя во власть различных жизненных энергий и используют их; они не хотят так, как мы, искусственно заниматься поисками нового; они хотят быть в гармонии с законами природы, с космическим логосом.
Шаманы были самыми первыми создателями знания и будут таковыми в будущем. Поэтому эта книга не является описанием архаики прошлого, это предвидение новых методов целения, которые вновь займут достойное место.
Итак, чему мы можем научиться у шаманов как у врачей, психологов, терапевтов, как у людей? Традиционная медицина и традиционное целение идут своим внутренним путем, они находятся в поисках целостности и здоровья по ту сторону Эго. Медицина шаманов не знает ни таблеток, ни уколов, устраняет не симптомы [1] — она дает жизни новое дыхание, исцеляет наши связи с миром: ведь что есть болезнь, как не засорение духовных nop, нарушение полноценного мировосприятия и лишь затем болезнь как таковая?
Наша бюрократическая материалистическая медицина, включающая в модель «человек-машина» активного терапевта и пассивного больного, которая рассматривает пациента всего лишь как объект и помещает в длинные коридоры больниц, перестала действовать. Этот вид лечения принадлежит механистической эпохе. Сегодня мы отваживаемся подойти к «органической» медицине, к исцелению духа через личную трансформацию, через изменение сознания на всех уровнях.
Поищем классические образцы; они существуют, эти мастера целения— шаманы, традиционные целители, архаичные лекари, знахари. Их тайны открываются нашему просыпающемуся сознанию, но пока мы можем отметить лишь робкие попытки в этом направлении.
В своей первой книге о шаманах «Время в сновидении и внутреннее пространство» я описал формы посвящения и процессы психики, которые превращают человека в шамана. Настоящая книга являет альтернативу распространившейся тенденции профанации сил человеческого сознания, не в духе дающих советы чрезмерно жаждущим исцеления — открой там-то, посмотри то-то, — вместо этого описывается сложность и загадочность целения, что может само по себе действовать целебно путем развенчания иллюзий, путем изживания европоцентристских воззрений и тщеславных эгоцентристских надежд. Прежде чем мы начнем заниматься целением, следует выявить ложные понятия, показать их лишенную целительной силы запутанность, чтобы стал возможным сам процесс целения. Целение всегда подразумевает готовность и мужество перешагнуть через границы, отказаться от представления, что удовлетворение своего «я», его стабилизация являются конечными станциями на жизненном пути. Соответственно этому целение является изменением плоскостей сознания, изменением духовной пространственно-временной структуры. Традиционный знахарь живет в универсуме, составленном из множества миров… Наш мир — это один мир, царство мертвых — следующий, есть миры других существ в других пространственно-временных измерениях. Целение для традиционного врачевателя — путешествие сквозь пространство и время вовне, в бытийную ткань иного измерения. Как выглядят эти целительные путешествия?
Они осуществляются сознанием, и мы можем сегодня утверждать, что сознание есть независимое от мозга, самостоятельное и подчиняющее его себе единство. Оно является творящей субстанцией, носителем всего физического вообще. Сознание есть исток и будущее всего живого, воплощение гиперпространства, вневременной и безбрежной сущности.
Терапия, проводимая шаманами, имеет отношение к жизни в целом, а не только к восстановлению нарушенных функций и устранению физической боли. Целительство является для шамана философией, мировоззрением. Одной из наших задач является подробное описание способов целительства, другая задача — показать ритуалы шаманов, движимых высшей энергией, которая для нас невидима и непостижима.
Проникновение в тот способ целительства, который практикуется шаманом, интересно для исследователя энергий тем, что обнаруживает существование высших силовых полей. Более того, эта энергия целительства сможет в ближайшее время найти применение во всех областях и создать качественно иную жизнь, которая лежит по ту сторону всего того, о чем мечталось и думалось. Уже это позволяет видеть, что шаман не только опережает науку, он олицетворяет живую науку как ищущий знания на пути в будущее. Познание новых энергий неразрывно связано с пространственно-временными измерениями. Поэтому шаман путешествует во времени, путешествует через наши временные границы в прошлое и будущее, в возможные состояния бытия, в другие эпохи. Время — это единственно значимая величина всего сущего, так как оно создает и разрушает, рождает и приводит к смерти, оно есть альфа и омега всего, а наше существование временно, мы бренные существа. Шаман устремлен в некое «гиперпространство», энергия и парадоксальный способ существования которого приняты им. Его жизненная мудрость, его сверхличностные познания из того сверхпространства. Это гиперпространство невозможно представить, но это не значит, однако, что в него нельзя войти. Инициация шамана как целителя означает обесценивание прежних ценностей, поворот с мирского пути, отслоение груза традиционных идей, освобождение от прежних представлений. Поэтому путь шамана тесно связан со страданием, так как он должен уничтожить собственную систему мышления, чтобы смочь воспринимать новый сверхпространственный мир.
Уже само приобщение к занятиям шаманством является целительным.
Я полагаю, что оно пробуждает в нас новый способ мышления, предоставляет возможность жить и думать в совершенно новых формах, освобождает и раскрывает нас.
Прежде чем мы приступим, еще одно предостережение: сами шаманы, которые звались у нас «колдунами». Мы отправляемся в страну удивительных отражений, абсурдного и парадоксального, перевернутого и мерцающего. Точка зрения «или-или», «да-нет», «светлый-темный» теряется здесь в единственной форме «все возможно». Поэтому мы связываем сегодня волшебство с обманом, с введением в заблуждение и трюкачеством. На самом деле эти обманы являются лишь обманами нашего ограниченного сознания. То, что представляется нам парадоксальным, лишь близорукость западноевропейского сознания. И всё-таки это необычайная страна. Тот, кто отправляется по пути, ведущему в эту страну, может заблудиться в сверкающем царстве иллюзий, утонуть — зеркала фальшиво воспроизводят то, что мы в них устремляем, но мы тем не менее делаем это и возвращаемся обратно уже как отображение того мира, плодов которого отведали. Путешествие туда может стать целительным, и тогда возвращаешься назад чародеем; может сделаться блужданием по ложному пути, и тогда возвращаешься оттуда зачарованным. Благо или беда. Лик Януса бытия — путь по острию ножа…
Рождение целителя
«Его душа была душой ребенка,
Его дух был духом философа».
1. Школы шаманов и общества знахарей
Хотя боги и даруют шаманам чудодейственные силы,
Мы, конечно, умеем видеть с рождения, вопрос только в том, что это за зрение?
Оно воспринимает мир сквозь призму абстрактных понятий реальности, которая хотя и отличается многоцветным великолепием, есть лишь полная цветовая слепота конкретного общества. Наш мир, независимо от того, какое социальное общество оказывает на него воздействие, является лишь субъективным порождением человеческого духа. Все наши теории и воззрения разработаны нами для того, чтобы лучше понять этот мир, но многие наивно полагают, что эти теории действительно являются отражением законов природы, обобщением того, что она нам предлагает. Этот наивный реализм, который слишком поспешно составляет себе картину действительности, к сожалению, все еще царит в нашей империи слепых прорицателей.
Шаман — человек двух миров. Он обладает двойным зрением. Мир его чувств раздвоен, его мысль движется по двум колеям. Первое рождение дает ему мать; во втором его рождении участвуют высшие силы — вселенский Творец жизни или божество, становящееся крестным отцом. Эти высшие существа призывают его без права неподчиниться; они дают ему силу для ведения новой жизни в качестве шамана, который может смотреть за кулисы жизни. Эти космические, потусторонние или сверхъестественные родители являются лишь одними из учителей и наставников шамана — другими могут быть старшие опытные шаманы, которые поддерживают и показывают, как подчинить своей власти видения и духов-союзников, и которые сообщают ему представления трансцендентной культуры.
Обучение шамана столь же многообразно, как число различных культур, поэтому мы ограничимся лишь одним примером для иллюстрации некоторых принципов. Наверняка есть шаманы, которые и без учителей развили весь спектр паранормальных возможностей и трансперсональных познаний.
Однако большинство из них, обнаружив врожденные или приобретенные возможности, открыв мистические сферы или мир духов, обретает учителей, которые осторожно, шаг за шагом передают им свою силу и сопровождают от одной ступени к другой на духовном пути. Многие имеют лишь одного или несколько наставников, у которых они учатся наедине и тайно. Эти глубоко личные отношения ученика с наставником напоминают отношения между отцом и сыном. Однако, даже получив образование, шаман держит в своих руках лишь малую часть тех нитей, которые позволяют ему управлять космическими силами. Каждый из них одарен в разной степени и имеет соответствующую этому специализацию; каждый ориентирован индивидуально и достигает разных уровней мистического сознания, поэтому многие культуры образовали строго организованные иерархии культурного статуса, по которым должен продвигаться ученик. Приобретение духовных познаний почти везде представляется в виде лестницы, ведущей к священной мудрости.
Так, например, у гавайцев есть строго ранжированный порядок для кахунасов, шаманов, которые преследуют совершенно особые цели и, как жрецы, вплетены в структуру господствующей культуры. Во время своего обучения они не выполняют никакой обычной работы и освобождены от всего мирского; они капу, святые. Принятие на себя сакральных обязательств требует не только признания другого мира; в руках этих духовных вождей оказываются проведение церемоний, песнопений, ритуалов и составление богатых преданий [3].
Подобным же образом ирландские барды должны были изучить в течение шести лет более 100 основных и 175 дополнительных историй и после этого научиться писать стихотворения комбинированными метрическими формами. Затем наступала очередь легенд и преданий, и через 15 лет они вырастали в могущественных магов, которые вызывали бурю и повелевали ветрами [4].
У зулусов существует 12 уровней обучения, 12 «сосудов» или типов духов; лишь немногие из сангомас, шаманов, достигают последней, высшей ступени обучения. Обучение сангомаса состоит в том, чтобы суметь отыскать в любое время дня или ночи спрятанные его учителем предметы; позднее ученик должен понять телепатически, спрятал ли вообще что-нибудь от него учитель [5].
Индеец племени «Черная нога» [6] должен пройти 7 «вигвамов», пока станет совершенным целителем. Он ежегодно подвергается испытанию, во время которого его спрашивает и тестирует наставник, чтобы проверить, умеет ли тот правильно подразделять знания и овладел ли всеми духовными упражнениями. К пяти «вигвамам» примыкают два «вигвама плохого знахарства», в которых учатся произносить проклятья и умерщвлять людей силой мысли [7].
Рассмотрим различные школы шаманства и формы обучения врачевателя.
Чтобы стать медиумом в Японии, необходимо овладеть различными техниками аскетизма. Зимой послушники становятся под ледяные водопады или обливают себя ежедневно, часто до 100 дней, холодной водой. Через какое-то время они привыкают к холоду и выходят из-под ледяной влаги освеженными и разогретыми [8].
Холод парадоксальным образом становится тем средством, которое вызывает магический внутренний жар. Речь идет о типичном феномене транса: внутреннее тепло обретается в холоде, а при жаре снаружи — например, прикосновении огня — кожа остается холодной.
Эти парадоксальные физиологические явления — характерная черта состояния транса, которое достигается в процессе обучения.
Нара Нака из области Дзугару [9] прошла во время своей инициации в 1918 году типичные стадии трансового переживания. Неделю она жила в маленькой не отапливаемой хижине, которую соорудил для нее учитель. Она должна была следовать предписаниям особой диеты и всю неделю не спать. По ночам она должна была читать тексты, которые ей следовало знать наизусть. Время было зимнее, хижина не обогревалась никаким огнем, вдобавок она должна была трижды в день спускаться к реке и выливать на правое и левое плечо по 33 чана ледяной воды и при этом произносить определенные заклинания. День за днем проводила она в одиночестве, но ее учитель мог прийти в любое время, чтобы проверить ее успехи в продвижении; ни на мгновенье она не могла позволить себе отлучиться. В середине недели она впала в состояние, подобное трансу, измученная бессонницей, холодом и недоеданием, — тогда ей стал являться образ создателя. В конце недели она вдруг почувствовала себя небывало окрепшей, исчезло ощущение изнуренности, и в нее проникла очевидно извне пришедшая сила. Такой она стала готова к утру посвящения и к последующему экзамену [10].
Из многих подобных сообщений с северо-востока Японии мы узнаем, что уже спустя некоторое время посвящаемый соприкасается с этой силой, дающей жизненную энергию, буквально бьющую через край. И тогда он совершенно отдается ей, боль и чувство изнуренности исчезают и остается чувство восторга.
Корейский шаман должен научиться не только искусству предсказания и изготовлению амулетов, но овладеть танцем, игрой на музыкальных инструментах, разнообразными песнопениями, приготовлением жертвенных блюд и изготовлением бумажных цветов и фигур. В зависимости от того, какое божество должно появиться, он надевает соответствующие одежды и готовит определенные жертвенные пиршества, что не так легко при большом количестве божеств; затем он танцует для божества, используя характерные жесты, при этом он исполняет шаманские песнопения, которые длятся часто более четырех часов подряд. Необходимо также овладеть определенной техникой задавать вопросы, «тодум и». Если при произнесении предсказаний божества, вопреки ожиданию, не хотят явиться, шаман может что-то сообщить своим нуждающимся в помощи просителям лишь в том случае, если перед тем получил достаточно сведений о ситуации в семье путем умело поставленных вопросов. Учителя шамана, божественные родители Зимбумо, руководят и направляют божественное дитя Зимязик в процессе его обучения. Ученик поддерживает своих божественных родителей, когда они проводят церемонии совместно с другими шаманами. Позднее он может действовать сообща с другими шаманами и брать на себя выполнение определенных заданий во время комплексных церемоний до того момента, когда овладеет всеми знаниями и сможет действовать самостоятельно. Корейский шаман до того, как он признается таковым, подвергается испытанию с тем, чтобы исключить возможность его одержимости злыми духами. Одновременно пытаются установить, какие божества говорят через него, и на основании этого определяется его ранг внутри иерархии шаманов [11].
Послушник австралийского вурадьери может лишь после завершения посвящения, после того, как он «сделан мужчиной», стать доктором. Он должен обнаруживать отмеченность своим докторским званием еще в детстве, поддерживать контакт с одним из учителей, который и обучает его, и передает свою силу. Эту задачу чаще всего берут на себя отец или дед, у которых он перенимает религиозные и мифологические представления, которые должен хранить в строгой тайне. Во время своих ночных прогулок дух учителя вводит дух послушника в иной мир. В десять или двенадцать лет доктор провожает послушника в убежище, где пением вселяет в него Бала, тотема-союзника, а также спутника духов Яравай-ява. Кинг-Дику, например, был «запет» в грудь его отцом, шаманом, опоссум; и хотя этот процесс не был болезнен, он ощущал легкое жжение в груди. В других случаях дух животного проникает в спину, руки и ноги посвящаемого. Тотем-союзник наследуется от деда через отца и сына внуком и сохраняется поколениями семьи, не делясь при этом и не теряя силы, так что отец и сын в одинаковой степени полны им. Во время пения тотем делается видим и как материальная структура выходит из тела. Ученик непременно должен овладеть необходимыми ритуалами и необходимой концентрацией для высвобождения тотема из своего тела. Условием для того, чтобы стать доктором, являются поэтому видения патрона и традиционного защитника племени. Только через него будущий доктор получает разрешение называться «умным человеком».
Истинное происхождение магической силы исходит от Баиами, творца, иными словами, от Катинг-нгари, «с другой стороны моря». Когда Баиами покинул людей, он созвал всех докторов и призвал их и дальше заниматься магией, но так, чтобы они, не растрачивая понапрасну своих сил, отказались от споров друг с другом.
Заключительная фаза обучения происходит на глазах у всех. Учителя и ученики собираются в святом месте, освященном Баиами, где они должны быть окончательно «произведены». Они сидят на листьях в одном ряду друг с другом. Напротив и позади находятся учителя. Вскоре начинаются песнопения, которые должны привлечь Баиами.
Если Баиами появляется в облике «умного человека» так живо и реально, как только может таковой, то все присутствующие должны отвернуться от лучей света, исходящих от его глаз. Банами же приступает к «произведению» одного ученика за другим в «умного человека». У его рта пенится калий, святая вода капает из разжижженного кристалла кварца, которую он заставляет течь по телу учеников и проникать внутрь тела. Этот процесс именуется Курини, «проникновением в них». Жидкость проливается сразу же в тело, так что ни одна капля не касается земли. При этом у посвящаемого вскоре появляются зачатки перьев, которые позднее прорастают в крылья. Через несколько дней, при второй церемонии, Баиами показывает каждому ученику, как тот может летать с помощью этих крыльев и внедряет песнопением кусочек кварцевого кристалла в его лоб, что дает взгляду силу рентгеновского. Затем берет часть пламени со своего тела и помещает его, напевая при этом, на грудь посвящаемого, в глубине которой огонь постепенно исчезает. В заключение ученик обсуждает со своим учителем опыт преодоленного. После того, как все посвященные постигли полет, а кристалл и огонь внедрены в них, группа в третий раз призывает пением Баиами: начинается последняя фаза инициации. Вновь перед глазами присутствующих появляется Баиами как живая фигура, но в этот раз он кладет на каждого ученика веревку, которая тянется от груди до ног. Во время пения веревка проникает в тело посвящаемого. Это веревка, которую «умный человек» должен использовать для различных трюков и с которой следует обращаться так, как это делает паук со своей сетью. Если Баиами вновь исчезает, ученики тренируются в искусстве магических трюков с веревкой, но они далеко не так совершенны, как трюки старших «умных людей». После того как ученики все это изучили, может свободно раскрыться Варагон, их души, и начинаются их ночные путешествия через пространство и время [12].
Имя, данное северо-американскими дунне-за их пророку, — Наахи, грезящий. Наахи обладает глубоко проникающей, выходящей далеко за пределы обычных сновидений способностью грезить. В состоянии сна тень грезящего, его душа, подобна блуждающему духу. По ночам, когда душа покидает тело, можно подумать, что она идет по следам своего прошлого существования. Нужно уже в детском возрасте научиться держать под контролем свои сны, чтобы душа не покидала тело без его согласия. Чтобы застраховать себя, еще до наступления периода пубертата проводятся поиски своего индивидуального видения для обретения силы врачевания, то есть для получения контроля над тенью своего «я». Каждый человек должен обладать властью над собственной тенью. Но только Наахи владеет всеобъемлющим знанием в этой области. Он знает тайну, как душа может посетить царство мертвых и в полном сознании вернуться назад. Кроме того, он знает песни, Наахи юине, которые связывают царство мертвых и живых. Умение овладеть тенями сновидения дунне-за называют «Me юине».
Этого можно добиться только через видение, в котором ребенок знакомится с теми животными-великанами, которые охотились за человеком в мифологические времена.
Тень ребенка путешествует по своему жизненному пути назад и встречается с огромными доисторическими животными. Результатом такого путешествия-сновидения становится приобретение песни власти: священного песнопения животного-великана. В том же сновидении на эту песнь накладывается табу и дается указание искать сумку знахаря. Но истинная власть заявляет о себе, когда личность взрослеет. О полном овладении животными-гигантами, которых встречают во время поиска видения, можно говорить лишь с наступлением определенного возраста. Дунне-за полагают, что полное овладение сновидением и успешное существование взрослого человека взаимосвязаны.
Это не лишено правдоподобия, так как опыт видения позволяет, к примеру, взрослому человеку лучше охотиться с помощью своей тени, так как он бежит во сне по той, тропе, которой воспользуется при ближайшей охоте. Поскольку охотники отдают себя охоте уже во время сна, то в действительности происходящая позднее охота является лишь повторением охоты сновидения [13].
Интересную запись находим мы об одном из айикоми, знахаре семинолов [14]. В 15 лет Джози начал интересоваться знахарством. Он отыскивал дружественных айикоми и расспрашивал их о травах для лечения некоторых болезней. Так началось его образование, которое растянулось на многие годы. Джози рассказывает:
«Когда мне было около 15 лет, я отправился к одному доктору и спросил его сначала о кашле: «Какую песню ты используешь против кашля?» Я спросил его, какого рода лекарство используется, и он дал мне лекарство и соответствующее песнопение. Около двух лет я общался с ним таким образом… Я часто обращался к нему с вопросами. Доктор видел, что я хотел что-то знать. Это было хорошо, и он давал мне различные лекарства и песни и наставлял меня в лечении разных болезней. И как лечить лихорадку он тоже учил меня. Он просто все давал мне, учил меня без всякой платы или еще чего-то; мне это не стоило ничего. Так я общался с различными докторами: доктором Томми, доктором Ольдом, в те времена было много докторов, с которыми я разговаривал. А потом, когда мне было около 17 или 18 лет, доктор Мотлоу узнал, что я хочу научиться этим вещам. Он сказал: «Все в полном порядке, постись некоторое время, хочешь один, хочешь — с двумя-тремя другими юношами, и ты научишься кое-чему». Я сказал: «Порядок», собрал трех юношей, вышли вместе, построили себе небольшое убежище, расположились там одни, без женщин и остались там».
Во время четырехдневного поста им преподавал Ольд Мотлоу. Каждое утро ученикам давалось рвотное — это был его способ подготовить их к занятию. Посты и рвоты, как он полагал, должны увеличить личную моральную, интеллектуальную и религиозную силу. Каждый день он учил их чему-нибудь новому. В первый день он рассказывал о различных болезнях и исполнял соответствующие песнопения. Во второй день он говорил о живущих, об их происхождении, о жизни после смерти, о судьбе души и о возникновении болезней. Третий день он посвятил повторению уже изученного и обсужденного, а в четвертый ученики получили тайные, весьма действенные песнопения, проклятья, магические формулы личной защиты и черной магии. Обучение закончилось четырехдневной охотой, во время которой ученики обсуждали всё происшедшее между собой. В последующие годы они регулярно вновь проходили эту школу, и во время последнего обучения Джози пришел к доктору Томми и наблюдал ежедневно за его деятельностью. Он наблюдал, как тот устанавливает диагноз, осведомляясь у членов семьи больного о его снах и физических симптомах; Джози узнавал лечебные травы, следил за приготовлением лекарств и тренировался в искусстве целительных песнопений, силы которых должны были влиться в лекарства. После смерти учителя Джози взял его практику в свои руки и занялся самостоятельным целением после семи лет основательного обучения. Кроме того, он получил от своего учителя лекарство, с помощью которого мог, по своему усмотрению, помогать другим или причинять им вред. Это снадобье — его учитель переработал растение в лекарство и дал ученику — вживлено в его тело и до сих пор живет в нем, вероятно, в сердце, полагает Джози. Когда он теперь приготовляет снадобья, это лекарство выделяет характерный запах, который проникает в пациента и существенно способствует его исцелению.
Чтобы не дать погибнуть этому лекарству, он должен раз в месяц поститься и вызывать у себя рвоту. Если его целебные снадобья перестают действовать, он объясняет это ослаблением своей внутренней силы и тотчас же назначает себе пост. Занимаясь целением, он должен следить за тем, чтобы ему не приходилось лечить женщин во время их менструальных циклов или рожениц, так как они могут повредить его силе могущественного доктора. Свое «живое лекарство» он может использовать и с негативными целями: приманить чью-то душу, чтобы заполучить её под свою власть и истязать; либо чтобы заставить ружье самопроизвольно выстрелить и поразить своего владельца; чтобы вызвать молнию, которая ударит в других, либо чтобы вызвать дождь или применить любовное колдовство, что он часто делал в юные годы [15].
Нанабус, великий герой Центральной Альгонкины, был призван Великим Духом основать союз Мидевивин. Это тайное общество народов Великих Озер: ойибва, меномини, виннебаго и т. д., разработало строго иерархически организованную систему обучения знахаря. Их большая знахарская хижина, Мидевиган, является отображением космоса; её происхождение священно. Предания о знахарской хижине передаются и в устной форме, и в виде символических начертаний на коре березы. Каждый ойибва стремится стать членом общества знахарей. Существует 4 степени знахарей [16] и каждая степень требует ритуалов посвящения, которые точно определяют соответствующий данной степени уровень знания. Чем выше степень, в которую посвящается знахарь, тем выше уплачиваемая за неё цена. Поначалу право доступа получают все люди, обладающие даром целителя или знанием определенных растений, но позднее они подвергаются основательным испытаниям и могут вступить в него, лишь если были сами исцелены членом Миде. Главным предметом церемонии в Мидевигане является священная раковина, воспроизводящая ту, которую в давние времена ойибва направили с востока на запад. Верховные целители «расстреливают» посвящаемых во время культовой встречи белой раковиной в виде чаши [17], касаясь при этом их тел знахарской сумкой. Таким же образом их вновь оживляют. Когда они просыпаются, они ломают раковину и начинают жизнь, обогащенную как бы новыми ценностями — они воскресают из мертвых и рождаются заново. Если участник «расстреливается» четырежды, он овладевает всеми сверхъестественными силами: он может летать, превращаться в зверя, обладает ясновидением, может прорицать, отыскивать потерянные предметы, заниматься любовной магией. Он недоступен для огня и может высасывать болезни из тела. Все четыре ступени обучения ойибва можно представить в виде следующего схематического описания.
1 ступень. Во время первого года обучения ученик узнает от наставника растения, песни и молитвы и должен доставлять жертвоприношения к весенним церемониям мидевивинов. Перед началом церемонии он постится четыре дня и посещает хижину очищения. На экзамене он не должен допустить ни одной ошибки. Председательствующий Мидевивинини [18] «обстреливает» мидемигисом [19]; ученик падает, словно мертвый, познает в состоянии смерти видение и получает в виде внушения священное песнопение. Затем Мидевивинини вновь пробуждает его дыханием жизни. Посвящаемый считается вновь родившимся, его статус и существование переменились. Теперь он должен прилюдно доказать свои возможности и в завершение получает в качестве свидетельства своего превращения сумку знахаря, в которой он должен хранить те предметы, которые символизируют его силу.
2 ступень. Вторая ступень во многом похожа на первую. Из церемонии «расстрела» кандидат выходит обладателем особого восприятия — он может видеть теперь дальше, чем позволяет глаз, слышать вещи, которые лежат за пределами достижимости слуха, творить добро и зло, читать будущее, прикасаться к людям, находящимся на большом расстоянии, и преодолевать пространство и время.
3 ступень. После «расстрела» раковиной и овладения сверхъестественными силами посвящаемый может стать Йизекивинини, одним из тех, кто может вызывать высших существ и общаться с другими мирами; он может узнавать скрытые вещи и, так как он воплощает силу грома, приходящего с неба, может передвигать предметы и сокрушать их.
4 ступень. Теперь он приобретает силу, которая дает ему возможность пробуждать в других те способности, какими владеет он сам; сверх того, ему разрешено теперь самому наставлять новых соискателей и испытывать их. Сам он до этого момента четырежды умирал и возрождался и четырежды испытывался. Как мы видим, ритуал посвящения следует за ходом спонтанного переживания смерть-возрождение. Когда обучение считается завершенным, ученик должен ежегодно возвращаться, чтобы восстанавливать свою силу. Каждый член Миде получает в качестве символа своего звания и достоинства знак союза; раковину, которая защищает его от болезней и несчастья [20].
Необычный проект в Раф Рок, Аризона, поддерживает национальный институт душевного здоровья, финансируя обучение знахарству индейцев навахо. Люди учатся при этом, как и прежде, у старших опытных знахарей. Наряду с традиционным обучением, они получают определенные наставления от западных психиатров. Причиной такого необычного шага стало несколько запоздалое понимание, что туземные знахари, вероятно, смогут помочь в восстановлении здоровья своим соотечественникам. Программа была разработана тогда, когда вождям племени указали на то, что старые знахари вымирают, а молодые не смогут получить дорого стоящего образования [21].
Все школы шаманов и пути ученичества завершаются, как показывают примеры, в большей или меньшей степени формализованным экзаменом. Конечно, сам путь ученичества, на котором преодолеваются различные испытания, уже является экзаменом, но необходим ритуальный, заключительный экзамен после какого-то одного этапа развития или окончательного приведения на стезю знахарства, что дает ученику право заниматься самостоятельной практикой. Экзамен не нужен только тем шаманам, которых обучали умершие из потустороннего мира или которые вообще не имеют и никаких учителей.
Во время магических представлений, которые должен демонстрировать кандидат, как правило, присутствуют все представители местной знахарской медицины и критически оценивают возможности новичка. Для этого они сами часто переходят в измененное состояние сознания, чтобы лучше воспринимать духов-союзников или «силовые линии» нового шамана и адекватно оценивать его духовные трюки. Как только бирары [22] со среднего течения Амура получают духа-союзника, наступает период подготовки, во время которого ученик воспитывается в процессе разговора с шаманом-учителем. В это время ученика называют, очевидно не без основания, азаран, «преследуемый». Когда приходит время, начинается проверка его знания. Его спрашивают, как выглядят духи шаманов, где и когда они жили, каким шаманам служили и когда эти шаманы умерли. Такой экзамен может продолжаться до десяти дней. Если посвящаемый выдерживает экзамен, начинаются великие жертвоприношения животных, а деревья — эти символы прорыва плоскости бытия — натираются кровью [23].
У майори Новой Зеландии известна школа жрецов, Варе Вананга [24]. После запрещения жрецов майори, тохунга, в 1907 году религия пришла в упадок. Она расцвела вновь в 1963 году с отменой этого запрета. В школе Варе Вананга ученикам дается власть над миром людей, животных и растений через Каракиа, через молитву и ритуальное песнопение. Во время заключительного экзамена кандидат должен продемонстрировать свои парапсихические познания, расщепить с помощью Каракиа камень или дерево, умертвить птицу или человека [25].
Прежде чем будущий шаман тенино в Северном Орегоне [26] сможет начать свою практику, он должен доказать свои способности перед комитетом старших шаманов. Они подводят его к круто обрывающемуся выступу скалы, где он должен доказать свою власть над духами. Тенино полагают, что души умерших, особенно умерших шаманов, «голодны» и стремятся найти господина, который их накормит. В то время как обычные люди владеют пятью сверхъестественными помощниками, такие шаманы, как Джон Квин, обладают 55 и более духами. Большинство духов-союзников — животные; основную силу дают тенино медведь гризли, гремучая змея и орел. Каждый шаман имеет несколько духов-союзников; так, один из них — это дух, ставящий диагноз; есть дух, который, будучи послан в тело пациента, локализует очаг болезни; есть и дух умершего младенца, с помощью которого отыскиваются пропавшие души. Способ, каким неофит посылает своих духов в странствие и распространение его направляющего влияния, могут, конечно, воспринимать лишь шаманы. Шарлатан не может выдержать этот тест. Комитет шаманов тщательно испытывает характер избранного — его силы и слабости, его честность, способность контролировать агрессивные импульсы и чувство моральной ответственности. Его назначение зависит от коллективного решения [27].
В заключение этой главы я хотел бы подробнее коснуться институтов обучений знахарству, которыми располагают йамана Огненной Земли: Лой-майекамус, школа знахарства. Школа не является учреждением для длительного пребывания. Мероприятия происходят с разрывом в несколько лет во время длинных зимних месяцев и часто длятся до полугода. В специально выбранном уединенном месте строят большую хижину. Дом Лойма — это не мирское здание, оно вызывает почтение и робость: здесь останавливаются хауцелла, злобные опасные духи. Уже само вхождение в это здание требует особенно бодрого настроя. После того, как ученики несколько часов поют в их собственной хижине, они начинают двигаться, наклонив голову, наполовину прикрыв глаза и осторожно ступая, в направлении дома Лойма. Время от времени они застывают без движения и нерешительно поглядывают на свою цель.
Медленное передвижение в сторону знахарской хижины [28] может продолжаться до пяти часов. Каждый ощущает, что он будет захвачен духами и лишь серьезное благоговейное отношение может снискать ему расположение этих существ.
Ученик знает, что его ждут месяцы особой концентрации и занятий, во время которых он должен собрать воедино все свои духовные силы. При этом опытные мастера следят за посвящаемыми и руководят ими. Пребывание вне дома Лойма не разрешено, так как не должно произойти никакого отклонения. Связь с семьей или женой сведена до минимума. Половые контакты пресекаются. Весь распорядок дня подчинен погружению в себя и созерцанию. Ученики сидят на своих местах не шевелясь, и с наступлением сумерек, около четырех часов пополудни, начинается общее песнопение, которое заканчивается глубоко за полночь. После короткого перерыва на сон, упражнения возобновляются на рассвете, иными словами, ученики спокойно остаются на своих местах до той поры, когда взойдет солнце. Тогда маленькое общество принимается за такую работу, как собирание дров и ракушек. Тремя часами позднее все вновь занимают неподвижную позу. Еда скудна и состоит ежедневно самое большее из трех скверных моллюсков. Если ученик демонстрирует хорошие успехи в продвижении, его рацион снижается до двух и даже до одного моллюска, так как чем меньше он ест, тем быстрее продвигается его духовное развитие. Пост известен как лучшее средство для укрепления измененных состояний сознания, так как изнеможение тела способствует ослаблению психических привычек.
Ученики сидят на земле с вытянутыми ногами. Туловище держится вертикально и прижимает к стене хижины находящийся на затылке деревянный чурбан. Долго находиться в таком положении тяжело, и скоро это превращается в неописуемое мучение. Иногда позволяется скрестить ноги. Для ученика неудобство усиливается еще и тем, что он не должен менять своего положения даже во время сна; ноги, правда, можно подтянуть, но деревянный чурбан все время остается на затылке.
Весь ход обучения направлен на то, чтобы поколебать повседневный опыт ученика, сдвинуть его со своего фундамента; разрушаются все образцы поведения, привычки. Посты, пребывание в неподвижном состоянии, боли, продолжительное монотонное пение, постоянный страх перед хауцелла, а также длительная изоляция от привычных занятий племени направляют ученика в новую сферу сознания. Ученик живет в магической атмосфере дома Лойма. Тело и дух пребывают в некоем состоянии вакуума, в котором они чувствуют себя беспомощно и растерянно.
У него отняты все традиционно усвоенные привычки, моральные установки, весь кодекс поведения. Понемногу начинает брезжить мир совсем иного рода, в котором ученик старается освоиться. Основной установкой школы знахарства являются преобразования самого тела ученика. Аспиранты натирают себя древесными стружками, которые погружают в белую краску. Давление на кожу при этом весьма легкое, но цель, этим достигаемая, состоит в том, чтобы кожа стала нежнее прежней. Дальнейшее беспрерывное растирание в течение нескольких недель открывает второй слой кожи. В завершение открывается третий слой, который обладает чувствительностью такого рода, что реагирует только на очень сильные боли. Если все кандидаты достигли этого уровня, обучение считается завершенным. Конечно, все это делается не для того, чтобы сделать щеки красивее. Вероятно, монотонное растирание сопровождает процесс трансформации сознания. Простое наложение трех слоев кожи могло бы также послужить постепенному обнаружению «внутреннего тела», т. е. души.
Метод растирания щек напоминает перемалывание камней у некоторых эскимосских народностей, которые неделями интенсивно трут камни друг о друга, пока им не является дух-союзник. С появлением третьего слоя кожи достигается цель всех усилий: оформление «второго тела». Это новое тело состоит из легкого материала в виде перьев, утверждают йамана. Тело йе-камуса [29] воспринимается обычным человеком как нормальное, в действительности же размеры тела колдуна намного больше; ничто из происходящего внутри этого расширенного поля не остается незамеченным для знахаря. Если этот шаман ранен, то только ограниченному взору обычного человека видится его кровь, но в действительности состоящее из легких перьев тело шамана не содержит крови. Имея в виду тонкую структуру материи тела шамана, жители Огненной Земли не считают его человеком. Важнейшей целью обучения является обретение вайювена другого знахаря. Вайювен означает силу, энергию, ту часть тела знахаря, которая не является человеческой сутью.
Ученик либо просит старого опытного мастера передать ему своего вайювена, либо тайно берет его у мертвого колдуна.
Йамана говорят, что йекамус теряет свою индивидуальность через сновидение, и тогда начинает действовать его кеспикс, душа. Кеспикс выполняет все, что требует от него йекамус. Посредством интенсивного пения шаман переходит в состояние «погруженного в сновидение». Пение становится неотъемлемой предпосылкой деятельности йекамуса, только так активизируется вайюмен и кеспикс. Обучиться погружению в состояние сновидения — самое сильное желание каждого аспиранта в хижине Лойма. Чем более «продвинут» шаман, тем свободнее переходит он в состояние погруженности в сновидение. Через пение не только устанавливается контакт с кеспиксом, но и появляется Иефацел, дух-защитник, которого имеет любой знахарь. Кроме того, йекамус застрахован так от злобных гауцелла и от духа Кованни, ведущих свое происхождение от морских животных. Если приближается завершение обучения в школе знахарства, а кандидат еще не установил контакта с миром духов или со своим собственным кеспиксом, то учителя прибегают к одному жесткому методу. Наставник говорит ученику: «Я задушу тебя». Он берет кожаный ремень, надевает его на шею ученику и душит до тех пор, пока тот не падает. После этого его кеспикс отправляется к духам. После этой пытки ученик не испытывает сложностей с тем, чтобы отослать свою душу.
В последний вечер в школе знахарства, куда приглашаются многие зрители, поют особенно много и сильно с тем, чтобы вызвать духа Кованни. Ученики посылают своих кеспиксов, чтобы привлечь кеспиксов пингвинов, сельдей, китов, рыбы-меч, береговых птиц, морских львов и других морских животных в хижину Лойма, где их ожидает большой церемониальный прием. Когда кеспискы животных прибывают в Канус, ученики раздают публике их весла и гарпуны, и все подражают быстрой гребле в лодке и дополняют праздничный спектакль пением. Как только их движения замирают, Кованни возвращается назад в море, а громкий топот учеников загоняет гауцелла назад в недра Земли. Так завершается Лойма-Йекамус [30].
2. Сила целителя, дарованная потусторонним миром
Пройти длинный путь,
Вскарабкаться по длинному пути,
По длинному пути в небо.
Индеец виннебаго Тиндер Клуд полагал, что уже жил на земле и что находится здесь теперь в третий раз. В этой жизни он возродился в облике святого человека, как новое воплощение духа севера. Во время церемонии целения, проводимой для его шурина, он рассказывал о своих переживаниях призванного и побывавшего в потустороннем мире и о своем обучении шаманству сверхъестественным образом, чему предшествовал длительный пост.
«Вот послушай, шурин, как я учился целить людей. Меня подняли в деревню к духам, к тем, которые живут на небе, в деревню знахарей, и там я прошел обучение следующим образом. Умерший истлевший ствол дерева, почти весь поросший бурьяном, был положен в середине хижины. С этим стволом я должен был обращаться так, словно это больной человек. Я дышал на это дерево, а духи хижины поддерживали меня. Так два, три, четыре раза; наконец, ствол, который казался мертвым, превратился в молодого человека, который поднялся и ушел. «Человек, — сказали духи, — ты истинно святое существо».
С середины океана приходили ко мне духи из одной расположенной там деревни. Они собрали волны в бешеный поток, и я должен был дуть на них. Я попытался это сделать, и этот океан волн, который был так могуч, успокоился и выровнялся. «Человек, — сказали они, — так ты будешь действовать всегда. Не будет ничего, чего ты не сможешь совершить. Все равно, какая болезнь свалит твоего земляка, ты исцелишь его».
Шурин, у Берега Синей Глины находится родина танцующих гризли. Они пришли из этого места и благословили меня, сказав, что, если мне встретятся какие-нибудь сложности, они придут на помощь. Они сказали, что я мог бы пожертвовать им столько табака, сколько сочту возможным, они бы приняли его и курили. Они передали мне несколько песен, а также способность видеть их — священное зрелище. Свои священные когти они передали мне. В заключение эти духи медведей гризли танцевали и демонстрировали мне свои возможности. Они разрывали свои животы и затем становились святыми и исцеляли себя сами. Или они сбивали выстрелами когти и стояли там, захлебываясь в крови. Потом они становились святыми и исцеляли себя» [32].
Тундер Клуд, как мы видим, научился целить не иначе, как давая дыхание жизни. Духи той деревни из потустороннего мира благословили его, давая силу; духи медведей гризли подарили ему священное песнопение и духовное зрение. Мы встречаемся здесь с мотивом намеренного нанесения увечья себе самому и последующего самоисцеления: духи медведей гризли демонстрируют искусство истинного целения. Истинный целитель может, не колеблясь, наносить себе увечья; если он святой, раны излечиваются сами по себе. Тем самым он выдержал проверку своих способностей, доказал свое умение врачевать — то, что совершенно утрачено современной медициной. Целитель родового общества постигает болезни, которые лечит, на собственном теле: он берет на себя жалобы своего пациента и исцеляет себя сам. В этом состоит суть врачевания архаичного целителя, который связан, благодаря глубине внутреннего сознания со своим телом, с болезнью, с самим собой и с пациентом. Такая повышенная чувствительность не находит понимания в современной культуре, ею утрачена ускользающая реальность, которая преобладает в сознании исцеляющего силами природы.
Старый австралийский доктор вурадьери рассказал исследователю Альфреду Ховитту историю своего произведения в вулла-мул-лунги. Маленьким мальчиком привел его отец в рощу и «вжал» ему в грудь два кристалла кварца, которые там исчезли; при этом он ощутил приятное тепло. Он должен был выпить воды, которая обогатившись кристаллом, имела сладковатый вкус. После такого переживания, связанного с посвящением, он стал видеть вещи, которые не замечала его мать. Во время родового посвящения в десятилетнем возрасте он должен был какое-то время пробыть один в роще. Отец навестил его, показал ему кусок кристалла кварца и потребовал, чтобы тот самостоятельно высвободил кристалл из своего тела. Хотя он и боялся, ему это удалось. У тотема, в могилу которого он спустился вместе со своим отцом, он получил несколько кристаллов. В могиле они встретили Гунр, тигровую змею будьян, личного тотема отца и сына, на хвосте которой была закреплена веревка, наподобие той, которую доктора высвобождали из своего тела. Отец схватился за веревку, и они последовали за тигровой змеей; они были втянуты ею сквозь ствол дерева внутрь земли и попали в конце концов внутрь полого дерева. Позже, в земле, в одной из нор, о его тело терлось множество змей, чтобы сделать его умелым вилла-муллунгом. Отец сказал, что им следовало бы подняться к Байамё, небесному божеству, И они сели на ту нить доктора, на конце которой ждал Вомбу, птица Байаме. Сквозь облака они отправились к небу. При этом они прошли место, которое то открывалось, то закрывалось. Отец утверждал, что это очень нужное устройство: если бы дух доктора здесь защемило, на земле бы вскоре о нем забеспокоились. Немного погодя, они повстречали Байаме, старого мужчину с белой бородой. На его плечах покоились две большие колонны из кристаллов кварца, торчавшие в небо; его окружали звери и птицы, а также родственники. После этой встречи сыну удавалось высвобождать из себя вещи. Но позднее, когда он заболел, он потерял эту способность.
Это путешествие отца и сына в потусторонний мир обнаруживает множество трансперсональных мотивов. Так, например, то, как они летели по магической веревке отца в небо, как их тянула тигровая змея за канат в землю и как они проходили сквозь все препятствия, сквозь полое дерево, сквозь недра земли и т. д., — все это важнейшие символы посвящения. Высокой поэтичности исполнен эпизод в пещере, в которой множество змей, повелителей земных сил, трется о посвящаемого: он есть полная аллегория получения регенеративных творческих возможностей и, кроме того, гимн плодородию земли, первооснове нашей жизни.
Когда путешествие по небу еще не началось, они летят сопровождаемые птицей Байаме, духовной птицей, сквозь облака и преодолевают опасное место — это является выражением их собственного страха и неуверенности; затем они попадают в царство создателя, который является, очевидно, в то же время и повелителем зверей, так как окружен ими. Соприкосновение с источником жизни преображает ученика совершенно, он становится шаманом, видит отныне духов, невидимое и может извлекать из себя кристаллы. Но прилететь в царство мертвых и царство создателя, держась за веревку, — не единственная возможность. У австралийских племен унамбал, ворора, унгаринюин и форрестривер знахари путешествуют на небо на радужной змее, у племен кулин они летают в облике орлиных соколов, у племен курнаи поэты корроборее карабкаются по приставной лестнице в загробный мир [33], а целители диери, взбираясь по веревке или по волосу, попадают в удивительный небесный мир и пьют там воду, из которой они получают силу для уничтожения своих врагов [34].
Шаман сибирских остьякенов поёт о своём путешествии в потусторонний мир; он описывает, как вскарабкался вверх по канату, спущенному ему с неба, как отодвигал в сторону звезды, которые попадались на пути, как путешествовал по небу на лодке и как позднее плыл по какой-то реке в сторону земли с такой скоростью, что ветер продувал его [35].
О переживании совершенно иного рода узнаем мы от Катарины Оги Виян Аквит Оква, целительницы из племени ойибва. В возрасте 12 или 14 лет она была вдохновлена своей матерью к получению духовных сил, возникающих в результате поста. Много дней оставалась она одна в маленьком убежище из сосновых веток и драла там лыко. Она рассказывает:
«Ночью шестого дня мне показалось, что я слышу голос, который обратился ко мне и сказал: «Бедное дитя! Мне жаль тебя, пойдем, следуй за мной на том пути, который я укажу тебе!» Мне показалось, что голос исходил с достаточно большого от моей хижины расстояния, он был направлен, как мне показалось, прямо вверх. После того, как я прошла, следуя ему, небольшой отрезок, я остановилась и увидела справа молодой месяц, который был окружен, как пламенем от свечи, светлым сиянием. Слева от меня возникло солнце, невдалеке от места своего захода. Я пошла дальше и увидела справа от себя лик Канггегабесква, или бессмертной женщины, которая назвала меня по имени и сказала мне: «Я дам тебе своё имя, а ты можешь передать его дальше! Я дам тебе всё, что имею, вечную жизнь! Я дам тебе долгую жизнь на земле и дар сохранять жизнь другим! Иди, тебя зовут наверх!» Я пошла дальше и увидела человека с большим круглым телом, а от его головы шли лучи, как рога. Он сказал: «Не бойся! Меня зовут Монедо Вининес, маленький человеческий дух. Я дам это имя твоему первому сыну. Оно моя жизнь. Пойди к тому месту, там тебя позовут!» Я проследовала по этому пути дальше, пока не увидела, что он ведет в облака и осталась стоять, увидев фигуру мужчины, стоящего на пути, голова которого была окружена светлым сиянием, а грудь покрыты онедонтами. Он сказал мне: «Посмотри на меня! Моё имя О Ша ван е геегик, эфир голубого сияния! Я тот покров, который скрывает путь в небесное пространство! Постой и прислушайся к моим словам! Не бойся! Я хочу наделить тебя дарами жизни и вооружить силой, так что ты сможешь многому противостоять и многое выдерживать». Я увидела себя окруженной бесчисленными сверкающими лучами, которые, казалось, проникали в меня как иглы, не причиняя боли, и которые спадали к моим ногам. Это повторилось много раз, и всякий раз они падали на землю. Затем он сказал: «Подожди и не пугайся, пока я не скажу и не сделаю всего, что хочу!» И затем я почувствовала, как в мое тело вторгаются различные инструменты, сначала подобные острым ножам, затем подобные иглам: ни один не причинил мне боли, но все падали к моим ногам. Тогда он сказал: «Это хорошо!» Он имел в виду испытание с иглами. Затем продолжил: «Ты будешь видеть много дней! Пройди немного вперед!» Я сделала это и оказалась на пороге какого-то входа. «Ты прибыла, — сказал он, — и не можешь переступать порог. Оглядись! Вот твой сопровождающий! Не бойся встать ему на плечи, и, когда ты вновь попадешь в свое жилище, ты сможешь вернуть себе то, что принадлежит человеческому телу». Я обернулась и увидела подобие рыбы, плывущей в воздухе, взошла на неё, как мне было указано, и с такой скоростью была возвращена назад, что мои волосы развевались по ветру. Как только я прибыла в свою хижину, мое лицо смягчилось. На шестое утро поста ко мне пришла мать и принесла кусок копченой форели. Но моя обонятельная чувствительность стала столь сильна, а слуховые возможности так развиты, что я задолго до того, как она пришла, знала, что она идет, и, когда она вошла, не могла вынести не только запах рыбы, но и её собственный…
Мое аскетическое существование так обострило чувства, что всякая животная пища имела для меня тошнотворный неприятный запах. Через семь дней после завершения моего поста, лежа в вигваме, я увидела внезапно темный предмет, спускавшийся с неба, напоминавший круглый камень. Когда он приблизился ко мне, я увидела, что он имел руки и ступни, как человеческое тело. Он сказал мне: «Я дам тебе дар смотреть в будущее, ты должна использовать его для самой себя и для индейцев, твоих родственников и соплеменников!» Потом он исчез, и, когда улетал, у него возникли крылья, и он стал похож на красноголового лесного дятла».
Наделенная «дарами жизни», освященная благодаря встрече с Манитоу, бессмертной женщиной, она просыпается в своей маленькой хижине. Её чувства обострены долгим постом и одиночеством и стали сверхсильны. Тогда небо наделяет её даром читать будущее, принимающим форму антропософского камня. Катарина Оги стала вскоре известной целительницей, через которую прорицали духи. Для этого она садилась в специальной хижине, покрытой шкурами. Эта маленькая хижина сгибалась и качалась под натиском духов, с помощью которых она отвечала на вопросы присутствующих, собиравшихся снаружи [36].
Я привел эти примеры путешествия в потусторонний мир, чтобы показать влияние, оказываемое миром мертвых на человеческую психику. Кому довелось путешествовать по царству мертвых, тот возвращается оттуда преображенным. Там шаман получает «знаки» своей власти, или, по крайней мере, ему показывают, где он сможет их получить. Свои целительные силы, как и свои паранормальные способности, он приобретает также в царстве мертвых. Только близкое знакомство со смертью позволяет западному человеку заметить отсутствие этих признаков, и лишь у обладающих возможностями медиума людей мы находим сходство с шаманами; они тоже проходят свое обучение преимущественно в потустороннем мире.
Какие именно факторы определяют разницу в этом случае, мы пока указать не можем, но ясно, что у шаманов важную роль играет переданная по наследству психическая предрасположенность, а также окружение, признающее подобный опыт. Целителям и медиумам западного мира приходится пробираться сквозь сопротивление окружающих, шаманам же родовых обществ облегчен каждый шаг в этом направлении, они получают обучение у своих родственников или специалистов. Пребывание в потустороннем мире меняет биологическую конституцию человека, он становится знающим и видящим, его философия жизни и способ поведения существенно меняются.
Я хотел бы предоставить здесь слово еще одному этнографу — Патрику Галлагеру, опубликовавшему в 1982 году работу под названием «Близкое знакомство со смертью одного культурантрополога». Галлагер пострадал во время автокатастрофы, врачи считали его практически безнадежным и сообщили его семье, что, если он придет в сознание, то не сможет ни разговаривать, ни двигаться. Галлагер пришел в себя, но был наполовину парализован. Позднее к нему вернулась речь, и теперь он в основном излечен и вновь преподает. Лишь одно существенно изменилось: он отказался от многого ранее принятого в своем поведении и живет теперь исключительно моментом. Он пишет:
«Первое видение, вид моего собственного мертвого тела, было значительно четче, чем это бывает, когда смотришь телевизор. Мое тело безжизненно лежало на животе. Я парил в воздухе, но не в таком пространстве, о котором часто говорят. Я рассматривал своё тело сверху под диагональным углом с большим интересом. Я не могу вспомнить, был я одет или нет. Вскоре я заметил также, что могу заниматься другими вещами, не только моим осиротевшим телом. Я был свободен не только от силы тяготения, но и от всех других ограничений, существующих для человека. Я мог летать, я чувствовал себя преображенным.
Затем передо мной возникло темное пространство без света, которое представляло собой вход в некий туннель. Я влетел в него и стал быстро-быстро продвигаться вперед и, наконец, увидел на некотором расстоянии свет от какого-то круглого предмета. Когда я пролетел еще немного дальше, свет стал больше похожим на свет солнца на горизонте… В конце туннеля передо мной возникло небывалое явление: сияющее оранжево-желтое нечто, совершенное по красоте; это место представлялось превосходным для жизни.
Когда я покинул туннель, я вошел в сияющую прекрасную страну, в бесконечное пространство, в нескончаемое время… Это было совершенное пространство. Там я увидел удивительных созданий: львов и других существ, исполненных грации и совершенной красоты, находящейся за пределами любых представлений. Я увидел также нескольких людей; одни были одеты, другие нет. Одежда, казавшаяся прозрачной, была украшением, но не тем, которое нам знакомо; казалось, что рука двигалась сквозь одежду, не встречая какого-либо сопротивления. Люди, все необыкновенно прекрасные, были теми, кем я все время интересовался: мой отец [37], Зигмунд Фрейд и Чарльз Дарвин [38]. Каждый там, как казалось, обладал знанием столь же ярким и блестящим, как сам свет. И я тоже обладал им. Конечно же, я не был знаком прежде с подобными явлениями и не верил в них, но они были таковы, словно я всегда их знал… Я перестал летать, мой интерес переключился на новые феномены. Я предпринимал превращения по своему усмотрению. Я знал всё, что должен был делать, чтобы познакомиться с интересной личностью, непринужденно и непосредственно постигая ее суть. Слова не могли быть средством передачи столь универсального знания». Галлагер не стал шаманом, но производил впечатление очень изменившегося.
Он распростился с конкурентным образом мышления, перестал накапливать материальные ценности, не испытывал больше страха перед смертью и отдался жизни моментам. Он знал теперь, что мы всегда излучаем свет, что мы с рождения излучающие свет существа, наделенные совершенным знанием, и только земные условия жизни не позволяют нам всё это осознать. В заключение я хотел бы пересказать историю Николая Маркова, сибирского шамана, которая позволяет сделать вывод о новом пространстве святого и священного. Собирая дрова на восточном берегу Лены, Марков подхватил простуду. Дома у него поднялась температура. Он ощущал себя колесом, перекатывающимся то туда, то сюда. В голове все кружилось. Внезапно он увидел себя стоящим на льду Лены, и перед ним возник шаман Зюёдерке, который призвал его вскарабкаться вместе с ним на ель. «Я сделаю тебя шаманом, — сказал Зюёдерке. — Я проведу тебя через трижды девять олох наверх». Внезапно в пропасти под ними что-то зазвучало, и на ель опустился умерший много лет назад шаман Кюстах. Кюстах велел Зюёдерке дать Маркову своё шаманское одеяние, что тот сделал без всякого сопротивления. Затем Кюстах захотел провести его наверх через трижды девять олох. Марков рассказывает:
«И я пошел, как мне казалось, ступая в след шамана, по островам Лены и внезапно оказался рядом с Кюстахом… Мы стали, оба танцуя, подниматься в верхнюю страну, сначала так, как будто мы двигались по земле… И я пытался перегнать шамана, то слева, то справа. Я спрашивал его: «У тебя разве нет сил идти быстрее, чем сейчас?» Мне казалось, что он двигался медленнее, чем мог. Шаман ответил: «Я не могу быстрее. Если хочешь идти вперед, держись на расстоянии, освещаемым огнем моих глаз». Я перегнал шамана. Далеко вперед светил огонь его глаз. Мы двигались туда, мы танцевали. Казалось, что мы летим. Вскоре я прибыл в девятый «олох». До сих пор я летел по тёмной стране, но теперь оказался в местности, излучающей райский свет. Отовсюду приходили люди, которые спрашивали: «Куда ты направляешься?» Я отвечал: «Меня ведет шаман Кюстах к трижды девятому олоху, чтобы у своего места сделать меня шаманом. Там он хочет получить согласие своих людей». Эти люди похвалили меня и сказали: «Ты на верном пути — ты превосходный человек!» Я повернулся и увидел: вот подходит шаман Кюстах. Его глаза горели и сверкали, как огонь, как раскалённый сосуд. Он подошел и сел рядом со мной. Затем он обратился к собравшимся и сказал: «Это долго питаемое мною дитя хотел забрать у меня шаман Зюёдерке. Я перехватил его и вот он со мной. Вы согласны, если я сделаю его шаманом?» Люди ответили: «Продолжайте ваш путь! Как же мы не примем человека, который превзойдет тебя самого?» В танце продолжали мы свой путь. Мы пролетели вновь девять олох и прибыли в чистую светлую страну. Она напоминала нашу землю; вокруг лежал снег, и было много дорог. Вновь со всех сторон приходили люди, все, как на подбор, высокого роста. Вновь они спрашивали меня, куда мы держим путь. Шаман ответил им: «Вот человек, который родился на средней земле. Я хочу поставить его вместо себя». Люди сказали ему: «Тогда тебе надо торопиться к тому месту, где ты родился». И мы вновь начали подниматься через девять олох».
Когда они, наконец, прибыли, достигнув трижды девятого олоха, в удивительную светлую землю, в жилище Кюстаха, собравшиеся люди объявили:
«Грехи и злоупотребления умножились на средней земле в невероятных размерах. Этот густой мрак распространился там до девятого нижнего олоха. Средний мир совершенно испорчен и отравлен. Возвращайтесь оба и будьте на уровне девятого олоха. Мы пошлем туда множество шаманов. Они очистят на девятом уровне среднюю землю от грехов и преступлений и обновят её. Ведь её лицо так повреждено..». [39].
Таким образом, они вернулись на нижний уровень среднего мира; он был плотно окутан темным дымом. Сверху пришло много шаманов, они освятили своими молитвами средний мир, очистили его корку от растлевающих наслоений. Эти шаманы пришли на среднюю землю, чтобы лечить болезни. Прежде чем Марков погрузился полностью в средний мир, шаманы заставили его облететь этот мир вокруг. Он описывает Америку, где видел большие корабли, и Китай; затем он вновь проснулся в земном мире. Во время своего путешествия по небу он лежал ничком и долго шептал про себя.
Поделиться книгой: