Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира

Безусловно, существуют возможности для облегчения бедственной судьбы мусородателя. Некоторые виды объемного мусора можно было снести в урну около ближайшего магазина, который находился в двадцати минутах ходьбы. Так, молочные пакеты следовало чисто вымыть, аккуратно сплюснуть, перевязать веревочкой и отнести в тамошний специализированный под молочные пакеты бак. Чтобы уменьшить количество бесконечных полиэтиленовых сумок, которые вам бесплатно предоставляют в магазине, можно от них отказаться, и тогда вам дадут талон. Скопив определенное количество талонов, вы можете обменять их на товар в том же самом магазине. В книжном магазине вас обязательно спросят — нужно ли заворачивать купленную вами книгу (такая дополнительная обложка традиционно входит непременным элементом в комплекс услуг книжного магазина). Нынешнему интеллигентному человеку, заботящемуся об уменьшении количества персонального мусора, прилично твердо ответить «нет».

Количество персонального мусора резко увеличивается, если у вас есть дети. И не только ввиду подгузников однократного употребления. В отличие от богатой Европы и бедной России в Японии не принято дарить (отдавать) ношеные вещи, даже если они находятся в прекрасном состоянии. Такое дарение выходит за рамки приличий. Это объясняется тем, что раньше японцы верили: в одежде остается часть души, которая может навредить ее новому обладателю. Когда в мире случается очередное бедствие и сердобольный японец решает помочь, очень часто он решает не поделиться тем, что ему уже не так нужно, а пойти в универмаг и купить нечто новое (одеяло или одежду). Поэтому если ваш ребёнок подрос и у него нет родных сестёр-братьев (а это случается все чаще и чаще), то его носильные вещи ждет только одна судьба — оказаться на помойке.

Особенно тяжело приходится тем, кто вознамерился выбросить из своего дома что-то большое. Скажем, велосипед или же телевизор. С велосипедом, правда, все-таки несколько проще. Можно отъехать на нем же (если, конечно, он еще ездит) на велосипедную стоянку и «забыть» его там. Или же просто оставить на безлюдной улице. И тогда ввиду того, что среднестатистический японец не подбирает на улице ничего чужого, можно ожидать, что этот велосипед, палимый солнцем и поливаемый дождями, простоит на том же самом месте в течение нескольких лет. С телевизором будет посложнее. Его как-то не принято оставлять прямо на улице. А потому, чтобы избавиться от него, следует позвонить в специальную фирму и попросить ее приехать за вашим телевизором. Услуга, разумеется, платная.

Российский человек еще не дожил до того, чтобы таскать свой мусор за собой. Единственное исключение — подлежащие сдаче пивные бутылки. Остальное, как известно, сдаче не поддается. Поэтому остальным он продолжает сорить нещадно. Предвижу, что убедить его бросать окурок в урну (которую обнаружить бывает довольно затруднительно), а не куда ни попадя, довольно долго еще будет сложно. Наиболее сознательным хочу посоветовать так: не ищите уголок за водосточной трубой или в трещине вздувшегося асфальта. Не стесняйтесь, бросайте бычок прямо на проезжую часть. Ибо там время от времени все-таки метут…

Китай: туалеты и урны. Полевые заметки[38]

И. А. Алимов

Если мы умеем запускать в пространство рукотворные звёзды и ракеты, то уж точно должен быть способ вычистить туалеты.

Цзян Цзэ-минь [39]

Великое, как известно, в малом. Часто, попадая в чужую страну, где вовсю говорят на чужом языке и ведут себя по-чужому, обращаешь внимание на мелочи, тем сильнее бросающиеся в глаза. Ну вот, например, вы выходите из международного аэропорта во Франкфурте-на-Майне, садитесь в такси, едете в город и на десятой минуте путешествия понимаете: что-то не так. Все (и турок-водитель) говорят по-немецки, придорожные указатели художественно выполнены на том же языке, но к этому вы подготовились еще дома и чувствуете, что дело, безусловно, не в том. Вас тревожит что-то такое непонятно-необъяснимое, вы начинаете беспокойно озираться и ощупывать себя руками: все ли на месте. И тут вас осеняет: машина идёт ровно, как по маслу, вас не трясёт на выбоинах и прочих неровностях. А на спидометре — сто двадцать километров в час. То же самое можно наблюдать и в самолете, когда вы пересекаете государственную границу. Казалось бы, один и тот же воздух, только тут трясет, а там — нет.

Что же говорить о наших восточных соседях, разнящихся с нами буквально во всем, начиная от того, с какой стороны надо отгибать пальцы при счете, и заканчивая тем, в какую очередь следует есть суп! Одним из самых сильных впечатлений, какое я получил в Пекине зимой 1986 г., выходя из своей гостиницы и высматривая, куда бы деть пустую пачку из-под сигарет, было столкновение с местной урной: справа и слева от входной двери я увидел пару сидящих лакированных львов, из разинутой пасти которых торчали бумажки и кожура от бананов. И это после наших родных разбитых и потерявших всякий вид жестяных ведер! Именно тогда я почувствовал пробуждение живого интереса к подобного рода бытовым мелочам.

Будучи позднее в Китайской Народной Республике, я и мои коллеги (среди которых я с удовольствием назову Е. А. Торчинова, М. Е. Ермакова и А. И. Кобзева) уделили немало времени полевым наблюдениям над предметами быта, обыкновенно не привлекающими внимания страноведов. Несомненно важные сведения, главным образом в области урноведения, дали мне материалы полевой экспедиции профессора Линь Бай-ши на морском побережье провинции Гуандун в 1999 и 2000 гг.[40]

Некоторые краткие и далекие от полноты заметки по этому поводу и предлагаются ниже вниманию читателя.

Урны

Феномен китайской городской урны (гописян ) трудно переоценить. Источники не донесли до нас каких-либо вразумительных сведений об урнах китайской древности, хотя, возможно, будущие исследования дадут в руки ученых материал такого рода. В современном Китае в сельской местности институт урны отсутствует, что как будто не удивляет; в поезде класса плацкарт и выше ее функцию выполняет железный (пластмассовый) подносик с высокими краями: накопившийся в нем мусор проводник (проводница) помещает в специальный жестяной ящик с откидывающейся крышкой, закрепленный на длинной ручке, а затем ловким отработанным движением не глядя отправляет за окно. В обыкновенном поезде с жесткими сидячими местами подносики как промежуточные накопители обычно отсутствуют, мусор громоздится на столиках и просто на полу и удаляется проводником посредством описанного выше приспособления каждые тридцать-сорок минут — по мере накопления и одновременно с доставкой в громадном термосе кипятка для жаждущих чая.

Китайская городская урна разбивает напрочь все наши традиционные представления об этом немаловажном предмете, столь желанном во многих местах нашего благословенного города на Неве. Китайские урны следует различать в первую очередь по форме: они бывают о четырех стенках, фигурные и цилиндрические. Последнее — не так типично и суть продукт влияния западной, главным образом американской, цивилизации. Такие цилиндрические урны нетрудно опознать — на них часто можно встретить англоязычные надписи, и попадаются они, как правило, в городских районах, где иностранное присутствие чувствуется сильнее всего: у заведений типа «Kentucky Chicken», а также в курортных зонах, ориентированных, как правило, на иностранцев. Ибо обычный, простой китаец в урне как в специальном устройстве для накопления мусора с целью его (мусора) последующей утилизации вовсе не нуждается[41].

По замыслу конструкторов, внутрь цилиндрических урн помещаются черные пластиковые пакеты, которые удаляются и вывозятся к месту утилизации по мере их заполнения отходами (или в соответствии с графиком работы соответствующей службы).

Урны как непременные атрибуты цивилизации все в бóльших и бóльших количествах встречаются на улицах китайских городов, и мы остановимся на них подробнее.

Главным, доминирующим типом китайской городской урны является четырехгранное/цилиндрическое, несколько расширяющееся кверху сооружение высотой около метра, крытое четырехскатной (или круглой) крышей. Бестолковый турист завороженно смотрит на сооружение и тщетно пытается понять его предназначение. Он шевелит губами, силясь прочесть удивительные надписи, покрывающие стены сооружения (часто выполненные в подражание архаическим почеркам вроде «чжуани»). Местные жители в душе над ним смеются — ну иностранец, лаовай (), что с него возьмешь кроме долларов. А ведь все просто: на многих подобных строениях ясно написано (по-китайски), что они — урны. К этой надписи часто также бывают присовокуплены призывы повсеместно блюсти чистоту, часто — в поэтической форме.

Рис. 11. Классическая пекинская урна

Рис. 12. Вариант классической урны, в виде гриба-мухомора. Пекин

В Пекине такие урны нередко красят в салатный цвет, а крышу — в чёрный, что, впрочем, правилом не является, поскольку никакого явного канона для окраски урн, насколько мне известно, не существует. Во всех четырех стенках урны имеются прямоугольные (овальные) отверстия, достать до которых рукой нормальный человек может только нагнувшись. Отверстия, собственно, и служат для сбора разного рода мусора. Часто вместо одного из них присутствует запертая на висячий замочек дверца; через эту дверцу происходит удаление накопленного. В подобную урну трудно плюнуть, да этого никто и не пытается делать: все с чувством плюют на низлежащую поверхность, а в помещениях — в горшкообразные низенькие белые плевательницы, наполненные водой. Да и в урны отходы мечут явно без особого желания. Нет такой привычки.

Рис. 13. Урна из Санья (Хайнань, Гуандун)

Рис. 14. Типичная зверомордая (лев) урна. Пекин

Интересно, что эти «дома мусора» имеют, кажется, свои часы работы: однажды, поднявшись в непривычно ранний час, я попытался выбросить в одну из них мелкую дрянь и не смог этого сделать, ибо все отверстия были плотно закрыты шторками.

Но наиболее поразительно в четырёхгранных городских китайских урнах то, что они строго ориентированы по сторонам света[42], и это каждый любопытствующий может проверить с помощью самого обыкновенного компаса. Не смотрящие своими черными окошками на юг, север, запад и восток урны крайне редки и оказываются в таком совершенно несвойственном им положении лишь по принуждению — из-за ремонта дороги или какого-то происшествия.

Рис. 15. Фигурная урна в форме рыбки. Санья

На периферии воображение местных властей часто порождает несколько иные формы урн, обычно восходящие все к тому же четырехграннику. Но в любом случае фантазии местных властей можно сделать комплимент: иногда в мелких китайских городах встречаются воистину шедевры полета художественной мысли, надпись «Урна» на которых вовсе не кажется лишней и для местных жителей — настолько трудно бывает идентифицировать эти сооружения по их прямому назначению. Так, в городе Ханьгу (недалеко от Тяньцзиня) преобладают урны, напоминающие дома для птиц или почтовые ящики американского образца: такая урна покоится на довольно высокой ножке и имеет всего два отверстия, что, однако, не мешает ей быть строго ориентированной по сторонам света. А в городе Санья (Хайнань, провинция Гуандун) на территории местного дельфинария и тропического парка турист может наткнуться на некое деревянное сооружение с двухскатной крышей, больше напоминающее род кормушки для пони, на поверку оказывающееся все же гописяном, то есть — урной. Удаление отходов из такой урны производится посредством опрокидывания мобильной ее части во вспомогательное приспособление (совок, лопата и т. п.).

Некоторые отклонения от нормы встречаются также в столичных парках, часто посещаемых иностранцами; зачастую именно для них китайская надпись на урне дублируется английской.

Городские урны расположены крайне неравномерно. Так, их ставят кучно в местах общественного досуга (сады и парки), заботясь о чистоте окружающей среды. Количество урн резко возрастает в районе расположения мест удовлетворения большой и малой физиологической потребности. Несознательные гуляющие, однако, часто игнорируют дома мусора и мечут отходы куда попало.

Что до урн фигурных, то это, главным образом, урны зверомордые, в первую очередь уже упомянутые выше лакированные львы. Традиционный китайский лев отличается маленьким размером и выпученными глазами[43], что нашло достойное отражение в зверомордых урнах, каковые со всей благожелательностью, задрав морды, подставляют потоку бумажек, банок и бутылок свои немалые рты, украшенные рельефно выполненными клыками. Иногда в этой же функции выступают драконы или, например, рыбы. Зверомордые урны локализуются у гостиниц, входов в музеи, универмаги, в парках, курортных зонах и прочих местах общественного досуга и создают вполне возвышенное настроение, готовя посетителя к встрече с прекрасным.

Интересное сочетание четырехгранных и зверомордых урн мы нашли в пекинском парке «Да гуань юань», воссоздающем место действия и облики главных героев и героинь (в виде восковых статуй) известного романа «Сон в красном тереме». Там перед входом можно видеть абсолютно черные четырехгранные урны с положенными четырьмя отверстиями, под каждым из которых имеется выкрашенное золотой краской изображение звериной морды (предположительно, это тоже лев) с кольцом в зубах. Величественное зрелище!

Туалеты

Китайские туалеты (цэсо ) уходят своими корнями в глубокую древность. В июле 2000 г. Би-Би-Си со ссылкой на китайское национальное информационное агентство «Синьхуа» сообщило новость: китайские археологи во время раскопок одного из могильных комплексов в Шанцю, провинция Хунань, обнаружили туалет, который датируется временем династии Поздняя Хань (206—23 до н. э.). Сам каменный комплекс включает в себя более трех десятков помещений различного назначения — в том числе и тот самый туалет. Собственно туалет представляет собой креслообразное каменное же сооружение с подлокотниками — для обеспечения наибольшего комфорта (что понятно: могила-то все же княжеская), оборудованное механизмом для спуска воды[44]. Последнее обстоятельство выводит эту находку из ряда ей подобных и зачастую более древних[45]: перед нами наиболее ранний туалет в мире, свое рода прообраз унитаза, в конструкции которого для удаления нечистот использовалась вода[46]. Несмотря на всю важность такого открытия и удивительные перспективы для выводов относительно повседневной жизни древнекитайской высшей знати, находка эта не позволяет нам судить о том, как же в те далекие времена справляли нужду простые китайцы. И мы неизбежно оказываемся перед необходимостью обратиться к письменным источникам, необычайным богатством которых так славится традиционная китайская культура.

Рис. 16. Китайский женский ночной горшок. 1805 г.

Трудно сказать, как относился к туалетам Конфуций, история не донесла до нас соответствующих высказываний Учителя. В словаре «Ши вэнь цзе цзы» («Толкование письмен и разъяснение иероглифов») содержится «родовой» иероглиф туалета в архаическом написании — , и следующее его толкование: «Древнее и современное написание иероглифа, [означающего] отхожее место»[47]. В «Цзо чжуани» («Комментарий Цзо») есть упоминания о том, как тот или иной исторический деятель после приема пищи направлялся в туалет: «Цзиньский хоу… отправился в уборную, оступился и утоп»[48]. Нередки упоминания о том, как в туалетах спасались от смерти во время бунтов и мятежей, забираясь под прикрывающую выгребную яму доску (цэ чуан ); есть скупые упоминания некоторых туалетных атрибутов — горшков о четырех ножках (цэ ма ), бадей для испражнений (цин тун ), а также специальной лопаточки для удаления экскрементов (цэ чоу ). К сожалению, бóльшими подробностями обо всех этих приспособлениях мы не располагаем.

Туалетная тема звучит в ряде произведений классиков китайской литературы. Так, великий поэт и политический деятель Оуян Сю (1007–1072) писал, что лучшие свои творения создал сидя в туалете:

…И я чаще всего пишу свои произведения в трех местах — верхом на коне, лежа на изголовье и сидя в уборной. Ведь только в этих местах рождаются наилучшие замыслы![49]

Из сочинения того же Оуян Сю мы узнаем, что в его время в туалете активно использовали свечи:

Когда господин (Коу Чжунь, 961—1023, министр. — И. А.) переходил служить с одного места на другое, то каждый раз после его отъезда с казенной квартиры там в отхожем месте на полу находили множество холмиков застывшего воска, натёкшего со свечей [50].

Там же читали книги:

…каждый раз, направляясь в уборную, брал с собой книгу и читал ее там громко и отчетливо — всюду было очень хорошо слышно![51]

Широкое хождение имела легенда о туалетном духе — Цзы-гу (, она же Цэ-гу, Цэ-шэнь, Сань-гу, Кэн Сань-гу), наложнице, доведённой до самоубийства в отхожем месте ревнивой старшей женой; духу совершали регулярные поклонения (в ночь пятнадцатого дня первого лунного месяца), а также вызывали его для предсказания будущего[52]. Туалетная тема прошла через всю историю китайской литературы[53].

Как показали наши скромные наблюдения, современные китайские туалеты бывают нескольких видов, что зависит в первую очередь от местности, в которой они расположены. Туалеты естественно делятся на городские и сельские. С последними все более-менее просто, ибо справить любую нужду в сельской местности не представляло никакого труда тысячу лет назад, не представляет и сейчас, да и в самом нраве сельских жителей от природы присутствует легкое (но не поверхностное) отношение к этому жизненно необходимому процессу.

Сельские туалеты можно разделить на два подкласса, а именно: неорганизованные и организованные[54]. Под неорганизованным туалетом мы и китайский народ понимаем местность, обладающую какими-то привлекательными для испражняющихся свойствами, как то: уединенность, располагающиеся рядом зеленые насаждения и прочие объекты, за которые можно держаться при отправлении большой физиологической потребности, широколистные растения, могущие служить для подтирки[55] и т. д. Впрочем, перечисленные качества, как показывает практика, вовсе не обязательны, и главным критерием при определении того, что конкретно называть туалетом на селе, могут выступить индивидуальные особенности испражняющегося[56]. Так, однажды на берегу Бохайского залива мне случилось видеть средних лет местного жителя, неторопливо отправляющего недалеко от воды большую потребность; в классической позиции «согнувшись», со спущенными штанами (дело было в декабре 1990 г. и дул страшный ветер), и держа в одной руке папироску, этот достойный представитель китайского народа созерцал воды и качающиеся на них рыболовецкие суда. Человек был погружен в эстетическое любование пейзажем.

А в 1986 г. в городе Баотоу, металлургическом гиганте Внутренней Монголии, на вокзале я видел местного жителя, относившегося к проблеме туалета еще более просто: будучи одетым в длинный, до пят, зелёный стёганый тулуп военного образца, он присел посреди перрона, а когда через несколько минут поднялся, на камнях красовалась аккуратная кучка. Вопросы подтирки этого человека не волновали вовсе.

К организованным сельским туалетам относятся разнообразные сооружения, как обладающие крышей, так и без таковой, представляющие собой, как правило, канаву (канавообразную яму), равномерно застеленную досками или бетонными плитами, между которыми оставлено достаточно места для беспрепятственного калоизвержения и мочеиспускания. Такие туалеты обладают еще и разделительной стенкой, отгораживающей мужскую половину от женской. В них обыкновенно отсутствуют условия для одновременного отправления эстетических потребностей, а специфический запах этих заведений заставляет покинуть их как можно быстрее[57].

Гораздо больший интерес и неисчерпаемую нишу для открытий предоставляет нам китайский городской туалет. Городские туалеты бывают платные, бесплатные и гостиничные. Бесплатные туалеты — это, как правило, строения прямоугольного вида с односкатной крышей; их внешнее оформление зависит от района города и отношения к ним местных жителей. Например, в Пекине, в районе Хайдянь, на улицах довольно много туалетов, раскрашенных пестро, с выдумкой, двери их поражают воображение своей формой и манят зайти внутрь — дверь может быть в форме бутылки от «Кока-колы» либо круглой, а может быть и — совершенно обыкновенной. Такой туалет трудно не заметить. Пекин вообще поражает любовью к туалетам и их обилием, чего не скажешь про Шанхай или Гуанчжоу, где найти место отдохновения бывало довольно затруднительно.

Внутри бесплатный городской туалет имеет в мужской секции предварительную камеру, где происходит мочеиспускание в имеющийся вдоль стены наклонный желоб[58], а также последующую камеру, гораздо более обширную, где, по мысли архитекторов, должно происходить калоизвержение. К сожалению, бесплатность туалета позволяет жаждущим зачастую относиться к планам архитекторов как к ненужной роскоши.

Стены туалета украшены рукописными лозунгами красного цвета, посредством которых власти призывают не справлять нужду где попало и не плевать на пол[59], а также разнообразными надписями, которые по тем или иным причинам сочли необходимым оставить после себя посетители. Надо ли говорить, что граффити на русском языке там встречаются достаточно регулярно!

Бесплатный туалет обладает минимумом удобств: на тот же самый бездонный ров положены равномерно бетонные плиты, и на них на корточках испражняются местные жители. Впрочем, тысячелетняя культура бюрократического управления чувствуется и здесь: в туалете рядом со станцией метро Сичжимэнь в Пекине в конце «зала большой нужды» на бетонных плитах укреплен сверкающий белизной унитаз без крышки. Наблюдения показали, что он предназначен для ответственных работников — лишь однажды мною был увиден человек, восседающий на нём с книжкой и карандашом в руках; человек был одет в поношенный френч с подвёрнутыми манжетами и справлял нужду, не отрываясь от работы. Когда же ответственные работники не посещают туалет, это замечательное место всё равно остается вакантным и простой люд честно корчится рядом без малейших удобств.

Надо отметить, что в последнее время уровень сервиса, предоставляемого бесплатными туалетами, несколько возрос. В первую очередь это заметно в районах храмовых комплексов, парках или в музеях под открытым небом. Так, бесплатный туалет при храме Конфуция в Цюйфу по изяществу отделки может поспорить с некоторыми платными туалетами.

Платные туалеты стоят на следующей ступени развития и обладают рядом безусловных достоинств. Они располагаются, как правило, в центре города, часто двухэтажные (по одному этажу для каждого пола) и привлекают внимание сразу. Что видит путешественник, жаждущий встречи с прекрасными памятниками древней культуры, когда сходит с пригородного автобуса рядом с знаменитым загородным пекинским парком на горе Сяншань? Он видит двухэтажное солидное здание с красивой лепкой и дверью с медными блестящими ручками; дом похож на дворец культуры и на крыше возвышаются два огромных розовых иероглифа «Цэсо» (т. е. «Туалет»). Не знающий китайского языка турист устремляется туда, полагая купить билеты в прославленный парк или пообедать; иногда он думает, что это музей, что вполне объяснимо. Трудно не зайти в этот роскошный очаг культуры, рядом с которым прочие одноэтажные сооружения смотрятся блекло и незаметно!

Главное достоинство платного туалета состоит в том, что в нём всегда горит свет, тогда как в туалете бесплатном он не предусмотрен (и, видимо, поэтому некоторые трудящиеся не могут вписаться со своими отправлениями в щель между плитами). Кроме того, вы платите от 10 по 20 фэней (по ценам 1991 г.) не только за возможность справить нужду: при входе вам немедленно дают обрывок туалетной бумаги, длиной не превышающий пятнадцати сантиметров[60]. Трудно сказать, что можно сделать с таким количеством бумаги. Зато в самом туалете вы находите как писсуары, так и кабинки с закрывающимися дверями и вполне рабочими унитазами. Иногда в помещении появляется служительница с шваброй и протирает ею пол, не обращая внимания на присутствие посетителей.

Рис. 17. Камера малой нужды в мужском туалете при храме Конфуция в Цюйфу. 2000 г.

К категории частично предоплаченных туалетов следует отнести туалетные заведения на транспорте (то есть туалеты поездные и авиационные), поскольку возможность пользования этими туалетами наступает для вас только после проникновения в поезд или самолет, что происходит согласно приобретенному вами билету. С авиационным туалетом связан следующий случай, наглядно демонстрирующий, как через это место отправления потребностей можно легко понять характер нации.

Автору этих строк примерно году в 1994-м случилось лететь внутренним рейсом из Пекина в Урумчи (Синьцзян-уйгурский автономный район). Полет проходил на арендованном у Казахстана самолете Ил-86. Широко известно, что вся жизнь современного китайца построена вокруг трехразового правильного питания; если таковое представляется проблематичным или может быть обеспечено не на должном уровне, китаец в такое место просто не поедет, тем более в командировку. Кроме того, разного рода «мелкая еда» (сяочи) — от орешков, конфеток до пива — служит в путешествии своего рода развлечением. Обычно таковым развлечением китайцы не забывают обеспечить себя перед тем, как отправиться в путь, а коли запасы сяочи по какой-то причине иссякли, к их услугам всегда есть специальные люди, готовые это развлечение в необходимом количестве предоставить. В самолете данная национальная особенность учитывается в полной мере, что продиктовано высокой ценой билета и входит в сервис. Нас пытались кормить и поить через каждые полчаса (а перелет занимал около трех часов); побаловали, разумеется, основательным (поднос), а потом регулярно — и мелким (орешки, кексы, пиво, вода и пр.) питанием. После каждой «еды» у туалета[61] выстраивалась очередь пассажиров на предмет удовлетворения необходимой нужды. В один прекрасный момент к очереди подошел такой же, как и все, китайский человек, полностью ее игнорируя, дернул ручку кабинки и убедился, что кабинка закрыта. Рядом, в одном шаге от него, стоял очередной жаждущий, возглавлявший очередь, но он не сказал ни слова (а представляете, что было бы у нас, ежели кто-то так нахально, плюя на всех, полез бы вперед!). Внеочередник стал выразительно топтаться рядом с дверью и, когда свежеоправившийся покинул туалет, ринулся внутрь. Никто и не пытался остановить его. Так мои более ранние наблюдения над другими сторонами жизни нынешнего китайского общества позволили мне сформулировать один важный принцип жизни современной китайской цивилизации: никогда не останавливай того, кому надо больше, чем тебе, хотя тебе надо не меньше. Это автоматически дает тебе право поступать так же в любой жизненной ситуации, где на одно место (действие, ход) претендуют одновременно еще несколько человек: при посадке в общественный транспорт, при занятии мест в столовой и пр. В подобных случаях вопрос о вежливости (в привычном для нас понимании) снимается вовсе (или переходит на иной уровень, к которому подобные мне оказываются еще не готовыми), и тот, кого более сильный и ловкий столкнул с автобусной подножки, не ропщет, а воспринимает случившееся как должное, ибо знает: его право однажды сделать то же — всегда при нём.

Что до туалета поездного, то обычно это весьма забавное помещение из двух камер — умывальной, побольше, там две или три раковины, и — туалетной, поменьше, с практичным металлическим полом, в котором проделана дырка, и краном для смыва. Эта часть туалета отделена от первой дверью с замком. Иностранец, попавший в китайский поездной туалет в первый раз (мы, разумеется, ведем речь об обычном китайском поезде, а не о вагоне купейном), невольно теряется: дверь в умывальную камеру не закрывается никогда, и там, ничуть не смущаясь присутствием окружающих и явно недостаточным количеством раковин, занимается своим туалетом некоторое (сколько поместится) количество пассажиров — они чистят зубы, бреются, простирывают маленькие, полезные в быту путешественника полотенца и совершают тому подобные манипуляции, доброжелательно прорываясь к раковинам по принципу, описанному выше. Дверь в туалетную камеру постоянно закрыта: там все время кто-то есть. Однажды, ради эксперимента, автор этих строк в течение достаточно долгого времени наблюдал за туалетом, пытаясь уловить момент, когда один посетитель туалетной камеры сменит другого, чтобы понять, по какому принципу это происходит — в порядке очереди или как-то еще, и не смог этого сделать: движущиеся как броуновские частицы пассажиры все время скрывали от моих глаз что-то важное.

Но безусловным совершенством, доступным немногим, обладает только гостиничный туалет. Трудно сказать о таких китайских туалетах что-то особенное — здесь используются принятые в мире стандарты. Правда, иногда китайский народ добавляет что-то и от себя. В пекинской гостинице «Shangri-La» в 1991 г. туалет был снабжён туалетным боем в униформе отеля, и бой находился там постоянно.

Когда вы входите, мальчик приветствует вас на чистом английском языке и выражает радость от того, что вы его посетили. Далее он интересуется, какую потребность вы пришли удовлетворить и провожает вас к соответствующему устройству. Пока вы находитесь в кабинке, он пытается развлекать вас разговором о городе Пекине и его достопримечательностях; он интересуется, побывали ли вы в Императорском дворце, в Мавзолее Мао Цзэ-дуна, и бывает весьма огорчен, если вы не посетили этих мест. Вы можете, помимо всего прочего, получить не только крайнее удовлетворение, но и массу полезной информации. Кроме того, бой помогает вам вымыть руки и предлагает что-нибудь почистить, а также купить карты города и прочую ерунду и провожает вас до двери, которую предусмотрительно распахивает, и вы выходите под возглас «Приходите ещё!».

В заключение позволю себе сказать буквально несколько слов о туалетном оборудовании, то есть об унитазах. Справляющие нужду издревле делятся на «восседающих» и «корточкистов» (Дальний Восток традиционно пробировал последний тип оправки); сходным путем пошла и эволюция унитазов, и нельзя сказать, что китайцы в этом сколь-либо оригинальны: упомянутая выше археологическая находка в Хунани свидетельствует лишь о том, что эволюционный процесс в туалетной сфере начался у них несколько раньше прочих народов[62]. Неорганизованный сельский туалет никаким унитазом не обладает по определению. В общественных городских туалетах (платных и бесплатных) доминирует вариант унитаза для корточкистов (столь близкий к японскому или южнокорейскому типу): фаянсовое, утопленное в пол сооружение с явно обозначенными местами для постановки ног и сливом воды[63]. Этот же тип унитаза характерен для туалетов, расположенных в учреждениях, общежитиях и вообще домах старой, до середины 80-х гг. XX в. постройки. И напротив — в гостиничных туалетах безраздельно властвует привычный нам унитаз для восседающих. Такими же унитазами комплектуются, как правило, и сооружения, возводимые в последнее время. Прогресс не остановить, и то, что в древности было доступно лишь лицам императорского рода, ныне становится достоянием самого простого человека. Правда, причудливая национальная фантазия и здесь породила гибридные, промежуточные варианты, когда вполне полноценный унитаз вмуровывается практически до самого верха в выложенный плиткой выступ стены, на котором вполне можно сидеть и безо всякого унитаза.

Кое-что о корейском туалете

А. Н. Ланьков

Туалет был частью корейского дома с незапамятных времен. Даже в те далекие века, когда подавляющее большинство жителей иных стран спокойно бегало «по нужде» в хлев или на огород, корейские крестьяне, не говоря уж о лицах высших сословий, как правило, могли отправиться в свой домашний туалет. Возможно, у этого обстоятельства есть вполне рациональное объяснение: в Корее, как и в большинстве стран Дальнего Востока, содержимое выгребных ям использовалось как ценное удобрение на полях, поэтому и относились к нему бережно, ведь органических удобрений на Дальнем Востоке хронически не хватало.

Туалеты упоминаются во многих ранних корейских текстах. Вошли они и в пословицы, например в такую: «Чем дальше до нужника и свинарника, тем лучше». Туалеты действительно устраивались в отдельном строении, которое старались располагать как можно дальше от жилого дома, чаще всего — у входа во двор, рядом с воротами. Надо учесть, что корейские дома были обычно окружены высокой каменной оградой, так что расположенный у ворот с внутренней стороны такой ограды туалет находился отнюдь не на виду у всех. В дворянской усадьбе было как минимум два туалета: один, во «внутренних» (женских) покоях, предназначался исключительно для женщин, а другой, обычно расположенный у входных ворот и коновязи, — для мужчин.

Своеобразно выглядели туалеты на острове Чечжудо. Этот остров, находящийся примерно в 150 км от южного побережья полуострова, между Кореей и Японией, вообще считался этнографической диковинкой, даже диалект его жителей был непонятен остальным корейцам на слух. Туалетов там не было, а по нужде местные жители ходили в свинарник. При этом приходилось брать с собой специальную палку, которой полагалось отгонять особо наглых свиней. Эта палка и свинарник-нужник сейчас воспринимаются как неотъемлемая часть «чечжудоской экзотики» и нередко упоминаются во всяческих рискованных шутках.

Названий в корейском языке у туалета множество. По своему происхождению их можно разделить на три группы: а) собственно китайские заимствования; б) слова, «собранные» в XIX и начале XX в. в Японии из китайских корней (большинство корейцев также считают их китайскими); в) корейские термины. Среди наиболее распространённых старых терминов китайского происхождения надо упомянуть пёнсо (кит. бянь со, «удобное место», где пён/бянь — традиционный эвфемизм для обозначения естественных потребностей), согак (кит. си гэ, «западный павильон» — непонятно только, почему именно «западный»), чонъбанъ (кит. цзин фан, «чистая комната»), чхыксиль (кит. цэ ши, «помещение нужника»). Из «коренных» корейских терминов наиболее популярны твескан («задняя комната»), чагын чип («маленький домик»), кыпхан те («место для срочных [надобностей]»).

В настоящее время в южнокорейском диалекте закрепились два термина. Во-первых, — уже упоминавшийся пёнсо («удобное место»). Это слово сейчас считается весьма грубым, по своей стилистической окраске «пёнсо» — это примерный аналог русского «нужник», которое, будучи некогда произнесено самим Державиным, так смутило лицеиста Кюхельбекера. Куда более вежливым и, соответственно, куда более распространённым в Южной Корее стал термин хвачжанъсиль. «Силь» (кит. ши) переводится как «комната» или «помещение», а слово «хвачжанъ» означает «косметика». Термин «хвачжанъсиль», хотя и состоит из китайских иероглифов, почти наверняка является поздней эвфемистической калькой европейского — также эвфемистического — слова «туалет» (в этом смысле он аналогичен русскому «уборная»). Вероятнее всего, слово «хвачжанъсиль», как и большинство псевдокитайских неологизмов, было создано в конце XIX в. на базе китайских корней японцами. В северокорейском диалекте туалет «официально» именуется другим, также эвфемистическим и также собранным из китайских корней неологизмом висэнъсиль, то есть «комната гигиены».

Разумеется, были туалеты и в королевских дворцах. Например, в сеульском дворце Кёнъбоккун после его восстановления и перестройки, произведённой в середине XIX в., насчитывалось 28 туалетов. Впрочем, предназначались они только для придворных и прислуги, ведь ни король, ни королева обычными туалетами не пользовались. В их распоряжении были особые переносные стульчаки, за которые отвечали специальные слуги. По внешнему виду эти стульчаки представляли собой невысокие прямоугольные ящики с овальным отверстием в крышке и без передней стенки. Перед использованием в ящик ставился медный горшок. Называлось такое устройство мэутхыль. Восходит это наименование к вежливому слову «мэу», которым на дворцовом жаргоне почтительно именовались отходы высочайшей жизнедеятельности. Этимология данного — исконно корейского — термина автору этих строк не известна, но китайскими иероглифами это выражение транскрибировали весьма поэтично: мэхва (кит. мэй хуа) — «цветы сливы»[64].

В конце XIX в. началась модернизация страны. Стало меняться все и, конечно же, туалеты в том числе. В самом конце XIX в. в Корее появились смывные туалеты и, соответственно, унитазы. Первый смывной туалет появился в здании первой же корейской частной газеты «Токрип синмун», основанной в 1896 г. и сыгравшей немалую роль в вестернизации страны. Однако и там туалет по старинке располагался в отдельном помещении. Первые туалеты непосредственно в зданиях появились около 1940 г.[65] Первые корейские ватерклозеты не были подключены к нормальной канализационной сети — за отсутствием таковой. Канализация появилась в Сеуле только после прихода колонизаторов, в 1914 г.[66]

Поскольку ватерклозеты и, соответственно, унитазы стали распространяться в Корее при японцах, то и до настоящего времени там существуют унитазы двух типов: японские, представляющие собой небольшие корытообразные углубления в полу, над которыми сидят на корточках, и евро-американские, устройство которых, как полагает автор, в принципе хорошо известно читателям (хотя едва ли кто-либо из них видел унитаз на микропроцесорах, с небольшим пультом управления сливом и экраном на жидких кристаллах). Унитаз именуется по-корейски пёнги. Формально слово это — китайского происхождения, состоит оно из двух иероглифов: пён (кит. бянь, в буквальном переводе — «удобство»; кроме того, это традиционный эвфемизм для обозначения отправления естественных надобностей) и ги (кит. цзи, «устройство», «аппарат»). Фактически же слово это, как и большинство подобных «китайских» терминов, попало в Корею из Японии, где оно и было создано на базе китайских корней. Для того чтобы подчеркнуть, что речь идет об унитазе западного типа, иногда используется термин «янь пёнги», то есть, в буквальном переводе, «заморское устройство для отправления нужды». Впрочем, до 1945 г. смывные туалеты были крайней редкостью даже в богатых городских домах. Подавляющее большинство корейцев пользовались непритязательными уборными самой традиционной конструкции.

Рис. 18. Типичное «японское корытце» для «корточкистов», традиционно используемое в общественных туалетах Кореи, Японии и Китая

Раскол страны в 1945 г. и последовавшее за этим полное прекращение контактов между двумя её частями означали, что культура и быт Севера и Юга стали развиваться самостоятельно и независимо друг от друга. Коснулось это, конечно, и туалетов. Поначалу, пока и Север и Юг оставались очень бедны, различия между ними были невелики. Однако по мере того как Южная Корея из бедной быстро превращалась сначала в зажиточную, а потом — и в богатую страну, менялись и её туалеты. На Севере же всё, во многом, оставалось по-старому.

Перемены на Юге были связаны в первую очередь с быстрым распространением канализации. Это означало, что за четверть века «корейского экономического чуда» (1965–1990) ватерклозет, прежде бывший редкой диковинкой, стал обычным явлением, а традиционный нужник с выгребной ямой, наоборот, превратился в крайнюю редкость (по крайней мере в городах и крупных поселках).