Помоги проекту - поделись книгой:
— Быть может, они тебя распинают, терновый венец на голову возлагают? — Батюшка понял иронический смысл речи друга, устыдился своего малодушия, усилил молитвенное бдение и труд и тем избавился от искусителя — диавола. Отпала нужда в другом приходе.
Часто молодой священник от первых успехов на приходе впадает в самообольщение, в гордость. Ему кажется, что он на верном пути и впереди ему мерещатся только лавры. Чтобы смирить такого пастыря и не дать укрепиться ему в горделивой надменности, Господь иногда отступается от него, предоставляя его естественным силам. И тогда искусные сети диавола улавливают его и ведут от одного поражения к другому. Пастырь после каждого падения начинает чувствовать великую скорбь души. Ему не мил мир. Он готов бросить все и бежать туда, где нет людей, соблазнов, где он может остаться только с Богом. Но он не может это сделать, так как неумолкаемо слышит в душе голос: «паси овцы Моя». И тогда, «пришед в себя», остается на месте. Остается для того, чтобы в труде, терпении, посте и молитве найти великую поддержку в «духовной брани».
Христос победил «князя мира сего» в Своей собственной жизни и осудил его, чтобы дать вечную жизнь всякому верующему в Него. Пастырь стада Христова также призван к тому, чтобы препобеждать исконного врага человеческого рода и способствовать победе над ним и своей пастве.
3. Учительство Пастыреначальника
Сын Божий сошел с неба на землю, чтобы человека поднять до небес, соединить с Богом, «обожить» (св. Афанасий Великий). Совершить это чрезвычайное дело можно было лишь искупительным подвигом Спасителя, Его самозакланием. Эта великая жертва могла быть оправдана лишь другим чрезвычайным обстоятельством: полным пониманием Учителя со стороны учеников и народа, верой в Него, готовностью перестроить всю свою жизнь ради Него.
«Поэтому, — по словам проф. А. Ветелева, — пред искупительным подвигом Спасителю предстояло совершить радикальное изменение в умах и сердцах испорченного грехом ветхозаветного человека. Это должно было сделать и Слово и чудеса Его, и любовь к народу и вся чудодейственная сила чистоты, мудрости, смиренной кротости, чарующей обаятельности, которые исходили от всего Неземного облика Его»[70].
«Блаженно чрево, носившее Тя», — мог только сказать народ, слушая Его, созерцая и пленяясь Им (Лк. 11,27).
Христос Спаситель был не просто учитель — теоретик. Он был основателем Новой религии, Небесного Царства, Творец «нового человека» (Еф. 4,22–24). Поэтому Он и выступал с Своей проповедью, требуя от людей и пламенной веры, и жертвенной любви, и полного переворота во всем строе внутренней личной жизни. Все личное в жизни человека должно было перестроиться на общественное; греховное — на чистое, святое; земное — на небесное; затхлое, старое — на светозарное, новое.
«Вы слышали, что сказано древним… А Я говорю вам…» (Мф. 5,21). Так, восполняя старое, ветхозаветное, Христос решительно, властно утверждал новое, новозаветное. Исцеляя слепых, возвращая к разумной жизни бесноватых, вскрывая тайну блудливых, привлекая к Себе грешников, Он творил из них новых, беззаветно преданных Ему людей. И это не случайно, так как Он и пришел «не праведников, а грешников призвать к покаянию» (Мф. 9,13) и спасению. Открывая уста для проповеди, в одних случаях Он рассчитывал на ум, в других — на сердце или волю слушателя.
Для раскрытия Своего учения Христу необходимо было только одно условие — иметь народ, желающий Его слушать, а где это происходило и когда, не имело решительно никакого значения, везде и всегда Он был Пастырем, учившим делом, словом и даже молчанием. Святой Евангелист Матфей предваряет «нагорную беседу» словами: «увидев народ… Он, отверзши уста Свои, учил их» (Мф. 5,1–2).
Время для учительства не имело никакого значения. С четырех часов пополудни и до позднего вечера (Ин. 1,35–39). С самарянкой Он беседует в двенадцать часов пополудни (Ин. 4,6), с Никодимом — глубокой ночью и т. д.
Догматика Пастыреначальника начиналась с амартологии (учение о грехе). У слушателей Спасителя грех первого человека был налицо, и Ему не было необходимости разъяснять сущность греха. Грех первых людей состоял в принятии для жизни своей воли и в непослушании Отцу Небесному. Адам и Ева, а в них и все человечество поставили свою волю выше воли Божией, отчего и произошел их разрыв с Богом. Естественным следствием такого разрыва с Богом было лишение благодатного общения с Ним. Результатом этого была смерть духовная и смерть телесная. Царство Божие противостало царству сатаны.
Амартология естественно переходила в христологию и сотериологию, то есть, в учение о спасении. Цель пришествия Христова — искупление всех, чтобы все составили всемирное царство с единым Главою. Христос возводит к Богу, возвышая их над миром, в обители вечного блаженства Отца Небесного. Путь Свой Христос и предлагал взять: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, … ибо иго Мое благо и бремя Мое легко». Христос ценит не плотскую принадлежность к известному народу, а обладание теми духовными качествами, какие делали человека подданным Царствия Божия. Царство Божие внутри всякого человека (Лк. 17,20–21). Христос соединил духовное с чувственным, человеческую природу с Божественной; «как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино» (Ин. 17,21–23). Новая тварь…, для нового человека требуется и новое рождение от воды и Духа. «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3,5).
Евангелие признает вечную жизнь лишь продолжением жизни настоящей, так как человек здесь на земле созидает в себе то настроение, которое будет содержанием его жизни за гробом. Страдания богача и блаженство Лазаря (Лк. 16,25), справедливо вознаграждают каждого за его земную жизнь. На Страшном Суде праведники исповедуют свое стремление к милости Божией, а грешники — свое удаление от Бога. Таким образом, сотериология соприкасается с эсхатологией[71].
При всем исключительном значении Своего собственного учительства Христос считал необходимым избрать на дело благовестия и особых лиц и заняться подготовкой их сразу же после избрания. Подготовив, Он послал их на проповедь (Втор. 1, 23–25). Это посланничество Христос предварил тем, что дал им «власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф. 10,1–8).
Вот краткий перечень наставлений и указаний, данных двенадцати ученикам: идти «наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10,6), проповедовать «приближение Царства Небесного» (7 ст.), проявлять полную нестяжательность и безмездность (ст. 9–10), руководствоваться высоким достоинством своего учения в отношении места проповеди (ст. 11–15), быть мудрыми, простыми, осторожными (ст. 16–17).
Предупреждая и ободряя, Христос Спаситель указал им, что в минуту опасности Дух Отца «будет говорить» в них (ст. 19–20) и что не должно быть боязни и страха в сердцах их (Мф. 10,28,30–33,38–40).
Как видим, Христос указывал ученикам Своим на предстоящее им дело проповедничества, как на великий личный и общественный подвиг. И что же? Апостолы пошли и проходили по селениям, благовествуя и исцеляя повсюду (Лк. 9,6). А когда возвратились, то «рассказали Ему, что они сделали» (Лк. 9,10).
Кроме Двенадцати, около Христа находилось и от Него просвещалось много других учеников. Из них Учитель выделил 70 «и отправил по двое на проповедь» во все те места, «куда Сам хотел идти», сказав им: «жатвы много, а делателей мало» (Лк. 10,1–2). Эта вторая проповедническая группа также получила наставления от Учителя (Лк. 10,3–16). И когда посланцы возвратились, то с радостью говорили: «Господи! И бесы повинуются нам о Имени Твоем» (10,17).
Из особенной заботы Спасителя о подготовке проповедников видно то исключительное значение, какое Он придавал проповеднической деятельности.
В самом конце Своего общественного служения (перед Вознесением) Спаситель снова посылает учеников проповедовать, но уже всем народам и в новых условиях. «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28,19–20). В этих словах Спасителя содержится указание на два вида учительства: миссионерское, состоящее в возвещении людям неведомой им истины, и внутренне — церковное, представляющее раскрытие уже ранее сообщенного учения.
Свой призыв к этому двойному учительству Христос, благословляя, закончил словами: «И се, Аз с вами есть во вся дни до скончания века» (Мф. 23,20). Это обетование касается не только участия Христова в жизни Церкви вообще, но и соучастия в самой проповеди Его преемников.
Касаясь благословения Спасителя Апостолов а в лице их и всех пастырей Церкви, митрополит Филарет Московский говорит: «Какой бесконечный поток благословения Христова открывается пред нами. Он возносящийся начинает благословение и… теперь продолжает невидимо благословлять всех нас… Апостолов, святителей — всех пастырей. Таким образом, все принадлежащие к Святой Соборной Апостольской Церкви делаются причастниками единого благословения Иисуса Христа и Отца Его»[72].
Апостолам предстояло совершать подвиг учительства такого масштаба, в свете которого вся их предыдущая проповедническая деятельность могла рассматриваться всего лишь как предварительная ученическая подготовка к предстоящему главнейшему делу их земной жизни.
Иисус Христос явился в мир с новой истиной (Ин. 1,14–17). Это была необычайная, неведомая истина о вечной жизни, о Царстве Небесном и о путях и средствах к его стяжанию (Мф. 4, 17). Выступая с этой истиной, Христос имел необычайный успех, так как эта истина оказалась самой человечной, самой нужной истиной, истиной о спасении человека.
Другая причина неотразимой проповеди Спасителя заключалась в том, что она была отражением полного единства мысли Спасителя и Его жизни, слова и дела. Никакого разлада или промежутка не было между делом и словом в личной жизни Спасителя. «Дела, которые Я творю во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне» (Ин. 10, 25).
Третьим секретом покоряющей силы учения Спасителя была Божественная любовь, которой растворено было каждое слово Его. «Жалость» к народу снедала сердце Спасителя (Мф. 14, 15,32); к овцам, не имеющим пастыря (Мф. 9, 36), к жатве, не имеющей делателя (Лк. 10, 1–2), к нищим духом, плененным грехами. И многое другое помогало в проповеди Спасителя (чудеса и пр.).
Итак, истинность содержания проповеди, единство дела и слова у Проповедника, сострадательная любовь, внутренняя властность Слова при изобилии чудес, сопровождавших благовестие — вот отличительные свойства проповеди Спасителя.
Чему может подражать пастырь в проповеди Спасителя, чему он должен от нее научиться? Он должен научиться сострадательной любви к людям, питаясь ею от своего Пастыреначальника, от любви к Нему, от готовности следовать Ему.
Проникаясь христианской любовью к Богу и людям, пастырь будет одухотворять, духовно поднимать и жизнь свою, и тогда все меньше и меньше будет разница между словами и делом и в его проповеди.
4. Душепопечительство Спасителя
В Апостоле Петре преобладает сангвинический темперамент. Сангвиник живет преимущественно самым процессом ощущения, протекающим пред его внешним взором жизни, непосредственным восприятием внешних явлений. У него нет углубленности во внутреннюю сторону жизни и устойчивости воли. Спаситель нежно и осторожно обращает взор Апостола Петра от внешнего, материального к внутреннему, духовному и направляет к твердости и устойчивости его воли (Ин. 1,42).
У святого Апостола Иоанна меланхолический темперамент. Меланхолик живет преимущественно внутренними чувствованиями, способен и к бурным порывам («Воанергес»). Господь часто отделяет от Двенадцати Иоанна и сближает его с практически — деятельным Петром и ставит в особенно близкие отношения к Себе. Иоанн склоняет на грудь Спасителя свою голову. Он один и у Креста Голгофы. К меланхоликам относится и Нафанаил. Он осмотрителен и осторожен. Источник его недоверия к Филиппу — глубокое доверие к Слову Божию. Господь его не укоряет за недоверие, а называет истинным израильтянином, в котором нет лукавства (Ин. 1,46–47). Господь таким людям раскрывает наиболее глубокие тайны Своего лица и дела. Он вводит их предпочтительно пред другими в ближайшее общение с Собою. Предостерегает от крайностей и увлечений.
Апостолы Фома и Филипп — флегматики. Здесь духовная жизнь сосредоточена преимущественно на деятельности рассудка. Флегматик обладает своеобразными, устойчивыми и независимыми взглядами. Господь ограничивает излишнее доверие к своему рассудку Фомы и возвышает веру в восприятии истины над знанием.
Иуда Искариотский — холерик. Практик, делец. Власть и деньги — вот к чему он стремится. Быстрое решительное действие воли. Разочарование в образе Мессии делает Иуду вором, обманщиком и предателем. Господь старается осветить односторонность практического мышления Иуды путем расширения его духовного кругозора, указанием на иное отношение к предметам (Ин. 12,8); с полотенцем и водою Христос склоняется к ногам Иуды, озаряя светом Своей любви его жестокосердие.
Всех вообще учеников Христос Спаситель часто спрашивал, поняли ли они Его, и постепенно их возводил к «единому на потребу»[73].
«Мое учение не Мое, но Пославшего Меня» (Ин. 7,16), «Я ничего не делаю от Себя» (Ин. 8,23), «Я и Отец одно» (Ин. 10,30), — так говорит Христос, свидетельствуя этим единство Своей жизни и душепопечительности с Отцом Небесным. По воле Отца, по Его неизреченной Любви к людям был послан в мир Сын Божий, дабы «всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».
Основным проявлением этой Божественной Любви Отца и Сына явилась Голгофская жертва, примирившая Бога с человеком и создавшая новые отношения Бога к человеку и человека к Богу. В жертвенной любви и заключается вся суть душепопечительства Спасителя в течение всего Его общественного служения.
Это служение началось с призыва к покаянию (Мф. 4,17). Покаяться значит перемениться, из грешника сделаться достойным Царства Небесного. Но как подойти к душе грешника, чтобы расположить его к духовному обновлению? Нужно разглядеть в ней зародыши добра и побудить их к произрастанию.
Иисус Христос как Сердцеведец видел эти спасительные зерна в каждой душе человеческой и соответственно воздействовал на нее. Так Никодима, алчущего духовной истины, Он призвал к «рождению свыше» (Ин. 3,2–4); Закхея, подвигнутого верой влезть на дерево, чтобы видеть Христа, Он пожелал встретить в его доме, чтобы создать в нем решимость от веры перейти к спасительному делу: раздать полимения нищим и вчетверо оплатить обиженным (Лк. 19,2–9). В простых бесхитростных людях Он видел здоровую нравственную основу для духовного обновления и приближал их к Себе (Ин. 1,45–50). Поэтому и общество грешников и мытарей Он предпочитал обществу праведников (Лк. 19,10; Мф. 9,13), общество нуждающихся во враче предпочитал обществу считающих себя здоровыми (Мф. 9,12).
Проявляя разнообразие в душепопечительстве к окружающим людям, Христос таковым же был и в Своем учении. Проникновенной душепопечительностью согреты Его слова о потерянной драхме и пропавшей овце (Лк. 15,4–7). Теплотой отеческой ласки и душепопечительной любви проникнута Его притча о блудном сыне (Лк. 15,20–24). В ней Христос раскрывает тайну взаимоотношения Бога с грешным человеком. Грешник должен лишь «придти в себя» и сделать шаг к Отцу, чтобы неизреченная любовь Божия сделала все остальное для его спасения.
Непостижимой высоты душепопечительность Спасителя достигла на Голгофе, когда Он молился за распинателей (Лк. 23,34), заботился о Матери (Ин. 19,25–27), открыл вход в Царство Небесное покаявшемуся разбойнику (Лк. 23,40–43) и отдал душу Свою «за други Своя», за весь род человеческий.
Термин душепопечение введен в употребление святым Григорием Двоесловом. Он соответствует терминам: «строительство душ», «непрерывное попечение о спасении паствы»[74], сораспятие, сострадательная любовь и пр. Все эти термины означают всю полноту пастырской любви и заботы о спасении паствы. Душепопечительство не выражается в каких-либо определенных специальных приемах или способах воздействия на паству. Оно пронизывает все виды общения пастыря с паствой, являясь их душой и движущей силой. Пастырь призван всегда и во всем «чревоболезновать» о пастве, жить ее скорбями и духовными неудачами, стараясь помочь превозмогать их. Таково существо душепопечения пастыря. Овладевая его душой сначала в качестве мотива, побуждая к пастырской деятельности, оно постепенно укрепляется в воле и сердце пастыря и переходит в движущую силу всей его жизнедеятельности. Со дня на день укрепляясь, эта сила переходит в норму, нерушимый закон для пастыря. Он уже не может не «болезновать», не может не находиться в постоянных «муках рождения» о каждом чаде своей паствы, «доколе не изобразится в них Христос» (Гал. 4,19). Это апостольская высота душепопечения. Однако, все пастыри к этой высоте призываются. «Не мерой» (Ин. 3,34) дает Бог Духа.
Укажем некоторые правила, которые могут помочь в развитии пастырского душепопечения.
1. Никогда никому ни в каких пастырских потребностях не отказывать; зовут ли причастить на дому больного, просят ли совершить в храме требу, подают ли записочку о упокоении или о здравии, — все принимать к сердцу и на все откликаться с радостью.
2. Если что-либо нельзя сделать самому, просить сделать сослуживца.
3. Если нельзя сделать сегодня (например, причастить больного), не полениться сделать завтра, если больной не в смертельной опасности.
4. Исповедь частную (индивидуальную) всемерно поддерживать, принимая сердечное участие в душевных страданиях ближнего, и тем обогащать свою душу опытом духовного руководства и попечительства.
5. Тяжелые душевные страдания ближнего держать в сердечной молитвенной памяти пред Богом, вплоть до исхода болезни.
6. Сораспинать, по мере сил, свою душу Богу и ближнему и все скорби и духовные нужды ближнего воспринимать молитвенно в Боге и переживать, как свои собственные.
7. Меньше всего думать о вознагражджении (деньгах) при исполнении своих пастырских обязанностей. Если будет молитвенность, внутреннее соучастие в скорбях ближнего и добросовестное выполнение треб, то будет и хорошее и даже сверхзаслуженное вознаграждение. Деньги — не причина, а следствие душепопечения. Поэтому каково душепопечение, таково и вознаграждение.
Опытный пастырь может указать еще множество подобных правил, но дело, конечно, не в правилах, а в желании и решительности неотступно заниматься душепопечением. Будут последние (желание и решимость), и отпадет нужда в правилах. Любящая душа пастыря сама подскажет ему, что сделать и как сделать в каждом отдельном случае.
1. К умирающему больному был приглашен для причащения священник. Из — за большого стечения церковных дел он не мог в этот день явиться, пообещав быть завтра. Пришло завтра, а просьба была забыта. Через три — четыре дня священник увидел того, к которому его звали, но уже в гробу, в храме при отпевании. Как мог чувствовать себя священник, отпевая того, кого он не напутствовал в жизнь вечную по своему небрежению?
2. Обливаясь слезами, подошла женщина к священнику с просьбой отслужить панихиду сегодня, в сороковой день смерти ее любимой дочери. Батюшка отказался служить отдельную панихиду, а общую отслужил так, что некогда было сосредоточиться и утешиться молитвой. Обиженная до глубины души женщина выбежала из храма… Как можно расценить поведение батюшки?
3. К идущему в храм священнику подошла скорбящая мать. Давая записочку, она слезно умоляла его помянуть умирающую ее дочь на ектении. Сунув записочку в карман, батюшка поспешил в храм. Стоя за Литургией, женщина вслушивалась, когда батюшка перечитывал имена боллящих. Она пламенно верила, что если имя ее больной умирающей дочки будет произнесено пред Престолом, больная непременно выздоровеет. Но батюшка забыл просьбу скорбящей матери… Возвращаясь домой разбитая, она услышала еще в дверях стон умирающей: «Мама, ты просила священника о мне помолиться? Вот я умираю..». Вошедши в дом, мать вдруг от душевного потрясения падает на пол… и вместе с дочкой умирает… Спрашивается, какой молитвой замолит священник свое нерадение?…
5. Качества Пастыреначальника как пример для пастырского подражания
Святое Предание хранит историю чудесного появления в Церкви Христовой Нерукотворенного Образа Христа Спасителя. Все попытки живописца — посланника эдесского князя Авгаря «написать» (зарисовать) Богочеловеческий Лик Христа, говорит Предание, оказались безрезультатными. Когда Он (Христос) говорил, одна женщина, повествует Евангелие, возвысила голос из народа, сказала Ему: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие» (Лк. 11,27). Мытарь Закхей при созерцании Лика Христа погребает в себе «человека ветхого» и облекается в «человека нового»: «Се пол — имения моего раздам нищим и аще кого чем обидел, возвращу четверицею» (Лк. 19,8). Евангельская жена — грешница у ног Спасителя разбивает ценный алавастр мира, благоухание которого распространяется на всю вселенную и не иссякает в века…
Таков внешний Лик в земной жизни Пастыреначальника, который, по словам пророка, «красен добротою паче всех человек»…
Что же можно сказать о внутренних, духовно — нравственных качествах Пастыреначальника как Образа для пастырского подражания? Они — эти качества, как идеал, неизмеримы, неисчислимы и языком человеческим невыразимы. По словам акафиста Спасителю, «ветия многовещанные», как рыбы безгласные, недоумевают говорить (9 Икос), то есть, умом и языком человеческим невозможно изобразить как красоту и величие, так и полноту духовно — нравственных ств Пастыреначальника — этого духовного Солнца правды… Мы дерзаем здесь, как пример для подражания будущим пастырям, показать лишь некоторые из лучей этого Солнца.
Личность Сына Человеческого всецело религиозно — нравственная. Он пришел на землю затем, чтобы уничтожить вражду между человеком и Богом, вражду, посеянную в наших прародителях искушением диавола и преслушанием воли Божией первым Адамом, и примирить человека с Богом. Физическая природа всюду и всегда говорила Ему о величии и благодати Божией, о том, что везде след творения Отца. В человеке Он искал образ и подобие Божие, людям благовествовал приближение Божия Царства — победу зла добром, проклятия — благословением и смерти — жизнью вечной. Единственной целью Его было: «да сотворю волю Пославшего Мя», это Его «брашно» (Ин. 4,34), то есть, пища, чем была духовная настроенность всей Его земной жизни. Послушание воли Небесного Отца — это самая главная черта характера Пастыреначальника. У Него полнейшее единение с Отцом, Он пришел не Сам от Себя, но Отец Небесный послал Его (Ин. 8,29). «Не Моя воля, но Твоя да будет…» Любовь к Небесному Отцу — вторая черта Его характера. Ночью на горе, в саду Гефсиманском, на Кресте, — Он всегда ищет в молитве единения с Своим Отцом. «Отче, в руце Твои предаю дух Мой», — так закончилась Гефсимания и Голгофа. Такова Его любовь к Небесному Отцу.
Третья черта характера Спасителя — любовь к людям. Пастыреначальнику Христу близки человеческие нужды и потребности. Он был любящим Сыном (Ин. 19,26), верным другом (Ин. 11,5), трудился в мастерской Иосифа. Петру, после призвания его «ловить человеков», позволил возвратиться на рыбную ловлю (Лк. 5,10–11). Те, которые исполняют Его веление, — Его истинные друзья (Ин. 15,14); те, которые слушают Слово Божие, — Его мать и братья (Лк. 8,21). Цель Его вочеловечения есть всемирное единство людей (Ин. 17,21). Религиозно — нравственное чаяние Пастыреначальника было необъятно, всемирно, общечеловечно. Когда Он говорил о человеке — Он всегда говорил о нем в отношении его к Богу. В каждом из людей Он видел храм Божий, хотя часто пустой и полуразрушенный. В фарисеях Он не терпит не человека, а фарисейства. Он знал человека и проникал в самые сокровенные помышления сердечные. Полное беспристрастие как к врагам, так и к ученикам (Ин. 13,37,38; 6,26). Он умыл ноги Иуде, равно возлежал на вечери как у фарисея (Лк. 8,37), так и у мытаря (Мф. 5,29); допускает к Себе язычника и израильтянина (Мф. 8,5–6; Мк. 25,29). Как «пастырь добрый» Христос положил душу Свою за всех людей. На Голгофе Он на Кресте распростер руки Свои для объятия всех труждающихся и обремененных.
Отсюда четвертая черта характера Спасителя — жертвенность, черта, которая отличает в сущности доброго пастыря от наемника. «Наемник бежит» (Ин. 10,12), когда видит опасность для себя. А пастырь истинный не может убежать от своего стада, потому что ему овцы свои. Он страдает…
Жертвенность — отличительная и вместе специфическая черта людей идейных, глубоко убежденных в правоте своего дела, людей сильных и высоких душой.
Пастыреначальник, как нельзя лучше, со всей яркостью показал на Себе, как надо пастырю отдавать себя, чтобы вечно жили другие. Жертвовать собой, чтобы оправдать вину виновных. Добровольно вкусить яд наказания за грехи людей, делая их «сынами Отца Небесного по благодати искупления». Поистине жертвенность Спасителя была прекрасной и в высшей степени спасительной для всего мира и поучительной для пастыря.
В Пастыреначальнике, как в идеале, нашли воплощение и все прочие наилучшие черты человеческого характера: господство духа над плотию, подчинение человеческого божественному, временного вечному, чистота всего существа, отсутствие греха и страсти и наличие добрых наклонностей, совмещение величественной простоты и смиренного кроткого достоинства.
Религиозно — нравственное мировоззрение на природу и человека, подчинение своей воли ведению Божией воли, любовь от всего сердца, от всей души, от всего помышления, всею крепостью духовных и телесных сил Небесного Отца, любовь ближнего, как образа Божия и подобия, и служение ему, как самому себе…, — вот малая часть тех центральных лучей сияния Первообраза Пастыреначальника — Солнца правды, которыми должна озаряться непрестанно душа православного пастыря.
(Пасторологические тексты из Евангелия: Мф. 5,13–16; Мф. 10,1–42; Мф. 18,10–22; Лк. 10,1–21; Лк. 15,1–38; Ин. 10,1–16; Ин. 13,31–38; Ин. 14,15,17 главы; Ин. 21,15–17 и другие).
6. Жизнь пастыря во Христе и в Его благодатной Церкви
Чтобы быть добрым пастырем Церкви Христовой, совсем недостаточно иметь представления о внешних и внутренних качествах Спасителя, мало знать и Евангельские пасторологические места о «пастыре добром», о любви христианской и пр. Пастырю следует еще постоянно носить в своей душе Образ возлюбленного Пастыреначальника, Господа Иисуса Христа. Носить Его в своем сердце.
Обращаясь к Галатам, апостол Павел спрашивал их: «Кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у Вас распятый?» (Гал. 3,1).
По словам проф. А. Ветелева, перед глазами пастыря, как перед глазами древних Галатов, должен стоять образ Христа Спасителя. Он может стоять «перед глазами» нашего пастыря в том лишь случае, — говорит далее профессор, — если душа пастыря будет «облечена» (Гал. 3,27) в Него, будет растворена в «чувствованиях Христовых» (Фил. 2,5), проникнута к Нему пламенной любовью[75]. Только в этом случае пастырь может жить во Христе и в Его Церкви. Что значит жить во Христе? Вести личную жизнь на месте. Это значит непрестанно молитвенно носить Христа в своем сердце, слушать голос Его в своей совести и руководствоваться Им в своей жизни. Когда говорят, что мы призваны ходить пред Богом, это и значит, что мы призваны жить пред Господом нашим Иисусом Христом. Человек может ходить пред Богом, то удаляясь от Него, то приближаясь к Нему.
Святые подвижники говорят об особых переживаниях души, когда она приближается к Богу. На языке человеческом, говорят они, нет слов выразить то, что творится с душой, когда она соприкасается с Божеством. В теле она бывает тогда или выходит из тела, долго или коротко продолжаются эти сладостные переживания — того она не ведает. Придя в себя, она знает одно: она в Боге и Бог в ней. «Тогда душа и Господь делаются единый дух, единое срастворение, единый ум»[76]. Так говорят великие подвижники в своем духовном опыте, переживавшие радость Богообщения.
Особые чувства умиления и духовной радости от внутреннего общения с Богом испытывает лично и пастырь Христов за Божественной литургией. Об этом так говорит благочестивое чувство одного из наших пастырей, переживавшего это внутреннее Богообщение. Приступая к Божественной литургии, сознавая себя творцом и совершителем величайшего из таинств, он то приходит в священный трепет, то умиляется и восторгается, то опять трепетно повергается ниц пред Искупителем, то дерзновенно ходатайствует за свою паству, прикасается к святой трапезе или умильно взирает на нее. Перед ним за каждой литургией живо и реально проходит вся жизнь Богочеловека. Он зрит воплощение Сына Божия, слышит проповеди Его, созерцает Его уничижение. С ним присутствует на Тайной Вечери; Его снимает с Креста, с мироносицами плачет у Его гроба; с сонмом небожителей стоит у Его жертвенника и трепетно со апостолами внушает Его святое Тело и Пречистую Кровь.
Испытывая все это неоднократно, пастырь преисполняется любовью ко Христу. «Ты — мой Бог, Ты — мое радование», — шепчут невольно уста служителя Божия. Алтарь становится для него небом, трапеза — Престолом Божиим, а святые Дары — драгоценностью, превосходящею весь мир со всеми его благами. Любить Господа, жить в Нем, раствориться в Нем так, чтобы не ощущать себя, не быть собой, а стать частицей Его, краешком Его риз, дуновением Его дыхания, следом Его ног, — вот желание такого пастыря. Жажда Бога снедает его, как мучает жажда уставшего путника среди знойной пустыни. Жаждая и алкая Бога, он день и ночь устремляется к Нему. Ему не нужны внешние побуждения к молитве; молитва творится в его сердце непрестанно. Эта молитва создает вокруг пастыря как бы некоторую духовную броню, сквозь которую диавол не может проникнуть со своими кознями.
В душе пастыря в зависимости от ее состояния встает то благостный, кроткий и милующий образ Христа — Учителя, каким Он дан в Евангелии до крестного подвига, то страждущий образ Голгофского Страдальца, каким Он дан на предпоследних страницах Евангелия, то воскресшего во славе.
Первый образ преисполняет душу пастыря великой любовью ко Христу и Его чадам духовным, второй образ располагает его к спасительному крестоношению во имя Креста Господня, третий — вдохновляет. К этому крестоношению зовет Сам Спаситель: «Аще кто хочет по Мне идти, да отвержется себе, возьмет крест свой и по Мне грядет» (Мф. 16,24).
Святой Иоанн Златоуст говорит: «Когда мы знаменуем себя крестом, тогда… Божественным взорам Всевышнего предстоит уже не наше позорное чело, покрытое греховным бесславием, но увенчанная тернием глава Богочеловека»[77].
Апостол Павел увещевает Коринфских христиан носить в своем сердце образ Голгофского Страдальца и сораспинаться Ему в своей жизни. «Не судих ведети что в вас, точию Иисуса Христа, и Сего распята» (1 Кор. 2, 2). Сам он говорит о себе, что «носит язвы Господа Иисуса на теле своем» (Гал. 6,7).
«Отличительный характер его Посланий, — говорит проф. Я.К. Амфитеатров, — есть тон глубокострадальческий или состраждущий, где видна некая живоносная мертвость»[78].
Как в самом Евангелии центральное место занимает Гефсиманское борение и Голгофское искупительное страдание Иисуса Христа, так Крест — Крестный Образ Спасителя должен занимать первенствующее место в душе пастыря, особенно в среду и пятницу каждой недели, в дни постов, особенно Великого, и в дни Страстной седмицы. Крест Христов в сердце пастыря своей благодатной силой помогает великому крестоношению и в личной жизни пастыря.
Личная жизнь пастыря во Христе непременно должна вылиться в семейную жизнь по Христу, то есть, личный, живой пример доброй пастырской жизни должен повлиять положительно на всю семью священника.
Что значит семейная жизнь пастыря во Христе? Это значит, что семья пастыря должна жить чисто церковной жизнью. В ней господствует дух Христов. Жена священника, дети и другие члены семьи также любовью горят к Нему. Они неизменно читают святое Евангелие Христово, любят апостолов Христовых, любят Матерь Иисуса Христа, любят святых мучеников, преподобных, праведных. Они любят и стремятся чаще принимать Божественные Тайны Христовы. В минуты скорбей и неприятностей они читают Спасителю акафист, поют молебны и прочее.
Семья священника — малая Церковь, утвержденная во Христе, всегда мирна, тиха, трудолюбива, молитвенна, благодатна. И какое великое счастье для батюшки, когда его семья, как и он, живет во Христе, Им питается, Им духовно согревается, Его любит и искренне чтит.
Как известно, в семье огромное значение имеет мать. Сколько счастья, радости, тишины доставит батюшке и детям матушка, если она будет проникнута мирным духом Христовым! Тогда и священник не будет расстроен, но всегда тих, спокоен, молитвенен, и дети будут расти психически здоровы, веселы, жизнерадостны.
Таким образом, личная и семейная жизнь пастыря во Христе — вот идеал, к которому должен стремиться пастырь.
Жизнь пастыря Христова слагается из трех основных моментов: жизнь во Христе, жизнь ради Церкви Христовой и жизнь ради паствы.
Мы рассмотрели в кратком обозрении жизнь пастыря во Христе, в его личной и семейной жизни и жизнь его ради паствы, то есть, душепопечение о ней; остается кратко сказать о жизни пастыря в Церкви Христовой. Разумеется, это не есть какая-либо особая и совершенно отдельная жизнь пастыря, то есть, жизнь вне Христа и паствы. Наоборот, жизнь пастыря в Церкви Христовой — это и есть полнота жизни во Христе и пастве, выражаемая в богослужении и требах.
Любовь пастыря ко Христу есть вместе и любовь к Его Телу — к святой Церкви Христовой, Главой Которой Он является. Церковь Христова заложена на Голгофе, на краеугольном Камне — Христе, окроплена Его Святой Кровью и воплощает в Себе все благодатные силы и средства для спасения членов Своих. Здесь всякий шаг, всякий камушек полит кровью или святых апостолов или иных подвижников. Каждый закон и правило внушены Святым Духом. Все Им обвеяно, осенено, освещено. Нет ничего лишнего, ненужного. Все благодатно, крайне потребно и спасительно…
Церковь Христова — источник всяких духовных дарований; в Ней зарождается жизнь человека, растет и совершенствуется. Здесь проистекают обильно телесные и духовные дарования, потребные для временной жизни и необходимые для вечной. Здесь и кладенец духовного разумения, и высшей мудрости, которая «как дар совершен, исходит свыше». Каждое слово Церкви есть результат, с одной стороны, озарения от Духа Свята и с другой, — плод многовекового опыта, труда и великих подвигов отцов и учителей, просиявших миру, как светочи и маяки среди бурного житейского моря.
Каждый обряд, начиная с великих, восторгающих и умиляющих, кончая самыми малыми, есть средство, способствующее духовному очищению и самосовершенствованию. Как пост умерщвляет страсти, крестное знамение поражает бесов, молитва просвещает ум, сердце, так и все прочее, что предлагает наша благостнейшая учительница — Христова Церковь, установлено для нашего же блага и спасения.
Поделиться книгой: