Алина в Стране Чудес

— А что, — спросила я, осторожно сворачивая скользкую тему, — из них, из порталов этих, может вылезти кто-то не очень приятный?

— Ещё как может! — лесник даже крякнул. — Видишь? — он указал толстенной ручищей на крышу своей хижины. — Это чешуя астральной змеи, которую я прикончил в позапрошлом году. Один, — добавил он гордо, — вот этим топором.

Да-а, если мой страж спьяну не врёт, то основания для гордости у него есть. Судя по размерам чешуек, змейка была величиной с электричку. Парень он, конечно, — я поглядела на мощные мышцы Причесаха, — здоровенный, но… Хотя… Помнится, мой дед, свихнутый на трудовых подвигах строителей коммунизма, после принятия на грудь говорил, что бригада настоящих русских рабочих — каких сейчас, ясен перец, и в помине нет, — могла за ящик водки одними ломами разобрать на металлолом танк, причём за одну смену. Но это было во времена мифические, и к тому же в России, а здесь нормальный фэнтезийный мир.

— Конечно, — Причесах будто прочёл мои мысли, — я сначала обездвижил её заклятьем, а уж потом начал пластовать. Но всё равно — я управился один!

"Угу, — подумала я, — коллеги деда тоже применяли очень своеобразные магические заклинания…", а вслух сказала: — Так ты маг? Ого…

— А чему тут удивляться? — Причесах пожал могучими плечами. — Все эххи умеют колдовать, только по-разному. С высшими магами мне не тягаться, но в своём деле… Ведь и у вас, Отданонов, своя магия — разве не так?

Я почувствовала, что наша задушевная беседа принимает нежелательный оборот — не хватало ещё, чтобы он попросил меня устроить перед ним показательное магическое шоу! — и поспешила закруглить затянувшуюся дискуссию. В конце концов, мне и в самом дел пора — не сидеть же здесь, в этой глуши, когда Шумву-шаха вовсю охмуряют конкурентки!

— Спасибо тебе, почтенный Причесах, за хлеб-соль. Мне пора.

— Вкусно было? — лесник радостно улыбнулся. — Мясо свежее, сегодняшнее.

Я насторожилась, вспомнив крупночешуйчатую змею.

— Рано утром из третьего портала выползла лярва, — продолжал Причесах с азартом охотника на привале, — мелкая, хилая, но вкусная, верно? Я её сразу заметил по гнойной ауре — у тебя, Активиа, аура шёлковая, а у лярв…

Я поняла, что мне просто необходимо громко порычать на унитаз — ну, спасибо, тебе, кормилец! — и только невероятным усилием воли мне удалось смирить мой взбунтовавшийся желудок. Нельзя было терять лицо: жареные лярвы — любимое блюдо гордых дочерей клана Отданонов, кто бы сомневался. Стервы питаются лярвами — хм, а в этом что-то есть…

К счастью, Причесах не заметил моего побледневшего лица — его что-то отвлекло. Он встал, приложил ладонь козырьком ко лбу и начал всматриваться в степь. Я тоже встала со своего чурбачка, проследила его взгляд и увидела на том берегу реки облачко пыли. Пыльная тучка понемногу приближалась к мосту, и вскоре я разглядела в ней нескольких всадников.

— Кто это? — спросила я.

— Похоже, это воины властительницы Окостенеллы, — ответил страж. — Что им здесь понадобилось? Они нечасто навещают нас, стражей Рощ Порталов.

* * *

Я в лошадях разбираюсь плохо (точнее, совсем не разбираюсь), но думаю, что кони у этих заречных ребят были хорошие — всадники мчались со скоростью гоночных мотоциклов. Таща за собой густой шлейф бурой пыли, они подскакали к мосту и резво его перемахнули — до моего слуха донёсся барабанный стук копыт по деревянному настилу. Затем лихие ковбои исчезли в лощинке, ещё минута — и они выскочили из неё, направляясь прямёхонько к дому лесника. Ой, чтой-то мне это так не нравится… И, похоже, не только мне — краем глаза я заметила, как страж Рощи Порталов неуловимо быстрым движением извлёк из колоды свой устрашающего вида топор, быстро оглядел его лезвие и мягко воткнул инструмент обратно в плаху, оставив при этом ладонь на топорище. И я потихоньку спряталась за широкой спиной Причесаха, разом позабыв про своё желудочное недомогание.

Наездники осадили своих скакунов в десяти шагах от нас — мне шибануло по ноздрям резким запахом конского пота. Их было шестеро — все крепкие мужики с холодными глазами и бесстрастными лицами тупых, но исполнительных киллеров. Вооружённых киллеров — я видела рукояти мечей, колчаны со стрелами и луки в футлярах — не помню, как эти футляры называются, — на головах у всех шестерых были конические шлемы с наносниками. Один из них был в кольчуге — надо думать, бригадир, — остальные в кожаных рубахах с нашитыми железными пластинами. Такой доспех называется куяк — про него я где-то когда-то читала и запомнила, потому что названьице больно стрёмное — кое с чем ассоциируется.

Немая сцена была непродолжительной.

— Мир твоему дому, славный Причесах, — сказал тип в кольчуге, спешился и поднял вверх открытую правую ладонь в знак мирных намерений.

— Доброй степной дороги, сотник, — спокойно ответил страж и снял руку с топора.

"Так-то лучше" — подумала я, облегчённо вздохнула и покинула надёжное убежище за спиной лесника. Но, как тут же выяснилось, расслабилась я рановато.

— Вижу, ты уже поймал ведьму, — удовлетворённо произнёс сотник, глядя на меня с нескрываемой брезгливостью. — Властительница Окостенелла послала нас за ней, заметив её появление с помощью магического зеркала. Она приказала мне доставить ведьму живой или мёртвой, так что если у тебя в доме мало еды, мы можем забрать только голову этой твари, а всё остальное оставить тебе. Вырезка и филе из неё будут не слишком хорошими, но холодец получится. — Он повторно ощупал зенками мою стройную худощавую фигурку, его бойцы мерзко расхохотались, а мне захотелось дать в рожу этому небритому солдафону в стальной будёновке и в пеньюаре из железного кружева — я тут же дала себе страшную клятву, что повешу его, как только стану королевой.

Однако Причесах оказался на высоте, невзирая на явное неравенство сил, — и почему такие парни не водятся в моем мире?

— Она не ведьма, — невозмутимо сказал он, снова кладя руку на топорище — как бы ненароком. — Её зовут Активиа Отданон — она дочь одного из горских князей.

— Э-э-э… — на квадратном лице сотника отразились обуревавшие его сомнения. Он, похоже, очень неплохо знал, кто такие Отданоны, и так же хорошо знал, на что способен страж Рощи Порталов — в эту секунду я уже ничуть не сомневалась в том, что Причесах действительно расчленил топором змею, с трудом протискивающуюся в туннель метрополитена. — А… Не ведьма? Но ведь магесса Окостенелла никогда не ошибается… И почему девушка из клана Отданонов так странно одета, и… И как она здесь оказалась? До границы много дней пути через лес и пустыню!

Руки его воинов медленно потянулись к мечам — атмосфера накалялась и становилась предгрозовой. Но мой страж и глазом не моргнул.

— Ты слышал о Тупом Облаке? — спросил он насупившегося сотника.

— Слыхал, — нехотя буркнул тот. — Такое облако накрыло сторожевой форпост Форт-Эль — там, в предгорьях. Среди тамошнего гарнизона не было настоящих боевых магов, и защитники сильно пострадали — многие из них до сих пор не отличают по вкусу грубое гномье пиво от тонкого эльфийского вина.

— Ну вот, — резюмировал Причесах, — в этом-то всё и дело. Благородная Активиа попала под массированную магическую атаку — месяц назад летуны-шустрики рассказывали, что Тупые Облака висели над пограничными горами целыми стаями.

Я так и ахнула — про себя, конечно. Ну надо же — второй раз попала в масть: и с именем, и с происхождением моей якобы амнезии. Вот это везуха — не, я точно Избранная!

— Было такое дело, — хрипло подтвердил один из воинов, остальные молча кивнули. Сотник промолчал.

— Аура у этой девушки, — лесник посмотрел на меня, — ущербная. — Я хотела было возмутиться, но вовремя прикусила язык. Перспектива отправиться к этой Охренелле — или как её там? — в виде головы профессора Доуэля мне совсем не улыбалась, и во избежание такого развития сюжета я согласна была признать себя не только моральной уродкой, но даже калекой на протезе. — Хвала небу, что леди Активиа вообще осталась жива и не попала в лапы слуг Вам-Кир-Дыка. ("О, уже и "леди" назвали — приятно. Куда приятнее, чем схожее по звучанию словечко, которым так любят награждать женщин эти козлы-мужики в том мире, который я покинула — надеюсь, навсегда" — подумала я).

— Насчёт её одежды, — продолжал Причесах, — неужели ты думаешь, сотник, что ей надо было пускаться в долгий и опасный путь в изящном бальном платье? А что она прошла лес и пустыню невредимой — магическое свечение ауры у леди Активии приглушено, вот её и не заметили ни песчаники, ни древесники. Боги бывают милостивы к красивым девушкам.

Я готова была расцеловать этого истребителя лярв. Мало того, что он назвал меня "леди" и "красивой девушкой", так он ещё (уж не знаю, вольно или невольно) выстроил для меня очень стройную легенду, которой мне теперь оставалось только придерживаться. И его доводы, похоже, убедили вожака этих конных бандюганов — или хотя бы основательно уменьшили его нездоровое желание ампутировать мне голову. И верно, в приклеенном ко мне взгляде сотника появилось некоторое уважение. Но я всё равно его, гада, повешу, когда стану королевой…

Наступила минута молчания, прерываемая только всхрапыванием переступавших с ноги на ногу лошадей и позвякиванием сбруи. Сотник напряжённо обдумывал ситуацию — видно было, как у него под шлемом мысли с натугой протискиваются по извилинам. Думай, думай, дуболом хренов…

— Но, — выдавил он наконец (я злорадно отметила, что гонору у головореза здорово поубавилось), — у меня приказ… Властительница Окостенелла не прощает неповиновения! Она поразит меня мужским бессилием, — в голосе сотника прорезались жалобные нотки, — а я только что привёз из набега юную пленницу и ещё не успел толком ею насладиться! Да мне лучше принять смерть от твоего топора, чем…

— Ну, так и выполняй приказ твоей повелительницы, — успокоил несчастного страж Рощи Порталов ("Что-о-о?! — мысленно завопила я. — Ах ты, предатель…"). — Тебе приказано привезти эту девушку, ошибочно, — Причесах выделил это слово, — принятую за ведьму, так? И привезти её мертвой или, — лесник сделал маленькую паузу, — живой. Вот ты и доставишь её в Ликатес — живой, целой и невредимой, со всем почтением, — он пристально посмотрел прямо в глаза сотнику, — которого достойна благородная леди из клана Отданонов. Это тебя устраивает?

Стушевавшийся было, но уже воспрянувший духом любитель юных наложниц молча кивнул, шумно выдохнул, снял свой железный колпак и вытер вспотевший от тяжких дум лоб тыльной стороной ладони. Его воины расслабились, а Причесах повернулся ко мне.

— Не бойся, — ласково сказал он и улыбнулся, — они не причинят тебя никакого вреда. Отданонов уважают и побаиваются, и этот славный воин скорее согласится на неделю-другую лишить себя любовных радостей, чем позволить пылинке упасть на светлые волосы прекрасной дочери этого клана. Езжай с ними — ведь ты, — и лесник снова усмехнулся, на сей раз хитро, — хочешь попасть в столицу, правда?

"Он что, — ужаснулась я, — прочитал мои мысли? Тогда он там такого начитался…".

— Я не умею читать мысли, — Причесах покачал головой, хотя своим ответом на мой мысленный вопрос он лишь укрепил мои подозрения. — Я просто видел, как заблестели твои глаза, когда я рассказывал тебе о том, что Шумву-шах ищет себе жену. Да помогут тебе боги, Активиа ("Ага, счаз, так они и разбежались!"), — ты будешь достойной королевой! И твои войска сметут твердыни Вам-Кир-Дыка, и на нашей земле воцарится мир!

— Угу, — пробормотала я, — поиграть в Жанну д'Арк — это мечта моего детства…

— Что? — не понял простодушный увалень.

— Так, ничего, проехали. Значит, эти мрачные ребята с очень длинными ножиками передумали убивать меня с особой жестокостью?

— Они тебя и пальцем не тронут, — уверенно произнёс Причесах. — Наоборот, защитят, если в степи по дороге в Ликатес на тебя кто-нибудь попробует напасть.

Я не стала уточнять, что такое Ликатес — понятно, что это какой-то населённый пункт или типа замок, в котором обитает некая особа с итальянским именем, способная превращать мужиков в импотентов (честно говоря, за это я даже почувствовала к ней заочную симпатию, несмотря на отданный ею приказ насчёт меня, любимой). Меньше болтать — больше слушать, вон я уже сколько узнала, чётко следуя этому золотому принципу. Пусть мужчины считают нас, блондинок (и женщин вообще), пустозвонками — стоит ли их в этом разубеждать?

— Так что ты можешь быть спокойна, — закончил охотник на астральных змей. — А на всякий случай, — он вытащил что-то из-под своей меховой жилетки, — надень вот это. Через этот амулет я буду знать, что с тобой, где ты, и не нужна ли тебе помощь. Возьми!

На лопатообразной ладони Причесаха лежал миленький кулончик в виде бабочки, прицепленной к тонкой золотой цепочке. Клёво! И бабочка — да она живая, блин горелый! Ну точно — вон, крылышки подрагивают! Обалдеть… Ну, вот и первый артефактик налицо!

Я наклонила голову в режиме пай-девочки, и страж Рощи Порталов осторожно надел амулет мне на шею. При этом его руки как-то нежно чуть коснулись моих волос, и мне стало приятно. Хороший он парень, этот Причесах, и смелый, и не старик вовсе, но… не король. Это только дуры могут тиражировать кретинскую присказку про рай в шалаше с милым под боком, а я девочка умная. Шалаш (и желательно не один) должен быть комфортабельным, с бассейном, сауной и прочими гламурными наворотами, а милый — упакован до отказа: так, чтобы кредитки сыпались из всех карманов. Вот тогда и будет рай, а не сопли в сиропе.

Сотник тем временем что-то буркнул, один из воинов снял с себя плащ и соорудил на спине своего жеребца — или кобылы? — перед седлом, нечто вроде подушки. Так, это, похоже, для меня…

— Иди, — негромко сказал Причесах. — Удачи, Активиа!

И я пошла. Не скажу, что эта здоровенная зверюга, именуемая конём, вызвала во мне очень тёплое чувство: я лошадей только в кино видела, ну, ещё на улицах иногда — издали. А вот вблизи… Коняга косил на меня большим тёмным глазом и фыркал, оскаливая крупные зубы, — ему бы зубную пасту рекламировать, а не девушек из цивилизованных миров возить. Как хватит за коленку — инвалидность обеспечена. Но я шла — долгая дорога к славе и власти начинается с первого шага. Хотя нет, это уже второй, нет, третий шаг: первый шаг я сделала, покидая полянку с порталом, а второй — выйдя из чащи к дому лесника. А сколько ещё шагов впереди — знают, наверно, только местные боги… Всё в шоколаде, Алинка, успокоила я себя — нормальные стервы плевали на нервы! Твой любой каприз будет главный приз!

Посадка на коня прошла успешно — более того, я даже потешила самолюбие. Сотник опустился передо мной на одно колено — дочь Отданонов не кикимора болотная! — и сложил руки наподобие ступеньки. Я встала на эту приступочку с чувством глубокого аморального удовлетворения — это тебе за холодец, гад мохнорылый, а потом я тебя всё равно повешу! — всадник подал мне руку, сотник чуть приподнялся, и я вякнуть не успела, как оказалась в импровизированном седле — боком, как и положено благородной даме.

Да, в "лексусе" сидеть удобнее — а ведь мы ещё не поехали… Однако воин умело, уверенно и аккуратно, без пошлых прихватов, придерживал меня, и я успокоилась — не всё так сумрачно вблизи.

— …а-а-ар-ш-ш-ш! — зычно выкрикнул вскочивший в седло сотник, и мы рванули. Я вцепилась в конскую гриву, шепча свои излюбленные матерные идиомы, но конь шёл ровно, и я быстро сообразила, что свалиться бедной мне не грозит — крепкая рука воина была куда надёжнее ремня безопасности. В лицо ударил ветер — мой будущий мир летел мне навстречу.

* * *

Активиа-Алина не оглядывалась назад, привыкая к скачке и всецело поглощённая мыслями о своём великом будущем. А страж Рощи смотрел вслед удаляющейся кавалькаде, пока она не скрылась на том берегу реки в облаке пыли. Если бы Алина увидела Причесаха через десять минут после того, как они расстались, она бы очень удивилась. Во-первых, он разительно изменился: исчезли глыбоподобные мускулы, исчезла лохматая шевелюра. Перед домом стоял средних лет человек в тёмной одежде: человек, каких множество во всех Мирах, населённых разумными. А во-вторых — взгляд, которым назвавшийся Причесахом провожал авантюристку, мчавшуюся навстречу своей судьбе. В этом взгляде была мудрость, ирония и грусть — лёгкая, почти незаметная.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ДОРОГА ПОЛНА НЕОЖИДАННОСТЕЙ

Солнце стояло высоко и палило нещадно, но встречный ветерок, рождённый нашей лихой скачкой, играл роль кондиционера. Я пообвыклась, сидеть было мягко, коняга бежала ровной рысью, сюжет развивался нормально — чего ещё надо? Сотник скакал справа, время от времени контролируя ситуацию — то есть посматривая на меня заботливо и с оттенком уважения. Это мне понравилось — похоже, мой мир уже начал оценивать меня по заслугам. И неважно, что на самом деле я имею к Отданонам такое же отношение, как глухонемой от рождения к "Фабрике звёзд", — важно, что эти лохи средневековые верят в моё благородное происхождение. Четверо воинов образовали квадрат, центром которого была я, любимая, — типа выстроились почётным караулом. Или… просто караулом? Нет, всё-таки почётным — во всяком случае, хотелось в это верить. Я ещё не знала, что очень скоро этот эскорт окажется для меня не роскошью, а средством выживания.

Дорога перевалила через пологий длинный холм, и впереди показалась кудрявая рощица.

— Там мы сделаем привал, леди Активиа, — почтительно сообщил сотник.

Я снисходительно кивнула. Не сомневаюсь, что мои секьюрити без проблем смогли бы скакать целый день, и что мы остановимся только ради меня, и понимание этого факта пролило ещё одну ложечку бальзама на мою ранимую душу — уважают, значит! Погодите, то ли ещё будет, когда я… Но что именно будет тогда, я додумать не успела.

Справа от дороги, чуть впереди, степь как будто взорвалась. Комья вывороченной сухой земли и выдранная рыжая трава полетели во все стороны, и из тучи пыли выскочило нечто. Что конкретно, я разглядеть не успела — какое-то переплетение игл, шипов, клешней и суставчатых ног, — потому что вся эта конструкция с неимоверной быстротой устремилась ко мне. Правый передний охранник вылетел из седла — как ветром сдуло! — сотник яростно заорал и выхватил меч, а водитель моей кобылы мгновенно сделал полицейский разворот. Возмутиться по поводу того, что он, придурок, подставляет мою спину этой взбесившейся сенокосилке, я тоже не успела — отпустив мою талию, воин левой рукой подхватил висевший у седла круглый щит и вскинул его навстречу атакующей бестии, прикрывая беззащитную меня, а правой вытащил меч, умудрившись при этом не поцарапать мне бедро. Потом что-то ударило меня в спину, и я полетела с коня лицом вперёд — прямо в пыльную степную траву.

К счастью, я инстинктивно выбросила вперёд руки, да и толчок был несильный — я упала скорее от неожиданности. Короче, отделалась лёгким испугом и царапиной на щеке — этот ковыль или как его там оказался растением жёстким. И пока я поднималась, материлась и отплёвывалась, всё уже кончилось — точнее, я увидела самый финал драки.

Сотник и трое воинов бойко шинковали мечами помесь громадного — метра этак в два ростом — паука с богомолом. Многочисленные конечности этой мечты пьяного энтомолога ломались под ударами клинков с сухим треском, словно валежник под топором, — была у нас как-то корпоративная вечеринка на природе: мужчины собирали сучья для костра, пока дамы сервировали стол… Вошь-мутант уже подыхала, беспорядочно дёргая конечностями, а когда сотник, смачно хакнув, разрубил пополам башку с тупыми фасеточными глазами, лапы твари подогнулись, и она ткнулась мордой в землю.

— Вы целы, леди Активиа? — встревожено спросил сотник, с усилием выдирая меч из конвульсивно сомкнувшихся челюстей экзотического насекомого. Лезвие высвободилось, издав при этом звук гигантской тарелки, по которой трудолюбиво проводят гигантским ножом.

Я молча дёрнула головой, отпихнув носком кроссовки упавший возле меня кусок хитина с торчащими из него короткими толстыми волосами, — язык почему-то отказывался отлепиться от нёба. Я огляделась, стараясь не очень рассматривать то, что осталось от этой агрессивной гниды-акселератки, — зрелище было не слишком эстетичным.

Трое бойцов деловито дорубали шевелящиеся обломки твари и старательно заливали их густой тёмной жижей из объёмистых оплетённых фляг. Прихрамывая, к ним подошёл четвёртый воин — тот, которого выбили из седла, — ведя в поводу всхрапывающего коня; на атласном боку лошади алел длинный — от основания шеи до хвоста — разрез, из которого сочились частые красные струйки. Мой телохранитель — бледный, как свежепобеленный потолок, — с трудом спешился. Я удивилась, почему он не бросил щит — неудобно же слезать с коня с этим подносом, — а когда поняла, в чём дело, меня чисто конкретно затошнило.

Воин не мог бросить щит — его левая рука была пришита к нему длинным костяным шипом, насквозь пробившим и щит, и руку. Торчащий из рукава острый конец шипа был красным, словно его окунули в краску, — как раз в тот момент, когда я увидела весь этот сюр, с него сорвалась увесистая жирная капля. "А ведь эта каркалыга летела мне в спину, и если бы…" — внезапно поняла я, и тут же почувствовала, что этот мой новый мир нравится мне гораздо меньше, чем пять минут назад. У меня богатое воображение — я живо представила себя бабочкой на булавке. Бр-р-р-р… Да, одно дело читать про всё это, забравшись с ногами на диван и потягивая джин-тоник, и совсем другое — принимать непосредственное участие в подобном перформансе. "Может, ну его нах, эти миры с их грубым реализмом?" — мелькнуло у меня в голове, однако я сурово затоптала эту трусливую мыслишку. Я цела-невредима, сказала я себе, и охранник защищал меня самоотверженно — это ли не свидетельство того, что я Избранная? А раз так, нет оснований для пессимизма — вперёд и с песнями!

— Вы целы, леди Активиа? — повторил сотник, подходя ко мне и не обращая никакого внимания на покалеченного подчинённого. Заметив царапину на моей несколько запылённой физиономии, он торопливо вложил меч в ножны и поднёс ладонь к моей пострадавшей щеке.

Повеяло теплом — ощущение было таким, словно по коже провели большой и мягкой кисточкой. Саднящее жжение исчезло.

— Не беспокойтесь, леди, ваша несравненная красота нисколько не пострадала — уже завтра от вашей раны не останется и следа, — сказал он, закончив процедуру.

Хм, поверим на слово… Магия, блин горелый: они же тут все, как сказал Причесах, колдуют, кто во что горазд… Пожалуй, не буду я его вешать — лучше сделаю своим личным визажистом-косметологом, а за холодец — лишу сексуальных утех сроком… ну, скажем, на год: за базар надо отвечать! Нет, всё-таки этот мир не так уж плох, и станет ещё лучше, когда я сделаюсь его повелительницей!

А сотник тем временем подошёл к искрошенным останкам наехавшей на нас твари — они здорово напоминали крабовый салат, обильно политый чёрным майонезом, — и щёлкнул пальцами. Вспыхнуло яркое пламя, и я увидела, что воины, приготовлявшие этот салат, с ног до головы забрызганы какой-то липкой беловатой слизью — кровью чудовища (или что там у него было вместо крови?). Фу, гадость какая — бя-я-я-я…

И только запалив очистительно-погребальный костёр, сотник-целитель-пиротехник занялся раненым воином. Хитиновый шип вышел легко, хотя он был шероховатый и, надо думать, моему храброму телохранителю пришлось совсем несладко — я видела, как по его бледному лицу катились капли пота. Но воин не проронил ни звука — вот это я понимаю, мужик, не то что некоторые типы из моего былого мира. Сотник помог раненому снять щит и разрезал рукав, обнажая сквозную рану жуткого вида. Смотреть на окровавленное мясо и белевшую в ране сломанную кость мне было как-то не очень в кайф, и я переключилась на инструмент, оставивший эту рану. Лекарь-командир небрежно отбросил сломанный шип в сторону — похоже, местным парням все эти смертоубийственные приспособы давно уже не в диковинку.

Хитиновое остриё толщиной в три пальца имело в длину около полуметра и обладало костяной твёрдостью — эта хрень играючи сломала бы мне позвоночник. Внутри — примерно до половины — шип был полым, а конец — сплошным, как бы литым. Да, блин, инструментик — тяжёлый… А если ещё учесть силищу, с которой был нанесён удар… Окружающий мир снова несколько потускнел в моих глазах, и мне стоило некоторых усилий взять себя в руки. Я хотела было оставить шип себе на память — типа как трофей, повесить на стенку, — однако, поразмыслив, решила этого не делать: девушку из клана Отданонов такими игрушками не удивишь, да и стенки для этого украшения у меня пока что нет.

— Леди Активиа, — услышала я, — нам надо двигаться дальше.

Оказывается, сотник уже завершил операцию — рука воина была искусно перевязана и даже зафиксирована на груди раненого. От костра тянуло смрадным запахом жженой кости — да, от источника такого благовония лучше держаться подальше.

— Поехали, рыцарь, — милостиво согласилась я, бросая шип на землю.

— Я не рыцарь, я всего лишь начальник сотни наёмников, — смущённо пробормотал сотник, однако было видно, что ему приятно такое обращение. Мужикам надо периодически льстить, и тогда умная женщина всегда добьётся от них всего, что ей нужно. Главное в этом деле — не переборщить: мужики быстро привыкают к лести и принимают её как обыденную повседневность — эффективность применения резко снижается. А вот в точно рассчитанных медикаментозных дозах — самое то. Вот и сейчас — тупоголовый сотник сомлел и пустился в объяснения, хотя я их и не просила.

— Это был песчаный попрыгун — зверь редкий и очень опасный. Он умеет целиком зарываться в песок или в землю, да ещё маскируется при помощи отводящей глаза магии. Простому эхху спрятавшегося попрыгуна и не разглядеть, — виновато пояснил он, — поэтому-то мы не заметили его, пока он не бросился на нас. И вот ещё что, — сотник внимательно посмотрел на меня, — песчаные попрыгуны почти никогда не пересекают реку — они водятся там, в пустыне и предгорьях. За всю свою жизнь я впервые встречаю песчаника здесь, и я думаю ("О, ты ещё и думать умеешь? Ну-ну…"), что этот попрыгун шёл по вашему следу, леди Активиа. Песчаники очень умны — он не стал бы нападать на шестерых вооружённых воинов, даже если был бы очень голоден. Он хотел убить вас, леди, — именно вас! Наверно, это слуга Вам-Кир-Дыка! — торжественно подытожил начальник сотни наёмников.

— М-м-м… — пробормотала я, изображая глубокое раздумье. — Я что-то припоминаю… Ну да, следил за мной кто-то, шуршал листвой, кряхтел и плотоядно чмокал. А было это, — я вспомнила географические описания лесника, — как раз на границе пустыни и Поперечного Леса. Наверно, этот гад крался за мной от самых предгорий. Я бы и сама его замочила, да вот беда — моя магия, как бы это сказать, немного протухла после того, как наш замок накрыло Тупое Облако.

— Не расстраивайтесь, леди, — сотник поспешил меня утешить. — Властительница Окостенелла — могущественная магесса, она вам поможет обрести все ваши прежние умения.

"Хотелось бы верить, — подумала я, — только это — вряд ли…"

— А пока мы будем вас охранять: один раненый воин и один раненый конь — это не цена за спасение жизни дочери Отданонов. Правда, нам придётся остаться там, — он кивнул в сторону зелёной рощи, — на ночлег: раньше завтрашнего утра раны не заживут, а если на вас идёт охота, то шесть мечей всяко лучше пяти. Я отправил туда двоих воинов — на разведку: если по вашему следу шёл песчаный попрыгун, то в этой безобидной роще может прятаться и древесный ползун-душитель. Вон, они уже возвращаются.

Да, этот сотник вояка опытный — всё успевает. Пожалуй, не буду его вешать. Хотя… Он мне ещё заплатит за холодец, дебил армейский, — на всю оставшуюся жизнь запомнит!

— В роще никого нет, — доложил один из вернувшихся воинов.

— И не было, — добавил второй, — по крайней мере, со вчерашнего дня.

— Поехали, — коротко распорядился сотник.

На сей раз мы двигались куда медленнее, и не только потому, что мои охранники буквально обнюхивали каждый подозрительный придорожный бугорок, — раненый воин еле держался в седле, а другой шёл пешком, оберегая своего порезанного коня. В охранении осталось только трое бойцов: они ехали впереди тесным клином, положив обнажённые мечи на конские гривы. А за ними следовали мы — сотник собственноручно вёз любимую меня, ведя светскую беседу и не забывая одновременно шарить глазами по сторонам.