Помоги проекту - поделись книгой:
– Тогда будь добр заткнуться и прекрати дергать меня!
Главный диспетчер Лондонского командно-диспетчерского пункта подошел незамеченным к своему сотруднику, принявшему рейс 66 от Лондонского центра управления воздушным движением. Диспетчер дал указание снижаться до пяти тысяч и повернуть на сто восемьдесят градусов. «Боинг-747» будет следующим самолетом, который сядет в Хитроу. Другие самолеты убрали с его пути, и служащий знал, что пожарная и санитарная машины уже ждут на посадочной полосе. Штатные посадки не являлись чем-то совершенно необычным, но когда это делалось по медицинской необходимости, то всех объединяла одна цель. Диспетчер полностью сконцентрировался на том, чтобы посадить американский самолет как можно скорее, и неожиданное похлопывание по плечу заставило его подскочить.
Он развернулся, собираясь наорать на любого, кто бы это ни был, и обнаружил перед собой начальника.
– Где «Квантум»? – спросил главный диспетчер.
– Я развернул его на глиссаду[6], – ответил диспетчер, молясь про себя, чтобы начальник был настолько любезен, чтобы наблюдать молча.
– Переведи его в режим ожидания и попроси капитана связаться с нами на частоте, которую его авиакомпания использует для связи в Майами, штат Флорида. – Он протянул диспетчеру клочок бумаги с написанными на нем цифрами «124.35». – Не произноси этих цифр вслух, – добавил он.
Диспетчер чуть покачал головой, сосредоточился на своем экране, потом оглянулся на начальника и снова вернулся к монитору. Он, должно быть, что-то не так понял.
– Прошу меня простить, сэр. Но…
Главный диспетчер глубоко вздохнул, затем выдохнул, прежде чем ответить. Это будет нелегким делом. Он наклонился и повторил инструкции прямо в ухо диспетчеру, понимая, что остальные тоже прислушиваются.
– Пожалуйста, делайте, что я сказал. Немедленно.
Диспетчер повернул голову, его взгляд искал глаза начальника. Тот уставился на него в ответ, сжав зубы.
Голос пилота «боинга» раздался из динамика над экраном и в наушниках диспетчера.
– Диспетчер, это рейс шестьдесят шестой. Вижу аэропорт. Обозначьте глиссаду.
Несколько секунд молчания, прежде чем диспетчер взялся за свой микрофон.
– Рейс шестьдесят шесть, говорит КДП[7]. Возникла необходимость перевести вас в режим ожидания. Вы должны теперь пройти мимо Лондона, курс двести градусов, десять миль, на высоте пятьсот футов. Нам бы хотелось, чтобы вы вышли на связь на той частоте, на которой работает ваша авиакомпания…
Диспетчер оглянулся на начальника, который тихо подсказал:
– На частоте связи в Майами.
– На которой работает ваша авиакомпания в Майами. Нам нужно переговорить с вами на этой частоте.
Когда диспетчер отпустил кнопку передачи, сначала установилась тишина, а затем раздался удивленный голос американца:
– Лондон… Вы хотите поставить нас в режим
Диспетчера словно парализовало, он не знал, что сказать. Как ему на это ответить? Капитан заявил о вынужденной посадке!
Главный диспетчер уже взял наушники и надел их на голову. Он включил микрофон.
– Капитан, это Лондон. Вы поняли инструкции режима ожидания?
Это был другой голос, властный, явно отличающийся от голоса диспетчера. В кабине пилотов Джеймс Холлэнд смотрел на показавшийся лондонский аэропорт Хитроу, а его мозг перебирал все варианты и не находил никакого подходящего объяснения. У них на пути не было самолетов. Что же было не так?
Холлэнд включил передатчик.
– Да, Лондон, мы следуем вашим инструкциям… Но, черт побери, мы
– Капитан, я умоляю вас следовать инструкциям. Чем раньше вы свяжетесь с нами на нужной частоте, тем скорее я смогу объяснить.
Джеймс Холлэнд взглянул вправо и увидел такое же недоумение на лице Робба.
– Самолет в твоем распоряжении, Дик. Следуй инструкциям режима ожидания, пока я поищу эту чертову частоту.
«Впервые Робб не стал протестовать», – отметил капитан.
Частота была записана на листке бумаги, спрятанном глубоко в кителе Холлэнда, и потребовалась минута, чтобы выудить его и выйти на нужную частоту. Немедленно ответил тот же властный голос, назвавший свою фамилию и должность, прежде чем перейти к сути дела.
– Капитан, что касается вашей вынужденной посадки, Министерство здравоохранения Великобритании получило информацию от Министерства здравоохранения Германии, что один из ваших пассажиров заражен особо опасным и тяжелым вирусом гриппа. Я не располагаю другой информацией, но из-за этого вы должны вернуться обратно во Франкфурт для карантина. Мы проинформировали вашу авиакомпанию, что британское правительство не может разрешить посадку в нашей стране.
Холлэнд покачал головой.
– Из-за
За звуком включаемого микрофона последовал тяжелый вздох.
– Мне очень жаль, капитан, но это решение принималось в самых высоких кругах британского правительства и обсуждению не подлежит.
– Но почему же, черт возьми, вы не можете оказать помощь человеку, у которого стало плохо с сердцем?
Голос главного диспетчера зазвучал мрачно и тягуче.
– Капитан, а вы не рассматривали возможность того, что ваш сердечник и инфицированный пассажир одно и то же лицо?
– Вы в этом уверены? Вы знаете фамилию заразившегося? – требовательно спросил Холлэнд.
– Я только скажу вам, что это одно и то же лицо, но я не могу сообщить фамилию по открытому каналу. Теперь, раз вам предстояло лететь через Атлантику, я полагаю, что у вас более чем достаточно топлива, чтобы вернуться во Франкфурт?
– Да, но к тому времени пассажир будет уже мертв, грипп у него или не грипп!
– Боюсь, что ничем не могу помочь. Если вы вернетесь теперь на предыдущую частоту, то мы проведем вас обратно до границ зоны действия Лондонского центра и дальше назад на восток.
– А что если я все-таки сяду в Хитроу? – бросил Холлэнд. – Вы собираетесь расстрелять нас в момент касания?
Собеседник так явно колебался, что капитан подумал, что нашел ключ к решению проблемы. Но раздавшийся вновь голос прогремел еще более властно.
– Это будет довольно глупо, капитан. Вы спровоцируете международный скандал. Самолет, команду и пассажиров будут держать на летном поле до тех пор, пока мы не заставим вас вылететь в Германию. Вам наверняка придется отвечать перед вашим правительством за нарушение правил полетов в воздушном пространстве иностранного государства. Я также полагаю, что вы лишитесь лицензии пилота. Больному пассажиру помогут во Франкфурте. Здесь он помощи не получит.
– Я надеюсь, что ваши магнитофоны работают! – парировал Холлэнд.
– Разумеется, они включены, сэр. И помните, что я не меньше вашего сожалею о том, что мне приходится делать.
Несколько мгновений тишины заполнили частоту прежде чем Холлэнд ответил, но вся его злость прошла.
– Итак, нас посадят на карантин? Двести сорок пять пассажиров и двенадцать членов экипажа? Из-за дурацкого гриппа?
– Во Франкфурте, да. Я не знаю подробностей, но вам нужно торопиться. Мне сообщили, что всем на борту понадобится немедленное лечение, чтобы предупредить заболевание.
– Ладно, – это все, что Холлэнд смог произнести.
Происходящее казалось странным. Нереальным. Но был ли у них выбор?
Капитан переключился на предыдущую частоту, жестом велел Дику связаться с КДП, пока он сам пытался сосредоточиться на том, что ему сказал главный диспетчер.
Следовательно, жертва сердечного приступа на самом деле заражена вирусом гриппа. И что дальше? Мужчина по-прежнему мучается от сердечной недостаточности, и помочь ему нечем.
Или такая возможность есть?
Холлэнд вырвал трубку внутренней связи из ее ячейки и набрал код левой двери номер 2. Барб Роллинс немедленно ответила.
– Барб, я насчет нашего сердечника. Он был уже болен, когда поднимался на борт?
Перед тем как ответить, стюардесса задумалась. Воспоминание о том, как Бренда помогала этому человеку войти в салон, пронеслось у нее в голове.
– Да, только я не знаю, насколько серьезно. А что?
– Ничего, просто проверяю те пустяки, которые спрашивают с земли. Я объясню через несколько минут, – ответил Холлэнд. Он повесил трубку переговорного устройства на место, в его мыслях царил полный сумбур. Немцы ждут их возвращения для установления карантина и предупреждения эпидемии. Приятно слышать.
Холлэнд размышлял об этом, пока Робб изучал обратный маршрут во Франкфурт и вводил программу в бортовой компьютер.
Но разве грипп это не вирус? И как можно лечить вирус?
Холлэнд обдумывал слова главного диспетчера.
Что-то здесь не так.
Глава третья
Ровно в 16.48 по лондонскому времени, когда из-за отказа официального Лондона лайнер, следующий рейсом 66, улетал прочь, чтобы вернуться во Франкфурт, жилец маленькой квартирки в неприметной кирпичной многоэтажке в четырех милях от аэропорта Хитроу начал набирать номер лондонского бюро Си-эн-эн, находящегося на расстоянии восемнадцати миль.
В ожидании молодой человек просто трясся от возбуждения. Теперь в его распоряжении были многие из частных номеров Би-би-си и Си-эн-эн, что явилось результатом немалых чаевых в течение многих лет и случайной покупки магнитофона, записывающего переговоры между пилотами и диспетчерами. Никто так тщательно не следил за переговорами с аэропортом Хитроу, как он!
Молодой паралитик поставил на тормоз свое кресло и повернул рукой телефонный аппарат, гордясь тем, что вышел на частоту связи «Квантума» в Майами быстрее, чем капитан рейса 66. Беглый просмотр «Всемирного гида авиации» и звонок в офис в Далласе сделали свое дело. Молодой человек уже настроился на нужную частоту и включил магнитофон, когда капитан вызвал главного диспетчера.
Инвалид бросил еще один взгляд на магнитофонную кассету в руке и улыбнулся. Весь разговор поместился здесь, готовый к продаже за самую высокую цену. Эта вынужденная посадка была чем-то особенным. Целый самолет, полный пассажиров, под угрозой какого-то ужасного гриппа, как об этом сказал диспетчер, в принудительном порядке будет поставлен на карантин. Потрясающая новость. Си-эн-эн это понравится. Калека уже ощущал нетерпение – он предвкушал, как услышит голос диктора, рассказывающего эту историю –
Посол Ли Ланкастер выбивал пальцами дробь по обитому кожей подлокотнику своего кресла под номером 2-А, пока его мозг обрабатывал имеющиеся данные. Сообщение капитана, что они следуют в Лондон из-за критического состояния одного из пассажиров, было понятным. Но в последнем объявлении о том, что самолет возвращается во Франкфурт для оказания более квалифицированной помощи, не было никакого смысла.
Ланкастер наблюдал за усилиями по спасению жизни в нескольких ярдах от себя и знал, что бедняга едва жив. Время явно решало все. Так зачем же пилоту, если тот в здравом уме, тратить еще час на возвращение в Германию, когда он в нескольких минутах лета от Хитроу?
«Нет, определенно, что-то не так», – промелькнула у него странная, но достаточно серьезная мысль. Происходящее вполне может иметь отношение к
Посол чувствовал, что Рейчел Шервуд смотрит на него. Почти всегда ей удавалось прочесть его мысли, и почему-то это доставляло ему удовольствие. Рейчел была великолепна – умница и отличный составитель речей, ей следовало бы входить в команду президента, а не работать на него.
Но у Рейчел не хватало опыта в обращении с направленной яростью шиитского мира или в оценке основательности намерений тех, кто ненавидел его. На этот раз ей вряд ли удастся догадаться, о чем он думает.
И как это часто случалось, перед ним снова всплыла мрачная картина. Мадрид, разнесенная в клочья машина. В тот день, год назад, он решил прогуляться, доверив работнику посольства отогнать его взятую напрокат машину обратно в американский технический центр. Его предупредили об особенной осторожности в Мадриде, но красота весеннего дня и настроение дерзкого вызова сделали свое дело. В конце концов, пережил же он десять лет угроз без единой царапины. Ли начал верить, что его собственная сила воли делает его неуязвимым.
Звук взрыва достиг ушей, когда посол был на расстоянии полумили. Мощная бомба под крылом разнесла в клочья и водителя и автомобиль. Теракт против испанского правительства, за который никто не взял на себя ответственность, – как сообщили публике. Имя Ланкастера не упоминалось в связи с этим делом, но никто не сомневался, кто был истинной мишенью.
Посол вздрогнул при воспоминании об этом. Похороны были ужасными. Бившаяся в истерике вдова обвинила во всем его, и об этом ему никогда не забыть.
Ланкастер покачал головой и потер висок, отгоняя картины прошлого, потом взглянул на Рейчел. «Какая красавица, – подумал он, – и этого не может скрыть даже ее консервативная манера одеваться». Общество красивых женщин доставляло ему чисто физическое удовольствие, и даже если закрыть глаза и заткнуть уши, то от ее присутствия в нескольких дюймах от него по телу разливалось приятное тепло.
«Боинг-747» снова слегка изменил курс, возвращая внимание Ланкастера к насущной проблеме. В качестве полномочного посла Соединенных Штатов по особым поручениям, в первую очередь отвечающего за осуществление перемирия и экономическое сотрудничество между Израилем и арабскими странами, он уже давно заработал клеймо кровного врага ислама. Тот факт, что Ланкастер являлся признанным знатоком учения Пророка, для шиитов не было существенным. Он уже сам потерял счет всем этим террористическим организациям, незаконным исламским формированиям, мелким группам и всем прочим, кто клялся убить его в течение всех этих лет. Посол отказался стать пленником службы безопасности, хотя цена этого была высока. Обнаружилось, что он ходит по лезвию ножа, всегда оглядываясь назад, не забывая о том, что хрупкое равновесие может нарушиться.
Его жена и семья научились сосуществовать с опасностью, а может и приняли ее. Но Джил Ланкастер никогда не чувствовала себя уютно под маской всегда улыбающейся, никогда не жалующейся жены дипломата. Ее выводила из себя невозможность поговорить о своих страхах и никогда не покидала мысль о том, что однажды муж может вернуться домой в цинковом ящике, задрапированном государственным флагом.
Ланкастер вздохнул и обвел взглядом салон первого класса.
«Нет», – решил он. Террористы не делают ставку на непредвиденные случайности вроде сердечного приступа.
Но если нет, тогда что же происходит? Может быть, по возвращении во Франкфурт его ожидает еще одна угроза?
Он повернулся и поднял указательный палец.
– Рейчел, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
– Конечно, Ли.
Ланкастер придвинулся к ней поближе и заговорил почти шепотом, не обращая внимания на аромат ее духов.
– Здесь что-то не так. Я должен точно знать, что происходит, даже в том случае… если это каким-то образом затрагивает
Брови Рейчел тревожно взлетели вверх, темно-карие глаза встретились с его взглядом. Ланкастер поднял ладонь.
– На это непохоже, – успокоил он свою помощницу, – …но это возвращение во Франкфурт кажется мне очень странным.
– Ты хочешь, чтобы я поговорила с пилотами? – спросила Рейчел.
– Сначала найди старшую стюардессу. Удостоверься, что она знает, кто мы такие, и постарайся выяснить, что происходит.
Поделиться книгой: