Помоги проекту - поделись книгой:
Неужели его мать ничего ему не сказала? Возможно ли это, чтобы Шариф по-прежнему пребывал в неведении?
— Не встретила подходящего человека, — натянуто произнесла она, встречаясь с ним взглядом.
И опять красота этого мужественного лица пронзила Джеслин. Жар вспыхнул в ее теле, но в душе стоял холод, потому что она никогда не сможет стать его женой. Она может быть «девочкой на время», как тогда окрестила ее его мать, но не более того.
— Значит ли это, что ты до сих пор не замужем?
— Да.
— Не могу не признаться, что удивлен. Когда мы расставались, я думал, что ты недолго будешь одна.
Джеслин тоже хотела в это верить, но уже давно смирилась с тем, что ей не нужен никто, кроме Шарифа. И в том, что она его потеряла, есть и ее вина.
— Моим девочкам нужна учительница на лето, — произнес Шариф. — Меня беспокоит их успеваемость.
Джеслин закусила губу. Они почти приехали. Осталось потерпеть еще немного, и тогда ей не придется ничего выслушивать.
— Я заплачу в три раза больше, чем ты получаешь за год.
Джеслин едва удерживалась от того, чтобы не закрыть уши. Она не хотела слышать о работе, она ничего не хотела знать ни о его детях, матерью которых была сказочно богатая и прекрасная принцесса, ни о том, что у них трудности с учебой.
— У меня сегодня самолет, который унесет меня в мир отдыха и развлечений.
— Я думал, тебе небезразлична судьба детей.
Это был коварный удар, но она не поддастся на провокацию Шарифа. С любовью и богатством отца его маленькие принцессы ни в чем не будут испытывать недостатка.
— Уверена, ты найдешь выход. Я не собираюсь менять свои планы.
— Но ведь их можно изменить.
Обманчивая мягкость его голоса не ввела ее в заблуждение. Наоборот, она испугалась.
С отчетливой ясностью Джеслин поняла, что Шариф изменился сильнее, чем она думает, и что она его не знает. Совсем. Она никогда не знала его, даже когда они встречались, потому что иначе он бы не женился спустя всего полгода после общения с ней. В Англии не нашлось ни одного издания, которое обошло бы стороной свадьбу принца Шарифа Фера и принцессы Зулимы из Дубаи, состоявшуюся после годичной помолвки.
Джеслин тогда не поверила своим глазам.
Машина остановилась, но Джеслин не стала ждать, пока водитель откроет ей дверь.
— Удачи, Шариф, — не глядя на него, сказала она. — Всего хорошего.
Как можно быстро, словно от этого зависела ее жизнь, Джеслин дошла до подъезда своего дома и скрылась за дверью. Потому что боялась поддаться уговорам Шарифа, невзирая на голос рассудка.
Войдя в квартиру, она постаралась выкинуть из головы Шарифа и сосредоточиться на подготовке к отъезду. В конце концов, ей есть чем занять свои мысли кроме него. Например, не забыть взять паспорт и билеты, зонтик от солнца и дополнительные батареи для цифровой камеры.
В путешествии продолжительностью десять недель с резкой сменой климата есть один существенный минус, а именно — в количестве вещей, которые придется брать с собой, начиная от купальников и шорт для пляжей Северного Квинсленда, слаксов и блузок для городского ландшафта и до теплой одежды для снежных склонов Новой Зеландии.
Телефонный звонок раздался, когда Джеслин всеми правдами и неправдами пыталась закрыть самый большой чемодан.
— Джеслин? — раздался в трубке голос Шарифа. — Мне стало кое-что известно. Думаю, ты захочешь об этом услышать.
Молния наконец закрылась. Джеслин вытерла пот со лба.
— У меня еще куча дел, Шариф.
— Это касается одного из твоих учеников. Возможно, тебе лучше сесть, потому что новость не совсем приятная.
Джеслин резко выпрямилась. Вдоль позвоночника прошел неприятный холодок.
— Что случилось?
— Мне только что позвонил мой начальник охраны. Он сейчас в пути к полицейскому участку. Полиция задержала одного ученика за вандализм в школьном кампусе и ложную пожарную тревогу. Узнав, что я здесь, они захотели спросить меня, как с ним поступить.
— И как ты намерен с ним поступить? — привалившись к двери, спросила Джеслин, перебирая в памяти всех учеников, кто был бы способен на такой поступок.
— С этим разберется мой начальник охраны.
— Но ведь он действует от твоего имени!
— У Махира широкие полномочия, и в данном случае он примет решение, исходя из фактов. Он часто оказывает для меня подобные услуги.
— Кто? — спросила Джеслин, устало закрывая глаза.
— Аарон.
Джеслин подумала, что ослышалась.
Это не мог быть Аарон. Это был рассудительный мальчик, который серьезно относился к учебе.
— Аарон не мог это сделать, — решительно сказала она дрогнувшим голосом. — Он не мог устроить ложную пожарную тревогу.
— Его поймали с поличным.
Джеслин пыталась сосредоточиться, но ей почему-то вспомнилось, как Аарон вытаскивает из рюкзака подарок и протягивает его ей, как и то, что он остался лежать на ее столе, когда с потолка брызнула пена с водой. Все дети к тому моменту уже давно разошлись. Джеслин почувствовала себя совсем обессиленной.
— Джеслин, ты меня слышишь? — спросил Шариф, когда молчание затянулось.
— Аарон был в школе, — произнесла она непослушными губами. — Но он остался только затем, чтобы передать мне прощальный подарок, потому что его семья переезжает в Штаты. — Ее голос окреп. — Он не мог этого сделать, — повторила она.
— Я так не считаю, хотя и не знаю этого парня. Я давно не подросток, но понимаю, что его поступок мог быть вызван желанием привлечь к себе внимание.
— Значит, ты его отпустишь? — быстро вставила Джеслин.
Шариф вздохнул, и этот едва слышный звук вновь наполнил ее тревогой.
— Возможно, я так бы и сделал, предварительно поговорив с ним с глазу на глаз, но его проступок куда более серьезный. Он пробрался в кабинет заместителя директора и украл экзаменационные работы.
По ее спине прошла новая волна страха.
— И что теперь?
— Миссис Мэддокс настаивает, что этим должен заниматься суд для несовершеннолетних.
— Не делай этого, — прошептала Джеслин.
— Но от меня мало что зависит. Он совершил кражу, а это уголовное преступление.
Кровь отхлынула от ее лица.
— Аарон не мог этого сделать, Шариф. Он не вор! Он пришел, чтобы оставить мне подарок.
— Дворник видел, как он убегал. Боюсь, в данную минуту я ничего не могу сделать.
Джеслин зажмурилась, отгоняя от себя мысль, что Аарон все-таки виновен в том, что ему приписывают. Она должна увидеть его немедленно, чтобы самой расспросить его обо всем. В их школе, как и в любой другой, к сожалению, есть хулиганы. Вот они способны и не на такое. Может, он кого-то видел, но боится сказать?
— Ты отвезешь меня в участок, Шариф? — отбрасывая последние сомнения, спросила девушка. Она не сможет уехать отдыхать, не зная, чем все это может закончиться. В крайнем случае она поменяет билет и выедет на пару дней позже.
— Его родители уже едут туда, но я не уверен, что им или тебе позволят его увидеть до того, как ему зададут несколько вопросов и не будет вынесено предварительное заключение.
— Ты хочешь сказать, что они и тебя не пустят? Или меня, если об этом попросит сам шейх Шариф Фер, к которому власти обратились за советом, как им поступить?
— Джеслин…
— Шариф, как бы ты поступил, если бы на месте Аарона был твой ребенок? — перебила его Джеслин.
На несколько секунд в трубке повисло молчание.
— Я знаю, как ты относишься к своим ученикам, но…
— Пожалуйста, Шариф, — вырвалось у нее помимо воли, стоило ее воображению нарисовать Аарона, сидящего в камере. — Пожалуйста, — тихо повторила она.
Шариф ответил не сразу. Джеслин показалось, что она чувствует, как его напряженная мысль передается по телефонным проводам, отдаваясь покалыванием в ее пальцах, с силой сжимающих трубку.
— Хорошо, — наконец произнес он после продолжительного молчания. — Однако не рассчитывай, что все решится самой собой, если я возьмусь тебе помочь. Это не мелкое хулиганство.
Сидя в роскошном салоне темного «мерседеса», который прислал за ней Шариф, Джеслин раз за разом прокручивала в голове свой разговор с Аароном, пытаясь вспомнить, не было ли в его поведении чего-нибудь необычного. Передавая свой подарок, он казался немного грустным, но, может, подарок был только предлогом, чтобы вернуться в школу, и парень, совершив самое настоящее преступление, обеспечил себе алиби?
Джеслин уже давно поняла, что нельзя недооценивать детей. Некоторые из них обладали логическим мышлением и острым умом, который компенсировал недостаток жизненного опыта. Среди них встречались и такие, кто скрывал свой ум и наблюдательность за детской маской, которую надевали на них взрослые. Но конечно, Аарон не такой, убеждала себя Джеслин. Просто у нее был тяжелый день, который еще не закончился, вот она и выдумает черт-те что.
Хотя Шариф успел переодеться, взгляд Джеслин безошибочно нашел его среди людей перед полицейским участком.
Она также переоделась. На ней было платье шоколадного цвета свободного покроя, которое она любила надевать, чтобы не приковывать к себе излишнего внимания и скрыть свою фигуру, как делали большинство жителей этой страны независимо от пола.
Шариф протянул ей руку, чтобы помочь выйти из машины.
— Тебе холодно? — крепко, но несильно сжав ее ладонь, спросил он.
— Нет. Я просто нервничаю.
Шариф внимательно посмотрел на нее.
— Ты уже не так уверена в его невиновности?
— Да ничего подобного! — сразу забыв о своих сомнениях, ощетинилась она. — Я переживаю за Аарона. Что должны думать его родители? Что почувствует он сам после того, если его непричастность будет доказана? Хорошенькое же у него начало каникул!
Шариф заметил, что Джеслин сказала «если», а не «когда», но промолчал. Значит, она все-таки не так уверена в невиновности мальчика, как хочет доказать ему и убедить себя.
В окружении охранников, обступивших их тесным кругом, Джеслин ощущала еще большую нервозность. Или причина ее волнения вовсе не в охранниках, а в самом мужчине, который находился в непосредственной близости от нее? Джеслин велела себе забыть про Шарифа и сконцентрироваться на том, как помочь Аарону.
— Ты уже договорился, чтобы я могла поговорить с мальчиком?
Шариф кивком головы отвечал на раздававшиеся со всех сторон приветствия полицейских, которые начались, едва они вошли внутрь.
— Нет еще, но меня уже ждет начальник участка. — Они остановились перед дверью в его кабинет. — Подожди меня здесь.
Шариф не выходил целых десять минут, и все это время Джеслин не находила себе места от беспокойства. Наконец он вышел. При виде девушки его лицо разгладилось, губы тронула слабая улыбка. Но Джеслин мгновенно поняла, что дела обстоят еще хуже, чем она предполагала.
— Я могу с ним поговорить? — с надеждой спросила она.
Шариф кивнул.
— Начальник участка сказал мне, что имеющихся у них доказательств достаточно, чтобы возбудить уголовное дело. Я не хотел говорить тебе об этом, но потом решил, что тебе следует это знать, потому что Аарон все отрицает.
Сердце у нее упало. Закон в стране, которую она успела полюбить, был строже, чем в США, и это таило опасность для американских подростков. То, что в Штатах еще могло сойти им с рук, здесь сурово каралось законом. И хотя Джеслин знала, что за кражу и нанесение ущерба подростков в тюрьмы не заключают, однако наказание, которое могли назначить за такое правонарушение, могло быть весьма серьезным. Однако зная, что грозит Аарону, и поговорив с ним, она надеялась ему помочь.
— Спасибо, — искренне сказала Джеслин.
Их провели в небольшой кабинет. Дожидаясь, когда приведут Аарона, Джеслин дрожащей рукой крутила кольцо на среднем пальце, которое она считала своим талисманом, приносящим удачу. Сейчас удача очень скоро могла им понадобиться.
Дверь открылась, и вошли двое. Минуя сопровождающего Аарона полицейского, глаза Джеслин сразу устремились к ученику. Она судорожно сглотнула, увидев на его руках наручники, но не успела произнести ни слова, как полицейский их снял.
Аарон сел на стул, ни на секунду не отрывая глаз от пола.
— Аарон, — мягко окликнула его Джеслин.
Голова мальчика немного приподнялась, и она увидела его щеки, мокрые от слез.
— Мисс Хитон, — сдавленным голосом произнес он.
Ее сердце рванулось к нему навстречу. Аарон был одним из ее любимых учеников, и в это мгновение она была готова защищать его ото всех.
— Я не виноват, мисс Хитон, — горячо произнес он, глядя на нее с надеждой. — Клянусь, это не я.
Поделиться книгой: