Эра водолея

Идиатуллин Шамиль

Эра водолея

Федеральный инспектор

Денис подозревал, что шеф вернется из Нижнего огорченным. Но такую степень

нервного расстройства предвидеть было невозможно. Выражение "не в духе"

представлялось географически некорректным — складывалось ощущение, что дух так

и завис в Нижнем подвяливаться горьким полустоличным тлением. А шеф — вот он,

прибыл и вызвал.

И теперь из Дениса тоже дух вон. Совсем.

— Денис, — ласково сказал ГФИ. — Напомни, когда у Мухутдинова полномочия

кончаются?

— 14 марта, — удивленно сказал Денис.

— А сегодня у нас что?

— 7 июля.

— И остается сколько? — не меняя интонации, спросил ГФИ.

— Ренат Асрарович, не мучайте, — подумав, сказал Денис. — Что случилось-то?

— А ничего не случилось. Ничего, Денис Маратович, не случилось. Потому что мы,

Денис Маратович, ни черта не сделали. И ни хера не подготовились к внесению. А

вносить уже через месяц надо. И что?

— Так есть же список, — не понимая, сказал Денис.

— Нету! — воскликнул ГФИ и даже привстал. — Нету. Полпред его вот так вот

взял, херакс — пополам, херакс — еще раз пополам. И нету списка. И сказал:

вот, дорогие коллеги, из-за таких списков у нас вертикаль власти похожа на

Пизанскую башню. Сначала, грит, предлагаем обсосов или кретинов с вот такими

рылами, потом продвигаем их сквозь дождь и ветер, потом, грит, вытираем им

носы и греем задницы. А потом начинаем снимать. Потому что они доказывают, что

в самом деле обсосы и кретины. Спасибо, грит, Ренату Асраровичу за блестящую

иллюстрацию. Вот. А от меня тебе, Денис, персональное спасибо. Помог

произвести впечатление.

— Зачем вы так говорите, Ренат Асрарович? — спросил Денис. — Нам же сам

полпред жесткую установку давал, как составлять. С партиями, с общественными

организациями. На совете нашем обсудили…

— Да что твой совет! Шушеру набрали, теперь без вони и не выгонишь, — сообщил

ГФИ и уставился в окно.

Денис не стал напоминать, что совет создан при Главном Федеральном Инспекторе

и по его инициативе. И шушеру из наиболее амбициозных чиновников и крикливых

бизнесов ГФИ набирал самолично. И не он был виноват в том, что нижегородское

начальство получило новые ЦУ и принялось претворять их в жизнь — со всей

доступной полпреду живостью и последовательностью. Вины Дениса в этом тоже не

было, но сегодня он был крайним. А крайнему лучше отмалчиваться, пока туча не

опорожнится. Вот Денис и решил отмалчиваться.

Не удалось.

— Молчать будем или конструктив предлагать? — не отрывая взгляд от окна,

осведомился ГФИ.

— Ну, что конструктив… Можно вернуться на исходные, взять лонг-лист…

Зря Денис это сказал. ГФИ вместе с креслом подпрыгнул чуть ли не выше верхней

кромки монитора.

— Лонг-лист! Им даже задницу не вытереть — не расцарапаешься, так отравишься

через анус. Мне этим лонг-листом чуть щеки вчера не отрезали! Сказали, что я

странно понимаю суть кадровой политики. Денис, ты не понял, что ли? В обоих

списках — что коротком, что в лонге этом, — либо обсосы, либо люди

Мухутдинова! Это что, операция "Спецпреемник"? Извини, у нас для удачного

проведения таких операций другие люди есть. И не здесь.

Денис открыл было рот — но тут же и закрыл. Уставал он от таких разговоров. Да

и чего было говорить? Вводная поменялась. Все свободны, все на свалку.

Напрасными оказались несколько месяцев напряженной и неприятной работы,

выматывающих консультаций, общения с настойчивыми людьми, почти каждый из

которых пытался доказать, что именно он — тот, кто нужен Кремлю. Одни тупо

пытались купить, другие просто хотели понравиться — но почти все стремились

утоптать возможных конкурентов. От этих экскурсий в банку с пауками Денис

устал страшно. На одно надеялся — что ГФИ после поездки в Нижний отпустит

Дениса в отпуск. На неделю хотя бы. Личные дела в норму привести.

Надежда умерла. И явно не последней. Следующей, судя по Светкиным заявлениям,

была любовь. А с верой Денис покончил давно и самостоятельно.

— В общем, ищи мне верного кандидата, — велел ГФИ и посмотрел на подчиненного.

— Хорошо, — ответил подчиненный и повернулся, чтобы идти. Делов то. Велели

есть контакт, будем есть контакт.

И тут ГФИ сказал главное:

— Сегодня ищи.

— Как это? — не понял Денис.

— Вот так это, — устало ответил ГФИ. — Сегодня даешь мне список новых людей. И

не обсосов. Помнишь, как Стендаль говорил?

У Дениса при слове "Стендаль" перед глазами возник только черный облезающий

дерматин корешков четырехтомника в родительском шкафу, а потом — широкое

красивое лицо актера из древнего боевика про пиратов. Он на всякий случай

неопределенно усмехнулся.

— Опираться можно только на то, что оказывает сопротивление, — объяснил ГФИ,

видимо, словами Стендаля. — Понимаешь? Наша задача — найти того, кто оказывает

сопротивление, измерить это сопротивление, опереться — и представить его

руководству. Если убедимся, что человек, понимаешь, достоин. Понимаешь?

Достоин. Все, иди. Вечером жду.

Денис сначала запретил себе хлопать дверью, потом плавно развернулся, вышел,

умело не хлопнув дверью, и дошагал до своего кабинета. Там он тоже не хлопнул

дверью, аккуратно ее затворил и только после этого вполголоса сказал несколько

десятков слов, которые не имели отношения к поставленной начальством задаче.

Задача решения не имела. Лонг-лист можно было критиковать по разным причинам,

но он ведь был исчерпывающим. За его пределами остались только маргиналы и

реальные обсосы.

Денис понимал, что эта максима, как и всякое утверждение, была ложью. В

лонг-лист вошло пятьдесят два человека. В Татарстане жили четыре миллиона

человек. Наверняка среди них можно было не найти, так самим вырастить из

произвольно взятого эмбриона мощного и динамично развивающегося политика,

который при этом гарантированно не оказался бы преемником Мухутдинова. Беда в

том, что подобные селекционные мероприятия даже у Мичурина и даже с растениями

занимали по нескольку лет — и без гарантированного результата. Экзерсисы с

людьми были совсем неплодотворными, о чем свидетельствовала вся человеческая

история и немножко культура (Галатея, Голем там всякий, чудовище Франкенштейна

опять же). Правда, у России собственная гордость. Денис давно подозревал, что