Мистер Доллар

Бранислав Нушич

Мистер Доллар

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Господин председатель клуба.

Господин Маткович.

Редактор газеты «Омега».

Профессор.

Господин из порядочной семьи.

Господин, ожидающий богатое наследство.

Господин без совести.

Господин с хорошими связями.

Господин с 160 000 динаров ежемесячного дохода.

Послевоенный господин.

Один из членов совета клуба.

Господин советник без репутации.

Госпожа советница с репутацией.

Госпожа копия с Венеры.

Госпожа о которой много шепчут.

Госпожа с часами на подвязке.

Госпожа, которая летала на высоте 3200 метров.

Ела – дочь председателя клуба.

Нина – дочь очень порядочных родителей.

Деловая женщина.

Маришка – горничная.

Певица.

Председатель общества любителей пения.

Первый фоторепортер.

Второй фоторепортер.

Оперный певец.

Первый гость.

Второй гость.

Третий гость.

Четвертый гость.

Первый журналист.

Второй журналист.

Третий журналист.

Четвертый журналист.

Жан – официант в клубе.

Просто официант.

Лакей у Матковича.

Действие первое

Прекрасные комнаты Элит-клуба. Большой холл. Высокие мраморные колонны делят сцену на две части. Впереди, перед колоннами – по два гостиных гарнитура с каждой стороны, так что середина свободна.

За столиками женщины в декольтированных платьях и мужчины в смокингах поглощают то, что им приносят официанты.

За колоннами под звуки джаза танцуют пары, но танцы и музыка не мешают разговору за столиками.

I

Члены клуба, официанты, музыканты, молодые люди.

Госпожа копия с Венеры (сидящая за первым столиком слева). Фет атан сион,[1] месье Милорад. Скажите мне, кто эта дама?

Господин из порядочной семьи. Вы имеете в виду ту блондинку?

Госпожа копия с Венеры. Нет. Вот та, фрез[2] крепдешин.

Господин из порядочной семьи. Ах да, это… (Нагибается и говорит ей что-то.)

Маткович (сидящий за первым столиком справа, Жану). Принесите мне бокал лимонаду, только, пожалуйста, со льда.

Жан. Сию минуточку!

Госпожа советница с репутацией (сидящая за вторым столиком слева, Господину советнику, подходящему к столику). Ну, как?

Господин советник без репутации. Тысячу триста.

Госпожа советница с репутацией. Проиграл?

Господин советник без репутации. Разумеется.

Госпожа советница с репутацией. Бог мой… зачем садишься играть, если не умеешь?

Господин советник без репутации. Но, дорогая моя, я же ставлю на три дамы.

Господин с хорошими связями (сидящий за тем же столиком). В покер?

Господин советник без репутации. Да, в покер… Но что поделаешь… не везет.

Госпожа советница с репутацией. С тремя дамами не мог сыграть' (Господину с хорошими связями.) Это очень опасно, да?

Господин с хорошими связями. Не всегда, иногда опаснее играть с одной дамой.

Маткович (Жану, принесшему лимонад). Жан, зажгите мне сигарету.

Жан. Сию минуточку!

Маткович (пока Жан зажигает сигарету). Кто этот пожилой господин в белом жилете?

Жан. Новый член клуба. Сегодня он здесь впервые. Я узнаю его имя. (Отходит от столика.)

Маткович (Редактору газеты «Омега», сидящему с ним за столиком). Видите вон ту даму, которая подходит сейчас к столику? Могла бы она заинтересовать вас, как журналиста?

Редактор. А чем она отличается от других? Что в ней особенного?

Маткович. Но ведь это та дама, которая летала на высоте 3200 метров! Об этом в свое время много писали и говорили.

Редактор. Для дамы действительно героический поступок. И она не испугалась?

Маткович. Чего? Падения? Для падения такой дамы гораздо опаснее малые высоты.

Госпожа, которая летала на высоте 3200 метров (партнеру, который провожает ее к столику, стоящему слева па заднем плане). Должна вам сказать, что вы чудесно пилотируете в фокстроте.

Партнер уходит.

Послевоенный господин (сидящий за тем же столиком). После фокстрота вам необходимо освежиться. (Предлагает ей бокал.)

Господин с хорошими связями. Обязательно. После танца госпожа всегда возбуждена…

Госпожа, которая летала на высоте 3200 метров. Ах, оставьте, совсем не всегда. Это зависит от партнера.

Госпожа копия с Венеры (по секрету Господину, ожидающему богатое наследство). Она все еще летает?

Господин, ожидающий богатое наследство. О да, у нее это уже вошло в привычку.

Жан (подходит к Матковичу). Я все разузнал о том господине. Он новый член клуба, но его фамилии никто не знает. Известно только, что его ежемесячный доход – сто шестьдесят тысяч динаров.

Маткович. Этого вполне достаточно. В конце концов фамилия – вещь второстепенная.

Жан уходит.

Председатель клуба (появляется из глубины зала вместе с дочерью, замечает Редактора). Вас-то я и ищу.

Редактор (встает и подходит к Председателю). К вашим услугам, господин председатель.

Председатель клуба (представляет Редактору свою дочь). Господин главный редактор «Омеги». Моя дочь.

Ела (протягивает Редактору руку). Ах, это тот самый вредный господин?

Редактор. Что вы, госпожа, как можно… Наоборот, мои статьи весьма лояльны.

Председатель клуба. Я хотел бы обратить ваше внимание… Вы знаете, что у нас сегодня вечером предполагается маленькое торжество?

Редактор. Да, я уже знаю… Ради этого я. собственно, и пришел.

Председатель клуба. Знаменитый ученый отмечает свой юбилей: сорок лет преподавания на кафедре. Сегодня вечером в университете состоится торжественное заседание, а после этого, по приглашению совета клуба, он окажет нам честь и посетит наш клуб. Мы устроим здесь небольшое торжество.

Редактор. Значит, вечером здесь соберутся только поклонники юбиляра?

Председатель клуба. Да, вы почти угадали. Но вообще-то все члены нашего клуба отдают должное заслугам такого знаменитого человека.

Редактор. А предполагается ли какая-нибудь особая программа?

Председатель клуба. Никакой особой программы нет, но как обычно – танцы. Видите ли, члены нашего клуба весьма благодарны нам, если мы время от времени изыскиваем удобный предлог для того, чтобы организовать танцы.

Редактор. Только танцы и никаких поздравлений?

Председатель клуба. Да, но, разумеется, я, как председатель клуба, обязан сказать несколько слов, приветствуя юбиляра.

Редактор (достает блокнот). Могу ли я узнать, что вы собираетесь сказать в своей речи?

Председатель клуба. Да что вы, какая речь… Так… буквально несколько слов. Вы же сами знаете, что говорят в подобных случаях: «Господин профессор, наш клуб считает для себя великой честью, что ему представилась возможность отметить в своих стенах такое редкое и значительное событие…» Ну, и так далее. Вы же сами знаете, что говорят в подобных случаях…

Продолжают разговор, в котором принимает участие и дочь Председателя клуба.

Господин без совести (Госпоже, о которой много шепчут). Так вам не нравится цвет моего «ситроена»?

Госпожа, о которой много шепчут. Нет, он мне напоминает плитку шоколада.

Господин без совести. Я перекрашу его в красный цвет, если вы дадите слово совершить со мной вечернюю прогулку.

Председатель клуба (своей дочери, которую приглашают танцевать). Только, пожалуйста, не исчезай, Ела! Как только кончится танец, сразу же приходи сюда. Я рад представить тебя нашему юбиляру – господину профессору. (Отходит от Редактора.)

Господин из порядочной семьи (заметив, что возле Редактора никого нет, подходит к нему). Я хотел бы вас кое о чем попросить.

Редактор. Пожалуйста.

Господин из порядочной семьи. Если вы собираетесь писать что-либо о сегодняшнем вечере, то я хотел бы обратить ваше внимание на то, что вам следует особо отметить этот туалет.

Редактор. Я действительно намереваюсь набросать пару слов о сегодняшнем торжестве.

Господин из порядочной семьи. Какое торжество?! Подумаешь, какой-то профессор сорок лет читал свои лекции! Ну и бог с ним! Пусть идет на пенсию – и все! Поистине грешно из-за любви к какому-то старику не отметить туалет, который можно увидеть только раз в сезон. Вы только посмотрите – это же копия с Венеры, дерние кри![3]

Госпожа копия с Венеры. Держу пари, шер.[4] Милорад, вы советуете господину написать что-нибудь о моем туалете. Оставьте, пожалуйста. Напрасные старания. Вы не достигнете цели. У этого господина нет вкуса.

Редактор. У меня??

Госпожа копия с Венеры. Да, у вас! Описывая прошлый Джокей-бал, вы, например, поставили мой туалет третьим по счету. Представляете, Милорад, мое пан-бархатное платье, отороченное белым горностаем, – третье по счету?!

Господин из порядочной семьи. Это уже атеизм!

Послевоенный господин (желая, чтоб и другие его слышали, чеканит каждое слово). Жан, поставьте на лед бутылку «Мум», но только настоящий «Мум». Кордон руж![5]

Жан. Сию минуточку!

Послевоенный господин. Господин председатель.

Председатель клуба. Что вам угодно?

Послевоенный господин. Я хотел вас спросить, есть ли смысл предложить юбиляру бокал шампанского?

Председатель клуба. А почему нет?

Послевоенный господин. Я очень ценю этого господина профессора. Но все же, антрну[6] (наклоняется к Председателю клуба, по секрету), скажите мне, что – у этого человека действительно есть какие-нибудь особенные заслуги?

Председатель клуба. О да, это очень известный ученый!

Послевоенный господин. Он что же, открыл что-нибудь?

Председатель клуба. Видите ли, я не могу вам точно сказать, чем он прославился. Я не из их общества и как-то не интересовался этим вопросом, но говорят, он был даже кандидатом на Нобелевскую премию…

Господин без совести (подходит к Госпоже с часами на подвязке). Знаете, я сегодня специально оставил свои часы дома, чтоб иметь возможность, если понадобится, спросить у вас время.

Госпожа с часами на подвязке. Вы думаете, мои часы точнее всех остальных?

Господин без совести. Нет, не поэтому. Точность для меня не является основным стимулом. Меня только интересует, сколько времени на ваших часах; а сколько на всех остальных часах, меня не интересует…

Госпожа с часами на подвязке. Удивительное любопытство!

Господин без совести. Я знаю, что вы носите часы на подвязке выше колена.

Госпожа с часами на подвязке. Ах, только поэтому? Ну, это ваше любопытство я могу удовлетворить. (Поднимает юбку выше колена так, что видны часы.)

Господин без совести. Благодарю вас. Но должен вам признаться, мое любопытство еще не удовлетворено.

Маткович (Редактору, – вернувшемуся к столику). Вас, вероятно, снова усиленно агитируют писать о туалетах?

Редактор. Как всегда.

Маткович. Нашим элитным дамам просто нравится быть манекенами. Вы заметили, как человек, поднимающийся в высшее общество, постепенно теряет человеческое достоинство? Казалось бы, человек должен терять достоинство, когда он опускается вниз. Но не тут-то было – происходит обратное.

Редактор. Как вы себе это представляете?

Маткович. Наши дамы становятся передвижными выставками вечерних туалетов, а наши мужчины теряют свои имена и обезличиваются. Вы слышали, что говорил Жан об этом пожилом господине? Никто не знает, кто он и как его зовут. Известно лишь то, что у него сто шестьдесят тысяч динаров ежемесячного дохода. И этого достаточно. Никто у него даже не спросит ни имени, ни фамилии. Точно так же и со всеми остальными. Вот об этом, если вы спросите, вам скажут: «Это Господин из порядочной семьи». А вот про того – «Господин с хорошими связями». А это – «Господин, ожидающий богатое наследство». Ну, а этот вот – «Послевоенный господин». Есть тут и господин, о котором ходят всякие нехорошие слухи. Говорят, будто у него темное прошлое. Но от таких разговоров ему ни тепло, ни холодно: если его настоящее подкреплено хорошими доходами, то прошлое очень легко забыть. Вот, например, взгляните на этого господина. Когда-то он был замешан в одной очень крупной спекуляции, а его сосед прославился умением составлять фальшивые отчеты, а вот тот, третий, давно уже лишен права участвовать в каких-либо финансовых операциях. Но все это было давно, а сейчас они уважаемые и добропорядочные господа, которых всюду хорошо принимают.

Редактор. И это Элит-клуб?

Маткович. Да, это Элит-клуб! А вы как думали? Вы, вероятно, думали, что к членам Элит-клуба должны предъявляться «сверхповышенные» требования? Нет. Для нас достаточно, если человек имеет трехэтажный дом и автомашину «кадилляк». Вот вам и все условия!

Господин без совести (подходит к Матковичу). Я не осмеливался вас беспокоить. Вы принимаете поздравления или нет?

Маткович. Не понимаю, с чем вы решили меня поздравлять?