Небесный лабиринт

Как они ни старались, им так и не удалось снова запустить программу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В то же субботнее утро Элейн Тейлор сидела на полу зала «Студии А», принадлежащей группе ритмической гимнастики, и покусывала костяшки пальцев, как она делала всегда, когда волновалась. Ее настроение то взмывало вверх, то падало вниз, словно катаясь в лифте: в одно мгновение она спрашивала себя, что она здесь делает и не пора ли бежать отсюда, а в следующее — наблюдала за танцклассом, завидуя ученикам и радуясь тому, что она умеет делать то же самое не хуже, если не лучше, чем они.

Она могла бы убежать, если бы не ее подруга Линда Шульц, сидевшая рядом. Элейн с огромным трудом уговорила Линду поехать с ней. Считалось, что они отправились по магазинам за покупками — именно это Элейн сказала своей приемной матери, миссис Филдс. Они и впрямь сделали кое-какие покупки — по крайней мере, Линда сделала, — но на самом деле Элейн поехала в город только для того, чтобы встретиться с Шез Кристи.

Шез Кристи руководила танцклассом. Она была такой тонкой, что казалась двухмерным силуэтом, и такой гибкой, что Элейн воспринимала ее как нечто текучее, несмотря на исходившее от нее ощущение упругой силы. «Она выглядит как человек из будущего», — подумала Элейн. Густые черные волосы Шез, пронизанные серебряными нитями у висков, стояли торчком над ее широким, костистым лбом. Она была довольно высокой, выше некоторых мужчин из танцкласса, и обладала какой-то необузданной энергией, которую Элейн находила одновременно притягательной и немного пугающей.

Из телефонного разговора Элейн уже знала, что голос у Шез энергичный и отрывистый, словно она не считала себя вправе потратить ни одной лишней секунды. Элейн нервно начала рассказывать ей о том, как прочитала в газете о наборе в танцкласс молодых людей, обладающих акробатическим мастерством, но Шез перебила ее:

— Приходи в студию в субботу, к одиннадцати часам. Посмотрим, что ты умеешь.

Прежде чем Элейн успела ответить, Шез повесила трубку, и девочка осталась стоять в телефонной будке возле школы, чувствуя себя полной идиоткой.

«Ха! — подумала она. — Я ей покажу!»

Теперь время пришло, но уверенность таяла с каждой минутой. Однако бежать было уже поздно. Репетиция подошла к концу, и танцоры начали расходиться. Элейн нравилось, как они выглядели в своих плотно облегающих тренировочных костюмах и толстых чулках для аэробики, оберегавших мышцы ног от переохлаждения. Большинство из них — как мужчины, так и женщины — стриглись очень коротко и носили «ежики», закрепленные гелем. Двое выкрасили волосы в оранжевый цвет, один — в зеленый. Она пробежала рукой по собственным рыжим волосам и порадовалась, что недавно подстриглась. Теперь они были такими же короткими и ершистыми, как у танцовщиков.

Никто не замечал двух девочек. Шез прошла бы мимо вместе с остальными, если бы Линда не пихнула Элейн под ребра.

— Давай же, — прошипела она, — Подойди к ней, пока она не ушла!

Джейн торопливо вскочила и подбежала к группе.

— Здравствуйте, — сказала она. — Извините меня… Шез?

Шез повернулась и окинула ее невозмутимым взглядом. На коричневой коже ее плеча была вытатуирована крошечная бабочка. Ее взгляд воспламенил Элейн.

— Меня зовут Элейн Тейлор. Я недавно звонила вам, — Голос звучал сильно и звонко, словно часть энергии Шез передалась и ей.

— Ах да, — сказала Шез, — Ты хотела, чтобы я посмотрела тебя, верно? Встретимся позже, — бросила она своим ученикам, затем снова обратилась к Элейн: — Что ты хочешь показать? Тебе нужна музыка?

— Я принесла пленку, — ответила Элейн, — Понимаете, я как раз придумала небольшое упражнение. Немного танца, немного акробатики…

— О'кей, — перебила Шез. — Я поставлю пленку, а ты подготовься в центре зала.

Элейн сняла туфли и носки, а затем джинсы и футболку, оставшись в черном трико. Теперь, когда решающий момент наступил, она больше не нервничала. Пол был черным, сияющим и мягко пружинил под ее ногами. Оглядываясь вокруг, она видела свои отражения в многочисленных зеркалах — крошечная фигурка, увенчанная короной рыжих, волос. Затем зазвучала музыка, и она начала танцевать.

Пара байлар Лa Бамба, Пара байлар Ла Бамба, Се несесита уна пока де грасиа…

У Элейн еще никогда не было столько пространства для движения, и она вложила в исполнение все свое мастерство. Она тщательно продумала последовательность движений, но теперь, сама того не осознавая, оживила танец своими эмоциями и переживаниями, придав рутинному упражнению оттенок лирической пантомимы. Языком танца она рассказывала о приездах и отъездах своего отца, о том, как ей его не хватает, и о той бродячей жизни, которую они вели раньше. Она рассказывала о своих чувствах к Джейн и Лесли Филдсам, ее приемным родителям: о благодарности за их заботу и о раздражении из-за необходимости постоянно подчиняться их правилам.

«Ла Ла Бамба, — лилась музыка, — Ла Ла Бамба».

Она вложила в упражнение свой мятежный дух, и это напомнило ей о Марио. Поэтому она добавила в танец свои чувства к нему — ощущение, будто приручаешь дикое животное, смесь гордости, ответственности и страха. Исчерпав запас эмоций, она позволила музыке унести себя и следовала за ней всем своим существом, а потом на одном дыхании проделала серию задних сальто по студии и остановилась перед аудиторией из двух человек.

Линда разразилась бурными аплодисментами. Шез некоторое время молчала, сосредоточенно вглядываясь в Элейн. Затем она впервые улыбнулась.

— Неплохо. Где ты этому научилась?

— Мы с папой путешествовали вместе с цирком в Новом Южном Уэльсе, — пояснила Элейн, ощутив болезненный укол при воспоминании о тех днях. Она назвала имена нескольких людей, знакомых по цирку, и Шез понимающе кивнула.

— Я знаю их. Ну как, ты готова работать до упаду?

— Думаю, да, — ответила Элейн.

— Это не развлечение, а чертовски тяжелая работа. — Шез улыбнулась, и в ее глазах снова вспыхнули опасные огоньки.

— Я справлюсь! — упрямо заявила Элейн.

— Если не справишься, будешь отчислена, только и всего.

— Понятно.

— До следующего месяца репетиции будут еженедельными. Потом мы начнем работать два-три раза в неделю, возможно, и по субботам. Ты думаешь, у тебя найдется время?

— Найдется! — с жаром пообещала Элейн.

— Я собираюсь получить грант, поэтому, наверное, смогу немного платить тебе. И еще, мне нужно письменное согласие твоих родителей. Дай мне их телефон, и я позвоню им сегодня вечером или завтра утром.

— Это моя приемная семья, — объяснила Элейн, написав номер телефона Филдсов в старенькой записной книжке Шез.

— Вот как? — В голосе Шез зазвучал интерес. — Я кое-что знаю о приемных родителях. Ты как, справляешься?

— Без проблем.

— Тогда у тебя получается лучше, чем у меня… в свое время.

Зачарованная, Элейн могла бы слушать вечно, но Шез сунула записную книжку в свою сумочку.

— Все, мне пора. Увидимся в пятницу, в шесть часов. Если опоздаешь, наше соглашение теряет силу.

Она вышла из студии. Элейн надевала туфли, когда Шез окликнула ее из-за открытой двери:

— У тебя есть приятели, которые что-нибудь смыслят в гимнастике? Мне не хватает одного-двух ребят.

— Возможно, найдется один, — отозвалась Элейн, подумав о Бене.

— Тогда приведи его в пятницу. До встречи!

Тонкая фигурка в дверях помахала на прощание рукой и исчезла.

Всю дорогу до автобусной остановки Линда изумленно хлопала глазами, не переставая восторгаться подругой.

— Ты действительно собираешься это сделать, Элл и?

— Хочешь поспорить? — Элейн была на седьмом небе от счастья. — А почему бы и нет?

— Как ты думаешь, миссис Филдс разрешит тебе ходить на занятия? Моя мама не разрешила бы.

— С какой стати?

— Понимаешь, Шез выглядит грубовато, — с сомнением произнесла Линда, — Немного похожа на панка.

— А я думаю, она выглядит потрясающе! Хотелось бы мне быть похожей на нее.

Однако сомнения Линды исподволь подтачивали радостное состояние Элейн. Она вспомнила, что не сообщила Филдсам о своем намерении позвонить Шез и приехать в студию. И хотя все вышло так, как она задумала, ей стало понятно, что предстоят нелегкие объяснения. «Если бы только папа был здесь! — с горечью подумала она. Потом она попыталась подбодрить себя: — Разумеется, они разрешат мне ходить в студию. Ведь такой шанс выпадает раз в жизни — они не могут отказать!»

Линда отвлеклась, разглядывая поразительно красивый наряд, выставленный в витрине магазина. Лишь когда они вошли в автобус и уселись сзади, она смогла говорить о других вещах.

— Как ты собираешься провести остаток дня?

— Ах да, я как раз вспомнила, — Дневная нервотрепка заставила Элейн забыть о своих планах, — Я собиралась пойти в парк аттракционов вместе с Джоном и Марио.

— Счастливая! А я могу пойти с вами?

— Я не возражаю, — сказала Элейн, — Твоя мама отпустит тебя? Тетушка Джейн, пожалуй, будет только довольна, если ты пойдешь с нами. Она не доверяет Марио и твердит, что он когда-нибудь доведет нас до беды. Ведь она не знает, что теперь он перевоспитался… ну, или почти перевоспитался.

— Он тебе нравится? — Линда обожала разговоры о мальчиках.

— Не знаю, — отозвалась Элейн. Она часто задавала себе тот же вопрос. — Пока что не очень.

— Но тебе хотя бы интересно с ним?

— Пожалуй, нет, — «Но тогда почему я постоянно гуляю с ним?» — мысленно добавила Элейн.

— По-моему, он хорошенький, — хихикнув, заметила Линда.

— Хорошенький? — пораженно повторила Элейн. — Это последнее слово, которое я бы использовала для его описания.

— Ну… ты знаешь, что я имею в виду.

— А как насчет Эндрю Хейфорда? Раньше ты его считала «хорошеньким».

— О, я уже почти забыла о нем, — небрежно отозвалась Линда. — С тех пор как они переехали, я так ни разу и не видела его. Теперь мне больше нравятся старшие ребята, — Она лукаво взглянула на Элейн и добавила: — Мне казалось, что незадолго до переезда Эндрю увлекся тобой.

Элейн не ответила. Она смотрела в окно и думала о том, какую роль Эндрю Хейфорд играл в ее жизни год назад. Совершенно неожиданно они помогли друг другу преодолеть трудные времена. Она осознала, что ее чувства к Эндрю и к Марио довольно похожи: ей казалось, что все они как бы из одного племени. «И это означает, что они мои друзья, — подумала она, — Вот так-то!»

Она повернулась к Линде и сказала:

— В любом случае теперь у меня не останется времени на Эндрю или Марио. Я буду слишком занята в студии. — Она шутливо толкнула Линду, — Ты слышишь меня? Теперь я увлекаюсь танцами, а не мальчиками!

— Очень смешно, — язвительно отозвалась Линда.

Девочки договорились встретиться позднее. Как и ожидала Элейн, миссис Филдс была рада слышать, что Линда собирается пойти с ними на аттракционы. Тетя Джейн собиралась провести остаток вечера за вязанием и газетами. В конце недели она всегда читала объявления о продаже недвижимости, и довольно часто они с Лесли ездили осматривать дома, выставленные на рынок жилья. Они утверждали, будто подыскивают себе уютное гнездышко, чтобы переехать туда после выхода на пенсию, но Элейн подозревала, что им просто нравится смотреть, как живут другие. Опекуны охотно брали ее с собой, и временами эти поездки доставляли Элейн удовольствие. Но все же она предпочитала проводить время со своими друзьями.

— Ты будешь присматривать за Марио Ферроне, правда? — спросила тетя Джейн, когда Линда зашла за Элейн, — Не позволяй ему делать глупости. Я знаю, ты разумная девочка.

— А как же я? — раздраженно спросила Элейн, — Разве ты не считаешь меня разумной?

— Ты забываешь, что тебе только тринадцать лет, и ведешь себя так, будто знаешь все на свете. Иногда мне кажется, что ты подначиваешь этих мальчишек.

— Ничего подобного! — Но Элейн знала, что в этих словах есть доля правды. Ей нравилось, когда люди шли на риск и совершали поступки, которых от них никто не ожидал. Это делало жизнь интереснее. «Я не вела себя так раньше, когда жила вместе с папой, — подумала она. — Но в то время жизнь и без того была интересной. Всегда в пути, никогда не знаешь, что случится с тобой на следующий день. Конечно, хорошо жить в настоящем доме и иметь заботливых опекунов, но иногда так хочется чего-то необычного!»

— И возвращайтесь сразу же после того, как закончатся фейерверки.

— Да, конечно, — вздохнула Элейн.

— Не волнуйтесь, миссис Филдс: мой отец встретит нас вечером и привезет домой, — сказала Линда, незаметно толкнув Элейн, чтобы та не «ляпнула» чего-нибудь против. — И я позабочусь о том, чтобы все вели себя надлежащим образом.

— Черта с два! — выпалила Элейн, как только они вышли на улицу. — И почему только все считают тебя пай-девочкой? Как тебе это удается?

— Наверное, у меня такой тип лица, — ответила Линда, — Временами это приносит пользу, не правда ли?

Она вынула из сумочки зеркальце с губной помадой и подкрасила губы розовым, а затем подвела тушью ресницы.

— Ну, как тебе? — Она захлопала глазами перед Элейн.

— Выглядит нормально.

— Хочешь попробовать?

— Как ты думаешь, мне можно сделать такие же глаза, как у Шез Кристи?

— Что это — преклонение перед новой героиней? — ехидно пробормотала Линда, однако вытащила карандаш для бровей, — Постой-ка спокойно.

Элейн замерла, широко распахнув глаза, пока Линда подводила ей брови карандашом и зачерняла ресницы тушью.

— Ничего себе! — простонала она, когда взглянула на себя в зеркальце. Ее глаза казались огромными, как у девочки-ангела на поздравительной открытке. — Я выгляжу так, словно кто-то поставил мне два фингала под глазами.

— Сейчас тебе лучше не снимать грим, — заметила Линда, — Между прочим, ты стала выглядеть гораздо романтичнее. Теперь тебе остается только сделать татуировку.

— Да, маленькую бабочку на левом плече, — согласилась Элейн. — Не искушай меня. Я стараюсь вести себя рассудительно, иначе тетя Джейн может передумать!

— Ты рассказала ей о Шез? — возбужденно спросила Линда. — Что она ответила?

— Она не отказала мне. Сказала, что подумает, — Элейн скрестила пальцы и помахала ими перед лицом Линды. — Я бы скрестила уши, если бы могла! — Она пошевелила ими в подтверждение своих слов. — Но у меня такое ощущение, что все будет в порядке.

Линда спрятала косметичку в сумку и собрала свои волосы в длинный хвост, прихватив их резинкой на макушке. Из тихой и хорошо воспитанной девочки, которая произвела такое положительное впечатление на миссис Филдс, она превратилась в проказливого чертенка.

— Вперед! — Она подмигнула Элейн. — Будем веселиться!

Когда они встретились с ребятами у автобусной остановки, Марио грозно хмурился, а Джон выглядел встревоженным.

— Что с вами стряслось? — спросила Элейн.

— Не волнуйся, — сердито ответил Марио, — Об этом и говорить не стоит.