Помоги проекту - поделись книгой:
– Благодарю тебя Сарафон, мудрость твоя действительно не знает границ, и я рад, что не ошибся в тебе. В любом случае я служу великому клану великой Корвиа и каково бы не было решение, свой опыт и знания я отдам без остатка.
Первый сбор открылся торжественно, главы великих семей оказали честь старейшему провести сбор. После процедуры представления семей в круг воззвали Горфона. Гофрфон не стал приукрашивать положение флота клана и не стал отрицать своей вины, в передачи воинов дружественных кланов бездарному полководцу, единственно, что он привел в свое оправдание это то, что до этого момента Кабирай считался одним из самых удачливых великих воинов, а интересы великой Корвиа требовали принятия именно такого решения. Теперь семьи должны были понести дополнительные траты для восстановления военной мощи клана. После отчета Горфона внешне ничего не изменилось, задавались только уточняющие вопросы, но по едва заметному возбуждению было ясно, что новость стала значимой, и главы семей стремились поскорее решить второстепенные вопросы, что бы после сбора приступить к изучению полученной информации.
Последующие сборы полностью подтвердили предположение Сарафона, несколько семей обвинили Горфона в недальновидности и предложили на его место кандидатуру Олголоя. Положение командарма могло быть еще хуже, но как он и предполагал, в первый круг была введена новая великая семья Сарафона, а тот выполнил свое обещание и достаточно аргументировано поддержал Горфона. К последнему великому сбору ассамблеи клана вопрос окончательного решения оставался неясен, и мнение могло склониться в любую сторону. Первый круг высказал свое мнение относительно смены полководца, и решение принято не было, теперь дальнейшую судьбу клана должны были решать семьи второго круга. Но Горфон не стал выносить вопрос на второй круг, хотя его шансы в этом случае были более предпочтительны, и принял непростое для себя решение готовиться к уходу в почетный контон:
– Видимо пришло мое время – Сказал он на сборе – Пусть более молодые великие воины понесут честь и славу нашего великого клана, а я хочу пройти свой последний почетный путь воина.
Его добровольный отказ оказался полной неожиданностью для многих семей, в том числе и для тех, кто стремился поставить на его место Олголоя, все-таки полководческий талант Горфона позволял долгое время процветать клану, но теперь во главе флота становился новый полководец, а это вселяло большую тревогу.
С согласия старейшего в круг вошел Сарафон:
– Сегодня наш великий воин решил уйти из клана в последний путь, и он действительно достоин этого. Он много сделал для великих семей, он много сделал для великой Корвиа, вряд ли могут найтись воины, которые могут сказать, что сделали больше. Но может ли клан отпустить Горфона? – Сарафон сделал небольшую паузу, обводя взглядом круг – Я долго думал об этом и понял, что для блага клана нам нужно просить великого воина пока не покидать нас. Последние годы наш клан потерял многих воинов, молодые воины пришли им на смену они тоже имеют отвагу в сердце, но не имеют опыта, вот и сейчас мы вынуждены снова призывать молодых воинов, но они будут неопытны и не будет времени этот опыт получить. Горфон имеет этот опыт, он умеет хорошо сражаться, и молодым воинам есть чему поучиться у него. Крахты хитры, изворотливы, они никогда не стремятся принять открытый прямой бой, и тут нам недостаточно просто быть отважным, как это ни больно будет признать, пора бить крахтов их же хитростью.
Сбор зашумел, высказанная мысль была ненова, но ее никогда не высказывали в слух, считая проявлением слабости. Но вот все-таки нашелся такой глава великой семьи, который не побоялся признаться в своей слабости, и признал проявление хитрости одной из сторон доблести. Тогда в круг вошел глава другой семьи:
– Могли ли мы подумать, что когда-нибудь услышим такое? За многие века существования нашего великого клана никто даже не смел допустить в мысли, что воины станут вести себя подобно циелям. Тем и сильны воины, что несут достоинство чести, тем и сильны, что всегда выполняют свой долг. Да, крахты хитры, но мы не должны становиться такими же, стойкость и доблесть позволит нам выстоять в борьбе с ними и воспитать настоящих воинов. Пусть лучше Олголой поведает нам, как нужно защищать честь клана.
Желание прозвучало, и никто не возразил, поэтому старейший кивнул Олголою. Олголой медленно вышел в круг, он не был готов к обсуждению этого вопроса. С одной стороны если бы флот полностью выполнял условия чести, то от него на сегодня не осталось бы и следа, с другой его воспитание не позволяло отказаться от того, чему он поклонялся всю свою жизнь.
– Все знают меня, я всегда старался превозносить честь клана и честь моей великой семьи. – Начал он. – И все знают, что означает честь для воина, но иногда в интересах великой Корвиа приходится поступать не так, как велят законы чести. Однако это не должно быть всегда, мы не должны становиться циелями, для которых нет чести и нет достоинства. Теперь пусть Горфон поведает нам о своих мыслях.
Горфон принял вызов и тоже вышел в круг:
– У меня нет сомнения в доблести Олголоя, но должен напомнить, что ни у кого не было сомнения и в доблести Кабирая, однако Кабирая нет с нами, как нет и воинов, которые не раз прославляли наш великий клан, крахты отправили их в вечность хитростью. Мы привыкли относиться к крахтам как к циелям, но это не так. Крахты всегда стараются нас обмануть, и избегают боя, когда мы имеем преимущество, но они отважны и если они хотят чего-то достигнуть, то не уступают в доблести нашим воинам. Я не призываю полностью перенимать хитрость крахтов, но знать их мы должны, чтобы не повторилась история с Кабираем.
Итог подвел старейший:
– Мы внимательно слушали глав великих семей, доблестного Олголоя, мудрого Горфона, но решение принято Горфоном, и пока нет основания, пересматривать его. И все-таки, Горфон важен для нас, для нашего будущего. От себя, старейшего клана, я просил бы его пока не уходить в почетный контон, а принять участие в обучении молодых воинов. Если есть семья, изменившая свое мнение, она в последний раз может донести до всех о своем решении.
Ответом было молчание. На этом великий сбор был закончен и все решения обратились в обязательства.
Советник шел с заседания в подавленном настроении, он был настолько погружен в свои переживания, что даже не обращал внимания на встречавшихся ему на пути знакомых сотрудников. Еще бы: – группировка адмирала Теца внесла на рассмотрение финансовый проект, в котором рекомендовалось закрытие части проектов, которые советник курировал лично. Если на самом деле эти проекты будут так или иначе закрыты, то на его карьере можно будет поставить жирный крест, необходимо было срочно предпринимать какие-нибудь меры. Только вот какие? И главное, он сейчас никак не мог рассчитывать на помощь службы безопасности, кредит доверия ему был исчерпан, и если раньше он вполне мог изображать независимого политика, то теперь ему придется идти с поклоном и становиться в полную зависимость. А что значит стать полностью зависимым от СБ? Это стать безвольной марионеткой в их руках, разменной монетой, которую сбудут в любой момент, как только в этом возникнет необходимость. Лучше уж тогда действительно уйти в отставку. У него даже перехватило дыхание от последствий такого решения, и советник невольно замедлил шаг. Нет, надо бороться. Надо попытаться снова использовать все связи и если не удастся отстоять финансирование своих проектов, нужно срочно заняться подготовкой новой перспективы.
Как рассуждал советник, для начала следовало немного ослабить группировку Теца, сделать это было очень сложно, но возможно и для этого необходимо было поступиться частью своей команды. Выбить несколько значимых фигур из окружения адмирала можно было только перемещением их на более высокие посты и желательно подальше от центра. Пока еще такой возможностью советник обладал, следующим логичным шагом было не допустить прихода в команду Теца других значимых фигур, и желательно было бы еще сформировать ему некоторую оппозицию в штабе и тем самым отвлечь часть его сил на внутреннюю борьбу. Но это только начало, далее следовало каким-то образом подобрать хороший значимый инцидент и соответствующим образом обыграть его, чтобы всем стало ясно, к чему может привести закрытие курируемых им проектов. А вот здесь уже невозможно обойтись без помощи некоторых представителей службы безопасности и, следовательно, теперь надо их суметь заинтересовать, тем более что кое-что можно было предложить.
Настроение стало выходить из крутого пике, появились проблески надежды, а это подтолкнуло к немедленным действиям. Советник взялся за свое расписание, необходимо было срочно его перекроить таким образом, чтобы встретиться с нужными людьми.
– Добрый день, господин советник. Приятная неожиданность увидеть Вас здесь. Почему-то меня не предупредили о вашем присутствии, надо будет устроить своему секретарю приличную головомойку.
Перед советником стоял полковник Теллем – глава службы безопасности восьмого сектора. То, что для полковника эта встреча являлась приятной неожиданностью – ложь, приятной эта встреча никак не могла быть, и уж тем более неожиданной. Советник прекрасно осознавал, что о каждом его шаге полковнику доносили немедленно, но необходимый эффект был достигнут и глава службы правильно понял смысл изменения расписания советника.
– А день действительно добрый, – расплылся в улыбке советник, – мне тоже очень приятно увидеть Вас, тем более, что и о Вашем нахождении здесь я тоже не был предупрежден заранее.
– У нас не принято заранее афишировать о своем присутствии на подобных мероприятиях, – с притворным огорчением произнес полковник, – но, тем не менее, думаю, будет большой ошибкой не воспользоваться таким случаем. Как вы считаете?
– Безусловно, господин полковник, нам будет очень полезно обсудить некоторые вопросы.
– Вот и прекрасно. У меня здесь есть одно местечко на примете, можем пока расположиться там. Прошу. – Легким движением руки полковник обозначил направление.
Советник незаметно перевел дух, пока все шло по плану, безусловно, в службе прекрасно были осведомлены о его проблемах, но видимо своими действиями он сумел в достаточной степени заинтриговать их, и это давало уверенность в положительном решении его проблем в дальнейшем.
– На днях мне сообщили, что по некоторым курируемым Вами проектам возникли серьезные затруднения, – начал полковник, когда они расположились в уютном кабинете, – для нас это тоже явилось неприятным сюрпризом. Наша служба была в некоторой степени заинтересована в результатах. Неужели нельзя каким-то образом повлиять на развитие ситуации в необходимом нам направлении?
– Ах, вы об этом. – Советник слегка улыбнулся, и потянулся к столику с напитками, – не скрою, мне действительно жаль, ЕСЛИ будет принято отрицательное решение по финансированию моих проектов. Но, думаю, достаточно внимательно присмотреться, каким образом развиваются события, и можно увидеть, что это только маленькая часть проблемы. На самом деле нетрудно спрогнозировать к чему это все приведет в дальнейшем.
– Вот как? – приподнял бровь полковник, – Вы хотите сказать, что это может как-то в будущем задеть наши интересы?
– Господин полковник, – советник посмотрел на него укоризненно, – у вашей службы уже определенные проблемы с финансированием, и если группа Теца продолжит свою работу в том же направлении, то мои сегодняшние затруднения покажутся лишь мимолетным недоразумением.
Полковник откинулся на спинку кресла и задумчиво пригубил напиток из бокала:
– Согласен. Вы правы. С группой Теца у нас действительно назревают большие проблемы. Но его влияние растет, и тут мы ничего не можем поделать. Все наши попытки хоть как-то нейтрализовать его инициативы не имеют успеха. Он непрерывно нападает, мы просто не сможем долго держать оборону.
– Вот именно, Вы уловили самую суть, мы все время находимся в обороне, а тот, кто обороняется, изначально ставит себя в невыгодное положение. Пора бы несколько изменить тактику наших взаимоотношений с Тецом.
Полковник напрягся и наклонился чуть ближе к советнику:
– Возможно, у Вас есть совершенно определенные планы, на сей счет, которые не будут противоречить росту военной мощи содружества?
Советник сразу изобразил легкую обиду такими некорректными с его точки зрения допущениями:
– Я никогда бы не стал предлагать таких планов, которые хоть в малейшей степени могли бы нанести вред содружеству, возможно, претворение в жизнь таких планов наоборот поспособствует укреплению мощи нашего флота.
– В таком случае я хотел бы услышать Ваши предложения.
На следующий день от плохого настроения у советника не осталось и следа, встреча с главой службы безопасности вселила в него уверенность в удачном осуществлении предстоящей комбинации. Зайдя к себе в кабинет, он сразу вызвал своего помощника, надо было приступать к практической реализации своих планов.
Помощник как всегда оказался на высоте, он сходу вник в суть предложений советника и мгновенно выдал несколько вариантов многоходовых перемещений, которые могли более эффективно решить проблемы, а под конец обсуждения дополнил:
– Господин советник, я бы хотел обратить Ваше внимание на один момент, который, по моему мнению, нуждается в решении.
– Да? – Насторожился советник.
– Через месяц ожидается очередной выпуск слушателей академии. Может, Вы помните мою докладную записку по поводу одного молодого человека, который как раз и будет в этом выпуске?
– Да, я помню. Томов, кажется его фамилия.
– Вы правы.
– И что?
– Дело в том, что по всей вероятности Томов станет лучшим выпускником академии за всю историю ее существования, – попытался помощник намекнуть советнику, на существование проблемы. – Но самое интересное, что Томова приняли по рекомендации адмирала Теца.
– Это не может повредить нам.
– Поверьте, может, – при этом помощник слегка виновато улыбнулся, как будто непонятливость шефа была целиком его виной. – Пока преподавательский состав академии находится в неявной оппозиции к Тецу, считая его практиком и бОльшая часть преподавателей настороженно относится к инициативам Теца, не понимая его действий. Но в настоящее время адмирал подал заявку на Томова и усиленно продвигает ее по инстанциям, если его заявка будет удовлетворена, то, возможно, это станет неким связующим звеном между группой Теца и преподавательским составом академии. А в таком случае сами понимаете…
– Даже так?
Советник задумался, перспектива налаживания отношений между группой Теца и академией не очень радовала его, но и особой тревоги не вызывала:
– А что, этот Томов настолько хорош?
– Смею предположить, что в его лице Тец может в будущем получить весьма перспективного члена своей команды, через которого может привлечь на свою сторону дополнительные силы.
– Значит надо нам заранее увести его из-под влияния Теца, отправив куда подальше. Кто у нас есть на примете?
– Большим весом в настоящее время обладает адмирал Шеллок, если он подаст заявку на слушателя академии, то велика вероятность, что выбор падет именно на Томова. А в будущем, возможно, он останется в нашей команде, не стоит разбрасываться такими кадрами.
– Шеллок? Но он откровенный фигляр. Стоит ли ему поручать такое дело? Я уже в свое время имел опыт общения с ним, и могу прямо сказать, мне это не доставило особого удовольствия.
Помощник немного поморщился:
– Если Томов не попадет к Шеллоку, то можно с полной уверенностью сказать, что он окажется в команде Теца, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Советник, как и любой другой руководитель, всегда стремился показать самостоятельность в решениях, но пока в рассуждениях помощника он не мог найти малейших изъянов, и как ни прискорбно было это признать, он был прав:
– Хорошо свяжитесь с Шеллоком и организуйте заявку на Томова.
2. Практикант
Флагман 'Дюпрель' был флагманом во всех отношениях, он считался одним из самых крупных и современных кораблей содружества, огромная огневая мощь корабля дополнялась многоуровневой внешней защитой. По своей защищенности 'Дюпрель' мог сравниться с малой оборонной станцией, а в сочетании с выдающимися ходовыми качествами он превращался в весьма грозное оружие. Однако за все надо платить, и такой платой в отношении этого корабля стали проблемы его использования в составе флота. Из-за невероятных размеров и массы 'Дюпреля' требовалось значительно увеличить энергетическое насыщение точки перехода, это означало, что он не мог воспользоваться точкой перехода стандартных характеристик. Впереди его обязательно должен был следовать корабль, который создавал переход стандартных характеристик, а следом 'Дюпрель' своими разгонными кольцами резко накачивал его дополнительной энергией. Однако масса тяжеловеса была столь велика, что после перехода воспользоваться тоннелем остальным кораблям было невозможно, возникающая следом пространственная нестабильность, почти всегда приводила к возникновению мощной гравитационной воронки, противостоять разрушающей силе которой пока было невозможно. По этой причине 'Дюпрель' должен был последним в эскадре совершать прыжок, что не соответствовало назначению флагмана. Несмотря на свои боевые возможности, он пока еще ни разу не побывал в боевых столкновениях, этот корабль берегли как некое стратегическое оружие, способное в критический момент повлиять на исход сражения. Именно на такой корабль и был направлен Ким для дальнейшего прохождения службы, в качестве поощрения за отличную учебу.
Когда челнок подходил к кораблю пилот вывел на обзорный монитор не обычную картинку внешнего обзора, а нечто типа рекламного ролика. Вид этого гиганта действительно впечатлял, по крайней мере, грузовики, перевозящие сотни тысяч тонн реактивной массы терялись на его фоне, и Ким невольно залюбовался этой невероятной мощью. Было в нем что-то такое, что с самого начала вызывало восхищение и уважение, казалось, такие корабли в бою будут в принципе непобедимы, представить себе его поражение было просто невозможно. Во всех штабах с самого начала по этому поводу велись бесконечные споры, прекратить их могло только боевое практическое применение 'Дюпреля', а вот с этим как раз и были проблемы.
Попасть служить на такой корабль считалось невероятно трудно, конкурс среди офицерского состава был огромен, и поэтому удостаивались такой чести лучшие из лучших, но только если честно, Ким не был в восторге от такого направления. Конечно, это было почетно, и многие ему завидовали, но он прекрасно понимал, что действительность на поверку может оказаться не столь желанной. По большому счету у него просто не нашлось возражений, не объяснишь же этим адмиралам, что у тебя совсем другие планы и хочется сначала послужить на нормальном боевом корабле, а не протирать кресла в оперативном блоке флагмана, куда он и был направлен. Последнее время Ким все больше задумывался о своем будущем: – когда он был простым техником, все было просто и понятно, служба представлялась интересной, насыщенной событиями, маленькими радостями, поэтому поговорка 'Всяк солдат мечтает стать генералом' к нему совершенно не относилась. С каждой новой ступенькой освоенной на пути к вершинам службы терялось что-то в душе, уходило тепло романтики, а на освободившееся место приходил холод строжайшей дисциплины, который не оставлял простора былым интересам. Если раньше Киму казалось, что все это лишь временно, то впоследствии ему пришлось убедиться в ошибочности таких надежд, и даже сожалеть, что адмирал Келлер все-таки изменил своим убеждениям и принял решение о зачислении его в слушатели академии. Именно такими мыслями в очередной раз были заняты мозги Кима, пока он проходил процедуру оформления в строевой части, чуть позже он заметил, что такие рассуждения не прибавляют ему хорошего настроения, и поэтому был вынужден некоторым усилием воли заставить себя переключиться на текущие задачи. Непосредственным командиром у новоиспеченного выпускника академии оказался полковник Лесков, который ему по первому впечатлению очень понравился, без признаков зазнайства и предельно доброжелателен.
Уже через неделю Ким освоился в блоке оперативного управления, быстро перезнакомился со всеми, принял дела от сослуживцев и засел за изучение состава и характеристик эскадры. Ближайшие маневры должны были начаться по плану через десять дней, поэтому Киму поручили составить график движения группы прикрытия, и несколько заготовок в случае нестандартных действий противника. То есть ему поручили дело на уровне занятий первого курса академии, что, в общем-то, было понятно, в отделе операций все имели звания значительно выше Кима, о возрасте и опыте вообще говорить не приходилось, на сегодняшний день он был самым молодым оперативным офицером флота. Составив график и создав несколько схем действий группы в случае возникновения различных ситуаций, Ким снова погрузился в изучение технической документации.
– Господа офицеры! – подал команду дежурный офицер. Во флоте не принято вскакивать при появлении командующего, такая традиция сформировалась давно, еще когда корабли флота не имели достаточного пространства в оперативном блоке, таким образом предупреждение подается лишь для сведения всех о присутствии высокого начальства. Поэтому Ким лишь взглянул в зеркальную панель обзора, пялиться на адмирала тоже не следовало.
По негласным правилам командующий с самого начала должен был познакомиться с прибывающим на флагман офицером, но по каким-то неизвестным причинам этого сделано не было. Гадать Ким не привык и поэтому отнесся к этому философски, – мало ли чем занят адмирал, однако, быстро окинув блок взглядом, адмирал направился прямо к месту Кима, дежурный офицер поспешил за ним.
– Это кто? – спросил адмирал, останавливаясь за креслом Кима.
Ким вскочил и вытянулся перед адмиралом, отвечать на такой вопрос должен дежурный офицер:
– Старший Лейтенант Томов прибыл на практику в наш отдел неделю назад. Сейчас ему поручено составить график… – начал было докладывать офицер, но адмирал оборвал его:
– Почему он именно в этом отделе? Ему надо сначала поучиться где-нибудь в службе обеспечения.
– Но он направлен к нам по рекомендации академии, – попробовал заступиться дежурный.
Адмирал, демонстративно не обращая больше внимания на Кима, принялся громко выговаривать офицеру:
– Мне наплевать, что там думают в академии. Нам не нужны выскочки, вроде этого, – при этом он небрежно кивнул в сторону Кима, – Если его считают героем в отсталых мирах, то это еще не означает, что мы должны идти у них на поводу. Немедленно отправьте его в тыловые службы.
– Назначение в тыловые службы выпускника академии нужно проводить через штаб, – нашел в себе смелость возразить дежурный, – а для этого надо обосновать необходимость такого приказа.
– Хорошо подготовьте приказ о временном переводе его на 'Барбот'. И что бы я его сегодня здесь не видел, – не дожидаясь ответа, адмирал резко развернулся.
Офицер озадачено посмотрел ему вслед, потом повернулся к Киму:
– Однако. Ты не хочешь поведать, какая кошка между вами пробежала? – Ким только пожал плечами, – Тогда видимо у него сегодня очень плохое настроение. Сдавай дела и отправляйся к себе, жди приказа от Лескова. Этим теперь он займется.
Самое интересное, что вопреки всему Ким не чувствовал никакой обиды на несправедливость, как будто он был заранее готов к возникновению такой ситуации, и даже в какой-то степени испытал облегчение. Не очень-то ему хотелось работать в оперативном блоке среди умудренных опытом офицеров, нет полета мысли, простора, чувствуешь себя как расчетчик – это туда, это сюда, столько до этого, столько до того. Может на новом месте будет интересней?
Лесков вызвал его ближе к концу смены:
– Я не знаю, почему у адмирала такая реакция на новичка, но он хочет удалить тебя с флагмана, и направляет на обеспечение десантных операций, которые не проводилось уже лет десять, так что сам понимаешь. Если подать жалобу, то тебя могут перенаправить в другую часть флота по специальности.
– Не надо подавать жалобу, – встрепенулся Ким, – у меня пока нет претензий к решению адмирала.
– Но там другая специфика, и у тебя нет соответствующей подготовки.
– Научимся, какие мои годы.
Лесков с удивлением уставился на Кима:
– Ладно, готовься к переезду. В первый раз вижу, что бы с таким удовольствием отправлялись в ссылку, может, ты все-таки что-то скрываешь?
– Господин полковник, я считаю, что адмирал имеет полное право подбирать себе персонал, исходя из своих личных симпатий, кроме того, я еще никак не зарекомендовал себя, для того чтобы каким либо образом влиять на условия прохождения службы. А что касается ссылки, то мне ведь еще неизвестно, где служить интересней.
– Ну что ж, весьма взвешенная позиция, в таком случае желаю успехов старший лейтенант, но считаю своим долгом тебя предупредить, на мой взгляд, это не самый удачный выбор.
Почтовое сообщение пришло на коммуникатор, когда Ким оформлял перевод. Судя по размеру письма, оно содержало в себе видеоматериалы в формате высокой четкости, это не значит, что нельзя посмотреть по коммуникатору, но все-таки гораздо приятней для глаза просматривать такое на мониторе. У себя в каюте он активировал монитор и снова погрузился в мир жизни Аффена.
Письмо было от Ульяны. Она заканчивала обучение, и скоро должна была направиться в обратно в содружество, где ее уже ждала работа в престижном медицинском учреждении. Совсем не так представлял себе Ким развитие их отношений, конечно, она ему очень нравилась, и что-то в ней было такое, что не позволяло ему общаться с ней как с другими девушками. Не получалось того легкого, ни к чему не обязывающего флирта, который присущ при общении со сверстницами. И в тоже время, несмотря на это ему с ней было всегда легко, как будто они давно были знакомы. Если раньше он не задумывался, как дальше строить с ней свои отношения, то теперь этот вопрос становился актуальным, но как разрешить его было непонятно.
Когда он только начинал свою службу на флоте, ему казалось, что все начинает стремительно разворачиваться, и для своего возраста он делает неплохую карьеру, но на самом деле Ким только сейчас мог оценить, насколько ошибался. На фоне последующих событий, начало его жизненного пути можно было сравнивать с тихой провинциальной жизнью, теперь трудно представить, что его может ожидать в будущем.
Поделиться книгой: