Помоги проекту - поделись книгой:
Павел как-то уже и забыл, что он не просто Павел, а Баар, глава медвежьего рода, и что теперь у него есть дом - другой дом, в другом месте, в другом времени.
- Ах да… Домой, да, Юски, пойдем домой! - Но вдруг он встрепенулся, как будто припомнив что-то очень важное. - Нет, Юски. Нам надо найти драккар с Вадимом. Ведь его не было на привязи у северян.
Юски задумчиво почесал у виска.
- Да вроде не было. Ты хочешь…
- Надо найти. Я должен похоронить друга по обычаю!
- Скоро стемнеет, да и ладью уже могло вынести в озеро.
- Не спорь! - приняв грозный вид, ответил Павел. - Мы должны попробовать. У тебя есть кресало?
Юски вытянул из-под рубахи висевший у него на шее кожаный шнурок с кожаным чехлом.
- Всегда при мне.
- Вот и хорошо. Сейчас отойдем от берега, разожжем костер, обсушимся и с утра начнем поиски, - решительно изрек Павел.
Вепс едва заметно дернул плечами, - мол, как скажешь, ты же глава рода.
- Пойдем, - скомандовал Павел.
Они двинулись в сторону от берега, прочь от враждебных стен борга.
Темнело. Становилось заметно прохладнее, но они продолжали движение, пока Павел не приметил удобное место.
- Давай тут заночуем, под елью.
Юски без слов принялся обустраивать ночлег для себя и Павла. Наломал лапника и сделал лежак. Павел тем временем успел наносить дров, и Юски, немного повозившись с кресалом, высек огонь. Сначала схватился сухой мох, и через минуту костерок дышал жаром.
- На реке, до озера есть ли еще повороты? - с надеждой в голосе спросил Павел.
- Как не быть, - ответил вепс, - почитай еще три поворота.
- Хорошо, - кивнул глава рода, в душе моля богов, чтобы драккар прибило к берегу на одном из поворотов.
А его должно было прибить…
Как хищные звери, осторожно, они крались вдоль берега. Часто останавливались, прислушивались… Викинги могли вернуться, да и мало ли что еще… Шли медленно, берег, обильно поросший кустами и деревьями, сдерживал темп. Да и потом, надо было быть внимательным, не проворонить, не пропустить… Оттого вглядывались в каждый ручеек, что вливался в реку, всматривались в каждый изгиб и затону, обыскивали любое место, там мог найтись драккар с Вадимом. Естественно, оглядывали и противоположный берег. Один раз Павел даже было чуть не сиганул в воду, чтобы плыть на другой берег. Ему показалось, что в прибрежных кустах торчит…
Вепсу насилу удалось уговорить главу рода. Идеальное зрение Юски разглядело всего лишь массивное бревно.
Целых два дня они убили на путь до озера, а поиски окончились ничем. Ни одной зацепки, ни единого намека…
Павел, голодный и злой, окончательно выбившись из сил, устало уселся на траву.
- Все, - обреченно изрек он, обхватив руками голову, - все напрасно…
- Да-а-а, - протянул вепс и сел рядом, - видать, ладью вынесло в озеро - там не сыщешь… На все воля богов…
- Как у вас все просто! - вдруг вскипел глава рода, вскочил и стал вышагивать взад-вперед, - воля богов, воля богов… А вот раз - и нету человека. Понимаешь, Юски, - он мой друг! Лучший друг… и единственный! Мы с ним сюда попали… - Павел осекся, он чуть было не сболтнул лишнего, но вепс понял по-своему.
- Да, Баар, я понимаю… это тяжело… Но лучше будет вернуться домой…
Приемный сын Конди без сил опустился на землю, поджав под себя ноги. Что-то ускользало, и оттого было горько и обидно. Безнадежность… хотя нет, всего лишь передышка, временная… Он оглядел себя, порты проносились, рубашка местами порвалась, а обуви и вовсе не было. Нет, он твердо решил, что вернется, обязательно вернется и найдет друга. Или Вадим жив! Господи… Юмал! Пусть он будет жив. Он сам найдет выход. Он крепкий парень. Нельзя позволять себе думать о его смерти…
Павел догадывался, что путь в Каргийоки будет неблизким, но чтобы настолько… Они шли уже больше пяти суток, и наступил еще один день. «Это уже какой день?» - уставший мозг главы медвежьего рода отказывался воспринимать действительность. Особенно надоел голодный желудок, он все время ныл и ныл. Правда, Юски молодец, распустил подол своей рубахи и смастерил петли…[1]
Павел впервые попробовал лесные «деликатесы», лисица - тьфу, гадость, жесткая и воняет псиной, ежик тоже не ахти, но пришлось побороть спазм и съесть сырое мясо. Вепс же, напротив, совершенно не обращая внимания на Павла, поедал и причмокивал. И все без соли! О боги!
Что там было еще? Ах да, эти мерзкопротивные лягушки, жабы и жабонята. Впрочем, Юски ухитрился развести огонь или, как он выразился, испросил лесного духа, и тот даровал огонь. Так вот, после того, как Юски обжарил на огне лягушачьи и жабьи лапки, они показались даже очень ничего - прямо-таки со вкусом курицы! Вот что было действительно хорошо, так это ужи. Такие длинные и мягонькие, а после обжарки так и таяли во рту. Ну грибы и ягоды вообще не в счет, их тут было на каждом шагу, хоть косой коси, но желудок такой травой не обманешь, а есть хотелось с каждым днем все сильнее.
Был уже полдень, и Павел, удобно устроившись на мху у большой сосны, привалился к ее стволу и предался мечтаниям. Эх, как хороши были теткины пироги с рыбой, капустой, с ягодами да под молочко - красота. Ау, тетушка, ау, пирожки, где же вы, мои дорогие?!
- Черт, где же Юски, - Павел нервно огляделся.
Вепс еще часа два назад ушел на лесную речушку, - мол, слышал он там уток.
«И как он их поймает? - думал глава рода. - Они же типа летают».
С соседней сосны упала обглоданная шишка, Павел посмотрел наверх. Белка, сложив передние лапки, жалобно смотрела вниз на оброненную вкусную шишечку.
В желудке заурчало, Павел облизнулся, с прищуром посмотрел на белку и отрицательно мотнул головой:
- Неее, не вариант…
Павел отпустил взглядом белку, поджал одну ногу и задумался. Задумался серьезно и надолго, как-то обо всем сразу. Об этой странной жизни, что забросила его и Вадима черт знает куда. Именно его и Вадима, а об этом малознакомом ему реконструкторе Андрее-Сигурде он как-то уже и забыл. Этот Сигурд как-то быстро вылетел из их жизни. А теперь еще и Вадим. А может, он жив? Может, ему удалось?…
Желудок заурчал протяжно, с надрывом, как испорченная водопроводная труба, и мысли окончательно сбились в кучу. Из всей этой кучи уцелела только одна, самая яркая и вожделенная мысль - пожрать бы!
От, казалось, далекой лесной речушки вдруг явственно донесся печальный утиный кряк. Павел оживился, отклонился от дерева, навострил уши. Он глазами пожирал кусты, в которых примерно два часа тому назад скрылся Юски. Пашин желудок ждал его возвращения и, естественно, не с пустыми руками, а с жирной, очень вкусной уткой. Он ждал и дождался.
Где- то в лесу едва слышно хрустнула ветка. Павел напряг слух. Кусты затрещали, мелкие пернатые встрепенулись, взлетая и оглашая округу игривым щебетом. Юски, откинув последнюю ветку, вышел на поляну довольно улыбающийся и с добычей в руках.
- Юски, ты сумел ее взять! - вскочив, радостно приветствовал охотника Павел.
- Вовсе и не трудно, - отмахнулся вепс, - почти как рыбу.
Юски приблизился и протянул увесистую утку товарищу:
- Возьми. Справишься?
- С чем?
- Надо ощипать.
- Кто? Я? - Павел отступил на шаг.
- Ну да, ты, Баар, ее ощиплешь, а я пока огонь разведу.
Глава рода сглотнул голодную слюну.
- Да, пожалуй, я попробую…
Паша взял протянутую ему дичь за лапы.
- Надо так надо.
Юски собрал хворост и быстро развел костерок, а Павел тем временем ухитрился выдернуть из утки четырнадцать перьев, которые аккуратно и заботливо сложил возле себя.
- О-хо-хо, - сочувственно вздохнул вепс, подходя к Павлу, - ладно уж, Баар, давай-ка я сам.
Он принял измученную утку из натруженных рук главы рода и начал ловко ощипывать перья клочьями, местами обнажая розовое мясо. Перьев было довольно много, Павел сбился со счета, хотя с чего он вдруг начал их считать, он и сам себе не мог объяснить.
«Наверное, башня с голодухи поехала», - озарила сознание оправдательная мысль, и Павел спокойно опустился на прежнее место возле сосны, предоставив заботу об ужине опытному вепсу.
Когда последнее перо упало на землю, Юски отложил утку и принялся расхаживать по полянке, уткнувшись взглядом в землю.
- Что ты там потерял? - нетерпеливо спросил Павел.
Юски резко нагнулся и поднял широкую палочку.
- Вот! - сказал он, гордо продемонстрировав находку.
Павел пожал плечами, палочка как палочка, с одного конца плоская, чем-то даже на нож похожая. Юски вернулся к «обнаженке», как Павел про себя назвал ощипанную утку, склонился над ней и стал вскрывать ей брюхо.
Ловко орудуя импровизированным деревянным ножиком, вепс выпотрошил утку и разломил ее на четыре куска. Затем он изготовил из свежих веток небольшие вертела, нанизал на них куски мяса и пристроил на огонь. Оставалось только ждать.
Первым не вытерпел Павел.
- Да готово уже, Юски, - голодным голосом произнес он после десятиминутного ожидания.
- Еще нет, - твердо ответил вепс.
Он проткнул деревянным ножиком мясо, убедившись, что мясо еще кровяное.
- Еще не готово, - повторил Юски, - ты же не любишь с кровью, но можешь попробовать и так.
- И долго еще будет длиться это издевательство? - спросил глава медвежьего рода, втягивая ноздрями воздух, наполненный ароматом жареного мяса.
Расплавленный жир стекал по мясу и капал в костер, шипя и возбуждая пламя. Куски наконец стали покрываться корочкой. Павел мог поклясться, что уже чувствует во рту вкус мяса, да хрен с ним, что без соли. Желудок запел, взывая хотя бы к маленькому кусочку. Павел ждал, он сопротивлялся, боролся с собой…
- Вот этот, кажется, готов, - обыденно произнес Юски, тыча щепкой в один из кусков.
- Да он уже давно готов, - вставая, ответил Павел, - а ты все томишь и томишь.
Вепс снял с огня вертел с готовым куском и протянул главе рода. Павел взял, глянул на пышущее жаром мясо, а затем посмотрел Юски прямо в глаза.
- Нет уж, давай вместе, - сказал он, облизываясь, - ты у нас стряпуха, тебе и честь.
Павел, обжигаясь, все же сумел переломить кусок надвое, и через минуту их зубы уже впивались в слегка жестковатое, но такое вкусное мясо.
Они шли дальше. Павел не знал, да и не мог знать дороги в Каргийоки. Он всецело доверился Юски, который только по одним ему ведомым признакам вел их домой. Вепс, как опытный охотник, всю жизнь проведший в лесах, безошибочно определял направление. Пробираться по лесу без дорог и тропинок было крайне трудно, но они шли. Юски часто ускорял шаг, да так, что Павел едва за ним поспевал. Только так, в движении можно было хоть как-то согреться. Покинув борт драккара и нырнув в воды Волхова, они остались в одних рубахах и портах. Благо еще Юски ухитрился из шкуры убитой и съеденной лисицы сделать обувь для главы рода. Воняло, конечно, но идти было куда удобнее, чем босиком. Сам же вепс продолжал топать голыми ногами.
«Что у него пятки из железа, что ли?» - мимоходом думал Павел, когда под ногами Юски хрустели толстые ветки.
Лес часто менялся. Ельники и редкие сосновые борки перемежались густыми, практически непролазными лиственными участками, а еще эта ужасная крапива - завядшая от первых сентябрьских морозов, но не менее жгучая.
Павел несказанно обрадовался, когда они вышли на берег довольно большой реки.
- Сьясь, - тихо произнес Юски.
- Так мы близко? - в предвкушении близкого тепла и отдыха спросил глава рода.
- К завтрему дойдем.
- Ух… уже хорошо, может, присядем, Юски? - предложил Павел и первым опустился на траву.
- Нет, Баар, надо идти, - воспротивился вепс, - я узнаю эти места, здесь должен быть порог, а за ним наш летник.
- Что?
- Летник, шалаши рыбарей наших, - пояснил Юски, - я сам в прошлое лето ходил сюда за рыбой. Дойдем до летника, сможем там переночевать.
- А далеко?
- Нет. Пойдем, я покажу…
По меркам Юски, это было недалеко, но Павлу показалось, что они прошли немало. Наконец, они приблизились к речному порогу, и вепс радостно объ-явил, что они пришли. Павел покрутил головой, но, не обнаружив никаких шалашей, сделал Юски выговор за обман. Однако вепс, ничуть не обидевшись, объявил, что, мол, они действительно пришли, и теперь дело за малым - надо переправиться на другой берег. Там и будет долгожданный летник. Глава рода запротестовал, ему никак не хотелось лезть в воду.
Поделиться книгой: