Цикл: Рохля

Наталия Борисовна Ипатова

Цикл: Рохля

Несколько шагов, чтобы исчезнуть

Рассказ

Время от времени начальник участка устраивает разнос, который детективы меж собой прозвали неприятным словцом из орочьего языка. Кто-то, может, и пореже огребает, а кто - чуть не каждый день, по делу и без, в зависимости от ноги, с которой поднялся этим утром Баффин, и мухи, его укусившей. Недаром Рохля, утешаясь миллионной чашкой кофе и моим молчаливым сочувствием, пустил рыжую гриву по плечам - спрятал пылающие уши, и уж я не стал его добивать. Тем более, в паре «человек-тролль» второму следует знать свое место, будь он, как я, хоть триста раз в костюме и галстуке.

Он сказал, что не возражает ловить за руку растратчиков, взяточников, нелегалов, даже бандитов за горло… и даже маньяков, неудобно повторить - за что, поставил локти на стол и в жесте отчаяния запустил пальцы в шевелюру. С детьми пусть возится детский отдел. Маньяки проще.

Я сказал, что, по-моему, он своими руками хоронит свою карьеру, получил ожидаемый ответ, что процесс саморазрушения запущен давно, и что вообще это не мое собачье дело, я примирительно согласился и молча продолжил рассматривать стильные кожаные заплатки на рукавах его зеленой куртки. Детективный и психологический опыт подсказывают мне, что назначение их скорее практическое, чем декоративное, что иглой - никогда ведь не признается! - сам, чертыхаясь, орудовал поздно вечером или в выходной… к слову, а когда у нас был последний выходной?… Мнится мне, видел я эту куртку в ее прежние времена, задолго до наивной попытки выдать ее за нечто совершенно иное.

Молодой мужчина любой расы по закону обязан отслужить либо в армии, либо в полиции, либо в пенитенциарном учреждении, и Дерек Бедфорд всем своим видом демонстрирует: «посмотрите, что будет, если вы тут застрянете!» Бледное, припухшее от недосыпа лицо, удивительным образом сохраняемое в состоянии двухдневной небритости, пожалуй, даже мужественной, когда б впечатление не портил его набор из двух стандартных сменных выражений: «сколько можно!» и «нафиг надо?». Глядя на него, запущенного и неухоженного, последним гасящего свою лампу, молодые кадры утекают у нас буквально сквозь пальцы.

Женщины любят веселые глаза. Даже тролльчихи.

Холост Рохля отнюдь не по убеждению. Так получилось. Еще одно практически обязательное качество «задерживающихся»: все мы однажды и изумлением обнаруживаем себя перешедшими из состояния «знаешь, дорогая, просто некогда» в «объект, не представляющий особенного интереса». Причем люди - быстрее. Мы все, по существу, женаты на работе.

Была, собственно, одна певичка, от которой напарник поутру являлся с особенно красными глазами, несколько раз фатально проспал, дважды лишился премии, а после она нашла себе приятеля с графиком посвободнее, да и с кошельком, я подозреваю, потолще, заставив Рохлю впредь бежать продолжительных контактов. Какая, мол, разница, времени все равно нет.

А будет еще меньше, начальству только повод дай.

Со стороны детектива Бедфорда было крайне неосторожно в прошлом квартале откопать на пепелище торгового склада дельце о поджоге, в которое страховщики вцепились, как гномы в вексель, владельцы не получили рассчитанной компенсации, а шеф, как мы запоздало догадались, бывший в доле, оказался в глупейшем положении. Для того, чтобы благоденствовать на нашей должности, следует культивировать в себе несколько большую… эээ… моральную гибкость.

Напарник допил кофе и, судя по всему, задумался о перспективах найти работу: лицо стало пустым и безнадежным. Желая выказать причастность, я осведомился: не прокормится ли он стихами. Из толстой тетради в клеенчатой обложке секрета не делалось, сослуживцы утянули ее у Рохли из стола несколько лет назад, секретных стучалок на себя там не нашли, и тем дело кончилось. В ответ Бедфорд, ухмыльнувшись, сказал, что лично он готов признать «Мартовского кота» шедевром современной любовной лирики, но прочий бред а-ля «чмо в конфликте с мирозданьем» даже самому ему вспоминать противно, а уж послать в журнал, где «видали всякое»… Отрадно было, впрочем, что он зубы показал. Этот мимический жест у людей свидетельствует о повышении духовного градуса, и я потратил много времени, отрабатывая его у зеркала. Очень важно владеть ритуалами этикета смежных рас. Вкупе с белым воротничком эффект от моей улыбки прямо-таки парализующий.

Может показаться, будто я недоволен своим старшим. Отнюдь. У меня полтораста лет выслуги, оклад пределен, во всяком случае для моей расы, социальный пакет - по максимуму, и пенсия будет начисляться с того дня, как я решу, что с меня хватит. Рохля… прошу прощения, конечно, детектив Бедфорд из тех, кто в лицо начальству говорит либо «мы сделали это», либо «я провалил». Честный малый, но это не профессия. В кресло Баффина Рохля не переберется никогда.

- Они повесили на банду Марджори Пек ограбление в пакгаузе. С убийством сторожевого гоблина. Уже и в прессу пошло.

- На банду Пек это не похоже, - осторожно сказал я. - Мокруха… Разве что несчастная случайность? Сторож застал врасплох, перепугались… Дети ж. Зверята.

- Зуб даю, это не Марджори… - Рохля опасливо покосился в сторону, откуда Баффин гипотетически мог возникнуть и потребовать проспоренное. С него и фунт мяса вырезать станется, между нами. - Ни ассортимент вынесенного, ни масштаб… Зачем ей, спрашивается, помада «Лан’ор» коробками? Это не аптека и не продуктовый склад. А Мардж повесили на нас. Какого, спрашивается, черта? Крысы и те наносят больше вреда.

Усилием воли я удержал на месте кончики ушей. Из всех заданий, которыми мстительный Баффин обременял пару Бедфорд-Реннарт, это выглядело самым мертвым. Даже на фоне памятного подвального дельца, где магический заслон против кобольдов выставлен был только на бумаге. Выяснилось это только в ходе утомительных многочасовых засад, на всю жизнь наградивших меня аллергией к цементной пыли, а шефа - панической боязнью прививок от бешенства. Обоих нас сильно покусали.

- Кому-то, видно, Мардж сильно наступила на ногу.

- Баффин предполагает, будто бы она растет. Амбиции, знаешь ли. Или ее кто-то нанял. Или принудил. Сколько она уже на арене?

- Третий год слышу это имя, - подумав, вспомнил я. - Продукты, одежда, наркотики, игрушки. Смешанная орава беспризорных подростков, в основном, разумеется, орчат, хотя очевидцы утверждают разное. Де и пара эльфиков у них есть, из беглых, в хоромах им, понимаешь, не жилось.

- Кстати, Рен, возможно тебя порадует, что при задержании нам позволено требовать для поддержки любые силы… вплоть до военно-транспортного дракона, можешь себе представить? По нашему собственному усмотрению, - процитировал Рохля, возведя очи горе. - Это когда я у него неделями на задержания с пустыми руками выезжал!

- Не порадует, и ты это знаешь.

Он кивнул.

- Формально дело веду я, но нас, как бы сказать… курируют. В любой момент может прийти дядя со словами: «Вы все сделали неправильно».

Выражение его лица сделалось таким тоскливым, что с высоты своего опыта я сразу представил себе, как это у них было: «Если в этот последний раз, со всеми мыслимыми полномочиями, Бедфорд, вы завалите дело…»

- Как предлагаете работать по Марджори, шеф?

- Как обычно, Рен. Тебе - существа, мне, - он вздохнул, - документы… Как ты думаешь, по добру Баффин бы нам Марджори не бросил?

Само собой, мальчик мой, само собой.

* * *

Несколько дней мы работали по банде Пек в обычном режиме: я опрашивал свидетелей, проходивших по смежным делам и каким-либо образом сталкивавшихся с Мардж очно, а Дерек, поминутно смаргивая зуд из-под век, таскал из архивов записи, где так или иначе поминалось ее имя. Привычный ритуал, с каких начинается каждое дело, и все же воздух полнился неким мистическим электричеством, от которого у меня покалывало кончики ушей, и даже нечувствительный к этим материям напарник ерзал на стуле и вообще вел себя нервнее обычного. У него, впрочем, на то были свои причины. Грубо говоря, обоих нас мучили дурные предчувствия.

Бурые сумерки наполнили участок, вечер набряк усталостью, сотрудники утекли. Рохля погасил лампу и кивком указал мне на выход: сменить обстановку и обсудить достижения вдали от мерцания палантиров. Я с готовностью поднялся, и мы вышли в распашные стеклянные двери.

Далеко вверху, в щелях меж высотными домами смог был подсвечен неоновой рекламой и выхлопами дракси на воздушных линиях. Мы завернули за угол, где приютился дешевый чистенький кабачок без особенных претензий к форме черепа посетителей, и в связи с окончанием дня позволили себе по пиву. К концу дня при одном только запахе кофе желудок сжимается в спазме и угрожает хозяину немедленной язвой. Человеческий желудок, само собой. Мне-то не повредит и позавчерашний гамбургер.

- Мардж-то, - я значительно посмотрел на шефа, - якобы не без эльфийских кровей. Слышали?

Дерек меланхолично кивнул.

- Не люблю эльфов, - с чувством сказал я.

- Да кто их любит…

Реально производительным трудом в нашем обществе заняты гномы и люди, орочьё - асоциально по определению, в лучшем случае образовательной системе удается обтесать орка до сомнительного пролетария, а эльфы отстранились и живут в праздности на проценты с капиталов, помещенных в гномские банки в незапамятные времена, оставив за собой разве что шоу-бизнес. Видимо потому, что сфера сия позволяет наиболее эффективным способом сотворять кумиров, а эльфы не без слабости к этому делу.

Долгоживущая эльфийская элита по общему мнению не занимается ничем, кроме сбережения чистоты своих рядов, куда никакому инородцу не пролезть даже намылившись. Соответственно не ко двору им и дитя беззаконной любви, в каком бы поколении Мардж им ни оказалась. Работать с ними невозможно. Лица, похожие на закрытые двери, и такие же речи. Надо было видеть, с какой убийственной вежливостью меня выставляли за порог, когда я пытался отыскать корни происхождения нашей героини. Субъект, виновный в появлении на свет прапрабабушки Мадж, скорее всего, живехонек.

Зато нашел ниточки к эльфикам из ее банды. На каждого из них в свое время заведено было дело о похищении, кланы отказывались признавать, что и из их дворцов по собственной воле способны сбежать дети. То, что дети не вернулись, познав прелести свободной жизни, сказало мне о царивших там порядках больше, чем все высокомерные умолчания. Ниточки эти, впрочем, тоже оказались обрезаны. Кланы позаботились лишить каждого беглеца права на фамилию. Потомство их, если случится, будет в общественной иерархии парией вроде Марджери Пек.

При всей внешней толерантности общества к составляющим его расам, на межвидовые связи смотрят косо даже те, кому, как говорится, и коза - компания. Эльфийская кровь прослеживается долго, притом только эльфы с людьми способны дать могущее размножаться потомство. Говорят, метисы получаются очень красивыми. Не знаю, не видел. На Мардж вот посмотрю, если доведется.

- Шеф, осмелюсь спросить, мы работаем по всей банде, или только по Мардж?

Рохля сделал два длинных глотка.

- Мардж брали неоднократно, - заметил он. - Но даже до стойки в участке ни разу не довели. Сказывают, однажды она исчезла в коридоре, прямо из наручников, будучи прикована к офицеру. Помнишь, как кобольды проходят сквозь камень? Никакого следа.

- Пресса склонна преувеличивать такие вещи, шеф. Особенно эльфийская пресса.

- Но не полицейские же отчеты, Рен.

Я могу с ходу назвать дюжину причин, почему полицейские отчеты могут лгать, но напарник мой слишком юн, и крушение устоев у него впереди. Вместо этого я предположил:

- Может, у нее и кобольды в корешах есть?

- Очевидцы говорят, мисс Пек исчезает на ровном месте, сделав лишь несколько шагов и оставляя вместо себя дрожащую радужную дымку. Со всем, что держит в руках. Рен, я хочу это видеть!

Я только плечами пожал. Неуловимость Марджори Пек всегда казалась мне того свойства, когда субъект не пойман исключительно потому, что нафиг никому не нужен. С другой стороны, время от времени приходится сталкиваться с мутациями, дающими способность к какому-нибудь одному уникальному волшебству, как правило, специфичному и нелепому. Ничего особенного. Рано или поздно до них добираются спецслужбы, и больше мы про них ничего никогда не слышим. Впрочем, нельзя не признать, что по роду деятельности, избранному Мардж, природа не могла презентовать ничего более подходящего.

- Будем работать по ней, так увидим, не сомневайтесь.

- Стало быть, рассуждая логически, банда Пек - это Марджори Пек. Остальные детали несущественны. Рен, а… куда деваются подростковые банды? Ну, если их не выловить и не распихать по детприемникам и дальше, куда их там распределяет детский отдел?

- Распадаются, - подумав, ответил я. - С возрастом их потребности растут, для выживания им становится недостаточно просто есть. Мальчишки, в основном, идут «шестерками» к взрослым… Девочки к этому моменту уже настолько разрушены, что не годятся даже для панели. Бывает, что и вымирают в полном составе, подцепив какую-нибудь болезнь. Работный дом, само собой, не сахар, но какое-то место в обществе, в структуре он даст. Марджори им будущего не обеспечит. Через два-три года им встанет поперек горла сам факт ее главенства. Ты знаешь орчат?

- Никогда не занимался детьми, - буркнул мой старший, словно приводя это себе в извинение. - По лежкам их ты что-нибудь нарыл?

- Нароешь тут, - вздохнул я. - Трущобы, коммуникации, зоны, предназначенные под снос. Там и кобольдом не нужно быть, чтобы уйти сквозь землю.

- Предлагаешь сказать это Баффину?

* * *

Не люблю эльфов, а эльфов-журналюг не люблю стократно. Этот ничем от прочих не отличался: ни осанкой, напоминающей об остроте рыбьей кости, ни водянистостью глаз, в тон которым были подобраны голубые джинсы, ни общим абрисом лица, сложенного в иероглиф «презрение». Жир, с каковым, скажем, троллю в определенном возрасте бессмысленно даже бороться, к эльфам почему-то не липнет. Вдобавок и волосы у него были выбеленные, длинные, движущиеся плавно, словно колеблемые течением водоросли. Сколько бы ни выезжало с нами этого брата, репортажи их пронизаны мерзейшим чувством, будто общество оказывает услугу туповатым, начисто лишенным артистизма и интуиции сыскарям, позволяя тем зарабатывать свой кусок хлеба из трудовой копейки налогоплательщика. И, кстати, не слишком ли тяжела та копейка?

Мистер Альбин, так он назвался. Баффин его притащил, да он и на Баффина взирал, как на жабу. Начальнику, впрочем, было не до обид. Народу в комнате, где Дерек развернул на столе планы операции, набилось до неудобства много, и особенное внимание лейтенант уделял неприятному типу, человеку, в отношении которого уместнее всего было бы слово «никакой». Все высокооплачиваемые клерки так выглядят. Будто их накрахмалили вместе с сорочкой да и прогладили вместе с костюмом. Целлулоидная внешность, резиновое лицо. Баффин перед ним едва не приплясывал. Рохля только глянул на гостя, и сразу видом из окна заинтересовался.

А вот тот, напротив, смерил моего напарника взглядом, будто покупал: от кончика пиратской косички до ботинок, в которых Рохля по земле ходил, очевидно, не перепархивая с одной VIP-башни на другую. И уже довольно давно.

И еще было много всяких: шеф группы захвата, например, ну, это из тех, кто нужен, ответственный за связь, командир транспортной группы для поддержки с воздуха, проектировщики здания, коммунальщики, две старых девы из детского отдела и угрюмая женщина-гном из отдела боевых и усмиряющих заклинаний.

Она-то и начала дискусс, ткнув пальцем в планы:

- Что вы намерены использовать тут?

- «Подушку», - немедленно ответил Дерек, вчера при мне сгрызший над схемами два карандаша. - Подать ее снизу, через коммуникационные шахты. Волна поднимется по лестничным маршам и лифтовым шахтам, выжимая все живое наверх. С крыши мы их снимем.

Дама подошла к окну и влезла на стул, чтобы оценить здание, которое мы предполагали штурмовать. Наш временный стратегический центр располагался прямо напротив, в пустой квартире новостройки.

- Оно негерметично, - указала она. - Напор «подушки» должен быть очень сильным. Откуда вы взяли эти схемы, молодой человек? От застройщика? Есть еще отверстия снизу, кроме показанных.

- Реннарт обнаружил еще три. Здесь, здесь и здесь. Их надо залатать. Сделаете?

- Сделаем, отчего ж не сделать, - леди задумчиво пошевелила сросшимися бровями. - Здание предназначено на снос, стало быть, не имеет ни малейшего значения, что после применения «подушки» оно будет непригодно для жилья. Но вы представляете себе, какой агрессивности должна быть мэджик-масса, чтобы не выдохнуться на пути к крыше? Индекс реагирования на живое существо окажется просто бешеным. Группа захвата просто не сможет подойти близко, чтобы не спровоцировать ее на себя. Грубо говоря, вы не сможете поставить оцепление, если ваши клиенты начнут сигать через свободные окна.

- Какое эффективное расстояние вы мне обеспечите?

- Оно в любом случае будет намного большим, чем дальность полета капсулы из духовой трубки.

- Я предполагал использовать дракона.

Баффин и резиновый человек переглянулись.

- Облетая здание на драконе, мы, несомненно, не пропустим момент, когда банда Пек полезет наружу, - сказал лейтенант, дергая себя за бакенбарду. - Но, учитывая специфику контингента… тьфу… короче, у нас хватит времени увидеть ее, но не забрать. Растворится.

- Ну хоть детей заберем, - парировал мой напарник.

Баффин не обратил на него внимания.

- Я бы хотел знать, - обратился он к резиновому, - как далеко мы можем зайти? Сопротивление при задержании, невозможность иных мер…

- Ваше право. Конечно, не хотелось бы, но, полагаю, я должен доверять профессионалам.

- Тогда, как это ни прискорбно, мисс Пек придется снять из снайперского оружия. Мэм, мы выйдем на дистанцию поражения шестифутового боевого лука?

- Несомненно, - ледяным голосом отозвалась гномесса.

Мы с Рохлей ошеломленно переглянулись. Я бы ухо, да что там - голову положил: все эти прискорбия проговаривались исключительно на публику. Им не нужны были способности Мардж, им нужен был ее труп. Но сказать об этом Дереку, а тем паче согласовать с ним тактику не было никакой возможности. Человеческий же слух не столь тонок, чтобы слышать ложь. Ну и… слово мое, скажем, в суде по этому поводу признано не будет.

- Тогда, Баффин, посылайте за снайпером.

- Никуда посылать не надо. Здесь лучший снайпер Управления.

Рыжие брови Рохли встали домиком, а Альбин посмотрел на него с интересом. И отбояриться было нечем. Года два назад народ в участке сговорился выяснить границы этого феномена. Дерека затащили в бар с тиром, влили в него пива не меньше восьми пинт, а потом сунули ему лук.

Я это видел.

Стрелы летели так, словно на каждой из них он сидел верхом, и правил. Наконечники втыкались один в другой, а выпустив последнюю Рохля рухнул от души. Лицом вниз, и, кажется, даже того не заметив. Словно, покуда стрелы были в воздухе, он за них держался. Взглядом, а может - мыслью. Потому что волшебства в Дереке Бедфорде ну ни на ноготь мизинца нет.

Был мучительный предрассветный час, самой физиологией предназначенный для штурма. Мало кто способен в это время бороться с дремотой. Даже бледные лица напротив маячат, кажется, в какой-то дымке, и не приходится сомневаться, что стая грязных голодных детей под руководством Марджори Пек спит вповалку в старом, пустом доме, предназначенном под снос.

Первой покинула нас гномесса, предварительно установив волну, на которой группа магов собиралась связываться с коммунальщиками, буде из-за конструкции здания возникнут осложнения. Потом с внутреннего двора, совершенно бесшумно подали дракона, и основная группа отправилась грузиться в транспортный отсек. Я попытался перехватить Рохлю, но меня оттерли, а сам он, находясь в некотором ступоре, попыток моих не заметил.

«Резиновый» у самого драконьего бока, пышущего нутряным жаром, притормозил.

- Теоретически, - спросил он, - группа, находящаяся здесь, рискует?

Баффин вытаращился на него.

- Ну… теоретически… минимальный статистический риск… не выше, чем на трассе.

Я заметил, начальник ни разу не назвал его по имени. Впрочем, если бы и назвал, едва ли оно было настоящим.