Тау Мара. Контролер

Дальнейшие размышления были прерваны грохотом выстрелов, яростными криками и злобным ревом. Я дождался, пока все стихнет, прежде чем начать двигаться. Конечности затекли, их нещадно покалывало, но я все же нашел в себе силы приготовиться к возможному бою.

Послушав несколько минут благословенную тишину, я вышел из кустов, держа винтовку наготове. Но практически тут же отпустил нервы. Такое перенапряжение кого угодно убьет раньше срока.

Медведь закончил то, чего не смог я. И благородно уступил мне трофеи, позволив себя застрелить. Лежащий прямо под ним рейдер скреб пальцами землю, пытаясь выбраться из-под тяжелой туши.

Увидев меня, мужик застонал и окончательно затих. Все, отбегал свое.

Хмыкнув, я еще раз осмотрел поле боя. О том, чтобы переть караван обратно в Олл-Три и речи быть не может – волы, как один, полегли под когтями лесного хищника и шальными выстрелами. А тащить на себе такой груз никакая броня не позволит.

Убедившись, что выживших не осталось, я перевел дыхание и побежал в Олл-Три. Первая вылазка, можно сказать, удалась. А еще – моя способность «убеждать» окружающих получила, наконец, объяснение.

Теперь понятно, почему Джеймс со мной не спорил – мое «Ментальное подавление» просто глушило его нахрен. В памяти вспыли еще несколько эпизодов, когда Марта соглашалась с моими словами и доводами.

Как там сказали, контролер? Что ж, ничуть не хуже, чем набивший оскомину Кар. Так и буду теперь представляться.

Глава 3

Олл-Три напоминал растревоженный улей. Кто-то суетливо бегал по деревне, кто-то таскался с ружьями наперевес, готовясь то ли к войне, то ли к охоте. Другие наскоро освобождали хозяйские склады, выкатывая пустые бочки и растаскивая их по домам. Мимо прошмыгнул мелкий пацан, тащивший на спине капающий кровью мешок – не иначе, народ потрошит общинный холодильник.

Джеймс, сперва не поверивший в предательство Гарри, долго орал гневными и очень грязными словами, когда я воспроизвел записанный нейроинтерфейсом разговор. Собственно, о самой функции записи я узнал уже постфактум, когда женский голос в моем сознании предложил проиграть ее хозяину брони.

Была мысль просто заставить его поверить «Ментальным подавлением», но вовремя вспомнил, как был крайне удивлен своим поступком сорвавшийся с контроля Боб. И это крайне полезный опыт – теперь буду знать, что нельзя просто взять и заставить жертву действовать. Если сам Джеймс изначально желал решить вопрос с гильзами, я просто стал фактором, перевесившим аргументы против силового решения. В случае же, когда расклад не столь радужный, я рискую получить больше проблем на голову, чем пользы.

Нужно отдать винокуру должное, в себя он пришел быстро. Двое посыльных тут же снарядились в ближайшие деревни. Еще семь мужиков, вооруженные по самые гланды, поспешили к разбитому каравану.

Я же сдал костюм хозяину и поспешил убраться из деревни. Попадающиеся навстречу жители обходили меня стороной. И если сперва я грешил на свою не самую привлекательную внешность, теперь почти физически ощущал их страх. Это было с одной стороны приятно, с другой – очень странно. Ведь я ничего плохого им не сделал. Так в чем, мать его, проблема?

С этими мыслями я и дошел до дома Марты. Доктор встретила меня покрасневшими от слез глазами. Похоже, в мое возвращение она так и не поверила. Но куда еще мне было идти, даже если бы захотел?

— Ты вернулся, — устало вздохнула она, скорее падая от нервного истощения, чем обнимая меня.

Подхватив на руки пахнущую домашним уютом женщину, я дошел с ней до дома и, ногой открыв дверь, унес свою тихо всхлипывающую добычу в спальню.

До самого заката единственным, что вырывалось из наших ртов, были стоны и вздохи. И если Марта так выплескивала переживания, я ставил над собой эксперимент. Каким бы раньше не был, сейчас мне хватало ума понять – я нечеловечески вынослив и силен. Словно кружащая вокруг Олл-Три банда как-то активировала скрытый во мне потенциал. Или дорвавшаяся до восстановившегося тела мутация понеслась вскачь, наверстывая упущенное время и спеша обратить меня в нечто иное, гораздо более опасное, чем обычный человек.

Лишь на закате я осторожно выбрался из постели, укутав усталую женщину теплым одеялом. Пусть спит, меня же распирала жажда действия. Достаточно просидел на печи, копя силу. Пора ее выплескивать, желательно – кому-нибудь в лицо. Да так, чтобы зубы вминались внутрь.

Стряхнув накатившую волну беспричинной злости, я порылся на кухне в поисках еды. Соорудив внушительный бутерброд из масла, черного хлеба и толстого ломтя копченого окорока, прихватил кружку горячего чая из местных трав, и уселся на крыльце, наслаждаясь свежим осенним ветром.

Пережевывая очередной кусок, краем глаза уловил движение на тропе к дому.

— Джеймс, — подсказал нейроинтерфейс.

Медленно поднявшись, я запихнул остатки бутерброда в рот и помахал хозяину деревни кружкой с парующим чаем.

Старик, прищурившись, кивнул мне и прибавил ходу. Я остался стоять на месте, облокотившись на перила крыльца. Никакого пиетета к винокуру я не испытывал. Скорее наоборот: он с самого начала мог воспользоваться броней, чтобы вытрясти из Гарри все необходимое, но предпочел никому не нужные переговоры. Страшно представить, что сделал бы Боб, добравшись до Марты. Только мое вмешательство спасло Олл-Три.

— Привет, Кар, — кивнул он, остановившись в паре метров от крыльца.

— Виделись, — кивнул я, отворачиваясь к пылающему закату.

— Хотел спасибо сказать, — хмыкнул толстяк недовольно. — Но ты, похоже, в моей благодарности не нуждаешься.

Я пожал плечами.

— Да что там, у тебя на лице написано, считаешь себя охренеть каким героем. Вот только забываешь: ты жив лишь потому, что это я разрешил тебя оставить в моей деревне. Одно мое слово, и валялся бы в лесу. Беспомощный, бредящий. Ты бы даже не понял, когда тебя начали жрать заживо лесные звери...

Я кивнул, доля правды в его словах есть.

— Я отплатил за помощь, Джеймс. Ты спас мне жизнь, я спас твою деревню. Скажем так, ответили друг другу добром на добро.

Он кивнул, глядя на дверь.

— Марта спит?

— Угу.

— Вот и хорошо. Тогда могу говорить с тобой открыто. Ты же понимаешь, Кар, это не последняя банда. Зима все ближе, и, хотя «Стальные» отлавливают рейдеров где только могут, сюда их руки не дотягиваются.

— Предлагаешь мне работать охранником деревни? — хмыкнул я, ставя пустую кружку на перила.

— Именно, — сложив руки на груди, кивнул Джеймс. — Если откажешься, лучше уходи сам. Спокойной жизни в Олл-Три я тебе не дам.

— Почему же? Я вполне способен работать иначе, чем сутками стоять в карауле.

— Потому что ты – угроза моему авторитету. И либо идешь ко мне на службу, либо уходишь на хрен из моей деревни.

Я покачал головой, почесав пальцем подбородок.

— А как же Марта? Не боишься, что уйдет вместе со мной, и твоя любимая винокурня останется без доктора? — сухо усмехнулся я.

Джеймс скривился.

— Не путай жопу с пальцем, Кар. Ты еще сосунок, чтобы со мной тягаться. Хотела бы Марта уйти, давно бы уже ушла. Но она здесь мужа похоронила, обзавелась хозяйством, уважением. Она за каждого в Олл-Три трясется больше, чем я. Так что никуда она не денется. А вот ты...

Я пожал плечами. На самом деле какой из меня авторитет? Меня боятся, а не уважают. И, если ставить вопрос ребром, деревенские скорее выберут Джеймса, чем мало понятного мутанта, в одиночку перебившего три десятка человек.

Тут даже моим поврежденным мозгам ясно – если откажусь, лучше сразу валить из Олл-Три. А то, мало ли, решат еще пристрелить от греха подальше.

— Я подумаю над твоим предложением, — кивнул я, наконец.

— Думай, Кар. Завтра утром либо ты приходишь ко мне, либо исчезаешь навсегда.

С этими словами толстяк развернулся и широким бодрым шагом поспешил прочь. Тоже мне, король хренов!

Однако тратить время попусту нельзя. По-хорошему, нужно соглашаться. Опять же, зима не за горами, у меня ни одежды, ни припасов. Можно, разумеется, взять что-нибудь у Марты, но зачем? Я и сам, по идее, доберусь до цивилизованной части материка, а ей еще предстоит пережить холодный сезон. В Олл-Три доктора действительно любят и уважают. В отличие от меня.

Однако, если останусь, вряд ли Джеймс позволит спокойно жить. У этого старика какая-то врожденная боязнь потерять власть над деревней, а с каждым моим успехом он будет все больше убеждаться, что от выскочки неплохо было бы избавиться. И тогда – рано или поздно – ему это удастся.

Так зачем мучиться, если проще и безболезненнее попросту отсечь заразу? Одним резким ударом.

Уже стемнело, когда я отлепился от похолодевших перил. Окружающий стоящий на отшибе у подножия гор домик доктора лес потихоньку шептался высохшей огненно-рыжей листвой. Потрескивали сухими сучьями ночные животные.

Я слышал и чувствовал кипящую вокруг жизнь, все больше ощущая себя ожившим мертвецом. Мне хочется жить рядом с людьми, но места среди них мне нет. И теперь, как неприкаянный монстр Франкенштейна, я вынужден убираться прочь, скрываясь в ночных тенях.

Забавно, память возвращается какими-то сегментированными обрывками. Я знаю, что за чудовище создал Виктор, но не могу сказать, откуда. Как с Санта Клаусом, точно знаю, никакого Рождества здесь не празднуют.

Выходит, я не рожден на Тау Маре. Да и воспоминания... Будь я проклят, если это не космический корабль. Тогда мне тем более нечего делать в Олл-Три, нужно искать своих.

— Из отправленного с орбиты штурмового  взвода никто не выжил, — холодно сообщил нейроинтерфейс. — Принадлежность к конкретной корпорации не определена. Возможно, эта информация в заблокированных кластерах. Возможно, безвозвратно уничтожена.

— Умеешь ты обрадовать, — зло прошипел я, толкая дверь в дом.

Темнота не была мне помехой. Ступая так, чтобы ненароком не разбудить спящую хозяйку, я пробрался на кухню. Вымыв чашку, поставил ее на полку к остальным и огляделся. Буду ли я скучать по этому месту? Возможно.

Выйдя из жилой части дома в кладовую, нашел старый походный рюкзак. Марте он остался в наследство от покойного мужа, доктор не раз порывалась отдать его местным, но кому он нужен? А мне – пригодится.

Итак, первое – еда и вода. Пока что с этим проблем возникнуть не должно. Уж до наступления холодов я точно доберусь до какого-нибудь городка. А до тех пор нейроинтерфейс не даст пройти мимо дичи, ручей я так же найду без особых проблем. Другой вопрос – одежда и оружие.

Еще раз осмотрев трофейный дробовик, отставил его в сторону. Пусть остается взамен уже взятого у Марты ружья. Пистолет с половиной барабана я тоже отложил в сторону. У меня все равно нет к нему патронов, а доктор придумает, как махнуть разряженную пушку на полезное в хозяйстве имущество.

Пересчитал патроны. Не густо, нужно будет встретиться с возвращающими караван мужиками. Наверняка же согласятся обменять что-нибудь... Да какого хера? Нужно будет – внушу им, что захочу и заберу все, что приглянется. Еще и рады будут. Кто, в конце концов, все дело провернул? То-то же!

Подавив очередной всплеск ослепляющей ярости, огляделся. Так, берем ружье, флягу, заворачиваем буханку хлеба. Что еще? Пачка на 12 патронов – распотрошить и забить патронташ. В итоге рюкзак даже на четверть заполнен не был.

Оглянувшись в последний раз, подошел к столу. Нащупав листы старой бумаги, служащие розжигом для камина, кухонным ножом пришпилил к стене. Подобрав уголек из остывшего очага, нацарапал прощальное послание Марте. Хотя, чего там. Просто сказал, что Джеймс пригрозил мне расправой, так что я решил не подставлять добрую женщину под удар, и свалил. Заодно извинился, что не стал будить.

Отряхнув пальцы, двинулся к выходу. На стене осталась записка, накарябанная кривым почти нечитаемым почерком.

Прощай, добрый доктор. Спасибо тебе за все. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

Конатролер Кар.

* * *

Как и рассчитывал, мужики с телегами и половину еще не прошли. Я нагнал их на очередном повороте дороги и встал, сложив руки на груди, преградив путь. Меня заметили далеко не сразу, даже успел удивиться, пока не вспомнил, что в отличие от меня – они ни хрена не видят. Зато идут с масляными фонарями все, еще больше себя ослепляя. Придурки, как они защищаться будут в случае опасности?

Волы, одуревшие от ночной прогулки, едва тащили повозки, загруженные еще и принесенным оружием деревенских. Расслабились или до сих пор не поняли, что в лесу опасно? Кроме ламп никто даже пистолета в руке не держит. Впрочем, плевать, меня судьба Олл-Три больше не касается.

— Стой! — рявкнул я, усиливая голос внушением.

Ментальное подавление: 2,2.

Громадные животные тут же послушно замерли. Один даже копыто наземь ставить не спешил. Народ же занервничал. Мужики расхватывали оружие, всматривались в темноту.

— Фонари погасите, идиоты, — прикрикнул я совершенно нормальным, уже не хрипящим голосом.

— Кто там, мать его, такой храбрый нашелся? — пропитой голос мясника из Олл-Три не узнать было невозможно. — Парни, ну-ка...

Договорить я ему не дал – сконцентрировал внимание на соседнем контуре и заставил молодого парня с дробовиком в руках двинуть заросшего щетиной и салом Буча по лицу. Стук приклада о челюсть и грохот мощного тела прекрасно расслышали все.

— Это Кар, — сообщил подвластный мне мальчишка. — Не бойтесь вы.

— Кар? Какого хера он тут забыл?

— Я же контролер, — усмехнулся я, подходя ближе. — Вот, контролирую, — с улыбкой сообщил, откидывая капюшон с головы. — Вы чего так долго? Целый день прошел, а вы даже до середины не дошли. Вас там Джеймс уже заждался.

Внимание! Объект освободился от ментального подавления.

Паренек тряхнул головой, избавляясь от моего воздействия и оторопело посмотрел сперва на меня, потом на лежащего с расколоченными губами мясника. Он обхватил пальцами ружье, но я усмехнулся, представляя, как все до единого охранники зажигают свои масляные лампы.

Скрытое передвижение: 4,1.

Восстановлены нейронные связи. Акробатика: 1.

Когда грохнул выстрел, меня рядом с повозкой уже не было. Сидя на корточках за деревьями слева от дороги, я наблюдал, как все больше и больше мужиков охватывает паника. Они привыкли биться с рейдерами, защищая свои дома. Но кто из них хоть раз видел живого мутанта? Их вообще последний раз замечали в округе едва ли не в годы основания винокурни.

— Что за херня, я вас спрашиваю?! — повысил голос кто-то с центральной телеги. — Джон, ты не охренел ли, а? Какого хера стрелял?

— Так он... Не знаю, посмотрел на меня как-то, я Буча и вырубил. Он же, мать, мутант какой-то.

— Такой же, как твоя мамаша, — сплюнул новоиспеченный начальник. — Идиот, а если б ты его положил, кто тебя штопать будет, когда опять жопу порвешь на моем заборе? Марта тебя за него кастрирует!

— Да иди ты нахер, Джимми! — огрызнулся паренек. — Тогда с какого перепуга он меня заставил Буча вырубить?! Я же и замочить его мог!

— Тупой ты ублюдок, — проворчал в ответ Джимми. — Кар, слышишь меня?

Я не спешил отвечать, мало ли что они там придумают.

— Выходи, мы тебя не тронем, — объявил он, вставая на телеге и осматриваясь по сторонам.

Эх, мне бы сейчас броню, прокрался бы под стелсом за спину и внезапно проявился. Вот была бы потеха. Но, раз со мной, похоже, хотят поговорить, стоит поступить по-хорошему.

— Гасите фонари, и стволы уберите, — добавив в голос привычной мужикам хрипотцы, объявил я, отступая в густую тень.

Обнаружен аномально высокий рост нейронных связей. Скрытое передвижение: 4,2.

Стрелять на голос никто не стал, уже хорошо. Да и потом, не думаю, что Джеймс успел сообщить о моем изгнании. Так что будем исходить из старого плана. Поговорить, забить рюкзак – и в путь.

— Я на разведку собрался, — сообщил, выходя из укрытия. — Решил, раз вас нагоню, проще сразу забрать свое.

На земле заворочался Буч. Мясник перевернулся, сплюнул кровь из разбитых губ и с трудом поднялся на ноги. Я встал так, чтобы меня было прекрасно видно всем и развел руками.

— Ты уж извини за это, — добавив сочувствия в голос, тише проговорил я.